Квази-мо (Фантазии богославской жизни)

— Диарио де Коимбра, Португалия. Господин президент, ваша женитьба во время избирательной кампании, это случайность или пиар-ход?

— Случайным бывает только насморк, — улыбнулся я, — а моя невеста сказала, что не выйдет за меня замуж после того, как я стану президентом. Поэтому я сделал ей предложение и женился на ней, не будучи президентом. Да вы можете сами спросить об этом у моей супруги, вот она, сидит в первом ряду, как и полагается президентской жене.

Я сильно устал во время пресс-конференции и поднял руку к часам, чтобы посмотреть на часы. Это и послужило сигналом к окончанию пресс-конференции. Журналисты толпой повалили ко мне, потому что у каждого был вопрос, самый важный, который он хотел мне задать, но до него не дошла очередь. Около Татьяны журналистов было больше, но я не ревновал её к ним.

Глава 110

Стоя в окружении журналистов, я не видел ни одного человека из моей личной охраны. Это меня насторожило, но спокойное лицо руководителя моей администрации успокоило и меня. Этот не забывает ни об одной мелочи. Вероятно, почувствовав вопрос в моих глазах, администратор утвердительно мигнул обоими глазами.

Вы можете спросить меня: а как мне удалось сформировать теневое правительство и подготовить себе таких помощников, которым можно доверять дела государственного масштаба? И вы будете правы в том, что такое дело немыслимо в одиночку. Но вы забыли одну деталь, уважаемый читатель. Сразу после подписания контракта с Люцием Фером у меня открылась способность чувствовать, что думает человек, общающийся со мной. Это очень нехорошее качество.

Тут недавно показывали американский фильм под названием "Что думает женщина" с Мэлом Гибсоном в главной роли. Как ему нравилось ставить женщин в тупик, зная, о чём они думают. Это вообще аморально копаться в голове человека. О какой личной и частной жизни можно говорить? В другом фантастическом романе было написано о людях, умеющих читать мысли, которых использовали как телохранителей, выясняющих плохие намерения людей. Но были такие ухари, которые обходили этих читателей мозга и делали свои чёрные дела. Правда, и чёрные дела иногда на поверку оказываются белыми.

Я, как мог, старался подавить в себе это качество. Давил и вроде бы достиг успеха. Ну как бы я мог разговаривать с Татьяной, если бы знал все её мысли? Как человек не знает дату своей смерти, так он и не должен знать, что думает тот или иной человек. Для узнавания намерений человека можно использовать внешние признаки и конкретные дела человека. Хотя и внешние признаки совершенно не совпадают с действительностью. Каждый в этом деле выживает в одиночку.

Когда дело идёт о судьбе государства, то должны включаться все средства. Я понимаю, что это противоречит моим убеждениями, потому что одно нарушение влечет за собой другое нарушение, которое становится нормой повседневной жизни, как например репрессии инакомыслящих, разгон милицией граждан, поверивших в гражданские свободы и замысливших всё-таки создать гражданское общество.

Я был поставлен в положение марионетки и вынужден был защищаться. На рыбалке, когда мне вроде бы в шутку предложили стать президентом, я знал, вернее, читал мысли собравшейся компании об их договоренности ликвидировать меня, если я не соглашусь. Дело простое, потянулся за наживкой или попытался отцепить крючок, поскользнулся, упал в воду, зацепился за корягу, захлебнулся сразу, а никто и не слышал этого, все сидели поодаль. Был человек, нет человека. Была проблема, нет проблемы.

Где-то в начале богославской приватизации также утонул директор крупнейшего нефтеперерабатывающего завода, противившийся приватизации. Поехал купаться и утонул. Нырнул в воду, а там оказалось мелко, сломал себе шею. Народ так и шептался. Не противился бы приватизации, отдал бы завод фарцовщикам и в том месте, где он всегда купался, было бы глубоко, может, и выплыл бы на поверхность. Хотя, вряд ли бы выплыл. Ещё бард один пел, что очевидцев, впрочем, как и ясновидцев, или наоборот, во все века сжигали люди на кострах.

Тут вы меня спросите, а почему же инициативную группу, которая выдвинула меня в президенты, тут же на месте не заквозимодило? Очень просто. Это были очень добродушные люди, которые даже о моей ликвидации говорили с теплотой и любовью, совершенно не имея в отношении лично меня никаких злых намерений. Ничего личного как у обыкновенных взяточников и мздоимцев, которые работают в основном на себя. Так что, Люций Фер, хотя ты и знаток человеческих душ, человеческой психологии, но всё ты предусмотреть не мог. Иногда возникают такие перипетии, что зло облекается во благо, а благо оказывается злом. Как тут разобраться? Бог его знает. Правильно сказано. Но можно сказать и что чёрт его знает. Тоже правильный ответ. Как тут соблюсти какую-то золотую середину? Вот этого не знает никто, но большинство людей ходит по этой золотой середине, и добивается больших успехов в том деле, которое они избрали себе как основное жизненное занятие.

Глава 111

А сейчас поговорим о моем новом правительстве. Я был совершенно одинок и являлся куклой в руках тех, кто полагался на моё качество квазимодить зло, и таким образом получить бесспорное преимущество, которое не всегда получается купить за деньги. За деньги можно купить всё, но вылечиться от синдрома Квазимодо нельзя ни за какие деньги. Всё лечение в руках заболевшего. Стань нормальным человеком в душе и станешь снова нормальным человеком в жизни. А это намного труднее, чем глотать золотые или кремлевские "таблетки" и ждать положительного результата.

Во время предвыборных поездок я старался встречаться не с элитой, а с простыми людьми всех профессий. С элитой встретятся и без меня. Мне было нужно понять настроение простых людей. То, что было в мыслях простых людей, меня просто потрясло. Особенно у сотрудников правоохранительных органов.

Вот пометки по беседе с нынешним руководителем службы безопасности, а до этого старшим опером одного из региональных управлений.

— Народ у нас по всей стране грамотный. Знает права граждан и готов их уважать, не давая противникам возможности развернуться. Но начальники наши сразу вводятся в региональную элиту, как во времена большевизма: секретарь губернского комитета партии, прокурор, начальник госбезопасности и начальник органа внутренних дел. Этакое ядро, тройка, которая кого захочет, того посадит, кого захочет, того помилует. О том, что есть гражданские права, никто не помнит. Стоит выйти на след преступления, так сразу команда — стоп. И потом, федеральный центр, стремясь показать свою нужность, дезорганизует всю работу управления сверхчастыми проверками и разработанной системой отчетности. Работнику совсем не до работы, нужно подготовить отчеты и сдать. А когда работать? Это уже никого и не беспокоит. Машина крутится, отчеты пишутся, зарплата выплачивается. Если составлять умные отчеты, то можно вообще не работать. То же происходит и с прокуратурой. Дайте возможность работать людям. Обопритесь на простых работников, для которых интересы государства не пустой звук, которые не зачерствели в бюрократии и уровень коррупции снизится на порядок, потому что с ней поведётся беспощадная борьба.

— Если вам предложат стать директором службы безопасности, — спросил я, — вы сможете организовать дело так, как вас учили в академии? Есть у вас надежные люди, на которых можно опереться?

— Не откажусь от предложения и люди есть, только вот фантастикой я не увлекаюсь, — сказал мой собеседник и рассмеялся.

— Если всё останется в тайне, — сказал я серьёзно, — то такое предложение последует. В революции и солдаты становились маршалами.

— Я готов, — просто ответил будущий директор и мы попрощались.

Почти такая же запись беседы с одним из сотрудников милиции в звании майора и в должности старшего оперуполномоченного уголовного розыска. Я даже не стал записывать то, что говорил он мне и что было в его мыслях. От того, что было у него в мыслях, сгорит любая бумага. Была у майора боль за свою работу, за людей, которые не могут спокойно выйти на улицу с наступлением сумерек, за нравы в высших руководящих кругах, за золотые кровати в домах приемов, взятки, взятки, взятки, прямое сотрудничество с организованной преступностью и всё это должны прикрывать простые сотрудники.

— Вы готовы стать министром внутренних дел? — спросил я майора.

— И никто не будет висеть у меня на руках и ногах? — уточнил он.

— Кроме закона — никто, — подтвердил я.

— Готов и смогу, — сказал мой кандидат.

Конечно, я им обоим помогу, у меня в записной книжке есть немало кандидатур на должности их заместителей и кандидатов в преемники, если дело не пойдёт. Когда в стране системный кризис, нужно менять всё и не бояться, что что-то разрушится, потому что, по идее, крушить нужно всё, до основания и выстраивать новое. Но можно вычистить конюшни и реконструировать всё сооружение.

Я никого не посвящал в свои планы, за исключением своего сокурсника по институту. С ним мы дружим давно, не так, чтобы "не разлей вода", но если что-то по-серьёзному, то я обращаюсь только к нему, а он ко мне. Поэтому никто и не мог сообразить, что мой как бы дальний друг мог играть такую важную роль. А он сформировал правительство и встречался от моего имени с кандидатами на высшие посты. Мне даже не пришлось его уговаривать стать руководителем аппарата президента.

— Алексей, я всегда верил в тебя, — сказал он и за два месяца выполнил мое поручение. Когда он пришёл ко мне с отчетом о расходовании выданных денег и принес остаток, я окончательно уверился в том, что годы его не изменили. Ох, не завидую я тому, кто попытается ему намекнуть насчет взятки или протекции не по заслугам.

Глава 112

Все нововведения в Богославии вызвали поддержку населения и ожесточенное сопротивление власть предержащих, у которых выбили почву из-под ног. Саботаж мы пресекали самым решительным образом, ужесточив за это наказание. Кто захочет получить пожизненное заключение за неисполнение распоряжений власти и получение взятки в несколько тысяч рублей?

Сначала нам никто не верил. Но когда пошли первые процессы и на скамье подсудимых оказались дети и родственники элиты, и сами представители этой элиты, и срок наказания варьировался в пределах от двадцати лет до пожизненного заключения, то весь народ крепко задумался. Бросил на весы мимолетную выгоду и что из этого выйдет. Взяткодателей ловили целыми конторами как преступников, на которых объявлена охота.

Тех, кто устраивал своих отпрысков на солидные чиновничьи должности без соответствующего опыта работы и квалификации клеймили во всех газетах. Если виновный в коррупционном деянии в течение трех дней не подавал заявления об отставке, его увольняли по статье без права занимать должности в системе государственного управления.

Примерно также велась борьба с контрафактом. Как с наркотиками, так и с контрафактом. Человек, продавший два грамма героина, раздававший детям "бесплатный" наркотик, организовавший наркопритон, получал пожизненное заключение. Точно также, как и человек, подделывающий изделия официальных производителей или торгующий авторскими произведениями без разрешения автора и тем более документами о получении образования. Владельцев всяких липовых удостоверений сажали пачками и без разговоров.

На истошный вой еврочеловеков мы ответили судебным процессом над наркокурьерами и производителями контрафакта из Европы. Но для еврочеловеков мы сделали послабление: возможность через двадцать лет заключения обратиться с просьбой о помиловании.

Уголовный кодекс мы переделали. Наказания по всем статьям были ужесточены. Преступление стали называться так, как они есть. Шпионаж, диверсии, бандитизм, геноцид.

Мне приходилось часами медитировать, чтобы сильнее квазимодило тех, кто, как в песне поется — "честно жить не хочет".

Ученые сделали для меня усилитель мозгового излучения в виде королевской короны. Шутники. Говорят, что у меня очень сильное мозговое излучение. Ежедневно, в полдень, я медитировал в течение десяти минут и мои импульсы передавались на все телевизионные ретрансляторы. Получалось, что я как муэдзин собирал правоверных к полуденной молитве — намазу. Результатом было усиление проявлений синдрома Квазимодо у тех, кто кипел от злобы к новой власти.

Вместе с тем, по последним данным число людей, избавившихся от синдрома, выросло до семидесяти процентов, а ведь год назад число заболевших составляло семьдесят процентов от общего числа населения.

За первый год новой власти Богославия стала преображаться. Чуть ли не всё население стало заниматься предпринимательством в той или иной форме. Заявительный характер регистрации предпринимателя, отсутствие сертификации на производимую продукцию, за исключением, естественно, той продукции, которая идёт внутрь организма и не должна наносить вред. Понятный и единый налоговый кодекс прямого действия без всяких подзаконных актов уменьшал бюрократию и не давил налогами мелкого предпринимателя. Если не было никакой деятельности, то не было и платежей. Государство старалось не обманывать народ. И народ это чувствовал.

Кроме того, мы произвели переоценку основных фондов и увеличили капитализацию экономики, выйдя на лидирующие позиции в мире. Крупный капитал заволновался, боясь оказаться в числе последних около выгодной кормушки. Но эта кормушка была выгодна и для нас, потому что предполагала прямые инвестиции в развитие экономики.

В этот же период началось освоение и необъятных просторов страны по проекту "Одноэтажная Богославия". Фермеры, производители продукции из дерева, сборщики и переработчики дикоросов, производители пушнины, рыбаки, дорожные рабочие, охотники, служащие лесной и природной охраны, скотоводы селились в удобных для них местах. Нужна земля? Бери. Нужно строиться? Вот тебе кредит. И началось освоение Богославии. Это будут многодетные семьи. На них не действует никакая моя медитация, потому что они озабочены не ненавистью, а страстью к созиданию и обустройству своей жизни.

Сказки о хорошей и вольной жизни растекаются по всему свету в мгновение ока. В наших посольствах и консульствах стояли очереди из наших соотечественников и иностранных граждан, желающих жить и работать у нас. Даже осужденные пожизненно подавали прошения об освобождении для работы в самых трудных условиях. И часть мы освобождали условно-досрочно до первого нарушения.

Иностранцам мы предоставляли гражданство на наших условиях и давали срок на интеграцию в наше общество, не запрещая им сохранять свою культуру и язык.

Тем, кто жил в Великой Богославии до её распада, гражданство предоставлялось на льготных условиях.

Глава 113

Внутренние проблемы страны решались как бы сами собой при небольшой корректировке со стороны власти. Были отменены запреты на использование гражданами государственного флага и герба. Любой человек мог ходить с флагом руках, где только ему вздумается, и никто не привлекал его к ответственности за глумление над национальным символом. Герб Богославии, двуглавый орел присутствовал во всем. Герб заменил японские кокарды на головных уборах военнослужащих, была гербовая посуда, знак герба наносился на одежду, на изделия промышленности. Он был везде, и был почитаем всеми гражданами нашей страны. Все дети и взрослые знали наш гимн и пели его с удовольствием. Во многих домах на флагштоке развевался флаг Богославии.