Марина притворно вздыхает:
— Ладно уж, я сегодня добрая. Отойди-ка от окна.
С размаху что-то кидает. За подоконник цепляется альпинистский якорь-кошка. С привязанным канатом.
— Извини, пожарную машину угнать не смогла. По канату лазать умеешь?
Софи босиком забирается на подоконник.
— Оделась бы хоть. — сказала Марина, но Софи уже скользит вниз.
Спуск по веткам значительно медленнее. Марине остается только догонять белеющий в темноте силуэт. Шелковая рубашка с кружевами наверняка от Бестии Младшей, в нагрузку распущенные волосы. "Если кто увидит— подумают, что в школе завелось привидение".
Сестру Марина догоняет только у ангара. Вместе откатывают ворота.
Софи так и замерла на месте. Марина пожалела, что нет фотоаппарата. Такое лицо Софи непременно следовало бы запечатлеть для истории. Софи осторожно подходит к машине. Гладит лопасть, затем обнимает, прильнув щекой. Необычно добро улыбается. Сейчас для неё прекрасен весь мир. Шепчет:
— Заправлен?
— Да. Я же мотор проверяла.
Софи рванулась к крылу. Марина едва успевает схватить её за руку. Хватка — не больно-то вырвешься.
— Пусти!— чуть ли не с жалобной мольбой.
— Ты что? Сейчас же ночь! Даже я знаю насколько ночные полёты опасней дневных! Как рассветет — полетишь.
— Хоть в кабине посидеть!
— Валяй. — небрежно отвечает Марина, отпускает сестру и направляется к воротам.
Пока Софи забирается и осваивается в кабине, ворота закрыты, и для надёжности, заперты.
Мотор запущен. Марина самодовольно ухмыляется.
Хе, если Софи думает, что Марина забыла подсунуть под шасси тормозные колодки, то глубоко ошибается. Марина ещё и принайтовила машину для надежности.
На прощанье, Софи обняла, и, как показалось Марине, даже поцеловала винт.
Назад Софи бредет с совершенно счастливым и отсутствующим видом. Марина неторопливо идет рядом, мысленно прикидывая, как Софи в столь пришибленном состоянии будет лезть на третий этаж. Ночь прохладная, Марине довольно зябко, а Софи босиком, в одной рубашке, словно и не замечает ничего.
Уже под окнами Софи неожиданно обнимает сестру.
— Марина! Маленькая! Я так счастлива!!!
Обижаться на "маленькую" нет ни сил, ни возможностей. Софи расцеловала сестру.
Марина только ошалело хлопает глазами. На языке вертится "У тебя с головкой не того?", — но этот вопрос Марина никогда не задаст.
Софи улыбается, на глазах слёзы.
— Ладно, давай расходиться, а то всех перебудим.
Марина с завистью смотрит вверх. По канату на третий этаж она бы не полезла. Вот по стене, используя кошки и мешочек мела — запросто.
Всё-таки, за отчаянность, старшей можно простить многое.
Софи машет рукой из окна, посылает воздушный поцелуй и начинает втягивать канат.
В начале шестого утра стук в дверь.
Софи, не спрашивая, открывает.
Глаза Марины забираются под чёлку, и рот она не сразу догадалась закрыть.
Перед ней стоит Софи. Но какая! Немыслимо изящная в полной полётной форме. Белым мехом оторочен воротник. Шея повязана белым шелковым шарфиком. Ремни пахнут свежей кожей. Кожаный шлем, на лоб сдвинуты очки, не знаменитые с красными стеклами, а самые обыкновенные пилотские.
Марина заворожено окидывает взглядом костюм сестры. Шепотом спрашивает:
— Когда ты успела?
— Давно. Заказала, как карнавальный костюм на Новый Год. А как ты вошла?
С удивлением Марина справилась быстро.
— Да уж... Как говорили в старину, там, где ты можешь увести коня, мне нельзя сказать слово "седло". У меня есть ключ от твоего корпуса. Ночью я просто забыла его у себя.
— Поиск лёгких путей — не твоя стезя.
— Ага, — ответила Марина, ещё раз окидывая взглядом сестру. Ух ты, на боку кобура!
Взгляд не остался незамеченным Софи.
Достает и протягивает оружие сестре. Та радостно хватает.
Радость сразу пропадает с лица Марины. Обиженно-удивленно смотрит на сестру.
Софи с расстановкой произносит:
— Массогабаритный макет. Стрелять из него нельзя. Я правила не нарушаю.
Марина разочарованно возвращает пистолет. На фоне предстоящего полёта, настоящий пистолет Софи, будь им хоть один из громадных пистолетов Сордара, выглядел бы просто невинной шалостью.
Уже подходя к ангару, Марина сказала:
— По-моему, в твоём чудо — наряде чего-то не хватает.
— Разве?
— Ну, вроде летчики обычно отправляются в полёт с парашютами.
Софи только махнула рукой.
У ворот ангара стоит кресло, возле — корзина с яблоками.
— Это зачем?
— Буду сидеть, и с комфортом наблюдать, как ты разобьёшься.
— Скорее ведьма с помела свалиться!
— Кстати, хорошая идея — останешься цела — нарисуй в качестве эмблемы на фюзеляже себя на помеле. В классическом костюме ведьмы для полётов. То есть только в распущенных волосах.
Софи беззлобно грозит сестре кулаком. Та уже плюхнулась в кресло и захрустела яблоком. Колодки она ещё ночью сняла, и найтовы отсоединила.
Софи расстегивает шлем. Бросает сестре:
— Знаешь, а твоя идейка насчёт распущенных волос не так уж плоха!
Машина, даже не качнувшись, стремительно набирая скорость катится по покрытию. Марина как-то проглядела момент отрыва. Зато услышала восторженный вопль Софи.
— Ле-е-е-чу!!!
Спустя несколько секунд раздается не менее громкий, но значительно менее мелодичный вопль директора:
— Что здесь происходит?!!!!!!
— Хотите яблочко? — с хитрющей физиономией спрашивает Марина.
Интересно, кто наябедничал? Ах да, вон Яздункотта из-за спины выглядывает. Ба, да кроме директора да этой ябеды, к ангару чуть ли не пол школы приближается.
Директор безвольно прислонился к стене. Схватился за сердце. Самолет непонятно каким образом держится в небе. Сделать что-либо невозможно. Медики и так уже здесь, и пожарных уже вызвали. А безопасность можно и не вызывать — они и так первыми приедут. Ещё несколько секунд — и старшая дочь императора погибнет. Пара часов — и много кто попрощается с преподавательской карьерой, и наверняка переедет на нары. Секунды тянутся как часы. Все, казалось бы давным-давно похороненные, кошмарные подозрения о Херктерент воскресли вновь. Жуткая драка между сестрами несколько месяцев назад. Крик "Я убью тебя!!!" с прибавлением слов, которых девочкам из приличных (да и не очень) семей знать не полагается. Двое выпускников, с трудом удерживающих вырывающуюся Марину. Софи, зажимает шею рукой. Между пальцами — кровь. В глазах — неописуемый ужас. Хейс, заявившая, что наказывать Марину не следует (знаем мы таких — вроде, принципиальные, а возможности втереться в доверие к потенциально влиятельному лицу никогда не упустят). Директор прекрасно знает историю. Он не раз читал о подобных вспышках бешенства в роду Еггтов. Многим из них свойственны приступы неконтролируемой жестокости. В далеком прошлом бывали убитые. В не столь отдаленном — помещенные в очень дорогие клиники личности, о существовании которых даже родственники старались не вспоминать, зато остальные люди всё прекрасно помнили.
Марина злорадствует. Что у сестёр натянутые отношения, директор прекрасно знает... Хотя какая теперь разница?! Даже если следователи и поймут, что черноволосая мерзавка с глазами демона решила столь изощренным образом избавиться от затмевавшей её сестры, Марине ничего не будет, а преподавательскому составу достанется по всей строгости закона, и даже гораздо больше.
Директор снова скосил глаза на Марину. Чуть не упал. Впервые видит на её лице искреннее детское удивление пополам со счастьем. Отлегло от сердца. Нет, не ошибся тогда он. Не поверил, что Херктерент — маленькое чудовище. Марина и счастлива, что осуществила мечту сестры, и завидует самой белой завистью.
Чувства страха обе сестры лишены напрочь.
Стало легче. Теперь и директор не сомневается — Софи самолёт успешно посадит. Марина в неё верит.
Самолет заходит на новый круг.
— Что же так долго? — и не поймешь, чей стон.
Марина с видом профессора смотрит на часы и важно заявляет.
— Бак заполнен на сто процентов, следовательно, на пятьдесят минут полёта. Ещё десять минут осталось.
Снова смотрит на часы, постукивая ногтем по маленькому циферблату, отмеряющему время полёта.
Первыми к самолёту подбегают многочисленные поклонники Софи. Вытаскивают её из кабины. Такой счастливой её никто и никогда не видел. Волосы растрепаны, шелковый шарф до половины размотался. Счастьем просто переполнена. Весь мир словно сплошное чудо.
— Качать её!!!!
Сквозь толпу пытаются протиснуться медики и учителя. У деревьев непонимающе-обиженно воет пожарная машина. В стороне от всех, поджав губы, и засунув руки в карманы, стоит Марина.
Софи осторожно ставят на землю, словно вазу хрустальную немыслимой ценности. Она ошалело водит глазами по сторонам.
Показывает на Марину. Та толком сообразить не успевает, как тоже поднята над толпой.
По направлению к зданиям школы на руках несут обеих сестёр.
По поведению у обеих сестриц за полугодие — "Сверхотвратительно". Что не мешает старшей просто светиться от счастья, а младшая и так никогда не унывает.
История с самолётом имела продолжение: от имени "Совета попечителей", то есть фактически персонально от его главы, на счет школы поступила довольно значительная сумма с указанием "Использовать на организацию аэроклуба и парашютных классов".
========== Глава 9. ==========
Глава 9. Сордар.
"Грэдский линкор в мирренских морях". Газеты на всех языках уже несколько дней выходят с такими заголовками. Об уходе корабля в рейд, да не куда-нибудь, а чуть ли не в "Спальню мирренского флота", узнали тогда, когда было нужно. Громадина, обдав парой залпов крейсера дальнего дозора и сбив пущенный одним из них самолет-разведчик, по-хозяйски устремилась в мирренские воды. Как обычно, переход противника к активным действиям для оппонента стал громом среди ясного неба. Заодно грэдские линкоры, включая четырёх "Принцесс", обстреляли одну из баз мирренского флота, почти полностью разрушив склады, верфи и аэродромы, несмотря на отважно, но не очень метко стрелявшие береговые батареи.
Подводные лодки тоже активизировались, ущерб от их действий не особенно велик. Но одна из них обстреляла приморскую виллу императора, а гидросамолет-разведчик с неё сбросил несколько бомб на пришватованную у берега государственную яхту-крейсер. Зенитчики яхты открыли огонь, но разборный самолетик, проигнорировав их, смог вернуться в свой ангар, благополучно прибыв спустя положенный срок в свою базу. Подводники получили заслуженные награды, но газетам было уже не до них.
"Владыка морей" на деле оправдывал свое название.
Мирренский флот отстаивается в базах, а линкор топит транспорт за транспортом. Искали. А "Владыка" как раз на островную базу гидроавиации и напал, утопив почти все разведчики прямо на стоянке, и сровняв с землей береговые постройки.
"Пиратский корабль будет уничтожен" — пишут миррены. "Действия нашего флота полностью парализовали судоходство противника"— заголовки грэдских газет.
Нейтралы помалкивают, в тайне надеясь, что грозный линкор не примет пароход под нейтральным флагом за мирренский транспорт, а не дававшая пока повода усомниться в своей боеспособности мирренская эскадра быстроходных линкоров — "Божественная восьмёрка" — твоего купца — за грэдский заправщик.
Если для всех это просто важные военные новости, то для Марины и Софи новость имеет имя — Сордар.
Сообщение об одном бое — но нет, вроде ничего, даже мирренское радио признало: "Тяжело поврежденный корабль смог оторваться от погони". Марина даже злорадно усмехнулась, прочтя новость. Ещё большой вопрос, кто за кем гнался. Пару дней спустя — снова сообщение о бое: теперь миррены трубят во все трубы — сверхлинкор потоплен.
Марина ходит мрачнее тучи. Софи непривычно напряжена, хмуро молчит, почему-то не снимает затемненных очков. Украдкой, то есть когда видят только самые приближенные, вытирает глаза белоснежным платочком.
Грэдские газеты пишут, что корабль по-прежнему продолжает выполнять поставленную задачу, но Марина не особенно верит газетам. Ничьим. По газетам нейтралов вообще форменный дурдом получается: миррены атаковали собственный линкор, а грэдское чудовище, походя уничтожившее всю "восьмерку", исчезло в неизвестном направлении. Тоже вранье, но хоть от души, а не ножниц министерств пропаганды.
Посреди ночи в окно Марины забарабанили. С не предвещающим ничего хорошего бурчанием Марина достает из простенка между шкафом и стеной что-то, очень похожее на бомбу. Если у кого-то специфическое чувство юмора — пусть пеняют на себя! Раздраженно включает свет.
Под окном стоят полуодетые Ярн и Дмитрий.
— Чего вам?— кричит Марина, примериваясь, кому бы в лоб всадить снаряд. Кто-то сегодня точно станет зеленокожим! И будет отменно вонять тухлыми яйцами. Такие "мелочи", как собственная неодетость не волнуют Марину совершенно. Подобный факт ещё вчера Ярна, Дмитрия, да и не только их, весьма бы заинтересовал. Но сейчас реально не до этого. Ибо Новости! Да какие!
— Буди сестру! Буди всех! Только что столичное радио передало — "Владыка морей" вернулся в порт!
Если столичное радио передало — то всем известно: новость уже случилась.
— Гардэ!!!!— радостно орёт Марина — сирена воздушной тревоги звучит тише и мелодичнее. Бомба закувыркалась в воздухе. Если кто от вопля не проснулся, то взрыв точно всех разбудил. Впрочем, на Ярна и Дмитрия почти и не попало.
Количество не прочитанных книг в школьной библиотеке стремительно приближается к нулю. Софи на выходные укатила в гости к какой-то из подруг. Радость, да не большая. Марине в кои-то веки скучно. В это десятидневье умудрилась ничего не натворить, так что вполне могла бы поехать в столицу развлекаться (можно подумать, Марина чего-то в столице не видела), или позвонить в Загородный — пусть присылают машину (а что в Загородном делать, когда там, кроме обслуги и нет никого?). Скука смертная, в общем.
Прислушивается. Не может быть! Но рев двигателя всё четче. Такие звуки издает только одно транспортное средство — мотоцикл Сордара.
Точно ОН.
Громадный, он словно стал ещё больше.
В крагах и при кортике. Такой Сордар ей особенно нравится. Но ОН же пришел с ВОЙНЫ. Тоже большой. Теперь и не знаешь, как толком к нему подойти. Но он же приехал сюда! Значит, к кому-то из них. К Софи, наверное, она так часто его рисовала. Он оглядывается по сторонам. Кажется, даже листья на кустиках вытягиваются там, куда его взгляд попадает. Заметил ли он её, ещё минуту назад изучавшую осеннюю живность в старом фонтане с плавающими листиками? Таком осеннегрустьнавевающем. На мгновение даже пожалела, что не одолжила у Эр большой серый плед и зачем-то хранимый ею старый зонтик. Плед на плечах и зонтик в руках у этого фонтана на ком угодно были бы уместны, такая здесь атмосфера теплоты, миролюбия и какой— то лёгкой грусти.
И кому угодно понравились бы. Даже будь эти предметы у далеко не миролюбивой Марины, и смотри на неё ещё более не миролюбивый Сордар.
