Срочно требуется царь - 1: Срочно требуется...

— И впрямь, очень интересная сказка, — одобрительно кивнул Захар.

— И поучительная, — подхватил Кондрат.

— Ага... Только не смешная... — слегка пожав плечами, как бы извиняясь, признала Находка. — Я же говорила...

— А если нам смешную сказку придумать самим? — осенило вдруг Ивана, и он обвел победным взглядом оргкомитет. — Например, про дурака. Который все путал.

Гвардейцы осторожно переглянулись, и на лицах их зародились и стали шириться и расплываться озорные улыбки.

— Жили-были три брата. Двое старших умные, а третий — дурак, — начал Иванушка.

— И пошли они как-то раз... в другую деревню... на заработки... — нерешительно предложил Кузьма и вопросительно посмотрел на товарищей, не имеют ли они чего против заработков их общих героев по другим деревням.

— А они что, жили бедно? — встревожился за братьев Терентий.

— Да нет, — пожал плечами Кузьма. — Нормально они жили. Просто им надо было корову купить, вот они деньги и копили. На корову ведь просто так не скопишь. А если еще и с теленком...

— Это точно, — согласно закивал Прохор. — А ведь еще им и лошадь не помешала бы... со сбруей... и с телегой...

'...со сбруей... и с телегой...' — дописал строчку Иванушка.

— Ну, ты даешь! Да откуда у простых крестьян деньги сразу и на корову с теленком, и на лошадь, да еще со сбруей и с телегой! — возмутился Назар. — Так даже в сказках не бывает!

— Эт точно, — со вздохом признал правоту друга Прохор и невесело обратился к Ивану:

— Вычеркиваем лошадь, стало быть. В следующий раз купят.

Тот послушно вычеркнул неровной линией несостоявшуюся покупку и подвел итог непростой жизненной ситуации трех братьев:

— А дурака хозяйничать оставили.

— На свою голову! — заулыбался в предвкушении неразберихи Спиридон.

— И... наказали ему сварить похлебку из картошки, капусты и морковки! — на мгновение задумавшись, выдал Панкрат.

— И покормить очистками свинью! — вступил Макар.

— Насыпать зерна курам, чтобы поклевали? — предложила Серафима.

— А гусей выгнать на речку... — робко подсказала Находка.

— Прибить спинку скамейке во дворе...

— И наколоть дров! — сразу понял, куда клонит Фома, Наум.

— Подмести избу, а сор вынести во двор! — лукаво улыбнулся Кондрат.

— Собаку, если в огород полезет, посадить на цепь, а овечку постричь! — дуэтом закончили Захар и Кузьма.

Иванушка склонился над чистым пергаментом и только успевал записывать. Перо его так и металась по листу, брызжа блестящими, как синие бусины, капельками чернил, а царевич усердно помогал и ему и себе языком, отчего подбородок и даже язык очень скоро покрылись крошечными синими точками.

Но никто не замечал таких мелочей, когда на глазах у всех рождалось новое диво — их общая сказка.

'...и поставил он варить очистки, а овощи вывалил в корыто хрюшке. Потом выгнал кур на берег реки и стал загонять в воду, чуть всех не перетопил. Куры разбежались. Тогда он вернулся во двор, насыпал на землю зерна гусям и стал ругать их, что они не хотят его клевать. Махнув рукой на глупых птиц, он принялся подметать двор, а мусор носить в дом. Потом он взялся приколачивать поленья друг к другу, а когда гвозди кончились, порубил скамейку на дрова. Но пока он возился с молотком, овечка зашла в огород. Дурак увидел, схватился за голову и быстрее посадил ее на цепь. После чего принялся стричь наголо собаку.'

— Замечательная сказка у нас получилась! — царевич вывел последнюю букву, поставил точку и оторвался от записей.

Лицо его сияло.

— По-моему, очень смешно! — улыбнулся Лука.

— Ага! — поддержал его Никанор. — Особенно когда он кур в воду загонял!

— И овечку на цепь сажал!

— Представляешь, она там, бедная, на цепи: 'бе-е-е... бе-е-е...'

— Вот умора!..

— А, по-моему, не смешно, — мрачно надула губки Серафима. — Ведь братья-то, когда вернутся, наподдают ему по первое число, а что в этом смешного?

— М-да... Жалко дурака-то... — всерьез запечалился Захар, словно речь шла о его хорошем знакомом или родственнике. — Ведь как пить дать, наподдают.

— Я бы точно наподдавал, — пробасил Фома.

— Тогда... тогда... — Иванушка задумчиво почесал в макушке кончиком пера, и русая прядь окрасилась в радикально синий цвет. — Тогда надо сделать так, чтобы он оказался молодцом! Всё исправил, например...

— Или совершил что-нибудь похвальное...

— Ага, совершит он!..

— Уже насовершал!..

— Ну, тогда чтобы так получилось, что это похвальное произошло само по себе.

— Это как?..

— Ну, чтобы то, что он натворил, обернулось к пользе, — пояснил царевич.

Друзья приумолкли и неуверенно запереглядывались: такой тарарам к пользе обратить — уметь надо...

— А что, если в дом ночью пришли воры? — пришло вдруг в голову Находке.

— Молодец! — обрадовался Иванушка, и отдохнувшее перо снова забегало по пергаменту.

'...Так проработал он до вечера, умаялся, посмотрел кругом — сесть не на что, в доме грязно, в чугунке не похлебка, а помои, всё нехорошо, все недовольны. Кроме свиньи. Запечалился дурак и ушел спать на сеновал, а дверь открытой оставил. А ночью гроза началась, звери и птицы испугались и в дом побежали. Свинья в подпол забралась, собака — на сундук, куры на печку, гуси над притолокой на полке примостились, овечка с цепи сорвалась и спряталась под лавку.

А когда совсем стемнело, на двор прокрались воры. Глядят — дверь открыта, кругом ни души, обрадовались. Думают, хозяев нет, и в дом вошли...'

— И первым делом — в печку полезли, похлебку пробовать! — выкрикнул с дальнего конца стола Егор.

— Да зачем им в печку лезть, они же воры?

— Так они же глядят — хозяев дома нет, значит, отдохнуть можно, перекусить... Целый день воровать, поди, тоже умаешься!

— Да и похлебку из очисток задействуем, — поддержала его Серафима.

'...и первым делом полезли в печь. Видят — чугунок. Попробовали — чуть не подавились!..'

— Как они видят, у нас же ночь на дворе? — не понял Игнат, и перо зависло в воздухе.

— Щупом они чугунок нашли, щупом, — нашел простое объяснение феномену Спиридон.

Иванушка подумал, кивнул, зачеркнул что-то, и накарябал сверху: 'нашли на ощупь'.

— Вот теперь дело, — согласились все.

После этого сказка быстро стала приближаться к своему логическому завершению.

Поклеванные, покусанные, облаенные и обхрюканные воры сбежали, поклявшись перестать воровать совсем. Споткнувшись о цепь овечки, они выронили уже где-то раньше наворованные деньги. А в доме, оказалось, хранилась шкатулка со сбережениями на корову. Братья на утро вернулись, обнаружили, что финансы целы и еще даже прибыло, обрадовались, и не стали дурака ругать. А на следующий день поехали на ярмарку и купили и корову с теленком, и лошадь со сбруей, и еще на телегу осталось.

— '...вот и сказке конец, а кто слушал — молодец', — теперь уже неспешно вывел красивым почерком внизу листа Иванушка и с гордой улыбкой окинул взглядом коллектив соавторов. — И кто сочинял — тоже молодец!

— Полдела сделано, — удовлетворенно откинулась на спинку кресла царевна и откинула волосы со лба. — Осталось за малым: сделать декорации и кукол, найти артистов и отрепетировать.

— А чего артистов искать? — весело качнул лобастой головой Захар, — Мы сами — артисты!

— И репетовать будем сами! — поддержали его все.

— И декорации сами сошьем и сколотим, — с энтузиазмом закивала Находка. — Я шить могу! Только размеры надо, и материю...

— А сколотить — к нам обращайся, — выпятил грудь Панкрат.

— А я знаю, кто может кукол сделать, — удивил всех Иванушка. — Дед Голуб как-то упоминал, что в учении у последнего кукольных дел мастера два года провел! Я утром с ним поговорю!

— Вот и завертелась наша карусель, — довольно выдохнула Сенька и рывком поднялась на ноги. — А теперь можно и на боковую. Завтра нас ждут — не дождутся великие дела.

— Дождутся! — радостно заулыбались все и повалили к выходу.

Иванушка широко и со вкусом зевнул, зажмурился, дунул на свечку, и та, распространяя в моментально нахлынувшей темноте приятный аромат горелого фитиля и горячего воска, погасла.

— Во сколько завтра встаем? — спросил он у жены.

— Во сколько добрые люди разбудят, — сонно пробурчала Серафима. — Это во-первых. А, во-вторых, почему завтра? Сейчас, наверное, уже не меньше двух. То есть, уже сегодня. Давно и бесповоротно.

Вздохнув, Иван признал правоту супруги по всем пунктам, включая и то, что люди добрые со своими делами, как правило, даже до семи часов ждать не желают, а поэтому им осталось на сон и прочий отдых, в лучшем случае, часов пять, и стал нащупывать во тьме спиной подушку.

— Спокойной ночи...

— С-спокойной... н-ночи...

— Тс-с-с!!!.

— Что?..

— Тихо, не возись, говорю... Мне кажется, или...

Благодушная мирная темнота за дворцовой оградой в один миг вдруг взорвалась истеричным ревом трубы и заполошным барабанным грохотом, которые было, наверное, слышно не только в Постоле, но и на заимке Сойкана.

И весь этот шум едва умудрялся заглушать звон стали о сталь.

— Враги!.. — Иван скатился с только что найденной подушки, прихватив с собой на пол простыню и одеяло, и походя завалив на лопатки прикроватную тумбочку вместе со всем ее содержимым и грузом.

— Чтоб им повылазило!.. Не могли напасть утром!.. — последовала за ним, но, главным образом, за одеялом, супруга.

— Где...

— ...мои...

— ...штаны...

— ...свечка...

— ...носки...

— ...меч...

— ...сапоги...

— ...куртка...

Стук-стук-стук.

— Ваши высочества?.. Вы уже спите?..

— Он издевается? — прекратив на секунду поиски меча-свечки-штанов-сапог-курток и обращаясь голосом великомученика в гремящее раскатами музыки боя пространство, полюбопытствовала царевна.

— Это я, Карасич! Из караула на воротах! — нервно пристукивая в дверь при каждом ударном слоге, продолжал, оставаясь в неведении относительно происходящего в царских покоях, стражник.

— Что случилось, Карасич? — оставив попытки найти впотьмах хоть что-нибудь, из того, что было действительно необходимо сию секунду [65], Иванушка предпринял новую авантюру — поиск двери.

Через несколько минут искомое открылось без участия Ивана, и большой факел осветил встревоженное лицо едва не подпрыгивающего от волнения караульного.

— Ваши высочества! — чуть не плача заголосил он в смятении, узрев перед собой насупленный лик полуодетого лукоморца. — Ваше высочество!.. Там такое... такое...

— От-ставить 'такое'! — Серафима вынырнула из-за плеча полностью готовая ко всем ночным сражениям, какие только на свою вражью голову собирался предложить им предполагаемый противник. — Дол-ложить по существу! Кому там жить надоело?

Напугал вид воинственной Ивановой супруги Карасича или успокоил, но стражника словно подменили: он резко кивнул головой, щелкнул каблуками и, как-то ухитряясь перекрывать ни на минуту не прекращающийся уличный тарарам, четко отрапортовал:

— В темноте их там толком не видать, но по предварительным оценкам в отряде человек тридцать-сорок! Кроме того, с ними четыре барабанщика и три трубача!

— Кто бы мог подумать... — не удержалась от комментария царевна.

— Чего им здесь надо? — воспользовавшись светом факела в дверном проеме, Иванушка экстренно отыскал и напялил большую часть предметов своего туалета [66] и поспешил присоединиться к жене.

— И кто командир?

Стражник смешался, побледнел, мучительно сглотнул, словно у него была летальная форма ангины в последней стадии, потом медленно посерел под цвет обоев в коридоре и, наконец, сипло выдавил:

— Он говорит, что он — законный царь страны Костей. И пришел получить то, что принадлежит ему по праву.

Узнать новости, любопытные подробности создания Белого Света, посмотреть весь фан-арт, найти аудио-книги и просто пообщаться можно в официальной группе Белого Света во вконтакте

[1] Слегка подпалив от полноты чувств и без того не новый тулупчик колдуньи.

[2] Блестящим и ухоженным, как меч или топор палача.

[3] Не пойман — не вор.

[4] На то, что это были ангелы, отвечающие именно за возмездие, а не за что-либо еще, указывали громы, стиснутые в кулаках, горящие очи, мечущие молнии, буря на челе и общая ужасность их ликов.

[5] Долго там просто не на что было смотреть.

[6] Скорее даже, 'Капитального или временного'. Как получится.

[7] Если быть точным, то прозвучало эти примерно так: 'Кхм... Извините, не помешал? Господин Вранеж, погода сегодня хорошая... А известно ли вам, что толщина шкуры бегемота может достигать пяти сантиметров? А что если к желтой краске добавить синюю, то получится зеленая? Нет? Но тогда вы просто обязаны знать, что случилось с городской казной!'

[8] Настолько неприятного, что приходила в голову мысль, что дело тут не в гастрономических пристрастиях волков, а исключительно в личной неприязни.

[9] Откровенно говоря, не то, чтобы хотела. Чтобы не сказать, что не хотела вовсе, и еще готова была приплатить тому, кто освободил бы ее от обязанности заниматься кропотливым и скучным делом приведения городской экономики в рабочее состояние, а на очереди была вся страна, но кто ее спрашивал... Как метко заметил однажды покойный ныне царь Костей Бессмертный, 'Ой, ноблесс, ноблесс — не оближь меня...'.

[10] Не то, чтобы она этим когда-нибудь занималась.

[11] Правда, не факт, что он мог и собирался это сделать.

[12] Или, может быть, пошел писать заявление по собственному желанию.

[13] Через неделю.

[14] То есть по двести граммов мяса и костей на каждую семью гильдии.

[15] Половина из лоскутов которого были не частью дизайна, а заплатками. Иногда на предыдущих заплатках.

[16] То есть, приблизительно каждые три шага.

[17] Вернее, бросился только Сойкан, а остальные потащились черепашьим шагом, то спотыкаясь о неожиданные коряги и колдобины, то натыкаясь и наступая на пятки друг другу.

[18] Конечно, по этой причине должны были просыпаться как минимум процентов восемьдесят, но песочные часы-будильник — устройство, в котором сразу, как только заполнится нижняя колба, отваливалось дно, песок по желобу высыпался на лопаточки платинового колеса, которое приводило в движение сложный циркониевый механизм раскачивания золотых колокольчиков, вращения запаянного серебряного стакана с шариками, раздувания мехов свистка из слоновой кости — было таким дорогим, что позволить его могли только люди, которые обычно в своей жизни никогда не испытывали необходимости вставать по сигналу будильника.

[19] В первую очередь самых пыльных, куда он не заглядывал со школьной скамьи.

[20] Кривоногом в ее понимании. Люди, более сведущие в стульях и в дворцах, отданных когда-то давно под городскую управу, при виде его пришли бы в экстаз и благоговейно определили бы этот стиль как 'запоздавший вампир'.

[21] А, вернее, о том, где хотя бы сотую часть известного науке гастрономии ассортимента достать.

[22] Была бы третья — взялся бы за сердце, но рук было только две, и пришлось выбирать самое необходимое.