Франция — в лице правительства, парламента и народа — отказалась признать захват Эльзаса и Лотарингии.
Это означало, что отныне при любых правительствах и при любых обстоятельствах Париж будет вести последовательную антигерманскую политику, причем тяга к возвращению утраченных территорий станет во Франции национальной сверхидеей, если не национальной паранойей. Само по себе это, конечно, делало неизбежной (в более или менее отдаленном будущем) новую франко-германскую войну, но никак не предрешало ее общеевропейского характера.
Надо заметить, что, поставив своей непременной целью возвращение восточных департаментов (и ориентировав соответствующим образом пропаганду), Франция не проявила должной государственной мудрости. Ее политика стала предсказуемой. Это означало, что вне всякой зависимости от авторитета своей армии и степени экономического процветания Франция перестала быть субъектом международной политики и сделалась её объектом. Грамотно используя ограничения, которые "великая цель" возвращения Эльзаса накладывала на внешнеполитические акции Третьей Республики, Францией стало возможно манипулировать. Но в таком случае французская политика должна быть признана несамостоятельной и говорить о германо-французских противоречиях как о причине или даже одной из причин Первой Мировой войны нельзя"
Эту книгу Елка читала всего-то один раз, и то только потому, что больше делать было нечего. Теперь, благодаря полному контролю над памятью, любой кусок текста она могла вспомнить не то, что дословно, а даже и вплоть до расположения на странице каждой буковки.
"Внимательно посмотрев на довоенную политическую карту Европы, мы увидим, что объяснить характер и происхождение Мирового кризиса 1914 года, отталкиваясь от геополитических интересов стран — участниц конфликта, невозможно. Германия играет в Мировой войне роль нападающей стороны, не имея вообще никаких осмысленных территориальных притязаний. (Идеологи пангерманизма говорили, разумеется, об аннексии Бельгии, русской Польши и Прибалтики, но как серьезная политическая цель эти завоевания никогда не рассматривались, поскольку теории "жизненного пространства" еще не существовало, а с геополитической точки зрения пространство империи и без того было избыточным. Что же касается требования о переделе колоний, то сомнительно, чтобы оно вообще когда-либо выдвигалось.) Франция, выступающая под знаменем реванша и возврата потерянных территорий, напротив, обороняется. Россия, которой исторической судьбой уготовано южное направление экспансии (зона Проливов и Ближний Восток), планирует операции против Берлина и Вены. Пожалуй, только Турция пытается (правда, безуспешно) действовать в некотором соответствии со своими геополитическими целями.
Сравним эту ситуацию с русско-японской войной 1904 — 1905 годов. В этом конфликте экономические интересы стран сталкивались в Корее и Манчжурии. Японские острова перекрывали русскому флоту выход в Тихий океан. С другой стороны, географическое "нависание" Российской империи над Японией сдерживало японскую экспансию в любом стратегическом направлении. При сильном русском Тихоокеанском флоте Япония не могла продвигаться ни на континент, ни к южным морям, ни к архипелагам островов центральной части Тихого океана. Эффект "стратегической тени" был продемонстрирован Японии сразу после заключения победного для нее Симоносекского договора с Китаем.
Перед нами типичный геополитический конфликт, когда ни одна из сторон не может достигнуть своих внешнеполитических целей без подавления другой. Такой конфликт не вел фатально к войне: Япония могла не решиться на чрезвычайно рискованное нападение. В этом случае она осталась бы второразрядной державой.
Стремление Японской империи к активной внешней политике (обусловленное логикой борьбы за источники сырья и рынки сбыта) спровоцировало развитие конфликта и переход его в военную стадию. Заметим, что, несмотря на всю ожесточенность боевых действий на море и на суше, война рассматривалась обеими сторонами как ограниченная. Ни для Японии, ни тем более для России преобладание в Корее и на Тихом океане не было вопросом выживания. Потому Россия и заключила благоприятный для Японии мир, далеко не исчерпав своих возможностей продолжать военные действия. Война закончилась, как только ее стоимость превысила в глазах России значимость конфликта.
Итак, в случае русско-японской войны стороны действовали в соответствии со своими геополитическими интересами. Возникший конфликт они решили в форме ограниченной войны.
В Первой Мировой войне стороны действуют если не прямо вразрез собственным интересам (Германия, Австро-Венгрия), то во всяком случае "перпендикулярно" им (Россия). Результат разрешения возникшего конфликта — всеобщая война и крушение цивилизации. Разумно предположить, что этот конфликт вообще не имел геополитической природы"
3.
"Ортодоксальный марксизм, объясняющий происхождение Великой Войны экономическими причинами — прежде всего, острейшей конкурентной борьбой между Германией и Великобританией — вероятно, ближе к истине, нежели геополитическая концепция. Во всяком случае, британо-германское экономическое соперничество действительно имело место. Резкий рост промышленного производства в Германии (при сравнительно низкой стоимости рабочей силы) серьезно подорвал позиции "мастерской мира" на рынках и вынудил правительство Великобритании перейти к протекционистской торговой политике. Поскольку преференционные тарифы для стран Британской империи (идея Джозефа Чемберлена) провести через парламент не удалось, протекционизм привел к заметному увеличению "транспортного сопротивления" империи. Это не могло не повлиять на состояние финансово-кредитной мировой системы с центром в Лондоне и опосредованно — на мировую систему торговли. Между тем именно положение "мирового перевозчика" обеспечивало Великобритании экономическое процветание и политическую стабильность.
На рубеже веков Германия переходит к строительству огромного военного и гражданского флота. Пользуясь поддержкой со стороны государства, крупнейшие немецкие судоходные компании (ГАПАГ и "Норддойчланд Лайн") выходят на первое место в мире по суммарному тоннажу судов водоизмещением более 5000 тонн. Суда этих компаний последовательно завоевывают самый престижный в торговом судоходстве приз — Голубую ленту Атлантики. Речь идет, следовательно, о самой основе экономического и политического могущества Великобритании — о "владении морем".
Экономическое содержание структурного конфликта, приведшего к Первой Мировой войне, очевидно. Увы, именно в данном случае динамика экономических показателей выступает лишь отражением более глубоких социальных процессов. В конечном счете Великобритания заплатила за участие в войне цену, неизмеримо превышающую все реальные или надуманные потери от немецкой конкуренции. За четыре военных года мировые финансово-кредитные потоки, ранее замыкавшиеся на лондонское Сити, переориентировались на Уолл-Стрит. Следствием стало быстрое перетекание английских капиталов за океан. Великобритания начала войну мировым кредитором. К концу ее она была должна Соединенным Штатам более 8 миллиардов фунтов стерлингов. (Для сравнения — совокупные затраты Великобритании в ходе "дредноутной гонки" 1907 — 1914 годов не превышали 50 миллионов фунтов.)
Разумеется, финансовые круги в Великобритании прекрасно оценили ситуацию и выступили в 1914 году против вступления страны в войну. (Равным образом, категорическими противниками войны были германские промышленники.) Иными словами, легенда о "заговоре банкиров против мира" не выдерживает критики. Вообще, обосновывать неограниченную войну торговыми, финансовыми или иными деловыми причинами — не слишком серьезно..."
4.
Интересно — а то, что ЕДИНСТВЕННОЙ страной, вышедшей победителем из ОБЕИХ Мировых Войн, были Соединенные Штаты, это просто такое себе стечение обстоятельств? Первую Мировую США выиграли с разгромным счетом: Англия задолжала восемь миллиардов, Франция потеряла до 10% населения (превратившись к концу века в крупнейшую мусульманскую страну Европы) и всякое подобие политической воли, Россия (в феврале — октябре 1917 года), Германия и Австро-Венгрия вообще перестали существовать как независимые государства... Если бы не возникновение в России коммунизма, передел мира окончился бы ещё в середине 20-х годов!
В игре с такими ставками СЛУЧАЙНОСТЕЙ НЕ БЫВАЕТ — кроме вовсе уж непредсказуемых. Навроде тех же большевиков — до лета 1917 года РСДРП(б) не имела вообще никакого политического значения в России! Понятно, почему "кукловоды" вроде Рейли и Локкарта не учитывали Ленина в своих прогнозах...
Ещё в Древнем Риме знали, что тот, кто больше всего с какого-то дела поимел, тот, вероятнее всего, его и провернул.
5.
"Ты всегда слишком тревожишься о слишком отдаленном будущем"
"А по мелочи бить — только кулак себе отшибать"
"И как это надо понимать?"
"Для разгребания всяких мелочей необходимо иметь аппарат. Наша цель — глобальна"
"Ты как-то рассказывала анекдот об артиллерийском училище, над которым долгие годы висел плакат "Наша цель — коммунизм". Твоя фраза — из той же серии"
"Не-а. Тогда бы она звучала как "Наша цель — глобализм". Впрочем, так оно и есть"
"Честно говоря, не представляю себе, как можно устроить что-либо подобное. Мировая Война — слишком глобальное явление для...ТАКОГО"
"Это-то как раз просто. Англичане пересчитали русских, французов и немцев, и, естественно, подумали, что они тут самые умные. А вот ни фига, ответили им из Америки. В чем суть? Англичане нарезали в Европе такой паззл, который неминуемо приводил к разгрому Германии. Но при этом кое-чего не учли..."
"М-мда?"
"Именно! Во-первых, они не учли Мольтке-младшего и того типа, который оказывал на него влияние. Я не знаю, кто это был, но должен был быть кто-то, способный убедить нормального, вполне компетентного офицера Генерального Штаба принять столь идиотскую схему..."
"Я теперь тоже знаю эту книгу. Ты считаешь, что эти решения "Мрачный Юлиус" принял под чьим-то влиянием?"
"Ну, вряд ли бы он смог додуматься до этого сам, верно? Глупости такого масштаба случайно не происходят. Как и последующее из этой же серии — Фалькенгайн весь пятнадцатый год с упорством маньяка рвется на восток... а затем, когда УЖЕ ПОЗДНО, начинает с не меньшей энергией биться лбом в стены Вердена... Чертова мясорубка в погонах! Два миллиона человек! ДВА МИЛЛИОНА! И это только Верден! А Августов? А Горлице? А..."
"Прекрати. Что во-вторых?"
"А во-вторых, они не учли собственных политиков. Когда из-за идиотских решений Мольтке-младшего Германия не смогла разгромить Францию за шесть недель, в результате чего из Вильгельма Второго не вышло нового Наполеона Первого, и война стала чисто континентальной, Англия зачем-то полезла в это дерьмо. Вполне... допустимое политическое решение в виде посылки на континент шести дивизий Британского Экспедиционного Корпуса, эдакий "жест доброй воли" и знак единения всех вокруг знамени Антанты, вдруг стало причиной — или же поводом? — для развертывания полномасштабной сухопутной армии. Семьдесят дивизий! СЕМЬДЕСЯТ! На те средства, что позволили содержать два миллиона солдат на Западном фронте, можно было построить больше ВОСЬМИ ТЫСЯЧ эсминцев! Представляешь себе? Вот, смотри здесь: "Одновременно выяснилось, что стоимость снарядов, выпущенных одной только британской артиллерией, просто чудовищна. Армия "выстреливала" по два линкора каждые три дня". Понятия не имею, был Китченер предателем или добросовестно ошибся, однако же результат налицо. Попытка содержать одновременно первый в мире флот и достойную "европейских стандартов" сухопутную армию угробили английскую экономику всего за четыре года! Также решение "не для среднего ума", и тоже из серии "суицид спешиал" — думаешь, его они сами приняли? Не смешите мои тапочки! Англия ВЕКАМИ строила свою политику на доктрине морского могущества — а тут взяла, и в одночасье все переменила. Совершенно случайно! "
"И все?"
"Нет, конечно. Есть ещё, например, сопротивление британского адмиралтейства введению системы конвоев — в семнадцатом, когда немцы начали тотальную подводную войну. Даже последний идиот, читавший Мэхэна, знает, что единственно правильным ответом на войну против торговли может быть только введение конвоев. А вот Лорды Адмиралтейства, и не какого-то там. А британского! Почему-то вместо этого начинают формировать эскадры охотников! Фактически Англия была поставлена если и не на край гибели, то в весьма тяжелое положение. Ага? Есть ещё десантная операция в Галлиполи, Салоникский фронт, который сами немцы всю войну называли "самым большим лагерем для союзных военнопленных", есть десятки ошибок помельче и сотни, а то и тысячи совсем уж крохотных... Но ведь и тех двух оказалось вполне достаточно..."
6.
Ситуация в целом выглядела безоблачно. В ближайшее время войны не предвиделось.
И тем муторнее было Александре Федоровне.
"Кошмар коалиций" — вот что мучило её более всего остального.
Противоречия между Россией и Австро-Венгрией, касающиеся положения балканских славян, НЕРАЗРЕШИМЫ. Если коротко, то Австро-Венгрия в своей балканской политике имела программу-минимум и программу-максимум. Минимально Дунайская монархия стремилась не допустить никакого, даже самого малейшего развития Сербии и Черногории — ни территориального, ни экономического, ни культурного, не говоря уже о военном или промышленном. В Вене и Будапеште считали, что само по себе существование этих государств несет угрозу "лоскутной империи", поработившей миллионы славян.
Программа максимум предусматривала присоединение к Австро-Венгрии Боснии и Герцеговины, ныне находящихся всего лишь "под контролем" двуединой монархии по врученному Берлинским конгрессом мандату на управление, и полное экономическое и политическое порабощение Сербии и Черногории. С последующим превращением их сначала в протектораты, а затем и в провинции. В данный момент в Сербии правила династия Обреновичей, австрийских марионеток, пляшущих под дудку венского кабинета так старательно, будто присоединение их родины к хозяйству венского рамолика Франца Иосифа II было их самой заветной мечтой. В дальнейших планах венско-будапештской камарильи — выход к берегам Эгейского моря посредством мирного или военного раздела европейских владений Турции.
