Эквилибрист: Путь изгоя

— Мэтр, так продолжаться не может! — Фасцио перехватил ней-Митро возле столовой.

— О чем Вы, Фасцио?

— О темном, конечно! Он опасен для окружающих! Я требую, чтобы его выкинули из академии.

— Уважаемый, — Сервиус сделал успокаивающий жест, — Вы сгущаете краски.

— Сгущаю?! — казалось, лекаря сейчас хватит удар, — Вы видели, что он сделал со своими одногруппниками?! У одного переломаны все кости. Повреждены внутренние органы. Он навсегда останется калекой!

— Ваши лекари не справились?

— Нет! След ауры темного не дал оказать помощь сразу. Между прочим, второй вообще стал заикой!

— Ему же вроде по яйцам дали? — удивился неведомо как оказавшийся рядом Клавикус, — хотя это и не удивительно. Уверен, что если бы он получил по голове, последствий бы не было.

— Это не повод для шуток! — развернулся к нему Фасцио, — мои лучшие лекари не могут их вылечить!

— Да, — сочувственно кивнул архивариус, — идиотизм не лечится. Это же надо — собачиться с разрушителем! Да еще и так нагло.

— Это не повод калечить людей! — Фасцио кипел гневом.

— Еще какой повод. Себя вспомни на втором курсе, — лекарь смутился, — к тому же традиция Академии — не вмешиваться в разборки второго года обучения. Это нормально.

— Нормально — это пара синяков и ожогов, как в других группах, а не семеро тяжело травмированных.

— Справедливости ради нужно заметить, что Даркин в большинстве из них не виновен, — вмешался ней-Митро, — мэтр Филин, ты как большой специалист по разрушителю скажи, чего нам ждать дальше?

— А Даркин из карцера когда выходит?

— Завтра. А что?

— Готовьте еще одну койку, мэтр Фасцио.

Из карцера я вышел грязный, голодный и злой. Я когда голодный, вообще добрым не бываю. И надо же было Хеттер поймать меня именно по дороге к комнате.

— Ты! — глаза метали молнии, — ты избил моих друзей! Я вызываю тебя на дуэль!

— Дерьмо твои друзья, — меланхолично заметил я, — а дуэль — это пожалуйста. Дня через три, когда я приду в себя после карцера.

— Сейчас!

Я усиленно боролся с подступающим гневом. Просто так она от меня не отвяжется, но вступать в бой на чужих условиях? А, к черту! Быстрее отделаюсь — быстрее поем.

— Пошли. С мэтром ней-Ромди сама будешь объясняться.

Мэтр долго смотрел на меня, потом на Марту, но дуэль все же разрешил. Правда, не до смерти. И вовсе не обязательно было повторять это три раза, я и так понял. Да и злости-то особой нет. Зато вспомнились размышления в карцере. Можно попробовать одну штуку. Девочка совсем заигралась. А ведь внедренные в тело артефакты (татуировка тоже артефакт по сути) это не только сила, но и слабость.

Пока мэтр в последний раз объяснял нам правила, я успел просканировать чужие магические потоки. Отходя на предписанную кодексом дистанцию, я продолжал формировать необходимую конфигурацию потока. Создать артефакт, способный вызвать искусственный резонанс, у нас с мэтром Норманом пока не получилось, но, задавая нужную частоту колебаний собственной силы, я взрывал артефакты только так.

Марта применила старую тактику. Только в этот раз она пыталась приблизиться под прикрытием пыльной бури. Вот только я поймал ее лучом силы еще на подходе, а когда девушка уже потянулась к саблям, резко усилил мощность.

Тело выгнулось дугой и словно изломанная кукла упало на песок. Из ушей и носа текла кровь, пятная воротник белоснежной блузки. Когда магия в твоей крови внезапно сходит с ума, ощущения не из приятных. Воя от боли амазонка каталась по песку, расцарапывая ногтями плечи и грудь. Словно пытаясь содрать кожу с татуировкой-предательницей. Неприятное зрелище, даже если закрыться от чужих эмоций. Я отошел на несколько шагов назад, давая понять, что поединок окончен. Лекари тут же унесли старосту в лазарет.

Я в очередной раз перечитывал приглашение на завтрашний королевский прием, пытаясь понять, чем мне это грозит, когда в дверь постучали.

— Можно войти? — заглянула в комнату Катарина.

— Заходи, — я рад был поводу отвлечься. На пропущенные за три дня домашние задания мне и так придется убить большую часть выходных.

— Вот, — Катарина положила на стол пачку листов.

— Это что?

— Разрешения на выход в город. На всю группу.

— Я-то тут при чем?

— Как при чем? — удивление девушки было не меньше моего, — ты теперь староста, это твоя обязанность.

— С каких это пор я староста? — чего-то я не понимаю.

— Хеттер стала старостой по праву силы. Ты ее победил. Теперь староста ты.

— Да ну к черту! — возмущаюсь я.

— Ты не хочешь быть старостой? — удивляется Катарина.

— Брать на себя ответственность за ораву малолетних светлых магов? Ни за что! Я понимаю, что группа немедленно забудет старые обиды в попытке свергнуть тиранию разрушителя, но мне-то зачем такая головная боль?

— Власть... — несмело начинает ней-Эссен.

— Ответственность, — поправляю я, — не интересует.

— Прибавка к стипендии...

— Я не настолько беден.

— Да тебе просто на всех плевать! — взрывается Катарина.

— Тебе не плевать? Вот и будь старостой.

— Я уже была. И уступила. Меня не примут.

— Значит, уговори Альвина, — теперь я начинаю раздражаться, — пока Хеттер в лазарете, он размажет по арене любого. К тому же у него есть опыт командования. Сколько Марте еще выздоравливать?

— Мэтр Фасцио молчит, но помощники говорят, что не менее декады. А Альвин не согласится.

— Пообещай ему поцелуй, он и на государственную измену согласится.

— А если я пообещаю поцелуй тебе? — лукаво улыбнулась девушка.

— Боюсь, ты этого не переживешь, — буркаю я. Зачем дразниться-то, — иди, давай птица нашего уговаривай!

Увы, Катарина оказалась права. Альвин тоже не стал брать на себя ответственность. Так что утро Нейтена началось для меня с толпы под дверью.

— Даркин, кто сейчас староста? — Симон но-Кайри сразу взял быка за рога, — У кого нам подписывать пропуска?

— Рох отказался? — я еще толком не проснулся.

— Отказался, — подтверждает Альвин. Он тоже здесь.

— Тогда старостой назначается Катарина ней-Эссен, — тыкаю в девушку пальцем, — пропуска подписывать у нее, все остальные вопросы тоже решать с ней.

— А кто не согласен, — повышаю голос, перекрикивая недовольный ропот, — тот может сидеть в Академии безвылазно. Я пропуска тоже подписывать не буду!

Захлопываю дверь и падаю спать дальше. Вчера под вечер пришла в голову интересная схемка, так что я провел за чертежами полночи. А тут выспаться не дают, варвары!

Глава 25

Предстоящий прием здорово меня беспокоил хотя бы потому, что нахрен я там сдался? Празднование годовщины чего-то там (каюсь, на лекциях по истории нагло спал) великолепно обойдется и без меня. Или это Виолетта намекает, что неплохо иногда бы и в гости заходить? Почему тогда подписано главой королевской канцелярии? У Клавикуса спросить, что ли?

Дожидаясь нанятый экипаж (Тоже глупость. Тут через парк семь минут ходу, но не положено!), я все прокручивал информацию. Королевская канцелярия рассылает приглашения всем участникам, но я не вхожу в список высших дворян (те получают приглашения автоматически), так что меня пригласили по прямому указанию Его Величества. Или с его одобрения. Вариант с Виолеттой отпадает, в этом случае, подпись была бы ее личная. Закралась предательская мысль не ехать вообще. Пришлось отбросить — это уже попахивало бы оскорблением. В отместку пошел на бал в ученической мантии. Мол, я вообще простолюдин и моде благородных соответствовать не собираюсь.

Приветствие королевской семьи, это мы уже проходили. По лицам ничего не понять — благожелательные статуи. Теперь смотаться к столику с закусками и не отсвечивать. В воздухе витает некоторая напряженность.

Его Величество произносит первый тост. Долгая речь сводится к тому, что не все присутствующие любят друг друга, но все служат одному королю и одной стране, так что давайте жить дружно. Ой-ей! Я, кажется, начинаю догадываться, зачем меня сюда вытащили. Сбежать? А то, как бы всеобщее братание не закончилось ритуальным жертвоприношением зачинщика смуты.

— Кат, ты о чем задумался? — рядом возникает но-Рох в сопровождении невзрачного мужчины по виду немного старше меня. Лет тридцать — тридцать пять, — позволь представить тебе Магнуса но-Динто.

— Добрый вечер, — но-Динто (кто такой?) вежливо кланяется. Зеркалю его движение, — я могу рассчитывать на несколько минут Вашего внимания?

— Несомненно, — чувствую чей-то пристальный взгляд. Опа! Король как бы случайно оказался в зоне слышимости, а с ним вся толпа сопровождающих и прихлебателей.

— Даркин Кат, — официально начинает мой собеседник, — как нынешний глава клана но-Лизи, хочу принести извинения за те... неудобства, которые доставила Вам наша семья. Клянусь, что больше подобных неприятностей не повторится. Очень надеюсь, что Вы найдете в себе благородство и великодушие чтобы забыть о... недопонимании которое между нами возникло.

Как он обтекаемо выражается. Нет уж, я хочу конкретики.

— То есть род но-Лизи отказывается от всех претензий, реальных и вымышленных, в мой адрес, отзывает награду за мою голову и не пытается навредить мне и моим друзьям тем или иным способом?

— В обмен на прекращение войны с Вашей стороны. — Магнус тоже становится собран и предельно конкретен.

— А я ее и не объявлял, — пожимаю плечами, — Вы не трогаете меня, я вас — и мы договорились.

— Мы договорились, — но-Динто (или все-таки но-Лизи?) изображает легкий поклон и ретируется.

Надеюсь, он сдержит слово. Впечатление он производит хорошее. Серьезный человек.

— Альвин, — разворачиваюсь к одногруппнику, — этот Магнус все-таки но-Динто или но-Лизи?

— Младшая ветвь но-Лизи, — поясняет тот, — в последнее время клан сильно потрепали, из старших никого не осталось. Впрочем, в последнее время вообще творилось нечто невообразимое, но именно род Лизи пострадал больше всех.

— Подожди. Это что, все из-за тебя? — до него начинает доходить.

— Нет! — отрезаю я и разворачиваюсь к нему спиной, прерывая разговор. Вообще-то оскорбление, но Птица не первый день меня знает. Точно, просто молча ушел.

Какое-то время просто слоняюсь по залу, а потом присоединяюсь к компании вокруг Виолетты. Сама принцесса мне не слишком интересна, а вот с Лилианой я бы поболтал. Лилиана пеняет мне на то, что совсем про нее забыл, но я отшучиваюсь. Какое-то время, мы беседуем, упав на одну из скамеечек в анфиладе малых залов. Понимаю, как мне не хватало именно такой вот дружеской болтовни обо всем на свете. Мне рассказывать особо не о чем (ну не Лизи-старшего же вспоминать!) так что в основном солирует Ли. У нее впечатлений хоть отбавляй. С интересом слушаю различные веселые и не очень подробности жизни малого двора. На мой взгляд, похоже на помесь борделя с детским садом, но это мнение я оставляю при себе. Взамен интересуюсь, не нужна ли ей помощь в плане разъяснения правил приличия особо наглым особям. Лилиана машет руками — принцесса не дает любимую фрейлину в обиду, да и в ее окружении исключительно порядочные молодые люди. Развить тему молодых людей не успеваю — толстушка Луиза утаскивает нас обратно к компании, ворча по поводу правил приличия.

К компании присоединилось еще несколько молодых людей постарше. И один из них вертит в пальцах очень интересный ножик. Кстати, а что это он с оружием? Разве это не запрещено? Ан, нет — довольно многие в зале щеголяют парадными шпагами и короткими клинками. Видимо, что-то перепутал.

— Интересная игрушка, — киваю на заинтересовавший меня нож, — разрешите полюбопытствовать?

Осматриваю протянутый мне клинок. Действительно "младший брат". Все интереснее и интереснее.

— Кажется, этот клинок несколько маловат для Вашей руки, — с легким любопытством замечаю я, протягивая нож обратно, — подарок на память?

— Скорее трофей, — улыбается мой собеседник.

— Необычная форма, — я стараюсь сохранить легкомысленно-светский тон, — помнится, я видел нечто подобное у одного странного парня. Его, кажется, звали Вэл.

— Да, Вэл. Не стоило позорить меня перед приятелями своими песенками, — лицо парня становится хищным, — и, кстати, это была девушка. Была, пока мы не навестили ее с приятелем в камере городской тюрьмы, — вокруг образовалась чисто мужская компания, так что он может позволить себе некоторые подробности, — мы славно позабавились. Под конец она могла только скулить.

— Ловко! — видят боги чего мне стоил этот тон, — небось и в тюрьме она тоже не просто так оказалась? — подмигиваю рассказчику.

— У Клауса хорошие связи в городской страже, — разводит тот руками в притворном смущении, — да и не стоит на каждом углу кричать, что ты ведьма.

— Итак подытожим, — я уже не могу скрывать гнев за фальшивыми улыбками, голос звенит, — Вы состряпали ложный донос на девушку, которая над вами подшутила. После чего, подкупив стражу, избили и изнасиловали беспомощную узницу. Я все правильно понял?

На нас уже начали оборачиваться.

— Да ладно, уважаемый, — пытается успокоить меня кто-то из соседей, — ну что Вам за дело до какой-то...

— Это я подарил ей кинжал. — Миротворец затыкается.

— Не знаю Вашего имени, да и не интересует меня имя подонка, — смотрю в глаза противника, — но я, Даркин Кат, маг, вызываю Вас на дуэль. Свободная дуэль до смерти. Время и место можете выбрать сами.

— Даркин, так нельзя! — Альвин нарисовался, — ты маг, а он нет!

— Подобные дуэли не запрещены кодексом.

— Но это бесчестно! Ты погубишь свою репутацию! — благородный, что еще сказать?

— Альвин, вот на секунду, ты уверен, что мою репутацию можно уронить еще ниже? — действительно смешно, — не отомстив убийце друга, я перестану уважать сам себя.

— Т-ты не имеешь права! — а голос-то у будущего покойника дрожит.

— Имею. Так где и когда?

— Нигде и никогда! — прогремело сзади, — Я запрещаю эту дуэль!

Обернувшись, натыкаюсь на гневный взгляд Эдварда но-Райбен. Король выглядит внушительно, но и я уже завелся.

— Причина?

— Потому что я так сказал!

— Как сюзерен, Вы можете запретить вассалу участвовать в дуэли, — соглашаюсь я, — но в этом случае Вы принимаете на себя ответственность за его позор. Вы действительно хотите покрывать лжеца и насильника?

— Я запрещаю не ему, а тебе!

— Мне Вы, простите, ничего запретить не можете, — понимаю, что дуэль не состоится, но не собираюсь отказываться от мести так просто, — я вообще не Ваш подданный, и клятву верности не приносил. Впрочем, я здесь гость и не пойду против слова хозяина.

Парень стоит всего в двух шагах справа и на шаг позади. Достану. Нужно только немного сконцентрироваться. Главное, сделать это незаметно.

— Что-то не сильно ты похож на доброго гостя, — хмурится король. — Итак, я сказал. Дуэли не будет.

Кланяюсь, прикрыв глаза, чтобы никто не увидел затопившей их тьмы. И одновременно волевым усилием создаю разрыв пространства там, где бьется чужое сердце. Оборачиваюсь, только услышав звук падения тела. Руки держу на виду на всякий случай. Понятно, что я первый подозреваемый, но пусть попробуют доказать. Серо-синий цвет лица и вздувшиеся на шее несчастного вены говорят о том, что я не промазал. Хотя, парень, кажется, еще дышит. Странно.