Та придвинулась, и Генриетта впилась в нависающую над ней розовую плоть, испытывая наслаждение от облизывания и покусывания, от подрагиваний тела Тиффании, передающихся языку. Генриетта ощущала, что нос ее упирается в задний проход Тиффании, ощущала, как ее соски мнут и пощипывают, массируют груди, ощущала язык Сиесты между ног и ее руки на ягодицах, и ощущала, что задыхается от почти полной невозможности дышать, и от всего этого наслаждение только растет, захлестывая с головой, изгоняя оттуда мысли, чувство вины, все, кроме наслаждения.

Тиффания начала двигать бедрами, натираясь о лицо Генриетты, и подмигнула поднявшей голову Сиесте.

— За проявленные доблесть и отвагу, за умелые и решительные действия на поле боя, личное мужество и проявленный талант полководца, — разносился по огромному залу королевского дворца Тристейна хорошо поставленный голос, оглашающий приказ императора Германии.

Карл фон Цербст сжимал кулаки, заново переживая тот разгром, вспоминая, как он потерял голову и носился по полю боя, одержимый одной только мыслью: убить всех галлийцев! Сжечь и разорвать! Он просто не заслуживал ни чина генерала, ни одного из высших орденов Империи, ни всех этих почестей, но его никто не слушал. Карл фон Цербст стал героем, спасшим войска Германии от полного разгрома, и теперь Император лично прибыл в Тристейн для награды.

— Преклоните колено, полковник фон Цербст! — раздался голос Императора, и отец Кирхе бездумно повиновался.

— Встаньте, шевалье Тривиан, генерал фон Цербст! Встаньте и просите у Императора чего пожелаете!

Карл фон Цербст выпрямился и посмотрел в глаза Императора, задавив стороннюю мысль, что Фридрих Второй, в сущности, немногим старше Кирхе.

— Об одном прошу, Император, дайте мне возможность уничтожить Галлию! — громко сказал Карл.

— Слова истинного германца! — воскликнул Император. — Да будет так! Генерал Цербст, теперь вы главнокомандующий войсками Германии в Тристейне!

Новоиспеченный генерал склонился в глубоком поклоне, пряча кровожадную ухмылку.

Глава 12

в которой война в Тристейне разгорается с новой силой, Чезаре собирает сведения, а Монморанси дуется

Осада столицы Тристейна продолжалась уже неделю. После разгрома армии Германии неподалеку от деревеньки Тривиан, армия Галлии перешла в наступление и одним марш-броском достигла стен столицы Тристейна. С наскока взять город не получилось, и армия Галлии начала осаду, ломая стены, сжигая дома и убивая горожан, из числа тех, кто еще не успел сбежать. Стянутые в город войска Германии защищались, и довольно успешно, но, защищая столицу, они оставили без прикрытия окрестные земли.

Накопленные на границе и юге Тристейна резервы армии Галлии, стремясь использовать полученное преимущество, начали наступление на восток и запад Тристейна. Было немного рискованно распылять силы на три направления, но дело того стоило, по мнению генералов короля Джозефа. Немногочисленные оставшиеся войска Тристейна, уменьшение количества войск Германии, из-за стягивания в столицу, все это требовало срочных ударов. Промедлить означало дать врагам время усилиться, окопаться, подтянуть подкрепления, выручить осажденный город, поэтому армии Галлии устремились вперед.

— Сегодня мы проучим этих наглецов, — проворчал генерал Цербст.

Войска Галлии, осаждавшие столицу, переходили в атаку, третью за сегодняшний день. Начало атаки было всегда одинаковым: воздушный флот Галлии поднимался и начинал обстрел стены, издалека и свысока, стремясь выманить флот Германии за стены. По приказу Карла корабли Германии за пределы стен не вылетали, только поднимались в воздух и зависали. Атакующая сторона в данном случае оказывалась в невыгодном положении, так как обороняющиеся получали поддержку с земли, и поэтому оба флота просто висели на месте, обстреливая наземные войска.

Маги на летающих магических существах тоже прикрывали своих, и, как и корабли, в ближний бой, не вступали, следуя приказам. Затем войска Галлии устремлялась в атаку, маги рушили стены столицы, давая проход пехоте и коннице, жгли огнем, били воздухом и водой, и то же самое делали маги Германии, стреляя в ответ, тут же вздымая новые стены, выставляя щиты. Все это сопровождалось ожесточенной перестрелкой наземных пушек, вдобавок к обстрелам с воздушных кораблей, выстрелами, криками, маневрированием, но взять верх ни одна из сторон не могла.

При этом войска Галлии, как уже упоминалось, все равно оказывались в выигрыше: войска Германии сидели в городе, оголив запад и север страны, а стена, окружающая столицу Тристейна, усиленная магией, медленно, но верно разрушалась. Конечно, маги Земли тут же возводили новую стену, но это было уже не то, и в длительной перспективе осажденные неизбежно проигрывали, даже несмотря на неполное кольцо осады и поддержку с воздуха.

— Сигнал на "Гордость морей"! — скомандовал генерал Цербст. — Начать атаку!

Флот Галлии хочет выманить флот Германии за стены? Отлично, давайте так и сделаем, с некоторыми добавлениями! Армия Галлии хочет попасть в столицу? Отлично, давайте дадим им такую возможность, с некоторыми добавлениями! Таков был вкратце план отца Кирхе, который должен был привести не столько к разгрому, сколько к ослаблению группировки армии Галлии, осаждавшей столицу Тристейна. Ослабление, которое приведет к снятию осады, и тогда преимущество будет уже у Германии.

— Сигнал к южным воротам, не противодействовать магам Земли противника!

Карл фон Цербст посмотрел вверх, где три легких корвета, набитых порохом под завязку, на полной скорости влетали в "ловушку" флота Галлии, перестроившегося в воронку, и удовлетворенно улыбнулся.

— Сигнал Бранденбургскому полку, атаковать, едва враги пересекут желтую линию, — приказал генерал Цербст, не отрывая взгляда от неба.

Сегодня свершится месть и прославится Германия, а он станет на шаг ближе к освобождению дочери!

— У тебя есть потенциал, девочка, — усмехнулась Карин, наблюдая за действиями Матильды. — Но маловато боевого опыта.

И прежде чем возмущенно засопевшая Матильда разразилась ответной тирадой, Карин сделала шаг вперед, вскидывая палочку, легким и естественным жестом.

— Ослепляющий ветер!

Серия мощнейших порывов ветра закрутила мини-вихри, смерчики по дороге и обочинам, швыряя землю и пыль в глаза солдатам Галлии, закрывая им обзор.

— Вот теперь пускай големов, — жестко сказала Карин.

Матильда взмахнула палочкой, вычерчивая фигуру, и быстро произнося заклинание. Три голема, каждый ростом с двух людей и в толщину столько же, быстро вбежали в облако пыли. Грохот, крики, чавканье, какие-то заклинания, часть пыли разлетелась от ответного удара и глазам Матильды и Карин предстали пустые телеги и готовые к атаке солдаты Галлии.

— Ложный обоз! — крикнула Карин. — Все назад!

— Вам не уйти, сдавайтесь, — заявила девушка с синими волосами, взмахивая посохом.

— О Бримир, это же Табита! — с некоторым страхом воскликнула Матильда. — Роджер, огонь по девчонке!

Совместная засада войск Тристейна и Альбиона на обоз с продовольствием, очень крупный обоз, внезапно обернулась ответной засадой. Тех пяти сотен солдат и магов, что привели с собой Матильда и Карин, хватило бы разгромить охрану обоза, но теперь, внезапно и резко, ситуация изменилась. Пылевую завесу, поднятую Карин, войска Галлии использовали, чтобы перестроиться к бою.

— Ну и что теперь подсказывает боевой опыт? — перекрикивая выстрелы, обратилась Матильда к Карин.

Герцогиня взмахами палочки отбивала атаки Табиты, успевая прикрывать и солдат вокруг. Вместо груза в телегах были солдаты Галлии, так что теперь их было численно больше. Конечно, это не помеха для умелого мага, но не тогда, когда и магов у врага вдвое больше. Не говоря уже о том, что пути отхода наверняка перерезаны и сюда летит минимум сотня грифонов с наездниками. Табита, взмахнув посохом, обрушила град секущего льда. Солдаты вокруг нее падали от выстрелов и заклинаний, сами стреляли в ответ, закрывали Табиту щитами и телами. И если Матильда на пару Карин еще держались и прикрывали часть своих подчиненных, то в остальных местах маги и солдаты Галлии уверенно одолевали.

Нужно было что-то делать и делать быстро.

— Сейчас вы узнаете, за что меня прозвали Карин Мощный Ветер! — раздался выкрик.

Герцогиня ла Вальер начала выкрикивать заклинание, взмахивая палочкой, и в этот раз по войскам Галлии ударил не просто порыв ветра. Мощнейший двенадцатибалльный шквал ударил и разметал, опрокинул, смел всех и вся, и вынырнувший сбоку Людвиг ла Вальер тут же заорал, надсаживая голос.

— Войска Тристейна — отступаем! Отступаем максимально быстро!

Солдаты и маги дисциплинированно и не очень развернулись и побежали.

— А как же? — крикнула Матильда, указывая вперед.

Часть отрядов Тристейна и Альбиона попали под удар Карин, и теперь их уносило и давило ветром. Отступить означало оставить их на растерзание войскам Галлии, и Матильда заколебалась. Герцог Вальер ответил жестко.

— Или они, или мы все здесь ляжем! Твори голема, пусть тащит Карин и бежим!

— А, — открыла было рот Матильда, но герцог пригвоздил ее к месту взглядом.

Тут она и сама сообразила, что Карин после такого заклинания испытает упадок сил, а отступать надо будет очень быстро. Очень-очень быстро. Конечно, есть шанс поймать войска Галлии на контратаке, если сейчас убегающие развернутся в лесу, подпустят преследователей ближе и ударят дружно, из стволов и палочек, но опять завяжется ближний бой. А там и флот подтянется, наверняка где-то уже взлетают корабли, спрятанные в лесу, чтобы не спугнуть и не сорвать операцию. Хороший, конечно, показатель, значит, тактика засад принесла плоды, раз Галлия настолько обеспокоилась, но гордиться можно будет потом, когда сумеют сбежать.

— Быстрее!!! — рявкнул Людвиг. — Видишь, Карин уже на пределе!!

Матильда отбросила лишние мысли и вскинула палочку.

Третий кавалерийский батальон пятого Лионского полка неспешно рысил по дороге, одной из множества дорог на западе Тристейна. Осенние дожди, распутица и грязь еще не начались, и копыта лошадей не оставляли следов на убитом и утоптанном почти до состояния камня грунте. Даже трава вдоль дороги еще сохраняла зеленый цвет, и барон Брестский, Виктор де Круа, едущий во главе батальона, подумал благодушно, что даже погода благоприятствует замыслам короля Джозефа.

Войска Галлии, раскинувшись широкой сетью, растекались по западу, подавляя сопротивление малочисленных отрядов Германии, приводя к покорности крестьян и горожан, из числа тех, кто не собирался сопротивляться. Тех, кто оказывал сопротивление обходили, выставляя наблюдателей, чтобы не замедлять продвижения. Все равно никуда не денутся, или попадут в осаду, или убегут в Германию, неважно. Вторая волна войск ими займется, там и маги, и инженеры, и пехота, способная неделями сидеть на одном месте.

Погруженный в радостные размышления, Виктор де Круа не сразу заметил угрозу, и промедлил с отдачей приказа на десяток секунд. Не то, чтобы это стало фатальным, просто три сотни бронированных троллей, ударившие во фланг батальону, успели убить на несколько десятков больше людей и лошадей. После чего уселись обедать прямо на месте стычки, вырывая огромными лапами куски из тел лошадей и перемежая чавканье с довольным уханьем.

Надзиратели и дрессировщики отряда троллей тем временем обирали трупы людей и оттаскивали их в сторону.

— Прошу, отменный вкус и цвет, с моих личных виноградников, — король Джозеф, улыбаясь доброжелательно, лично наполнил фужер, стоящий перед Чезаре.

В некоторых вопросах король Галлии не доверял даже выдрессированным верным глухонемым слугам, не умеющим писать. Умеет понимать приказы, сумеет и рассказать, так считал Джозеф.

— Благодарю, — улыбнулся в ответ Чезаре, даже поднес фужер к губам, сделав вид, что пьет. — Хорошее вино, жаль, что не смогу у вас задержаться.

— Говорят, Альбион прекрасен в это время года, — заметил Джозеф.

— У каждого свои вкусы, — улыбнулся в ответ Чезаре. — Мне больше импонируют горы Гельвеции, особенно восходы там, прелестнейший вид, когда наблюдаешь со спины дракона.

— Полагаю, что вам, как личному посланцу Папы Ромалии, не так уж часто выпадает такая возможность, — с легким сочувствием и пониманием в голосе, ответил король Галлии. — Дела, дела, как и у всех нас, редко выпадает возможность посидеть спокойно с бокалом вина и насладиться красотой природы.

— Я достаточно насладился видами войны в Тристейне, — ответил Чезаре, отодвигая фужер.

Джозеф помолчал несколько секунд, как будто обдумывая слова посланца Папы.

— Да, я понимаю и разделяю обеспокоенность Папы Ромалии войной в Тристейне, — сказал король Галлии, — но я должен думать о своих подданных в первую очередь.

— То есть война в Тристейне будет продолжаться, — как бы невзначай сказал Чезаре.

— Буду только рад помириться, — улыбнулся Джозеф, — но германцы и слышать ничего не хотят о мире. Уничтожив Тристейн, остановятся ли они?

Чезаре не стал отвечать, просто наклонил голову, как бы соглашаясь со словами короля Галлии. Как бы, потому что он уже успел побывать у Императора Фридриха, благо тот как раз оказался в Тристейне, и поговорить с представителями королевы Генриетты, герцогами Вальер. Учитывая, что за Тристейном стоял Альбион, можно было сказать, что Чезаре посетил представителей всех королевств, участвующих в войне. У каждого, разумеется, был свой взгляд и своя точка зрения, высказанная с той или иной степенью откровенности, благо статус личного посланца Папы давал возможность услышать эту самую точку зрения.

Теперь вот Джозеф завуалированно намекнул, что напал на Тристейн, чтобы не подпустить Германию к своим границам, и в принципе готов прекратить войну. Только так, чтобы Галлия осталась не в убытке, и Германия ушла из Тристейна и не предъявляла претензий. Все хотели остаться победителями, не только король Джозеф, и в этом и заключалась трудность решения вопроса. Так что Чезаре был только рад тому, что решать вопрос будет Витторио, а не он сам.

Его дело лишь собрать информацию, и с ним он справился.

Время возвращаться в Ромалию.

Монморанси смотрела в окно на улицу перед гостиницей "Королева красоты" и обиженно надувала щеки. Все было плохо. Не совсем-совсем плохо, а просто плохо. Люди короля Джозефа нашли ее почти сразу же после заселения, а ведь она хотела отдохнуть от них хоть немного! Дело с Папой никуда не двигалось, вообще никуда, и это тоже расстраивало Маргариту. Не то, чтобы она так рвалась заключить брак с Гишем де Граммоном, но и ожидание ей тоже не нравилось. Тем более, ожидание, испорченное людьми короля Джозефа. Постоянные пересказы услышанного и увиденного на встречах, "пожелания" с указанием с кем ей знакомиться, все эти сочувствующие взгляды и томные вздохи, шепотки за спиной.