| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
* * *
Серый сумрак за окном постепенно сгущался, словно невидимая рука опускала рычажок реостата, снижая напряжение к проводам светила. Если раньше ещё были видны фонари, выхватывающие из мутной снежной круговерти дорогу с редкими пешеходами, то теперь рыхлые снежинки, которых становилось всё больше, сливались в мутную пелену, заслоняя дальние силуэты дымящихся заводских труб и улицу, ведущую неизвестно куда. Именно неизвестно куда, потому что раньше люди смотрели на мир весело и с оптимизмом, и выбранная ими дорога наверняка вела к обещанному светлому будущему, а теперь всё куда-то в одночасье исчезло. Не было ни этой улицы с вечно спешащими на фабрики рабочими, ни этих дальних горячих цехов, ни запаха гари, который иногда заносило ветерком в открытую форточку, ни будущей благополучной и счастливой старости. Залман Храпинович задёрнул занавеску и посмотрел на покрывшийся пылью керогаз. 'Откуда на кухне пыль? — подумал он. — А впрочем, не всё ли равно'. Лампочка на кухне засветила совсем тускло и погасла. На старой квартире его не было с конца лета и сейчас он пожалел, что не остался ночевать в таунхаусе сотрудников санатория, а поддавшись слухам на работе попёрся сюда, проверить всё ли цело и отметиться в домоуправлении. С 10 октября по предложению Попкова карточки требовалось перерегистрировать, и это желание, 'раз положено — нужно взять' вышло боком. Ладно бы в санатории были проблемы с продуктами, и в столовой всё шло через весы. Нет, даже добавку можно было получить или тормозок (как называл сухой паёк Митякин, когда вернулся из командировки с Донбасса) с собой, но жадность умеет совладать с человеком. Пока проверяли документы, пока выписывали, пока ставили штампы, время ушло. Винить водителя, оставившего его одного, было бессмысленно; тот призывно просигналил три раза, и убыл с ранеными. Как и не имело смысла повышать голос на нерасторопную домуправшу, ведущая себя, как заведующая Эрмитажем, сверяя каждую запись по три раза, будто работала с подотчётными мировыми шедеврами, а не глупыми справками. Файнзильберг и Катаев точно что-то знали, раз в конце романа определяли своего героя на эту должность. Понятно, что без пропуска в комендантский час в Парголово было не добраться, и бухгалтер впервые упрекнул себя, что не стал дожидаться автобуса или попутки, а предпочёл план 'Б', предусматривавший ночёвку в квартире. Чёртов помощник садовника, заика и тугодум заболтал его со своими ёлками на Новый год в подшефные учреждения, будто в рабочее время нельзя было подойти. Впрочем, появилась и более насущная проблема: отсутствие устоявшихся хозяйственных навыков, при наличии которых удалось бы сотворить ужин, заставляли желудок протестовать. У него даже спичек не было разжечь старый пыльный керогаз и разогреть картошку с котлетами в фольгированной тарелке. А ведь там ещё и керосин надобен. Топливо, понятное дело отсутствовало и, впустую покрутив регулировку, Залман отправился к придомовому сарайчику, где за крепкой дверью и надёжным английским замком он и эвакуировавшиеся соседи по коммунальной квартире хранили крупногабаритные вещи со всякой мелочью, месту которым в общем коридоре не нашлось. По пять литров керосина в месяц на человека выдавали на работе, и два с половиной отпускали по талонам в городе, но отказавшись от талонов, Храпинович упросил бочку на двоих с Раппопорт, и ему выдали. Эх, благие намерения частенько подводят в самый неожиданный момент. Бидон или бутылка наверняка бы стояли в квартире. Ведь нашлись же дрова на растопку печи.
Свет фонаря осветил накидной замок. Обледеневшая под навесом из куска резиновой камеры душка, казалась, накрепко приросла к проушинам, но стоило покрутить сам замок, как сталь со скрипом поддалась. Залман нащупал ключ и попытался сдвинуть шторку с личинки пальцем. Раз-другой ноготь скользнул впустую, и едва он пытался помочь ключом, как тот предательски выскользнул из замёрзших пальцев. Держать одной рукой фонарь, а второй совершать манипуляции с замком было плохой идеей, но ещё более худшей стало поиск угодившего в снег ключа без очков. Решив, что достаточно лишь направления и траектории полёта ключа, он практически на ощупь стал лапать снег и к ужасу понял, что задача оказалась сложнее. Дурацкий ключ словно растворился в сугробе. От отчаянья он произнёс проклятья в адрес погоды, природы и вселенской несправедливости. Промозглый ветер внезапно подозрительно стих, будто прислушивался, ожидая чего-то нехорошего. Из-за угла медленно, шаркая, шаркая ногами, подкрадывались тени.
— Потерял чего? — раздался голос из-за спины.
Вздрогнув от неожиданности Залман обернулся, и свет фонарика скользнул по ногам двух мужчин.
— Да вот, товарищи, прямо беда ключ обронил, — без всякого умысла ответил Храпинович. — Пошёл в сарай за керосином и нате.
— Что же ты один пошёл? — спросил ближайший к нему, держа руки в карманах пальто. — По нынешним временам одному никак нельзя.
— Ну, так... — промямлил бухгалтер. — Да ещё очки дома.
— Вот ты чудак! Крикни, что б вынесли. Или скажи куда, Михась сходит.
Залман промолчал. Дай бог, что б со всего подъезда осталось пара-тройка человек. Когда он выходил, света в окнах не было. Да даже если бы и горела где свеча, за светомаскировкой из крашеных чёрной тушью газет разглядеть её было невозможно. Ситуация складывалась щекотливая, случайные прохожие ему до чёртиков не нравились. Если бы он посещал читаемые ленинградскими учёными для выздоравливающих командиров лекции, то по шкале 'оценки риска', в данную минуту обнаружил бы себя в оранжевой зоне, из которой настоятельно рекомендуют выйти.
— Сейчас бы магнит на верёвке, сразу бы ключик отыскался, — тем временем подал идею второй, с поднятым воротником и кепкой надвинутой по самые глаза.
В эту минуту бухгалтер сильно пожалел, что спустя рукава отнёсся к вступлению в отряд ПВО. Даже Рахиль записалась. Одно лишь наличие кольта в брезентовой кобуре оградило бы его от разной шушеры, ведь никем иными эти двое быть и не могли. Таких хитрых глаз у честных людей не бывает.
— Спасибо товарищи за помощь и подсказку. Сейчас брат выйдет, вдвоём мы быстро отыщем — соврал Храпинович.
— Как знаешь, — равнодушно произнёс мужчина и, обращаясь к своему товарищу произнёс: — Пошли, Михась.
Едва незнакомцы скрылись за углом, как Храпинович вновь вернулся к сугробу, прося бога о помощи и о чудо, ключ вновь оказался в его руке.
Весело насвистывая, глядя под ноги Залман возвращался в квартиру, неся в руке заветную бутыль с керосином. Опущенные 'уши' со свисающими завязками из киперной ленты его кроличьей шапки смешно покачивались в такт мелодии. Поднявшись на второй этаж, он поставил поклажу на пол и, светя фонариком, открыл сначала верхний, а затем и нижний замки в двери. Оставалось наклониться и подхватить авоську с бутылём, как в затылке словно разорвалась граната. Фонарик выпал из руки и жалобно треснуло стекло, погасив лампочку.
— Михась, за ноги, за ноги жидёнка подхвати, — раздался голос в темноте.
Тело Храпиновича прислонили к стенке и тот, кто спрятал в карман подкову, зажёг спичку:
— А ничего тут, — обронил он, осматривая коридор с тремя дверьми, одна из которых была опечатана.
* * *
Совершенно секретно. Исполнено в одном экземпляре.
Наш источник сообщает, что в лагерях военнопленных, а районе Красногвардейска и Пскова германским командованием проводятся испытания нового вируса, схожего по событиям в форте Райли в 1918 году, повлекшим эпидемию мирового масштаба. По нашим сведениям, ведущим разработчиком, является бывший эпидемиолог военной базы Этапль (Франция) доктор Пастер (возможно псевдоним, описание прилагается на листе приложение). Рекомендовано задействовать всю доступную агентуру, вплоть до привлечения личных связей в правительственных кругах СССР для подтверждения информации. Для усиления оперативной работы в районе Ленинграда форсировать операцию 'Оскар'. К исполнению приступить немедленно.
* * *
Филип Рис Файмонвилл закончил изучать только что полученный документ и отвлёкся на скрип петель двери. Сколько раз секретарь напоминала о необходимости вызвать слесаря, но разведчик был непреклонен: противный, неприятный для слуха скрипящий звук предупреждал о посетителе. Конечно, в условиях, когда положен секретарь, подобное вызовет лишь улыбку, но к этим приятным дополнениям старый шпион не привык, да и поздно менять привычки. К тому же двойные тяжёлые дубовые русские двери нравились ему, особенно когда Зои в одной руке держала поднос, а второй пыталась совладать с нею. Рыжеволосая секретарша выглядела умилительно: поворачиваясь спиной, её юбка обтягивала аппетитный зад и... впрочем, не только он замечал волнующие изгибы. Оставшийся в Москве второй секретарь посольства Томми (Ллевеллин Томпсон) тоже облизывался, но Зои держала оборону.
— Солнышко, — сказал он, показательно вдыхая кофейный аромат, — пригласи шефа московского бюро 'Нью-Йорк таймс' Гаррисона Солсбери к одиннадцати часам на беседу и вели Бобу греть мотор. Нужно навестить соседей.
Секретарь закончила сервировку, разжав щипцы, роняя кусок рафинада в чашку.
— У вас на одиннадцать посещение бани, — подсказала она.
— Я помню, — улыбнулся Файмонвилл. — Он как раз просил меня объяснить, что такое русский дух. Вот с бани и начнём.
После посещения 'Сандуновских бань', Гаррисон написал в своём дневнике:
'Когда я оказался на столе, мне почудилось, будто я со всех сторон зажат огромными, белыми, как снег глыбами завёрнутые в простыни, которые непрестанно надвигаются на тебя, медленно, угрожающе, и не отступают назад, покачивая в крепких руках берёзовые веники. Я был уверен, что сегодня изойду в мучениях. Отдам богу душу, гак говорят русские и поэтому молился с неистовой верой, которой, пожалуй, хватило бы, чтобы опрокинуть на землю небо и вытащить меня. И, слава богу, что этого не произошло. Банщики вынимали и снова вкладывали в меня душу. А когда после всех экзекуций мы пили квас, я поблагодарил своего друга. Когда отказывает тело, вперёд выступает душа. Когда душа из последних сил несёт ношу, появляется характер. Когда закаляется характер — выковывается воля. А такого человека уже не согнуть и это есть русские люди'.
После 'лёгкого пара' принято было посидеть за столом и так сказать выровнять давление. Филип сразу отмёл копчёные закуски и крепкий алкоголь, заказав лишь четыре пинты ароматного ржаного кваса с яблоками. Разговор в конечном итоге остановился на ленд-лизе и взаимоотношениях. Рассматривая удобно помещавшуюся в руку кружку, разведчик неожиданно объяснил влияние американцев на русских.
— Вот, смотри: в тридцать первом советы приняли общесоюзный стандарт для пивных и квасных кружек. Как можно заметить, в неё отлично помещается наша пинта. Не английская, а именно наша. А знаешь почему? Потому, что мы в своё время поставили оборудование на стекольный завод. И так во всём, начиная от двигателей, автомобилей, тракторов и чёрт знает ещё чего. Но сейчас мы музейный экспонат на витрине рынка. Мы не заметили перемен и слишком доверяли славе прошлого. Мы оказались слишком большими, чтобы быть быстрыми. Огромной ошибкой стала политика сворачивания торговых отношений. За пару лет большевики научились создавать своё, а не копировать наше. Они умудряются делать технику не лучше, но быстрее и дешевле. Последнее это то, что обеспечивало наше превосходство.
— Долго запрягают, но быстро едут, — усмехнулся журналист.
— В точку! Кое-что ты уже понял.
— Но они всё ещё на лошадках, а мы уже на автомобилях.
Филип не стал разубеждать уверенного в своём мнение журналиста. В чём-то он был прав, вот только даже любящие родители часто упускают момент взросления своих детей, думая, что ещё нужно повязывать слюнявчик. СССР был акселератом, вымахавшим за очень короткий период, и если бы темпы развития сохранились, то кто знает, как бы оно обернулось. Безнадёжно отставая в мелочах, в некоторых жизненно важных областях советы уже вырвались вперёд.
— Если сравнить отчёты специалистов Абердинского, Фарнборо, Куммерсдорфского и Кубинского испытательных полигонов, — Филип сделал паузу — то они не в нашу пользу. Какой балбес станет покупать такое оружие?
— Насколько я слышал, — возразил журналист, — Сталину катастрофически не хватает даже стрелкового вооружения, не говоря об остальном. В ход идут орудия со времён Русско-Турецкой войны.
Разведчик рассмеялся.
— Даже мне известно о якобы затопленных катакомбах с винтовками и пулемётами хранящееся там со времён командования московским военным округом полковника Рябцева, которое ещё не расконсервировали, а сколько их на самом деле? Прямо под нами десятки тысяч единиц оружия, на минуточку. Слышали про 'русские винчестеры' из Архангельска? Триста тысяч ещё с тех времён, а это ни много ни мало двадцать две дивизии можно вооружить. Что касается старых пушек, то мой дед пристрелил бандита из кремневого мушкета, пока шериф 'гладил' на свой ремингтон.
— Поэтому Сталин так напирает на бензин, продовольствие и каучук? — спросил Солсбери. — Поговаривают, что Рокфеллеры (Standard Oil of New Jersey) успешно ведут бизнес с Гитлером через испанцев, но отказываются торговать с русскими. А что вы скажите про снабжение в целом?
Файмонвилл отрезал дольку от яблока и прямо с кончика ножа отправил её в рот. Углубляться в экономические дебри и дела олигархов, по сути капитанов американского бизнеса он не хотел. Накачка произведена, осталось лишь отправить основной посыл и поставить задачу. Больше журналисту знать было не обязательно, и случись что-нибудь из ряда вон, даже грамотный расспрос о целях вояжа лишь подтвердит нужную легенду.
— Для этого вовсе не обязательно доставать пенсне и с учёным видом анализировать экономические отчёты и предварительные расчёты плановых отделов, — ответил он. — Достаточно потолкаться на колхозном рынке. Вы удивитесь, но в Москве можно купить абсолютно всё: начиная от покрышек на машину Боба и заканчивая акциями 'General Electric'.
— Вы шутите? В городе военное положение, бомбят.
— Ни капельки, мой друг, — произнёс Филип, отпивая квас. — Но есть нюанс. Снабжение столицы и других городов сильно разнятся. Поэтому сидя в Москве, вы ничего не узнаете. Впрочем, я вас позвал по одному делу. Правительство интересуется, как обстоят дела у русских с нашей техникой. Потрачены миллионы долларов на выпуск продукции военного назначения, ещё больше вложено в строительство будущих заводов, а Сталин до сих пор не валяется у нас в ногах, умоляя привезти пару-тройку танков. Такое впечатление, что русские не потеряли половину своего потенциала. Я точно знаю, что американское оружие и в частности бронетехника воюет под Ленинградом. Как вы положительно смотрите на то, чтобы посетить этот славный город? С вами поедут десяток журналистов из разных стран, даже эта скандалистка Виктория Бэссил.
— А она, каким боком?
— Есть мнение, что на четырнадцатой церемонии военная документальная лента из России принесёт её обладателю приз киноакадемии. Даже учредили новую номинацию.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
