Я согласился с генералом, и сегодня Адель с Гератом должны были проложить туда канал и вывести всех, за исключением тех, кого Сток решит оставить. Вчера я закончил ещё одно важное дело. За день до этого посетил администрацию Национальной галереи искусства в Вашингтоне и подписал с ними договор, согласно которому за два года мне выплатят двести сорок миллионов баксов. Только в первый месяц почти ничего не дадут из-за того, что деньги уйдут на обеспечение страховки. Я потребовал оценить каждый из двухсот предметов в миллион. Наверняка после истечения срока договора у меня постараются выцыганить часть коллекции. Ну и ладно, зато хоть получим нормальные деньги. Я забрался в наше хранилище и был поражён количеству хранившихся там шедевров. Это просто идиотизм — две тысячи земных лет их создавать и прятать на вечное хранение. На Земле вельможи хоть использовали золотую посуду и хвастались друг перед другом произведениями искусства, а здесь купили и забыли. Вчера я из-за этой коллекции потерял целый день. Сначала все предметы переправили в Вашингтон, а потом я сидел и ждал, пока на каждый из них составят что-то вроде паспорта с фотографиями и подробным описанием специалистов. Моим делом было ставить подписи, а в свободное от этого занятия время отбиваться от увивавшихся вокруг девиц. Хорошо, что я отказал жене в просьбе взять её с собой.
Жаром не обманул и переправил в подвал нового дворца миллион золотых. Хоть и медленнее, чем хотелось, везли золото графы и купцы. Зарток нажал на Стора, и ещё девяти графам было отправлено послание Совета о взносах на чистку севера. Они не пострадали от войны и должны были заплатить. Остальных трогать не стали. Маги барона Ольта оправдали мои надежды, очистив немаленький особняк Алексара от всего хранящегося в нём золота, а казна увеличилась на двести тысяч. Привезли и несколько золотых статуэток. Я назначил казначеем одного из работников Алексара, а его судьбу предоставил решать отцу. Сегодня я с помощью Бродера собирался отправить экспедицию из России, а завтра, если ничего не помешает, сходим в Госмар. Нужно было попытаться найти обязанных мне магов, разузнать о сбежавших родственниках и выполнить кое-что ещё.
"Кирен, ты сейчас где?" — связалась со мной Лара.
"Лежу в кровати, — ответил я. — Я в ней один, так что можешь навестить, если не станешь на меня посягать".
"Очень надо! — фыркнула она. — Я уже почти замужем. Об этом и хотела с тобой поговорить. Ты вроде обещал мне помочь со свадьбой?"
"А в чём проблема? — спросил я. — Отец о вас знает и отнёсся спокойно, а Первого жреца я уговорю. Я уже не в первый раз ломаю традиции, и к этому начали привыкать. Только лучше немного потерпеть, а то у меня на твою свадьбу пока совсем нет времени".
"Твою сыграли за два часа, — возразила она, — и мою так можно. Уж столько времени ты для меня найдёшь! И приглашать никого не будем, только жрецов".
"Я поговорю с отцом, — пообещал я. — У тебя всё, или есть что-то ещё?"
"Есть, — сказала она. — Во-первых, беженцев из Радома столько, что для них уже не хватает мест в палатках. Гарт селит их в убежища из плёнки, но саи — это не скот, для них там слишком холодно и сыро".
"Решу в самом ближайшем будущем", — пообещал я.
"В лагере собралось пять тысяч молодых мужчин, и делом заняты очень немногие. Для чего тебе ждать весны? Вооружи их и отправь каналом в Адбаль или Верт, и пусть выбивают тварей. А можно перебросить их в соседние графства. С такой поддержкой они досидят до тепла. А если ждать, то дождёмся, что побегут остальные северяне. Тогда тебе точно не хватит на них палаток".
"Я подумаю. Пока могу вооружить только половину. Ты сейчас во дворце?"
"Конечно. Как бы я с тобой переговаривалась из лагеря?"
"Когда вернёшься к Серту, поговори с обоими графами. Пусть соберут своих саев и выяснят, кто из них готов идти на помощь соседям. То, что в лагере мается от безделья толпа мужчин, вовсе не означает, что все они, получив оружие, с готовностью побегут драться с тварями. Вот когда я буду знать число желающих, тогда буду что-то решать. А в их столицы мы пока не будем никого посылать".
"Милорд, — связался со мной Алексей, которого многие теперь называли Гожиным. — Я составил перечень того, что нужно покупать в России. Набралось на три с половиной миллиарда рублей. Это немного больше двух тонн золота. Но если купим всё, что я наметил, должно хватить надолго и не нужно покупать оружие в Америке".
"Передайте мне ваш список, — сказал я. — Сегодня пойдём за экспедицией, заодно отдадим. Подумали о хранении?"
"Всё, кроме техники, войдёт в подвалы братства, а БТРы можно поставить во дворе и прикрыть брезентом. Пока не придумал, куда девать горючее, но временно можно тоже сложить во дворе, а потом что-нибудь построим".
После этого разговора вызвал генерал Сток, которому не хватало бронежилетов, а потом соединился Дар.
"Милорд, вы помните, что я говорил о маге, который ушёл из Академии? Я в тот же день отправил к нему своего слугу. Сегодня он вернулся и привёз ответ. Дня через три-четыре Лех будет в столице и, после того как устроится, если вы не передумаете, готов предложить свои услуги".
"Милорд, когда мне подходить?" — мысленно спросил Бродер.
"Можете идти", — посмотрев на часы, сказал я и встал с кровати, на которую прилёг после завтрака.
Через сорок минут мне нужно было идти с ним в Москву. Пока маг добирался до моих комнат, я надел бронежилет, сверху натянул свитер и перепоясался ремнём. Оружия брать не стал. Вот Бродер явился с кольтом, без которого теперь вообще никуда не ходил.
— Нам рано идти, поэтому садитесь, — сказал я ему, сам садясь за стол. — Поговорим о завтрашнем походе в Госмар. Помимо тех задач, о которых вы знаете, у меня есть ещё одно дело... Братья выполнят всё, что я прикажу, а вот в отношении вас есть определенные сомнения.
— Я, кажется, не давал оснований относиться ко мне с недоверием! — обиделся маг.
— Дело касается веры, — объяснил я. — С точки зрения большинства саев, моя затея выглядит, мягко говоря, предосудительно. Я хочу посетить в Госмаре Главный храм и позаимствовать в нём алтарь.
— Действительно... — в замешательстве сказал маг. — Вы не перестаёте меня удивлять, милорд. Вы для этого возьмёте с собой братьев?
— С ними это будет легче сделать, — ответил я. — Нам нужно попытаться использовать магию жрецов. Когда Эмма читала память братьев, она выяснила, чем их магия отличается от нашей, и как этого отличия можно добиться.
— С помощью алтаря?
— Совершенно верно. С его помощью любого мага можно сделать немного жрецом. Такой маг начнёт видеть восьмой поток силы. И дело даже не в том, чтобы научиться противостоять магии жрецов. Мы с ними, можно сказать, нашли общий язык. Дело в другом. Вы знаете, что у Эммы ничего не получается с тварями. Ответом на любое магическое воздействие является всплеск злобы. Вчера она поняла, в чём причина. Любой из семи потоков причиняет тварям сильную боль. Им безразлично, что мы вкладываем в свою магию, если она приносит муку. А вот на восьмой поток реакция совсем другая! Жрецы на севере могут влиять на тварей, не причиняя им боль. Только на север посылают тех, у кого едва хватает сил на простое лечение.
— А если попробовать поговорить с Первым жрецом?
— Они не дадут своей силы чужим, — покачал я головой. — Может быть, когда-нибудь мне и удастся уговорить Жарома, но нам-то это нужно сейчас! И есть ещё один момент. Где-то в Дарминии сейчас обитают мой брат и дядя. Я думаю, что они в столице. Оба ненавидят меня и все мои начинания и отравлены жаждой власти. Не знаю, какие шансы у Герта занять место герцога, но Гордой вполне может стать Верховным жрецом в Госмаре. А если не будет алтаря, не будет и Верховного жреца. Им придётся возить своих жрецов для посвящения к нам или к Гардарам. Я думаю, что наш Жаром разрешит им полежать на своём алтаре. Конечно, сделает он это не просто так.
— Не знаю, — нерешительно сказал Бродер. — С одной стороны, вы правы, а с другой... Это ведь не просто амулет, а алтарь бога! Может быть, ему не безразлично, где стоять и кого на него кладут?
— Вот и проверим, — сказал я. — Моему мечу тоже не безразлично, в чьих он руках. Отца стукнул молнией, но не убил же! Если алтарь не захочет покидать храм, он как-то даст об этом знать. Не беспокойтесь: вы не будете к нему прикасаться.
— Я выполню любой ваш приказ, — сказал маг, — только боюсь, что жрецы всё равно узнают, что их алтарь у нас.
— Посмотрим. Если он не оправдает наших надежд, вернём. А если даст надежду управлять тварями, я пошлю всех жрецов далеко-далеко... И предупрежу, что если не угомонятся, отберу и другие алтари.
— У вас, милорд, большая сила, — задумчиво сказал Бродер. — Открыто против вас никто не выступит, но есть и другие пути. Если вы погибните, через месяц не останется ваших новшеств, а через год не будет никого из тех, кто вам помогал.
— Пора, — сказал я, поднимаясь со стула. — Поговорим об этом как-нибудь в другой раз.
Я открыл канал по выданной фотографии, и мы вышли в большом пустом помещении, очень похожем на заводской цех, из которого вывезли оборудование. Было прохладно и пахло пылью и машинным маслом. Оглянувшись, я увидел, что помещение не совсем пустое: метрах в тридцати от нас лежали какие-то бочки и возвышался штабель ящиков, а возле них стояли тепло одетые люди.
— Илья Борисович Григорьев, — представился подошедший первым мужчина. — Я руковожу экспедицией.
— Меня вы знаете, а это один из моих магов, — сказал я ему. — Кого будем отправлять?
— В экспедиции ещё пять научных работников, — ответил он, — а для охраны берём пятнадцать человек. Есть радист, которого вы обещали взять с собой. У него свои вещи. Остальные помогут перенести груз и уйдут.
— Сначала отправим вас, а потом займёмся радистом. Кто начальник охраны?
— Я начальник, — выступил вперёд здоровый как лось мужчина. — Капитан Сивцов!
— Вот что, капитан, — сказал я. — Сейчас я открою канал к одному из трёх корпусов казарм. Первыми идут ваши люди, а остальные быстро заносят имущество в здание.
— Бочки... — сказал Григорьев.
— Сносите в одно место! — перебил я. — Потом разнесёте, как вам будет удобно. Мы не будем держать канал, пока вы будете раскладывать всё по полочкам. Лошадей не взяли?
— Вы говорили, что их можно будет доставить потом, — сказал Сивцов. — Мы пока хотим осмотреться.
— Можно и потом, — не стал спорить я. — Только учтите, что мы не станем мотаться к вам каждый день. Придём ещё раз, а потом только по вызову, когда решите вернуться или если вас начнут есть. Приготовились, пошли!
Бойцы с автоматами один за другим исчезли в портале. Последним ушёл капитан, который почти тотчас вернулся.
— Там спокойно и нет никаких тварей, — сказал он остальным. — Начинайте с горючего.
Первыми выкатили бочки и бросили их во дворе. Потом занялись ящиками, за которыми скрывались десятка два мешков. Русские поступили умнее американцев, которые использовали вьючных лошадей. Они перенесли в три раза больше груза и избавились от необходимости возиться с целым табуном, но сил на их переселение ушло много. Не у них самих, а у нас на поддержание канала. Когда всё перенесли, я закрыл канал и спросил, кто радист.
— Я радист, милорд! — подошла невысокая стройная девушка. — Алёна Васильева!
— И как это понимать? — обратился я к стоявшим рядом мужчинам. — Для чего прислали девчонку?
— Я классный специалист! — с возмущением сказала Алёна.
— Вы спе-ци-а-лист-ка, — по слогам сказал я. — Чувствуете разницу? Когда американцы послали такую же сексапильную соплю в экспедицию, я её пожалел и попробовал отговорить. Но вас отправляют не на съедение к тварям, а ко мне. В чём интрига?
— Женщине проще общаться с мужчинами, — опустив глаза, призналась она. Психологи...
— Сказал бы я, где вам с нами легко общаться, но не буду, — вздохнул я. — Ладно, не девочка. Где ваши вещи?
— Вон там, у стены, — показала она рукой.
Я подошёл к сложенным у стены мешкам, ящикам и двум саквояжам.
— А почему нет генератора? Чем будете питать станцию?
— Изотопная батарея, — буркнула сердитая на меня девчонка. — Вот в этом ящике.
— Сейчас маг откроет канал, а вы всё выносите и оставляете возле портала, — обратился я к мужчинам. — А ты, красавица, иди первой. Будешь наблюдать за своими вещами, чтобы ничего не спёрли.
Она подхватила саквояжи и поспешила вбежать в круг портала, пока я не передумал. Её вещи занесли за пару минут, после чего я оставил свою заявку на вооружение, и мы с Бродером ушли в южный дворец.
"Лейтенант, — мысленно обратился я к Дарку. — У вас на заднем дворе на груде барахла сидит девушка. — Она не знает языка, поэтому разыщи Гожина или кого-нибудь из братьев, которые ей всё у вас покажут и расскажут. Выделите отдельную комнату и помогите с вещами.
"А почему девушка?" — не понял он.
"Потому что парня вы можете послать по известному адресу, а послать её не повернётся язык. Немного провозитесь, и ваши подчинённые всё сделают сами".
Мы поднялись к комнатам магов, где я увидел выходившего от Эммы Ветрова. За прошедшие дни он стал выглядеть заметно лучше. Пока худой, но уже с нормальным цветом лица и совсем другим настроением.
— Как самочувствие, Игорь? — спросил я. — Скоро начнёте вкалывать?
— Вы шутите, а я действительно чем-нибудь занялся бы, — сказал он. — Лечение занимает полчаса, а день у вас длинный.
— Потерпите, — сказал я. — Здесь я вам занятия не найду. Сегодня у вас последний день лечения, а завтра переедете к Алексею, который теперь Гожин, он уже говорил, что найдёт применение вашим талантам.
Я не стал связываться мысленно, постучал Селди в дверь и услышал разрешение войти.
— Когда вы были у меня в последний раз? — спросила Эмма. — Общаетесь только мысленно и всячески избегаете. Боитесь? Интересно, кого больше, меня или себя? Неужели вы не видите...
— Вижу, поэтому и избегаю, — ответил я, изо всех сил борясь с её чарами. — Эмма, ничего хорошего из этого не выйдет. Не валяйте дурака и выходите замуж за отца. Всё равно у нас с вами ничего не будет. Все давно ждут вашей свадьбы и не могут понять, в чём причина отсрочки. Отец тоже мучается...
— А то, что мучаюсь я, вас не беспокоит?
— Вы хотите, чтобы вместе с вами мучились мы с Аделью?
— Разве мне много нужно?
— Вам, как и любой нормальной женщине, нужно всё! — сказал я, отступая от неё к двери. — Зря я к вам зашёл, надо было по-прежнему общаться мысленно.
Вслед за этим случилось то, чего я не ожидал от Эммы: она упала на стул и зарыдала. Я вам говорил, что не могу выносить женских слёз? Следующие несколько минут выпали из моей памяти, а когда я смог соображать, понял, что нахожусь в кровати и сопротивляться нет ни сил, ни желания.
— Не уходи, — сказала она, когда схлынуло это безумие. — Сходи умойся и посиди в гостиной. Если сейчас увидит жена, она всё поймёт, а в её положении переживать...
— Раньше надо было думать о её положении, — сказал я, собирая разбросанную по полу одежду. — Если будет возможность, сходи каналом в новый дворец. Там девушка с Земли, которой нужно дать знание языка. Если не получится, тогда её привезут сюда.
