Все переглянулись. Затем заговорил Лэйнтал Эйн.
— Датка, ты сошел с ума. Аоз Рун — наш законный лорд, он много раз доказал это. Я не хочу брать власть, раз он ещё жив. Я согласен, что нам надо соблюдать осторожность, — но не хочу участвовать в твоём грязном плане! Если Аоз Рун вернется, он сурово покарает нас за то, что мы подняли руку на его лейтенантов, присвоили себе его власть!
Датка упер руки в бедра и усмехнулся:
— Ясно. Значит тебе всё равно, что эти ничтожные самозванцы хотят стать во главе Олдорандо? Они ведь сразу убьют тебя. И меня. А потом продадут весь город борлиенцам.
Лэйнтал отвернулся.
— Они добрые люди. Они научили меня быть охотником. Я не верю, что они плетут против нас заговор. Это глупые слухи.
Датка злобно усмехнулся.
— Верь, не верь, — а они убьют тебя. И Ойру. И Дол. И её ребенка. Может, и меня. Проснись! Они жестокие мерзавцы и будут действовать без промедления. О, они будут действовать, пока ты будешь сидеть и ждать неизвестно чего!
— Лучше было бы, если бы вернулся мой отец, — сказала Ойра. — Времена смутные и нам нужен сильный правитель.
Датка усмехнулся её замечанию и только посмотрел, как на это отреагировал Лэйнтал. Ведь Ойра намекнула, что он не сможет быть сильным правителем!
Тяжелая тишина легла в комнате. Наконец её нарушил сам Лэйнтал Эйн:
— Что бы там не предпринимали лейтенанты, я не буду бороться за власть. Мой дед не пользовался здесь популярностью — не говоря уж о моей бабке. Даже если я стану лордом, совет всё равно не поддержит меня. Старые охотники до сих пор верны Аозу Руну. Наш мятеж приведет только к разделению народа и гибели города.
— Разделение? — хмыкнул Датка. — Оно уже произошло! Всюду хаос из-за этих наглых чужеземцев. Многие охотники служат им, а не городу. Ты идиот, если ещё веришь этой старой болтовне Аоза Руна относительно единства. Чтобы подчинить себе всех чужаков, мы должны сами печатать здесь деньги, использовать их власть. А ты — единственный человек в городе, у которого есть законные права на это! Даже чужаки признают власть наследника Великого Юли и короля Дэнниса. Тогда мы сможем без крови захватить их земли. И Эмбруддок будет велик, как и прежде.
Лэйнтал Эйн задумался. Аргументы Датки показались ему справедливыми. Но тут Бри, которая во всё время спора стояла возле стены, опираясь о неё спиной, вдруг вышла вперед.
— Вы совершаете ошибку, думая только о земных делах.
Указав на ребенка, она сказала:
— Когда родился Растил Рун, его отец исчез. Это было почти год назад. Время двойного заката ещё далеко. Но это будет ужасное время.
— О чем ты? — подозрительно спросил Датка. — Время двойного заката позади. И время последнего затмения тоже позади.
Бри вздохнула.
— Я должна предупредить вас, что будет новое затмение. Мы с Ойрой сделали расчеты...
Мать Дол испустила дикий вой.
— Раньше с нами никогда такого не было! Что сделали мы, чтобы заслужить такое наказание? Ведь теперь мы все точно погибнем!
Бри с презрением отвернулась от неё.
— Я не могу объяснить, почему начались затмения. Я знаю только время, когда они происходят, — сказала она, брезгливо взглянув на старуху. — И если мы не ошиблись, будущее затмение будет полным. Фреир целиком скроется за Баталиксом. Представляете, какая начнется паника?..
Рол и Дол завыли, но Датка прикрикнул на них.
— Тихо! Почему ты так считаешь, Бри?
Она взглянула на него презрительно и затем ответила в выражениях, которых он, как Бри знала, не поймет:
— Потому, что Вселенная — не случайность. Это строгая машина. Любой умный человек может увидеть и понять её движение.
Такого революционного заявления в Олдорандо не слышали уже многие столетия. Но Датка воспринял это по-своему.
— Если всё так изменилось, мы сможем привыкнуть и к этому. Даже использовать это в наших интересах. Если приурочить наше выступление к затмению, никто не сможет оказать нам сопротивление. Все будут просто в панике. Одни мы будем знать, что это такое.
Не желая спорить с ним, Бри повернулась к остальным и сказала:
— Затмения не будут продолжаться вечно. Они будут длиться двадцать лет. Через одиннадцать лет Фреир скроется на пять с половиной часов, почти на весь день. Потом затмения с каждым годом начнут становиться короче. И после двадцатого затмения они прекратятся совсем.
Хотя слова её должны были вселить уверенность, они только усилили уныние. Двадцать лет! Все они к тому времени уже отойдут к призракам.
— Откуда ты знаешь о будущем, Бри? Даже Шэй Тал не знала этого, — наконец сказал Лэйнтал Эйн.
Бри вдруг захотела прикоснуться к нему, но это выглядело бы нелепо.
— Всё дело в наблюдении, сборе фактов и осмыслении их взаимосвязи, чтобы возникла цельная картина. Главное понять, что видишь. Фреир и Баталикс очень далеки от нас, хотя кажутся совсем близкими. И они далеки друг от друга. Баталикс ходит вокруг Фреира как бы по краю большого блюда — а наш мир так же ходит вокруг него. Блюда наклонены друг относительно друга. Когда наш мир, Баталикс и Фреир становятся на одной линии — мы видим затмение. Понятно?
Датка быстро зашагал по комнате. И сказал:
— Послушай, Бри, я запрещаю тебе говорить такие вещи на людях. Народ убьет тебя. Вот к чему ведет твоё знание! Я не хочу больше слушать тебя.
Он угрюмо взглянул на неё. Бри была поражена его внезапной вспышкой. Датка, не сказав ни слова, вышел из комнаты, оставив после себя тишину. Гнетущую, угрюмую...
Прошло совсём немного времени — и с улицы послышался шум. Лэйнтал сразу бросился вниз, чтобы узнать, что случилось. Он решил, что это затеял его друг, но Датки не было видно. На земле валялся человек — по одежде чужеземец — и просил помощи. Вокруг него собралась толпа, но никто не спешил помочь бедняге.
— Это болезнь, — сказал чужеземец, стоявший рядом с Лэйнталом. — Каждый, кто коснется его, заболеет сам. И, скорее всего, он умрет.
Вскоре появились два раба и унесли больного.
Это было первое появление костной лихорадки в Олдорандо. Она всё же смогла опередить мстительную армию кзанна — и это изменит всю историю планеты...
* * *
Когда Лэйнтал вернулся в комнату Ойры, она уже мылась за занавеской. Дол протянула ребенка своей матери и сказала ему:
— Послушай. Ты первый лейтенант Аоза Руна. Ты должен действовать. Собери людей и объясни им всё. Поговори с ними. Скажи, что их лорд ещё жив и ты берешь власть до его возвращения. И не слушай Датку. Он дурной человек и сам хочет власти для себя.
— Да, ты должен сделать это! — крикнула Ойра из-за занавески. — Не делай то, что предлагает Датка. Это ловушка. Он напомнит всем, как Аоз Рун возвеличил Олдорандо и каким верным его лейтенантом он был, казнит нас, как наглых узурпаторов, и сам захватит власть. Он просто хочет использовать тебя. Убеди всех, что Аоз Рун жив и скоро вернется. Это заставит всех, кто рвется к власти, притихнуть хотя бы на время.
— Правильно, — сказала Дол. — Напомни всем, как они боялись отца и как он построил первый мост. Они будут слушать тебя, пока он не вернется. Это сразу прекратит смуту.
— Вы все хотите использовать меня и авторитет Аоза Руна! — гневно сказал Лэйнтал. — Но вы все ошибаетесь. Аоза Руна нет уже почти год. Половина людей в городе не знает даже его имени. Они чужеземцы, торговцы. Выйди на улицу и спроси первого встречного, кто такой Аоз Рун. Вряд ли он ответит тебе! Вот почему план Датки глуп. Никто не станет даже слушать нас, — он твердо стоял на своём.
Дол гневно замахнулась на него.
— И ты, наследник Великого Юли и Волла Эйна осмеливаешься говорить это! Это ложь. Когда мой муж вернется, он будет править, как прежде. И пинками выгонит и Фаралина Ферда, и Танта Эйна. И эту змею Райнила Лайана тоже не забудет.
Лэйнтал отвернулся от неё.
— Может да, а может и нет. Но беда в том, что здесь нет Аоза Руна. Вспомни Шэй Тал. Она ушла — и кто говорит о ней сейчас? Может, ты помнишь её, Бри, но больше никто!
Бри покачала головой. Она спокойно сказала:
— Если ты хочешь правду, то люди помнят и Шэй Тал, и Аоза Руна. Они сделали нашу жизнь богаче, светлее. Я сама во многом обязана Шэй Тал. Ведь я была всего лишь дочерью рабыни! А благодаря Шэй Тал я стала ученой, председателем академии города.
— Если бы ты была на самом деле благодарна Шэй Тал, ты бы последовала за ней, как рабыня, — резко сказал Лэйнтал. — Но ты осталась и присвоила её академию!
— Это глупость, — проворчала старая Рол Сакиль, укачивая младенца. — Шэй Тал была для тебя плохим примером. Сама она осталась старой девой — и ты идешь по её пути. Тебе уже пятнадцать лет. Средний возраст. И ещё ни один мужчина не познал тебя. Опомнись, пока не стало слишком поздно! Сейчас в Олдорандо очень много привлекательных женщин, не то, что раньше. А что продается на базаре?! Не удивительно, что все женщины хотят денег. Я слышала, что некоторые предлагают мужчинам свою кууни в обмен на...
— Мать права, — перебила её Дол. — Ты видела, как Датка ушел отсюда. Он очень рассердился на тебя. Он очень любит тебя. Будь покорной ему, как подобает женщине. Обними его, и он даст тебе всё, что ты хочешь. Я думаю, что он жаждет тебя.
— Обхвати его ногами, а не руками, — засмеялась Рол Сакиль. — Вот мой совет.
— Ну хватит! — вспыхнула Бри. — Я сама разберусь в своей жизни, без ваших дурацких советов! Да, мне нравится Датка, но не могу сказать, что я без ума от него. Закроем тему.
Лэйнтал ласково взял Бри за руку — но тут из-за занавески вышла Ойра. Волосы её были заколоты пучком на голове. Она накинула на себя шкуру хоксни, которая теперь уже была старой и вышедшей из моды. Теперь женщины предпочитали длинные платья из зеленой шерсти, какие когда-то носила Лойл Бри.
— О чем вы так спорите? — спросила она.
— Мы советуем Бри поскорее взять себе мужчину, — сказал Лэйнтал.
— Наконец-то Датка сможет стать настоящим мужчиной, — ядовито ответила Ойра. — Пока что он спал лишь с собственной рукой!
Лэйнтал поморщился при её грубых словах, но он знал, что это правда. Датка до сих пор был девственником. Повернувшись к Бри, он сказал:
— Объясни мне подробнее об этих затмениях. Я ничего не понял. Разве действительно Вселенная — машина?
Бри нахмурилась.
— Ты всё это слышал не раз, но не слушал. Ты должен понять, что мир гораздо более сложен, чем ты думаешь. Я попытаюсь объяснить. Представь себе, что октавы распространяются как под землю, так и вверх. Представь, что наш мир, который фагоры называют Хрл-Ихор, облетает вокруг Баталикса за год — четыреста восемьдесят дней. Баталикс не движется. Это наш мир движется.
— Но куда же Баталикс исчезает каждый вечер?
— Баталикс неподвижен. Двигаемся мы, — повторила Бри. — Наш мир круглый и он вращается, как деревянный шар. Солнца скрываются за его краем, в тени.
Лэйнтал Эйн задумался.
— А праздник Двойного Заката? Что же тогда движется?
— Мы. Баталикс и Фреир неподвижны. Если ты этого не понимаешь, дальше говорить бессмысленно.
— Мы все видим, как движутся наши светила, Бри, — возразил Лэйнтал. — Каждый день мы это видим. Но ладно, пусть ты права. Что же дальше?
Бри поколебалась, затем сказала:
— На самом деле Баталикс и Фреир тоже двигаются...
Лэйнтал Эйн гневно топнул ногой.
— Ну вот, сначала ты уверяла, что они неподвижны, теперь говоришь мне обратное. Хватит нести чепуху, Бри! Я поверю в твоё глупое затмение не раньше, чем оно произойдет на самом деле.
Бри вскинула руки над головой в отчаянии:
— О, идиот! Пусть падет Эмбруддок! Какая разница?! Ты не можешь понять самых простых вещей.
И она вышла из комнаты ещё более разъяренная, чем Датка.
— Она сама не может понять простых вещей, — пробормотала старуха, укачивая внука.
* * *
В старой комнате Бри ощущались изменения, происшедшие в Олдорандо. Старые вещи лорда Волла Эйна, которые Бри унаследовала от Шэй Тал, а та от Лойланнун, исчезли. Она продала их на базаре. Возле окна висела звездная карта, которую Бри нарисовала сама. На ней были изображены пути двух солнц.
На другой стене висела огромная карта, подаренная ей новым поклонником. Это была древняя карта, нарисованная цветными красками на холсте. Карта изображала весь мир и Бри не переставала восхищаться ею. На карте были нарисованы материки, омываемые океанами. Они покоились на первородном камне, который когда-то извергнул из себя вселенную. На карте можно было видеть Сиборнал, под ним Кампаннлат и Геспагорат. Кое-где виднелись острова. В центре мира был изображен величайший город древних — Оттасол.
Бри подумала, с какой высоты нужно смотреть на мир, чтобы увидеть его целиком. Она уже понимала, что и Баталикс и Фреир такие же круглые, как и её мир, — но они не имеют поддержки со стороны первородного камня. Они отделены от него. Почему же её мир нуждается в такой опоре?..
В стенной нише стояла маленькая статуэтка, которую принес ей Датка. Она не знала, откуда он её взял. Статуэтка была очень древней. Бри рассеянно взяла её в руки и положила на ладонь. Статуэтка была вырезана из гладкого коричневого камня и изображала юношу и девушку в акте соития. Их волосы были одинаково длинными, обнаженные тела — изящными и гибкими. Их поза была довольно необычной — подошвы высоко поднятых ног девушки упирались в подошвы подогнутых ног юноши. Пальцы их рук были сплетены, губы сомкнуты в поцелуе. Статуэтка изображала не просто физический акт, а полное слияние двух людей.
— Вот это единство, — пробормотала Бри, держа статуэтку перед глазами. Она отчаянно хотела того, что изображала статуэтка. Но она также знала из опыта Шэй Тал, что путь познания — это путь одиночки.
Интересно, статуэтка изображает реальных людей, которые жили в далеком прошлом? — подумала она. — Или это просто вымысел забытого художника? Сейчас это уже невозможно узнать.
В прошлом лежали ответы на многие вопросы, встающие перед будущим. Бри безнадежно посмотрела на астрономические часы, которые она пыталась сделать из дерева и детали которых сейчас лежали на её столе. У неё ничего не получается, и не только потому, что дерево — неподходящий материал. Просто она ещё не постигла принцип, царящий в мире, связывающий воедино три небесных тела.
И вдруг она почувствовала, что ухватила главное. Единство Вселенной обусловлено тем, что все небесные тела созданы из одного материала, как эти любовники из одного камня. И сила их взаимного притяжения, такая же мощная, как сексуальная страсть, связывает их воедино, диктует им движение по небу!
Она села за стол и начала перемещать по-новому стержни и кольца часов. Она так увлеклась, что не слышала стука в дверь и опомнилась только когда в комнату проскользнул Райнил Лайан. Он бросил внимательный взгляд вокруг, чтобы убедиться, что здесь больше никого нет. Увидев его, Бри не удивилась.
