Осенью 1940 года в Москве побывал личный посланник Рузвельта, который имел долгую личную беседу со Сталиным, так сказать — «без галстуков». О чём беседовали эти два джентльмена?
А фиг его знать!
Но сразу после этого, в свою очередь поехавший в Берлин Молотов — предъявил Гитлеру такие хотелки насчёт Финляндии (никель и лес), Румынии (нефть) и Болгарии (контроль над Балканами), что тот срочно отдал своим генералам приказ о подготовке к нападению на СССР.
Версия, не хуже самой распространенной, по которой якобы — Германия напала на СССР, чтоб Британия лишилась последней надежды и воли к сопротивлению.
Однако, это смеху подобно!
Черчилль с самого начала посматривал в поисках спасителя за океан, а не в сторону уральских гор. Вступление в войну СССР, было для него лишь неожиданным лишним бонусом.
Приятным бонусом — согласен, но не более того.
Конечно, как и при каждом международном договоре каждая из «высоких договаривающихся сторон» — держит за спиной пальцы крестиком, рассчитывая наипать другую «высокую договаривающуюся сторону».
Не мне, при моей скудной осведомлённости судить — кто и кого и, через что «кинул» в конечном итоге… Но не всё было гладко, для всех без исключения участников этого всемирного заговора.
Навряд ли, Сталин мог — даже в самом страшном сне подумать, что немцы дойдут до Москвы и, даже до Сталинграда и Грозного…
Гитлеру, даже под действием самых сильных галлюциногеннов — никогда бы не привиделись русские танки в Берлине и разделённая Германия…
Стоящие за Рузвельтом «кукловоды», скорее всего не рассчитывали что обескровленная Красная империя — будет «трепыхаться» супротив их воли после Второй мировой войны… Да ещё так долго и, распадётся — лишь перед самым закатом самих Штатов как сверхдержавы.
Но, тем не менее!
После войны, оценивая вклад стран-союзниц по антигитлеровской коалиции, Сталин сказал:
— Англия дала время. Америка дала деньги. Россия дала кровь.
Он забыл, или не захотел сказать…:
— Германия дала повод для войны за передел мира.
…Или, просто не понял сути грандиозного «развода» — беря деньги у тайных правителей мира на индустриализацию СССР.
Повод для передела мира, после которого колониальный период человечества закончился и начался нео-колониальный. Когда миром правили не через золото, христианство, канонерки и пулемёты «Максим» — а через бумажный доллар и политтехнологии, которые очень удачно дополняли авианосцы и «ядрён-батоны».
И Советский Союз, как ни трепыхался, в конце концов там же и оказался — в «нео-колониях», никуда он не делся!
* * *
Осознав это, я шибко — чуть ли не до истерики, перепугался!
Ведь, кроме того, чтоб отвлечь внимание от формирующейся Нижегородской партийной группировки (мафии) и желания скинуть «с кошта» многочисленных и прожорливых дармоедов из Коминтерна — операция «Вброс дохлой кошки», была направлена на то — чтобы хотя бы на два раньше привести Сталина к власти.
По моей казалось бы неопровержимо-железной логике, разогнав всю эту путающуюся под ногами шушеру из «ленинских гвардейцев», взяв единоличную власть — не в конце 1927-го, а в конце 1925-го — Сталин на два года раньше начнёт индустриализацию. В результате чего, к 1941 году, СССР — получит так необходимые дополнительные два года для перевооружения и подготовке к войне.
Это, даже не считая «роялей», что я непременно буду ему подкидывать.
Опять же, по моим прикидкам, индустриализация должна проводиться по способу «а-ля барон Мюрхаузен» — «вытаскивания себя за волосы из болота», с «опорой на собственные силы», под которыми я подразумеваю в первую очередь себя, мой компьютер с программами и «послезнанием» и, создаваемую мной подпольную промышленную «империю-корпорацию»…
И самый главный «рояль» в виде титано-циркониевых песков Лукояновского месторождения23, находящегося под самым боком у меня в Ульяновске.
А теперь, что получается?
Сталин во мне не нуждается?!
Это, выглядит примерно так:
Вы — тренер какого-нибудь популярного вида спорта… Представили?
Вы нашли перспективного парня из нищего простонародья, составили по всей науке программу его подготовки в олимпийские чемпионы и, мотивирую «вывести в люди» — приступили к усиленным тренировкам…
А тот вдруг получает наследство от американского дядюшки-миллионера!
Конечно же, юное дарование тотчас забивает вполне себе соответствующий «болт» на тренировки, пускается «во все» тяжкие и, в ответ на все ваши увещевания — снисходительно обещает специально для вас купить целый футбольный клуб, а на крайняк устроить швейцаром в личный бордель.
Не, вариант тоже неплохой…
Но мне, он что-то «не зашёл».
* * *
— Значит, жить хочешь? — спросил я Александра Лазаревича Абрамова (он же Абрамов-Миров).
Тот, вымученно улыбнулся:
— В данный момент мне больше хотелось бы закурить…
Из одного кармана выложив на письменный стол «одолженный» из коллекции хозяина квартиры револьвер системы «Наган», из другого — пистолет похожий на «Люгер»:
— Хорошо! Я сейчас развяжу тебя, дам тебе возможность одеться, попить водички и закурить — причём в любой последовательности. Но сперва расскажи мне, как заряжается и работает эта штука.
— Это — «Luger Parabellum».
Меня сомнения дрючат:
— Согласен — похож, но что-то калибр вроде бы маловат…
— Это, модель под патрон «7,65×2124», предназначенная для армий Швейцарии, Болгарии, Португалии…
Патроны, на которые он указал, были похожи на маузеровские, только несколько укороченные.
Ладно, хорошо — Миша просил ствол покруче — в самый раз ему будет.
— Забавная штуковина, — сказал я, — я возьму его себе для подарка очень хорошему человеку? Если не возражаете, конечно.
— Берите, конечно: жив буду — ещё себе достану. А если…
Прервав, достаю из кармана «Баярд»:
— Не возражаете, если и эту «игрушку» я возьму себе? Как подарок для любимой женщины?
— Ну, если для любимой… Тогда не возражаю.
Раз уж к слову пришлось.
Каждый член в СССР, имеет право на вполне законных основаниях владеть огнестрельным оружие — разрешением на ношение которого, при таком раскладе является партийный билет.
А если нет партийного билета?
Тогда штраф в тысячу рублей или шесть месяцев домзака!
Кроме того, карманные (дамские) пистолеты типа того же «Байярда», считались гражданским оружием не требующим никакого разрешения и, владеть ими мог любой гражданин страны.
Однако и себя, любимого, нельзя обидеть!
Выбрал, что попроще и спрашиваю:
— А это что?
— Это — «настоящий Руби25»!
— А, что? Бывают ещё поддельные?
Объясняет, как полному лабуху — коим я и, являюсь:
— Пистолеты «типа Руби», во время войны производились для французской армии более чем пятьюдесятью фирмами, в основном испанскими…
Во мне тотчас проснулся завзятый «заклёпочник»:
— Ага! То есть, конструкция настолько проста, что её можно даже воспроизвести напильником на коленке!
Рисунок 17. Пистолеты фирмы Виктора Бернардо входят в пятерку наиболее качественных «Руби».
Тот, не без сомнения:
— Не могу сказать с уверенностью. Но качество многих было настолько отвратительным, что иногда «не настоящие Руби» — начинали стрелять как пулемёт
— Значит, в принципе его можно запилить под пистолет-пулемёт?
Как и в истории с «Люгром», по моей просьбе — Александр Лазаревич всё показал, обо всём рассказал и помог зарядить оружие.
В этом пистолете радовал небольшой вес и объём, простота разборки-сборки и повышенная по сравнению с другими образцами ёмкость магазина — девять патронов. С другой стороны — огорчала небольшая мощность патрона «7,65×17» и, следовательно — слабая останавливающее действие…
Да, ладно!
Не на слона же в самом деле, мне с ним ходить!
Тем более, что бывший хозяин пистолета утверждает, что патрон хоть и слабый — зато из-за меньшей отдачи, позволяет даже плохому стрелку вести прицельную стрельбу.
— Годно, берём… Если не возражаете, конечно.
Тот:
— Да, как Вам возразить? Вы столь убедительны…
Прижав ладонь к груди, слегка кланяюсь, и:
— Огромное Вам спасибо! Желаете испить водички, говорите? Тогда пройдёмте на кухню. И умоляю Вас — держите руки подальше от всего колюще-режущего…
На кухне, аппетиты хозяина квартиры выросли на порядок:
— Хотелось бы вместо «водички» попить кофейку, товарищ Мюллер… Да и Вам бы не мешала, не правда ли?
Знакомый психологический приём. Хочет меня «очеловечить»? Ну, пускай попробует — попытка, как в народе говорят — не пытка.
— Без проблем, товарищ Абрамов. Но постарайтесь без глупостей! Ибо, у Вас будет всего лишь одна попытка — да и та заведомо неудачная.
Естественно сперва «оправив» естественные надобности, затем одевшись в отличный повседневно-выходной костюм, выкурив пару папиросок и попив со мной кофейка, мой пленник вновь расположился в кресле за своим столом, а я напротив него.
— Итак… Продолжим разговор. Кажется, мы остановились на цене вашей жизни, Александр Лазаревич и, сочли её достаточно высокой. Так?
— Так! Если вы с товарищем Лейманом вывезете Бажанова в Европу и доступными вам средствами — продемонстрированными на мне, «уговорите» его…
Я, так спокойненько вопрошаю:
— Газеты читаете? Знаете, что в последнее время творится?
— Да… Читаю, знаю… Происходит что-то непонятное, ужасное для…
Кулаком по столу, тот аж вздрогнул и рявкаю:
— ЧУШЬ!!!
Встав, через стол нависаю над собеседником:
— Лейман — фанатик не хуже вашего Бажанова и он действует по прямому приказу Сталина, собирая компромат на руководителей Коминтерна! Неужели Вы этого ещё не поняли? Сталин расчищает себе путь к личной власти.
Тот, разрумянившийся было от выпитого кофе, разом побледнел:
— Так значит…?
Развожу руками:
— Вы обречены в любом случае. Увы… Но это так!
Помолчав, траурно-похоронным тонном:
— Как и у товарища Отто и шестерых товарищей в Париже, у вас с Яковом Рейхом имеются лишь два варианта: умереть очень мучительно при отказе сотрудничать, или умереть легко — подписав всё, что тот вам подсунет.
Тот, в панике:
— Заберите все деньги и дайте мне убежать!
Со всем присущим мне вульгарно-практичным резоном, отвечаю:
— Тогда на вашем месте окажусь я… А оно мне надо?
— Давайте убежим вместе! Денег, на двоих надолго хватит.
— Нет, такой вариант тоже не пойдёт: в отличии от вас с Рейхом — мне в России есть что терять. Считайте, что у Сталина и его людей в заложниках — самое для меня дорогое.
Схватившись руками за голову:
— Так что же делать?
Помолчав, недоумённо спрашиваю:
— Александр Лазаревич! Вы же добровольно, то есть — без всякого принуждения, стали революционером. И, даже в разведчики Вас никто не звал — сами пришли. Возможно, даже напросились — проявив известную назойливость, так присущую вашей национальности… Кстати, Вы не хотите обвинить меня в антисемитизме?
Едва не крестясь:
— Нет! Что Вы?! Как Вы такое только могли подумать!
— Вот и ладненько. Неужели, Вы не знали, что это — довольно рискованная профессия? Что в любой момент Вас могут арестовать, пытать и убить? Почему же тогда, страх смерти вызывает у Вас столь животный ужас?
Глазами, полными от слёз на меня глядя:
— Я всегда готов к смерти от рук врагов…
— Ээээ, бросьте! Крестьянину «от сохи» или пролетарию от станка — ещё простительно по темноте их. Но Вы — как человек образованный должны прекрасно знать, что от рук «своих» во время Французской революции — погибло больше революционеров, чем от вражеских. Так, что хорош придуриваться, товарищ Абрамов! Сумейте умереть настоящим мужчиной, стойким борцом не дав себя сломить даже самыми страшными пытками…
«Верный ленинец», аж позеленел от страха.
Вполне его понимаю и ему сочувствую и, не строю из себя особенного героя: на его месте — я б ещё и «обделался» жидко.
Однако, в данный момент каждый из нас — на своём собственном месте!
* * *
Сидим, молчим — друг про друга всякую гадость думаем.
Посмотрев на часы: «что-то товарищ Лейман задерживается…» и, уловив новую волну паники в глазах пленника, зевнув подсказываю:
— У Вас один выход — уйти из жизни легко, красиво и напоследок громко хлопнув дверью.
Поднимает на меня поникший было к плинтусу взор:
— Как это?
Глаза в глаза:
— Вы, не в силах спасти себе жизнь, но в ваших силах — отомстить за неё уже после смерти.
В его потухшем, как пепел костра взгляде, загорелась едва видимая злая искорка:
— Объясните пожалуйста, как? Каким образом?
— Напишите в Центральный комитет, в Политбюро или ещё куда… Или просто, человеку — которому Вы наиболее доверяете, письмо — где Вы раскрываете план Сталина по установлению личной власти путём компрометации Коминтерна… Про участие в нём Авеля Енукидзе, Генриха Ягоды, Давида Леймана и всех прочих — чьи имена я Вам назову или Вы мне подскажите. Про распространяемые группой Сталина фальшивки за границей — вроде «Дневников Златы Лилиной» и «Записок агента». Мол, тоже в этом «шабаше» участвовал — являясь тайным агентом сталинской тайной спецслужбы, но потом осознал, раскаялся и решил собственной кровью искупить вину. А перед тем разоблачить коварные планы этого перерожденца от большевизма… Как Вам такое, Александр Лазаревич?
Изрядно помолчав соображая, Абрамов с хорошо заметной подозрительностью, весома нелепо выглядевшей в его положении:
— А для чего это Вам надо, товарищ Мюллер?
Пожав плечами, мол — обыденное дело:
— Обыкновенный карьеризм, ничего более! Устранив вашими руками, к примеру — Ягоду, я вполне могу рассчитывать на его должность в структуре ОГПУ.
Такое объяснение товарища Абрамова вполне устроило и, где-то за два часа мы с ним состряпали вполне приличный по объёму, весьма правдоподобно выглядящей посмертный политический донос.
Перечитав ещё пару раза, пока «автор» докуривал пачку папирос, положив его в бывший при себе саквояжник, зевнув:
— Полдела сделано, теперь надо выбрать способ «лёгкой смерти» — пока товарищ Лейман не вернулся. Если он явится, да ещё и без товарища Рейха — то нам двоим места в этой квартире будет мало!
Пока тот забился в очередном приступе паники, ещё раз осмотрел кабинет: дом старинной постройки, с толстыми кирпичными стенами, да к тому же со стороны смежной квартиры обит толстым персидским ковром…
