Хорошо, что была еще и Малена, потому что Матильда млела и не была способна к адекватному диалогу. Особенно когда Рид вернулся в кресло, а ее притянул на колени. И можно было прижаться, вдохнуть его запах — кожа, сталь, что-то мятное...

Остеон наблюдал с такой грустной улыбкой, что Малена окончательно перестала тревожиться. Кажется, его величество действительно любит брата. Очень любит.

— Малена, мне действительно пока надо, чтобы вы оставались в таком виде. Дилера должна видеть в вас если и не союзника, то не врага.

— Шпиона? — без обиняков уточнила девушка.

— Для этого будут другие люди. А вы должны стать подругой. Вы уже сделали первый шаг, сделайте и второй.

Малена слушала молча.

Что тут скажешь, роль ей достанется гаденькая. Следить за настроением Дилеры, сообщать, контролировать, а потом еще и дети пойдут...

Гнусно?

А, наплевать!

Она же не для себя, она для Аллодии стараться будет. А выбора, похоже, и правда нет. Ну, его высочество... подложил свинью.

Оставалось только согласиться и попробовать сделать шашлыки. Вдруг да получится?

* * *

Матильда не осталась во дворце. И Рид не позволил себе ничего лишнего, к немалому неудовольствию девушек. Но...

Это — его невеста. Пока.

И ее компрометировать нельзя. Да и некогда, завтра — королевская свадьба.

Матильда Домашкина.

— Малена, привет!

— Сережка! Привет! — обрадовалась Малена.

Давид поднял брови, но пока смолчал.

— Как у тебя дела? Петь когда придешь?

Малена вздохнула.

— Сережа, я наверное, завяжу с этим.

— Почему? У тебя ж хорошо получается.

— Я замуж выхожу, — просто объяснила Малена, — вряд ли муж одобрит мое увлечение.

На том конце провода подавились слюнями.

— Т... кхы! З-муж?!

— Да, Сережа.

— За кого? Не секрет хоть?

— За Давида Асатиани.

Слюнями подавились вторично.

— Ты че... всерьез?

— Вполне.

Сережа раздумывал недолго.

— Малена, приглашай нас на свадьбу оркестром! Мы такое сбацаем! Все от зависти сдохнут...

Малена подумала пару секунд.

— Хорошо, я поговорю с Давидом, и если он будет не против...

— Йес!

— Если он не откажет, ты понял?

— Понял. Но — Йес!

Малена повесила трубку, и подумала, что они останутся друзьями. Это хорошо.

Сергей повесил трубку, и подумал, что хоть ничего с богатой невестой и не вышло, но может, выйдет с пиар-компанией? Тогда их ансамблю прямая дорога на заработки, а это неплохо.

Давид подумал, что у него умная невеста.

И — согласился.

Узнав об этом, Сережа подавился слюнями в третий раз. От восторга. И помчался звонить ребятам, чтобы организовать все заранее. Они должны быть круче всех! И никак иначе!

Мария-Элена Домбрийская.

Королевская свадьба.

Кому-то видится торжественное мероприятие?

Пир, бал, фейерверк?

Ага, безусловно. И гуляние для простого народа. Его величество, он же счастливый жених, передвигается исключительно в кресле, которое тягают два дюжих гвардейца, а еще два по сторонам оглядываются, чтобы на жениха не покусились.

Невеста в белом, вся нежная и восторженная...

Ага. Малену пустили к Дилере за два часа до свадьбы.

Час они рыдали (Дилера — в принципе, Матильда из сострадания, и чтобы пострашнее быть), полчаса Дилера рассказывала, какой замечательный Найджел и какое чудовище его отец, а за оставшиеся полчаса запустили служанок. Можно бы и раньше, но ее высочество уже двоих до больницы довела.

Вазометание — это такое специальное боевое искусство у аристократок. Две вазы — две выбывших служанки, еще одну, и можно приз давать за меткость.

Сделать что-то симпатичное из этого огородного пугала Матильда даже и не пробовала. Кое-как запудрила все, что подвернулось под руку, и нарисовала на получившейся маске глаза и губы. Выглядело страшновато.

С другой стороны, королю с ней не спать. Как еще принц справится... хотя у него есть свободный выбор. Полежать на девушке — или полежать на плахе. На второй, правда, недолго, но Найджел выбрал первую.

Сейчас он находился под ласковым присмотром архона Реонара, и выпускать его оттуда никто не собирался. Даже на свадьбу.

Принц болен, оттого и свадьба так быстро, оттого и не до церемоний... единственный наследник, торопиться надо, чтобы дубликат был. Дети-то в пять минут не делаются!

Ринию написали письмо. Но пока оно еще дойдет, там три раза все будет кончено. Отбирать жену у Остеона — себе дороже выйдет, да и Дилера не согласится.

К чести Рида, о том, что Дилеру придется убирать, он Малене не сказал. Даже не намекнул. Просто попросил пожалеть девушку. И Малена, как подруга, вела сейчас отчаянно некрасивую девушку к такому же отчаянно больному супругу, испытывая потрясающее чувство дежавю. Тот же архон, те же слова, разве что храм другой, но в Ромее они все похожи.

Но кругом марево враждебных лиц. Наверное, единственные, кого Малена могла разглядывать без отвращения — это были Ардонские, попавшие, благодаря ей, на этот праздник жизни, и светящиеся собственным светом от счастья.

Какие тоскливые глаза у Дилеры...

Матильде оставалось только сжимать руку принцессы, отчаянно ей сочувствуя, и ждать, пока все завершится. Хорошо хоть нюхательные соли ей дали, а то принцесса три раза порывалась в обморок упасть.

Но наконец все закончилось.

Малена проводила ее высочество в спальню, и помогла раздеться.

— Останься, пожалуйста, — попросила Дилера, сжимая пальцы девушки. — Мне страшно...

— Обещаю, — шепнула Малена.

Такой выверт средневекового сознания. Смерти они не боятся — все равно к богам в гости не страшно, а вот потерять девственность — это страшно. Где логика?

Малена ее найти и не пыталась, и не сильно удивилась, когда в спальню вошел его величество, пошатываясь от слабости. Едва успела поддержать его, чтобы на кровать не упал, а сел. Идет, бычок, шатается... зеленый, как трава.

— Ваше величество!

Остеон махнул рукой, мол, топай отсюда, но тут уже пискнула Дилера.

— Ваше величество, пусть Малена меня проводит. Мне страшно...

Остеон закатил глаза, но дал 'добро'. Долго ждать не пришлось, потайной ход открылся, пропуская маркиза Торнейского. Рид поклонился.

— Ваше величество, ваше величество... Малена...

— Малена меня проводит, — распорядилась Дилера. — И подождет, да?

— Разумеется, ваше величество, поклонилась Малена. Плохо, что ли? С мужем побыть лишних пару часов?

— Тогда — прошу вас, дамы...

Рид поклонился, и дамы скользнули в потайной ход.

* * *

Ход продолжался достаточно долго, но был благоустроенным. Не свисала с потолка паутина, не попадались под ногами корни, только ровные плиты. Рид нес факел, и освещал дорогу.

Матильда подумала, что надо бы тут продвинуть идею фонарей 'летучая мышь', вдруг да приживутся?

Вот и вторая дверь, и за ней ждет архон Реонар.

— Ваше величество. Маркиз. Ваша светлость...

Ну да, пока — молчание. До официальной свадьбы так точно.

— Архон, — кивнула Дилера.

— Позвольте вас проводить, ваше величество?

По форме — вопрос, по сути — приказ. Дилера величественно кивнула.

— А мы останемся здесь, — решил Рид. — Тут вполне удобно.

— Я распоряжусь подать вино...

— Гхм.

— Ягодный отвар и фрукты, — исправился архон. И вышел, провожая Дилеру.

— К Найджелу? — уточнила Малена.

— К нему, — кивнул Рид. — думаю, часа два у них дело займет. Что ж, подождем...

— Просто подождем? — с намеком поглядела Матильда.

Намеки Рид понял.

— Не просто. Можем еще и поговорить.

Ох уж мне эти средневековые рыцари. Или это древняя мудрость, что лучше час потерпеть, а не трое суток уговаривать? Кто его знает?

Несколько поцелуев Матильде досталось. А потом — увы.

Ей надо было поговорить о Ровене. Надо, не открутишься. Наследник Иллойского не может жить в ее доме, как кухаркин ребенок. То есть — может, но лучше, чтобы это было как-то иначе.

Рид выслушал со всем вниманием.

— Бернар, говоришь.

— Ага.

— И Иллойский.

— Ага.

— Ты у меня чудо, Малечка. Просто чудо.

Малена в этом не сомневалась. Чудо, конечно, поди, найди еще такую, как она? Чтобы на два мира жила? Интересно, сколько они там будут? Спать хочется до безумия...

* * *

Малена так и уснула — мгновенно и на груди у Рида.

Маркиз посмотрел на любимую женщину, жену, поцеловал ее в кончик носа, и устроил поудобнее на диване. Потом и сам устроился рядом, на полу.

Дилера вернулась, когда за окном загорелся рассвет. Она шла в сопровождении архона, и выглядела определенно довольной.

Потом увидела Рида, Малену...

— Извините.

— Ничего страшного, — махнул рукой Рид. Малена-то пока не просыпалась. — Герцогесса просто перенервничала.

— Пусть выспится, потом я проведу ее потайным ходом. — решил архон.

Рид кивнул. И посмотрел на Дилеру.

— Ваше величество, я сделал герцогессе предложение.

— И она не отказала, — горько произнесла Дилера.

— Мне вообще сложно отказать, — не стал кокетничать Рид.

— Пусть это останется на вашей совести.

Говорить, что его совесть и не такое переживет, Рид не стал. Вместо этого он переглянулся с архоном, и шагнул в потайной ход. Это герцогессу предъявлять не обязательно, а вот принцессу — надо. Уже королеву...

Матильда Домашкина.

Дни шли за днями.

Малена постепенно привыкала к Давиду, сживалась с ним, если так можно сказать. А на исходе второй недели, Давид принес в дом флешку.

— Это от видеокамеры.

— Какой?

— Храм... наша находка.

Малена аж запрыгала на месте от нетерпения. И едва дождалась, пока прогрузится компьютер.

Да, они не ошиблись. Булочников, лиса травленная, предусмотрел все.

Во-первых, пришлось восстанавливать механизм — это хоть и не китайское производство, но за век и не такое заржавеет. У реки ведь, сырость, влага, да и большевики свою лепту внесли.

Во-вторых, 'роза' действительно открывалась. Та, которая была дальше всего от входа, в алтаре. Там поворачивалась центральная плита, и появлялся колодец, в стену которого были сделаны скобы.

Почему его не нашли и не поняли, что это — оно?

А, все просто. Кто-то, может, священник, когда понял, что приходит край, поступил очень умно. Положил на колодец деревянную крышку, тяжелую такую, дубовую, а потом закрыл плиту. Стучи, не стучи... звук глухой.

И хорошо, что никто туда не полез дуриком. Осторожно, аккуратно...

Становиться надо было сразу на третью скобу. Первая и вторая легко выходили из стены... собственно, вышли, когда за них взялись, и полетел бы любой преследователь в колодец. Неглубокий, всего метров пять-шесть, но и того хватит шею свернуть. Или погоню затруднить.

И в-третьих, на дне ждала борона.

Симпатичная такая, с ржавыми зубьями... за сто лет она, конечно, стала откровенно железным хламом, но заражение крови обеспечила бы кому угодно.

От колодца в сторону реки шел ход. По нему можно было пройти, надо полагать, раньше он вообще выходил куда-то под воду, чтобы нырнуть, уплыть — и ловите выдру в камышах.

Сейчас река обмелела, и ход оказался почти на берегу. Только заваленный, забитый за это время всякой дрянью, и — с добром.

Сундуки Булочников туда тащить не стал. Нашел более простое решение — обычные дубовые бочонки. Такие и сто лет простоят, начхав на время. И простояли — в небольшой нише в стене хода, в самом его начале. Хотя ход... это громко сказано. С приличными подземными ходами во дворце его величества его роднило только название. А за эти сто лет он где обвалился, где забился, где еще чего... земляной пол, корни растений... проползти по нему еще можно было, а вот пройти — уже нет.

Вскрывали бочки уже без свидетелей.

Ковры время не пощадило, превратив их если и не в лохмотья, то в нечто близкое к тому. А вот оружие осталось в целости и сохранности. И серебряный сервиз. И несколько кошельков с монетами разного достоинства — золотом и серебром. И пара портсигаров. И иконы в серебряных окладах...

И даже шкатулка, которую Давид поставил перед Маленой.

— Что это?

— Думаю, это то, что не увезла твоя бабушка.

Малена медленно открыла крышку.

Если Давид ожидал бурной реакции, то зря — у герцогессы были украшения и получше. И подороже. Тут было, в основном, серебро, несколько гарнитуров с полудрагоценными камнями, цепочки, колечки, один золотой гарнитур, вообще без камней, просто витые браслеты и ожерелье...

Малена решительно отложила три набора.

— Золотой — твоей матери. Вот эти два, серебро с аметистами и серебро с бирюзой — сестрам, кому что понравится больше, я их вкусов пока не знаю. Ты передашь? От меня?

Давид поднял брови.

— Передам. Тебе не жалко?

— Нет.

— А сама съездить к ним не хочешь?

— Это пусть твой отец определит, когда обнародовать находки. Это — его игра.

— А остальное? — Давид искренне не понимал эту девушку. — Отец говорит, что может отдать тебе долю деньгами, но хотел бы сохранить эти реликвии для себя. Там такие сабли, шашки, кинжалы... Малечка, это надо вживую видеть!

Малена пожала плечами.

— То, что понравится — возьми себе. То, что ему понравится — пусть возьмет он. А что до меня... Давид, я не знаю, сколько это стоит, поэтому прошу ровно столько, сколько смогу получить. Меня устроит квартира где-нибудь в новостройке, плюс машина.

Давид аж головой замотал.

— Малена, а ты понимаешь, что это копейки по сравнению со стоимостью клада?

— Давид, мы еще собираемся пожениться? — Малена смотрела ему прямо в глаза. И была довольна тем, что мужчина не дрогнул, не отвел взгляд, а спокойно и уверенно ответил:

— Хоть завтра.

— И ты мне предлагаешь брать деньги с собственного свекра?

— Гхм...

В таком ключе Давид явно не думал о проблеме. А вот Матильда с Маленой и обдумали этот вопрос, и обговорили. И долго прикидывали, что можно и нужно попросить. С чем они справятся.

— Тогда поступаем проще. Бабушкина квартира остается за мной. Плюс с твоего отца квартира для меня в новостройке.

— Зачем? Мы ведь будем жить вместе? Или тебе здесь не нравится?

— Сдавать буду. Мало ли что, хоть деньги на белье у тебя клянчить не стану. Знаешь, гадко это... стать содержанкой? Фу!

— Белье я тебе и так куплю, — успокоил Давид. — И все? Квартира и машина?

— Жизнь длинная. Если мы расстанемся, у меня будет место, где преклонить голову. Мало ли что, мало ли как, в одной квартире жить, вторую сдавать — мне хватит.

— Я еще раз говорю — Малечка, это антиквариат. Речь идет о сотнях тысяч. Даже миллионах. В евро.