Квази-мо (Фантазии богославской жизни)

— Понимаете, Алексей Алексеевич, — сказал мне врач-психиатр, — я слышал, что внутренняя злоба людей при контакте с вами превращает злобных людей в квазимод. Большинство людей знали о вас, и ещё до вашего приезда у них копилась злоба на вас. Я к вам отношусь вполне нормально, как к очень интересному человеку, поэтому у меня какой-никакой, но иммунитет. А вот многие жители нашего города и районов вообще не знают, что им сейчас делать. Машины стоят, загораживая проезды, автолюбители не знают, как ездить в автобусах, водители такси не берут уродливых людей, да и большинство таксистов сами уроды за рулём, не знающие, как в таком состоянии управлять машинами. Только вы можете им всем помочь.

— Вы много говорили, — перебил я его, — но так и не сказали, чем же я могу помочь людям, которые не пришли даже на назначенную предвыборную встречу со мной?

— Завтра они все будут здесь, — сказал врач, — они будут стоять в проходах, в фойе, на входе, вокруг здания и будут с затаённым дыханием слушать каждое ваше слово. Дайте им надежду на выздоровление, и они будут вашими сторонниками. Они снова вернутся к нормальной жизни, но многим не удастся перейти от квазимод к совершенству.

Глава 94

Всё произошло так, как говорил психиатр. Огромная толпа квазимод окружала дом политпросвещения, который новая власть назвала центром по связям с общественностью. Название изменилось, а суть осталась та же.

Руководитель местного отделения партии представил меня. Сказал, что я тот, кого мы все ждали не одну сотню лет, и только я смогу помочь всем людям в нашей стране и во всем мире.

Бурные аплодисменты заглушили его слова. Люди били в ладони, не чувствуя боли от ударов. Я поднял руку и призвал к тишине. В первых рядах я увидел пожилого губернатора, мэра с грустным лицом, его ближайшую помощницу в розовом платье с огромным бантом на заднице и других приближенных к ним людей. Многих я знал лично и никогда бы не мог подумать, что их внутренняя сущность никак не соответствовала внешнему виду. Вероятно, это самое главное качество чиновника: исполнять всё, что прикажут, думать открыто одно, скрыто — другое и не спешить исполнять отданные распоряжения, чтобы не нанести своему народу вреда от исполнения этих распоряжений.

Если исполнять всё так, как сказано, то приказания будут ещё жёстче и ещё более невыполнимые. Как у Иванушки-дурачка, которому царь давал распоряжения типа иди туда, не знаю куда и принести то, не знаю что. Как только Иванушка выполнял одно, как следовало более сложное задание. Или та старуха, которой принесли новое корыто, но ей этого было мало, и она захотела сама стать владычицей морской и чтобы Золотая рыбка была у неё на посылках. Если бы не было таких чиновников, тормозящих начальническую дурь, то Богославия давно бы провалилась в тартарары.

За первым рядом был второй ряд. Чиновники и общественники рангом пониже и зарплаты у которых пожиже, но они как естественный резерв для заполнения освободившихся ниш, когда не остается родственников или родственников этих родственников для назначений.

— Уважаемые дамы и господа, — сказал я, и зал в едином порыве встал и снова начал аплодировать. Я стоял в растерянности и не знал, что им говорить. Скажи что-то не так и вся эта толпа набросится на меня и меня не сможет спасти никакой ОМОН и ОМСДОН.

— Уважаемые дамы и господа, — снова сказал я и получил новую порцию аплодисментов. Я пытался продолжить свою речь, но люди начали впадать в экстаз и не были способны воспринимать что-то осмысленное. В таких случаях нужно использовать короткие лозунги или военные команды, произносимые ласково, как колыбельную для ребенка. Ему же не говорят — Спать! — а ему поют: "Спят усталые игрушки, книжки спят...". И ребенок засыпает. Взрослые люди — это такие же дети, только великовозрастные.

Как говорил наш замкомвзвода на военных сборах, — "Если пьянку нельзя предотвратить, то её нужно возглавить", — так и я, воздев руки к потолку, крикнул:

— Да здравствует наша партия, вдохновитель и организатор всех наших побед!

Похоже, что я довёл массу до верхней точки экстаза. Сейчас нужно потихонечку снижать накал и приступать к делу.

— А теперь подняли руки вверх и потянулись, — голосом известного психиатра сказал я. Люди подняли руки и стали вытягиваться так, как это могут квазимоды в соответствии со степенью их скрюченности. — А сейчас также тихо опустим руки и сядем в свои кресла. Ещё раз встали, потянулись и сели в кресла. А сейчас внимательно слушайте и считайте вместе за мной. При счете "пять" вы все почувствуете облегчение и легкость в суставах. Раз, два, три, четыре, пять. — Слово "пять" я выкрикнул, и сразу вся собравшаяся масса как-то обмякла и стала массой людей, одновременно принявшей лекарство типа валерьяновых капель.

Я уже спокойно рассказал о том, что принял решение избираться в президенты и приехал к ним, чтобы заручиться поддержкой на выборах.

— Мы можем вылечиться только вместе, — внушал я собранию, — и главный метод — изгнать из себя злобу и стремление сделать гадость людям. Когда я буду президентом, я буду лечить таких людей административными мерами и ставить вместо них тех, кто полностью излечился и перешёл из стадии квазимоды в стадию совершенства. Это вы, сидящие здесь, хозяева нашей страны и будущие руководители государства.

Решения были приняты быстро и люди расходились с собрания с чувством огромного удовлетворения.

Глава 95

Я выходил из зала как бы вместе со всеми, только вокруг меня была пустота, созданная охраной. И вдруг дорогу мне преградили носилки, на которых лежала пожилая женщина с перекошенным лицом и скрюченным телом.

— Сыночек, помоги мне, — она тянула ко мне руки и все телеоператоры взяли её лицо крупным планом. Затем объективы упёрлись в меня и стали ждать моей реакции.

— А вы знаете, от чего вы заболели? — спросил я её участливо. — Что вы сделали такого плохого, что вас так скрючило?

Женщина недоуменно посмотрела на меня так, как будто я сморозил огромнейшую глупость, потом задумалась, а затем заплакала.

— Если вы не облегчите свою душу чистосердечным признанием, не покажете, что знаете свое заболевание и готовы выбросить из своей души вирусы злобы и зависти, то излечения не будет, — сказал я.

Женщина ещё немного подумала, а потом вдруг заголосила как на похоронах:

— Ой, да виноватая я по жизни своей. Всё без счастья жила. Мужик мой пил да по бабам гулял, а я с детьми возилась, света белого не видела, и ласки никакой не было. А сейчас вот зять и невестка жизни мне не дают.

— Что же они такого вам сделали? — спросил я женщину, которая одновременно является и тёщей, и свекровью. Надо же как её перекорежило.

— Зять все деньги прижимает, не дает дочке погулять, а невестка всё гуляет и не дает сыну денег накопить, — заголосила женщина.

— И их так же перекорежило, как и вас? — спросил я, имея в виду зятя и невестку.

— А что с ними сделается, здоровы как заговоренные, — со злобой произнесла женщина.

— А вы до сих пор не поняли, что они здоровы только потому, что любят вас и не желают вам зла? — сказал я. — Вы всё свое зло выплеснули на них и получили достойный ответ. Если хотите вернуться в нормальное состояние, прекратите своей злобой отравлять им жизнь. Вы хотели возбудить злобу и у них, но у вас не получилось. Это хорошо, что вы ещё разговаривать можете. Не укротите свою злобу, у вас и язык шевелиться не будет, будете как чурка с глазами, даже кормить вас будут через трубочку.

Женщина смотрела на меня глазами полными ненависти и вдруг вообще перестала двигаться, неподвижно упав на носилки. Подошедший врач проверил пульс и сказал, что она живая. Чего-чего, а избавлять людей от злобы я не могу.

Другая женщина, не задетая синдромом Квазимодо, просила помочь её дочке, красавице, студентке, спортсменке, отличнице, единственной кровиночке у матери. Как же она замуж с синдромом выйдет, кто её такую возьмёт?

Не мог синдром задеть хорошего человека. Не мог. Выясняя, что же произошло с дочкой, я узнал, что красавица-студентка требовала себе всё ей нужное, совершенно не считаясь с тем, что доходы матери-одиночки не позволяют ей реализовать все прихоти дочери.

— Ты должна мне делать то, что я хочу, — кричала красавица, — я никому и ничем не обязана, а ты обязана обеспечить своего ребенка. Я на тебя в суд подам за то, что ты не в полной мере исполняешь свои родительские обязанности.

Как же несчастна мать, имеющая такого ребенка?

— Идите, уважаемая, — сказал я женщине, — вашему ребенку не поможет никто, кроме него самого. Если она не изменится, то будет такой на всю жизнь, найдёт себе такого же квазимоду и будут они себе жить, потихоньку шипя на весь мир. Дети у них будут нормальными, вот тут уж не провороньте своих внуков, как проворонили дочь.

Ко мне подходили как к священнику, просили дать совета или избавить от напасти, внезапно свалившейся на них. Выслушивая их рассказы, я приходил к выводу, что причиной оквазиможивания Богославии является злоба, которая глубоко укоренилась в сознании каждого человека. И единственным лекарством для всех будет точное выполнение шестого принципа морального кодекса строителя коммунизма: человек человеку друг, товарищ и брат. А пока у них полное ЧЧВ — человек человеку волк — вот главный жизненный постулат всех квазимод. Злобные дебилы, как сказал о них один известный музыкант.

Переменятся ли люди в нашей стране? Не знаю, может, действительно будет новая страна — Квазимодия.

Глава 96

За три месяца я объездил Богославию из конца в конец. Был даже там, куда районные начальники приезжают раз в год. А тут на тебе, целый кандидат в президенты.

В глубинке квазимод не так много, намного меньше, чем в городах.

Получалось так, что потенциальные квазимоды никуда не могли скрыться от моего воздействия. Постепенно стала создаваться система моих помощников, как бы смотрящих во всех регионах. Это были нормальные люди, с кем мне довелось лично беседовать и в порядочности которых не было никаких сомнений. Есть такие неудобные люди, для которых исполнение закона является высшей целью их жизни.

У нас в Богославии все стараются жить по совести и по закону. И закон всегда оставался позади совести. А много ли у нас совестливых людей? То-то и оно. У каждого человека свое понятие совести. И жизнь пошла по понятиям, а не по закону.

Я не исключаю того, что Люций Фер всё-таки контролирует меня и позволяет делегировать своим людям некоторые полномочия, а именно — быть носителем синдрома Квазимодо. Все, кто надеялся, что после моего отъезда из региона у них всё пойдёт так же, как и было, глубоко ошибались. Оставленные мною люди не давали никому расслабиться. Всех гадких людей постоянно квазимодило так же, как и во время моего приезда к ним.

Весь Запад приучали к порядку и соблюдению правил и традиций палкой. Именно палкой, а не пряником. Иногда — плетью. Нарушил — получи удар, и никто за тебя не заступится, потому что ты нарушил закон. Если кто-то за тебя заступается, то он тоже нарушает закон и тоже должен быть наказан палками. Детей — розгами.

Конечно, в любой стране есть мазохисты, которые аж визжат от удовольствия, когда их бьют по лицу, но основная масса людей — это нормальные люди, которые быстро усваивают главенство закона в своей жизни. Именно они решили, что закон суров, но он закон. Дура лекс — сэд лекс. Именно — дурной закон, но он закон.

Вероятно, несовременно физически воздействовать на осовременившихся граждан Богославии, но раньше-то это было, и в богославских деревнях практически не было замков. В дверной пробой вставлялась обструганная палочка, и никто не входил в дом. Воровство никуда не девалось, но соблюдение законов вырабатывало у людей совесть.

Сейчас мои конфиденты становились той палкой, которая не давала людям расслабляться, чтобы не вернуться в состояние квазимод.

Решением правительств сопредельных государств мне было запрещено появление на их территории. Негласно, потому никто не мог официально объявить персоной нон грата кандидата в президенты некогда великого государства?

Я смотрел на них и внутренне улыбался, потому что они были похожи на маленьких детей, которые ложками делили жидкую кашу, раздвигая её в разные стороны. Разве можно на земле поставить какие-то барьеры? Нельзя. Ещё никому не удавалось поставить такие барьеры, чтобы через них не просочилась какая-то эпидемия или идеология.

Глава 97

Как-то так получилось, что больше никто не стал выдвигаться на президентские выборы. Только я и действующий президент. Он и не собирался проводить свою избирательную кампанию, потому что являлся лидером правящей партии, которая имела свои отделения и ячейки в каждой административной структуре в каждом регионе Богославии.

В стародавние времена в Богославии тоже была такая партия, которая была в каждой ячейке тогдашнего богославского общества. Не член партии не мог быть кем-то, он был никем и ничем и никто не мог сказать, что правящая партия на безальтернативных выборах использует административный ресурс. Какой такой ресурс? Что из того, если член партии поддерживает генеральную линию партии? Совершенно ничего. И если этот член партии работает начальником главка и в этом главке все чиновники — члены партии, то разве они не могут все, как один, поддержать генеральную линию? Могут. О каком же административном ресурсе идёт речь?

Та правящая партия в той стародавней Богославии довела дело до того, что в Богославии образовался дефицит продуктов питания. Тогда пришли другие люди и сказали, что они накормят страну. И народ им поверил. Они накормили страну, оставив народ без денег и уничтожив всю промышленность страны. Даже атомные бомбы приходилось ремонтировать иностранными инструментами. Зато снова появилась правящая партия, которая тихим сапом под демократическими лозунгами заняла место уничтоженной правящей партии и стала снова копировать её во всем.

Раньше в Богославии с мигалками ездили от силы сто человек по всей стране. Новая власть уничтожила эту привилегию и ввела новые правила. Сейчас с мигалками ездит десять процентов населения страны. Мигалочников можно выделить в отдельную социальную группу, в состав которой включается политическая, экономическая, культурная, военная, правоохранительная элита и организованная преступность. Просто невозможно понять, кто едет на машине с мигалкой, высокопоставленный чиновник или вор в законе и перед ними навытяжку стоит сотрудник Госавтоинспекции, судорожно сжимающий секретную бумажку, в которой прописано, какие машины не подлежат остановке ни в коем случае.

Богославия снова стала возвращаться к тем временам, когда феодалы безраздельно владели своими подданными и вассалами. Князья, графы, бароны могли ездить на четверке лошадей с сопровождением глашатаев типа, гаишников или с мигалкой на карете и все встречные и попутные смерды должны мигом сворачивать с дороги в кювет. На шестерике цугом полагалось ездить только царям и королям. Честно говоря, когда посмотришь, какая квазимода едет в бронированном "Майбахе" или "Бентли", купленном на деньги налогоплательщиков, то руки сами дергаются, чтобы свернуть в сторону, лишь бы не видеть их рож.