— А как же Тайат? — Вайми повернул изображение и теперь перед ними висел другой, сине-белый перистый диск. — Вы будете эвакуировать её?
— Теоретически следует — Найнер должен пройти всего в полусотне тысяч миль. Его щит Йалис не заденет её, но приливные силы вызовут сильнейшие землетрясения, может, даже подвижки литосферных плит. Но, знаешь ли, нельзя вот так, сразу, эвакуировать целую планету. Её населяет около ста миллионов людей, и они все просто не поместятся внутри "Тайны". Нужно сперва перевести их в матрицы, — то есть, по сути, убить, а потом воскресить к новой жизни. Едва ли такой подход вызовет там энтузиазм. К тому же, мы просто не успеем до прохождения, — а потом это будет уже не столь актуально.
* * *
Когда Наммилайна ушла, Вайми ещё несколько часов сидел перед экраном, жадно глядя на проплывающий под ним мир — "Тайна" двигалась по круговой орбите высотой не более двух тысяч миль. С такой высоты детали поверхности едва различались, но мультипланар легко сокращал это расстояние метров до ста. Казалось, ничего иного и не требовалось, — но чем больше Вайми смотрел, тем сильнее хотел попасть сюда. Как ни странно, Тайат пошла на пользу двадцатилетняя война — от цивилизации осталось только два десятка городов, прикрытых силовыми щитами. А вся остальная суша — леса, горы, озера и реки...
Это был первый настоящий мир, какой он смог увидеть — почти такой же, как его родина, но только несравненно больше и разнообразнее. Вайми хотелось оказаться там — поваляться нагишом на траве, поплавать, просто побродить в зеленом сумраке зарослей...
Как ни странно, он совсем не чувствовал тоски. Напротив — при мысли о радости, которую он может там испытать, его грызло мучительное нетерпение. Ему до смерти надоел сумрачный звездолет, в котором всё оставалось чужим и далеким. А Тайат оказалась живой и реальной. Просто смотреть на этот мир неизвестностей было выше сил любого нормального юноши.
* * *
Решившись, Вайми действовал быстро. Он не накопил тут вещей — за исключением подаренного братом ножа, — но для вылазки на Тайат одного ножа не хватило бы. Так что, сочинив наскоро подобающую случаю речь, он отправился к одному из производственных комплексов "Тайны". Настроение у него было тревожно-приподнятое. С одной стороны, если Наммилайна права, всего через несколько дней Тайат станет мало пригодна для жизни. С другой, могло быть и иначе — в любом случае, до "конца света" пока далеко. На Тайат не нашлось совершенно ничего ужасного, — но, несмотря на всё, раздобыть оружие Вайми очень хотелось. Он даже испытывал странное, не вполне здоровое вожделение — примерно с таким же настроением он шел к Лине, чтобы она лишила его невинности...
Мысль вооружиться бродила в его голове уже давно — хотя он сам не смог бы сказать, зачем. Врагов на корабле он не имел, а если бы и появились — оно бы ничем ему не помогло. Оружие ему хотелось иметь просто, чтобы было — не то, чтобы он ощущал себя неполноценным без него, но быть парнем без оружия казалось ему странным.
До сегодняшнего утра все эти мечты так и оставались мечтами — просить оружие просто так ему казалось стыдным, да и получить отказ не очень-то хотелось. Теперь же оно превратилось в жизненно необходимую для него вещь — и Вайми искренне надеялся, что симайа, отвечавшие за производство оружия, не пошлют его подальше.
* * *
Спустя ещё несколько очень длинных часов Вайми внимательно рассматривал добычу. Квантовый дезинтегратор, лежавший перед ним на столе, был совсем новым оружием, лишь недавно запущенным в серию — ему достался, по сути, пробный экземпляр. Всего двадцати сантиметров в длину, он состоял из массивного цилиндрического ствола и косой пластинчатой рукоятки с отверстиями для пальцев. Цвет его был каким-то неопределенным, синевато-зеленовато-серым — этот предмет необъяснимо ускользал от взгляда, если не смотреть на него прямо. Тогда он выступал с какой-то нереальной четкостью. Поверхность его казалась матовой, даже, скорее, смутной, словно дым, хотя на ощупь была гладкой.
Вайми не сомневался, что не смог бы заметить эту вещь, валяйся она на земле где-нибудь в лесу — даже если бы специально разыскивал её на довольно небольшом участке. Несмотря на внешнюю призрачность, она оказалась тяжелой — килограмма полтора или даже два. Юноша не сомневался, что такой штукой можно убить противника, просто стукнув его по голове. Рукоять была покрыта выпуклыми рифлеными подушечками, точно такого же цвета, как и металлические части. Восхитительно упругие и шершавые, они словно бы прилипали или, скорее, притягивались к коже — явно не то оружие, которое можно случайно или по невнимательности обронить. Хваталось оно очень легко, а вот чтобы высвободить пальцы из отверстий и отлепить рукоять от ладони, нужно было несколько секунд.
Повернув дезинтегратор, Вайми заглянул в ствол. Закругленный край довольно толстой оболочки цилиндрического корпуса заметно выступал над кольцом непроницаемо-черного стекла, обрамлявшего срезанный конус собственно ствола с узким коническим раструбом. На его дне что-то смутно, призрачно блестело. Больше всего Вайми поражало, что оружие казалось сотворенным из цельного куска материи — никаких швов, съемных деталей, даже спускового крючка: для выстрела нужно было просто с силой нажать на то место, где ему полагалось находиться. Очень интересно был решен прицел — с тыльной стороны ствола был кружок из темного, в слабых радужных бликах материала — словно бы фасетчатого. Но если держать оружие в вытянутой руке, напротив глаз, перед ними появлялось сверхъестественно четкое изображение, не вполне настоящее — все не каменные и не металлические предметы казались словно бы полупрозрачными.
Кольцевой "глаз" оружия улавливал инфракрасное излучение, так что все живые объекты казались в его прицеле светящимися — и ещё ярче вспыхивало малейшее движение. А если поднести оружие к глазам, прицел увеличивал изображение, словно бинокль — раз до двадцати, хотя поле зрения при этом, соответственно, сужалось. Он мог работать и в полной темноте, хотя тогда это объемное изображение становилось не столь ярким и четким.
Прицел не выключался, так что оружие казалось Вайми живым — может, и из-за встроенных гироскопов. Из-за них оно упорно сопротивлялось любым попыткам повернуть его вокруг центра тяжести, что отчасти мешало целиться — это приходилось делать не движениями кисти, а поворотами всего тела. Что ж: зато оно не дрожало в руке и вообще не поддавалось мгновенным усилиям, словно погруженное в некую вязкую среду, так что в обращении с ним требовалась упорная плавность. Все другие предметы теперь казались Вайми не то, чтобы слишком легкими, но какими-то безвольными — их можно вертеть как угодно.
Стрелял дезинтегратор поразительно точно — с помощью телескопического прицела Вайми мог бы попасть в яблоко за километр или даже за два, не особо при этом напрягаясь. Это при том, что из обычного пистолета он мазал уже за пятьдесят шагов: пули, словно заговоренные, упорно не желали лететь туда, куда он их направлял. Хотя дело было, разумеется, не в них — симайа попадали в яблоко шагов со ста пятидесяти. Могли бы и больше, но тира с большей дистанцией на борту "Тайны" не нашлось.
Дезинтегратор же поражал цель на практически любом расстоянии в пределах прямой видимости, хотя выстрел его отчасти казался ненастоящим — ни отдачи, ни звука, лишь какой-то неопределенный толчок и что-то вроде низкого, почти инфразвукового хлопка, на самой границе слышимости. Но и эти ощущения были, скорее, субъективными — просто Вайми надо было как-то отметить миг выстрела, вот он и отмечал. С попаданиями таких проблем не возникало — они походили на фотовспышки с разлетавшимися каскадами искр. Если смотреть в прицел, они не ослепляли — и даже едва замечались, как проблески, схваченные боковым зрением. Для цели всё было иначе — в стальном полудюймовом листе лазер пробивал впечатляющую, в кулак, дыру с развороченными краями.
Сам по себе невесомый свет не обладал, конечно, никакой пробивной силой — но любое вещество, на которое он падал, превращалось в плазму с температурой в десятки тысяч градусов. Так что всё дальнейшее было, в сущности, небольшим, граммов на двести тротила, взрывом, который разносил обратную сторону мишени на миллионы осколков. Но могущество лазера тоже не было беспредельным — блестевшая, как ртуть, сверхпроводящая пленка, казалось, не имеющая толщины, в сущности, почти невесомая, просто не замечала луча, отражая его куда придется — бывало, что и прямо в стрелка. Так что у оружия Вайми была и резервная система огня — сам квантовый дезинтегратор. Он, в сущности, даже ничем не стрелял.
Дезинтегратор, как своеобразный радар, нащупывал нематериальный клубок квантовых функций — то, что составляет сущность любой жизни — и одним наносекундным сокрушительным импульсом разносил его вдребезги, буквально в ничто. Внешних повреждений он не оставлял, но вся молекулярная структура организма превращалась в кашу, так что причиненная дезинтегратором смерть была абсолютной. Но, как известно, то, что дает власть, её же и ограничивает. Во-первых, его дальнобойность составляла всего метров пятьдесят. Во-вторых, он мог поражать цели и через материальные преграды, но только если их плотность не превышала двух тонн на квадратный метр или около того — причем металл любой толщины и проклятая сверхпроводящая пленка оставались совершенно непроницаемыми. В-третьих, он убивал лишь одного супостата за раз. В-четвертых, на это требовалось время. Если в прицел дезинтегратора попадала живая цель, она вспыхивала в нем, окруженная ярким ореолом, а само оружие останавливалось на ней с довольно ощутимым толчком, и приходилось приложить усилие, чтобы сдвинуть его с места. Но лишь через две или три секунды дезинтегратор "замыкался" на цели — и лишь тогда можно было стрелять.
К счастью, его поражающая мощь не зависела от размера противника — он, правда, не действовал на мелкие организмы, не обладавшие уязвимой "душой", но верхняя граница находилась на уровне нескольких тонн. В бою с Корхх это было бы особенно ценно — если учесть, что даже из лазера в них приходилось стрелять по нескольку раз подряд. Вайми не знал, правда, хватит ли мощности дезинтегратора, чтобы убить симайа. Не то, чтобы ему хотелось этого, просто интересно было знать — но лучшего оружия для живых форм на борту "Тайны" не нашлось.
Вздохнув, Вайми отложил дезинтегратор. Вопреки ожиданиям, оружие ему выдали без всяких уговоров и даже без расспросов, зачем оно ему нужно. Ему даже не пришлось намекать, КТО спас этот корабль. Более того — молодой (всего лет восьмисот) симайа по имени Ярослав (ещё одно необычное имя) явно был рад его визиту. Он не только помог ему выбрать оружие — Вайми плохо разбирался в нем, и не мог даже толком сказать, чего именно хочет — но и научил обращаться с тем, что он выбрал. Без особой, надо сказать, нежности. Вайми, впрочем, не возражал — уж он-то отлично знал, что от умения владеть оружием может зависеть его (и не только его) жизнь. Учился он с удовольствием и быстро — да и сам Ярослав ему понравился. Этот симайа не отмалчивался и не напускал на себя таинственный вид, как многие другие. Собственно, он казался Вайми вполне обычным парнем возрастом лет в двадцать пять. Он очень хорошо знал недлинную историю юноши — и, кажется, принимал его, как равного, что Вайми очень льстило. Вообще, ему начали нравиться русские. Этот народ был знаменит не только своими марьют — этим в Йэннимуре было трудно удивить — но и своими воинами, одним из которых и был Ярослав. Кажется, он и Вайми считал воином. Юношу это смущало, но он и не думал отказываться от этого. Он умел драться — просто, это не слишком ему нравилось, как, впрочем, и Ярославу. А вот у золотых айа встречались особи, которые буквально жили войной — взять всё ту же Иннку Келлихаанс. Против их цели — выживания Йэннимура — Вайми никаких возражений не имел, но вот вопрос средств волновал их весьма мало. Юноша был очень рад, что она на его стороне. Но дружить с существом, которое поставило целью своей жизни причинение вреда — пусть и только тем, кто, безусловно, заслуживает этого, и добивается её с упорной, рассчетливой жестокостью, он бы, пожалуй, не смог.
Усмехнувшись и мотнув головой, Вайми отбросил назад лезущие в глаза волосы, потом тщательно, до хруста, потянулся, поднявшись на пальцы босых ног, и начал собираться. Для начала он открыл одну из стенных ниш и выпустил все резервные минны. Они немедленно закружились, присоединяясь к окутывающим его. Теперь их было уже более двухсот — вполне достаточно, чтобы защитить его почти от всего, что мог выдержать симайа.
Убедившись, что его обвес работает идеально, Вайми начал распихивать по нему снаряжение. К его громадной радости, он мог таскать с собой целую кучу вещей, просто подвесив их в окутывающем его силовом поле. Они никак не могли оттуда выпасть и совершенно не мешали ему, а чтобы достать их, оставалось лишь протянуть руку. Дезинтегратор он пристроил на левом бедре. Поскольку тот не могло поражать массивные цели, на правом бедре он пристроил дисраптор — похожее, но более короткое и массивное оружие черно-коричневого цвета. Раструб его ствола окружали четыре загнутых внутрь трапециевидных лепестка, а на косо срезанной впереди рукоятке горели два резких, ярко-красных индикатора. Это оружие было прямой противоположностью дезинтегратору — оно посылало в цель сплошной поток огня, уничтожая буквально всё на своем пути, и могло снести даже полуметровую стену. Дальнобойность его, правда, не превышала двухсот метров, зато роль заряда играл магнитно-монпольный аннигилятор — в атмосфере он, как и дезинтегратор, мог работать практически вечно. Польза от этой карманной гаубицы была несомненной. Если бы Вайми удалось попасть из этой штуки, например, в Корхх ближе, чем метров со ста, тому немедля пришел бы конец.
И, наконец, на левом боку Вайми поместил устройство, благодаря которому, собственно, и решился на этот, вообще-то, не особенно умный поход. "Йолло", универсальная квантовая система, была просто черным, с серебряной отделкой, бруском, свободно умещавшимся на ладони, холодным и тяжелым. Тонкий бронированный проводок от неё, раздваиваясь, тянулся к двум массивным кольцам индукторов — блестящим, диаметром дюйма по два. Они одевались на уши, крепясь к мочкам клипсами — получилось смешно и Вайми тщательно прикрыл их волосами, хотя действие это было совершенно бессмысленным — на него никто не смотрел.
Его чувства сразу же расширились. Теперь он мог ощутить любое достаточно крупное живое существо в радиусе метров ста — что в борьбе с ару, с их непревзойденным умением прятаться и нападать внезапно, из засады, было просто бесценно. Но ещё более полезной была возможность защищаться и наносить удары. Хотя способность ару влиять на сознание людей так и не была доказана (может быть, за отсутствием уцелевших свидетелей), "Йолло" (теоретически) могла блокировать любое постороннее воздействие и даже атаковать. Стань его противниками ару, Вайми смог бы уложить сразу штук девять, правда, на небольшом расстоянии, метров до пяти.
