Полный набор 1 Великая Миссия

Глава 66

Дим. Попаданец.

Этот Первый Лес каким-то совсем маленьким оказался. Не самым ранним утром вошли, а к полудню уже до центра дотопали. И это притом, что нейтральные земли вокруг него тянутся на целую неделю пешего пути. Ну точно — эльфийский Ватикан. А вот и комитет по встрече в полном составе. Видимо, ушастые решили не откладывать неприятных церемоний, и сделать всё как можно быстрее, чтоб соответственно и нежеланных нас не терпеть у себя в лесу сверх необходимого и выпроводить без лишних задержек.

Это была торжественная встреча с кислыми лицами. Похоже, что я один тут был вполне доволен и всем улыбался. Присутствовала вся высшая эльфийская аристократия и высшее жречество главного Древа Жизни. Все по очереди произносили длинные и торжественные речи о том, какой это торжественный случай, и как они рады, счастливы и вообще, вся их предыдущая жизнь была лишь подготовкой к этому незабываемому моменту. Пожалуй, про то, что момент действительно незабываемый, никто не врёт.

Потом пошли всей толпой к Древу Жизни. Лара явно боится, если бы не хвалёное эльфийское достоинство, то как минимум вцепилась бы мне в руку. А я не понимаю, как можно бояться какого-то дерева? Людей, или там эльфов, которые ему поклоняются — да, но самого растения? А вот тёмная явно боится не окружающих её со всех сторон светлых эльфов, а именно этого Древа Жизни.

Эль произнесла свою клятву всё на том же неправильном эльфийском, которого я не понимаю. И пошли торжественные речи по второму кругу — цирк, да и только. Кстати о цирке.

— Цирк уехал, клоуны остались, — шепчу я Нарину.

Шепчу я так, что присутствуй тут полуглухие, то и они бы гарантированно услышали. Гном пытающийся сдержать смех выглядит ещё более комично, чем этот же гном, смеющийся на торжественном мероприятии. Эльфы стоят с абсолютно невозмутимыми лицами, улыбка видна только на одной ушастой мордочке местной принцессы, которая уже не ребёнок, но ещё и не взрослая. Спасибо ей за эту улыбку, над ней теперь подшучивать не буду.

Потом нас спровадили до завтрашнего обеда, в смысле проводили в приготовленные для нас покои. Комнаты, а вернее апартаменты, каждому из нашей четвёрки выделили очень роскошные. Это я так думал, пока светлая не объяснила, что это, наверное, самые нищие помещения для гостей, какие тут вообще есть. К тому же Эль проигнорировала комнаты выделенные ей и как обычно заселилась в мои. Лара тоже не упустила случая рассказать всё, что она думает о гостеприимстве светлых. Единственным, кого квартирный вопрос совершенно не волновал, был гном.

— И где тут у вас, в Первом Лесу, баня? — спрашиваю я утром у Эль.

— Нету, — отвечает она.

— Как это нету? А где же вы тогда моетесь?

— В утренней росе, под тёплым летним дождём, а если сильно испачкаемся, что с эльфами бывает крайне редко, то водой и из кувшина можно облиться. Мы, эльфы, вообще редко моемся, у нас, в отличие от людей, в этом нет природной необходимости.

— Понятно, тяжёлый случай.

Эль пожимает плечами.

— Там, недалеко от вашего знаменитого дуба, Древа Жизни я хотел сказать, видел симпатичный пруд. Он очень священный?

— Формально, нет, но купаться в нём пока точно никому не приходило в голову.

— Значит, мы будем первыми, надевай бикини, а я пока пойду, позову Лару.

И вот мы идём по дворцу, я в плавках и полотенце, а обе ушастые в чисто символических купальниках. Нарин с нами идти отказался, хотя именно он больше всех возмущался, когда узнал про отсутствие бани. Вообще-то переодеться можно было и в беседке возле пруда, но не так интересно. И пруд и беседка рядом были произведением архитектурного искусства. Всё из белого мрамора, причём не первого попавшегося, а молочного, явно очень ценного и красивого. Вообще это был не пруд, а скорее фонтан, только без струй воды. Поплескались мы славно, ушастые брызгались, визжали, меня пытались утопить совместными усилиями, и вообще роняли знаменитое эльфийское достоинство как могли. Зря я Дрейка не позвал, он тоже похулиганить в воде любит, но идти теперь за псом уже лень.

После водных процедур хотели остаться тут позагорать, или хотя бы обсохнуть, но вспомнили, что скоро торжественный обед в нашу честь. Опаздывать не стоит, потому, что с эльфов станется начать и без нас. Ушастые потопали в комнаты мокрыми, позволяя воде стекать и капать по пути, а я хитрый, у меня полотенце есть. А Эль с Ларой пускай дурачатся, точно знаю, что и та и другая умеют стряхивать с себя воду с помощью магии.

На обед я пошёл со своей походной алюминиевой ложкой, и по пути всё размышлял, как бы там её поэффектней достать? Даже не думал, что эльфы в этом мне подыграют по полной программе. Спасибо, ушастые, я вас всех за это почти уже люблю (по крайней мере, эльфиек). Приборы за столом у всех гостей были золотые, кроме нашей четвёрки, которой предоставили серебро. Я взял двумя пальцами серебряную ложку, повертел её перед собой, чуть ли не понюхал, во всяком случае, изобразил на лице такое желание, после чего отложил этот столовый прибор в сторону. С сожалением вздохнул и вытащил из кармана свою алюминиевую, то есть мифриловую ложку (жаль, что я не в сапогах, тогда бы непременно из-за голенища достал). Облизываю её с обеих сторон (варвар я, или как?), и кладу на место серебряной. А вот тарелки у всех деревянные, резные, но качество у них такое, что любой фарфор обзавидуется. И опять перед нашей четвёркой посуда попроще. И как это я не додумался ещё и алюминиевую миску прихватить? Вытащил бы сейчас из-за пазухи, даже облизывать не стал бы. И мог бы, требуя добавки, постучать ими друг о друга — а что: варвар я или не варвар? А у нас, варваров, именно так и принято. Но не бежать же теперь за ней? А может стоит сбегать? Хотя нет, лень, хватит с ушастых и моей ложки.

Обед был ужасно скучным, и длинным. Могли и опоздать, точно ничего бы не потеряли. В самом начале лорд произнёс торжественную речь. Я, было, испугался, что все сейчас тоже начнут по третьему кругу, но нет, обошлось. Вот и сидим, едим. Хотя нужно признать, что всё очень вкусно. Когда Эль говорила, что она готовит довольно плохо, я думал, что просто скромничает, а оказалось, признаёт факт и не более. Она действительно готовит не очень, но только если сравнивать вот с такой эльфийской кухней, а вообще мне нравится, как она меня кормит. Единственный, кто пытается поддерживать светскую беседу — это я. Только вот поддерживать её не с кем. Но меня это не сильно смущает.

— Ушастая, я давно хотел у тебя спросить, ты по деревьям лазать умеешь? — обращаюсь я к Эль.

Хороший вопрос, особенно если учесть, что он задан эльфийке, да ещё при свидетелях, большая часть, из которых высшая эльфийская аристократия.

— Как-то не задумывалась об этом, — отвечает мне Эль, — скорее да, чем нет. А что?

— Просто я хотел слазить на одно интересное дерево, — указываю через большое арочное окно на Древо Жизни, — не составишь мне компанию?

Эль неуверенно кивает — даже она не ожидала от меня такой наглости.

— Этого нельзя делать! — наконец-то не выдерживает один из высокородных эльфов.

— Это почему же, уважаемый? — спрашиваю я.

Весь мой тон говорит о том, что никакой он не уважаемый, и даже рядом с ними никогда не стоял. Умеют некоторые люди таким образом использовать это слово, я от них тоже научился, ещё в своём прежнем мире.

— Просто нельзя!

— Странно, уважаемый, а я слышал, что эльфийское Древо Жизни всё такое из себя разволшебное, что само решает, кому что можно, а чего нельзя.

— Так и есть.

— Тогда, уважаемый, я должен перед вами извиниться, это вы, оказывается, так о моей безопасности беспокоитесь, опасаясь, что Древо может нас сбросить. Не стоит, в самом деле, не выросло ещё такого дерева, с которого я бы упал. А вы знаете, уважаемый, какая у нас на севере тайга? Вот там деревья так деревья.

Эльф хочет мне что-то ответить, но, уловив взгляд кого-то из старших, умолкает.

— А ты, Лара, пойдёшь с нами? — продолжаю я, как ни в чем, не бывало.

— Нет, я, пожалуй, воздержусь, — отвечает тёмная.

— Как хочешь, — не настаиваю я, — так что Элечка, как только этот обед закончится, полезем вдвоём.

Эльфийка согласно кивает, хотя по ней видно, что ей такая перспектива не очень нравится, она, пожалуй, и тёмной завидовать начнёт, которая может так просто взять и отказаться.

— Кстати о деревьях, — продолжаю я светскую беседу, — скучно тут у вас, ну прямо как в лесу. Мне, конечно, рассказывали, гномы, что у эльфов скука даже на праздниках, но я им не верил, считал обычным предубеждением. Извини, мастер Нарин, признаю, что был неправ.

— Гномы никогда не врут, — гордо заявляет Нарин.

— Особенно когда говорят об эльфах, — подтверждаю я, — не раз убеждался, "забыть" какую-нибудь важную мелочь могут, а врать не станут.

Гном пожимает плечами, мол с кем не бывает.

— Кстати об эльфах, а хотите я анекдот расскажу?

Никто кроме Нарина явно не хочет, даже мои эльфийки, которые по идее должны меня поддерживать. Но меня такое единство ушастого племени не смущает.

— Анекдот очень интересный, про орков, — начинаю я. — Подходит зелёный орк к вождю и спрашивает, — "почему у нас такие странные имена? А у чёрных орков просто замечательные: Грым, Хрысть, Хрым, Хрясть". "Тебе не нравится моё имя?" — спрашивает вождь. "Очень нравится, Зоркий Орёл", — отвечает орк. — "Тогда может тебе не нравится имя Грозного Медведя, нашего шамана?" — "Тоже нравится", — опять отвечает орк. "Тогда иди отсюда Ослиное Дерьмо и не мешай мне думать".

Нарин хохочет, я знал, что всегда могу на него рассчитывать, Эль с Ларой вымученно улыбаются, остальные эльфы делают вид, что меня тут вообще нет.

— Я понимаю, что вам очень интересно, к чему я рассказал именно этот анекдот? Не буду вас томить, дело в том, что я давно хочу спросить, почему у вас, светлых эльфов, такие странные имена?

Все опять не желают обращать на меня внимания.

— Вот например ты, Пургениил, на моём языке так называется лекарство от запоров, — обращаюсь я к эльфу, который возражал против моего желания залезть на Древо Жизни. — И за что тебя так назвали? Но ты не переживай, всё что естественно, то не безобразно.

В чём прелесть ситуации, так это в том, что большинство из присутствующих за столом эльфов — сильные маги, и многие владеют магией разума, так что должны чувствовать, что я не вру. А следовательно формально никого не оскорбляю.

— Или вот, Шизманиэль, — обращаюсь я к одной из придворных дам, — тоже интересное имя, означает психическое заболевание, даже целых два. Наводит на довольно подозрительные мысли.

-Нет, не спорю, — продолжаю я лекцию, — есть и красивые эльфийские имена. Вот, например Эледриэль означает: самая красивая.

Я, конечно же, вру, и они, разумеется, это чувствуют, но эта моя ложь только усиливает предыдущую правду. И опять же никто кроме моей эльфийки по этому поводу не может иметь ко мне претензий.

— А что означает моё имя? — спрашивает местная маленькая принцесса.

— Алисилиэль означает: девочка, с которой ничего не случится, — отвечаю я.

И вроде бы соврал, и вроде нет, это смотря с какой стороны посмотреть. Интересно, что покажет местная магия разума? Смотрю на мой ходячий детектор лжи. По выражению лица Эль определяю, что оказывается сказал правду. Не удивительно, я её воспринимаю не как Алисилиэль, а как Алису, разумеется ту, что из будущего, а не ту, что из зазеркалья (тем более что чем-то похожа), то есть как девочку, с которой ничего не случится.

Глава 67

Ларинэ. Тёмная эльфийка.

Когда мы вышли из обеденного зала, нас уже поджидал Пургениил. Тот светлый, который пытался поставить Ва'Дима на место, но не преуспел, и, в конце концов, сам был туда поставлен суровым взглядом кого-то из приближённых лорда. Это же надо, чуть не присвоил себе право решать за само Древо Жизни, даже жрецы так открыто этого не делают, ещё чуть-чуть и появился бы если не ещё один отверженный, то изгнанный точно. А теперь явно не извиняться пришёл, значит, придумал какой-то законный способ поквитаться.

— Князь Ва'Дим, позволь мне извиниться за моё недостойное поведение за столом, — говорит он.

Я чуть не упала от изумления.

— И прими в подарок лучшего коня в нашем лесу, — продолжает светлый. — Только должен сразу предупредить, что он не объезжен, но для такого великого воина как ты, это не должно стать помехой.

Теперь мне всё понятно. Необъезженный эльфийский конь не потерпит на себе ни одного человека, да и далеко не любого эльфа тоже. Четверо эльфов выводят прекрасного боевого коня чёрной масти. Настоящий красавец! Я уже его хочу!

— Не княжье это дело, коней объезжать, у князей для этого вассалы имеются, — гордо заявляет Ва'Дим.

В человеке я ни на секунду не сомневалась, он лошадей вообще недолюбливает. И даже на самых смирных ездит далеко не лучшим образом, так что на необъезженного коня его точно не заманить. А Пургениил сама любезность, он совершенно не против, если коня объездит кто-нибудь из вассалов столь благородного князя. Его самоуверенность означает, что скакун успел сбросить немало эльфов, которые попытались назвать его своим. Ва'Дим, не замечая иронии, поворачивается к нам со светлой. Пускай он прикажет мне, я хочу этого коня! А Эледриэль всё равно не справится, и вообще, у неё уже ослик есть, с неё хватит.

— Лара, ты вроде хвасталась, что хорошая наездница, чуть ли не лучшая среди тёмных? — спрашивает Ва'Дим у меня.

— Да, мой князь.

— Справишься с этой лошадью?

— Да, мой князь, — отвечаю я, хотя уже не так уверена, как в самом начале.

— Тогда вперёд!

В платье коней укрощать, конечно же неудобно, но кто же мог предположить, что придётся? Знала бы заранее, то пришла бы на торжественный обед в походной одежде, и плевать, что эти светлые обо мне подумают. Такой конь важнее! Хорошо, хоть платьице коротенькое, одно название, в длинном было бы куда хуже.

Стоило мне вскочить на коня, как четверо светлых его тут же отпустили, и он, встав на дыбы, меня сбросил. Причём не просто сбросил, а сделал это играючи. Было очень больно! Кое-как поднялась на четвереньки, потом на ноги. Вроде ничего не сломала, разве что пару рёбер, бок болит ужасно. О разорванном платье вообще не говорю, не до того. Хорошо, хоть ела мало, большая часть блюд была замешана на светлой магии, поэтому для меня не очень-то и съедобна. А конь никуда и не думает убегать, стоит спокойно, ждёт, как будто знает, что у меня ещё две попытки. А ведь точно знает! Подхожу поближе. Он стоит и изображает полную покорность и совершенную невинность. Хитрый зверь, собирается сбросить меня все три раза. Но и я уже больше ста лет в седле. Первый раз был случайностью, или, если совсем честно, то отчасти случайностью, дальше я всё сделаю правильно.

Берусь за уздечку, конь всё ещё спокоен, ждёт. Решаюсь и прыгаю в седло. На этот раз я удержалась целых одиннадцать скачков, а потом жеребец меня всё-таки сбросил. Но уздечки я всё равно не отпустила, и зверь начал раскручивать моё тело на ней, как пращу. Два, три, четыре оборота. Уже десять. Конь наконец понял, что сдаваться я не собираюсь, и меняет амплитуду вращения. Чувствую, что сейчас о землю со всего маху ударит. Отпускаю уздечку в самый последний момент, группируюсь в воздухе и красиво опускаюсь на ноги. Только инерцию никуда не деть, и качусь кубарем дальше. Но теперь я была готова, и болел только отбитый в первый раз бок. Встаю и опять иду к коню. Использовать магию в таких случаях не запрещается, но это будет признанием собственного бессилия. Уж лучше быть ещё раз сброшенной и остаться ни с чем. Да и приручённый таким способом скакун уже не будет надёжным боевым другом.