Распрощавшись с добродушным пенсионером, и обескураженный от только что услышанного, Егор поспешил к дому. Ему не хотелось оправдываться еще и перед женой, которой хорошо было известно, что ее супруг очень пунктуален, и что даже к ужину никогда не привык опаздывать. Егор хотел быть уверен, что в этом мире "здешняя" Татьяна оставалась такой же, как и раньше.
Неизвестно откуда возникшая в душе тревога постепенно начала заполнять пространства его души. Об этом маленьком, но произведшим на него сильное впечатление, инциденте, который случился с ним возле стадиона, Егор не переставал думать все то время, пока шел домой. "Получается, — думал он — разница между двумя соседними хронопотоками существует даже в том, что в одной реальности мы приходим гулять на стадион всей семьей втроем, а в другой — только вдвоем с дочкой? Мать честная, но ведь такая маленькая разница на самом деле может означать всё что угодно!"
Оставшийся до подъезда путь он прошел без приключений. Вся остальная обстановка на улицах города практически не претерпела каких либо видимых изменений, и отчего-то Егор был несказанно рад данному факту.
Уже поднимаясь по лестнице, он вдруг во второй раз услышал щелчок возле уха. В тишине подъезда резкий звук показался ему почти оглушительным. Быстро сообразив, что это такое, Егор заторопился подняться на свой этаж. "Не хватает мне еще не застать никого дома" — с тревогой подумал он, попутно доставая ключи из кармана.
На пороге его первой встретила Полина.
— Ура, папа пришел! — радостно возвестила она с невозмутимым видом, словно для нее не было никаких долгих дней разлуки. Она потащила Егора за руку в зал, как только тот скинул свою обувь. — А мне сегодня снова пятерку в музыкальной школе поставили. Вот!
При первом же касании к маленькой ладони своей дочери, Егора захлестнули странные чувства. Он бережно подхватил Полю на руки, а затем оглядел свою квартиру, словно не узнавая ее.
Однако нет, здесь всё было на своих местах, и даже малюсенький след от чёрного фломастера на подлокотнике дивана был точно таким же, как в прежней его реальности.
Полина протянула, наконец, отцу дневник с огромной красной пятеркой по сольфеджио, принявшись щебетать о чем-то, однако Егор совершенно не слушал, о чем именно Поля говорила. Сам факт того, что его дочь по-прежнему занимается музыкой, отчего-то несказанно обрадовал его. Он уселся на диван и посадил Полю к себе колени, крепко прижав к себе, чуть при этом не расплакавшись.
— Да хватит же меня тискать, — захихикала дочь — давай ты лучше маму поцелуешь, она нам сегодня такой славный творожный пирог испекла.
Из кухни послышался голос Татьяны. Та, как ни в чём ни бывало, вдруг принялась жаловаться Егору по поводу того, что сегодня с утра кто-то в доме перекрывал воду, и на завтрак невозможно было даже попить чаю.
Егор вошел на кухню и с какой-то трепетной осторожностью нежно поцеловал супругу в щеку.
— Не напомнишь, мне, Таня, какие у нас на сегодняшний вечер планы — немного неуверенным голосом заговорил он.
Пока Татьяна наливала Егору суп и накрывала на стол, он украдкой рассматривал жену, словно проверяя, что могло измениться в ее прежних знакомых чертах. Но и здесь всё также было в порядке — во внешности супруги абсолютно ничего не убавилось и не прибавилось. Мысленно, облегчённо вздохнув, Егор окончательно успокоился и спросил:
— Как насчет того, чтобы на стадион сходить?
— Не сегодня, Егор — ответила Татьяна. — В среду ведь у Поли день рождения, и я бы хотела заранее отправить тебя в универсам за продуктами. Придут несколько детей, а ещё будет несколько взрослых, включая моего брата с его женой. Поэтому завтра у меня целый день под завязку забит, так как родственники просили помочь съездить с ними по срочным делам.
— Хорошо, — с энтузиазмом ответил Егор, радуясь тому, что теперь сможет хорошо обдумать свой дальнейший план действий — в магазин, так в магазин. Только тогда ты мне список напиши, что нужно купить.
Он доел суп, затем съел второе и напоследок выпил чаю с огромным куском пирога.
Егор уже собрался, было встать, чтобы отправиться по поручению Татьяны, как в этот самый момент произошел внезапный скачек между смежными мирами...
В одно мгновение Егор обнаружил, что вновь стоит у своей двери. Всё сейчас происходило словно до того самого момента, как он попал в квартиру. Переборов внезапный приступ головокружения, и повернув ключ, он... опять вошел внутрь.
Уже на самом пороге своей квартиры Егор почувствовал — на сей раз, здесь было явно что-то не так. К тому, что мебель и вещи могли оказаться не на своих обычных местах, Егор внутренне был готов, однако сейчас больше всего настораживало другое: его никто не встречал с возгласами радости. На кухне ничего не шумело и не громыхало, как это бывало обычно по вечерам. Повсюду стояла тишина.
Странные чувства захлестнули Егора. Он оглядел знакомую квартиру и словно бы не узнал ее. Нет, здесь всё было, как и прежде, и даже испачканный фломастером диван стоял на своём привычном месте, но при этом атмосфера какой-то пустоты наполняла пространство квартиры, нагнетая чувство странной и необъяснимой тревоги.
Разувшись, Егор прошел вначале на кухню, а затем оглядел обстановку в зале. Больше всего его удивляло то, что дома, похоже, никого сейчас не было. Впрочем, подумал он, могли ведь Татьяна с Полиной куда-нибудь отлучиться.
...Все, что ты почувствуешь или увидишь, может показаться тебе несколько странным и непривычным. Такой сбой в ощущениях вполне нормален, так как всё происходящее просто обязано будет сопровождаться всевозможными адаптивными накладками. Самое главное при возникновении беспокойства — не паниковать, а, наоборот, постараться лучше разобраться в ситуации...
Закончив общий беглый осмотр на кухне и в зале, Егор зашел в детскую комнату и оторопел. Странная картина предстала его взору: за столом у окна, поджав под себя одну ногу, сидела его дочь. Она была настолько чем-то увлечена, что даже не заметила прихода отца. От Полины не исходило ни единого звука, что тоже, кстати, было очень странно. Здесь же в комнате, в кровати, свернувшись калачиком под пледом, спала Татьяна.
При появлении Егора, Полина повернула к нему свое лицо и посмотрела не него каким-то встревоженным взглядом, потом покосилась в ту сторону, где спала ее мать, и тут же приложила палец к своим губам, призывая вошедшего в комнату отца соблюдать тишину. После этого, дочь, словно мышь, быстро и беззвучно убрала свои тетрадки и так же бесшумно выскользнула из комнаты, увлекая Егора за собой.
Когда они оказались на кухне, девочка затворила за собой дверь, и только тогда смогла, наконец, начать говорить.
— Папа, ты чего так долго на работе делал?
— Я... просто на стадион зашел посмотреть, как там.
— Ясно. Ты есть будешь? — спросила дочка совершенно серьезным тоном, будто заправская хозяйка.
— Поля, что это с тобой? — Егору было непривычно видеть ребёнка таким, поэтому он решил спросить у той вполне конкретно, без опасения вызвать излишние подозрения.
— А то ты не знаешь... — каким-то полунамеком проворчала Полина.
После такого странного ответа на поставленный отцом вопрос, девочка молча залезла в холодильник и ухватила кастрюлю с супом. Егор с нескрываемым удивлением смотрел, как та каким-то привычным движением вытащила увесистую посудину с едой, чтобы тут же водрузить ее на газовую конфорку. Егор, было, поднялся, чтобы помочь Поле, но девочка уже справилась, и, не отрывая взгляда от плиты, ловким движением закрыла дверцу холодильника, толкнув ту ногой. Крутанув рукоятку конфорки, она нажала кнопку электрического розжига, и только после этого полезла в хлебницу.
Егор был готов к возможным переменам, произошедшим в его мире, но о каких либо сильных изменениях, которые как-то могли коснуться его родных и близких, он даже и предположить не мог. Эонт Пан или не хотел ничего говорить, либо не стал вдаваться в какие-либо дополнительные подробности, имеющие отношение к данному вопросу. Всё, о чем тот говорил тогда, были лишь слова о том, что мир, в котором он очутится после предстоящего перемещения, будет таким же не настоящим, как и тот, в котором Егор жил раньше.
...Обязательно постарайся, как можно глубже проникнуться каждой ситуацией, в которую будешь вовлечён. От этого будет зависеть конечный успех твоей миссии. Некоторые вещи будут тебе не понятны, но по мере того, как ты станешь погружаться в повседневность бытия, у тебя обязательно появится какой-нибудь план действий...
Немного опасливо, Егор протянул руку и дотронулся до плеча дочери. Затем он отобрал у нее буханку хлеба, которую та уже собралась резать, и осторожно спросил еще раз.
— А что с мамой?
Поля надула губы и уселась на ближайший стул, облокотив руку о стол, наблюдая, как отец ловкими движениями нарезает хлеб на дощечке.
— Что-что — проворчала она снова — пока ты на работе был, она тут такого про тебя наговорила, хоть из дому беги.
Сказав это, Полина еще сильнее насупилась и отвернулась к окну, словно не желая продолжать разговор.
Егор закончил нарезать хлеб, сложил куски на тарелку и поставил на стол. Ему обязательно захотелось выяснить у дочери все подробности странного поведения мамы.
В обычной жизни бывало, конечно, что они с Татьяной иногда не ладили, но до открытой вражды между ними никогда не доходило. Сейчас затравленное состояние дочери могло свидетельствовать лишь о том, что конфликты в их "теперешней" семье могли происходить и в более жёсткой форме.
В области живота неприятно "засосало", и Егор на секунду усомнился в своих силах и в том, что вообще в состоянии справится с порученной ему задачей. Был только первый день его пребывания в новом для него мире, а уже столько всего нового и непривычного вокруг произошло.
Ему сделалось немного не по себе от предстоящего разговора с супругой, и отчего-то вдруг показалось, что он переоценил свои силы и возможности, согласившись на странную и невероятную авантюру, в которую его впутали сотрудники Ведомства по надзору за ходом Времени. Однако спустя минуту он все же взял себя в руки, так как твердо решил придерживаться принципа, что окружающий его мир дефектен и нереален, и что вскоре тот должен будет стать совершенно другим сразу после процесса "обнуления".
— Скажи, может мама обижается по поводу того, что я редко выбиваю наш ковер, или потому, что я не часто вожу вас в парк на аттракционы, или в кино?
— Да уж, ты скажешь, па — усмехнулась дочь — после того, как ты вчера заявил, что потратишь все свои деньги на новые железки для компьютера, она весь день с утра, будто сама не своя. Пару часов назад помогла мне сделать уроки, затем сказала, что ночью глаз не сомкнула и вот — до сих пор спит...
Щелчок!
На этот раз переход произошел мгновенно, и Егор снова очутился в том моменте, когда должен был отправиться в магазин по поручению супруги.
— Ты уже решил, что подаришь дочери? — неожиданно спросила Татьяна, убирая со стола посуду в раковину.
Вопрос застал Егора врасплох, и Егор, вместо того, чтобы отправиться в коридор обуваться, неожиданно оторопел.
Полин День рождения был назначен на 24 сентября, но после всех недавних приключений, этот факт как-то совершенно выветрился у Егора из головы.
— Да, конечно, я сделаю подарок, но пока не придумал, какой.
— Ты меня умиляешь, Егор — вдруг стала укорять его Татьяна — и о чем ты только думаешь целыми днями? Ты что, только вчера узнал, что твоей дочери послезавтра исполняется девять лет?
Упрек был справедливым. Егору нужно было просто стерпеть его, так как настоящая правда в данном случае не могла служить в качестве оправдания его действий или поступков. Ни в коем разе он не должен был рассказывать Татьяне всего того, что с ним приключилось в течение последних дней.
Тем временем супруга не собиралась успокаиваться.
— Когда же ты, в конце концов, выберешься из своего детства? — качая головой, снисходительным тоном спросила она. — Тебе ведь скоро сорок, а ты всё такой же мечтатель и фантазер, как и твоя дочь. Но только, Егор, ей всего девять, и её детство подлинное и настоящее, а твоё — совсем ненормальное, так как, хоть оно и закончилось давним давно, но по непонятной причине ты словно бы не отпускаешь его, продолжая потакать собственным прихотям.
— Но Таня, я ведь изо всех сил стараюсь быть хорошим семьянином, и от подарка дочери совершенно не отказываюсь! — стал оправдываться Егор, пытаясь успокоить свою супругу — Скажи, что она бы хотела получить?
— А почему бы тебе не поговорить с ней, и не спросить лично? — пожала плечами Татьяна и замолчала.
Только ненужных скандалов еще не хватало в их доме. Егор подошел и обнял супругу за плечи. Та не отстранилась, но проговорила с укором:
— Ты в своей виртуальной реальности вконец потерялся. Одни компьютерные игры на уме, а об обычной жизни совсем не помышляешь.
— Ну, зачем ты так, Таня! — Егор посмотрел в лицо супруге и увидел в них отблески давно затаенной обиды.
И тут его словно кипятком обдало. Егор, тот, кто еще секунду назад хотел начать было спорить с женой, вдруг в один миг осекся и призадумался.
"Что за нелепые оправдания! Ведь она права! За последнее время я умудрился оказаться уже как минимум в трех различных мирах, представляющих собой отдельные хронологические потоки, и везде присутствовал один и тот же конфликт, причиной которого было то, что кто-то ой как не хочет расстаться со своими виртуальными "стрелялками" и "бродилками"! Причем везде, в каждой из тех реальностей моё нездоровое увлечение, так или иначе, приводило к конфликту в семье".
Егор вспомнил свою первую, ту самую реальность, в которой он жил изначально. Тогда жена часто журила его за бесцельно проводимое за компьютером время, и точно так же здесь, в этом альтернативном мире все повторялось, причем повторялось даже дважды, так как Егор между делом спонтанно перемещался еще между двумя соседними хронологическими потоками.
Думая обо всех этих странностях, Егор невольно прислушался к окружающим звукам. Больше никаких щелчков не было. Эонт Пан утверждал, что спонтанные перемещения между параллельными потоками вскоре должны будут прекратиться, и, похоже, что этот момент действительно близился или, возможно, уже наступил.
Егор вздохнул и разжал объятия, выпуская из них Татьяну. Ему было до сих пор не по себе осознавать, что он находится не в своем родном мире, а только в похожем на него — там, где Егор вынужден был потихоньку и с осторожностью вживаться в свою непривычную для него роль.
"То ли дело раньше, — думал он, мысленно возвращаясь к той драматической ситуации, которая прямо сейчас разыгрывалась у него перед глазами — в прежние годы с подарками было гораздо проще. Когда Полина была младше, красивая книжка с картинками или новая коробка с пазлами были вполне достаточными подарками для неё. Но со временем дети ведь растут и меняются. Становятся другими и их запросы".
Внезапная идея вдруг вспыхнула в голове Егора. Он вдруг вспомнил о том, зачем вообще находится здесь, и мысли о собственных удовольствиях наедине с виртуальными играми показались ему до отвращения смешными и никчемными. Жить по-прежнему, имея за плечами багаж тех знаний, о которых в мире людей никто кроме Егора не знал, было теперь попросту невозможно. Всё — думал он — встанет на свои места, и закончится рано или поздно тем, что однажды он обдуманно или ненароком сделает что-то такое, что не будет вписываться в рамки его обычной логики, и тогда... Тогда аномалия внутри него вырвется наружу и среагирует сама по себе, абсолютно автоматически. И в этот самый миг всё закончится, он снова окажется вместе со своей семьёй, и забудет о том, что происходило и происходит до сих пор.
