Человек с мешком-2

Капка же вел к Круниру порядка десяти тысяч. Несметное число по здешним местам. Даже в сравнении с предыдущими пятью тысячами Хозяйки.

Плюс — маги. По оценке Аниза и согласившихся с ним остальных с войском шло не менее пяти полных магистров. Не считая более низких рангом. И, естественно, самого Капки.

Наши силы в сравнении с этим выглядели весьма скромно. Так что полученный расклад меня лично сильно озадачил. Правда Аниз вроде бы как с самого начала рассчитывал в этом деле на меня, но...

Как-то вся затея начала мне казаться не самой лучшей. Конечно, можно было накрыть всю остравскую армию еще на подходе — тактической ракетой к примеру. С ядерным зарядом.

От армии гарантировано не осталось бы ни шиша. Но мне отчего-то совершенно не хотелось такое делать. Не было ни малейшего желания.

По счастью никто от меня такого и не требовал. Поскольку по каким-то политическим мотивам Дареку с Анизом желательно было не уничтожить своих противников, а победить их в открытом бою.

Мне это представлялось не совсем ясным. Но с вопросами я приставать не стал. Все равно некоторые вещи мы с ними понимали абсолютно различно.

И большую часть времени я был занят тем, что укреплял Ворота Крунира. Готовя позицию к отражению штурма. А что еще прикажете делать при таком соотношении сторон?

Причем в голову мне не приходило никаких серьезных соображений альтернативного характера. Разве что вроде упомянутых, про бомбу.

Поэтому оставалось в вопросах военно-стратегических положиться на знающих местные условия специалистов. И без меня вполне представляющих, что надо делать.

Объединенными усилиями, опираясь на те фокусы, что я уже производил, новоявленный совет труда и обороны измыслил следующую диспозицию.

Предложить противнику штурмовать Ворота. Заставить сгрудиться на предполье перед ними. А затем нанести массированный огневой удар.

Силами нескольких батарей реактивных минометов, установленных за гребнем гор. После чего, полагая Капку достаточно устрашенным и впечатленным, предложить ему сдаться на милость Дарека.

Еще б ему к этому моменту не впечатлиться! Наверняка две трети армии буду уничтожены подчистую. Это я мог гарантировать. Поскольку размещением батарей занимался сам.

Учтя уже имевший место небольшой опыт. Пришлось, правда, срочно подготавливать заряжающих в расчеты, чтобы не повторить предыдущей ошибки с боеприпасами.

Кроме того, по ходу дела мне пришлось изготовить не меньше нескольких вагонов гранат. Причем половину — совмещенных с арбалетными стрелами.

Как выяснилось, вооружить войска чем-то более сложным не представлялось реально возможным. То есть, стрелять-то из автомата, к примеру, любой бы смог — но это не значит, что он еще бы и попадал.

Да к тому же — неимоверный расход патронов. Что мне — патронной фабрикой работать, что ли? Сбрасывать гранаты на головы лезущих на стены, в конце концов — тоже не так плохо.

Тем более с этим солдаты могли справиться без проблем. И особых увечий со своей стороны. Поскольку сами оставались за каменным парапетом. На тренировках проверили.

Правда, людей катастрофически не хватало. Пришлось даже всю охрану пленных перевести почти целиком на автоматику, чтоб высвободить побольше народу.

Эта работа отнимала у меня столько времени и сил, что практически не оставалось больше ни на что другое. Я даже не знал толком, как идут переговоры со старейшинами, взятыми нами в плен.

Разве что то, что принять нашу сторону они наотрез отказывались. И упорно не желали признавать меня истинным джинном. И вообще, похоже, на меня обиделись. Что было даже странно. Поскольку в сложившейся ситуации деваться им было некуда.

Так как Капка уже вторгся в границы бывших земель Обеца. Прорезав закрывающую их завесу как горячий нож масло. Никакие могильники его не задержали.

Более того — с ними что-то случилось такое: вроде как заряды в них сошли на нет после соприкосновения с силами магов Капки. Так что теперь надеяться нам оставалось только на себя.

На меня точнее. Поскольку маги, взятые нами в плен вместе со старейшинами максимум на что согласились — это занять нейтральную позицию. Да и то, только после того, как с ними долго об чем-то поговорили Аниз и Забава.

Впрочем, все это было так — частности.

Противник же наш приближался. И уже подошел к укрепленным долинам — где начиналось расположение внешних крепостей. Я в этом убедился лично, слетав на разведку и посмотрев все своими глазами.

Результаты разведки меня, признаться, впечатлили. В о с е м ь грозонесущих облачных башен. Надвигающихся равномерно вслед за войсками Капки. Обец выставил против нас только одно такое облако.

Можно было прикинуть, насколько большая сила прет сейчас со стороны Остравы. Картина эта могла не шутя напугать кого угодно. И я без промедления разослал в поселения и крепости распоряжение бросить все и уходить в лес.

Против облаков же я расположил за хребтом еще несколько батарей противоградовой артиллерии. Так отлично себя зарекомендовавшей. Пригодится и сейчас.

Правда, прислугу к орудиям пришлось ставить совсем свежую. Но надежда была на то, что это не "грады", а целиться и стрелять им самим не потребуется. Все будет управляться с центрального пульта.

Попутно, поразмыслив, я снял почти всех людей с южного прохода. Оставив лишь небольшой отряд во главе с человеком Враны. И заложив в стены ущелья несколько мощнейших фугасов.

На случай, если и Капка попробует повторить маневр Ангреста. Тогда бы заминированный перевал можно было намертво перекрыть простым нажатием пальца. А заодно и втянувшуюся в него колонну.

Относительно же угрозы со стороны Чекарны Дарек оказался совершенно прав. Я специально истратил день на разведку западной области гор, чтобы в этом убедиться.

И в самом деле, надвигающиеся отряды численностью не доходили и до двух тысяч. К тому же с той стороны на пути у них лежали такие кручи, что пройти их раньше чем через месяц нечего было и мечтать.

Тем более верхами. Я возвратился в Крунир успокоенным. Главной заботой явно становился Капка. Как и было сказано. Правда, с моей лично точки зрения происходящее скорее смахивало на бред.

Но меня не спрашивали. Что, в общем-то, и понятно. Я уже говорил, что в военных вопросах я — профан. Тем не менее, все явственнее грозившая разразиться мясорубка меня сильно смущала.

Но что, интересно, я мог бы сделать?

Остаться у Стаса? Где бы там он ни находился. Так я сам от этого отказался. И сейчас не жажду. Мир же здесь средневековый. И никто не обещался носить меня завернутым в вату.

Можно бы, конечно, было залезть в мешок... Чтобы распрощаться со здешними осинами навсегда — как я понял опять же Стаса, воспользоваться этим способом можно было только в одну сторону.

Что же тогда? Я сам выбирал то, что получил. Что же мне не нравится? Или я не знал, куда возвращаюсь? Или недостаточно крут оказался для Великого и Ужасного?

Даже и не знаю, что сказать.

Разве что — слово дал защищать короля и королеву. Покуда они, по крайней мере, на трон не усядутся. Эх, кто ж меня за язык тянул? Тоже мне — джинн, невольник чести.

Но ведь не бросишь их всех уже просто так! Не уйдешь, куда глаза глядят. Так ли, этак ли — прицепился к местной жизни. И, видимо еще, не самым худшим образом. Если подумать.

Да к тому же, с другой стороны, подготовиться мы успели. Спасибо Стасу за предупреждение. Технически, я не сомневался, мы сильнее. Просто по вооружению.

Ничего Капка с его магами не смогут сделать против неведомого для них оружия. В этом-то я, пожалуй, убедился. Все здесь, кому ни лень, без конца наступают на одни и те же грабли.

Но, тем не менее, покоя в душе у себя я как-то не ощущал. И не потому даже, что самолично, по сути, предстояло перебить несколько тысяч человек. Нечто похожее уже имело место.

Но вот полная бессмысленность, на мой взгляд, такого действия... Не знаю. Ни Ангресту, ни Анизу, ни Дареку — ни даже Забаве с Рэрой — я не мог внятно объяснить моего недовольства.

Для них происходящее было совершенно естественно, как всякая другая здешняя война. Восшествие Древнего Короля на престол не мыслилось никем иначе, как после выяснения права на это силой.

И я даже и возразить-то не мог ничего толком. Поскольку звучало ихнее утверждение очень даже логично. Оставалось только ждать, что будет дальше.

* * *

Кроме всего прочего мне еще пришлось взять на себя обязанности тюремщика. Поскольку поручить наблюдение за автоматикой охраны лагеря военнопленных было некому.

И теперь ежедневно эти обязанности отнимали у меня не меньше часа. Хорошо хоть сами сидящие в плену проявляли разумную осторожность и довольно быстро перестали экспериментировать с охраной.

Пара убитых током и один пристреленный — этого оказалось достаточно. Так они теперь там и обретались. Наладив нечто вроде самоуправления под главенством своих же офицеров.

Положение у них, если подумать, было непонятное. Поскольку с одной стороны воевать они с нами явно никак не собирались. А с другой — дожидаться согласия старейшин на союз можно было долго.

А старички уперлись крепко. Уж больно сильно, надо полагать, обидел их тот факт, что я, как джинн, не пожелал признать их короля настоящим.

Чурбаны упрямые. Да если бы Шеро на меня не кидался с мечом — стал бы я его убивать? А теперь изволь вертеться ужом и готовиться сразиться с целой дивизией. Из-за чьего-то нежелания поступиться принципами.

Не могу сказать, что настроение мне это улучшало. Скорее наоборот. Причем никто мне так и не удосужился объяснить причину раскола в лагере эльфов в связи с появлением новой Повелительницы.

Забава просто молчала. А остальные, похоже, знали не больше моего. Добраться же лично до старичков или хотя бы до тех людей Забавы, что перешли на нашу сторону — просто элементарно не хватало времени.

С Забавой тоже не удавалось нормально поговорить. Та радость, с которой она встретила мое появление в шатре у Старейшин в первый момент — словно куда-то испарилась.

Мне оставалось только гадать, куда. Все наши контакты свелись в итоге к чисто деловым вопросам. И ими ограничивались. В конце концов, я решил, что это все из-за раскола в стане Первых.

А что я мог сделать в этом отношении? Ровным счетом ничего.

Тем более что положение дел на фронте заботило меня в гораздо большей степени. Поскольку ситуация все больше и больше обещала обернуться настоящей бойней.

Если Капка и его магистры хотя бы вполовину так же упрямы, как Старейшины. Или упорны. Что очень даже было вероятно — достаточно вспомнить реакцию на меня у всех без исключения встретившихся здесь.

Так вот, если оно так, а, похоже, так и есть, то идти на какие-либо переговоры Капка не согласится. Без того, что бы мы перестреляли половину его людей у него на глазах. Хотя бы.

Я бы перестрелял. Будем честными. Смущало меня именно это. Причем, опять же, не само действие, а его бессмысленность. Бесполезность. Но какой другой способ можно придумать в убеждение?!

Я думал об этом все время. А когда удавалось — всегда старался обговорить лишний раз с "вояками". По-моему, я им даже слегка надоел с этим делом.

Но ничего не придумывалось.

— Ну, как мы иначе утвердим Дарека с Остраве? — спрашивал меня Аниз в ответ на все мои разговоры. — А без подвластной страны он — никто, по сути дела. Как бы он ни назывался и какой бы шлем не носил. Всякий будет хотеть прибрать его к рукам.

Я, было, предложил сделать его королем Крунира, но это предложение Аниз отмел вообще влет, с порога, что называется.

— Ну, какой он здесь король? Сам посуди. Прежняя Хозяйка и Старейшины сделали все, чтобы получить Шлем самим. На что им Дарек? А у Забавы, похоже, власти в собственном народе и вообще почти что нет. И опять же, на что ей Дарек в качестве короля над ней? Единственным государством, где он мог бы уверенно править, является Острава. И никакого другого взамен нет. А бежать и скрываться, как я уже говорил, со Шлемом на руках — себе дороже. Нам просто ничего иного не остается, как захватить Остраву.

Нельзя сказать, чтоб он меня не убеждал. Каждый раз. Но каждый раз во мне потом начинал шевелиться червячок сомнения. Снова выраставший в размерах и понуждавший меня к очередным раздумьям.

Сам Дарек, занятый ничуть не меньше меня — освоением Шлема — соглашался со мной. Но тоже не видел никакого другого варианта.

— Ты ведь сам заставил меня надеть эту штуку, — сказал он как-то. — В другом случае у нас, может быть, и был бы выход.

Правда, больше он такого не говорил. Но настроения мне это не улучшало. И ведь, в самом деле, кто за язык тянул? Но по обстановке тогда выхода не было тоже. Так что нечего на старое ссылаться.

Я пытался говорить даже с Ангрестом. Но молчаливый граф Газа этими вопросами не заботился вовсе.

— Дарек должен править в Остраве, — сообщил он с решимостью Каттона не то старшего, не то младшего, утверждавшего, что Карфаген "эссо делендум", как известно. И я отступился.

И еще вопрос, на сладкое: что потом, после победы, делать с теми же Старейшинами? Которые, вне всякого сомнения, начнут подпольную, а то и партизанскую, борьбу с Дареком и Остравой?

Перебить их всех? По принципу Иосифа Виссарионовича: есть человек — есть проблема, нет человека — соответственно и проблемы нет.

Но боюсь, в этом случае партизанскую войну со всеми нами начнет уже Забава. И мы лишимся весьма ценного союзника. Заимев серьезного врага. Нам это надо?

С такими вот вопросами, практически одурев уже от них, я каждый раз отправлялся спать. Что бы наутро включиться в вертящуюся карусель по новой.

Но внезапно как-то раз это течение событий оказалось нарушено самым решительным образом.

* * *

Я как обычно, улегся спать после непрерывных забот. И мгновенно провалился в бесчувственный черный сон без сновидений. Как всякий уставший человек.

Пробуждение поэтому вышло медленным и отстраненным. Я не сразу понял, где я и что я. Но затем армейская память напомнила о себе, и я услышал крики часовых "Тревога!". И сон мгновенно улетучится. Как сдернутый.

Я кувыркнулся к автомату — спал я, по счастью, одетым — схватил оружие и только затем сунул ноги в ботинки, утоптав туда же шнурки. Да, сапоги на такой случай куда сподручнее.

А окончательно проснувшийся мозг уже отмечал, что в лагере и впрямь определенный непорядок. Мелькали тени, слышался лязг сталкивающегося оружия. Крики и стоны. Шел бой.

Кого с кем? Туча предположений разом пронеслась у меня в голове, завершившись, как по заказу, лопнувшим совсем рядом фаерболом. Вот ничего себе!

Я не стал больше раздумывать, надвинул на глаза ноктовизор и вывалился наружу из палатки. Как раз вовремя, чтобы разобрать перед собой здоровенного ощетиненного волка.

Волк прыгнул. Я повел стволом. Калашников коротко протарахтел. Я отскочил в сторону, сменил патроны и добил упавшего оборотня. А за ним сразу — второго. Больше никого не было.