Это опять возвращает к исходному вопросу. Вопросу вопросов, как говорится.
Насколько готов дедушка Альбус к таким вот приемам, и что он им противопоставит?
— Ну а вы, юная мисс...
— Грейнджер.
— Мисс Грейнджер, — улыбается розовая Чебурашка.
Почему у меня такое ощущение, что она специально подошла к нашей компании, с дальним прицелом? Хы-хы, интересно, она применит прием "поболтаем между нами девочками?", и если да, то надо ли приглашать с собой МакГонагалл, как научил нас директор?
— У вас есть какие-нибудь претензии, пожелания? — и улыбается прямо в лицо.
Так-так, похоже, перед нами ханжа восьмидесятого уровня. Тут надо держать ухо востро, по крайней мере, пока непонятно, что за тетка эта Амбридж. Ладно, у нее есть право расспрашивать школьников, а отчислять? Или ей выдали права "только на чтение"? Интересно, а в инспекции с Блэком по вечерам она ходить будет, ведь там такой компромат на школьников можно собрать?
— Конечно, — улыбаюсь в ответ тоже прямо в лицо, — инспектор. У меня есть целая масса пожеланий. Во-первых, в Хогвартсе остро не хватает специальной решетки у входа, чтобы очищать обувь от грязи. Ведь вы только подумайте, сколько грязи несут с улицы ученики, а бедные домовики убирают и убирают за ними.
Хм-м, а тетка, похоже, не ожидала такого. Даже морщины на лице как-то резче стали. Всего-то использую идею из четвертого фильма про борьбу за права домовиков. Сейчас эту темку надо пропедалировать, и, надеюсь, Розовая Чебурашка ни в жисть ко мне больше не подойдет. Понятно, что в реальной жизни домовиков трогать не собираюсь, находят они свое нехитрое счастье в труде, и пусть находят, не будем им мешать. Но словесно изобразить борьбу за их права — ха, пусть Амбридж такие претензии выдвинет, ее же оборжут всем Министерством, да что там, даже кентавры будут ржать в своих лесах, услышав такое!
Поэтому с невозмутимым видом продолжаю:
— Во-вторых, необходимо построить крытую галерею до поля для квиддича, а сами трибуны оборудовать навесами. Погода здесь отличная, то снег, то дождь, и часто ученики, да и сами игроки в квиддич приходят обратно в школу в мокрой одежде. Благодаря нашей прекрасной целительнице, мадам Помфри, они не болеют, но вы подумайте о бедных домовиках! Сколько лишней одежды им приходится стирать своими маленькими ручками с маленькими пальчиками...
— Хватит! — рявкает Амбридж, но тут же цепляет улыбку. — Хватит, мисс Грейнджер, я поняла! Вижу, вам очень плохо преподавали Историю магии, раз вы не знаете, кто такие домовики, как они появились и чем занимаются! Отлично, я укажу это в своем отчете!
Она действительно достает блокнот и пишет. Хм-м-м, и вправду нужно держать ухо востро, вон как умело повернула мою речь в защиту домовиков. Один-один, или наше мелкое сражение не в счет общей борьбы? Ладно, похоже, мне нужно повидать директора, иначе точно куда-нибудь вляпаемся. Допускаю, что замысел Дамблдора может охватывать все варианты наших ляпов, обращая их на пользу дела, но проще спросить. Тем более что еще ряд вопросов остался не раскрыт, да и занятия с Омутом надо бы продолжить.
Но все равно Долорес — да какая она в жопу Долорес, британка в розовом? — отстает, тем более что мы уже пришли. В классе Истории магии парты выставлены по порядку, то есть хочешь слушать лекцию и писать — садись ближе. Хочешь пошептаться о своем — садись на последний ряд. Бинсу абсолютно все равно. Он влетает через стену ровно с началом урока и с ходу начинает бубнить о древних вампирах и о том, как маги с ними воевали.
Амбридж не пытается его прервать или привлечь внимание, а жаль.
Было бы очень забавно наблюдать, как она скачет вокруг призрака, а тот продолжает читать лекцию. Сам я этого не видел, но школьная молва утверждает, что близнецы Уизли так однажды развлеклись. Сами близнецы тоже важно подтвердили этот факт, добавив, что Бинс спокойно продолжал бубнить о великанах прямо им в лицо, и это был их сокрушительный позор. Последние слова они произносили шепотом, оглядываясь, потому что, как уже говорил, этот "позор" считается одной из грандиознейших проделок близнецов.
Бинсу же просто похер, вот он и перетроллил близнецов, сам того не желая.
Но сегодня у него просто аншлаг. Все усердно пишут, слушают, кивают, мимоходом оглядываясь и косясь на сидящую в углу Амбридж. Школьный инспектор что-то строчит в блокноте, нагнетая страха на учеников. Может, на это и расчет? Вроде и обязанности выполнила, и страху нагнала, глядишь, кто из учеников еще что ляпнет, так фактик к фактику и наберется на полсовы для натяжки.
Интересно, она с нами на Зелья пойдет?
— И поэтому вампиры были истреблены, — скрипит Бинс. — Урок окончен, к следующему прочитать три главы из учебника, с двенадцатой по четырнадцатую, и подготовить сочинение на два свитка о причинах конфликта магов с вампирами. Класс может быть свободен.
И под возмущенный гул учеников — сочинение на два свитка! — которых в этом вопросе не могло остановить даже присутствие Долорес, наш "горячо любимый" профессор улетает обратно в стену. Интересно, а где живет Бинс? Есть у него кабинет, как у остальных профессоров? И если есть, как он в нем работает? Читает призрачные книги и пишет призрачные лекции? Невольно представляется, что помимо обычного Хогвартса есть еще и призрачный, подпольный Хогвартс, который никто не видит, но там учатся привидения и прячутся от магов так же, как те прячутся от людей. Этакая школа-матрешка, потому что вполне может выясниться, что от призраков еще кто-нибудь прячется.
Тут бы впору злобно захохотать в такт безумным мыслям, но нельзя.
Школьный инспектор, не хуй собачий, рядом сидит! Не будем подводить Орден и дедушку Альбуса своими дурацкими выходками. Ученики собираются, и Долорес тоже встает.
— Что у вас дальше, ребятишки? Зелья? Чудесно! Это очень важный предмет! Как он вам?
— Очень плохо! — в унисон заявляют Гарри и Невилл.
— О, — Амбридж делает вид, что очень удивлена. — Расскажите мне подробно, пока мы идем туда.
— Да что там рассказывать, вы сами все увидите! — заявляет Поттер.
Хм-м-м, ну хоть так. Без прямых обвинений от учеников докопаться до Снейпа будет сложнее. Хотя вот уж кому точно все равно, сидит ли у него на уроке Чебурашка или нет. Наверняка будет еще троллистее, чем обычно, с этаким лицом аристократа, вынужденного указывать толпе крестьян, как правильно драить деревенские сортиры в разгар лета. Кстати, вот уж кто-кто, а Северус точно получил инструкции от директора. Надо будет присмотреться к зельевару, как он поведет себя. Пока спускаемся в кабинет Зелий, Амбридж продолжает источать сахар и вопросы.
— Он придирается к Гриффиндору! — заявляет Гарри. — Представляете, берет и снимает баллы. Просто так!
— Ужас, ужас, — качает головой инспектор, вытягивая губы. — Как так можно?
— А своим любимчикам со Слизерина, ведь он декан Слизерина, просто подыгрывает, представляете? Хвалит за любые зелья, начисляет баллы, постоянно твердит, какие они молодцы!
Гарри, по-моему, малость несет, но если предположить, что Сириус ему наплел о том, как Снейп добивался руки его мамы... Хм-м-м, при нелюбви Гарри к зельевару это вполне может пересилить инстинктивное отвращение к Чебурашке. Ведь если подумать и реконструировать ход мыслей, то вот как оно все может выглядеть со стороны Гарри. Амбридж — инспектор и приехала проверять школу. Если сейчас ей рассказать о Снейпе, всего лишь рассказать, что тот творит на уроках, то его вполне могут сместить и назначить нового преподавателя.
— Это недопустимо, конечно же недопустимо, — кивает Долорес и пишет на ходу.
Гарри сияет, как начищенный галлеон. Невилл, хвала магистрам, молчит.
Подходим к кабинету Зелий. Это будет интересный и познавательный урок, о да.
Глава 6
Зелья у нас проходят обычно на пару со слизеринцами, так что можно ожидать зрелищного зрелища.
Ведь оно обычно как? Снейп, в своей манере д'Артаньяна, пишет задание взмахом палочки, указывает — мол, трудитесь, и будет вам счастье, и садится за стол. Дети, причем в основном гриффиндорцы, молчать не могут, и начинается шоу. С учетом того, что мало кто способен сварить нормально незнакомое зелье с первого раза, у Снейпа всегда есть широкое поле для троллинга.
Разумеется, это говорит не пользу Снейпа как учителя, будь он хоть сто раз профессионал в зельеварении.
Но сейчас интереснее, что скажет розовая Чебурашка. Гарри прямо весь в предвкушении, победно поглядывает на слизеринцев, мол, ух, сейчас вашему декану влетит! Амбридж садится в уголке, ученики за столами, я, как обычно, в паре с Невиллом, и начинается урок. Выдав задание, Снейп садится за стол и открывает учебник. Молча.
Ученики тоже молчат. Дело в том, что зельевар выдал на доске задание и рецепт на варку Уменьшающего зелья, которое мы проходили в прошлом семестре. Происходи дело в обычных условиях, тот же Гарри уже сказал бы об этом, получил минус баллы, и урок бы продолжился. Хотя нет, вру, в обычных условиях Снейп бы ни в жизнь не повторил рецепт, который мы уже проходили. Хочет покрасоваться перед Амбридж? Или ждет возмущения учеников, чтобы иметь формальный повод затроллить их даже в присутствии инспектора?
— Что будем делать? — шепотом спрашивает Невилл.
— Тренироваться, — отвечаю тоже шепотом и пожимаю плечами. — Вари зелье.
— Сам?!
— Конечно! Мы же его проходили, ты справишься. Я буду ассистировать, ты варить. Пора тебе уже переходить к зельевой самостоятельности!
Невилл медленно, как во сне, начинает двигаться. Ставит котел, придвигает ингредиенты, и это служит спусковым крючком для остальных. Ученики тоже начинают готовиться к варке зелья, рабочий шум постепенно нарастает. Снейп молча читает учебник, поглядывая на ребят краем глаза. Амбридж строчит в свой блокнот как из пулемета. Исписав определенный объем (или выразив все мысли), она встает и подходит к Снейпу.
— Скажите, — елейно-сахарным голоском с нотками визгливости, — у вас все уроки так проходят?
— Нет, обычно ученики задают очень глупые вопросы, — приподнимает бровь Снейп, — но сегодня, как видите, они спокойнее, чем обычно.
— То есть вы всегда пишете рецепт на доске и потом не контролируете школьников, даже если они варят что-то незнакомое им? — Амбридж сама сахарность, но даже я слышу в ее голосе хорошо спрятанную угрозу.
— Конечно, — Снейп невозмутим и спокоен. — Только тот, кто способен прочесть, понять и повторить, способен идти дальше по тяжелой тропе зельеварения. Спокойствие, выдержка и самоконтроль вкупе со способностью думать и понимать, к сожалению, встречаются в наше время слишком редко, и поэтому я предоставляю ученикам право самим произвести отсев.
— Простите?
— Те, кто неспособен к самостоятельной работе, зельеварами не станут, и уж точно не сдадут мне экзамен. Кто чего стоит, вы вполне можете увидеть на этом уроке, обычном уроке Зелий. Сейчас я задал им повторение зелья, которое варили в начале учебного года. Убедитесь сами, многие ли смогут сварить его на отлично!
— Непременно, — улыбается Долорес.
Стол наш неподалеку, и пока Невилл занят готовкой ингредиентов, с удовольствием прислушиваюсь к беседе инспектора и зельевара. Снейп не выходит из отработанного образа, типа он профессионал, а ученики должны самостоятельно стремиться к вершинам. Не, ну в принципе, такой подход работает — в университетах, где уже половозрелые совершеннолетние особи сидят. Да и те больше дурниной маются, кто не слышал про веселые студенческие годы? Часть студентов, конечно, учится, но только часть.
Чего уж говорить про несовершеннолетних учеников и их отношение к нелюбимому предмету?
С другой стороны, может, магическому сообществу и не нужно столько зельеваров? Вот Снейп и не напрягается. Надо бы вообще уточнить, как зельевар дошел до жизни такой. Нет, я помню, что там были какие-то терки с родителями Гарри и на этой почве он потом начал метаться, как укушенный, но в чем именно соль? Суть, как говорится, где?
Амбридж успокаивается и снова садится в угол, снова пишет и наблюдает за учениками.
Урок проходит в целом спокойно. Понятно, что потом, когда к Амбридж привыкнут, будет шумно, весело, с взрывающимися котлами и прочими прелестями зельеварения, но в этот раз все спокойно. Можно ли извлечь какие-то уроки из поведения Снейпа? Пока неясно, ведет он себя как обычно, ну не троллит, так инспектор под боком. Ладно, какие наши годы, еще успеется.
Невилл вполне успешно справляется с зельем, на твердую четверку с минусом.
Для человека, которому два года назад расплавить котел было как чихнуть и который не мог сварить вообще ничего из стандартного курса, Лонгботтом офигительно прокачался. Опять же, Снейп молчит, и это благотворно сказывается не только на Невилле, но и на остальных учениках. То есть школьники просто варят, кхех, не отвлекаясь и не нервничая.
— Молодец, Невилл, думаю, теперь можешь попробовать сварить неизвестное тебе зелье.
— М-м-м, совсем-совсем неизвестное?
— Ну, ингредиенты чтобы знакомые были, а зелье — нет.
— Думаешь, я справлюсь?
— Если начнешь самостоятельно работать, то точно справишься, рано или поздно, — и понижаю голос перед следующей фразой: — Особенно, если зельевар над душой стоять не будет.
— Я все слышу, мисс Грейнджер, — меланхолично замечает Снейп, не отрываясь от учебника. — Две недели отработок, жду вас вечером.
— Да, профессор.
Могу только вздохнуть. Невилл смотрит сочувственно, но что поделать. Хочется зельевару шифроваться, пусть шифруется. В конце концов, и вправду не стоило такого говорить в его присутствии.
— Сдавайте зелья, класс, и можете быть свободны, — замечает Снейп. — К следующему уроку подготовьте сочинение на три свитка об изученных нами медицинских зельях и их применении в повседневной жизни.
Ученики стонут, сжав зубы. Амбридж опять что-то пишет. Интересно, она привезла с собой ящик блокнотов? Потому что этот уже почти закончился, а Чебурашка всего лишь четвертый день в Хоге. Или ей спецдоставку из Министерства делают, с особой курьерской совой? Воображение немедленно дорисовывает министерским совам мигалки и "крякалку", чтобы орать на сов, не желающих уступать дорогу.
Дальше у нас Нумерология, и, хвала магистрам, Амбридж идет на Прорицания вслед за Гарри.
Интерес Министерства к Мальчику-который-выжил и всем показал, вполне понятен. Плохо при этом то, что в область повышенного внимания попадают все, кто находится возле Гарри, и я в том числе. Пусть у магов государство с приставкой "квази", все равно мощь госмашины чрезмерна. Слишком хорошо представляется, что могут сотворить в Министерстве, если вдруг сообразят и займутся целенаправленно не только Гарри, но и его окружением. Мягкий, опосредованный шантаж — и вот уже друзья Гарри убеждают самого Гарри, что Министерство — это хорошо, и Поттер добровольно меняет сторону конфликта.
