Нельзя сказать, что это стало неожиданностью. Получив деньги с имперских земель (для чего рейхстаг вотировал чрезвычайный налог на содержание имперского войска), а также финансовую помощь от ряда иностранных государей (прежде всего испанского короля и римского папы), Максимилиан II собрал в окрестностях Вены 40-тысячную армию. 7 августа турецкое войско осадило Сигетвар, расположенный к западу от Печа. Нуждаясь в лёгкой коннице Сулейман I приказал Девлет Гераю прислать в Венгрию крупные силы татар, и тот не осмелившись ослушаться сюзерена был вынужден направить войска на запад. В Москве вздохнули с облегчением. Крупномасштабная война с Крымским ханством откладывалась на неопределённый срок, а мелкие татарские набеги не представляли серьёзной угрозы.

Но русским надеждам на затяжной конфликт на Балканах не суждено было сбыться. Захват 8 сентября турками Сигетвара был омрачён для них кончиной султана. Сменивший его на троне Селим II не горел желанием продолжать завоевания своего отца в Венгрии и в августе 1567 г. начал мирные переговоры, которые завершились подписанием 17 февраля 1568 г. мирного договора в Эдирне (Андрианополе), по которому император Максимилиан II признавал все завоевания турок в Венгрии и соглашался платить ежегодную дань в 30 тыс. флоринов за свои венгерские владения.

Поэтому уже в мае 1567 г. Иван IV получил весть о том, что "... пришли на резанские и на коширские места крымские и ногайские многие люди...". Позднее выяснилось, что 15-тысячную татарскую рать возглавляли дети Девлет Герая — калга Мехмед Герай и Алп Герай. Иван IV выехал в Коломенское, где спешно собиралась рать — полагая, что крымцы надолго завязли в Венгрии русские воеводы в этом году решили было не разворачивать "Береговой" разряд до тех пор, пока не станут окончательно ясны намерения неприятеля, дав тем самым детям боярским возможность отдохнуть от бесконечных походов. Оборона границы была срочно усилена. 21 мая люди воеводы кн. Дмитрия Ивановича Хворостинина в окрестностях Рязани столкнулись с большим татарским отрядом и "крымских людей побили, и языки многих поимали, и полону много отбили". После чего крымские "царевичи" решили не искушать судьбу, и с уже захваченным полоном повернули обратно в Поле.

После этого русское командование в срочном порядке стало разворачивать русские силы на "берегу" — кампания только-только началась, и можно было ожидать нового нападения татар. Однако лето прошло относительно спокойно, ибо Девлет Герай направил своих сыновей на черкесов, где они столкнулись с упорным сопротивлением и были даже вынуждены запросить у отца подкрепление.

В ожидании вторжения основных сил Крымского ханства прошла большая часть лета. К осени напряжение достигло предела. В Москве стало известно о том, что, с одной стороны, хан отпустил своего наследника и его брата Алп Герая воевать черкесов, а с другой, ногайцы улуса Гази бен Урака отправились воевать российское пограничье. А в начале сентября в столице были получены известия о наблюдении в степи крупных скоплений татар. По всем признакам в Поле собиралась большая армия, и в Москве отнеслись ко всем этим известиям чрезвычайно серьёзно. На "берег" была послана большая 5-полковая рать во главе с воеводой кн. Иваном Дмитриевичем Бельским, которой было приказано занять позиции в треугольнике Коломна-Кашира-Серпухов. Ещё 4 полка были сосредоточены под Калугой. Украинные воеводы получили указание в случае попытки противника прорваться к "берегу" идти на сход с "большими" воеводами. В противном случае они должны были биться с врагом самостоятельно при поддержке "меньших" воевод. Сам же царь намеревался выступить в поход навстречу крымскому хану, "дождався подлинных вестей"

Вскоре стали поступать и "подлинные" вести о намерениях противника. Русская разведка фиксировала увеличение численности татар в Поле, а захваченные "языки" на допросе показали, что, что сам хан вместе со своими сыновьями и мурзами вышли из Крыма, намереваясь совершить набег на "государеву украйну". 16 сентября, получив грамоту от кнзя Ивана Бельского, в которой сообщалось о намерении хана идти на Тулу и Дедилов, Иван IV покинул Александрову слободу и во главе 20-тысячного войска пошёл "против недруга своего крымского царя и царевичей со многими людьми искати прямово дела".

Однако ожидаемого "прямого дела" не случилось. Хан, узнав о том, что его намерения раскрыты, повернул с главными силами обратно, не доходя русской границы. Лишь несколько тысяч татар решили напасть на стародубские и почепские места, но наткнувшись на русскую "завесу" предпочли повернуть вслед за ханом.

По результатам действий русских ратей царь созвал 22 сентября военный совет с целью решить, что делать дальше. Старая система защиты страны с юга, состоявшая из сочетания укреплённых городов, сторожевой службы и расположения войск у Оки не оправдала себя. У опытных в военном деле людей, знающих южную окраину России, не могла не возникнуть мысль о необходимости изменения системы, о строительстве на полевой окраине не отдельных городов, а сплошной укреплённой линии поперёк путей татарских вторжений. Ещё в 1559-1562 гг. русское правительство всем ходом событий вынуждалось к усилению обороны юга, но об изменении системы и создании укреплённой линии на полевой окраине пока речи не было. В 1564 г. возник традиционный план строительства двух новых городов на южной окраине — в верховьях Дона и в месте слияния рек Ливенки и Сосны (приток Дона). Весной 1565 г. в этих районах были заложены города Воронеж и Ливны. Тогда же изучившие местность специалисты высказали соображение: нужно строить не один-два города, а линию укреплений через степь — в этом случае будет по-настоящему закрыта дорога татарам. Если же построить только город, то татары по-прежнему будут проникать между реками Воронежем и Цной, разве что "малыми людьми ходить не станут".

В 1567 г. вопрос о строительстве новой засечной черты встал уже в полный рост. На сентябрьском военном совещании было решено построить новый город в районе Урляпово городища, а также провести разведку местности для последующего создания сплошной укреплённой линии между верховьями Воронежа и Цны. Позже, в марте 1568 г., после разведки и анализа различных возможных вариантов, решено было строить там земляной вал.

Одновременно с этим, заключение мира со Швецией позволяло России наконец-то сосредоточить все свои силы на южном направлении, и как следствие стало воскрешение планов ответного военного удара по Крымскому ханству.

Намеченный в начале 1568 г. план военной кампании против Крымского ханства предусматривал выдвижение русских войск в низовья Дона, куда должен был прийти из Астрахани князь Василий Семёнович Серебряный-Оболенский с ратными людьми, а из Воронежа — окольничий Долмат Фёдорович Карпов с тремя тысячами "вольных охочих людей". Далее намечался поход князя Серебряного с участием донских казаков к Перекопу, а Карпова с вольными охочими людьми и другой частью казаков — морем на судах к берегам Крыма. В то время, когда передовой русский отряд будет вести военные действия в низовьях Дона и в пределах Крымского ханства, служилые люди, не опасаясь вторжения татар, построят новые города и земляные валы. Отправкой русских войск в низовья Дона русское правительство хотело воспользоваться и для решения другой задачи — полного включения Дона в состав Русского государства.

Особенностью похода русских войск в низовья Дона было участие в нём вольных охочих людей. Долмат Карпов должен был набрать в южных городах 3000 добровольцев и привести их на Дон. Набирать в это число крестьян, холопов, а также служилых людей запрещалось; наказ, полученный Карповым, гласил: "А шли б воинские люди на Дон от отцов дети, от братья братья, от дядей племянники, а чтобы службы и тяглых всяких участков не запустошили". Добровольцы должны были сами построить в Воронеже речные суда, пригодные и для плавания в Азовском море, а в дальнейшем остаться на Дону.

Однако подобный принцип комплектования "збройных сил" сразу же выявил целый ряд проблем. Если с набором необходимого числа добровольцев у окольничего проблем не было, то с происхождением многих из них возникли трудности. В Воронеж устремились не только "вольные" люди, но и крестьяне, холопы, мелкие служилые люди, что сильно затрагивало интересы дворянства; жалобы помещиков и вотчинников, коллективные и индивидуальные, посыпались в Москву. Правительство заняло двойственную позицию. С одной стороны оно подтвердило, что "из служб, и с тягла, и с кабальных холопей, и с пашен крестьян отпускать на Дон не велено", но в то же время "закрыло глаза" на массовое формирование добровольческих сил именно из этих категорий населения.

К 20 апреля число "вольных охочих людей" у Карпова превысило 3 тысячи человек, но приток добровольцев продолжался. Столкнувшись с отказом Долмата Карпова их принять, они послали в Москву челобитчика, который заявил: они идут против татар потому, что "у них крымские люди поимали в полон отцов, и матерей, и жен, и детей, и братью, и племянников". Правительство было вынуждено пойти на уступки, разрешив сформировать дополнительные добровольческие отряды, выдать им жалование и отпустить на Дон.

Но тут же вскрылась другая проблема — вольные охочие люди в Воронеже, ссылаясь на неумение, отказывались строить суда, годные и для речного, и для морского плавания. Вскоре начались волнения добровольцев, и 3 мая 1568 г. Долмат Карпов поспешил отплыть в низовья Дона на собранных отовсюду речных судах.

Кроме основного отряда Карпова, в низовья Дона весной и летом 1568 г. отправилось ещё много других отрядов, новые тысячи добровольцев. Летом 1568 г. Карпов сообщил в Москву, что общее число вольных охочих людей на Дону превышает 10 тысяч человек. Больше половины из них так и не получили полного жалования.

В середине июня из Астрахани с князем Василием Серебряным прибыли 1700 русских ратных людей и больше двух тысяч ногайцев, выступавших на стороне России. Пришёл и князь Темрюк Идарович с отрядом черкесов. Всего в низовьях Дона сосредоточилось около 20 тысяч вооружённых людей, включая донских казаков и добровольческие отряды.

Русское правительство не сумело лучшим образом использовать собранные в низовьях Дона войска. Военные действия в Приазовье в 1568 г. выявили расхождение в планах русского командования и казачьей старшины, которая отнюдь не собиралась подчиняться русским воеводам. Ведение борьбы с татарами затруднялось отсутствием единоначалия, к тому же русским воеводам запрещалось нападать на турецкий Азов. По инициативе казаков поход на Азов всё же был совершён. Однако овладеть Азовом казаки и добровольцы не смогли. Отряд воеводы кн. Василия Серебряного в штурме Азова не участвовал. Намечавшийся поход русских войск к Перекопу не состоялся.

А в это время сын крымского хана Адыл Герай, переправившись через Керченский пролив, с 7000 всадников спешил на помощь Азову. Подойдя к нему, он убедился, что город цел, а нападавшие разделились и стоят по обеим сторонам Дона.

Адыл Герай присоединил к своему войску азовских жителей и ногайцев, увеличив свои силы тысяч до десяти, и на рассвете 6 июля напал на отряд Темрюка Идаровича. Но быстрой победы не получилось. Черкесы сбились в кучу и начали отстреливаться. Крики и стрельба подняли на ноги остальные русские отряды, которые переправились через Дон и возобновили сражение с новой силой. После четырёх часов упорного боя татары отступили к Азову, под которым оба войска стояли друг против друга около месяца.

В ночь с 2 по 3 августа русское 6-тысячное войско скрытно переправилось через Дон, а на утренней заре 4 августа напало на татар. Как отписывали русские воеводы в Москву: "с станов царевичей сбили, и шатры и палатки царевичевы, и постелю царевичеву взяли и мурз и у ближних людей шатры, и палатки, и котлы. И всякую рухлядь поимали а чего взятии было не на чем, и то пожгли, и шатров взяли 71".

Вдохновлённый этим успехом, несмотря на недостаток морских судов, воевода Карпов организовал всё же вместе с донскими казаками морской поход к берегам Крыма. В Азовское море вышло 37 парусно-гребных судов ("морских стругов"), на каждом из них находилось по 50-60 казаков и добровольцев. Погода не благоприятствовала мореходам. Дважды поднималась буря, 5 стругов было разбито о скалы. Казакам не удалось высадиться в Крыму, и они вернулись назад без добычи.

Неудачный в общем результат морского похода и задержка посланных продовольствия и боеприпасов, во многом предопределили неблагоприятный для Русского государства финал кампании 1568 г. Осенью в низовьях Дона среди добровольцев начался голод, приведший к массовому их исходу назад в Россию. В начале 1569 г. из 10 тысяч вольных охочих людей на Дону осталось не более 2 тысяч. Ушли в Кабарду черкесы, и был отозван князь Василий Серебряный. Но русское правительство не собиралось возвращать добровольцев. Результаты военных действий русских сухопутных сил в Приазовье и морского похода к берегам Крыма, хотя и нельзя было назвать успешными, но их результаты в целом устроили русское правительство. Хотя России и не удалось нанести в 1568 г. серьёзный удар по Крымскому ханству, военные действия в низовьях Дона сковали силы татар. Не состоялся намечавшийся на 1568 г. крупный татарский набег, не было татарских вторжений в 1569-1570 гг. Это дало возможность в сравнительно спокойной обстановке провести в конце 60-х гг. большие строительные работы на новой линии укреплений. Кроме того, в 1569 г. в Посольский приказ пришли из крыма тревожные вести о том, что в Стамбуле готовится поход на Астрахань, что в Кафу уже прислали зелье, свинец и ядра, и что чауш турецкого султана послан к ногайскому бию Дин-Ахмеду приводить его к шерти (заключение клятвенного договора). Ответными мерами со стороны русского правительства были посылка на Дон подкреплений в виде двух стрелецких полков (по 500 бойцов в каждом). Последние разместились в восстановленной Карповым крепости Св. Дмитрия Солунского, и оставались в низовьях Дона около года. Несколько позднее прибыли около 2000 приглашённых на Дон запорожских казаков, построивших укреплённый городок, названный Черкасским.

С переменным успехом продолжались военные действия. Летом 1569 г. крупные силы турок и татар осаждали русскую крепость, но безрезультатно. Ожидаемый турецкий поход на Астрахань так и не состоялся — печальный опыт похода 1552-го года заставил турок отнестись к этой идее с большим скепсисом, тем более что после подавления восстания в Йемене угроза нападения со строны Ирана резко пошла на убыль. А в Москве временно потеряли интерес к наступательным действиям на юге в связи с событиями, завертевшимися в соседнем Польско-Литовском государстве, напрямую затрагивающие Ивана IV и его семью.

Часть XIII

Да здравствует король!

В 1560-х гг. изменения происходящие в Русском государстве всё сильнее и сильнее стали влиять и на происходящие события в соседних странах. Прежде всего, это коснулось Польско-Литовского государства. Чтобы понять суть этих изменений вернёмся ненадолго к реальной истории. Взошедший на трон в 1548 г. Сигизмунд II Август за первые четырнадцать лет своего властвования проявил себя как "сенаторский король", правящий опираясь на магнатерию и игнорирующий мнения остальных сословий, в том числе и мелкопоместной шляхты. Все проекты реформ государственного управления оставались с его стороны без внимания, а требования об инкорпорации Великого княжества Литовского с Польской короной он не хотел даже слушать. Положение изменилось с началом Ливонской войны, когда король столкнулся с нежеланием польских сеймов оказывать помощь Литве в её борьбе с восточным соседом, и стремлением магнатов отстраниться от государственных обязанностей и их заботой только о собственной выгоде. Расхищенные имения, пустая казна, вторгающийся в границы Литвы неприятель, неспособность панства обеспечить оборону страны, такое положение наконец толкнуло Сигизмунда II Августа на союз со шляхтой. В государстве (как в Польше, так и Литве) начался период реформ, как правило половинчатых, но представлявших собой существенное удовлетворение требований шляхты, венцом которых стало, не смотря на протесты литовского панства, объединение в 1569 г. истощённой войной Литвы, показавшей неспособность своими силами противостоять натиску России, в единое государство с Польшей.