Дверь в детство

ДВЕРЬ В ДЕТСТВО

Часть первая

ЧУЖЕРОДНОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ

Из отчета службы Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том факте, что сегодня в 15 часов 23 минуты по местному стандартному поясному времени, в результате случайной причины, произошла несанкционированная разгерметизация основного силового реактора. В результате данного инцидента была допущена утечка некоторого количества первичного реагирующего вещества.

Благодаря оперативным действиям опасность хронологической диффузии нескольких сопряженных внешних пространств была вовремя блокирована сотрудниками нашей аварийной службы. На текущий момент все возможные негативные последствия данного инцидента устраняются.

Во время ликвидации остаточных последствий после аварии серьезно пострадали два работника нашего отдела. Также вынуждены довести до сведения начальства, что один из сотрудников аварийной службы подвергся серьезному облучению веществом из первичного реактора, в результате чего совершил несанкционированное перемещение в область одного из внешних хронологических потоков. В данный момент точные координаты пропавшего сотрудника выясняются. Окончательное его местонахождение определится в течение одних стандартных суток. Меры по возвращению пострадавшего будут приняты сразу же после обнаружения сигнала его маяка.

* * *

Все началось в тот день, когда в школе Полина не смогла вместе со всеми одноклассниками спеть на обычном уроке музыки. Случилось это впервые за всё время её учебы, и поэтому...

Впрочем, нет, вся эта невообразимо странная история началась чуточку раньше, когда в окно квартиры, где жила семья Карасёвых, кто-то требовательно и звонко постучал.

16 сентября 2014 года, вторник, 17 часов 20 минут.

За окном стоял вполне теплый осенний денек. У Егора только-только заканчивался отпуск, и он, с полным правом после выполнения хозяйственных работ по дому, сидел у своего любимого компьютера, гоняя в интересную "стрелялку". Волосы на его голове были всклокочены, возбужденный взгляд блуждал по экрану монитора, а все тело Егора временами слегка изгибалось то в одну, то в другую сторону, словно норовя увернуться от очередной порции сжиженной плазмы, выпущенной в его сторону оружием виртуального противника. В периоды интенсивных боевых действий стул под Егором надсадно поскрипывал, и всё время норовил отъехать вбок своими маленькими колесиками, которые легко скользили по ламинированному полу комнаты.

Отцу семейства оставалось побыть в шкуре космического борца за справедливость еще примерно полчаса до наступления того момента, когда вернутся из музыкальной школы его жена и дочь. Времени еще было достаточно, чтобы закончить очередной уровень, затем забросить на какое-то время игру, и вернуться, наконец, к скучной повседневности размеренной семейной жизни.

Впрочем, скучной семейную жизнь Егора сложно было назвать. Дочка Егора — Полина, которой вскоре предстояло явиться домой после своих занятий, была жизнерадостным, да и попросту славным ребенком. Как правило, она сразу же наполняла весь дом своим присутствием, взбадривая при этом любимого отца своим звонким смехом. Как бы то ни было, Егору искренне нравилось проводить время с дочерью, погружаясь с головой в нехитрые детские занятия и забавы.

Однако, уделяя немало времени играм со своим ребёнком, не забывал он и про свои собственные интересы, поэтому некоторое количество времени для личных занятий он каким-то образом всё равно умудрялся выкраивать, невзирая на постоянно имеющийся у него недостаток свободного времени. "Всё равно, — думал он, если бы я даже не сидел перед монитором компьютера, тогда просто бы читал самые обыкновенные газеты или смотрел те же новости по телевизору".

Исследование бесконечных просторов виртуального игрового пространства, поиски всевозможных кладов или брони самого последнего уровня невероятно вдохновляли Егора, будоража его ум и сознание, однако ни жена, ни дочь не одобряли пагубного папиного пристрастия. Между тем больших скандалов в семье по данному поводу никогда не возникало, ведь супруга Егора была женщиной интеллигентной и старалась ко всему подходить взвешенно и здраво. Она давно для себя решила, что пройдёт ещё совсем немного времени, и Егор сам охладеет к подобным занятиям, ведь не мог же он играть в свои игрушки вечно.

Тем временем, с каждым годом дочь становилась старше, и Егору так или иначе приходилось уделять ее воспитания гораздо больше своего внимания, чем раньше. Поэтому в последнее время, к немалому одобрению жены, Егор просиживал за компьютером всё меньшее и меньше.

Что касалось школьных домашних заданий, дочь предпочитала, как правило, делать их сама, иногда привлекая к этому нелегкому занятию родителей. Чаще всего папу. Полина небезосновательно считала маму совершенно неподходящей для подобных ответственных дел, так как, по словам девочки (да и сам папа отчасти был согласен со своей дочерью), их мама бывала порой излишне эмоциональна во время решения очередной заковыристой задачи. Другое дело с папой! С ним Полина почему-то находила гораздо больше взаимопонимания, чем с мамой, да и те же задачки по математике отец почему-то решал гораздо быстрее и правильней.

Нет, у мамы, конечно, тоже были свои привилегии: она чаще водила дочку в школу или на музыкальные занятия, да и кашу она для Поли варила вкусней, чем папа. А какие мамы пекла пироги!

В последний день перед выходом на работу Егору было не по себе: мало того, что он всю вторую половину дня был занят домашними заботами, касающимися ремонта, но к тому же сегодня он отчего-то устал так, как не каждый день уставал на своём заводе. К концу дня Егору невероятно хотелось просто спокойно отдохнуть и ничего серьезного больше не делать, так как всю неделю он не посмотрел ни одного коротенького фильма, да и в новости на Яндекс заглянул всего пару раз.

Не обошлось в этот день и без дополнительных забот: утром позвонил отец и попросил сына сходить для него на рынок за продуктами. Разве Егор мог ему отказать? Впрочем, если бы не этот звонок, в этот день Егор, скорей всего, так и не вышел бы из дому, поэтому сходить на рынок, и подышать свежим воздухом было для него просто в радость, благо, теплая и солнечная осенняя погода весьма способствовала этому.

Отец Егора проживал один в маленькой квартирке, той самой, в которой прошло детство и юность Егора. После смерти мамы тому было не по себе находиться одному дома, и теперь он часто созванивался с сыном, чтобы попросить его о чём-либо, или просто поговорить о разных семейных делах. Стоять на ногах отцу с каждым нем становилось все труднее из-за болезни суставов ног, и Егор, как порядочный сын старался помогать своему родителю, как только мог.

Сходив с утра на рынок и принеся оттуда целую сумку разных продуктов, он не сразу вернулся к себе домой, а отчего-то задержался у отца дольше обычного. Сидя на кухне, они пили чай и долго разговаривали, начав беседу с самых вроде бы простых вещей, постепенно переходя с одной темы на другую. Медленно проходили минуты, часы, а Егор с отцом все говорили и говорили на разные темы.

Прошло уже довольно много времени, когда внутренний голос начал потихоньку подталкивать Егора, чтобы тот шёл домой. Однако покидать отца ему все равно не хотелось, так как, пока они вместе негромко и неспешно разговаривали, Егор на время позабыл про новости из глобальной сети, а также про "стрелялки" вместе с "бродилками", и про неоконченный ремонт в кухне, словно всего этого для него совершенно не существовало.

Было хорошо и уютно находиться в родном доме, где он когда-то вырос, однако час расставания неумолимо приближался. Мысли Егора время от времени возвращались к кухонной стене, которую сегодня нужно было обязательно докрасить, и он начинал ёрзать на своей табуретке, искоса посматривая на часы с кукушкой, висящие рядом с буфетом. Постепенно Егор настолько глубоко погрузился в атмосферу беседы, что ему на короткий миг показалось, будто он находится вовсе не в гостях у престарелого отца, а у себя дома. И тогда, как это было давным-давно, или может быть даже в прошлой жизни, внезапно приходило такое странное ощущение, будто никуда отсюда Егору уходить не надо, и что скоро придет с овощного базара его мама, и принесет им с папой антоновских яблок или целый бидон пахучих и душистых слив.

Они сидели на кухне и вспоминали те, прежние времена, когда Егор бегал во дворе со своими друзьями, и когда яблони в соседнем детском саду плодоносили так, что от их богатого урожая с наступлением сентября прогибались до самой земли ветки. Вспоминалось и то время, когда за каждую двойку в школе Егор получал строгий отцовский выговор, а в противоположность — надежную защиту в лице тихой и доброй матери.

Потом, по пути до своего дома, Егору пришлось ещё очень долго избавляться от всех этих грустных мыслей. Пройдя по улице по свежему воздуху и немного приободрившись, он немного развеялся, невесёлое настроение постепенно ушло, уступив место размышлениям о завтрашнем выходе на работу.

После визита к отцу у Егора стало немного спокойней на сердце, ведь помимо купленных им продуктов, он помог сварить ему суп, а также поделился множеством разных новостей, которые накопились за все то время, пока они не виделись. Но что-то все равно не давало Егору покоя. Какое-то тоскливое чувство вины не желало отпускать его, и он пообещал самому себе, что обязательно станет заходить к отцу чаще, не только ради выполнения своего сыновнего долга, но и просто, чтобы составить тому добрую дружескую компанию.

— Приходите завтра, или на выходные — напутствовал отец Егора, когда тот уже стоял одетым в коридоре — с внучкой желательно.

Егор пообещал, что они обязательно навестят его вместе с Татьяной и Полей, и затем вышел за дверь родительского дома.

Когда Егор, наконец, вернулся домой, и когда через полтора часа после этого стена на кухне была дважды выкрашена акриловой краской, у него почему-то совсем не возникло желания садиться за клавиатуру и мышь. Однако, чем еще он мог заняться в этот оставшийся на сегодня короткий отрезок дня? План по текущему ремонту был за время отпуска выполнен, а читать или смотреть фильмы как-то совершенно не хотелось. Времени до конца дня у него было достаточно, Егор еще раз посмотрел на часы, вздохнул, и уселся-таки за продолжение интересной приключенческой компьютерной игры

За своим занятием он провел примерно час. Бой за космическую базу был в самом разгаре. Оставалось раздобыть еще пару навыков, чтобы получить, наконец, дополнительное мощное оружие, когда Егор внезапно вздрогнул от какого-то постороннего резкого звука: кто-то настойчиво и требовательного стучался в окно.

Он прислушался, повертел головой, а затем все же снял с головы наушники и поднялся со стула. Вначале Егор подумал, что стук ему всего лишь почудился, ведь не мог же кто-нибудь ненормальный залезть на третий этаж по ровной стене панельной "хрущевки", чтобы просто так, ради веселья, постучаться к нему в квартиру. Но затем он повернул голову к другому окну и увидел, что на карнизе снаружи сидит самый обыкновенный голубь. Боком, наклоняя свою маленькую головку то в одну сторону, то в другую, птица моргала своим правым глазом, пытаясь рассмотреть обстановку в глубине комнаты. Взгляд голубя, похоже, был направлен как раз туда, где в это время сидел Егор.

"Вот тебе раз, — восхищенно подумал Егор — какой красавец! И чего же тебе нужно, братец?" — а потом, закусив губу, добавил вслух — Вот незадача, а ведь у нас и кормушки-то за окном нет.

Было очевидно, что голубю сложно было удержаться своими лапками на гладкой и наклонной поверхности карниза, он постоянно соскальзывал, взмахивал крыльями и карабкался снова выше, однако улетать отчего-то упорно не желал. Голубь был белоснежно белым, с выпученными оранжевыми глазами, расположенными по бокам гладкой головы. Егору даже показалось, что тот прилетел сюда намеренно, словно имея какую-то определенную цель.

Хозяин квартиры не часто видел таких идеально однотонных птиц, впрочем, белый цвет его окраски не был главной особенностью голубя, если не считать его не очень адекватного поведения в бесперспективной попытке удержать равновесие на неудобной и гладкой поверхности карниза.

Егор забыл поставить игру на паузу и медленно поднялся с кресла. Затем он подошел вплотную к окну, и осторожно наклонил лицо прямо к стеклу, напротив того места, где странный визитер исполнял свой немного неуклюжий, но и не лишенный грациозности, танец. Глаза человека и птицы встретились. В тот момент, когда прозрачный, словно стеклянная бусинка, глаз голубя поймал взгляд карих глаз человека, крылья птицы вдруг перестали дубасить по стеклу окна. В этот самый момент голубь замер и приоткрыл свой клюв.

— О, да ты хочешь мне что-то сказать? — произнес Егор так тихо, словно вёл разговор с разумным существом.

В ответ голубь еще сильней наклонил голову, ещё раз моргнул глазом и раскрыл свой клюв шире.

— Ты уж прости, друг — усмехнулся Егор, продолжая с интересом глядеть на неведомого гостя— но я по-птичьи ничего не понимаю. Если хочешь, могу бросить тебе через форточку хлеба, но только и крошки вряд ли удержатся на склоне карниза.

Егор еще немного поторчал у окна, и собрался уже, было, действительно пойти на кухню за хлебом, когда услышал, вдруг, щелчок открывающегося дверного замка — это жена с дочкой вернулись с занятий по танцам.

Осторожно, словно не желая спугнуть птицу своими резкими движениями, Егор на цыпочках отошел от окна и отправился в коридор встречать своих родных.

— Поля, Таня, двигайте тихонько сюда! — негромко позвал он дочку с женой, когда те разувались в коридоре — Идите в комнату посмотреть на это чудо!

— Что там, папуся? — так же приглушённо, как отец, произнесла Полина, и округлила при этом свои глаза, вопросительно на него уставившись.

— Тс-с, — Егор приложил палец к губам и стал красться в комнату с чрезвычайной осторожностью, словно бы подавая пример дочери, как медленно той следует передвигаться — там, на подоконнике сидит белый голубь! Точно такой же, каких молодожёны на свадьбе выпускают — сказал он так тихо, словно птица за закрытым окном могла его услышать, испугаться звука голоса и улететь.

— Где? — Татьяна, жена Егора, последовала вслед за двумя крадущимися к окну наблюдателями-натуралистами. Ей тоже интересно стало взглянуть на чудо-голубя. Правда, полной конспирации она соблюдать не пожелала, и шла к окну в полный рост на цыпочках.

— Папа, но где же он? — Полина раньше мамы оказалась рядом с отцом, который остановился прямо напротив окна и, облокотившись о подоконник, растерянно смотрел наружу. На карнизе было пусто.

— Наверное, улетел, пока вы были в коридоре — с грустью ответил Егор.

— Э-эх! — разочарованно протянули в унисон мама с дочкой, а Полина предположила:

— Он, наверно, полетел к себе в волшебную страну.

— В волшебную страну? — удивилась мама — да ты у нас фантазерка, дочь.

— А почему бы и нет? — Егор решил подыграть ребенку и слегка подмигнул Полине — Раз голубь был необычным, то и прилететь он должен был из необычной страны. Правда?

Дочь закивала, соглашаясь с мнением папы.

— Горе ты мое луковое — вздохнула Татьяна, и указала в сторону компьютера, где на мониторе до сих пор была картинка с неземными просторами некой далекой фантастической планеты, и раздавались далекие взрывы идущих где-то за горизонтом баталий — Знаю я твои "фантастические страны". Тебе уже скоро сорок, а ты до сих пор мир спасаешь от несуществующих монстров.

— И вовсе не от монстров, а от жутких и коварных пришельцев — притворно обиделся Егор. Он постарался остаться на несерьезной волне, так как жена, похоже, была тоже в хорошем расположении духа, и особо ругать его не собиралась.

— Ты бы лучше на гитаре поиграл, как раньше — не сдавалась Татьяна.

— Ну, будет время, сяду и за гитару — в который уже раз отмахнулся Егор.

— Ага, когда потеряешь зрение, как я, и станешь настоящим слепым музыкантом? Глаза ведь запросто испортить можно от твоих сидений за компьютером.

Егор ничего не ответил. В глубине души он знал, что жена права. Сама она видела плохо с самого раннего детства, но, тем не менее, постоянно вычитывала мужу, что и одного "очкарика" в их семье вполне достаточно. Сама Татьяна не носила очков, предпочитая им контактные линзы, да и те старалась использовать только тогда, когда ездила в машине за рулем. В обычное время она старалась глаза ими не утомлять.

Давным-давно, когда Егор ещё не знал о существовании компьютеров, он довольно неплохо играл на гитаре, правда, со временем, из-за недостатка практики, навыки стали потихоньку утрачиваться. Играть на старенькой "Кремоне" ему приходилось все реже и реже — вначале по праздникам, а потом и вообще лишь раз или два за целый год...

Егор и Татьяна были женаты уже больше десяти лет, их дочке Полине вот-вот должно было исполниться восемь, но по глубокому убеждению жены, и сам Егор по возрасту недалеко отставал от Полины. Согласно мнению Татьяны, ее муж до сих пор находился в глубоком и беспросветном детстве, потому что всё ещё любил разные компьютерные развлечения. Впрочем, — говорила она всякий раз, когда упрекала мужа по поводу его никчёмных занятий — может быть тот, в отличие от ребенка, и не постоянно там находится, но время от времени он всё же туда проваливается, да так, что иногда его даже необходимо было оттуда вытаскивать.

Ну, а методы по извлечению мужа из этой, как она часто выражалась, "трясины", у его жены были разные. За те годы, что она безуспешно пыталась вытравить из Егора тягу к виртуальной реальности, ее муж подвергался различным методам лечебной "терапии". Нет, она особо никогда не "пилила" его — это был вовсе не ее метод. Способы её были гораздо эффективнее.

Как правило, Татьяна периодически организовывала всевозможные активные мероприятия. Это были либо всевозможные ремонтные работы в их трехкомнатной квартире, или просто походы на каток, а иногда и поездки в бассейн или выход до ближайшего стадиона. Однако упертый муж был труден для перевоспитания. И хотя в игры он стал играть гораздо меньше, чем десять лет назад, тяга к приключениям и всему таинственному где-то глубоко укоренилась в его душе, и он совершенно ничего не мог поделать со своей излюбленной страстью.

Было и еще одно большое (и гораздо более безобидное для здоровья) увлечение у главы их семьи — чтение книг. Еще с детства Егор любил читать всевозможную приключенческую и научную фантастику. И если раньше, в очень давние времена детства, книги Азимова, Хайнлайна или Стругацких почти нигде невозможно было достать, причем даже в городской библиотеке, то сейчас эта проблема вполне нормально решалась, так как теперь во всех книжных магазинах полки буквально ломились от разнообразия подобной литературы. В крайнем случае, можно было заняться чтением тех же самых произведений в электронном виде, благо компактная "читалка" у Егора имелась, как были у него и доступы к различным литературным интернет-сайтам.

— Но ты ведь опять глаза портишь! — призывала Татьяна Егора к благоразумию, взбивая между делом подушку, когда тот лежал перед сном, уткнувшись в электронную книгу — сладу с тобой никакого нету.

Однако здесь ее муж был совершенно непреклонен, и аргументы супруги вдребезги разбивались без единого шанса пробить оборону Егора.

— Книга — лучший друг человека — невозмутимо отвечал он — Электронная или бумажная — не имеет значения. Содержание и смысл в них одни и те же, а глазам одинаково вредны как те, так и другие. Человек — многозначительно говорил Егор — читал во все времена. Может, поэтому он и стал цивилизованным, перестав быть диким и некультурным.

Со временем Егор полюбил походы и на каток, да и в различные поездки в отпуск ездить стал с большим удовольствием, но настоящих приключений ему все равно не хватало. И, наверное, по причине того, что сам Егор тяготел к чему-то неизведанному, такая страстная тяга ко всему новому и таинственному передалась по наследству его родной дочери Полине.

...Впрочем, мы немного отвлеклись, и я предлагаю вернуться в тот самый день, когда в окно квартиры Карасёвых постучался белый голубь.

Вняв беззлобному ворчливому бормотанию жены о вреде компьютерной зависимости, Егор отошел от окна, за которым еще совсем недавно он видел красивую белоснежную птицу, усиленно цепляющуюся за скользкий карниз, и побрел выключать работавший до сих пор компьютер. На сегодня, похоже, с виртуальными приключениями было покончено.

— Папа — потянула Полина отца за рукав — давай прямо сейчас порисуем вместе.

Егор не очень горел желанием рисовать, поэтому решил выкрутиться от просьбы дочери, посчитав свои долгом поинтересоваться у неё о том, что сегодня задавали в школе, и чего новенького они проходили.

— Папа, ну ты же знаешь, что проходят в начале второго класса — почти по-взрослому ответила дочь — те же самые примеры, что и в первом классе, только чуть сложнее, потом еще задачки с неравенствами, а по русскому языку — написать несколько предложений из учебника и выучить небольшой стих.

— Сама справишься, или помощь нужна? — осторожно поинтересовался Егор, в робкой надежде, что ребенок не заставит его усесться рядом с собой, и не попросит проконтролировать то, как она справляется.

— А ты папочка что, куда-то торопишься?

Егор уже никуда сегодня не торопился, но отчего-то ему в этот миг захотелось улизнуть на кухню. Это ведь только завтра он выйдет на работу, и тем самым сможет сменить обстановку, которая за последние две недели изрядно его измучила, поэтому сегодня уроки с дочкой ему почему-то делать не хотелось. С домашними хозяйственными же делами было временно покончено, однако эти две недели он явно не станет вспоминать с ностальгией по закончившемуся отпуску. Так он дочери и сказал:

— Что-то устал я от этого отпуска. Скорей бы на работу уже.

Полина вздохнула от таких обидных папиных слов, но ничего не сказала.

"Хорошо, — думала она — я и сама сделаю свои уроки".

Поля была прилежной ученицей. Ей одинаково хорошо удавалось успевать как в обычной школе, так и везде на тех занятиях, куда она умудрялась ходить вечером с мамой или папой. На уроках пения ее хвалили, так как с голосом у девочки проблем не оказалось. Учителям необходимо было только направлять Полину, заставляя учить ноты, вовремя репетировать в хоре, но во всем остальном она была молодцом.

Жена иногда говорила Егору, что способности к пению у дочери есть потому, что у папы тоже имеется неплохой голос. На это Егор обычно отнекивался, не желая в очередной раз выслушивать от жены её несвоевременные просьбы сыграть что-либо, или спеть песню под гитару, однако в чем-то все же был согласен с супругой.

Грустные мысли Егора внезапно были прерваны тем, что Полина вдруг затянула старую песню из его собственной молодости. Она запела легко и просто, при этом совершенно не напрягаясь. Егор часто удивлялся этой ее способности так петь даже в те моменты, когда дочь делала домашнее задание по математике или по русскому языку.

Куда уходит детство, в какие города,

И где найти нам средство, чтоб вновь попасть туда.

Оно уйдет неслышно, пока весь город спит,

И писем не напишет, и вряд ли позвонит.

Буквально через минуту Егор уже никуда не торопился. Когда дочь допела всю песню до конца и сразу же пошла на второй круг, он внезапно встрепенулся и понял, что сидит сейчас рядом с Полиной за столом, внимательно глядя на то, как бойко та решает заданные примеры по математике.

— Папа, а помнишь, когда я еще в школу не ходила, мы тогда с тобой различные пазлы любили собирать?

Такой резкий переход от пения к разговору совершенно выбил Егора из колеи. Он не сразу понял вопроса, и когда дочь стала тормошить отца за рукав, он, наконец, смог ответить.

— Да, помню, конечно. Ты очень любила их собирать — рассеянно ответил он.

— Ты тоже когда-то любил их собирать, папа.

Это была правдой. Егор с самого раннего детства приучил дочь к этому незамысловатому занятию, часто составляя Поле компанию. Иногда откровенно дурачился, пытаясь затолкать заведомо неправильный кусочек картинки не туда, куда нужно, сопя при этом и притворяясь, что у него ничего не выходит. Его невероятно веселило то, что Полина быстро соображала, что к чему, отбирала у папы неподходящий кусок мозаики и быстро находила на его замену нужный. Такие их развлечения вызывали смех и веселье как у папы с дочерью, так и у мамы, если той приходилось становиться случайным свидетелем подобных забав.

В этот момент из кухни вышла Татьяна и позвала ужинать.

— Ура! — идем кушать — тут же закричала Полина и принялась складывать ручки и карандаши в пенал.

За столом всё семейство кушало молча. Иногда, правда, Егор с женой перебрасывались между собой короткими фразами, а когда разлили по кружкам чай, Татьяна как бы невзначай произнесла:

— Представляешь, Егор, сегодня наша Поля в школе очутилась в безвыходном положении.

— Это как? — не понял Егор — не смогла вычислить квадратный корень из какого-нибудь восьмизначного числа?

— Да нет, пап, — заговорила теперь дочь — просто я не подпевала во время школьного урока по пению, за что и получила нагоняй.

Папа чуть не выронил чайную ложку полную сахарного песку, пока нес ее к своей чашке.

— Это ты, и вдруг не пела??? — Егор подозрительно покосился, переведя взгляд с дочери на жену, словно ожидая от супруги более подробных разъяснений. Но та молчала, Хитро глядя на Полину.

— Ну да, папа. Просто все пели, а я нет.

— Нет-нет, давай-ка по порядку — нахмурился Егор — У тебя голос, что ли, отказал, или гланды заболели?

— Ага, почти угадал — вновь вступила в разговор мама, не прекращая при этом улыбаться.

— Но ведь уже сейчас, пока она уроки делала, Поля вполне нормально пела ту, старую песню... про детство.

— Вот именно, что старую — нахмурилась отчего-то Татьяна — А новых, современных шлягеров она не знает. Вот поэтому она и не пела. Это в музыкальной школе их учат добрым старым песням из мультфильмов и экранизированных сказок, а когда в обычной школе на уроке музыки учительница попросили детей спеть какой-нибудь хит посовременней, который знали бы все, знаешь что учудили эти продвинутые дети, которым не всем даже исполнилось по восемь лет?

— Неужели они спели что-то из Верки-сердючки? — недоуменно поднял брови Егор, не отрывая внимания от своей чашки с чаем.

— В том то и дело, что нет! Если бы так, то ещё ладно — всплеснула руками Татьяна — Они все как один затянули ту песню... ну где он уже не мальчик, а она не девочка... Ну, в общем, я тоже слов толком не знаю...

Егор, кажется, стал догадываться, что за хит исполнили дети в школе. Это была весьма неприличная песня, которую часто крутили теперь по радио, и от того факта, что текст этого сомнительного хита знали все поголовно сверстники Полины, ему стало как-то не по себе.

— М-да... новые времена, новое воспитание — только и смог выдавить Егор из себя, пока неторопливо доедал суп.

Больше до окончания обеда никто из них троих не проронил за столом ни слова.

16 сентября 2014 года, вторник, 18 часов 10 минут.

Всю вторую половину дня на улице стояла отличная погода, характерная для середины сентября, Лето уже умчалось в неведомые дальние края, однако, покидая город, где жила семья Карасёвых, оно категорически отказывалось забирать с собой своё собственное тепло, оставив его в подарок для приветливой и пока еще ласковой осени. Листва на деревьях уже начала местами желтеть, но небо над головой было лазурно-голубым и почти что безоблачным. Воздух улиц был сухим и теплым.

Татьяне не пришлось долго уговаривать своих домочадцев, и вскоре все трое уже весело катались на роликовых коньках по ровным асфальтированным дорожкам спортивного стадиона "Спартак".

На футбольном поле несколько групп юных футболистов проводили свои шумные тренировки с пестрыми мячами, занимаясь под руководством своих старших тренеров. Несколько пожилых пар неспешно прогуливались по стадиону, а какие-то зеваки сидели на скамейках для зрителей, сонно наблюдая за подрастающим поколением молодых спортсменов.

Вдоль дорожки, где за руку катались Егор с дочерью, время от времени, и совершенно не обращая внимания на окружающих, трусцой пробегали какие-то юноши и девушки. Они были сосредоточены каждый на своих собственных звуках, рождающихся из крошечных наушников их миниатюрных музыкальных проигрывателей.

В целом на стадионе было относительно тихо, воздух был чист, пахло опадающей осенней листвой.

— Папа, а на мой День Рождения какой будет торт? — вдруг спросила Полина. Егор в очередной раз сделал хитрый разворот на ходу, а затем остановился рядом с дочерью.

— А какой ты хочешь? — Егор не стал далеко отъезжать, старясь расслышать голос Полины.

— Ну, я бы хотела... не знаю — казалось, собственный вопрос поставил девочку в тупик.

— Тогда мы, наверное, и сами что-нибудь придумаем. Мама умеет неплохо печь торты и разные пироги.

— Ну да, пироги она хорошие делает.

После этих слов Полина почему-то надолго замолчала, а потом добавила:

— Я бы хотела такой пирог, как бабушка пекла. Бабушка Даша...

Сказав последнюю фразу, девочка совсем притихла, и потом долго каталась молча. Егор понимал, почему та больше ничего не говорит. Его мама (а для Полины та являлась бабушкой Дашей), скоропостижно умерла два года назад. Умерла от нелепой, страной болезни, сложное название которой Егор, как ни старался, так и не смог правильно и надолго запомнить. Для всех в их семье это была большая потеря, правда, сама Полина стала осознавать отсутствие бабушки лишь недавно. В то время, когда произошло это несчастье, девочка не могла поверить и принять факта, что ее любимой бабы Даши больше нет на свете, и что она ее больше не увидит никогда в жизни...

Егор тоже не хотелось продолжать беседу. Правда, иногда он прерывал свое молчание в те моменты, когда, катаясь по кругу стадиона, они вдвоем с Полиной обгоняли маму. Та двигалась не так быстро, как папа с дочкой, и, проезжая всякий раз мимо, Егор умудрялся крикнуть для ободрения и поддержки жены какую-нибудь фразу.

— Папа, пообещай, что сыграешь для меня что-нибудь на гитаре на мой день рождения — проговорила вдруг Полина, замедляя скорость езды.

Егору хотелось, чтобы нахлынувший вдруг поток скверного настроения как можно скорее исчез, и он убедительно пообещал дочери, что постарается выполнить ее просьбу.

— Сыграю, конечно. Если пальцы еще ничего не забыли — он улыбнулся и сделал очередной вираж, пытаясь сохранить равновесие при езде на роликах спиной вперед.

— Хоть мама и ругает тебя — продолжала говорить Поля, обращаясь к отцу — но она всё же права в том, что тебе, папочка, так же, как и мне, надо больше заниматься музыкой. Это ведь от тебя я по наследству получила музыкальные способности.

— Это почему же от меня — вдруг засмеялся Егор, прогоняя хмурость.

— Ну, как почему — серьезно ответила дочь — посуди сам: наша мама ведь петь не умеет совершенно, а ты играешь и поешь. Мне, вот, скоро тоже понадобится умение играть на музыкальном инструменте.

— На музыкальном инструменте?

Это было уже совершенной новостью. Когда Полину отдавали в музыкальную школу на вокал, никто из педагогов не предупреждал, что девочке понадобится учиться играть. Вернее, если в тот раз кто-то из них об этом и говорил, Егор совершенно упустил этот момент из виду.

— А ты ничего не путаешь, дочь? — осторожно поинтересовался Егор у Поли, притормаживая прямо у нее перед носом — Мы ведь так не договаривались. Ты же просто петь хотела, а не играть!

— Договаривались-договаривались, папочка! — засмеялась дочка в ответ и попыталась поймать отца за рукав.

"Ох уж эта наша мама — подумал Егор — Надо будет с женой серьезно поговорить и узнать обо всех подробностях про музыкальные уроки Поли. Дополнительные расходы на инструменты у нас в бюджете совсем не предусмотрены".

А забеспокоился сейчас Егор вот почему: к осени он почти скопил некоторую сумму денег, чтобы обновить "железо" на домашнем компьютере, поэтому в его планы пока не входили никакие другие крупные траты. Если не сделать апгрейд сейчас, осенью — думал он, — то к весне цены на видеокарты и оперативную память должны будут вырасти, и тогда придется ждать еще долгое время, чтобы накопить достаточно денег.

Однако поговорить с Татьяной на подобные темы Егор в тот вечер не успел, так как вскоре прямо к стадиону подъехал на своей машине ее родной брат, который жил на дальней окраине города в частном секторе, и они все радостно побежали встречать дядю Толю. Тот привез им в подарок целый ящик яблок из собственного сада, и они сразу же все вместе погрузили свои ролики в машину и отправились домой, разговаривая по пути о различных семейных делах.

Потом, спустя пару часов, когда стало уже совсем поздно, и когда все они до отвала напились яблок и чаю с баранками, Карасёвы в полном составе проводили дядю Толю в обратную дорогу, оставшись снова одни в своем маленьком семейном кругу.

На ночь Полина долго не отпускала папу из своей комнаты, канюча и слезно прося его продолжать читать сказку про волшебника из Изумрудного города. Ну что Егор мог поделать? Конечно же, он читал, и продолжал делать это до тех пор, пока дочка не уснула своим сладким сном.

* * *

Из отчета службы Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что в результате оперативного следствия по делу утечки лучевой энергии первичного потока, выявлены несколько пространственно-хронологических искажений. Являются ли данные аномалии следствием недавних чрезвычайных событий, или подобные искажения произошли ранее, выяснить в данный момент не представляется возможным в силу недостаточного количества собранных материалов и фактов, касательно данного дела.

Что касается сотрудника аварийной службы, который подвергся облучению веществом из первичного реактора, точное место его нахождения пока не установлено, однако нами уже получен слабый сигнал его пеленгующего устройства. Расшифровка координат местонахождения пропавшего сотрудника займет некоторое время.

* * *

17 сентября 2014 года, среда, 6 часов 30 минут.

Этим утром Егор отчего-то поднялся раньше своего обычного времени. Он и сам не мог объяснить — почему он подскочил ни свет, ни заря, однако словно какой-то встроенный внутри него механизм привел в действие пружину пробуждения, и, открыв глаза в своей постели, Егор уже совершенно не хотел спать — утреннюю дремоту как рукой сняло.

Как правило, по утрам у него бывало очень мало времени, чтобы спокойно позавтракать или побриться, а тут оказалось, что до выхода на работу у него в запасе имеется более чем полчаса относительно свободного времени.

Судя по тому, что жены рядом не было, Егор решил, что та, видимо, поднялась еще раньше, отправившись на кухню, готовить утренний горячий шоколад. Одеваясь, Егор вдохнул в себя порцию воздуха квартиры — так и есть — со стороны дальней двери, которая вела в кухню, тянуло густым и насыщенным запахом какао и сливок.

Там уже горел свет. Татьяна с Полиной молча сидели за столом, держа каждая в своей руке по кружке с теплым напитком. В вазочке посреди стола лежало печенье с конфетами, а на тарелке находилось несколько бутербродов с маслом и сыром. Больше всего Егора удивило то, что — как мать, так и дочь — обе сидели абсолютно беззвучно, и совершенно не разговаривая между собой. Обычно такая шумная и суетная Полина сидела сейчас, поджав под себя ноги, притихнув на стуле словно мышь. Была она почему-то до сих пор в ночной пижаме, волосы на голове были растрепаны, а взгляд ее был направлен куда-то в одну точку.

Девочка даже не заметила, когда на кухню вошел отец. Она держала один кусок печенья в своей левой руке, и медленно — будто это происходило на экране, при прокручивании замедленной киносъемки — откусывала, периодически поднося руку ко рту. В другой руке Поля держала кружку с какао, но Егор не видел, чтобы ты пила из нее. Некая абсурдность данной картины завтрака как-то неприятно насторажила Егора.

— Замучили кошмары ночью? — тихо спросил он, подсаживаясь третьим к кухонному столу.

— Не совсем — глухо проговорила жена, и Егор понял, что почти попал в точку.

— Представляешь, — меж тем продолжила Татьяна — Поля проснулась сегодня очень рано, да еще и меня разбудила. Я думала, что-то нехорошее приснилось, а она головой вертит, как полоумная. Сон, говорит, приснился странный... Голубь вчерашний, потом дверь какая-то в страну сказок...

— В волшебную страну... — прозвучало внезапно из уст Полины.

Голос девочки был каким-то отрешенным и странно чужим. Егор отпрянул от неожиданности, когда Полина проговорила эту первую за сегодняшнее утро фразу.

— В волшебную страну, говоришь — с видом заговорщика Егор пододвинулся поближе к дочери, а сам тем временем подмигнул жене, чтобы она, в случае чего, поддержала его во время предстоящей беседы.

— Да, папа, я видела, что существует какая-то дверь, через которую всякие сказочные существа попадают к нам, в наш обычный мир. Эти существа потом рассказывают свои истории, и таким образом разные писатели слушают их, а затем записывают всё услышанное в виде сказок.

После этих слов Полина словно бы окончательно проснулась от той дремоты, которая до сего момента окутывала ее. Она подняла свои большие глаза, и посмотрела прямо на Егора.

— Ну, хоть ты-то веришь, папочка, что я не выдумываю.

Егор даже растерялся от такого пронзительного взгляда в упор. Глаза дочери были наполнены таким странным волнением, которого он никогда у нее ранее не замечал.

— Дочь, но ты ведь того белого голубя даже увидеть-то не успела, он же раньше улетел, прежде чем вы с мамой вошли в квартиру — начал было говорить в ответ Егор.

— О-хо-хо — вздохнула мама — кто-то слишком много читает сказок на ночь.

Егор с деланным осуждением посмотрел на жену. "Ну что ты делаешь — как бы мысленно говорил он Татьяне — испортила такую тайну. Эх, а еще мама, называется!"

— Да нет, же! — дочь перевела свой взгляд в сторону матери — это не от сказок вовсе. Я же говорю, тот голубь, что прилетал вчера к папе, он и ко мне ночью явился. Это он мне про волшебную страну говорил. А потом он рассказал, что таких дверей несколько, правда каждая из них ведет в свой мир.

Полина, явно видя во взгляде отца гораздо больше понимания, чем в глазах мамы, снова уставилась на Егора, продолжая вдохновенно рассказывать дальше свой необычный сон.

Тем временем Татьяна поднялась из-за стола, вымыла за собой кружку и тихонько подсела к дочери, чтобы расчесать ее и начать плести косу. Пусть, думала она, Полина хоть с утра пообщается с отцом, а то вечером, когда тот придет сегодня со своей работы, за окном уже будут сумерки, и вместо того, чтобы позаниматься вместе с дочерью чем-нибудь полезным, у него опять начнутся обычные отговорки.

— Голубь рассказал мне, что существует еще одна особенная дверь — дверь в детство! — не унималась девочка. Ее голос теперь стал совсем обычным, звонким. От утренней подавленности уже почти не осталось и следа.

— Дверь в детство?

— Да, папа, дверь в детство.

— Это чтобы взрослые могли снова туда попасть?

— Именно так!

— И как же такую дверь отыскать? — Егор украдкой посмотрел на часы, которые висели на стене кухни. До выхода из дому у него оставалось уже не так много времени.

— Этого я не знаю — как-то вмиг поникла Полина после такого вопроса папы — голубь ничего мне не успел ответить. Я проснулась сразу же после этого.

Тем временем мама покончила с косичкой дочери и отослала Полину одеваться. Та послушно, с по-прежнему отрешённым лицом, отправилась в комнату за своей одеждой.

Егор поблагодарил жену за вкусный завтрак и направился в коридор обуваться. Впереди был первый рабочий день после отпуска, и опаздывать на завод ему вовсе не хотелось.

За порогом дома его ожидал поток прохладного утреннего воздуха, сопровождаемый первыми лучами восходящего солнца. Как же давно, в течении целых двух недель отпуска, он не был на улице в такое раннее утреннее время!

Когда Егор последний раз шел на работу в этот же самый час две недели назад, на улице было немного светлее, чем теперь, да и желтых деревьев вокруг почти не наблюдалось. А сегодня в основном только одна трава на газонах, да в скверах города оставалась на удивление свежей и зеленой, сами же деревья оделись в разнообразные пестрые наряды. Благодаря своей осенней раскраске — листва на них сделалась кое-где желтой, а где-то кроваво-красной, на других же деревьях она приобрели оранжевые или пурпурные оттенки. Но некоторые тополя до сих пор были полностью зелеными, и, наверное, именно это незначительное обстоятельство поддерживало слабую надежду в душе идущего на работу человека, что полноценная осень пока еще не до своего победного конца захватила власть в городе.

17 сентября 2014 года, среда, 8 часов 00 минут.

С первой же минуты, когда Егор оказался на пороге своего конструкторского бюро, на него обрушились сразу две новости: первой была та, что на заводе теперь появился новый Главный инженер. Вторая новость была не менее сногсшибательной — их отдел переводят в другое помещение, которое будет теперь находиться где-то в самом дальнем крыле административного корпуса завода.

За те годы, что Егор проработал в стенах ставшего ему уже почти родным предприятия, он неплохо изучил планировку всех здешних построек и цеховых помещений, которые были, порой, настолько запутанными, что потеряться здесь, без знания расположения здешних коридоров, можно было очень даже легко.

Благодаря тому, что Егор знал об истории родного края, а также из той информации, которая имелась в местном музее их предприятия, этот старинный завод когда-то давно, в прежние времена, до периода наступления современной рыночной эпохи, производил много чего интересного. Здесь изготавливались и сложные станки, и оптические приборы, а также утюги с чайниками для нужд простого населения, и еще много всяких полезных штуковин, без которых жизнь простого человека была совершенно немыслима.

Кое-что из выше перечисленного Егор ещё успел застать на своём веку, правда тогда он был ещё совсем молод и те славные времена продлились недолго. Впрочем, он успел сделать кое-какие чертежи для некоторых утюгов и электровафельниц ещё до того, как завод был полностью перепрофилирован, и всё здесь встало исключительно на коммерческие рельсы.

Когда-то в былые времена на предприятии трудились более восьми тысяч человек, и все заводские производственные помещения тогда до краев были заняты рабочими и всевозможными служащими. Являясь постройками чуть ли не трехсотлетней давности, корпуса завода время от времени реконструировались и переоборудовались под постоянно меняющиеся нужды и задачи.

В исторических городских хрониках было указано то, что в прежние, очень давние времена, на этом самом месте был возведён пушечный завод, который основал еще сам царь Петр первый, и наглядным подтверждением факта древности здешних построек являлось сохранившееся до сегодняшнего дня старинное здание заброшенной котельной. Облик необычного на вид строения, которое до сих пор располагалось на территории предприятия, и которое никто из руководства никак не решался снести, постоянно напоминал о том, к какому именно временному периоду относится данный завод. Старая котельная, которая когда-то работала на обычном угле, и по сей день носила яркие следы архитектуры той древней эпохи, невзирая на то, что несколько раз, в различные времена, здание реставрировали и переделывали для всяческих хозяйственных нужд. Сама по себе котельная уже давным-давно не использовалось по прямому назначению по причине давно пришедшего в негодность оборудования. К тому же для обогрева помещений и производственных площадей завода примерно двадцать лет назад была построена новая отопительно-компрессорная станция, которая до сих пор обеспечивала теплом всё предприятие.

Оттуда же, из старых брошюр и книг, выпущенных в разное время, и описывающих славную историю здешнего завода, Егор хорошо знал, что здание административного корпуса, в котором располагался их конструкторский отдел, также являлось примером довольно давнишней постройки. Сейчас часть помещений в западном здания крыле была законсервирована, и вообще никак использовалась уже лет пятнадцать подряд. Всем сотрудникам конструкторского бюро явилось, словно снег на голову, известие от начальства о том, что со второго этажа весь их отдел должен будет переместиться, бог знает куда, и совершенно непонятно зачем. Большинство работников с горечью осознавали, что теперь их надолго переведут из довольно оживленного коридора туда, где будет совершенно безлюдно и тихо.

Вадим Анатольевич Полевой, главный конструктор завода, собрал всех своих подчинённых после десяти утра в своем кабинете, чтобы подробно обсудить переезд, и Егор, захватив с собой листки с планами этажей здания, распечатанные им заранее с утра, отправился на всеобщий сбор.

Всего в их отделе работало двадцать шесть человек, причем были в коллективе как люди опытные и со стажем, так и молодежь, которая закончила обучение в университете совсем недавно. Сам Егор был где-то в середине возрастного списка, ведь до ухода на пенсию ему было еще далеко, но и малоопытным юнцом он уже давно не являлся. Однако именно с него почему-то начал свой утренний доклад начальник подразделения.

— Так как вы, Егор Николаевич, только что вышли из отпуска, вкратце сделаю маленькое вводное отступление лично для вас. Наше заводское руководство решило временно передвинуть нашу с вами зону обитания в дальнее крыло административного корпуса.

Полевой разложил на большом столе рулоны бумаги, которые оказались крупным планом того самого здания, где располагалась администрация завода вместе со службой маркетинга и конструкторским отделом.

— Насколько мне известно, — продолжал излагать он — работать на новом месте нам с вами предстоит не очень недолго, однако переехать туда нужно как можно скорее.

На этих последних словах Вадим Анатольевич понизил голос и как-то задумчиво потер пальцами свой подбородок. Егор решил про себя, что и сам главный конструктор отнюдь не был уверен в том факте, что их переезд должен стать лишь временной мерой, однако промолчал. В груди его неприятно заныло, словно бы от нехорошего предчувствия. Тем временем Полевой продолжал:

— Делается всё это по той причине, что в том самом крыле, где на сегодняшний день находимся мы со всеми своими людьми, намечается реконструкция, так как все существующие в здании коммуникации, да и сами стены с потолками давно нуждаются в капитальном ремонте. Деньги под это дело руководством выделены неплохие, так что мы даже сможем из этого бюджета выкроить немного, чтобы купить что-то из кабинетной мебели или оборудования. В общем, нос прошу не вешать и хмурые настроения в коллективе не распространять.

Народ, присутствующий на собрании был, судя по всему, уже извещен о предстоящем переезде, поэтому во время доклада Полевого никто из сотрудников не задавал лишних вопросов. Судя по их спокойным лицам, Егор сделал выводы, что люди в бюро в целом смирились с фактом подобных обстоятельств. Скорее даже наоборот — кто-то, наверное, был искренне рад сменить обыденную обстановку на что-нибудь новенькое.

Главный конструктор зашуршал бумагами и карандашом, очертя то место, где в скором будущем предполагалось разместиться работникам их отдела. Все собравшиеся потянулись своими взглядами к центру стола, чтобы лучше рассмотреть план. Хотя тот и был довольно крупным, но копия была снята со старых чертежей, и местами подробно вычерченные и запутанные линии схем коридоров не очень хорошо просматривались на бумаге.

У Егора уже имелась своя распечатка этого чертежа, но рассмотреть всю схему в более детальных подробностях можно было лишь здесь, на столе у начальника, поэтому он тоже потянулся вслед за всеми, чтобы постараться хотя бы примерно сориентироваться в сложных лабиринтах этажей, кабинетов и лестничных переходов.

— Вадим Анатольевич — заговорил вдруг кто-то из конструкторов, не отрывая своего взора от огромной карты — а разве это крыло не законсервировано на сегодняшний день?

— Нет-нет — тут же возразил начальник отдела — вы не туда смотрите, Сергей Иванович. Здесь выход на лестницу и далее на четвертый этаж, а наши двери, где мы будем сидеть, вот эта, и вон та...

Полевой постарался встать под нужным углом к плану, чтобы ему самому было отчетливей видно то место, о котором зашла речь. Одной рукой он ткнул пальцем в место на чертеже здания, а другой вытащил из футляра очки и тут же надел их, чтобы самому внимательней рассмотреть детали плана.

— Вот, здесь наши помещения, — подтвердил главный конструктор и еще раз постучал по плану обратным концом своей дорогой шариковой ручки. — Та часть здания, которая находится на консервации, начинается вот тут — он перевел палец чуть в сторону и разогнул, наконец, свою, начавшую неметь, спину, давая сотрудникам возможность лучше посмотреть в указанное им место.

— А что там за лестница? — вскоре спросила одна из молодых сотрудниц, которая работала в отделе Егора чуть больше года — Вадим Анатольевич, вы сказали, что она ведет на четвертый этаж, но ведь в здании всего три этажа.

За Полевого ответил кто-то другой:

— Да, верно, в нашем здании всего три этажа, Тамара Викторовна, но только одна из сторон данного строения примыкает к торцу другого корпуса.

— Так ведь и там вроде бы три этажа...

— Не совсем — заговорил уже сам Полевой — там только основных три, но есть еще "антресоли", у которых даже в те, прежние времена, никогда не было окон наружу. Вот поэтому со стороны и кажется, что здание трехэтажное. Более того, там имеется еще один, наполовину технический или цокольный этаж, поэтому их в сумме целых пять.

Начальник отдела снял очки и взялся протирать их своим белоснежным платком, который он вынул из нагрудного кармана своего безупречно выглаженного серого пиджака итальянского покроя.

— Мы, кстати, как раз и будем теперь находиться в самом торце того здания, которое примыкает к корпусу администрации — добавил он.

От последнего заявления начальника по ряду присутствующих прошел ропот.

— А разве там кто-то еще работает? — с удивлением спросил чей-то голос — Просто каждый раз, как я там изредка прохожу, никогда никого не встречаю.

— Сами "антресоли" — начал отвечать Полевой — запечатаны, но по коридору, вплоть до следующей лестницы, располагаются пустые кабинеты. Они под замком в данный момент. Но еще лет пять назад в них находился заводской архив.

Главный конструктор вновь, наконец, надел свои очки и теперь уже издалека рассматривал схему на столе.

— В данный момент телефонисты проверяют исправность всех имеющихся там коммуникаций, а IT-специалисты тянут туда сетевые кабели, так что мы там будем работать не как какие-то отщепенцы, а как вполне цивилизованные люди с телефонами, факсами, компьютерами и Интернетом.

Через час, когда собрание завершилось, Егор вместе со всеми вернулся к своим делам. Для него, пока он был в отпуске, накопилось немело работы, и нужно было срочно включаться в трудовой процесс. К тому же намечалось несколько неплохих заказов, поэтому чертежей с расчетами требовалось сделать очень и очень много.

— Ты человек более опытный, чем наша доблестная и зеленая молодежь, поэтому подключай еще пару-тройку человек, если нужно, и вперед! — главный конструктор по-отечески похлопал Егора по плечу после того, когда завершил объяснять ситуацию в целом по плану предстоящих работ — Завтра ты вместе со своими подчиненными первым отправишься на новую территорию. По поводу компьютеров и столов со шкафами я уже договорился. Нам выделят группу ребят, которые вечером, во вторую смену сами всё перетащат и подключат. Так что завтра ты уже будешь на новом месте.

— Но к чему такая спешка? — внутри Егора, уже во второй раз за сегодня, все сжалось в какой-то плотный и тугой комок — Вадим Анатольевич, мы бы постепенно вместе со всеми переехали, да и до конца квартала, неужели не управимся?

— Нет-нет, Егор Николаевич! И не упрямься. Заказ на завод поступил важный, а ты у нас голова светлая, поэтому тебе и карты в руки.

Полевой улыбнулся и как-то хитро прищурился. Он терпеть не мог возражений, но никогда без причины не был строг со своими сотрудниками.

— Да и сам посуди — не барское это дело столы с оборудованием таскать. Наша с вами задача — думать головой и руками... Причем руками — именно, прежде всего думать.

При таких словах возразить Егору уже было нечего. "Думать руками" было излюбленным аргументом Полевого, и после этих его афоризмов спорить с ним было уже бесполезно — не прокатывало. Впрочем, нужно было отдать тому должное: их начальник никогда не давал в обиду своих сотрудников в том случае, если центральное руководство бралось вдруг отчитывать весь отдел за какие-либо провинности. Главный конструктор умел оперировать аргументами и фактами так, как никто другой. Этот немолодой уже человек был представителем ещё той, старой интеллигенции, хорошо помнящий те времена, когда работники предприятия ходили на первомайские демонстрации под красными знаменами, и портретами политических вождей.

Полевой работал на заводе почти сорок лет, и, как утверждали те, кто хорошо его знали, ни разу не пожалел при этом о своем жизненном выборе. За свои душевные человеческие качества все парни и женщины заводского конструкторского бюро души не чаяли в своем начальнике. Егору даже заранее было жалко расставаться с ним. Ведь не далек тот час, думал он, когда неизбежно настанет момент, и Полевой вдруг решит, что с него хватит активной трудовой деятельности, и тогда он просто будет вынужден уйти на заслуженный отдых, оставив конструкторское бюро завода на поруки молодым талантам...

Вторая половина дня на работе прошла в обычной трудовой обстановке. Егору Карасёву выдали документацию на новое проектируемое оборудование, и он решил тщательно ее изучить, прежде чем приступить к разработке чертежей.

Он не был уверен, что сразу же после отпуска моментально втянется в рабочий процесс, но, видимо, предстоящие перемены, да еще и наметившийся на завтра переезд, как-то уж резко заставили его встряхнуться, не оставляя ни единого шанса на раскачку.

17 сентября 2014 года, среда, 18 часов 10 минут.

Домой Егор вернулся каким-то невероятно уставшим, однако, полным впечатлений, и даже пребывая в хорошем настроении.

Усадив мужа с дочерью за ужин, Татьяна сразу же убежала в парикмахерскую, так как у нее в этот день заранее была запланирована покраска волос.

— Вы пока кушайте, и если через час я не вернусь, можете продолжить делать оставшиеся уроки вдвоем — сказала она.

Какое-то время Егор и Полина ели молча, но затем дочь, заметив что папа как-то невесело выглядит, стала его жалеть:

— Папочка, ты сегодня какой-то уставший. На работе тебя, наверное, совсем замучили.

Егор улыбнулся, и, доев макароны с яичницей, постарался успокоить дочку:

— Ну, не настолько уж я устал, чтобы у меня не осталось желания сделать с тобой домашнее задание.

— Нет уж, папуля — запротестовала, было, Полина — я же вижу, какой ты сегодня вымученный. Я и сама справлюсь с уроками. Большую часть ведь я уже сделала, и мне осталось только самую капельку дописать, так что можешь отдохнуть.

Снисходительный тон дочери еще больше развеселил Егора, и он поинтересовался, почему это вдруг Полина решила его пожалеть, ведь обычно это она его упрашивает поиграть, или порисовать. С чего вдруг такие перемены?

— Ну, ты сам посуди, пап. Вот, мама — она ведь почти не работает, только по дому хлопочет, а ты — самый главный кормилец в семье. Ты и устаешь больше.

Свои слова дочь дополняла разнообразными смешными жестами, меняя тон своего голоса в зависимости от характера произносимых фраз. Выглядело это так театрально и наивно искренне, что Егор, как ни сдерживался, внезапно рассмеялся и тут же чмокнул Полину в макушку головы в знак признательности.

— Но, дочь — постарался говорить Егор по-взрослому и серьезно — а разве хлопоты по дому это не работа? Разве мама не устает?

— Я никогда не видела, чтобы она уставала, — упрямилась Полина. Девочка сказала это так категорично, что Егору снова пришлось вступаться за супругу перед лицом своего же ребёнка.

— Неправда, — вздыхая, произнес он — мама также устает, как и все другие люди. Вон сколько всего постирай, да приготовь. Разве иногда она не засыпает раньше, чем ты, читая для тебя книжку перед сном?

— Да, такое и вправду бывает — смягчила свой тон Полина и задумчиво повертела в ладони ложку — но почему же тогда ты сам себе постоянно пуговицы пришиваешь, а не она? Ведь шить и штопать — это ведь тоже женское дело. Я вот тебе обещаю, что когда вырасту, тебе буду пуговицы пришивать, вот увидишь.

Егору не хотелось развивать эту тему разговора. И это было вовсе не потому, что ему пришлось бы тогда пуститься в долгий рассказ по поводу плохого зрения мамы, и что той тяжело даже нитку в иголку продеть, не говоря уже о том, чтобы чего-то там шить. Такой настрой дочери ему совершенно не нравился, и он решил прибегнуть к испытанному способу — кардинально сменить тему беседы.

— Расскажи-ка, лучше, что у тебя там за новый друг в музыкальной школе.

Прием подействовал. Полина перестала незаслуженно критиковать маму, но тут же сразу насупилась.

— Это мальчик Дима. Он тоже на вокал и хор ходит, только Дима еще и на баяне учится играть.

— Вот как? — оживился Егор — а он случайно не из той же самой школы, куда ты на обычные занятия ходишь?

— Нет, в прошлом году он сначала с бабушкой приходил, а сейчас уже сам ходит, совсем один. А в обычную школу он ходит в семьдесят вторую. Та ближе расположена от музыкальной, чем моя.

Дальше дочь принялась рассказывать папе о том, что однажды, когда мама где-то задержалась, и вовремя не успела забрать ее после занятий по хору, они с Димой играли во дворе школы, где располагался красивый палисадник с разноцветными ромашками, яблонями и вишневыми деревьями.

— Он тогда ещё спросил, почему я не иду домой, на что я ответила: за мной должна придти мама, и что одна я домой не отваживаюсь пойти. Мы еще немного побеседовали, и Дима сказал, что пока он здесь, то мне некого бояться. А потом мы дождались мою маму, попрощались друг с другом и пошли по домам.

Пока дочь рассказывала свою незатейливую историю знакомства с мальчиком Димой, она несколько раз смущалась и останавливалась на полуслове, словно боялась сболтнуть чего-нибудь не так. Егор попытался развить тему беседы дальше, но Полина вдруг как-то сникла, а потом вообще заявила, что всё это, конечно, здорово, но почему-то ей кажется, что у нее не очень получается дружить с мальчиками.

— Хм, но ведь с Димой ты общаешься каждый раз, когда бываешь на своих музыкальных занятиях, разве не так? Что же тебя смущает?

— Понимаешь, пап, дело не только в Диме — горестно вздохнула дочь — я и с девчонками плохо дружить умею. Вначале, когда мы только вместе играть начинаем, всё вроде бы нормально, но потом они начинают говорить всякие глупости, и мне вскоре начинает быть с ними совсем не интересно. А потом они вообще меня дразнить начинают, и вместо подруг превращаются чуть ли не в настоящих врагов.

Попытавшись тут же морально поддержать Полину, Егор невольно вспомнил несколько моментов из своего собственного детства. При этом он невольно улыбался, хорошо понимая, что ее проблемы очень сильно напомнили ему его собственные, когда сам он был примерно в таком же возрасте:

— Знаешь, — сказал он — а у меня ведь в детстве тоже мало друзей было.

— Правда? — дочь подняла на папу свой доверчивый взгляд, в ожидании дальнейшей поддержки.

— Ага, правда — подтвердил тот — У меня до сих пор их не так уж много. Зато те, что есть — это действительно настоящие друзья, которые обязательно помогут и поддержат в трудную минуту.

— Поддержат? — заморгала Поля. Затем словно бы задумалась, примолкла, и вдруг спросила — И ты их?

— Что, я? — не сразу понял Егор.

— Ты их также поддерживаешь в трудную минуту?

Вопрос дочери застал Егора врасплох.

— Конечно, — уже не так уверенно, как в начале разговора, ответил он — это же друзья. Им ведь тоже иногда требуется помощь. Так мы и дружим: то на рыбалку вместе ездим, то по грибы или в заброшенный сад за яблоками. Иногда и они у меня о чем либо просят и я им... помогаю.

Дочь теперь отвлеклась от своих собственных переживаний и вместо того, чтобы жаловаться на свою нелегкую жизнь, принялась спрашивать про папиных друзей. Тот принялся перечислять их одного за другим в памяти, и вот тогда-то, сам не зная почему, впервые за долгие годы Егор вспомнил своего старого товарища Вовку.

Сидя на кухне, и блуждая рассеянным взором по желтеющей листве за окном, он рассказывал Полине одну за другой всякие истории из своего далекого детства, но мысли Егора при этом вдруг понеслись совершенно в другом направлении, и небывалое чувство непонятно откуда взявшейся грусти и вины внезапно охватило всё его существо...

Ход его мыслей прервал неожиданный вопрос Полины:

— Папа, а помнишь, ты как-то говорил, что еще в то время, когда ты был маленьким и ходил в садик, ты дружил с одной девочкой Леной?

— Помню, конечно. Она была очень славной. Потом мы и в школу вместе ходили, и дружили долго, но после школы она куда-то переехала с родителями, кажется далеко на север страны, и ее след потерялся.

Полина хитро посмотрела на отца и затем спросила, что называется, прямо в лоб:

— А почему ты тогда женился не на ней, а на нашей маме?

Такой постановки вопроса Егор ну никак не ожидал, и поэтому принялся от души смеяться.

— Знаешь, дочь, это ведь было так давно, мы тогда совсем детьми были — наконец проговорил он, вытирая выступившие от хохота слезы.

— Ну и что! — не унималась дочь, продолжая развивать тему беседы с совершенно серьезным тоном. Папин смех поднял ей настроение, но с первоначальной мысли разговора не сбил — Она ведь тебе нравилась?

— Очень нравилась — улыбнулся Егор — мы с ней и в кино, и на речку вместе купаться ходили. Затем он обнял Полину и с какой-то странной грустью посмотрел на нее.

— Ну, так и надо было жениться на ней, папа! Может, она была бы добрее нашей мамы, и не запрещала бы тебе в компьютерные игры играть!

Подобный поворот несколько отрезвил шутливое состояние Егора, и он постарался стать серьезней.

— Знаешь, Полина, — притворно нахмурился он, стараясь смотреть в ясные и чистые глаза дочери — я ведь нашу маму очень сильно люблю, поэтому такие провокационные вопросы оставь-ка при себе. Хорошо?

— Ладно-ладно, папочка, — Полина вскочила со своего места, подошла к отцу и обхватила его за шею своими руками, пообещав, что больше не станет дразнить его разными глупостями, а также тревожить папину ранимую душу, заставляя заново переживать воспоминания из его глубокого детства.

Затем дочь с отцом принялись делать оставшиеся уроки, а примерно через полтора часа вернулась мама. Оставшуюся часть дня все семейство Карасёвых смотрело какой-то интересный приключенческий кинофильм, а вечером, перед сном, Полина все же не удержалась, и с некоторой опаской спросила отца:

— Скажи, папа, а если бы была такая возможность — снова попасть в детство? Ты бы хотел там оказаться?

Глаза дочери теперь не излучали той хитрости, которой они были переполнены сегодня накануне ужина во время их того самого разговора о старых Егоровых друзьях, и Егор понял, что никакого подвоха в вопросе Полины сейчас не было. Он ответил просто:

— Да, наверное, хотел бы.

— И я бы тоже хотела снова в свое детство. Вот бы было здорово отыскать ведущую туда какую-нибудь секретную дверь!

От таких наивных дочкиных заявлений Егор снова засмеялся, но только теперь уже тихонько.

— Да в какое тебе детство? Ты же и так сейчас в нём!

Полина в ответ почему-то сделалась вдруг серьезной, но осталась непреклонна:

— Да нет же, папа, я бы хотела вернуться туда, куда мы ездили все вместе на море тогда, с бабушкой.

Егор невесело вздохнул, протянул руку и взъерошил дочкины волосы. Надо же, она не забыла, подумал он, сидя на краешке детской кровати...

Он еще раньше смог убедиться, какая хорошая память была у Полины. При случае он всякий раз убеждался, что та до сих пор и во всех подробностях помнила события из того памятного отпуска, когда они четыре года назад ездили отдыхать в дом отдыха на Черное море. В ту поездку они брали с собой бабушку — его маму. Та хорошо знала побережье со всеми местными достопримечательностями, и поэтому была превосходным гидом. Когда-то в далёком прошлом, еще во времена детства Егора, они втроем — вместе с отцом и мамой — часто ездили туда. Но это было так давно, что даже сам Егор почти ничего не помнил из тех прошлых путешествий.

А в тот последний раз, уже во время их совместной поездки с Татьяной, Полиной и мамой, они славно вместе отдохнули. Конечно же, кроме хороших способностей гида, бабушка в компании была очень кстати. Ведь она могла иногда присмотреть за внучкой, пока Егор с Татьяной плавали в море. Затем, конечно, кто-нибудь из родителей подменял бабушку, и та тоже плавала среди невысоких, ласковых волн. А потом они все вместе ложились загорать...

"Как же здорово умела плавать мама, — думал Егор, погружаясь в далекие воспоминания — и это невзирая даже на ее приличный возраст и длительный перерыв в практике".

А через два года после той поездки мамы не стало.

— Э-хе-хе — Егор снова вздохнул и посмотрел на Полину. Та уже лежала в полусне, но глаза девочки все еще были открыты. Ее отец сидел у постели молча. Воспоминания нахлынули на них обоих, унося мысли двух людей в каждом из своих собственных направлений. Полина снова мечтала вернуться в раннее детство, чтобы еще хотя бы чуть-чуть побыть с любимой бабушкой, а Егор вспоминал свои детские годы, когда родители его были совсем молодыми, и когда все дни напролет в течение летних каникул он только и делал, что носился по двору со своими закадычными друзьями.

Прошло еще несколько минут, и Поля заснула. Егор получше накрыл дочь одеялом, и пошел в другую комнату, чтобы перед сном немного почитать. Татьяна только что закончила варить на кухне ароматный компот, и по квартире теперь распространялся сладкий, карамельный запах, от которого всем обитателям в доме обязательно должны были присниться невероятно счастливые сны.

— Поля уже спит? — спросила супруга, когда она вошла в спальню и застала Егора с книжкой в руках.

— Да, заснула — подтвердил супруг.

— Ты у меня молодец — жена улыбнулась и поцеловала мужа в небритую щеку — дочь все больше и больше с тобой времени проводит. Привязалась к папе больше чем к маме.

— Да чего уж там — улыбнулся довольный муж — это ты молодец. Завтра же на завтрак попробую твой компот, который к утру как раз остынет.

Хотя Егор скромничал насчет своей персоны, он и сам начал замечать перемены в самом себе. Почти девять лет назад, с появлением в их доме Полины он поначалу с трудом мог вписать себя в процесс заботы и воспитания дочки. Компьютерный мир еще долго и исправно служил отдушиной от повседневных домашних забот, однако с каждым годом дочь становилась старше, а общение с ней все интереснее. Однажды Егор с удивлением обнаружил, что ему доставляет все большую и большую радость проводить с Полей свое свободное время. Татьяна не могла не заметить таких добрых перемен, и поэтому почти перестала "пилить" мужа по разному поводу.

Сегодня Егор почему-то пришел лечь в кровать пораньше, задвинув подальше свои неизменные вечерние игры, а также посиделки в Интернете. Возможно, это была просто усталость, но только усталость теплая, домашняя, и уютная.

Так закончился еще один день, накануне тех самых фантастических событий, которые обрушились на голову Егора уже буквально на следующий день.

* * *

Из отчета службы Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что в результате оперативного следствия по делу утечки лучевой энергии первичного потока, оперативной группе удалось выяснить, что возникшая в результате аварии аномалия все же успела породить некоторые сдвиги в текущей хронологической последовательности местной временной зоны. Однако силами компетентных служб в данный момент проводятся срочные действия по дезактивации данной территории с целью недопущения соприкосновения двух или нескольких временных потоков в вероятностных точках несанкционированного схождения.

Служащие Координационного Центра также обращаются с просьбой к руководству Ведомства, чтобы те в течение текущего рабочего дня предоставили им все необходимое оборудование для выравнивания векторов искажённых хронологических потоков.

* * *

18 сентября 2014 г., четверг, 8 часов 15 минут.

Утро на заводе началось с суетливой беготни. И хотя главный инженер накануне клялся, что не станет отвлекать Егора от его основных служебных обязанностей, однако оторваться от привычных дел в течение первой половины дня тому все же пришлось.

Обычно Егор терпеть не мог, когда происходят какие-то чрезвычайные обстоятельства наподобие переездов или разного рода перестановок, однако в душе он уже смирился с тем, что вместе с несколькими сотрудниками ему раньше всех предстоит перебраться на новое место работы, чтобы, как говорится, первыми "пустить там корни". Сегодня же, напротив, идея переезда в чем-то даже немного вдохновила Егора, и очень скоро он уже с радостью воспринимал скорую возможность сменить довольно приевшуюся обстановку старого помещения их конструкторского отдела на что-то более свежее.

Несколько раз в течение сегодняшнего утра Егор ходил вместе с системными администраторами в другое крыло здания, чтобы утрясти с ними вопросы по схемам прокладки сетевых кабелей. Такая непривычная для него деятельность отнюдь не утомила его, а, наоборот, внесла какую-то живую струю в рутинный рабочий процесс. Бегая по коридорам, Егор слегка разогрелся и даже немного запыхался, а вскоре и вообще совершенно перестал ощущать свежесть и прохладу воздуха, присутствующую в пока еще не отапливаемых помещениях старинного заводского корпуса.

Когда он в очередной раз в течение этого дня забежал в кабинет, где пока что находилось его старое рабочее место, ухо Егора уловило вдруг, как один из их сотрудников с увлечением рассказывал какого-то необычного содержания историю. Причем, как успел он разглядеть краем своего глаза, несколько человек из конструкторского отдела очень внимательно слушали рассказчика, совершенно позабыв о своей непосредственной работе.

Пока Егор отсоединял шнуры на своем компьютере, подготавливая тот к скорой транспортировке, его ухо уловило обрывок негромкой речи:

— ...Я же говорю, потом даже комиссию из администрации присылали. Это было уже после того, как того человека не смогли найти, хотя милиция и проводила здесь на территории свое следствие.

Егор невольно прислушался. Когда же он понял, что разговор был о расследовании, которое проводилось на территории завода около пяти лет назад, он, кажется, стал догадываться, о чем именно шла речь.

Егор хорошо помнил случай с исчезновением местного сторожа. Тогда, после странного события, то происшествие бурно обсуждали не только работники завода, но и все жители города. Да и сам он часто рассказывал жене и своим знакомым подробности той истории. Насколько стало потом известно из результатов заключения группы оперативного следствия, разыскать на территории предприятия этого несчастного человека, ни живым, ни мертвым, так потом и не смогли.

А дело, как хорошо Егор помнил, было примерно так.

Инцидент произошел где-то года три назад. Сторож Алексеич, который, собственно, и стал жертвой тех загадочных обстоятельств, был пенсионером, который устроился на работу за пять-шесть до своего невероятного исчезновения. Когда-то, до прихода сюда в местное отделение охраны завода, он служил кадровым военным, где-то чуть ли ни в ракетных войсках. Правда, Егор точно не знал, в каком тот был звании. Некоторые говорили, что майором, а кто-то утверждал, что вообще полковником — впрочем, это не так важно, да Егор никогда и не интересовался подробными деталями. Интересным и непонятным было другое, а именно то, что однажды, когда Алексеич дежурил в обычную для него ночную смену, утром он — как это всегда происходило — не покинул территории завода.

Факт странного поведения сторожа установили почти сразу, как только пришла смена, и ключей от нескольких основных дверей и ворот не обнаружилось на вахте. Электронный регистратор показал, что пропуск Алексеича не был отмечен при выходе с завода, а это неизменно означало, что человек до сих пор находился в пределах здешней территории, либо (что было маловероятно), он покинул своё рабочее место каким-то другим способом.

В первой половине дня панику поднимать никто не стал. Кто-то из руководства тогда предположил, что сторож просто где-то заснул, а к концу дня, когда, мол, выспится, тогда и выберется на свет божий.

На заводе было много разных потайных мест, где мог бы спрятаться от назойливых глаз любой, кто хорошо бы этого пожелал, поэтому ничего удивительного в факте такого "исчезновения" поначалу не нашли. Да и в самом отделении охраны завода сразу же начали возражать: коллеги пропавшего сторожа наперебой стали утверждать, что Алексеич, мол, человек порядочный, честный, одно слово — бывший военный. Алкоголя, по их словам, он не употреблял, а если такое и случалось, происходило это в рамках родного дома, да и то, мол, лишь по большим праздникам.

Одним словом, весь тот рабочий день прошел в какой-то неопределенности, но во второй раз сторожа спохватились уже всерьез, и только лишь тогда, когда вечером, после окончания очередной дневной смены, Алексеич вместе со всеми сотрудниками не ушел домой, а вновь остался на предприятии.

Настоящую тревогу подняли потом, и опять-таки не сразу. Руководствуясь здравым смыслом, начальство вновь взяло на вооружение отвергнутую в самом начале вероятную версию данного события: "А не мог ли все-таки сторож каким-то хитрым способом выйти за пределы предприятия без пропуска. Или могло ведь случиться и так, что электроника просто не сработала при пересечении им проходной, а сам Алексеич сейчас сидит дома и попивает чай с баранками". Надо сказать, что сбои с электронной системой на проходной и вправду иногда случались, но происходило такое крайне редко.

Сомнения разрушил всего один телефонный звонок. Уже в самом конце рабочего дня в охрану завода позвонила супруга сторожа и с удивлением спросила, почему это ее муж до сих пор не дома, тогда как его смена должна была закончиться еще сегодня утром?

Егор хорошо помнил тот день на заводе, когда он пришел на работу утром, и обнаружил Полевого, который бродил по коридору с уставшими заспанными глазами. Все начальство еще со вчерашнего вечера находилось здесь, пытаясь найти пропавшего сотрудника своими средствами с помощью работников местной заводской охраны.

В тот день, как хорошо запомнил Егор, все словно с цепи сорвались. Пропавшего Алексеича искали теперь всеми возможными силами, используя всю местную охрану, а также тех сотрудников завода, кто был не очень сильно занят своей непосредственной работой. Однако вскоре к поискам подключили и некоторое из тех сотрудников предприятия, кого так или иначе пришлось оторвать от их основного производственного процесса. Поиски продолжились с тех помещений, где сторож обычно делал свои обходы, однако и таких мест оказалось так много, что до самого обеда не обыскали и четверти всех возможных точек.

Это потом уже к поиску привлекли следственные органы, как крайний вариант, когда скрывать пропажу человека стало уже невозможно. Но уже тогда Егор прекрасно понимал, насколько долго могут затянуться подобные поиски, ведь вся территория завода была поистине огромной, и чтобы полностью её обшарить, нужен был не один день.

Он застал на своем веку еще те, старые времена, когда предприятие работало практически в полную силу, и знал, что помимо основных площадей, здесь существует еще масса полузабытых или совсем заброшенных. На сегодняшний день многие цеха вообще никак не использовались, однако много раньше на всем заводе трудно было найти хотя бы один маленький участок, где не кипел бы производственный процесс и где не работали бы люди.

Как-то раз, ещё давно, они с товарищами ходили мимо упаковочного цеха, который был далеко расположен от основных заводских территорий, чтобы затем, оказавшись в старой, наполовину заброшенной части предприятия, подняться по какой-то тёмной, неосвещенной лестнице на самые дальние антресоли. Уже в те времена там было пыльно, и повсюду царил полумрак, так как электричество в тех помещениях работало плохо. Егор вспомнил, как в тот раз они, пройдя по немытым и обветшалым коридорам старых помещений, вдруг оказались в неплохо отделанной огромной комнате, посреди которой был установлен шикарный теннисный стол.

Про этот место первым разведал Валерка — товарищ Егора. Пару недель они ходили играть в пинг-понг, и были очень счастливы по той лишь причине, что никто кроме них, похоже, не знал об этом месте.

В те прежние времена, пробираясь во время своего обеденного перерыва к заветному теннисному столу, они часто играли теми ракетками и шариками, которые всегда оказывались строго на своих местах и никуда не пропадали. И это несмотря на то, что за помещением вроде бы никто специально не следил, а само оно никаким образом не запиралось.

Позже Валерка глупо погиб, упав с чердака своего частного дома, ударившись головой об острый камень, а много позже, спустя пять или шесть лет после этого, когда Егор работал уже в другом отделе, он самостоятельно попытался найти ту комнату на заброшенных антресолях, но так и не смог этого сделать. Он никогда не забудет, как долго тогда блуждал в потемках, стараясь на ощупь отыскать нужный коридор, и как у него, попросту говоря, ничего не вышло. От той заветной двери с теннисным столом не осталось ни малейшего следа.

"Скорее всего, — думал Егор тогда, когда возвращался со своих безрезультатных поисков, — начальство давным-давно прикрыло "лавочку", заперло дверь, а стол тот так где-нибудь до сих пор пылится на каком-нибудь дальнем складе".

Чуть позже верхние помещения-антресоли вскоре совсем закрыли и опечатали до будущих лучших времен, которые так потом и не наступили...

Что касалось пропавшего сторожа, то всем ещё тогда было хорошо известно, что различных коридоров и комнат, в которых мог бы спрятаться или потеряться человек, на заводе было крайне предостаточно. Знал об этом и Егор. Иногда его самого охватывал азарт "первооткрывателя", и он выкраивал немного свободного времени, чтобы пройтись по тем цехам и территориям предприятия, ставшего ему уже почти родным. Пользуясь короткими перерывами в работе, он временами старался пройтись по тем закоулкам, где бывал лишь изредка, либо вообще никогда раньше не был. За те долгие годы, что он работал на этом заводе, Егор не мог с уверенностью сказать, известна ли ему хотя бы треть из тех здешних территорий, которые теперь никак не использовались, но оставались при этом всё ещё доступными и не запертыми.

Однако даже в тех более-менее обжитых местах, где ещё недавно кипела трудовая жизнь, но которые теперь пустовали, можно было почувствовать атмосферу запустения и какого-то печального, тоскливого увядания.

Так было, например, с цехом оптики, который несколько лет назад был полностью расформирован, и те помещения, где когда-то этот цех располагался, теперь стояли совершенно заброшенными и пустыми. Однажды, проходя мимо вдоль когда-то светлого и прозрачного стеклянного коридора, где Егор не появлялся последние лет десять, он обратил внимание на то, как грустно и серо стало здесь за последние годы. Когда-то идеально прозрачные стекла этого участка сегодня потемнели и покрылись слоем пыли с копотью. На территории же производственных помещений, в которых относительно недавно изготавливались всевозможные линзы, стояли какие-то ящики или громоздилось, накрытое старым тряпьем никому не нужное теперь оборудование.

Сегодня же на заводе, пусть и со скрипом, а также под давлением всевозможных экономических проблем, осваивались новые изделия. Стараясь держаться в струе нового, рыночного времени, на предприятии делали то, чего раньше не производили никогда, но что хорошо, или хотя бы как-то продавалось. На сегодняшний день производство линз и различных оптических приборов, похоже, стало для предприятия днем вчерашним, и цех оптики, словно всеми позабытый корабль, постепенно погружался в пучину небытия.

Точно так же, как это произошло со здешними стеклянными перегородками, стены светлых когда-то коридоров потускнели и выцвели. Повсюду на рабочих столах, а также на ржавеющих стеллажах, которые до сих пор стояли здесь неровными рядами, царствовали запустение и сырость. Тут и там на полу и на неубранных верстаках лежали толстым слоем хлопья пыли и кучи какого-то отсыревшего тряпья.

Когда-то в далеком прошлом, выращенные и обогретые человеческой заботой, здешние цветы и растения теперь превратились в некие совершенно дико разросшиеся лианы, которым теперь каким-то неимоверным способом приходилось выживать самостоятельно, с трудом приспосабливаясь к новым, гораздо более трудным условиям своего существования. Поглощая влагу отовсюду, откуда только было можно, корни этих растений давно уже покинули пределы родных когда-то горшков, чтобы отправиться своими длинными ответвлениями-щупальцами на поиски дефицитной влажной почвы. Не находя искомого, растения приспособились добывать воду из многочисленных куч мусора и рыхлого бетонного пола, который постепенно разрушался под натиском проникающей откуда-то воды, а также тех самых корней, которыми ненасытные до влаги растения вгрызались в его твердую поверхность.

Глядя на все эти облезлые стены и замусоренные полы, Егор невольно обращал внимание на многолетние плющи и папоротники, которые превратились в густые и кустистые заросли, и теперь, словно миниатюрные джунгли, заполонили собой огромные территории, где на полу теперь уже только местами едва проглядывала, уложенная когда-то давным-давно, глиняная обожженная плитка.

Благодаря изрядному количеству прелого перегноя из смеси опавших листьев, мусора и той же вездесущей пыли, сами растения давно нашли себе способ выживать в такой не совсем свойственной им среде. Оставалось только догадываться, что происходило с местной флорой в зимний сезон, так как Егор никогда не заглядывал сюда в холодное время года.

Изредка проходя здешней дорогой, Егор невольно задумывался о том, что при желании, заводскому начальству ничего бы не стоило организовать какое-нибудь подобие субботника, и отправить сюда людей для тщательной уборки. Однако почему-то ни сам директор, не его окружение не предпринимали никаких мер для устранения явно вопиющего беспорядка, творящегося в таких наполовину заброшенных местах. Время словно бы застыло здесь. Начальство или совершенно не ведало о текущем тут беспорядке, либо выжидало чего-то, не вмешиваясь до поры до времени в естественный процесс энтропии.

С точки зрения тех, кто не работал здесь постоянно, а приходили на территорию завода со стороны, во время деловых контактов или командировок, справедливо могло показаться, что когда-то грамотно организованная деятельность этого старого, и постепенно уходящего в небытие, предприятия медленно отступает под натиском неумолимо подступающего забвения. Для них было очевидно, что люди, работающие здесь, всё больше сдают свои позиции под натиском безжалостного времени, продолжая ютиться лишь в тех местах, которые им до сих пор удается удерживать от постоянных атак неумолимого фактора времени...

В тот тревожный день, когда работники службы МЧС принялись уже всерьез разыскивать пропавшего сторожа Алексеича, милицейских машин около проходной завода было припарковано целых восемь штук. Всех сотрудников внутренних органов, вместе с их собаками-ищейками, провели через главные ворота завода без лишней бумажной волокиты, и те приступили к детальным поискам. Ориентиром для собак послужила куртка сторожа, которую тот хранил в персональном шкафчике, но которую одевал лишь тогда, когда бывало холодно. Говорят, собаки быстро взяли след, однако вскоре потеряли его где-то в дальних цеховых закоулках.

Поиски потом продолжались еще не один день, однако, невзирая на все принятые меры, найти Алексеича так и не смогли.

Кто-то из службы охраны после того события, правда, утверждал, что, якобы, видел пропавшего сторожа, бродящего по ночам среди старых складских помещений. Однако мало кто из работников завода верил в такие байки, хотя большинство из них признавали, что те самые старые склады — та еще рухлядь, которую давным-давно пора снести и поставить на их месте современные и отапливаемые "ракушки"...

Когда Егор закончил откручивать шнур от своего монитора, он уверенным шагом подошел к рассказчику:

— Юрец, ну зачем ты наших барышень пугаешь этими старыми байками? — с оттенком возмущения в голосе заговорил он, не давая молодому сотруднику возможности продолжать свой рассказ дальше.

Все повернули свои лица к Егору, однако Юра, который был одним из самых молодых работников их конструкторского бюро, казался почти невозмутимым, и явно был настроен на продолжение своего рассказа даже в присутствии старшего сотрудника.

— Егор Николаевич, да я ведь не пугаю, — принялся оправдываться он — а говорю все так, как оно и в правду было. Вы ведь и сами должны знать, что я не вру.

— Не врешь, не врешь... — пробормотал Егор примирительно, и похлопал товарища по плечу. Он вовсе не желал разрушать тот образ романтика, который пытался рисовать из себя Юра. Тому было чуть больше двадцати, и ему явно нравилась молоденькая сотрудница Настя, которая также работала в их конструкторском отделе не очень давно. Девушка находилась в данный момент рядом с рассказчиком в компании еще нескольких зевак, и внимательно слушала Юрины жуткие байки. Судя по всему Настю рассказ впечатлил, и она стояла чуть отстранившись, с онемевшим взором приоткрыв ладошкой свой рот, не в силах вымолвить даже слово.

— Вот я и говорю, что это правда — с вновь нахлынувшим вдохновением, произнес Юра — И вообще, весь наш завод — очень странное место. Ему уже почти триста лет исполнилось. Еще моя бабка работала здесь. Она, кстати, мне еще тогда говорила, что пропажа сторожа — это не первый случай исчезновения здесь людей.

— Постой-постой — не удержался Егор, чтобы не прервать монолог молодого оратора — откуда, ты говоришь, тебе известно, что на заводе люди пропадали?

— Моя бабушка раньше работала здесь, — заговорил теперь уже почти шепотом Юра — я ведь уже сказал. Сейчас ее уже в живых нет, а еще в послевоенное время она здесь трудилась. Лет сорок тут отработала. Она еще рассказывала, что иногда те из рабочих, которые находились здесь в ночную, третью смену, видели на территории завода каких-то незнакомых людей, одетых очень странно, и пропадающих так же внезапно, как они и появлялись...

— Послушай-ка, Юр, можно тебя на минутку — Егор аккуратно взял за локоть щуплого и долговязого парня, и отвел его в сторонку, пока его слушатели тихо и с подавленными выражениями на своих лицах что-то между собой обсуждали — Скажи-ка мне, мил человек, ты зачем дальше начинаешь тему развивать? Рассказал одну историю, произвел впечатление на девушек, и все, уймись! Хочешь, чтобы я о твоих откровениях Полевому доложил? Ты ведь всех так запугаешь, что они не только на новую территорию откажутся переезжать, так вообще с нашего завода сбегут, куда глаза глядят.

Егор лукавил, конечно. Полевому он ябедничать бы на Юру не стал, однако приструнить "зеленого" юнца сейчас явно стоило. Строгое предупреждение возымело нужный эффект: молодой специалист сразу сник и притих.

— Давай вот что — Предложил Егор, вдруг по-дружески хлопнув парня по плечу — ты свои истории пока оставишь на потом, когда мы спокойно переедем, и тогда пугаться всем уже поздно будет. А сейчас тебе штрафная санкция: идешь в столовую за кефиром и булками.

— Ладно — буркнул Юра и сразу же отправился было выполнять "производственное" поручение старшего товарища по работе, однако Егор остановил его, дал денег на свою долю покупок, и когда уже Юра повернулся, чтобы выйти за дверь, совсем тихо, чтобы никто больше не услышал, напутствовал в след:

— Да, и Насте тоже купи булку. Поверь моему опыту, она только рада будет. Похоже, ты ей нравишься.

Последнюю фразу Егор произнес с улыбкой, и по-дружески подмигнув товарищу.

Бросив в ответ "хорошо", счастливый сотрудник отдела выскочил за дверь кабинета, чтобы отправиться вниз через территорию заводского двора в направлении далекой столовой. Инцидент с россказнями о жутких заводских страшилках, похоже, был исчерпан. Однако, вряд ли это было надолго.

Отправив излишне многословного сотрудника с глаз долой, Егор задумался. Он и до этого слышал, что случай с Алексеичем — не первое подобное происшествие на заводе. Сам он считал себя человеком молчаливым, не любящим трепаться попусту. То, что там произошло с теми людьми — справедливо считал он — это была уже очень давняя история, и ворошить ее было сейчас совершенно неуместно. Сам Егор с большим уважением относился к своему предприятию, ему нравились люди, которые работали здесь, и он вовсе не хотел, чтобы всякие недобрые слухи множились и распространялись за пределы здешних стен дальше по всему городу, создавая нехорошую славу старому заводу — ровеснику самому Петру первому.

Забрав с собой, наконец, удлинитель и шнуры питания от компьютера, Егор отправился в дальнее крыло здания, чтобы начать, наконец, обосновываться на своем новом рабочем месте.

То, наполовину заброшенное, крыло, которое располагалось в хитро расположенном лабиринте этажей административного корпуса, Егор отыскал все же не без затруднений, невзирая на имевшийся у него с собой план этажей. И всё потому, что раньше он довольно редко бывал здесь. Ходить сюда считалось делом рискованным. Ведь именно в этой части здания, как знал со слов разных людей Егор, и происходили порой весьма странные таинственные вещи, о которых слагались всевозможные фантастические истории. По сравнению со многими из таких рассказов появление призраков таинственных незнакомцев, о которых упомянул молодой сотрудник Юра, было лишь детским лепетом.

Однажды рассказывали, и об этом Егор слышал не один раз, что в этой части здания существуют комнаты, которые то появляются, то исчезают. Вот была, к примеру, дверь в стене, а на другой день ты идешь, а двери той на прежнем месте уже нет. И не важно, что там за этой дверью было, потому что ты даже и сообразить не успел туда заглянуть. И вот, не заглянешь уже, потому что теперь ни комнаты там, ни даже какой либо маленькой щелочки, которая в ту комнату идет, попросту не существует...

В другой раз кто-то говорил о странных звуках, которые раздавались из разных уголков завода, причём происходило это преимущественно во время второй рабочей смены и не так уж часто. Подобные звуки изрядно нагоняли страху на тех, кто по какой либо причине в одиночку отлучался со своих рабочих мест, причём они никогда не звучали там, где собирались два, три или более людей. Результат воздействия подобных звуков на человека был невероятно жутким. Идёт, к примеру, кто-нибудь в туалет, и слышит откуда-то гул, словно вырывается воздух из трубы. Потом выходит назад, а у него лицо бледное, волосы отчего-то дыбом торчат и взгляд блуждающий, испуганный.

Как-то старожилы упоминали и про свет, который, якобы, сам по себе включался в дальней части здания и ещё рассказывали о жутком и давно заброшенном бомбоубежище под заводом...

Все эти байки почему-то были характерны для того периода, когда местное предприятие ещё работало в две, и даже в три смены. В те времена как раз начались проблемы в стране, связанные с нестабильной экономической ситуацией в начале 90-х годов, и завод был переведён в режим единого для всех восьмичасового рабочего дня. Примерно тогда же подобные разговоры обо всех странных вещах, ранее случавшихся здесь, прекратились, словно сами собой. Вплоть до того момента, пока не исчез Алексеич.

Молодёжь, как правило, неохотно верила во всякие байки, которые рассказывали представители старого поколения заводских рабочих, но иногда, очень редко, вновь происходило что-нибудь из ряда вон выходящее, и появлялась новая волна подобных "страшилок".

Егор хорошо знал, что даже та старая часть здания, куда им вскоре предстояло переехать всем отделом, не совсем пустовала. Чуть в стороне от последнего поворота, оканчивавшимся глухим тупиком, недалеко от дальней лестницы, ведущей на верхние антресоли, находился заводской медпункт, и люди сюда время от времени все же заглядывали. Сам Егор как-то не очень часто болел, да и прививки делали ему почему-то крайне редко, поэтому до медпункта он добирался примерно раз в несколько лет. Ходил он туда, как правило, в сопровождении медсестры, которая чаще сама спускалась в основное здание по тем или иным делам, забирая с собой очередную жертву на штатный медосмотр или чтобы сделать кому-то болезненный укол от столбняка.

"Теперь, — думал Егор, осторожно двигаясь в тишине безлюдных коридоров — нам всем надо будет постепенно привыкать к этому новому маршруту".

Сам он, всякий очередной раз, передвигаясь между старым и новым местом работы, все лучше и лучше запоминал дорогу среди запутанных коридоров старинного здания. Вот и сейчас он уверенно подошел к двери будущего офиса и удовлетворенно огляделся. Он уже вставил ключ в замочную скважину двери нового кабинета, когда заметил, что в соседнем крыле примыкающего с правой стороны коридора кто-то находился. Уже входя в отрытую им дверь, Егор краем глаза взглянул в направлении того человека, который, не торопясь, брёл в его сторону. С некоторым облегчением он вдруг понял, что это была самая обычная уборщица, несшая в руках обыкновенное ведро и швабру.

"Наверное, теперь, когда наш отдел перебазируется сюда, начальство распорядилось регулярно убирать и это крыло тоже" — подумал Егор, так как иного логического объяснения в присутствии здесь уборщицы его здравый смысл совершенно не обнаружил.

Он коротко поздоровался с женщиной, но та ничего не ответила, хотя и угрюмо кивнула в ответ. Егор иногда встречал эту уборщицу на различных этажах здания. Всего в хозяйственном отделе работало несколько работниц АХО, которые поддерживали в пределах территории административного корпуса завода надлежащий порядок. Однако та уборщица, которая сейчас прошла мимо, была, насколько знал Егор, абсолютно немой. Она всегда отвечала простым кивком головы на приветствие со стороны каждого из работников завода, однако сама никогда ничего не произносила в ответ.

Еще раз, бросив короткий взгляд, в сторону уходящей уборщицы Егор отомкнул, наконец, дверь, и нырнул в прохладу помещения.

Внутри просторной комнаты всё пока было настолько неуютным и необжитым, что показалось вошедшему сюда человеку невероятно враждебным и чуждым. Впрочем, и сюда уже проникли ростки цивилизации в виде новеньких жгутов сетевого кабеля и нескольких новеньких стульев с хромированными ножками. К тому же пол, подоконники, да и сами старинные окна были теперь совсем не грязными, а тщательно вымыты. Стены помещения совсем недавно оштукатурили маляры, а затем выкрасили их водоэмульсионной краской приятного для глаз светло-персикового цвета.

"Пройдёт совсем немного времени, — подумал Егор — и обстановка в новом офисе вскоре потихоньку войдет в стадию организованного порядка. Глядишь, и обживёмся незаметно".

Сейчас Его был здесь совершенно один. Он положил шнуры от системного блока на доставленный сюда ранее свой стол, предоставляя возможность компьютерщикам подсоединить всё самим сразу после того, как в это помещение будет доставлена остальная оргтехника. Затем он в очередной раз осмотрелся.

Конечно, прежнее их помещение было уютней и более теплым. Зато здесь, в их новом офисе окна и потолки были гораздо выше, да и сама площадь значительно превосходила ту, что была на старом рабочем месте.

Егор прикрыл глаза и вдохнул чистый и пока еще немного затхлый и сырой воздух просторного кабинета. Пахло какой-то приятной ностальгической стариной. Он задумался и вдруг вспомнил, что примерно таким же был запах в читальном зале центральной городской библиотеки, здание которой, кстати, как хорошо знал Егор, было тоже очень старым.

"Надо же, — подумал он, внимательным взором осматривая обстановку вокруг — а ведь здешние комнаты вскоре запросто могут влюбить в себя каждого, кто очутится в их пределах. Вполне может случиться так, что проработаем мы здесь с месяц, а может целых полгодика, или даже больше, да потом так привыкнем и пропитаемся здешней атмосферой, что никто из наших сотрудников не захочет возвращаться на старое место после того, как там сделают капитальный ремонт".

Будучи под впечатлением какого-то странного внутреннего волнения, которое потихоньку начало переполнять сердце Егора, а также в предвкушении скорой смены обстановки, он замкнул кабинет и уже развернулся, чтобы отправиться в обратном направлении, поближе к обжитой и теплой части здания, когда его взгляд зацепился за вид дальнего коридорного прохода. В той стороне располагалась слабо освещенная неглубокая ниша, которая находилась в самом углу около поворота крыла коридора направо. В проеме была видна малоприметная дверь.

"Нет, конечно она не появилась из ниоткуда" — Егор почему-то снова вспомнил местные байки, и усмехнулся. Эту дверь Егор уже видел раньше, когда неоднократно приходил сюда в течение этого дня, однако ни разу особого внимания на нее он почему-то не обращал.

Сейчас же Егор невольно задержал свой взгляд на той нише. Внешне дверь, которая располагалась в глубине полумрака, совершено никак не отличалась от других таких же точно дверей, которые шли вдоль стены основного прохода, однако логический ум подсказывал, что в ней было что-то не совсем обычное.

Егор замкнул, наконец, свой кабинет и в нерешительности потоптался на месте, отчего-то не решаясь уйти оттуда.

"Похоже, что за тем дверным проемом что-то есть, — подумал он, прикидывая в своем уме разные цифры — хотя там явно не может находиться помещения, похожего по размеру на то, из которого я только что вышел".

Как подсказывал Егору его пытливый ум инженера, характер планировки этого крыла здания был таковым, что за этой малоприметной дверью мог или продолжаться коридор, ведущий дальше в противоположную часть здания, либо там просто находилась небольшая куцая подсобка, зажатая в узких стенах среди других помещений этого этажа.

Несколько секунд он провел в раздумьях, а затем решил подойти ближе, благо никаких случайных свидетелей поблизости не наблюдалось. Отчего-то Егору это обстоятельство показалось очень важным. Ему совершенно не хотелось, чтобы кто-то из его сотрудников увидел, как он проявляет интерес к странной двери.

"Ну и что, дверь как дверь" — подумал Егор, когда нырнул, наконец, под свод неглубокой ниши, оказавшись в непосредственной близи от своей находки. Он прикоснулся к старой, потрескавшейся древесине дверного полотна, опасливо коснулся массивной ручки, и внимательно осмотрел фигурную замочную скважину.

Эта дверь, как и все другие, которые находились в этом старинном крыле здания, была выше привычного стандартного размера.

"В этом нет ничего странного ввиду большой высоты здешних потолков" — пришла на ум первая же здравая мысль.

Насколько знал Егор, в те старинные времена повсюду так строили, ведь стандарты и требования к объему помещений были совсем другие, чем сейчас.

Рукоятка двери имела красивую фигурную форму, а в тех местах, где от нее отлетела краска, проглядывал тусклый, грязно-желтый блеск бронзы. Сама дверь, конечно же, была надёжно опечатана. Впрочем, вдоль этого коридора все помещения и отделы были под замками, с наклеенными бумажками, где было написано "Законсервировано", и круглыми пластилиновыми печатями на верёвочках, продетых через дверные ручки.

Топчась у входа, Егор сделал вывод, что скорей всего этот закрытый проход вполне мог вести к другой, дальней лестнице, а затем вверх на антресоли — те самые, про которые еще недавно завел разговор кто-то из его сотрудников отдела на собрании у Полевого.

— Ну, прям, как в сказке — с усмешкой в голосе негромко пробормотал Егор, отступая назад, в светлую часть коридора, и в последний раз охватывая сверху вниз своим взором странную обшарпанную дверь.

Затем он развернулся, вспомнив, что у него сегодня еще уйма всяких дел, и решительным шагом направился, наконец, в ту часть здания, где кипела жизнь, и царила бурная рабочая атмосфера.

* * *

Распоряжение от Центрального руководства Проекта в адрес Центра по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

С момента доведения до вас текста данного распоряжения вашему подразделению предоставляются расширенные полномочия. Ввиду этого, в рамках проходящего следствия, вам поручается провести оперативные работы для выявления всех случаев несанкционированных межвременных перемещений в пределах территорий, подконтрольных вашему Ведомству. Согласно предварительным результатам после сканирования хронологического пространства выявлено, что на данном участке неоднократно происходили подобные инциденты.

С целью избегания зачистки огромной области темпорального поля, что неизбежно должно будет последовать при уравнивании двух или более параллельных хронологических потоков, ваше ведомство обязано закончить поручаемое вам следствие в течение самого наикратчайшего срока.

* * *

18 сентября 2014 г., четверг, 17 часов 30 минут.

В тот же вечер, по пути домой с работы, Егор умудрился попасть под дождь. Ближе к вечеру погода испортилась, а ведь с утра светило солнце, и на улице было очень даже тепло.

Еще находясь на заводе, Егор с тревогой посматривал в окно, видя, как начинает портиться погода, и прикидывая при этом, сможет ли он без проблем добраться сегодня до дому. Во второй половине дня вообще подул западный ветер и как-то очень быстро набежали тяжелые осенние тучи, которые вскоре полностью закрыли небо. Уже перед самым концом рабочей смены внезапно начал лить мелкий и противный дождь, который и не собирался быстро прекращаться, грозя при этом затянуться до самого завтрашнего утра.

Егор редко ездил на работу на машине, да и городским транспортом пользовался крайне редко, никогда не покупая месячных проездных билетов. Дом его находился в двадцати минутах ходьбы от завода, поэтому, потоптавшись немного под навесом центральной проходной, он натянул на голову капюшон куртки и решил идти домой как обычно, своим ходом, не дожидаясь автобуса. Где-то на половине пути дождь пошел сильнее, и мгновенно на асфальте появились мокрые и разной глубины лужи, через которые вскоре стало совершенно неудобно перепрыгивать. Последние несколько сотен метров, когда дождь совсем уже превратился в холодный осенний ливень, Егор практически бежал в сторону дома, вымочив не только куртку и штаны, но также и обувь вместе с носками.

Под родной крышей его ждали теплый душ, мягкий плед и горячий аппетитный ужин. Сидя на кухне, переодетый во все сухое Егор, долгое время не мог согреться.

— Одного не могу понять — отчитывала Татьяна мужа — Ты что, не мог на остановке под крышей постоять?

— Просто домой хотел. Думал, быстро проскочу, и намокнуть не успею.

— А зонтик, почему не берешь?

— Ха, а у меня что, есть свой зонтик? — возразил Егор — Один у тебя всегда в сумке лежит, другой — желтый! Я его брать с собой не буду, а то мужики на работе засмеют. Да и тот, который в твоей сумке — тоже не буду, даже если ты мне его силой всучить захочешь!

— Почему — засмеялась Татьяна — из-за того, что он голубой и с цветочками?

— Как ты догадлива, моя дорогая — съехидничал Егор, и покрепче обхватывая руками кружку горячего чая — Хоть бы кто-нибудь подарил мне зонт, что ли! Но только настоящий, мужской чёрный зонт нормального размера, а не маленький игрушечный, с которым под настоящий ливень не сунешься.

Жена вздохнула и ничего не ответила. "Странный он, мой Егор — думала она — давно бы уже сам себе купил зонт, какой нужно. Так нет, забывает вечно это сделать, а когда непогода начинается, тогда и вспоминает. Эх, надо будет не забыть и в следующий раз всё-таки подарить ему его на день Рождения, или на Новый год".

Татьяна каждый раз намечала сделать такой подарок своему мужу, но всякий раз забывала о своём намерении, когда приближалась очередная знаменательная дата. Происходило это не по тому, что она была черства, или не любила своего супруга. Вовсе нет, просто других семейных забот у неё и так было предостаточно, а ежедневником, где она могла бы записывать все свои ближайшие планы, она никогда не пользовалась

В это время на кухню вбежала Полина и громко-прегромко защебетала:

— Папа, а ты видел, какой рисунок я сегодня нарисовала?

— Пусть папа поест спокойно — ответила мама, но Егор все-таки вытянул из пледа свою руку, чтобы взять у дочки листок бумаги.

— Хм, это что-то новенькое — произнес Егор после осмотра Полиного произведения искусства.

На рисунке была изображена осень. Березы и елки окружали красивый домик. Около домика расплескалось меленькое озеро с плавающими по нему утками. Но самым интересным было то, что Полина четко обозначила линию горизонта, а небо, пусть и несколько грубо закрашенное, занимало все пространство от этой линии до самой верхней границы рисунка. То же самое было и с травой. Дочь даже попыталась нарисовать некоторые элементы пейзажа, используя правила перспективы. Так, к примеру, несколько растений вблизи были нарисованы крупнее, а вдали они становились меньше. Крыша домика также уходила в некоторую глубину по всем законам проекции.

Егор внимательней взглянул на нарисованный дом. У него было аж целых три этажа. Причем дверь была на первом из них, на втором находилось окно, и на третьем этаже также располагалась небольшая дверка, словно там был закрытый чердак.

— А чердак, почему закрыт? — поинтересовался папа у дочери.

— Это не чердак. Там находится дверь в страну детства, папа!

"Опять эта навязчивая идея" — подумал Егор, однако ничего не сказал по этому поводу.

Он похвалил Полину за рисунок, и сразу вспомнил про свои "приключения" на заводе. "А что, — подумал он — может стоит подыграть ребенку?"

— Знаешь — начал он осторожно, возвращаясь к теме её рисунка — кажется, на нашем заводе имеется подходящая дверь.

Глаза Поли засверкали и уставились прямо в лицо отца.

— Да-да, — подтвердил Егор — кто знает, куда она ведет, может быть как раз в страну детства.

Короткий рассказ Егора возымел эффект разорвавшейся бомбы. Дочь стала просить подробней рассказать о том, что обнаружил ее отец, и с каждым произнесённым им словом тень восторга на ее лице только нарастала.

— Но папа, почему же ты не отважился туда заглянуть? А вдруг там и есть та самая таинственная страна, и ты бы смог снова попасть туда! Слышишь, пап, а меня на завод к тебе пустят? Я сама в ту дверь войду, если тебе не захочется!

— Нет-нет, дочь! — засмеялся Егор. Он по-прежнему сидел, укутавшись в мягкий и теплый плед, правда, чай был им уже допит, а кусок пирога доеден — К нам на работу можно только по индивидуальным пропускам попасть. Детей туда, к сожалению, не пускают.

— Эх, жалко! — с отчаянной грустью в голосе вздохнула Поля — Но тогда ты сам обязательно должен будешь туда пробраться, за ту самую дверь — стала наказывать она отцу таинственным тоном.

— Но зачем мне снова туда, где я был когда-то несмышленым и маленьким мальчиком? — усмехнулся Егор — мне и тут очень неплохо.

Девочка задумалась, потирая свой курносый носик ладошкой, но период ее молчания продолжался недолго.

— Но пап — как-то задумчиво начала она наступать с другой позиции — скажи, разве нет таких вещей, которые ты хотел бы изменить в своем детстве?

— Ну, ты хватила... — Егор сделался каким-то вдруг серьезным. Он еще раз посмотрел на ребенка и призадумался. Поля затронула тему явно не по своему возрасту — Изменить в детстве... изменить в прошлом.

Егор почему-то только сейчас задумался над назойливыми словами дочери...

"Попасть в детство. Изменить что-то в прошлом, и тем самым изменить мир настоящего..."

Да уж, он столько раз читал в фантастической литературе, а также смотрел в приключенческих кинофильмах о том, как главный герой на машине времени попадает в прошлое и что-то там вдруг меняет, а потом все вдруг происходит не так, и вскоре из-за его опрометчивых действий весь мир вообще переворачивается вверх тормашками...

Ну, уж нет, насколько Егор знал, такие сюжеты в тех книжках редко заканчивались хорошо, поэтому разговор с дочерью был не просто нелепым, но также бессмысленным и совершенно пустым. Он постарался повернуть тему разговора в другом направлении.

— Все равно, даже если бы я и захотел заглянуть в ту дверь, про которую тебе рассказал, у меня ничего бы не вышло — вернулся Егор в область реальной и прагматичной повседневности.

— Почему это? — нахмурилась Полина.

— Та дверь надежно опечатана. Даже если каким-нибудь хитрым и невообразимым образом я подберу ключ к замку, открыть ту дверь мне все равно не удастся. Кроме замка, там еще есть бумажка с печатью, прикрепленная к двери, которая является чем-то вроде дополнительной пломбы. Если ее сорвать, то у меня будут неприятности от заводского начальства.

— Ясно — как-то уж совсем поникла головой Полина и замолчала, погрузившись в свои невеселые детские мысли.

После ужина вдруг оказалось, что у Егора имеется целый вечер свободного времени. Татьяна повезла Полю в спортивную школу на занятия по гимнастике, не забыв, конечно же, прихватить с собой оба зонтика, а Егор закутался в теплую одежду и начал обдумывать планы на одинокий вечер.

Первым делом он позвонил отцу, узнать, все ли у него нормально, и не осталось ли у того открытым окно на балконе во время дождя. Отец ответил, что у него все хорошо, о непогоде он побеспокоился, и все форточки с окнами тщательно закупорил заранее.

Тем временем дождь за окном немного поутих, но мелкие капли, раздуваемые порой в разные стороны порывами холодного осеннего ветра, все еще барабанили по металлическим карнизам, создавая неровные убаюкивающие ритмы. Особых хозяйственных дел жена Егору не поручила. Однако он все же вымыл посуду, оставшуюся после семейного ужина и отправился на поиски пылившейся где-то в углу гитары. Та отыскалась в нише за книжным шкафом. Струны были, конечно же, расстроены, и, побренчав минут пятнадцать, Егор с тоской в глазах убрал инструмент обратно: настроения музицировать у него почему-то совсем не имелось.

Можно было немного вздремнуть, так как погода к этому располагала, но вместо того, чтобы улечься на диван под теплое одеяло, Егор включил компьютер и уже через пять минут забыл о подступившей, было, дремоте.

Теперь его разум заняли совершенно другие приключения. Последняя миссия игры была пройдена не до конца, и Егору представилась возможность срочно наверстать упущение, когда он сможет, наконец, отмстить злобным и коварным пришельцам за попытку уничтожения мирного земного населения той немногочисленной колонии, которая уже давно пыталась выжить на просторах далекой, всеми забытой планеты.

18 сентября 2014 г., четверг, 21 час 15 минут.

Татьяна с Полей вернулись после занятий по музыке, наполовину вымокшие от дождя, но все равно веселые и довольные. Догадываясь о том, что обе сразу же захотят согреться, Егор вскипятил к их приходу чайник, выключив заранее свой компьютер.

На ночь книжку про Чипполоино Поле читала мама. Поздний вечер наступил как-то совершенно незаметно и быстро. Еще раз поглядев в мокрое окно, где в свете уличных фонарей можно было разглядеть лишь одну сплошную лужу на месте привычных асфальтовых дорожек, Егор нехотя стянул с себя теплый домашний свитер и нырнул под толстое теплое одеяло...

Ночью ему отчего-то приснился старый друг детства Вовка. Приснился не мельком, как это обычно бывало в Егоровых снах раньше — нет, это был невероятно длинный, и с фантастическим сюжетом сон, в котором Егор со своим старым другом вновь оказались в далеком детстве, когда в их старом дворе еще росли толстые и огромные тополя...

Вовка был старше Егора на целых три с половиной года. Такая огромная для детских лет разница в возрасте несколько компенсировалась тем фактом, что ростом Вовка был невысок, да и общаться его тянуло больше почему-то с местной малышней, чем со своими сверстниками. Нельзя сказать, что "малышня" сильно протестовала против подобного вторжения в свои игры старшего товарища — наоборот — они были всегда рады Вовкиному присутствию в своей компании. Почему? Да потому что играть вместе с Вовкой было гораздо интереснее, чем без него. Тот постоянно придумывал какие-то новые забавы и развлечения в такие ответственные моменты, когда скучающая от безделья детвора, сидела на лавочке у подъезда, и не знала, чем им сегодня заняться. В такие-то времена помощь Вовки и оказывалась, самой что ни на есть, своевременной.

Совершенно, порой неожиданные, и к тому же невероятно интересные Вовкины игры часто приходились малышне очень даже кстати. Всякий раз, когда Вовка выходил во двор, ребята точно знали — он обязательно придумает какую-нибудь очередную забаву, причем такую, которую сами мальчуганы придумать никогда в жизни не смогли бы.

Так, к примеру, оказавшись под магией воздействия богатого Вовкиного воображения, старая металлическая горка, установленная в дальней части двора, превращалась, вдруг, в межгалактический космический корабль. Тотчас старший и более опытный предводитель малышни вдруг провозглашал себя бывалым звездным адмиралом, а все остальные ребята тут же объявлялись членами экипажа звездолёта — исследователями научной галактической экспедиции. В другой раз территория прилегающего к их двору детского садика становилась городом разборок гангстеров, и тогда старая дворничиха, которая выбегала из своей сторожки, чтобы прогнать оттуда малолетних проказников, представлялась детворе уже не бабкой Шурой, а выдуманным жутким монстром из канализации. И тогда уже всем, в том числе и самому Вовке, срочно приходилось убегать прочь.

Часто по вечерам сидя на скамейке или в беседке, Вовка любил пересказывать Егору и всем его друзьям сюжеты тех приключенческих фильмов, которые, по словам самого рассказчика, только он один пока что смотрел, но которые потом когда-нибудь однажды покажут по телевизору. Истории старшего товарища были такими фантастически интересными, что детвора часами могла сидеть и слушать с открытыми ртами Вовкины рассказы, забыв о том, что всем им уже давно пора расходиться по домам.

Проходили годы, но почему-то те "интересные фильмы" так никто потом из ребят не увидел ни по телевизору, ни в кинотеатрах. Но все равно, невзирая на все возрастающую репутацию выдумщика и фантазера, Вовкин авторитет в лице младших товарищей ещё долгие годы оставался совершенно и абсолютно непререкаемым. Может быть, это являлось результатом того, что заводила-Вовка был для всех славным товарищем и просто замечательным другом.

Будучи, порой, ниже ростом даже Егоровых сверстников, он часто брал на себя ответственность в самые важные моменты, а также проявлял твердую решимость, когда нужно было срочно вступиться за кого-то из мелкой детворы при появлении неожиданной опасности извне. К примеру, Вовка никогда не боялся в одиночку идти на "разборки" в компанию чужих ребят, если те каким-либо образом угрожали Егоровым друзьям. И всё потому, что страх был словно бы неведом ему.

Егор помнил множество случаев, когда их друг с совершенно бесстрашной улыбкой на своем спокойном лице выходил навстречу целой компании рослых парней. Однако, к удивлению Егора, а также всех его сверстников проходило всего лишь несколько минут, и случалось чудо. Очень скоро воинственный настрой "чужаков" каким-то магическим образом оказывался нейтрализованным, и бесследно куда-то улетучивался, а изначально проявляемая ими враждебность, словно сама по себе, исчезала прочь.

Егор не помнил ни одного случая открытого конфликта с "чужаками" в присутствии Вовки, так как любое проявление возможной агрессии гасилось еще на корню в силу то ли личного обаяния, то ли неких веских аргументов, исходящих со стороны старшего, верного товарища. Данный поразительный феномен Егор никогда так потом и не смог рационально объяснить, как ни пытался.

"Возможно, — думал он, — пришедшие издалека "чужаки" при первом взгляде с трудом могли оценить возраст и силу Вовки: тот был хоть и не высок ростом, однако отличался от мелкой детворы крепким и мускулистым телом. В такие моменты неожиданного прозрения вероятный противник, скорей всего, и начинал понимать, что любое нападение с его стороны будет сопряжено с немалыми трудностями, и предпочитал либо ретироваться, либо вдруг становился лояльным по отношению к крепышу Вовке и его маленьким подзащитным".

Впрочем, может быть, Вовка просто побеждал всегда тем, что с абсолютно любыми людьми умел находить общий язык, и тогда поэтому внезапно происходила такая странная перемена. Егор не раз наблюдал за тем, как очень скоро вся компания ребят, состоявшая вперемешку из чужаков и своих, начинала дружно гоготать над очередной порцией смешных и остроумных Вовкиных историй. А ещё через полчаса до этого совсем незнакомые парни клялись Вовкиным друзьям в своей вечной дружбе, которая, по их же словам, будет теперь продолжаться века...

Все эти детские воспоминания лежали давно нетронутым грузом в памяти Егора. Он не очень любил копаться в своём прошлом, но иногда какое-нибудь очередное событие окунало его в омут памяти прошедших лет, и тогда его сердце вновь накрывалось волной тоски и грусти. Однако сегодня ночью Егору снился сон вовсе не из его раннего детства. Он снова был там, на той веранде, когда произошел страшный случай, в корне перевернувший и изменивший все вокруг...

Это произошло уже позже, спустя годы, после того, как Егор вырос до старшего школьного возраста, а Вовка отслужил в армии. В те временя в их дворе, наряду с наступившими переменами, стали происходить не очень веселые вещи.

Взрослые парни, что были значительно старше Егора, теперь стали собираться на верандах и детских площадках вместе со своими голосистыми подружками, имея при себе напитки, которые были покрепче пива. Первое время подобное безобразие вызывало возмущение со стороны соседей, однако вскоре те как-то успокоились, равнодушно махнув на всё рукой.

Добрые и светлые времена закончились, уступив место бесконечным вечеринкам во дворе. Отныне пьяный гогот и крики стали наполнять пространство двора по ночам, а периодически возникающие около старой беседки драки стали такой же повседневной реальностью, как и вся обычная жизнь.

Вскоре даже днем стало как-то неуютно находиться на сильно уменьшившихся в размере дворовых площадках. Спустя ещё несколько лет представители коммунальных служб зачем-то спилили огромные тополя, растущие по периметру двора, старые горки с качелями убрали, а вместо них настроили автостоянок, сделали дополнительную пристройку к котельной, и нагородили целую кучу еще каких-то непонятных новых сооружений.

Егору не нравилась та компания, в которой он все чаще и чаще стал замечать присутствие Вовки. Правда, Вовкой теперь того почти никто не называл. Как-то незаметно все соседи и друзья во дворе начали величать его Владимиром, или по-простому Володькой. Однако для Егора его старший друг все равно оставался прежним Вовкой, и ему было грустно порой видеть, как отдаляется от них, своих младших дворовых друзей, их прежний закадычный товарищ и заводила.

Егор всё мог понять: Вовка был старше, и, конечно же, его тянуло к своим сверстникам. К тому же, он был уже совсем не ребенок, а взрослый, работающий на местном заводе, молодой человек. К тому же в той, новой компании среди "друзей" были взрослые девушки, которые, как магнит, влекли к себе его внимание.

Егор не мог понять другого: зачем его старший товарищ стал слишком часто и помногу употреблять спиртное. Интеллигентный и строгий вид Вовки никак не вязался с образом пьяницы, и когда однажды Егор впервые увидел своего друга идущим к себе домой, едва волочащим ноги, и шатающимся из стороны в сторону, на его сознание это произвело попросту неизгладимое впечатление. Егора так сильно потряс в тот раз внешний вид своего друга, словно он увидел страшное привидение, а не обычного, с детства знакомого ему человека.

Позже они даже пытались вдвоем поговорить на эту тему. Правда, Егор всегда был плохим оратором, и у него никогда не получалось выигрывать интеллектуальные споры с Вовкой. Да что там с Вовкой, в то далекое время он и со всеми остальными-то своими друзьями не умел вести заумных бесед, так как всегда любил больше слушать, чем говорить.

В разговорах с глазу на глаз Вовка постоянно находил множество разных аргументов, оправдывая свою тягу к вину, однако, следовало отдать тому должное, почему-то он никогда не стремился втягивать в это пагубное дело тех ребят, которые были младше его самого. Ведь для них он до сих пор оставался, невзирая ни на какие обстоятельства, полным и беспрекословным авторитетом.

В те времена Егор ещё иногда приходил к Вовке домой, чтобы просто попить чаю с печеньем, или о чем-нибудь поболтать по старой дружбе, однако и такие его визиты становились все более редкими и короткими.

Как-то раз, на Новогодних каникулах, заглянув к своему другу, он увидел в дальней комнате у Вовки какую-то странную конструкцию, которую тот почему-то называл телескопом. На настоящий телескоп та штукована абсолютно не была похожа, однако Вовка объяснил сей факт тем, что "это только пока".

— На данном этапе — деловито заявил он в тот вечер — нужно доделать корпус и регулятор точной настройки. Затем можно будет соорудить и треногу, на которую телескоп будет установлен.

— А что с линзами? — робко поинтересовался Егор — без них ведь телескопов не бывает.

— Ну, тут ты не совсем прав — мгновенно отреагировал Вовка на аргумент младшего товарища — На самом деле существует два основных вида телескопов — рефлекторы и рефракторы. Те, что используют только линзы, называются рефракторами, но есть и такие телескопы, которые основаны на отражении. Такие оптические устройства носят название рефлекторов. Вместо линз внутри такого телескопа расположено большое, вогнутое внутрь зеркало, от которого отражается изображение звездного неба, а потом вся картинка фокусируется, и через маленький отражатель попадает на линзу небольшого окуляра, через который мы и смотрим своим глазом на туманности и планеты.

— Так значит, ты решил сварганить себе рефлектор? — продолжая удивляться Вовкиным познаниям, спросил у друга Егор.

— Нет! — засмеялся тот в ответ — все-таки на настоящий рефлектор у меня мозгов и возможностей не хватит. А вот насчет линз для рефрактора — это другое дело.

Егор знал, что Вовка трудится на заводе то ли обдирщиком, то ли шлифовщиком, однако его старший друг никогда не заводил разговоров на тему своей трудовой деятельности, поэтому и Егор старался ничего у него об этом не спрашивать.

— Знаешь, в чем заключается моя работа? — спросил вдруг однажды у своего младшего товарища Вовка, строя из себя образ важной персоны.

— Нет. Расскажи.

— Э-э! — загадочно протянул Вовка, и театрально поднял свой указательный палец вверх, воздав при этом свои очи к небесам — Я работаю как раз там, где делают линзы для разных оптических устройств.

Затем Вовка как-то призадумался и ненадолго замолчал, но вскоре цокнул языком, и продолжил.

— Вообще-то, я не должен говорить о том, что выпускается в нашем цехе, так как это секрет, который никто из работников не должен никому рассказывать. Но... ладно, ты человек не болтливый, поэтому тебе я кое о чем расскажу.

— Мы делаем какие-то сложные научные приборы. Частично они состоят из электроники, а частично — из неких сложных оптических датчиков. Куда эти приборы потом идут — не спрашивай, потому что если б я это и знал, то и под пытками не рассказал бы даже тебе.

— Моя задача проста, так как я — не ведущий специалист, а самый простой рабочий. На нашем участке, где я тружусь, мы делаем черновые заготовки для линз — обдираем на простых шлифовальных машинах выпуклые или вогнутые основы из стекла. Работы столько, что хватает всем с утра до вечера. Используя для работы разной плотности специальные порошки и пасты, мы изготавливаем черновые болванки, из которых потом квалифицированные рабочие и инженеры делают точные линзы для тех самых приборов, о которых я тебе сейчас говорю.

— Мне удалось договориться с ребятами из разных участков, чтобы по моим чертежам они подобрали для меня инструменты, а уже сам я потихоньку точу нужные для телескопа линзы. Более того, представляешь, я тут недавно познакомился ближе с одним из наших заводских инженеров, и тот обещал помочь мне с расчетами телескопа, чтобы добиться в моей конструкции точной и правильной фокусировки...

— Но, Вов, ты же можешь здорово подставить своих сотрудников, если тебя поймают за всякими "левыми" делишками! — невольно вырвалось у Егора, когда Вовка уже заканчивал свой рассказ с самодовольной улыбкой на лице.

— Глупый ты, Егорка — усмехнулся Вовка в ответ на такой аргумент своего друга — Таких линз, да и вообще всякого разного электронного барахла, знаешь, сколько по всему заводу валяется? Я, к примеру, недавно проходил около огромного мусорного контейнера, который стоит около сборочного цеха, где всякого рода аппаратуру собирают, так вот, она до верху набита всякими испорченными или недоделанными приборами, да разными радиодеталями. Только представь — это всё, и вдруг в мусорном баке!

— Ну, и ты, конечно, набрал полную кучу за пазуху? — поинтересовался Егор.

— Мне мало оттуда чего нужно было, но даже если бы кто-то из работников завода и взял бы из того мусора чего-нибудь, и захотел вынести к себе домой, то на проходной это вряд ли бы кто-то заметил. Все приборы и детали довольно мелкие, и легко поместятся в любом из карманов брюк. Я уже пробовал таскать домой линзы, но те, что мне удавалось до этого раздобыть, не подходят для моего дела.

Вовка открыл какой-то ящик в своем шкафу и высыпал перед Егором на стол кучу увеличительных стекол разного диаметра и толщины. Среди оказавшихся перед его взором линз оказались даже какие-то зеленые, а еще другие, странные и совершенно непрозрачные кругляши темно-коричневого цвета.

— Для изготовления любого оптического прибора нужна большая точность, — развел он руками — по чертежу для моего телескопа эти стекляшки не подходят, поэтому лично для меня все они оказались бесполезны. Хочешь, могу тебе подарить. Здесь есть такие, которые увеличивают очень сильно, и через них можно даже клетки растений разглядеть безо всякого микроскопа.

Егору не нужны были линзы, правда самоуверенные и веские слова Вовки все же подействовали на него немного успокаивающе: "Если — думал он — на том заводе действительно много чего выкидывается в мусор, то в краже заводского имущества Вовку никто, конечно же, обвинять не станет".

— Я бы хотел — сказал Вовка с какой-то грустью в голосе — узнать о такой сложной аппаратуре много больше, чем простой работяга. Ведь быть специалистом в этой области — невероятно интересно!

С этими словами друг Егора снова сгреб свои разнокалиберные круглые стекляшки в ящик стола, глубоко и как-то невесело вздохнул, а затем подытожил весь их сегодняшний разговор:

— Осталось совсем немного доделать, и будешь потом приходить ко мне в гости, чтобы на Луну вблизи глядеть. Обещаю, что мы на ее поверхности даже старый советский луноход рассмотрим, если, конечно, отыщем его среди лунных камней и кратеров...

Они с Вовкой потом еще не раз виделись во дворе, и даже у того дома. А потом, несколько месяцев спустя, даже ходили на рыбалку ранней весной.

Про телескоп Вовка разговоров больше почему-то не заводил, хотя Егору запала в душу идея друга о том, чтобы иметь возможность в любой удобный момент смотреть на звездное ночное небо. Быстро загоравшийся разными идеями, и так же быстро остывавший от них Вовка вполне мог окончательно забросить свою очередную мечту, так и не воплотив ее до победного конца.

Еще не раз и не два, с грустью замечая то, как Вовка околачивается в компании старших ребят, Егор пытался заговорить с другом о его пагубном пристрастии, и, пробуя в очередной раз изменить позицию Вовки в отношении неправильного образа жизни. Однако добиться каких либо изменений в этом направлении Егору так и не удалось. Слова едва ли могли возыметь нужный эффект в подобном разговоре. К тому же из его уст все аргументы звучали едва громче комариного писка.

В конце концов, всё вообще оказалось напрасно: движение по наклонной вниз было для Вовки, похоже, предопределено некими высшими силами, и Егору ничего не оставалось делать, как быть безмолвным свидетелем этого неумолимого падения.

В тот день, когда случилось нечто страшное, стояла отличная, солнечная погода. Уже приближался теплый майский вечер, и по земле заскользили оранжевые блики от солнца.

В той яростной и короткой драке, которая произошла на веранде, уже и не вспомнить, кто был виноват. Только потом Егор узнал, что с Вовкой вцепился верзила по прозвищу Кабан — это был парень из их же двора, но старше Вовки примерно на год.

Началось все из-за какой-то девушки, которая и стала вдруг неистово верещать и плакать, когда увидела на руках у Вовки кровь. Тот, в свою очередь, и с каким-то мгновенно потухшим видом стоял посреди просторной дворовой беседки с отколотым горлышком пивной бутылки в руке, не в силах даже пошевелиться. Рядом с Вовкой скорчился на земле, схватившийся за свой живот Кабан, долговязое тело которого несколькими секундами до этого вдруг начало внезапно оседать на пол...

Потом Егор помнил, что над его другом был суд. Сам он, правда, не присутствовал на заседании, так как в тот день мать с отцом забрали его на дачу помогать выкапывать картошку, и домой Егор вернулся только вечером, разбитый и уставший.

Если бы Кабана не спасли, Вовке "светил" бы очень приличный срок тюрьмы, но врачи вытащили долговязого драчуна буквально с того света, и тем самым значительно облегчили участь главного виновника происшествия.

Егор помнил, как плакала сидя на скамейке возле дома мать Вовки. Она была работницей местного драматического театра и никогда в жизни, по ее словам, не могла вообразить, чтобы с ее сыном могло произойти нечто подобное.

Затем были три долгих года колонии, и когда Вовка вернулся домой, Егору он показался совершенно другим человеком. Не было уже старого доброго заводилы, вокруг которого всегда суетились друзья. Вовка замкнулся ото всех, и словно бы ушел внутрь себя. А после этого он вообще надолго и крепко запил.

Сам Егор после школы поступил в городской технологический институт, затем отслужил один год в армии. Работу он вскоре нашел на том же самом заводе, где до этого трудился Вовка, а через какое-то время переехал жить на съемную квартиру.

Очень редко после этого они виделись с Вовкой, да и то, как правило, только тогда, когда Егор приезжал навестить своих родителей, которые по-прежнему жили в том самом доме, где прошло все его детство.

Миновали годы, Егор довольно долгое время проживал совершенно один, пока однажды не познакомился с Татьяной, и вскоре женился на ней. Вместе с ней, а также с помощью своих родителей они купили себе небольшую трехкомнатную квартирку, и зажили простой скромной жизнью. Полина родилась у них тогда, когда Егору уже шел четвертый десяток.

Как-то незадолго до того, когда не стало его мамы, Егор заехал вместе с дочкой к своим родителям и разговорился с ними. Речь почему-то в тот раз зашла и о Вовке.

— Не знаю, где они сейчас — сказал отец Егора — я слышал, что после того, как они с матерью продали свою квартиру и переехали в другой район, они так и живут там до сих пор. Твой приятель ни разу не был женат, так как до сих пор продолжает пить по-черному, и совсем, почти опустился. Одна только мать его как-то поддерживает. Но что с ним будет, когда он останется совсем один? — вздохнул отец.

От таких новостей Егор как-то совсем сник. Он попытался себя успокоить тем, что, с одной стороны, он в свое время попытался исправить ситуацию, хоть и не смог ничего изменить, но с другой стороны тяжесть от чувства собственной вины всё время не давала ему покоя.

"Нет — думал он, пытаясь успокоить себя — чтобы переубедить Вовку, нужны были тогда гораздо более веские аргументы, а я никогда бы не смог таковых для него найти". Если бы можно было что-то исправить, Егор искренне бы желал, чтобы все было по-другому. Но он просто не смог, а, значит, была не судьба.

Ему часто вспоминался тот разговор на их последней совместной рыбалке. Уже после того, как, в очередной раз, забрасывая удочку, Вовка высмеял Егора в его неудачной попытке убедить того перейти к более трезвому образу жизни, он почему-то вдруг посерьезнел и притих, а затем неожиданно попросил у Егора прощения за свой издевательский тон. И уже в самом конце рыбалки, когда они сматывали удочки перед тем, как идти домой, он произнёс слова, которые Егор запомнил на всю свою жизнь:

— Однажды, когда пройдет много времени, ты появишься на моем жизненном пути и вытащишь меня из того болота, в котором я рано или поздно окажусь. Мне будет очень погано, и совсем не будет сил, чтобы бороться самостоятельно. Тогда придешь ты и вытащишь меня. Слышишь?

В тот момент Егор не совсем понял, что имел в виду его друг, но почему-то у него не было уверенности, что он сможет выполнить его странную просьбу. Ведь это не он, а Вовка — смелый, бесстрашный и почти всесильный Вовка — всегда спасал дворовую малышню, в том числе и самого Егора, от какой-нибудь очередной проблемы или напасти.

Как же тогда мог Егор что-то пообещать своему старшему товарищу? Ведь сила и могущество Вовки были для него на тот момент просто безграничными, а авторитет являлся непререкаемым и практически абсолютным!

В тот раз Егор ничего не ответил Вовке. Он просто улыбнулся про себя, посчитав странные слова друга чем-то абстрактным, не наделённым каким-то конкретным смыслом. А может те были всего лишь очередной Вовкиной странностью...

Сегодня Егор проснулся среди ночи по причине того, что ему опять приснился старый друг. И хотя тот время от времени иногда снился ему, этой ночью Егор долго не смог уснуть после увиденного.

Увиденный сон был не похожим на все остальные. Вначале они снова были в той самой беседке, а потом Егор и Вовка рыбачили, но только картинка перед глазами была нечеткой, словно на старой кинопленке. Окружающий пейзаж и сам друг Егора временами пропадали из поля зрения, и у того даже возникало ощущение, что даже звуки вокруг, точно также как и само изображение, искажаются каким-то шипением. Во сне у Егора было такое чувство, словно старая пленка, на которую были записаны их с Вовкой голоса, давно затерлась, и вообще вот-вот окончательно порвется.

Повернув голову в сторону держащего удочку Егора, и находясь при этом словно бы за пеленой тумана, совершенно серьезным и строгим тоном Вовка проговорил так, как в тот раз на их последней совместной рыбалке:

— Тогд... прид...шь ты, и выт...щишь меня. Слы..?

* * *

Из отчета Ведомства по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства, что в результате оперативного следствия по делу утечки энергии первичного потока, нашей оперативной группе удалось выяснить местонахождение пропавшего служащего, который ранее, во время аварии, совершил несанкционированное перемещение в область одного из стандартных хронологических потоков. В данный момент меры по возвращению служащего принимаются.

В процессе следствия, проводимого оперативной комиссией, также удалось установить, что в результате инцидента, по случаю которого ведется данное расследование, имеются случаи опасных точечных наложений нескольких соседних потоков. Информируем вышестоящее начальство о чрезвычайной опасности подобных "прорывов". Тем не менее, благодаря вовремя предоставленной технической помощи, меры по устранению опасности нами принимаются.

19 сентября 2014 г., пятница, 7 час. 10 минут.

Никакого настроения во время утреннего завтрака у Егора не было совершенно. На подозрительный вопрос жены, как тому спалось, он что-то невнятно пробормотал, и постарался сменить тему. Однако сдалась супруга не сразу.

— Ты всю ночь ворочался. Может, съел чего-нибудь не то?

— Да нет, все нормально — отмахнулся Егор, запивая остатками чая последний кусок бутерброда.

— А температуры нет, случайно? — не отставала жена — ты ведь промок вчера, как суслик.

Егор недовольным взглядом посмотрел на супругу, но ничего не сказал.

— Может, хотя бы сегодня зонт возьмешь, папа? — вдруг спросила до этого молчавшая во время завтрака Полина.

— Ладно, дочь, не зли отца — Татьяна сделала над собой усилие, чтобы не улыбнуться.

— Нет уж, как-нибудь обойдусь — пробурчал в ответ Егор.

Он вышел из кухни в коридор и надел свою кожаную куртку вместе с непромокаемой кепкой.

"Так от дождя будет надежней, если он вдруг пойдет" — подумал он.

Критически оценив свой "наряд" в зеркале, Егор шутливо отсалютовал своим домочадцам "под козырек" и вышел за дверь.

19 сентября 2014 г., пятница, 7 час. 55 минут.

Через двадцать минут после того, как он вышел из дому, Егор был уже на своем рабочем месте. Полевого с утра нигде не было видно, зато, как оказалось, компьютер вместе со столом и тумбочками был уже перенесен в новый кабинет — тот самый, который находился в старой части здания.

Ну что ж, это означало, что нужно было отправляться прямиком туда и срочно продолжать порученную ему работу. Егор еще раз осмотрел все полки и шкафы, чтобы забрать с собой свои личные вещи, и вновь лишний раз не возвращаться в старый кабинет из-за пустяков.

"Вроде бы все перенесено, — прикинул он в уме — ничего больше не осталось".

Напоследок Егор подумал, а затем, махнув рукой, решил, было, снять со стены большой красочный плакат — иллюстрацию картины Клода Моне, но его остановил Захаров, один из сотрудников конструкторского отдела:

— Да не трогай ты эту картину, Егор Николаевич! — Зачем она тебе там сдалась?

Егор и сам не знал, чем ему так дорог этот плакат, но отступать от начатого дела почему-то даже не подумал.

— Ну, как, зачем? — пожал он плечами — Когда еще мы все сюда вернемся?

— Тю-ю, Егор Николаевич, — пропел в ответ Захаров — да не будь ты сентиментальным! Вот бригада маляров нам здесь ремонт сделает, и оглянуться не успеешь, как скоро снова очутимся на старом месте!

Однако почему-то Егор не был уверен, что возвратиться в пределы родного кабинета им придется очень скоро. Да и плакат этот был для него не просто куском бумаги, а той ниточкой, которая, так или иначе, связывала его с привычной для него обстановкой старого кабинета. К тому же картины этого французского импрессиониста Егору чрезвычайно нравились, ведь он сам лично купил этот плакат во время поездки в гости к его родной тетке в Санкт Петербург прошлым летом. От этой иллюстрации веяло каким-то нежным солнечным теплом и уютом, и просто так оставлять ее одиноко висеть на стене, Егор совершено не желал.

— Маляры порвут или замарают — проворчал он и решительно продолжил отколупывать свой плакат.

Егор уже выкрутил почти половину кнопок, крепивших репродукцию к толстой штукатурке стены, когда в кабинет вдруг вошли Полевой вместе с Зиновьевым — начальником производственного отдела.

— А, Егор, вот ты где!

Тот оторвался от своего занятия и повернулся лицом к вошедшему начальнику.

— Я, понимаете ли, уже звоню ему на новое рабочее место — вдруг весело засмеялся главный конструктор, — а он все никак от старого не отлипнет.

— Да вот, только собираюсь туда... — стал, было, оправдываться Егор, но Полевой не стал даже слушать, а сразу же потащил Карасёва, а также Зиновьева, и еще нескольких конструкторов в свой кабинет.

Там они все расселись в удобных стульях за длинным столом, и тогда главный конструктор сообщил следующее:

— Значит так, коллеги. Как вы знаете, ситуация на нашем предприятии не такая уж радужная, как нам бы того хотелось. Заказы есть, но их мало. Если еще в том году штат сотрудников мы старались не сокращать, то на сегодня ситуация может неприятно измениться.

Полевой оглядел собравшихся людей своим серьезным взглядом. Все сидящие в кабинете притихли, приготовившись к самому худшему.

— Но у нас есть и хорошие новости! — главный конструктор качнул головой, криво усмехнувшись при этом — Численность наших с вами отделов трогать пока никто не собирается. Ведь именно от нашего труда зависит то, сможем ли мы внедрить в производство те новые изделия, о которых вчера мы говорили во время собрания у Генерального директора.

— Вадим Анатольевич, можно я на секунду вас перебью? А что с теми проектами по солнечным станциям? — спросил вдруг Зиновьев.

— Пока сложно — развел руками Полевой — бьемся в этом направлении уже давно. Специалисты у нас есть, и технологии освоены, но о чем-то конкретном говорить пока что рано. Заказы по солнечным панелям поступают, но не в тех объемах, чтобы говорить о массовом производстве.

Егор, конечно же, знал о тех заказах, про которые спросил его коллега. Возиться с ними приходилось много, но реальных продвижений таких инноваций на их предприятии практически не было. Немало времени он и сам потратил, сутками напролет вычерчивая и рассчитывая блоки, рисуя схемы — однако все чертежи пока оставались лишь на бумаге, не получая хода для своего дальнейшего воплощения.

— Тогда о чем именно сейчас пойдет речь? — с надеждой в голосе рискнул спросить Егор, и Полевой, словно ожидая подобного вопроса, принялся разъяснять ситуацию:

— От Министерства обороны поступил заказ на разработку новых аккумуляторов. Речь идет о зимних, морозоустойчивых моделях, которые могли бы стабильно и эффективно работать при температуре минус 60 градусов по Цельсию.

Егор мысленно присвистнул. Да уж, задачка была непростой. Мало того, что в случае с заказами, которые имели отношение к военной промышленности, следовало очень строго и ответственно подойти к намечаемому делу, — так теперь для них еще требовался более широкий порог температур!

Когда-то раньше они уже проектировали и даже изготавливали аккумуляторы для автономных подстанций, но эти модели не были настолько стойкими к холоду как те, о которых сейчас шла речь. Теоретически, они своим отделом могли, конечно же, выполнить данный заказ, так как нужные технологии и наработки на заводе имелись, но пока что лично для Егора вопросов по этому поводу было больше чем возможных ответов, да и изучение новой документации требовало дополнительного времени.

В течение чеса главный конструктор посвящал своих сотрудников в тонкости нового дела, и постепенно Егору стали ясны основные детали проекта.

Ещё его радовало то, что впереди предстоит много интересной работы, правда, настораживало и другое: а не получится ли потом, что и эти заказы вскоре иссякнут, оставив руководству завода очередную головную боль в виде бесполезно простаивающих материалов, оборудования и мощностей.

Заседание у Полевого длилось еще примерно минут пятнадцать. Когда же оно закончилось, главный конструктор задержал ненадолго некоторых из своих подчиненных, давая им дополнительные распоряжения. Егору же сказал напоследок:

— Всё, теперь ты можешь двигать прямиком к себе на новое место. Заходи в сеть, там, на основном сервере найдешь полную документацию по текущему техническому заданию. В общем, приступай к разработке прямо сегодня, не откладывая дела в долгий ящик. Постепенно подключай остальных по мере их переезда к тебе, и вперёд!

На этом было все. После того, как Егор покинул кабинет начальника, он сразу же отправился в другую часть здания, чтобы с головой окунуться в новую, интересную работу. Про свой, так и не снятый со стены плакат, он благополучно забыл, потому что уже несколько минут спустя, он сидел совершенно один под сводами высоких потолков около огромного, немного мрачного окна, просчитывая нужные ему параметры с помощью сложных инженерных программ.

Сеть работала исправно и стабильно, телефонная линия тоже. Егор всё сильнее погружался в свою работу, постепенно переставая замечать неестественную и немного пугающую тишину нового, и пока что пустого, помещения. Обычно негромкий звук вентиляторов системного блока сейчас шумел, казалось, вдесятеро громче обычного, а каждый щелчок мыши, напоминал собой звук пистолетного выстрела, гулко отдавая раскатистым эхом, и звонко при этом отражаясь от недавно покрашенных, но все равно немного мрачноватых, стен нового кабинета.

Примерно через два часа Егор отвлекся от сложных расчетов и поглядел в окно. Отсюда, со своего места, смотреть было особенно и не на что. Если окна их старого рабочего помещения выходили на улицу, прилегающую к зданию заводоуправления, вдоль которой росли красивые каштаны и клены, то это, теперешнее окно, упиралось видом прямиком в старую, наполовину заброшенную, котельную. Конечно, если подняться со своего места и подойти ближе к окну, то внизу можно будет разглядеть часть внутреннего заводского двора, в нескольких местах пересекаемого линиями старых железнодорожных путей, а дальше — крыши старых складов и рамы уличных стеллажей.

Егор встал, размял затекшие пальцы рук, и постоял немного на носках ног, чтобы слегка разогнать застоявшуюся от долгой сидячей работы кровь. Подойдя к широченному бетонному подоконнику, он поглядел на огромный заводской двор, вся площадь которого до сих пор была залита бескрайними лужами, и которая никак не могла просохнуть после вчерашнего продолжительного дождя.

Прямо около старой котельной рядами лежали огромные отсыревшие бетонные трубы. Здесь и там, вокруг них, прорываясь куда-то вверх наперекор наступающей осени, зеленела поросль какого-то низкорослого кустарника вперемешку с пучками густой и такой же зелёной травы. Сама дорожка, которая вела к входной двери в котельную, так сильно поросла островками мха, что асфальта под этим мхом почти не было видно.

Егор посмотрел вправо. Где-то вдалеке маячили фермы огромного мостового крана, который до сих пор, как знал Егор, вполне нормально функционировал, но в деле задействован бывал крайне редко, так как железнодорожные вагоны для отгрузки продукции заводом использовались теперь не часто. В стороне от широких крановых путей длинным рядом стояли старые хозяйственные постройки, а еще дальше — где отсюда, с этого самого угла было почти не разглядеть — располагался, стоящий отдельно, литейный цех предприятия.

Егор не имел привычки устраивать перекуры во время коротких перерывов в работе, так как не курил сигарет. Однако начальство не запрещало, а наоборот, даже поощряло небольшие кратковременные передышки в течение рабочего дня. Этим правом Егор время от времени пользовался, чтобы размяться после длительного сидения за компьютером, постоять, например, у окна, либо пройтись до расположенного около сборочного цеха буфета, и купить себе какой-нибудь пирожок.

Погода за окном была невероятно пасмурной. До обеда было еще около часа, но на улице было настолько мрачно и темно, что могло показаться — на календаре сейчас не сентябрь, а, как минимум, ноябрь.

Егор немного поежился, так как почувствовал озноб. То помещение, в котором он теперь работал, видимо очень давно не отапливалось, и всё ещё оставалось до жути неуютным. Крошечный островок у окна, который он обустроил себе для работы, являлся единственным местом, которое было хотя бы как-то здесь обжито.

Внезапно какое-то непонятное движение за окном привлекло внимание Егора. Только он собрался, было, отойти прочь и вернуться в лоно маленького, уютного пространства за компьютерным столом, как вдруг заметил, что одна из ферм мостового крана, маячившая там, вдалеке будто бы колыхнулась, словно между ней и взглядом Егора пробежала волна горячего воздуха или пара. Но откуда было взяться здесь горячему воздуху, когда топить в помещениях завода ещё не начали?

Егор тряхнул головой, прикрыв при этом глаза, а затем, постаравшись внимательно рассмотреть, что именно могло вызвать подобную оптическую аномалию. Кроме деформации крана, никаких странностей вокруг не обнаружилось: не было ни открытого огня, ни какой-либо трубы поблизости, горячий поток воздуха из которой мог бы вызвать подобные зрительные искажения. Тогда Егор придвинулся к окну вплотную и почти успокоился, решив, что необычность подобного эффекта была вызвана всего лишь результатом оптического преломления из-за неровности оконного стекла. Но тут внезапно ферма крана на мгновение вообще исчезла из его поля зрения, а на том самом месте, где она только что стояла, Егор увидел яркую вспышку, осветившую всё вокруг на расстоянии примерно пятидесяти метров.

Следующее, что увидел Егор, была фигура какого-то человека, который неспешно шел по территории двора завода, находясь в том самом месте, где только что стоял куда-то вдруг испарившийся кран. Егор мотнул головой, пытаясь прогнать наваждение. Ему приходилось смотреть на всю происходящую за окнами картину издалека, причем под довольно большим углом, поэтому приходилось буквально прилипать к холодному стеклу, чтобы было хоть чуть-чуть видней, а неудобный отсюда вид не искажался бы поверхностью стекла, сквозь которое он смотрел.

Еще одна вспышка! Егор невольно сравнил ее со вспышкой от фотоаппарата и с удивлением увидел, как фермы крана снова замерцали и появились словно бы из небытия, возвращаясь на свое привычное место. Человека внизу уже не было видно, однако в сполохе света Егор успел заметить... Да, он успел заметить, что одет тот был в спецодежду местной охраны.

По спине Егора побежали мурашки.

Всё, только что произошедшее за окном, заняло по времени лишь несколько коротких секунд. Егор отодвинулся от окна и зачем-то оглядел комнату, в которой находился. Предметы вокруг были на своих местах: его рабочее место равномерно освещалось пятном от экрана жидкокристаллического монитора, под столом монотонно жужжало — это работал компьютер, мягко горел неяркий свет ламп, расположенных высоко под потолком.

Егор встряхнул головой ещё раз и вновь посмотрел на видневшийся вдалеке кран. Тот был на месте, и сполохов на его металлических конструкциях не было заметно никаких. Не было под ним также никого из людей.

"Странно всё это — подумал Егор и протер свои глаза ладонями — правильно мне жена говорит, что надо лучше по ночам высыпаться, а не за видеоиграми всё своё время просиживать".

В состоянии некоторой растерянности он вернулся на рабочее место. Усевшись в удобное кресло, Егор проработал до наступления обеденного времени, то и дело возвращаясь в своей памяти к недавно увиденному за окном странному феномену. Более того, он потом еще несколько раз подходил к тому самому окну, но ничего необычного на дворе завода больше не увидел.

Интересной работе вскоре вновь удалось полностью поглотить внимание Егора. Поставленная задача оказалась на удивление увлекательной и интересной, а фактор отсутствия в комнате других людей как-то по-особому благотворно сказался на результатах сегодняшней трудовой деятельности.

"Впрочем, может быть, — думал он — всё дело в атмосфере этого места. Ведь там, где до сих пор стоит наше старинное предприятие, все вокруг является не совсем обыденным и привычным. Здесь даже сам воздух пропитан какой-то древней и таинственной стариной, которая, наверно, и может порождать разного рода фантомы".

Егор потянул носом воздух, и, так же как и вчера, глубоко вдохнул, наполняя свои легкие терпким ароматом старого дерева, смешанный с запахом книжной пыли. Этот терпкий аромат показался ему уже не таким волнующим, как тогда, когда он почувствовал его в первый раз. Видимо, обоняние постепенно привыкло к нему. "Пройдет еще несколько дней, — с грустью подумал Егор — сюда переберутся еще полтора десятка сотрудников их отдела, и от таинственной атмосферы этого места не останется и следа".

19 сентября 2014 г., пятница, 12 час. 05 минут.

Взглянув на часы, Егор с радостью понял, что наступил час обеденного времени. Он свернул все свои рабочие программы на рабочий стол компьютера и вышел в коридор, мысленно пытаясь вспомнить наиболее короткую дорогу сквозь пустынные лабиринты здешних коридоров, ведущих отсюда до столовой.

Закрывая на ключ дверь своего кабинета, Егор опять невольно взглянул на ту саму дверь, которая виднелась в нише дальнего угла прохода. Та была на месте, однако взгляд человека тут же зацепился за некоторую странность, которая там явно присутствовала, но которую сознание пока отказывалось воспринимать.

Егорн спрятал ключ от двери в карман, и, сам не зная, почему, двинулся не по направлению к столовой, а в сторону той самой двери, сделав к ней несколько неуверенных шагов.

"Ага, всё просто! Кажется, я понял, в чем заключается эта странность!" — радостно осознал вдруг Егор. Поток прохладного воздуха, слегка качнувшись по коридору, сейчас проник в нишу и зашевелил пожелтевшим от времени листком, которым была опечатана та дверь, на которую Егор в данный момент глядел.

"Значит, пластилиновая печать уже кем-то была сорвана, или сама по себе отвалилась от времени!" — мелькнула мысль.

Пару секунд Егор в нерешительности стоял. Ему вдруг вспомнился недавний разговор с Полиной, и он невольно усмехнулся, так как вдруг осознал всю несерьезность доводов дочери в отношении разных волшебных стран, и тех дверей, которые якобы могли туда вести.

Где-то в глубине коридора вдруг послушалось отдаленное громыхание металлического ведра, а затем шуршание тряпки по полу. За одним из поворотов коридора одна из работниц хозяйственного отдела начала, видимо, убирать отведенную ей территорию.

"Ладно — подумал Егор неуверенно — я только посмотрю ещё раз, а затем сразу же пойду обедать".

Он подошел ближе к боковой нише, будучи совершенно уверенным, что ту бумажную пломбу кто-то из людей сорвал совершенно случайно, и что сама дверь всё равно окажется закрытой на замок.

Прикоснувшись к старинной дверной рукоятке, Егор легонько толкнул ее от себя. Каковым же было его второе за сегодняшний день удивление, когда оказалось, что таинственная дверь была открыта.

Егор сделал проем шире и осторожно посмотрел внутрь. Как и ожидалось, за порогом комнаты стояла полнейшая темнота. Пытаясь разглядеть что-либо во мраке помещения, или оценить хотя бы приблизительно его размеры, Егор вдруг услышал шаркающие шаги, которые неожиданно раздались прямо с той стороны коридора, где совсем недавно шуршала своей тряпкой уборщица. Сам не зная, почему, а может, попросту, не желая, чтобы кто-либо застукал его за подобным "криминалом", обвинив во вскрытии печати на двери, Егор чертыхнулся и мигом нырнул в темноту, прямиком за ту самую таинственную дверь, возле которой он до сих пор в нерешительности топтался.

Сердце внезапно бешено заколотилось, омытое свежей порцией адреналина, выработанного организмом под действием фактора угрожающих обстоятельств. Егору сделалось вдруг жарко, а сам он ощутил себя персонажем какого-то дурацкого детективного кинофильма, в котором Егор, с одной стороны, совершенно не желал принимать участия, но, однако же, в процесс съемки которого он, благодаря некой неведомой силе, оказался неожиданно вовлечен.

Быстро прикрыв за собой дверь, Егор наклонился и посмотрел в замочную щель наружу. По коридору, совсем рядом от того места, где он только что стоял, тяжелой шаркающей походкой пробрела уборщица. Егор узнал ее. Это была та самая глухонемая Тамара, которая часто убирала в этом крыле здания.

"Ох, и не вовремя же ее сюда занесло!" — немного раздраженно подумал Егор, глядя ей в след, и вдруг обратил внимание, насколько необычным был механизм внутри той замочной скважины, сквозь которую он в данный момент смотрел, провожая взглядом удалявшуюся по коридору сгорбленную женщину.

Однако, в деталях механизм замка он рассмотреть не успел, так как внимание его вновь оказалось привлечённым действиями уборщицы. Та зачем-то приостановилась около нового Егорова кабинета и подергала дверь за ручку. Убедившись, что дверь закрыта, она почему-то повернулась и поглядела прямо в сторону той самой комнаты, где сейчас прятался Егор. По спине "злоумышленника" мгновенно пронеслась волна озноба. Взгляд немой Тамары, как показалось Егору, был направлен прямо на него. Замерев за закрытой дверью, он даже задержал дыхание от внезапно нахлынувшего страха, чтобы не выдать себя ни единым намеком на своё присутствие.

Однако уборщица и не подумала подходить к укрытию Егора. Тот облегченно вздохнул, когда женщина снова повернулась к нему спиной, добрела до следующего поворота и скрылась, наконец, за углом. Еще примерно минуту Егор простоял там, склонившись к маленькому замочному отверстию и внимательно прислушиваясь к звукам постепенно удаляющихся шагов.

"Теперь, — подумал Егор — можно выйти, и добраться, в конце концов, до заветной столовой".

Однако что-то вновь заставило его остановиться. Внезапно проснувшееся любопытство одержало верх над чувством голода, и Егор решил лучше осмотреться. Он здраво рассудил, что ему вполне должно будет хватить пяти минут, чтобы обследовать помещение, в котором он сейчас находился, а уже потом, когда разведает здешнюю обстановку, он спокойно покинет эту странную комнату и пойдёт обедать.

Азарт первооткрывателя внезапно охватил все существо Егора, и он полез в карман. С досадой вспомнив, что мобильный телефон он оставил на своем рабочем столе, Егор мысленно отругал себя за то, что если бы подумал обо всём заранее, то сейчас мог бы иметь в руках хотя бы какой-то источник освещения, а не попусту шатался здесь в темноте. Можно было бы, конечно, сбегать за своей трубкой, благо кабинет был в двух шагах отсюда, но затем Егор вдруг мысленно просиял, так как вспомнил, что у него с собой имелась связка домашних ключей, где в качестве брелка служил крошечный фонарик со светодиодной лампочкой.

Егор достал ключи, стараясь не звенеть ими громко, и зажёг свой источник света. В кромешной темноте луч маленького фонарика показался ему на удивление мощным. Егор и сам не ожидал, что всего один светодиод мог светить так ярко. Поведя лучом из стороны в сторону, он огляделся по сторонам.

Как и ранее предполагалось, здешнее помещение оказалось не очень большим. Здесь, судя по всему, прежде располагалась какая-то подсобка или чья-нибудь хозяйственная кладовка. У одной из стен, на небольшом столике стоял старый, и, явно давно не используемый, электрический чайник, рядом с которым виднелась такая же древняя, покрытая пылью, кружка. Егор разглядел в комнате еще несколько столов, стоящих друг на друге, два каких-то маленьких невысоких шкафа, сделанных из выцветшего на вид ДСП, а в самом крайнем углу маячил пузатый металлический сейф, размером примерно в рост человека. Столы в дальнем углу, а также один из шкафов были накрыты какой-то плотной полиэтиленовой пленкой, которая была на удивление новой. Зачем была так странно упакована стоящая здесь мебель, Егор не мог сообразить, ведь логичнее, думал он, было бы укрыть не те несколько столов и шкаф, а всю имеющуюся в помещении мебель. Правда, данное предположение могло иметь основание лишь в том случае, если эта пленка была натянута здесь в целях защиты от пыли, а не ещё по какой-то иной причине.

Луч фонарика скользнул дальше. Егор принялся осматривать по очереди каждую из стен, и внезапно задержал свой взгляд на той, у которой стоял стол с чайником.

"А вот это уже интересно!"

Прямо над столом висела репродукция. Егор чуть не поперхнулся, когда лучше разглядел ее. Это была... точная копия его собственного плаката, который он так и не снял сегодня утром со стены старого кабинета. Егор подобрался ближе, и стал почти вплотную изучать изображение. Уже с самого начала ему показалось странным, что плакат явно контрастировал со всем окружением в этой комнате. Если предметы и мебель, находящиеся здесь, были покрыты всюду приличным слоем пыли, то плакат, висящий на стене, выглядел так, словно был отпечатан только вчера... или может быть, максимум, год назад.

"Да нет, ну что за ерунда какая-то" — здравый смысл внезапно снова начал преобладать в подозрительных рассуждениях Егора. Он отвернулся от висящей на стене репродукции и посветил фонариком в самую дальнюю часть комнаты. Там была еще одна дверь.

"Странно, — подумал Егор — зачем здесь другая дверь, если в этом помещении когда-то находилась обычная подсобка?"

Он подошел ко второй двери чуть ближе и прислушался. Оттуда не исходило ни звука. Затем Егор попробовал узнать, не доносилось ли чьих-то шагов из того коридора, со стороны которого он сюда вошел — но и там стояла такая же абсолютная тишина. Данный факт чрезвычайно обрадовал его, так как Егор совсем не желал быть застуканным за своими, совершенно непонятными делишками кем-либо из случайных прохожих, и поэтому, прикинув в уме, что до конца перерыва была ещё целая масса времени, Егор решил еще немного поиграть в "исследователя таинственной комнаты"

Вторая дверь, которую он обнаружил в этом помещении, оказалась на вид гораздо новей, чем та, через которую Егор проник сюда. Она была ниже, и представляла собой практически современный вид дверей, высотой примерно два метра с небольшим. Это было как раз по стандарту тех, что использовались сегодня повсюду. Однако тщательно рассмотреть эту дверь было затруднительно, так как от низа и до самого верха та была плотно заклеена точно такой же пленкой, которая покрывала здешнюю мебель.

Егор попробовал сквозь пленку толкнуть дверь за ручку. Ему удалось это сделать, но дальнейшие усилия оказались напрасны: как и ожидалось, дверь была заперта на замок и не открылась. Тогда Егор посмотрел вниз, и ему показалось, что в узкую щель под выходом проникает небольшое количество света. Следовало посмотреть в замочную скважину, что Егор тут же и сделал.

"Невероятно!" — чуть не вырвалось у него вслух, когда сквозь полупрозрачную плёнку Егор разглядел то, что находилось на другой стороне. Сразу за дверью коридор продолжался дальше, на потолке висели очень аккуратные и светлые лампы, которые равномерным светом освещали ту часть прохода, куда сейчас смотрел через замочную скважину Егор. Сами стены были идеально выкрашены, а вдоль всей их длины тянулись два ряда аккуратных дверей, расположенных точно друг напротив друга. Коридор за странной дверью показался Егору шире, чем ожидалось.

Обзор неизвестного пространства был несколько затруднен благодаря натянутой на дверь пленке, однако Егор мог бы поклясться — он различил в тот раз всё настолько хорошо, что без труда смог бы даже сосчитать количество дверей, расположенных вдоль стен прохода.

Вид странного светлого пространства, расположенного с другой изрядно контрастировал со всем тем, что находилось на известной Егору территории административного здания завода, и данное обстоятельство никак не укладывалось у него в голове. Ему даже на мгновение показалось, что эта, вторая дверь, действительно вела в совершенно другой, никому неизведанный мир, про который ему уже все уши прожужжала его родная дочь.

Егор сам не заметил, как от всего увиденного им сквозь замочную скважину его рот разомкнулся почти во всю свою ширь, и он сомкнул свои зубы только лишь тогда, как понял, что у него пересыхает в горле.

Только после того, как Егор оторвал, наконец, свой изумленный взгляд от маленького отверстия, мысли его заработали в прежнем, рациональном порядке.

"Это, что же, получается, — подумал Егор — Где-то там, совершенно в другой части здания есть какие-то другие площади, на которых кто-то работает? Но тогда почему я, кто очень неплохо осведомлен о наличии всех известных в этом здании помещений, не имею ни малейшего понятия о том, что именно находится за этой странной дверью? "

Всё это было как-то уж очень необычно. Егор, конечно, мог допустить, что на территории завода втихаря велись какие-нибудь секретные разработки, или имелись такие дополнительные производства, о которых знал лишь очень узкий круг лиц вышестоящего руководства. Однако, при более глубоком анализе ситуации, становилось ясно, что такое предположение вряд ли выдержит хоть сколько-нибудь здравой критики: информация о подобном производстве, если бы оно существовало в стенах их завода, все равно, рано или поздно, просочилась бы вовне. Слухи даже об очень секретном проекте вряд ли удалось бы полностью перекрыть.

Внезапно Егора вновь охватил жар. Он вдруг снова подумал о словах дочери. "Что она там говорила о каких-то таинственных дверях, которые видит по ночам?"

Мысли его стали путаться, и Егор решил: нужно, во что бы то ни стало, поскорее покинуть это невероятно странное место, и вообще, забыть про него.

Проходя мимо того самого стола, над которым висела точная копия его собственной репродукции картины Клода Моне, Егор вновь остановился. Его разум вдруг сжался в комок, словно бы всеми силами отказываясь помогать тому, что Егор намеревался сейчас сделать.

"Нет-нет, этого просто не может быть" — он опять принялся упрекать себя за излишнюю мнительность, однако сделал еще одно волевое усилие, направил фонарик на плакат, и наклонился ближе к мелким буквам, напечатанным в углу плаката, чтобы разглядеть их внимательней.

"Так, здесь напечатаны выходные типографские данные... тираж, номер заказа... Репродукция отпечатана в типографии "Нева" в... 2013 году. Елки-палки!!! А это еще что такое?"

Егор сам не помнил, как он выскочил из той комнаты и захлопнул за собой дверь. К его счастью, вокруг никого из людей не было, однако сам Егор вряд ли бы в этот момент заметил чьё либо присутствие, потому что находился сейчас в состоянии невероятного психологического напряжения. По спине у него бежали мурашки, волосы на голове шевелились, мысли бегали туда сюда.

Не замечая ничего вокруг, Егор быстрым шагом направился в сторону старого конструкторского отдела. Сердце его внезапно усиленно заколотилось после того, как он открыл дверь и увидел свой плакат на стене на том самом месте, где раньше стоял его рабочий стол...

Такого просто не могло быть!

Егор прекрасно помнил тот день, когда вёз в поезде купленную репродукцию Моне к себе домой. Тогда, выходя из вагона, он случайно зацепил краем свернутого в трубочку плаката обо что-то твердое, и правый нижний уголок бумаги перегнулся, образовав впоследствии на плакате надлом от загиба, который своим видом стал напоминать кривую букву "К". Дефект потом исправить так и не удалось, а та белая и тонкая, словно паутинка, "К" так и осталась досадным изъяном на темном фоне лакированной репродукции. И вот теперь жутким откровением для Егора стало то, что тот самый плакат, который висел над столом в таинственной подсобке, был не просто копией его собственной репродукции, отпечатанной в тот же год и в той же самой Петербургской типографии. Каким-то невероятным образом это тоже был ЕГО плакат!

19 сентября 2014 г., пятница, 14 час. 01 минута.

В тот момент, когда Егор ворвался в помещение конструкторского отдела, а затем вдруг принялся таращиться на свой плакат на стене, никто не обратил особого внимания на его всклокоченный вид, один лишь Костя Васильев спросил, почему тот не ходил вместе со всеми в столовую.

Егор хотел, было, отмахнуться, ответив, что еще успеет. На что товарищ по работе усмехнулся, и сказал, что он, конечно, может и успеет, но только теперь уже после выходных, в понедельник, ведь сегодняшний обед уже закончился.

Егор оторопел от слов Васильева, и посмотрел на часы, висевшие на стене.

"Что за новая ерунда?" — пришла первая мысль. Егор стоял посреди конструкторского бюро, но теперь уже глядя с удивлением не на репродукцию Моне, а на круглые, с крупными цифрами часы. Почему-то он был не в силах сообразить, каким это образом стрелки на них показывали два часа дня, хотя со времени, которое прошло после того, как он ненадолго... заглянул в ту странную комнату, минуло максимум десять-пятнадцать минут. Он ведь прекрасно помнил, что после того, как покинул своё рабочее место, намереваясь пойти на обед, часы на его компьютере показывали только двенадцать часов и пять минут.

Медленно, очень медленно он снова посмотрел на стену с висящим на ней плакатом, затем подошел и нерешительно протянул ладонь, чтобы потрогать его своими пальцами. Уголок, напоминающий букву "К" был на месте.

Больше Егор не смог произнести ничего вслух, даже если бы у него кто-то из сотрудников что-либо спросил. Он просто молча сел на ближайший свободный стул и тупо уставился в одну точку прямо перед собой.

— Вам плохо, Егор Николаевич? — заботливый голос Насти раздался вдруг рядом, выводя Егора из состояния прострации — Может голова болит?

— Нет-нет, все нормально — рассеянно ответил тот, пытаясь сфокусировать свои глаза на предметах вокруг. Он поблагодарил свою сотрудницу за заботу, а затем медленно поднялся, чтобы отправиться на своё нынешнее рабочее место, чтобы продолжать работу над новым проектом.

Добравшись туда, Егор открыл дверь и с некоторым облегчением увидел, что пространство тут потихоньку стало преображаться: несколько столов, помимо его собственного, принесённого сюда ещё утром, были внесены и расставлены, а неутомимые и вездесущие компьютерщики как раз сейчас подключали другие системные блоки с мониторами для новой партии переезжающих сюда конструкторов.

Остаток дня прошел совершенно незаметно. Егор окончательно запутался в формулах расчета емкости аккумулятора, и был несказанно рад, когда настала пора собираться домой. Впереди его ждали два выходных, и за это время он надеялся полностью придти в себя после всех, пережитых им сегодня, странных приключений.

* * *

Распоряжение от руководства группы "Б" в адрес Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Информируем сотрудников вашего подразделения о том, что вчера автоматическими системами сигнализации была зафиксирована попытка очередного несанкционированного проникновения нескольких биологических объектов из области хронопотока, подконтрольного вашему подразделению, в область соседнего.

Со своей стороны требуем ускорить процесс работы для устранения последствия утечки энергии первичного потока, во избежание дальнейших нарушений в существующем порядке всего пространственно-временного континуума.

20 сентября 2014 г., суббота, 9 час. 15 минут.

Раннее субботнее утро началось для семьи Карасёвых с того, что упорно молчавший почти весь вчерашний вечер глава семейства, немного опасливо, но все же поведал жене о том, какие события он пережил накануне на работе.

Поля еще спала в своей комнате, а Егор с Татьяной сидели на кухне, и негромко разговаривали.

— Но с чего ты взял, что там ничего не может находиться? — недоверчивым, и немного обиженным тоном спрашивала у Егора жена — Ты ведь сам говорил, что на заводе раньше много чего выпускали. Так может и сейчас там что-нибудь потихоньку делают, просто не все местные сотрудники об этом знают.

Егор уже успел хлебнуть с утра Татьяниного недоверия. Вчера он вообще не хотел ничего рассказывать, и думал, что никто его вообще не поймет или не поверит во всю эту странную историю с дверью, коридором и дублированным плакатом. Однако сегодня с утра у него было очень необычное настроение. Какое-то, будто бы совершенно неземное воодушевление, словно изнутри переполняло Егора снизу доверху, и ему даже показалось, что этого вполне хватит для того, чтобы убедить кого угодно в своей правоте. Но как же он ошибался!

Татьяна с самого начала их разговора заняла критикующую позицию. Безусловно, ее впечатлил рассказ о таинственной комнате, но она совершенно не верила в историю с плакатом-фантомом, а в отношении странного коридора, который Егор обнаружил за загадочной дверью, вообще несла сейчас откровенную чушь. Уже через двадцать минут спора с женой, у Егора отпала всякая охота вести с ней какой либо диалог дальше.

— Я ведь тебе еще раньше объяснял, Таня — краснея от возрастающего внутреннего напряжения, говорил он — мне известно об абсолютно всех проектах, которые ведутся на нашем заводе. Ну, нет там за той дверью ничего, о чем бы я не знал! Нет и быть не может!

— Хорошо, хорошо — жена пыталась говорить тише, чтобы раньше времени не будить дочку — а как бы ты отнесся к такой мысли, если окажется, что там имеется такое производство, которое находится, как бы, за рамками ведомства вашего завода? Или может быть, там располагается совсем другое предприятие, не имеющее к вашему заводу вообще никакого отношения.

— Да не может быть там никакого другого предприятия — тяжело вздохнул Егор — Ты вообще хоть раз у нас на территории была?

— Нет, не была, конечно.

— Ну, тогда хотя бы со стороны должна была видеть! Корпусам завода столько лет, что про них хоть древнерусские былины сочиняй. Там всё настолько обветшало, что никакое новое производство со стороны просто невозможно было бы замаскировать — обязательно было бы всем об этом известно. А я — тем более бы знал, потому что у меня работа такая. Я и сам вообще, если честно, до сих пор удивляюсь, что в том, примыкающем к нашему корпусу древнем здании, до сих пор всё еще в пух и прах не развалилось!

Эту последнюю фразу Егор сказал уже в сердцах. Наблюдающий за разговором двух супругов какой-нибудь посторонний человек вполне мог бы подумать, что Егору совершенно наплевать на свой завод, и что тот только и ждет случая, чтобы поскорей уйти оттуда на какую-нибудь новую работу. Однако уж кто-кто, а Татьяна знала, что ее муж совсем так не думал. Егор проработал на этом месте уже много лет, и начал трудиться там еще до того, как они поженились. Ещё тогда, в те времена, он категорически отказывался менять работу, когда она — поначалу ласково, а потом, с всё большими "наездами" — пыталась намекать ему на тему того, что двух их невысоких зарплат на мгновенно выросшие семейные расходы им теперь может не хватать.

В тот раз большого конфликта из-за якобы маленькой зарплаты главы семейства у них не случилось, так как ситуация на заводе в какой-то момент выправилась, и Егор потихоньку пошел вверх по служебной лестнице. Зарплату ему неплохо подняли, сделав начальником небольшого отдела, и вскоре всё вообще обернулось таким удачным образом, что Татьяна смогла уйти со своей работы и вплотную заняться воспитанием дочери. В отношении семейного бюджета в их семье всё складывалось теперь не так уж плохо, и они даже могли позволить себе всей семьей ездить отдыхать на море один раз в год.

— Знаешь, Таня, я каждый раз смотрю на то, что у нас там порой творится, и у меня сердце кровью обливается — сказал Егор уже совсем не в тему от первоначального разговора.

— Ладно, Егор, ты ведь в этом не виноват — смягчила свой тон супруга — да и никто не виноват, просто время такое, и ситуация со всеми крупными частными предприятиями везде сейчас похожая.

— Да я всё понимаю — так же тихо ответил Егор — просто странно это всё. У меня такое ощущение, что наш завод будто бы что-то специально извне тормозит. Посмотри вокруг. Другие фабрики и разные компании в стране как-то развиваются, люди что-то новое пытаются делать или прежнее возрождают, а у нас — ну никак не выходит! Наш завод словно застрял в том, прошлом времени, и будто бы какое-то жуткое и немыслимо чужеродное болото тянет его назад, в бездну.

— Ну да, конечно — негромко засмеялась Татьяна своим лучезарным и совершенно беззлобным смехом — а ты, мой герой, выступаешь против злобных темных сил, с копьем наперевес отправляясь по утрам на работу в свой конструкторский отдел.

— Да что ты все опять подтруниваешь надо мной — насупился Егор и замолк.

— Ладно, ладно, — с обезоруживающей улыбкой на своём лице подытожила их беседу Татьяна — хватит уже и того, что ты нашел дверь в параллельную Вселенную, в которой тебя повсюду преследуют дубликаты репродукций картин Клода Моне. Впрочем, если ты предпочитаешь настаивать на своей правоте, я не стану утверждать, что тебе это просто почудилось — сдалась в споре жена и подняла руки вверх.

Затем Татьяна наклонила голову, посмотрев за спину Егору, и широко улыбнулась.

— А кто это тут молча стоит и подслушивает взрослые разговоры? — ласково спросила она, обращаясь к дочери, которая вдруг неожиданно возникла за кухонной дверью и сейчас смешно куксилась, протирая свои сонные глаза.

— Привет, дочь — повернулся к ребенку Егор.

— Привет, папочка — негромким голосом проговорила Полина и тут же взобралась к отцу на коленки, крепко обняв его. Затем она как-то вмиг проснулась, посмотрела прямо отцу в глаза своим чистым невинным взором, и с вполне серьёзным видом спросила:

— Папочка, а ты что, и вправду вошел в ту дверь?

— Егор грозно покосился на супругу и та, пряча украдкой свою до ушей улыбку, ретировалась из кухни в зал, сказав на прощанье:

— Ладно, вы тут поболтайте немного, раз у вас появилось так много общих тем для разговора, а я пока постель заправлю.

Егор пересадил дочку на соседний стул, наложил ребенку ароматной и вкусной ячневой каши, до сих пор еще теплой, а сам стал молча смотреть, как та с аппетитом принялась уплетать ее за обе щеки.

Однако есть свою кашу абсолютно беззвучно, Полина всё равно не смогла.

— Папа — прожевав очередную порцию, воодушевленно затараторила она — так что там было, за той дверью?

Егор не знал, с чего начать. Он решил, что расскажет дочери о предметах, которые там обнаружил, а также о другой двери, за пределы которой ему проникнуть не удалось. Но про плакат, здраво рассудил он, ребенку совсем не стоит говорить. Мало того, что его высмеяла родная жена, не хватало, чтобы богатая фантазия Полины совершенно не на шутку разыгралась — потом ее вообще нельзя будет долго успокоить.

Вкратце он поведал дочери о своих вчерашних приключениях на работе. На удивление Егора Полина молча доела всю кашу, даже не перебив речи отца ни одним своим неосторожным словом. Во время его рассказа она работала ложкой не глядя в тарелку, а внимательно уставившись прямо Егору в лицо, словно пытаясь разглядеть нечто большее, чем тот пытался спрятать за своими словами.

Взгляд этот хорошо был знаком ее отцу: с точно таким же выражением лица, когда-то давным-давно и сам он, вместе со своими дворовыми друзьями, восторженно смотрел на рассказчика Вовку, поглощая, словно торт, каждое новое слово, вылетавшее из уст их старшего товарища.

— Так, вот — закончил свой рассказ Егор — есть там все-таки какая-то дверь, но куда она ведет, мне так и не удалось выяснить.

Затем он подмигнул притихшей и немного испуганной Полине, улыбнулся и шепотом, чтобы мама не услышала, произнес:

— Может быть там, дальше, как раз и находится та самая волшебная страна, о которой тебе рассказал в твоем недавнем сне белый голубь.

После таких папиных слов Полина вообще прекратила есть и стала уговаривать отца, чтобы он в следующий раз, когда будет на работе, непременно попытался попасть за ту, вторую дверь.

— Даже если ты больше и не захочешь снова увидеть ту свою знакомую девочку, наверняка там найдется то, что будет для тебя очень важным — сказала дочь, почти умоляя, обращаясь к отцу.

Перемена настроения в голосе Полины не очень понравилась Егору. Он понял, что разговор следует прекратить, да и вообще, после завтрака дочке пора было собираться в музыкальную школу.

Егор убрал со стола и вымыл посуду, предвкушая, как сможет потратить целый час своего времени, чтобы пройти очередную миссию в компьютерной игре, но тут вдруг зазвонил телефон.

Звонил брат Татьяны. Он сообщал, что ему срочно нужна какая-то помощь сестры, связанная с некими важными документами.

— А это не может подождать, Толя? — услышал Егор вопрос жены, отвечавшей в трубку — Ясно. Тогда мне надо подумать, как быть.

Татьяна выключила телефон, задумалась и закусила губу.

— Что-то срочное? — спросил Егор.

— Да, очень — супруга с надеждой посмотрела на Егора, а затем спросила:

— Послушай, надо будет, чтобы вы сегодня с Полей в музыкальную школу без меня сходили. Справитесь?

Что ж, такие форс-мажорные обстоятельства были для Егора не впервой. Он ведь и раньше водил дочь в "музыкалку". Конечно, он справится. Вот только немного жаль, подумал он, что колонистам на Альфа Центавра вновь придется оборонять свою базу без его помощи.

— Отведу, конечно, — невесело вздохнул Егор, однако постарался успокоить себя тем, что, может быть ближе к вечеру, он сможет выкроить для себя какую-нибудь минуту свободного времени.

Вскоре жена быстренько собралась, оделось, и поехала к брату, а Егор с Полиной отправились на занятия по сольфеджио.

Погода в этот день была солнечной. Недавно наполненные дождевой водой лужи почти полностью исчезли, разогретые лучами, пускай и не такого теплого, как летом, солнца.

До школы идти было не очень далеко. Пешком туда они шли примерно пятнадцать минут. Затем, как это обычно бывало, Егор уселся в тени на скамейку в школьном саду, чтобы обождать до конца занятий. С собой у него была электронная читалка, а, значит, имелся неплохой способ скоротать время.

Когда время уроков вышло, Егор отправился внутрь здания, встречать дочь, и тут же столкнулся с ней нос к носу прямо в коридоре.

— Папа, тут учительница хочет поговорить с тобой! — прощебетала Полина и поманила папу ладошкой.

Егор зашел в класс, где училась его дочь. За учительским столом сидела молоденькая учительница с почти детским лицом и внимательно разглядывала какие-то записи в своём огромном классном журнале.

— А, вы, кажется папа Полины? — произнесла, словно пропела, преподавательница своим чудесным, музыкальным голосом.

Егор подтвердил, что так оно и есть, и поздоровался.

— Я вашей жене уже сообщала, — продолжала вдохновенно излагать молодая педагог — что в программу второго года обучения у детей, обучающихся вокалу, обязательно вводится предмет преподавания игры на музыкальном инструменте.

"Так-так" — Егор уже слышал несколько дней назад, как Полина на стадионе что-то упоминала об этих нововведениях. Он даже собирался серьезно поговорить с женой, чтобы выяснить все детали по данному вопросу. Но потом он, конечно же, всё забыл, и вот сейчас все подробности ему уже напрямую сообщала учительница Полины. Хорошее настроение Егора внезапно дало трещину.

— Но ведь при поступлении девочки в школу, ни о чем подобном речи не велось — постарался сказать он как можно деликатней — Наша дочь с раннего детства мечтала петь, и поэтому, собственно, мы ее сюда и отдали. Про то, что ей нужно будет ещё и учиться играть на чем-то — это уже явный перебор.

Егор прекрасно понимал, что любые инструменты, будь то баян или простая скрипка, стоили дорого. А еще некоторые из них были чрезвычайно громоздкими. К тому же Егор, даже при всем его богатом воображении, не мог представить себе, как в их небольшой квартире Поля целыми днями будет разучивать гаммы. Такая "музыка", полагал он, станет пугать не только соседских котов, но также и всех жителей подъезда. Стены в их доме были довольно тонкими и хорошо пропускали разные, даже не очень громкие звуки.

Учительница расплылась в очаровательной улыбке. Казалось, что несколько возмущенный тон Егора не произвел на нее ни малейшего впечатления.

— Возможно вы не в курсе, но я разговаривала с вашей женой...

— Хорошо-хорошо — Егору пришла вдруг великолепная идея — пусть тогда наша дочь играет на гитаре!

Спонтанно возникшая мысль показалась ему вполне логичной: сам он более-менее умел играть на гитаре, дома у него есть для этого неплохой инструмент, а, значит, и покупать ничего для Полины ему не придется.

— Вы знаете — лицо очаровательной учительницы приобрело оттенок сожаления — дело в том, что гитара не может быть подходящим для данного случая инструментом.

— Но почему? — окончательно возмутился Егор, хмуря брови — в вашей школе ведь ведется преподавание игры на гитаре! Я и сам видел бегающих туда сюда детей с зачехленными инструментами за спиной.

— Да, верно, — согласилась учительница — мы в нашей школе преподаем гитару, но, к сожалению, для вокалистов этот инструмент не годится. Можно выбрать следующие: — учительница стала загибать пальцы — скрипку, аккордеон или фортепиано.

При слове "фортепиано" Егор чуть было не поперхнулся и тут же закашлялся. "Этого еще не хватало. Интересно, куда бы они его поставили, если бы Поля вдруг захотела играть на такой громадине. У них во всей квартире и места бы даже для него не нашлось".

— Хорошо, — сказал он, немного подумав — мы посоветуемся с женой и скажем вам.

Егор взял Полю за руку, и попятился задом в сторону двери кабинета.

— До свидания — еще раз улыбнулась своей обворожительной улыбкой молодая белокурая учительница — обязательно сообщите мне потом ваше решение.

— Да-да, конечно... — Егор чуть не споткнулся о порог, когда покидал пределы владений коварной учительницы по музыке, а затем, развернувшись, быстро поспешил на выход из здания школы.

По всему его телу струились ручейки пота, и это продолжалось в течение почти всего того времени, пока они вдвоем с Полиной шли домой. Дочь несколько раз пыталась расшевелить отца, но тот не был настроен ни на возвышенные беседы о музыке, ни о каких-то там еще волшебных странах. Вместо этого он молча брел вдоль улицы под сенью желтых кленов и красных осин, отвечая время от времени на вопросы Поли что-либо невпопад. А ещё при этом он был очень, очень зол.

20 сентября 2014 г., суббота, 13 час. 10 минут.

— Я ведь тебе уже говорил, что с их стороны так поступать было, как минимум, некрасиво — Егор был невероятно возмущен, и нервно шагая, ходил по небольшому пространству кухни, словно разъяренный тигр, запертый в клетке. Во время данной беседы родители заблаговременно отослали Полю в свою комнату, чтобы иметь возможность серьезно поговорить между собой с глазу на глаз.

После возвращения из музыкальной школы, Егор уже вызнал у супруги, что та на днях успела все обсудить с Полиной заранее. Вдвоем и абсолютно в тайне, мама с дочкой уже пришли к заключению, что из музыкальных инструментов лучше всего было бы купить пианино. Безусловно, Егор посчитал такие действия смертельным заговором против себя, и поэтому был просто разъярен.

— Ну что ты возмущаешься, пыталась успокоить его Таня. Ведь разве что-то изменилось бы, если б ты узнал об этом еще в прошлом году? Вся беда в том, что покупать все равно пришлось бы.

— Знаешь, Таня — Егор вдруг прекратил шагать, чтобы лучше прикрыть кухонную дверь, и посмотрел на жену — может, если бы в музыкальной школе об этом заранее сказали, мы бы тогда и отдавать Полю туда не стали!

— Да ты что такое говоришь! — тут же возмутилась супруга — то есть ты хочешь сказать, что всё было затеяно зря, и целый год занятий нашего ребенка пойдет теперь псу под хвост?

Татьяна вдруг всхлипнула, и затравленным взглядом посмотрела на мужа. Затем она почти машинально сжала свои маленькие кулачки, и Егору вдруг показалось, что еще секунда, и та бросится на него, словно заправская бестия.

Однако вместо того, чтобы налететь на Егора, Татьяна всхлипнула еще раз, на ее щеках показались слезинки и она почти шепотом, полным едва скрываемого гнева, добавила:

— Разве может родной отец сказать такое в отношении своей любимой дочери?

— Хорошо, хорошо — тут же постарался сгладить ситуацию Егор, стараясь вернуть разговор в русло дипломатии и здравого смысла. Он взял жену руками за плечи и наклонился к ее лицу — Ответь мне, Таня, куда мы будем ставить инструмент, и на какие деньги мы его купим?

— Ну... можно ведь будет что-то передвинуть из мебели — неуверенно ответила Татьяна.

— Вот, Таня, ты так всегда поступаешь! — покачал головой Егор, и постарался говорить без нажима — Ты поначалу придумаешь какую-нибудь проблему, а только потом начинаешь разбираться в ее деталях. Если ты до сих пор не заметила, то у нас не такая уж большая жилплощадь, чтобы тут можно было хотя бы лишний табурет поставить, а ты мне ещё про пианино рассказываешь.

— Но ведь можно как-то выйти из ситуации? — почти с мольбой в глазах посмотрела в лицо Егора окончательно расстроенная супруга — например, купить электронное пианино... Оно гораздо меньше по размерам.

— Электронное пианино? — округлились глаза Егора.

— Да — всхлипнула Татьяна еще раз — я в Интернете видела, в музыкальных салонах их продают. Такой вариант был бы лучше, потому что из механических инструментов по недорогой цене можно купить только подержанные, так как теперь новых почти совсем не производят, а те, что продаются, стоят бешеных денег. Нам бы вполне подошел вариант с электронным инструментом.

— Знаешь, — неуверенно сказал Егор — даже если и найдется место для электронного пианино, то стоить оно будет тоже немалой суммы денег. И как тогда быть?

— Но, Егор, надо все равно что-то придумать! Можно кредит взять или не поехать в отпуск на следующий год.

Такие мрачные предложения жены совершенно не понравились Егору. Всё неуклонно шло к тому, чтобы он снова, в который уже раз, вынужден был потратить накопленные для покупки компьютера деньги, а этого ему как раз очень не хотелось делать.

Егор еще немного времени просидел на кухне, споря и препираясь с Татьяной, а затем, не став даже обедать из-за охватившего его вдруг приступа глубокого возмущения, переоделся, и в одиночку отправился на стадион. Ему срочно надо было побыть наедине с собственными мыслями. Катание на роликовых коньках по ровной асфальтированной дорожке стадиона непременно должно было помочь ему, чтобы настроение и чувства пришли в порядок. Пару часов ему вполне хватит, и Егор прекрасно знал, что за это время также успокоится и его жена. Он очень не любил скандалить, но когда это, вдруг, происходило, подобный способ обретения утраченного равновесия неизменно срабатывал.

20 сентября 2014 г., суббота, 14 час. 45 минут.

На стадионе было немноголюдно. Катание немного развеяло Егора, однако полностью успокоиться ему было не так уж и легко.

"Это ж надо! — сверлила его надоедливая и упрямая мысль — В который уже раз подряд, когда мне какими-то немыслимыми методами (и при этом, кстати, вовсе не в ущерб семейному бюджету) удается наскрести денег на апгрейд старенького системного блока домашнего компьютера, у Татьяны находится очередная затея, чтобы я вынужден был отложить свою покупку. Неужели вновь придётся потратить всё, что удалось с таким трудом насобирать, не на свои личные нужды, а на что-либо ещё?"

Воздух на стадионе был свежим, ветра совершенно не было. Егор откатался уже много кругов, абсолютно не замечая, сколько времени прошло. Однако невеселые мысли неизменно преследовали его. Невзирая на то, с какой бы большой скоростью ни носился он на своих роликах вдоль ровных, укатанных дорожек стадиона, Егор вновь и вновь почему-то принимался рассуждать о несправедливости жизни и жестокости судьбы по отношению к самому себе.

Ему, конечно же, было обидно, что разные немногочисленные подработки и "халтурки", которые он с таким трудом умудрялся находить, чтобы подзаработать немного лишних денег, никак не приближали его к осуществлению заветной мечты, а, наоборот, отдаляли. Дело было даже не в компьютерных играх, которые он так любил, а в том, что ресурс любого компьютера рано или поздно неизбежно подходил к концу. Тому "старичку", который уже много лет проработал в их семье, оставалось не так уж долго протянуть до того момента, когда постепенно, один за другим, могут начать отказывать различные электронные компоненты и узлы. Блок питания Егор, правда, недавно менял, так как старый сгорел, чудом не "спалив" материнскую плату. Да и сами жёсткие диски компьютера уже один раз полностью "накрывались" вместе со всем своим содержимым, создав для него кучу проблем в результате полной потери разного рода накопленных данных.

Сейчас нужно было что-то предпринимать, чтобы появились дополнительные деньги, однако, как Егор ни старался, каких либо лишних доходов в ближайшее время у него совершенно не предвиделось. Данное обстоятельство сильней всего и печалило его в данную минуту. Почему-то он упрямо твердил самому себе, что именно в этот раз накопленные деньги он ни за что на свете не отдаст на покупку какого-то там пианино, а потратит, наконец, исключительно на свои собственные нужды.

Даже спустя полтора часа катания Егор почему-то совершенно не устал. Он завершил уже, наверное, круг двадцатый, когда что-то словно бы заставило его остановиться. Егор едва не налетел на двух пожилых женщин, медленно гуляющих вдоль беговой дорожки стадиона, когда заметил краем глаза, как в воздухе невдалеке от него произошло нечто совершенно необычное.

Егору вдруг показалось, что где-то сбоку что-то ярко полыхнуло. Он повернул свою голову туда и внезапно опять увидел точно такую же оптическую иллюзию, какую наблюдал вчера, когда смотрел на мостовой кран, стоящий во дворе завода.

На сей раз перед его взором "заколыхалась" одна из трибун стадиона, а сам же эпицентр искажения был сейчас гораздо ближе, чем вчера. Изображение стало вдруг искажаться так отчетливо и ярко, что Егор открыл от удивления рот, а затем, споткнувшись о какой-то небольшой камушек, полетел прямо на асфальт, ободрав при этом правую ладонь и мгновенно разодрав на коленке свои почти новые спортивные штаны.

На сей раз, он среагировал быстрее, чем вчера. Быстро перевернувшись и усевшись прямо на беговое полотно, напрочь забыв при этом про внезапно нахлынувшую боль, Егор во все глаза уставился в сторону трибуны, пытаясь разглядеть в представшем перед его глазами видением как можно больше деталей. Он быстро успел заметить, что часть сидений для зрителей не просто на время исчезла из вида, но также стало видно, как вместо них, на том же самом месте, где они в данный момент располагались, показалась какая-то чужеродная конструкция. Эта конструкция абсолютно отличалась от всего того, что здесь на самом деле находилось, однако, к местному стадиону явно не имела никакого отношения.

Увиденное Егором чудо поражало своими масштабами. Странное сооружение, рваный кусок которого словно бы виднелся сквозь некую дыру в атмосфере, имело размеры примерно 5-этажного дома, причем часть элементов непонятной конструкции была сделана из какой-то мощной арматуры, а другая часть представляла собой нечто, изготовленное из какого-то гладкого материала, похожего на матовое стекло. Полированные грани колыхающейся в воздухе махины ярко отражали синее небо, в то время как лучи послеполуденного осеннего солнца переливались на её краях яркими бликами, слепя глаза.

За то короткое время, пока не исчез мираж, Егор успел осознать: то, что он разглядел, представляло собой нечто вполне определенное, и имело при этом определённо рукотворное происхождение. Но на что именно была похожа показавшаяся из небытия махина? Что собой напоминала? Егор силился определить это в уме, но отчего-то совершенно не мог сосредоточиться: мысли его разбегались в разные стороны, а перевозбуждённое сознание стремилось куда-то "уплыть". Странное видение (а оно было уже вторым за последние два дня) было, скорее всего, не случайным, однако то, чем конкретно оно являлось, или что именно могло означать, находилось пока вне области логического понимания Егора.

Прошло еще примерно пять секунд, и всё снова сделалось таким, как и прежде: воздух перестал колебаться, старенькие трибуны вернулись на своё обычное положение, вместе с теми немногочисленными зеваками, которые по-прежнему сидели на них, наблюдая за тренировкой юных футболистов или просто греясь в лучах вечернего сентябрьского солнца. По дорожкам стадиона так же, как и раньше, продолжили неспешно бежать обычные горожане — приверженцы здорового образа жизни и свежего осеннего воздуха.

Оглядевшись вокруг, Егор ойкнул и медленно поднялся на ноги. Правая коленка надсадно болела. К его немалому удивлению, а также судя по беспечному и невозмутимому виду проходящих мимо него людей, он сделал вывод, что никто кроме него странного миража вообще не наблюдал. "Иначе, — подумал он — все прохожие вели бы себя совсем по-другому".

Потирая ушибленное колено и прикрывая ту рваную дырку, которая образовалась на штанине, Егор поспешил к выходу со стадиона. С каждой новой секундой, отделявшей его от момента странного видения, пока он брёл хромающей походкой вдоль переулка, ему становилось яснее и понятней, что увиденный им мираж никаким миражом вовсе не был. Если еще вчера, стоя около окна в своем кабинете, он мог сомневаться в реальности возникшей пред его глазами необычной аномалии во дворе завода, то сегодняшний случай никак не мог быть списан на некую простую оптическую иллюзию. Но что тогда это было?

Как можно быстрее, Егор добрался до дома. Он ни о чем не стал говорить с женой, незаметно снял спортивную одежду и спрятал рваные штаны в шкаф, чтобы потом, когда будет настроение, самому постараться их каким-нибудь образом заштопать.

Ночью Егор долго не мог уснуть, а когда это, в конце концов, удалось, ему приснилась та странная дверь, находящаяся в нише полузабытого коридора, и еще в том сне был белый голубь, который почему-то летал прямо под крышей здания, где работал Егор. Кроме них двоих вокруг никого больше не было, но всё равно, наблюдая за беспокойным полетом красивой белоснежной птицы, Егор осознавал, что там, за дверью обязательно должен был кто-то находиться...

* * *

Распоряжение от Центрального руководства Проекта в адрес Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Всем агентам, задействованным в поисках объектов несанкционированного проникновения, предписывается срочно собраться сегодня в зале собрания для проведения дополнительного инструктажа. В силу крайней критичности возникшей ситуации, письменные отчеты от работников службы, с момента вступления данного распоряжения в силу, отменены. До окончания операции, все отчеты задействованных сотрудников принимаются оперативно и исключительно в устной форме.

22 сентября 2014 г., понедельник, 8 час. 25 минут.

Оказавшись на своем рабочем месте, Егор был безмерно рад, что после окончания тяжелых выходных дней он снова мог с головой окунуться в привычный трудовой и творческий процесс. Сегодня его голова работала довольно ясно, и уже несколько минут после начала работы над чертежами и формулами, Егор начал понемногу оттаивать от того нервного напряжения, которое успело в нем накопиться за два прошедших выходных дня.

Вчера Татьяна еще пару раз пыталась поднять тему музыкального образования дочери, однако тут же сталкивалась с непробиваемой стеной молчания со стороны своего драгоценного супруга, и с недоумением отступала на свои исходные позиции, не в силах преодолеть состояния отчуждения Егора. Однако тот не то что бы совсем не хотел говорить с ней — просто он буквально был не в состоянии, что-либо сказать. Позавчерашнее приключение на стадионе настолько выбило его из привычной колеи, что весь вечер субботы и целый день в воскресенье он ощущал себя так, словно его способность шевелить языком вмиг куда-то улетучилась. Снова и снова он прокручивал в голове те короткие мгновения, когда перед его взором появлялся странный мираж на освещенном солнцем стадионе, и в эти самые минуты воспоминаний Егору в очередной раз становилось невероятно неуютно и даже жутко.

Несколько раз, буркнув в ответ на очередной вопрос жены что-то невразумительное, Егор вновь, что называется, "уходил в себя", невольно оставляя свою супругу в состоянии полного непонимания. Временным спасением из тупикового состояния явилась неизбежно наступившая новая трудовая неделя...

Оказавшись на заводе, Егор временно прекратил вспоминать о своих домашних неурядицах. В их новом кабинете сегодня уже находилась большая часть сотрудников конструкторского бюро. Постепенно столы и компьютеры перекочевали из прежнего помещения в старую часть здания, где Егор уже успел немного поработать в одиночку, и где теперь его коллеги также потихоньку начинали обживать свои новые рабочие места.

Вездесущий начальник Егора время от времени заглядывал к ним, деловито осматривая своим хозяйским взором постепенно обустраиваемое помещение. Его собственный кабинет пока что не успели переместить в соседнюю комнату, и Полевой постоянно мелькал то здесь, то там, раздавая своим властным тоном всевозможные распоряжения и инструкции.

Работы с самого утра у отдела конструкторов было завались, поэтому, окунувшись с головой в повседневные трудовые будни, Егор вскоре окончательно забыл про то, что произошло с ним в прошедшую пятницу, а также в субботу. О странной комнате, которая никуда не делась, а по-прежнему располагалась здесь, неподалеку, ему напомнил пустой и унылый вид стены между двумя высокими окнами, расположенными рядом с его рабочим местом.

"Наверное зря я не снял репродукцию Моне, послушав Захарова — подумал он — Что мне тогда стоило отлепить несколько кнопок, и затем прикрепить плакат здесь, на этой голой и неприглядной стене?"

Подумав об этом, Егор встрепенулся. Память вдруг напомнила ему о том, что именно он увидел в пятницу над столом в странной комнате, пока прятался там от назойливой и вездесущей уборщицы.

Там был такой же самый плакат! Не его собственный, а просто похожий!

Егор отчего-то заерзал на своем стуле, а в голову внезапно пришла свежая мысль:

"А что если пойти в ту каморку, отлепить там репродукцию, и повесить его здесь? В результате у меня станет целых два одинаковых плаката, и тогда мне не придется снимать свой собственный со старого рабочего места, чтобы лишний раз не мять его и не портить".

На этом ход мыслей Егора вдруг снова стал путаться, точно так же, как это случилось с ним три дня назад, когда он внимательно осматривал обстановку в той тёмной комнате. Отчего-то теперь Егор совершенно отмёл в сторону тот примечательный и важный факт, что уголки на обеих репродукциях были заломлены совершенно одинаковым образом, списав подобное обстоятельство на обыкновенное совпадение. Правда, затем он все-таки попытался рассуждать здраво:

"Судя по тому, что дата изготовления плаката из тёмной комнаты совпадает с датой другого плаката, который находится у меня в конструкторском отделе, дубликат повесили относительно недавно, а значит человек, который это сделал, возможно, до сих пор работает здесь, на заводе. Тогда вопрос состоит в следующем: зачем этот "кто-то" спрятал ту репродукцию вдали от любопытных глаз?".

Порассудив ещё немного, Егор напрочь отмёл все свои прежние аргументы, так как не мог отыскать ни малейшего смысла в действиях того неизвестного человека, решившего зачем-то повесить недавно отпечатанный плакат в комнате, которая находилась (причем, наверное, уже давно) на консервации в необжитой части здания. Здесь явно было что-то не так, и такая вопиющая странность не укладывалась ни в одну из обычных логических схем.

Кроме нестыковок с самим плакатом, Егора немного пугал тот странный факт, что в комнате каким-то образом изменяется скорость течения времени. Впрочем, рациональный ум в данном случае тут же подсказал ему, что так всегда бывает, когда ты очень сильно чем-то увлечён, и тогда совершенно не замечаешь ничего вокруг, даже привычного хода минут и часов.

Скорее всего, именно так произошло и с ним. Егор списал все свои ощущения на то, что его попросту околдовала необычайная таинственность обстановки той кладовой, и он тут же почувствовал себя обыкновенным мальчишкой-первооткрывателем, который словно бы неожиданно набрел на "сокровища" старого дедушкиного чердака.

Такая трактовка событий, а также ход его рассуждений теперь вполне устраивали Егора. Он только что закончил очередной расчет, касающийся особенностей и свойств сепараторов для нового аккумулятора, после чего откинулся на спинку кресла и побарабанил пальцами по крышке рабочего стола.

Возможности прямо сейчас встать, и ещё раз сходить в соседнюю таинственную комнату у него не было: вокруг находилось довольно много сотрудников отдела, да и сам коридор, в нише которого располагалась странная дверь, был теперь уже достаточно оживлен. Егору же пока что не хотелось выдавать никому из своих коллег того факта, что странная дверь с внешне кажущейся нетронутой пломбой, на самом деле совершенно не заперта и не опечатана.

Усилием воли он заставил себя вернуться к привычной для него работе, твердо решив, что немного позже опять попробует проникнуть в то загадочное помещение уже испытанным способом — то есть во время обеденного перерыва, когда большинство сотрудников отдела отправятся в столовую.

Работа, которую начальство поручило ему, была сложной, но интересной, и вскоре Егор, совершенно позабыв о своих недавних приключениях, снова погрузился в свои чертежи и расчёты. Те несколько часов, в течение которых ему предстояло плодотворно потрудиться до наступления обеденного перерыва, обещали пролететь достаточно быстро.

Несколько раз Егор всё же отвлекался от своих дел, когда в кабинет к конструкторам забегал неутомимый Полевой. Иногда вместе с начальником приходили обычные рабочие, которые приносили в новый кабинет столы вместе с многочисленными тумбочками, стульями, а также различное компьютерное оборудование. Правда, никого из сотрудников отдела никто больше не отвлекал, позволяя им относительно спокойно заниматься сложным и ответственным делом.

Ближе к обеду Егор уже знал, как именно будет действовать, и поэтому наметил для себя нехитрый план операции: когда на этаже станет гораздо меньше сослуживцев, он потихоньку проникнет в ту странную комнату и точно так же, как и в пятницу, прикроет ее за собой. Затем он включит предварительно захваченный с собой мобильный телефон и положит его на стол. Света от его небольшого экрана вполне хватит, чтобы суметь аккуратно отделить плакат от стены и затем свернуть его в трубочку.

"Раз эта репродукция никому не была нужна в течение долгого времени, так как висела в этой богом забытой части здания, то никто её уже, наверное, не хватится" — рассуждал он.

Когда дело будет сделано, он выключит свой мобильник, убедится, что вокруг никого нет (для этого надо будет просто хорошо прислушаться и выглянуть наружу через замочную скважину), и потихоньку покинет таинственное помещение, сразу же прикрыв за собой дверь. В руке у него будет всего лишь скрученный в трубочку рулон бумаги, который легко по виду можно будет принять за любой чертеж или документ. Это на тот случай, если из-за поворота коридора кто-нибудь резко вырулит до того, как Егор окажется в пределах своего рабочего места, поэтому никто ни в чем его не заподозрит. Там, в своём кабинете, он положит плакат на какое-то время в тумбочку, и при случае, в любое свободное от работы время, без суеты и спешки пришпилит его к стене над столом.

Еще раз, взвесив все "за" и "против" касательно некоторых моментов своего гениального плана, Егор мысленно и немного в шутку обозвал себя Джеймсом Бондом и загадочно улыбнулся.

22 сентября 2014 г., понедельник, 12 час. 30 минут.

Пришло время обедать. Как вполне закономерно ожидалось, народ из кабинета стал потихоньку расходиться. Во время перерыва, как это обычно бывало раньше, не все сотрудники отдела отправлялись в столовую, однако редко бывало так, чтобы в течение обеда кто-либо подолгу оставался на своем рабочем месте. Так или иначе, но с половины первого и до половины второго дня народ всегда куда-то неизменно испарялся: кто-то ходил подышать свежим воздухом, другие отправлялись просто покурить в те немногочисленные места, где это разрешалось на территории завода, а кто-то просто навещал других сотрудников, чтобы поболтать.

Уже через десять минут после начала перерыва в помещении отдела остались лишь он, да еще пара человек. Эти не пожелали, видимо, покинуть свои насиженные места, и что-то увлеченно просматривали в бесконечных просторах глобальной сети, уйдя с головой в чтение новостей.

Оценив ситуацию, как вполне подходящую, Егор решил, что теперь можно было действовать. Убедившись, что мобильный телефон лежит в кармане брюк, он на всякий случай сунул в другой карман канцелярский нож, а также приспособление для вытаскивания скрепок. "Мало ли, — подумал Егор — может, придется применить усилие, чтобы оторвать кнопки от стены, не повредив при этом плакат". Затем с самым беззаботным видом, на который он был способен, Егор поднялся со своего кресла и отправился прочь из конструкторского отдела.

И вот тогда, в тот самый момент, когда Егор был уже на полпути к таинственной комнате, в коридоре внезапно вырубился свет. В одно мгновение вокруг сделалось настолько темно, что Егор невольно испугался и немного замешкался, не зная, что ему далее предпринять — стоило ли вернуться назад, или следовало продолжить осуществлять свой хитрый план действий.

Где-то запищали блоки бесперебойного питания, жалобно призывая операторов персональных компьютеров успеть сохранить свои данные. Всякие шаги и разговоры при этом совершенно стихли, но спустя всего несколько секунд, из дальнего конца здания кто-то громко крикнул, что свет вырубило во всем заводе.

Егор постарался собраться с мыслями. По сути, неполадка с электричеством была ему на руку, так как полумрак отлично маскировал его от ненужных в данный момент взглядов случайных свидетелей. Но что если свет дадут в тот самый момент, когда он распахнёт дверь в ту комнату?

Постепенно глаза стали привыкать к тусклому освещению, которое естественным способом осуществлялось благодаря свету редких и небольших окон, неравномерно раскиданных по всей длине коридора, и видно стало чуть лучше. Вскоре Егор с нескрываемой радостью понял, что вокруг не наблюдалось ни души, и что такая своевременно наступившая темнота была ему только на руку. Нужно было действовать, и как можно быстрее.

Егор хорошо знал, что подобные отключения света на их предприятии случались и раньше. Старая проводка и всепроникающая сырость давали о себе знать. "Скорей всего — думал он — пройдет не меньше получаса, прежде чем свет снова дадут. Так что — вперед!".

Совершенно спокойным шагом, и стараясь во время движения не производить излишнего шороха, Егор добрался, наконец, до заветной двери.

В коридоре по-прежнему было тихо и безлюдно, он еще раз огляделся вокруг и прислушался. Убедившись в том, что его вряд ли кто-то побеспокоит, Егор потянулся к ручке двери. Медленно приоткрыв проем настолько, чтобы можно было без труда в него протиснуться, он юркнул в глубину таинственного помещения, и тут же прикрыл дверь за собой.

Вот теперь можно было перевести дух. Неяркий свет фонарика-брелка осветил окружающую обстановку. С момента последнего, и единственного пока, посещения Егором этой комнаты, здесь ничего не поменялось: те же старые и бесцветные шкафы со столами, тот же толстый слой пыли вокруг. А вот и вожделенный плакат на стене!

Егор еще раз внимательно рассмотрел, каким способом тот был укреплен. К его радости тот держался не на клею или скотче, а висел всего лишь на нескольких старых металлических кнопках, которые, как показалось Егору при слабом освещении светодиодного фонарика, были довольно ржавыми на вид.

Несколько кнопок Егор отковырял ногтем. Однако оставалось еще довольно много таковых, которые можно было отделить от старых стеновых панелей только каким-нибудь более твердым инструментом. Хорошо, что в его кармане лежал то, что как раз было нужно.

Егор так увлекся снятием плаката со стены, что совершенно потерял чувство времени. Трудная и кропотливая работа по борьбе с непослушными кнопками так увлекла его, что он перестал прислушиваться к звукам, доносившимся с внешней стороны входной двери. В тот момент, когда Егор сопел над последней кнопкой, которая невероятно плотно застряла в стене, дверь в подсобку резко распахнулась и на пороге появилась... уборщица с ведром.

От неожиданности Егор потерял дар речи, но еще большее удивление он испытал в тот момент, когда уборщица, словно моментально поняв, что именно тут происходит, зашла внутрь комнаты, быстро закрыла за собой дверь и сдавленным голосом крикнула, обращаясь к "злоумышленнику":

— Ты что? Не смей этого делать!

Егор не сразу даже сообразил, что это была та самая уборщица, которую он, да и все работники завода всегда считали глухонемой.

Тут же, словно по мановению волшебной палочки, (Егор мог поклясться, что увидел, как уборщица щелкнула пальцами в воздухе), под потолком ярко загорелась лампочка. Видимо, с непривычки, так как он провел в полумраке комнаты довольно много времени, свет показался Егору настолько ослепительным, что он временно потерял способность видеть.

— Отдай-ка кнопки, тебе говорю...

Уборщица принялась пришпиливать плакат обратно, не обращая внимания на испуганного и пристыженного Егора, который стоял с протянутой вперед рукой, откуда уборщица брала отодранные им кнопки, и тут же вгоняла их обратно, бормоча при этом что-то весьма грозное.

— Тебе что жить надоело? — вдруг спросила она у "злоумышленника" отчётливо и громко.

— Я... это... не знал — принялся оправдываться Егор, краснея при этом, как сваренный в кипятке рак.

— Не знал он... Балда!

Уборщица прицепила обратно последнюю из отобранных у Егора кнопок, вздохнула, как тому показалось, с чувством глубокого облегчения, и вновь взглянула в сторону провинившегося, сверля того своим внимательным взором.

— Но я думал... все ведь считают вас... что вы говорить не можете — забормотал Егор немного более твердым тоном, сам не зная, зачем решил заговорить именно на эту тему.

То, что произошло с ним в течение всего лишь нескольких последних секунд, подействовало на Егора чрезвычайно угнетающим образом. В той неловкой ситуации, которая в данный момент с ним происходила, было что-то совершенно неправдоподобное и иррациональное. Его разум пока не мог с нужной скоростью рассортировать поступающие извне данные, однако подсознательно, из глубины разума, мозг подсказывал Егору: во всём здесь явно что-то не так.

Сам не зная почему, он вдруг стал пятиться в глубину помещения. Медленно, шаг за шагом, Егор отступал спиной к другой, противоположной двери, словно предчувствуя для себя некую опасность. Он сам не вполне понимал, зачем это делает, однако четко и ясно вдруг понял, что от этой, так называемой, "уборщицы" ему стоило держаться подальше.

Егор прекрасно понимал, что еще немного, и он упрется в плотную полиэтиленовую пленку, в которую была запакована та, другая дверь, и дальше ему отодвигаться будет некуда. Однако ноги двигали его все дальше и дальше от стола, над которым по-прежнему продолжал висеть плакат с репродукцией картины Клода Моне, а вот спина... спина его пока что ни во что не упиралась...

— Стой, болван! — уборщица в один момент встрепенулась, сделав ряд резких движений, а взгляд ее при этом из тревожного, в один миг сделался почти обезумевшим. Она резко бросилась к Егору, протягивая в его сторону свою руку, словно стараясь ухватить того за рукав, но споткнулась о свое собственное ведро и замешкалась на одном месте в тот самый миг, когда то загремело и покатилось под стол, расплескивая на пыльный линолеумный пол мутную воду.

— Куда... Назад! — только и успела уборщица крикнуть еще лишь один раз до того, как ее голос вдруг резко исчез, словно бы оборвался на половине фразы, и в пространстве вокруг Егора внезапно стало совершенно тихо.

Он и сам чуть было не споткнулся обо что-то твердое, однако Егор тут же ухватился ладонью за какой-то выступ на стене, и удержался на ногах, хотя и больно обо что-то ударился лодыжкой. В этот же момент что-то вдруг негромко хлопнуло, яркий свет маленькой комнаты исчез, и вместо него освещение вдруг изменилось, сделавшись ровным и неоново-белым.

Егор негромко чертыхнулся и огляделся по сторонам с явным непониманием.

"Что это еще за ерунда вокруг творится?" — раздражённо подумал он.

Вокруг него всё было непривычным, и совершенно другим. Куда-то вдруг пропали тесные стены подсобки со старой и пыльной мебелью, а вместо них всё вокруг — стены, пол, потолок — сделались аккуратным и чистым, словно явились сюда из какого-то другого мира.

Некоторое время Егор был абсолютно дезориентирован. Он хлопал глазами, словно желал отделаться от непонятного наваждения. Затем принялся ощупывать стены и пол.

Появилось ощущение, что он находится в каком-то до боли знакомом месте, но пока отчего-то не может вспомнить, в каком именно. Вдоль длинного коридора располагалось множество дверей, находящихся друг напротив друга, а пол и стены были идеально ровными, и современными на вид. Егор огляделся по сторонам, затем поднял голову и посмотрел вверх. Под потолком располагались, встроенные в белые потолочные панели, многочисленные точечные светильники, которые создавали мягкое и ровное освещение вокруг...

"Ах, вот оно что!" — он, кажется, стал догадываться, что это было за место. Ведь это был тот самый коридор, который он разглядел сквозь замочную скважину через заклеенную пленкой дверь в той самой комнате, из которой он сюда, скорее всего, случайно и вывалился!

Егор ещё раз внимательно оглядел тот тупиковый рукав коридора, где он до сих пор в нерешительности топтался. Здесь, в торце, располагалась дверь, через которую он, видимо, и попал сюда, каким-то образом открыв. С этой стороны она была такой же новой, и выглядела точно такой же, какой показалась ему ещё там, в подсобке. Правда, здесь, с этой стороны дверь не была заклеена пленкой, а блестела своей ровной ламинированной поверхностью, внешне ничем не отличаясь от остальных дверей, расположенных в здешнем крыле неизвестного коридора.

Пока что всё происходящее более-менее укладывалось в рациональную картину мира Егора, и ничто не чинило никаких препятствий его сознанию, чтобы оно могло выстроить массу всевозможных объяснений всему происходящему. Прямо сейчас мозг Егора был занят тем, что старался оправдать или опровергнуть странности окружающей обстановки этого немного пугающего места, но никаких логических нестыковок при этом не находил.

Атмосфера неизвестного крыла здания окутало вдруг сознание попавшего сюда человека. Казалось, сама обстановка словно бы подмывает того решиться двинуться дальше вдоль загадочного коридора на разведку здешних территорий.

Егору, безусловно, хотелось узнать, что находится в противоположном отсюда крыле здания. Рассматривая окрестности, он уже успел заметить, что широкий светлый проход дальше поворачивал влево и вправо, разветвляясь под прямым углом надвое. Однако, прежде чем он двинется вперед, Егор должен попытаться выяснить, каким таким хитрым образом он все-таки попал сюда.

Дверь в тупике коридора, через которую, как предполагалось, он сюда проник, оказалась отчего-то запертой. Егор взглянул в замочную скважину, но абсолютно ничего не разглядел. С другой стороны двери свет почему-то уже не горел. Он еще раз подергал за ручку и убедился, что просто так попасть обратно ему не удастся.

Егор негромко постучал и крикнул "эй!", в надежде на то, что с другой стороны его услышат и откроют. Однако эхо разнесло его крик вдоль коридора, а за злополучной дверью было по прежнему тихо. Поколотив еще немного, и без толку накричавшись, Егор ещё раз осмотрелся.

Внезапно возникла мысль: а ведь он совершенно не помнил того момента, каким именно образом открылась та дверь, а также как она потом захлопнулась вслед за ним. Последним из ощущений Егора, до того, как он оказался здесь, за дверью, было то, что он словно бы "провалился" сквозь что-то неплотное и податливое, будто это была не твердая деревянная дверь, а один лишь тонкий слой полиэтилена.

Егор вдруг вспомнил также и то, что именно он почувствовал, когда оказался на этой стороне коридора — странное и всеобъемлющее внутреннее умиротворение.

"Скорее всего, это произошло потому, — попытался предположить он — что, когда внезапно появившаяся, и изрядно напугавшая меня уборщица так же неожиданно исчезла, я просто испытал чувство облегчения. Но если так, тогда почему сейчас за дверью вдруг оказалось темно, ведь свет в той подсобке горел, когда мы оба еще находились там?"

На этот вопрос рациональный ум Егора постарался ответить так: "возможно, когда дверь за ним захлопнулась, уборщица не смогла вновь ее открыть и просто ушла, выключив за собой электричество".

Провертев еще раз в своей голове такой ход мыслей, Егор криво усмехнулся, словно что-то мимолётное и неуловимое мешало ему согласиться с такими очевидными, напрашивающимися в данном случае выводами.

"Бред какой-то — принялся он рассуждать уже с другой логической точки зрения — все мои умственные построения не объясняют ровным счетом ничего. А именно: почему немая уборщица вдруг заговорила? И почему в этом странном коридоре такая гробовая тишина? Где все люди?".

Егор переключил, наконец, полное внимание на обстановку того крыла коридора, где он внезапно оказался. Нужно было решать, как поступить дальше. Неспешным шагом он отправился вдоль широкого освещённого прохода, задавая самому себе очередной вопрос, и не находя на него ответа. Впрочем, самой главной задачей для него было сейчас не вдаваться в какие-то нелепые рассуждения, а узнать — где именно он все-таки находится, а также то, как отсюда поскорей выбраться на более обжитую территорию.

До развилки коридоров Егор добрался довольно быстро. Как он и ожидал, первый коридор пересекался с другим коридором, образуя при этом нечто вроде буквы "Т". Вправо и влево тянулись "рукава" широких проходов с дверьми по своим обеим сторонам, Внешним видом этот пролет напоминал прежний, в котором Егор очутился в самом начале. Окон никаких пока что видно не было. Пол в этом странном крыле здания везде был идеально ровный, с покрытием, похожим на плотный ковролин. Не было вокруг и никаких следов пыли или грязи, поэтому у Егора невольно создалось ощущение, что здешние полы регулярно чистят.

Он дотрагивался до ручки каждой из дверей, мимо которых проходил, однако все помещения на этаже оказались надежно закрытыми.

Взглянув в щелочки нескольких замочных скважин, Егор обнаружил, что комнаты, которые располагались за этими дверьми, было совершенно пустыми. Однако он сумел разглядеть, что внутри запертых помещений было довольно светло, благодаря большим окнам, которые неплохо освещали обстановку внутри каждой из комнат. Никакой мебели или кого бы то ни было из людей, внутри не было.

Не столько полное отсутствие вокруг людей, сколько факт полной пустоты внутри помещений чрезвычайно удивил Егора.

Внезапно в голову пришла более-менее рациональная мысль: "Может это потому, что все эти площади недавно отремонтированы и теперь они пустуют в ожидании момента, когда сюда въедут служащие?"

Логика, по мнению Егора, в таких его рассуждениях была, однако при появлении очередного возможного ответа, на смену одним вопросам стали возникать все новые и новые другие.

"Но почему тогда ни мне, и ни кому бы то ни было из наших сотрудников об этом крыле здания ничего не известно? — стал размышлять Егор, развивая свою мысль дальше.

Всё пока представлялось Егору очень странным. Факт подобного ремонта и подготовку площадей для работников завода Полевой, так или иначе, обязательно затронул бы ещё тогда, когда впервые заговорил о временном переезде конструкторского отдела. "Почему же тогда мы должны ютиться в старом крыле, когда прямо здесь имеется целая куча комнат, вполне подходящих для наших рабочих нужд?"

Левый коридор очень быстро завел Егора в тупик. Он потоптался там еще немного, дергая за рукоятки, проверяя, не заперта ли хотя бы одна из здешних дверей, а затем вернулся к т-образной развилке.

"Нет, такими методами мне ничего не выяснить, да и обед скоро закончится — с тяжелым вздохом подумал Егор — надо бы отсюда выбираться".

Нигде на стенах не висело планов здешних этажей. Это тоже было довольно странно, так как подобные схемы, обычно оформленные в рамках под стеклом, обязательно висели по всем этажам завода на случай пожарной эвакуации. Егор хорошо знал о существовании подобных чертежей, хотя крайне редко их разглядывал. Он понимал, что надо как-то срочно сориентироваться в этом странном крыле здания, но для того, чтобы получить малейшую точку отсчета, ему понадобится отыскать всего лишь одно окно, из которого будут видны ближайшие окрестности.

Окон в ближайшем поле зрения почему-то до сих пор не наблюдалось, а те, которые Егор успел разглядеть сквозь замочные щели, ничем не могли ему помочь: из них были видны лишь какие-то деревья, да куски хмурого неба.

"Ладно, — подумал он — сейчас важно сориентироваться хотя бы во времени".

Егор вытащил мобильник из кармана брюк. К его величайшему удивлению время на экране телефона словно застыло: цифры показывали 12 часов и 40 минут, но секунды, обозначенные на цифровом мониторе, не отсчитывались.

Егор слегка потряс телефон в попытке устранить непонятный сбой — ничего не изменилось, часы по-прежнему не шли. Прикинув, что с самого начала обеденного перерыва прошло примерно полчаса, Егор перезагрузил телефон. Безрезультатно

"Опять какая-то ерунда! — подумал он — может, это просто телефон завис, а вместе с ним не работают и часы?".

Убедившись, что неисправность по-прежнему никуда не делась, Егор взглянул на датчик приема антенны. Оказывается, телефон еще и не ловил сигнала. Совершенно. Не были даже определены сеть и оператор сотовой связи.

"Такое возможно, — рассудил Егор — только в том случае, если всё в этом здании очень сильно экранировано, и сигнал телефона не проходит".

Немного поразмышляв над тем, что в подобной ситуации стоило бы еще предпринять, он решительно направился по другому крылу коридора, где Егор пока еще не был.

"Возможно, там прием связи будет лучше, и, глядишь, часы снова заработают" — со слабой надеждой подумал он.

В конце другого крыла располагался выход на лестницу. Увидев перила идущие вниз, Егор облегченно вздохнул, однако когда он вышел на площадку, то с удивлением обнаружил, что с третьего этажа (на котором он, судя по всему, изначально находился), лестничные пролеты уходят как вниз, так и наверх. А еще здесь, к его величайшему удивлению, расположилось довольно большое окно с широченным подоконником и с видом на какую-то совершенно неизвестную Егору часть заводского двора.

"Ага! Похоже, что это и есть как раз та часть того, другого здания, которое является примыкающим к основному административному корпусу! — вдруг осознал Егор — это про него ведь недавно главный конструктор упоминал на собрании".

Однако полной ясности Егору все равно не хватало. Ведь та часть здания, где он, по идее, должен был сейчас находиться, являлась наполовину законсервированной и заброшенной. Это было известно каждому на заводе. Как тогда могло быть, что вокруг сейчас всё было чисто и прибрано?

"Если начальство всё же что-то от нас скрывает, тогда в случае, если мне самому удастся обнаружить хоть что-нибудь, помимо одних лишь пустынных коридоров с запертыми дверьми, у меня появится уникальная возможность разгадать эту загадку, и узнать, что на самом деле творится на этих этажах старого здания".

Егор почувствовал себя первооткрывателем, которому выпала возможность приподнять завесу над хотя бы одной маленькой тайной из числа тех, которыми был буквально пропитан этот старый завод. Даже если он ничего такого необычного и не обнаружит, думал Егор, то сможет хотя бы просто рассказать дома о сегодняшних "приключениях" своим близким. Он живо представил, какие огромные будут у его дочери глаза в тот момент, когда та с нескрываемым интересом будет слушать вечером папин рассказ. От мыслей о Полине Егор улыбнулся и даже немного повеселел.

"Вот и будет повод помириться с Татьяной, когда я расскажу ей, где мне удалось побывать" — с усмешкой подумал он.

Шагая далее по коридору, он немного приободрился, и был сейчас в хорошем расположении духа. В тот момент он совершенно не знал, что рано тешит себя надеждой о том, как вскоре всё для него закончится, и что после работы — как это бывало обычно — он попадет к себе домой. Егор пока еще не имел понятия о том, что если со стороны вовремя не подоспеет помощь, то существовала большая опасность застрять в этом странном месте очень и очень надолго...

31 увомбря 3124 г., девятник, 7 час. 15 минут.

Прикинув, что времени у него еще примерно полчаса до окончания обеденного перерыва, и наплевав на все здешние странности, Егор все же решил рискнуть, и отправиться сначала наверх по лестнице, чтобы попробовать осмотреть верхний этаж здания, а потом уже спуститься вниз. Про себя он решил, что не станет наверху долго задерживаться, а только поглядит, что да как. После окончания же осмотра, если не возникнет каких-либо неожиданных накладок, Егор планировал без труда спуститься по той же самой лестнице вниз к выходу из здания. Далее, миновав двор завода, и пройдя сквозь производственные территории, он доберется, в конце концов, до своего места работы. Затем, спустя несколько часов после своего благополучного возвращения назад, Егор станет вспоминать о своем маленьком приключении, словно это был какой-то странный и немного необычный сон.

На всё намеченное, как он прикинул, должно будет уйти минут двадцать. Он справедливо рассудил, что раз ему не удалось сегодня полноценно поесть в столовой, то всё равно останется немного обеденного времени, чтобы успеть добежать до буфета, купить себе пару булок с кефиром, и затем съесть их прямо на рабочем месте.

Наверху было так же идеально чисто, пустынно и безлюдно, как и этажом ниже. Правда коридоров тут было почему-то больше, однако все двери в них также были крепко заперты, как и остальные, уже опробованные Егором. Он не стал искушать судьбу, задерживаясь подолгу на исследуемых территориях, опасаясь провести в странном необитаемом здании больше предполагаемого времени, чтобы к положенному сроку успеть вернуться в свой родной кабинет. Егор подергал еще несколько дверей за ручки в дальнем крыле коридора, убедился, что внутрь комнат ему не попасть, а затем с несколько разочарованным видом вернулся на предыдущий этаж.

Здесь Егор отчего-то задержался на том самом месте, где он ранее обнаружил лестничную площадку с большим окном. Тут следовало передохнуть и попытаться сориентироваться. Для этого он оперся о подоконник и прильнул лицом к прохладному стеклу.

Снаружи было уже не так пасмурно, как еще буквально полчаса назад. Кое-где даже проглядывало из-за туч неяркое осеннее солнце. Егор принялся рассматривать детали обстановки за окном, однако глядеть особо было не на что: наибольшую часть здешнего обзора занимали деревья и кусты, которые росли в непосредственной близости от того здания, в котором он в данный момент находился. Невзирая на то, что листва была уже желтой, кроны деревьев все еще оставались достаточно густыми, чтобы за ними можно было попытаться что-либо разглядеть. Как Егор ни старался, но он мало чего смог там увидеть: тот маленький "кусок" двора, где стояло какое-то неизвестное маленькое строение, никак не мог помочь ему сориентироваться, или вообще понять, в какую сторону следует пойти после того, как он окажется снаружи. Небольшое здание могло оказаться или сторожевой будкой у дальнего края двора, или же помещением какого-нибудь склада, расположенного вблизи от литейного цеха.

Нужно было действовать дальше. Егор решил все же спуститься вниз, и уже там, на месте ему, как он полагал, все станет понятно и очевидно.

К немалому разочарованию Егора дверь, выходящая наружу из здания, была так же надежно заперта.

"Да что же это такое?" — подумал он с досадой. Пришлось подергать ручку двери посильней, но та словно была монолитной и даже не шелохнулась. Возникло стойкое ощущение, что эту дверь вряд ли удастся открыть, даже если приложить усилие и постараться ее выбить. Однако Егор не хотел прослыть хулиганом и паникером. Он справедливо рассудил, что раз в здании горит свет, то люди здесь, так или иначе, обитают. Вполне возможно, что у здешних работников, так же как и у него, сейчас просто перерыв на обед. Может, следовало какое-то время подождать, пока сюда кто-нибудь явится?

Егор вновь посмотрел на экран своего мобильного телефона. Волосы на его голове непроизвольно зашевелились, так как время там словно и вправду застыло — цифры показывали неизменные 12:40.

"Если это не какой-то странный "глюк" телефона — с нарастающей тревогой подумал он — то я застрял здесь не только в пространстве, но и во времени"

Егор набрал полные легкие воздуха и громко выдохнул. Затем он нервно хихикнул каким-то немного сдавленным голосом, однако это у него получилось почти так же громко, как и вырвавшийся из груди выдох. В кромешной тишине здания, где он находился, даже его собственный голос показался Егору немного странным и чужим.

"Тебе не следует смотреть так много фильмов с фантастическим сюжетом, братец, а также не стоит читать книжек о путешествиях во времени" — мысленно произнес он, обращаясь к самому себе.

Подобная трезвая мысли немного приободрила Егора, и он решил не суетиться, а просто немного успокоиться и подумать. Усевшись на широкий подоконник окна, из которого он совсем недавно разглядывал дворовые окрестности, Егор попытался сосредоточиться, чтобы привести свои мысли в порядок.

"Ведь не может быть, чтобы сюда никогда никто не заходил — подумал он, ощутив вдруг прилив какого-то невероятного спокойствия и умиротворения — А даже если это и так, то, в крайнем случае, можно будет выбить стекло, и потом выбраться наружу.

Мысли хоть и продолжали путаться, однако сильной паники Егор почему-то не ощущал. Это было немного странно, так как он прекрасно понимал, что может не только опоздать в столовую, но и выбраться к концу обеденного перерыва на свое рабочее место.

Егор прислонился к откосу оконного проема спиной и вдруг ощутил, как хорошо и уютно было здесь. Вокруг никто не бегал и не подгонял его, не было здесь ни начальства с сотрудниками, ни вездесущих уборщиц с их вёдрами и швабрами. Ощущение странной гармонии и теплоты овладело сущностью Егора, и это умиротворяющее чувство стало постепенно убаюкивать его.

С улицы не доносилось почти ни звука, кроме, как показалось Егору, лишь шелеста листвы от дуновения осеннего ветра. Сам не заметив, как закрылись в полудреме его глаза, Егор уснул, прислонившись спиной к большой и теплой батарее, которая проходила вдоль большого оконного проема.

* * *

Из отчета Ведомства по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что в результате оперативного следствия по делу утечки энергии первичного потока, оперативная группа обнаружила и доставила пропавшего ранее служащего нашего Ведомства в расположение базы. Состояние пострадавшего удовлетворительное, невзирая на то, что тот, по его собственным подсчетам, провел в ином хронологическом пространстве более двух лет по шкале стандартного земного летоисчисления.

В процессе допроса служащего также выяснилось, что благодаря имевшемуся в его распоряжении персональному сканеру, а также из-за близости к координате точки разрыва, тому удалось засечь следы несколько биологических объектов, ранее проникнувших в иную для них среду параллельного хронопотока. Благодаря такой беспрецедентной самоотверженности нашего сотрудника, надлежащие меры по ликвидации инородных проникновений нашей службой срочно принимаются.

* * *

31 увомбря 3124 г., девятник, 7 час. 15 минут.

Его словно бы кто-то толкнул, и спустя мгновение глаза Егора открылись. Отчего-то была уверенность, что вздремнул он всего несколько минут, однако при этом он даже близко не знал, насколько его ощущения были правильными — телефон по-прежнему показывал 12:40.

Егор протер кулаками глаза и посмотрел в окно. На улице стояла все та же солнечная погода. На первый взгляд там абсолютно ничего не поменялось.

Егор спрятал бесполезный во всех смыслах телефон подальше. Заряда батареи было еще более чем достаточно, но связи с внешним миром по-прежнему не было.

"Сколько же на самом деле прошло времени? И сколько всего я тут проспал?"

Егор спрыгнул с подоконника и огляделся. Свет в здании исправно горел, и это было просто замечательной новостью, ведь проторчи он здесь до вечера, и тогда бы ему пришлось тут бродить в полнейшей темноте.

Отчего-то сильно захотелось есть. В животе урчало так, словно Егор проспал не пять-десять минут, а целых несколько долгих часов.

Надежды на то, что кто-то из работников завода придет сюда, чтобы открыть дверь в здание, у Егора больше не было. Необходимо было что-то срочно решать, а затем выбираться самостоятельно. "Возможно, стоит где-нибудь поискать ключи от входа?"

Быстро сбегав вниз и убедившись, что дверь там по-прежнему заперта, Егор решил еще раз пройтись по этажам в надежде разыскать хоть что-то, что могло бы ему помочь.

Всего в здании было четыре этажа. Он еще днем внимательно обследовал третий и четвертый, мимоходом заглянул на второй (который внешне ничем не отличался от двух предыдущих, но как-то совсем забыл про самый первый). Егор вспомнил, что, сбегая ранее по лестнице к входной двери, он был так поглощен желанием выйти наружу, что совсем забыл о том, что на первом этаже тоже есть какие-то коридоры. Что ж, значит пришло время заглянуть и туда.

Оставив в покое безнадежно запертую входную дверь, Егор прошел внутрь здания. Здесь в коридорах, как и везде, горел свет, однако отчего-то не так ярко, как наверху. Планировка первого этажа была иной, чем в других частях здания, так как немалую площадь здесь занимал довольно раскидистый холл, расположенный прямо при входе. Еще Егору показалось, что этот этаж был наполовину утоплен в землю, и представлял из себя, в некотором роде, цокольное помещение. Какая-то избыточная влажность присутствовала здесь повсюду, да и по самим ощущениям было немного прохладней, чем наверху.

В противоположные стороны от холла тянулись два рукава коридора, однако разглядеть, были там какие-нибудь двери или нет, Егор пока не мог. Вместо этого он переключился на несколько запертых помещений, двери которых были расположены здесь же, прямо в холле.

Егор заметался в попытках открыть хотя бы одну из комнат, однако тут же к нему пришло осознание того, что даже если он и откроет какую-то из них, то ничего полезного это ему не принесет. Ведь никаких ключей от выхода, скорей всего, ему найти не удастся. "Раз в помещениях никого из людей нет, — резонно рассуждал он — то здание, скорей всего закрыто снаружи".

Совершенно отчаявшись, Егор побрёл в правый коридор, даже не понимая, что именно он хочет там отыскать. Свет здесь горел как-то вообще слабо, однако, оказавшись здесь, Егор не обнаружил ничего, кроме таких же запертых помещений.

"Да что б вас всех разнесло! — с нарастающей злостью подумал он, обращаясь к тем самым запертым дверям, представляя при этом, как его слова вдруг нашли бы реальное воплощение. — Неужели придется выбивать стекло и лезть в окно между этажами?"

Постепенно паника все больше и больше стала овладевать сознанием Егора. И хотя сам он всегда считал себя внутренне уравновешенным человеком, текущая ситуация постепенно, но неуклонно выводила его из себя. Мало того, что он пропал со своего рабочего места на довольно длительное время, так ведь его еще ждали дома родные. А что если пройдет еще пара часов, и дома начнут беспокоиться, когда Егора не дождутся вовремя с работы?

Здесь он с ужасом осознал, что если временное его отсутствие еще можно будет как-то объяснить, то при случае, если он не явится домой до наступления ночи, изрядная паника среди членов его семьи будет обеспечена.

В левом коридоре света было, как Егор вдруг ощутил, еще меньше, чем в правом. Он уже прекратил, было, в бессилии дергать за ручки дверей, когда одна из них неожиданно поддалась и приоткрылась.

Егор чуть не споткнулся на пороге, когда шагнул внутрь полумрака распахнувшейся перед ним комнаты. Здесь он почувствовал, что за дверью был еще более сыро, чем в основном коридоре. Свет здесь не горел вообще, а яркости лампы коридора было не вполне достаточно, чтобы можно было что-то разглядеть внутри. Впрочем, сама темнота Егора вовсе не испугала, так как ее он совершенно не боялся, однако элементарная осторожность была всё же не лишней. К тому же в кармане — что было весьма кстати — имелся маленький фонарик-брелок, а в придачу к нему мобильный телефон, который в данный момент для своего прямого назначения был совершенно бесполезен, но чей экран, если вдруг сядут батарейки брелока, довольно неплохо мог сгодиться для подсветки в темноте.

Неяркий луч вспыхнувшего в руках человека крошечного источника света, озарил комнату за дверью. Ещё сильней запахло какой-то затхлостью, и Егор сразу же решил, что это помещение имеет, скорей всего, какое-то техническое назначение. Он посветил в темноту и прислушался. В памяти отчего-то всплыли рассказы об огромных стаях крыс, которые якобы кто-то из ветеранов завода видел в старых складских помещениях. Сделалось немного жутко, однако Егор усилием воли подавил внезапно подступивший прилив страха, и стал всерьёз подумывать о том, чтобы вернуться наверх, к привычным для него, светлым офисным коридорам.

Сейчас, стоя на самом пороге найденного им помещения, Егор предположил, что где-нибудь там, дальше, он сможет найти выход на улицу. Вместе с тем он вполне резонно решил, что, прежде чем окончательно войдёт внутрь, ему стоит проявить крайнюю осторожность. Как было хорошо известно Егору из тех же кинофильмов, крысы обычно выдают своё присутствие тем, что громко шуршат и попискивают, но как он ни прислушивался, ни малейшего намека на присутствия жутковатых грызунов в помещении не обнаружилось.

Егор не особенно верил в местные байки. Он усмехнулся, опять вспоминая некоторые из рассказов заводского фольклора, которые обожали травить в курилке бывалые работники предприятия. Но ведь были среди рассказов и такие, которые потом оказывались правдой. Чего стоила лишь одна та странная история про исчезнувшего сторожа... Егор невольно поежился и решил больше не думать о подобных вещах.

В помещении за дверью не оказалось окон, однако повсюду виднелись какие-то разнокалиберные трубы с проложенными здесь кабельными коммуникациями. Егор понял, что не ошибся в своих первых предположениях, касательно назначения данного помещения и посветил по сторонам еще немного.

К своему удивлению в дальнем углу комнаты он обнаружил другую дверь, которая была наполовину открыта и вела уже в какую-то совершенно жуткую, кромешную темноту.

Не найдя более ничего интересного вокруг, Егор медленным шагом направился к полуоткрытой двери, ожидая, что может быть там, за ней ему удастся, наконец, обнаружить дополнительный выход на улицу.

Дверь скрипнула и отворилась. Вместо ожидаемой свободы за дверью оказалось нечто совсем другое. Егор охнул и чуть не выронил из руки фонарик, когда увидел, что обнаружил: там находился вход в какой-то мрачный подвал. Однако, присмотревшись, Егор понял, что в недрах подвала была вовсе не кромешная темень, потому что в самой дальней его глубине горел какой-то неяркий, желтоватый свет. От двери прямиком вниз шла лестница, и, остановившись возле мрачного спуска, Егор слегка замешкался, рассуждая в данную минуту, спускаться ему вниз или нет по скользким ступеням.

Следовало определиться, чтобы решить, как поступить — двигаться вперед, и каким либо образом пытаться отыскать там возможный выход наружу с другой стороны подвала, либо возвращаться назад и пробовать выбить стекло на улицу.

Перспектива искать в подвале другой выход совершенно не вдохновляла. Оттуда несло еще большей жутью и холодом, чем это ощущалось в подсобке с коммуникациями, где Егор сейчас находился. Однако, если он решит использовать для выхода окно, тогда как ему следовало поступить со стеклом? Чем его можно выбить, не поранившись при этом?

Егор поискал вокруг. В этой подсобке было много всякого мусора, но ничего тяжёлого тут не валялось. Если бы ему удалось найти осколок кирпича или какую-нибудь увесистую железку! Вокруг — хоть шаром покати!

"Что ж, тогда придется снять с себя свитер, намотать его на руку, во избежание возможных порезов, и таким образом попытаться высадить окно кулаком".

Егор поморщился, представив, какие нехорошие могут быть последствия при возможном ранении тяжелыми осколками стекла. Потом все же мысленно собрался и твёрдо решил отправиться обратно в коридор, заранее сокрушаясь от чувства собственной вины по поводу того, что будет вынужден действовать, как варвар. Идея что-то бить здесь или ломать ему совсем не нравилась, ведь потом придется оправдываться перед начальством не только за свое незапланированное отсутствие, но еще и за испорченное имущество.

И в этот самый момент наверху что-то громко ухнуло...

31 увомбря 3124 г., девятник, 7 час. 15 минут.

Егор мигом бросился обратно в коридор и оторопел...

Он даже не сразу сообразил, что всё еще находится в том же самом здании, в котором он пробыл несколько часов. Всё вокруг полностью изменилось и стало совершенно другим: никакой идеальной внутренней отделки помещений не было и в помине, а вместо качественно оштукатуренных и выкрашенных стен вокруг были лишь старые, облезлые коридоры с глубокими язвами на сырой кирпичной кладке, имеющей грязно-коричневый цвет. Сверху, где еще буквально пять минут назад был подвешен потолок с современными и яркими светодиодными светильниками, торчало несколько ржавых металлических плафонов, которые испускали бледный желтоватый свет обычных вольфрамовых ламп. Прежних современных дверей вдоль всей длины коридора не было теперь вообще. Вместо них зияли жутковатые темные провалы, которые вели в такие же мрачные и неосвещенные комнаты. А еще везде вокруг распространялся тот самый запах прелой сырости, который Егор впервые почуял, зайдя в ту самую подсобку, из которой был вход в подвал.

От всего увиденного у Егора перехватило дыхание, он часто задышал ртом и уселся прямо на грязный пол, устланный старым и выщербленным паркетом.

Вначале голова совершенно отказывалась соображать. Не хотелось верить, что всё вокруг — настоящая осязаемая реальность. Егор оторвал свой удивленный взор от кирпичной стены, посмотрел вниз, а затем протянул руку, чтобы пощупать пол вокруг себя: старый паркет оказался холодным на ощупь, слегка влажным, но не мокрым.

Всё это было выше человеческого понимания. Когда первый шок прошел, Егор вскочил на ноги, набрал полные легкие воздуха и громко закричал:

— Эй! Есть тут кто-нибудь! Отзовитесь!!!

Кинувшись с криками прямо по коридору, Егор выбежал в холл, и чуть было не споткнулся о куски старого шифера, которые были свалены в кучу у ближайшего угла.

"Только бы входная дверь не была закрыта" — мелькала в его голове единственная мысль, пока он бегом сокращал расстояние, остававшееся до главного выхода из этого странного жуткого здания. В тот момент, когда он пулей мчался по коридору, мысль о двери вовсе не казалась ему абсурдной. Более того, в этот самый миг он вдруг понял, что находится в страшной беде. Всё, чего он сейчас больше всего желал — это выбраться отсюда, из этого пугающего мира. Выбраться любой ценой.

Он несся к выходу, даже не думая о том, что предпримет после того, как окажется снаружи на улице.

Страх от состояния собственной беспомощности незримо проявлялся и постепенно укутывал Егора с головы до пят. Невидимое визуально, но давящее почти физически чувство опасности, внезапно охватило его со всех сторон. Он вдруг начал догадываться, что оказался в некой странной пространственно-временной ловушке, и волосы на его голове зашевелились от осознания ужаса того положения, в котором он очутился. Егор внезапно понял, что рассказы и легенды старожилов о всяких жутких случаях, случавшихся на здесь заводе, были вовсе не бредом или фантазией. И что исчезновение сторожа Алексеича в странном и жутком водовороте некоего искажённого или параллельного мира — не вымысел, а самая, что ни на есть, настоящая правда.

Что-то надо было срочно предпринимать, не сидеть же на месте и не причитать, словно маленькому беспомощному ребенку. Егор резко остановился у выхода и принялся ломиться в дверь наружу.

Ручка здесь была старая и ржавая, как и петли, однако замок двери всё равно не открывался. Егор изо всех сил подергал за доски, пытаясь выбраться наружу, затем со злости пнул дверь ногой. Раздался треск дерева. Что-то явно мешало, так как замка, похоже, в самой двери всё же не было, но что-то тяжёлое, приваленное снаружи, не позволяло ей открыться. Тем не менее, после удара дверь немного приоткрылась, и в холл потянуло свежим воздухом с улицы.

Егор сообразил быстро. Он забежал в ближайшую комнату, где имелось окно, из которого можно было поглядеть сторону выхода. Следовало сделать вывод, что именно подпирает входную дверь со стороны улицы.

В боковом помещении, где теперь не было никаких дверей, и куда без труда проник Егор, окна были узкими, частыми, высокими и очерчены слабым изгибом кирпичной дуги сверху. За каждым из окон была приделана массивная решетчатая рама из железа. Стекла в проемах хоть и имелись, однако в нескольких местах были выбиты насквозь.

Егор попытался встать под таким углом, чтобы можно было разглядеть уличный вход, и присмотрелся. Так и есть! Он увидел, что к двери снаружи были прислонены несколько старых чугунных скамеек, сваленных у входа в бесформенную кучу. Возникло ощущение, что кто-то словно специально прикрыл ими вход в заброшенное здание. Выходит, что через главный вход дороги наружу для него не было.

Егор усмехнулся, но смех получился очень невесёлым. Похоже, здесь и впрямь была какая-то ловушка, словно кто-то коварно задумал так, чтобы нельзя было покинуть здание любым мыслимым образом.

Негромко выругавшись, Егор бросился проверять оконные решетки на прочность. Там, где можно было просунуть руку сквозь дырки в стеклах, он попробовал проверить, можно ли было их расшатать. Однако каждая из них оказалась на удивление монолитной и даже не шелохнулась. Егор потратил не менее получаса, чтобы пробежать по разным помещениям и испробовать все доступные решетки на прочность. С каждой неудачей он становился все злее и раздражительнее, и, в конце концов чуть было не порезался об острый край наполовину выбитого стекла.

Сейчас следовало унять свой разгорячённый пыл и ещё раз всё хорошенько взвесить. Егору не хотелось верить, что ситуация была безвыходной.

"Как мне хорошо помнится — почему-то подумалось ему, — в компьютерных приключенческих играх всегда бывает так: сначала ты сталкиваешься с головоломкой, которая при первом взгляде кажется неразрешимой, но, поковырявшись и осмотревшись немного, начинаешь понимать, насколько простой на поверку оказывается возникшая перед тобой задача. Егор редко копался в подобных головоломках подолгу, так как любое решение ему удавалось найти весьма быстро. В крайнем случае, можно было посмотреть подсказку в Интернете...

"Да уж. Здесь тебе не игра, брат — с горечью подумал Егор и почесал ладонью висок — поэтому подсказки ждать неоткуда".

В компьютерных играх, так или иначе, все было проще, в крайнем случае, можно было разозлиться, забросить прохождение до следующего раза, выключив компьютер. Но здесь и сейчас Егор находился не в какой-то безобидной виртуальной реальности, а в самой что ни на есть натуральной. Правда реальность эта была не совсем обычной, и к чему именно здешние приключения могли в конце концов его привести, Егор боялся даже предположить.

Он снова собрался с мыслями и попытался сосредоточиться, чтобы лучше проанализировать ситуацию:

"Итак, первое. Пока я находился в этом здании, время, похоже, и в самом деле остановилось. Второе: пространство вокруг имеет свойство преобразовываться и меняться. И третье — почему-то вокруг нигде нет никого из людей".

Всё это не могло быть совпадением. То, о чем Егор смутно предполагал с самого начала, на самом деле произошло. И самое обидное то, что случилось это, почему-то, именно с ним, а не с кем-то еще, на всём огромном заводе.

Егор вновь подумал о семье, и ему мгновенно сделалось невероятно тоскливо. А вдруг он застрял тут навсегда, как тот самый сторож, пропавший здесь несколько лет назад.

"А я ведь накануне с Таней поссорился — с грустью подумал он — и всё из-за того дурацкого пианино".

Затем Егор задумался, а потом криво усмехнулся, твёрдо пообещав самому себе, что если удачно выберется из этого переплёта, то вытрясет всю свою заначку и обязательно купит на эти деньги для дочери музыкальный инструмент.

Впрочем, сейчас думать об этом было рано. Для начала нужно было найти путь обратно. Если с ним, как и с Алексеичем, случилась та же самая беда, то теперь неизвестно, когда он вообще встретится со своей семьёй.

Начав понемногу приводить мысли в порядок и успокаиваться, Егор вдруг вновь ощутил голод и жажду. Он уселся на кучу какого-то старого, однако вполне сухого тряпья, и постарался подробнее вспомнить, с какого именно момента начались все его злоключения.

Итак, в здание он попал через ту странную комнату, когда молчавшая много лет уборщица вдруг заговорила...

Нет, началось все еще раньше. С того злополучного плаката. Он хотел его снять из той таинственной комнаты, чтобы повесить затем на своем рабочем месте... Нет, опять не то... А может тот случай на стадионе, когда он порвал штаны? Нет, кажется, всё началось до этого случая, а именно тогда, когда он в первый раз наблюдал странный мираж из окна нового кабинета, ведущего во двор завода...

От мыслей Егора отвлек громкий звук капли, упавшей в воду. Он осмотрелся вокруг и вдруг увидел металлическую миску, которая стояла на каком-то старом столе прямо под дыркой, зиявшей в потолке. Оттуда сверху время от времени капало, и, судя по всему, кто-то заботливо поставил посудину сюда, чтобы вода не стекала на пол. Егор ухватился за мысль о той посудине, и внезапно почувствовал волну слабого оптимизма, вдруг прокравшуюся в его сознание.

В миске было немного воды. На вид та была вполне чистой. Егор подобрался к столу поближе, нагнулся и принюхался. От воды немного пахло затхлым, но запах был таким слабым, что Егор решил рискнуть. Он взял миску в руки, облизнул пересохшие губы и прильнул к вожделенной влаге. На вкус та была вполне нормальной и годилась для питья.

Слегка морщась, Егор решительно выпил всю воду. Стало немного легче, жажда утихла, однако чувство голода никуда не исчезло, а, наоборот, напомнило о себе с удвоенной силой.

Вытерев рукавом губы, Егор осторожно поставил миску на прежнее место, затем вздохнул, уселся обратно на тряпки и призадумался.

"А ведь кто-то эту миску сюда принес и поставил. Неужели люди здесь всё-таки есть?" — возникла вдруг мысль.

То обстоятельство, что где-то поблизости мог быть кто-то из людей, немного обрадовало Егора. Однако ему необходимо было принять решение, что именно следовало предпринять дальше.

В конце концов, именно опыт с прохождением различных игровых головоломок подсказывал Егору, что, прежде чем пытаться решить какую либо задачу, вначале нужно определить все имеющиеся возможности для её решения. Таким образом, очень скоро, когда все варианты ходов были им рассмотрены и отброшены, появилась вероятная подсказка — "дверь в подвал".

Он даже поморщился при мысли о той двери, когда вспомнил о ней. Однако испробовать этот путь всё равно было необходимо, ведь до самого конца всю имеющуюся и доступную площадь этого здания он пока что не изучил.

Спустя минуту, и держа на всякий случай в руке зажатый брелок-фонарик, Егор начал медленно спускаться вниз по мрачной лестнице. К его удивлению, теперь здесь было не так сыро по сравнению с тем, что творилось там, наверху, однако разница с лихвой компенсировалась изрядным количеством сухой пыли, лежащей здесь повсюду.

Сделав несколько шагов по ступенькам, Егор громко чихнул. Подвал, куда он, наконец, спустился, оказался довольно большим. Как еще он успел заметить раньше, здесь горел тусклый свет. Осмотревшись и убедившись в том, что имевшегося здесь освещения было вполне достаточно, чтобы не спотыкаться и уверенно идти среди запутанных многочисленных проходов, Егор спрятал свой фонарик в карман и направился вперёд более твёрдым шагом. Вскоре у него возникла мысль, что если дальше будут еще коридоры, то это, скорей всего, будет означать, что он обнаружил часть подземных сооружений огромного бомбоубежища. Оно и на самом деле существовало когда-то под всей старой территорией завода, но по слухам было заброшено или частично засыпано и забетонировано в начале девяностых годов после окончания периода "холодной войны".

Егор медленно продвигался в самую глубь подземных переходов, внимательно осматриваясь вокруг, пытаясь при этом мысленно представить себе размеры всего найденного им подземного сооружения. Его первоначальные предположения относительно назначения подземного бункера были, скорее всего верны, потому что вскоре Егор обнаружил, как повсюду были расставлены старые металлические койки, а в длинных проходах в большом количестве были сооружены грубые лежаки из толстых сосновых досок. Также в убежище имелась незамысловатая бытовая мебель, покрытая, опять же, толстым слоем пыли, ещё повсюду валялись какие-то тряпки и коробки.

Оглядев потолок и стены, Егор увидел, что вдоль них были протянуты мощные, толстые каналы вентиляционных коммуникаций, а по углам ветвились разного рода трубы и кабели.

Прикинув, сколько людей здесь могло бы разместиться во время бомбежки, Егор присвистнул: мест вполне хватило бы всем сегодняшним сотрудникам завода сполна.

Разнообразных комнат и закоулков вокруг было довольно много, однако всю площадь подземелья Егор обследовал достаточно быстро, поняв только то, что выбраться отсюда другим путём будет непросто. Из подвала наверх, как он вскоре понял, вели несколько дверей, однако каждая из них оказалась надежно заблокированной. На минуту Егору даже показалось странным, что единственный незакрытый вход в убежище шел через то самое здание, через которое он сам сюда проник, но рассуждать на эту тему ему сейчас вовсе не хотелось. Всё-таки следовало ещё раз всё тщательней осмотреть и исследовать.

Громко кричать о помощи или ругаться смысла не было. Егор очень скоро понял, что его всё равно никто не слышит, тем более, что лишние эмоции только тратили драгоценные силы. Нужно было успокоиться и постараться обдумать очередной шаг.

В дальнем углу Егор отыскал огромный засов, который он вначале принял за рукоятку металлической двери. Тот поначалу не поддался усилиям человека, однако вскоре стало ясно, что засов вряд ли не мог скрывать выход наружу, потому что высота широкой двустворчатой двери, которую тот запирал, была ниже человеческого роста.

Егор прислонил ухо и прислушался. В тишине подвала ему показалось, что он различил какой-то монотонный рокот. Звук, доносившийся из-за этой странной низкой двери, напоминал негромкий шум электромотора или генератора.

Егор ещё какое-то время поколдовал у той двери и вскоре сообразил, как открыть засов. А когда створки распахнулись, он с нескрываемым удивлением воскликнул. Внутри находился огромный склад с едой, а рокот мотора был всего лишь звуком компрессора, который на удивление исправно работал, чтобы охлаждать пространство внутри. Похоже, смерть от голода ему больше не грозила!

Егор осмотрел содержимое холодильника, между делом размышляя по поводу того, каким образом всё здесь могло храниться такое длительное время.

На длинных и широких полках стояли банки с разнообразными консервами, в других отдельных местах стояли бутыли с водой, и еще там было много-много разных ящиков, пакетов и мешков с чем-то явно съедобным. Там же обнаружились стародавние алюминиевые вилки с ложками и даже, как это ни странно, ручные механические открывалки для жестяных консервных банок.

Егор уже давно хотел как есть, так и пить, однако чувство некоторой неуверенности и неловкости еще какое-то время не позволяло ему сразу наброситься на найденную еду. Ведь это были не его личные продукты, а припаса, собранные когда-то руководством завода на случай эвакуации или возможной бомбежки при боевых действиях. Что будет, если Егор вскоре выберется из этой переделки, и как тогда он будет отвечать за свои незаконные действия?

Затем Егор снова посмотрел в сторону полок с консервами и вдруг с удивление заметил, что он был явно не первым, кто отыскал здешнее хранилище с едой: кое-где банок на полках явно не хватало. Он оглянулся вокруг и заметил, что невдалеке от той самой двери с засовом лежат какие-то инструменты, которые, судя по всему, совсем недавно кто-то использовал, чтобы вскрыть эту самую дверь.

Егор походил вокруг еще немного, и обнаружил в углу, за одним из столов, несколько опустошённых банок от тушёных консервов, а рядом пустую бутылку из под воды. Находки выглядели вполне свежими, так как, судя по не сильно засохшим остаткам еды на дне откупоренных емкостей, кто-то совсем недавно тут ел.

Данное открытие несколько успокоило Егора и навело на дополнительные мысли и предположения. Поесть ему самому всё же стоило. В крайнем случае, здраво рассудил он, можно будет оправдаться перед руководством завода и вернуть долг за съеденную пищу и воду сразу после того, как он выберется отсюда к людям.

Спустя пару минут, сидя за столом и утоляя волчий голод, Егор снова принялся размышлять. Получалось, что он здесь был не первым. Кто-то, возможно точно так же застрявший в чужом мире как и он сам, не найдя ничего более подходящего в безвыходной ситуации, вскрыл склад с припасами, чтобы просто-напросто не умереть с голоду. Если рассуждать логически, то, вполне возможно, этот человек (или люди, если их было несколько), находится сейчас где-то неподалеку.

В этот момент Егор снова подумал о ранее пропавшем стороже, и отчего-то от этих мыслей ему сделалось нехорошо, а по спине побежали мурашки. Неужели он точно так же пропадет здесь, навсегда затерявшись в этих постоянно изменяющихся лабиринтах?

Егор представил на миг, как пройдет ещё немного времени, и его начнут искать. Затем минуют недели, а потом месяцы и годы, а вскоре про него совершенно забудут, и станут вспоминать лишь тогда, когда кто-то из стариков захочет рассказать молодым рабочим еще одну жуткую легенду ещё об одном таинственном исчезновении, случившемся в стенах старого завода.

"Но все-таки, — подумал в этот миг Егор, стараясь прогнать нехорошие мысли — тот самый человек, который здесь недавно был, где-то же умудрился раздобыть разные инструменты. Не похоже, что он специально принес их с собой из внешнего мира или нашел в этом пустом бункере. Значит, он смог отыскать их в каком-то другом месте. Но тогда где?"

Доев свой обед, Егор аккуратно сложил пустые банки и бутылку в угол, и решил еще раз всё хорошенько взвесить. "Выход отсюда обязательно должен быть, — уверенно заключил он — просто следует всё ещё раз внимательно проверить".

Поиски в течение следующих примерно двух часов подряд на предмет еще каких-либо спрятанных дверей ничего не дали. Егор опять начал было терять веру в свои силы, но тут его взгляд зацепился за огромную решетку в дальнем углу большого помещения, которая явно за собой что-то скрывала.

Он внимательно осмотрел находку и решил, что скорей всего решетка прикрывала собой широкий вентиляционный проход. Следовало выяснить, куда именно тот вел.

Раструб вентиляционного короба, который уходил в темноту за той самой решеткой, оказался воистину огромным. Егору вначале очень не понравилась идея туда лезть, хотя застрять внутри было, похоже, абсолютно не реально: стенки квадратной трубы были довольно толстыми и могли легко выдержать вес взрослого человека, так что двигаться внутри такого прохода можно было даже не ползком, а всего лишь пригнувшись на корточках.

"Давай-давай, дружище — подбодрил Егор самого себя, вновь включая свой маленький фонарик, и осветив пыльный проем вентиляционной шахты — ты ведь столько раз это делал в виртуальной реальности, когда играл роль Гордона Фримена или Сэма Фишера. Теперь пришла твоя собственная очередь ползать по таким же коммуникациям".

Егор загромыхал своей обувью по стенкам прохода и вдруг опять оглушительно громко чихнул.

"Да уж, это тебе, брат, не в кресле у компьютера с мышкой высиживать — усмехнулся про себя он — встречай самую настоящую, невероятно правдоподобную, грязную и пыльную реальность.

Свет маленького фонарика продолжал светить вполне ярко. Вначале вентиляция тянулась прямо, затем впереди показался поворот направо. Егор попытался мысленно сориентироваться и представить, в каком направлении он сейчас двигается, но вскоре оставил эту затею.

"Не имеет значения, куда именно я попаду, ведь иного выхода отсюда, похоже, нет. Так что — вперед, и только вперед!"

За поворотом квадратная шахта вновь какое-то время вела человека прямо, а затем появилась первая развилка. Долго рассуждать не пришлось, Егор хорошо знал, как следует вести себя в лабиринтах: лучший способ — это выбрать одну, к примеру, левую сторону, и всё время придерживаясь данного направления, двигаться вдоль стенки. При любом раскладе, даже если пройдешь все до одного коридоры, всё равно обязательно найдется выход, или же просто вернешься туда, откуда начал.

Стенки вентиляционного короба были не такими уж и грязными, однако, продвигаясь внутри прохода, Егор старался поменьше цепляться за его края своей одеждой. Когда он вернётся домой (а Егор был уверен, что обязательно, рано или поздно туда вернется), Татьяна с него три шкуры спустит за почти новые, но теперь изрядно испачканные штаны и свитер.

Размышляя сейчас над смыслом слова "когда" Егор усмехнулся. Он всё ещё пребывал в глубоком шоке от всего того, что с ним происходило. Однако вера в свое благополучное возвращение обратно, в свой мир, в нём до сих пор неизменно жила.

Егор не хотел поворачивать туда, откуда он начал своё путешествие по трубе. Отчего-то он упорно верил, что выход на другую сторону обязательно найдется. Там, впереди станет видно, что делать дальше, а сейчас следовало просто двигаться вперед без сожаления и оглядки.

Левое крыло шахты вывело Егора к огромному вентилятору. Тот был к счастью выключен и Егор поежился, когда представил, что бы было с ним, если бы тот вдруг заработал. Нужно было уходить отсюда подальше и не искушать судьбу — вдруг эта махина ненароком завертится и засосет его уставшее и обессиленное тело, словно в мясорубку.

В ещё одном крыле вентиляции имелся лаз наверх, а другой конец прохода упирался в решетку. Егор просунул сквозь прутья фонарик и посветил наружу. Вдруг он разглядел, что в помещении, куда привела его широкая труба, горит неяркий свет. Тогда он погасил фонарик и пригляделся. Где-то там, за пределами этого прохода, имелось плохо просматриваемое помещение, в самом низу которого находилась... вода.

Следовало решить, что делать дальше. Если он каким-то образом высадит решетку и спрыгнет отсюда вниз, то, безусловно, вымокнет. А затем, если там окажется снова тупик, не факт что он сможет заново залезть в находящуюся довольно высоко от пола вентиляционную трубу. Да и вдруг там внизу не вода вовсе, а какая-нибудь едкая кислота или щелочь. Идея остаться вдали от обитаемого мира с облезающей с тала кожей ему вовсе не понравилась. Немного потоптавшись на одном месте, и решив всё-таки не спускаться, Егор вернулся к проходу, ведущему наверх.

Посветив туда еще один раз, Егор сообразил, что подняться выше особого труда для него не составит, потому что лаз вверх был таким же широким, как и основной горизонтальный проход. Упираясь спиной и ногами, он мог бы запросто в него забраться.

"Эх, не ругай меня, дорогая жена..." — со вздохом подумал Егор, и, решившись на очередной отчаянный шаг, начал карабкаться в выбранном направлении.

Спустя примерно десять минут, миновав подъем, и продвинувшись затем немного вбок, он очутился в небольшой комнате, где решетка вентиляции была приделана в стене вровень с поверхностью пола. Немного усилий, и вот он уже стоял в небольшом душном помещении, отряхиваясь от пыли и негромко чертыхаясь.

Решетка, выставленная им наружу, лежала неподалеку. Егор заботливо поднял ее и прислонил назад — так будет правильней, да и споткнуться об ее острые края в темноте шансов у него будет меньше.

Он еще не закончил осматривать стены обнаруженной им новой небольшой комнаты в поисках выключателя и лампочки, как внезапно со стороны двери раздался громкий и резкий хлопок. От неожиданности Егор отпустил кнопку, и фонарик в его руке тотчас погас. И в эту самую секунду в полной темноте комнаты на одно мгновение все вокруг осветилось ярким холодным светом, который проник сюда даже сквозь небольшие щели закрытого дверного проема. Егор зажмурился. У него возникло ощущение, что где-то там, в коридоре произошло мощное короткое замыкание с искрением проводки.

Дверь из комнаты наружу оказалась незапертой. Однако прежде чем открыть ее и окончательно покинуть это маленькое помещение, Егор еще раз осветил его фонарем и хорошенько запомнил обстановку — возможно, сюда ему еще предстоит вернуться.

На первый взгляд, ничего интересного здесь не было: повсюду теснились в какие-то столы с непонятным оборудованием, на полках у стены стояли рядами какие-то одинаковые на вид стекляшки, а в высоких вертикальных шкафах торчали квадратные металлические ящики, которые в большинстве своем были наполовину открыты.

Не обнаружив больше никаких дверей, кроме той, за которой минуту назад что-то громко ухнуло, а затем сверкнуло, Егор решительно потянул ручку на себя.

* * *

22 мая 1991 г., среда, 22 часа 25 минут.

Распоряжение от Центрального руководства Проекта в адрес Ведомства по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Всем агентам, задействованным в поисках инородных биологических объектов, доводится до сведения, что в результате тщательного сканирования, а также анализа компьютерных данных, нашим Главным Вычислительным Центром удалось, наконец, определить координаты большинства точек несанкционированного проникновения. Все необходимые данные вскоре будут незамедлительно переданы вам в ближайшее время. После начала операции, ждем отчетов от ответственных оперативников отделов о перехвате целей.

За пределами комнаты оказался длинный проход с какими-то огромными стеклянными дверьми по бокам. Медленно двигаясь по нему, Егор постарался осмотреться в окружавшей его темноте, а затем прислушался. Везде было совершенно тихо, только где-то в стороне негромко шипел воздух.

То, что сейчас предстало перед его взором, уже гораздо больше походило на те заводские территории, которые он привык видеть каждый день, когда бывал на своей работе. Тем не менее, какая-то неясная тревоги витала в воздухе. Здесь все равно было что-то явно не так, хотя Егор пока не мог понять, что именно. Следовало каким-то образом включить свет, чтобы лучше разглядеть обстановку.

Вдоль коридора, заботливо кем-то установленные вдоль огромных подоконников на ажурных металлических подставках в различные по размеру кадки и кашпо, росли всевозможные комнатные растения. Окна, которые вели на улицу, были большими и высокими, за ними же просматривалась вполне узнаваемая территория внутреннего двора завода.

Солнце за окнами, видимо, недавно село и сейчас в стеклянном коридоре было совершенно темно, хотя снаружи, при слабом свете сумерек, до сих пор виднелись силуэты вышек кранов и какие-то отдалённые строения.

Егор вдруг сообразил, что место, где он сейчас очутился, кажется ему невероятно знакомым. У него было такое ощущение, что он тут проходил совсем недавно, вот только... Только после того, как всего этого не стало...

Егор тряхнул головой, прогоняя от себя мысли, которые сами собой напрашивались. Такого просто не могло быть. Неужели он и вправду попал сюда, только оказавшись в прошлом, когда этот самый коридор не был еще заброшен, а тут находились нормальные рабочие помещения?

Похоже, что всё именно так. Вот только немного озадачивало отсутствие на заводе людей. Егор усмехнулся. "Какой же я глупый болван!" То, что на заводе кроме Егора никого в данный момент не было, вполне можно было списать на тот факт, что в это время суток все рабочие и мастера обычно находились у себя дома.

В самом же факте вероятного путешествия во времени Егор почему-то теперь не видел чего-то невозможного. Он много раз читал о подобных вещах в приключенческих книгах, а также видел при просмотре многочисленных кинофильмов. Фантасты еще давно начали писать о возможности наличия во Вселенной всяких временных парадоксов, да и сами серьёзные ученые подобных вещей также никогда не отрицали.

"Что ж, отлично, — с угрюмой ухмылкой подумал Егор -получается, что я всего лишь очередной неудачливый путешественник во времени. Это нормально".

Подумав так, Егор остановился посреди неосвещённого коридора, а затем вдруг не выдержал и рассмеялся. Однако смех его получился каким-то кислым и безрадостным. "Странно — пришла мысль после того, как он успокоился — и почему это я совершенно не рад свалившемуся на мои плечи такому невероятному счастью?"

Решив поскорее выбраться с этой территории, Егор заторопился вперёд, иначе, думал он, помешательство ума ему точно будет обеспечено. Следовало уйти куда-нибудь подальше из этого места, однако почему-то Егору уже совсем не верилось, что сделать это будет просто.

Про себя он вскоре решил, что тот замкнутый круг, в котором он очутился, можно будет разомкнуть только в том случае, если попробовать проникнуть за пределы заводской территории. Но что будет потом?

Егор не знал, что будет после этого, но пообещал самому себе, что обязательно придумает, как ему быть дальше. Он внимательно посмотрел по сторонам, ища глазами тот самый электрический щиток, который мог искрить несколькими минутами ранее, но в кромешном полумраке сделать это было нелегко.

Распределитель Егор нашел спустя примерно десять метров по ходу от первой двери. В свете его фонарика тот выглядел темно-оранжевым металлическим ящиком, с предупреждающими надписями на боку. Следов возгорания или аварии на корпусе рубильника не наблюдалось, но чувство элементарной осторожности все же напомнило Егору о себе.

"Интересно, если попробовать включить рукоятку, меня током только ударит, или зашибёт насмерть? — возникла в голове странная и безрассудная мысль.

Найдя на ближайшем столе какую-то сухую тряпицу, Егор обернул ею рычаг рубильника, затем отвернулся в сторону на тот случай, если рубильник сильно заискрит, закрылся другой рукой, и с усилием нажал.

Внутри металлического ящика что-то шваркнуло, негромко ухнуло, и Егор тут же отскочил в сторону, не желая попасть под воздействие возможного удара электрического разряда. Однако ничего страшного не произошло, а вместо этого во всем коридоре внезапно зажегся яркий неоновый свет. Егор зажмурился с непривычки, а когда глаза, наконец, немного привыкли, он с удивлением обнаружил, что предчувствие его не обмануло: Егор действительно находился в той части здания, которая раньше была заводским участком по изготовлению оптических приборов.

Светлый коридор, уставленный кадками и разнокалиберными горшками с комнатными растениями, имел чистый и аккуратный вид: стеклянные перегородки в помещениях выглядели словно новые, ни одна из них не была треснута или выбита. Внутри самих производственных территорий стояло различное оборудование, полы везде были выкрашены темно красной глянцевой эмалью и выглядели при этом вполне приличными на вид.

Больше всего Егора удивил огромный аквариум с рыбками, которые, как ни в чём не бывало, плавали среди водорослей в желтоватой воде и пялились на незваного гостя своими круглыми выпученными глазами. Все говорило о том, что днем, во время смены, здесь вовсю кипит трудовая жизнь, и что люди здесь всё-таки обитают.

Егор вспомнил, как проходил по этому коридору в последний раз, и как грязно и запущено здесь всё выглядело в его родном времени. Разница между "тогда" и "сейчас" была просто невероятной!

Внезапно где-то вдалеке послышался некий посторонний звук. Затем что-то зашумело в дальнем конце крайнего из здешних помещений, и вскоре оттуда раздались чьи-то голоса и шаги. Егор зачем-то попятился назад, словно некий инстинкт самосохранения подсказывал ему, что приближается опасность, и вдруг увидел, как в его сторону двигаются двое людей.

Внезапно, в ту самую минуту, как они оказались в поле зрения Егора, всё пространство вокруг наполнилось постепенно нарастающим гулом. Он оторвал свой взгляд от тех незнакомцев, которые шли ему навстречу, и покрутил головой, стараясь определить на слух источник громкого шума. Кто-то из людей заметил фигуру Егора, потом что-то крикнул, и указал в его сторону взмахом руки. Тем временем Егор словно почувствовал нарастание некой угрозы, и, вместо того чтобы броситься навстречу к тем людям, он еще быстрее попятился в противоположную от них сторону, желая только того, чтобы сильное давление на уши, которое сопровождалось сильным, завывающим гулом, поскорей исчезло. Однако шум становился всё интенсивней и громче. Егор приложил свои ладони к вискам, и постарался посильнее сдавить ушные раковины, чтобы не слышать того стона и воя, в который вдруг перерос исходящий со всех сторон громкий, всепроникающий звук.

В этот же самый момент он вдруг увидел, как пространство вокруг заколыхалось, а очертания окружающих предметов начали принимать странные размытые формы. В тот миг, когда грохот в ушах стал невыносим, произошел, похожий на воздушный, резкий хлопок, после которого Егор неожиданно полетел на спину, больно ударившись плечом о какую-то трубу.

Закончилось всё так же мгновенно, как и началось: громкий звук исчез, прекратились и колебания воздуха. Однако и коридор со спешащими в его сторону людьми в один миг растворился тоже.

Егор открыл свой рот, и, сидя прямо на полу около того самого куска трубы, о который он только что ударился, с удивлённым видом уставился на то самое место, где не было теперь никаких стеклянных коридоров, а снова зияла пустота и разруха. Людей также не было видно.

Откуда-то запахло озоном. Егор поднялся на ноги и громко чихнул. Внезапно гул снова начал расти. В тот момент, когда звуковая волна только начала зарождаться, Егор побежал. Он был уверен, что сможет сориентироваться в этой, более-менее, знакомой части здания, и единственное, чего ему сейчас хотелось, это укрыться как можно дальше от некой незримой опасности, которая, как был уверен Егор, грозила ему буквально отовсюду.

— Сюда! Давай сюда! — чей-то отчаянный голос, неожиданно раздавшийся где-то сбоку, был плохо различим, и попросту тонул в звуке нарастающего грохота, однако Егору показалось, что он узнал, кому тот мог принадлежать.

Он бросил взгляд в ту сторону, откуда раздавался призыв, и вдруг увидел странную картину: где-то на уровне чуть выше его головы, прямо в центре одиноко стоящей прозрачной стеклянной стены зияло отверстие, примерно метрового диаметра. Края отверстия плавно колыхались, словно морские волны. Внутри круга находился кто-то, кого Егор толком не мог разглядеть. Этот человек протягивал ему навстречу руку и кричал:

— Давай быстрее, иначе будет поздно! Бегом!

Егор оглянулся назад, чтобы посмотреть в сторону бывшего стеклянного коридора и обомлел: там, где должны были находиться рабочие помещения, воздух вновь сильно колебался. Вместо знакомого вида на том самом месте вдруг показался какой-то провал в пространстве, а за ним, позади того самого провала, сверкали какие-то яркие огни. Егору даже показалось, что он опять разглядел какие-то идеально чистые и светлые помещения позади пространственной воронки, но только теперь оттуда, из воронки на него веяло каким-то непередаваемым, почти осязаемым ужасом.

Тем временем волна громкого звука нарастала с удвоенной силой. Что станет происходить дальше, Егор словно чувствовал и знал — еще совсем немного, и случится новый громкий хлопок, но только гораздо громче и ощутимей прежнего!

Решительно повернувшись в направлении того человека, который протягивал ему руку, Егор со всех ног бросился в сторону странного колыхающегося отверстия в стеклянной стене. Он ухватился за высунутую в его направлении ладонь и подтянулся, чтобы перебраться туда, где кто-то предлагал ему помощь.

Несколько долгих секунд спустя, когда, казалось, вот-вот должна была последовать очередная волна мощного воздушного выхлопа, Егор с усилием протиснулся сквозь дырку в стене, и тут же ввалился в небольшую сырую комнату, больно ударившись коленом о твёрдый выступ.

Сразу же после того, как его ноги очутились по другую сторону колыхающегося провала в стене, отверстие за его спиной тут же "захлопнулось", жуткий звук исчез, а давление на уши мгновенно прекратилось.

31 увомбря 3124 г., девятник, 7 час. 15 минут.

— Эй, ты как? — голос откуда-то сбоку мгновенно вернул мыслям Егора их привычный ход.

Он пощупал пространство вокруг себя и понял, что лежит на каких-то пыльных, однако вполне сухих картонных коробках, сваленных одна на другую в углу небольшой комнаты. Вокруг было не очень светло, так как единственная лампочка под потолком давала очень мало света.

Похоже, его на какое-то время вырубило, и теперь он очнулся, оказавшись вообще непонятно где, при этом окончательно измазав свою и без того потрепанную одежду. Повернув голову на звук голоса, Егор, наконец, разглядел того, а точнее ту, в которой узнал свою спасительницу, втащившую его сюда сквозь странное отверстие в стене.

Вот так встреча! Перед ним была та самая "немая" уборщица, по чьей непосредственной вине он, собственно, и провалился в этот странный, безумный мир сквозь заклеенную пленкой дверь подсобки.

В первый момент Егор обрадовался тому, что он смог, наконец, оказаться в компании хоть кого-то из живых людей, однако после первых произнесенных "немой" женщиной слов, необъяснимое чувство тревоги вернулось к нему. Почему-то спасшая его уборщица выглядела не очень довольной, да и произнесенные ей первые "приветственные" фразы, показались Егору полнейшей белибердой:

— Что ж ты за бестолочь такая! Если б ты хоть на миг мог предположить, какая опасность тебе грозила при внедрении в нулевую точку входа, тогда б ты даже и не подумал тронуть тот дурацкий маркер, и был бы сейчас не здесь, в этой забытой всеми дыре, а у себя дома!

По окончании произнесенной в сердцах реплики, которая, судя по всему, предназначалась именно Егору, "уборщица" забормотала, словно бы заговорив сама с собой:

— Сколько раз говорила начальству, что не следует оставлять такие заметные указатели на дежурных хронологических перекрестках — как об стенку горох! И наши славные сотрудники — тоже туда, чтоб их всех к дереву припёрло! Я ведь всех предупреждала, что если бы даже не та авария, обязательно рано или поздно приключилось бы что-нибудь еще.

— Вы что, можете разговаривать? То есть вы что... не немая? — это были первые слова, произнесённые Егором вслух за долгое время блуждания по запутанным коридорам, поэтому он слегка заикался, когда адресовал свою фразу странной уборщице. Ничего более уместного в данной ситуации его отвыкший от нормального общения язык произнести был явно не в силах.

— Что, не ожидал? — сидящая на каком-то пыльном старинном тюфяке женщина внимательно посмотрела на чумазую физиономию Егора, и невесело усмехнулась, после чего отвернула от него свой тяжелый взгляд и глубоко вздохнула — О-хо-хо, ну и угораздило ж меня с тобой так крепко влипнуть.

Егор поднялся на ноги и стал осматривать себя с разных сторон. За эти множество часов, которые он провел неизвестно где, его относительно новые джинсы стали похожи на что угодно, только не на те, в которых можно было бы ходить на работу. Светлый, когда-то почти белый свитер, сделался сейчас грязно серым от прилипшей к нему паутины и пыли, и годился теперь лишь для работы в угольной шахте.

— Извините, вы кажется, Тамара...

— Можешь называть меня Ключницей, но только никаких имен. Понял? — строго проинформировала Егора женщина — Раз уж нам предстоит, так сказать, скоротать вместе некоторое время, обращайся ко мне именно так. Это, правда, не совсем верное определение, — добавила она — но всё же проще, чем каждый раз произносить "Хранитель дверей под номером 03455087"...

— Очень хорошо, а я — Егор — представился тот официальным тоном.

— Да знаю я, как тебя звать. Долго ведь под одной заводской крышей с тобой проработала — при этих словах женщина отчего-то усмехнулась, обнажив на своих зубах пару металлических коронок, а затем помассировала рукой своё плечо.

"Вот так новость — подумал про себя Егор — такие странные люди трудятся у него под боком на заводе, а он про них ничего и не знает. Мало того, что они молчат по нескольку лет, и все считают их глухонемыми, так еще и про какие-то "точки входа" и "хронологические перекрестки" твердят.

— И все-таки мне было бы интересно узнать, — проговорил Егор вполне дипломатичным тоном, обращаясь к этой странной особе, попросившей называть себя Ключницей — где мы сейчас вообще находимся, и как отсюда быстрей выбраться обратно домой? Заодно можете поведать и о вашем, скажем так, умении хранить долгое молчание ото всех окружающих вас людей.

— Попали мы с тобой в нехороший переплет, Егор. И как из него выбраться, я бы сама хотела знать не меньше твоего! — невеселым тоном ответила женщина — А насчет второго твоего вопроса — моя немота, это всего лишь так, для отвода глаз. Говорить я и раньше могла.

После последней, произнесенной ею фразы Ключница мгновенно, словно проворная кошка, поднялась со своего места и отошла от собеседника в дальний угол маленькой комнаты. Немного потоптавшись на одном месте, она направилась к небольшому узкому окну, расположенному в старой кирпичной стене неподалеку, и которое своим светом едва-едва освещало пространство внутри, затем как-то опасливо обернулась через свое плечо, покосившись на Егора, и тут же достала из своего кармана странный электронный прибор. Включив его (Егор заметил, как яркий свет от экрана устройства отразился на окружающих предметах), женщина стала что-то в нём разглядывать.

Закончив отряхивать себя от пыли, пытаясь при этом привести свой всклокоченный вид в порядок, Егор, наконец, обратил внимание на то, как выглядела его спасительница.

На женщине не было привычного для обычной уборщицы рабочего халата, вместо него она была одета в какой-то просторный комбинезон, который не позволял со стороны определить на глаз или по ее фигуре, сколько на самом деле той было лет. На ногах у нее были обуты какие-то мощные ботинки на толстой подошве, зашнурованные крепкими на вид шнурками.

Егор постарался вспомнить, какой примерно возраст был, по его мнению, у той женщины, которую он всегда знал как простую заводскую работницу АХО, и кого все сотрудники завода называли, как он прекрасно помнил, по имени Тамара. Однако сделать это отчего-то оказалось нелегко, так как образ ее странной во всех отношениях персоны был словно размазан в памяти, и при попытке вспомнить детали, Егор с удивлением обнаружил, что почти ничего не помнит о ней. Сейчас женщине на вид было примерно 50 лет, однако держалась она очень уверенно и прямо, но всё равно даже её моложавый, крепкий вид как-то не очень сочетался с уровнем мощи той ладони, которую она протягивала для помощи Егору, пока тот пытался спастись от волны нарастающего гула. Силы в руке у женщины было, по его мнению, не меньше, чем в его собственной.

Еще он обратил внимание на то, что от неуверенной и вечно шаркающей походки уборщицы не осталось даже и следа. Теперь эта странная особа производила впечатление не просто обычного человека, а какой-то мощной пружины, которая готова была мгновенно, с неимоверной силой распрямиться в любой подходящий момент. К тому же Ключница прямо сейчас манипулировала каким-то, судя по всему, мини-компьютером, который с ее прежним образом абсолютно никак не вязался.

Закончив разглядывать загадочную женщину, Егор внимательно осмотрелся вокруг. Ему показалось (может быть из-за окружающего запаха, а может благодаря какому-то внутреннему чутью), что здесь он уже бывал раньше: те же старые стены из красного кирпича, та же прелая сырость в воздухе и картонки с мусором, валяющиеся на старом прогнившем паркете. Возможно, именно в этой комнате Егор раньше и не был, однако всё то, что он мог наблюдать вокруг, в том числе и сама планировка, напомнили ему то самое помещение, из которого он потом попал через подвал в расположенное под заводом бомбоубежище.

— Ох, и влипла я с тобой! — еще раз повторила "уборщица" уже произнесённую ранее фразу, и потрясла в воздухе своим странным прибором. Она была явно недовольна там, что в нём увидела — угораздило же меня потеряться в этой стазисной каше так, что теперь хоть в гроб ложись — негромко, но грозно пробормотала она, продолжая стоять спиной к Егору.

— Как вы сказали? Ста... стазисной? — Егор попытался поддержать беседу со странной женщиной, пробуя аккуратно перейти к тем животрепещущим вопросам, которые по всем правилам элементарной логики ему следовало задать в данной ситуации. К тому же надо ведь было как-то выбираться отсюда домой, а эта дама со своим подозрительным устройством, напоминающим стандартного вида "планшетник", явно была в курсе тех странных дел, которые творились вокруг.

— Послушай, Егор — Ключница повернулась в сторону собеседника, закусив при этом свою губу. Странный прибор при этом она отчего-то уже не прятала — Постарайся прямо сейчас вспомнить, и сосредоточиться на том, о чём я сейчас буду у тебя спрашивать.

Егор совершенно не ожидал такого поворота дел, потому что это он в данную минуту собирался, было, задать все свои вопросы, а не готовился выслушивать встречные в свой адрес.

Отметя в сторону все возражения, женщина усадила Егора на тот самый ветхий тюфяк, с которого соскочила пару минут назад, а сама присела прямо напротив него на какой-то старый деревянный ящик, ногой пододвинув тот поближе к себе. При этом Ключница внимательно уставилась собеседнику прямо в глаза, словно ожидая увидеть в возможных ответах Егора нечто большее, чем просто слова.

— После того, — принялась формулировать она свой вопрос — как ты прошел через точку входа... то есть через ту дверь в подсобке, что ты увидел на той, другой стороне?

— Ну, как что, — замялся, было, Егор, однако послушно принялся отвечать, будто на уроке — коридор там был. Светлый, такой, с дверьми...

— С какими дверьми? — оживилась собеседница — опиши подробней.

— Двери как двери, матовым лаком пропитанные. Отделка современная, под темное дерево тонированные, дуб, кажется, а может ясень...

— Послушай, Егор, — Ключница вдруг ухватилась железной хваткой за его плечо — каждая из всех перечисленных тобой подробностей имеет сейчас крайне важное значение. Любая деталь, если ты хочешь отсюда выбраться и увидеться со своей семьей, крайне существенна. Говори, сколько дверей там было? Ты в комнаты заходил?

Вместо ответа Егор завертелся на месте, пытаясь высвободиться от мертвой хватки "псевдоуборщицы". Однако женщина держала свою жертву на удивление цепко и не отпускала руку.

— Да я же говорю, — сдался, наконец, он — двери были там в коридоре. До первой развилки они шли в два ряда, и находились друг напротив друга.

— Сколько было дверей?

— Не помню точно. Да зачем вам...

— Вспомни, закрой глаза и сосредоточься!

— Пять в каждом ряду... нет, шесть, кажется.

— Точнее! — Ключница сжала плечо сильнее.

— Ай! Да, шесть, точно говорю!

— Уверен? Шесть, ты не ошибся?

— Да чтоб не сойти мне с этого места!

Ключница отпустила хватку, поднялась на ноги одним резким движением и глубоко вздохнула. Егору показалось, что сделала она это с каким-то невероятным облегчением.

— Извини — произнесла она, не повернув головы в сторону Егора — не рассчитала своих сил.

— Егор сидел на своем прежнем месте, опасливо потирая свою руку и глядя взором затравленного зверя в спину подозрительной дамы. Та начала успокаиваться, и сейчас просто смотрела в окно, нервно барабаня пальцами по монолитному подоконнику.

— Шесть — это хорошо — произнесла она спустя полминуты.

— Интересно — усмехнулся Егор — а что бы было, если б тех дверей было по десять в каждом ряду?

Ключница повернула свою голову, взгляд ее чуть смягчился.

— Этого тебе знать не важно.

— Ну, а если тринадцать? — не сдавался Егор

— Ты мне голову не морочь — собеседница опять вдруг начала нервничать и сердиться — десять или даже одиннадцать — это совсем другая реальность. Мне нужно было убедиться, что ты в момент перехода ты остался в пределах той же границы измерения, в которой существует здешняя Вселенная.

С этими словами ключница закусила губу, словно не желая болтать лишнего, но затем словно махнула рукой.

Егор не ослышался? Эта дама что-то упомянула про разные Вселенные? Ничего себе, поворот!

— А, ладно, чего уж теперь...— Ключница с каким-то снисхождением, почти по-матерински посмотрела в сторону Егора. У того возникло ощущение, что вначале та рассчитывала вести себя более осторожно, не называя вслух каких-то определений или терминов, которых она и так уже наговорила с добрую кучу, но затем женщина по какой-то причине передумала отмалчиваться, и теперь старалась объяснить Егору некоторые важные моменты, словно разговаривая с ребенком:

— Может, ты не сразу поймёшь, что я сейчас стану говорить, но только знай — всё в многомерном мире устроено так, что структура пространства разных Вселенных неоднородна. Если бы ты попал в такое место, где было бы иное, чем двенадцать, количество дверей, то перетащить тебя обратно в твой родной мир без погрешности во времени было бы уже не реально. Мои попытки отправить тебя в исходную пространственно-временную координату закончились бы тем, что тебя закинуло бы в двадцать пятый или даже двадцать восьмой век. А так — она на секунду скривилась и многозначительно прищелкнула языком — шанс на отправку тебя в твое родное время у меня пока что есть. Так что, если больше не будешь делать глупостей и станешь во всём меня слушаться, будешь скоро дома!

Слова о возможном скором возвращении домой, безусловно, порадовали Егора, однако его безудержное любопытство оказалось сильней, чем опасение за свою дальнейшую судьбу, и он попытался вернуться к тому, о чем Ключница говорила ранее. Постаравшись собраться с мыслями, он всё же решился спросить:

— То есть место, где я оказался... это значит, оно как бы в другом измерении?

— В другом измерении? — "псевдоуборщица" опять невесело усмехнулась — Ну, можно и так сказать.

— То есть, получается, что здесь какой-то другой, параллельный мир? — все еще будто не до конца понял Егор.

— Послушай — женщина строго посмотрела на собеседника, и на её бесстрастном лице не отразилось даже тени улыбки — если ты вдруг решил, что всё для тебя закончилось, то ты жестоко ошибаешься. Мы всё ещё здесь, и сколько тут пробудем — неизвестно.

— Где "здесь"? — Егор судорожно сглотнул, отчего-то совсем не желая услышать настоящую правду.

— Правильней было бы спросить не только "где", но и "когда", потому что пространство и время — неразделимые понятия. На твой вопрос однозначно могу сказать лишь то, что место, куда ты изначально провалился, не относится к ветке стандартных хронологических потоков, а находится как бы между ними. Затем ты случайно набрел на разрыв в точке соприкосновения, и тебя стало перебрасывать в разные временные потоки, потому что твой организм не защищен, как, например, мой, от воздействия импульсных хронологических искажений, и сейчас ты, а вместе с тобой и я, очутились в одной из вариантных хронологических веток 1924 года. Здесь, скажем так, все настолько другое, что порой даже ход времени и порядок чисел не совпадают с привычными для тебя.

Слушая монолог своей неожиданной спутницы, Егор открыл от изумления рот. Он до сих пор с трудом мог поверить, что эта с виду немолодая и вполне по-простому выглядевшая женщина, свободно оперирует такими сложными терминами, которые он сам понимал лишь один через десяток.

— К тому же у нас возникла еще одна большая проблема: мы с тобой попали в поле воздействия резонанса под несущей частоты, и поэтому вокруг нас сейчас раскидано множество стазисных пространственных областей, представляющих серьезную угрозу.

В этот самый момент, как бы в подтверждение её слов где-то вдалеке что-то загудело или заскрежетало, а потом громко ухнуло, на Егора дунуло какой-то гарью, однако вскоре всё вновь стало тихо.

Ключница замолчала и прислушалась, после чего покосилась в сторону Егора, а затем небрежно бросила на ближайшую картонку свой массивный "планшетник" с бледно светящимся экраном, и произнесла, вздохнув:

— В какой конкретно мерности пространства мы в данный момент находимся, я, к сожалению, не имею понятия. Мой хроносканер сломался, и работает теперь только на частоте лишь одной мерной плоскости из всех возможных. А это говорит о том, что я пока не знаю каким именно образом вытащить нас отсюда, будь оно все неладно! Нам с тобой придется полагаться на собственную интуицию, да и просто быть внимательными к происходящему во всей этой местности, чтобы не вляпаться в очередной переплет.

Егор вроде бы должен был уже свыкнуться с мыслью о том, что попал в скверную историю, однако его разум до сих пор отказывался полностью верить свершившемуся факту. То, о чём сейчас говорила эта странная женщина попросту не могло быть правдой, потому что те вещи, о которых он читал в научно-фантастических книгах, были всего лишь выдумками писательского ума, и никак не могли существовать в реальности. Но, тем не менее, сейчас, в данную минуту перед ним была та, которая утверждала, что происходящее вокруг — не что иное, как ожившая в один миг сказка.

Иногда на досуге, позёвывая в удобном кресле с очередной книгой в руке, или во время просмотра нового блокбастера, Егор Карасёв мечтал о том, чтобы какие-то новшества или изобретения из будущего поскорей появились в его настоящем мире. Наверняка они облегчили бы существование не только его собственной персоне, но и послужили бы на благо всего человечества. Вот только если бы он мог знать заранее, что для того, чтобы фантастика стала реальностью, ему придется лезть в грязные вентиляционные трубы, он ни за что на свете не согласился бы на такие жертвы!

Когда шок от всего услышанного стал потихоньку проходить, Егор, наконец, всерьез обеспокоился о судьбе своих родных, для которых он отныне, по словам этой странной женщины, являлся пропавшим без вести.

"Что она там сказала про какие-то параллельные миры? — мысли Егора как-то вяло реагировали на слова той, которая попросила называть себя Ключницей — Я что, и в самом деле пропал без вести? Хм, — тут же подумал он рассеянно — было бы очень скверно застрять здесь навсегда, и никогда больше не увидеть Полю, Таню и отца... Нет, эта дамочка ведь не в серьёз так говорит?"

Глядя вокруг непонимающим взором и до не конца осознавая уровень той опасности, которая ему угрожала, Егор вдруг вспомнил слова Полины, когда она говорила про дверь в детство. Пришедшая мысль отчего-то не показалась ему такой уж наивной и детской, наоборот, заставила как-то встряхнуться и более трезво оценить своё положение. В этот самый момент, когда он опять посмотрел в глаза Ключнице, которая продолжала что-то ему говорить, не отрывая от Егора своего тревожного взгляда, внезапно возникший страх вдруг принялся постепенно окутывать его с головы до ног.

Желая хотя бы как-то внутренне успокоиться, Егор постарался мысленно переключиться на что-нибудь другое, и не думать о происходящем. К тому же тот факт, что он был теперь не один, немного успокаивал. Более того, его спасительница была не кем иным, а представительницей какого-то иного, фантастического мира, и могла поведать ему о таких вещах, о которых сам Егор никогда бы раньше и помыслить не мог. Оставалось надеяться, что у этой добродушной феи всё получится, и она поможет ему вернуться в свою реальность.

Однако тут Егору опять стало не по себе, когда он направил свои мысли в несколько другое русло, и начал строить предположения о том, кем же все-таки является эта странная особа? Человек ли вообще? А если нет, то, что за существо?

"Может быть — подумал он с ужасом — она замаскированная под женщину инопланетянка? Или, к примеру, является представительницей какой-нибудь более высокоразвитой цивилизации из того мира, которой находится где-нибудь в параллельной Вселенной? Но если так, тогда почему она говорит на привычном для Егора языке, да и жесты и мимика ее вполне естественны, и по земному привычны?"

На немного сбивчивый вопрос Егора о своей персоне Ключница не удосужилась ничего ответить. Вместо этого она заставила его самого в подробностях пересказать все то, что с ним приключилось после пересечения точки перехода (как понял Егор, так псевдоуборщица называла ту самую дверь, сквозь которую он "вывалился" сюда через заводскую подсобку).

Изредка посматривая то на странную собеседницу, то, бросая короткие взгляды в небольшое окно, за которым неярко светило неподвижно застывшее на небосклоне солнце, Егор поведал о каждой минуте, проведенной в неизвестном для него мире. Несколько раз Ключница прерывала его речь и требовала каких-то уточнений. В тот момент, когда Егор принимался рассказывать о своем нестерпимом желании выйти за пределы территории завода, она недовольно хмурилась, и, в конце концов, обозвала того безмозглым тупицей.

— Хорошо, что ты смог остаться внутри той ограниченной стенами территории, куда тебя зашвырнуло, и что — к своему же счастью — ты не нашел способа выбраться на улицу — сказала она после того, когда Егор закончил свой рассказ. — Можешь, кстати, сказать за это спасибо тем нашим сотрудникам, которые неплохо постарались, перекрыв в здешних стазисных межвременных каналах все возможные точки выхода из зоны так называемого "вялотекущего" пространства. Благодаря им ты и выжил, дурень.

Егор вдруг осознал, что при всей своей неплохой грамотности и начитанности, он довольно плохо разбирается в словах странной собеседницы.

— Ты вряд ли поверишь, — горько усмехнулась она — но на проведение этих работ по "затыканию дыр" у нашего ведомства ушла не одна сотня земных лет. Несколько поколений сотрудников трудились над тем, чтобы ликвидировать все имеющиеся прорехи в гигантской сетке здешнего хронологического поля. И всё потому, что время и пространство, мой друг, довольно неоднородная штука.

Чуть позже странная женщина все же удосужилась (правда довольно нехотя и явно скупясь на слова) поведать Егору, что она не является вовсе никакой инопланетянкой, а состоит сотрудником в некой организации, осуществляющей контроль за естественным ходом времени, а также за соблюдением законов пространственного континуума.

Такие откровения еще сильнее запутали Егора, так как в дополнительные подробности и разъяснения его собеседница особо не захотела вдаваться, в то время как все вопросы Егора о каких либо дополнительных моментах, касающихся своей деятельности, Ключница категорически игнорировала. Однако в двух словах она все же обмолвилась о некой аварии, которая произошла где-то недавно, а также о том, что всем сотрудникам их ведомства после этого здорово влетело от вышестоящего начальства. К тому же тот инцидент значительно прибавил хлопот и лично ей.

О том, что это была за авария, и к каким конкретным негативным последствиям та привела, Егору было как-то не очень понятно. Речь шла о неких темпоральных прорехах и пересекающихся временных плоскостях, после возникновения которых, изменилось естественное течение времени в нескольких параллельных мирах, в том числе и того самого отрезка пространства, в котором жил сам Егор.

Непонятная речь странной женщины была несколько эмоциональной и сумбурной, к тому же часто изобиловала всевозможными упреками и ворчанием в адрес собеседника.

Егор не очень любил, когда его кто-то ругал, ведь он был уже далеко не маленький мальчик. Но больше всего его в данной ситуации угнетало вовсе не это, а тот жуткий и пугающий факт, что всё, услышанное от Ключницы, является не какой-то страной прихотью или её шутливой выдумкой, а самой, что ни на есть, реальностью.

Со слов женщины, свободно говорившей на обыкновенном русском языке, все обстояло так, что в где-то, за пределами привычного Егору мира, существует некая общность или отдельная структура, ответственная за порядок функционирования неких временных потоков, пронизывающих пространство различных миров. Корни этой организации уходили настолько глубоко, что даже самое высокое их начальство не многое могло рассказать своим рядовым сотрудникам об ее окончательном устройстве и структуре.

— Ты не особенно вслушивайся в то, что я тебе сейчас говорю — покосилась на Егора Ключница — Информация, которую я тебе по доброте душевной рассказываю, для тебя в любом случае бесполезна.

— Почему бесполезна? — удивился Егор, между делом пытаясь оттереть грязь со штанины с помощью ветоши, которую он отыскал в куче какого-то старого тряпья.

— Потому что если мы удачно доберемся до твоего временного коридора, и мне удастся забросить тебя в то самое мгновение, откуда ты выпал, твоя память автоматически сотрется, и ты полностью забудешь всё то, что сейчас с тобой здесь происходило. Но если нас с тобой постигнет неудача, и мы застрянем тут еще на несколько стандартных земных суток, то ничего уже исправить будет нельзя, так как в твоем мире за этот же период времени пройдет не одна сотня лет.

— Как, сотня лет? Нет-нет, — вдруг встрепенулся Егор, словно прогоняя от себя остатки долгого сна — мы так не договаривались, я требую вернуть меня назад! Срочно!

Егор чуть не поперхнулся воздухом от таких слов.

"Не одна сотня лет!!! Значит с каждым часом, проведенным здесь, в этой неизвестности, его родные и близкие стареют на целые годы?"

— Ха, срочно ему — усмехнувшись, забормотала Ключница — скажешь потом спасибо, если мы здесь вообще в живых останемся.

Она покосилась на ту самую тряпку в руке Егора, которую тот всё еще держал в руке после того, как оттирал грязь со своей одежды, и добавила:

— Ты бы поменьше хватался тут за всё, что видишь. Не ровен час, без руки можешь остаться.

"Бедные мои жена и дочка — принялся лихорадочно размышлять Егор, которого как-то уже не сильно интересовало своё собственное состояние — получатся так, что если я торчу здесь уже много часов подряд, то их, возможно, уже нет в живых, и я ничего, ничего не могу предпринять..."

— Ну-ка не киснуть! — Ключница постаралась оказать воздействие на здравый рассудок Егора — ты еще тут нюни распусти, словно девка красная!

Взглянув на опешившего от ее жестоких речей Егора, Ключница почти по-дружески хлопнула того по плечу, затем затолкала свой неясного назначения прибор в огромный карман, который нашелся где-то сбоку в ее просторном комбинезоне, и скомандовала:

— Раз стандартным методом из этой дыры нам сейчас не выбраться, значит, пора попробовать отыскать какой-нибудь другой способ вернуться обратно.

Егор нехотя поднялся. Какая-то жуткая апатия завладела его телом. В один миг он почувствовал себя маленьким, беззащитным ребенком, потерянным в огромной, незнакомой ему местности. Еще раз, усилием воли приказав самому себе не падать духом, он нехотя побрел за своей спутницей.

31 увомбря 3124 г., девятник, 7 час. 15 минут.

Солюдая осторожность, они отправились в том направлении, которое задавала для них Ключница, спешно покинув ту самую комнату, в которой состоялась их первая встреча. К удивлению Егора, когда они уже отошли на некоторое расстояние, и он оглянулся назад, никакой комнаты на прежнем месте не было и в помине. Он попытался привлечь внимание своей спутницы к этому непонятному факту, но та упорно шла вперёд и советовала своему спутнику также двигаться дальше и не оглядываться.

Егор с удивлением смотрел по сторонам, теперь совершенно уже не узнавая те места, мимо которых они проходили. Попутно очищая себя от грязи, и от налипшей к одежде пыли, два путника зашагали вдоль различных проходов и каких-то совершенно незнакомых Егору помещений полуразрушенного завода. Местность вокруг была почему-то совершенно незнакомой, хотя ещё вчера он мог уверенно поклясться, что знает на своём родном предприятии большую часть всех строений, а также самых заповедных уголков его огромной территории.

Егор не знал, да и особо не хотел знать, куда и зачем они теперь идут, однако решил для самого себя, что постарается держать свои нервы в руках, и во всем дальнейшем станет полагаться на свою провожатую, даже если ему этого вовсе не будет хотеться. Впрочем, другого реального выбора у него, похоже, не было, если он не хотел, конечно, сбежать куда-нибудь прочь от этой странной тётки, чтобы затем окончательно потеряться в этих запутанных, то и дело меняющихся коридорах.

Пройдя мимо кирпичных построек с большими чугунными резервуарами и крышками на них, которые напоминали старинные приземистые паровые котлы, они миновали какие то полуразрушенные помещения, в которых, тем не менее, иногда почему-то горел ламповый свет. Кое-где на стенах местных отсыревших построек, а также на прогнившем полу, густым ковром произрастал мох, а с дырявых крыш внутрь здания просачивалась и капала самая настоящая дождевая вода.

Менее, чем через двадцать минут они очутились, как показалось Егору, в той же комнате, которую он еще недавно разглядывал через решетку вентиляции, когда в первый раз полз по широкому вентиляционному коробу, но спуститься куда в тот момент он не решился. Взглянув наверх, и обнаружив под потолком стальную решётку, Егор убедился, что так оно, скорей всего, и было.

Вдоль помещения, где они сейчас шли, тянулся узкий ржавый мостик, пересекавший вытянутое пространство комнаты по всей ее длине. По обоим краям мостика имелись проржавевшие и наполовину отвалившиеся перила, а внизу простирались внушительного размера два бассейна, заполненные почти до самых краев какой-то мутной и жутковатой на вид жидкостью.

Чтобы хоть как-то отвлечься от назойливых и печальных мыслей, Егор попытался рассуждать на тему странных парадоксов. Например, о существования одних и тех же вещей, которые отчего-то, могли присутствовать в разных параллельных мирах, или на тему путешествий во времени. Однако вскоре он отказался от этой затеи, так как относительно его же собственных рассуждений, в его мозгу сразу же возникло множество дополнительных вопросов, на которые у него не находилось никаких логических ответов. Спрашивать же о чём-либо Ключницу он почему-то больше не решался.

Неотступно стараясь идти за ней в след, Егор зацепил носком своей туфли какой-то ржавый болт, бесхозно валяющийся под ногой, и рассеянно посмотрел туда, куда тот полетел.

— Послушай, — строгая спутница вновь принялась упрекать Егора — ты ведь вроде неглупый человек. Запомни несколько правил: не лезь туда, куда не следует, не хватай, что попало и не отвлекайся на разную ерунду вокруг. И ещё — перестань пинать всякий мусор. Неровен час, угодишь в область инвертированного пространства, и тот болт прилетит тебе обратно с удвоенной силой. И тогда хорошо будет, если твоя нога отделается одним синяком.

Егор пообещал быть осторожней, однако выразил негодование по поводу того, что с ним вновь разговаривают как с маленьким, несмышленым ребенком.

Прямо в самую середину той комнаты, в которой двое людей ненадолго остановились, через отверстие в крыше сверху попадал луч солнечного света. Конец этого яркого луча упирался в один из резервуаров с мутной жидкостью, отчего в том месте, сквозь зеленоватую поверхность хорошо было видно самое дно водоема. К некоторому удивлению Егора, эта странная вода, будучи подсвеченной таким необычным образом, на поверку оказалась вовсе не грязной, а наоборот довольно-таки прозрачной, просто покрытое каким-то илистым веществом дно бассейна создавало иллюзию мути, взвешенной в воде. Благодаря медленно летающей в воздухе пыли, упиравшийся в бассейн луч света казался объемным, и представлял собой почти осязаемый на вид, яркий наклонный полупрозрачный столб, уходящий под косым углом прямо в воду.

Техническое назначение водоема было не совсем понятно Егору. Возможно, когда-то здесь располагался цех гальванических покрытий, или же эти бассейны использовали для испытания каких-то изделий на водонепроницаемость, однако сейчас в этом месте всё было совершенно заброшено: бетонные стенки бассейна местами обрушились, а кое-где они вообще поросли густым мхом и выцветшей травой. Вокруг виднелись, такие же ветхие на вид, как и края водоемов, ржавые подмостки, да повсюду еще торчали некие покореженные металлические конструкции, намертво вмурованные своими основаниями в старый, растрескавшийся бетон.

Потоптавшись немного в поисках другого выхода из этого загадочного помещения, Егор с Ключницей двинулись дальше. Время от времени идущая впереди женщина останавливалась и настороженно прислушивалась. В такие моменты Егор и сам вдруг начинал различать странный приглушенный рокочущий шум, доносящийся неизвестно с какой стороны, и по его телу начинали непроизвольно бежать мурашки.

Однако ни странные, пугающие звуки, ни ощущение ожидающей впереди опасности не могли идти в какое-либо сравнение с обескураживающим чувством апатии и обреченности, которое всё сильнее и сильнее овладевало Егором. Шок от того, что они могут застрять тут на несколько столетий, окончательно выбил его из колеи. Время в этом странном мире по-прежнему шло обычным на первый взгляд образом, однако, отсчитывая при этом совсем иные часы и минуты, и Егор всё сильнее и с отчаянием осознавал, что с каждой прошедшим мгновением в здешнем странном мире он всё дальше и дальше отдаляется от своей знакомой и привычной реальности.

Конца их путешествия не было видно, и если поначалу он как-то пытался упрашивать свою спутницу ускорить поиски выхода, то вскоре понял, что это просто бесполезно: та и сама не совсем представляла, как быть. Она, по её же словам, просто пыталась обнаружить в данной местности какую-то важную зацепку, но пока не находила её.

По мере их продвижения вперёд, Егор попытался составить в уме примерную карту здешней местности, не переставая удивляться тому, насколько огромным все-таки был его родной завод, и какими хитрыми и витиеватыми являлись переходы из одного цеха в другой. Основные корпуса ещё издревле были построены так, чтобы вплотную примыкать друг к другу, располагаясь под одной крышей. Но далеко не все места и помещения, мимо которых они проходили, Егор узнавал, да и те, которые казались ему хоть как-то знакомыми, вызывали порой невольное изумление своей неожиданной планировкой. Поспешая за шедшей впереди женщиной, Егор открывал для себя такие здешние закоулки, о существовании которых он, к своему удивлению, порой даже и не подозревал. Невзирая на то, что он всегда считал себя неплохим знатоком этого завода, по сравнению с Ключницей, которая была здесь словно рыба в воде, его знания казались ему сейчас просто ничтожными. Вскоре, после того, как обстановка вокруг вновь странным образом изменилась, Егор отбросил попытки мысленно картографировать окрестности. Теперь он просто угрюмо брёл за своей провожатой, однако не забывая с величайшей осторожностью оглядываться по сторонам.

Спустя четыре или пять чесов блуждания по заводским территориям Егор окончательно утратил веру в успех их совместных поисков, и всё больше и больше ощущал себя уставшей, безвольной марионеткой в руках этой молчаливой дамочки. Надежд на встречу со своими родными у него с каждым часом оставалось все меньше и меньше, и ему ничего не оставалось больше делать, как просто смириться с совершенно очевидной для себя ролью жертвы.

"Нет-нет, нужно собраться, — мысленно встряхивал себя Егор, понуро шагая вслед за идущей впереди него женщиной — и пускай я не могу повлиять на то, чтобы эта странная особа как-то ускорила мое возвращение домой, стоит пока быть просто внимательней, чтобы, чего доброго, опять не угодить в какую-нибудь неприятность".

Егор твердо решил идти строго за Ключницей, и больше не высовываться по сторонам без излишней инициативы. Его не сильно успокоили её слова о том, что вернуть Егора назад в любом случае было необходимо. В ответ на унылый вопрос: "Зачем, если это случится через много-много лет?", та ответила что-то малопонятное насчет какого-то "вредоносного эффекта постороннего вторжения, пока не произойдет очередное дефрагментирование общего хронологического пространства", и такие ее слова совершенно запутали Егора, не внеся для общего понимания картины происходящего совершенно никакой ясности.

Когда несколько часов спустя, после блуждания по здешним закоулкам они пролезли сквозь какой-то заколоченный проход, а затем миновали еще несколько старинных заводских помещений, путь их упёрся в весьма старинные на вид и проржавевшие от времени ворота. Здесь Ключница поймала, наконец, унылый взгляд Егора и решила, видимо, все-таки сжалиться над ним.

— Давай-ка передохнем — произнесла она, и тут же прошла туда, где было поменьше грязи, и можно было хотя бы как-то усесться. Там она устроилась на старый перевернутый металлический ящик и подтолкнула точно такой же своему спутнику.

— А ты молодец — улыбнулась она, и бросила взгляд исподлобья на присевшего невдалеке Егора — не впал в истерику, и, даже невзирая ни на что, идешь за мной без понукания.

Егор криво усмехнулся. Говорить было лучше, чем молчать, поэтому он нехотя, но все же ответил:

— Судьба у меня такая, помогать другим, — затем горько усмехнулся и дополнил — даже порой себе в убыток.

— Судьба, говоришь... — хмыкнула собеседница, недоверчиво качнув головой, а затем внезапно притихла и с тревогой посмотрела куда-то наверх.

Егор уже совершенно не хотел ни на что смотреть, и ни к чему прислушиваться. Всюду царила такая разруха, словно здесь недавно кто-то взрывал динамитные шашки. Однако пространство в этом месте, по словам спутницы Егора, было более-менее статичным и гарантировало относительную безопасность.

То место, где они только что расположились на отдых, чем-то напоминало знакомый Егору западный выход из промышленной зоны завода, ведущий в сторону литейного цеха. За воротами, похоже, был выход во двор, а рядом, скорей всего располагалось (если, конечно, оно еще было целым), здание старой насосной станции, которое в 21-м веке, точно так же, как и заброшенная котельная, уже совсем никак не использовалось. Впрочем, в этом мире всё ведь могло быть иначе — ворота могли вести куда угодно, да и станция могла не только быть целой, но еще и продолжать работать.

Егор вспомнил о книжках-путеводителях, прочитанных им когда-то на досуге. В них подробно рассказывалась о славной истории этого старого предприятия. Об основных событиях и памятных датах он помнил почти наизусть и знал, что завод, чья огромная территория раскинулась на площади нескольких десятков квадратных километров, в разные годы переживал как очень славные, так и весьма трудные времена. В 1924-году, например, — то есть в том самом, в котором, по словам ключницы, они сейчас здесь и находились — здесь было и в самом деле тяжело. После окончания гражданской войны предприятие было частично разрушено, и какое-то время действительно не функционировало. Потом, правда, пошла волна промышленного подъема и вскоре здесь закипела жизнь: заново отстроились и заработали все цеха, стала производиться полезная для народного хозяйства продукция, пришли молодые специалисты, и появилось много новых работящих рук, которые очень скоро подняли этот завод на новый виток своего развития.

Егор поэтапно вспомнил все те славные, а также трудные периоды, которые пережил этот, многое повидавший на своем славном веку, завод, и остановился на том самом времени, когда на предприятии выпало работать ему. Глядеть на все прошедшее, как будто со стороны, было довольно-таки любопытно. К примеру, с неудовольствием пришлось признать, что в последнее время, когда здесь пришлось трудиться Егору, здесь тоже было не так уж легко. За последние двадцать лет предприятие несколько раз находилось на грани банкротства. Когда же, наконец, произошло переоборудование и полное перепрофилирование производства, а затем появились, наконец, и новые заказы, то за них уже хватались как за соломинку, желая порой не столько получить с них большую выгоду, сколько сохранить по возможности сплоченный коллектив квалифицированных рабочих и грамотных инженерных специалистов...

Во время передышки вдруг захотелось поесть, хотя чувства усталости Егор почти не ощущал. Видимо, после того, как Ключница втащила его в ту пространственную воронку, его организм успел хорошенько отдохнуть, будучи в бессознательном состоянии. Егор только сейчас вспомнил о том, что даже не спросил у своей новоявленной спутницы о том, сколько времени он провалялся на тех пыльных картонках, прежде чем пришел в себя.

Ключница, казалось, прочла его мысли. Для начала она извлекла какую-то небольшую странную штуковину откуда-то из своих многочисленных бездонных карманов. Егор не без удивления стал смотреть на то, как женщина расположила свое странное устройство на одном из больших ящиков, которые валялись здесь неподалеку. Затем она вдруг произвела над прибором некие манипуляции, и, буквально мгновенно, прямо рядом с ней, словно из воздуха стали материализовываться какие-то свертки и банки. Когда Ключница закончила своё "колдовство" с едой, она подозвала к себе своего спутника:

— Обед подоспел, идём, подкрепимся немного.

При виде такого фантастического чуда, Егор окончательно онемел. Он подозрительно оглядел возникшую из ниоткуда кучу провианта, не в силах поверить своим собственным глазам, однако затем всё же обрёл храбрость и подсел ближе.

В больших бумажных пакетах оказались контейнеры с горячими макаронами и колбасой, в других свертках были сыр и еще какие-то продукты, идентифицировать которые сразу, с первого взгляда, Егор не смог. В банках, которые, как оказалось, очень просто отрывались, был налит горячий и вкусно пахнущий чай. Нашлось к чаю и какое-то странное на вид, но, тем не менее, весьма вкусное печенье.

Во время приёма пищи оба человека не произнесли ни слова. Жестами Ключница лишь показывала, чтобы Егор не стеснялся и ел столько, сколько нужно.

Еда оказалась на удивление вкусной и сытной, и уже несколько минут спустя с ней было полностью покончено. После трапезы оставшиеся пустые банки и пакеты были таким же странным образом утилизированы с помощью того самого непонятного прибора Ключницы. Но только тогда, когда на импровизированном столе не осталось и следа от их совместного обеда, Егор решился, наконец, спросить — что это, собственно, была за непонятная технология по материализации пищи из небытия.

Ключница слегка поморщилась от заданного вопроса, но всё же ответила, что на самом деле еда не возникает из ниоткуда, а попадает сюда благодаря универсальному миниатюрному трансгрессору. Такие устройства входят в стандартный комплект экипировки любого из служащих её Ведомства. Еду готовят в центральном пищевом блоке, а связь с оперативниками по специальному межпространственному каналу бесперебойно поддерживается сквозь любые, в том числе и временные расстояния.

— Неизвестно в какой переплет может попасть кто-нибудь из сотрудников нашей службы при выполнении очередного задания, а вовремя поддержать свой организм сытной едой дело крайне важное и полезное — закончила свой короткий рассказ Ключница.

— Хм, то есть, говоря про "очередной переплет", вы имеете в виду, что я как раз и есть такой случай? — не очень уверенным тоном спросил Егор, сохраняя при этом хмурое выражение лица.

— Да, что-то вроде этого... — немногословно ответила женщина.

После приема еды его спутница немного подобрела и приободрилась. По настоятельной просьбе Егора она все же рассказала ему, что после того, как тот пропал из подсобки, неожиданно провалившись сквозь дверь, она сразу же ринулась за ним. Однако в этот же самый момент произошел некий непредвиденный "скачок", и они оказались по разные стороны пространства и времени.

Во второй раз Ключница обнаружила Егора только через неделю поисков, и нашла его только благодаря спонтанным энергетическим выхлопам, которые породил разрыв в пространстве, связанный с утечкой некой "энергии первичного потока". Ему, по словам спутницы, очень повезло, что он не успел сильно "углубиться" в структуру хаотичного межвременного пространства, и что вообще остался цел и невредим. Согласно её утверждениям, для самого Егора за тот же самый период прошло меньше суток стандартного времени.

Егору хотелось уточнить, что за странная энергия "первичного потока" породила эти... разрывы в пространстве, однако тут же решил, что все равно ничего не поймет, и поэтому не стал ничего переспрашивать.

Потом Ключница все же поведала ему, что с недавнего времени она охотится за такими "пропавшими биологическими объектами" каким числился сам Егор, и что если в скором времени всех "попаданцев" не удастся отправить назад, то ситуация, являющаяся прямым следствием той самой аварии на реакторе, может дополнительно обостриться.

— То есть там, на заводе вы... — начал, было Егор озвучивать свою догадку, но Ключница опередила его мысль.

— Да, верно, я несколько лет проработала на вашем предприятии под прикрытием, делая это только с одной целью — выловить и доставить обратно в его родной временной поток сторожа Алексеича. Вот только пока всё безрезультатно. А теперь вот ещё ты на мою голову...

— Понятно — подытожил Егор слова собеседницы, собираясь уж начать рассказывать про чашку с дождевой водой и про вскрытый продуктовый склад, но тут женщина сама продолжила говорить.

— Ты только это... самое главное, не кисни, а то, глядя на тебя, мне и самой хочется с собой что-нибудь нехорошее сделать — проговорила Ключница, пряча свой универсальный трансгрессор в карман — я за время своей службы таких вот "объектов биологического загрязнения", уже пятерых нашла. Тебе еще повезло, что в твоем конкретном случае я взяла след достаточно быстро. В последнее время начальство решило вообще с подобными проникновениями закончить, так что вскоре, надеюсь, всё снова станет потихоньку возвращаться на свои места, и главная задача ведомства будет сконцентрирована не на поиске пропавших, а на устранении последствий аварии с реактором.

Егору вдруг очень захотелось узнать больше, о каких таких других "проникновениях" твердила его спутница, но женщина вдруг словно прочла мысли собеседника:

— Мне бы главное на связь выйти с нашим отделом, а потом, если все получится, мы с ювелирной точностью доставим тебя в ту самую секунду, когда ты еще на своем рабочем месте сидел и за ту дверь не проваливался. Не дрейфь, время еще у нас есть.

Успокоить такими словами Егора ей удалось пускай и не очень хорошо, однако настроение "чужеродного биологического объекта" все же чуточку улучшилось.

— На моем участке остался лишь ты, да тот сторож — вернулась тут Ключница к вопросу о своей непосредственной деятельности — Правда, он, в отличие от тебя, на старости лет повел себя хуже маленького ребенка и так потерялся, что его теперь хоть с собаками ищи — всё без толку.

— Он чего-то нехорошего натворить успел, сторож наш? — поинтересовался Егор.

— Да так, — скривилась Ключница — глупостей много наделал, пока блуждал в нестабильных пространствах. Теперь его не так-то просто будет втащить обратно. Хотя его случай по-своему проще, чем твой.

— Это почему? — удивился Егор.

— Потому, что во время "перехода" он, в отличие от тебя, не попал под спонтанный "выхлоп", и теперь, сколько бы он ни пробыл в изменённом пространстве, его можно легко вернуть в свой родной хронологический поток, точно к исходному времени пропажи.

Ключница прищурилась, поглядев на Егора, и добавила:

— Вообще, странное оно, это место — ваш завод. Много чего необычного происходит тут... Совсем не так, как нужно.

Загадочная и совершенно непонятная речь собеседницы вызвала в голове Егора неожиданную волну боли. Однако в этот же самый миг интересная догадка мелькнула в его сознании, и он спросил:

— А как тогда должно быть?

— Ишь ты, прыткий какой — отреагировала женщина не заданный вопрос, и как-то нехорошо усмехнулась — много будешь знать, быстро состаришься.

Вместо ответа, она вдруг спросила, не болит ли у Егора голова, а когда тот утвердительно кивнул, тут же дала ему какую-то таблетку. Егор проглотил лекарство, и буквально через пару минут ему действительно стало легче.

Они всё еще сидели на прежнем месте, где недавно принимали пищу, когда женщина вновь вытащила свой непонятный прибор с экраном, поставила его на какой-то ржавый выступ и начала производить с ним непонятные манипуляции. Тут же, в метре над странным прибором, появилась какая-то большая, невесомо витающая в воздухе, объемная схема. Егор в изумлении уставился на то, как Ключница принялась прямо в воздухе производить какие-то непонятные расчеты. В пространстве на уровне человеческих глаз стали возникать и исчезать некие числа и формулы, в которых Егор — хоть он и отлично владел инженерными знаниями и навыками — совершенно ничего не понимал.

Не обращая внимания на удивленный вид своего спутника, женщина сводила и сопоставляла друг с другом некие, доступные только для ее понимания данные, отметала прочь ненужные ей цифры, будто бы вычисляя некую требуемую ей величину.

Егор не стал тревожить свою спутницу неуместными в данный момент расспросами и просто молча наблюдал за процессом вычислений. Конечно же ему до безумия хотелось знать, к каким выводам пришла Ключница, обрабатывая свои данные, и каким образом его участие во всей этой неразберихе может хоть чем-нибудь помочь, однако не проронил ни слова.

"Всё равно — в конце концов, решил он себя успокоить — Может быть, когда настанет нужный момент, эта загадочная особа и сама всё мне расскажет. Пускай я и не запомню потом ничего из её слов, но пока я здесь, всё равно интересно услышать о том, о чём я никогда в жизни бы не узнал".

Тем временем, поколдовав еще немного со своими виртуальными данными, и убрав прибор обратно, спутница Егора произнесла, обернувшись через плечо:

— Нам надо идти дальше.

Возобновление процесса поиска выхода не могло не порадовать Егора. Молча и бодро они поднялись со своих мест и вновь двинулись в путь.

Теперь Ключница корректировала дорогу с помощью другой своей "игрушки". Как еще раньше заметил Егор, его спутница время от времени поглядывала на какие-то необычного вида часы, которые с помощью браслета были прикреплены к ее левому запястью. Однако вскоре Егор понял, что это были не часы, а нечто похожее на хитрый аналог электронного навигатора или компаса.

31 увомбря 3124 г., девятник, 7 час. 15 минут.

Несколько часов спустя они еще раз зачем-то прошли через старые складские помещения и оказались в той части производственных территорий, где раньше частично отсутствовала крыша. Егор заметил, что обстановка тут снова поменялась: вокруг было сыро и пахло мхом, хотя перекрытия сверху были почти целыми.

Егор выглянул в ближайшее окно, но ничего, кроме серой пелены неподвижных облаков в небе, не обнаружил.

"Странно, — подумал он — а небо здесь все-время меняется, да и вода откуда-то ведь капает, несмотря на то, что, по словам Ключницы, время снаружи здесь не течет. Еще недавно с улицы светило солнце, а сейчас оно скрылось за тучами. Надо будет спросить, почему так происходит".

Внезапно краем глаза он заметил, как прямо посреди одной из стен неожиданно появился самый настоящий дверной пролёт. Заморгав быстро-быстро, Егор уставился на странную зрительную аномалию и отчего-то не смог произнести ни звука. Тем временем отверстие в стене задрожало, и мгновением позже приняло самый обыкновенный вид заброшенного уголка. Даже травка около прохода была слегка вытоптана, будто через тот вход часто кто-то проходил. Самой двери в возникшем из небытия проёме не было, только ржавые и покорёженные петли торчали с одного боку дверной коробки, сам же проход уходил куда-то вдаль, словно маня проходящих мимо путников зайти "на огонёк".

На мгновение Егор отвернулся и попытался что-то промычать, привлекая к странному феномену внимание своей спутницы, но та не реагировала, поглощённая своим делом. Когда же он опять взглянул в сторону странного прохода, то такового там уже не было. Вместо двери теперь находилась обычная стена, а травы внизу словно и не было.

Егор перестал мычать, прикусил свой язык и решил ничего не говорить по поводу только что увиденного. Между тем Ключница провела свои замеры и задумчиво прокомментировала:

— Стазисный пузырь вновь переместился. На этот раз на несколько лет вперед.

Затем она покачала головой и добавила:

— Ох, и не люблю я, когда что-то идет само по себе, а мне при этом никак на это не повлиять...

Пока спутница Егора возилась со своей хитрой электроникой, тот смог ещё раз опасливо осмотреться вокруг. В данный момент в этом месте было не так уютно, как в прошлый раз, и всё вокруг казалось ветхим и старинным. Странные двери больше не появлялись и не исчезали, пол под ногами хоть и был относительно цел, но стены здания оставались достаточно отсыревшими. Еще тут теперь повсюду находились какие-то старые станки, однако при более детальном осмотре они оказались такими древними, что определить их возраст и назначение было трудно даже Егору.

— Пространство здесь представляет из себя что-то вроде задворков Вселенной. — прокомментировала Ключница, коснувшись объяснений по поводу странности окружающей обстановки — Замершее в стазисе время здесь настолько искажено, что не в полной мере отражает представление о той эпохе, когда всё тут на самом деле происходило. До нашего восприятия доходят лишь какие-то обрывки хронологических нитей. Вот поэтому нам и сложно найти выход отсюда. Кстати, иногда тут можно заметить сами собой возникающие ниоткуда и никуда не ведущие коридоры. Опасности в них не много, так как эти хроностатические объекты обычно успевают исчезнуть ещё до того, как ты решишься шагнуть внутрь какого-нибудь из них.

— А если человек вдруг попадёт туда? — спросил Егор, поёжившись при этом — И что будет тогда, когда потом вдруг этот коридор исчезнет?

— Если это случится, то следующая же спонтанно возникшая дверь "выплюнет" человека обратно, недалеко от того самого места, где он вошёл внутрь.

Внезапно Ключница прекратила говорить и принюхалась, словно заправская ищейка, поводив носом из стороны в сторону.

— Здесь явно должно быть что-то еще... — негромко и задумчиво произнесла она, внимательно разглядывая пространство вокруг, то и дело, с беспокойством посматривая при этом на свои наручные "часы".

Егор немного потоптался на месте, а затем, сам не зная для чего, подошел к высоким контейнерам с проржавевшими дверьми, которые находились чуть в стороне от зарешеченных окон. Те стояли рядами вдоль неровной, и какой-то совершенно неуместной здесь, обветшалой стены.

Изучив свою находку внимательней, Егор внезапно догадался, что изначально в этом месте стене находиться совсем не полагалось. Однако сейчас та выглядела вполне осязаемой и материальной, и была построена явно позже, представляя собой конструкцию из наскоро сбитых деревянных щитов, прикрученных к металлическому каркасу. Сверху все было оклеено какой-то плотной бумагой, которая местами уже успела отвалиться. Сквозь прорехи в стене можно было разглядеть то, что находилось позади неё.

Егор попробовал доски на прочность, но те были приделаны к каркасу основательно и не поддавались его усилиям. Тогда он заглянул внутрь ближайшего контейнера, и тут же обнаружил, что у того отсутствует задняя стенка. Металлический корпус огромного ящика представлял собой своеобразный тоннель, ведущий сквозь импровизированную стену прямо в соседнее помещение. Отсюда было уже лучше видно, что пространство позади прохода по площади ничуть не уступает размерами тому, в котором Егор с Ключницей находились в данный момент.

— Здесь какой-то лаз...

— Стой, не суйся туда! — откликнулась спутница Егора и мгновенно оказалась возле своего спутника. Она решительно отстранила того в сторону, а сама внимательно осмотрела найденный выход, направившись туда первой.

После сканирования оказалось, что опасности за проходом никакой нет. За потайной дверью контейнера находился просто еще один цех. И здесь, в отличие от всех сегодня увиденных помещений, было уже совсем чисто и абсолютно сухо. В самом дальнем конце, позади каких-то старинных верстаков или стеллажей, Егор разглядел несколько окон, однако светло в цехе было всё-таки не из-за них, а по большей части потому, что тут и там, будучи подвешены высоко под высокими сводчатыми потолками, горели яркие электрические светильники.

— Откуда же здесь ток? — Егору надоело долго молчать, и он решил продолжить разговор. Однообразие серых стен невероятно угнетало и утомляло его, и хотя голова больше не болела, вся абсурдность ситуации давила на его мозг непреодолимой тяжестью. По его глубокому убеждению логики в блужданиях по старым, и почему-то совершенно безлюдным коридорам и цехам, не было абсолютно никакой, однако и не доверять своей спутнице он также не мог.

— Нет здесь никакого электричества — хмуро ответила Ключница. Она между тем искала что-то своим цепким взглядом, и вид ее при этом был весьма недовольный — Точнее, освещение здесь есть, конечно, но совсем не такое, каким его принято считать в привычном смысле этого слова. Эти лампы светят тут лишь в результате эффекта "заморозки" времени.

— Но результат освещения ведь налицо — попытался вставить своё веское слово Егор.

— Да, вот только разница в том, что если бы кто-то захотел измерить длину волны здешнего света, то она была бы нулевой. В этом мире действуют совсем иные законы, ведь повсюду в этих местах разбросаны острова стазисных полей, в которых заморожены как само пространство и время, так и все физические явления с их стандартными законами.

Ещё раз, подозрительно взглянув на лампы под потолком, Егор отошел в сторону, и стал разглядывать то, что находилось в других частях огромного заводского цеха. Одновременно с этим он задумался над произнесенными Ключницей словами. Про какую-то "заморозку" или "стазис" она вроде бы уже упоминала, но что именно это была за штука, Егор так до конца и не понял. Словно бы прочитав его мысли, Женщина продолжила:

— Некоторые помещения здесь представляют смертельную опасность для всего живого. Именно поэтому я и должна их сама заранее проверять, а твоя простая задача не проявлять инициативы и одному впереди меня никуда не лезть.

Егор вовсе не возражал против этих её слов, тем более, что и в обычной жизни он старался во всем уступать дамам, вежливо пропуская тех вперед в открытую дверь подъезда или троллейбуса.

— Ты, наверное, успел заметить, что твои часы остановились? — продолжала излагать Ключница.

Егор подтвердил, что это было так.

— Это очень нехороший сигнал, — заговорила она дальше, продолжая топтаться на одном месте — который свидетельствует о том, что при пересечении границы двух миров ты где-то умудрился зацепить чужеродное воздействие стазиса. Правда, при этом ты каким-то образом чудом выжил.

Часы на телефоне Егора действительно давно перестали отсчитывать время, но из объяснений женщины он не так уж много понял. "Возможно потом, — думал Егор, — она объяснит этот момент лучше".

В эту самую минуту в воздухе вдруг запахло озоном, и в ушах появился некий противный звон. Однако уже через минуту неприятный звук исчез, а в воздухе явственно стал ощущаться запах какой-то едкой гари.

— Вот только почему-то всё здесь находится в очень нестабильном состоянии, и я пока не могу понять причину этого — произнесла Ключница, морща при этом свой нос — Капли воды, бегущие облака в небе, запахи и звуки. Их, к примеру, вообще не должно быть, а они есть — Ключница вдруг громко чихнула и высморкалась в платок, который мгновенно отыскался в кармане на груди ее комбинезона.

— Это я тоже заметил — задумчиво проговорил Егор. — К тому же, если здесь, как вы говорите, время остановилось, то почему тогда стены зданий постепенно стареют и рушатся?

— Чтобы ответить на все имеющиеся у тебя вопросы, — спутница Егора вдруг закашлялась, — мне пришлось бы устроить тебе курс лекций длиною несколько недель без перерыва на сон —

Ироничный и снисходительный тон собеседницы уже начал раздражать Егора, но отступать ему совершенно не хотелось, и он решил надавить:

— А вы постарайтесь, мадам, может я все-таки пойму — Егор остановился, оперся плечом о какой-то металлический каркас и пристально посмотрел в лицо спутницы. — Когда я учился в институте, там один очень умный профессор был, и он как-то раз сказал своим студентам, что даже очень сложную теорию или какую-нибудь трудную для общего понимания научную выкладку можно доступно объяснить любой аудитории, пусть даже окружающие будут совершенно не посвящены во всякие тонкости науки. Но если какой-нибудь лектор не может этого сделать, тогда, значит он и сам до конца не понимает или не знает данного предмета.

Ключница посмотрела на Егора строго и неодобрительно. Она прекратила кашлять, так как порция свежего воздуха рассеяла запах гари, и дышать стало лучше.

— Послушай, теоретик, — сказала она, вновь сморщив свой нос — времени у нас не так уж много. Если я не успею сделать, что всё еще планирую, пострадаем не только мы с тобой. Мне еще кроме тебя Алексеича вытаскивать. Тот сторож, так же как и ты, мне живым и невредимым нужен.

С этими словами женщина отвернулась, и, бормоча себе под нос что-то грозное, решительно направилась дальше.

Посторонние запахи окончательно исчезли. Вокруг также больше не было слышно никаких посторонних звуков.

— Ты бы не спрашивал о ерунде всякой, — вскоре вновь заговорила спутница Егора — а лучше б помог. В данный момент я пытаюсь отыскать хотя бы одну стандартную точку входа, наподобие той, сквозь которую ты сюда проник. Этого мне пока не удаётся сделать, так как мой сканер криво работает, а простым визуальным поиском решить данную задачу не так просто.

— Тогда расскажите подробней о тех признаках, благодаря которым такая точка могла бы быть обнаружена — пожал плечами Егор — совместными усилиями ведь искать будет легче.

— Давай вот что — скривила рот Ключница, и осмотрелась еще раз вокруг — мы поговорим об этом после того, как отдохнем. Здесь более-менее сухо, а значит можно устроить чистое местечко для сна. Чувствует мое сердце, что силы нам еще понадобятся. Биологических часов, которые есть внутри наших организмов, никто не отменял, а мы и так топчемся тут уже много часов подряд.

Егор недовольно нахмурил брови, но спорить с женщиной не стал. На самом деле он тоже успел устать за последние часы, и вдруг понял, что если прямо сейчас для него найдется какая-нибудь подходящая картонка или пара сухих досок, он свернется калачиком прямо на них, и заснет очень быстро.

В одном из углов они обнаружили какие-то вместительные ящики с мелкой древесной стружкой. В большинстве ящиков содержимое было довольно отсыревшим, однако внутри еще одного, найденного чуть в стороне, опилки оказались на удивление сухими.

Во второй раз за сегодняшний день накормив Егора из своего чудо-аппарата, Ключница заставила своего спутника отправляться спать, а сама еще какое-то время продолжила возиться со своей поломанной техникой, пытаясь настроить её на поиски какого-то необходимого ей сигнала.

* * *

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства, что в результате оперативного следствия по делу утечки энергии первичного потока, одному из наших оперативных агентов удалось проникнуть в область, где по предварительным расчетам находится один из двух последних, несанкционированно проникших на чужую территорию, биологических объектов. К сожалению, связь с агентом временно потеряна, однако сигнал микротелепортирующего канала пищевого блока был благополучно отслежен, как исправно действующий. Данное обстоятельство говорит в пользу того, что сотрудник нашего подразделения жив, и продолжает выполнять свои непосредственные должностные обязанности.

31 увомбря 3124 г., девятник, 7 час. 15 минут.

Теплый ветер с моря нежно ласкал лоснящуюся под южным солнцем кожу загорелых тел отдыхающих на берегу людей. Негромкий рокот прибоя вкрадчиво нашептывал свою тихую, монотонную песню. До полудня было еще далеко, и можно было еще какое-то время валяться на пляже, совершенно не боясь при этом обгореть.

Егор отодвинул в сторону полотенце, которым прикрывал голову, и посмотрел в сторону жены. Татьяна лежала на пластиковом шезлонге тут же неподалеку, а по ее бедру ползла, непонятно откуда залетевшая на пляж, белая бабочка. Звонкого голоса Полины почему-то слышно не было.

Егор посмотрел в ту сторону, где должна была лежать его мама, но не обнаружил и ее. Для того, чтобы осмотреться по сторонам полностью, нужно было приложить волевое усилие и приподняться с влажного и приятного для тела махрового полотенца. Делать это было лень, ведь лежать без движений и отдыхать было сейчас так хорошо.

Тем не менее, Егор всё же нашёл в себе силы, и привстал на локтях, чтобы взглянуть, наконец, в сторону воды. Полина с бабушкой сидели у самой кромки прибоя и строили из мокрого песка какие-то фантасмагорические грандиозные башни. Между собой они о чем-то негромко переговаривались. Егор издалека заметил это по движению губ дочери и своей мамы, правда их тихая речь, смешиваясь со звуками моря и ветра, была совершенно отсюда не слышна.

Успокоившись от мысли, что с его родными было всё в порядке, Егор вновь улёгся на импровизированную подушку, роль которой исполняли свернутые штаны и футболка. "Стоит, наверное, — подумал он — сходить еще раз искупаться, потому что тело начинает постепенно перегреваться от жары".

Егор хотел, было, растормошить супругу, чтобы попросить ту составить ему компанию, как вдруг почувствовал, что кто-то вылил ушат холодной воды ему прямо на голову. Перепад температуры был такой сильный, что Егор резко подскочил. Отряхиваясь от воды и выражая своё негодование по поводу такой вероломной встряски, Егор вдруг увидел, что все трое — Татьяна, его мама и Полина стоят сейчас прямо возле него и с совершенно серьезными, и даже несколько встревоженными лицами настоятельно просят проснуться.

— Нельзя спать, иначе быть беде...

Егор спохватился и проснулся. Хранительница дверей трясла Егора за плечо.

— Пора просыпаться — басовито прогудела она.

Егор посмотрел ей в лицо и отпрянул от неожиданности. Взгляд женщины было таким же встревоженным, как у его родных в том самом сне, из которого он был только что грубо и безжалостно вытряхнут.

— Нельзя тут спать слишком долго, — добавила Ключница — иначе может засосать в спонтанно возникшую пространственную воронку, и мне снова придется тебя искать.

Поняв, что Егор проснулся окончательно, Ключница отошла от ящика со стружками, в котором спал Егор, и подсела к костру, который горел неподалеку. Тепло от пламени распространялось оттуда на довольно-таки приличное расстояние, обогревая всё вокруг, в том числе и кожу на лице, поэтому Егору стало вдруг понятно, отчего ему могли присниться солнечный пляж и море.

Судя по довольно бодрому виду, за всё это время Ключница все-таки умудрилась каким-то образом выспаться, правда, как именно ей это удалось, пока Егор занимал единственный свободный ящик с сухими стружками, он уточнять не стал. Возможно, женщина устраивалась на ночлег на досках возле костра, или вообще не смыкала глаз.

Егор огляделся по сторонам и сообразил, что за время его сна вокруг ничего не изменилось, а сами они находятся в том самом месте, где остановились несколькими часами ранее после длительного блуждания по заброшенным и пустынным заводским территориям.

— Нужно идти дальше, потому что ни тут, ни где-либо поблизости я ничего не обнаружила — требовательно проговорила Ключница.

"Надо, значит надо!" — с энтузиазмом подумал Егор. Да и разве у него был выбор? Ему ничего не оставалось, кроме как просто выполнять инструкции той, которая знала гораздо больше, чем он сам, да и ориентировалась здесь также лучше.

Они двинулись в путь снова, миновав найденный накануне сухой участок заводской территории, но, так и не обнаружив поблизости, по словам спутницы, ни одной, так называемой, "точки входа".

Долго и безрезультатно пролазили они еще несколько часов по каким-то заброшенным складам, подолгу прислушиваясь и приглядываясь, пытаясь уловить, по словам Ключницы, какую-то "когерентную темпоральную волну". Всё в округе — как здесь, так и там — оставалось, по ее словам, не таким, каким следовало быть. Несколько раз она вдруг останавливалась и молча указывала Егору на проёмы в стене, которые вскоре мгновенно исчезали, после чего так же молча шла дальше, подгоняя своего спутника идти быстрее.

Длительное молчание снова начало утомлять Егора, и он решил расшевелить свою спутницу, понуждая ту рассказать ему еще что-нибудь о здешнем мире.

— Интересно, а почему вы всё время утверждаете, что выходить на заводской двор опасно?

Ключница остановилась и повернула свой немного недовольный взгляд в сторону шедшего позади Егора.

— Это всё потому, что если бы ты знал обо всех свойствах того пространства, которое нас окружает, то не задавал бы таких вопросов — неопределенно ответила она, и снова пустилась в путь, замолкнув.

— Но откуда же я могу это узнать, елки палки — не выдержал тут Егор — если единственный человек, который мог бы мне хоть что-то рассказать, предпочитает молчать, как рыба об лед.

— Ладно, — тяжело вздохнула Ключница, решив наверное, что во время разговора окружающая обстановка не так подавляюще действует на нервы, как в тишине — попробую объяснить подробней, если смогу. Мы с тобой находимся сейчас не в привычном четырёхмерном пространстве, а угодили в своеобразную расщелину, где время местами как бы замерло.

Женщина на короткое время замолчала, а затем заговорила вновь, кардинально сменив тему:

— С твоей стороны было бы наивно думать, что сама я, а также все те люди, кто следит за порядком хода времени, такие же вечно живущие, как вся наша Вселенная.

Егор не ожидал подобного поворота беседы, но, подумав, мысленно согласился, что похожая мысль приходила к нему в голову. Ещё раньше он сделал выводы, что Ключница, а вместе с ней и все сотрудники ее ведомства живут в каком-то отдельном пространственно-временном коридоре, из которого они имеют доступ ко всем остальным измерениям, но не более того. Раз они такие же люди, как и сам Егор, то не могли же они и в самом деле быть бессмертными. Своими мыслями он поделился с Ключницей, и она оценила его догадку, как достаточно верную. Вместе с тем он попросил женщину не съезжать с темы, так как изначально его вопрос касался совсем другого.

— Так вот, то, что касается твоего непосредственного вопроса — невозмутимо продолжила она — нужно сказать, что в этой самой расщелине остановилось не только время. Само пространство здесь сделалось как бы затвердевшим, за исключением тех помещений, которые время от времени как бы "оттаивают". Если бы мы вышли наружу, или по неосторожности набрели на одно из тех мест, куда я несколько раз запрещала тебе соваться, то сразу же столкнулись бы с феноменом непреодолимой статичности атмосферы. Означает это то, что все предметы в таких областях невозможно сдвинуть со своих мест, так как все они являются абсолютно твердыми для обычного физического воздействия. Для примера можно привести следующее: если бы на момент застывания или "схватывания" такого пространства, на улице, к примеру, шел дождь, то мы не смогли бы пройти сквозь завесу капель, так как каждая застывшая в воздухе частица воды стала бы для нас непреодолимым препятствием.

— Но не похоже, чтобы там сейчас был дождь, — неуверенным тоном попытался выразить свою мысль Егор — значит пройти в заводской двор каким-то образом всё-таки можно.

Ключница усмехнулась, но ответила с оттенком снисхождения:

— А про пыль ты подумал? Ту мелкую пыль, которая обязательно взвешена в воздухе, и представляет собой крошечные по размеру частицы, однако твердые, как алмаз, и намертво застывшие перед тобой прямо по ходу движения.

Егор присвистнул. Он живо представил себе, в какой фарш превратилось бы его тело, растерзанное и пронзенное насквозь такими невероятно крошечными, но твердыми и намертво зависшими в воздухе частицами, если бы ему на свою беду удалось выйти на открытый воздух за пределы экранированных помещений видоизменённого завода.

— И всё бы ничего — подытожила свой рассказ Ключница — но даже в состоянии временного стазиса всё здесь как-то странно перемешалось и наслоилось одно на другое. Поступающие извне звуки и запахи красноречиво говорят о том, что хронологическая аномалия разрастается, и поэтому те законы, согласно которым этот мир должен существовать, не действуют здесь в привычном для них режиме, а дают какие-то непонятные сбои.

Егор подошел к очередной двери, сквозь щели в которой просматривался самый обыкновенный на вид солнечный свет. Отчего-то после слов Ключницы ему даже не захотелось пробовать — открыта та дверь, или нет. Он осторожно покосился вначале на старую дверную рукоятку, а затем на свою спутницу.

— И не вздумай — Ключница заметила направление взгляда Егора, но тут же злорадно улыбнулась — Впрочем, эта дверь тоже заблокирована, не переживай.

— А я и не переживаю — ответил Егор — Я ведь не самоубийца и вполне могу понять, если меня кто-то предупреждает чего-нибудь не делать под страхом жуткой и мучительной смерти.

— Да-да, конечно, все вы понятливы, пока у себя дома, — пробормотала в ответ женщина — а когда в очередную переделку попадаете, или чтоб заранее подумать — так нет! Ладно бы, Алексеич — тот, когда сюда пропал, то даже и не понял — как это произошло, но ты-то ведь явно догадался, что тот злополучный плакат, который ты хотел себе наглым образом присвоить, никак не мог там висеть. И все же ты зачем-то отправился за ним!

— Да не понял я ничего тогда! — воскликнул Егор с нарастающей обидой. Откуда я мог знать...

— Да, ладно, хватит оправдываться! — оборвала его Ключница. Она потерла свой лоб тыльной стороной своей ладони и шумно вздохнула, замолчав и скривив при этом губы.

Так они молчали с минуту, а затем Егор все-таки решился прервать молчание, отбросив прежние сомнения и страхи:

— В общем, да, вы, наверное, правы. Я действительно что-то почувствовал насчет той картинки, когда дату её изготовления увидел. Мне сразу это подозрительным показалось. А что это, кстати, за штука была?

— Их называют метками для дежурных точек входа, или маркерами — неожиданно ответила женщина.

Она вдруг замолчала на полуслове, остановилась около Егора и внимательно осмотрела тот самый очередной тёмный проход, около которого вот уже несколько минут тот топтался на месте, Забраковав этот коридор, она сама принялась изучать взглядом уже другое помещение, осторожно приоткрыв ведущую туда покосившуюся дверь. Открыть её составило некоторого труда, так как вся поверхность внизу поросла не только мхом, но и пучками многолетней травы, отчего доски двери разбухли и намертво упёрлись в шершавый и влажный пол. Вдвоем им удалось расчистить путь быстрее.

— Те межпространственные проходы, на один из которых ты тогда случайно набрел, — продолжила она ранее начатую тему разговора, кряхтя и отодвигая дверь в сторону — существуют во многих местах. Они специально проделаны нашими оперативниками для удобства на период проведения операции по поиску пропавших биологических объектов. Все эти входы и выходы с недавних пор помечаются специальными маркерами.

Освободив совместными усилиями дверь, Ключница с облегчением вздохнула и дополнила.:

— В каждом из таких мест используется какой-нибудь предмет из мира параллельного хронопотока, чтобы межпространственный канал имел что-то типа точки заземления, и мог быть без труда обнаружен портативным сканером любого из наших сотрудников. Мера это была временная, и после завершения операции по поимке всех до одного "выпавших" биологических объектов, подобные маркеры планировалось убрать, а вместе с ними напрочь перекрылись бы и все имеющиеся "коридоры". Тебе очень повезло, что ты попал сюда именно через такой дежурный проход, а не сквозь спонтанный временной канал, в котором, к примеру, исчез ваш сторож Алексеич. Правда тебе не повезло в другом смысле, когда уже потом тебя зацепило пучком стазисного излучения, и тебя вдруг стало швырять туда сюда.

Егор опасливо покосился на пустынную территорию, открывшуюся за проёмом старой двери, но шагать туда первым даже и не подумал.

— А в чем разница между стандартной точкой входа и спонтанной? — спросил он — Ведь и так, и эдак можно по неосторожности выйти за пределы своего... собственного хронологического потока.

— В спонтанных каналах всё иначе — принялась терпеливо объяснять Ключница. Она первой шагнула в очередной проход и двинулась вдоль узкого тёмного коридора, за которым далее просматривалось какое-то более просторное помещение — Они возникли сразу после той злополучной аварии, о которой я тебе уже не раз говорила. Буквально мгновенно после того инцидента, в такие хаотично возникающие и исчезающие "дырки" из разных временных периодов начали вываливаться и попадать, словно мухи в паутину, так называемые, "биологические объекты". То есть, как правило — самые обыкновенные люди, хотя однажды туда угодил какой-то бездомный кот, а в другой раз — птица. Тот кот, кстати, едва не умер от голода, так как ничего из съестных припасов почему-то не сумел отыскать за все две недели пребывания в том замкнутом мире, куда его занесло. Ведь это ты человек, и тебе повезло наткнуться на склад с припасами в бомбоубежище, а у кота рук ведь нет и никакую металлическую дверь, даже если б он ее вдруг обнаружил, то самостоятельно открыть бы не смог.

Егор улыбнулся, живо представив себе, как тощий и изголодавшийся кот, стоя на задних лапах, с кряхтением пытается отодрать тяжелым ломом замок от продуктового склада, в конце концов, тот в бессилии оседает на пол, звонко роняя при этом свой тяжёлый инструмент, и затем, вздыхая, утирает своей мохнатой лапой полосатый вспотевший лоб.

Не оборачиваясь к Егору, женщина потрясла над своей головой своим указательным пальцем и вдруг резко остановилась, затем двинулась вбок, словно обходя видимую одной лишь ей опасную область, заставив проделать то же самое и своего спутника.

— Кстати, похоже, что иногда, когда возникает очередной спонтанный межпространственный переход, в том самом бомбоубежище периодически появляется Алексеич. Он тоже пользуется теми продуктами. Однако каждый раз его переносит в совершенно новый хронологический период, поэтому для вашего сторожа, наверное, каждый раз представляет неразрешимую загадку тот странный для него феномен, когда во время своего очередного посещения знакомого уже убежища, склад оказывается нетронутым и запечатанным. Тогда Алексеич, видимо, очень сильно удивляется, а затем чешет свой затылок и снова идёт за инструментами, чтобы откупорить ту дверь с припасами, чтобы поесть.

Ключница перестала говорить, и вместе с ней на какое-то время замолчал и Егор. Они обогнули опасный участок некими совершенно темными проходами и закоулками, миновав по пути небольшой закуток со старыми стеллажами и огромным точильным станком, стоящим в самом углу помещения. Затем они задержались около еще одной плохо освещенной комнаты, где Ключница затопталась на месте, отчего-то не решаясь двигаться дальше.

— Я ведь нутром чувствую, что мы у цели, — бормотала она себе под нос — но мои приборы ничего не фиксируют... Странно всё это.

Проковырявшись еще немного у того подозрительного помещения, и ничего не обнаружив, они двинулись в обход, решив сделать гигантский крюк через южное крыло завода, чтобы еще раз пролезть сквозь тот самый огромный раструб вентиляции, через который они проходили в самом начале своего пути. Егору данная идея вовсе не понравилась, но, в конце концов, он махнул рукой и обречённо поплелся следом за своей спутницей.

Когда после нескольких часов блужданий они спрыгнули на пол, Егор не узнал того места, в котором они должны были оказаться. Видимо вновь произошел какой-то пространственно-временной сбой, и прежняя планировка помещения полностью изменилась. На сей раз, здесь имелись нормальные окна, а стены были оштукатурены и даже выкрашены какой-то побелкой

Осмотревшись по сторонам, Егор решил продолжить их странный диалог, заговорив при этом немного путаясь, с трудом подбирая слова и термины.

— Значит, получается так, что авария реактора и утечка некой первичной энергии явились причиной серьезной проблемы там, где обитаете вы сами?

— Именно так, мой любознательный друг. Это исключительно упущение нашего Ведомства, но возникшая проблема, поверь мне, будет вскоре представлять из себя крайне серьезную угрозу всему человечеству во всех абсолютно мирах и отрезках времени, если, конечно, последствия аварийной утечки вовремя не удастся устранить — со вздохом проговорила Ключница.

— Да уж... — Егор даже не знал, что тут еще можно было добавить.

— Кстати, — она неожиданно продолжила свою мысль — когда ты нашел тот проход сквозь старый контейнер, я почти обрадовалась — думала, что тебе повезло найти дежурный выход — добавила она уже без иронии. Там мой сканер вроде бы мигнул, но потом показания опять стали полной ерундой.

Егора всё время подмывало спросить подробней о тех людях, кто, по словам его спутницы, живут и работают в зоне, находящейся вне пространства временных коридоров, и которые каким-то невообразимым образом контролируют порядок, а также ход течения всего земного времени. Несколько раз он пытался перебороть чувство неловкости и спросить у шагавшей рядом женщины и о том, чем ещё, помимо поиска пропавших "биологических объектов", занимаются служащие в её загадочном Ведомстве. Почему, например, сама его спасительница имела должность с таким странным и чудным названием — Хранитель дверей?

А ещё Егору было жутко интересно узнать, что происходит в разных временных зонах, кто именно населяет множественные пространства других параллельных миров, и, если это не такие же самые люди, как он сам, то чем именно они отличаются от привычных землян.

Ему до сих пор было совершенно непонятно, каким образом организовалась, или была кем-то создана вся та огромная структура, отвечающая за порядок хода времени, а также то, какая Всемирная организация (а может быть вообще какая-нибудь высокоразвитая инопланетная цивилизация) стоит за всеми этими делами.

Свои вопросы, решил он твердо, Егор обязательно задаст Ключнице, когда они сядут передохнуть, чтобы пообедать.

"Кстати, — он мысленно потер свои ладони — про тот хитрый приборчик (кажется, тот назывался трансгрессором), мне бы хотелось расспросить у этой дамы подробней. Вот бы в нашем мире появилось что-то подобное. Ведь сколько транспортных и продовольственных проблем можно было бы решить одним махом!".

Тем временем, место, где принялась "колдовать" со своим оборудованием Ключница, располагалось почти у самого выхода из цеха на улицу.

Сотрудница таинственного ведомства оставила своего спутника чуть в сторонке, заставив того усесться прямо под балкой огромного, повреждённого цехового крана, а сама отправилась дальше.

Егор посмотрел вверх. Словно давно умерший и поверженный дракон, ржавый и облепленный паутиной кран давно уже не использовался по своему назначению. Напоминая собой большую поломанную детскую игрушку, он небрежно лежал на боку, раздавив одним из своих краев несколько ржавых контейнеров, а другим своим концом всё ещё прочно закрепившись на одном из ржавых полозьев под потолком. Изначально сами контейнеры были, судя по всему, установлены один на один в углу данного цехового помещения, однако сейчас были, будто детские кубики из игры мальчика-великана, раскиданы в разные стороны.

Бетонный пол возле крана был неровным и растрескавшимся, к тому же он частично порос травой, а кое-где, там, куда падало чуть больше света, на нем даже умудрились вырасти несколько невысоких деревьев и кустов.

Метр за метром, шурша своими ботинками по разбросанным повсюду сухим листьям, Ключница медленно обходила пространство вокруг, не оставляя попыток отыскать уже не раз упоминавшуюся ею некую "точку пространственного входа". Егору не оставалось ничего другого, как просто быть сторонним наблюдателем, и терпеливо ждать.

Невдалеке маячили стеллажи с поржавевшими обрезками металлического проката — крупными заготовками из нарезанного "кругляка" для токарной и фрезерной обработки. В противоположной стороне цеха виднелись еще какие-то отдалённые, огороженные железными щитами помещения, заваленные рулонами отсыревшей и прогнившей стекловаты...

Егор зевнул и присел на край ржавого стола. Он уже перестал беспокоиться насчет того, что вся его одежда превратилась в одну сплошную ветошь, и не переживал по поводу большого количества пыли и грязи вокруг. В предвкушении ожидания ответов на свои, пока не заданные вопросы, он стал ждать, когда Ключница закончит свою работу и вернется, чтобы передохнуть.

Та действительно управилась в течение десяти минут, а когда подошла туда, где сидел Егор, лицо ее было весьма обеспокоенным.

— Плохи наши дела — произнесла она задумчиво — Мы здесь уже почти двое суток согласно стандартному времени, а мир вокруг ведет себя совсем не так, как должен. Видимо существует еще какой-то невидимый или неучтенный фактор, который я без дополнительной помощи определить не могу.

— Но вы ведь как-то упоминали, что есть еще возможность выйти отсюда, используя некий хитрый способ, если откроем дверь наружу, и выйдем за пределы этих бесконечных помещений — напомнил Егор Ключнице ее собственные слова, высказанные ранее. — Как вы, кстати, собирались это сделать, если там, — Егор неопределенно махнул рукой в сторону улицы — простирается непреодолимая и опасная территория.

— Это, безусловно, представляет проблему, и я действительно должна буду попотеть и подкорректировать здешнее пространство, создав дополнительный коридор в стазисном поле — рассеянно проговорила Ключница.

— Так в чем же дело? — не мог понять Егор. Ему стало странно, почему, если сразу можно было поступить иначе, они проторчали в этой дыре два дня, не используя план "Б". Свое желание поторопиться он считал естественным, потому что опасность надолго застрять здесь до сих пор не на шутку пугала его, и он вовсе не хотел с большим опозданием попасть в свой родной мир, очутившись где-нибудь в далёком при далёком будущем.

— На территории вашего завода — принялась объяснять Ключница — существует несколько таких мест, но отчего-то ни одно из них никак не реагирует на посылаемые мною сигналы. Может, сразу я и не сказала тебе о том, что вначале я ещё надеялась найти стандартную точку входа, но в какой-то момент оставила эту идею, так как уже довольно давно пытаюсь сканировать местность, чтобы активировать хотя бы один из таких аварийных маяков...

Отойдя на некоторое расстояние чуть в сторону, Ключница вновь упорно стала зондировать пространство вокруг с помощью своего непонятного устройства. С рассеянным видом она прошла вперед и теперь стояла на расстоянии двух десятков метров от Егора, однако, все еще находясь невдалеке от того самого места, где в данный момент сидел он сам.

Внезапно Егор, словно неким шестым чувством уловил, как что-то вдруг изменилось. Он резко повернул голову вверх, и в ту же секунду заметил, что, как будто бы в процессе замедленной видеосъемки, и почему-то совершенно при этом беззвучно, на них начинает падать ржавая балка крана. Точнее, падает та самая его часть, которая до этого момента опиралась одним из краев об прогнувшуюся рельсу. Скрежещущий металлический звук, который наверняка должен был сопровождать это жуткое падение, словно бы кто-то полностью вырубил.

В один миг время словно бы и впрямь остановилось.

Егор даже не успел подумать о последствиях своего следующего шага, как ноги сами рванули его с места, и пулей понесли в сторону замершей невдалеке, и ничего не подозревающей женщины.

— Берегитесь! — только и успел крикнуть он, когда тяжелая балка крана внезапно ускорила свое падение, и тут же стала быстро приближаться к земле, угрожая через мгновение погрести под своим весом обоих людей.

На все, что произошло потом, ушло, буквально, несколько мгновений. Ржавый кран рухнул как раз на то самое место, где только что находились оба человека, подняв при этом тучу коричневой, железной пыли. Ключница, сбитая с ног в результате мощного толчка бросившегося к ней со своих ног Егора, повалилась прямо на бетонный пол старого заводского цеха, выронив от неожиданности свой портативный сканер.

В результате таких стремительных действий Егор и сам не удержался на ногах, и теперь валялся в грязи, откашливаясь и отплевываясь от мелких частиц мусора и известки, взвешенных в воздухе.

Медленно оседающая пыль, поднятая в результате крушения тяжёлой металлической конструкции, всё еще продолжала клубиться в воздухе, а Егор уже стоял на ногах и протягивал руку помощи той несчастной, которая, если бы не его расторопность, была бы, безусловно, сейчас мертва.

— Ты что наделал? — с вмиг округлившимися глазами женщина, словно проворная кошка, в один короткий момент вскочила на ноги, и вдруг вцепилась своими мощными ручищами в воротник Егора, пытаясь приподнять того над землей.

Такого "спасибо" за свою доброту Егор уж точно не ожидал. Сдавленным голосом он потребовал отпустить его, и тут же попытался вырываться из железной хватки рук Ключницы.

— Вы с ума сошли, что ли? — выкрикнул, наконец, он, когда та все-таки решила выпустить несчастного Егора из своего жёсткого захвата, и тот чуть не зашатался, так как его дыхание сбилось.

— Ты зачем меня вытащил? — почти зашипела женщина прямо в лицо Егора, судорожно сжимая и разжимая при этом свои кулаки, однако все же не решаясь пускать их в ход.

Мгновение спустя она развернулась, словно заведенный волчок и бросилась разыскивать выпавший из ее рук сканер. Тот нашелся на полу под одним из крупных металлических обломков, причем, к немалому удивлению, как Ключницы, так и Егора, он оказался совершенно целым.

Включив и для чего-то постукав свой прибор о коленку, возмущенная женщина с негодованием всплеснула руками. Затем она принялась отряхиваться от грязи и налипшей повсюду к ее одежде паутины, одновременно с этим осыпая Егора бесконечным потоком ругательств.

Егор даже и не знал, как ему быть, и вообще как реагировать на такую неадекватную реакцию странной особы. В своей жизни он привык к тому, что за оказанную доброту его обычно благодарили. А тут что? Он вообще, получается, этой тетке жизнь спас, но вместо благодарности в ответ услышал от нее такое...

— Нельзя этого делать было! Нельзя! — почти жалобно принялась вдруг твердить Ключница, при этом горестно мотая головой из стороны в сторону.

Потом еще долгое время ее причитания и крики сотрясали воздух цеховых помещений, прежде чем несчастная женщина начала обретать утраченное внутреннее равновесие.

Словно не находя себе места, она принялась расхаживать туда-сюда по маленькому пятачку бетонного пола, который был более-менее свободным от вмиг образовавшихся повсюду куч мусора и известковой пыли. При этом она бормотала какие-то совершенно странные слова:

— Я даже не представляю, как зашкалит сейчас вариантный индуктор, задумай я настроить его в своем собственном диапазоне! С такими показателями мне теперь хоть в петлю лезь!

"Вот ерунда, какая — думал между тем Егор, косясь в сторону Ключницы — знал бы, что бывают такие неблагодарные существа, ни за что бы не стал ее спасать".

Решив особо не реагировать на негодующие возгласы сумасшедшей дамочки, он переключил внимание на свой окончательно испорченный внешний вид. С горем пополам, отковыряв грязь со своих ни на что уже не похожих штанов, Егор отошел подальше в сторону (чтобы не провоцировать Ключницу на более радикальные действия в отношении его персоны), однако он все же не мог при этом не слышать, как та, время от времени тяжело вздыхая и чертыхаясь, вполголоса бубнила какие-то непонятные для его понимания ругательства.

— Да что случилось-то? — не выдержал, наконец, Егор, когда ему надоело в сотый раз слушать про то, какой неблагодарной работой несчастной женщине приходится заниматься всю свою сознательную жизнь, имея дело с законченными придурками, вроде Егора.

— А то! — крикнула Ключница — что вожусь с вами, идиотами, стараюсь причинно-следственных связей не нарушать, рассказываю вам всякие сказки в виде секретной информации, чтобы вы по дороге ненароком еще каких-либо глупостей не наделали, пока я вас обратно не отправлю, и тут находится один умник, который всё под корень портит.

— И как же я испортил все под корень — не пожелал вдруг мириться Егор с очередным обвинением в свой адрес.

— Да так! Не может простой человек взять, и просто так меня спасти! Даже если мне при этом будет угрожать опасность погибнуть! Ты ведь столько сейчас дров наломал, как баран безмозглый. Э-эх... Да что теперь говорить!

Кажется, теперь до Егора стал доходить смысл праведного гнева женщины. Похоже, он опять нарушил какие-то причинно-следственные связи, которые могли привести к неким непредвиденным последствиям. Его опасения подтвердили слова, которые Ключница вскоре произнесла всё с тем же нескрываемым негодованием.

— Когда обычный человек влияет на судьбу таких "вневременников", как я — то это — чтоб ты знал — может привести к очень и очень нехорошим последствиям, болван ты бестолковый! Так весь проект по надзору за Временем может оказаться под угрозой, потому что хронологическое нарушение распространится уже не где-то вовне, а уже внутри той самой ветки, которая выделена в наш отдельный хронологический канал. Подобного хаоса наверху ни за что не потерпят, если о нем узнают. Мне теперь грозит очень серьезное разбирательство.

Егор даже не знал, что и сказать. От таких слов ему стало как-то совсем не по себе. Тем временем Ключница произнесла еще одну загадочную фразу, значение которой Егор в тот момент сразу не осознал:

— Вот когда наступит удачный момент, и если нам, в конце концов, удастся устранить последствия аварии на том реакторе, только тогда всё окончательно придёт в норму и встанет на свои места, словно ничего никогда не происходило, и никто никуда не пропадал.

Сказав всё, что только могла, женщина надолго замолчала, словно о чем-то усиленно размышляя. Егор решил воспользоваться затишьем, чтобы постараться хотя бы простыми словами загладить свою вину.

— Извините, что у вас из-за меня могут быть неприятности — произнес он примирительным тоном — обещаю, что если в следующий раз на вас что-нибудь рухнет, я не стану извлекать из груды металлолома ваших бесполезных останков.

— Не смешно, бестолковое ты существо — ответила Ключница совсем беззлобно, тяжело при этом вздохнув. Внешне она старалась сохранять спокойствие, но внутри нее до сих пор всё клокотало и рвалось наружу. Егор, в который уже раз, поразился тому, что внешний вид его спутницы плохо сочетался с тем уровнем внутренней энергии, которой та обладала.

— А как бы я сам тогда спасся, если бы вас не стало? — неожиданно спросил он.

— Другого бы кого-нибудь прислали за тобой — сквозь зубы бросила в ответ Ключница и вновь отвернулась, гневно насупившись.

Больше Егор ничего не стал говорить. Он точно так же замолчал и опять принялся размышлять о своей нелёгкой доле. Внезапно что-то необычное привлекло его внимание.

— Смотрите, что это там? — негромко спросил вдруг Егор, указывая куда-то за спину пригорюнившейся женщины. Ему на секунду показалось, что прямо позади ржавых заводских ворот кто-то вдруг зажег яркий источник света, и это произвело сильный, но короткий отблеск.

Ключница обернулась в ту сторону, куда указал Егор, и внезапно засуетилась.

— Что ты видел? — коротко спросила она.

Егор рассказал о вспышке, и с надеждой в голосе поинтересовался, что та могла означать.

— Пока не знаю, ...но надо бы проверить!

Женщина вдруг будто позабыла про все свалившиеся на ее голову беды, и быстро направилась в ту сторону, куда указал Егор. Тот последовал за ней.

Когда они вдвоем подошли к воротам, Ключница достала и включила свой портативный сканер. Мгновение спустя лицо ее просияло.

— Вот оно!

— Что там? — не понял Егор и стал вглядываться в щелочку из ворот наружу.

— Можешь радоваться, горемычная твоя башка. Кажется, мы нашли выход!

Затем голос Ключницы сделался настороженным.

— Меня только отчего-то беспокоит тот странный факт, что аварийный маяк "вывалился" сюда сразу только после того, как мы чуть не оказались под рухнувшим краном. Ох, и не нравится мне это...

— А вот меня почему-то больше волнует, не исчезнет ли снова эта ваша дверь, если мы не поторопимся — пытаясь иронизировать, произнес Егор. При этом он сощурил один глаз, а другим с трудом попытался разглядеть сквозь небольшую щель в ржавых воротах то, что могло твориться снаружи. На первый взгляд ничего необычного за воротами не было.

— Думаю, теперь он никуда не денется, потому что его появление тут явно не случайно.

Егор не больно-то вслушивался в монолог своей спутницы. Он старался хоть что-нибудь рассмотреть за воротами, глядя сквозь щёлочку наружу, однако нового там ничего не увидел. При этом его разумом уже стала завладевать мысль о предстоящем счастливом возвращении домой и о скором свидании с родными.

— Обычно такие устройства применяются для экстренной эвакуации сотрудников нашего ведомства в случае непредвиденной ситуации, — тем временем продолжала излагать Ключница — но при нужной настройке я могу воспользоваться им и в иных целях, а именно для того, чтобы отправить тебя прямо домой.

— Но я почему-то до сих пор ничего за воротами не наблюдаю — Егор оторвал, наконец, свой взгляд от дырки в воротах и с изумлением поглядел на свою спутницу.

— И не увидишь — коротко ответила женщина, принявшись хлопотать около ворот, изучая замки и петли, затем добавила — пока я не открою путь туда.

Егор доверился спутнице, так как давно уже понял, что в этом мире всё совсем не таково, каким на первый взгляд кажется. Ключница же тем временем, удовлетворённо хмыкнув, стала пробовать откупорить большой внутренний и полностью проржавевший замок, продолжая при этом говорить:

— Плохо то, что воспользоваться таким аварийным переходом можно только один раз и лишь одному человеку. Затем требуется перезагрузка, а для этого он должен будет на некоторое время исчезнуть, и затем появиться уже совсем в другом месте.

До Егора не сразу дошел смысл сказанного, а когда это, наконец, произошло, он с негодованием произнес:

— И что же нам делать? Если вы через этот маяк отправите меня, то, как вам самой потом отсюда выбираться?

— Ерунда. Обо мне не беспокойся — поморщилась Ключница, но затем вновь обрела прежний довольный вид — Нам только нужно добраться до него, и затем я дистанционно введу нужные координаты, и отправлю тебя нажать на том маяке большую красную кнопку. После этого — бах! — ты снова попадешь в свой мир.

Мысль о "большой красной кнопке", а также произнесённое Ключницей загадочное словечко "бах", заставили Егора почему-то поежиться. Из всевозможных приключенческих и научно-фантастических книг он хорошо знал, что обычно следовало за тем, когда кто-то вдруг нажимал подобную кнопку.

— Неужели на этом все закончится? — недоверчиво поинтересовался Егор.

— Похоже, что так, ведь в нужный отрезок времени мы уложились. Правда, для нас сейчас остаётся еще одна проблема — нужно открыть эти старые ворота. Помоги-ка.

Егор отыскал какую-то железку и стал стучать ей по огромным петлям и засову, пытаясь сбить с них слой ржавчины и грязи. Вскоре раздался натужный скрип и створки поддались.

— Да, и вот еще что... — голос собеседницы слегка смягчился и подобрел — Спасибо тебе, конечно, за то, что спас мою жизнь. Теперь не ты, а я у тебя в долгу. Ловко же ты вытолкнул меня от того крана... балбес. Ладно, давай уже начинать твою отправку.

Ключница произнесла последнюю фразу с какой-то скрытой тревогой, но вполне твердо.

— Подождите — Егор вдруг захотел задать один очень важный для него вопрос, который мучил его все последние сутки — объясните мне про отправку подробней. Мне не совсем ясно, что именно произойдет, когда я вернусь обратно.

— И что же тебе не ясно?

— Ну, скажем, когда я вернусь в свой исходный временной период, тогда получается, что меня там станет двое, то есть "я" теперешний плюс "я" тогдашний? А как тогда быть, если мы там вдруг встретимся?

От таких слов Ключница криво и словно бы нехотя, всё же улыбнулась. Это была ее первая улыбка после череды недавней ругани.

— Ах, вот ты о чем? Здесь я могу тебя успокоить, мой друг — снисходительным тоном произнесла она — на самом деле всё обстоит несколько иначе, чем показывают в тех фантастических фильмах, которые ты так любишь смотреть. Могу тебя заверить, что при аварийной транспортировке твое тело никуда не отправится, а произойдет лишь мгновенный перенос твоего сознания в точку координат туда, где уже находится то твое тело, которое вшито в исходный хронологический поток. Теперешнее же твое тело автоматически аннигилируется в момент перехода. Таким способом мы отправляем всех, кого находим, и твой случай не станет исключением, поэтому даже и не думай пугаться от всего того, что только что услышал.

Егора немного покоробило при слове "аннигиляция", однако уверенность, с которой Ключница убеждала его не пугаться факта подобного действа, и в самом деле почти не внушал никакого страха.

После данных объяснений Ключница снова погрузилась в какие-то свои невеселые мысли касательно, видимо, своего неожиданного спасения, и это не прошло мимо внимания Егора.

— Похоже, вы не очень рады тому, что с вами случилось — ухмыльнулся Егор, видя настроение женщины.

— Ты верно мыслишь, — на удивление прямо ответила та — и хотя, говоря по правде, я невероятно благодарна тебе за сохранность свой жизни, радости мне от такого счастья действительно не много.

— И всё, потому что я — обычный человек? — предположил Егор.

— Ты снова прав, как ни крути, — подтвердила Ключница — дело именно в этом. Из-за твоего опрометчивого вмешательства я даже не могу и предположить, что меня теперь ждет. Возможно, благодаря тому, что мне удалось тебя найти и вернуть, мне еще дадут поработать в пониженной должности, а не отправят сразу в биологический стазис...

— Вас в стазис..? — хотел было возмутиться Егор, но Ключница просто отмахнулась рукой, и тот замолчал, поняв, что любые его слова сочувствия будут сейчас неуместны.

— Тут еще вот какое дело... — Ключница вдруг призадумалась и потерла пальцами свой подбородок, словно соображая, как доходчивей выразить свою мысль — я много лет проработала в качестве Хранителя дверей, и, исходя из своего богатого опыта, должна заметить, что во всей твоей ситуации, в том, что с тобой произошло, есть что-то не совсем обычное...

— То есть? — не понял Егор.

— Во-первых, ты не должен был попасть сюда. Абсолютно все, так называемые, "биологические объекты" всякий раз проваливались в межпространственные дыры в результате возникновения аномальных разломов, вызванных воздействием той самой аварии, о которой я тебе говорила. Но, в отличие от остальных пропавших, ты очутился здесь совершенно иначе, чем они.

— Вы имеете в виду, что я вошел сюда через, так называемую, стандартную точку входа? — Егор поднял со стола какую-то на удивление блестящую гайку и зачем-то принялся ее рассматривать.

— Да, но другая странность заключается в том, что тот аварийный маяк, который нам, наконец, удалось найти, появился здесь в строго определенное время, и сразу после того, как по твоей воле я осталась жива. Вообще, вся череда событий с твоим появлением здесь выглядит не совсем нормально.

Женщина нахмурилась сильнее и вдруг стала пристально всматриваться в глаза Егора, будто пытаясь увидеть в них нечто необычное. Тот непроизвольно отпрянул, и бронзовая гайка вдруг выпала у него из рук. Егор словно бы побоялся, что Ключница вновь больно ухватится за его руку своей мертвой хваткой, как тогда, в самом начале их встречи.

Но на сей раз глаза Собеседницы Егора не были встревожены, а излучали какой-то неподдельный интерес. Она попросила Егора, соскочившего было со стола, усесться обратно, а сама отступила от него на пару шагов в сторону.

— Надо бы тебя тщательней прозондировать — сказала вдруг Ключница, цокнув языком.

— Это еще зачем — опасливо переспросил Егор.

— А затем, чтобы понять, что ты вообще за фрукт, и узнать, чего ещё от тебя в дальнейшем ожидать после того, как ты вернешься к себе домой. — Во всей твоей истории что-то не срастается. Я это сразу разглядела — сказала она негромко — ты или что-то не договариваешь, либо всё для тебя началось не совсем так, как ты мне в самом начале описал.

Егор облизнул губы и потер ладонью затылок, силясь вспомнить о своих странных видениях, с которыми столкнулся в тот момент, когда смотрел на заводской двор из окна нового офиса, а затем чуть позже, когда катался на роликовых коньках по дорожкам городского стадиона, и стал свидетелем странного оптического феномена.

— Постарайся вспомнить еще какие-нибудь странные события, которые могли предшествовать твоему появлению здесь. Всё ведь случилось как-то иначе, чем ты мне тогда рассказал, верно?

Отпираться было бесполезно, да и совершенно бессмысленно. Егор и сам хорошо все это понимал. Шаг за шагом, иногда прекращая свою речь, чтобы вспомнить какие-нибудь важные моменты или подобрать необходимые слова, Егор выложил всё, что с ним происходило.

По окончании рассказа, в котором Егор теперь упомянул и о странном происшествии на стадионе, и про случай с миражом, когда ненадолго из виду пропадал огромный мостовой кран, стоящий посреди пустынной территории завода, Ключница долго не могла ничего произнести, и от удивления несколько раз даже присвистнула.

— И как ты мог всё это упустить во время своего первого рассказа? — речь женщины, вдруг, ожила, и какой-то неподдельный энтузиазм засветился в ее глазах, да и сам взгляд стал не таким суровым, как прежде. Затем она быстро осмотрелась по сторонам, словно что-то выискивая, а потом вновь полезла в свой карман. Выудив оттуда свой "компьютер", Ключница принялась разглядывать формулы на его экране, и вновь что-то вычислять. При этом она поднялась на ноги и нетерпеливой походкой стала прохаживаться туда-сюда по растрескавшемуся и отсыревшему бетонному полу.

— Нет, это всё равно еще не полные данные — задумчиво произнесла она, спустя несколько минут — цифры говорят, что не всё пока сходится в твоем рассказе. Вспоминай лучше!

Теперь уже Егор выдохнул с негодованием, и, буквально, развел руками от бессилия что-либо добавить.

— Да что же еще я могу рассказать? Ну, ничего необычного в те дни я больше не видел!

Он вновь принялся усиленно прокручивать в голове те события... и тут его словно озарило — белый голубь за окном! Вот о чем он умолчал!

— Постойте-ка... кажется, вспомнил! — протянул он неуверенным тоном.

Егор рассказал Ключнице про то примечательное событие, когда на карниз их окна приземлилась белоснежная птица. Женщина тут же ухватилась за это воспоминание, словно за некую путеводную нить. Она похвалила Егора за подробности и попросила уточнить точное время события, а также то, успел ли кто-то кроме него самого увидеть того голубя. Сама же она мгновенно принялась что-то просчитывать, продолжая задавать собеседнику наводящие вопросы.

— В том то и дело, — стал излагать детали происшествия Егор — что когда жена с дочкой пришли с улицы, они не успели взглянуть на ту птицу. Голубь улетел буквально за пару секунд до того, как Полина подбежала к окну.

— Ты даже не представляешь, насколько это важно... — задумчиво пробормотала Ключница, хмыкнув и кивнув при этом головой. Она ввела ещё какие-то дополнительные данные и, похоже, впервые осталась довольна результатами своих вычислений.

— Да я даже и не думал, что об этом стоило рассказывать... — Егор с задумчивым видом потер свой подбородок, и устало взглянул на свою спутницу.

— Нет-нет, Егор, Это не просто какое-то мелкое событие — она прекратила отмерять своими шагами пространство около ворот, и вновь посмотрела на собеседника — это может означать очень и очень многое... Может, и не зря ты в тот раз про судьбу вспомнил.

С этими словами Ключница буквально стянула Егора за руку со стола, на котором тот сидел. Тот даже ойкнуть не успел, как через пару секунд вдруг осознал, что висит прямо в воздухе, не касаясь при этом пола.

Егор был так потрясен фактом своей левитации, что даже не сразу заметил, что причиной его неожиданного парения в воздухе является не мощная рука Ключница, а какой-то яркий зеленый луч, направленный в его сторону. Узкий поток света был нацелен на него из какой-то миниатюрной трубки, похожей на обыкновенную шариковую ручку, которую женщина держала в своей руке.

Егор принялся дергать ногами и руками в воздухе, пытаясь удержать при этом привычное для человека вертикальное положение, пока его спутница ходила вокруг и деловито что-то проверяла на экране своего "мини-компьютера". Саму трубку она теперь закрепила на каких-то металлических перилах, чтобы неподвижно зафиксировать свой луч точно на выбранную цель.

— Это просто невероятно! — вдруг тихо произнесла женщина.

— Зачем вы меня подвесили? И что вы там все высматриваете в своем приборе? — в негодовании крикнул, было, Егор, но тут же чуть не потерял равновесие и резко замолчал, едва не повалившись на землю, потому что луч, направленный в его сторону вдруг погас, и сам он мгновенно обрел ощущение собственного веса.

— Я так и предполагала — задумчиво произнесла Ключница, игнорируя вспышку негодования Егора.

— Да что вы там у меня нашли?

Женщина принялась терпеливо объяснять. Согласно не совсем понятным для Егора словам, от его хронологической структуры исходила некая дополнительная вибрация, понять и объяснить природу которой Ключница самостоятельно не могла. Но самым удивительным, по ее словам, было то, что результирующая частота необъяснимой аномалии, исходящей из биометрической структуры Егора, полностью совпадала с частотой другой аномалии — той, которая была порождена в результате аварии реактора с первичным веществом.

От дополнительных разъяснений, которые тут же потребовал предоставить Егор, Ключница категорически уклонилась, сославшись на отсутствие у них лишнего времени.

— Могу сказать тебе лишь одно: твоя личность каким-то образом имеет связь со многими событиями, которые когда-то происходили, либо потом произойдут в вашем хронологическом потоке. Здесь прослеживается какая-то странность, но в чем именно она состоит, я не знаю, так как все мои мизерные познания сейчас бессильны. Чтобы в полной мере разобраться в твоем конкретном случае, нужен дополнительный подробный и тщательный анализ!

После того, как, по ее словам, Егор будет отправлен обратно, тот мгновенно забудет о своих приключениях, произошедших с ним здесь, и вновь станет жить прежней жизнью, словно с ним никогда ничего не происходило. Однако с этого дня за ним, скорей всего, будет установлен строгий надзор, и сделано это будет с определенной целью — тщательной проверкой и отслеживанием всех возможных причинно-следственных связей касательно личности Егора. Надзор будет вестись вплоть до того момента, пока ситуацию с ликвидацией последствий той аварии не удастся окончательно исправить...

— То есть мне что, всю оставшуюся жизнь придется находиться под наблюдением? — замотал головой Егор, совершенно не понимая смысла и цели подобных действий.

— Это не так страшно, если ни о чем не подозревать. Тем более, что никто никаким явным намерением тебя беспокоить не станет.

Сказав это, Ключница добродушно подмигнула собеседнику и добавила с хитрой улыбкой.

— Теперь я могу с чувством выполненного долга отправить тебя обратно. Для этого на очень короткий промежуток времени мне придется всего лишь поднапрячься и проделать в пространстве за этими воротами изолированный тоннель наружу, который доведет тебя до того самого аварийного маяка. Доберешься туда самостоятельно, я лишь скажу, что нужно будет сделать на месте. После того, как ты его активируешь, — и если все пройдет гладко и по плану — тебя автоматически выбросит обратно в твое время. За точностью настроек синхронизации я прослежу прямо отсюда.

Егор повернул голову и посмотрел в сторону, где недалеко за воротами, по словам Ключницы, находился невидимый обычным глазом аварийный маяк, который вскоре должен будет доставить его в свой родной мир.

Невообразимая радость от сознания скорой возможности вновь увидеть свою жену и дочь вдруг наполнила всё его существо. Постоянные и нескончаемые разговоры и рассуждения о всякого рода аномалиях и хронологических сбоях не на шутку утомили разум Егора. Мысленно он был уже там, у себя дома, где его ждал вкусный борщ, теплый душ и чистая домашняя одежда.

Они с Ключницей всё ещё находились у ржавых заводских ворот, и Егор уже начал было нервничать от мысли, что они продолжают терять бесценное время, когда женщина вдруг повела совершенно странный и неожиданный разговор.

— Послушай, Егор, мне всё ещё не дает покоя одна непонятная странность. Я пока что даже не могу предположить, с чем именно она связана, но, думаю, мне стоит рассказать тебе еще кое-какие вещи, на тот случай, если твоя память вдруг... частично сохранит что-нибудь из того, что с тобой здесь происходило.

Егор на секунду оторопел и вдруг замотал головой.

— Но вы ведь еще несколько минут назад утверждали, что мне предстоит всё забыть, и что такова, как вы говорите, "программа стандартного протокола". Что еще за странности в моей скромной персоне вы обнаружили?

— Это непонятно даже для меня — Ключница не спеша проверила свои застежки на карманах комбинезона, затем отчего-то сгорбилась, сделавшись сразу на двадцать лет старше, и задумчиво посмотрела куда-то вдаль — Понимаешь, тот выброс энергии первичного вещества грозит крайне сильно изменить существующую реальность. Точнее, он ее и так уже меняет, делая это неуклонно и постепенно, но вся беда состоит в том, что для живущих в каждом из своей пространственно-временной плоскости людей такие изменения никогда не смогут быть обнаружены со всей их очевидностью.

— Не смогут? — не удержался Егор, чтобы не задать свой вопрос — Но почему?

— Их невозможно станет определить, так как во время очередного изменения для самих людей всё происходящее вокруг остаётся совершенно обычным, идущим в естественном хронологическом порядке. Те личности, чьи индивидуальные исторические линии подверглись такому искажению, не могут подозревать о каких либо изменениях причинно-следственной последовательности, потому что не видят всей картины со стороны, как можем видеть ее мы — сотрудники Ведомства по контролю за временем.

— Кажется, я начинаю понимать — нахмурил лоб Егор. Неспешный тон продолжения их беседы располагал, невзирая на чувство усталости, к логическому ходу размышлений, и, кажется, вносило некоторое понимание в сознание Егора сути тех вещей, о которых сейчас говорила Ключница. — Вы хотите сказать, что если, к примеру, в будущем случится так, что на кого-то из идущих мимо стройки людей сверху должен упасть огромный камень, но по каким-то внешним причинам этого не происходит, то дальнейший ход истории всё равно неизбежно поменяется. При этом никто вокруг ничего не заподозрит, так как окружающие люди не знают, что данный человек обязан был умереть. Ведь в их внезапно изменившейся повседневной реальности он по-прежнему такой же прохожий, как и все остальные, идущие рядом люди...

— Да ты просто гений — невесело усмехнулась Ключница — Верно рассуждаешь. Но если говорить серьезно, то чем сильнее вызванная той аварией область хронологического искажения, тем больше она оказывает своё воздействие на исторический вектор времени всего мира.

У Егора по телу побежали мурашки. Он теперь хорошо понимал, к чему клонила собеседница.

— Но вы ведь говорили, что аномалия образовалась совсем недавно. Значит, её пагубный фактор окажет воздействие только на будущее?

— Наивный ты человек, Егор, — опять горько усмехнулась Ключница — Я ведь тебе еще в самом начале сказала, что время и пространство разделять нельзя. К тому же, если бы ты мог наблюдать всю картину так, как её видит сторонний наблюдатель, находящийся за пределами общей земной хронологии, ты бы понял, что настоящее, прошедшее и будущее также нельзя отсоединить друг от друга. Все временные потоки — годы, недели, дни и даже секунды — проистекают одновременно и сразу. Это только с точки зрения человека, период жизни которого ограничен одним хронологическим отрезком, очень сложно понять и принять данную истину, но можешь поверить мне — той, которая много раз наблюдала весь процесс хода времени со стороны — всё это чистая правда.

— Та аномалия, о которой мы с тобой сейчас говорим, была порождена не внутри какого либо стандартного потока, а появилась в пределах изолированной вневременной зоны, то есть в том независимом пространственном отрезке, в котором располагается наша организация по контролю за временем. В силу некой своей сложной особенности, корни этой аномалии просочилась в структуру обычных хронопотоков абсолютно извне, тем самым оказав воздействие, как на будущее, так и на настоящее вместе со всем прошлым. Поэтому совершенно не важно, давно произошла та авария или недавно — она, словно раковая опухоль, оказывает влияние на общую земную историю в целом.

Благодаря принятым вовремя мерам нам удалось вовремя избежать воздействия этой аномалии на область нашего выделенного хронопотока, и до сего момента всё более-менее оставалось под контролем. Тем не менее, несколько стандартных хронологических линий подверглись искажению, и история в них уже успела измениться.

— Подожди-подожди... — в голову к Егору вдруг прокралась страшная по своей значимости мысль — Если изменения, о которых вы сейчас говорите, оказали воздействие и на участок моего мира, то, значит, и мы там живем совсем не так, как... было задумано изначально?

— На твой вопрос отвечу однозначно — да, большой отрезок, как твоего, так и многих соседних хронологических потоков, подвергся искажению. Я не могу знать, насколько сильно, но давай-ка, ты не будешь пытаться спрашивать у меня о том, как именно там всё было первоначально.

— Ладно, — немного подумав, отмахнулся Егор — не переживайте на этот счёт, я не очень-то хотел знать, что будет твориться на Земле через сто, двести, или даже миллион лет. Мне всегда казалось, что полная осведомлённость о том, что должно произойти в будущем — плохое или хорошее — запросто может свести с ума кого угодно. Впрочем, — вздохнул Егор — те вещи, о которых вы мне только что рассказали, я бы действительно хотел запомнить, хотя возможность этого, по вашим словам, крайне мала.

— Вот и славно, Егор. Я рада, что ты не стал на этот раз задавать глупых вопросов, потому что всё, о чем я сейчас говорю, очень важно именно для тебя лично. Вдруг может получиться так, что в какой-то момент тебя начнут беспокоить странные предчувствия или какие-нибудь тревожные сны. Однажды ты можешь внезапно остановиться посреди улицы и не вспомнить, как там оказался. Поэтому хочу сразу дать тебе установку, что это нормальная остаточная реакция твоего биологического поля на хронологическое векторное смещение. Это не смертельно, и даже не опасно. К тому же никаких сдвигов в твоей психике данные факторы также не должны будут вызвать.

— И я бы очень не хотела тебя сейчас напугать, Егор, но если случится так, что твой мозг станет все больше и больше вспоминать всевозможные отрывки из произошедших здесь событий, тогда на связь с тобой, возможно, выйдет кто-то из наших людей. Впрочем — она по-дружески хлопнула его по плечу — если говорить откровенно, лично я очень бы хотела, чтобы все сегодняшние приключения поскорей для тебя закончились.

— Опять вы говорите загадками — покачал головой Егор — И снова про ваше загадочное Ведомство... Может, на прощание хотя бы расскажете о том, что за люди, или может быть... не совсем люди, стоят за всем проектом по контролю за временем?

Ключница как-то лукаво и многозначительно посмотрела на Егора, затем призадумалась и цокнула языком.

— Даже если бы я все до конца знала, то не рассказала бы.

— Почему?

— Просто надоел ты мне со своими расспросами — засмеялась она вдруг так весело, будто старая, хорошая знакомая.

— Жаль — с сожалением вздохнул Егор.

Не позволив собеседнику, как следует, посокрушаться над множеством неразгаданных тайн, Ключница проворно поднялась, быстро подошла к теперь уже наполовину открытым цеховым воротам и нажала какую-то кнопку на своем странном приборе. Что-то щелкнуло и зажужжало. Створка ворот вдруг заскрипела сильней и словно сама собой приоткрылась ещё шире внутрь здания.

Оба человека осторожно выглянули наружу. На первый взгляд, ничего необычного там не было.

— То, что я сейчас буду делать, требует крайней осторожности. Лучше отойди подальше от ворот, и не вздумай даже руку протягивать наружу — строго предупредила Ключница своего спутника, который хотел уже высунуть свой нос на улицу, чтобы внимательней разглядеть унылые окрестности заводского двора. — Помнишь, что случится, если меня не послушаешь?

— Помню про пыль — отмахнулся, было, Егор, но всё же замер и опасливо отодвинулся за ворота.

— Зря недооцениваешь опасность — предостерегла женщина. Она вдруг нагнулась, и подняла другой рукой с бетонного пола небольшой камень. — Смотри!

Камень полетел из ее ладони за открытые ворота и вдруг, словно натолкнулся на какое-то невидимое препятствие. Затем он закувыркался и полетел вниз, но таким образом, будто несколько раз стукнулся о некие невидимые ступеньки, расположенные на пути. В конце концов, камень застрял в воздухе на половине своего пути к поверхности земли, натолкнувшись на какое-то невидимое препятствие.

— Видел? А теперь отойди-ка и не мешай мне — Ключница мягко отстранила Егора в сторону, и вновь переключила всё своё внимание на свое компактное устройство. С его настройками она провозилась довольно долго, так как, по ее же словам, синхронизация какой-то необходимой частоты колебаний внешнего пространства, было делом нелегким. На лбу у женщины и вправду выступил пот, пока она крутила различные регуляторы. Под конец Ключница быстро нажала последнюю кнопку и с облегчением выдохнула:

— Зафиксировала!

Егор вновь направил свой взгляд в ту сторону, куда вел выход из открытых проржавевших заводских ворот. Сразу позади них воздух вдруг будто бы сделался гуще. В его прозрачной толщине стали угадываться едва различимые очертания некого длинного воздушного коридора с колышущимися, словно струи воды, стенами. Границы возникшей прямо в воздухе прозрачной трубы колебались и меняли свою форму, словно раздуваемые порывами сильного ветра.

— Там, около маяка, куда ты сейчас отправишься, увидишь небольшую ровную площадку. Тебе останется лишь приложить к ней правую ладонь и зажмурится, чтобы с непривычки не закружилась голова.

— Меня всё же беспокоит, что будет с вами — с тревогой в голосе произнес Егор — Как вы планируете отсюда выбираться?

В ответ Ключница нахмурила брови и почти выкрикнула, так как шум, шедший со стороны "тоннеля" нарастал все сильнее, и своим гулом поглощал любые другие сторонние звуки.

— Меня и так вскоре найдут по пеленгу сигнала энергетического всплеска от сработавшего аварийного маяка. А сейчас тебе нужно торопиться. Прощай уже, незадачливый биологический объект!

Слегка подтолкнув Егора в спину, Хранительница дверей отступила назад на один шаг, произвела какие-то, понятные только ей манипуляции со своим загадочным устройством, и задняя стенка коридора словно бы "захлопнулась" некой полупрозрачной стеной. Теперь ворота, через которые Егор сюда попал, стали на вид точно такими же, как и сама труба тоннеля, то есть сделались словно бы жидкими, и равномерно задрожали в воздухе. Вместе с закрывшейся прозрачной дверью исчезла из вида и его недавняя спутница.

Повернувшись в том направлении, куда путь был открыт, Егор решительно направился туда, где, по словам Ключницы, располагался аварийный пост с маяком.

* * *

Из отчета Ведомства по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

001. Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства, что в результате оперативного следствия по делу аварии и утечки энергии первичного потока, нашим сотрудникам удалось установить всплеск, вызванный сработавшим аварийным маяком. Однако один из наших оперативных агентов не воспользовался данным устройством, а самостоятельно перенастроил его на отправку по месту назначения одного из ранее пропавших биологических объектов.

002. Наш сотрудник благополучно передислоцирован по месту своей работы, однако в процессе проверки координат, в которые была осуществлена отправка вышеназванного, ранее пропавшего биологического объекта, выяснилось, что всё произошло совсем не так, как предполагалось...

22 сентября 2014 г., понедельник, 12 час. 30 минут.

После неожиданного мелькания образов, и непонятного круговорота перед глазами, Егора замутило. А оттого, что он в следующий миг увидел перед собой, у него еще сильнее закружилась голова, и он чуть было не потерял равновесие. Егор огляделся и вдруг с удивлением осознал, что сидит на своем рабочем месте прямо за столом перед компьютером.

Он несколько раз глубоко вдохнул, ощутив себя при этом, словно рыба, которую кто-то выловил из моря и зачем-то оставил на берегу, а когда примерно через две минуты голова перестала кружиться, а мысли пришли в норму, Егор внимательно осмотрел себя. Он был в своей обычной одежде, в которой ходил на работу. ОДЕЖДА БЫЛА ЧИСТОЙ. В то время, пока он себя разглядывал, Егор ощутил приступ какой-то слабой тревогу, причину которой отчего-то никак не мог точно определить.

Сам не зная почему, он полез в карман, чтобы вытащить из него свой мобильный телефон, и взглянуть на время. Было ровно половина первого дня. Однако больше всего Егора поразила календарная дата: сейчас было 22 сентября 2014 года! То есть в данный момент он находился в том самом дне и в том же времени, когда должен был отправиться в странную комнату с плакатом на стене перед тем, как провалиться в дверь между мирами!

Осторожно и неторопливо он аккуратно порылся в своей памяти, и вдруг, словно внутри него сработал внутренний аварийный сигнал.

"Почему же я до сих пор помню то, что со мной там происходило?"

Внутри Егора всё словно похолодело и тревожно сжалось. Что-то явно прошло не так, и та прежняя радость, которая переполняла его всего несколько секунд назад, когда он был еще там, в пространстве между мирами, вдруг исчезла без следа, уступив место внезапно нахлынувшему беспокойству. Отчего-то он не только не забыл о тех часах, что провел в компании с Ключницей, но помнил обо всём произошедшем с невероятной и стопроцентной ясностью.

Первым делом он постарался привести свои мысли в порядок, а затем придирчиво осмотрелся вокруг. Очень быстро Егор удостоверился, что ничего необычного вокруг не происходило: он действительно находится на своем рабочем месте, расположенном в старой части здания, куда их отдел перевели накануне. Его стол стоял у окна, компьютер был тоже на месте, а народу в комнате почти не было, как и в прошлый раз. Тогда, в тот самый день и час, когда он исчез из своего мира, — Егор прекрасно это помнил — почти все работники их отдела отправились обедать в столовую, поэтому теперь вокруг было спокойно и тихо.

Следовало всё спокойно обдумать, расслабиться, а затем... последовать общему примеру, и отправиться вслед за остальными на обед.

Егор еще раз прислушался к своим внутренним ощущениям и вдруг понял, что чувство голода у него полностью отсутствует. Хотелось просто посидеть и подумать, чтобы хорошо взвесить свой следующий шаг, и вновь не наделать глупостей.

Внезапно родилась сумасшедшая мысль: а не приснилось ли мне всё то, что он пережил там, за таинственной дверью. Все эти аномалии, разговоры с Ключницей, вечно меняющиеся пространства завода. Вполне ведь могло быть и так, что Егор заснул на рабочем месте, и увидел всё во сне.

Часы на мониторе компьютера показывали 12.35. Нет, не мог он проспать несколько секунд и увидеть столько всего в своих снах, ведь если бы он даже и задремал, ему пришлось бы проснуться, как минимум, через час, а, значит, только после обеда. К тому же Егор прекрасно помнил, как прошел тот день, в прежнем варианте событий, когда всё с ним случилось...

Егор поежился, вспомнив, что жуткая дверь, с которой начались его приключения, находится как раз неподалеку от того самого места, где он в данный момент сидел.

Когда голова немного успокоилась, а мысли вернулись в норму, на смену страхам и тревоге пришло необъяснимое чувство восторга. Получается, что Егор вернулся домой при доброй памяти, ничего для себя, при этом, не потеряв! Напротив, при этом он брёл удивительный опыт, и, получив при этом невероятно фантастическую информацию. Теперь, может быть вообще один на всей Земле, он знал о том, что существует некоторая структура по надзору за ходом времени!

Егор оглядел себя со всех сторон, и еще раз убедился, что его одежда и в самом деле являлась совершенно чистой. "Ну, конечно! — тут же подумал он — Ключница вроде бы говорила, что при перемещении должна произойти замена одного лишь сознания, в то время, как тело останется таким, каким оно было на исходный момент "перехода".

Егор негромко хохотнул, но смех получился немного нервным и искусственным. Его вдруг начало переполнять чувство какой-то бесконтрольной эйфории. Так, как часто бывает в моменты азартной компьютерной игры, когда тебя почти одолевает противник, но затем ты просто протягиваешь руку и нажимаешь кнопку перезагрузки уровня, чтобы заново пройти тот же самый игровой момент, но, только теперь заранее зная, в кого, куда и в какую именно секунду нужно будет произвести выстрел.

"И всё-таки, сходить в столовую стоит" — еще раз подумав, решил он.

Егор поднялся со своего кресла и, не спеша, вышел в коридор. Уже находясь там, он оглянулся и посмотрел в сторону угловой ниши, где располагалась та самая дверь, из-за которой он чуть не навлек на свою голову великое множество огромных проблем. Конечно же, та была на месте.

Быстрым шагом, словно стараясь быстрее уйти от чего-то страшного, неумолимо наступающего ему на пятки, Егор поспешил прочь вдоль длинного коридора. Спину внезапно накрыла волна мурашек после того, как Егор подумал о том, что ему удалось отделаться от всех неприятностей без особых проблем и жутких последствий.

По правде сказать, Егор сильно ошибался по поводу окончания всех своих приключений. Уходя прочь всё дальше и дальше от той таинственной двери, которая отдалялась от него с каждым пройденным шагом, он совершенно не ведал о том, что все невероятные и странные события для него ещё только-только начинались.

Первую "нестыковку" в окружающей обстановке он обнаружил довольно быстро, когда в назначенное время не выключилось электричество. Правда, Егор тут же предположил, что свет мог выключиться только в административном здании, а не во всём заводе. Помещение же столовой находилось в стороне от основных корпусов предприятия, и поэтому сбой с электричеством мог сюда попросту не распространиться. Вполне вероятно, что как раз в тот самый момент, когда он расплачивался за купленный обед, коридор в их старом крыле административного здания ненадолго отрубило от питания током.

Обедать Егор уселся за одним из многочисленных столиков, в компании с несколькими своими сослуживцами. Сам не зная, почему, Егор с каким-то странным восторгом разглядывал коллег своего отдела. Ему отчего-то казалось, что он не видел их целую вечность.

Выйдя из столовой довольным и сытым, Егор набрал номер жены. Он хотел быть уверенным, что дома всё в порядке, и на всякий случай решил поинтересоваться, действительно ли это так.

— Таня, привет — будучи немного взволнованным, поприветствовал он супругу, когда та подняла трубку.

— Да, Егор, привет, у тебя, наверное, обед, и поэтому ты решил позвонить?

— Ну да, в общем — с сердца тут же словно камень свалился — Как у вас дела. Все нормально?

— Да, всеё хорошо. Ты чего таким загадочным голосом спрашиваешь?

— Нет-нет, Таня, — запротестовал, было, Егор — это так, ерунда. Не обращай внимания.

— Точно?

— Да нет, просто... тут немного напрягли на работе — попытался выкрутиться он.

— Понятно. Слушай Егор, я тут вспомнила, что хотела тебя спросить: помнишь, ты говорил, что где-то видел недорогие беличьи кисточки в наборах? Если с работы мимо того магазина будешь снова проходить, то купи, пожалуйста.

— Хорошо, — ответил Егор, и попытался вспомнить, когда это он говорил с женой о кисточках — куплю, конечно.

— Ну, тогда до вечера, дорогой, а то мне скоро Полю вести на занятия. Целую тебя!

Егор отключил вызов и убрал мобильник в карман.

"Конечно же, — решил он — дома о моем длительном исчезновении не было известно ничего, иначе разговор с женой происходил бы сейчас совсем в другом тоне!"

Чувство эйфории снова захлестнуло Егора, и он ускоренным шагом отправился обратно к себе в кабинет, дорабатывать остаток рабочего дня.

22 сентября 2014 г., понедельник, 17 час. 20 минут.

Вечером, когда Егор вернулся с работы домой, вид его был несколько озадаченным. Отчего-то он уже совсем забыл про ссору накануне и, да и Татьяна, похоже, не стремилась сегодня возвращаться к теме с покупкой для дочери пианино. Пройдя в спальню, он молча переоделся в домашнюю одежду и вернулся в зал.

— Ты представляешь, Таня, — принялся он рассказывать перед ужином, пока нарезал хлеб — я сегодня отчего-то решил пойти до дому другой дорогой, двигаясь по улице Есенина, и не мог не удивиться, насколько быстро у нас в районе строятся дома.

— И что же тебя удивило? — спросила супруга и помешала половником суп, разогревающийся на плите, прежде чем разлить его по тарелкам — по всему району сейчас строятся новые дома, так что и я сама не успеваю оглянуться, как они, словно грибы, уже торчат повсюду!

— Да, согласен — немного рассеянно отозвался Егор — просто я на этой самой улице, там, где располагается магазин "Канцтовары", в последний раз был буквально с месяц назад, а теперь у бывшего старого гастронома на углу целых семь этажей нового дома отгрохали.

— Ну, ты даешь, Егор! Вот что значит, всё своё время проводить в компьютерной реальности — покачала головой Татьяна и укоризненно посмотрела на мужа — это здание не месяц назад заложили, а второй год уже строят. Не пойму, как его раньше можно было не заметить, горе ты мое луковое!

Егор принялся, было, спорить, но жена успокаивающе чмокнула его в щеку и усадила ужинать.

— Поля, идем есть — крикнула она дочери, которая чем-то увлеченно занималась у себя в комнате.

— Сейчас, мамуля, мне нужно кое-что дорисовать! — откликнулась дочка откуда-то из дальней комнаты.

Пока ждали Полину, Егор, вместо того чтобы сразу приступить к еде, нервно побарабанил по столу пальцами. Ему снова, в очередной уже раз, показалась неестественной текущая ситуация.

"С какой это стати дочь принялась рисовать вместо того, чтобы записывать в музыкальной тетрадке свои ноты" — нахмуривши брови, подумал Егор — И, потом, почему после вчерашней ссоры Таня так спокойно и мирно себя ведёт, будто ничего не произошло?"

Когда Поля, наконец, доделала свои занятия и пришла на кухню, Егор сам не зная почему, с интересом уставился на своего ребенка. Не отводя от нее глаз, он откусил хлеба и поднес ко рту первую ложку борща. Прожевав и проглотив еду, Егор со странной дрожью в голосе спросил, вдруг обратившись к жене, при этом, однако, не сводя глаз с Полины.

— Таня, а помнишь, ты мне рассказывала, что когда-то давно носила очки?

Супруга Егора, которая только-только присоединилась к общему семейному ужину, изумленно подняла на мужа глаза.

— Егор, ты меня снова удивляешь — сказала она, покачивая головой и рассматривая мужа так, словно впервые его увидела — я никогда в жизни не носила очков...

"Ну, конечно же... все совпадало".

По телу предательски забегали стаи мурашек. Егор оторвал, наконец, взгляд от аппетитно жующей Полины, и с нескрываемым интересом взглянул на Татьяну.

"Так-так, — подумал он, медленно покрываясь капельками пота — вначале тот дом, который откуда ни возьмись, и как-то моментально появился вместо нескольких частных построек. Затем Полина, с удовольствием поедающая борщ, который она обычно терпеть не может, увлеченно рисующая красками вместо уроков по музыке, а теперь еще и жена, никогда в жизни не надевавшая очков, хотя должна носить их, практически не снимая с самого детства..."

Кусок хлеба застрял в горле, и Егор вдруг почувствовал, что сейчас он точно задохнется, если не произойдет чуда. Сердце бешено заколотилось в груди, готовое выпорхнуть оттуда, словно птица из клетки.

Внезапно всё встало на свои места, и он мгновенно понял ужас своего нынешнего положения:

"Ключница отослала его не в тот мир! Здешние жена, дочь, а также всё вокруг — это не его реальность!"

Ну конечно! В этом, другом мире живут, похожие на его родных, Полина и Татьяна. У них есть такая же квартира, и тот же самый завод, куда здешний Егор Карасёв ходит работать. Всё это происходит в том же городе, где они живут, но только это не его город, квартира и завод. Это не его семья, и вообще всё вокруг — не его родное.

Хватая ртом воздух, Егор схватился за край стола, глаза его почти вылезли из орбит. Еще мгновение, и он бы точно упал, однако внезапно сильный удар по спине вернул ему ощущение реальности. Это Татьяна пришла к нему на помощь, стукнув Егора своим кулачком, видя, как тот подавился едой.

— Егор, с тобой все в порядке? — с беспокойством проговорила она, внимательно заглядывая мужу в лицо — Что ты там такого умудрился проглотить?

Егор судорожно прокашлялся, крошки не дожёванного хлеба полетели во все стороны. Похлопав себя ещё несколько раз ладонью по груди, он обнаружил, что на него с тревогой смотрят две пары глаз.

Негромко пробормотав в свое оправдание, что с ним всё нормально, Егор поднялся из-за стола и шатающейся походкой направился в ванную, чтобы умыться. Через минуту туда заглянула Татьяна.

— Живой? — спросила она, несколько натянуто улыбаясь при этом.

Егор подозрительно посмотрел на "псевдосупругу" через отражение в зеркале, словно боялся увидеть там страшного демона, но увидел лишь совершенно обычное и знакомое лицо Тани. Судя по выражению её глаз, настроение "жены" было довольно-таки приподнятым, словно Егор минуту назад вовсе не задыхался от застрявшего в горле хлеба, а просто весело над всеми подшутил.

— Скажи, а что с моим отцом? — хриплым голосом обратился он к супруге, не поворачивая от зеркала головы.

Улыбка тут же сошла с её лица. Она снова с тревогой посмотрела в глаза Егору и вошла к нему в ванную, закрыв за собой дверь.

— Егор — сдавленным голосом сказала она, — повернись ко мне.

Сделать то, что просила жена, было довольно трудно, но все-таки Егор поборол в себе приступ паники и развернулся к Татьяне лицом.

Затем, внимательно вглядываясь в лицо Егора, та негромко, но отчетливо произнесла:

— Да что с тобой сегодня, ты словно сам не свой. С какой луны ты свалился, пока с работы домой шел. Может быть ты пиво пил?

— Ничего я не пил...

— Своими странными словами и действиями ты пугаешь дочку. И меня тоже.

— Я только хотел спросить про отца...

— Егор, дорогой. Твой отец умер два года назад. Сейчас твоя мама живет одна.

— Как умер? Мама... мама жива?

— Да что ты за человек, Егор! — почти выкрикнула Татьяна вместо ответа на заданный им вопрос — что за маскарад ты устроил! Да, мама твоя жива, и ты, как хороший сын, мог бы чаще навещать ее вместо того, чтобы просиживать за своим компьютером, и играть в проклятые стрелялки!

"Боже мой, значит, и в этом мире я тоже целыми днями просиживаю за своими компьютерными играми" — почему-то подумал Егор.

Высказав в адрес мужа свои обидные слова, жена Егора развернулась, резко вышла из ванной и отправилась назад в кухню, оставив того наедине с самим собой.

Он несколько минут стоял там, и тупо смотрел в зеркало над раковиной. Затем открыл воду и принялся снова умывать лицо, только теперь уже холодной водой, делая это медленно и долго.

Только через десять минут Егор покинул ванную, сразу же отправившись в коридор натягивать ботинки.

— Ты куда? — выглянула из кухни ненастоящая жена. На ее лице все еще читались признаки беспокойства.

— К маме — коротко ответил Егор.

Ему внезапно захотелось поменьше говорить, и просто быстрее уйти. В данный момент он думал только об одном — о предстоящей возможности увидеть свою мать живой, даже понимая, что всё происходящее сейчас выглядит попросту абсурдным.

— Возьми ей хотя бы варенья, что ли. У нас яблочного много наготовлено, а то ведь она его сама себе больше не варит.

Егор на мгновение призадумался, а затем отчего-то внутренне расслабился и даже усмехнулся. "Как странно, — подумалось ему — ведь в той, прежней его реальности, жена терпеть не могла готовить разного рода варенье или компоты на зиму, а здесь она словно совсем другая. Может даже в чем-то лучше его настоящей супруги.

Надев куртку, он обернулся и с интересом посмотрел в лицо той женщине, которая так сильно походила на его Татьяну. Ненастоящая жена сейчас просто стояла рядом с Егором в проеме двери, протягивая ему пакет с двумя банками яблочного варенья.

— Спасибо тебе — проговорил Егор, словно ощущая странную неловкость, и осторожно взял из рук "жены" пакет.

— Ты невыносим — укоризненно, и с какой-то обреченностью в голосе, "супруга" покачала головой, но все же улыбнулась. — Не понимаю, что на тебя нашло, но раз собрался, то давай, иди уже.

Спустившись по лестнице, Егор наконец-то оказался на улице. Легкий осенний воздух хорошо бодрил, и практически вмиг развеял подавленное состояние, отчего дышать Егору стало значительно легче.

По пути к родительскому дому он настолько погрузился в собственные размышления, что почти не замечал ничего из того, что творилось вокруг. Ноги сами несли Егора в привычном, хорошо знакомом направлении, словно путь его лежал вдоль старой, наезженной колеи.

Сейчас Егору хотелось только одного — просто прийти к матери и вновь ее увидеть — даже, невзирая на то, что та женщина, которую он должен будет отыскать по хорошо известному адресу, была для него практически чужим человеком.

А еще Егор ни на минуту не прекращал надеяться, раз он попал сюда случайно, то существует большая вероятность того, что где-то там, в Центре управления временем и пространством, разберутся и исправят ошибку с его неправильным перемещением. Тем более, и сама Ключница упоминала о том, что теперь Егору вообще предстоит жить под пристальным наблюдением извне. Впрочем (он отдавал себе отчет в возможности и такого поворота дел), существовала и такая вероятность, при которой никто никакого наблюдения за ним вести не станет, а тогда Егор может застрять в этой альтернативной реальности навсегда, где попросту потеряется всеми забытый среди миллиардов обычных людей, населяющих Землю.

Он вновь вспомнил обо всех тех странных событиях, которые произошли с ним в течение нескольких последних суток. К некоторому сожалению Егор помнил всё превосходно.

Внезапно некая тревога овладела его умом, и появились нехорошие мысли. Как он, к примеру, вообще сможет дальше жить в этом мире, зная, что этот мир вовсе не его? И как ему не сойти с ума при этом?

Погрузившись в свои размышления с головой, Егор совершенно перестал смотреть под ноги, и едва не споткнулся. Он чудом не расквасил себе нос, с ходу налетев на невысокую ограду, которая внезапно выросла у него на пути.

Подняв глаза и, осмотревшись, наконец, по сторонам, Егор заметил в обстановке улицы Пушкина то, чего здесь раньше не могло быть: вдоль проезжей части располагался пышный газон с подстриженной травой и длинными клумбами цветов. Трава на газоне была яркой и зеленой, а цветы на клумбах до сих пор пестрели яркими красками, будто радуясь теплой и солнечной осенней погоде. Вдоль придорожного газона, на котором росли те растения, и, словно бы отделяя тротуар от проезжей части, был установлен невысокий, основательного вида чугунный заборчик, который, в свою очередь, тянулся дальше вдоль всей длины улицы. Иногда ограждение делало плавные повороты, но было при этом сплошным, разрываясь лишь в тех местах, где от полотна дороги имелся съезд в какой-нибудь двор или под арку жилого дома. В таких местах заборчик как бы заворачивал на тротуар, отгораживая тем самым часть выезда к проезжей части.

Вот на такой боковой "рукав" ограды Егор как раз и налетел, чуть не споткнувшись и не грохнувшись прямо на тротуар.

Обходя неожиданное препятствие, он осмотрелся вокруг внимательней. Наличие в этом месте чугунного заборчика озадачивало. Насколько знал Егор, никакого ограждения здесь в его родном мире не существовало. К тому же, насколько он помнил, подобных цветов на городских газонах не сажали последние лет пятнадцать. Более того: примерно пять лет назад дорогу по этой самой улице расширили, пожертвовав травой, ранее растущей вдоль всего тротуара, вплоть до поворота дороги к дальнему железнодорожному переезду. В прежней реальности Егора, после такой ландшафтной перепланировки, и без того узкая пешеходная дорожка, стал вплотную примыкать к краю проезжей части, по которой автомобили теперь двигались в два ряда по каждому из противоположных направлений. Таким образом, зеленых островков, количество которых несколько лет назад и так сильно сократилось под натиском всё увеличивающегося потока автотранспорта, стало в городе ещё меньше.

Егор аккуратно обошел маленький заборчик и двинулся дальше вперёд, вдоль тротуара, стараясь держаться теперь поближе к стенам жилых домов в надежде, что ему больше не выпадет случая споткнуться о какое-нибудь непредвиденное препятствие, даже если он снова о чём-то глубоко задумается.

Чуть дальше по ходу дорожки находился перекрёсток и пешеходный переход со светофором. Благополучно добравшись до него, Егор остановился и быстрым взглядом постарался оценить обстановку на другой стороне улицы, после чего направился к пешеходному переходу, намереваясь миновать проезжую часть дороги, чтобы оказаться на другой ее стороне. До нужного места ему оставалось пройти лишь пару шагов, когда Егор вдруг замедлили шаг, и посмотрел в том направлении, куда направлялся.

Дом родителей он узнал сразу — тот, как и прежде, стоял на углу у перекрестка. Отличие было лишь в том, что вокруг знакомого с детства здания не было никаких сплошных тротуаров с выложенной на них плиткой, а вместо них простирались узкие полоски асфальта, и там, вдоль пешеходных путей, как и везде на увиденных им сегодня улицах города, тянулись длинные травяные и цветочные газоны.

Когда Егор пристальней всмотрелся, он с удивлением увидел, что вместо небольшой площади, расположенной вокруг невысокого монумента, установленного давным-давно в честь первой в мире женщины-космонавта, был расположен... зеленый сквер.

Егор как вкопанный остановился возле перекрестка, отделявшего его от другой стороны улицы, будучи не в силах сделать ни малейшего шага. От всего увиденного у него буквально перехватило дыхание, и он просто остановился в нескольких шагах от дороги, в то время как прохожие с ворчанием и недовольством обходили его с двух сторон.

— Мужчина, вы чего встали? Зеленый ведь горит — пробормотала какая-то бабулька, с явным затруднением пытаясь обойти своими медленными шагами застывшую фигуру Егора.

Он не помнил, сколько времени простоял так, будучи не в силах собраться с волей и перебраться на противоположную сторону дороги, потому что время для него сейчас словно бы остановилось. Егор не мог оторвать своих глаз, рассматривая всё еще зеленую траву, покрывавшую территорию сквера, а также стволы толстых тополей и берез, увенчанные кронами желтой и зеленой листвы.

Где-то в глубине души что-то защемило, но вместо ожидаемой грусти ему внезапно стало легче. Егор прекрасно знал, что этот самый сквер снесли более двадцать лет назад, когда сам он был еще совсем мальчишкой и катался здесь на своем стареньком велосипеде.

Он посмотрел чуть левее. Вдоль дорожек сквера росли кусты, точно такие же, какими они были и тогда, в его далеком детстве. На территории четырех больших газонов сквера, расположенных примыкающими друг к другу зелёными квадратами, каждый из которых занимал по площади чуть ли не половину ближайшего двора, сейчас барахтались какие-то малыши, играя то ли в салочки, то ли в жмурки.

"Вот тебе, брат, и дверь в детство — вертелась, словно назойливая муха, одна единственная мысль в голове Егора — моя дочка будто знала, о чём говорила тогда".

Глядя на радостную компанию детишек, увлеченно играющих в какую-то веселую игру на траве, Егору вспомнились свои собственные юные годы. Тогда, точно по такому же скверу они с кучей друзей носились друг за другом, соревнуясь в догонялки или кувыркаясь в мягкой зеленой траве, цепляя при этом на одежду клейкие и пахучие чешуйки от валяющихся повсюду тополиных почек. Ох, как и ругалась же тогда из-за тех желтых пятен на новой куртке его мама!

Егор вдруг вспомнил, как в прежние далекие времена детвора буквально вытаптывала своими ногами траву сквера, бегая по нему без отдыха всё лето напролет, но мягкие травяные газоны почему-то всё равно оставались зелеными, вопреки всем на свете законам природы, и к величайшей радости местной детворы.

Словно зачарованный, Егор подошел к перекрестку вплотную, дождался отсутствия машин, и устремился, наконец, на другую сторону дороги. Отчего-то он вдруг встрепенулся и решил поторопиться, словно опасаясь, что окружающий его мир, будто мираж перед глазами, может внезапно лопнуть и исчезнуть...

Пока Егор зачарованно смотрел на то, как преобразился знакомый с детства старый сквер, на противоположной стороне дороги (только немного дальше от перекрестка) остановился невысокий человек.

Этот неприметный прохожий был одет в сильно поношенную и не очень опрятную одежду, и, судя по его нетвердой походке, находился сейчас в не очень трезвом состоянии. Его взгляд немного блуждал по сторонам, однако направление своего движения вдоль тротуара человек держал вполне уверенно.

Его путь лежал к себе домой, хотя прохожий не совсем понимал, зачем он туда идет, ведь дома его никто не ждал, да и поесть там практически ничего не было.

Этот уставший от жизни человек жил совсем один в трехкомнатной квартире, которую очень сложно было содержать в чистоте, и оплачивая за нее непомерно высокую для него коммунальную плату. Прохожий обреченно шагал вперед, строго следуя давно изученному маршруту, стараясь просто добраться до места, и не сбиться при этом со своего намеченного курса.

Вдруг взгляд его остановился на противоположной стороне улицы, где возле перекрестка стоял его старый приятель детства Егор Карасёв. Человек не ускорил своего шага и никак не стал привлекать внимания своего давнего друга, а наоборот замедлил свое движение, и прислонился к стене ближайшего дома. Отчего-то он решил сейчас не спешить, так как, наверное, не хотел, чтобы Егор увидеть его в таком неприглядном виде. Тот знал, что старому другу никогда не нравилось видеть старого товарища нетрезвым, о чем Егор намекал ему об этом всякий раз, когда прохожий пытался окликнуть его у подъезда.

Прохожего звали Вовкой. Такое сокращенное имя уже давно стало более привычным, чем полное Владимир, так как теперешние приятели Вовки, вечно нетрезвые и неухоженные, как и он сам, предпочитали называть его именно так.

Вовка нечасто виделся со старым другом детства. И вовсе не потому, что сам он теперь жил в нескольких кварталах отсюда. Просто между старыми друзьями детства теперь зияла непреодолимая пропасть, и Вовка прекрасно это понимал. Чаще всего он или сутками сидел дома, не высовываясь на улицу, либо бродил где-нибудь вдали от любопытных глаз со своими приятелями-собутыльниками. Он хорошо понимал, что его жизнь практически кончена, поэтому всякий раз, когда еще издали его замечал кого-то из старых, прежних знакомых, Вовка неизменно старался обойти тех стороной.

Так и стоял этот несчастный человек у кирпичного дома, ожидая, пока загорится зеленый свет светофора, и когда Егор пройдет мимо, не заметив его.

Однако на сей раз, что-то с его другом было не так. Вовка видел, что вот уже пару раз машины останавливались, и прохожие начинали свое движение через перекресток, но Егор почему-то стоял, словно вкопанный, и никуда не шёл.

Когда миновали несколько долгих минут, а его друг так никуда не двинулся со своего места, Вовка забеспокоился. Куда-то разом вдруг пропал хмель, который уже несколько часов подряд туманил его мозг. Отчего-то вдруг захотелось быстрее очутиться рядом с Егором, наплевав на все условности и приличия, или громко окликнуть того. Какой-то внутренний тревожный звонок внезапно зазвенел в его голове, и прежний, теперь уже почти позабытый инстинкт приближающейся опасности заработал с вновь возрастающей силой точно так же, как и тогда, в детстве, когда сигнализировал Вовке о том, что с его маленькими товарищами в эту самую минуту может приключиться нечто плохое. Прямо сейчас, спустя много лет, такой же самый сигнал бедствия вдруг неожиданно прозвенел, и остановившийся у стены дома прохожий вдруг с ужасом понял, что ему нужно срочно идти выручать старого друга детства, хотя и не до конца было понятно, в чём именно та опасность состояла.

Вовка попытался сдвинуться с места, но его ноги так сильно замлели, что вместо того, чтобы бежать по тротуару, его безвольному телу удалось лишь несколько раз шагнуть вдоль стены старого дома, о которую он опирался, стоя в ожидании неизбежного.

Внезапно Егор двинулся через перекресток.

Вовка взглянул на светофор и обомлел. Для пешеходов там светил красный свет.

— Что ж ты творишь, бестолковый — негромко пробормотал он, и тут же зашевелился быстрее, направившись в сторону пешеходного перехода, и желая крикнуть Егору, чтобы тот не смел идти.

В это же самое время Егор беззаботно шагнул через проезжую часть. Он был уверен, что благополучно минует перекресток, затем через пару минут поднимется на четвертый этаж, позвонит в дверь и ему откроет мама. Егор даже начал обдумывать те слова, которые он скажет при встрече с ней... Однако его мечтам не суждено было сбыться.

Внезапно визг тормозов нарушил своим резким скрежетом спокойную тишину улицы. В последний момент перед столкновением Егор успел посмотреть направо и увидеть перекошенное от ужаса лицо водителя за стеклом быстро приближающегося автомобиля. Самого момента удара он не запомнил, как и той боли, которая последовала после падения его тела на асфальт. Не видел он и того, как водитель машины скорой помощи, которая приехала, чтобы доставить пострадавшего в городскую больницу, загадочно подмигнул сидящему в кабине врачу, когда та отдавала распоряжения санитарам, пока они грузили в дежурную машину находящегося без сознания Егора.

А в это же самое время рядом с перекрестком стоял на пошатывающихся ногах нетрезвый прохожий. Он видел, как машина сбила его старого друга детства Егора Карасёва, и не успел ничем помочь. Медленно сползая по стене кирпичного дома на асфальт, он тихо и беззвучно плакал, вытирая грязным рукавом текущие по опухшему, небритому лицу свои прозрачные и чистые слезы.

Часть вторая

УСТРАНЕНИЕ НЕИСПРАВНОСТИ

Из отчета Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что оперативными агентами нашего отдела была допущена опрометчивая ошибка, не связанная непосредственно с действиями самих работников служб. Во время поимки и попытки перемещения одного из ранее пропавших биологических объектов в пределы соответствующей ему реальности, произошел непредвиденный инцидент. А именно — сбой течения пространственно-временного потока в координате стандартной точки входа.

В результате данного инцидента биологический объект был перемещен в один из соседних хронологических потоков. По предварительным подсчетам градус сбоя по вектору времени равен 0?435".

Уведомляем вышестоящее начальство в том, что наша служба не несет ответственности за данный случай, так как возникшая в результате данного сбоя ситуация выходит за рамки как наших полномочий, так и за пределы уровня секретности, допустимого непосредственно для нашего подразделения.

В свою очередь доводим до сведения начальства, что для завершения операции по возвращению биологического объекта в пределы соответствующего хронопотока, нашей службой будут проводиться дальнейшие оперативные действия.

* * *

0000 г., понедельник, 8 час. 10 минут.

Пробуждение происходило постепенно. Наконец, с трудом удалось открыть сначала правый глаз, и только через минуту левый. Немного поморгав, Егор смог сфокусировать изображение.

Прямо перед ним находилось большое окно, которое располагалось напротив того места, где он лежал. Он ещё раз похлопал ресницами и попытался осмотреться вокруг. Затем попробовал сосредоточиться на общих внутренних ощущениях, пытаясь выявить причины скованности своего тела.

Как он вскоре смог понять, его положение было горизонтальным. Чувствовалась какая-то непреодолимая усталость или слабость, однако пошевелить занемевшей шеей было можно. Егор поочерёдно подвигал своими конечностями, и вскоре обнаружил, что его левая рука забинтована в гипс, однако все остальные части тела были, кажется, целыми. Некоторую тревогу вызвали нескольких небольших повязок на обеих ногах и правой руке, правда, никакой ощутимой боли в этих местах не ощущалось.

Кровать, на которой лежал Егор, стояла в небольшой комнате (судя по всему, в медицинской палате, так как всё вокруг — мебель, стены и постельное бельё — были ослепительно белыми, а в воздухе витал запах каких-то лекарств). Больше в палате кроме него никого не находилось, хотя еще несколько таких же кроватей стояли вдоль противоположных стен больничного помещения.

Окно, которое оказалось в поле зрения Егора в самый первый момент после его пробуждения, было едва прикрыто шторами. На улице был день или, может быть, утро, так как общий уровень света за окном был довольно ярким.

Егор попытался встать, но отчего-то не смог этого сделать. Слабость, ощущаемая им с самого первого момента после того, как он пришёл в сознание, нахлынула вдруг с удвоенной силой, и сердце отчего-то внезапно заколотилось в ускоренном ритме.

Он снова плюхнулся на подушку, и тяжело задышал, словно только что перетащил какую-нибудь огромную тяжесть, и от этого вымотался, выбившись из сил.

"Нет, так дело не пойдет — подумалось Егору — надо чуть-чуть отлежаться, а затем попробовать встать. Меня ведь не трактор переехал, а всего лишь..."

Егор нахмурил брови, прокрутив в голове подробности происшествия на перекрестке, затем напряг память и перед его глазами стали проявляться события, случившиеся с ним накануне. Еще через миг он вспомнил всё в мельчайших подробностях, и его мгновенно обуял ужас.

Волна мурашек заструилась от макушки головы, вниз по телу Егора. Как ни странно, именно ощущение тревоги словно бы прогнало прочь тягучую усталость, добавив сил. Одним рывком он откинул в сторону одеяло, затем свесил ноги вниз и выпрямился, усевшись на краю кровати и перебарывая при этом чувство легкого головокружения. Сердце уже не колотилось так яростно, однако слабость в теле пока сохранялась.

Всё, чего ему сейчас бы очень хотелось, это постараться убедить себя в том, что недавние приключения в пространствах между мирами — всего лишь тяжёлый и нелепый сон. Однако совершить подобное оказалось выше его сил, и тогда Егор просто собрал волю в кулак, приготовившись к ещё одному рывку, чтобы подняться. Нужно было что-то срочно предпринимать, а для начала выяснить — в какой конкретно реальности он в данный момент находится.

Отчего-то возникло острое желание выглянуть из окна наружу. По какой-то, не до конца осознанной причине, Егор был уверен, что сделать сейчас это крайне необходимо. Он словно бы решил для себя, что если сможет увидеть то, что находится там, по другую сторону больничного окна, это сыграет важную роль для облегчения его теперешнего положения и даже предотвратит ту волну страха, которая внезапно накатила на его разум.

Первые неуверенные шаги дались с трудом. Как только Егор встал на ноги, его замутило, и он чуть было не "поехал" вниз по ближайшей стенке. Обойдя с невероятным трудом одну из пустых кроватей, он медленно двинулся по направлению к подоконнику, намереваясь сразу, как только сможет до него дотянуться, моментально об него опереться, чтобы тогда уже передохнуть.

То и дело, останавливаясь по пути, и удерживая равновесие благодаря неизменно возникающим у него на пути спинкам кроватей, Егор упорно стремился вперед. Маленькие передышки сопровождались очередными приливами слабости, и в эти моменты он начинал учащенно дышать, ожидая, пока громкие удары сердца перестанут отдавать болезненной пульсацией в голове. До окна он добрался только несколько минут спустя.

Когда Егор вцепился пальцами в долгожданный подоконник и посмотрел наружу, то далеко не сразу сообразил, что именно там находится. За окном не было ничего, за что мог бы ухватиться взгляд, и, наверное, по причине именно такого невероятного открытия, голова Егора закружилась с удвоенной силой.

Он стоял и хлопал глазами, стараясь прогнать с них некую пелену, которая мешала ему видеть мир вокруг, однако сделать это отчего-то не получалось.

Егор взглянул вверх. То, что виднелось там, только отчасти походило на небо, однако ничего внизу, там, где обычно находится земля, не было и в помине. Вокруг, куда ни кинь взгляд, простирался непроглядный белый туман.

Егор стоял, пошатываясь, опираясь руками о край подоконника, и пробыл бы там неизвестно которое время, но спокойный и ровный голос, внезапно донёсшийся откуда-то сзади, вывел его из состояния оцепенения.

— Это просто имитация, нечто вроде голограммы.

Егор обернулся на голос и увидел в дверном проеме палаты фигуру человека. Это был мужчина в такой же белой одежде, как всё вокруг.

— Где я нахожусь? Что... там? — Егор вытянул указательный палец в сторону окна, не сводя своего взгляда с вошедшего в комнату незнакомца.

— В данный момент вы в полной безопасности. — так же спокойно и негромко ответил мужчина в белом — Насчет второго вашего вопроса могу лишь сказать то, что за пределами этой комнаты нет привычного вам пространства, так как та часть Вселенной, в котором мы сейчас с вами находимся, расположена вне пределов стандартной вневременной зоны. Насколько мне известно — вошедший слабо улыбнулся — вы осведомлены о существовании подобного места, а, значит, при дальнейшем разговоре у нас с вами будет больше взаимопонимания, чем в случае, когда мне пришлось бы всё объяснять с нуля.

Затем человек в белой одежде подошел к Егору, выудил откуда-то, словно из небытия, нечто вроде миниатюрного пистолета-шприца и прислонил к его руке. Раздался короткий писк, и мгновенно пистолет-шприц бесследно исчез, точно так же как и появился. Затем человек в белой униформе аккуратно помог пациенту добраться до своей кровати, и когда тот уселся на её край, внимательно посмотрел ему прямо в глаза.

— Сейчас станет легче — заботливым тоном произнес он — Вы довольно здорово пострадали, хотя раны и ушибы не были смертельными.

Егор и в самом деле почувствовал, что после инъекции боль в висках постепенно улетучивается, голова заработала яснее, а слабость начала исчезать.

— Вы врач? — решился спросить он, осматривая с любопытством место на плече, куда человек в белых одеждах буквально только что ввел дозу какого-то препарата.

— Скажем так, я — Смотритель. Можете обращаться ко мне именно так. В данный момент мне поручено следить за вашим здоровьем.

— Ну и как вам мое состояние? — усмехнулся Егор, осматривая себя со всех сторон и покачивая перед собой зафиксированной в гипсе сломанной рукой. Он пока не мог понять, стоит ли ему тревожиться из-за своего существующего положения, но настроение, похоже, стало возвращаться к нему после того, как начали исчезать слабость и боль. Затем, словно опомнившись, он спросил:

— Кстати, где моя жена и дочь?

Тот, кто попросил называть себя Смотрителем, присел на край соседней кровати и принялся неспешно говорить:

— Егор, я должен сразу вас предупредить, чтобы вы знали с самого начала — собеседник Егора прокашлялся и сделал движение, словно потирая усы пальцем своей руки (хотя никаких усов у него на лице не было) — та авария, что произошла с вами, не была случайной.

Смотритель временно прекратил говорить и вновь внимательно посмотрел на Егора, словно ожидая с его стороны какой-нибудь реакции.

Вместо того, чтобы как-то среагировать на подобное заявление гостя, Егор повторил вопрос о своих близких, а затем поинтересовался о судьбе той женщины — Хранителе дверей — с которой он провел довольно много времени, скитаясь по межвременным коридорам, и из уст которой он узнал массу всего интересного и необычного. Однако Смотритель всячески старался увести разговор в сторону и не спешил с ответами. Немного подумав, Егор решил оставить свои вопросы на потом, не делая сейчас никаких поспешных выводов. Он поморщился, однако решил пока придерживаться тех тем в разговоре, которые задавал Смотритель.

— Я в курсе, что все в мире не случайно — произнёс он — Вы ведь именно это имели в виду? У каждого, мол, своя судьба, и мне, так сказать, суждено было быть сбитым тем автомобилем.

— Не совсем — слабо улыбнулся обладатель белых одежд — то, что вы сейчас сказали про судьбу, мало имеет отношение к вашему делу, впрочем, если говорить вообще о вашем случае, то здесь есть много интересного и странного. Но мы пока отложим эту тему разговора на потом. А пока я хотел бы сказать, что мы, то есть служащие нашей организации, специально устроили ту аварию с наездом, так как нам крайне необходимо было остановить вас любым оперативным способом.

Такого поворота разговора Егор никак не ожидал. Волна возмущения быстро накрыла его разум.

— Остановить!? — он недоуменно вскинул брови, произнеся свои слова несколько раздраженным тоном, однако, стараясь при этом держать себя в руках — Я что, совершил какое-то преступление, из-за которого меня следовало вот таким радикальным способом останавливать?

Мгновенно всколыхнувшееся в душе Егора чувство протеста захотело вдруг лопнуть и выплеснуться наружу. Он попробовал встать с кровати, на которой в данный момент сидел. Однако сил в его теле для проявления подобного эмоционального всплеска было явно не достаточно.

— Нет-нет, никакой вы не преступник, Егор! — постарался успокоить его Смотритель — Постарайтесь успокоиться и понять все то, о чем я вам сейчас скажу.

Однако теперь Егору уже стоило определенного труда, чтобы держать себя в руках. Состояние его после укола в руку значительно улучшилось настолько, что можно было проявить больше эмоций.

— Вот уж не ожидал такого отношения! — продолжал возмущаться он — Мало того, что из-за какой-то там аварии этого... первичного, кажется, вещества, или бог знает еще чего, я оказался заброшен в иную, параллельную реальность, так меня заодно еще и автомобилем решили переехать. Славные же методы тут у вас, любезные господа!

Егор вдруг подумал о Ключнице. Интересно, удалось ли ей выбраться из стазисного пространства, и известны ли уже кому-то здесь все обстоятельства их совместных с ней приключений.

Тот, кто назвал себя Смотрителем, молча и сдержанно выслушал все претензии Егора, не сделав при этом никаких попыток оправдаться, а затем заговорил сам.

— Вас никто ни в чем не обвиняет, Егор, и никакой вашей вины в том, что сейчас происходит, нет. Наоборот, именно благодаря вашей персоне, в распоряжении нашего ведомства оказались некоторые дополнительные, весьма любопытные данные... Я бы хотел поведать вам очень важную информацию, Егор. Надеюсь, вы точно так же выслушаете, не перебивая все то, что я вам сейчас расскажу.

— Что ж, мне не привыкать слушать о разных любопытных вещах — с иронией в голосе произнес Егор — Но всё-таки, прежде чем вы поведаете свою, так, называемую, "информацию", мне бы хотелось всё-таки выяснить, почему меня остановили? Скажите, разве кто-либо другой не воспользовался бы возможностью просто вновь увидеть живой свою умершую мать... Что в этом такого запретного?

Вместо ответа Смотритель коснулся серебристого кольца на пальце своей левой руки и указал в сторону двери. Егор повернул туда свой взгляд, и в тот же миг та распахнулась и в палату вошла женщина, в которой Егор мгновенно узнал свою недавнюю спутницу по приключениям.

— Здравствуй, Егор — поприветствовала Ключница незадачливого путешественника во времени, и тут же поднесла свой кулак ко рту, негромко прокашлявшись.

— О, я как раз о вас только что подумал — с каким-то наигранным простодушием ответил Егор на приветствие вошедшей женщины, и в очередной раз попытался подняться со своего места.

— Нет, не вставай — попросила Ключница, и сама сделала несколько шагов навстречу Егору, чтобы по дружески похлопать его по плечу — Рада тебя видеть. Одновременно со своим приветствием она незаметно и аккуратно наступила Егору на ногу, и тотчас же отошла в сторону, словно ничего не случилось.

Егор словно предвидел нечто подобное, и у него в мозгу сразу же возникло следующее логическое предположение: "Ага, значит, она до сих пор держит в секрете некоторые моменты нашего совместного путешествия по задворкам пространства и времени. Надо быть начеку! Скорее всего, здесь пока не проведали о случае с краном. Болтать мне об этом не стоит, так как Ключница намерена сохранить это в тайне. Скорей всего, это не только ее прихоть, но и гарантия моей собственной безопасности".

— У нас к тебе есть разговор, — произнесла женщина, и слегка прищурила один глаз, глядя собеседнику в лицо — и он будет долгим, так что присядем, потому что для всех нас так будет удобнее. Как, кстати, твои болячки?

Она уселась рядом со Смотрителем на той же кровати, которая располагалась напротив, и приготовилась вести беседу. Протянув свою руку к предплечью Егора, которое было в гипсе, она зачем-то приложила ладонь к повязке, словно определяя что-то на ощупь.

— Думаю, что завтра после дневного обхода можно будет всё снять — заявила она.

— Вы уверены? — недоверчиво спросил Егор, подозрительно покосившись на свои забинтованные конечности. А затем призадумался: он ведь не знал точно, сколько уже находился здесь после того, как его сбила машина. Что если он провалялся тут без сознания очень много дней? Вот ведь болван, ему надо было выяснить это в первую очередь!

— Без сомнения, — с улыбкой на спокойном лице подтвердила женщина — здешние технологии способны и не на такие чудеса.

Она ещё раз потрогала повязку, и тихонько постучала костяшкой своего пальца по его сломанной руке.

— Ты что думаешь, это обыкновенный гипс, который накладывают на переломы в знакомых тебе травмпунктах? — спросила она.

— Если нет, тогда что же это? — Егор в недоумении вскинул свои брови вверх и поднес забинтованную руку ближе к своим глазам.

— Эта штука способна не только прочно фиксировать поломанные кости, но и быстро восстанавливать их. Двое суток, и все готово!

— Двое суток? — мотнул головой Егор, удивляясь невероятному факту и не веря ему одновременно.

— А ты что, серьезно думал, что тебя после той аварии отключило на целый месяц, что ли? — усмехнулась Хранительница дверей — Тебя сюда только вчера доставили, затем сразу же заштопали специальными заживляющими скобами все твои раны, и наложили вот эту шину.

Потом она кивнула головой, указывая на ноги Егора.

— Повязки, кстати, с ран завтра тоже можно будет снять, так что после того неудачного, кх-м... приземления на твоих руках и ногах даже следов не останется.

Егор мигом забыл про то, как жестоко с ним поступили, почти проехав по нему автомобилем, и вмиг перестал строить всевозможные обиды в адрес окружающих. С нескрываемым удивлением он принялся рассматривать свои конечности, отмечая про себя, что и в правду, никакой боли в них он в данный момент совершенно не ощущает.

— Но, все-таки — задумчиво проговорил он, вновь поднимая глаза на Ключницу и Смотрителя, которые по-прежнему сидели напротив него — о чем же тогда вы хотели мне поведать? И вообще, вы сейчас так загадочно на меня смотрите, что у меня возникает стойкое подозрение в каком-то хитром подвохе.

Смотритель и Ключница молча переглянулись и снова с интересом уставились на Егора. Первым заговорил мужчина.

— Для начала, Егор, мне бы хотелось кое-что рассказать тебе. Насколько ты уже понял, тебя поместили за пределы основной земной хронологической ветви. Также, я полагаю, — Смотритель покосился в сторону Ключницы — что тебе уже известно о том, кто мы такие, и чем именно занимается здешний персонал и все те люди, которые не имеют отношения ни к одной из государственных структур любого из земных миров. Наша сотрудница уже составила отчет о проделанной работе, где упомянула о том, что довела до твоего сведения некоторые общие положения о деятельности всей здешней управляющей структуры. Руководство нашего Ведомства иногда допускает подобные действия, и, по сути, никаких инструкций она не нарушила, поэтому и вины ее в том, что ты запомнил все ваши с ней разговоры, также нет.

Смотритель слегка поморщился, когда произносил эти слова, Ключница же смотрела на Егора буквально в упор, словно гипнотизируя его своим немигающим взглядом, а может, как отчего-то решил Егор, просто хотела что-то добавить в текущий разговор, но по некоторым причинам не могла этого сделать.

— Благодаря доступной тебе теперь информации, — между тем продолжал вещать Смотритель — ты осведомлен о том, что одна из составляющих величин пространства Вселенной — время — не является неким непрерывным потоком. Всё в мире — настоящее, прошедшее и будущее — движется одновременно вдоль огромного количества отдельных параллельных потоков, и ты это тоже должен был понять. Я бы просто хотел немного дополнить общую картину и рассказать тебе о том, что эти временные потоки имеют свойство разветвляться, давая начало возникновению различным вариантным вселенным. Разделенные однажды, такие потоки никогда больше не сходятся вновь, так как иначе у разных людей одного и того же мира имелись бы различные воспоминания об одних и тех же моментах прошлого. Более того, никогда не должны накладываться друг на друга и потоки прошлого и будущего, иначе такое наложение вызовет всеобщий хаос во Вселенной. Так, по сути, без влияния одних хронологических линий на другие, должен течь поток времени, и именно так всё происходило до недавнего момента.

Кое-что из только что сказанного Егор и в самом деле уже слышал от Ключницы. Она тогда поведала ему о многих необычных и странных вещах, пока они вдвоём бродили по закоулкам альтернативных миров, и искали способ выбраться оттуда. Но пока Смотритель произносил свою пафосную речь, желания прерывать его у Егора почему-то не возникало. Он слушал внимательно, понимая, что всё, о чем могут сказать ему этот человек, является чрезвычайно важным, и, более того, первоначально не было предназначено для ушей Егора.

"Интересно, — думал он — какие именно "дополнительные обстоятельства" заставляют их раскрывать для меня такую массу секретной информации? Нет ли тут ещё какого-нибудь подвоха?"

— Ты уже знаешь, — заговорил Смотритель, продолжая излагать гнусавым голосом свою монотонную речь — что недавно здесь, на так называемой выделенной территории пространства и времени, в результате аварии на реакторе произошел непредвиденный сбой в структуре хронологического пространства, повлекший за собой несанкционированное кратковременное соприкосновение между собой нескольких линий прошлого и будущего. Собственно говоря, все последовавшие за этим случаи взаимопроникновения в эти потоки всевозможных элементов разновременной материи привели к очень печальным последствиям. Основные проблемы, вызванные аварией, мы пока более-менее успешно устраняем, держа ситуацию под нашим неусыпным контролем, но делать это с каждым днём всё сложнее и хлопотнее.

Егор неплохо помнил свои разговоры с Ключницей и тут же подумал о том, что ему пора бы выяснить, для чего вообще все эти научные беседы, и не пора ли вернуть его в родной мир, а потом самим разбираться со своими бедами. Его спутница, кажется, говорила тогда что-то по поводу стандартной точки входа, сквозь которую Егор провалился практически по ее недосмотру, и что сам Егор изначально не числился в списке возвращаемых обратно "биологических объектов". Исходя из этого, был уверен Егор, проблем с его персоной здесь вроде бы не должно было возникнуть никаких. Смотритель, казалось, прочитал мысли сидящего напротив него человека, и повел разговор как раз об этом:

— Однако есть одно "но". Те люди, которых мы, кстати, на текущий момент уже всех благополучно вернули на свои места, "выпадали" из своих хронологических потоков благодаря несанкционированно возникавшим порталам, или говоря иначе, сквозь некие разрывы, вызванные хаотичными искажениями пространства-времени. Твой же случай — по-своему уникальный. Ты оказался в ненужном месте, в неудачное для тебя время, случайно проникнув в другой мир через точку нулевого входа — стандартный дежурный портал, используемый в технических назначениях работниками нашей службы.

На некоторое время говорящий замолчал, и Егор уже хотел спросить, для чего он повторил то, что ему и так уже было известно, но тут Смотритель неожиданно продолжил.

— Именно из-за такого стечения обстоятельств и произошел, так называемый, криволинейный хронометражный сбой, благодаря которому ты и не смог ничего забыть после того, как попал обратно... ну, или почти обратно.

— Ага! Значит, все-таки почти обратно? — тут уж Егор не выдержал — Вам здесь, может, и наплевать на такие мелочи, — стал возмущаться он — а я чуть со страху в штаны не наложил. Да и как можно было реагировать на то, что мой дом оказался вовсе не моим, и что та женщина и ее ребенок — совершенно не моя жена и дочь!

— Казус ситуации еще и в том — Смотритель снисходительно проигнорировал вспышку возмущения Егора, продолжая говорить своим монотонным голосом — что никто здесь не знает способа сделать целых две вещи. Во-первых, как заставить тебя забыть всё то, что с тобой случилось после момента "перехода", и как теперь вообще поступить с твоей личностью, которая на данный момент является лишним звеном, безвозвратно выпавшим из цепи своего исходного мира.

Мужчина замолчал, словно предоставляя возможность тщательно переварить ту информацию, которую только что донес до Егора. Теперь они с Ключницей молча сидели, с вниманием разглядывая собеседника и следя за его реакцией.

Слова Смотрителя, казалось, не произвели на Егора особого впечатления. Он молча переводил взгляд с одного человека на другого, словно ожидая, что те еще скажут.

— Мне кажется, он всё еще не понимает — произнесла вдруг Ключница после нескольких минут игры в "гляделки".

— Похоже, вы правы, коллега — негромко ответил Смотритель, соглашаясь с ней. Он снял свои очки и принялся протирать их носовым платком.

В голове Егора внезапно зазвонил тревожный звоночек. Он вдруг осознал, что спокойствие его собеседников наиграно и притворно. Они явно ещё чего-то не договаривали, и это "что-то" начало вдруг пугать Егора не меньше, чем самый страшный монстр из его детских кошмаров.

— Обычные люди, которых мы вернули, после всех своих долгих приключений, автоматически лишаются воспоминаний о том, что с ними происходило, потому что так по умолчанию устроена система предотвращения "анонимных проникновений". Действует подобная процедура таким образом, что после отправки человека в его изначальное место, происходит как бы перезагрузка того отрезка исторической ветви, в течение которого человек числился пропавшим без вести. Дальнейшая хронология того мира продолжается уже так, будто тот человек никуда не исчезал, а весь прежний промежуток времени, в котором он якобы отсутствовал, модифицируется, наделяя всех причастных к данному событию людей видоизменённой памятью.

— Почему именно таким образом функционирует эта система, ни мне, ни Хранителям дверей, или даже Операторам вместе с Руководителями исследовательских групп, не известно. Никому из нас не полагается знать всего объема той информации, которая по разным причинам надежно скрыта. Мы просто действуем согласно определённым правилам, тщательно выполняя то, что от нас требуется в той или иной ситуации.

Егор чуть не присвистнул от таких откровений. При этом его изумил не столько тот факт, что люди, работающие здесь, способны менять историю, сколько то, что они сами до конца не знают, зачем они это делают.

"Это что ж получается, — думал он в этот самый момент — здешние служащие исполняют лишь то, чем каждому из них поручено заниматься по чьей-то команде "сверху", не вдаваясь при этом в дополнительные подробности о конечной структуре всей организации? Но тогда напрашивался закономерный вопрос: а кто же тогда знает и контролирует здесь всё?"

Похоже, его изначальные предположения о том, что за руководством Ведомства по контролю за временем стоит чей-то гораздо более высокий разум, начинали оправдываться.

Тем временем Смотритель продолжал говорить:

— Что касается информации о том, чем занимаются другие ведомства и структуры, задействованные во всём здешнем проекте, представителям нашего подразделения известно крайне мало. Точно лишь могу сказать одно: Все те меры по устранению последствий аварии на реакторе, координируются начальством в отношении нескольких десятков служб и ведомств, входящих в один общий проект по контролю за Временем.

"Да тут у них огромная структура — подумал Егор — Интересно, сколько тогда людей тут задействовано всего?"

В этот самый момент Смотритель покосился на сидящую рядом Ключницу, затем сокрушённо покачал головой и добавил:

— Тем не менее, меры, принимаемые в данном направлении, представляют собой, по сути, всего лишь своеобразные заплатки, но они не могут изменить что-либо кардинально. И всё потому, что даже в высшем руководстве проекта толком пока не знают, что именно стоит предпринимать для исправления всей ситуации в целом. Поэтому выпадения, так называемых, биологических объектов в другие пространственно-временные потоки будут, к сожалению, происходить и дальше. Пока мы держим данную ситуацию под контролем, возвращая их назад, и тщательно затем латая структуру отдельных хронологических потоков. Однако каждый раз мир в таком хронологическом рукаве, как я уже говорил, меняется, и если в скором времени ситуацию не удастся в корне выправить, то такие изменения приведут к полному хаосу во всех стандартных потоках времени, и ситуацию станет невозможно полностью контролировать.

Егор слушал внимательно и, как ему казалось, неплохо понимал, о чем шла речь. Выбрав момент, он осторожно решил поинтересоваться:

— А что со сторожем Алексеичем? Как я понял из ваших слов, его уже вернули назад.

— Да, — ответил Смотритель — почти сразу после того, как ты был отослан назад через аварийный маяк, группа наших оперативников засекла его постоянно изменяющиеся хронологические координаты. Потом они смогли выйти на связь с агентом ? 03455087, и та выудила пропавшего сторожа, словно рыбу из пруда.

Смотритель замолчал, а Егор, немного поразмышляв, задал свой вопрос, который считал наиболее закономерным:

— Значит, получается, теперь Алексеич точно также что-то "поменял" в нашем хронологическом потоке после своего возвращения?

— Ты правильно мыслишь, Егор — ответила вместо Смотрителя Ключница. Женщина словно бы позволила своему коллеге сделать паузу, и передохнуть, беря у того эстафету по продолжению беседы с Егором — Твой мир изменился и сделался таковым, будто никто в нем никуда не исчезал, и сам сторож до сих пор работает на своем прежнем месте, как если бы всегда там работал. Никто в твоём прежнем мире не знает и про другие исчезновения, словно их никогда не было.

— Вот это да! — выдохнул Егор сдавленно — Но ведь это очень многое означает! Те истории и байки о пропадающих людях на старом заводе, на которых выросло несколько поколений в нашем городском районе — теперь их что, никто никогда не будет никому рассказывать?

Он, сам словно того не замечая, встал с постели и, совершенно перестав испытывать, еще несколько минут назад одолевавшую его слабость, нервно зашагал туда-сюда вдоль маленькой больничной палаты. Его первый же, и при этом немного нелепый аргумент, который Егор только что привёл, "вытаскивал" на поверхность и другие, напрашивавшиеся в данном случае выводы, касавшиеся тех невероятных последствий, которые, по словам этих двух людей, навсегда изменили мир Егора.

Мысли запутались окончательно, но одно ему было понятно четко и ясно — теперешний мир Егора стал другим настолько, что те вещи, которых в нём никогда прежде не было — могли теперь запросто появиться, и одновременно с этим так же безвозвратно могли исчезнуть какие-то элементы, которые раньше были привычными и знакомыми.

Смотритель снова взял слово и продолжил ход мысли своей коллеги:

— Тот мир, куда тебя по случаю занесло, и откуда нам пришлось срочно тебя срочно эвакуировать, также имел сходство с твоим родным миром. Там неизбежно присутствовали отличия, и ты наверно успел заметить их по некоторым деталям, верно?

Егор молча кивнул, вспомнив газоны вдоль дороги, а также сквер с травой и деревьями возле дома родителей, где он жил в детстве. А еще... мама.

В этот момент его мысли потекли совсем в другом направлении. Он попытался яснее осознать ту информацию, которую поведали ему двое сидящих напротив него людей, пробуя собрать в кучу разбегающиеся из головы мысли.

— Послушайте, но почему нельзя просто возвращать кого-нибудь из пропавших таким образом, будто его, к примеру, не было дома несколько лет, а затем он вдруг откуда-то появился? Это бы избавило вас от необходимости корректировать историю. И, кстати, — добавил Егор с некоторой дрожью в голосе — как теперь вы планируете доставить обратно меня лично?

Ключница и смотритель молча переглянулись, а затем женщина принялась говорить.

— Как я уже сказала, подобная аварийная система возврата функционирует в нашем ведомстве уже много лет. Однако, согласись, в таком ее устройстве есть логический смысл. Технически, конечно, можно делать и так, как предлагаешь ты, но тогда сразу же появится опасность другого рода: возвращаемых людей тут же начнут таскать по всяким следственным комитетам, чтобы узнать, где они пропадали всё эти годы. Вслед за этим возникнет множество дополнительных вопросов, и кое-кто из представителей земных спецслужб может даже начать проводить дотошное расследование, которое вполне способно вывести их на след нашей организации. Как бы скрытно мы не существовали, малая вероятность нашего обнаружения всё-таки существует. Кто-нибудь из возвращённых людей внезапно вспомнит какие-то отдельные моменты из тех событий, которые происходили с ним в те моменты, пока он контактировал с нами. Твой личный пример тому подтверждение, поэтому приведённый тобой довод в данном случае не состоятелен. Для всех нас неприемлемо быть рассекреченными, и поэтому протокол "О методике возвращения пропавших биологических объектов" подразумевает исключительно первый, описанный мной выше, вариант действий.

Здесь Ключница ненадолго замолчала и отчего-то заёрзала на месте, затем взглянула на своего коллегу исподлобья и добавила:

— Впрочем, метод, описанный тобой, нами также периодически используется. Прибегаем мы к нему только тогда, когда пропавшего человека удаётся вернуть на место спустя лишь десять или даже сто лет после исчезновения из его родного мира — это кому как повезет. В таком случае корректировать всю историю уже нет надобности. Появившийся как бы ниоткуда человек поначалу вызывает интерес в обществе, но вскоре беднягу оставляют в покое, потому что тот ничего не помнит, и ведет себя в новой для него обстановке, как потерявшийся ребёнок. Оказать же какое либо воздействие на дальнейшую историю своего мира он не в состоянии, так как все факторы его возможного хронологического влияния прошли автоматическую процедуру стерилизации. Как бы то ни было, но именно благодаря такой отлаженной схеме мы наносим минимум вреда планете, лишь минимально корректируя её историю, и пока, пускай даже временно, это приносит определенно положительный результат.

— Правда, как я уже говорила, такие "корректировки" не могут продолжаться вечно, поэтому проблему с произошедшей аварией реактора первичного вещества предстоит в корне исправлять.

Ключница прекратила говорить, а вместо неё в беседу вновь вступил Смотритель. Прочистив своё горло, будто настраиваясь на нужный тон, он сказал:

— Теперь касательно твоего собственного вопроса. Скажи, Егор разве после всех наших слов ты еще не понял, что больше никак не вписываешься в тот мир, который всё еще считаешь для себя родным.

— То есть, как? Почему? — замотал головой Егор, явно ничего не соображая.

— Во-первых, потому, грустно вздохнул Смотритель, что твои знания о нас представляет опасность, а во-вторых, — он вдруг поморщился и отвернул свой взгляд в сторону — потому что твоё прежнее тело уничтожено при аннигиляции, а теперешнее — не твоё собственное — принадлежит другому миру из параллельной хронологической ветви. Твоё сознание по нашей ошибке заместило другую личность и заняло новое тело. Нам пришлось заблокировать дальнейшее течение того хронологического потока, откуда ты выпал. Прежнего мира для тебя больше не существует, Егор.

Комната, где сидели три человека, на долгие минуты погрузилась в полную тишину.

"Но как же тогда я... вернусь домой? — в голове Егора завертелись отчаянные мысли, граничащие с состоянием полного безумия — Получается, что всё моё дальнейшее существование является лишь результатом страшной и нелепой ошибки. Для меня теперешнего больше нет ни прошлого, ни будущего, так как тот прежний, знакомый мир полностью и окончательно рухнул, а другого для меня просто не существует! Боже, а как же Татьяна с Полей, и что теперь с моим отцом?"

— Это явление называется хронологическим парадоксальным сбоем — качнул головой Смотритель, словно прочитав невеселые мысли Егора — Мы очень скоро вычислили, что ты отклонился от исходной цели, и попал совсем не туда, куда должен был.

— Но как такое могло вообще произойти? — возмутился Егор — Разве в такой серьезной и большой организации случаются подобные вопиющие инциденты?

— Ещё как случаются — Ключница отчего-то отвела в сторону свой взгляд и отчего-то криво усмехнулась, покачав головой.

— Может, стоило тогда оставить всё, как есть? — Егор в отчаянии закусил губу и сокрушённо опустил взгляд — Я бы постепенно привык... к новым условиям.

— Нет, Егор, — покачал головой Смотритель — если бы ты при тех обстоятельствах отправился навстречу с "матерью", которой вообще никогда не должен был встретить, могло произойти нечто, напоминающее короткое замыкание тока в электрической сети. В общем, это нужно долго тебе объяснять — вздохнул он. — Мы вынуждены были принять экстренные меры, чтобы остановить тебя. Извини, что нам пришлось задействовать операцию с наездом машины. В данной ситуации иного выхода у нас просто не было.

Егор не знал, что и ответить. Злость его давно прошла, на ее место пришло какое-то тягостное чувство опустошения и одиночества. Мир, который он когда-то знал, и в котором до недавнего времени он вполне счастливо проживал вместе со своей семьёй, в одно мгновение окончательно и бесповоротно рухнул.

— Кстати, чтобы тебя немного успокоить, могу сказать, что в тот день и час, на том же самом месте действительно произошла авария, — сказала вдруг Ключница — только случилась она не с тобой, а с другим человеком. Мы просто какое-то время вели тебя по заданному маршруту, поэтапно и пошагово проводя сложные вычисления, чтобы подогнать наезд автомобиля под готовый шаблон ситуации... И теперь тот самый человек, который должен был попасть в больницу вместо тебя, жив и абсолютно здоров. Не проведи мы подобной операции, серьёзно корректировать тогда пришлось бы и ту хронологическую линию, где это в тот момент происходило.

— То есть, благодаря уже другому человеку, в том хронологическом потоке также произошел сбой? — Егор исподлобья посмотрел на своих "благодетелей"

— Да, верно — коротко ответил Смотритель — но это уже в какой-то мере плата за твоё спасение, и мы знаем, как поступать в подобных случаях, если вовремя принять необходимые меры.

Какое-то время все хранили молчание. Первым, несколько минут спустя, решил заговорить Егор.

— Но что же теперь со мной будет?

— По поводу того, что теперь с тобой делать, — ответил Смотритель — это очень интересный вопрос.

На лицах обоих работников ведомства вдруг промелькнула тень озадаченности, заметив которую, Егор отчего-то словно бы сжался в один тугой комок.

— Скажем так, — вдруг, словно по бумажке, принялся декламировать Смотритель — пути в твоём случае существует всего два. Возможно, тебя завербуют для дальнейшего обучения, а затем привлекают в качестве сотрудника нашего ведомства. Другой вариант предполагает заморозку твоего тело и сознания в биологическом стазисе до того момента, когда ситуацию с возникшей хронологической аномалией удастся взять под полный контроль, после чего последует дефрагментация всех повреждённых исторических цепочек, и вслед за этим течение хронологических потоков вновь придёт в норму.

Такие неожиданные и страшные слова, будто приговор, прозвучали как гром среди ясного неба. Внутри Егора всё похолодело. Он вспомнил, что Ключница уже упоминала ранее про этот "биологический стазис", ругаясь по поводу своего неожиданного спасения и опасаясь, что её в качестве наказания поместят туда. То, как брезгливо она высказалась по поводу этой "заморозки", еще тогда совершенно не понравилось Егору. И вот сейчас перспектива оказаться усыплённым "на веки вечные" окончательно перепугала его.

О том же, чтобы согласиться работать здесь, вне пределов привычного для Егора мира, в составе членов некоего контролирующего ведомства, Егор вообще и думать не мог.

"Как можно даже представить себе такой жуткий вариант? Как тогда и я вновь смогу увидеть свою жену и дочку, а также побыть рядом со старым, больным отцом? Ведь вместо этого всю свою оставшуюся жизнь, которая пройдет здесь, в полной изоляции от внешнего мира, я вынужден буду работать бок о бок с такими же Смотрителями, Хранителями дверей и другими сотрудниками в глухих стенах странной секретной организации по контролю за временем? А там, где я когда-то жил и работал, обо мне даже и не вспомнят, и бедная Татьяна однажды выйдет замуж за совершенно другого человека, так и не узнав о том, что в ее жизни должен был появиться не какой-то никому неизвестный тип, а он — человек по имени Егор Карасёв"

— Не всё так плохо, мой друг — положил свою ладонь на плечо Егора человек со странной должностью (или на самом деле носивший такое странное имя) Смотрителя. — На самом деле не все из нас родились здесь, за пределами обычного земного потока времени, так как есть в нашем штате и такие люди, которые, подобно тебе, вынуждены были однажды сделать свой выбор.

— Какое слабое утешение осознавать, — горько ухмыльнулся Егор — что я не один такой невезучий.

— Но, согласись, Егор — Смотритель вдруг заговорил каким-то более строгим и серьезным тоном — ты ведь был не таким уж хорошим семьянином. Ведь вместо того, чтобы больше времени помогать жене по хозяйству или бывать с дочерью, ты предпочитал сидеть в Интернете или играть в свои глупые игры. Да и к собственному отцу ты мог бы заглядывать гораздо чаще, чем на самом деле делал это, причем часто отправляясь к нему с откровенной неохотой.

— Не смейте так говорить! — Егор почти зашипел, и чуть не бросился на Смотрителя с кулаками. Однако сделал над собой усилие и остался сидеть на своей кровати, понимая, насколько это будет выглядеть глупо.

"Надо же, и когда они тут всё успели подсмотреть? Впрочем, чего греха таить, — подумал он в следующую минуту — этот гадкий человечишка в чём-то прав! После смерти мамы мой отец остался совсем один, и никого кроме меня с Полиной у него в этом городе не было. Все наши родственники разбросаны по другим частям страны, поэтому навещать его кроме нас было совершенно некому. Мне всё таки стоило бросить свои никчёмные делишки и приходить к отцу каждый день. Что мешало этому? Страсть к неизведанному? Желание уйти в компьютерную реальность? Ну что же, Егор, ты теперь почти достиг желаемого, ушел подальше от своего мира. Вспомни-ка, ведь Таня с Полей порой чаще навещали деда, чем ты ходил к нему. И что теперь? Разве ты счастлив? Боже, каким идиотом и эгоистом ты был..."

Вскоре гнев Егора куда-то бесследно улетучился, оставив вместо себя чувство полного опустошения и душевного отчаяния.

— Не нужно корить себя прошлым, или думать про своё невезение — снисходительно ответил человек в белом халате — Пройдет время, и ты еще станешь благодарить нас за то, что мы согласились пойти тебе навстречу.

— Я даже не знаю, что... мне вам ответить — в горле Егора вдруг встал ком — Этого ведь просто не может быть, правда? Я просто хочу домой, туда, где меня ждут моя жена и дочь...

— Но, Егор, — почти по-матерински заботливо проговорила Ключница, кладя свою тежёлую ладонь ему на предплечье — прежнего твоего дома для тебя больше не существует. Чтобы ты, наконец, это понял, мы и затеяли сейчас с тобой эту разъяснительную беседу.

— Мне... мне надо побыть одному, чтобы подумать — грустно проговорил Егор, судорожно хватая ртом воздух — У меня ум за разум заходит от этого всего.

Все мысли в его голове внезапно завертелись кругом, и он вдруг зашатался, осознав тот жуткий факт, что выбор в данный момент у него имеется лишь в границах между "плохо" и "очень плохо".

"Боже мой — думал он — да будь же неладна та злосчастная дверь! Если бы можно было всё вернуть на прежнее место, я ни за что на свете не залез бы в ту подсобку за тем трижды проклятым плакатом. И пусть эти два человека триста тридцать раз правы в том, что для меня не осталось места в моем родном мире. Но всё равно, до самого последнего дня своей жизни я буду твердить самому себе о том, что где-то там, за гранью бесчисленного количества миров, у меня все еще есть мои любимые жена, дочь и старик-отец..."

Смотритель с Ключницей поднялись со своего места и направились к выходу из больничной палаты, оставляя Егора одного.

— Подумать ты, конечно, можешь, но недолго — сухо проговорил Смотритель. — Времени тебе на это до завтрашнего утра.

Сказав так, он, наконец, поднялся с кровати и решительным шагом отправился к выходу. Ключница также встала со своего места и двинулась к выходу из больничной палаты. В дверях она на секунду замедлила свой шаг и ненадолго задержалась. Бросив в сторону Егора свой задумчивый и немного грустный взгляд, словно намереваясь ему что-то сказать. Однако затем она, видимо, передумала, или просто не решилась сделать этого в присутствии своего коллеги. Постояв пару секунд в раздумьях, женщина молча шагнула за дверь, оставив, наконец, Егора наедине со своими печальными мыслями.

* * *

Распоряжение от руководства группы "Б" в адрес Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Касательно случая, связанного с биологическим объектом под номером 5454612306/В5643/А-00453 (Карасёв Егор Николаевич) вашему подразделению срочно поручается задание провести дополнительный анализ всех его возможных хронометрических параметров. Необходимое программное обеспечение и оборудование будет предоставлено вашему подразделению в течение суток. Допускаем возможность, что вокруг данного объекта существует асинхронно-циклическая аномалия. В случае положительных тестов ждите дополнительных инструкций для возможного решения проблемы, вызванной недавней аварией на реакторе.

0000 г., вторник, 10 час. 30 минут.

Сквозь сон Егор чувствовал, что его кто-то несильно толкает, однако не до конца отдохнувшее тело, на пару с измученным от глубоких ночных раздумий разумом, просыпаться никак не желало.

Всю долгую искусственную ночь, вплоть почти до самого утра — такого же искусственного и ненастоящего — Егор не смог сомкнуть глаз, усиленно размышляя над своей печальной и нелегкой долей. Уснул он всего лишь за пару часов до того, как кто-то вдруг настойчиво принялся его будить

— Вставай, Егор! Нам пора.

— Что, куда, зачем? — бормоча что-то невпопад, он принялся тереть свои заспанные глаза, щурясь от яркого белого света, поступающего в палату из единственного большого окна наружу, расположенного напротив его кровати.

— Одевайся, скоро узнаешь — был ему неопределенный ответ.

— Куда собираться-то, да еще в такую рань? — взгляд Егора вдруг сделался каким-то обреченно-затравленным, и он, вместо того, чтобы подняться с постели, посильнее натянул одеяло до самого подбородка.

Около Кровати стоял Смотритель, держа в руке свернутую одежду. Он был один, и в его взгляде читалось какое-то нервное беспокойство.

— Дела не ждут, Егор.

— Но ведь я еще ни на что не соглашался, — замычал, было, тот, вспомнив подробности вчерашнего разговора, затем с явной неохотой выполз из-под одеяла, уселся на кровати и покосился в сторону принесённой для него одежды — может, я вовсе не желаю здесь работать.

— Много не болтай, с утра это вредно — Смотритель беззлобно усмехнулся, и в этот же самый момент в комнату вошли еще двое незнакомых Егору людей.

"Ну, вот и всё, теперь под белые рученьки меня поведут куда надо, и дело с концом" — было самой первой мыслью Егора, когда он увидел, как эти люди молча подошли к его кровати, держа в руках какие-то странные металлические инструменты. Однако опасения Егора оказались напрасными, так как с него просто сняли повязки и гипс, после чего двое санитаров без лишних слов вышли за дверь палаты, оставив пациента наедине со Смотрителем.

Осмотрев себя с головы до ног и, не найдя на коже даже следов каких либо повреждений, Егор облегченно вздохнул. "Что ж, в таком виде не стыдно как в люди выйти, так и стать навеки замороженным" — с иронией подумал он, и принялся неспешно натягивать на себя принесенную для него одежду. Новое облачение отличалось от надетой на него больничной пижамы, хотя, судя по толщине ткани, явно не предназначалось для улицы. Рубашка и штаны были такими же белыми, какие носили все местные служащие, коих успел увидеть здесь за последние сутки Егор, только покроена та была более просторно, и со стороны выглядела примерно так же, как кимоно для восточных единоборств.

— И куда мы пойдем? — пробубнил Егор свой вполне закономерный вопрос, обращаясь к Смотрителю.

— Вскоре увидишь — коротко ответил тот.

Они покинули больничную палату и устремились по не очень длинному коридору в сторону маячившего впереди лифта. То, что это был лифт, Егор даже сразу и не понял. Двери кабины были прозрачными, а внутри было настолько светло, что из коридора казалось, будто за стеклянными дверьми находится какая-то просторная комната.

После короткой поездки на лифте, который своими размерами больше напоминал трехкомнатную квартиру Егора, они вышли на некую огромную террасу, с которой открывался поистине фантастический вид наружу.

Как оказалось при более детальном осмотре окрестностей, всё это время они находились внутри какого-то огромного сооружения, оценить настоящие размеры которого отсюда можно было лишь с изрядным трудом. Обзор с террасы давал возможность разглядеть только маленький кусочек всего гигантского строения, однако и при беглом взгляде было видно, что это не просто какое-то отдельное здание, а поистине гигантский архитектурный комплекс, состоящий из нескольких корпусов.

Егор попробовал сравнить конструкцию и размеры здания с теми из сооружений, которые были ему известны, но при всём своем желании, он не смог сопоставить всю массу этого комплекса ни с чем из всего, когда-то увиденного им ранее. Далее они со Смотрителем прошли мимо неких огромных, гладких на вид колонн и повернули направо.

В этой части здания было еще светлее, благодаря огромным декоративным прозрачным перегородкам, отделявшим помещения здания от пространства снаружи. А ещё повсюду внутри многочисленных помещений, мимо которых пролегал их путь, находились в непрестанном движении какие-то люди. В каждой из просматриваемых комнат находилось такое большое количество персонала, что у Егора невольно возникла аналогия с гигантским муравейником.

Двигаясь вдоль широкого и прозрачного коридора, Егор отметил про себя, что тот свет, который попадал в здание со стороны псевдо-реального неба, имело мягкий, но всё же строго направленный характер. Как такового солнца, или каких-то осветительных ламп снаружи замечено им не было, однако свет шел именно сверху. Судя по тому, что его источник был белым, а не желтоватым, как в случае с настоящим земным солнцем, напрашивался вывод, что этот искусственный свет имел свойства, схожие с неоновой или галогенной лампой огромной мощности. В пользу такого предположения говорило и свойство теней, которые имели несколько рассеянную структуру, однако являлись всё же не настолько блеклыми, как это бывает во время сильной облачности, наоборот, тени были довольно четкими у самого своего основания, однако сильно размывались, рассеивая свою плотность по мере удаления от объекта, который их отбрасывал.

Егор задумался над необычными характеристиками света и теней, которые были свойственны этому странному миру, и на некоторое время совершенно забыл глядеть по сторонам. Наконец, он вспомнил, где именно находится, и решил не терять зря времени и осмотреться внимательней. В этот момент он чуть было не упал от неожиданности на гладком полу, потому что там, где они только что шли, терраса заканчивалась. Дальше дорога плавно повернула в ту часть здания, где колонны исчезли, и пешеходную дорожку теперь отделяли от пространства снаружи лишь огромные сплошные окна, начинающиеся от самого пола, и упиравшиеся прямиком в неимоверно высокий потолок. Пол под ногами в нескольких местах был таким же прозрачным, как и сами стены, и Егор боязливо жался к перилам, боясь того, как бы толстое стекло под его ногами не рухнуло в низ.

Созерцая захватывающие дух виды, которые, сменяя друг друга, то и дело вырастали перед его взором, Егор ненадолго отвлекся от грустных мыслей по поводу своей участи, а также касавшихся судьбы своих близких. Внутренние переживания от вынужденного расставания с ними не давали ему покоя всю ночь и всё сегодняшнее утро, однако сила впечатления от только что увиденного вокруг была настолько мощной, что грусть невосполнимой потери как-то незаметно отошла на задний план.

— Что это за место? — с нотками испуга и восхищения в голосе спросил Егор у своего сопровождающего.

— Всё это — корпус здания нашей Службы по контролю и наблюдению за потоками течения времени, — скороговоркой ответил тот, слегка обернувшись через плечо.

— И насколько же она большая?

— Кто?

— Эта ваша служба?

— Не знаю, мне сложно судить о ее размере. Для этого надо бы ее с чем-то вначале сравнить. Если оперировать мерками известного тебе мира, то наша служба, скажем так, просто огромна.

— А что, на этой территории пространства существуют еще какие-то другие службы?

— Да, но конкретно эта размещается только в здешнем здании. Тут нет других подразделений.

— Ничего себе! — Егор даже негромко присвистнул от удивления, а тем временем Смотритель продолжил:

— В рамках же всего проекта по контролю за временем существуют и другие службы, например, информационный центр, телепортационная, генераторная, несколько энергетических станций первичного потока. Кроме них есть еще великое множество других административных центров, и каждый отдел имеет огромный штат сотрудников с разным уровнем секретности доступа или персональной ответственности.

— А сколько этажей именно в этом здании? — Егор с опаской придвинулся ближе к огромному окну и постарался выглянуть наружу, чтобы попытаться понять, что творится в самом низу или наверху. Однако ни того, что находилось на нижнем этаже комплекса, ни самых верхних этажей, отсюда видно не было.

— Не считай уровни, собьешься — с ухмылкой ответил на заданный вопрос идущий впереди сопровождающий.

— Ладно, не буду... — Егор отодвинулся от толстой прозрачной перегородки, отделяющей здание от пространства снаружи. Он ускорил шаг, стараясь не отставать от Смотрителя, и поинтересовался — Но тогда, может, расскажете, каким образом я сюда попал после того, как меня машина сбила.

Пока они шли по бесконечным, запутанным переходам, и спускались по прозрачным лестничным пролетам, можно было узнать хоть что-нибудь полезное, и Егор решил воспользоваться случаем. Сейчас, когда он снова отвлекся, вспомнив о том, кто он, и что здесь делает, тоска по навсегда потерянному миру вновь накатила на него с прежней силой. Как бы то ни было, но разум Егора всё ещё отказывался мириться с тем, что путь обратно в свою прежнюю реальность для него полностью закрыт.

— Вы сказали, что я был сбит на пешеходном переходе. Находился я тогда, пускай и не в своём родном, но всё же в одном из... стандартных миров. Только это ведь было на Земле? А сейчас...

— Ты и сейчас на Земле — ответил Смотритель, не повернув на этот раз в сторону Егора своего лица — просто всё, что ты здесь видишь, в том числе и мир за окном — имеет полностью искусственное происхождение. Мы находимся, как ты уже знаешь, на территории, расположенной вне стандартных исторических каналов. Данная, так называемая, выделенная область времени и пространства является совершенно изолированной от внешнего мира — причем изолированной настолько, что мы здесь не можем полагаться на свет Солнца, так как оно бы здесь попросту не светило, в силу некоторых физических причин.

— И, тем не менее — вставил свое слово Егор — все те, кто тут работает, вроде бы самые обыкновенные люди. И хотя ваша, так называемая отдельная область, как вы говорите, не входит в число обыкновенных миров, никто ведь из вас не живет дольше обычных людей. Мне об этом, кстати, ваша сотрудница говорила.

— Никто и ничто не живёт вечно — Смотритель повернул голову в сторону Егора, взгляд его был снисходительный, но без намека на надменность — не старайся казаться глупее, чем ты есть. Все, кто задействован в рамках данного проекта, действительно самые обычные люди. Подавляющее большинство рождается и заканчивает свою жизнь тут, в пределах местного хронологического потока. Пускай этот поток не имеет отношения к ветвям основной Земной истории, однако временной цикл здесь искусственно стандартизирован, так как наши организмы настроены на обычную для людей размерность суток из расчета в двадцать четыре стандартных земных часов.

— Как я уже говорил, иногда сюда попадают люди, аккуратно изымаемые нами из различных временных эпох. После этого они проходят полное обучение, а затем, так же, как и все живущие здесь, становятся нашими постоянными сотрудниками. Еще вчера мы думали, что с тобой придется поступить так же, предложив тебе остаться работать с нами...

— Постойте! — Егор замер около причудливой хромированной арки, мимо которой в данный момент лежал их путь. Затем быстро догнал идущего впереди провожатого и тронул его за рукав, призывая, чтобы тот остановился — Вы сказали, что еще вчера вы так думали? А что с тех пор изменилось? Я проспал что-то важное?

— Да, изменилось. — Смотритель замедлил шаг и развернулся лицом к своему спутнику — Сегодня рано утром сверху пришла разнарядка. В вычислительном центре тщательно перепроверили некоторые твои данные, и всплыло еще кое-что, о чем мы не могли предугадать заранее. Так что сейчас, Егор, мы идем на очень интересную встречу. Советую тебе внутренне собраться, и во время всех ожидающих тебя там разговоров быть предельно внимательным. Всё может обернуться для тебя, да и для всех нас, не так плохо, как мы думали.

Егор, примолк, посерьезнел и кивнул.

"Что ж, искренне надеюсь, что затем меня не отправят на заморозку в стазис" — с иронией, и в то же время с облегчением, подумал он.

Играть в молчанку во время пешего перехода было крайне трудно. Егору еще много чего хотелось выспросить у шагавшего впереди Смотрителя, так как той информации, которая урывками и частями поступала к нему, было явно недостаточно, чтобы составить целостную картину мира в сумме с теми знаниями, которыми он теперь обладал. Порции откровений сыпались на голову Егора в виде разрозненных кусков мозайки, и от них только еще сильнее пухла голова. Вместе с этим всё становилось только более запутанным, без проблеска или намека на окончательную и полную правду.

Однако он уже успел уяснить для себя одну важную истину: в мире ничего не существует само по себе. Всё подвержено неким строгим законам, и что само время — это не просто настоящее, прошедшее и будущее, а нечто гораздо большее, чем он всегда считал, и что до конца понять всё это без посторонней квалифицированной помощи Егор никогда, и ни при каких обстоятельствах, не сможет.

До сих пор непостижимым оставалось еще многое и многое вокруг. Например, ему так никто толком не ответил, кто или что стоит за всей системой контроля времени. Вопрос до сих пор был для Егора актуальным, и не давал ему покоя. Не могла же вся эта гигантская управленческая структура возникнуть сама по себе. Значит, получается, ее кто-то создал! Но кто? Те, кто обитают в совершенной чуждой для нашего мира плоскости бытия, или, может быть, кто вообще живёт вне зоны влияния времени? Но разве такое возможно?

У Егора не было даже каких-либо определенных предположений на этот счет. Всё, конечно, можно было списать на какую-нибудь внеземную цивилизацию, тайный древний клан или секретное сообщество, существовавшее с незапамятных времен на Земле и контролирующее весь многогранный исторический процесс. Но всякие предположения должны будут получить в дальнейшем либо своё подтверждение, либо стать окончательно опровергнутыми. Наверняка вскоре у Егора появится шанс, чтобы проведать обо всём подробней, а пока он просто шел вслед за тем, кто, хоть и знал несоизмеримо больше него самого, но который, являясь точно таким же человеческим существом, каким был сам Егор, не очень-то спешил делиться ценной информацией.

За следующим поворотом дорога для них окончилась, так как на пути возникла большая автоматическая дверь, которая быстро и бесшумно распахнулась, когда два человека приблизились к ней. В просторном помещении, куда тут же вошли Егор со Смотрителем, уже находились несколько десятков человек.

Было удивительно близко увидеть такое количество новых людей, собранным в одном месте. Егор обвел подозрительным взглядом всех присутствующих, не зная, как быть дальше, и чего именно стоит ожидать. Он в один миг ощутил себя в центре всеобщего внимания, так как множество глаз пристально уставились в его сторону.

— Проходите сюда — Высокий человек в странных очках указал ладонью на какое-то высокое кресло, возле которого была установлена странного рода аппаратура.

Все присутствующие мгновенно расступились, пропуская Егора, пока тот нерешительно подходил к указанному месту, но не спуская с него при этом своих пристальных взглядов.

Егор сдавленно выдохнул, ощутив в этот момент то ли какой-то непроизвольный страх, то ли просто удивившись чрезмерному вниманию к своей скромной персоне, однако вскоре он всё же внутренне собрался, подошел, и с притворно-бесстрастным видом уселся в указанное ему кресло.

Отчего-то уже через несколько секунд все его напускная уверенность внезапно улетучилась. Егор внутренне напрягся, когда несколько людей засуетились вокруг него, подключая к его рукам, ступням и голове различные штуковины, напоминающие датчики для снятия показаний кардиограммы, правда здесь отсутствовали длинные и запутанные провода, какие свойственны больничным приборам для снятия показаний частоты сердечного ритма.

Высокий человек, усадивший Егора в кресло, сам устроился с ним рядом, расположившись на маленьком круглом стуле. Когда остальные из присутствующих (судя по всему, помощники "очкарика") закончили что-то настраивать и подготавливать, тот обратился к Егору со словами:

— Меня зовут Эонт Пан. Я являюсь руководителем лаборатории по изучению влияния аномальных антропогенных факторов на общеисторический ход течения времени.

Егор был удивлен тому, что говорящий с ним человек так официально представился. Он и раньше предполагал, что и у Ключницы, и у Смотрителя, да и у всех находящихся здесь людей должны были быть обычные человеческие имена, а не только должности или безликие порядковые номера. Правда, почему-то "очкарик" оказался здесь первым, кто представился Егору так официально.

— Сейчас — принялся говорить негромким и сдавленным голосом долговязый человек со странным именем Эонт Пан — с вами будет проведен сеанс глубокого сканирования для выявления возможного наличия у вас, скажем так, одной нестандартной особенности.

Голос долговязого был несколько неприятным на слух. Отчего-то Егору внезапно захотелось выскочить из этого жуткого кресла, чтобы скрыться куда-нибудь подальше.

— Вам не стоит волноваться, больно вам никто делать не будет — "очкарик" улыбнулся, словно прочитав мысли сидящего в кресле Егора, который в данную минуту испытывал сильнейшее эмоциональное напряжение.

Было совершенно нелепо пытаться сбежать отсюда, тем более, что пути назад для Егора, похоже, не существовало. Однако, невзирая на чувство безотчётного страха перед неизвестностью, он вдруг понял, что не столько боится за свою жизнь, сколько испытывает чувство какого-то странного восторга. Причиной такого состояния было понимание того, что ему выпал шанс попасть в некую таинственную страну, находящуюся по другую сторону зазеркалья, и что сейчас, несмотря на неопределенность собственного положения, и вообще на такой сумасшедший и жуткий поворот судьбы, у него есть возможность прикоснуться ко множеству невероятных тайн этого загадочного и странного места.

— Что от меня требуется делать? — собрав свою волю в кулак, спросил Егор.

— Да, в общем-то, ничего особенного. Просто расслабьтесь и, если я вам стану задавать какие-то вопросы, отвечайте. Процедура займет некоторое время, вы всё время будете в полном сознании, правда перед вашими глазами периодически будут возникать разные образы. Об их характере и свойствах я и буду вас спрашивать.

Пока Эонт Пан что-то там регулировал и подкручивал в своей аппаратуре, Егор решил осмотреться и изучить обстановку лаборатории.

Из всех людей, которые первоначально находились в комнате, некоторые уже куда-то ушли. Остальные заняли свои места, каждый сидя или стоя у строго определенного участка, где были установлены другие всевозможные приборы и оборудование. Судя по тому, как время от времени каждый из сотрудников лаборатории поглядывал в сторону сидящего в кресле Егора, негромко переговариваясь при этом со своими коллегами, у того сложилось впечатление, что все находящиеся тут были заняты исключительно одним и тем же делом — а именно подготовкой его персоны к какому-то тесту.

Среди работников лаборатории Егор вдруг разглядел Смотрителя и Ключницу. Те спокойно стояли недалеко друг от друга, но, как показалось Егору, взгляд женщины был весьма встревоженным. Рядом с ними находился еще один человек, который негромко и вдохновенно что-то рассказывал им обоим. Все трое поглядывали то на Егора, то на огромный голографический экран, чего-то ожидая. Изображение с непонятными для Егора схемами и цифрами висело перед их глазами прямо в воздухе, и сквозь прозрачный экран Егор мог отлично видеть то, что находилось позади всевозможных подвижных картинок и мелькающих символов. Примерно так же вели себя и другие присутствующие, занятые каждый своей непосредственной работой, подготавливаясь к предстоящей процедуре.

Стены и перегородки лаборатории, где в данный момент всё происходило, как и всё здании огромного комплекса, были совершенно прозрачные, а внизу, куда ни глянь, повсюду простирался вылизанный до зеркального блеска пол. Потолок подпирали несколько белых колонн, имевших ровную матовую поверхность. Они немного отличались от точно таких же, но только абсолютно гладких и полированных — тех, которые Егор успел разглядеть в огромных коридорах комплекса, пока шел сюда в компании со Смотрителем.

Свет, как таковой, в помещении неизменно присутствовал, правда, Егор так и не понял, откуда тот шёл, ведь отсюда до ближайшего окна, ведущего наружу, было довольно далеко. Местное же освещение странным образом было распределено по всему объему комнаты, равномерно заполняя собой даже самые отдалённые уголки.

Внезапно что-то изменилось. Егор почувствовал, что предметы окружающей обстановки стали как бы растворяться, а сам он словно бы слегка приподнялся и повис в воздухе. Дыхание тут же перехватило, но спокойный голос сделавшегося вдруг невидимым Эонта Пана, вернул Егора к ощущению реальности.

— Всё нормально, вы на своем месте. То, что будет происходить вокруг вас в следующие несколько минут — это просто лишь образы. Расскажите, что вы видите?

Егор заерзал на своем месте, и появившаяся таким образом возможность вновь почувствовать свое прочно сидящее в кресле тело помогла ему совладать с возникшим лёгким головокружением.

— Пока я ничего конкретного не вижу, — ответил Егор каким-то сдавленным голосом, который даже ему самому показался совершенно чуждым — просто какая-то пустота вокруг...

Какое-то время Эонт Пан хранил молчание, и ни о чем больше не спрашивал. Егор хотел, было, заговорить сам, но внезапно осёкся, когда прямо перед собой чётко различил образ своего отца.

От неожиданности Егор даже отпрянул, но затем постарался сосредоточиться и стал смотреть внимательней.

Картинка с отцом куда-то поплыла, а затем появился образ матери. Тот был тусклым и маленьким, да и находился совсем в другой точке обзора. Егор засмотрелся на изображения обоих родителей, словно их показывали в кинотеатре на огромном экране. Мама была белокурой, молодой и жизнерадостной. Иногда ее изображение становилось четче, и тогда почему-то уменьшался и тускнел образ отца. Долгое время образы родителей мелькали, появляясь и исчезая то в одном месте, то в другом. Иногда образы двигались, и потом всё начиналось с начала.

Грусть странной волной захлестнула душу Егора, и он вдруг начал испытывать чувство тоски и грусти, вспоминая маму, когда та была ещё жива.

Вскоре Егор с интересом стал замечать, что на всех изображениях, а также в своеобразных коротких анимационных вставках отец и мать были такими, когда им было не больше 25-27 лет, однако таких изображений, когда они были бы старше, почему-то не было вовсе. Иногда Егор ловил себя на мысли, что узнает своих родителей лишь благодаря тому, что хорошо помнит, как мать и отец выглядели на старых фотографиях из их семейного альбома, так как родители вдруг становились маленькими детьми и их образы оказывались чрезвычайно непривычными на вид.

— Вы видите обоих родителей? — голос Эонта Пана прозвучал так отдаленно, словно шел откуда-то с другой стороны длинного тоннеля.

— Да, я вижу отца и мать — Егор вновь удивился звуку собственного голоса, который изменил привычный для него тембр. Он был так глубоко погружен в созерцание знакомых и родных для него образов, что даже мысль о чем-либо в этот момент говорить казалась ему нелепой.

Внезапно все исчезло: образы молодых и юных родителей погасли, появились очертания лаборатории, и вновь возникли лица людей, которые продолжали неотрывно смотреть на Егора. Самым близким из всех было лицо Эонта Пана, который сразу же приподнял на лоб странные очки и сейчас смотрел на Егора своим голубоглазым, любопытным взором.

Только сейчас Егор вдруг осознал, что эти самые очки, ранее надетые на носу у сидящего напротив него человека, вовсе не были обыкновенным оптическим устройством. Скорее всего, они представляли собой какой-то сложный прибор, являющийся частью лабораторного оборудования, того самого, с помощью которого над Егором и проводился данный тест.

— Это всё? — тихим голосом поинтересовался Егор.

— В общем-то, всё... — немного растерянно ответил Эонт Пан.

Вокруг Егора тут же стали собираться остальные участники эксперимента. Они встали полукольцом и словно бы приготовились услышать о заключительных результатах теста от руководителя лаборатории. Тот, в свою очередь пристально посмотрел на каждого из присутствующих, а затем вновь на Егора. В подробностях он поинтересовался о некоторых дополнительных деталях того, что видел Егор во время процедуры теста.

Егор поэтапно рассказал обо всём, что ему удалось разглядеть, однако его ответ, похоже, не очень порадовал сгрудившихся вокруг него работников отдела.

— Скажите, Егор, какими именно вы видели своих родителей? Расскажите, что еще было в ваших видениях кроме описанных вами образов.

Стараясь быть последовательным, Егор вспомнил ещё несколько, как ему показалось, несущественных деталей. Когда он закончил говорить, лица собравшихся вокруг него людей сделались ещё более озабоченными. Наконец, Эонт Пан, окончательно стянув со лба похожий на очки прибор, медленно заговорил:

— Видите ли, Егор, ваш случай настолько выходит за рамки, что я просто вынужден сказать вам — вы не совсем обыкновенный человек. И это отнюдь не какая-то метафора, а самая что ни на есть правда. Вероятность вашего существования в мире равна примерно одной миллионной части процента.

До Егора не сразу дошел смысл сказанных Эонтом Паном слов, поэтому он молча сидел, хлопая глазами, по порядку переводя свой недоумённый взгляд с одного лаборанта на другого.

— Подождите, что вы имеете в виду? — наконец выдавил он с пониманием того факта, что в данную минуту он просто глупо улыбается, совершенно ничего при этом не соображая.

Эонт Пан потер пальцем свой нахмуренный лоб и продолжил, словно разговаривая сам с собой.

— О том, что в структуре вашей личности может присутствовать крайне редкая аномалия, ни вчера, ни ранее никто из нас и предположить не мог. Однако же, исходя из проведенных только что с вами тестов, она действительно в вас есть.

— Но что это означает? Почему вы всё время говорите какими-то загадками? — растерянно проговорил Егор, чувствуя неловкость от направленных на него множества внимательных взглядов. Он всё еще надеялся на удобный случай, чтобы задать свои вопросы, и услышать на них ответы, но был сейчас крайне растерян от всего того, что услышал.

Эонт Пан задумчиво побарабанил пальцами по маленькому приборному столику, затем резко поднялся со своего стула. Он отозвал всех сотрудников лаборатории в другую часть комнаты, что-то с ними обсуждая. Егор по-прежнему продолжал сидеть в кресле, подняться из которого почему-то не осмеливался, хотя его движений, кроме миниатюрных датчиков, до сих пор прикрепленных к его телу, ничего не ограничивало. Отсюда, со своего места, он увидел, как все те люди, которые только что активно участвовали в лабораторном анализе, начали оживленно о чем-то спорить. Сам Эонт Пан в течение общего разговора сохранял строгое и сдержанное выражение лица, иногда бросая какие-то короткие реплики в ответ кого-то из окружавших его сотрудников.

Совещались они минут десять. Егор даже успел заскучать, сидя тут в одиночестве, так как лаборатория была весьма внушительна по своей площади, а все те люди, обсуждавшие сейчас нечто важное и интересное, удалились для своего разговора на приличное отсюда расстояние. Как ни напрягал он свой слух, узнать, о чем шла речь, Егору так и не удалось.

Вдруг всё снова пришло в движение. Эонт Пан поднял обе руки перед собой, и сказал всем собравшимся вокруг него сотрудникам что-то, видимо, чрезвычайно важное, после чего те сразу же отступили от него без дальнейших споров и стали постепенно покидать лабораторию через выход. После того, как большинство из людей ушли, в помещении остались лишь трое: Эонт Пан, по-прежнему угрюмо стоящий с заложенными за спиной руками Смотритель, и до сих пор сидящий в лабораторном кресле сам Егор.

Двое ученых негромко перекинулись между собой какими-то короткими фразами. Затем, подойдя к Егору, быстро отсоединили все прикрепленные к его телу датчики. После этого они практически вытряхнули сидящего человека из кресла, и сразу куда-то повели, прочь из лаборатории.

Егор был готов к любому повороту дальнейших событий, поэтому безропотно последовал за теми двумя людьми, не задав при этом ни единого вопроса, однако странное поведение сопровождающих его невольно насторожило. Похоже, события вокруг его личности начали вертеться каким-то совершенно непредсказуемым образом, но что именно было тому причиной, Егор пока даже и предположить не мог.

Он вдруг вспомнил сегодняшний утренний разговор со Смотрителем, и подумал, что ему уже тогда следовало догадаться — впереди ожидается ещё много всего неизвестного и непонятного.

Потом в памяти отчего-то всплыло обеспокоенное лицо Ключницы, которую Егор уже дважды встретил здесь, хотя и ни разу не поговорил с ней с глазу на глаз. Правда однажды она зачем-то послала ему некий таинственный знак, явно означавший то, чтобы Егор не болтал ничего лишнего. Впрочем, возможно было и то, что она знала еще что-то очень важное, и очень хотела об этом рассказать Егору, но только без посторонних ушей и глаз. Могло ли это быть как-то связано с тем, что она обнаружила в хронологической структуре Егора еще там, когда они искали выход из замороженных межвременных пространств, когда подвесила того прямо в воздухе с помощью какого-то сканирующего луча?

"Да, вполне могло! — сам ответил Егор на свой же вопрос, вспомнив, как ранее Ключница осторожно высказалась по поводу некой аномалии в его структуре — Скорее всего полного анализа она провести в тот раз не смогла, однако кое-что странное определила ещё там".

Пока Егор продолжал безропотно идти, двигаясь в компании Эонта Пана и Смотрителя, на память ему почему-то пришел тот случай с упавшим краном, после которого женщина едва осталась жива. И внезапно возникло понимание причин той досады, которая после этого ее одолела. "Ведь её молчание вполне могло быть как-то связано с тем фактом, что аварийный маяк "выскочил" именно в момент, когда благодаря вмешательству Егора в хронологической линии Ключницы произошел еще один непредвиденный сбой, а значит..."

Мыслей в голове Егора накопилось так много, что он почти не замечал ничего вокруг. Однако необходимого количества информации для окончательного формирования полной картины происходящего было совершенно недостаточно. Спрашивать же о чем-либо у Смотрителя или у Эонта Пана он пока побаивался.

По широким прозрачным коридорам они втроем шли уже довольно долго. Вскоре Егора стало настораживать то, что двое сопровождавших его людей подозрительно молчат. В конце концов, он не выдержал и решил заговорить первым:

— Куда мы так сильно торопимся? — негромко спросил он.

На его вопрос Смотритель лишь мотнул головой и что-то негромко пробурчал, но в тот же самый момент Эонт Пан, цокнув языком, коротко и внятно произнес:

— Касательно твоего случая, в инструкции "Общего положения об устройстве хронологии обитаемых миров" существует некий параграф под номером 0382. Насколько я помню, ни один из пунктов этого параграфа при мне еще никогда ещё задействован не был, однако сегодня, похоже, наступил именно такой день.

— Что это еще за параграф? — нахмурился Егор и тут же замедлил свой шаг.

— Если говорить понятным языком, тебе всё же придется отправиться в один из тех хронологических рукавов, который пока никак не пострадал от последствий утечки на реакторе. Наши специалисты уже подыскали тот, который является наиболее приближённым по свойствам твоему собственному. Так как твой мир после стирания в нём твоей собственной истории значительно изменился, он был нами "закупорен", поэтому начальством принято решение внедрить тебя в другой, но почти такой же.

— Почти такой же? — Егор даже не знал, как реагировать на подобные заявления — да вы с ума сошли!!!

— Не торопись с суждениями и выводами — тут же отреагировал на резкий выпад Егора Смотритель — ты почти не заметишь разницы, так как она будет минимальной, к тому же там ты... снова сможешь увидеться со своей семьей.

— Увидеться с семьей? О чем вы говорите? — воскликнул Егор — Как вы можете мне такое предлагать, если для меня всё там будет совершенно чуждым? — принялся он негодовать и возмущаться — Что вы такое вообще говорите? И моя семья — она ведь будет теперь не моей! И потом, что станет с личностью того, другого Егора Карасёва, который пока еще живет в том самом мире, совершенно ничего не подозревая обо всех ваших коварных планах?

Двое сотрудников Ведомства замедлили свой шаг, и, в конце концов, Эонт Пан принялся объяснять:

— Всё не совсем так, Егор. Для твоей семьи ты будешь таким же отцом и мужем, каким был всегда. Это для них самих реальность изменилась, но они никогда об этом не узнают, и ни за что не поверят тебе, даже если ты изо всех сил постараешься убедить их в том, что ты теперь совсем не тот, за кого тебя все вокруг считают. Мир в данном хронопотоке будет другим исключительно для тебя, и произойдёт это лишь по той причине, что твоя память в определенный момент не пожелала обнулиться. Что же касается личности прежнего Егора Карасёва, то она будет храниться в стазисе до тех пор, пока ситуация не изменится.

— Ситуация не изменится? А как она должна поменяться? — почти кричал Егор, постепенно выходя из себя.

— А вот как раз в этом нелёгком деле нам и нужен будешь именно ты.

— Ага, значит вы надо мной что, какие-то свои эксперименты собрались ставить? Я для вас что, какая-то подопытная крыса?

— Нет, Егор, речь не об опытах над тобой. Нам просто будет нужна твоя помощь.

Последние слова Эонт Пан произнес настолько тихо, что Егор, было, подумал — он ослышался.

— Помощь? Вам от меня нужна помощь? — гнев Егора вмиг иссяк, уступив место полному недоумению.

— Верно, но прежде чем отправить тебя туда, куда мы намереваемся, нам нужно провести с тобой детальный инструктаж. Собственно, для этого мы и идём сейчас в нужный отдел, где мы вдвоём, а затем и наши специалисты, тебя подробно проинформируем.

Тон, с которым начальник лаборатории произнес эти туманные слова, явно не предвещал Егору ничего хорошего, хотя ему стоило вроде как обрадоваться такому благоприятному повороту дел.

Егор остановился посреди стеклянного коридора и пристально посмотрел вначале на Эонта Пана, а затем на Смотрителя. В душе его заметались тени различных сомнений, и вскоре на сердце возникло ощущение какой-то необъяснимой тревоги. Сбавили свой ход и двое сопровождающих.

— Но ведь это отнюдь не всё, что вы мне хотели сказать, так ведь? Вы что-то обнаружили в результате теста? Что-то не очень хорошее для меня? — Егор прекратил шагать, и остановился напротив одной из многочисленных террас. Отсюда открывался превосходный вид на другую, дальнюю часть здания гигантского научного комплекса.

— Ты прав, это не всё — спокойным тоном ответил Эонт Пан. Отчего-то он теперь старался прятать свои глаза, и этот момент не ускользнул от внимания Егора.

Руководитель лаборатории потоптался на месте, а потом, не глядя в сторону сопровождаемого им человека, медленно заложив при этом свои руки за спину, направился к массивным мраморным перилам, отделявшим одну из огромных стеклянных площадок от пространства снаружи. Дойдя до гладкого парапета, Эонт Пан оперся локтями о широкий выступ, невесело опустил свою голову и задумчиво посмотрел вниз. Какое-то время он просто стоял так, храня при этом сдержанное молчание.

Егор подошел к нему, надеясь, в конце концов, услышать ответы на заданные вопросы. И тут неожиданно начальник лаборатории заговорил, но речь свою повел совершенно не о том, о чём ожидал Егор.

— Я родился, вырос и всю сознательную жизнь проработал здесь, в этих стенах — сказал он ровным, спокойным тоном — Мне хорошо известно, что мои родители также всегда жили в пределах этой, выделенной хронологической ветви земного пространства. Насколько я знаю, их собственные родители жили и работали тут, в этом самом центре по контролю за временными потоками, так что в нашем роду не было людей, искусственно "выдернутых" из какого-то земного исторического периода.

— Обычно, когда мы вербуем какого либо кандидата, поступившего сюда извне, у того не бывает выбора в том, чтобы вернуться в свой родной временной поток. Иначе коренным образом нарушаются причинно следственные связи не только в том мире, из которого человек изначально был изъят, но также опасно затрагивается структура той самой хронологической линии, в котором непосредственно располагается вся управленческая структура по контролю за Временем.

Егор не понимал, для чего руководитель лаборатории затеял весь этот разговор, однако решил не перебивать. Про себя он решил, что постарается воспользоваться случаем и запомнить как можно больше информации, просто слушая слова Эонта Пана.

— Чаще всего кандидатов вербуют не по их воле. К примеру, та наша сотрудница, которую ты знаешь как Хранительницу дверей, еще ребенком намеренно была изъята из своего времени. Это случилось с ней в тот момент, когда в 1941-м году её семья попала под бомбежку немецкой авиации в Минске, и ее родители погибли при налете. По счастливой случайности девочка осталась цела, и забрать ее в безопасную зону оказалось довольно простым делом, потому что она находилась вне поля зрения кого бы то ни было из людей, так как считалась погибшей.

— Она выросла уже здесь, получив воспитание и обучение в выделенной временной зоне. Сегодня Тамара является нашим полноправным сотрудником, причём, довольно грамотным и толковым специалистом в своей области. Она имеет те же самые права и обязанности, которыми обладают все жители этого мира, и живёт по здешним законам.

Егора немного удивила история про Ключницу, но задавать лишних вопросов сейчас он не стал.

— Думаю, ты мог бы догадаться, откуда у нее должность с таким странным названием? — подытожил Эонт Пан.

Егор пожал плечами, однако тут же рискнул предположить:

— Наверное, это как-то связано с характером ее деятельности, ведь она путешествует между различными временными эпохами, выполняя какие-то определенные задачи?

— В целом именно так, — подтвердил его догадку начальник лаборатории — только делать это она может не сама по себе, так как простому человеку научиться передвигаться между мирами невозможно. У неё есть определённые полномочия, а также оборудование с ключами и кодами, доверенными ей руководством нашего Ведомства.

Долговязый и худой начальник лаборатории оторвал свой взор от созерцания восхитительного вида снаружи, и повернул свою голову в сторону Егора.

— Я мог бы очень долго объяснять тебе, используя лишь доступные для твоего понятия термины, не вдаваясь при этом в сложные научные формулировки, и рассказать — что и как функционирует в нашей работе, хотя основные элементарные понятия ты и так уже уяснил. Исходя из всего этого, ты должен понимать — всё, что касается времени как такового — является очень серьезным и ответственным делом.

— Мы долго не могли решить, как нам быть с тобой, — тем временем продолжал Эонт Пан — и уже собирались оставить тебя здесь, чтобы далее ты мог работать под нашим крылом. Но внезапно на поверхность всплыла еще одна важная деталь — собеседник повернул, наконец, в сторону Егора свой взгляд и пояснил — Благодаря проведенному сегодня тесту, в твоей хронологической линии нами была обнаружена чрезвычайно редко встречающаяся циклическая аномалия. Можно долго объяснять, что означает этот термин, но более конкретно могу сказать лишь одно — явление это встречается один раз в нескольких миллионов случаев, а по отношению к тебе оно к тому же еще и не имеет аналогов. Говоря коротко, и чтобы тебе было понятно, мы вычислили, что твое рождение на Земле, в том мире, который ты считаешь родным для себя, вообще не должно было состояться.

— То есть, как... — от неожиданности таких слов Егор попросту опешил и даже совершенно забыл, о чем хотел сказать секундой ранее.

— А вот так. Понимай, как знаешь. Могу сказать лишь то, что в результате данного лабораторного анализа нам стало известно, что твоим родителям попросту никогда не суждено было встретиться. Их причинно-следственные потоки, скажем так, наслоились один на другой в результате некой внешней причины, замкнутой на самой себе. Данный парадокс присущ не только лишь той хронологической ветви, в которой родился и вырос лично ты. Этот асинхронный сбой дублируется во всех без исключения рукавах времени, в которых есть такая личность, как Егор Карасёв.

Последние слова Эонта Пана словно колокол эхом звучали в голове. Егор не мог поверить тому, что услышал.

"Мои родители никогда не должны были встретиться? Вот это поворот!"

Затем он вдруг задумался и попытался предположить, в чём именно начальник лаборатории мог быть прав, говоря такие невероятные слова о его родных.

Егору было известно о своём отце и матери то, что они познакомились и поженились еще в далекие шестидесятые годы прошлого века. Потом у них родился сын, которому они дали совместное воспитание, однако между собой они довольно плохо ладили до самых последних дней жизни мамы. Ещё в детстве Егор ловил себя на мысли о том, что его родители казались ему настолько разными и несопоставимыми по манерам и характеру людьми, что уже тогда невольно напрашивался вывод — они совсем не пара друг другу. Правда, как бы там ни было, после смерти своей жены отец очень тяжело переживал и вскоре сильно сдал в плане здоровья. По мнению Егора это говорило лишь о том, что тот её всё же по-своему ценил и любил.

"Но, странно, — думал Егор — почему именно случай с моей матерью и отцом является таким исключительно аномальным, ведь, если хорошо приглядеться, только в их родном городе подобных неудачных браков наверняка набралась бы не одна тысяча. При чем же тут именно его родители?"

Наконец, он решился задать вопрос, который касался уже не его родных, а самого Егора:

— Чем же я, простой обычный человек, могу вам пригодиться? Ведь любой из вас, благодаря своим знаниям и технологиям, кажется мне, чуть ли не небожителем.

— Всё дело в неординарности твоей причинно-следственной структуры, которой никто из нас не обладает. Благодаря этой аномальной особенности ты мог бы оказаться именно тем человеком, кто сможет обнулить ту межпространственную аномалию, возникшую в результате аварии на реакторе первичного вещества.

— Но каким образом я могу это сделать, и в чем должна будет состоять моя роль?

После такого вопроса Эонт Пан не некоторое время замолчал, а потом вдруг отчего-то неожиданно усмехнулся и произнес:

— Может это прозвучит странно, но тебе просто предстоит некоторое время пожить в мире, который будет, скажем так, чутчку отличаться от того, к которому ты привык.

— Но для чего?! Что я буду там делать?

— Тебе не придется жить там слишком долго, потому, что когда это закончится, всё станет таким, как было до злополучной аварии. Все искажённые миры, в том числе и твой собственный, придут в свой исходный порядок, и станут такими, каковым они были изначально. Память твоя также обнулится и не будет помнить всех произошедших с тобой злоключений.

— А вы твёрдо уверены насчет моей памяти? — покосился в сторону собеседника Егор.

— Уверен, не переживай. Есть определенный свод инструкций, где точно расписан список правил и действий как раз для твоего случая.

— То есть потом, когда всё закончится, я окажусь в пределах своего собственного хронологического потока, существующего в своём исходном виде, когда не было всех этих аномальных межвременных дыр, и никто никуда не "выпадал"?

— Именно так.

Егор потер затылок ладонью и хмыкнул.

— Если действительно так, то я, пожалуй, готов пройти ваш инструктаж.

— Тогда вперёд! — с нескрываемым энтузиазмом Эонт Пан оттолкнулся своими руками от парапета широкой навесной террасы, около которой они втроём стояли, и указал направлением своей ладони путь дальше.

Вскоре они, наконец, опять двинулись вдоль бесконечных стеклянных коридоров, иногда проходя сквозь распахивающиеся перед ними автоматические двери, и спустя уже десять минут все трое были на месте.

* * *

0000 г., вторник, 15 час. 10 минут.

К удивлению Егора в новом помещении кроме них не оказалось никого больше. Втроем они уселись в удобные кресла за небольшим невысоким столом, на котором стоял большой фарфоровый чайник. На подносе, лежащем посреди небольшого приземистого стола, лежали какие-то кексы или печенье.

Инструктаж проходил в спокойной и непринужденной обстановке. И если поначалу Егор всё еще испытывал некий дискомфорт, то вскоре звук монотонных голосов двух работников ведомства начал действовать на него успокаивающе.

Самым главным стимулирующим фактором были, конечно же, слова Эонта Пана о том, что всё может обернуться хорошо не только для самого Егора, но и вообще для всех людей на Земле.

"Что ж, — думал между делом Егор, — мне не очень трудно будет вжиться в роль спасителя человечества, ведь в тех компьютерных играх, которым я посвящал много свободного времени, мне очень часто приходилось иметь дело с большим разнообразием всяческих напастей, то и дело сваливающихся на голову виртуального человечества".

Суть его дальнейших действий, по словам Смотрителя и Эонта Пана, будет сводиться к планированию и совершению некоторых нестандартных поступков в своей обычной жизни. Самым важным, по словам обоих инструкторов, необходимо было сделать так, чтобы все данные действия оказались абсолютно несопоставимыми по отношению к его стандартному поведению. В некий определенный момент времени Егору необходимо будет тщательно и конструктивно проанализировать ситуацию, и затем сделать нечто такое, чего он в обычном случае никогда бы не совершил.

Егор кивал головой, неспешно поедая печенье из стоящей передним вазочки, запивая его маленькими глотками ароматного напитка, напоминавшего чай. Задание казалось ему относительно легким, тем более, что перед глазами постоянно возникал образ Жены и дочери, которых Егор уже отчаялся вновь увидеть, и которые в том новом мире, куда он вскоре должен будет отправиться, никак не должны будут отличаться от тех, которых Егор хорошо знал по своей прежней жизни.

Тем временем Эонт Пан несколько раз повторил ему самые важные моменты, настраивая Егора на крайне серьезный подход к предстоящему заданию.

— Ты очень сильно ошибаешься, если думаешь, что твое задание будет очень простым. Крайне маловероятно, что ты сразу же "попадешь в цель", поэтому настройся на то, что некоторое количество "холостых" поступков ты сделаешь не один десяток.

Егор снова кивал, показывая тем самым, что он всё понимает. Мысленно он уже прорабатывал те моменты, с которых начнет свою "новую жизнь", когда прибудет на место.

— Самое трудное будет в начале, потому что тебя какое-то время будет перекидывать между несколькими параллельными хронопотоками.

— Это еще почему? — осторожно поинтересовался Егор.

— Во время своего первого перехода через дежурный портал ты по случайности попал под воздействие резонанса поднесущей частоты стазисного поля, и так как твой организм не был защищен от подобного влияния, то его остаточным эффектом станет как раз то, что я тебе только что описал.

— А это не опасно? Или может все-таки как-то можно избавиться от этого — снова спросил Егор с опаской, остановив на полпути ко рту свою руку с кусочком кекса.

— Нет, для твоего организма это не опасно, более того, такой неожиданный эффект даже поможет тебе быстрей адаптироваться к непривычной для тебя обстановке.

— Хорошо, но для чего всё это нужно? Ведь не на курорт же вы меня отправляете. В чём именно будет состоять смысл моей "командировки"

Эонт Пан и Смотритель коротко переглянулись, затем начальник лаборатории стал подробнее излагать детали плана.

— Суть подобной операции заключается в том, чтобы произвести некий сбой в том хронологическом рукаве, куда внедрён человек с такой аномалией, какая присутствует внутри тебя. Так как жизнь человека или общества состоит из определенного набора событий, люди, совершающие всякие действия или поступки, тем самым и определяют в сумме ход всей человеческой истории. Новое ответвление хронологии, а значит и каждый новый мир появляются в ту самую минуту, когда перед каждым из людей возникает потребность в выборе. Разветвляясь и приумножаясь, такие потоки затем продолжают двигаться уже как бесчисленные независимые параллельные линии.

Егор попытался вставить слово, но начальник лаборатории жестом остановил его.

— Люди сами вершат свою историю, порой не задумываясь о причинах и следствиях. В одной реальности, чем-то похожей на твою собственную, известный всем император Наполеон был побежден и разбит. Но существуют и другие многочисленные миры, где он однажды стал победителем, завоевав всю Европу и Азию. Есть в общем потоке времени и такие вариантные Вселенные, где Бонапарт однажды остановил все свои войны, осознал свои тяжкие поступки перед человечеством, и стал отрекшимся от мира отшельником. Тем временем, в другом жгуте вероятностных миров, Наполеон вообще не родился, либо родился, но не стал военным, а сделался, к примеру, простым торговцем.

— Но я все же не понимаю, какова моя личная роль во всех этих событиях — наконец-то смог вставить и свое слово в разговоре Егор — Вы говорите сейчас о больших и гениальных личностях, которые и в самом деле вершили мировую историю. Но ведь я — всего лишь обычный служащий из провинциального российского городка. Неужели я, по-вашему, что-то реально могу изменить?

— В том-то и дело, что ты не совсем простой служащий. — Эонт Пан прищурился и погрозил Егору пальцем — Основные широкие рукава вариантных миров действительно создаются великими и значимыми людьми, но простые люди также вершат общую историю, пускай, и делают это не так ярко. Внутри тебя имеется некий инородный аномальный сгусток, который и делает тебя по-своему уникальным. Пускай ты не большая историческая фигура в своём отдельном хронологическом потоке, но, благодаря одной лишь этой маленькой детали, ты можешь повлиять на очень и очень многое. Более того, именно то, что ты являешься самым обыкновенным среднестатистическим служащим, живущим в небольшом городке, и имеющий вполне обычную семью, делает тебя исключительно ценной фигурой в данном конкретном случае.

— Ну, хорошо — всё ещё с некоторой тревогой в голосе спросил Егор — а вы уверены, что аномалия внутри меня больше не наделает никаких бед, и исчезнет сразу же, как только я добьюсь успеха в своем задании?

— Это не подлежит сомнению — принялся успокаивать его Эонт Пан — Как только ключевое событие будет запущено, возникнет устойчивый вероятностный канал, после чего частоты двух аномалий мгновенно схлопнутся. При этом все ранее искажённые миры придут в норму, и те тупиковые линии истории, которые ранее были заблокированы нами, продолжат дальше течь в своём привычном для них русле. Все люди, которых по разным причинам нам пришлось поместить в стазис, вновь займут исходные ниши в общечеловеческом потоке истории, также и твоя теперешняя личность вновь окажется в пределах своего первоначального хронологического потока, абсолютно ничего не зная о том, что вообще когда-то с тобой здесь происходило.

— Ну, хорошо — Егор, наконец, допил чай, и поставил чашку на стол — в чем тогда еще могут состоять мои трудности, когда я отправлюсь выполнить порученное мне задание?

Его всё еще смущало слишком большое количества странных и непонятных фактов, и поэтому он до сих пор немного нервничал. К примеру, было до конца не понятно, почему в такой огромной и серьезной структуре, как вся эта служба по контролю за временем, могла возникнуть сама вероятность какой-то нелепой аварии, повлёкшей за собой такие жуткие и невероятные последствия. Своими вопросами он тут же поделился с собеседником.

— Все дело в том, мой друг, что мы до конца не знаем окончательной природы Вселенского Времени, а также его первичного источника или причины самого его возникновения. Также мы не знаем другого великого множества вещей, которые знать нам очень бы хотелось. В силу определённых обстоятельств, а также из-за ограничения уровня нашего доступа, наши возможности во владении всей этой информацией крайне малы.

— Как это?! — Егор, в который уже раз за сегодняшний день испытал удивление, теперь уже по поводу такой неосведомленности здешнего персонала относительно конечной природы того, с чем они имеют дело каждую минуту своего рабочего времени — Вы, и вдруг не знаете, что такое "время"? Но тогда от кого именно к вам поступают указы и распоряжения?

Глава лаборатории ответил не сразу, словно мысленно прикидывая — стоит или нет заводить разговор в подобное русло. Он какое-то время потирал свой шершавый подбородок, бросая задумчивые взгляды то на Егора, то на колоссальную конструкцию из прозрачных этажей и перекрытий, просматривающуюся отсюда через огромное окно. Наконец он сказал:

— Насколько мне лично известно, секретный уровень доступа, даже среди самых главных сотрудников нашего отдела, составляет не более восемнадцати единиц. Если бы я и хотел, то при всём своем желании не смог бы рассказать тебе о том, "насколько глубока кроличья нора". Однако могу задать тебе встречный вопрос: как ты думаешь, сколько всего уровней доступа существует в рамках всего проекта?

Задав свой каверзный вопрос, Эонт Пан прищурился и загадочно посмотрел прямо в глаза Егору.

— Даже и не знаю... — пожал плечами тот в ответ, не зная что ответить. Неужели сто?

— Сто двадцать.

— Вот как? — удивился Егор.

— Да-да, мой дорогой друг, всего существует целых сто двадцать уровней секретности. Поэтому ни мне, ни кому бы то ни было ещё во всем нашем ведомстве, входящем в состав Центрального Координационного центра по контролю за Временем, не известно и одной шестой части всех тонкостей и деталей в отношении того, как именно функционирует вся система по управлению Временем в целом. Мы здесь просто добросовестно выполняем свою работу, однако что или кто стоит на самом верху — никто из нас, даже самое высокое начальство нашего Ведомства, не имеет об этом ни малейшего понятия.

— Разнарядки по текущей работе приходят в наши отделы от некоего ещё более высокого руководства, которого никто никогда не видел воочию. Иногда, правда, оттуда приезжают всевозможные комиссии или какие-то ответственные представители. Однако никто из них не отличается лишним многословием, поэтому то, в какие дальние высоты ведут нити здешнего административного управления — Эонт Пан развел руками и покачал головой — лично мне почти ничего неизвестно.

На какое-то время руководитель лаборатории перестал говорить, и у Егора появилась возможность спокойно подумать, чтобы постараться хотя бы отчасти переварить эту странную, запутанную до боли в голове, информацию, огромная масса которой вылилась на него, словно вода из ведра. Получалось, что вся здешняя структура по контролю за Временем была воистину гигантской. Если каждый земной житель примерно раз в день сталкивается с вопросом сделать некий важный выбор между разными вариантами своих действий, то что тогда говорить о населении планеты числом в несколько миллиардов человек, цивилизация которых существует на протяжении уже многих и многих тысячелетий. Даже по приблизительным подсчётам выходило, что количество возможных разновариантных миров было не просто огромным, но его количество вообще никаким здравым образом не укладывалось в голове Егора. "Впрочем, — тут же подумал он, — возможно, что очередное ветвление истории происходит гораздо реже — не каждый день, и только при участии более-менее важных человеческих личностей".

Чаю больше не хотелось, и какое-то время все трое просто сидели в задумчивости. Несколько минут спустя Эонт Пан решил, по-видимому, вернуть разговор в нужное ему русло, поэтому продолжил свой инструктаж.

— Еще вчера вечером никто и думать не мог о том, что в твоей личной хронологической структуре может существовать подобная аномалия. Как ты и сам, наверное, мог уже догадаться, циклической ее называют потому, что представляет она из себя некий парадоксальный феномен: когда нечто определённое в мире порождается чем-то, чем явно порождаться не должно, однако существует. В результате данного феномена происходит формирование аномальной временной петли, которая при своем возникновении неизбежно искажает очень большой кусок всего хронологического рукава, создавая тем самым множество разных парадоксов. Подобные вещи приходится либо ликвидировать на корню, либо тщательно отслеживать и не допускать дальнейшего распространения аномалии на другие ветви истории. Прямо сейчас многие из наших оперативников как раз заняты тем, что "затыкают" подобные "дыры". Работа это тяжёлая, ответственная, и будет продолжаться до тех самых пор, пока последствия той аварии не удастся полностью ликвидировать, и мир снова не придет в норму.

— Возвращаясь к твоему конкретному случаю можно добавить, что, глядя на человека обычным взглядом, нельзя заранее сказать о том, что он может нести в своей хронологической структуре. Чтобы выявить любые тончайшие аномальные структуры, нужны тщательные исследования. Именно такое исследование и подтвердило факт твоего феномена.

— Похоже, всё в здешней работе очень непросто, даже исходя из ваших, как вы говорите, неполных знаний в отношении целостной картины бытия, — прокомментировал Егор — запутаться можно в терминах. Но если, как вы утверждаете, моё скромное участие поможет вернуть всё на прежние места...

— Да, именно так. Мы уже рассматривали вариант о том, чтобы навсегда оставить тебя здесь. Было даже предложение направить тебя на обучение, которое бы началось с присвоения тебе статуса сотрудника первичного уровня, но неожиданно, и совершенно непонятно по какой причине, сверху пришло срочное сообщение от руководства. Там словно бы заранее знали, что к чему, и все в одночасье и мгновенно поменялось.

Сказав это, Эонт Пан снова задумчиво посмотрел на Егора, а затем дополнил:

— Я до сих пор не могу понять, каким немыслимым образом кто-то смог установить факт твоей аномалии, не имея с тобой непосредственного контакта... И так как все мои предположения не несут в себе никакого рационального объяснения, я бы предпочел просто посчитать, что не кто-то конкретно, а само Провидение распорядилось твоей судьбой.

Произнеся свои слова, Эонт Пан на какое-то время замолчал. В это время Смотритель, который не вмешивался в разговор, внезапно приподнял руку и что-то негромко произнес в миниатюрный прибор в виде кольца, закрепленный у него на пальце. После этого он поторопил, сказав:

— Нас уже ждут. Пора переходить к активной стадии процедуры. Недалеко отсюда находится отправочная станция. Идём, Егор, начальство, как говорится, нельзя заставлять долго ждать.

— Но я ведь так и не получил всего объема инструкций по поводу того, с чем именно мне предстоит там иметь дело — заволновался было Егор.

— Не переживай насчёт этого. По сути, правил и всевозможных вариантов действий не так уж много, и основные из них мы тебе уже рассказали. Там уже находятся наши специалисты, которые дополнительно проинформирую тебя по всем тем вопросам, которые ты им задашь. Идем!

Егору до сих пор не очень нравилась идея становиться важным звеном во всей этой запутанной цепи, тем не менее, он изо всех сил старался убедить себя в том, что когда его приключения закончатся, тогда всё вокруг него, да и в целом мире, станет совершенно иным.

В тот самый момент, когда они уже открывали дверь в модуль бокса отправочной станции, за одной из колонн стеклянного холла молча притаился один человек. Вот уже несколько последних часов подряд Хранитель дверей под номером 03455087 (а это была именно она, уже известная нам Ключница), старалась улучшить момент, и каким либо образом донести до Егора крайне важную для него информацию.

Ещё там, в больничной палате наступив тому украдкой на ногу, женщина уже успела дать понять Егору о том, что у нее есть для него нечто очень важное. До сих пор тот находился под неусыпным контролем со стороны бдительного ока сотрудников Ведомства, и поговорить с ним с глазу на глаз у Ключницы никак не получалось.

В конце концов, когда женщина поняла, что перехватить Егора не получилось, и что того уже благополучно отправили по месту назначения, она, совершенно уже не скрывая своего возмущения, ворвалась на территорию транспортной станции и направилась прямиком к Эонту Пану.

— Хранитель Ключей, что вас сюда привело? — удивился тот внезапному появлению сотрудницы.

— Вы его все-таки отправили! — она гневно обвела взглядом всех, кто находился в помещении.

— Да, а что вас в данном факте смущает? — холодным тоном ответил Смотритель, кто по рангу был ненамного выше её.

— И вы, конечно же, ничего... ему не сказали! — не отступала та.

— Мы проинструктировали субъекта в той мере, в которой это предусмотрено инструкцией под номером...

— Да к чертям ваши инструкции! — выкрикнула женщина — вы ведь не предупредили его, чем именно должна будет для него закончиться вся эта плохо пахнущая авантюра.

— Не смейте вмешиваться, Хранитель ключей номер 03455087, иначе мы будем вынуждены временно отстранить вас от занимаемой должности.

— Хорошо, хорошо — Ключница постаралась успокоиться и привести дыхание в порядок — я выйду отсюда, если вам так будет угодно.

С этими словами женщина развернулась, и словно ей было вовсе не под шестьдесят, а многим меньше, ровным и пружинистым шагом направилась к выходу. Однако за секунду до того, как оказаться за пределами помещения, она развернулась и крикнула:

— Только с этого дня я прошу всех вас обращаться ко мне строго по имени. Я — Тамара, а не какой-то там безликий агент с никому неизвестным номером!!!

Крикнув эту последнюю фразу, она выскочила за дверь, и быстрым шагом направилась в направлении, известном только ей одной.

* * *

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что в рамках операции по ликвидации последствий аварии реактора, повлекшей за собой утечку первичного вещества, нашими сотрудниками был завербован биологический объект со стандартным порядковым номером 5454612306/В5643/А-00453, в структуре которого, после тщательного анализа, действительно обнаружилась асинхронная циклическая протсранственно-временная аномалия. После детально проведенного инструктажа объект отправлен в надлежащую временную зону с целью попытки обнаружения и ликвидации источника причины возникновения аварии. По нашим последним данным, объект благополучно перемещен по месту назначения.

22 сентября 2014 г., понедельник, 12 час. 30 минут.

Егор чуть не вскрикнул, когда закончилось его "переброска" в надлежащую точку пространства и времени. Как и планировалось, он снова очутился в том самом месте, куда его в прошлый раз неудачно переместил стандартный межпространственный аварийный маяк. Только в предыдущем случае, как, впрочем, и сейчас, это был не его родной мир, а всего лишь очень сильно на него похожий, поэтому Егор пока не знал, удачно ли прошла отправка, и поэтому изрядно нервничал. По уверениям Эонта Пана теперь-то уж всё должно было произойти без сбоев, так как при расчёте вводной точки координат была внесена поправка с учетом особенности энерго-информационной структуры тела Егора, однако полностью исключить ошибки было всё равно было нельзя.

Он опасливо повертел головой и оглядел то помещение, где оказался всего несколько секунд назад. Несмотря на огромный груз впечатлений, которые Егор получил за последние несколько дней, всё вокруг него казалось невероятно близким, знакомым и почти родным.

Он отчего-то облегченно вздохнул, когда увидел, что его рабочее место стоит у окна в точности там, где ему и положено было быть, и что рабочие места его сотрудников расположены в том самом порядке, как это было изначально.

По показаниям часов, которые беззвучно отсчитывали время на мониторе компьютера, сейчас на заводе был обед. Егор с некоторой опаской открыл электронный календарь и убедился, что никаких нестыковок по времени не наблюдалось.

Немного успокоившись и пробуя унять чувство легкого головокружения, он приподнялся, чтобы украдкой осмотреться. Пускай теперь, по словам Эонта Пана, всё и в самом деле прошло как надо, однако Егору всё равно хотелось убедиться в точности слов руководителя лаборатории.

В помещении офиса почти никого из его сотрудников не было. Егор Хорошо помнил, что также все было в прошлый, и даже в позапрошлый раз перед тем, как он отправился в подсобку с той таинственной дверью.

Кто-то в самом углу, уткнувшись в монитор компьютера, негромко возил по коврику мышкой, что-то просматривая в Глобальной сети.

Медленным шагом Егор подошел к окну. Выглянув наружу, он внимательно оглядел окрестности и опять-таки не обнаружил каких-либо заметных нестыковок.

Тут же в голове всплыл фрагмент недавнего инструктажа, который провели с ним сотрудники отправочной станции:

"Самое главное — не заморачивайся на том, что сможешь или не сможешь увидеть вокруг".

"Действуй так, как если бы ты бы действовал в обычных обстоятельствах. Столкнувшись с чем-то несоответствующим к твоей прежней реальности, не паникуй, чтобы окружающие тебя люди не были озадаченны твоим поведением".

Егор оторвал свой взгляд от окна и направился к двери из кабинета. Выйдя в коридор, он огляделся. Ему следовало пойти в столовую, но отчего-то ноги сами понесли его в сторону той двери, которая пряталась в угловой нише. Немного неуверенным шагом он подошел к входу в таинственную подсобку и аккуратно попробовал подергать за рукоятку. Дверь была заперта на ключ. Он даже нагнулся, и увидел в щели между дверью и косяком металлический краешек защелки, которая выходила из замка вбок, и тем самым надежно запирала вход в маленькое помещение.

"Закрыто — с каким-то удовлетворением подумал Егор — Вот и прекрасно!"

В столовой он с аппетитом поел, подсев за стол к уже сидящим там сотрудникам своего отдела, и затем благополучно вернулся за компьютер на свое рабочее место у окна.

Примерно около двух часов дня он решил позвонить отцу. Его сердце усиленно заколотилось, когда Егор услышал до боли знакомый голос:

— Аллё, Егор!

— Папа, ты... как? У тебя всё в порядке?

— Да что у меня может быть не в порядке — сокрушённым тоном ответил отец — Сижу, вот, футбол смотрю. А чего это ты вдруг решил позвонить, если мы с тобой только вчера виделись?

Егор мысленно отругал себя за неосторожность, однако вовремя выкрутился:

— Вот я и хотел у тебя спросить, что нового в мире спорта!

— Да все нормально, сын, наши опять проигрывают — затем, помолчав, добавил — Скучновато дома сидеть. Никак не дождусь, когда к Поле на день рождения приду. Я ей такой подарок интересный купил...

— Хорошо, па, только давай договоримся, ты сам к нам не ходи, ноги береги. Я за тобой послезавтра сразу после работы заеду, и на машине привезу.

— Как скажешь, Егор — ответил отец.

После короткого разговора Егор облегченно вздохнул и отключил трубку. Отчего-то захотелось именно сегодня съездить к отцу, чтобы повидаться с ним.

"Ладно — подумал он — решу этот вопрос ближе к вечеру, а сейчас надо бы и поработать".

Вторую половину рабочего дня Егор просидел, словно на иголках. Ему нестерпимо хотелось попасть домой. И пускай теперь-то он хорошо понимал, что до встречи со своими настоящими родными ему еще очень и очень далеко, он всё равно хотел увидеть Таню и Полину, пускай даже они были не совсем те, которых он знал раньше. И пусть при общении с ними ему ко многому придётся привыкать, сейчас Егору отчего-то казалось, что в разлуке со своей семьёй он провел не каких-то несколько суток, а не виделся с ними целую вечность.

Судя по ситуации на заводе, все здесь шло абсолютно в тех же самых рамках и в той последовательности, как раньше: задача отдела заключалась в разработке новой аккумуляторной батареи и формировании к ней многостраничной технической документации. Главный конструктор завода в компании с главным инженером несколько раз забегали проконтролировать ход работы отдела. Всё шло, почти так, как и прежде, даже свет в коридоре, и тот в положенное время вырубился, и не горел несколько минут.

Только один раз Егор чуть не запаниковал, когда, будучи уже одет, он выходил к проходным, собираясь отправиться домой. Уже шагая у самого выхода за территорию завода, возле которого висела заводская доска объявлений, Егор вдруг увидел, что та как-то непривычно и ярко освещена. Тогда он задержался у выхода, и тут же разглядел длинный неоновый светильник, который был аккуратно прикреплен сверху над тем местом, где вешались всевозможные поздравления и листки с разной информацией.

Отметив про себя, что так гораздо лучше, потому что текст в объявлениях хорошо читался даже в тех строчках, которые были написаны самым мелким шрифтом, Егор собрался, было уже двинуться дальше, как внезапно его сердце учащенно забилось: навстречу потоку выходящих с территории завода людей шел сторож Алексейч.

Тот самый человек, которого несколько последних лет все люди на заводе должны были считать безвозвратно пропавшим без вести, сейчас двигался вдоль широкого холла, совершенно не ведая о том, что приключилось с его двойником из другого, параллельного мира. Сторож совершенно ничем не обращал на себя чьего-либо внимания, словно еще вчера никто из работников завода не рассказывал своим друзьям и знакомым страшилки о его таинственном исчезновении. "Да и как еще могли проходящие мимо люди реагировать на его присутствие, — тут же подумал про себя Егор, — ведь для них он никогда и никуда не пропадал, и все эти годы безотрывно работал на своем обычном месте".

Следуя поведению большинства, Егор всеми силами постарался не подать виду, что удивлен. И только оказавшись за пределами стен предприятия и погрузившись в свежесть атмосферы сентябрьского воздуха, он с облегчением вздохнул.

Мысленно он старался убедить себя в том, что подобных "накладок" будет происходить с ним не так уж много, ведь личность сторожа не была такой уж выдающейся, чтобы произвести какое либо впечатление. Гораздо сильнее его беспокоили такие возможные отличия этого мира от его собственного, которые он мог случайно обнаружить потом, в совершенно нежданный момент.

Пока Егор ровным шагом двигался к дому, он был так глубоко погружен в свои мысли, что забывал порой глядеть вокруг. Однако перед последним поворотом на пути к дому, когда путь его лежал через небольшую площадь у старого фонтана, взгляд его уловил нечто весьма неожиданное.

Егор собирался, было уже выйти на финишную прямую, чтобы через три минуты оказаться у двери своего подъезда, когда, сам не зная почему, невольно повернул голову вправо, и оторопело уставился в ту сторону, где по всем правилам должен был располагаться местный стадион.

Он был внутренне готов к тому, что окажется свидетелем чего-нибудь необычного, но того, что он все-таки увидел, Егор ожидать совершенно не мог — знакомый стадион не был прежним. Вместо старых низеньких трибун, когда-то огороженных стареньким обветшалым забором, на прежнем месте возвышалась и блестела в лучах послеобеденного солнца современная, красивая и круглая арена.

У Егора, словно само по себе, вдруг возникло желание остановиться и не двигаться с места. Захотелось рассмотреть представшее перед его глазами невероятное спортивное сооружение в деталях. Остановившись как копанный, и таращась на сверкающую в лучах послеобеденного солнца мощную стеклянную конструкцию, Егор всё же сделал ещё несколько шагов, а затем, словно зачарованный, стал медленно приближаться к цирку стадиона, словно опасаясь, что прочная и основательная на вид арена стадиона внезапно может испариться, словно увиденный им когда-то мираж...

...В том, новом для тебя мире будет множество непривычных вещей. Не смотри на них подолгу, словно ты с луны свалился. Этим ты можешь привлечь к себе лишнее внимание со стороны окружающих, и тогда тебе придётся как-то выкручиваться.

Около ворот спортивного сооружения было непривычно многолюдно. Большая территория, которая располагалась непосредственно около самого стадиона, была теперь ровно закатана в асфальт под площадку для вместительной автомобильной парковки.

Егор хорошо помнил, что в его собственном мире здесь такого большого места для стоянки и в помине не было, и поэтому подчас ему самому, а также тем, кто приезжал сюда на личном автотранспорте, приходилось пристраивать свои автомобили всякими хитрыми способами, что часто затрудняло проезд троллейбусам и автобусам.

Глядя на то, как преобразилось это место, Егор внутренне порадовался за тех, кому приходилось жить в таком более продуманном мире.

Вдоль аккуратной дорожки, выложенной фигурной тротуарной плиткой, Егор добрёл, наконец, до входа в спортивный комплекс. Около главных ворот, немного в стороне от основного проезда к воротам стадиона, стояли высокие шпили с развивающимися на них флагами трех местных городских спортивных клубов. Сами ворота были сейчас широко открыты, и все желающие посетители спокойно заходили внутрь.

Егор заглянул на территорию стадиона, но дальше отчего-то идти не решился. Ему просто хотелось хотя бы на минуту отвлечься, постоять и поглазеть на такое диковинное чудо, перед тем как отправиться, наконец, к себе домой.

Отсюда хорошо было видно, как по искусственному зеленому полю резво носились несколько юных футболистов. С того места, где стоял Егор, можно было рассмотреть, что футбольного матча сейчас не проводилось, и только группы начинающих спортсменов занимались каждые со своим тренером.

По беговым дорожкам стадиона, красиво расчерченным специальной яркой разметкой, бегали последователи здорового и подвижного образа жизни. На трибунах, что были выше, людей было немного, лишь несколько зевак потягивали из бутылок лимонад, о чём-то неторопливо переговариваясь друг с другом, а кто-то просто слушал музыку в своих маленьких наушниках, ни на что не отвлекаясь.

— Молодой человек!

Егор вздрогнул от неожиданного звука голоса, раздавшегося откуда-то сзади, затем сразу же обернулся и увидел пенсионера, одетого в какую-то униформу. Тот отчего-то внимательно смотрел на таращившегося в сторону арены Егора.

— А отчего же вы сегодня не бегаете?

— Да я... без формы, только с работы иду — постарался как-то отреагировать Егор.

— А, понимаю — ответил пенсионер.

Только сейчас Егор вдруг догадался, что этот человек скорей всего является местным служащим. Нужно было попробовать у него кое-что выяснить...

"Обязательно постарайся вести себя с окружающими людьми так, будто ты виделся с ними только накануне. Тебе, конечно же, придется импровизировать, правда сильно усердствовать в этом деле не стоит. Даже если ты, как говорится "проколешься" — ничего страшного тебе не грозит — всегда можно сослаться на плохую память или еще на что-нибудь в подобном духе".

Егор хорошо запомнил вводный инструктаж, который провели с ним перед отправкой сюда. Пускай ему и не по душе было врать, но в данный момент иначе поступить было попросту нельзя. Быстро сориентировавшись в ситуации, он осторожно продолжил разговор с незнакомцем:

— Я все думаю, как же здорово, что в нашем районе построили этот стадион. Раньше-то здесь совсем печально было.

Старик, похоже, проглотил наживку. Улыбнувшись, он закивал, соглашаясь со словами Егора.

— Да, все верно вы говорите, молодой человек. Три года назад, когда тут еще прежний стадион был, сюда и народу-то столько не приезжало как сейчас. Помню, я еще в те времена тут бегал, когда здоровья в теле было больше, чем сейчас. Да и зимой на коньках катался в молодости на старом здешнем корте, который мы вместе с друзьями и родителями заливали. С тех пор с годами мало что менялось, пока однажды не приехали бульдозеры и не снесли всё до основания. Надо отдать должное, администрация нашего города сделала доброе дело, выделив деньги из местного бюджета на этот новый стадион.

"Ага — смекнул Егор — а вот и полезная информация! Значит новому стадиону не больше трех лет. Надо будет это запомнить и намотать на ус".

Вслух же он произнес:

— Ладно, побегу домой. Надо поужинать, и может быть, с женой и дочкой ещё сюда вернёмся.

Внезапно, в тот самый миг, когда Егор произнес свою последнюю фразу, прямо над его ухом прозвучал щелчок. Егор дернулся от неожиданности, так как звук щелчка был ярко выраженным и громким.

"Кажется, это тот самый момент, о котором говорили Эонт Пан со Смотрителем. Так должна происходить непредвиденная переброска — тут же подумал Егор — Вот незадача! А я ведь еще до дому не успел дойти..."

...Твои спонтанные перемещения между ближайшими вариантными потоками, о которых я тебе говорил раньше, будут сопровождаться громким щелчком. Когда услышишь такой звук, будь готов к тому, что именно с этого момента начнется подготовка к переходу. После того, как ты перескочишь в другую реальность, все вокруг тебя начнёт происходить именно с того места, когда был слышен щелчок. Периоды подобных скачков могут быть длинными или короткими. В какой-то момент это прекратится, так что сильного беспокойства это тебе не доставит...

-Конечно, приходите. Я вас, кажется, помню — работник стадиона стал приглядываться к Егору — Да, точно, улыбнулся он, вы сюда вдвоем с дочкой иногда приходите. Девочку Полиной, кажется, зовут. Славный у вас ребенок!

— А... верно, Полиной — подтвердил Егор задумчиво, затем он вдруг замотал своей головой и решил уточнить у собеседника.

— Подождите, вы сказали, вдвоем? Но я ведь сюда не только с дочкой прихожу, но и с супругой... Мы ведь почти всегда втроем здесь гуляем.

Егор внезапно почувствовал, что инициатива ведения разговора в необходимых для него рамках секретности начала давать трещину. Нужно было срочно прекращать беседу, разворачиваться, и просто идти домой.

— Не знаю — лучезарно улыбнулся пожилой человек — может быть, в другие дни вы приходите на стадион со всей семьей, но в мою смену я такого не припомню...

И в этот самый момент Егора, словно куда-то швырнуло.

Голова завертелась кругом, и он вновь очутился прямо перед сторожем, который в следующую же секунду произнес:

— Конечно, приходите. Я ведь вас, кажется, часто вижу здесь — работник стадиона стал присматриваться к Егору — Да, точно, вы сюда с супругой и дочкой периодически приходите. Девочку Полиной, вроде зовут. Славный у вас ребенок...

Остолбеневший Егор какое-то время пытался прийти в себя от только что произошедшего. Вся ситуация напоминала не просто какое-то дежа-вю, а больше походила на перемотку вперёд-назад видеопленки прямо перед его глазами. Казалось, он сейчас упадет на асфальт, но усилием воли Егор все-таки остался стоять на своих ногах. Эффект от перехода в параллельную реальность был настолько ярким и поразительным, что стоящий рядом, и ничего не подозревающий сотрудник стадиона, вдруг выразил некоторое беспокойство по поводу состояния Егора.

— Молодой человек, с вами все в порядке?

Старик немного потоптался у ворот еще немного, а затем, когда Егор убедил того, что ничего страшного с ним не произошло, направился внутрь административного здания спортивного комплекса по каким-то своим делам.

Распрощавшись с добродушным пенсионером, и обескураженный от только что услышанного, Егор поспешил к дому. Ему не хотелось оправдываться еще и перед женой, которой хорошо было известно, что ее супруг очень пунктуален, и что даже к ужину никогда не привык опаздывать. Егор хотел быть уверен, что в этом мире "здешняя" Татьяна оставалась такой же, как и раньше.

Неизвестно откуда возникшая в душе тревога постепенно начала заполнять пространства его души. Об этом маленьком, но произведшим на него сильное впечатление, инциденте, который случился с ним возле стадиона, Егор не переставал думать все то время, пока шел домой. "Получается, — думал он — разница между двумя соседними хронопотоками существует даже в том, что в одной реальности мы приходим гулять на стадион всей семьей втроем, а в другой — только вдвоем с дочкой? Мать честная, но ведь такая маленькая разница на самом деле может означать всё что угодно!"

Оставшийся до подъезда путь он прошел без приключений. Вся остальная обстановка на улицах города практически не претерпела каких либо видимых изменений, и отчего-то Егор был несказанно рад данному факту.

Уже поднимаясь по лестнице, он вдруг во второй раз услышал щелчок возле уха. В тишине подъезда резкий звук показался ему почти оглушительным. Быстро сообразив, что это такое, Егор заторопился подняться на свой этаж. "Не хватает мне еще не застать никого дома" — с тревогой подумал он, попутно доставая ключи из кармана.

На пороге его первой встретила Полина.

— Ура, папа пришел! — радостно возвестила она с невозмутимым видом, словно для нее не было никаких долгих дней разлуки. Она потащила Егора за руку в зал, как только тот скинул свою обувь. — А мне сегодня снова пятерку в музыкальной школе поставили. Вот!

При первом же касании к маленькой ладони своей дочери, Егора захлестнули странные чувства. Он бережно подхватил Полю на руки, а затем оглядел свою квартиру, словно не узнавая ее.

Однако нет, здесь всё было на своих местах, и даже малюсенький след от чёрного фломастера на подлокотнике дивана был точно таким же, как в прежней его реальности.

Полина протянула, наконец, отцу дневник с огромной красной пятеркой по сольфеджио, принявшись щебетать о чем-то, однако Егор совершенно не слушал, о чем именно Поля говорила. Сам факт того, что его дочь по-прежнему занимается музыкой, отчего-то несказанно обрадовал его. Он уселся на диван и посадил Полю к себе колени, крепко прижав к себе, чуть при этом не расплакавшись.

— Да хватит же меня тискать, — захихикала дочь — давай ты лучше маму поцелуешь, она нам сегодня такой славный творожный пирог испекла.

Из кухни послышался голос Татьяны. Та, как ни в чём ни бывало, вдруг принялась жаловаться Егору по поводу того, что сегодня с утра кто-то в доме перекрывал воду, и на завтрак невозможно было даже попить чаю.

Егор вошел на кухню и с какой-то трепетной осторожностью нежно поцеловал супругу в щеку.

— Не напомнишь, мне, Таня, какие у нас на сегодняшний вечер планы — немного неуверенным голосом заговорил он.

Пока Татьяна наливала Егору суп и накрывала на стол, он украдкой рассматривал жену, словно проверяя, что могло измениться в ее прежних знакомых чертах. Но и здесь всё также было в порядке — во внешности супруги абсолютно ничего не убавилось и не прибавилось. Мысленно, облегчённо вздохнув, Егор окончательно успокоился и спросил:

— Как насчет того, чтобы на стадион сходить?

— Не сегодня, Егор — ответила Татьяна. — В среду ведь у Поли день рождения, и я бы хотела заранее отправить тебя в универсам за продуктами. Придут несколько детей, а ещё будет несколько взрослых, включая моего брата с его женой. Поэтому завтра у меня целый день под завязку забит, так как родственники просили помочь съездить с ними по срочным делам.

— Хорошо, — с энтузиазмом ответил Егор, радуясь тому, что теперь сможет хорошо обдумать свой дальнейший план действий — в магазин, так в магазин. Только тогда ты мне список напиши, что нужно купить.

Он доел суп, затем съел второе и напоследок выпил чаю с огромным куском пирога.

Егор уже собрался, было встать, чтобы отправиться по поручению Татьяны, как в этот самый момент произошел внезапный скачек между смежными мирами...

В одно мгновение Егор обнаружил, что вновь стоит у своей двери. Всё сейчас происходило словно до того самого момента, как он попал в квартиру. Переборов внезапный приступ головокружения, и повернув ключ, он... опять вошел внутрь.

Уже на самом пороге своей квартиры Егор почувствовал — на сей раз, здесь было явно что-то не так. К тому, что мебель и вещи могли оказаться не на своих обычных местах, Егор внутренне был готов, однако сейчас больше всего настораживало другое: его никто не встречал с возгласами радости. На кухне ничего не шумело и не громыхало, как это бывало обычно по вечерам. Повсюду стояла тишина.

Странные чувства захлестнули Егора. Он оглядел знакомую квартиру и словно бы не узнал ее. Нет, здесь всё было, как и прежде, и даже испачканный фломастером диван стоял на своём привычном месте, но при этом атмосфера какой-то пустоты наполняла пространство квартиры, нагнетая чувство странной и необъяснимой тревоги.

Разувшись, Егор прошел вначале на кухню, а затем оглядел обстановку в зале. Больше всего его удивляло то, что дома, похоже, никого сейчас не было. Впрочем, подумал он, могли ведь Татьяна с Полиной куда-нибудь отлучиться.

...Все, что ты почувствуешь или увидишь, может показаться тебе несколько странным и непривычным. Такой сбой в ощущениях вполне нормален, так как всё происходящее просто обязано будет сопровождаться всевозможными адаптивными накладками. Самое главное при возникновении беспокойства — не паниковать, а, наоборот, постараться лучше разобраться в ситуации...

Закончив общий беглый осмотр на кухне и в зале, Егор зашел в детскую комнату и оторопел. Странная картина предстала его взору: за столом у окна, поджав под себя одну ногу, сидела его дочь. Она была настолько чем-то увлечена, что даже не заметила прихода отца. От Полины не исходило ни единого звука, что тоже, кстати, было очень странно. Здесь же в комнате, в кровати, свернувшись калачиком под пледом, спала Татьяна.

При появлении Егора, Полина повернула к нему свое лицо и посмотрела не него каким-то встревоженным взглядом, потом покосилась в ту сторону, где спала ее мать, и тут же приложила палец к своим губам, призывая вошедшего в комнату отца соблюдать тишину. После этого, дочь, словно мышь, быстро и беззвучно убрала свои тетрадки и так же бесшумно выскользнула из комнаты, увлекая Егора за собой.

Когда они оказались на кухне, девочка затворила за собой дверь, и только тогда смогла, наконец, начать говорить.

— Папа, ты чего так долго на работе делал?

— Я... просто на стадион зашел посмотреть, как там.

— Ясно. Ты есть будешь? — спросила дочка совершенно серьезным тоном, будто заправская хозяйка.

— Поля, что это с тобой? — Егору было непривычно видеть ребёнка таким, поэтому он решил спросить у той вполне конкретно, без опасения вызвать излишние подозрения.

— А то ты не знаешь... — каким-то полунамеком проворчала Полина.

После такого странного ответа на поставленный отцом вопрос, девочка молча залезла в холодильник и ухватила кастрюлю с супом. Егор с нескрываемым удивлением смотрел, как та каким-то привычным движением вытащила увесистую посудину с едой, чтобы тут же водрузить ее на газовую конфорку. Егор, было, поднялся, чтобы помочь Поле, но девочка уже справилась, и, не отрывая взгляда от плиты, ловким движением закрыла дверцу холодильника, толкнув ту ногой. Крутанув рукоятку конфорки, она нажала кнопку электрического розжига, и только после этого полезла в хлебницу.

Егор был готов к возможным переменам, произошедшим в его мире, но о каких либо сильных изменениях, которые как-то могли коснуться его родных и близких, он даже и предположить не мог. Эонт Пан или не хотел ничего говорить, либо не стал вдаваться в какие-либо дополнительные подробности, имеющие отношение к данному вопросу. Всё, о чем тот говорил тогда, были лишь слова о том, что мир, в котором он очутится после предстоящего перемещения, будет таким же не настоящим, как и тот, в котором Егор жил раньше.

...Обязательно постарайся, как можно глубже проникнуться каждой ситуацией, в которую будешь вовлечён. От этого будет зависеть конечный успех твоей миссии. Некоторые вещи будут тебе не понятны, но по мере того, как ты станешь погружаться в повседневность бытия, у тебя обязательно появится какой-нибудь план действий...

Немного опасливо, Егор протянул руку и дотронулся до плеча дочери. Затем он отобрал у нее буханку хлеба, которую та уже собралась резать, и осторожно спросил еще раз.

— А что с мамой?

Поля надула губы и уселась на ближайший стул, облокотив руку о стол, наблюдая, как отец ловкими движениями нарезает хлеб на дощечке.

— Что-что — проворчала она снова — пока ты на работе был, она тут такого про тебя наговорила, хоть из дому беги.

Сказав это, Полина еще сильнее насупилась и отвернулась к окну, словно не желая продолжать разговор.

Егор закончил нарезать хлеб, сложил куски на тарелку и поставил на стол. Ему обязательно захотелось выяснить у дочери все подробности странного поведения мамы.

В обычной жизни бывало, конечно, что они с Татьяной иногда не ладили, но до открытой вражды между ними никогда не доходило. Сейчас затравленное состояние дочери могло свидетельствовать лишь о том, что конфликты в их "теперешней" семье могли происходить и в более жёсткой форме.

В области живота неприятно "засосало", и Егор на секунду усомнился в своих силах и в том, что вообще в состоянии справится с порученной ему задачей. Был только первый день его пребывания в новом для него мире, а уже столько всего нового и непривычного вокруг произошло.

Ему сделалось немного не по себе от предстоящего разговора с супругой, и отчего-то вдруг показалось, что он переоценил свои силы и возможности, согласившись на странную и невероятную авантюру, в которую его впутали сотрудники Ведомства по надзору за ходом Времени. Однако спустя минуту он все же взял себя в руки, так как твердо решил придерживаться принципа, что окружающий его мир дефектен и нереален, и что вскоре тот должен будет стать совершенно другим сразу после процесса "обнуления".

— Скажи, может мама обижается по поводу того, что я редко выбиваю наш ковер, или потому, что я не часто вожу вас в парк на аттракционы, или в кино?

— Да уж, ты скажешь, па — усмехнулась дочь — после того, как ты вчера заявил, что потратишь все свои деньги на новые железки для компьютера, она весь день с утра, будто сама не своя. Пару часов назад помогла мне сделать уроки, затем сказала, что ночью глаз не сомкнула и вот — до сих пор спит...

Щелчок!

На этот раз переход произошел мгновенно, и Егор снова очутился в том моменте, когда должен был отправиться в магазин по поручению супруги.

— Ты уже решил, что подаришь дочери? — неожиданно спросила Татьяна, убирая со стола посуду в раковину.

Вопрос застал Егора врасплох, и Егор, вместо того, чтобы отправиться в коридор обуваться, неожиданно оторопел.

Полин День рождения был назначен на 24 сентября, но после всех недавних приключений, этот факт как-то совершенно выветрился у Егора из головы.

— Да, конечно, я сделаю подарок, но пока не придумал, какой.

— Ты меня умиляешь, Егор — вдруг стала укорять его Татьяна — и о чем ты только думаешь целыми днями? Ты что, только вчера узнал, что твоей дочери послезавтра исполняется девять лет?

Упрек был справедливым. Егору нужно было просто стерпеть его, так как настоящая правда в данном случае не могла служить в качестве оправдания его действий или поступков. Ни в коем разе он не должен был рассказывать Татьяне всего того, что с ним приключилось в течение последних дней.

Тем временем супруга не собиралась успокаиваться.

— Когда же ты, в конце концов, выберешься из своего детства? — качая головой, снисходительным тоном спросила она. — Тебе ведь скоро сорок, а ты всё такой же мечтатель и фантазер, как и твоя дочь. Но только, Егор, ей всего девять, и её детство подлинное и настоящее, а твоё — совсем ненормальное, так как, хоть оно и закончилось давним давно, но по непонятной причине ты словно бы не отпускаешь его, продолжая потакать собственным прихотям.

— Но Таня, я ведь изо всех сил стараюсь быть хорошим семьянином, и от подарка дочери совершенно не отказываюсь! — стал оправдываться Егор, пытаясь успокоить свою супругу — Скажи, что она бы хотела получить?

— А почему бы тебе не поговорить с ней, и не спросить лично? — пожала плечами Татьяна и замолчала.

Только ненужных скандалов еще не хватало в их доме. Егор подошел и обнял супругу за плечи. Та не отстранилась, но проговорила с укором:

— Ты в своей виртуальной реальности вконец потерялся. Одни компьютерные игры на уме, а об обычной жизни совсем не помышляешь.

— Ну, зачем ты так, Таня! — Егор посмотрел в лицо супруге и увидел в них отблески давно затаенной обиды.

И тут его словно кипятком обдало. Егор, тот, кто еще секунду назад хотел начать было спорить с женой, вдруг в один миг осекся и призадумался.

"Что за нелепые оправдания! Ведь она права! За последнее время я умудрился оказаться уже как минимум в трех различных мирах, представляющих собой отдельные хронологические потоки, и везде присутствовал один и тот же конфликт, причиной которого было то, что кто-то ой как не хочет расстаться со своими виртуальными "стрелялками" и "бродилками"! Причем везде, в каждой из тех реальностей моё нездоровое увлечение, так или иначе, приводило к конфликту в семье".

Егор вспомнил свою первую, ту самую реальность, в которой он жил изначально. Тогда жена часто журила его за бесцельно проводимое за компьютером время, и точно так же здесь, в этом альтернативном мире все повторялось, причем повторялось даже дважды, так как Егор между делом спонтанно перемещался еще между двумя соседними хронологическими потоками.

Думая обо всех этих странностях, Егор невольно прислушался к окружающим звукам. Больше никаких щелчков не было. Эонт Пан утверждал, что спонтанные перемещения между параллельными потоками вскоре должны будут прекратиться, и, похоже, что этот момент действительно близился или, возможно, уже наступил.

Егор вздохнул и разжал объятия, выпуская из них Татьяну. Ему было до сих пор не по себе осознавать, что он находится не в своем родном мире, а только в похожем на него — там, где Егор вынужден был потихоньку и с осторожностью вживаться в свою непривычную для него роль.

"То ли дело раньше, — думал он, мысленно возвращаясь к той драматической ситуации, которая прямо сейчас разыгрывалась у него перед глазами — в прежние годы с подарками было гораздо проще. Когда Полина была младше, красивая книжка с картинками или новая коробка с пазлами были вполне достаточными подарками для неё. Но со временем дети ведь растут и меняются. Становятся другими и их запросы".

Внезапная идея вдруг вспыхнула в голове Егора. Он вдруг вспомнил о том, зачем вообще находится здесь, и мысли о собственных удовольствиях наедине с виртуальными играми показались ему до отвращения смешными и никчемными. Жить по-прежнему, имея за плечами багаж тех знаний, о которых в мире людей никто кроме Егора не знал, было теперь попросту невозможно. Всё — думал он — встанет на свои места, и закончится рано или поздно тем, что однажды он обдуманно или ненароком сделает что-то такое, что не будет вписываться в рамки его обычной логики, и тогда... Тогда аномалия внутри него вырвется наружу и среагирует сама по себе, абсолютно автоматически. И в этот самый миг всё закончится, он снова окажется вместе со своей семьёй, и забудет о том, что происходило и происходит до сих пор.

Если решишь совершить какой либо обдуманный и взвешенный шаг, тогда ты должен запомнить то, что здесь не стоит быть сентиментальным и о чем-то сожалеть, даже если при контакте со своими близкими родственниками тебе не захочется ничего менять в надежде, что все потечет так, как было прежде.

Отбрось подобные сомнения, как опасное заблуждение. Всё, что тебе нужно, этого попытаться изменить структуру причин и следствий, благодаря воздействию на них свойствами скрытой в тебе аномалией.

"А что если это как раз и есть тот шанс, — внезапно подумал Егор — может именно сейчас я в один миг и решу эту задачу?"

— Поля, подойди-ка сюда — вдруг громко позвал Егор дочку.

Та уселась на стуле напротив отца и доверчиво смотрела тому в глаза.

— Что, папа?

— Скажи, дочь — Егор пододвинулся к Полине поближе, а затем искоса взглянул на Татьяну, которая, скрестив руки на груди, стояла около подоконника и молча смотрела на супруга — какой подарок ты бы хотела получить на свой день рождения лично от меня?

Поля моргнула и перевела свой взгляд в сторону мамы. Потом хлопнула своими длинными ресницами еще раз и вновь уставилась на отца. Внезапно, вместо того, чтобы ответить на вопрос Егора, она закусила губу и опустила свой взгляд вниз.

— Мне кажется, тот подарок, который я бы хотела, ты не сможешь мне подарить, папа — тихо сказала она

— Это почему же? — удивился Егор. Кажется, он понял, о чем могла идти речь, но хотел, чтобы дочь четко и ясно произнесла своё желание.

— Потому, что та штука стоит больших денег, а у нас, как мама говорит, сейчас с ними не так хорошо, как хотелось бы.

— Нет-нет, постой-ка — Егор перебил Полину — давай ты не будешь ссылаться на маму. Мало ли, что она там говорит — Егор постарался улыбнуться и снова погладил дочь по голове.

— Ладно, — вздохнула Поля — нам в музыкальной школе сказали, что нужно учиться играть на музыкальном инструменте. И желательно на фортепиано.

Последние слова Полина произнесла совсем тихо, а когда, наконец, озвучила сказанное, глаза ее вновь оказались опущены вниз, словно она не говорила о чем-то важном, а отчитывалась перед отцом в каком-то своем бесстыдном проступке.

— Поля, — Егор приподнял лицо дочери за подбородок и поймал своими глазами ее грустный и потухший взгляд — значит, ты хочешь в подарок пианино?

— Угу, — пробурчала дочь — хочу. Правда, даже если мы его и купим, то ставить такую громадину будет некуда — она безутешным взором посмотрела в глаза отцу.

— Не печалься, мы найдем, куда его поставить. Этот вопрос тебя вообще мало должно волновать. Я что-нибудь придумаю — улыбнулся Егор и лукаво подмигнул Поле.

Он решил всё мгновенно: недалеко от центрального рынка был небольшой магазин музыкальных инструментов. Там, как было известно Егору, в продаже имелись и компактные цифровые пианино. Стоили они пусть и приличных денег, но нужную сумму он, безусловно, найдет.

"Вот он, шанс — радостно подумал Егор — чтобы побороть последствия той аномалии, о которой мне рассказали в Ведомстве по контролю за Временем. Пропади пропадом все мои сбережения, а вместе с ними и мой, так и не купленный, компьютер. Эонт Пан тогда подробно говорил о том, как нужно вычислить некое ключевое событие, а затем совершить такое действие, которое я бы никогда при обычных обстоятельствах не совершил. Этот нестандартный поступок, вероятно, способен будет вызвать хронологический резонанс. Он разомкнет контур аномалии и тогда..."

А что произойдет тогда?

Егор почему-то почти не запомнил то, о чем говорилось в том важном последнем разговоре, состоявшемся перед тем, как сотрудники центра хронологического контроля отправили его в этот мир. Воображение восторженно рисовало в тот момент какие-то фантасмагорические картины вероятного будущего, а слуховое восприятие Егора, вместо того чтобы внимать информацию, постоянно убегало на второй план. От уха Егора в тот момент совершенно ускользнул смысл сказанного Эонт Паном, и только сейчас, напрягая память, он все-таки кое-что вспомнил. Да-да, кажется, тот говорил о том, что после того, как всё придёт в норму, мир должен очень сильно измениться...

...Никто не поймет и не заметит ничего необычного, так как для каждого из людей подобное изменение станет естественным переходом из одного состояния в другое. Каждый в этот миг потеряет одни воспоминания, и мгновенно обретет совершенно другие.

Мы пока не до конца вычислили причину того парадоксального сбоя, по причине которого встретились твои родители, и благодаря чему тебе пришлось появиться на свет, однако всё указывает на то, что здесь сыграл роль некий сторонний неизвестный фактор.

Не думай об этом, просто сосредоточься на задаче, суть которой состоит в том, чтобы вернуть все искаженные хронологические потоки (в том числе и тот, в котором ты родился) на исходный круг истории.

Воодушевленный Егор рассказал жене о том, что собирается завтра же купить электронное пианино, которое было пусть вовсе и не дешевым подарком, но чьи компактные размеры позволяли без особых проблем разместиться в комнате Полины.

— Егор, я иногда тебя совсем не понимаю — Татьяна, наконец, улыбнулась и тряхнула своими красивыми волосами, — ты сейчас так легко сдался, чтобы в один миг отказаться от своей давней мечты о новом компьютере?

— Пианино ведь важнее, не так ли? — загадочно улыбнулся Егор в ответ.

— Странный ты сегодня какой-то, сколько раз я не пыталась заговорить с тобой на эту тему, но ты всё время нервничал и ни за что на свете не хотел меня слушать — казалось, супруга Егора всё еще не верит тому, что услышала.

— Ну, скажем так, компьютер пока подождет — сказал Егор примирительным тоном. Затем он развернулся в другую сторону, наклонился и нежно потрепал за щеки свою дочь, которая по-прежнему сидела за кухонным столом и молчала. После таких невероятных папиных слов дочка теперь не прятала своего взгляда, а, наоборот, смотрела на отца с нескрываемой радостью и теплотой.

Спустя всего несколько минут, когда Егор вернулся из продуктового магазина, куда он отправился после разговора со своими домочадцами, все немногочисленное семейство Карасёвых, забыв о неурядицах и проблемах, веселым шагом топало в сторону стадиона.

Егор тащил в огромном пакете сразу три пары роликовых коньков. На душе у него было светло и радостно. Старая и давно назревшая проблема с отложенными для покупки компьютера деньгами разрешилась, похоже, самым благоприятным образом. Егор искренне был рад такому повороту дел. Больше всего его радовало и немного пугало то, что, по его далеко идущим планам, все большие и маленькие проблемы должны будут разрешиться уже завтра.

И всё-таки, забегая немного вперед, хотелось бы заранее сказать, что всё опять сложилось не совсем так, как Егор Карасёв вначале предполагал.

* * *

Распоряжение от руководства группы "Б" в адрес Ведомства по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Начальникам групп следует тщательно следить за соблюдением режима жесткого администрирования в отношении вверенного в их распоряжение штатного персонала. Ввиду строгой секретности проводимой в данный момент операции по ликвидации последствий аварии на реакторе первичного вещества, следует ограничить доступ сотрудников с уровнем допуска ниже 10 пунктов к базовым файлам, содержащим информацию о свойствах данного дела.

23 сентября 2014 г., вторник, 7 час. 00 минут.

Проснувшись в тот день рано утром, Егор никак не мог решиться пойти на работу. С одной стороны, он по-прежнему являлся обычным служащим, кто пять раз в неделю должен ходить на завод. Ещё у него было по два выходных в неделю (во время которых можно отправиться куда-нибудь с дочкой и женой, либо просидеть за своими драгоценными "стрелялками"), но, с другой стороны, идти туда, где всё для тебя было заведомо чужим или отчасти неизвестным, Егору было немного боязно.

И всё же в тот день он пошел на работу. План своих действий он заренее тщательно продумал, и рассчитал всё таким образом, что вечером ему останется только сходит в магазин, купит пианино для дочери, и потом... Потом все обязательно должно измениться. Так ему обещали там, в Ведомстве по контролю за Временем, и Егор, как человек отзывчивый и добродушный, очень верил тому, по поводу чего его там тщательно проинструктировали.

...Ты должен будешь продолжать вполне привычную для тебя жизнь, и совершать поступки, которые обычно совершал бы в повседневности. Ни в коем случае не прекращай так поступать, чтобы у окружающих не возникло никаких дополнительных вопросов в твой адрес.

В тот вторник пришлось потрудиться на славу, и даже провести время на заводе с удвоенной пользой.

Пока Егор выполнял все свои текущие задания, он между делом старался заметить вокруг как можно больше всяких деталей, несвойственных для их привычного расположения. К примеру, секретарша Генерального директора поменялась на другую девушку, и теперь в приемной сидела та самая блондинка, которая раньше работала в финансовом отделе. Цветы на подоконниках тоже были кое где совершенно другими, или стояли совсем иначе, чем раньше, причём ни один из них почему-то не цвёл.

Как-то раз, еще до обеда, Егор зашел по делам в отдел сбыта и обнаружил там огромную пальму, установленную на столе прямо посреди комнаты. Размеры помещения этой службы позволяли допускать такие вольности в отношении распределения полезной площади, так как в отделе работало всего лишь шесть человек, в то время как территория, выделенная для такого небольшого количества служащих, была довольно приличной по своим размерам.

Вскоре, примерно после обеда, Егор уже вдоволь насмотрелся на новшества здешнего мира, и к концу дня совсем перестал их замечать или просто не обращал особого внимания.

Работа, порученная ему, была абсолютно такой же, какой она была еще тогда, когда Егор спокойно жил в своем родном хронологическом потоке, поэтому никаких трудностей в отношении всевозможных многочисленных формул или расчетов у него не возникало. Компьютер был компьютером, программы — обычными программами, документация не имела абсолютно никаких отличий с той, которую он ранее уже успел изучить.

Пару раз он украдкой смотрел в сторону коварной двери, которая по-прежнему темнела в глубине коридора, однако подойти к ней Егор почему-то так и не решился. Невзирая на то, что теперь дверь была надёжно заперта, ему и так на всю оставшуюся жизнь должно будет хватить тех приключений, которые он испытал в течение нескольких предыдущих дней. Видимо, некое внутреннее чутье будто бы отгораживало его от еще боле необдуманных поступков, чем те, которых он и так уже успел немало совершить.

Весь рабочий день прошел вполне обычно и совсем не выделялся из числа обыкновенных, таких же привычных и будничных, дней. Егор даже засиделся на своем рабочем месте на пять минут дольше, почти позабыв о том, куда именно должен будет пойти после работы.

Вечером, после окончания рабочего дня, он всё-таки вспомнил и сделал ранее запланированную покупку в магазине музыкальных инструментов, затем отнес ее домой, и, как было условлено с Татьяной, потихоньку затолкал коробку с электронным пианино под кровать в спальне. И хотя для Полины подарок отца уже не являлся сюрпризом, однако раньше времени, которое должно будет наступить только завтра, не следовало до положенного срока показывать или открывать коробку.

Скопленных, и отложенных в укромном месте денег, которых, к удивлению Егора, оказалось на целую тысячу рублей больше, чем он ожидал, было отчего-то совершенно не жалко. Егор попытался проанализировать, отчего было именно так, и почему-то не нашел ответа. "Скорей всего, — думал он — внутри меня уже твердо укоренилось осознание того, что окружающий мир иллюзорен и в какой-то мере даже обречен. Пройдет совсем немного времени, и всё здесь совершенно исчезнет, для того, чтобы затем появиться в ином качестве. Поэтому сожалеть о чем-то временном и преходящем — попросту глупое занятие".

Когда вечером, после половины восьмого, вернулись с занятий по гимнастике Татьяна с Полей, Егор успел нажарить для них блинов, и вся семья провела чудный ужин за всеобщим чаепитием.

Егору с каждым днем становилось всё легче и легче вживаться в новую роль. Однажды где-то глубоко внутри него даже возникла мысль о том, что было бы просто замечательно, если бы всё вокруг оставалось таким, как оно происходит сейчас. Вокруг постепенно образовывалась такая умиротворяющая атмосфера мира и гармонии, что невольно внутри Егора стало вдруг формироваться какое-то чувство протеста, не желавшее позволить ему совершить запланированное.

Однако яркие воспоминания обо всём том, что ещё недавно с ним приключилось, не давали подобным мыслям ни единого шанса на то, чтобы взрасти и окрепнуть.

Ложась в кровать в конце дня, Егор, стараясь при этом не громыхать, дабы не привлечь внимания засыпающей в соседней комнате дочери, вытащил коробку с упакованным пианино, и показал его жене.

— Ого, какое оно удобное! — восторженно произнесла та — А оно на ножках, или надо будет к нему покупать какой-нибудь маленький столик?

Егор подробно объяснил, что пианино он выбрал не самое дешевое, потратив до копейки всю накопленную за долгое время сумму денег. В комплект инструмента, сказал он жене, уже входит специальная стойка с педалью, поэтому завтра, после того, как он торжественно вручит подарок дочери, нужно будет только собрать всю конструкцию из нескольких дощечек и болтов. После этого следует лишь установить пианино на стойку, а потом можно будет включить его в розетку и играть.

Какое-то время Татьяна подробно рассматривала покупку, а затем вдвоем с Егором они упаковали обратно его подарок и вновь затолкали коробку под кровать.

— Какой ты у меня молодец — ласково проворковала супруга, когда они потушили ночной светильник и вдвоем улеглись под одеяло — Я уже думала, что ты не решишься этого сделать.

В полумраке лицо супруги светилось призрачным светом. Ее распущенные волосы лежали красивыми локонами на подушке, и Егор невольно залюбовался, словно видел жену впервые.

— Знаешь — сказал он тихо — я просто вдруг понял, что всё то, о чем я когда-то мечтал, будь это даже богатства целого мира, не стоят абсолютно ничего по сравнению с тем, чтобы вы с Полей были счастливы.

В этот момент Егор даже не врал. Потому что его слова были абсолютной правдой. Он совершенно не знал, каким станет весь мир после того, когда в один миг всё в нём изменится. Одно он знал точно — именно ради близких он должен изменить его.

Там, под кроватью лежало то, что, по его расчетам, способно было совершить переворот во всём огромном водовороте пространства и времени. Егор уже свой выбор сделал и нисколько не сожалел об этом.

А здесь, рядом с ним лежала его прекрасная половинка — та, которую он любил всем своим сердцем, и которая, одновременно с этим, была для него такой далекой и недоступной. "Впрочем, — подумал он — почему же она должна быть недоступной?"

Егор протянул руку и погладил Татьяну по голове. Жена тоже протянула свою ладонь и приласкала Егора, а затем внезапно, прильнув к нему всем своим горячим телом, она зашептала ему в ухо всякие безумные слова.

"Боже, — подумал Егор перед тем, как в порыве нежности и страсти сплелись их ноги и прижались одно к другому жаждущие друг друга тела — я ведь почти изменник, так как эта женщина не совсем моя жена, а я не совсем ей муж".

"Ну, ты и дурак! — возник вдруг в голове совсем другой внутренний голос, который тут же начал опровергать предыдущие мысли Егора — Кто же она тогда для тебя? Это ведь и есть твоя самая любимая женщина. Пока ты здесь, и весь этот шаткий мир не полетел в тартары, люби ее крепко, береги и не отпускай..."

24 сентября 2014 г., среда, 7 час. 00 минут

Этот день на работе Егор провел, будучи словно на иголках. Ещё позавчера Татьяна объявила, что на праздник их дочери, кроме дяди Толи с его женой будут приглашены также несколько детей, с которыми дружит Полина. Торжество предстояло быть шумным и весёлым, и по такому случаю планировалось организовать разнообразное меню с огромным тортом к десерту. Одновременно наступал ответственный момент вручения подарков, и по этому, казалось бы, обычному поводу Егор сегодня сильно переживал.

Он не очень пока знал, как следует относиться ко всему сейчас происходящему, и как вообще вести себя на семейном празднике, так как ему было известно, что его Полина не очень хорошо ладила со своими друзьями. "Интересно, если это так, то компания каких детей соберется на праздник?"

Впрочем, больше всего его волновало не это, а то, что именно должно будет случиться потом, когда его подарок будет, наконец, вручен. Еще вчера, когда Егор шел в музыкальный магазин он втайне надеялся на то, что как только он купит свой подарок для дочери, всё вокруг в один момент изменится. Он с усмешкой упрекал себя в том, что еще несколько дней назад, находясь в обычной своей жизни, ни за что бы не потратил на такую покупку тех отложенных денег, которые упорно копил для совсем другого дела.

Однако ни там, в магазине, ни спустя еще какое-то время, когда Егор возвращался с подарком для Полины домой, ничего необычного не произошло: мир остался прежним, отказавшись рушиться в одночасье, да и память Егора осталась абсолютно не тронутой, упрямо храня воспоминания как обо всех его недавних приключениях, так и о прежней обычной жизни. Теперь оставалась одна надежда: всё самое важное непременно должно будет произойти в момент вручения подарка, и, думая об этом, он постоянно нервничал.

Еще с вечера Егор созвонился с отцом и пообещал, что заедет за ним и сам привезет на праздник к внучке. Так и было сделано: уже коло шести часов вечера папа и дедушка стояли на пороге дома, готовые поздравлять их любимицу с Днём Рождения.

Первой в коридоре их встретила Поля. Егор чуть не выронил ключи из своей руки, когда увидел, в каком нарядном платье была его дочь.

— Папа! Дедушка! Вы только посмотрите, какой красивый торт испекла наша мама! — громко закричала она, когда Егор еще топтался у входа в квартиру, пытаясь разуться.

Торт и вправду был великолепен. Пройдя на кухню, Егор с интересом взглянул на жену, которая стояла там, что-то напевая себе под нос, и одновременно с этим украшая кремом верхнюю часть десерта.

— Ну, ты даешь, Таня! — не удержался он, чтобы не выразить свое восхищение. Удивляться и вправду было чему. Егор хорошо знал, с какой неохотой его супруга обычно готовила всякую выпечку, поэтому представший перед его взором кулинарный шедевр изрядно удивил его.

Чмокнув Татьяну в щеку, Егор принялся и дальше ее нахваливать, однако долго любезничать им не дали, так как в дверь вдруг позвонили, и вскоре на пороге оказалась целая толпа детей, которые тут же принялись громко поздравлять именинницу и вручать ей разные блестящие коробки и пакеты с подарками.

Егор потихоньку проник в спальню, чтобы там наскоро переодеться во что-нибудь более праздничное. Затем, заглянув под кровать, он вытащил коробку со своим грандиозным подарком и поставил ее поближе у двери в комнату, чтобы при первом же удобном случае, когда все гости рассядутся за столом, оперативно вручить его имениннице.

После этого Егор вдруг задумался и для чего-то оглядел стены комнаты. Как же ему было сейчас хорошо и легко. Даже немного жаль, что этот замечательный и такой доброжелательный к нему мир, вскоре должен будет испариться, словно его никогда и не существовало. Однако затем он взял себя в руки, подумав о том, что тот, новый мир будет совсем другим и, наверное, гораздо лучше, чем здешний.

Задумавшись обо всем этом с какой-то тревогой и сомнением, он вдруг поёжился.

"Как бы там ни было, — прикинул Егор, прогоняя тревожные мысли и вздыхая — выбор свой я уже сделал, так что причитать и сожалеть поздно. Пусть случится так, как должно будет случиться, потому что назад для меня другой дороги всё равно нет".

Маленькие гости еще долго не садились за стол. Вместо этого они галдели и носились по комнатам, подбрасывая в воздух разноцветные воздушные шары, которых вдруг оказалось великое множество, летающих по всей квартире. Шуму в доме было столько, что мозг Егора буквально взрывался от многоголосых акустических вибраций, но он тут же для себя решил, что такой День Рождения был всё-таки много лучше, чем празднование торжества в компании с одними лишь взрослыми друзьями и родственниками.

Анатолий — брат Татьяны — пришел вместе со своей беременной супругой самым последним. Тогда и наступил момент, когда все гости, наконец, сели по своим местам и принялись за еду.

— Дочь — вдруг спросила мама у именинницы в шутливом тоне, улыбаясь при этом — а тебе все гости подарки уже вручили?

Поля ещё не донесла свою первую ложку с салатом до рта, как вдруг в недоумении посмотрела по сторонам, оглядывая по очереди всех присутствующих. Все взрослые и дети в такт закивали своими головами, подтверждая, что все они свои подарки уже отдали. Не кивал один только папа. Тот специально сел рядом с той самой дверью, которая вела в спальню, как-то нервозно и не слишком весело при этом улыбаясь.

— А, точно! Папа ничего мне пока что не подарил — произнесла Поля, и отчего-то скромно засмущалась.

Егор приоткрыл дверь и двумя руками втащил тяжелую коробку в зал.

— Ну, держи свой подарок — улыбнулся он теперь уже более радостно, и тут же поманил к себе Полю.

Та вышла из-за своего места за столом и подошла к отцу. Вместе они принялись распаковывать огромный сверток.

— Ура, это то, что папа обещал мне купить! — воскликнула дочь, когда долгожданное пианино было извлечено наружу и все гости, вмиг повскакав со своих мест, смогли увидеть его.

— Что это? — спросил один из маленьких гостей, который казался шустрее остальных.

— Это электронное пианино — бойко ответила Поля и тут же стала упрашивать отца, чтобы тот включил инструмент.

С несколько растерянным видом, однако, без лишних промедлений, Егор принялся подсоединять устройство к сети. Позабывшие про угощение дети и взрослые сгрудились вокруг музыкального инструмента, чтобы услышать, как будет играть на нём именинница.

— Ой, а я еще плохо играю — стала отнекиваться Полина — Мы на уроках музыки только раз в неделю репетируем.

— Ну, ты тогда сыграй что-нибудь простое, что уже хорошо умеешь — принялись наперебой просить дети, обращаясь к имениннице.

В конце концов, та сдалась и проиграла несколько простых мелодий одной рукой, отчего вызвала бурный восторг со стороны всех присутствующих.

— Это всё, что я пока могу, — стала оправдываться Полина за свою не очень правильную игру — я ведь учусь в музыкальной школе всего второй год, да и то весь прошлый год не в счет, так как тогда мы изучали только ноты и пение. На пианино нас учат играть, только начиная с этого года.

— Да все нормально, внучка — успокоил Полю дедушка — год-два, и ты будешь не хуже Бетховена играть.

Дедушкина подбадривающая шутка возымела успех, да и гости тут же принялись с ним соглашаться, поэтому Поля просияла и еще больше засмущалась.

Ситуацию немного разрядила супруга Анатолия. Как оказалось, она в свое время тоже училась в музыкальной школе, и неплохо помнила кое-какие классические произведения из своей программы. Сев за инструмент она с вдохновением сыграла несколько потрясающих композиций Баха, Шуберта и еще какого-то малоизвестного композитора, про кого Егор даже и не слышал.

Пока гости развлекались звуками электронного пианино, по звучанию которое нисколько не отличалось от обыкновенного классического рояля, Егор стоял, прислонившись к стене около серванта, и задумчиво наблюдая за происходящим.

Первый легкий шок после того, когда ничего из того, что он ожидал, не случилось, у него уже прошел. Пробный камень, который, как Егор думал, попадёт в самую точку, оказался пролетевшим мимо цели. А он ведь почти был уверен в том, что это сработает.

На мгновение, всего лишь одно мгновение Егор пожалел, что впустую потратил деньги. Однако, совсем немного погодя, он окончательно утвердился в мысли о том, что его решение купить пианино вместо компьютера не было напрасным. Видя то, какую радость он принес всем тем, кто находился сейчас в его квартире, Егор вдруг осознал, что счастье своих близких он ни за что на свете не променял бы ни на какие виртуальные миры, по которым он любил бегать в поисках несуществующих артефактов. Любые спасательные миссии на далекие планеты, от успеха или провала которых абсолютно никому, кроме него самого, не было ни жарко, ни холодно, не шли ни в какое сравнение с той радостью, которую он в данную минуту испытывал.

— Ты почему, вдруг, стал такой задумчивый? — Татьяна незаметно подошла сзади и тихонько обняла Егора. Ее голос был тихий, словно она хотела, чтобы никто не расслышал их беседы.

— Нет, нисколько я не задумчивый — не оборачиваясь к супруге, просто продолжая смотреть на то, как веселятся гости, пробуя настроить пианино по тембру органа или клавесина, проговорил Егор — просто не знаю, как быть дальше.

Татьяна проскользнула вперед и встала к Егору лицом, стараясь при этом поймать его взгляд своими глазами.

— Не нужно об этом думать, родной — ответила Татьяна так, словно прекрасно понимала, о чем именно думает Егор — Ты всё сделал правильно — затем она повернула голову в сторону резвящейся детворы и задумчиво добавила — Меня больше беспокоит, сможет ли наша дочь и дальше выдерживать такой бешеный темп обучения. У неё ведь не только музыка на повестке дня. Есть еще танцы и гимнастика. Боюсь, как бы не заявила она через годик-другой, что ей все надоело, и не забросит ли она после этого свои занятия с пианино.

— А вот об этом, моя дорогая, не нужно думать — с энтузиазмом ответил Егор. Он как-то особенно нежно посмотрел в лицо супруге и дополнил — Знал бы, где упасть, соломки б подстелил. Это я к тому, что только от нас с тобой зависит, как она дальше будет учиться, да и вообще, каким человеком станет в жизни. Со своей стороны я свой выбор сделал, и нисколько о нем не жалею.

Татьяна прижалась к Егору щекой и прошептала:

— Люблю тебя, дорогой.

— Я тебя тоже, — так же шепотом ответил Егор, а потом немного подумал и добавил — и Полю с дедом.

Внезапно, словно вспомнив нечто очень важное, Егор спохватился. Когда-то, будучи ещё там, в прежней своей реальности, он твёрдо пообещал Поле, что обязательно сыграет на гитаре, когда на её дне рождения соберутся гости.

Он полез в дальний угол за шкафом. Инструмент неизменно был там. Гитара находилась в мягком чехле и поэтому совершенно не запылилась. Это была та самая "Кремона", что и его собственная, правда струны её немного расстроились, и пришлось немного покрутить колки.

Все гости в зале притихли, ожидая папиного выступления, а Егор, обведя всех взглядом и улыбнувшись, запел:

Не секрет, что друзья не растут в огороде,

Не продашь и не купишь друзей,

И поэтому я всё бегу по дороге

С патефоном волшебным в тележке своей...

Когда песня была допета, Все захлопали в ладоши, а Егор, слегка поклонившись благодарной публике, стал петь другую песню, потом третью...

Все были счастливы, и когда примерно через полчаса своего выступления Егор убирал гитару обратно, раздались возгласы сожаления по поводу окончания концерта.

Конечно, Егор мог бы петь ещё. Необычайное вдохновение владело им сегодня, но когда в зал внесли торт, гости резко переключились на чаепитие.

Полина задула девять свечей, и все потом еще долго сидели за столом, нахваливая теперь уже Татьянино кулинарное искусство.

Когда торжество подошло к концу, Егор отвез своего отца обратно к нему домой, гости разошлись, и в квартире не осталось никого, кроме его трех постоянных обитателей. Убирая со стола посуду, Татьяна вдруг всплеснула руками, словно о чём-то спохватившись:

— Ой, Егор, совсем забыла! Я ведь твои штаны заштопала!

— Какие штаны? — удивился Егор и отчего-то по его спине мгновенно пробежало целое полчище мурашек.

— Как, какие? Те, которые ты в лесу порвал, когда мы еще на прошлые выходные за грибами ходили.

— Ах, те... — с души, словно камень свалился, и Егор облегченно вздохнул.

Татьяна принесла плотные льняные штаны, на которых красовалась немного кривоватая, но, тем не менее, добротно пришитая заплатка. С гордым видом она протянула их главе семейства.

— Вот.

Это были те самые штаны, в которых Егор был в тот момент, когда катался один по стадиону. Он прекрасно помнил, что в тот раз послужило причиной его неудачного падения: тогда он увидел мираж, в котором сегодня без труда бы узнал очертания того самого стадиона, который красовался на месте прежнего, наполовину заброшенного, существующего в прежнем мире Егора.

В тот момент, когда Татьяна упомянула про порванные штаны, это почему-то сильно испугало его. Тогда на миг Егору вдруг показалось, что он вновь попал в заколдованный круг перемещений между различными мирами, и сильно заволновался, испугавшись, что этот добрый и уютный мир вдруг окончательно исчезнет в небытии. Сейчас он уже знал, что здесь, где никто никуда больше не исчезал, любой мираж, ранее увиденный им, никогда бы не смог произойти. Ведь тогда бы возникла бы полная путаница с причинами и следствиями в тех нескольких мирах, где Егор уже побывал, и, если бы такое всё же произошло, все его планы пришлось бы срочно корректировать.

После объяснения супруги, касательно зашитой ею дырки, Егор вздохнул с облегчением. Его совсем не смущал тот факт, что на самом деле, ни за какими грибами лично он на прошлой неделе не ездил, и штанов своих там не рвал. Прошлое этого мира осталось как бы "за кадром" для его теперешних воспоминаний и такая последовательность событий, где они, якобы, ходили в лес, вписывалась лишь в здешнюю картину мира. Однако не это больше всего удивило и одновременно обрадовало Егор.

Подойдя к супруге, он обнял ее и задал один только вопрос:

— Трудно было шить?

— А ты думал — тихо ответила та — С моим-то зрением особо не разгонишься.

Егор покрепче прижал к себе дорогую и близкую для него женщину и произнес:

— Ты даже не можешь представить, как сильно я благодарен тебе за эту дорогую для меня заплатку.

* * *

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленно под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что в рамках операции по ликвидации последствий аварии на реакторе, повлекшей за собой утечку первичного вещества, продолжается наблюдение за завербованным нашим ведомством объектом, имеющим стандартный порядковый номер 7165912306/В5643/А-00453. Докладываем, что объект уже приступил к выполнению порученного ему задания. Градус отклонения от вектора вероятного события составляет пока 44?36". О дальнейших результатах наших наблюдений будем докладывать строго исходя из установленного плана.

С момента, когда Егор оказался в новом, не совсем привычном для него мире, прошел уже целый месяц.

По его глубокому убеждению, та реальность, которая теперь окружала его, не так уж и сильно отличалась от той прежней, в которой он жил когда-то. Постепенно Егор обживался, привыкая к незначительным нестыковкам и противоречиям повседневной жизни, которых со временем он стал замечать всё меньше и меньше. Дни, недели, месяцы текли в этом мире точно так же, как в его прежней жизни, равномерно отсчитывая свой обычный для здешних мест ход.

За сентябрем пришел октябрь. Теплые, солнечные дни становились постепенно короче, все чаще и чаще сменяясь более холодными периодами не очень радостных и не очень погожих дней.

На стадион, где теперь, к великой радости Егора, все дорожки были ровно и качественно закатанными специальным покрытием, они вместе со всей семьей ходили теперь реже, так как бегать в дождь было не очень приятно. Хотя сам стадион частично был укрыт сверху крышей, а влага осенних дождей напрямую попадала только в самую середину спортивного сооружения, туда, где располагалось футбольное поле с ровной искусственной травой, во время непогоды здесь было всё равно довольно прохладно.

Семейная жизнь Егора протекала ровно и спокойно. Дочь прилежно училась музыке, жена варила вкусные борщи и пекла разные сладости, которые безумно ему нравились. К пирогам и тортам привыкнуть было проще всего, невзирая на тот факт, что в новой для него реальности Татьянино кулинарное искусство значительно превосходило то, которым она обладала прежде.

Со временем в привычках и особенностях поведения своих близких Егор обнаружил еще несколько незначительных изменений, однако в целом всё здесь было таким же, как и в прошлой его реальности. Постепенно он все глубже адаптировался, вживаясь в свою роль здешнего отца семейства, однако некий внутренний голос все же иногда напоминал ему о том, зачем Егор здесь находится, не позволяя ему терять бдительности. Однажды неизменно наступали такие моменты, когда в голове Егора созревал очередной план по исправлению земной истории, который вскоре воплощался им в жизнь.

Он всё еще по-прежнему надеялся, что придёт срок, и однажды он найдет ту, может быть даже единственную, зацепку, благодаря которой он сможет сделать так, чтобы мир стал другим. И вот тогда, когда всё вернётся на свои прежние места, из его головы исчезнут все те воспоминания, которые до сих пор хранили память обо всех произошедших с ним невероятных событиях.

Егор понимал, что в тот самый момент, когда это случится, этот чудный мир, в котором сейчас царили мир и гармония, должен будет безвозвратно исчезнуть. Поэтому в те моменты, когда он об этом думал, в душу к нему пробиралась непереносимая тоска, а состояние внутренней гармонии стремилось к отметке критического нуля.

Иногда супруга замечала такие странные перепады настроения Егора, и несколько раз она даже пыталась вести с ним беседы по поводу его непонятной меланхолии. От подобных разговоров Егор всячески старался уйти, но, делая это вовсе не грубо по отношению к своей доброй и отзывчивой жене, а, аккуратно и вежливо. Он ведь вовсе не стремился к тому, чтобы в одиночку размышлять над всеми своими проблемами, однако каждый раз во время таких "конспиративных проколов" Егор делал вид, что у него какие-то там трудности на заводе, да и вообще, мол, осень дождливая наступила, вот он и грустит. Что оставалось делать Татьяне? Конечно, она верила своему мужу, и, так как сильно любила его, старалась лишний раз не беспокоить супруга своими назойливыми вопросами.

Но однажды всё же случилась одна не очень приятная вещь. Возможно, в тот раз сам Егор наговорил лишнего, когда выдумывал про проблемы на работе, а может, всё и на самом деле сложилось таким неприятным образом, только в один прекрасный день на заводе произошли события, которые заставили здорово понервничать как Егора, так и всех членов его семьи.

Как-то еще в середине октября к ним в офис, буквально ветром, ворвался главный конструктор, вид которого был крайне возбужденный и весьма при этом недовольный. Войдя в кабинет, он сразу же попросил собраться руководителей подразделений для проведения экстренного совещания.

Егор был в числе приглашенных и услышал на том собрании следующее: несколько договоров, которые недавно заключило их предприятие со сторонними организациями, находились на грани расторжения. Причиной такого поворота дел стали некоторые финансовые трудности, свалившиеся на них, словно ниоткуда. По словам Полевого, непредвиденно увеличились расходы на транспорт, энергоресурсы, а также на дополнительные вложения в благоустройство и ремонт старых площадей предприятия. К тому же по всей стране намечался некоторый спад производства, а вместе с этим предстояло и некоторое снижение зарплат работников завода.

Их начальник в тот день еще много чего говорил на том совещании, но самым неожиданным оказалось другое: проект с новыми аккумуляторами временно должен быть отложен до ожидания лучших времен, а все начатые работы по нему предстояло теперь свернуть. Отдел Егора станет работать теперь над другими задачами, правда общий объем работ всего конструкторского подразделения обещал быть не меньшим, чем прежде.

В те дни Егор подолгу задумывался над тем, — что было бы с его заводом в той, другой реальности, где он жил когда-то? Случился ли подобный поворот дел в других, параллельных потоках пространства-времени, или он был свойственен исключительно здешнему миру?

Однако, так или иначе, повлиять на текущее состояние дел Егор сейчас не мог абсолютно никак. Вместо того, чтобы углубляться в подобные размышления, он сосредоточился на другом — постараться направить все свои силы так, чтобы никакие беды не могли повлиять на выполнение им того важного задания, которое было поручено ему в Координационном центре по контролю за ходом времени.

23 октября 2014 г., четверг, 10 час. 12 минут

В тот ничем не примечательный день Егор, как и полагалось, находился на своей работе. Утро выдалось богатым на события, и уже к десяти часам утра он успел побывать в кабинете аж самого Генерального директора, а также принять участи во внеочередном собрании всего конструкторского отдела. К его удивлению Полевой говорил вовсе не о производственных делах, а, скорее о всевозможных бытовых проблемах. Однако больше всего удивили Егора рассуждения начальника о таких вещах, говорить о которых было для того совершенно не свойственно.

— Я всё понимаю — говорил он сокрушенным тоном, когда закончил своё выступление по поводу насущных проблем предприятия, а также о срыве нескольких важных контрактов — сейчас всем тяжело, и вполне можно понять наших посредников и партнеров которые отзывают заказы. Я вовсе не стараюсь никого из них обидеть. Однако, коллеги, может быть, я выскажу сейчас и не очень популярные вещи, но не мне ли одному кажется, что с недавнего времени на наш завод начало сваливаться слишком уж много разных неприятностей и бед?

Произнеся такие слова, Полевой молча оглядел своих сотрудников. Кое-кто из сидящих на собрании молча закивали головами в знак согласия, но одновременно нашлись и те, кто предпочел увидеть в подобном заявлении начальника иронию, и тут же принялись криво ухмыляться.

— А вы зря смеётесь, Всеволод Аркадьевич! — нахмурился Полевой, обратившись к одному из коллег, продолжая развивать свою мысль, и распыляясь при этом со свойственным ему жаром — Всю нашу с вами инициативу, основательно подкашивает, конечно же, общее состояние экономики в стране. Без этого никуда не деться, и оно, безусловно, так и есть, но с некоторых пор во мне живет некое стойкое подозрение, что существует ещё какой-то неучтённый фактор, о котором пока никто из нас не имеет никакого понятия, но который, словно червь, изнутри подтачивает все наши добрые начинания.

После таких странных речей своего начальника люди, сидящие в кабинете, стали потихоньку негромко переговариваться друг с другом, стараясь сделать каждый свои выводы по поводу сказанных главным конструктором слов. Тем временем Полевой продолжал.

— Я бы не хотел прослыть мистиком или вообще впадать в крайности, но меня давно уже не покидает ощущение, что всех нас будто намеренно загоняет в тупик некая гнусная, невидимая сила. Ведь как только для нашего завода возникают мало-мальски благоприятные обстоятельства, словно бы ниоткуда появляется очередной деструктивный фактор, который начинает тормозить все наши созидательные действия.

Егора удивили и заставили задуматься слова начальника. Он-то сам хорошо знал, что дело здесь вовсе не в какой-то "мистической силе". Здешняя хронологическая ветка всё глубже и сильнее, словно ядом, начинала пропитываться метастазами разрастающейся аномалии. Разлитое когда-то в результате аварийной утечки вещество, так называемого, "первичного потока", словно хорошо известная всем радиация, разрушала пространство и время, внося хаос и неразбериху в те миры, которые подверглись его случайному пагубному воздействию.

Полевой был прагматичным человеком, Егор хорошо знал, что тот всегда и с нескрываемой неприязнью относился ко всякого рода "аномальщине" и мистике, однако сегодня (Егор отлично это увидел и понял) его начальник был недалёк от истины: весь мир действительно летел в пропасть. Многоопытное внутреннее чутье не подводило главного конструкотора. Этот старый и многоопытный человек, а в прошлом закалённый партийный работник, очень много повидал и прочувствовал в своей жизни. И пускай он не знал всех настоящих причин тех бед, которые свалились не только на их родное предприятие, но и на всю планету в целом, однако его безошибочное чутьё задавало достаточно верный ход таким не вполне, казалось бы, адекватным рассуждениям.

После собрания Егором завладело двоякое чувство. С одной стороны дела их завода складывались действительно неважно, однако, если посмотреть иначе, данные обстоятельства с удвоенной силой заставляли Егора думать и искать способ, чтобы сделать, наконец, свой очередной ход во всей этой непростой шахматной игре. Главным противником для него сейчас был злой рок, стоящий во главе целого легиона неблагоприятных обстоятельств, и этот рок преследовал Егора, не давая ему расслабиться, подбрасывая очередную головную боль, угрожая однажды поставить мат его королю и всей жизни на Земле в придачу.

После сегодняшнего утреннего собрания прошло уже около получаса. Егор шел по коридору в сторону заготовительного участка, чтобы выяснить у здешнего мастера цеха кое-какие важные моменты, относительно размеров деталей для изготовления зубчатых колес, думая в тот момент о чём-то отвлечённом. Затем он постарался сосредоточиться, и начал строить очередной план насчет того, что следует ему предпринять своим следующим шагом в рамках того самого задания, выполнить которое он считал своим священным долгом. Пока ничего подходящего на ум не приходило.

"Попытка, номер... уже и не помню какая. Итак, обычно я сам никогда не хожу по таким мелким делам, какими являются сверки исходных размеров, а посылаю кого-нибудь из своих подчиненных. Вполне возможно, что это будет и не самый верный способ изменить вероятный ход событий, однако одно всегда ведь может за собой потащить другое. Глядишь, по пути произойдет нечто, что заставит меня совершить какой-нибудь из ряда вон выходящий поступок. Эх, хоть бы что-нибудь произошло сегодня!" — думал Егор в отчаянии, глядя по сторонам.

Однако на заводе все было спокойно: ящики с готовой продукцией спокойно высились на своих местах и ни на кого из рабочих не падали, маленькие электрокары ездили по длинным заводским проходам достаточно медленно, и под колеса к ним, к счастью, никто не попадал. В литейном цехе тоже было тихо.

Егор вспомнил, как несколько дней назад там произошло не очень большое ЧП: на одного из рабочих случайно попало некоторое количество раскаленного металла и тому срочно пришлось оказывать помощь. Как только о происшествии стало известно, Егор, словно ужаленный, пулей рванул туда. В тот раз он отчего-то решил, что для него подвернулся подходящий случай, чтобы попытаться окунуться, как говориться, в омут с головой, и может быть даже стать героем. Однако вышестоящее начальство быстро взяло ситуацию под контроль: прибежавшего Егора спокойно, и довольно грубо отодвинули в сторону, к тому же, на удивление оперативно прибывшая на место происшествия машина скорой помощи вовремя увезла беднягу в больницу.

В тот раз шанс был безнадежно упущен, и Егор тогда сильно переживал по поводу своей нерасторопности, а также о том, что рана у рабочего оказалась пустяковой, и для спасения несчастного самому Егору не пришлось, что называется, нырять за беднягой в чан с расплавленным чугуном.

Егор ухватился уже за ручку двери, ведущей со двора завода на участок заготовительного цеха, собираясь войти внутрь, как внезапно его словно током обдало. Он медленно повернул свою голову вправо и замер.

Этого просто не могло быть!

Вдоль широкого прохода, неся в одной руке оцинкованное ведро, а в другой руке держа швабру, шла... уборщица.

Егор чуть не выронил ту пачку чертежей, которую нёс под мышкой, однако его шариковая ручка все же упала на грязный пол и покатилась к двери. Егор оторвал свой взгляд от Ключницы (а это, безусловно, была она), и нагнулся, чтобы подобрать ручку, но тут кто-то с другой стороны резко открыл дверь, и больно заехал Егору прямо по голове. Он охнул от боли, а вышедший из-за двери человек принялся тут же извиняться и предлагать свою помощь. Егор засуетился, чтобы отыскать, наконец, на полу свою ручку, а когда направил взгляд в дальний проход, никакой уборщицы в ближайшей округе уже не увидел.

Моментально сообразив, что надо делать, Егор быстрее ветра помчался в ту сторону, куда, по его предположению, могла направиться Ключница. Ища ее глазами, он заглядывал во все двери, которые попадались ему на пути, и, не находя её, он снова пускался бегом дальше. Отыскать её оказалось непростым делом, так как проход вдоль здешнего участка заводской территории был достаточно длинным. Когда же, наконец, Егор добрался до самого дальнего поворота, то к своему немалому удивлению обнаружил, что никакой "уборщицы" поблизости не наблюдалось.

Тогда он поспешил дальше, и вскоре завернул в последнюю дверь, которая вела на территорию инструментального цеха. Быстрым шагом Егор направился через весь длинный пролет на противоположную сторону завода, в надежде найти женщину там, но и здесь её почему-то не было.

"Не могла же она мне почудиться" — с раздражением подумал он, не обращая ни на кого внимания по пути.

Далее располагались два возможных пути: на улицу, и далее в сторону старой котельной, другим был поворот в противоположном направлении, прямиком до самых дальних ворот, выходящим к литейному цеху.

Думать нужно было быстрее. Отчего-то Егор вдруг понял, что женщину сюда занесло неспроста. В прошлый раз, после того, как его сбила машина, он так и не поговорил с ней с глазу на глаз, хотя хорошо помнил, что у Ключницы была явно припасена для него какая-то очень важная информация, которую та не стала раскрывать при всех.

Осторожно, словно опасаясь, что он снова может ненароком провалиться в расщелину между параллельными мирами, Егор приоткрыл дверь, ведущую на заводской двор, и стал вглядываться в окрестности. Уборщицу он обнаружил, когда она уверенной походкой подходила к зданию старой котельной. Дорога туда довольно сильно поросла всякими кустами и травой, и пройти в ту часть двора, оставаясь при этом незамеченным, не представляло особого труда. Егор мигом отправился следом, убедившись в отсутствии рядом кого-либо из местных рабочих.

На пороге котельной уборщица приостановилась и бросила короткий суровый взгляд в сторону Егора. Она явно знала, как тот намерен поступить, и словно бы давала ему направление идти следом за ней.

Когда Егор добрался до места и отворил скрипучую и рассохшуюся дверь, в нос ему ударил запах сырости. Все дурные запахи, если они здесь когда-то и были, уже давным-давно выветрились отсюда, потому что небольшие окна котельной были частично выбиты, и само помещение вполне хорошо вентилировалось.

Войдя внутрь, Егор отчего-то никого там не обнаружил. Возможно, полумрак этого места просто не позволял глазам разглядеть здесь что-либо, поэтому он решил немного подождать, чтобы привыкнуть к слабому внутреннему освещению. Пытаясь обойти стороной кучу какого-то хлама, Егор несколько раз споткнулся о ржавые трубы, затем рискнул перелезть через старый котел по каким-то шатающимся подмосткам, приваренным прямо к нему, однако сдаваться и уходить отсюда он совсем не собирался.

— Эй! — Егор негромко крикнул в пустоту, ожидая, что скрывающаяся где-то тут женщина услышит и отзовется.

В тот же миг в тишине помещения котельной зазвучало громкое эхо, однако на призыв никто не откликнулся. Егор двинулся, было дальше, но в этот самый момент раздался странный звук, словно внезапно включился какой-то большой электродвигатель, однако через секунду возникший было гул снова затих, и Егор престал слышать любые звуки, даже шорох собственных шагов.

Внезапное появление Ключницы откуда-то слева почти до смерти перепугало его. Та, словно возникшее из небытия привидение, появилась совершенно неслышно, и тотчас же громко зашептала:

— Ты хоть бы по сторонам смотрел, если уж конспирацию решил соблюдать! А что если бы за тобой кто-нибудь следил?

Егор от неожиданности чуть не споткнулся, потому что его тело непроизвольно рванулось прочь к входной двери, и только спустя пару секунд, распознав в полумраке очертания своей старой знакомой, он успокоился.

— Зачем же так людей пугать! — стал возмущаться он, беря себя в руки.

— Тише ты! — шикнула на него Ключница и стала оглядываться, словно здесь кроме них двоих мог быть кто-то еще.

В один миг в руке женщины оказалось некое устройство, которого Егор раньше у неё не видел. Чем-то сильно встревоженная, сотрудница Ведомства по контролю за Временем принялась направлять этот прибор в разные стороны, как делала это раньше, когда они вдвоем находились в пределах странного мира, именуемого территорией, так называемого, "вялотекущего хронологического пространства". Затем Ключница спрятала свою штуковину, похожую на миниатюрный радар и только после этого немного успокоилась.

— А вы не изменяете себе. Никогда не расстаетесь со своими гаджетами — с усмешкой проговорил Егор, стараясь настроиться на шутливый лад, но по-прежнему обращаясь к Ключнице официально на "вы".

Однако женщина, похоже, совсем не разделяла весёлого настроения Егора. Она посмотрела на него каким-то недобрым взглядом, затем с грозным видом показала свой кулак и сразу же приложила палец к губам, как бы прося того замолкнуть.

Ключница еще какое-то время изучала углы помещения котельной, и только затем с удовлетворенным видом тяжело вздохнула.

Только сейчас Егор заметил, что одета женщина была в такой же комбинезон, который был на ней раньше, только цвет его, вместо тёмно синего, стал теперь тёмно зелёным.

— Вот теперь мы можем поговорить — сказала она уже своим простым голосом — Можешь меня поздравить, так как за мной, благодаря твоей милости, объявлена охота, но, похоже, я на какое-то время оторвалась от наших ищеек.

— Что-то случилось? — удивился Егор.

— Да, случилось — кивком головы подтвердила собеседница.

— Что-то такое, отчего вы зачем-то решили пуститься в бега, а затем разыскать меня?

— Ох, Егор, Егор. Повезло же тебя вляпаться снова...

Женщина подтащила к себе какую-то старую картонку, почти по старчески ойкнула и закряхтела, а затем села, постелив ту на шаткие, давно проржавевшие перила.

— Ты даже не представляешь, как давно я пытаюсь выйти на твой след — сказала она сокрушенным тоном — Могу тебя "обрадовать", потому что сейчас ты в еще большой беде, чем был до этого.

Первые же слова собеседницы заставили Егора насторожиться, однако, решив не тратить времени даром, он оперативно выудил из кучи местного хлама точно такой же кусок картона, и расположился рядом с Ключницей.

— Я? В беде? — задумчиво переспросил он — Но, с какой стати?

— Для того чтобы рассказать, как именно обстоят твои дела, нам потребуется долгая беседа, и если ты не станешь возражать, я бы как раз и хотела поведать тебе об этом, а также добавить ещё нечто любопытное и важное.

Егор не препятствовал против разговора, однако посетовал на то, что у него сейчас вроде как рабочий день, и что с минуты на минуту его ожидают в транспортном цеху, а затем ждут возвращения назад в конструкторский отдел.

— Насчет этого можешь не переживать — ответила Ключница — Мы здесь находимся под воздействием, так называемого, "ноль-колпака", который я только что задействовала. Для нас двоих это полная гарантия того, что, сколько бы времени мы теперь ни проговорили — хоть сутки, хоть неделю подряд — там, за пределами этой котельной, не пройдет ни секунды. Мои преследователи также не смогут нас засечь, поэтому я, с твоего позволения, начну.

Из памяти Егора уже стали постепенно улетучиваться все те невероятные события, в которых он когда-то принял самое непосредственное участие, пока разгуливал по межвременным пространствам на пару со своей недавней знакомой. Теперь ему вновь приходилось привыкать к необычному лексикону Ключницы, а также к виду всяческих хитрых устройств, имеющихся в её распоряжении.

— Ты очень добрый человек, Егор — начала женщина свой разговор словно издалека — Согласиться сделать то, на что ты согласился, мог либо такой человек, который очень любит людей, либо тот, кто крайне наивен. Однажды ты спас мне жизнь, и тот инцидент заставил меня по-другому взглянуть на всю твою историю. Когда в мои руки попала запись тех событий, которые приключились с тобой после того, как тебя закинули сюда, в этот мир, я окончательно поняла, что ты не должен пропасть так, как было уготовлено тебе нашими службами.

— Я? Пропасть? — в голос Егора вдруг возникли ноты возмущения — Да о чем вы говорите?

— Всё не так просто с твоим заданием, вот о чем я хочу тебе сказать.

— Тогда в чем именно состоит этот подвох? Меня поместили в мир, удивительно похожий на прежний. Здесь меня никто и ничто не тревожит. Всё здесь настолько сильно напоминает мне то, что было раньше, что я иногда ловлю себя на мысли: а не приснилось ли мне всё это. Была ли вообще у меня другая жизнь? Существовал ли я на самом деле в том, другом мире, либо воспоминания о нём навеяны чьей-то злой иллюзией? Правда, увидев вас сегодня в коридоре, я словно бы очнулся и осознал, что всё тогда происходившее не могло быть сном.

— Оставь пустые разговоры и выслушай меня, Егор — Ключница говорила неторопливо, стараясь взвешивать каждое свое слово — Опасность твоего теперешнего положения настолько же реальна, как и всё вокруг. Миллионы глаз — женщина указала пальцем в каком-то неопределенном направлении — ждут от тебя лишь одного, выполнения одного лишь, так называемого, ключевого действия. Тысячи вычислительных модулей весь последний месяц просчитывали каждый из твоих вероятных ходов, чтобы постараться спрогнозировать такой вариант развития событий, при котором должен будет произойти всего лишь один единственный важный твой поступок.

— Важный поступок? — не выдержал тут Егор — Да я перебрал уже сотни всяких вариантов. Ещё в самом начале у меня возник грандиозный план, после которого, как я думал, всё и должно будет закончиться. Но это почему-то не сработало! Ведь что могло быть более безрассудным для меня, чем купить то дурацкое пианино! Когда я вручил его дочери, и ничего не произошло, я просто... растерялся. Я долго потом не в силах был сообразить, что ещё более значительного я мог бы сделать в своей жизни...

— Эх, Егор — сначала вздохнула, а потом усмехнулась Ключница — ты слишком любишь своих родных, чтобы поступить по отношению ним как-то иначе. Ты что, в серьёз думал, что тот подарок дочери мог стать твоим ключевым, выходящим за рамки твоей логики поступком?

— Думаю, да...

После такого ответа женщина буквально расхохоталась. Когда она, наконец, успокоилась, то сказала:

— Поверь, ты не смог бы поступить иначе, чем выложить все свои накопленные деньги на ту покупку.

— Это почему? — искренне удивился Егор.

— Потому что я слишком хорошо успела изучить твой вариантный хронометраж, и с уверенностью могу сказать, что это так. В дополнение к своим словам, могу добавить то, что так поступаешь не только ты сам, но и другие Егоры Карасёвы во всех параллельных мирах, где возникает подобная ситуация.

— То есть, как?

— Не важно — постаралась успокоиться Ключница, едва в силах сдерживать свой сдавленный смех. Затем она немного притихла, став чуточку серьёзней, и добавила — Твой метод бы сработал, если бы ты в тот раз поругался с женой и не купил пианино для дочери.

— То есть тогда...

— Тогда всё бы закончилось, Егор.

— Вот как...

Егор отчего-то погрустнел и сидел подавленным. Тем временем Ключница толкнула его в бок и вдруг сказала то, чего он никак не ожидал услышать.

— Все наши специалисты, кто следили в тот момент за твоими действиями, сидели на своих наблюдательных постах, буквально затаив дыхание. Они ждали, что ты мог бы так поступить, хотя и не особо в это верили.

— А вы? Тоже, небось, ждали?

Вместо того, чтобы ответить на такую подколку, Ключница мгновенно посерьёзнела.

— Да, Егор, я ждала, но не того, чего все остальные. Я не хотела, чтобы ты поступал вопреки своему сердцу.

— Звучит высокопарно, — ответил Егор негромко — да только что с того!

Ключница больше не смеялась. Её лицо приобрело прежнее, суровое выражение. Через какое-то время она заговорила, но тон её голоса был немного встревоженным.

— Послушай Егор, что я тебе скажу. Для тебя самого всё обстроили так, чтобы ты поверил, что когда все закончится, ты вновь станешь спокойно жить в том мире, который сразу же должен будет возникнуть на месте прежнего. В момент обнуления тебе, якобы, предстоит всё забыть, и тогда в новой для тебя реальности всё станет таким, каким было в нем всегда, словно ничего... из всего этого с тобой никогда не происходило.

— Ну, да... так мне и сказали. Но разве...

— Тем не менее, Егор, — не дала собеседница вставить Егору даже слова — это не совсем так. Аномалия, рожденная в результате аварии на реакторе первичного вещества, приобретает все более угрожающий характер, а решительных действий от тебя всё нет и нет. Наши специалисты решили пойти на отчаянный шаг, и уже спланировали подтолкнуть тебя совершить некий спланированный ими "ход конем".

На завтрашний день в нашем ведомстве намечена очень важная операция. Здесь, на заводе, будет спровоцирована ситуация, при которой, с вероятностью 96 процентов, ты просто вынужден будешь поступить так, как даже сам от себя не будешь ожидать. Наши психологи неплохо изучили твои эмоциональные способности, и уверены, что все произойдет строго определенным образом, а никак иначе.

Ключница замолчала и взглянула на Егора, словно подталкивая того задать свой очередной вопрос. И он, действительно, спросил:

— Значит тогда и наступит момент, когда на самом деле всё должно будет закончиться?

— Да, всё будет закончено, Егор! Но и для тебя, в том числе.

— Не понял, что вы имеете в виду? — вскинул брови Егор.

— Как только процесс дефрагментации Времени будет запущен, твоё сознание, твоя теперешняя личность, исчезнет.

— То есть как? — Егор не верил своим ушам.

— Очень просто — женщина осеклась, словно размышляя, стоит ли ей продолжать, а затем всё же добавила — Задействовав механизм схлопывания двух аномалий, ты устранишь один важный ключевой фактор — ту самую причину, которая сформировала тебя как человека. Когда хронология планеты придёт в порядок, для тебя самого в новом мире не будет места для существования.

Ключница вздохнула и, с нескрываемой досадой покачав головой, бросила короткий взгляд на Егора.

— Ты вроде бы неглупый человек, Егор, и я почему-то была уверена, что тебе удастся заподозрить неладное и самостоятельно просчитать вероятность такого хода событий. Видимо я ошиблась. Пока ты находился на территории нашего ведомства, ещё до того, как тебя отправили сюда, мне хотелось дать тебе какую-нибудь подсказку или успеть сказать об угрожающей опасности, однако, к сожалению, у меня ничего не вышло.

Егор надолго задумался. Замолчала также и его собеседница. Только спустя несколько долгих минут Егор, наконец, решил снова заговорить.

— Фактор, который сформировал меня, как личность? Значит дело всё-таки в моих родителях?

— Нет, не только в них... — начала было говорить Ключница, но Егор вдруг перебил её, не дав договорить.

— Знаете, я бы хотел вас поблагодарить за то, что вы предупредили меня — негромко проговорил он — Но у нас в простонародье говорят так: "чему быть, того не миновать". И если мое скромное участие действительно поможет устранить грядущее схлопывание множества временных потоков, то я готов сделать так, как нужно.

Ключницу, казалось, не удивил его ответ. Посидев немного молча, а затем, усмехнувшись, она сказала:

— Если честно, то я предполагала от тебя подобный вариант ответа. Вот только большого проку в твоей жертве не будет. Более того, мне немного странно слышать подобные слова от человека, который до беспамятства любит семью, и кто готов пойти на всё, ради своих близких. Твоя смерть не принесёт им счастья, поэтому у меня есть для тебя и хорошая новость.

— Хорошая новость? — удивленно переспросил Егор — И в чём именно она заключается? В том, что у моей жены и дочери будет совсем другой муж и отец, который, в отличие от меня станет уделять им больше внимания, и не станет зажимать денег для подарков?

— Послушай, Егор, я потратила кучу времени, чтобы пробраться в секретную базу данных. Там я нашла пароли доступа к исходным кодам некоторых хронологических рукавов с периода 1940-го по 1948 год и внимательно поискала те куски времени, в которых могла зародиться причинно-следственная ситуация, приведшая к встрече твоих родителей.

— Но зачем это вам было нужно? — не понял Егор.

— Скажем так, меня одолевали некоторые сомнения в отношении некоторых моментов их знакомства.

— То есть?

— Всё дело в том, что процент вероятности их встречи был выше, чем вначале предполагалось.

— Вы хотите сказать, что Эонт Пан соврал мне? Но как же проведённый со мной в лаборатории тест? Разве те данные можно было подделать?

— Данные теста не были поддельными, Егор, но всей правды тогда ещё никто не знал, были лишь одни предположения.

— Но тогда в чём она, эта настоящая правда? В том, что моё рождение также не было аномальным?

— Именно так.

— Тогда я ничего не понимаю... — замотал Егор своей головой.

— Дело здесь вовсе не в твоём отце или матери, потому что я отыскала сведения о том, что все вы — ты сам, и твои родители, существуете в исходной, не искажённой хронологии большинства соседствующих линий. Когда я расшифровала найденные мной файлы, я увидела, что именно так и есть в изначальной версии хронологической матрицы.

— Вы говорите загадками. Выкладывайте, что ещё вы там обнаружили? — Егор недоуменно посмотрел на Ключницу, ожидая от той дополнительных разъяснений.

— Хороший вопрос, Егор. И теперь мы с тобой подобрались почти к самой сути проблемы — немолодая женщина хитро подмигнула собеседнику, став похожей в этот момент не на старую седую тётку, а на шкодливую девчонку из соседского двора.

— Пока я не сбежала оттуда, — заговорила Ключница с нескрываемым воодушевлением — мне пришлось здорово постараться, чтобы ещё кое-что узнать. Для этого мне, как я уже сказала (тут женщина опять криво усмехнулась) пришлось залезть в самые тайные архивы самого Верховного руководства проекта. Сделать это можно было, лишь взломав ведомственную систему контроля персонального доступа, что я с успехом и проделала.

Стараясь быть последовательной, Ключница принялась подробно объяснять сидящему в полумраке котельной Егору о сути своих находок:

— Если ты думал, что являешься единственным спасителем человечества, то мне хотелось бы тебя очень сильно разочаровать. Отступая от темы, могу тебе сказать, что способов устранения данной аномалии существует вовсе не одна, а несколько. В данный момент лучшие умы всего нашего Центра работают над решением этой проблемы. На сегодняшний день — это, действительно, задача номер один, и все потому, что наложение друг на друга разных хронологических потоков принимает уже отнюдь не шуточный оборот. Твое неожиданное появление было как гром среди ясного неба, потому что когда в нашем Ведомстве узнали про имеющуюся в твоей хронологической структуре редкую особенность, за возникшую возможность воспользоваться ее свойствами схватились всеми средствами, посчитав данное стечение обстоятельств буквально даром свыше. Тебе, конечно, этого не знать, но перезагрузка всей хронологии — дело нешуточное. Наши ленивые бюрократы не очень-то хотели бы идти на такой кардинальный шаг. В случае запуска данной процедуры понадобится целая уйма времени, чтобы заново перепрограммировать множество данных и перенастроить параметры неимоверного количества сложнейшей аппаратуры. Это лишь для тебя был разыгран спектакль, будто всё выглядит обыденно и просто. На самом деле наши сотрудники готовы были растерзать тебя на месте, прежде чем, как говориться, бросить твои несчастные останки на "съедение чудовищу". В конце концов, тебя удалось уговорить выполнить данную операцию, но с того самого момента за тобой, мой друг, неотступно и пристально ведётся слежка. Правда, в данную минуту они не знают о том, где именно ты находишься, как не знают они и о том, что я "одолжила" с пыльного склада генератор темпоральных помех, благодаря которому мы с тобой можем сейчас спокойно разговаривать, находясь здесь.

Егор мотнул головой, а затем рассеянно почесал затылок. Он даже не знал, как можно прокомментировать подобные слова собеседницы. Тем временем Ключница продолжала в подробностях излагать свою детективную историю.

— В нашем ведомстве решили так: если вскоре удастся найти другое, альтернативное решение, которое устранило бы аномалию, но которое не приведёт при этом к полной дефрагментации хронологии Земли, тогда твоя личность уцелеет, навсегда "застряв" в здешнем мире. Такой расклад был бы не очень хорошим, поэтому наши специалисты всё же отважились на убийство сразу двух зайцев: с одной стороны они решили с твоей непосредственной помощью (пускай и, скрипя сердцем) ликвидировать проблему с утечкой реактора, а с другой — навсегда избавиться и от тебя самого.

— Но зачем им избавляться от меня таким изощренным способом? — не выдержал Егор.

— Да потому, дурная твоя голова, что просто взять и устранить тебя, как помеху, было бы неразумно, не попытавшись воспользоваться тобой, как инструментом! И ещё: если бы они справились с аномалией каким-то другим способом, без тебя, то личность твоя, как я уже сказала, сохранится. Но в таком случае и твои нынешние воспоминания обо всех твоих "приключениях", также никуда не исчезнут.

Услышав такие слова, Егор присвистнул.

— Для всех нас — не останавливаясь, продолжала говорить Ключница — ты стал бы представлять реальную опасность, имея возможность разболтать о тайне, которую никому из простых людей знать не полагается. До сих пор никто не придумал способа отнять у тебя твои воспоминания, и поэтому твоя личность остаётся под относительным контролем. Здесь, в этом мире ты ведешь себя вполне правильно, согласно строгой инструкции, которую тебе зачитал Эонт Пан. Ты никому не треплешь о том, что с тобой происходило, и хранишь всю информацию о нашем Ведомстве при себе. Однако, надумай ты хотя бы сегодня кому-нибудь рассказать о том, чему был свидетелем, операция с твоим внедрением сюда оказалась бы мгновенно прерванной, и за твою жизнь тогда никто не дал бы даже ломаного гроша.

На какое-то время Ключница перестала говорить, а затем немного добавила к уже сказанному:

— Тот самый параграф под номером 0382 написан отнюдь не глупыми людьми, Егор. Протокол его выполнения подразумевает как схлопывание аномалии, так и непосредственное устранение ключевого фактора, то есть и самого биологического объекта — ее непосредственного обладателя. Но, как я уже сказала, для тебя всё же есть альтернатива.

Ключница замолчала теперь уже надолго. Егор какое-то время "переваривал" услышанное от нее, а затем негромким и слегка сдавленным голосом проговорил:

— Я всё понял. Выкладывайте скорее свой план.

* * *

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленой под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что в пределах территории нашего Ведомства произошёл инцидент с несанкционированным проникновением на склад индивидуальных хронометрических приборов. Также произошла попытка взлома центральной базы данных. В результате оперативного следствия выяснено, что злоумышленником является сотрудник, числящийся в нашем штате в должности Хранителя дверей, с порядковым номером 03455087. Уведомляем вышестоящее начальство в том, что нами принимаются срочные меры по поимке беглого сотрудника, с целью привлечения того к ответственности за свои преступные действия.

23 октября 2014 г., четверг, 10 час. 34 минуты

Под невидимым куполом, созданным Ключницей, они сидели вот уже несколько часов, хотя снаружи такого "пузыря" время полностью остановилось. Егор то и дело беспокойно ёрзал на месте, несколько раз порываясь пойти, наконец, по своим рабочим делам, однако работница Ведомства по контролю за Временем всякий раз успокаивала его, уверяя, что тот успеет сделать их позже.

— Никакое заводское начальство — утверждала она — не хватится тебя, потому что для них ты просто "вышел за дверь всего лишь пару секунд назад.

В то же время она не переставала рассказывать Егору о деталях своего плана:

— Пока ты пытаешься совершить здесь свои робкие попытки что-либо изменить, наши специалисты ищут альтернативные способы решения проблемы, связанной с той злополучной аварией. Даже если у тебя ничего не получится, им в любом случае необходимо будет прорабатывать планы "B", "C", и "D". Я не теряла времени даром, Егор. Мне много чего удалось раскопать в секретных файлах нашего ведомства. Там же я произвела дополнительные расчеты на центральном компьютере, доступ к которому у меня также теперь был, и в итоге, кажется, нашла для тебя выход.

— Но что именно заставило вас начать искать выход из данной ситуации? Разве не выгодно было бы вам, точно также как и всем вашим сослуживцам, чтобы я просто исчез? — непонимающе спросил Егор.

— Я ждала подобного вопроса, Егор, и у меня есть некоторые причины помогать тебе — женщина нахмурилась, и продолжила говорить — Дело в том, что я, так же как и ты, не потеряла свою память после перемещения. Меня во время войны еще ребенком эвакуировали из горящего здания на изолированную территорию, где располагается вся структура служб и ведомств по контролю за Временем. Предполагалось, что моя память при этом не сохранится, но она почему-то уцелела, хотя спустя годы я уже мало чего помню из своей прежней жизни.

— То есть, как? — не поверил Егор — Значит ваши воспоминания, также как и мои, не стерлись во время перехода в другую реальность?

— Да, но мой случай не совсем такой, как у тебя. Внутри меня нет той аномалии, которая присутствует в твоей хронологической структуре, и, даже будь она во мне, я не смогла бы в данном случае стать хоть чем-то полезной, так как все мои прежние причинно-следственные связи давно и полностью потеряли свой первоначальный смысл. Но случилось так, что во время процедуры переключения меня к новому хронологическому циклу, произошел какой-то незначительный программный сбой, благодаря которому вся моя прежняя память сохранилась. Такое порой случается с детьми, хотя и происходит крайне редко..

— Но как же тогда это отразилось на вашей работе здесь? Это ведь было недопустимо в рамках вашей службы!

— Если бы я была взрослым человеком, то меня, скорей всего, отравили в длительную заморозку, но я была на тот момент всего лишь маленькой девочкой, родители которой погибли при бомбежке, да и сама я тоже была ранена.

— Да, мне рассказывали про ваш случай. — Егор вкратце поведал, что Эонт Пан упоминал ему об этой истории, однако при этом тот почему-то не рассказал Егору о том, что воспоминания сотрудницы их ведомства, касающиеся ее прежней жизни, остались нетронутыми.

— О, нет, они прекрасно знают, что я непростая птица, однако всегда снисходительно относились ко мне, полагая, что остатки прошлого со временем сотрутся из моей головы, и я стану самым обыкновенным и полноправным членом команды.

— А вы что же, так и не стали?

— Почему не стала? — ответила женщина вопросом на вопрос — Я очень многого добилась, оказавшись в своём новом статусе. И даже сейчас я не просто разговариваю с тобой, а пытаюсь выполнять свою непосредственную работу, правда делаю это вразрез с обычными инструкциями, опасаясь при этом быть пойманной.

— Но если вы всё ещё продолжаете, по вашим словам, выполнять свою работу, тогда почему вас преследуют? — замотал головой Егор, сбитый с толку.

— Скажем так, хотя я все еще на службе, мои коллеги, похоже, не совсем этому рады.

— А что если они вас настигнут до того, как вы успеете совершить то, ради чего затеяли свой побег? Ищейки ведь наверняка уже идут по следу, и, полагаю, очень обрадуются, когда, в конце концов, доберутся до вас.

— Это будет еще не скоро. Я уверена, что смогу потом всё им объяснить, потому что делаю это не только ради одного тебя, но и ради них тоже — отмахнулась Ключница — Сейчас важно другое: проблема с протёкшим реактором все ещё остаётся актуальной. Но только теперь я, кажется, знаю, как решить её, оставив тебе жизнь. Считай, что я просто оплачиваю тебе добром за добро, так как не хочу, чтобы ты был принесен в жертву необдуманному эксперименту.

— Если так, — Егор решил вернуть разговор в прежнее русло — тогда выкладывайте, что именно вы задумали?

Ключница потерла свой нос, затем вытащила уже знакомый Егору прибор, похожий на планшетный компьютер, и включила его. Во время своих манипуляций она принялась рассказывать.

— Всё началось еще тогда, когда была задействована процедура по изъятию тебя из той, не родной для тебя реальности, в которую тебя случайно забросил аварийный маяк. В тот день мой персональный сканер уловил странный энергетический всплеск, объяснить который мне в тот момент так и не удалось.

— Здесь мне стоило бы добавить, что я лично присутствовала во время той операции с наездом автомобиля, и имела возможность какое-то время поглазеть по сторонам, пока мы, будучи скрыты от посторонних глаз, ждали твоего появления на перекрестке. Наша команда как раз высчитывала точное время появления машины, которая должна была тебя сбить, когда я вдруг заметила тот посторонний сигнал от одного странного субъекта, в направлении которого указывал маркер на моем сканере.

Ключница полистала кое-что на экране "планшета", а затем повернула изображение Егору.

— Узнаёшь его?

Егор недолго вглядывался в лицо человека, которое вдруг высветилось на мониторе её устройства. Без сомнения, это был Вовка. С этим человеком они дружили всё детство, и Егор каждый раз с неодолимой болью вспоминал о том, что в дальнейшем случилось с его товарищем, и как потом бесславно закончилась их когда-то очень крепкая дружба.

Насколько знал Егор, теперь Вовка (по крайней мере, в его исходной реальности) окончательно опустился, обретя облик вечно нетрезвого индивида, имеющего грязный и запущенный внешний вид. То, что всё именно таким до сих пор и оставалось, было видно даже из этой, судя по всему недавно сделанной, фотографии.

— Это мой старый друг, наверно уже бывший... Только зачем вы мне его показываете? — задумчиво спросил Егор — и не говорите мне, что его личность как-то может быть связана с возможным решением моей проблемы.

— А вот тут ты не прав — Ключница подняла вверх указательный палец, а затем внимательно и строго посмотрела на Егора — В тот момент, когда в направлении твоего приятеля был зафиксирован этот самый сигнал, я просто взяла для себя на заметку эту весьма интересную личность, никому не став ничего докладывать. Но много позже, когда я взломала центральный компьютер и вошла в базу хронологических данных, я обнаружила нечто ещё более интересное.

— Вы хотите сказать, что личность Вовки подтолкнула вас на действия по поиску альтернативного решения проблемы с аварией? — замотал в непонимании Егор — Но в связи с чем?

— Мой интерес возник тогда, когда я заметила одну очень важную деталь, пока наблюдала за ним. Пока мы создавали вокруг тебя пузырь нулевого времени, чтобы ты раньше времени не отправился через дорогу на том перекрестке, этот человек находился примерно в сотне метров от арены события, и во все глаза таращился в твою сторону.

— И что из этого следует? — явно не понимая, к чему клонит собеседница, спросил Егор — Он просто увидел меня, и не захотел подходить, потому что ...понимал, как мне бывает больно видеть его таким. Что же тут удивительного?

— А удивительным было то, Егор, что этот человек смог увидеть, как ты торчишь на одном месте в течение тех пятнадцати минут, которые для окружающих тебя людей должны были пролететь мгновенно. Ноль-колпак, которым мы тебя экранировали от внешнего мира, словно бы накрыл одновременно вместе с тобой и того самого человека, хотя он при этом и не оказался полностью в "заморозке" как ты сам. По какой-то странной причине он мог видеть как тебя самого, так и всё то, что происходило вокруг, будто законы времени для него в тот момент вообще не существовали.

Некоторое время Егор никак не мог понять смысла только что услышанного. Слова Ключницы как-то совершенно не укладывались у него в голове. Тем временем женщина не стала дожидаться, когда её собеседник подготовит, наконец, для неё свои наводящие вопросы и продолжила:

— Всплеск на моем сканере свидетельствовал о нехарактерном, для данной ситуации, поведении и свойствах биологической материи, и я уже тогда решила, что мне следует проверить, почему всё в те минуты происходило именно таким странным образом, а не строго по обычному протоколу.

— Мне понадобилось целых полгода, чтобы незаметно для наших спецслужб отыскать лазейку в базу секретных данных, и хорошенько покопаться в ней. Когда же все файлы с кодом доступа не ниже восьмидесятого пункта оказались у меня в распоряжении, я выяснила, как, наконец, вытащить тебя из того самого переплета, в котором ты оказался.

— Хорошо-хорошо, — завертелся Егор на своем месте — что вы предлагаете конкретно?

— Всему свое время, Егор — негромко ухмыльнулась Ключница — Пока я занимаюсь лишь тем, что пытаюсь донести до тебя как можно больше информации, чтобы тебе стали понятны мельчайшие детали моего плана.

После того, как я получила в своё распоряжение хронологические записи тех исторических линий, которые касались тебя и твоего друга детства, но вместе с этим относились одновременно к нескольким параллельным хронопотокам, я внимательно изучила те периоды, на которые пришлись времена твоего знакомства с этим ...Вовкой. Надо отдать должное — вы были отличными друзьями в течение довольно длительного периода, и поэтому его влияние на твою судьбу оказалось настолько огромным, что в дальнейшем кардинальным образом изменило всю твою жизнь. Причем произошло это не только с тем "тобой", который жил в твоем собственном хронологическом рукаве, но и во многих других его ответвлениях, так как следы вашей крепкой дружбы были отмечены в еще, как минимум, полутысяче параллельных вероятностных миров.

После таких слов Ключницы Егор удивленно мотнул головой и присвистнул, его же собеседница невозмутимо продолжала:

— Такие тесные взаимоотношения между людьми всегда образуют между собой крепкие причинно-следственные связи, и они, словно паутина, опутывают одного и другого человека своими невидимыми нитями. Даже когда судьба в дальнейшем разводит таких индивидуумов по разным жизненным путям, эта невидимая связь все равно остаётся незыблемой и прочной вне зависимости от расстояний.

Произносимые мной такие примитивные термины, как "нити" и "паутина" в данном случае имеют вовсе не иносказательный смысл, потому что сила подобных индивидуальных взаимодействий может быть просчитана математически, согласно целому комплексу сложных хронометрических формул. В вашем с ним конкретном случае сила имеющейся между вами связи имеет гораздо более высокое значение, чем стандартное пороговое, и образует при этом очень мощный причинно-следственный канал.

— А теперь, Егор, хочу сказать о самом главном: посредством этого самого канала, мощности которого вполне должно хватить для одного важного действия, я могла бы "сдвинуть" имеющуюся в тебе аномалию в область структуры тела того самого человека, о котором у тебя с самого детства остались самые светлые воспоминания...

— Стоп! Стоп! — Егор слушал слова Ключницы довольно внимательно, и неплохо понимал, о чем та вела свою речь — Вы говорите о том, чтобы просто пересадить мою аномалию, словно какую-то болезнь, кому-то другому?

— Я не говорила, что данная аномалия является болезнью или еще какой-нибудь патологией — замотала головой собеседница.

— Нет, нет, постойте! Зачем это делать вообще? К чему это приведет, если мы с вами совсем не избавимся от проблемы с аварией на реакторе, а, наоборот, усугубим её?

— Забудь пока об аварии, я говорю сейчас о сохранности твоей жизни!

Егор вскочил со своего места и принялся вновь расхаживать туда сюда, потому что в этот миг план Ключницы казался ему совершенно нелепым и чудовищным.

"Зачем вся эта канитель, если тогда совсем ничего не закончится, а наоборот, только еще больше запутается? Ведь память о прошедшем мне всё равно не удастся обмануть! И, главное, что тогда будет с Вовкой?"

Своими мыслями он поделился с Ключницей, однако та была непреклонна.

— Ты всё поймешь, когда выслушаешь меня до конца. Не стоит перебивать меня до того, как я полностью не озвучу весь свой план.

— Хорошо, — согласился Егор, с трудом пытаясь не нервничать.

Подробно и детально, останавливаясь на некоторых важных моментах, Ключница рассказала ему о том, каким образом она планировала "пересадить" аномалию с одного биологического объекта на другой. Роль Егора в данном вопросе вовсе не сводилась к нулю, наоборот, после того, как "передача" произойдет, его задание полностью поменяется.

По её словам, как только дело будет сделано, и Вовка сделается "носителем" циклической аномалии, всё начнет теперь зависеть именно от его личных действий, а не от поступков Егора. Теперь уже Вовке нужно будет пытаться совершить нечто такое, что выйдет за рамки его привычек и возможностей, и чтобы, в конце концов, уже именно благодаря ему, произошло обнуление всех искаженных хронологических потоков. Когда же цель будет достигнута, и дефрагментация земного пространства будет запущена, всё в мире расставится по своим местам. Егор при этом абсолютно не пострадает, вернувшись в собственной ипостаси в свой родной мир. Память его обнулится, потому что то же самое случится одновременно с каждым жителем земли.

— Постойте! — стал категорически вдруг возражать Егор, — но ведь после того как всё закончится, вместо меня суждено будет исчезнуть в небытии уже Вовке!

В ответ на это Ключница просто развела руками, как бы давая понять, что судьба какого-то там другого человека её не так сильно волнует, по сравнению с судьбой Егора. Ведь это не кто-то другой, а именно Егор спас ее собственную жизнь в момент падения цехового крана, поэтому именно ему она благодарна за этот поступок.

— Почему тебе вдруг стало интересно, какая доля постигнет этого несчастного? — сказала она, отчего-то потупив свой взгляд — он ведь уже совсем не тот, кого ты когда-то знал, ведь правда? Разве этот человек всё ещё что-то значит для тебя после того, как окончательно опустился?

— Да катитесь вы со своим гениальным планом! — вдруг выкрикнул Егор. Он вдруг резко вскочил на ноги и отстранился в ближайший угол — Если такова цена моего спасения, то я даже слышать не хочу об этом!

В один миг Егор стал зол и бледен. Он внезапно осознал, что до сих пор вовсе не свободен, а находится во власти тех же злобных людишек, которые воспринимает его словно какую-то пешку в своей хитрой и коварной шахматной игре, совершенно при этом не считаясь с его собственным мнением.

В этот самый момент он твердо пообещал себе, что будет сопротивляться всеми своими силами, и что ничего у Ключницы не выйдет, пока он, Егор Карасёв, будет в состоянии оказывать хоть какое-то сопротивление. Как бы не относился он к тому факту, что его старый друг детства постепенно превращался в жалкое и падшее создание, жертвовать им ради своего собственного спасения он вовсе не желал.

"Как можно даже вообразить такое?" — думал он, нервно покусывая губы и вспоминая славные дни своего детства.

Еще с самого раннего возраста Егор знал, что никого из слабых и беззащитных трогать нельзя. Кто если не Вовка научил его этому, вбив своим личным положительным примером ту простую истину в его жалкую и никчемную душонку. И, похоже, что душа Егора на самом деле была жалкой, мелкой и ничтожной. Он внезапно осознал это потому, что сам вдруг ясно и четко увидел это. И всё потому, что его самый лучший друг, когда попал в беду, оказался вдруг совершенно брошенным. Вовку отчего-то вмиг позабыли все те люди, которых он считал своими близкими друзьями. И что тут можно было добавить, если даже Егор, его самый лучший и преданный на тот момент друг, даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь товарищу. А ведь он мог. Мог написать в тюрьму хотя бы пару писем, мог бы набить морду тем пацанам, которые потом стали клеиться к Вовкиной девушке. И пускай те ребята были гораздо старше него, он всё равно должен был так поступить, невзирая на то, что после этого его бы безжалостно и жестоко избили. Но, нет, Егор этого не сделал. Он просто боялся. Боялся, что ему выбьют глаз, или сломают нос в драке. Это ведь один только Вовка ничего не испугался бы. Лишь он один мог в любую минуту защитить Егора, потому что все долгие годы их детской и юношеской дружбы тот всегда так и поступал...

В эту самую минуту, стоя со сжатыми кулаками в старом здании пыльной заводской котельной, Егор больше всего ненавидел себя за то, что ему вдруг стало невообразимо стыдно, что в те дни, когда Вовка вернулся домой, и от него все вокруг отвернулись, сам Егор, молча и безропотно, последовал общему примеру...

"А ведь эта коварная дамочка права, — думал Егор — незримая связь между мной и моим старым, верным другом до сих пор существует, и разорвать эту связь не в силах никому во всём огромном мире".

Он стоял сейчас, с горечью вспоминая о том, как старался в последнее время держаться от Вовки подальше, пытаясь игнорировать его нетрезвые взгляды в свою спину. Ведь всякий раз после случайной с ним встречи во дворе, у Егора от бессилия обливалось кровью сердце, и ему хотелось уйти куда-нибудь подальше, чтобы только не видеть грустного и отчаявшегося взгляда старого товарища, который словно бы умолял о помощи. Но Егор ничем ему так и не помог. Долгие годы бессилие и отвращение боролись между собой внутри его души в попытке одолеть друг друга, пока, в конце концов, не наступил период относительного перемирия, которое вскоре переросло в состояние некоего внутреннего покоя, окончательно переродившееся затем в чувство полного равнодушия в зачерствевшем сердце Егора.

"Нужно скорее выбираться отсюда и бежать — подумал он, оглядываясь по сторонам, и ища пути отступления из этой ловушки — Но бежать куда?"

Гневно выплевывая слова, Егор почти заорал на Ключницу, словно от его крика та должна была раствориться, будто призрак.

— Вы такая же, как и все ваши прихвостни! Чем вы лучше, когда пытаетесь мне предложить ТАКОЕ! А я-то, дурак, думал, что в вас еще осталось что-то человеческое. Нет, вы просто такой же бездушный робот, как и все те, кто работает в вашем проклятом Ведомстве! Пустите меня сделать то, что я должен. И пускай это произойдет завтра!

Накричавшись вволю, Егор теперь просто стоял, сжав свои кулаки, не решаясь пустить их в ход. Установка не бить женщин, работала сейчас против него, и в эту минуту он впервые в жизни пожалел о том, что этот принцип был в нем когда-то основательно заложен, причем всё тем же самым Вовкой.

Тут Егор заметил, что Ключница включила, и держит в руке свой похожий на планшет прибор. В этот момент на лице её вдруг обозначилась печать неподдельного изумления.

— Что вы там всё высматриваете? — крикнул он, но уже почему-то не так грозно, как еще несколько секунд назад.

— Вот и всё, передача аномалии завершена. Удивительно! По такому мощному каналу хоть корабли пускай...

Договорить она не успела. Егор понял, что произошло, и бросился на злобную тетку, желая выбить у нее из рук ее дьявольское устройство и растоптать его о старый пол котельной.

Однако, в следующую секунду он был мягко отброшен назад некой неведомой слой, которая, словно пружина, оттолкнула его от Ключницы. Женщина с невозмутимым видом, будто вокруг нее ничего не происходит, продолжала негромко бормотать:

— Надо же, какие могучие порывы внезапно пробудившейся совести.

Егор попытался напасть снова, а затем еще раз. В конце концов, после пятой или шестой попытки он окончательно выдохся, потому что не удержался на ногах и упал. Подняться он еще долго был не в силах, и лежал на грязном полу котельной, тяжело дыша.

Взглянув на Егора сверху вниз с чувством какого-то снисхождения, Ключница спросила:

— Ну, как, успокоился?

— Нет, не успокоился — все еще задыхаясь от бессилия и злобы — буквально простонал Егор.

— Тогда я советую тебе немного подышать животом, привести сердечный ритм в порядок и внимательно выслушать всё то, что я сейчас буду говорить. Первое, и самое главное: на самом деле твоему другу ничего не грозит. Мне, скажем так, нарочно следовало разозлить тебя.

— Сделать это вам удалось весьма неплохо, миссис Ключница — свирепо пробормотал Егор и смачно сплюнул в пыльный угол котельной.

— Не перебивай, пожалуйста. Второе: сыграть на твоих эмоциях я должна была потому, что на некоторое время мне нужен был устойчивый и мощный канал, чтобы раскупорить твою аномалию и совершить ее передачу в структуру тела твоего друга. Мои ожидания оправдались, и ты не подкачал. Благодаря известным мне координатам проделать это было нетрудно даже отсюда, и теперь аномалия благополучно перемещена.

И третье: как я уже говорила, твоя миссия на этом вовсе не закончена, и от тебя до сих пор во многом продолжает зависеть то, что должно будет произойти дальше.

— Я вам не верю — обреченным, но уже не таким грозным голосом, пробормотал Егор — Вы просто монстр!

Он повернулся спиной к Ключнице, уставившись в сторону недоступной для него в данный момент двери, скрестив на груди руки и ссутулив свои плечи.

— Я требую, чтобы вы меня отсюда выпустили — сказал он негромко, но так, чтобы коварная дамочка его услышала.

— И что ты тогда станешь делать? — спросила та — Пойдешь жить дальше счастливой семейной жизнью, предпочтя считать ее своей собственной? Станешь и дальше притворяться, что эта женщина и ее ребенок — твоя жена и дочь?

— Вы не оставили мне выбора.

— Не криви душой, Егор — мягко и беззлобно проговорила Ключница — Сделай то, что ты должен сделать. Пойди на это лишь по той простой причине, чтобы хоть чуточку сгладить собственное чувство вины перед тем несчастным человеком.

Самой женщине данная ситуация, похоже, также не доставляла удовольствия. Ключница отчего-то вдруг словно осунулась, и вмиг сделалась, словно на двадцать лет старше. Затем она медленно села на то самое место, где еще недавно они с Егором мирно беседовали, и почему-то вдруг заговорила совсем о другом.

— Я вовсе не монстр, Егор, просто в силу некоторых обстоятельств я живу теперь так, как мне позволено. Возможно, если бы я не стала работником секретного ведомства, а вместо этого навсегда осталась бы в своем родном мире, я постепенно поправилась бы в госпитале, а по окончании войны стала бы обыкновенной труженицей на фабрике или в колхозе. Затем родила бы детей своему мужу, и, наверно дождалась бы внуков. Но вышло иначе, и мне пришлось стать той, кем я, в итоге, стала. Ты зря считаешь наших сотрудников бездушными роботами, хотя я нисколько не одобряю таких жестких мер с их стороны по отношению к тебе лично. Ведь мы тоже не в праве просто так, по своей прихоти, отнимать чьи-то жизни, Егор, потому что как ни кто другой, понимаем всю пагубность подобных действий. Всё, что происходит вокруг тебя, гораздо серьезней, чем ты думаешь. Возникшая, и всё разрастающаяся угроза представляет опасность не только для населения планеты, но она также страшна и для нас — тех, кто работает в Центре по контролю времени. Ставки очень высоки, и поэтому порой приходится принимать очень непопулярные решения.

Слушая слова собеседницы, Егор так и не выразил желания посмотреть в ее сторону. Он по-прежнему стоял, уткнувшись в пустоту, однако не пытался при этом и возражать.

— И ещё я хорошо помню — сказала Ключница как бы в заключение своей речи — что моя мама называла меня именно этим именем — Тамара. Помню это с самого детства, невзирая на то, что мне в момент Перехода едва исполнилось три года. Вот поэтому я и называю себя так, когда нахожусь среди людей, выполняя очередное порученное мне задание. Меня до сих пор всякий раз коробит, когда вместо собственного имени я слышу свой штатный порядковый номер.

Сказав последнюю фразу, она теперь уже надолго замолчала.

Вскоре и Егор постепенно начал "оттаивать" после своей вспышки гнева. Эти слова немолодой уже женщины, которая по возрасту почти годилась ему в матери, и кто тихо сидела сейчас в полумраке на старых сырых картонках, произвели на него определенно сильное впечатление. Он медленно подошел к ней и уселся рядом, продолжая смотреть при этом в неопределенную точку впереди себя. Незримой отталкивающей силы невидимого поля больше не ощущалось, да и драться с Ключницей Егору как-то в раз перехотелось. Так они просидели ещё несколько долгих минут, не проронив ни звука.

— Расскажите мне еще раз про свой план — вдруг негромко попросил Егор — и постарайтесь, если можно, больше не говорить ничего кроме правды.

* * *

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что нами продолжается вестись следствие по факту взлома секретной базы данных, а также по факту исчезновения нашего сотрудника, состоящего в должности Хранителя дверей, имеющего штатный номер 03455087. Пока следствию не удалось выйти на след злоумышленницы.

Также сообщаем, что намеченная на ближайшее время операция по обнулению аномалии, возникшей в результате утечки первичного вещества из реактора, пройдет по заранее намеченному плану.

7 января 2234 г., вторник, 13 час. 15 минут.

Всего несколько минут понадобилось Ключнице, чтобы рассказать Егору о том, что конкретно она планировала предпринять в отношении решения проблемы с аномалией.

Для начала им обоим нужно было срочно покинуть пределы данного мира. Решиться на это Егору показалось вдруг на удивление трудным делом. Он настолько привык ко всему окружающему здесь, что и на самом деле отчасти поверил в своё родство по отношению к людям и предметам окружавшей его теперь реальности. В его голове до сих пор плохо укладывалось то, что всё вокруг него — совсем не настоящее, и абсолютно чуждое ему. Когда усилиями Ключницы он был всё-таки переубеждён, Егор в последний раз подумал о "здешних" жене и дочери, ставших ему почти по настоящему близкими, и решительно шагнул в открытый Ключницей межпространственный проход. "В конце концов — подумал он в момент перемещения в иную реальность — ведь всё то, что мне предстоит совершить — делается и для них тоже.

Когда дверь из котельной, путь из которой теперь вёл не на заводской двор, а в совершенно новую область пространства, была открыта, Егор в очередной раз испытал состояние глубокого потрясения. Казалось бы, ему давно уже стоило привыкнуть ко всяким "потусторонним" штучкам своей спутницы, однако изумлению его не было предела, когда Ключница шагнула вперёд и вошла... в какое-то совершенно незнакомое помещение. Егор двинулся следом за ней, и вместо ожидаемого за порогом кустарника вдруг увидел чистую и прибранную комнату.

Перед тем, как окончательно прикрыть за собой дверь, Егор еще раз оглянулся на пороге. Его глазам требовалось убедиться в том, что за спиной у него остаётся пыльное и грязной помещение заброшенной заводской котельной, а не что-либо другое. Всё действительно оказалось так, вот только старая дверь, через которую они только что прошли, с этой стороны выглядела абсолютно чистой и новой.

— Не задерживайся, входи смелее — настойчиво пробасила Ключница, и тут же добавила с усмешкой — У тебя сейчас такое удивленное выражение лица, словно ты забыл, почему у меня такая, сама за себя говорящая должность — Хранитель дверей. Это тебе, брат, не всепогодные аккумуляторы проектировать — зачем-то съязвила она — тут технологии совсем другого порядка.

Оказавшись на новой и незнакомой территории, Ключница вновь нажала какую-то кнопку на своем приборе, после чего в воздухе вдруг раздался знакомый звук, напоминающий шум запускаемого электрогенератора.

— Вот и всё — сказала она, облегченно вздыхая — теперь нас совсем не легко будет отыскать.

Женщина пересекла пространство комнаты, подошла к большому, занавешенному окну, и тихонько выглянула куда-то наружу. Егор успел заметить, что за окном было очень светло, хотя плотные шторы плохо пропускали свет, и поэтому в комнате царил полумрак.

— Где мы? — решил спросить он.

— По большому счету, тебя должно волновать не это, но если тебя действительно интересует более точная координата пространства-времени, то мы сейчас в северной Африке в 2234-м году, в одном из рукавов времени, не очень сильно удалённых от твоего собственного.

— В Африке? Постойте-постойте, в каком году? — не удержался Егор от своих восклицаний, и в одно мгновение оказался у того же самого окна, чтобы своими собственными глазами посмотреть наружу, и увидеть вероятный мир будущего. На какое-то время он в нерешительности задержался, не решаясь отодвинуть плотную портьеру, однако подбадривающий голос спутницы подействовал положительным образом:

— Чего же ты не смотришь? Открывай.

Егор отдернул штору и выглянул, наконец, в окно. Его дыхание непроизвольно приостановилось, ведь то, что он там разглядел, плохо совпадало с тем, что он ожидал увидеть.

Они находились на неимоверной высоте. Здание (если это вообще было здание), в котором располагалось их новое убежище, находилось на таком уровне, что редкие облака проплывали не вверху, а стелились где-то ниже уровня глаз.

В самом низу, словно в дымке тумана, была видна земля. Ландшафт на ее поверхности действительно напоминал тот, который мог быть характерен либо для пустынной местности, расположенной возле Красного моря, или северной части пустыни Сахара. Крупные островки зелени и извилистые нити рек далеко внизу позволили Егору предположить, что они могли сейчас находиться прямо над долиной реки Нил, либо не очень далеко оттуда.

— Мы в одном из воздушных зданий, которые для данного исторического периода представляют вполне обычное явление в этой зоне Земли. Вон, посмотри левее, и ты увидишь там еще несколько таких же летающих жилых строений. Все эти дома довольно похожи друг на друга, поэтому, если рассмотришь их лучше, то сразу станешь иметь более детальное представление о том месте, где мы сами сейчас находимся.

— Для чего вы решили так сильно перестраховаться? — поинтересовался Егор, закончив осмотр окрестностей из окна — Зачем мы так далеко забрались?

— Ты всё поймешь, если через какое-то время с нами ничего плохого не случиться — немного загадочно ответила Ключница на вопрос Егора — А сейчас не станем терять времени и приступим к инструктажу.

Как можно подробней, женщина стала рассказывать Егору о том, какую миссию ему следует выполнить, и какие на его пути могут возникнуть непредвиденные ситуации.

Время в их новом убежище шло ровно и неторопливо, отсчитывая один час за другим. Здесь, в этой неимоверной вышине, Егор и Ключница могли спокойно и в подробностях обсудить все детали их предстоящей операции.

— Ты всё понял? — спросила под конец Ключница у зевающего Егора, когда снаружи стало уже совсем темно.

— В целом — да — устало кивнул тот в ответ.

— Хорошо. Теперь тебе надо хорошо выспаться, а я кое-куда отлучусь ненадолго — женщина посмотрела на свой хронометр и нахмурилась — Отдыхай, пока я не вернусь.

Не успел Егор и глазом моргнуть, как Ключница вновь отворила ту самую дверь, через которую они сюда вошли несколькими часами ранее, и исчезла в проеме. Он даже и спросить ничего не успел, а на сердце отчего-то вдруг сделалось неспокойно — удастся ли им вообще совершить задуманное? Не случится ли во время его операции каких-нибудь совсем уж непредвиденных накладок?

Измученный и усталый, задавленный под тяжестью груза свалившейся на него новой и пока что плохо перевариваемой информации, Егор с трудом мог сейчас думать. В конце концов, он разулся и повалился прямо на кровать, стоявшую в дальней части большой комнаты. Сон к нему пришел почти мгновенно.

Сколько он проспал, Егор не знал, однако когда он проснулся, состояние его было намного лучше, чем накануне. Вскоре прибыла Ключница.

— Я приготовила для тебя поддельные документы и раздобыла достаточную сумму денег, чтобы твоя легенда выглядела более-менее правдоподобно. Деньги понадобятся тебе для того, чтобы снять квартиру. На какое-то время того, что я достала, тебе хватит. Будет тебе, что называется, "и на хлеб и на масло", однако сильно деньгами не разбрасывайся, чтобы не привлекать к своей персоне лишнего внимания.

После того, как она вручила в руки Егора его новый паспорт с гербом СССР на обложке, Ключница достала сверток с деньгами.

Егор пробежал глазами по страницам документа, где говорилось, что теперь он ни кто иной, как Виктор Леонидович Белозеров, 1950-го года рождения. Женщина объяснила, что дата вписана с таким расчетом, чтобы примерный возраст Егора соответствовал тому году, в который тому предстоит отправиться.

Потом Егор взвесил в руках несколько пачек с деньгами. Это были десяти— и двадцатипятирублевые купюры старого, Советского образца, внешний вид которых Егор до сих пор неплохо помнил по прошедшим временам. "Да уж, с этими запасами мне и в самом деле можно много чего себе позволить" — усмехнулся он. Егор до сих пор не мог забыть те славные времена, когда батон стоил двадцать две копейки, а обед в заводской столовой — меньше одного рубля.

— Так как на новом месте ты устроишься на обыкновенную работу, то средства к существованию у тебя и так будут, потому что там тебе станут платить обычную зарплату добропорядочного Советского служащего. Те же деньги, что я тебе даю, предназначены на тот случай, если возникнут непредвиденные обстоятельства.

— Хорошо, обещаю, что кутить по ресторанам не стану — пошутил Егор и улыбнулся.

— Вот и прекрасно, — похлопала Ключница Егора по плечу — тогда — готовься в путь! Надеюсь, инструктаж мой ты хорошо усвоил? Помни, что я время от времени буду незаметно за тобой присматривать, чтобы ты не наделал всяких глупостей, впрочем, ты и так уже не маленький, поэтому, надеюсь, всё сделаешь как надо.

Затем она занялась внешностью Егора. По её настоятельному мнению, облик его следовало слегка изменить, чтобы избежать возможных накладок.

— Вы что, можете сделать из меня другую личность? — удивился Егор.

— Нет — серьезно ответила та и качнула своей головой — Но кое-что в твоей личности я всё же смогу подправить.

В арсенале Ключницы нашлось еще одно компактное устройство, которое хоть и не могло менять черты лиц людей, но, благодаря его энергии, если направить её локально, можно было очень быстро отрастить человеку волосы. Спустя всего несколько секунд, с помощью этого самого прибора, женщина вырастила на лице Егора бороду и усы.

— Подправь лицевую растительность по своему усмотрению, только не переусердствуй. Помни, ты должен будешь как можно меньше походить на себя теперешнего.

— Хорошо — ответил Егор, с интересом разглядывая свою непривычную на вид физиономию в зеркале — Но где мне взять бритву?

— Поищи в шкафчике в ванной комнате — ответила Ключница, копошась по каким-то своим делам на кухне, расположенной за стеной комнаты.

Вскоре Егор действительно нашел в ванной кое-что вполне подходящее. Это было некое компактное устройство, внешне напоминающее электробритву, и работающее, по-видимому, от независимого источника энергии. В этой "электробритве" почему-то отсутствовали привычные для людей XX и XXI-го веков миниатюрные циркулярные ножи, а вместо них располагалась слегка вогнутая площадка, которая — как только Егор включил прибор миниатюрной кнопкой — начала светиться призрачным зеленоватым светом. При касании такой бритвой к волосам, те попросту куда-то исчезали, словно испарялись. Если устройство касалось кожи, то в этом месте она становилась идеально выбритой и гладкой, а Егор ощущал при этом приятный зуд.

Спустя уже минуту он неплохо приспособился к чудному образцу техники будущего, и остриг волосы с лица в необходимых метах и на нужную длину, полностью убрав их с висков и шеи. Очень скоро его борода и усы имели примерно такой же вид, какими был наделен храбрый ученый-ядерщик Гордон Фримен — персонаж из одной хорошо известной Егору компьютерной игры.

Теперь, действительно можно было отправляться в путь. Ключница внимательно изучила внешний вид Егора, одобрительно кивнула, а затем набрала на виртуальной клавиатуре своего электронного устройства какой-то код. В тот момент, когда раздался едва слышимый щелчок, она приоткрыла входную дверь в комнату, и аккуратно выглянула наружу.

— Всё, координаты введены и нужный проход создан. Теперь тебе пора!

16 мая 1990 г., среда, 17 час. 15 минут.

Мир, в котором очутился Егор, и о чём заранее поведала ему Ключница, был абсолютно тем же самым миром, в котором он целых полгода "гостил" до этого. Только сейчас на дворе был не 2014-й год, а 1990-й.

Квартиру Егор снял довольно быстро. Уже вечером первого дня он стоял на пороге дома, где щупленькая, но живая старушка сквозь толстые стёкла своих очков зачем-то долго и пристально вглядывалась в его паспорт, словно ища подвоха со стороны самого обычного на вид постояльца. В конце концов, за невысокую плату она согласилась предоставить в распоряжение Егора светлую однокомнатную "сталинку". Та оказалась удобно расположенной квартирой, невдалеке от предполагаемого места работы, и находилась вдали от больших шумных улиц.

Впрочем, в начале девяностых годов автомобилей на улицах и так было не очень-то много, поэтому сейчас в городе относительно тихими можно было смело назвать большинство мест.

Не существовало пока здесь и многого того, что неизбежно должно будет появиться несколько позже. Великое множество магазинчиков, кафешек и ларьков еще не были установлены на каждом углу города. Они пока что не манили к себе посетителей своими яркими вывесками, вкусными запахами и разнообразием цветастых обёрток. Однако Егор знал, что время для этого еще не пришло, более того, он был, пожалуй, единственным человеком в округе, кто со стопроцентной гарантией мог поклясться: все эти заведения, словно грибы после дождя, должны будут вскоре появиться в маленьких и больших Российских городах уже через совсем короткое время.

На следующее утро, отчего-то плохо выспавшись на новом месте, Егор с чувством какой-то небывалой ностальгии шел по старому растрескавшемуся тротуару в сторону местного завода, и с нескрываемым удивлением глядел по сторонам. По левую руку от дороги располагался заболоченный пустырь, поросший ольшаником. В его прежней реальности, правда, несколько позже, это место было частично осушено от влаги, а на засыпанной площадке у развилки была выстроена автозаправочная станция. Затем, как он хорошо помнил, спустя всего несколько лет после этого периода времени, чуть далее по ходу тротуара предприимчивые граждане установят несколько маленьких домиков, в которых станут располагаться станция автомобильного сервиса, бокс для мойки машин, и шиномонтажная мастерская.

Егор посмотрел вперед. На том месте, где на своей конечной остановке троллейбусы и автобусы делали разворот, до сих пор простирался поросший травой парк с гигантскими тополями, которые никто пока не спилил. Сквозь высокие, раскидистые деревья на траву под ними почти не падал прямой солнечный свет, и даже от не очень пока что густой майской листвы внизу под кронами было тенисто и уютно.

Несколько минут ходьбы миновали, и впереди показалась проходная завода. Выглядела она не такой современной, как в родном мире Егора, однако всё же не сильно отличалась и от той, какой он запомнил ее по старым временам.

Егор не стал вглядываться в детали, которые (он вполне это допускал) могли отличаться от его давнишних воспоминаний, потому что его мысли были заняты совсем другим вопросом: велика ли вероятность того, что он без проблем будет принят сюда на работу в должности конструктора промышленного оборудования?

В руках его была папка с документами, которые подготовила для него Ключница, поэтому насчет своей "легенды" Егор как-то сильно не переживал. Настоящее его беспокойство было вызвано лишь теми причинами: сможет ли он удержаться в рамках технологий и знаний, которые были доступны людям двадцать четыре года назад, и не нагородит ли он ненароком чего-нибудь здесь лишнего.

В отделе кадров его встретила неприметная молоденькая девушка с самым обыкновенным хвостиком на затылке. Внимательно рассмотрев документы Егора, она расплылась в улыбке и прощебетала:

— Судя по вашим документам, вы очень грамотный специалист, Виктор Леонидович. Но... знаете, на заводе сейчас трудно со свободными должностями, да и зарплата у инженеров не очень высокая. Впрочем...

Она все же набрала чей-то местный номер и стала уточнять насчет возможной работы для Егора (точнее, для Виктора Леонидовича Белозерова, которым теперь тот являлся).

Облокотившись о стойку для посетителей, Егор занервничал. Чтобы осуществить всё задуманное, ему, во что бы то ни стало, необходимо было попасть на этот завод. И попасть туда не на один час или день, а закрепиться так, чтобы иметь возможность находиться там постоянно, работая длительное время в качестве штатного сотрудника.

На всякий случай, если сразу устроиться на работу сюда не получится, у Егора был заготовлен план "Б", но прибегать к нему следовало, лишь, в крайнем случае, поэтому сейчас Егор был настроен весьма решительно, и отступать не собирался.

Тем временем девушка с кем-то поговорила, и положила трубку, затем она с сожалением, которое читалось в своих ясных и чистых глазах, посмотрела на стоящего у стойки человека.

— К сожалению, пока для вас ничего нет — покачала она головой.

Тогда Егор решил сделать ход конем. Перестав нервно барабанить пальцами по столешнице, он закусил нижнюю губу и сказал:

— Хорошо, пусть нет мест для конструктора. Тогда, может быть, найдутся другие вакансии? Я согласился бы даже на место мастера в цеху или простого работника по наладке оборудования с ЧПУ.

Девушка удивительно вскинула брови.

— Но зачем вам устраиваться на те должности, которые не по вашему профилю? Ведь вы могли бы принести больше пользы где-нибудь в другом месте, устроившись на работу там, а не обязательно на нашем заводе!

— Да в том-то и дело...

Егор чуть не проговорился о том, что устроиться ему нужно именно на этот завод, именно сейчас, и к тому же сделать это необходимо крайне срочно. И хорошо, что он вовремя опомнился, не сказав о своих скрытых мотивах, так как иначе это могло бы вызвать излишние подозрения по отношению к его персоне, или даже его запросто могли заподозрить в шпионской деятельности в пользу какого-нибудь иностранного государства. Как ещё он мог объяснить этой юной представительнице отдела кадров, что пришёл устраиваться сюда лишь по той единственной причине, чтобы закончить одно очень важное дело, касающееся одного своего старого друга. И что от успеха этой миссии зависит не много и ни мало, а существование всей земной цивилизации, причем сразу во многих, а может даже во всех существующих параллельных мирах?

Стараясь оставаться интеллигентным и культурным собеседником, не переходя при этом на повышение тона, Егор постарался, как мог, объяснить девушке, что его желание работать на этом предприятии вызвано несколькими причинами. Мол, он давно хотел сюда поступить на службу, и всё прежнее время, работая на другом предприятии, только и ждал случая, чтобы оказаться именно тут, так как его рабочий профиль на все сто процентов соответствует тем задачам, которые стоят сегодня перед этим самым заводом.

Неожиданно даже для самого себя Егор завел разговор о своих достоинствах, как конструктора, совершенно не желая при этом сдаваться на волю судьбы. Казалось, он и сам вдруг стал верить всему тому, о чем говорил. Егор пламенная речь была в самом разгаре, когда внезапно дверь отдела кадров отворилась, и в кабинет, словно ветер, ворвался невысокий, плотного сложения человек.

— Машенька, золотце, мне нужны документы по нашему отделу за прошлогодний период! Сможешь подготовить?

Мгновенно переключившись с Егора на вошедшего человека, молодая специалист по кадрам попросила у того уточнений:

— За весь год, Вадим Анатольевич, или только за некоторые месяцы?

— Кроме января, за весь год.

Что-то знакомое в облике подвижного, словно ртуть, человека привлекло внимание Егора. Впрочем, может быть, все дело было не в его внешнем виде, а в имени-отчестве...

Еще до того, как Егор закончил поворачивать свою шею в сторону стоящего рядом с ним человека, он уже догадался, кого должен будет сейчас увидеть.

— Полевой Вадим Анатольевич?

Конечно, это был он — бессменный начальник Егора, главный конструктор местного завода. Сейчас изрядно помолодевший, еще более живой и эмоциональный, чем пятнадцать лет спустя (однако, как звучит, а?), коренастый человек с удивлением обернулся, услышав свое полное имя. Какое-то время он молча изучал стоящего перед ним незнакомца, а затем заговорил своим решительным, но одновременно мягким голосом:

— Да, это я. Но вас, молодой человек, я почему-то не узнаю. Мы раньше где-то встречались?

Егор чуть свой язык не проглотил от такого неожиданного вопроса. Нужно было срочно импровизировать.

— Нельзя сказать, что мы с вами когда-то специально виделись или встречались — ответил он, пытаясь так же твердо глядеть в глаза собеседника — но я знаю вас по добрым отзывам моих коллег, с которыми долго проработал на городском металлургическом комбинате. Они много рассказывали о вас. А виделись мы с вами лишь мельком на совместном корпоративном мероприятии, который был посвящен Новогоднему празднику пару лет назад. Впрочем, — добавил Егор — вы, Вадим Анатольевич, вряд ли меня запомнили.

В этот момент Егор мысленно поблагодарил Ключницу за то, что она неплохо просветила его о тех событиях, которые произошли здесь недавно. Подобная информация, считала она, вполне могла пригодиться, и сейчас, разговаривая с Полевым, Егор был в курсе разных интересных событий. Благодаря подробному инструктажу, от которого Егор поначалу хотел отвертеться (но потом всё же уступил требованиям Ключницы и вызубрил множество фактов, имён и фамилий), он знал, что такое торжество действительно произошло тридцатого января позапрошлого года, а также был осведомлен и о том, кто именно там присутствовал.

— Хм, — произнес задумчиво "помолодевший" Полевой, одновременно листая бумаги, которые ему протянула сотрудница отдела кадров, и исподлобья поглядывая на незнакомца — и что же они про меня наговорили? Небось, гадости какие-нибудь?

— Да нет, — улыбнулся Егор — почему же гадости. Говорили, что специалист вы хороший, и не только умеете в начальниках ходить, но и дело свое знаете: любого конструктора "за пояс заткнете", если нужно будет. Еще говорили, что принципиальный вы человек, и что взглядов своих не меняете.

Полевой еще некоторое время изучал свои бумаги, потом удовлетворенно хмыкнул, и попросил у Машеньки разрешения забрать их с собой.

— А к нам вы... какими судьбами? — спросил он вдруг, обратившись к Егору

— Виктор — тут же нашелся Егор, протягивая руку для пожатия, — Виктор Леонидович Белозеров меня зовут. Я бы хотел устроиться сюда на завод, и как раз конструктором. Но только девушка, вот... говорит, что у вас нет свободных мест.

Ответ Егора заставил Полевого остановиться возле двери, куда он уже было направился, чтобы выйти из кабинета отдела кадров.

— Конструктором? В наше-то время? — Вадим Анатольевич снова улыбнулся и хмыкнул — Молодежи самое время в торговлю и в банки идти работать, там сейчас самые хлебные места намечаются, а вы вдруг — конструктором!

— Ну, скажем так, я, как и вы, своих принципов тоже менять не люблю — как можно более серьезным тоном и с железной твердостью в голосе, произнес Егор — Я до мозга костей творческий человек, а такие люди, насколько мне известно, в торговле не очень-то нужны. Да, и к молодёжи я, наверное, уже не отношусь...

Полевой вернулся от двери, за которую совсем уже, было, шагнул, и еще раз с интересом посмотрел на Егора. Тому даже показалось, что главный конструктор какими-то своими невидимыми радарами словно бы просветил собеседника насквозь, изучая сейчас не только внешность, но и всё его внутреннее устройство. Не ведай Егор о подобных "штучках" своего начальника, точно не выдержал бы, и даже, наверное, со страху выдал бы свое настоящее имя, или еще чего-нибудь, о чем нельзя было никому рассказывать. Однако тут произошла другая неожиданная вещь, Полевой забрал вдруг из рук Егора его документы и принялся тщательно их изучать. Проходила минута, другая, Егору даже стало отчего-то жарко стоять так, а главный конструктор все листал и листал его бумаги.

Наконец он потер ладонью свой подбородок и вернул документы владельцу.

— Творческая натура, говорите?

Затем он повернулся к девушке, сидящей за столом, и сказал:

— Машенька, начните оформлять к нам в отдел этого товарища. Давайте дадим ему три месяца испытательного срока с полным окладом, но пока без премии. Посмотрим, что он за фрукт.

Сказав это, Полевой одобрительно похлопал Егора по плечу, удивлённого от такого неожиданного поворота судьбы, а затем всё-таки вышел за дверь, проронив на прощание несколько слов о том, куда новому сотруднику следует пройти завтра утром, и с кем именно надлежит там встретиться.

Когда внезапно нахлынувшие эмоции потихоньку улеглись, Егор (он же Виктор Леонидович Белозеров) медленно вышел в коридор, чтобы подождать там, пока сотрудница отдела кадров закончит оформлять его документы.

Что ж, похоже, программа-минимум была им выполнена. Теперь необходимо было приступать ко второй части своего плана, и на это ему должна будет уже понадобиться не только удача, но и всё его профессиональное умение.

* * *

Распоряжение от руководства группы "Б" в адрес Главного Информационно-расчетного центра проекта по контролю времени.

Руководителям служб и ведомств вашего центра поручается направить все силы на расчёт вероятных событий, к которым может привести дальнейшее распространение аномалии, вызванной аварией на реакторе первичного вещества. В случае выявления ситуации с более чем 50-процентной вероятностью катастрофического развития событий, следует немедленно доложить об этом центральному руководству проекта.

14 сентября 1990 г., пятница, 10 час. 15 минут.

Прошло уже целых полгода после того, как Егор Карасёв обрел для себя новый статус в качестве сотрудника предприятия, куда он (если бы до сих пор находился не в одной из параллельных, а в своей собственной реальности) должен будет устроиться только спустя несколько лет. Поскольку обстоятельства сложились так, что собственная хронологическая ветвь Егора с недавних пор прекратила своё существование и была теперь временно законсервирована, Егор не мог быть отправлен в мир своего непосредственного прошлого. Вместо этого точно так же, как и раньше, во время предыдущей операции, которую организовали для него в Ведомстве по контролю за временем, Ключница поместила Егора в область того же самого хронологического потока, но сдвинув его по времени на пару десятилетий назад. На месте он должен будет выполнить ряд определённых действий, вступив в непосредственный контакт со здешней ипостасью Вовки, чтобы помочь тому выполнить ряд определённых важных задач.

Опасности обнаружения преследователями из числа оперативных групп для Ключницы и Егора практически отсутствовала, потому что хитрая аппаратура создавала вокруг личности Егора мощную устойчивую помеху, и для того, чтобы его обнаружить, понадобилось бы длительное и очень тщательное сканирование вручную. А, значит, в запасе у беглецов было достаточно времени, чтобы завершить задуманное.

План, который они тщательно и во всех подробностях проработали вместе с Ключницей, потихоньку начинал приводиться в действие. И этому очень кстати поспособствовали профессиональные способности нашего героя, который теперь работал на том же самом заводе, где его друг, и где он сам раньше трудился в своей прежней реальности.

Егору немного льстило, что, уже совсем немного времени спустя после своего трудоустройства сюда, начальство вместе со всеми здешними проектировщиками и конструкторами довольно лестно отзывалось о нём, как о специалисте. По их общему убеждению Егор не только отлично знал свое дело, но и вносил довольно живую струю в общий рабочий и творческий процесс, придумывая, порой, интересные и нестандартные решения в поставленных перед бюро задачах. И всё это было бы замечательно, однако при всём своем желании, усердии и прилежании, Егору бывало порой довольно трудно оставаться в струе всех строгих правил и инструкций, которые заранее заставила, практически наизусть, выучить его Ключница. Поэтому без казусов и накладок все же не обошлось.

Еще до того, как Егор пришел впервые на свое новое место работы, он знал, что здесь для него не будет существовать ни компьютера с инженерным программным обеспечением, ни принтеров со сканерами. Всезнающий и полезный во многих вопросах Интернет войдет в жизнь людей еще не скоро, а вместо мышки и клавиатуры его основным инструментом станет архаичный кульман, на котором все свои чертежи нужно будет чертить по старинке, используя лишь простой карандаш, циркуль и стирку.

Поначалу, когда Егор еще только-только приступил к возложенным на него обязанностям, отсутствие привычных для него электронно-вычислительных устройств не на шутку выводило его из себя. Хорошо, хоть в распоряжении находился громоздкий и "тугодумный" калькулятор, пользуясь которым приходилось вручную оперировать со всевозможными величинами и параметрами. Впрочем, привыкать к новым трудностям пришлось не так уж долго, и вскоре Егор бойко рассчитывал — где на калькуляторе, а где и с помощью разнообразных формул — даже самые сложные задачи, делая это не хуже любого из сотрудников заводского конструкторского бюро.

Место работы Вовки Егор "вычислил" довольно быстро. Тот, как и предполагалось, трудился на грубой обработке заготовок из стекла в самом дальнем отсеке заводской территории на участке оптики. Егор уже даже начал строить планы по поводу "как бы их случайной встречи". Правда пока его задумки плохо годились для достижения грамотного и нужного результата. Об этом ему неоднократно заявляла Ключница, как только тот начинал излагать ей свою очередную "гениальную идею".

— Здесь не нужно торопиться — говорила она задумчиво, когда Егор пробовал предлагать ей свой новый план — Мы ненароком можем наломать тех ещё дров, а дело наше очень, как ты понимаешь, важное. Испортить можно всё так, что никому потом ни в жизнь не исправить.

— И что же мне тогда делать? — справедливо возмущался Егор — Да и сколько можно дальше тянуть-то?

— Нужно ждать подходящего случая, — спокойно возражала женщина — потому что он обязательно представится.

— Просто ждать? Но ведь время работает против нас! — осторожно пытался аргументировать он.

— Это кто тебе такое сказал? — Ключница нахмурила брови.

— Да это и так ясно, вы ведь сами говорили, что нужно торопиться, потому что у нас на "хвосте" шпионы ведомства.

Женщина одарила Егора тяжелым взглядом, от которого у него мурашки побежали по спине.

— Торопиться, конечно, нам следует. Но только не нужно этого делать сейчас, когда мы подошли вплотную к крайне важному ключевому моменту. В случае неудачи, я не смогу "обнулить" ситуацию, и перекинуть нас с тобой обратно во времени, чтобы мы могли начать всю нашу операцию заново. На это потребовалась бы дополнительная энергия, а её у нас и так крайне мало. Не забывай, что за спиной у меня теперь нет той мощной технической поддержки, которая существовала раньше со стороны Ведомства. Мы с тобой сейчас в таком положении, что теперь в случае неудачи нам ниоткуда помощи не будет, а вот дополнительных проблем наши преследователи добавят запросто, если, конечно, застукают нас с тобой за теми делишками, которые мы пытаемся здесь провернуть.

На том пока и решили: Егор больше не пытался строить самостоятельных, плохо обдуманных планов, а вместо этого полностью погрузился в каждодневную работу. Он по прежнему старался быть осторожным и скрытным относительно своей личности с окружающими, отчего мгновенно прослыл в своем коллективе "чудаком" и "умным, но странноватым типом". Однако именно одна из случайных промашек, которых он всеми силами старался теперь избегать, однажды сыграла ему на руку, позволив ситуации сработать в нужном направлении, и сдвинуть дело с мертвой точки.

В тот день его вызвал к себе в кабинет главный конструктор. Сразу же после того, как Егор переступил кабинет Полевого, его поверг в замешательство какой-то уж очень серьезный вид начальника.

— Садись-ка Виктор Леонидович, мне потолковать с тобой надо — сказал тот, продолжая хмурить брови и перебирая какие-то разноцветные брошюры на своем столе.

Егор сел за один из стульев, и мысленно приготовился к самому худшему из того, что только (как он предполагал) могло его ожидать.

— Скажи мне Виктор вот что: как ты относишься к новым веяниям передовой науки?

Тон речи Главного конструктора завода был пока что не очень определенным, и Егор не знал, каким образом стоит реагировать на такой, очень туманный вопрос, заданный явно с пристрелом. Пытаясь немного расслабиться, он ответил так же неопределенно:

— Да как я отношусь? В целом положительно, за прогрессом ведь будущее всего человечества.

— Это ты хорошо сказал — полевой откинулся в своем удобном кресле и как бы издалека, прищурившись, посмотрел на Егора.

Егору никогда не нравился этот взгляд. Но он был бы не он, если бы не выдержал психологического нажима со стороны начальника. Такими штучками он был сыт по горло — к ним у него давно, ещё с прошлой жизни, выработался стойкий иммунитет.

— Что именно вы хотите услышать? — озадаченно спросил он, мысленно прокручивая в голове вероятную стратегию предстоящего разговора.

— Спрашиваю я тебя по очень простой причине, Виктор Леонидович — Полевой вдруг выудил из общей кипы какую-то не очень толстую брошюрку и надел очки — Слышал я недавно, как ты рассказывал нашим ребятам о фотоаппаратах, которые не пленку используют, а электронику. По правде сказать, я не придал бы тогда значения всему услышанному, если бы не одно "но".

Внутри Егора вдруг всё обмерло, сжалось в комок и куда-то покатилось, затем плюхнулось под пол, и там притихло в самом дальнем уголке его сознания. Он вдруг понял, что тот короткий случайный разговор, состоявшийся на прошлой неделе во время обеденного перерыва, и который он опрометчиво завел со своими сослуживцами, не остался без определенного внимания начальства. Речь тогда как-то сама собой зашла о фотографировании, и Егор, сам того не замечая, коснулся темы не плёночных, а цифровых фотоаппаратов. Это потом, спустя всего лишь несколько мгновений после своего "прокола", он вспомнил о том, что только позднее, в 2000-е годы грядущего века, такие фотоаппараты станут повседневной обыденностью. Здесь же, в этом времени такие устройства хоть и были уже изобретены, однако пока что не получили широкого применения в своём широком массовом использовании.

В тот раз, во время недавней злополучной беседы, он вроде бы вовремя спохватился и не стал развивать тему дальше, однако споры среди коллег отдела, которые разгорелись по поводу существования, а также целесообразности использования подобной техники, продолжались потом до самого окончания дня. Егор тогда трижды проклял себя, когда по недоразумению затронул эту дурацкую тему о фотоаппаратах, и сегодняшний разговор с Полевым отчасти мог быть предсказуем.

— Вот, взгляни — начальник протянул Егору небольшую книжицу — мы вместе с Генеральным директором совсем недавно были на выставке в Германии, и около стенда одной японской фирмы я обратил внимание на необычную новинку — фотоаппарат без пленки.

Егор взял в руки брошюру и перелистал несколько страниц. На одном листе он увидел фотографию угловатого и несколько громоздкого на вид устройства, в котором вполне можно было угадать очертания непривычной на вид фотокамеры. Надписи в буклете были сделаны на двух языках — немецком и английском, но в целом, понять содержание текста было относительно несложно. Речь в описании устройства шла о том, что прибор, изображенный на картинках, действительно представляет собой новую разработку принципиально нового электронного приспособления, предназначенного для того, чтобы делать фотографии не на пленку, а сразу записывать их на цифровой носитель.

— Как думаешь, насколько сложна в конструкции эта штуковина? — полевой задал этот вопрос и словно бы ушел в свои мысли, тщательно что-то обдумывая. Похоже, ругаться или подозревать в чём-либо Егора он явно не намеревался.

Такой вопрос со стороны начальника был как-то даже неожиданным. Егор ведь думал, что Полевой начнет сейчас кричать и выпытывать, из какого, мол, времени, молодой человек, вы сюда к нам явились, и отчего это вы рассказываете о том, чего пока в нашем мире не существует и существовать не может. Однако главный конструктор, словно оправдывая тем самым свое высокое звание, сейчас задал свой вопрос не просто так, а будучи явно заинтересованным технической стороной дела. И спрашивал он об этом почему-то Егора.

— Но почему вы спрашиваете об этом именно меня — удивился тот.

— Ну, на самом деле я спрашиваю не только у тебя. — Полевой вдруг скривился и сделал немного виноватое выражение лица — если честно, я делюсь своими мыслями по поводу этих устройств осторожно и лишь с некоторыми из наших сотрудников. Честно говоря, я прощупываю почву, и не хочу вдруг оказаться поднятым на смех.

С этими словами он снова сделался серьезным и твердым, затем решительным взглядом посмотрел на Егора и снова задал свой вопрос:

— Я спрашиваю на полном серьезе, Виктор Леонидович — что ты лично скажешь об этом изделии? И не отрицай того, что ты ничего о подобном не слышал — я знаю о том разговоре, который ты недавно завел в отделе. Мне важно знать, насколько сложными могут оказаться такие фотоаппараты в изготовлении.

Егор поёрзал на месте, облизнул свои внезапно пересохшие губы, затем потер пальцем под носом, словно обдумывая неожиданно возникший в его голове план. После этого, стараясь не глядеть в глаза Полевому, он заговорил:

— Если честно, Вадим Анатольевич, устройство данных приборов не настолько уж и сложное. Освоить производство этих фотоаппаратов такому предприятию, как наше, вполне под силу. Могут возникнуть определенные трудности с изготовлением сенсоров, но я думаю, что в целом, даже с теми техническими средствами и базой, которые имеются у нас, мы вполне могли бы справиться с данной задачей.

— Ого! — Полевой даже округлил глаза — Да ты, прям, излагаешь так, словно и вправду знаешь толк в деле!

Егор упорно молчал, не реагируя на реплику начальника. Нужно было дать главному конструктору выговориться.

— Это пока что только слова, а мне нужна уверенность. Ты классный специалист, Белозеров, но можешь ли ты быть твердо уверен в том, о чем сейчас говоришь?

Егор закусил губу и мысленно стукнул себя по голове кулаком. Не стоило ему проявлять излишнего рвения, ох, не стоило! Однако план в его голове потихоньку обретал все более ясные черты, и он решил не отступать, а идти до конца, заранее догадываясь о том, как громко будет отчитывать его Ключница за подобную, не согласованную с ней, инициативу.

— Как вам сказать, Вадим Анатольевич, — осторожно продолжил излагать свои мысли Егор — я когда-то довольно подробно интересовался этой темой, но, что касается технической стороны дела — это отдельный вопрос. Помнится, были когда-то публикации об этих фотоаппаратах в журналах "Техника молодежи" и "Наука и жизнь" — вот оттуда-то я и знаю кое-что. Кажется, в одной из статей приводилась даже элементарная схема подобного устройства. Вот только там речь шла не о японцах, а о фирме "Кодак", которая в 1988-м году собрала первый подобный прибор.

— Так, — заинтересовался вдруг начальник Егора — продолжай.

— Насколько я понял из тех самых статей, — рассказывал Егор далее — основная сложность в этих аппаратах упирается в вопрос хранения данных, то есть в том, использовать какие именно модули памяти предстоит в данном случае. Насколько мне известно, на сегодняшний день возможности подобной электроники не сильно велики.

Егор закончил говорить и вдруг осознал, что начальник смотрит на него с каким-то небывалым интересом, словно впитывая каждое слово, изреченное своим сотрудником.

— Хорошо, с этим понятно — главный конструктор вдруг нервно потер свой подбородок — но как быть с конечным результатом съёмки? Ведь любой фотолюбитель захочет видеть плоды своих трудов. Если отснятые фотографии будут храниться где-то в базе данных в виде набора ноликов и единиц, а напечатать их будет нельзя, то какой смысл во всей этой затее?

Егор был готов и к такому вопросу, поэтому, стараясь взвешивать каждое свое слово, он ответил так:

— Безусловно, Вадим Анатольевич, с практической стороной дела могут возникнуть определенные трудности, но и здесь есть выход из положения, причем — выход очень разумный: можно обеспечить вывод изображений из фотоаппарата через шнур прямо на экран телевизора. Сами снимки потом можно будет пролистывать обычным телевизионным пультом, сидя прямо в кресле. И потом, технический прогресс ведь не стоит на месте, и, наверное (Егор намеренно сделал упор на слово "наверное"), в ближайшем будущем должны будут появиться какие-то печатные устройства для цифровых фотоснимков, или, может быть, откроются пункты для подобной печати в различных фотосалонах, наподобие тех, где уже сегодня печатают фотографии с пленок.

— Послушай, Белозеров — Полевой вдруг поднялся со своего места и стал потирать свой лоб тыльной стороной ладони — я всегда был уверен, что ты светлая голова. Давай вот как сделаем: скоро, примерно через месяц, мы едем в командировку. На этот раз в Китай. Я думаю, что нам следует и тебя взять с собой. Там на месте мы узнаем и выведаем много чего нового, и в деле с этими самыми фотоаппаратами ты будешь, думаю, очень полезен. Китайцы, знаешь ли, тоже не лыком шиты, и потихоньку начинают делать такие вещи, до которых даже японцы порой не додумываются. У нас там есть несколько партнерских организаций с их контактными лицами, которые неплохо говорят по-русски. Во время командировки мы с ними много чего и обсудим. Что касается твоих идей, то они, думаю, будут тоже кстати...

В тот день Егор возвращался домой в хорошем настроении. Прежде всего, его радовал даже не тот факт, что его опыт, как конструктора и разработчика электронных устройств мог быть сейчас крайне востребован. Больше всего его грела мысль о том, что сегодня он стал на целый шаг ближе к осуществлению их с Ключницей грандиозного плана.

Однако, всё чуть не рухнуло, когда он рассказал о случившемся разговоре своему компаньону. Та, как он и опасался, отнюдь не разделила энтузиазма Егора, и принялась критиковать всё то, что тот задумал.

— Такими шагами мы можем очень быстро "спалиться", подставившись раньше времени — сказала она, задумчиво качая головой — И дело тут вовсе даже не в том, что ты вдруг решил по своему усмотрению изменить целый кусок здешней истории.

— Ага, то есть если отбросить все конспирологические условности, вы не возражаете против того, что в этом мире раньше положенного срока, причем не где-то в Японии или Америке, а здесь, в России, станут выпускаться цифровые фотокамеры? Ну что же, и на том спасибо, дорогой наш Хранитель дверей! — принялся возмущаться Егор.

— Да погоди ты возмущаться — отмахнулась та — просто своими действиями ты и так уже создал хаотичный всплеск в общем темпоральном поле. Благодаря непрерывному сканированию пространства и времени, которое, безусловно, ведут наши с тобой противники, нас здесь очень быстро могут вычислить. Мы даже глазом не успеем моргнуть, как они явятся за нами обоими и загребут под тёплые рученьки, и тогда плакали наши с тобой попытки осуществить твой гениальный план.

Егор от нервного напряжения закусил ноготь на пальце, его компаньон была, безусловно, права, но просто так сдаваться он не собирался, поэтому, немного подумав, он высказал свою следующую мысль:

— Если всё пойдет, как надо, они просто ничего не успеют предпринять, потому что дело, задуманное мной, должно будет осуществиться гораздо раньше, чем они до нас доберутся.

— Возможно — слегка кивнув головой — сказала Ключница и отчего-то тяжело вздохнула. — Ведь в целом, если хорошо подумать, твой план действительно неплох...

1 октября 1990 г., понедельник, 12 час. 05 минут.

Прошло совсем немного времени, и на предприятии, куда устроился Егор, все закрутилось с невероятной скоростью. Полевой сумел донести идеи разработки и производства цифровых фотоаппаратов до вышестоящего начальства, и вскоре немногочисленная заводская делегация действительно, как обещал главный конструктор, вылетели в заграничную командировку вместе с группой, состоящей из нескольких сотрудников завода.

Когда-то раньше, еще в прежней своей жизни, Егор мечтал и грезил, чтобы когда-нибудь попасть в эту далекую, мистическую часть земли с названием Китай. Его манили таинственный дух востока, а также будоражили сознание мудрые тексты священных и древних трактатов, в незапамятные времена созданные мыслителями и философами этой далекой страны.

Однако нынешняя поездка оставила крайне мало туристических, и вообще, каких либо обзорных впечатлений, так как времени на всевозможные экскурсии и походы по музеям Китая не входили в их планы. Командировка выдалась чисто деловой и по-рабочему насыщенной. График мероприятий был таким плотным, что большую часть времени пришлось провести в нескончаемых деловых конференциях и различных встречах с всякими важными людьми. Егор запомнил только, что невероятно сильно устал в те дни, однако труды той деловой командировки не оказались напрасными.

Поездка не прошла впустую, принеся с собой определенные и ощутимые плоды: директором завода была поставлена задача по проектированию и изготовлению опытных образцов цифровых фотокамер на базе конструкторского бюро родного предприятия. В плане электроники отчасти должны были использоваться опыт и наработки китайских партнеров, которые, как оказалось к их общему удивлению, весьма преуспели в деле микроэлектронных цифровых технологий.

Спустя какое-то время работа в бюро завода закипела с утроенной энергией. Егор с радостью и огромным рвением включился в общую струю трудовой деятельности, всеми своими силами стараясь делать всё, чтобы опытные образцы новой продукции как можно скорее увидели свет.

Здесь необходимо добавить, что в решении поставленных задач конструкторам и инженерам теперь помогали первые, и пока ещё немногочисленные компьютеры, которые были закуплены совсем недавно. Конечно, вычислительная техника и раньше присутствовала на заводе. Использовалась она и при составлении бухгалтерских расчетов, и на станках с ЧПУ, куда заряжалась перфолента с необходимыми программами. Но только теперь это были не огромные шкафы, набитые множеством схем и плат, а первые, самые настоящие персональные компьютеры, с небольшими и пузатыми мониторами, в которых уже вовсю использовался графический интерфейс, и применялись инженерные программы для решения сложных конструкторских задач.

В освоении новой техники Егор, к удивлению своих коллег и к радости нового начальства, проявил весьма неожиданные способности. Правда ему поначалу было довольно трудно без привычных "окон" и приложений, знакомых ему из опыта своей прошлой жизни, но на фоне того, что всем без исключения сотрудникам их отдела приходилось осваивать новую технику с нуля, Егор на их фоне выглядел просто гигантом инженерной и компьютерной мысли. Часто, порой неуклюже, иногда несдержанно чертыхаясь при этом, он вполне уверенно производил нужные расчеты и оперировал с виртуальными данными "тормозных" и "неуклюжих" 386-х процессоров к немалому удивлению своих товарищей по работе.

Спустя пару месяцев, когда работа кипела во всю, и в цехах уже началась подготовка к выпуску самой первой продукции, Егор пришел в кабинет к главному конструктору с одним интересным предложением. Стоя перед дверью начальника, он долго не решался войти, будучи не вполне уверен в том, что Полевой проникнется его инициативой. Затем, всё-таки, сделав глубокий и решительный вдох, он решительно шагнул внутрь кабинета начальника. Все, что ему было сейчас нужно, это добиться перевода непосредственно туда, где вскоре должно было начаться производство цифровых фотоаппаратов.

— Но почему и зачем ты хочешь туда попасть — развёл руками Полевой, когда Егор изложил тому свою настоятельную просьбу. Ты мне, Виктор Леонидович, не там, а здесь вот как нужен — начальник приставил свои руки к своему горлу, как бы дополняя свои аргументы тем, что Белозеров (а он же Егор Карасёв) был необходим в их конструкторском бюро, словно воздух для дыхания.

— Ты самая светлая голова из всех моих подчиненных! — клялся главный конструктор, не желая отпускать ценного сотрудника из поля своего влияния.

— Да поймите же, Вадим Анатольевич, с жаром возражал Егор — так будет только лучше для всех! Вы ведь сами говорите, что мои знания и опыт очень важны. А где им самое лучшее место, если не непосредственно на производстве? Поставьте меня начальником цеха, ну или, в крайнем случае, ответственным за производственную часть.

— Ай, Белозеров — принялся отдуваться и причитать Полевой — я всегда подозревал, что ты непростая птица, — он наставил на Егора свой указательный палец и погрозил им — но то, что ты вдруг станешь проявлять карьеристские наклонности, этого я даже и близко подумать не мог!

— Но, Вадим Анатольевич — принялся снова доказывать Егор — вы же знаете, что это не так! Я ведь не ради себя прошу, а ради дела. Ну, хорошо, если нельзя поставить меня начальником, тогда просто мастером отправьте туда! Уверяю вас, что мне до личных амбиций ни малейшего дела нет!

Полевой побарабанил кончиком шариковой ручки по полированной крышке своего огромного стола и задумчиво посмотрел в окно.

— Ох, Белозеров, — вздохнул он и недовольно пробурчал — нет у него, видите ли, амбиций. В общем, я-то что? Я ведь только "за", вот только ребята наши не так шустро как ты с новыми компьютерами управляются, дело без тебя будет тормозиться...

Егор тут же принялся успокаивать своего начальника, и среди списка его аргументов прозвучали те, что, мол, ему вовсе не обязательно нужно будет находиться в цеху постоянно, и что потом он сможет разделить свою деятельность на две сферы. Да и вообще, немного позже, когда технологический процесс будет полностью отлажен, Егор обещает полностью вернуться к инновационным разработкам под крыло всеми любимого и уважаемого главного конструктора завода.

Здесь уж Полевому возразить было нечего. Он согласился на время расстаться со своим толковым и грамотным сотрудником, но только на время. Когда они "ударили по рукам", полевой по-доброму произнес:

— Ладно, может и хорошо, что ты такой упертый. Знаешь, думаю, ты далеко пойдешь, Виктор Леонидович — сказал Полевой уже с какой-то странной хитринкой в глазах, и при этом улыбнулся.

Егор от таких слов смутился. Его растерянность была в большей степени вызвана не столько добрым отношением к нему начальника, сколько некоторым чувством вины перед ним. Он ведь прекрасно понимал, что вся его бурная деятельность здесь — не более чем фарс, а знания и умения получены Егором совсем в другом месте, и даже в другом времени.

Когда Егор направился к двери, чтобы покинуть кабинет начальника, Полевой вдруг поинтересовался:

— Скажи, Виктор Леонидович, у тебя ведь семья есть?

Вопрос прозвучал несколько неожиданно, и Егор в первый раз за все время, что находился здесь, не знал, как правильно и точно ответить на поставленный вопрос.

— Да... есть, конечно.

— Это хорошо. Семья — дело нужное. Дерзай, Белозеров, и Бог тебе в помощь. В конечном итоге, то, что мы делаем — это ведь всё для пользы наших родных и близких. И карьера в данном случае вовсе не помешает.

Егор на секунду остановился на выходе из кабинета главного конструктора и слабо улыбнулся. Да, Полевой действительно сейчас был прав. Всё, что делал Егор, всё то, что он пытался здесь предпринять, в конечном итоге сводилось к тому, чтобы он снова был вместе со своей семьей — с женой Татьяной и дочкой Полиной, которые затерялись где-то там, среди бескрайних просторов иного пространства и времени. Правда, обратного пути к ним у Егора пока что не было.

Вспомнив о своей семье, Егор подумал еще об одном важном деле, которое с некоторого времени обозначилось в его ближайших планах. Когда-то давно он пообещал своему другу, что попытается вытащить его из того болота, которое тот когда-то сам себе зачем-то напророчил. Мысль о данном еще в детстве обещании не исчезла, не растворилась в потоке времени, и, похоже, Егор только сейчас начинал потихоньку осознавать, каким образом он сможет, наконец, выполнить просьбу своего старого и преданного товарища.

* * *

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что нами продолжается вестись следствие по факту побега сотрудника, состоящего в должности Хранителя дверей, имеющего штатный номер 03455087. По данным предварительного сканирования хронологического пространства, нами выявлены несколько аномальных всплесков в среде различных хронологических потоков. Нашими специальными службами проводится тщательное отслеживание данных аномалий на возможность наличия в них внешнего инородного воздействия. О результатах следствия комиссия по урегулированию данного инцидента будет регулярно предоставлять отчеты о текущих наблюдениях.

22 октября 1990 г., понедельник, 8 час. 25 минут.

В тот день Егор с самого утра был, словно на иголках. Сегодня большую часть своего рабочего времени ему предстояло провести на оптическом участке завода, где уже завершались подготовительные работы по наладке автоматического оборудования и станков. Уже очень давно Егор стремился попасть сюда, но не так, чтобы бывать здесь изредка или мельком, а иметь на участок оптики постоянный и санкционированный доступ.

Наряду с другими изделиями, здесь теперь предстояло производить линзы, из которых затем, на сборочном участке завода, будут комплектоваться объективы для фотоаппаратов с цифровыми матрицами. Данному бытовому изделию — детищу коллектива конструкторского бюро предприятия — предстояло очень скоро поступить в продажу на прилавки магазинов страны, и надо отдать должное рвению нашего героя — в будущем эта незамысловатая штуковина обязательно должна будет произвести маленькую революцию на потребительском рынке электронной техники.

Егор хорошо понимал, какую кашу он заваривал. Опередить время, пускай и в незначительных мелочах — в этом было не так уж много беды. Но основать целое производство тех товаров, которые должны будут появиться в широком пользовании только спустя примерно десять лет — это уже пахло серьезным преступлением. Именно поэтому Ключница нервничала даже больше, чем сам Егор.

Изначально у них был совсем другой план, однако теперь всё в корне поменялось, так как благодаря неосторожной утечке информации, в которой именно Егор сыграл очевидную ключевую роль, пришлось перейти к плану "Б".

Егора ничуть теперь не смущали, порой недоуменные взгляды в свою спину со стороны своих же коллег, которые отнюдь не каждый, или не совсем до конца, верили в успех и целесообразность производства нового изделия. Тем не менее, вышестоящее начальство было непоколебимо в своих намерениях, да и сам Егор, как никто другой, прекрасно знал, как именно воспримет вся широкая покупательская аудитория такую необычную новинку, когда обнаружит ее на прилавках магазинов электроники. Егор еще помнил тот период, когда в его собственном времени только-только появившиеся в магазинах подобные фотоаппараты люди расхватывали так, словно горячие пирожки в кондитерской лавке.

И, тем не менее, чувство какого-то странного беспокойства с недавнего времени постепенно и неумолимо начало овладевать сознанием Егора. Это было ощущение медленно загоняемой в хитрую и коварную ловушку жертвы, куда ее хладнокровно и неумолимо завлекали более умные и хитрые, чем она сама, охотники. Его теперь не столько пугала перспектива быть рассекреченным или пойманным незримыми агентами Ведомства по контролю за Временем, сколько то, что это может произойти в самый неподходящий момент, когда у Егора не останется возможности довести начатое до конца дело.

Но оно того стоило, более того, для самого Егора никакого альтернативного способа решить возникшую проблему с аномалией попросту не существовало. А ещё ему очень хотелось домой, к родным жене, дочери и престарелому отцу, чтобы вновь быть с ними, и уже больше никуда не отпускать от себя. Однако помимо всего этого, находясь сейчас здесь, вдали от близких, он впервые ощутил, насколько сильно и трепетно сам Егор относился к своему предприятию, а также к тем людям, с которыми бок о бок работал как в своей прежней, так и в теперешней жизни.

С одобрения главного конструктора, Егор теперь занимал сразу две должности: он был назначен старшим мастером на участок по производству новых фотокамер, и одновременно с этим отвечал за программно-инженерную часть всего огромного конструкторского отдела.

Тот день был далеко не первым из многих предыдущих, когда Егор оказывался в самой гуще производственного процесса на подшефном ему участке, поэтому ничего необычного сегодня не ожидалось. Большинство работников были далеко не новички в своем деле, да и продукция для них не была такой уж сложной. Ну разве можно было сравнивать какие-то простенькие, почти игрушечные объективы для неких неизвестных пока толком никому фотоаппаратов, укомплектованных маленькой, четверть-мегапиксельной матрицей, с теми изделиями, которые когда-то уже выпускалось на этом самом участке оптики! А производилось здесь раньше, надо заметить, не что иное, как сложнейшие приборы для космических спутников и ракет, а также точнейшее лазерное промышленное оборудование. Причем делали всё это тут еще до того, как в стране случилась известная всем "перестройка", так что люди в цеху, работающие на предприятии с давних времен, знали свою работу, как говорится, на зубок.

Во время таких посещений участка, Егор в основном контактировал с мастерами и бригадирами, но непосредственно с рядовыми рабочими виделся мельком, поэтому пока что шанса увидеть Вовку у него практически не было. За всё время своей работы здесь он лишь несколько раз издали видел своего друга, но твёрдо решил пока не спешить контактировать с ним.

Вот и сегодня, во время небольшого собрания на участке оптики, где Егор озвучил всему большому коллективу основные вводные инструкции, касающиеся тонкостей производства новых изделий, Вовки почему-то опять не оказалось.

Делая свои заявления перед собравшимися, Егор несколько раз пробежался глазами по лицам работников, и не найдя среди них своего старого товарища детства, решил, что найдет того позже.

Отсутствие Вовки немного огорчало, однако и не сильно беспокоило Егора, ведь мог же тот, к примеру, заболеть, или быть занятым каким-нибудь неотложным делом. Так или иначе, теперь, когда Егор большую часть времени будет находиться на производстве, их предстоящая встреча все равно была неизбежной, и являлась лишь вопросом времени.

До момента наступления обеденного перерыва часы и минуты пролетели совершенно незаметно. Впрочем, так всегда бывает, когда займешься чем-то для себя новым и не совсем привычным. В такие моменты ты полностью поглощаешься процессом данного дела, и для Егора всё было именно так. Весь ход работ оказался на удивление творческим и по-своему захватывающим. В течение этих нескольких часов он неоднократно побывал на участке электронной сборки, где производилась наладка новой линии автоматизированного производства, а еще успел утрясти множество небольших, но важных дел, связанных непосредственно с организаций рабочих мест.

О Вовке он больше вообще старался не думать, да и думать ему, если честно было совершенно некогда, ведь темп той деятельности, который Егор сам себе задал, не только сильно утомлял, но и вообще не допускал никаких мыслей, кроме тех, что касались непосредственно порученного ему дела.

После обеда в столовой, куда он всё же с трудом умудрился попасть, Егор, по воле начальства, вновь оказался на участке оптики. Туда еще не вернулись после перекура местные труженики, так как фактическое время перерыва еще не закончилось, и весь участок оказался хорошо виден сквозь ряды прозрачных перегородок, словно был на ладони. Вот тогда-то Егор и заметил Вовку, который, судя по его незамысловатым действиям, рассыпал по ящикам-контейнерам различные по сорту и маркировке шлифовальные порошки, подготавливая свое рабочее место к выполнению несложных производственных задач.

Радуясь очередному визуальному контакту с "объектом", Егор захотел, было, прямо в тот же самый момент отправиться на участок, чтобы попытаться как-нибудь заговорить с Вовкой, но потом его отвлёк голос одного из мастеров, и Егор вновь забыл о своём друге. И все же судьбе отчего-то было угодно, чтоб именно сегодня, в понедельник, им выпала возможность встретиться и даже поговорить.

Все случилось после незначительного происшествия.

22 октября 1990 г., понедельник, 15 час. 15 минут.

После короткого совещания у Полевого Егор вновь с головой погрузился в повседневные трудовые хлопоты. Так уж получилось, что в третий раз за сегодняшний день ему пришлось отправиться на участок оптики, чтобы проконтролировать и уладить кое-какие срочные дела. Что ж тут поделать, на нашего новоиспеченного руководителя в одночасье свалилась огромная масса всевозможных мелких и крупных проблем, и решение их совершенно не терпело отлагательств.

Егор уже шагал в сопровождении одного из мастеров цеха вдоль длинного коридора, сосредоточенно листая подшивку технической документации, отвечая время от времени на разнообразные вопросы своего попутчика, когда откуда-то из глубины одного из цеховых помещений раздался возбужденный женский крик. Стеклянные перегородки отдельных участков неплохо изолировали всевозможный шум, однако разобрать отдельные слова в этом визгливом голосе было вполне можно. Похоже, кто-то кого-то ругал.

Сопровождавший Егора мастер участка вдруг извинился, и ускоренным шагом устремился в ту сторону, откуда доносился шум. Егор же нахмурился и решил воспользоваться паузой, чтобы заняться пока другими важными вопросами в цеху, оставив незаконченное дело на потом. Сам он совершенно не планировал вмешиваться в мелкие внутренние дела коллектива, резонно полагая, что с подобными происшествиями и неурядицами должны справляться сами рабочие, а также их непосредственное цеховое начальство. Однако вскоре выяснилось, что на шум начинает собираться все больше и больше любопытных, и Егор тоже не удержался от соблазна, чтобы краем глаза взглянуть, что там такого страшного приключилось.

Стараясь не проявлять излишнего внимания, Егор потихоньку двинулся на шум голосов, усиленно прислушиваясь, и вскоре его взору предстала следующая картина: полноватая и визгливая бригадир, уперев руки в свои бока, нависла над несчастным, невысокого роста рабочим, в котором Егор без труда распознал своего старого друга детства. Тот с виноватым видом стоял около нее, переминаясь с ноги на ногу, потупив взор и опустив к низу свои плечи. Лишь иногда он бросал короткие реплики, видимо, оправдываясь за какую-то свою провинность перед начальницей, а также перед теми рабочими, которых уже в достаточном количестве собралось вокруг сцены разыгрывающейся драмы.

Впрочем, кроме скандальной бригадирши вроде бы больше никто на Вовку не "наезжал". Наоборот, в лицах простых сотрудников проявлялось скорее сочувствие к молодому парню, чем гнев или ярость.

Егор наблюдал за всем этим украдкой, стоя позади одной из стеклянных перегородок. Тихого голоса Вовки, а также разговора других мужчин он расслышать не мог, но из содержания громких выкриков бригадирши было понятно, что Вовка получает под первое число, будучи вроде бы уличенным в каком-то мелком хищении.

"Этого еще только не хватало!" — подумалось Егору, как только картина происшествия стала более-менее понятной — "Вот тебе и Вовка! Угораздило ж тебя так не вовремя попасться под горячую руку этой чересчур бдительной особы!"

Егор замешкался, стоя в проходе между стеклянными секциями, и даже на какое-то время растерялся, стараясь оценить ситуацию в целом, однако вскоре всё же решил, что товарища надо как-то выручать, поэтому решительно направился к сцене события.

Подойдя ближе, Егор вдруг стал вглядываться в лицо той женщины, которая отчитывала Вовку. В его памяти вдруг что-то шевельнулось, и он вдруг усиленно постарался вспомнить.

"Не может быть! — вдруг подумал он — Неужели...

Конечно же, это была она — Варвара Васильевна, которую местные рабочие за глаза называли Овчаркой, и которую небезосновательно побаивались все местные мужчины. Та была, как вскоре выяснилось, безусловно, права, когда ругала провинившегося молодого сотрудника. Руководство завода много раз предупреждало, что все прежние "левые" делишки следовало оставить в прошлом, потому что сейчас завод приступал к выпуску совершенно новой, дорогой и сложной продукции. Исходя из таковых правил любое, даже самое незначительное нарушение дисциплины, или — ни дай Бог — хищение должны были наказываться по всей строгости трудового кодекса, вплоть до штрафов и увольнения.

Не очень долго раздумывая, Егор открыл прозрачную дверь и вошел в помещение участка.

— Ну вот, Ерохин, как раз по твою душу начальство пожаловало — указала кивком головы строгая Варвара в сторону неожиданно вошедшего Егора — не знаю теперь, как ты выкручиваться будешь!

В помещении небольшого цеха повисла гнетущая тишина. Все вокруг теперь ждали от начальника каких-нибудь решительных и конкретных действий, и поэтому мгновенно притихли.

— Что тут произошло? — негромким, но строгим голосом поинтересовался Егор.

Сказано это было как можно более значимым тоном, и этот шаг сразу же возымел своё действие. Окружавшие Вовку мужики тут же молча и спешно начали куда-то расходиться, а бригадир местного участка отчего-то внезапно приглушила свой пыл, и уже более спокойными словами принялась объяснять ситуацию:

— Да вот, Виктор Леонидович, вместо того, чтобы работой заняться, он заготовленное стекло переводит. Я этому оболтусу уже сколько раз говорила и предупреждала, что добром это не кончится!

Строгая Варвара подняла свой массивный указательный палец и погрозила им несчастному Вовке.

— Дело-то наше, вон какое ответственное, — обратилась она уже к Егору, словно ожидая от того поддержки — да и материалы расходовать зазря никому не позволено!

Егор переводил свой взгляд то на бригадиршу, то в сторону Вовки. Постепенно успокоившись и "выпустив пар", женщина стала говорить в уже более мягком тоне, продолжая по-прежнему жаловаться на нерадивого работника:

— И ведь кто этого разгильдяя только научил шлифовку и доводку делать, а? Это ведь не так просто! Да и вообще, Виктор Леонидович, не пойму я, на кой черт сдались ему линзы, которые он все время "налево" точит. И ведь размера он их совсем не маленького делает! Сколько стекла уже перевел, бестолочь окаянная!

Наконец, женщина утихомирила свой праведный гнев и вновь с вопросительным видом поглядела на Егора. Тот какое-то время никак не мог принять какого-либо решения, и как именно ему реагировать на всю эту ситуацию, но вдруг в голове его что-то шевельнулось, а затем пришла и спасительная мысль: "А что, если..."

— Вас как по имени-отчеству, молодой человек? — голос Егора был совсем не строгий, и оторопевший Вовка впервые поднял свои глаза на "высокого" начальника, удивляясь при этом еще и оттого, что к нему обращаются на "вы". Егор был вполне уверен в том, что со своими новоиспечёнными короткой бородкой и усами он сейчас совсем не похож на того самого Егорку, которого в детстве хорошо знал стоящий перед ним старый друг детства, поэтому действовал решительно.

— Вовка... Владимир Геннадьевич, то есть — ответил незадачливый нарушитель трудовой дисциплины.

— Очень приятно познакомиться. А скажите мне, Владимир, и где же те ваши изделия, о которых говорит ваша бригадир?

— Да вот они, Виктор Леонидович — Варвара сама полезла в ящик металлического стола, стоящего слева от Вовки и вытащила оттуда какую-то коробку — Вот, полюбуйтесь!

В коробке аккуратными рядами, завернутая каждая в отдельную марлевую тряпочку, лежали линзы, каждая размером с человеческую ладонь.

Взгляд молчавшего всё это время Вовки, казалось, вот-вот должен был прожечь ненавистную бригадиршу насквозь, но сам виновник инцидента продолжал упорно молчать, понуро стоя рядом. Егор заметил настроение старого товарища, и подавил в себе невольное желание улыбнуться.

— Ого, брат, и где же ты такое стекло раздобыл? У нас ведь такого никогда не было? — Тон вопроса Егора был совершенно беззлобным, и даже, скорее, удивленным.

А удивляться тут действительно было чему. Егор аккуратно, за самые края извлек одну из линз и со знанием дела стал ее рассматривать.

— Говори, где заготовки взял, ирод окаянный, — толкнула Вовку в бок строгая Варвара — тебя начальник спрашивает!

Тот облизал пересохшие губы и сбивчиво заговорил:

— Я не крал их. Вот для этих линз — Вовка указал на небольшие линзы, лежащие в той же коробке — я нашел заготовки в кабинке у Сидорова, после того, как он уволился. Ту кабинку после него всё равно никто не занимал, и закрыта она не была. Там я и обнаружил стекло для заготовок. Откуда оно у Сидорова взялось, я не знаю.

— Хорошо, — заговорил Егор — допустим, мы тебе поверили. Но скажи, пожалуйста, откуда у тебя оказались заготовки вот для этих, огромных стекол, И вообще, зачем тебе нужны такие линзы?

Егор, конечно лукавил. Он уже догадался, что Линзы были нужны Вовке только для одного дела — чтобы сделать тот самый пресловутый телескоп, о котором он когда-то в детстве упоминал во время их давнишних разговоров.

На поставленные перед ним вопросы Вовка долго не отвечал, и только после того, как на него вновь прикрикнула бригадирша, окончательно раскололся. Нехотя, он все же поведал и про свой недостроенный телескоп, и про стекла, предназначавшиеся для окуляра и объектива и даже про то, что ничего больше на заводе без спросу не брал.

— Когда наш старый универмаг ремонтировали, там, в витринах толстенные стекла стояли — стал рассказывать он — Во время штукатурки стен рабочие случайно повредили одно из тех окон. Тогда еще один из них сильно о край того стекла порезался, когда лестница под ним упала. Стекло потом долго не могли заменить, а то старое, разбитое, долго потом валялось около стройки. Я потом ночью пришел и расколошматил его, и крупные осколки себе забрал. Вот из них-то я и наточил линз...

— Постой, постой — Егор даже головой замотал — так ты что, из простого, не оптического стекла линзы сделал?

Бригадирша, услышав Вовкины оправдания, уже не так сильно была зла на него. Она тяжело вздохнула, взглянула на виновника с каким-то снисхождением, и покрутила у своего виска пальцем.

— И что такие "грязные" линзы тебе дадут, олух ты окаянный? — язвительно произнесла она — Да твой телескоп такие искажения выдаст, что даже если на Марсе зеленых человечков отродясь не водилось, то ты их сквозь свои стекла там точно теперь увидишь!

Затем, обращаясь уже к Егору, она произнесла:

— Ну, не знаю даже что с этим обормотом делать, Виктор Леонидович, пусть, конечно, коллектив решает, но я бы такого работника выгнала на все четыре стороны, и дело с концом.

После таких слов Вовка вновь поглядел нехорошим взглядом на свою обидчицу, но потом просто отвернулся в сторону, словно заранее смирившись с такой жуткой несправедливостью в свой адрес и со всей своей предполагаемой незавидной участью, которая могла его ожидать.

Егор же думал сейчас совсем о другом. Безусловно, тратить своё рабочее время на левые, пускай и довольно безобидные безделушки, никогда не поощрялось на заводе. И пускай даже при этом Вовка, если верить его рассказу, ничего здесь не крал и не присваивал, без внимания данную ситуацию оставлять было нельзя.

С другой стороны, Егора сильно впечатлило то, какой сильной и целенаправленной была тяга этого совершенно необразованного парня к тому, чтобы самостоятельно, пускай, даже совершая при этом кучу технических и конструктивных ошибок, сотворить нечто выдающееся, выходящее за рамки умения многих, даже весьма компетентных специалистов.

— Варвара, Васильевна, — обратился, наконец, Егор непосредственно к стоящей рядом женщине — Я думаю, не стоит пока делать поспешных выводов. Можно вас на минутку.

Егор взял под локоть строгую бригадиршу, чтобы отвести ее чуть в сторону от понуро стоявшего у своего рабочего стола Вовки. Та молча подчинилась и вопросительно уставилась на Егора, ожидая от него вопросов.

— Скажите, а что если нам дать ему возможность исправиться?

От поднявшейся, было, волны негодования со стороны собеседницы Егор отмахнулся.

— Послушайте, насколько я знаю, этот парень работает простым обдирщиком. Так?

— Да, Виктор Леонидович, но...

— Варвара, Васильевна, весь этот инцидент примечателен, прежде всего, тем, что простой обдирщик как-то умудрился рассчитать диаметры линз, подобрать соответствующие инструменты, обработать и отшлифовать заготовки, затем самостоятельно отполировать и довести их до финального состояния.

Продолжая глядеть на своего начальника, строгая Варвара быстро-быстро заморгала своими глазами, словно в ее голове вдруг замелькали какие-то свежие и здравые мысли. И пока она усиленно соображала, Егор подытожил свою идею.

— Скажите, вы прямо сейчас могли бы проверить то, насколько правильно он сделал эту свою... "халтуру"? Пускай даже мы опустим оптические свойства изделий, остановившись лишь на точности кривизны оптики и на качестве полировки.

— Ну, проверить всегда можно... — стала бормотать бригадирша, попутно отдуваясь, словно пузатый самовар.

Они вдвоем вновь подошли к месту, где всё ещё топтался Вовка и вытащили на пробу из по-прежнему стоящей на столе коробки несколько выпуклых и вогнутых стекол.

Затем Варвара куда-то упорхнула, и, буквально через минуту, вернулась обратно с тестовыми шаблонами в руках.

После этого у Вовки, который был немало удивлён такими странными действиями начальства, спросили, по каким именно диоптрическим параметрам он изготавливал свои линзы. Услышав его ответ, Варвара принялась тщательно замерять характеристики данных "изделий".

— Всё в целом точно... — не без удивления пробормотала она, наконец — искажения если и есть, то крайне незначительные. Можно, конечно, отнести для большей точности в лабораторию...

— Не будем мы ничего никуда носить — покачал головой Егор — вы же сами понимаете, что человек делал линзы практически "на глаз", и никакой точной аппаратуры, кроме простых грубых тестеров у него не было.

Вовка ничего не понимал, пока эти двое что-то там делали с его стеклами. Он молча переводил взгляд с одного начальника на другого, будучи совершенно сбит с толку.

— И что же нам делать-то теперь с ним? — покосилась Варвара в сторону провинившегося работника.

— А разве сам факт произошедшего — Егор продолжал наседать своими чёткими аргументами на строгую Варвару — не наводит вас на какие-то другие мысли кроме тех, которые вы поначалу озвучили? Не лучше ли будет не увольнять этого рабочего, а, наоборот, перевести его в ученики полировщика. Тем самым мы не только сохраним кадр, но и предоставим ему возможность проявить себя на более высоком уровне. Ну, а там посмотрим, чего этот горе-оптик сможет выдать нам в будущем. Пускай он пройдет курс переквалификации!

Теперь стоящий рядом Вовка уже все хорошо расслышал. Его взгляд вдруг просиял и в глазах промелькнул отблеск надежды. В какой-то момент он понял, что новый начальник вовсе не так строг, как ему показалось вначале, и действительно желает тому помочь.

— Послушайте, Варвара Васильевна — Егор быстро взглянул на свои наручные часы — Мне уже пора бежать, а то я с вами тут вообще ничего не успею сделать. Вы пока подумайте над моим предложением по поводу этого парня, только, умоляю, поспешных решений не выносите. Все, я побежал!

С ликующим состоянием в сердце Егор развернулся и выскользнул за дверь рабочего участка.

"Конечно же, Варвара сделает все, как надо" — думал он. Насколько Егор знал, та была теткой хоть и строгой, но вовсе не злобной. Помнил он это еще и по тому, что, работая на заводе еще в той, прежней своей реальности, он успел застать эту женщину на своем трудовом посту до того, как в 2008 году она вышла на заслуженный отдых, с почётом покинув родное предприятие, будучи в должности советника Генерального директора завода.

* * *

Распоряжение от Центрального руководства в адрес всех служб проекта по контролю за внешними хронологическими потоками:

Несмотря на все меры, проведенные в течение последних нескольких месяцев, ни одна из попыток предотвратить аномальную утечку первичного вещества не увенчалась успехом. В связи с этим, а также в свете других грубых нарушений среди персонала ведомства, на повестку дня вышестоящими инстанциями поставлен вопрос о принятии более кардинальных мер, которые незамедлительно последуют в самое ближайшее время. Вероятная полная перезагрузка планетарного хронологического потока должна будет произойти в...

27 декабря 1990 г., четверг, 16 час. 25 минут.

Приближался январь. На носу были долгие Новогодние праздники, и в той, другой своей жизни, Егор, безусловно, был бы рад наступлению предстоящих торжеств. Эти дни могли бы стать отличной возможностью отдохнуть со своей семьей, а также провести часть длинного досуга со своими друзьями. Однако теперь, будучи оторван не только от родных, но и от всего прежнего мира, Егор был совершенно не рад приходу зимних каникул. Ведь это отвлечёт его от привычной бурной трудовой деятельности. Подолгу же находиться одному в маленькой квартире наедине со своими невесёлыми мыслями Егору сейчас совершенно не хотелось, но и выходить куда-то за пределы района он не хотел.

Работа была теперь для него всем. Егор всерьез был уверен, что именно благодаря плотному трудовому графику он до сих пор не сошел с ума, так как оставаться в здравом рассудке с каждым днем, прожитом в этом чужом для него мире, было мучительно тяжело и больно.

Иногда он просыпался среди ночи, и подолгу лежал в своей маленькой комнате, не в силах уснуть вновь, после того как приходило понимание о том, что всё то, что его окружает, а также все те события, которые с ним произошли в течении последнего года, не являются дурным сном, а составляют неотъемлемую часть его новой каждодневной реальности.

Трудовой коллектив завода, в составе которого Егор работал теперь в своем непривычном и новом для него статусе, был, пожалуй, той самой главной и твердой зацепкой, которая хотя бы как-то связывала его с прежним, родним для него миром. Егор до сих пор до конца так и не пересилил себя, чтобы усвоить тот жуткий факт, что та, прежняя для него реальность является теперь лишь некой тупиковой хронологической ветвью, ошибкой мироздания. Однако многие из тех старых знакомых, которые трудились рядом с ним, были всё теми же, настоящими людьми, которых он когда-то знал, пускай в одночасье и сделавшимися изрядно помолодевшими.

Одно время Егор порывался пойти повидать своего отца с матерью. Однако Ключница, кто взяла на себя заботу о нем здесь, настоятельно рекомендовала этого не делать. По её словам это было крайне опасно для Егора, так как он мог случайно столкнуться лицом к лицу с самим собой. Это привело бы к мгновенному резонансу двух хронологических линий, при котором Егор бы сразу же погиб.

— Мне и так — говорила она ему — приходится отслеживать передвижение здешней твоей ипостаси, чтобы заранее принять меры и предупреждать тебя не ходить в определённые места в тот или иной день.

— А которому из нас обоих грозила бы большая опасность? — спрашивал Егор, не ведая всех тонкостей данной ситуации.

— При зрительном контакте двух твоих разновременных воплощений, — терпеливо объясняла ему женщина — коллапсирует та личность, которая заключена в тебе теперешнем. Ведь именно ты сейчас являешься несанкционированным действующим лицом, которое пытается изменить прошлое, в том числе и своё собственное. Было бы иначе, если бы дело происходило в твоём изначальном временном рукаве. Тогда бы подобного наложения не произошло, и ваша встреча была бы безопасной. Но сейчас ты находишься в параллельном потоке, где все темпоральные колебания существующей реальности когерентны твоей собственной хронологической частоте. Ты здесь — инородное тело. Именно это обстоятельство и представляет для тебя опасность.

— Но тогда почему не имеет значение то, что сейчас я иду на контакт с тем Вовкой, который не принадлежит моему изначальному хронологическому потоку? Разве не может вызвать какой либо накладки тот факт, что моя аномалия перетекла не к тому Вовке, которого я непосредственно знал, а к другому, из иного временного рукава?

— Эх, Егор — вздыхала Ключница, и словно по-матерински принималась разъяснять — Ты до сих пор не понял того, что твоя аномалия до недавнего времени существовала не только в одной единственной хронологической плоскости. Она, словно раковая опухоль, присутствовала во всех твоих дубликатах в тех параллельных мирах, где живёт такая личность, как Егор Карасёв. Мне не составило бы никакого труда отправиться в один из таких миров, чтобы без твоего ведома переместить аномалию от тебя к твоему другу. Но толку от таких моих действий не было бы никаких, потому что только ты — тот, который сейчас говорит со мной — знает всю правду о реальном состоянии дел, и действительно может помочь ликвидировать последствия той аварии, чтобы произошла дефрагментация всей исторической линии Земли...

Потом Ключница говорила еще о каких-то вещах, которые Егор едва ли понял, однако после того самого разговора у него почему-то надолго отпало желание видеться с родителями. Впрочем, отпало оно не навсегда, и часто Егор ловил себя на том, что иногда всё же пытается строить планы, чтобы как-нибудь навестить своих отца и мать.

В отношении же Вовки всё теперь складывалось довольно удачно. После того разговора, когда Егор практически спас своего друга от увольнения с работы, того перевели на другой участок, где опытные рабочие стали обучать его новому для Вовки делу. Правда строгая Варвара всё же влепила тогда виновнику выговор, а потом ещё и добилась того, чтобы Вовку лишили пятипроцентного прибавка к премии за месяц. Отделавшись столь легкими наказаниями, тот, по её же словам, был просто на небесах от счастья.

Старый друг Егора оказался весьма хорошим учеником. Он схватывал всю новую информацию на лету, впитывая новые знания, словно поролоновая губка. Когда при очередном визите в цех оптики Егор аккуратно спрашивал у мастеров, как там трудится его протеже, те принимались нахваливать бывшего обдирщика, предрекая для него неплохие перспективы в будущем:

— Вы знаете, Виктор Леонидович — говорил мастер участка, на котором теперь трудился Вовка, потирая ладонью свой подбородок — а парень-то ваш неплохо соображает. Ему бы образование получить, и был бы вообще отличный специалист в этом деле. А так, думаю, через полгодика можно ставить на более тонкую работу уже с точной подгонкой на приборах. Правда, пока под присмотром более опытных рабочих.

Такие новости, безусловно, поднимали Егору настроение. Сам он старался на следующий открытый контакт с Вовкой пока не спешить, предпочитая действовать осторожно, словно при охоте на пугливую дичь, однако в какой-то момент явилось острое понимание того, что действовать решительней время уже наступило.

В тот вечер, когда Егор усталый вернулся с работы, переваривая в уме всевозможные производственные проблемы, в стене его маленькой квартиры внезапно появилось светящееся овальное отверстие. Тут же со стороны портала послышался некий характерный стук, словно кто-то колотил костяшкой пальцев о дверь (они условились с Ключницей, что таким образом она станет запрашивать разрешения у хозяина войти в его жилище), а затем, после утвердительного ответа Егора, появилась и сама Хранитель дверей. Вид у нее был какой-то измотанный, да и вообще выглядела женщина так, будто за ней собаки гнались.

— Что случилось? — не дав даже отдышаться Ключнице ни одной секунды, с тревогой в голосе спросил Егор.

Та плюхнулась на стоящее в углу кресло и покачала над головой указательным пальцем, словно отмахиваясь от любых вопросов, как от назойливой мухи, но затем, отдышавшись, заговорила.

— Нас постепенно загоняют в угол — сказала она негромко, и таким тоном, в котором прослеживались обречённые нотки.

После первой фразы она на какое-то время примолкла, и Егор уже хотел, было, вставить своё слово, напомнив женщине о том, что люди из Комитета и так должны были их искать, и что установленный Ключницей экран, по её же словам, не позволит им быстро найти беглецов, но та невозмутимо продолжила говорить.

— У нас осталось не так много времени, Егор. Я недооценила потенциал тех, кто стоит во главе всей нашей организации. Скорей всего именно оттуда, с самого верха, людям из поисковых бригад поступают точные наводки на наш след.

— Как вы об этом узнали? — тихо и каким-то сдавленным голосом проговорил Егор.

— Я порой ненадолго выхожу в "эфир" и зондирую межвременное пространство на предмет вероятной погони — Ключница подняла на Егора тяжелый взгляд, от которого у того по телу пробежала волна мурашек — И до сегодняшнего дня все было тихо.

— Но вы ведь рисковали быть обнаруженной, и могли поставить под удар всю нашу операцию! — возмутился Егор, когда прошел первый приступ беспокойства.

— Нет, я действовала крайне осторожно — ответила Ключница — и уж точно не мои приборы навели их на след.

— Вот незадача... — задумчиво пробормотал Егор, пытаясь лихорадочно мыслить по поводу того, что в данном случае стоило предпринять — теперь придется корректировать все наши планы.

— Как у тебя продвигаются дела с твоим другом? Когда он будет готов? — женщина вновь вперила свой взгляд в Егора, и тот нервно поёжился, сидя на краю дивана.

— Он в целом готов, вот только...

— Остальное не важно — перебила на полуслове собеседника Ключница — Пора действовать более решительно. С завтрашнего дня переходи к основной фазе нашего плана.

— Но...

— Я не знаю, сколько времени нам осталось пробыть здесь до того момента, когда нас обнаружат. Если мы не поторопимся, то рано или поздно это неизбежно должно будет случиться, поэтому пора закругляться, мой друг — сказала она тоном, не терпящим возражений, и скрестила руки на груди, давая понять, что разговор окончен.

Что ж, Егор внутренне уже подготовился и к такому повороту событий. В глубине души он догадывался, что в какой-то момент им придется сорваться с места и пуститься в галоп, так как их рекогносцировка со стороны преследователей была лишь вопросом времени.

"Вот так дела, — молча пожал он плечами, не зная, что тут ещё добавить — а тут еще как назло самый канун Нового года!"

Егор вдруг осознал, что если завтра же, в последний рабочий день перед праздниками он не установит длительного плотного контакта с Вовкой, то потом, в течение следующих полутора недель сделать это станет совершенно невозможно. Какие непредвиденные обстоятельства могли возникнуть за эти долгие дни, думать даже не хотелось. Ввиду замаячившей на горизонте погони, действовать ему и вправду стоило крайне оперативно.

— Завтра, кровь из носа, я сделаю всё, что нужно — после длительных размышлений произнёс Егор — До этого мне чрезвычайно везло, поэтому, надеюсь, звезды по-прежнему будут на моей стороне, и дальше всё пройдет гладко. К тому же надо выяснить, почему Вовка так долго тянет с постройкой своего телескопа. Возможно, ему нужна помощь, а у кого ее попросить, он не знает.

Как прекрасно помнил Егор, в своё время его друг так и не довёл своё детище до конца, забросив его постройку ещё на раннем этапе. И в этом, другом мире, всё оставалось таким же самым, с той лишь разницей, что теперь Егор хорошо знал о причине, по которой этого не случилось. Виной как раз был тот самый случай с грозной Варварой, которая застукала Вовку за его непотребными делами с линзами. Что произошло на самом деле тогда, в прежней реальности, Егор не знал, потому что сам Вовка никогда о том случае не рассказывал. Однако Егор был уверен, что сыграл роль тот же самый фактор, потому что он хорошо помнил, что примерно в это же самое время, то есть где-то осенью 1991-го года, Вовку всё чаще и чаще можно было встретить в компании пьющих парней в дальнем углу двора. Судя по всему, именно тогда тот и получил уже известный нагоняй на работе.

Не окажись уже в этой реальности Егор свидетелем выговора своему другу, он бы точно так же не смог повлиять как на судьбу Вовки, так и на дальнейшую печальную участь телескопа. По всему выходило, что удача сопутствовала Егору, да и звёзды, похоже, также были на его стороне.

После того самого инцидента и разговора, по настоятельной просьбе Егора, цеховое начальство не стало мешать Вовке продолжать работу над своим детищем. Правда, при этом в коллективе Егору пообещали, что будут строго следить за тем, чтобы их "нерадивый работник" больше не злоупотреблял основным рабочим временем, и использовал для своих личных целей либо обеденный перерыв, или дополнительно полчаса времени после работы.

— Пускай — загадочно улыбнулся тогда Егор при разговоре со строгой бригадиршей — это будет для него своего рода экзаменом. А мы посмотрим, что у него потом получится.

За прошедшее с той поры время все до одной линзы для телескопа были, похоже, уже Вовкой выточены, однако какие-то другие, неведомые пока для Егора обстоятельства, вынудили остановить его товарища в дальнейшей работе над своим изделием. Если бы не сегодняшняя новость от Ключницы об идущей вслед за ними погоне, Егор бы ещё долго, наверное, ждал наступления удобного момента, чтобы выяснить причины такой заминки. И вот теперь ужно было срочно ускорять все первоначальные планы.

28 декабря 1990 г., пятница, 10 час. 05 минут.

Сегодня Егор волновался очень сильно. Он, даже когда впервые на свидание со своей будущей супругой оправлялся, так сильно не переживал, как в этот день.

На участок оптики Егор пришел сразу, как только выпала удобная минута. И так как последний предпраздничный день был абсолютно нерабочим в плане трудового настроя, Егор вовсе не был удивлен тем фактом, что персонал здешнего участка уделял своей основной работе отнюдь не столько времени, сколько было положено. Раздавая по ходу своего движения строгие ценные указания, и отчитывая при этом самых безответственных бригадиров и мастеров, Егор тем временем продвигался вглубь цеха.

Вовку обнаружить удалось далеко не сразу. Пройдя по малолюдным помещениям, и услышав при этом в свой адрес около десятка разноголосых поздравлений с наступающим Новым годом, Егор свернул к самому дальнему, и почти пустому участку. Там он и обнаружил то, что искал: его друг Вовка стоял у токарного станка и кропотливо вытачивал что-то явно очень мелкое. Низко склонившись над обрабатываемой заготовкой, и пользуясь, скорей всего, при этом не автоматической, а ручной подачей, Вовка был так сильно поглощён свой работой, что совершенно не замечал ничего вокруг себя.

Неслышно подойдя сзади, Егор заметил, что рядом с "токарем", поблескивая своими блестящими гранями и аккуратно сложенные на полочку, уже лежали несколько выточенных деталей.

— Кхе-кхе... — прокашлялся Егор.

Вовка обернулся и тут же, словно бы со знанием дела, оперативно завершил свою работу, выключив станок.

— А я вот тут... — он вдруг отчего-то покраснел и начал оправдываться.

— Да ты не отвлекайся, работай, если нужно — старясь оставаться серьезным, произнёс Егор.

Однако от таких слов в свой адрес Вовка покраснел еще больше, и вдруг совсем опустил глаза.

Все было ясно. Ну, конечно же, тот втихаря точил железки для каких-то своих целей, и совсем не ожидал, что такое высокое начальство застукает его за этим занятием.

Егор взял в ладонь одну из выточенных Вовкой деталей и поднес к свом глазам, изучая.

— Похоже на рукоятки верньеров для тонкой настройки, — Егор уже не притворно, а на самом деле удивился тому, что увидел — да у тебя, брат, всё по серьезному.

Егор старался говорить доверительным тоном, пытаясь расположить к себе незадачливого работника. Затем он аккуратно сгреб остальные детали в ладонь, подстелил какую-то относительно чистую бумажку на стоящий поблизости засаленный стул, уселся и принялся изучать их по порядку, поворачивая перед своими глазами.

Вовка засопел, но уйти никуда не мог, словно прилипнув к месту после того, как он закончил расточку деталей на станке.

— Значит, вот, сколько в тебе талантов, а ты это скрываешь — улыбнулся Егор, стараясь быть открытым для общения.

— Каких еще талантов? — похоже, Вовка как-то не очень был расположен к подобным откровениям.

— Ну, как, каких? Вон, линзы точить из чего попало, уже умеешь, так теперь, оказывается, еще и железки всякие на станке изготавливаешь.

Потом, глядя на насупившегося Вовку, Егор добавил:

— Я ведь вовсе не ругать тебя пришел, Володя, а просто узнать, как твои дела с телескопом продвигаются.

Похоже, слова Егора как-то не шибко проникли в душу стоявшего перед ним рабочего. Однако он уже не опускал своих глаз, а просто молча смотрел на своего начальника, словно не зная, как вообще вести с ним разговор.

"Вот незадача — думал Егор, всё больше убеждаясь в провале своей тактики по ведению диалога — наверное, не стоило ему начинать беседу таким образом".

Он хотел, было уже подняться со стула и пойти дальше по своим делам, чтобы позже попытаться зайти сюда снова, но Вовка сам вдруг заговорил:

— Верньеры для подстройки мне уже не нужно делать. Я из старого будильника механизм приспособил для выставления нужного угла. А здесь я только колесики выточил, рукоятки, то есть...

— Хм, это ты здорово придумал — искренне удивился Егор и вскинул брови. Надо же, шестерёнки будильника вместо верньера... никогда бы не догадался.

Вовка вдруг расцвел в обезоруживающей улыбке, а Егор, чтобы как-то развить свой успех в разговоре, добавил:

— В моем детстве у меня был друг, который всегда был мастером та подобные штучки. Такое мог придумать, до чего никто из нас, его товарищей, в жизни бы не догадался. И чего он только не мастерил у себя в квартире!

Затем он как-то вдруг осекся, опасаясь, что может наболтать лишнего, и прокашлялся в кулак. Ведь сейчас он говорил именно про Вовку — того самого Вовку, который остался там, в прежней реальности Егора, но который, вопреки этому странному факту, был одновременно живым и настоящим, стоя сейчас прямо перед ним.

Видимо, собеседник Егора почувствовал некоторую неловкость момента, и решил попытаться исправить ситуацию. Вовка и здесь оставался самим собой. Он всегда очень тонко чувствовал любого собеседника, и всегда старался быть чутким в любых разговорах. Его попытка пойти на встречный контакт с любопытным начальником была, с одной стороны, чудесным и замечательным шагом, но с другой — Егор чуть не закашлялся, когда услышал Вовкин вопрос:

— Наверное, ваш друг был интересным человеком. А как его звали?

Но Егора не так-то легко было вывести из равновесия. Он поморщился, затем пробормотал какое-то первое пришедшее на ум имя и тут же перевел разговор в прежнее русло.

— Ты мне лучше скажи, по какой схеме собираешь свой прибор? — спросил он у по-прежнему переминающегося с ноги на ногу у токарного станка Вовки.

Тот вдруг отчего-то засуетился, затем полез в карман рабочего халата и вытащил стопку каких-то затертых и измазанных листков, и тут же протянул их Егору.

Егор взял бумаги и стал их рассматривать. Вовка встал у него за спиной, приготовившись комментировать всё по порядку.

— Это я скопировал из одной книжки по телескопам — стал говорить он теперь уже более уверенным голосом — Там разные схемы были, но эта показалась мне достаточно подробной и не такой сложной, как другие.

Егор полистал дальше, и мысленно восхитился тем, что, невзирая на довольно приблизительные параметры во всех имевшихся чертежах, его совершенно необразованный друг, который до этого делал только грубые заготовки для однотипных линз, смог разобраться в тонкостях изготовления деталей для целого телескопа. И при этом довольно далеко продвинуться в своем начинании. Конечно же, о точности подгонки было говорить бессмысленно, да и о том, что конкретно, в конце концов, можно будет увидеть через эти "витринные стекла", которым Вовкина рука придала выгнутые и вогнутые формы, Егор даже старался заранее ничего не предполагать. По словам Ключницы, для успеха данного предприятия должно было вполне хватить того, что изготовление вышеописанного прибора будет доведено хотя бы до какого-нибудь определенного конца. И тогда свершившийся факт должен будет привести к тому, что их план, наконец, сработает...

— Ты вот что, — прокашлялся в кулак Егор — если станешь испытывать трудности со сборкой, я готов тебе помочь. Причём готов это сделать совершенно бескорыстно.

От таких слов Вовка слабо улыбнулся и кивнул в ответ, еле слышно произнеся:

— Хорошо.

— Вот и славно — кивнул Егор.

Их с Вовкой разговор не сказать, чтоб был очень удачным, но его явно пора было заканчивать. Егор хлопнул себя по коленкам и поднялся со стула. Он уже протянул руку, чтобы пожать Вовкину ладонь, когда тот неожиданно спросил:

— Скажите, а вы, как специалист, действительно верите в то, что у меня всё получится, или у вас имеются какие-то другие причины помогать мне?

А вот этот вопрос уже явно застал Егора врасплох. Он даже немного растерялся в первую секунду, придя в некоторое замешательство. Однако, имея большой жизненный опыт по способности выкручиваться из всяческих неудобных ситуаций, Егор внутренне собрался, и принялся отвечать сначала на первую половину вопроса, одновременно с этим усиленно соображая, как быть с истинными причинами своей мотивации.

— Конечно — тут Егор прокашлялся и провел кончиком языка по своим внезапно пересохшим губам — качества изображения в твоих линзах будет не таким идеальным, как, например, в телескопах Пулковской обсерватории, но в целом можно будет разглядеть Луну, и даже, наверное, в деталях. Судя по показаниям, которые заявлены в чертеже, увеличение твоего телескопа будет целых восемьдесят крат...

— А если смотреть на туманность Андромеды, к примеру? — добавил Вовка к своему ранее заданному вопросу.

— Ну, не знаю, если честно — стал отдуваться Егор — Всё будет зависеть от величины тех искажений, которые наверняка присутствуют в самом стекле. Хотя сами линзы ты обточил и отполировал весьма неплохо. Надо пробовать. Вот соберём и узнаем.

— Странно, — поджал Вовка свои губы и снова недоверчиво посмотрел на Егора — я всё-таки не до конца понимаю вашей заинтересованности в этом деле. Зачем вы мне помогаете с этим дурацким телескопом, когда вроде должны были просто выгнать меня с работы.

Егор на секунду задумался. Прямо сейчас ему срочно было нужно совершить решительный и точный ход. При этом он опасался сделать что-то неправильно, поэтому ему следовало действовать оперативно, и ни секунды не колеблясь.

— Ты ведь знаешь Егора Карасёва?

Вовка вскинул брови, будучи явно удивлен вопросом.

— Конечно знаю. Мы в одном подъезде с ним живем. А вы ему кто?

— Дело в том, что я брат его матери, то есть родной дядя Егорки. Если честно, твой друг про тебя часто рассказывает.

— Вот это дела! — ухмыльнулся Вовка — никогда бы не подумал, что Егор обо мне станет рассказывать. Небось, жаловался на мои методы воспитания?

— Да нет, что ты! — махнул Егор руками — Про тебя он только хорошее говорил. Что, мол, в детстве защищал малышню всегда, истории всякие интересные ребятам рассказывал. Выдумывал разные игры...

После таких слов Вовка снова засмущался, и теперь слабая улыбка уже не сходила с его лица. Егор, тем временем, решил развить успех дальше.

— Про телескоп твой это тоже он мне рассказал. Егор ведь знает, где я работаю, и когда про оптику услышал, про тебя и упомянул.

— Да, — подтвердил Вовка — я Егорке и вправду много чего рассказывал. Ему одному только и говорил про свою трубу.

— Мне-то как бы особого дела нет до твоего начинания — стал тут лукавить Егор — но мой племянник так в красках описывал то, как вы с ним мечтаете на звезды смотреть, что я и сам невольно загорелся вам помочь. Егор рассказал мне, где ты работаешь, и я был весьма удивлён, когда узнал, что мы с тобой, оказывается, коллеги. Теперь это стало для меня почти делом принципа, да и жалко ведь будет, если ты такое доброе дело загубишь.

Вовка поднял свои ясные глаза, и теперь уже совсем другим взглядом посмотрел на Егора, совершенно, при этом, не подозревая о том, кто именно перед ним сейчас стоит.

— Теперь точно не заброшу — сказал он тихим голосом, а потом, словно вдохновившись, принялся говорить, будто бы оправдываясь:

— Еще совсем недавно, до того момента, когда меня наша бригадирша отчитала за те линзы, я не был уверен, что у меня всё получится. А когда я в тот раз попался, думал, что вообще труба — не только про телескоп не думал, а уже вообще мысленно попрощался со своей работой.

На этом момента Вовка как-то на секунду запнулся, а потом, словно делая над собой усилие, дополнил:

— Это вам спасибо, Виктор Леонидович, что тогда за меня вступились. Если б не вы...

— Полно, полно тебе меня захваливать — отмахнулся Егор — Я ведь уже тогда знал, что ты за фрукт, так что потом лучше своему другу спасибо скажешь, а не мне.

Собеседник Егора молча кивнул, и на какое-то время оба замолчали. Затем Вовка всё же решил осторожно поинтересоваться:

— Скажите, а вы действительно, не против этого?

— Ты это про что?

— Ну, чтобы я к вашей помощи обратился, когда объектив и окуляр прилаживать начну. Я не уверен просто, что моих знаний хватит для такого сложного дела.

Егор мысленно возликовал от такого поворота дел. Ему сразу же захотелось сделать широкий жест, похлопать своего товарища детства по плечу и сказать: "да, конечно, братан, заходи, не вопрос!". Но сдержался, так как проявлять лишнюю эмоциональность было сейчас не нужно, да и знаний в тонкостях сложных оптических устройств деле было у Егора всё же маловато. Надежда была только на Ключницу, ведь это именно она, перед тем, как он устроился здесь на работу, натаскала Егора на основных знаниях по тем дисциплинам, с которыми он, по её мнению, должен был столкнуться в этом уголке пространства-времени.

Впрочем, Егор, в целом, был грамотным и образованным инженером, к тому же неплохим конструктором, правда, раньше, в прежней своей жизни, непосредственно к оптике он не имел совершенно никакого отношения. Поэтому, подумав немного, он сказал так:

— Давай договоримся следующим образом, я дам тебе свой адрес, а ты уже сам решишь, как тебе поступить. Моя квартира находится недалеко от завода, и до твоего дома от неё, насколько я знаю, всего лишь двадцать минут пешком. Впереди у нас целых полторы недели праздников, поэтому, как только надумаешь, так и заходи. Телефона у меня нет, но после обеда я почти всё время дома, поэтому совершенно не переживай по поводу того, что, якобы, не застанешь меня на месте.

С этими словами он, наконец, поднялся со стула, вручил другу свой нацарапанный на клочке бумаги адрес, затем распрощался с Вовкой, выразив надежду на скорую с ним встречу и пожелав тому хорошо встретить Новый год. После этого Егор вышел за дверь, отправившись вдоль стеклянного коридора далее по своим делам.

Вовка же, оказавшись, наконец, наедине со своими железками и с наступившей вокруг него тишиной, постарался проанализировать всю ту информацию, которая, словно огромный снежный ком, на него только что свалилась.

"С одной стороны, — думал он, это здорово, когда вдруг, словно ниоткуда, возникает знающий человек, который действительно может помочь. Ведь всё это дело с телескопом я уже начал считать почти провальным. К тому же, благодаря именно этому человеку меня с недавних пор не просто не выгнали с работы, а, наоборот, повысили в ранге, позволив работать с такими вещами, о которых сам я раньше не смел даже и мечтать.

Но тут же в голове Вовки возник вопрос: "а так ли бескорыстен этот загадочный тип!? Какой резон ему, кто, как он утверждает, приходится его товарищу, Егорке Карасёву, родным дядей, помогать почти неизвестному для него человеку?"

Что-то тут было явно не так, и эта странность все больше и больше беспокоила его, пока Вовка об этом рассуждал.

Впрочем, бояться за свою безопасность ему вряд ли стоило. Сам Вовка считал себя достаточно крепким физически, чтобы не бояться разных странных малознакомых типов, поэтому возможность оказаться в чьей-то чужой квартире, то есть на территории вероятного противника, его совершенно не пугала.

Вместо этого в голове Вовки вдруг возникла совсем другая мысль: "зачем этому загадочному типу понадобилось, чтобы его телескоп был полностью построен?"

Он собрал свои железки, завернул их в относительно чистую ветошь и положил их в карман. Затем убрал стружки со станка, сметя их в контейнер для металлических отходов. Посмотрев на часы, Вовка вдруг понял, что пора отправляться домой, так как сегодняшний день был на час короче обычных будней.

Проигнорировав несколько предложений со стороны своих сотрудников, чтобы задержаться после работы и отметить канун праздника, Вовка зашагал по коридору в сторону раздевалки.

Минуту назад, после долгих размышлений, он принял решение, что обязательно навестит своего нового странного знакомого, захватив с собой все свои детали от недоделанного пока телескопа.

Вовка шел по заводу, и тень странной, немного кривой улыбки играла в этот момент у него на лице. Давнишний разговор с Егором вдруг всплыл в его памяти... Они тогда сидели на качелях у старой песочницы, которая располагалась в дальнем углу Вовкиного двора, и каждый из ребят хвалился тем, сколько у кого есть родственников в городе, и кто из них кем работает. Как оказалось, из пяти или шести ребят, участвовавших в том разговоре, почти все имели в округе кучу всевозможной родни. Многие из названных тогда людей оказались даже весьма представительными и важными персонами, о которых знал каждый человек в городе. Не было в городе родственников только у Егора. Тот как-то грустно отмалчивался во время беседы, а когда у него напрямую спросили, тот ответил, что все его родные дяди, тети и двоюродные сёстры с братьями живут далеко отсюда, а здесь Егор живёт только с мамой и папой...

"Странно как-то это всё — думал Вовка, пока переодевался, чтобы иди домой — Этот тип утверждает, что приходится Егору родным дядей, хотя данный факт вряд ли является правдой. Здесь явно существует какая-то тайна. И я буду не я, если ее не раскрою".

* * *

Распоряжение от руководства Группы "Б" в адрес Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

В связи с многочисленными запросами в наш адрес, завтра в 11 часов 00 минут стандартного локального времени всем начальникам групп надлежит собраться в общем Зале заседаний. К вам назначена срочная комиссия для выяснения некоторых деталей, касательно вероятной процедуры форматирования общего планетарного хронологического потока.

С самого раннего утра Эонт Пан был словно на иголках. Его самого, как, впрочем, и всех сотрудников Ведомства, не на шутку взволновало то резкое изменение риторики, которое стало вдруг исходить со стороны вышестоящего руководства проекта. Вчера, сразу после того, как от нескольких поисковых отрядов поступило сообщение, что их приборы-пеленгаторы зафиксировали фантомные следы беглецов, вдруг было принято решение о предстоящем запуске процедуры переустройства всей хронологической планетарной ветви Земли. Подобные из ряда вон выходящие события, насколько хорошо знал Эонт Пан, происходили здесь крайне редко, однако по общему ощущению, а также по обрывкам всевозможных слухов, которые доходили до начальника лаборатории из каналов параллельных их ведомству структур и подразделений, события вскоре грозили принять такой оборот, когда всё могло встать вверх дном. Похоже, возникла прямая угроза существованию всего сложившегося порядка вещей во Вселенной.

Усугубляло ситуацию ещё и то, что завербованный Ведомством агент по имени Егор Карасёв, кому предстояло выполнить одну очень важную миссию, чтобы запустить процедуру исправления аномалии, внезапно бесследно исчез. Поиски его пока не привели к каким-либо существенным результатам, так как, судя по последним данным аналитиков, ему взялась помогать небезызвестный агент под номером 03455087, которая с некоторого времени также исчезла в неизвестном направлении.

Сегодняшний визит начальства был не какой-то очередной комиссией с её плановыми проверками. Это было нечто совсем другое. Впереди явно предстояли большие перемены, и в связи с этими переменами чья-то профессиональная карьера должна была явно серьезно пострадать. Эонт Пан вовсе не хотел быть лишенным той должности, которую он занимал. Бояться разбирательств со своей персоной ему явно стоило, так как именно те люди, которые находились в его непосредственном подчинении, допустили массу недочетов и ошибок, начиная с факта самой аварии на реакторе, и заканчивая теми малоэффективными мерами, которые были предприняты впоследствии местным руководством. В том числе и им самим.

В 11.00 по местному времени зал Собраний был набит битком. Мест не было даже на самых верхних ярусах огромных стеклянных балконов, которые полностью опоясывали гигантское круглое помещение, увенчанное прозрачным куполом в самом верху.

Специальная конструкция зала позволяла направлять звук, идущий с трибуны, равномерно во все стороны. Сложное аудио-оборудование, которое когда-то давным-давно было смонтировано здесь специалистами, позволяло каждому человеку в аудитории слышать голос выступающего так, словно тот находился в непосредственной близости.

Эонту Пану досталось место на одном из балконов третьего яруса. Всего подобных уровней в огромном зале было восемь, поэтому со своего места тот достаточно неплохо мог разглядеть того, кто выступал сейчас перед работниками его Ведомства. Насколько начальник лаборатории мог видеть, вышедший на трибуну человек не был ему знаком раньше. Держался тот весьма уверенно, и даже немного высокомерно. Речь его, впрочем, оказалась довольно краткой. После того, как он взял слово и представился именем, которое большинству из местных работников ведомства было абсолютно неизвестно, человек в темной, блестящей одежде сказал:

— Мне выпала важная роль сделать данное официальное уведомление. Вышестоящим руководством Проекта по контролю за Временем было принято решение сделать это как можно более официально, чтобы информация, которую я сейчас до вас донесу, поступила ко всем членам вашего подразделения сразу и одновременно.

Все служащие, которые сидели на своих местах, не смели обмолвиться друг с другом даже шепотом, а после таких слов совершенно затихли, перестав шуршать краями своих одежд.

— Руководством Проекта принято, наконец, решение приступить к процедуре подготовки к обнулению всей хронологической ветви Земли.

После произнесенных стоящим на трибуне человеком слов, которые прозвучали, словно приговор, послышался едва слышимый и нестройный ропот, издаваемый немногочисленными голосами сидящих в зале людей

— На данный момент все необходимые инструкции, — тем временем продолжал говорить выступавший — касающиеся непосредственно той работы, которую предстоит реализовать в рамках вашего Ведомства, уже разосланы руководителям служб.

Здесь оратор ненадолго прервался и обвел сидящих в зале людей каким-то строгим и не очень добрым взглядом.

— Касательно этого момента — всё. Теперь хотелось бы озвучить имена тех, кто, согласно данным подробного расследования, произведённого следственной комиссией, является непосредственными виновниками произошедшего инцидента...

Далее последовало зачитывание списка, состоящего из нескольких десятков имен. Пока человек с трибуны перечислял имена, Эонт Пан словно бы вжался в кресло, на котором сидел. Сила внутреннего нервного перенапряжения была такой сильной, что было хорошо слышно, как кровь стучит в его висках. Начальник лаборатории уже приготовился к худшему, будучи уверенным, что его имя непременно будет озвучено из уст докладчика, однако тот закончил говорить, и начальник лаборатории вздохнул с невероятным облегчением, когда не услышал про себя ни единого слова.

Сразу после доклада те служащие, чьи имена произнёс с трибуны человек в черном костюме, были моментально взяты под конвой, и выведены из зала собрания в неизвестном направлении. Все произошло так оперативно и скоро, что сидящие в зале люди даже глазом не успели моргнуть. Эонт Пану хорошо были известны здешние правила, ведь он всю жизнь прожил в этом мире, который являлся для него единственно родным и вполне привычным. Будучи полностью отгорожен от основных хронологических рукавов Земли, в нём все жили по совершенно другим, своим собственным законам, установленным неведомо кем и когда. И пускай руководитель лаборатории был самым обычным человеком из плоти и крови, и, даже, невзирая на то, что он принял всё произошедшее как само собой разумеющееся, на душе у него заскребли кошки при виде безропотно удаляющихся осужденных работников ведомства, большинства из которых никто, скорее всего, здесь больше никогда не увидит. Насколько он был осведомлен в здешних правилах и законах, арестованных ждало длительное заключение с изоляцией от общества, по окончании которого, теперь уже бывшие руководители и начальники различных служб, будут отправлены в наиболее удалённые уголки здешнего мира на работу в качестве самых низко квалифицированных рабочих. После отбывания срока изоляции никого из этих людей больше не станут притеснять в правах и свободах, однако шансов вновь как-либо подняться по служебной лестнице у этих несчастных не было абсолютно никаких.

После коротких заключительных слов, которые состояли из общих положений и инструкций, выступающий член комиссии закончил собрание.

Уже по пути к выходу из зала заседаний, понуро продвигаясь к широким дверям вместе с остальными своими коллегами, Эонт Пан вздрогнул, услышав почти у самого уха, теперь уже знакомый и требовательный, голос. Комиссар, который всё еще находился возле трибуны, обратился к его персоне, назвав по имени.

— Прошу вас задержаться на некоторое время — сказал тот — пройдите в свой кабинет, у меня к вам будет отдельный разговор — голос представителя высшего руководства не был строгим, однако в его нотках сквозило некоторое нетерпение.

"Вот незадача. Похоже, я всё-таки влип в неприятности" — вздыхая, подумал руководитель лаборатории, так как примерно догадывался, о чем именно пойдет речь в предстоящей беседе.

Когда Эонт Пан добрался до места своей непосредственной работы, там его уже поджидали двое людей. Каким образом они очутились за закрытыми дверьми лаборатории, он уточнять не стал, так как скорей всего те воспользовались какой-то малоизвестной разновидностью технологии нуль-транспортировки, позволявшей мгновенно перемещаться даже сквозь экранированные стены комплекса зданий ведомства.

Кроме того человека, который несколько минут назад выступал перед служащими Ведомства, в комнате присутствовал еще один довольно странного вида молчаливый тип в тёмных очках. Эонт Пан вспомнил, что мог видеть того, второго, когда во время речи своего коллеги он сидел за столом в президиуме.

— Вы о чем-то хотели со мной поговорить? — немного дрожащим голосом спросил руководитель лаборатории, безуспешно силясь обуздать внутри себя всплеск эмоций.

— Присаживайтесь — проговорил "первый", сохраняя невозмутимое выражение на своём лице, и указал кивком головы в сторону удобного полукруглого кресла, стоящего поблизости.

Эонт Пан сел, даже не предполагая, какие настроения могли скрываться за масками безразличия таких нежданных гостей. Однако в молчанку играть никто явно не собирался, и комиссары сразу же приступили к делу.

— Надеюсь, вы хорошо понимаете, уважаемый Эонт Пан, — заговорил "первый" таким безапелляционным тоном, от которого у начальника лаборатории побежал мороз по коже — что висите на волоске. От того печального момента, при котором вас может ожидать та же самая участь, какая постигла ваших несчастных коллег, вас отделяет лишь один шаг. Более того, я хотел бы довести до вашего сведения тот примечательный факт, что мы преднамеренно сохранили вам вашу неприкосновенность, невзирая на то, что наше руководство состоит в полной осведомленности касательно вашего непосредственного участия в последних событиях, произошедших на территории здешнего Ведомства.

Несколько секунд Эонт Пан молчал, делая вид, что глубоко потрясен. На самом же деле, он давно уже был внутренне готов к подобному разговору, поэтому сказанные в его адрес слова не произвели на него должного эффекта.

— Что же в таком случае вас привело ко мне, уважаемые господа? — спросил он в нарочито деловой манере.

— Не стройте из себя невежду, ведь вы явно догадываетесь, зачем мы здесь собрались — "первый" поднялся со своего места, направившись в сторону стола, грозя между тем пальцем в сторону неподвижно замершего Эонта Пана. Затем он вытащил у себя из кармана какую-то пилюлю, распаковал ее из шуршащей обертки и тут же проглотил. Запив лекарство стаканом воды, налитой им из стоящего на столе графина, он добавил:

— В вашем подчинении находится агент под номером 03455087, благодаря кому и закрутилась та злополучная карусель событий вокруг циклической аномалии, которую вы лично случайно обнаружили! Со своей стороны могу лишь добавить, что по вине этой самой особы такое рядовое событие, как утечка из реактора первичного вещества, переросло в катастрофу, которая неизбежно должна будет привести к очень и очень печальным последствиям

Эонт Пан не стал реагировать на подобное обвинение. Он чувствовал, что этим людям "сверху" нужно будет еще много чего высказать, и только потом те позволят ему открыть рот. Он вдруг осознал, что по какой-то причине его персона явно представляет для них интерес, поэтому, выбрав выжидательную позицию, начальник лаборатории просто слушал всё то, что ему говорили.

В течении следующих пяти минут тот из комиссаров, которого Эонт Пан мысленно обозначил под номером "один", только и делал, что с напускным видом изливал тонны всевозможных негодований в адрес никчемной работы всего здешнего аппарата управления, однако напрямую не выдвинул против руководителя лаборатории ни одного конкретного обвинения. Данный факт не ушел от внимания притихшего на своем стуле Эонта Пана, и он просто продолжал сидеть и слушать.

— Эта авантюристка возомнила себя неизвестно кем! — постепенно все больше и больше теряя прежнее самообладание, начал возмущаться "первый" высокопоставленный гость, меряя при этом своими шагами пространство лаборатории — И как ей только в голову взбрело, что она в одиночку может решить проблему, над которой бьются наши самые лучшие умы?

Далее последовала тирада по поводу Взлома Центрального компьютер и последующего бегства агента ? 03455087 из пределов выделенной зоны пространства-времени.

— Извините, вы, кажется, сказали, что я сам лично обнаружил факт наличия той аномалии? — наконец решил вставить слово Эонт Пан.

— А разве это не так? — нахмурил брови "первый" — Согласно предоставленного вами же отчета именно ваша лаборатория сделала первые тесты.

Он вдруг остановился, и едва заметным движением носка ботинка часто-часто затопал по поверхности гладкого пола лаборатории. В этот момент Эонт Пан решил дальше развивать свою мысль, и задал гостю свой следующий вопрос:

— Если это так, тогда осмелюсь спросить вас ещё кое о чём: почему в таком случае в адрес моей лаборатории так неожиданно пришла команда о детальном сканировании хронологической структуры того самого парня — Егора Карасёва? У нашего ведомства ведь и в мыслях не было проводить исследования в данном направлении, потому что заранее о факте наличия у него циклической аномалии никто, я повторяю, никто не мог знать без непосредственного с ним контакта!

Слова руководителя лаборатории, похоже, отчего-то заставили занервничать обоих присутствующих гостей. Они вдруг молча и как-то странно переглянулись. В следующий миг тот, другой человек в черных очках, который до этого с невозмутимым видом просто сидел и молчал, вдруг издал какой-то глухой механический звук, похожий на щелчок тумблера, и затем внезапно заговорил странным, неестественным голосом:

— Этот вопрос не должен вас волновать, уважаемый Эонт Пан. В ваших интересах сделать вид, что данный момент был простым совпадением.

— Ах, так, значит, сделать вид... — начальник лаборатории подавил в себе первоначальную волну страха, и внутри него вдруг поднялась целая буря возмущения — Ну хорошо, тогда, уважаемые коллеги, могли бы вы мне прояснить, зачем именно вы явились именно сюда, в эту лабораторию? Для чего ведете сейчас со мной — обыкновенным рядовым служащим — такие, весьма странные разговоры, тема которых абсолютно не входит в мою компетенцию.

— Вы забываетесь...

— Нет, не забываюсь, дорогие господа! — Эонт Пан почти взорвался — Потому что всем нам здесь и так приходится закрывать глаза на очень многое из того, что происходит вокруг. И не только в рамках нашей организации, но также и в отношении тех непонятных дел, которые творятся там, — он неопределенно ткнул пальцем куда-то вверх — за пределами основных координирующих структур и ведомств.

Начальник лаборатории отчего-то вдруг почувствовал, что именно сейчас он сможет высказать всё то, что давно накипело у него внутри. "Эти люди, — рассуждал он — пришли ко мне явно не просто так, и что бы там ни было, именно сейчас они, наконец, меня непременно выслушают".

— Для начала поясните мне, почему всем нам — Эонт Пан начал вдруг эмоционально излагать все свои наболевшие вопросы — настоятельно рекомендовано брать со стороны к себе на службу одних людей, и категорически запрещено сотрудничать с другими. Хотя при сканировании, как первых, так и вторых абсолютно очевидна безопасность в отношении тех хронологических потоков, откуда по плану предстоит изъятие данных индивидуумов? Что за ерунда творится со всей этой навязанной извне секретностью, и почему никто и никогда своими глазами, за все долгие годы существования здешних подразделений и ведомств, ни разу не видел непосредственных руководителей всего проекта по управлению ходом времени — тех, кто стоит за этой гигантской управленческой структурой? И вообще, зачем в частности, нужно было направлять представителей спецслужб для поимки Хранителя ключей под номером 03455087, когда всем здесь и так понятно, что их сотрудница просто пытается сделать отчаянную попытку, чтобы своими усилиями исправить последствия той самой аварии, к которой причастны некоторые неосторожные сотрудники? Зачем торопиться форматировать всю земную хронологическую ветвь, если до сих пор существует (пускай даже невероятно мизерный) шанс исправить возникшую ситуацию гораздо менее радикальными способами?

— Ваш уровень допуска... — начал было возражать один из собеседников.

— Да пропади они пропадом, все эти уровни вашего допуска! — не сдержав эмоций, вдруг в сердцах воскликнул начальник лаборатории.

Словно поняв в одночасье нечто крайне для себя важное, он на короткое время затих, потом криво усмехнулся, и, оглядев своих "гостей" взглядом затравленного волка, тут же дополнил:

— Если вы на полном серьезе считаете, что все эти разговоры заходят слишком далеко, и что касаются они таких вещей, о которых мне знать не положено, то вам не остаётся ничего другого, как повысить мой статус доступа. Иначе... оставьте меня в покое, и идти разбираться с вашими важными делами к моему непосредственному начальству.

— Пока ни в одном, ни в другом нет достаточной необходимости — проскрипел "второй", даже не повернув своей головы в сторону раздосадованного Эонта Пана, когда тот, перестав изливать всё, что у него накипело, скрестил руки на груди, как бы давая понять, что ни о чем больше говорить не намерен.

— Советую вам успокоиться — примирительно произнёс "первый" агент. Поверьте, мы были бы только рады, если бы у вашей коллеги что-то получилось. Но, по нашему глубокому убеждению, то, что она пытается сделать, заранее обречено на провал, а, значит, то, что текущая хронология земли подвергнется форматированию — это всего лишь вопрос времени.

— Ха, и, тем не менее, вы ведь сами прекрасно понимаете, что если наша агент под номером ? 03455087 добьётся того, что ей задумано, то этого делать не придется. Скажите честно, вы ведь и сами не хотите допустить полного обнуления хронологического пространства планеты? Гораздо ведь лучше будет для всех нас, если сработает её план? Потому что тогда аномалия попросту исчезнет, и тогда всё, что от нас потребуется, это лишь провести дежурную дефрагментацию, при которой все исторические рукава останутся на своих прежних местах, подвергшись лишь процедуре стандартной перезагрузки. Всё это будет не так катастрофично, так как только на моем веку это происходило дважды...

— Не хотел бы вас разочаровывать, но, боюсь, что уже слишком поздно. Форматирование неизбежно с вероятностью 93,6%. И с каждым часом эта вероятность только повышается.

— Но, если всё этим должно будет закончиться — Эонт Пан в задумчивости потер свой подбородок — тогда мне всё еще не понятно, зачем вы явились ко мне?

— Всё дело в том, — "первый" медленно подошел к сидящему руководителю лаборатории, затем слегка наклонился, как бы заглядывая собеседнику в глаза — что эта ваша агент ? 03455087 не просто пошла против закона. Её необходимо остановить по ещё одной важной причине.

— И что это за причина? — до сих пор ничего не понимая, Эонт Пан переводил свой взгляд с одного комиссара на другого, хмуря при этом лоб.

— Она слишком, слишком далеко зашла, потому что...

Он сказал это медленно и тихо, делая при этом паузы после каждого произносимого слова. У Эонта Пана вновь пробежала по спине волна мурашек, так как он вдруг почувствовал, что следующие слова комиссара будут гораздо страшнее предыдущих.

— ...Потому что, если поисковым группам в ближайшее время не удастся выйти на след агента ? 03455087, то форматировать придется не только стандартный хронологический рукав планеты Земля, но также и тот, в котором располагаются все здешние ведомства по контролю за Временем. И виновата в этом будет именно ваша драгоценная сотрудница.

Начальнику лаборатории вдруг показалось, что его словно ударили по голове. "В чём именно провинилась Тамара? Что именно она натворила, если предстоит также обнуление выделенной ветви пространства? Ведь тогда... тогда вообще все прекратится: не будет больше никакого проекта по контролю за хронопотоками, также исчезнет не только вся земная история, но вместе с ней не останется никого из тех, кто живёт здесь, в этом уютном и стерильном мирке. Что станет с теми людьми, кто бесконечные годы обслуживал весь, пока еще вполне благополучно существующий, проект по контролю за Временем. Каким образом всё будет происходить дальше, да и кто вообще станет следить за земной историей? А может все в мире устроено так, что это по большому счету это не так уж важно?

Эонт Пан медленно опустился на свой стул и пытался еще раз тщательно переварить те слова, которые только что сказали эти двое странных людей... Людей? Но были ли они людьми вообще? Откуда явились они сюда, если могут позволить себе играть, словно детскими кубиками, огромными объёмами пространства и времени, перекраивая или просто создавая заново одни из них, и выбрасывая, словно в мусорное ведро, другие?

Заплетающимся от волнения языком он нашел в себе силы поинтересоваться:

— Отчего такое особое внимание этой... этому агенту? Она знает что-то такое, о чем неизвестно начальству нашего Ведомства?

— Вы на удивление догадливы, Эонт Пан — ответил "первый" из комиссаров высокомерным и немного язвительным тоном — На ваш же первый вопрос, который вы задали в начале нашего разговора, я могу ответить вам так: вы ни с кем из своих сослуживцев не должны делиться содержанием нашей с вами сегодняшней беседы. Если все пройдет гладко, и ваш агент под номером 03455087 будет вовремя нейтрализована, тогда работе вашего подразделения ничего не будет угрожать, и я даю вам обещание, что после этого ваш уровень доступа поднимется автоматически. В таком случае вы впоследствии сами найдете ответы на многие из тех вопросов, которые давно и неустанно мучают вас по ночам.

Мозг Эонта Пана вдруг заработал в каком-то лихорадочном темпе. Он внезапно осознал, что эти двое пришли вовсе не наказывать его, а просто хотят предложить ускорить процесс поиска беглянки, которую, собственно, спецслужбы и так уже давно и тщательно разыскивали без его помощи. Не совсем понятным оставался ответ на вопрос — отчего таким пристальным был интерес к этой... к этому агенту ? 03455087 со стороны спецслужб? И что мог сделать он, простой руководитель лаборатории, который вовсе не имеет отношения ко всем этим закрученным хитросплетениям и интригам, ведь сам он вряд ли сможет как-то повлиять на ход поисков.

Он только собирался задать этот вопрос, как, словно бы прочитав его мысли, "торой" из комиссаров произнес своим жутким скрипучим голосом:

— С сегодняшнего дня вы временно переводитесь с вашей текущей должности на работу консультанта в ведомство по Общей Безопасности. Начальство там уже в курсе вашего назначения, и они будут весьма рады получить к себе на службу такого ценного сотрудника, как вы. Поскольку ваше сотрудничество с агентом ? 03455087 было все последние годы весьма плотным, полезной для следствия окажется любая информация, связанная с ее персоной.

— Что ж, — голос Эонта Пана вдруг вновь обрёл утраченную, было, твердость — в таком случае, может, вы проясните для меня всего только один вопрос, который непосредственно касается этого дела?

— Ну, вы, наверное, что конкретно может изменить быстрая поимка беглого агента? — двое представителей высокого начальства произнесли это почти в унисон.

— В общем, да... — Эонт Пан в растерянности развел руками, всем своим видом показывая, что он до сих пор не понимает мотивов вышестоящего руководства проекта.

Два комиссара переглянулись, затем "первый" заговорил.

— Поимка и ликвидация агента ? 03455087 приостановит распространение аномалии в хронологическом пространстве выделенного рукава времени, и отменит запущенный по её вине протокол номер "ноль".

Слова агентов подействовали на Эонта Пана не меньше, чем если бы вдруг рядом с его ухом раздался звук взрыва бомбы. О протоколе номер "ноль" знали все без исключения здешние служащие. Приведение его в действие означало то, что произошёл из ряда выходящий случай, когда между основным хронологическим рукавом Земли и отдельно стоящим временным потоком по какой-то причине вклинилась некая причинно-следственная связь.

"Когда-то это всё-таки должно было произойти! — с ужасом подумал Эонт Пан, мысленно подтвердив свою первоначальную жуткую догадку — Бедная, бедная Тамара..."

На фоне тех событий, которые касались дел по ликвидации разрастающейся со скоростью раковой опухоли аномалии, известие о соприкосновении двух абсолютно несовместимых потоков уже не казалось начальнику лаборатории каким-то из ряда вон выходящим событием. К тому же, пока что никакие дезактивационные действия, связанные с ликвидацией последствий той аварии не привели к каким либо улучшениям касательно всей ситуации в целом.

Внезапно Эонтом Паном овладела тревога за свою собственную судьбу, а также за участь всех тех, с кем рука об руку он проработал в течение последних сорока лет.

Тем временем, будто в очередной раз прочитав невесёлые мысли руководителя лаборатории, "первый" из комиссаров дополнил:

— Все, что сейчас происходит, до некоторого времени находилось под нашим бдительным контролем, но благодаря помощи того самого биологического объекта... Егору Карасёву, сотрудник вашего Ведомства избежала, скажем так, некоторой ситуации, которая должна была привести её к неминуемой смерти. По тщательно разработанному нами плану ей предстояло стать жертвой несчастного случая, однако в последний момент агент ? 03455087 была неожиданно спасена тем самым человеком, которого сама должна была вернуть в надлежащую для него реальность. Если бы при проведении той операции, которую мы долго готовили, все прошло так, как было изначально запланировано, нам бы удалось избавиться не только от этой надоедливой особы, но и от того биологического объекта, который был лишь случайной жертвой обстоятельств. С этим не возникло бы проблем, так как до этого тот самый Егор Карасёв переместился на территорию межвременного пространство через стандартный дежурный проход, а не попал туда сквозь спонтанную воронку. В случае внезапной смерти агента, случилось бы то, что этот биологический объект остался бы там навсегда и был бы полностью там изолирован, потому что никогда и ни при каких обстоятельствах он не вернулся бы назад самостоятельно.

— Утечку реактора мы бы постепенно локализовали своими силами, и всё снова бы вернулось на свои прежние круги. Получись всё, как было задумано, мы бы полностью исключили вероятность возникновения ситуации, которая привела к процедуре инициализации протокола номер "ноль".

После таких откровенных слов двое агентов замолчали. Но и у Эонт Пана больше не было вопросов, потому что всё в его голове внезапно разложилось по полочкам, и стало ясно.

Про то, что память Егора сохранится, знали заранее. И когда он случайно вывалился из своей реальности, были приняты срочные меры по заморозке пространства. Спасать Егора никто не собирался, но Тамара об этом не знала. По её же словам, у той не вовремя отказала аппаратура. Она по-прежнему считала поиск пропавшего "биологического объекта" одним из своих рядовых дел, просто выполняя стандартную работу.

Затем в рядах всевидящего руководства, видимо, и родилась идея со "случайным" падением крана на них обоих, так как Тамара могла по незнанию натворить глупостей, что, в конце концов, и произошло, когда она чудом спаслась и по незнанию отправила Егора через стандартный маяк в совершенно чужой для него мир.

И только потом все вдруг узнали, что внутри Егора есть то, что может помочь решить проблему, вызванную протёкшим реактором. Этим попробовали воспользоваться, но неудачно, а затем этот биологический объект вдруг вообще пропал...

Эонт Пана мигом прошиб озноб. Что теперь будет с Тамарой? Зачем они хотят заставить его ловить её?

"Эх, какую же кашу заварил нам этот несчастный Егор Карасёв! Впрочем, — тут же подумал начальник лаборатории — его-то уж вполне можно было понять, ведь он повёл себя обыкновенно и вполне по-человечески".

Так рассуждал в тот момент Эонт Пан, прекрасно отдавая себе отчёт, что, будь он на месте того самого биологического объекта, наверняка поступил бы так же, как и он. Потому что, кем бы он здесь ни числился, в какой бы должности тут не находился, внутренняя сущность у начальника лаборатории являлась самой, что ни на есть, земной и человеческой. Эонт Пан вовсе не был бездушной бессердечной и абсолютно безликой машиной, равнодушной к окружающим его людям, да и к Тамаре... то есть, агенту ?. 03455087 всё равно испытывал самые добрые и дружеские чувства.

"Но что будет, когда женщину, наконец, поймают? Неужели её просто равнодушно и безжалостно ликвидируют?

Пытаясь унять нервную дрожь в руках, Эонт Пан шёл в сторону телепортационной станции вдоль длинного стеклянного коридора, полный мрачных и пугающих предчувствий. Ему предстояло прибыть в место расположения Центральной Службы Безопасности под начало заместителя главного руководителя данного подразделения.

* * *

Распоряжение от руководства Группы "Б" в адрес Общей Службы Безопасности:

Оперативным группам вашей службы предписывается продолжать прилагать все усилия для поимки агента ? 03455087. Для помощи следствию, на территорию вашего подразделения направлен начальник лаборатории хронобиологического сканирования из штатного состава Координационного центра по контролю за темпоральными потоками. По причине недостаточного уровня допуска данной единицы персонала к секретным базам данных, все контакты с ним вести строго в пределах 20-го уровня секретности.

В случае удачного выполнения операции вышеназванный служащий должен быть зачислен в штат Службы Безопасности с предоставлением ему уровня допуска в 40 единиц стандартной шкалы измерения.

6 января 1991 г., воскресенье, 11 час. 00 минут

— Нет, Володя, так не пойдет — Егор (который назывался теперь для всех окружающих не иначе, как Виктор Леонидович Белозеров) пытался объяснить своему другу детства основные правила работы оптических приборов. Теоретические знания товарища Егора были поверхностными, правда, опыт работы на заводе уже приносил свои плоды, и иногда Вовка даже принимался спорить и что-то доказывать. Вот и сейчас Егор старался терпеливо опровергнуть некоторые аргументы товарища, которые тот считал исключительно важными.

— Если мы не установим в этом месте перегородку с круглым отверстием по центру, то в таком случае мы сквозь твою трубу вообще вряд ли что-нибудь разглядим.

— Но ведь по схеме ее здесь нет — негодовал Вовка, тыкая пальцем в затертую до дыр бумагу с чертежом.

— Опять ты за старое! — Егор временами начинал терять самообладание и принимался возмущаться. Однако спорить с другом было не так-то просто: Вовка был настолько упрям и неподатлив, что Егор, в который уже раз за последние восемь дней ловил себя на мысли, будто он снова становится тем самым маленьким Егоркой, для которого авторитет товарища был в прежние времена абсолютно непререкаем. К счастью, такие настроения случались редко, да и длились они лишь короткие мгновения. Затем Егор вновь сосредотачивался, брал себя в руки и начинал приводить такие жесткие и грамотные аргументы в защиту своей правоты, что у Вовки на них не находилось абсолютно никаких противодействующих средств.

— Послушай, Володя, я чувствую, что ты мне поверишь только тогда, когда сам убедишься. — Егор закусил губу и почесал пальцем под носом, затем махнул рукой — Ах, ладно! — добавил он — слушай, у меня там, на книжной полке, стоит старый бинокль на восемь крат. Тащи-ка его сюда, сейчас мы его на части разберем, чтобы тебе понятней стало.

Вовка резво, со скоростью разжатой пружины, поднялся с пола и направился искать нужный предмет. Егор воспользовался паузой, чтобы перевести дух.

Сборку будущего телескопа они со своим товарищем устроили прямо посреди зала на выцветшем, затертом паласе. В комнате, которую снимал Егор, теперь повсюду теперь были раскиданы всевозможные металлические кольца, винтики и завернутые в вату линзы, в коробках лежали не до конца пока собранные две самые важные детали: объектив и окуляр. Сама же труба устройства, недавно смонтированная из отдельных частей, стояла в углу около кресла и была практически полностью готовой.

Вот уже больше недели прошло с тех пор, как Вовка, преодолев сомнение и нерешительность, надумал-таки, навестит своего нового (старого) друга, чтобы воспользоваться всей его интеллектуальной и практической базой знаний, и доделать-таки свою чудо-трубу, гордо именуемую "телескопом". Когда на третий день праздника в дверь постучали, Егор чуть не запрыгал от радости, заранее догадываясь, кто к нему пришел. Конечно же, это был Вовка.

Поначалу все шло довольно вяло. В первый день такого, теперь уже более тесного знакомства, Вовка всё ещё ощущал в себе определенную робость и нерешительность. Однако неподдельная заинтересованность в деле и веселый, добрый нрав начальника, который в будничной жизни оказался не таким уж строгим, а совершенно "обычным и нормальным малым", крайне положительным образом сказались на дальнейшем характере развития приятельских отношений таких двух разных по возрасту и социальному статусу людей.

После того, как был сделан первый шаг, дело двинулось быстрей. По расчетам Егора, закончить телескоп до окончания Новогодних праздников было вполне реальной задачей.

В течение этих немногочисленных дней, копошась на полу с различными трубками и железками, Егор неоднократно ловил себя на той мысли, что ему нравится снова быть в компании старого друга. Рядом с Вовкой он порой ощущал себя так, будто их возраст был одинаков. Словно Егор и не был старше своего "старого" товарища почти вдвое, и что время никуда не ушло, а стремилось вперёд своими бесконечными параллельными путями. Память из его детства давала о себе знать порой самым неожиданным образом, однако расслабляться или впадать в ребячество было недопустимо, так как чувство ответственности перед прошлым, настоящим и будущим, не покидало Егора ни на минуту.

Он хорошо осознавал, что возможность вновь увидеться со своей семьей зависит сейчас от всех его усилий, в том числе и от того, смогут ли они вдвоем с Вовкой доделать этот многострадальный телескоп. Изменится ли при этом всё? Придёт ли в норму распределение нарушенных потоков времени, чтобы всё стало таким, каким существовало изначально?

Ключница просчитала варианты возможных последствий их операции и вынесла вердикт: "Если всё пройдёт гладко — этот метод сработает". Данная перспектива вселяла надежду, и Егор упорно двигался к реализации намеченной цели.

Однако помнил он, прежде всего, и о том, что в силу определенных причин не только на нём одном, но также теперь и на Вовке лежит груз забот во всём этом деле. Он часто успокаивал себя на тех мыслях, что, если бы не Ключница, Егор ни за что бы не решился переложить на своего друга ту ответственность, которая изначально силою судьбы должна была быть закреплена за ним одним. Постепенно, все больше и больше проводя времени в компании Вовки, он сильнее и сильнее проникался к товарищу душевной дружеской теплотой, при этом остро ощущая чувство собственной вины перед ним.

Когда в период коротких январских дней они проводили сборку телескопа, Егор не переставал размышлять обо всём этом, пытаясь преодолеть одолевающие его невеселые мысли.

"Пускай — думал он — мне не удалось изменить Вовку тогда, в годы моего детства. Но зато теперь, когда я предстал перед ним уже не как прежний маленький Егорка, а как весьма авторитетная и значимая личность, я, возможно, смогу хоть как-нибудь повлиять на его судьбу".

Егор старался, как можно меньше рассуждать о подобных вещах, ведь он, как никто другой, прекрасно знал, что как бы положительно он не повлиял сейчас на Вовку, это не окажет совершенно никакого воздействия на весь ход дальнейшего бытия и на характер его друга. Причиной этого было то, что Егор прекрасно понимал, что в действительности должно будет произойти потом, когда исчезнет, наконец, та жуткая аномалия, которая до сих пор постепенно и неуклонно пожирала время и пространство вокруг себя...

Но всё это случится потом, а сейчас за окном была простая русская зима, на газонах и тротуарах толстым слоем лежал снег, вдоль дорог бродили ни о чём не подозревающие пешеходы. И лишь они вдвоем с Вовкой совершенно беззаботно, как когда-то, много лет назад и даже совсем в другой жизни, снова работали над очередным совместным проектом...

— Вот ваш бинокль, Виктор Леонидович, я его еле нашел! — Вовка принес, наконец, то, что требовалось. Егор одобрительно кивнул, затем крякнул, вставая с пола, и тут же полез куда-то в другой шкаф, где у него находились, заранее переданные ему Ключницей, специальные тоненькие отвертки и другие мелкие инструменты.

— Пододвинь сюда лампу и смотри — Егор принялся раскручивать бинокль, чтобы продемонстрировать другу его внутренне устройство. Пока он манипулировал отверткой, ему пришлось комментировать свои действия словами.

— По сути, каждый телескоп-рефрактор, это лишь усовершенствованная подзорная труба. То же самое и с биноклями. Правда в них присутствует не одна, а две одинаковые трубы, поэтому, поняв сейчас, как устроена половинка бинокля, мы в целом будем иметь представление о том, как делать телескоп дальше.

— Хм, а почему в каждой половинке бинокле имеется изгиб? — тут же задал вопрос Вовка.

Меж тем Егор закончил откручивать основные элементы и показал внутренности корпуса, а затем ответил и на заданный вопрос.

— Это потому, что в бинокле используются призмы. Вот они — Егор указал на открывшиеся Вовкиному взору угловатые стеклянные штуковины кончиком отвертки, не касаясь их — Но в сущности это дело не меняет — Егор покрутил в руках разобранную половинку бинокля и поднёс её ближе к свету настольной лампы, чтобы было лучше видно — А вот здесь, смотри, это то, о чем я тебе говорил. Видишь "окошко"?

— Вижу — Вовка вытянул свой нос по направлению к тому месту, куда указывал палец Егора.

— Это своего рода перегородка или диафрагма. И играет она очень важную роль. Если ее убрать, то мы сквозь такой испорченный бинокль ничего не увидим.

— Вообще ничего?

— Нет, изображение через объектив проходить, конечно, будет, но вся картинка будет размыта, и отрегулировать резкость обычной настройкой окуляра у нас уже не получится.

Все свои доводы Егор старался подкреплять наглядно. Это было важно, так как порой Вовка проявлял чрезмерное упрямство, побороть которое даже ему, человеку более грамотному, было весьма и весьма проблематично. Времени же устраивать бессмысленные и долгие споры у них сейчас не было.

Каждый раз в конце дня, когда Вовка уходил к себе домой, Егору приходилось подробно отчитываться о проделанной им работе перед Ключницей, и, невзирая на явный прогресс в деле сборки телескопа, та каждый раз недовольно морщилась, выдавая Егору всевозможные дополнительные инструкции и пытаясь всячески форсировать события.

В конце того дня, когда они с Вовкой уже собрали основные узлы прибора, и теперь оставалась лишь пара дней до окончания работы над их совместным "проектом", Ключница ворвалась в квартиру Егора без предварительного стука, будучи погружена в крайне мрачное настроение.

— Прости, Егор, я знаю, что врываться в чужое жилище не вежливо — начала она оправдываться за такой нежданный визит, пытаясь при этом отдышаться — но обстоятельства складываются так, что времени у нас остаётся крайне и крайне мало.

— Да что с вами, уважаемая Тамара... Не знаю как вас по батюшке — Настроение Егора было хорошим, и даже плохие вести, казалось, вряд ли могли сейчас его испортить.

Вовка ушел из квартиры Егора примерно час назад, и это было очень хорошо. Если бы тот вдруг своими собственными глазами увидел возникшее в стене отверстие телепорта, а затем выскочившую оттуда странную тетку, тогда у него могло и не хватить богатого воображения, чтобы адекватно интерпретировать своим разумом такие чересчур уж фантастические "штучки".

— Ох, Егор, сейчас не время шутить — замотала головой женщина, как она обычно делала это перед тем, когда готовилась сообщить очередную плохую новость — нас уже плотно обкладывают со всех сторон. Наши преследователи используют для этого такие технологии, которые лично мне совершенно неизвестны. В тот момент, когда я пыталась просканировать ближайшее хронологическое пространство на предмет погони, оказалось, что уже весь наш рукав насквозь пронизан сетками пеленгаторов. И мне кажется, я догадываюсь, почему они ускорили поиски.

— Близится час "икс"?

— Да, но, похоже, все гораздо хуже, чем предполагалось изначально.

— Да что ж может быть хуже, чем уже есть — Егор невесело усмехнулся, в который уже раз, с грустью подумав про свою собственную печальную историю, и вспомнив ту прежнюю размеренную и спокойную жизнь, которую он окончательно и безвозвратно потерял.

— Ты когда-нибудь слышал термин "протокол ноль"? — спросила женщина.

— Нет — чуть подумав, замотал головой Егор — никто при мне из тех, с кем мне довелось встретиться на территории вашего Ведомства, не произносил ничего подобного.

— Это такая процедура... — Ключница собралась, было, пуститься в объяснения по поводу затронутой ею же самой темы, но вдруг где-то у нее в кармане раздался жужжащий тревожный писк, и собеседница прервалась на полуслове. Мгновенно вытащив свою электронную штуковину, женщина уставилась на светящийся экран. Лицо ее внезапно сделалось еще более тревожным, чем было.

— Вот, заразы! — проворчала она, скривив рот — Так, Егор, я срочно должна отбыть. После поговорим. Нужно подкорректировать частоты нескольких "глушилок", которые я расставила для маскировки окружающего пространства. А ты, давай, не тяни и действуй решительней.

— Но я и так делаю все как можно скорее — развел руками Егор вслед Ключнице, которая уже открыла отверстие портала, и обернулась перед тем, как исчезнуть в нем лишь за тем, чтобы ещё раз настойчивей поторопить Егора:

— До конца праздников осталось два дня. Это твой крайний срок — были ее последние слова до того, как она растворилась в стене. Тут же телепорт захлопнулся, издав при этом короткий глухой звук.

7 января 1991 г., понедельник, 9 час. 00 минут

В понедельник был день Рождества. Егор вдруг вспомнил об этом празднике, когда взглянул на календарь, и ему отчего-то сделалось грустно.

Ему не с кем было разделить свою радость, потому что само Рождество в начале 90-х еще не стали официально отмечать. Впрочем, поднявшись сегодня утром, и даже не позавтракав, он всё же не поленился и дошел до ближайшей церкви, чтобы поставил там свечку за свою маму. Насчет отца, Татьяны и Поли он долго не знал, как поступить, потому что причислять их к числу безвозвратно потерянных его разум категорически отказывался. Затем, всё же подумав, Егор купил еще свечей, и зажёг их за здравие родных.

Насколько Егор знал, только в этом году, после долгого периода незаслуженного забвения, праздник Рождества вновь сделался "красным" днем календаря, однако люди, в большинстве своем, массово станут его праздновать спустя лишь несколько лет, когда медленно и постепенно начнут возвращаться к своим прежним православным корням.

В церкви народу было не так уж много. Местный батюшка читал проповедь перед двумя-тремя десятками прихожан. В дальнем углу какая-то старушка тихо молилась возле одной из икон, осеняя себя время от времени крестным знамением и кланяясь перед образом святого. Кроме нее еще несколько человек прохаживались туда-сюда, разглядывая интерьер церкви и всматриваясь в иконы, словно во время посещения музея.

На душе у Егора сделалось светло и уютно, а запах благовоний и ладана убаюкивал и успокаивал нервы. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как что-то радостное и животворящее проникает во всю его суть, наполняя воодушевлением и прогоняя все невзгоды прочь.

Находясь в церкви, Егор, конечно же, задумался и о тех Высших причинах, которые могли стоять за всеми происходящими с ним самим событиями. Ведь такие причины, даже при всем желании, были недоступны для понимания простыми людьми, имеющими возможность быть лишь маленькими винтиками в чьей-то очень большой и мало понятной игре. Какое именно участие, думал он, принимают разумные Светлые силы во всём том, что происходит прямо сейчас в рамках течения Вселенского хода времени. И в частности, каким странным образом силы Высшего космического порядка могли допускать такое, чтобы случился вдруг этот неожиданный хаос, который, словно раковая опухоль, постепенно, но неумолимо, выворачивает наизнанку строго упорядоченный ход земного времени.

"Кажется, — вспомнил вдруг Егор — Эонт Пан и сам бы хотел знать ответы на эти вопросы. По его же словам, он ищет их уже давно, но до сих пор не нашел. Но, если даже он, как существо совершенно другого плана, не знает, куда именно ведут нити Вселенских кукловодов, что тогда говорить о простых смертных, каким являлся обыкновенный человек по имени Егор Карасёв. Что уже говорить обо всех простых людях, которые хотят спокойно жить на своей родной Земле, совершенно не претендуя на право владеть теми запретными знаниями о каких-то там параллельных мирах или о малопонятных временных парадоксах.

Егор вспомнил о том, что у него на сегодня было запланировано ещё много дел. Нужно было возвращаться домой, так как вскоре снова должен был придти Вовка, и Егору не хотелось, чтобы его друг оказался перед порогом пустой квартиры.

Вовка... Потоптавшись возле выхода из церкви, куда Егор было направился, он вновь подошел к прилавку и на этот раз купил еще одну свечу. Он вовсе не обязан был делать то, что надумал, но почему-то не спешил домой.

"Ведь не пройдет и пары суток, как всё вокруг полностью изменится, — думал Егор — а в этом, коротком отрезке реальности, Вовка не успеет ничего плохого натворить. Да и прежнего "будущего" у него тоже больше не будет, потому что никакие обстоятельства не успеют затянуть моего друга в плохую компанию, он не сядет затем в тюрьму, и не сможет после этого опуститься до уровня оборванца и бродяги".

Какое-то непонятное, едва уловимое ощущение тревоги вдруг прокралось в сознание Егора. Он решительно подошел к паникадилу, зажег оставшуюся свечку, а затем со словами, "Чтобы Вовка был здоров и счастлив, и чтоб миновали его беды и невзгоды", воткнул ее в свободную ячейку. Затем он постоял ещё немного, и только после того, как убедился, что пламя свечи ровно и ярко горит, направился на выход их церкви.

7 января 1991 г., понедельник, 15 час. 20 минут

Уже тогда, когда в дверь квартиры раздался стук, Егор вдруг ощутил неясную тревогу. Ритм стука отчего-то ему явно не понравился. Осторожно подойдя к входной двери и взглянув в глазок, Егор посмотрел на того, кто к нему стучался. Это был... Вовка.

Распахнув дверь, Егор первым делом с удивлением отметил, что сегодня в руках его друга не было никаких деталей или инструментов. И на первый взгляд это было не так уж странно, ведь практически все они уже постепенно перекочевали из Вовкиного жилища в квартиру Егора. Каждый день, уходя после визита к Егору к себе домой, тот ничего не забирал с собой обратно, будучи, видимо, полностью уверенным в благонадежности своего начальника, в доме у которого и происходила сборка телескопа. Егор на это ничуть не возражал: действительно, зачем его другу каждый раз таскать не такие уж легкие детали домой, если всё равно потом снова нести их сюда.

Когда Вовка вошел в коридор, в глаза Егора бросилось то, что его товарищ был как-то уж очень весело настроен. Оглядев его с головы до ног, а затем, принюхавшись, Егор вдруг осознал, что тот был изрядно нетрезв.

— Виктор Леонидович! — буквально пропел неровным голосом Вовка — а я вот решил вас с праздником поздравить.

Вовка принялся привычным делом снимать с себя пальто и тут же попытался повесить его на крючок. Однако сделать этого ему не удалось, и одежда внезапно рухнула на пол. При падении Вовкиного пальто раздался какой-то стеклянный стук, и товарищ Егора вдруг зашатался сильнее, затем неповоротливым движением поднял упавшую одежду, и тут же полез в свой карман.

— Ой, Виктор Леонидович, я тут вас угостить хотел. У меня с собой портвейн есть...

Вид пьяного Вовки поначалу привел Егора в полное замешательство, но когда в руках старого друга появилась полупустая бутылка красного вина, которую тот протягивал своему начальнику по работе, Егор не выдержал:

— Это мне? — дребезжащим от негодования голосом спросил он, забирая бутылку из рук товарища.

— Вам... ик. Я уже свою долю выпил — Вовка чистым и ясным взором посмотрел в лицо начальника, но, не ощутив в его глазах поддержки, тут же отвел взгляд и потупился, сказав обиженно — Я думал, вы обрадуетесь, Виктор Леонидович. Не всё же время нам с этим дурацким телескопом ковыряться...

— Ах, так, значит, дурацким?— стараясь сдержать себя в руках, заговорил Егор, закипая изнутри праведным гневом — Ах ты бестолочь окаянная! Значит, вся эта затея для тебя никогда ничего не значила? То есть если бы в твоей жизни не появился такой добрый идиот, как я, то ты бы так и забросил своё начинание?

Вовка вдруг захлопал глазами, уставившись на Егора чуть более трезвым взором. Егор же, на волне своего возмущения продолжал:

— Значит вот что. Если это мне, — он подкинул в руке бутылку с остатками вина — то я могу делать с содержимым всё, что пожелаю? — рассудительно спросил Егор.

Вместо ответа Вовка вновь громко икнул, а Егор тут же решительным шагом отправился в кухню, где откупорил плохо пригнанную пробку и принялся выливать вино прямо в раковину.

— Эй-эй-эй! Вы что творите! — Вовка, похоже, не ожидал от начальника такой прыти и ринулся вслед за ним, вознамерившись отнять у Егора бутылку, чтобы попытаться сохранить хотя бы остатки славного "напитка богов".

Однако Егор давно уже не был маленьким беспомощным мальчуганом, который всегда и во всём преклонялся перед кем-то. Он молча отпихнул вбежавшего на кухню товарища и с невозмутимым видом до дна опорожнил заветную Вовкину бутылку, отправив её содержимое в канализационную трубу.

Видя такое "предательство", старый друг Егора сжал кулаки и на полном серьезе приготовился лезть в драку.

— Вы... Ты! — зашипел вдруг он, и попытался протянуть руки в сторону своего начальника. Однако то ли в нём еще оставалась капля рассудительности, или, может, он просто не был в состоянии боеготовности по причине своего опьянения, но никакого удара у Вовки не вышло. Егор спокойно отстранил кулаки Вовки, и вместо того, чтобы дать в ответ сдачи, схватил его за шиворот, развернул, и потащил прямиком в ванную.

— Ай, что выделаете! Отпустите! — бубнил Вовка, упираясь руками и ногами! Да я вас... да я тебе сейчас!

Включив душевую лейку, Егор одной рукой затолкал вяло упирающегося Вовку в ванную, а другой стал поливать его холодной водой. Одежда на "потерпевшем" вмиг намокла, но это обстоятельство не остановило Егора. Его решительность была такой ярой, что он готов был продержать своего бестолкового товарища в ванной хоть час под холодной водой, и довести того до состояния полной и окончательной трезвости.

Спустя уже несколько минут, перестав барахтаться, сыпать угрозы и проклятия, Вовка вроде бы смирился со своей несчастной участью, и уже более трезвым голосом возопил:

— Да дайте же мне хоть одежду снять! Я ведь насквозь вымокну!

— Ничего, у тебя еще будет возможность обсохнуть — невозмутимо парировал Егор Вовкины причитания — Помокнешь, не расклеишься!

После нескольких минут отрезвляющих процедур Вовка снова взмолился:

— Я ведь так и заболеть могу, Виктор Леонидович! Хватит меня в холодную воду макать!

Похоже, дело и впрямь пошло на поправку. Видимо, чувствуя в противнике силу и невиданное упорство, Вовка решил подчиниться обстоятельствам, поэтому больше не возмущался и не дерзил. Егор заметил перемены в настроении друга, и поинтересовался:

— Ну что дошел до кондиции?

— Да, да дошел! Не надо больше воды!

Егор выключил кран и покосился на зажатого и бултыхающегося в ванне Вовку.

— Вылезай — скомандовал он.

— Вовка довольно резво вскочил на ноги, и во все стороны от него забрызгала вода.

— Так, постой пока тут — Егор вышел за дверь и через полминуты вернулся с сухой одеждой — Это тебе. Немного великовато, но, ничего, переживешь как-нибудь. Одевайся и выходи.

Вскоре, хлюпая носом, но, зато, будучи совершенно сухим, а, главное, абсолютно трезвым, Вовка выбрался из ванной и прошел на кухню, где, стоя у холодильника и скрестив руки на груди, его уже поджидал Егор. Горячий чай с баранками и конфетами, словно символ предстоящего перемирия, стояли на столе, ожидая, когда два человека усядутся полдничать.

— Проходи, садись — В голосе Егора звучали властные нотки, но глаза лучились добрым светом. Данный факт не ускользнул от внимания Вовки, который тут же послушно сел за один из стульев, а затем осторожно пододвинул к себе одну из чашек с чаем, бросая при этом косые взгляды в сторону стоящего на столе угощенья.

Присел за стол и Егор. Какое-то время оба молчали, разбалтывая в своих кружках сахар.

Первым не выдержал Вовка. Глазами затравленного волка он поглядел в сторону Егора, и пробубнил:

— Как же я домой пойду. Одежда ведь моя теперь суток трое сохнуть будет.

— Насчёт этого не переживай, — Егор откусил половинку баранки и запил ее ароматным напитком — я тебе одолжу и куртку и штаны, да и свитер теплый у меня еще один найдется.

В ответ Вовка как-то почти по-детски засопел, видимо, не зная, что ещё тут сказать, и вновь прильнул губами к своей кружке, неторопливо глотая кипяток.

После обмена первыми, сказанными за столом, фразами, повисло неловкое молчание, продолжавшееся примерно минуту.

— И все-таки странный вы какой-то, Виктор Леонидович — Вовка мотнул головой, словно выразив этим жестом некоторое сомнение.

— Хм, и в чем же заключается моя странность? — спросил Егор.

— Никак я не пойму, зачем вы мне помогаете — Вовка отодвинул кружку в сторону и вытер пальцем губы — Зачем оно вообще вам надо?

Егор задержал в руке баранку, которую только что собрался укусить, и, немного подумав, ответил:

— Что же тут странного. Я вдруг увидел, что у тебя голова светлая, а пробиться в жизни самостоятельно ты не можешь. Амбиций в тебе много, а образования никакого. Вот я и решил...

— Не, не клеится такая теория. Незачёт вам! — Вовка откинулся на спинку стула и с задумчивым изучающим видом уставился на собеседника — Лучше скажите честно, на кой чёрт сдался вам мой телескоп?

— Позволь-позволь? — нервно засмеялся Егор — Это мне, что ли, нужна твоя подзорная труба? Вроде как, мы вдвоем ее доделаем, а затем я, такой-рассякой, ее у тебя отберу, и стану, что ли, сам на звезды по ночам глядеть?

Вовке явно не понравилась версия собеседника, но другой, у него самого, похоже не было, поэтому он на какое-то время притих, а затем осторожно принялся выкладывать свои предположения.

— Я подозреваю, что ваше участие во всём этом деле совсем не случайно — он беззлобно погрозил пальцем в сторону сидящего напротив Егора — Если бы не ваше неожиданное предложение помочь, я бы этот телескоп, может, еще год не доделал, или просто забросил бы. Как-то уж очень рьяно вы мне помогать удумали!

Сказав всё это, Вовка вновь уставился на собеседника своим подозрительным и немного наивным взором и отчего-то заёрзал на стуле.

Егор спокойно допил свою кружку чая, а затем, немного подумав, налил себе еще одну. Рассуждать за чаем на темы "зачем и почему" вовсе не входило в его планы. Сегодняшний день и так прошел почти даром, так как сборка "изделия" со вчерашнего дня не продвинулась ни на шаг. Он посмотрел на настенные часы. Было около четырёх часов дня, а, значит, сегодняшний день уже клонился к вечеру. До окончания сроков, выдвинутых Ключницей, оставалось менее двух дней.

— Вот-вот — Вовка, внимательно следивший за Егором, вдруг продолжил вещать в том же духе — Вы, Виктор Леонидович, всё время на часы смотрите, я это еще в первый день заметил. Да и вообще, то время, пока мы с вами вдвоем проводим, вы ни о чем, кроме этого дурацкого телескоп, со мной не говорите, а мои вопросы к вам игнорируете. Что-то здесь явно не так. Зачем всё это вам? Похоже, вам для чего-то очень нужно, чтобы прибор был срочно доделан как можно быстрее!

Почувствовав, что нащупал нужную точку, Вовка встал, поставил свою кружку на стол, затем вышел из-за стола, и добавил:

— Спасибо вам за чай, Виктор Леонидович, но мне нужна любая одежда, пускай даже моя мокрая. Я ухожу домой. Доделывайте эту штуку дальше сами, а я больше сюда не вернусь.

"Вот, значит, как всё поворачивалось?"

Егор на мгновение растерялся, не зная, что вообще сказать. Он ведь совершенно не имел права задерживать Вовку. Еще в самом начале их с Ключницей плана та выдвинула условие, что никакого нажима, ни при каких обстоятельствах, на своего друга Егор оказывать не станет, чтобы совершенно не спугнуть его. Сегодня он уже почти нарушил данное условие, и если прямо сейчас он попытается вновь силой задержать товарища, вся его масштабная затея рухнет до самого основания. И отпускать Вовку также было нельзя. Ведь если он уйдет, то завершение постройки прибора придётся надолго отложить, и тогда разрушится последняя надежда на исправление ситуации с искажением времени и пространства, о чём его наивный друг не имел никакого понятия.

"Надо же, Штирлиц — с горечью думал Егор про себя, медленно кивая головой в такт своим невеселым мыслям — и где-то вы умудрились так глупо проколоться? Похоже, мне ничего другого не остаётся, как... Но что тогда будет? Не нарушит ли Егор тогда и так уже зыбкого равновесия времени"

— Знаешь, — ещё немного подумав, и всё же решив сделать неожиданный "ход конём", ответил Егор — я мог бы сказать тебе правду, но она настолько фантастична, что, боюсь, ты мне не поверишь.

Вовка вдруг вновь подошел к столу, уселся на свое прежнее место, очень внимательно посмотрел на Егора, и, глядя ему прямо в глаза, тихо произнёс:

— Поверьте, я в своей жизни насочинял такое количество разных небывалых историй, перечитал кучу разных книг, а также пересмотрел столько разных фантастических фильмов, что смогу понять даже такое, чего вам и не снилось.

Здесь он говорил чистую правду. Егор хорошо это знал, поэтому просто улыбнулся в ответ, глубоко вздохнул, и, не выпуская кружки с остывшим уже чаем, принялся рассказывать всё то, что знал, начав повествование с самого начала этой странной истории, начавшейся с момента, когда он впервые очутился в пространстве параллельного мира.

Когда он закончил свой сбивчивый рассказ, на часах было уже девять часов вечера. За всё то время, пока говорил Егор, Вовка не промолвил ни слова, лишь изредка протягивая руку к вазе, чтобы ухватить очередную баранку, и затем медленно её съесть.

— То есть, хотите сказать, что вы — мой друг Егорка Карасёв, только из будущего? — задал он первый вопрос сразу после того, как умолк рассказчик.

— Егор молча кивнул в ответ.

— Вот это да... — сдавленным голосом протянул Вовка и посмотрел куда-то за окно, где давно уже было темно, и где лишь благодаря изредка проезжающим по переулку автомобилям, иногда высвечивались неровными огнями от их тусклых фар очертания заснеженных кустов, деревьев и домов.

— Теперь ты понимаешь, почему должен доделать этот телескоп? — спросил Егор невеселым тоном.

— Понимаю — ответил Вовка, но, посмотрев на часы, добавил — вот только сегодняшний день прошел зря. Мы так ничего и не успели... Простите меня за вино... прости, Егор.

— Да это ты прости — усмехнулся тот — за то, что я тебя в ванну... и за то, что нам пришлось так подставить тебя с этой аномалией

— Нет, правда, — покачал Вовка головой — если бы я заранее знал, то никакого вина сегодня не пил бы.

Похоже, его сейчас гораздо больше смущал факт своей кратковременной слабости, чем факт того, что на него была теперь взвалена такая ответственная ноша по спасению целого человечества.

Егор умолчал в своем рассказе лишь про то, какая судьба вскоре могла ждать Вовку самого. Да это было и неважно теперь. Ведь если аномалию удастся обезвредить, то всё в мире пойдет совершенно иначе, и какая новая жизнь тогда будет у его друга, он даже и предположить не мог. Главное, что тот будет жив, пускай и станет обитать при этом в совершенно ином, новом для него мире.

— Скажи, Егор — задумчиво проговорил вдруг Вовка — я что, и в самом деле тогда не достроил свою трубу в той, прежней нашей с тобой реальности?

— Нет — помотал головой Егор — не достроил. Ты забросил это дело окончательно. Потом вообще наступило такое время... когда я не так часто стал с тобой видеться. Затем был институт, трудная учёба...

На этом месте Егор прекратил говорить, так как, ещё немного, и он бы не выдержал и рассказал другу про ту драку в беседке, затем про его отсидку в тюремной колонии и, наконец, про окончательно испорченную Вовкину жизнь. Необходимо было срочно перейти к другой теме разговора, и Егор попробовал сменить тему.

— В общем, — сказал он — если всё с телескопом пройдёт теперь по задуманному мной плану, то мы изменим историю, и поможем предотвратить крайне опасную ситуацию...

— Так чего же мы ждем! — вдруг воскликнул сидящий за столом Вовка, словно в нем, вдруг, снова проснулся тот самый, жадный до всего неизведанного мальчишка — Давай завершать начатое!

"Вот он, прежний Вовка! — с воодушевлением подумал Егор — не принялся винить меня с Ключницей за то, что мы переложили на него весь груз забот, а сразу, как это случалось всегда, готов броситься в самую гущу событий, отринув жалость к себе и наплевав на разные нелепые обиды".

Егор всерьез опасался, что после всего услышанного его друг детства примется обвинять его в безрассудстве, и даже поклянётся прибить Ключницу при первом же удобном случае за то, что та наделила его неожиданным "подарком". Однако опасения оказались напрасными, и, увидев реакцию Вовки, Егора вдруг осознал, какой огромный камень тот снял с его души.

"Спасать мир? Да разве когда-нибудь это было проблемой для Вовки? Уж на это-то он всегда был готов пойти. Правда, до сегодняшнего дня всё происходило лишь в его мечтах и фантазиях, навеянных книгами Хайнлайна, Азимова и братьев Стругацких, и пока не находило практического применения. Впрочем, Вовка не был бы самим собой, если бы при первой представившейся возможности принести себя в жертву великой идее, он стал бы трусливо отсиживаться в стороне. Егор хорошо знал, что даже в настоящей, а не только в выдуманной реальности, Вовка по настоящему готов был самоотверженно совершить любое великое дело.

— Вы... ты как хочешь, Егор, но я никуда сегодня не пойду. Пусть даже этот телескоп до утра придется делать. Ведь и осталось-то тут совсем немного! — с жаром воскнул Вовка, переместившись из кухни на пол в зале, хватая по очереди одну за другой детали почти законченного прибора, лихорадочно пытаясь, при этом, приладить их друг к другу.

Егор мигом присоединился к сборке, и дело вдруг сразу заспорилось. К удивлению их обоих, к полуночи уже всё в целом было готово. Вовка теперь в точности исполнял все Егоровы инструкции, доверяя другу целиком и полностью, не отвлекаясь на ненужные споры, и не требуя никаких дополнительных пояснений.

— Смотри-ка, а ведь даже выглядит эта штука, как настоящий телескоп — Вовка с удовлетворением вертел в руках готовое увесистое изделие, видя в нем теперь не просто какую-то забаву, а самое настоящее средство для спасения человечества.

— Надо бы испытать — предложил Егор.

Долго товарища упрашивать было не надо. Одев Вовку во всё подходящее из того, что нашлось среди найденных в шкафу вещей, и, облачившись потеплее сам, Егор предложил:

— На последнем этаже есть выход на общий балкон подъезда. Давай туда поднимемся. Там огни фонарей и деревья мешать не будут.

— Идем — согласился Вовка — небо сегодня чистое, может на луну как раз и посмотрим.

Стараясь не шуметь, но, все же, гулко громыхая ботинками по ночному подъезду, они поднялись на верхний этаж дома и вышли на балкон.

— Ты первый — протянул Егор Вовке трубу телескопа.

— Почему я? — удивился друг.

— Потому что ты... ты мой старший товарищ, и потому что это изделие, — Егор кивнул на трубу — прежде всего твоё детище.

— Старший товарищ, говоришь? — тут же язвительно, но вполне искренне засмеялся Вовка — Ну тогда ладно, давай!

Он осторожно принял оптическое устройство из рук Егора и мгновенно прильнул правым глазом к окуляру. Пару секунд он настраивал резкость, затем его лицо просияло в улыбке, и хотя на холодном зимнем балконе было довольно темно, Егор явственно распознал в лице своего друга тень какого-то почти неземного восхищения.

— Вот это да! — для пробного обзора Вовка сначала направил телескоп не в небо, а на ту часть города, которая виднелась где-то у самого горизонта — всё так хорошо видно, — сказал он вибрирующим от восторга голосом — словно окна дальних домов находятся совсем близко. На, глянь сам!

Телескоп оказался в руках Егора, и теперь он самостоятельно мог оценить то, что вышло из всей их затеи.

Самые дальние дома и в самом деле оказались, словно на ладони. Полученные параметры линз, похоже, вполне соответствовали расчетным, потому как изображение было чётким и резким. Теперь следовало посмотреть на что-нибудь более крупное.

Посмотрев вверх, Егор обнаружил в небе яркий диск ущербной Луны и навел трубу в том направлении, а когда поймал изображение в окуляре, то... ахнул: спутник Земли показался ему настолько близким, что, казалось, если протянуть руку, то можно было почти дотронуться до его шершавой поверхности. Егор чуть подкрутил резкость и удовлетворительно хмыкнул.

— А ведь тебе, Вовка, удалось сотворить практически невозможное — сказал он, не скрывая своего восторга.

— Почему это? — спросил сгоравший от нетерпения друг, который тоже очень хотел посмотреть на Луну.

— Потому что линзы ты свои обработал просто мастерски. На глаз абсолютно не заметно никаких критических искажений. Есть, правда небольшая аберрация по краям, но это уже свойство всех рефракторов, так что такие ошибки не в счет. Если бы я мог ставить оценки, то за твой труд я бы поставил твердую пятерку.

Вовка забрал у Егора телескоп и тоже стал смотреть на Луну.

— Эх, здорово! Теперь бы еще треножник доделать, чтобы изображение стационарным было, а не болталось перед глазами.

— Ха-ха, — несильно толкнул Егор Вовку в бок — А еще несколько часов назад кто-то хотел вообще всё забросить.

Они простояли на балконе еще какое-то время, глядя то на Луну или на отдельные звезды, то, выискивая в темном небе туманность Андромеды и Плеяды. Постепенно холод окончательно одолел обоих, и они решили вернуться в теплую квартиру.

— Спасибо тебе Егор — сказал вдруг Вовка, когда они плотно закрывали дверь балкона, чтобы холод больше не проникал в подъезд.

— Нет, Вовка, Это тебе я должен быть благодарен за то, что ты был моим самым надежным и верным другом. Если бы не ты...

— Да ладно тебе. У меня после твоего рассказа до сих пор мурашки бегают. Я теперь то, что ты мне рассказал, год переосмысливать буду. Это ж надо, оказывается всё в мире предопределено, и ход времени, и все события в жизни людей...

Егор в пол уха слушал Вовкину тираду о том, какие впечатление произвели на того все сегодняшние события. Он хотел много еще чего сказать теплого в адрес своего товарища, но отчего-то вдруг произнес то, что действительно могло быть в этот момент самым важным:

— Ты вот только завязывал бы с алкоголем. Он тебя до добра не доведет. И еще постарайся не водиться с Кабаном и его дружками.

Егор хорошо понимал то, что его слова не имеют сейчас никакого смысла. Ведь дело с постройкой телескопа сделано, и, если верить расчетам Ключницы, то завтра, а может даже сегодня ночью аномалия, искажающая пространство этого мира должна навсегда устраниться, а вместе с ней будет восстановлено течение всех искажённых хронологических потоков в их первоначальном порядке. Вовка, тот, другой Вовка, который будет жить в новом мире, никогда не вспомнит об их сегодняшнем разговоре, потому что та путаница, которая возникла с естественным ходом времени, бесследно разгладится и вскоре навсегда исчезнет, словно ее никогда не существовало. И сам Егор также станет другим, потому что никогда и ничего не вспомнит обо всех тех приключениях, которые выпали на его несчастную долю. Однако в силу каких-то причин, порожденных чувством вины перед его давнишним другом детства, Егор чувствовал, что сказал всё сейчас именно так, как это было необходимо...

— Постой, — вдруг до Вовки словно бы что-то дошло, и он остановился посреди площадки — ты еще знаешь что-то такое, о чем мне не рассказал?

Егор действительно не рассказал другу о многом. Он очень бы хотел рассказать и предупредить его обо всех тех опасностях, которые ожидали Вовку в будущем, хотя и не строил больших иллюзий насчет эффективности подобного разговора. Егор прекрасно помнил, что его товарищ был достаточно упрямым и неподатливым, чтобы вот так, посредством одного лишь короткого увещевания, на него каким-то образом могло быть оказано нужное воздействие, которое, вдруг, волшебным образом избавит того от тяги к алкоголю и плохим компаниям. Егор пообещал себе, что обязательно расскажет Вовке обо всем этом завтра, в иной, более спокойной обстановке, если... если у них ещё останется время. Он понимал, что может не успеть сделать это, потому что если их с Ключницей план сработает, тогда...

Они уже почти спустились по лестнице вниз, чтобы добраться до первого этажа, где располагалась квартира Егора, по пути негромко рассуждая над тем, каким образом Вовка теперь будет ночью добираться до своего дома. Вдруг прямо посреди одной из разрисованных фломастерами стен подъезда образовалось овальное отверстие с неровными краями, ведущее куда-то в непроглядную черноту. Произошло всё так неожиданно и быстро, что Егор не сразу сообразил, что это был портал.

— Это еще что за дела... — только и успел промолвить Вовка, с небывалым удивлением уставившись на подобное чудо. Но Егор уже и так понял всё.

Мгновенно, будто бы ужаленная ядовитой змеей, из портала выскочила Ключница и громко, словно ее можно было не услышать, крикнула:

— Егор, срочно эвакуируемся! Нас обнаружили!

Упрашивать Егора было не нужно. Он всё понял. Их план почему-то опять провалился.

Коротко и немного виновато оглянувшись на прощанье в сторону стоящего с открытым ртом Вовки, Егор шагнул в стену следом за Ключницей. После этого портал мгновенно захлопнулся, и старая потрескавшаяся стена тут же перестала чем-либо отличаться от остальных стен подъезда.

* * *

Из отчета руководства Службы Безопасности Центра по управлению Временем:

Невзирая на то, что после длительных поисков нашими оперативными сотрудниками были установлены точные координаты скрывающегося от следствия агента ? 03455087, во время операции по ее захвату, вышеуказанному агенту вновь удалось скрыться в неизвестном направлении. Инцидент произошел по причине использования агентом ? 03455087 методов, имеющих свойственные характеристики значительно выше, чем максимально доступный для нашего подразделения уровень секретности. Как позже было установлено, ею были применены некие, пока не идентифицированные нами, технические средства, с помощью которых она смогла долгое время блокировать волны наших поисковых сканеров. В компании беглянки замечен всё тот же биологический объект, известный нам под именем Егор Карасёв.

14 марта 2234 г., пятница, 8 час. 05 минут.

Переход через портал был очень быстрым, и, наверное, по этой причине вместо чувства облегчения принёс Егору ощущение головной боли. Когда яркое мелькание перед глазами исчезло, он огляделся по сторонам и вдруг понял, что они снова очутились в том самом подвешенном в воздухе доме, в котором уже укрывались ранее, незадолго перед тем, как Ключница отправила своего протеже выполнять его последнее задание.

Спустя ещё пару минут, немного успокоившись и приведя мысли в относительный порядок, Егор добрёл до ближайшего кресла, по-прежнему стоявшего здесь, в небольшой комнате, и плюхнулся в него, совершенно не имея более желания никуда сегодня больше бежать или прыгать ни сквозь время, ни даже через самый малюсенький отрезок пространства.

— Надо понимать, наш план опять не сработал? Но что на этот раз случилось не так? — Егор пожал плечами и вопросительно посмотрел на своего компаньона.

— Что не так? Да ты хоть понимаешь, что натворил? — Женщина принялась потрясать своими кулаками, явно делая над собой усилие, чтобы не применить их по прямому назначению и не наброситься с ними на Егора — Скажи, кто тебе давал инструкции, в которых разрешалось бы раскрывать подробности всей операции кому бы то ни было? Ты хоть представляешь, что просто зарубил весь наш план на корню!

Егор, в который уже раз, поразился уровню той оперативности и осведомленности, которой Ключница обладала, касательно даже его даже самых малейших шагов и действий в том мире.

— Вы не предупреждали, что...

— Ах, я, видите ли, не предупреждала? — почти зашипела всклокоченная и раскрасневшаяся женщина, не дав собеседнику даже договорить — А самому догадаться было нельзя?

Егору пришлось приложить немало усилий, чтобы справился с собой и не вступить в словесное противостояние. Внутри него что-то вдруг щёлкнуло, и окружающее вдруг стало казаться каким-то нереальным, словно всё в этой странной и чуждой для него ситуации происходило не наяву, а во сне. А ещё у него вдруг возникло странное ощущение, что Егор уже где-то или когда-то мог наблюдать похожую сцену, только делая это не напрямую, а как будто со стороны. Весь окружающий мир, вся эта комната, и плавающие за окном странные воздушные дома, и даже сама Ключница, которая в данную минуту возмущённо отчитывала Егора за его опрометчивые и необдуманные действия вдруг обрели какой-то нереально мизерный смысл. На одну только секунду у него внезапно появилось такое впечатление, что всё, что сейчас с ним происходит, почему-то совершенно не имеет никакого значения, как не имеет значения и то, что он якобы только что натворил.

Вместо того, чтобы начать оправдываться или успокоить собеседницу, Егор с каким-то равнодушием поглядел на неё, переживая лишь по поводу того, чтобы у той вдруг в одночасье не случился инфаркт или инсульт. Вины своей он категорически не признавал, но говорить об этом, — а он был в этом глубоко и всецело убеждён — не имело сейчас абсолютно никакого смысла. Ведь кто, как ни она заставляла его поторопиться в эти последние дни? Разве мог Егор как-нибудь иначе удержать Вовку, чтобы тот не ушел тем вечером к себе домой, громко при этом хлопнув дверью, и оставив тем самым Егора у разбитого корыта? Да, Егор поступил опрометчиво, но он был уверен, что успеет довести их план до конца. Тогда, если бы всё прошло гладко, всё в мире вернулось бы в норму ещё до того, как кто-то смог бы обнаружить волну хронологического всплеска, вызванную в результате раскрытия Егором своей личности старому другу из прошлого.

Внезапно настроение Ключницы резко переменилось. Она, казалось, уловила ход мыслей компаньона и очень быстро стала успокаиваться. Гнев её отчего-то совершенно улетучился, и очень скоро в комнате, где они вдвоём находились, повисло тягостное молчание.

Женщина медленным шагом прошла по комнате и тяжело опустилась в другое кресло, стоявшее у окна, затем закусила нижнюю губу и, как сделал заключение Егор по ее бегающему взгляду, принялась лихорадочно о чём-то размышлять. Переживания добавили женщине морщин, на уставшем лице появился болезненный румянец и выступил пот на лбу.

— Ты всё равно не должен был поступать так — сказала она тихо, а затем, немного подумав, добавила — Сказать по правде, я и сама не знаю, почему сразу, после того, как вы с ним доделали то, что было запланировано, дефрагментации времени и пространства не произошло. Где-то я, наверное, ошиблась в расчётах, а может, этот план изначально был провальным. Вполне возможно, всё сорвалось просто потому, что мы с самого начала не имели права вмешиваться в ход истории так грубо. К тому же, мы сильно затянули с реализацией всего задуманного.

Окончательно успокоившись, Ключница принялась говорить, обращаясь при этом не столько к Егору, сколько больше рассуждая вслух. По ее словам, здесь, в этом убежище они, находились в относительной безопасности, однако экранирование данного маленького кусочка пространства всё же не было абсолютным и полным, поэтому, начни они вновь перемещаться среди потоков времени, их мгновенно перехватят оперативные агенты спецслужб. Хронометрический след Ключницы, по ее словам, был теперь полностью отслежен и вычислен, и причиной этого был как раз тот самый беспечный и необдуманный поступок Егора, когда тот рассказал своему другу о том, кем он на самом деле является, и какие именно действия предпринимает в данной точке пространства-времени. Всплеск, вызванный размыканием кольца причинно следственной связи, произвел достаточно сильное колебание в хронологической структуре пространства, чтобы быть замеченным чувствительной аппаратурой преследователей.

— Похоже, все наши труды оказались напрасными, — медленно и обреченно помотала головой раздосадованная таким поворотом дел женщина — и теперь земную историю уже никто и ничто не спасет...

Она явно что-то недоговаривала, и Егор явно почувствовал это. Вместо того чтобы возмущаться и рвать на себе волосы, он вдруг поинтересовался:

— То есть нам остаётся просто сидеть здесь и ждать самого худшего?

Ключница не сказала ничего в ответ, и только молча кивнула.

Егор очень ясно чувствовал, что потеряно далеко не всё, и что решение проблемы находится где-то рядом. Он почему-то не чувствовал в эти минуты подкрадывающейся к нему опасности, как это обычно с ним бывало тогда, когда это действительно случалось. Не заметил он никаких мурашек по коже или зуда в ладонях. Не было даже малейших предпосылок для страха.

Однако в целом ситуация пока никак не изменилась, ведь где-то там, за гранью этого мира прямо сейчас действуют некие могущественные силы, которые лишь одним мановением руки способны стереть в порошок весь существующий мир со всем его порядком и привычным укладом. К тому же огорчало Егора в эту минуту и то, что он всё ещё был вдали от тех людей, которые были для него родными и близкими. И он ничего не мог сделать, чтобы помочь им.

Нет, все-таки он совсем не до конца улавливал правила этой сложной и масштабной игры, поэтому, ещё раз прокрутив в своей голове тот небольшой объём информации, которым владел, Егор решил задать всего один вопрос, явно ожидая услышать от Ключницы определенный и конкретный ответ.

— Мне не понятно только одно, — он почесал свой нос, пытаясь точнее сформулировать свою мысль — из-за чего вам-то лично переживать? Ваша собственная жизнь ведь на этом не закончится, и с вами-то уж не случится даже после полного обнуления всей земной истории. Максимум, отбудете наказание, а затем продолжите жить дальше, оставаясь в здравом уме и доброй памяти.

— Не останусь, Егор. Никто не останется.

— Это еще почему? — Егор удивленно вскинул брови.

— Поступило распоряжение сверху о запуске в действие протокола "ноль".

— Протокола ноль? И что это значит?

— А то и значит, что форматировать теперь будут не только хронологическую ветвь Земли, но и ту выделенную линию, где располагаются все службы и ведомства по контролю за Временем Земли. Они как-то узнали, что я избежала...

— Стоп, стоп, стоп! — Егор замотал головой, совершенно не понимая, что имеет в виду Ключница — Это вообще как такое возможно? Если структура, управляющая временем, отформатирует саму себя, то откуда должна тогда будет поступить команда на выполнение данной процедуры? Говоря компьютерным языком, компьютер, пускай даже самый умный, не сможет отформатировать сам себя, одновременно контролируя этот процесс со стороны. За подобным действием всегда должен стоять... человек, для которого электронная машина — всего лишь некий инструмент, и ничего более.

— Твои мысли работают в правильном направлении, Егор — невесело усмехнулась Ключница — время от времени подобными вопросами о том, куда именно ведут нити "главных кукловодов", интересуются очень многие в нашем Ведомстве, однако всё это — запрещенная тема для обсуждения, поэтому еще никогда за рамки слухов эти разговоры не выходили. У очень многих из тех неблагонадежных служащих нашего ведомства, которые задавали слишком много вопросов, возникло в последствии много неприятностей. Надо отдать должное, вышестоящее начальство очень строго следит за осуществлением такого порядка, и весьма не жалует тех, кто помимо своей основной деятельности начинает "копать" в не предназначенном для них направлении.

— Так отчего же тогда должен пострадать весь проект по управлению Временем, и те люди, которые работают там? Что явилось причиной кардинального решения обнулить всё под корень? — Егор до сих пор не понимал причин, по которым это должно будет произойти.

— Причина есть, Егор, и мы с тобой лично главные в ней виновники — грустно ухмыльнулась Ключница — помнишь свой безрассудный поступок, когда спас мне жизнь во время крушения металлического крана?

— Да, но как это...

— Я тебе еще тогда сказала, что последствия будут серьезными. Правда, я не могла предполагать в тот раз, что всё в тот момент сопровождалось чьим-то неусыпным контролем. Это уже потом, когда я взломала секретную базу данных, то узнала, что именно случилось во время того инцидента.

Егор уже стал догадываться о том, что сейчас скажет Ключница, но продолжил слушать, не перебивая её.

— Если говорить простым языком, — развивала собеседница свою мысль дальше — в тот момент произошло замыкание двух абсолютно несовместимых хронологических потоков в единую цепь. А раз случилось подобное грубое наложение причинно-следственных связей, которые ни при каких обстоятельствах не должны были пересечься, то метастазы аномалии, порождённой аварией на реакторе, перекинулись и на нашу, выделенную ветку времени. Если бы ты тогда был простым человеком, как, к примеру, Алексеич, и внутри тебя не находилось бы того аномального образования, тогда негативные последствия, конечно, тоже бы произошли, но в таком случае они имели бы гораздо меньшие масштабы.

Всё только что услышанное было очень странным, и вскоре мысли Егора окончательно запутались. Прежде всего, получалось, что над всеми службами и ведомствами по контролю за Временем, а также за пределами той хронологический ветви, в которой те располагались, существовала другая управляющая структура. Но в таком случае она уже имеет отношения не только лишь к одной планете Земля, а функционирует в рамках более высокого порядка, находясь как вне привычного трёхмерного пространства, и вообще вне времени? Но тогда в каких именно масштабах простирается эта структура? В границах Солнечной системы, Галактики, а может сразу всей Вселенной...

Егор еще раз мотнул головой, пытаясь привести свои разбегающиеся мысли в порядок.

"И, если всё обстояло так, то как же тогда быть с правом свободного выбора? Ведь если разум Вселенной таким образом поддерживает очаг земной цивилизации, то в каких тогда рамках определено такое право для каждой отдельной личности, и определено ли оно вообще?"

В душе Егора вдруг что-то всколыхнулось. "Нет, — думал он, прорабатывая в своей голове все возможные варианты действий — пока мы тут сидим, и обреченно ждем своей незавидной участи, то только тратим время зря! Чего нам сейчас точно нельзя делать, так это сдаваться! Ведь сколько раз уже было, что моя судьба висела на волосок от гибели. Сколько раз случалось, что всё зашло, казалось бы, в самый беспросветный тупик, из которого было совершенно не видно никакого выхода. Однако каждый раз, как только я готов был опустить руки, мне на помощь неизменно приходило неожиданное решение. Словно кто-то разумный и великодушный не оставлял меня, протягивая невидимую, но крепкую и надёжную руку помощи. Неужели же сейчас, когда мы с Ключницей почти совершили задуманное, этот "кто-то" (или, может быть эти, если их много) позволит нашим грандиозным планам не осуществиться?"

— Скажите, — вдруг спросил он — а что стало с той... циклической аномалией? Она все еще у моего друга?

— Да, — невесело ответила Ключница — но какое это теперь имеет значение. Как говорят ваши продвинутые программисты: "Ни один, даже самый стойкий и зловредный вирус еще пока не пережил форматирования диска". Отсюда следует, что в тот момент, когда вся хронологическая цепочка обнулится, точнее, её объем заново заполнится матрицей исходной земной истории, не искаженной всевозможными нарушениями времени и пространства, вместе с этим произойдёт автоматическое исчезновение и той циклической аномалии.

При этих словах Ключница еще раз невесело вздохнула, а потом добавила к уже сказанному.

— И можно было бы не переживать, если бы после обнуления, при повторном заполнении хронологического рукава, исправленная историческая линия в точности копировала свою предыдущую версию. Но так уж устроено во всей этой процедуре, что этому не бывать. Во время данной операции задействуется, так называемый, хорошо известный тебе, эффект рандома, когда порядок одних и тех же цифр после их перемешивания выстраивается хаотично. То же самое в данном случае происходит и с отдельно взятыми личностями. То есть, если в целом после форматирования хронологии вся история Земли протекает строго так же, как это было раньше, то судьбы отдельных людей в ней — словно те самые цифры — никогда не остаются на своих прежних местах. После процедуры обнуления земной истории ты уже не будешь Егором Карасёвым, и у тебя не будет твоих любимых жены и дочери, и работать ты будешь уже в другом месте, а не на том самом заводе, которому ты отдал почти двадцать лет своей сознательной жизни. Всё в новом мире станет абсолютно иным.

Ключница отчего-то слабо улыбнулась, а Егор не в силах был ничего сказать. Помолчав еще, она дополнила свои вышесказанные слова:

— Но только знать об этом уже не будешь ни ты сам, ни кто-либо из людей на всей планете. В определенный миг, который, думаю, должен произойти очень скоро, ты просто сделаешься стандартной человеческой единицей, живущей по своим правилам, имеющей свою память о прошлом, которую на полном серьезе будешь считать своей. Также ты станешь иметь заранее предопределенные перспективы на будущее, которые знать тебе до поры до времени будет не дано. И даже я, мой друг, скоро окажусь в той же лодке, что и ты. Правда тогда я, возможно, по-прежнему буду среди тех, кому будут известны твое прошлое, настоящее и будущее. И тогда я просто стану дрейфовать параллельным с тобою курсом по бесконечному морю бытия, не помня ни себя прежнюю, ни славного, наивного парня по имени Егор Карасёв, ни вообще ничего из теперешней жизни...

— Постойте, сколько у нас есть времени — Егор вдруг обрёл твердость в голосе. Ему совсем не понравился обреченный тон речи Ключницы. Такого подавленного настроения он никогда не замечал за ней даже в те тяжелые минуты, когда они с ней оказывались в самых трудных переделках.

— Времени для чего? О чём ты спрашиваешь?

— Дело в том, что я не зря спросил у вас про ту аномалию — воодушевленно заговорил вдруг Егор — Если она все еще внутри Вовки, у меня есть план, как сделать так, чтобы она, наконец, окончательно исчезла. Таким образом, мы попробуем успеть сделать так, чтобы не позволить им там — Егор указал куда-то неопределённо вверх — запустить процесс форматирования земной хронологической цепи. Когда аномалию удастся победить, я смогу вернуться к своей семье, для которой я останусь прежним, родным отцом и любимым мужем. И пускай я даже не буду помнить о том, что со мной происходило, я все же буду самим собой, а не каким-то совершенно другим человеком, живущим где-нибудь в другой стране или вообще на каких-нибудь Богом забытых островах Тихого океана. Мне совсем не страшно пойти на то, что я только что задумал.

— Хм, победить аномалию? И что же ты хочешь сделать?

— Вы могли бы забросить меня в пятое июня 1991-го года?

В ответ женщина глухо и почти по-стариковски рассмеялась.

— Это исключено, тебя моментально выследят, так как повсюду во времени и в пространстве расставлены невидимые энергетические сети. Плотность их настолько велика, что у тебя не будет в запасе даже одной минуты до того момента, когда ты будешь в них пойман, словно муха в паутину.

— Но вот мы здесь, и нас никто еще не обнаружил... — взмолился Егор.

— Это все крайне ненадолго — Ключница, похоже, была неумолима — Поверь, очень скоро агенты спецслужб или сами появятся здесь, либо просто запустят процесс форматирования хронологического пространства без нас.

Егор подскочил со своего места и заходил по комнате.

— Мне срочно нужно туда, потому что я, кажется, придумал, что можно сделать!

— Что ж, — горько усмехнулась Ключница — люблю интересные истории. Пока мы здесь, и до тех пор ничего не случилось, можешь попробовать рассказать мне о нем.

Егор принялся излагать свою идею. Он несколько раз сбивался, и путался в терминологии, но вскоре донес свои основные мысли до собеседницы.

Несколько долгих секунд Ключница молчала, переваривая только что услышанное. Брови ее при этом всё время двигались вверх и вниз, словно женщина усиленно о чём-то размышляла.

— Ты знаешь, а ведь в этом мог бы быть определенный смысл — пробормотала она вдруг, откидываясь в кресле — И если бы не расставленные повсюду ловушки, то... Стоп!

Внезапно женщина поднялась со своего места одним резким движением, словно сбросив с плеч лет двадцать своего солидного возраста. Она вдруг выудила откуда-то уже знакомое Егору электронное устройство и тут же включила его.

— Не знаю, — проговорила она негромко и с дрожью в голосе, словно обращаясь к самой себе — а если мне попытаться использовать вот эту возможность... Так...

Она вдруг начала оперировать какими-то непонятными Егору цифрами, которые вдруг с огромной скоростью замельтешили перед её глазами на маленьком экране.

— Не знаю, — забормотала она себе под нос — но что у нас получится в том случае, если они не учли такой вариант...

Ключница полностью погрузилась в свои вычисления, даже не замечая при этом Егора, который подошел ближе и завороженным взором смотрел на мелькание в воздухе всевозможных таблиц, столбиков с радами цифр и еще каких-то совершенно непонятных символов.

— Есть! Я, кажется, нашла лазейку! Надо же, похоже, что они даже не рассматривали эту возможность, когда расставляли свои ловушки!!! — вдруг громко воскликнула она.

Егор приготовился внимать, и его спутница не заставила себя долго ждать.

— Послушай — воодушевленно сказала она — всё, что ты предложил, действительно должно сработать. На сей раз у тебя всего одна попытка, потому что любая ошибка станет фатальной. Вся загвоздка лишь в том, что я действительно могу отправить тебя в тот самый день, о котором ты говоришь, но сделаю это не так, как обычно, а уже знакомым тебе методом замещения сознания.

— Ага, я помню это, — кивнул головой Егор — это когда мое тело аннигилируется здесь, а сознание перемещается в то, другое тело.

— Да, — скривила рот Ключница — верно, твое теперешнее сознание перенесется в тело семнадцатилетнего парня. Правда ввиду недостатка оборудования, появится одна маленькая загвоздка.

— Какая?

— Твое тело при такой транспортировке не будет уничтожено, а останется здесь.

— Как, здесь? — глаза Егора полезли на лоб.

— Мощности моего портативного датчика не хватит на полноценную процедуру перехода, поэтому сделать можно только так, и никак иначе. Ты станешь тем Егором Карасёвым, который только-только окончил школу в 1991-м году, а твое теперешнее тело останется в этой комнате. Поэтому никакого пути назад для тебя больше не будет. По сути, вся наша с тобой авантюра — это твой билет в один конец, и если ты действительно всё хорошо взвесил...

От подобных речей Егору сделалось как-то нехорошо, но отступать он всё равно не желал.

— Такое неполноценное перемещение, — тем временем продолжала Ключница — конечно, тоже со временем отследят, но пока наши преследователи даже и не подозревают о том, что я могу поступить подобным образом, поэтому у тебя будет фора в несколько чесов. Правильно рассчитав координаты, я смогу перебросить тебя в конкретное место, куда будет необходимо. Для завершения всего задуманного у тебя вполне должно будет хватить времени.

— Но...

Ключница не дала Егору ничего даже возразить.

— Когда всё закончится, и если всё при этом пройдет удачно, ты снова станешь сами собой, поврежденная хронологическая ветвь планеты придет в норму, а вся не искажённая аномалией твоя личная история будет равномерно вписана вдоль её исходной хронологической цепочки. Впрочем... я опять не совсем уверена насчет твоей памяти, которая ранее почему-то не стирлась... — тут Ключница отчего-то нахмурилась, но вмиг спохватилась и опять взяла себя в руки — Ладно, это всё мелочи. Так ты готов?

— Да — выдохнул Егор — Но, а как же вы? Каким образом планируете избавиться от погони?

— Мне придется попотеть, конечно, чтобы запутать следы, и как можно дольше не попасться в лапы наших спецслужб. Но ты не должен сейчас думать об этом. Главное, помни: больше не предпринимай никакой самодеятельности. У тебя будет лишь одна попытка всё исправить. Наделаешь глупостей еще раз, и тогда все наши с тобой усилия окончательно пойдут прахом.

В одночасье на Егора вдруг свалилось столько информации, что переварить её просто не хватало никаких умственных способностей.

Егор попытался представить себя в теле семнадцатилетнего парня в окружении той обстановки, которая была характерна для самого начала девяностых годов. Он вдруг вспомнил своих друзей, родителей... Однако чтобы осмыслить и принять всё спокойно и без суеты, нужно было гораздо больше времени, а с этим у Егора сейчас как раз возникли определённые проблемы.

— Что мне необходимо сделать — сухо спросил Егор.

— Просто сядь в кресло. Через минуту я инициирую процесс отправки. Помни о том, что я могу ошибиться в расчетах, и не достаточно точно откорректирую точку входа, так как аномалия всё сильнее создает вокруг себя дополнительные искажения в пространстве-времени. В общем, будь готов очутиться в самом неожиданном месте, и, главное, не запаникуй при этом. Разброс составит плюс-минус полтора часа. До момента, когда ты должен будешь перейти к решающим действиям, у тебя еще останется достаточно времени, чтобы тщательно всё спланировать и подготовиться.

— Хорошо, — с каким-то тяжелым чувством на сердце произнес Егор — я понял, перемещайте меня прямо сейчас.

Женщина и без того действовала крайне быстро. То, с какой скоростью она теперь оперировала данными на своём электронном устройстве, Егору еще никогда видеть не приходилось: ее пальцы летали в воздухе, словно огромные бабочки. Вместе с тем блоки цифр и странных символов двигались по экрану туда сюда, то, сливаясь друг с другом в еще более крупные массивы, то, разделяясь на множество частей, и уплывая затем за пределы видимости поля зрения.

У Егора закружилась голова. Вначале он подумал, что это происходит в результате непрерывного мельтешения чисел перед его глазами, но затем он вдруг ощутил непонятный низкий гул в ушах, и в тот же миг его правый глаза заметил некое световое пятно, неожиданно проявляющееся откуда-то сбоку, и постепенно увеличивающееся в размерах.

В этот момент женщина тоже увидела отверстие в стене. Она резко вскрикнула, и, обернувшись в сторону "пятна", вдруг выругалась, будто заправский сапожник.

Последнее, что запомнил Егор, была вспышка яркого света перед его глазами, а затем перекошенное от напряжения лицо Ключницы, которая только и успела крикнуть: "Все, отправка пошла!"

В течение следующих нескольких секунд, пока он оставался в сознании, Егор успел распознать шум какой-то возни и звуки чьих-то громких голосов. Но то, о чем именно кто-то там кричал, он уже разобрать не успел.

* * *

Из оперативной сводки руководителя группы захвата в адрес управления Общей Службы Безопасности в рамках проведения операции по нейтрализации агента ? 03455087:

0060001: "Обнаружен слабый импульс в вероятной точке пространства-времени диапазонного предела — март-апрель 2234 года. Начинаем тщательное сканирование на предмет выявления чужеродного биологического вторжения в данные координаты".

0060002: "Координаты определены, начинаем процедуру захвата"

0060003: "Объект поиска найден и нейтрализован. Здесь же обнаружено тело биологического объекта по имени Егор Карасёв, однако при оперативном сканировании выяснилось, что это всего лишь пустая оболочка. Сознание объекта незадолго до нашего появления было перемещено в неизвестном направлении.

0060004: "Агент ? 03455087 срочно настаивает на том, чтобы не прерывать только что инициированную ей операцию, ввиду чрезвычайной важности миссии отправленного в прошлое объекта. Срочно запрашиваем консультацию руководства по данному вопросу.

0060005: Спустя тринадцать минут после отправки биологический объект Егор Карасёв отслежен. Начальством приято решение — не прекращать его миссии до выяснения всех подробных обстоятельств дела. "Агент ? 03455087 срочно доставляется на основную базу для тщательного допроса".

13 июня 1991 г., четверг, 11 час. 08 минут

Самым первым ощущением, которое, вдруг, овладело Егором после того, как он очутился в 1991-м году, была уже почти привычная для него временная дезориентация в пространстве.

Длилось это несколько секунд, но Ключница предупреждала, что могло быть и хуже, поэтому самое главное из того, что сейчас было необходимо сделать, это не запаниковать и не выдать окружавшим его людям того, что с ним — Егором Карасёвым — в эту самую минуту происходит нечто не совсем обычное.

Для начала следовало просто посидеть без движения и немного поморгать. Егор слегка покрутил глазами, и спустя пару минут, когда головокружение полностью прошло, ощутил, что он действительно сидит, а не стоит, не идёт куда-то, и даже не лежит в постели.

Вновь осмотревшись по сторонам, Егор увидел, что вокруг него, так же тихо и почти недвижно, сидели какие-то люди. Он пригляделся внимательней, и вдруг заморгал, но теперь уже не от приступа дезориентации в пространстве, а от удивления: в какой-то небольшой на вид комнате сидели все его прежние школьные одноклассники, и что-то усердно писали в своих тетрадях.

Егор узнал Руслана Кузьмина, Оксанку Потапову, Дениса Скворцова. Да что там, в странной этой комнате сидел зачем-то весь его класс! Глядя с удивлением по сторонам, Егор никак не мог понять, что именно тут делают его старые школьные товарищи, да и он сам вместе с ними.

Посмотрев, наконец, в дальнюю часть помещения, Егор увидел стол, за которым тихо, и, также что-то записывая в большую, толстую тетрадь, сидела... Алла Николаевна.

"Боже! Да ведь это наша учительница литературы и русского языка" — вдруг с удивлением подумал Егор — "А она ещё зачем здесь?"

Вдруг Алла Николаевна подняла свои добрые и светлые глаза, и посмотрела на пишущих подростков. Ее взгляд вдруг встретился с глазами Егора. На секунду оба человека замерли.

Все ещё не до конца понимая, что вокруг происходит, Егор покосился на тот стол, перед которым он сидел сам. В своей руке он вдруг с удивлением обнаружил шариковую ручку, и прямо перед собой — раскрытую тетрадь, на которой его знакомым и родным почерком был написан какой-то текст.

Когда через полминуты возле Егора возникла чья-то неслышная тень, он поднял глаза и увидел, что это была всего лишь его преподаватель. С укором в глазах та посмотрела на своего ученика и поинтересовалась тихим шепотом:

— Егор, ты чего не пишешь, время-то идёт.

Егор открыл, было, рот, но тут же захлопнул, когда его просветлевший разум всё вдруг окончательно понял:

"Ну конечно, в тот день у всего класса был ведь экзамен по литературе, и все мы тогда писали сочинение".

Егор вдруг с досадой осознал, что угодил в прошлое не в самое подходящее для себя время: Ключница, надо полагать, крайне неудачно рассчитала точку входа, отослав своего компаньона прямо на экзамен в школу. Мир, который она выбрала для внедрения Егора, был вновь тем же самым, в котором он дважды уже неудачно оказывался, выполняя одно и то же задание.

Егор вдруг вспомнил всё то, что предшествовало его недавнему перемещению сюда, и по его спине тут же пробежал жуткий холодок. "Похоже, у него все-таки получилось оторваться от преследователей! Но сколько же ещё времени осталось до того момента, когда спецслужбы Ведомства по контролю за Временем неизбежно должны будут добраться до него?"

На руке вдруг обнаружились часы. Егор вспомнил, как в те прежние времена он действительно носил старые дедовские командирские часы. Время на них показывало половину одиннадцатого. Значит, до выполнения задуманного оставалось еще несколько часов.

"Эх, только бы успеть продержаться до положенного срока" — с тревогой подумал он.

— Нет, нет, Алла Николаевна, все нормально — попытался успокоить Егор свою учительницу, которая все еще стояла около него, искоса глядя на исписанную ровными строчками страницу тетради своего ученика. Прежде чем уйти, та ещё немного потопталась около стола, разглядывая сверху текст сочинения Егора, а затем негромко произнесла:

— Давай, Егор, заканчивай. Тебе ведь, я так понимаю, совсем чуть-чуть осталось.

Сразу после того, как Алла Николаевна вернулась на прежнее место, в его сторону стали оборачивать свои головы некоторые из одноклассников. Одна из этих голов принадлежала двоечнику Генке Валентинову, другая Игорю Кулешову. И тут, когда Егор развернулся, чтобы поглядеть немного назад, его словно кипятком обдало: из соседнего ряда, повернув в его сторону свое открытое, веснушчатое лицо, на него внимательно смотрела... Ленка.

"Ты чего?" — она кивнула головой, как бы беззвучно задавая ему свой вопрос.

В ответ Егор не придумал ничего другого, как ответить точно также без слов: он поднял оба больших пальца на своих руках, будто говоря тем самым, что у него "все отлично".

Ленка одарила Егора своей загадочной улыбкой и тут же, посерьезнев, вернула взгляд к собственной тетрадке.

Егор последовал её примеру, и только теперь удосужился, наконец, посмотреть в собственные записи, чтобы постараться оценить то, что именно там было написано.

За годы, что прошли после экзамена, Егор помнил лишь то, что в тот день тема его экзаменационного сочинения была по роману Толстого "Война и мир". Похоже, в этой реальности, всё было точно так же.

Быстро прочитав текст, который он вроде как сам до этого сочинил, Егор облегченно вздохнул. Оставалось, действительно, закончить совсем немного. После исписанных четырёх страниц работы, ему нужно было лишь добавить пару-тройку коротких абзацев, чтобы завершить тему отношений Андрея Болконского и Натальи Ростовой.

Решив играть свою роль до конца, Егор почесал шариковой ручкой в своей густой шевелюре и принялся за дело. Ему вовсе не хотелось привлекать лишнего внимания со стороны, даже, невзирая на то, что обстоятельства подгоняли его. Он здраво рассудил, что вполне мог бы сейчас просто встать, и выйти из класса, чтобы под удивленные взгляды учителя и своих одноклассников, мысленно послав при этом подальше как сами экзамены, а вместе с ними и всю школу, отправиться заканчивать гораздо более важное дело. Однако осторожность и какое-то почти трепетное чувство ответственности возобладали внутри Егора. Он вспомнил о том, что любое существенное нарушение хронологической цепочки неизбежно вызовет резонанс в структуре данного отрезка времени. Так уже случалось в прошлый раз, когда он потерпел неудачу. Если это произойдет, Обнаружить его не составит никакого труда. А значит оставалось только одно — постараться прилежно дописать экзаменационное сочинение и не провоцировать неприятности.

Завершить экзаменационную работу, к великому облегчению Егора, оказалось не так уж трудно, ведь еще со школы он неплохо помнил содержание романа Льва Толстого. Более того, за долгое время, которое миновало с тех самых пор, он успел дважды пересмотреть многосерийный художественный фильм, поставленный по произведению русского классика.

Когда дело было, наконец, сделано, Егор облегченно вздохнул. Он не был уверен на сто процентов, что чего-нибудь не напутал в своей писанине, однако, как только экзамен подошел к концу, он с уверенным видом сдал свою тетрадь, и тут же направился прямиком из класса в коридор.

— Егорка, постой! — вслед ему вдруг раздался до боли знакомый и одновременно давно позабытый голос.

Пересилив себя, Егор обернулся и вмиг встретился глазами с той девушкой, встречу с которой он изначально совершенно не планировал. Сердце Егора ёкнуло, застучало быстрее, а по лицу, к его собственному удивлению, стал разливаться предательский румянец.

Всё в мире вмиг остановилось. Исчезла классная комната вместе с одноклассниками и учительницей, исчез и сам мир вокруг. Он стоял, сжимая в руке тетрадку с только что написанным им сочинением, а рядом с ним остановилась Ленка. Пространство вокруг внезапно всколыхнулось, и Егор ощутил себя так, словно с тех давних пор, как он окончил школу, вовсе не минуло более двадцати лет. Будто и не было во Вселенной никаких расстояний и промежутков, а также не существовало препятствий, которые могли помешать увидеть ту, которую он не мечтал больше никогда увидеть: девушку, исчезнувшую из его жизни почти сразу после окончания школы.

Затем всё вновь завертелось, и Егор будто ощутил себя так, словно не являлся сейчас взрослым сорокалетним мужчиной, а до сих оставался тем семнадцатилетним пареньком, в теле которого он в данный момент пребывал по вынужденному стечению обстоятельств.

— Ты куда так рванул? — на лице Ленки сияла восхитительная улыбка. Девушка догнала Егора и пошла с ним рядом по направлению к столу учительницы, чтобы сдать свою экзаменационную работу — Зачем теперь куда-то спешить, если вся школа позади! — воскликнула она — Это ведь был наш последний бой!

Попытаться уйти от такого ненужного ему сейчас контакта, было выше сил Егора. И совсем не потому, что он боялся там чего-то снова нарушить во всех этих хронологических цепочках, будь они совершенно не ладны. Нет, ему наоборот вдруг захотелось, чтобы Ленка снова побыла рядом. Даже пускай это продлится не долго, и будет почти понарошку. Внезапно старые, давно ушедшие чувства вдруг охватили всё его существо, наполнив душу и тело странными, полузабытыми ощущениями.

Егор повернул голову в сторону сопровождавшей его девушки, пытаясь одновременно припомнить тот день, когда это происходило с ним двадцать четыре года назад, и к своему огорчению, совсем не смог ничего вспомнить. Ему нужно было действовать примерно так же, как это происходило в тот раз, чтобы постараться точно следовать "исходному маршруту" хронологии, но, силясь сейчас вспомнить день своего экзамена по литературе, Егор вдруг понял, что память его пуста. Он ещё раз напряг мысли, силясь извлечь из своей головы хотя бы что-нибудь, и, в конце концов, вспомнил лишь несколько малозначительных деталей, которые в данный момент не имели абсолютно никакого значения.

Неожиданно его выручила сама Ленка. Она внезапно пришла Егору на помощь, защебетав своим бархатным, звонким голоском:

— Скоро состоится школьный выпускной бал. Говорят, все ребята готовят для такого случая новые костюмы?

Эти слова вдруг взорвались в голове Егора, словно атомная бомба. И он вспомнил.

"Конечно, как же он мог забыть! Ведь тогда, в тот день после своего последнего экзамена они с Ленкой точно также шли из школы, и та вдруг заговорила про школьный бал".

Воспоминания о подробностях того самого дня в один короткий момент хлынули на Егора, словно холодная вода из внезапно прорвавшейся плотины. Он вспомнил и этот недолгий разговор с Леной, когда та вдруг заговорила о выпускном вечере, и другие подробности той давно забытой беседы.

Всплыло вдруг и то, как уже спустя годы, пока воспоминания о том дне еще были достаточно свежи, Егор неоднократно прокручивал в голове тот самый день, однако лишь многим позже он окончательно разобрался в той причине, по которой Лена затронула тему про костюм и про балл. Всё было просто: она лишь хотела, чтобы там, на том школьном балу Ленка могла почувствовать себя немного принцессой в своём нарядном платье, и чтобы Егор хоть капельку побыл для неё принцем.

Сейчас на вопрос Лены Егор пробормотал что-то вроде утвердительного ответа, после чего они вместе вышли во двор школы и неторопливо отправились в сторону своего двора.

Неспешно шагая вдоль широкого тротуара, Егор, вдруг, подумал ещё кое о чём, и от этих мыслей дыхание его перехватило. Он вдруг вспомнил, что тогда, во время такого же точно разговора в своей прежней жизни, он повел себя с Ленкой, как самый последний болван. В тот раз, более двадцати лет назад, пока они шли в сторону дома, повинуясь какому-то мимолётному приливу дурного настроения, он не только не поддержал беседы с девушкой, но почему-то вообще заявил, что никуда и ни на какой балл идти не собирается.

Сейчас, переживая этот день во второй раз, и прокручивая их с Леной разговор в своей памяти, Егор вдруг вспомнил, как тогда его спутница отчего-то вдруг замкнулась, и после этого они прошагали всю оставшуюся часть пути до родного двора практически молча.

Проклиная себя за то, что сейчас, в этот самый момент ему следовало поступить точно так же, как и тогда, чтобы соблюсти режим максимальной секретности, Егор не выдержал и даже остановился посреди дороги. Вместо того, чтобы следовать строгой инструкции, он решил: "Да пропади оно всё пропадом, не могу я этого сделать! У меня просто не хватит на это сил!"

Немного подумав, Егор решился на ещё один совершенно безумный шаг, который мог грозить ему самыми печальными последствиями.

— Знаешь, — сказал он вдруг, улыбнувшись и посмотрев на Лену совсем не так, как того требовала ситуация — а, действительно, куда нам торопиться. Ты ведь не спешишь домой?

— Нет, конечно — улыбнулась в ответ девушка, так же, как и Егор, перестав вдруг шагать.

— Тогда давай вместе сходим в сквер. Просто погуляем.

— Ты... — Лена, казалось, даже вначале не поверила своим ушам — хочешь, чтобы мы погуляли вместе в сквере? Вот так, просто?

— А что тут такого — Егор вдруг подошел ближе и аккуратно взял девушку под локоть и украдкой посмотрел по сторонам.

Он неплохо помнил те времена, когда каждый раз старался избегать каких либо ухаживаний в отношении Ленки. Ведь по его глубокому убеждению та была настолько близким другом, каким только может быть самый настоящий дворовый и школьный товарищ — тот, с кем они выросли, играя во все без исключения детские игры. Это только потом, несколько месяцев спустя, когда Егор вдруг узнает, что Лене с родителями предстоит уехать на Дальний Восток, он неожиданно для самого себя с горечью и ужасом оценит катастрофичность такого факта. А ещё он внезапно поймёт, что потерял самую близкую и... самую любимую — да, именно любимую — девушку на свете...

Еще до того, как они окончательно покинули двор школы, несколько хихикающих парней и девчонок, глядя на то, как Егор под руку с Леной направляются к ближайшему скверу, бросили им вслед по паре фраз, общий смысл которых сводился к известным всем дразнилкам про "тили-тили тесто..."

Однако теперь, в отличие от прошлого раза, Егору вовсе не было неловко. На этот раз он шел уверенной ровной походкой, и ему было ровным счетом наплевать на то, что думают о нём теперь уже бывшие одноклассники.

Всю дорогу до сквера, пока они с Леной медленно двигались вдоль малолюдного тротуара, Егор почти явственно и остро ощущал, что идущая рядом с ним девушка испытывала в эти минуты почти всеобъемлющее и безграничное ликование. Чувство прежней, и, казалось бы, безвозвратно позабытой симпатии, вдруг обволокло Егора с головы до самых ног, вернув те, прежние восторженные ощущения, словно за плечами у него не было более сорока лет жизни, не было... семьи.

Таня и Поля. Нет, он ни на минуту не забыл о них. Ведь сюда, на это сложное и ответственное задание он отправился исключительно ради того, чтобы получить слабый шанс вновь увидеться с ними. И в том не было вины Егора, что по стечению обстоятельств он вновь повстречался со своим прошлым, и это прошлое вдруг оказалось таким мучительным и трогательным для его давно, казалось бы, угасших воспоминаний.

Ещё он понимал, что никоим образом не должен будет разбивать сердце той, которая прогуливалась сейчас рядом с ним, той, которая сейчас бережно и немного неумело держалась за его руку.

"Пускай, — думал Егор — время этой реальности отсчитывает свои последние часы и минуты. И, возможно, прямо сейчас на мой след уже вышли те, кто вскоре поймают и скрутят меня в бараний рог, попутно отобрав не только возможность вернуться назад, но и уничтожив весь мной ранее обжитой и знакомый мир. Пусть тогда будет, как будет, но поступать сейчас так, чтобы потом в моей душе каким-то непостижимым образом смог бы остаться такой нехороший след, мне просто нельзя. Никак нельзя".

Того, что произошло много лет назад, когда он так неосторожно и почти грубо поступил со своей подругой юности, Егор до сих пор не мог себе простить. Поэтому и сейчас он не имел права заставлять во второй раз страдать из-за своей собственной глупости близкого когда-то для него человека. Ему было немного боязно снова менять историю, но ситуация, похоже, вновь была безвыходной

— Давай присядем — вдруг предложила Лена, когда они в пятый или шестой раз проходили мимо огромного круглого фонтана, в чистой воде которого плавало несколько прошлогодних сухих листьев.

Егор согласился, и они тут же устроились на пустую скамейку, которая одиноко стояла у куста акации, и где поблизости не околачивалось никого из числа гуляющих по скверу прохожих. Храня молчание, и вглядываясь при этом в свежую, июньскую зелень, Егор с Леной просидели там примерно пять минут.

Вокруг было тепло и тихо. Южный ветерок ласково расчесывал молодую траву на газонах, а у памятника погибшим в войне солдатам трепетал и колыхался, едва видимый при свете яркого солнца, оранжевый язычок Вечного огня.

Егор успокаивал себя мысленно по поводу того, что он намеревался сделать. "Всё равно — думал он при этом — уж теперь-то мои действия не войдут в здешнюю историю, потому что очень скоро вся хронология Земли претерпит необратимые изменения".

Эти мысли немного успокаивали его, но тревога всё же оставалась.

"Какова будет другая реальность? Станет лучше, а может она окажется значительно хуже той, которая запомнилась мне по моей прошлой жизни? Надо было всё-таки спросить об этом у Ключницы. Почему я не подумал об этом раньше!".

Тем временем Лена сорвала какую-то травинку с клумбы и принялась вертеть её в своих руках. Неловкости она, похоже, больше не испытывала, но и говорить о чём-либо ей, видимо, не хотелось. Девушка словно ждала чего-то от Егора, но сама прервать затянувшееся молчание будто бы не решалась.

"Пускай прямо сейчас всё будет так, как решу я, и только я сам. Тогда, двадцать с лишним лет назад, — думал Егор — я был последним идиотом, потому что глупо позволил исчезнуть из своей жизни той девушке, которую искренне и всем сердцем любил. Пусть же сейчас всё изменится. Не даром судьба даёт мне шанс сделать так, чтобы Ленка, с именем которой связаны все мои детские и юношеские годы, получила шанс хоть на малый промежуток времени стать хоть чуточку счастливей. Если там, возле школы, когда я взял её под руку, ничего катастрофического не случилось, то не случится и сейчас. Ключница, наверное, хорошо меня спрятала, и на мой след не скоро нападут сыщики из Ведомства. Эх, будь, что будет..."

— Я бы хотел попросить тебя, Лена — заговорил вдруг Егор таким твердым и решительным голосом, который был совершенно не свойственен семнадцатилетнему парню, в теле которого он сейчас пребывал — чтобы ты надела на школьный бал своё самое красивое платье. И ещё я был бы очень рад, если бы ты танцевала со мной там. Долго-долго, пока будет звучать музыка...

Лена, казалось, ожидала чего угодно, но только не этих слов. Она вдруг округлила глаза, на лице ее появилась, а потом исчезла слабая улыбка. Затем она внезапно покраснела и опустила взгляд.

— Егор, ты это серьезно, или говоришь так только для того, чтобы подшутить надо мной?

— Я серьезен, как никогда — он смотрел на Лену прямо, стараясь поймать выражение взгляда девушки, и, наконец, добился того, чтобы и она перестала прятать от него своё смущённое лицо. В конце концов, их взгляды встретились, а дальше произошло то, что Егор вообще и предположить не мог: Ленка вдруг быстро-быстро облизала языком свои губы и на одну короткую секунду прильнула ими к щеке Егора. Затем она резко вскочила и побежала прочь.

— Постой, ты куда! — крикнул он ей в след — ты ведь так ничего и не ответила!

До того самого двора, в котором стояли их старенькие, приземистые дома, отсюда было рукой подать. Сверкая подошвами своих босоножек, убегая при этом задорно и живо, словно она играла сейчас в Казаки-разбойники, давняя подруга Егора пулей помчалась вон из парка в сторону своего дома.

"Пройдёт ещё несколько секунд, — думал Егор, пытаясь привести свои мысли в порядок — она добежит до поворота, а затем скроется в своем подъезде. И всё закончится, уже навсегда. Неужели я опять совершил что-то неудачное?"

Егор в растерянности стоял, провожая девушку глазами. Он вдруг мгновенно понял, что если прямо сейчас не бросится за ней следом, не постарается хоть как-то удержать, то не увидит её больше никогда. Но и бежать ему было нельзя. Усилием воли, борясь с огромным искушением, он приказал себе не двигаться с места, потому что в эти мгновения он хорошо понимал: если он пустится в погоню, то окончательно всё испортит.

В тот момент, когда тоненькая фигурка Лены почти домчалась до поворота, девушка вдруг обернулась и, смеясь, крикнула, обращаясь к замершему невдалеке от главных ворот сквера Егору:

— Хорошо, Карасёв, я согласна! — и с этими словами она мгновенно скрылась из виду, нырнув в спасительный подъезд своего дома.

"Вот и славно — пришла на ум успокаивающая мысль — вот и славно..."

Ощущение необыкновенного счастья вдруг наполнило Егора с головы до ног. Ликуя, словно он только что одержал крайне важную победу, Егор с некоторой тревогой посмотрел по сторонам. Он стал опасаться, что прямо сейчас рядом с ним вновь возникнет Ключница и станет упрекать его в том, что Егор в очередной раз пытается вклиниться в ход истории со своими шкодливыми проделками, и тем самым создаёт прецедент для своего обнаружения. Но вокруг было спокойно, гуляющие по скверу люди были поглощены каждый своими думами или заботами. В голове каждого из них наверняка зрели какие-то далеко идущие планы. Никто из них и не подозревал о грозившей им страшной опасности, а также о том, что вся их жизнь вскоре претерпит самые кардинальные изменения.

Задуманное удалось вроде бы неплохо, более того, давивший на Егора все эти годы груз прошлого, внезапно исчез, словно его и вовсе не было. Он еще немного посидел на скамейке, и когда убедился, что мир вокруг не рухнул и не полетел в пропасть, тихонько поднялся, чтобы выйти из сквера. Пока Вовка был далеко, и не принял решения отправиться в сторону беседки, у Егора было достаточно времени, чтобы сделать ещё кое-что важное.

Спустя всего пару минут после расставания с Леной, Егор уже шагал в том направлении, где жил он сам. Проходя мимо углового дома, он замедлил свой шаг и поднял глаза тому к окну, за которым сейчас находилась его подруга детства. Мысленно он пожелал девушке простого человеческого счастья в той жизни, которая ожидала её после того, как новый и неведомый новый мир придёт на смену миру сегодняшнему.

То, что всё задуманное у него сегодня получится, Егор уже почти не сомневался. Была ли эта уверенность каким-то образом связана с тем, что он только что совершил при разговоре с девушкой, он точно не мог сказать. Вместе с тем, Егор был твёрдо уверен, что где-то там, среди звёзд и бескрайних космических просторов есть кто-то бесконечно добрый и мудрый, кто, возможно, оценит его поступок правильным образом, и не станет при этом осуждать за создание ещё одной маленькой хронологической нестыковки.

Посмотрев на часы, Егор попробовал сориентироваться в часах и минутах. По всем показателям, до того момента, когда он должен будет пересечься с Вовкой, времени у него было вполне достаточно. Еще раз, всё хорошо взвесив, он решительно направился домой, чтобы навестить родителей.

Поднявшись на четвертый этаж по ступенькам прохладного подъезда, в палисаднике около которого до сих пор росла огромная, ветвистая рябина, Егор позвонил в дверь.

После чьих-то торопливых шагов, раздавшихся вдруг где-то в глубине комнаты, дверь резко отворилась. На пороге стоял отец. Сердце Егора непроизвольно екнуло и сжалось. Видеть близкого и родного человека таким помолодевшим было настолько странно и непривычно, что Егор замялся на пороге, будто опасаясь войти внутрь квартиры.

— Уже сдал, так быстро? — сухо, в привычной для него манере, поинтересовался отец, затем всё же улыбнулся и обнял сына за плечи.

— Да... всё написал. Вроде без ошибок, у меня даже было достаточно времени, чтобы пару раз проверить своё сочинение перед сдачей работы — ответил Егор.

— Сынок пришёл? — прямо в фартуке, окутанная будто бы незримым облаком, состоящим из запаха жареных беляшей, ванили и корицы, из кухни выскочила мама — Ну, так как? Ты теперь выпускник?

— Вроде да... — Егор улыбнулся и пожал плечами, словно в нерешительности.

— Вот тебе раз! — отец с матерью смотрели на него своими добрыми, сияющими глазами, наперебой по-доброму поддразнивая сына — Что ещё значит "вроде"? Да ты теперь самый что ни на есть свободный человек. Раз десятилетку закончил, то можешь сам выбирать свой дальнейший путь в жизни. Самое главное, в школу ведь больше ходить не надо!

— Ладно-ладно, Люся, хватит его обнимать — вдруг спохватился отец и похлопал сына по плечу — Ты, Егорка, давай, переодевайся, сейчас обедать будем. Проголодался, небось?

Вскоре всё семейство Карасёвых уселось за стол, одновременно продолжая возбуждённо между собой разговаривать. Основная тема, естественно, была о будущем молодого выпускника. Егор с удовольствием съел тарелку вкусного маминого борща, потом принялся за беляши с чаем, попутно с удовольствием замечая, что аппетит у него в семнадцать лет был гораздо лучше, чем станет спустя два десятилетия. Между делом он бросал короткие взгляды на изрядно помолодевших родителей, стараясь делать это не очень заметно, однако ощущая во время таких коротких взглядов приливы невероятной радости и ликования.

Все втроём они пребывали в радостном настроении, и былы исполнены удивительного единодушия. Впрочем, всё это лишь потому, отдавал себе отчет Егор, что в этот день был большой праздник, так как сам он только что окончил школу, готовясь далее вступить уже во взрослую жизнь. А такое бывает всего раз в жизни.

Если бы всё должно было остаться таким, как прежде, завтра мать с отцом должны будут пойти каждый на свою работу, и идиллия сегодняшнего момента закончится. Однако не для того Егор Карасёв явился сюда из параллельной реальности, чтобы всё и дальше шло своим чередом. Размышлять сейчас обо всех своих крайне важных делах было Егору непривычно, и даже дико. Более того, видя перед собой молодых и здоровых отца с матерью, внутри него на какой-то короткий миг вдруг родилась странная мысль:

"Всё здесь сейчас выглядит так, словно не было для меня никаких оставленных за спиной двадцати с лишним лет, и что не существует пока никакого будущего, и нет нигде в мире всех этих бездушных координаторов, которые где-то там, на задворках Вселенной, пристально следят за ходом и порядком течения Времени. Вот бы было здорово навсегда остаться здесь семнадцатилетним парнем, наплевав на то крайне важное задание, которое мне поручено, и заново прожить свою жизнь, заранее обойдя все те ошибки, которые я когда-то совершил".

Егору в эти мгновения вдруг показалось, что он и в самом деле тот самый юноша, который сегодня сдал последний экзамен в школе. Впереди у него есть долгие годы, которые будут совсем не такими, которые были в его недавнем странном и тревожном сне, а полными надежд, счастья и бесконечных творческих поисков.

Однако отвлечённые размышления о нереальности бытия оказались непродолжительными, и, до конца доев последние крошки своего обеда, Егор решительно прогнал их.

"Опомнись, Егор — пришла вдруг трезвая мысль — Поля с Таней всё ещё живы. Пускай они не могут напомнить о себе и находятся вне пределов твоей досягаемости, но они, так же, как и твой старик-отец, всё ещё являются твоими самыми близкими для тебя людьми".

Егор допил чай и задумчиво посмотрел в окно. Больше никто не шутил и не спрашивал его ни о чём. И вскоре каждый в доме Карасёвых вернулся к своим привычным для них занятиям.

Первым, окончив еду, вышел из-за стола отец. Он отправился в зал, уселся в свое, стоящее около окна, кресло, и принялся смотреть телевизор, где уже в конце второго тайма "Спартак" безуспешно пытался совладать с ленинградским "Зенитом" при текущем счете 1:1.

Мама отправилась мыть посуду. Она надела цветастый фартук и стала возиться в раковине, что-то напевая себе под нос. Когда она взяла в руки очередную тарелку, то каким-то почти привычным движением ноги подтолкнула стопку деревяшек, выглядывающих из-под стола. Егор внимательно посмотрел в сторону знакомых ему дощечек и вздохнул. Он помнил, как отец долго выпиливал и выстругивал их, однако те так потом и пролежали без дела, никогда не превратившись в ящичек для цветов. Сейчас разница была лишь в том, что здесь, в этой реальности заготовки лежали на кухне, а не находились под кроватью в зале...

Егор посмотрел на настенные часы с кукушкой. Маятник на них бойко раскачивался туда сюда, время нужного часа неумолимо приближалось. Впрочем, его пока было вполне достаточно, чтобы... попытаться сделать кое-что ещё.

В своем фартуке, стоя у раковины с грязной посудой, мать вдруг наполнила Егору сказочную Золушку. Правда не ту, которая ждала подарков судьбы, а ту, кому за всю свою жизнь так и не суждено было стать принцессой. Сердце Егора вдруг наполнилось какой-то бесконечной нежностью к маме, и он вдруг захотел сделать хотя бы что-то, что могло принести ей радость.

Егор встал со стула и быстро открыл ящик с инструментами, который находился здесь же, на кухне, достав оттуда маленькую ручную дрель, отвертку и шурупы. Затем сын, к удивлению мамы, которая вдруг обернулась и посмотрела в его сторону, поднял с пола позабытые отцом дощечки и молча принялся орудовать инструментами.

"Если с Ленкой прокатило, то, возможно, и сейчас никто ничего не заметит" — с лукавством подумал он, принимаясь за задуманное дело.

Услышав звук напильника и дрели, в кухню тихо и незаметно вошел отец. Егор краем глаза видел, как тот вначале долго смотрел, безучастно наблюдая за теми манипуляциями, которые совершал его сын, а затем так же молча присоединился к нему, чтобы уже вдвоем с ним закончить начатое.

Примерно через час, когда полка для цветов была полностью готова, Егор поднял, наконец, глаза на отца. На лице родителя не было ни тени возмущения или недовольства, свойственных, порой, для его неспокойного характера. Наоборот, Отец, казалось, был невероятно рад тому, что его сын самостоятельно, возможно в первый раз в своей жизни, принял решение совершить что-то полезное, и не лично для самого себя, а для общего семейного блага, сделав это даже немного поучительным способом для самого главы семейства.

Впрочем, Егор только сейчас вдруг понял, что если бы тогда, в свои ранние годы жизни он проявил больше решительности, постоянно тормоша отца и побуждая того совместно с ним заниматься всякими хозяйственными делами, то тот не стал бы постепенно и все более глубоко погружаться в мир телевизионных передач. И, возможно, он никогда не заработал бы себе ту самую болезнь суставов, при которой в старости ему станет трудно ходить на своих когда-то крепких и сильных ногах.

— Какая прелесть — всплеснула руками мама, когда двое мужчин вынесли готовую полку на балкон и поставили её в удобном для цветов месте. Отец еще какое-то время оставался там, пытаясь установить ровнее их совместное с Егором изделие, а мама стояла невдалеке от них и с восторгом строила планы насчет того, как в скором будущем преобразится их маленький уютный балкон.

Когда, немного потоптавшись у балконного окна, отец вновь ушел в комнату досматривать свой футбол, Егор задержался там на какое-то время. Он выглянул сверху во двор и внимательно осмотрелся. Совсем скоро Вовка должен будет появиться во дворе, чтобы затем направиться в ту самую беседку, где вскоре произойдёт событие, навсегда изменившее его жизнь. По его же собственному плану Егор должен будет перехватить своего товарища на полпути, а затем любыми способами он не позволит ему встретиться с той нетрезвой компанией, в которой каким-то образом и совсем не вовремя окажется Вовкина подруга.

Егору не хотелось покидать своих родителей. Он хорошо понимал, что как только всё закончится (а по убеждению Ключницы план Егора обязательно должен был сработать), он вынужден будет навсегда расстаться с молодыми отцом и матерью. Ему невероятно сильно хотелось побыть с ними ещё хотя бы чуть-чуть.

Как же много Егор хотел поведать им обоим! Сказать, что бесконечно любит их за все те силы, которые они потратили для того, чтобы воспитать его, дав ему тем самым путевку в далёкое будущее. Ещё повиниться перед отцом и матерью в том, что часто был неправ, когда спорил с ними по всяким пустякам, обижая порой своими неразумными словами и действиями.

Егор прошёл и остановился в проходе на кухню, с грустным видом по очереди глядя на самых близких для него людей. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что всё происходит сейчас не в его родном, а в параллельном хронологическом потоке, и что эти два человека являются не его собственными родителями, а отцом и матерью совсем другого Егора Карасёва. Но, почему-то, это не было сейчас для него так уж важно, ведь здешние отец и мать ни внешне, ни по характеру совершенно никак не отличались от тех, которых он когда-то знал.

Подумав, Егор решил, что, прежде чем он уйдёт, ему нужно обязательно что-то сказать им ещё. Что-то крайне важное. Но, ввиду своей ограниченности во времени, необходимо было обойтись лишь несколькими точными фразами, которые, хоть и ненадолго, обязательно должны будут оставить в сердцах обоих родителей неизгладимое и мощное впечатление, иначе вся магия момента — он хорошо это понимал — будет безвозвратно упущена.

— Папа — обратился Егор к отцу, когда тот, наконец, закончил смотреть матч, и вернулся в кухню, чтобы сложить отвертки с шурупами обратно в ящик с инструментами — а давай с этого дня всё будем делать только вместе.

— Хм — ответил отец, явно не ожидавший от сына-тихони такого "предложения" — хорошо, давай, — и дополнил уже как-то задумчиво — разве я могу быть против этого.

— Это хорошо, пап — согласился Егор и слабо улыбнулся в ответ — мама очень обрадуется, когда всё то, что ты когда-то задумал, но до сих пор не довершил, мы с тобой сообща и быстро доделаем.

— Сынок, — отец неожиданно шагнул ближе и вдруг крепко обнял Егора, а затем одобрительно поворошил его густую шевелюру и поглядел прямо в глаза — что это на тебя сегодня нашло?

— И еще, пап, — Егор нашёл в себе силы, чтобы не отвести своего взгляда — постарайся быть ласковей с мамой. Хорошо? Она ведь у нас одна, и другой такой нет на всём белом свете.

Отец окончательно растерялся. Он так и остался стоять около газовой плиты у наполовину задвинутого в стол ящика с инструментами, совершенно не зная, как реагировать на очередную необычную просьбу своего сына. Он лишь молча кивнул, и как-то странно, со смесью доброты и грусти в глазах поглядел на Егора, а затем надолго уставился куда-то вдаль, повернув свою голову в окно кухни.

Оставив оторопевшего родителя наедине с собственными мыслями переваривать только что услышанное из уст собственного отпрыска, которого отец всегда считал нерешительным и робким, Егор твёрдым шагом направился в сторону балкона, где в эту минуту суетилась мама.

Протирая влажной тряпочкой только что изготовленную цветочную полку, мама что-то мурлыкала себе под нос и не заметила, как сын неслышно подошёл к ней. Егор покосился на будильник, стоящий на подоконнике в зале. Времени оставалось совсем чуть-чуть, поэтому ему сейчас надо было сказать лишь о самом главном.

В этот момент ему отчего-то вдруг сделалось мучительно больно на душе, потому что подходящих слов для мамы у Егора совсем не находилось. Он сглотнул и с ужасом вдруг осознал, что будь у него в запасе даже бесконечно много времени, то и тогда он бы не смог передать словами всё то, что хотел бы сейчас сказать. Потоптавшись на месте, Егор вдруг зачем-то произнёс фразу, которая в этот момент была абсолютно некстати и даже нелепа.

— Мам — Егор сказал это тихо, но мать услышала и обернулась.

— Ты чего, Егорка — весело заговорила она, глаза её сияли добротой.

На секунду Егор вдруг оторопел, и чуть было не отступил. Однако в этот самый момент он вдруг вспомнил, что на самом деле вовсе не является семнадцатилетним подростком, и заговорил вдруг так, как если бы ему действительно было сорок лет.

— Мама, ты только послушай и не перебивай. Ты... — тут Егор всё же на секунду запнулся, но затем окончательно взял себя в руки и закончил свою мысль — постарайся меньше есть пельменей и готовить всякую жирную пищу. Даже обычные беляши. Они тебе совсем не полезны.

— Ладно... хорошо, а что же тогда есть-то — мама оставалась сама собой, и продолжала отвечать в шутливом тоне, хотя тень какой-то неясной пока тревоги мелькнула на её красивом и умиротворённом лице.

— Если ты не перейдешь на овощную и молочную пищу, твоя и без того больная поджелудочная железа, совсем откажет. Помнишь, как тебя с ней в стационар клали?

— Да ты что, Егор, — мама вмиг окончательно посерьезнела — чего это сегодня с тобой, сынок? В пророки, что ли подался?

Егору было все равно теперь, что о нем подумают, потому что до часа "Х" оставалось всего несколько минут, и он знал, что другой возможности сказать своим родителям то, о чём он когда-то не знал или не смог сказать, у него попросту не будет.

— Если не отнесёшься серьёзно к моим словам, то однажды настанет такой момент, когда ты вновь окажешься в больнице, откуда уже не выйдешь никогда...

— Бог ты мой... — мама всплеснула руками — да как же так...

С минуту она не могла проронить ни слова, затем с тревогой посмотрела на Егора и негромко произнесла:

— Хорошо, сынок, ты, наверное, прав. Я ведь и сама чувствую, что мне такая еде в прок не идёт. Это ведь я все больше из-за вас с отцом готовлю...

— За нас не переживай, мама, мы без пельменей и жареных котлет как-нибудь обойдемся. Главное — береги себя. И помни, я тебя очень сильно люблю.

Егор сам вдруг подошел ближе к матери и прижался к ней, вмиг ощутив и вспомнив запах ее одежды, а также аромат того недорогого шампуня, которым она постоянно мыла свои пушистые волосы в прежние годы.

— Мне надо идти — сказал Егор, и решительно отодвинулся, хотя сделать ему это было крайне тяжело.

— Да постой, куда ты собрался — мать, казалось, была шокирована не меньше, чем до этого отец Егора. Она какое-то время по-прежнему сидела там, на балконе с влажной тряпкой в руке, не в силах встать на ноги.

"Вот теперь всё" — с вдруг нарастающей болью в душе подумал Егор и направился к выходу в коридор.

Дальше медлить было нельзя, и как бы ему не хотелось остаться здесь подольше, делать этого было попросту нельзя. Ключница ведь могла снова неверно спрогнозировать то время, когда возле дворовой беседки должен будет появиться Вовка, к тому же аномалия всё сильнее вносила свои коррективы в ход здешнего времени, поэтому ожидать от таких обстоятельств можно было чего угодно, а, значит, прошляпить важный момент можно было запросто.

— Мне нужно идти. Меня... ребята во дворе ждут — сказал Егор то, что было почти стопроцентной правдой.

Уже обуваясь, он краем глаза увидел, как оба родителя с растерянным видом смотрят на него, словно перед ними был вовсе не их сын, а какое-то невиданное существо из иного мира. Ах, если бы они только знали, что так всё почти и было!

— Я вас очень сильно люблю...

Чувство небывалой тоски и грусти нахлынуло на Егора. Такого щемящего чувства он не испытывал никогда прежде. Пальцы рук не слушались его, отказываясь вязать шнурки на стареньких туфлях, а ноги, словно намертво приросли к полу коридора, на котором, как и прежде, был постелен длинный домотканый коврик.

Егор пересилил внезапное желание расплакаться, еще раз попрощался, затем сделал над собой усилие и, помахав рукой своим самым близким существам на свете, нетвердым шагом вышел за дверь.

Он даже не помнил, как спустился вниз на улицу. Однако как только Егор очутился во дворе, его сознание вновь наполнилось необъяснимой тревогой. Разрываемый между двумя своими желаниями — идти спасать Вовку, или броситься назад домой, Егор мотнул головой, прогоняя всякие ненужные мысли. Затем он всё же внутренне собрался, и, утерев кулаком предательски выступившие на глазах слёзы, отправился выполнять то, что должен был сделать не только ради себя, но, прежде всего, ради жизни тех, кого он крепко и беззаветно любил.

От двери подъезда до той злополучной беседки, которая по-прежнему стояла среди густой растительности в дальнем конце двора, идти было не так уж далеко. По большому счету, весь их двор был достаточно небольшим и компактным даже в этой, не родной для Егора реальности. Всё здесь выглядело до боли знакомым и по-домашнему уютным.

Когда-то в глубоком детстве Егор искренне считал территорию своего двора невероятно большой и просторной, правда, уже к моменту окончания школы он вовсе так не думал. Четыре стареньких "хрущёвки", которые полукольцом огораживали детскую площадку, длинный погреб с горкой и пустырь возле старой котельной также давно перестали казаться ему гигантскими громадинами, каковыми представлялись Егору в пяти-, или даже десятилетнем возрасте.

Сейчас ему нужно было всего лишь немного прибавить шагу, чтобы обогнуть старый длинный погреб, а затем повернуть к растущим возле металлической горки толстым и раскидистым тополям, и тогда он окажется на месте. Со стороны улицы почти не было слышно никакого шума, и повсюду вокруг было непривычно тихо.

Егор ещё раз хорошо огляделся. Вовки нигде пока не наблюдалось. Из той точки двор, где он сейчас двигался, дворовая беседка была видна достаточно неплохо, невзирая на то, что вокруг нее произрастало множество кустов и деревьев. Он посмотрел в ту сторону, и еще издалека смог разглядеть, как Кабан со всей своей компанией уже были на месте. Со стороны беседки слышалась грубая речь и зычный смех парней-переростков. Егор даже не на шутку испугался, заподозрив, что прозевал приход своего друга, и что тот может находиться сейчас внутри.

Быстрым шагом он подошёл поближе, чтобы попробовать разубедиться в своих тревожных предположениях, и вдруг увидел, как из совершенно другой части двора, ступая не очень твердым шагом, к беседке брёл Вовка.

"Э, брат, — Егор неодобрительно цокнул своим языком, пустившись наперерез товарищу — а ведь не забыл, небось, как обещал Виктору Леонидовичу, что больше не станешь пить вина. Что ж ты творишь, братец?"

В эту минуту Егор прекрасно понимал, в каком именно мире он находился. И что Вовка обязательно должен был помнить о тех событиях, когда еще совсем недавно, под руководством своего друга детства (который в тот момент находился в образе заводского специалиста по оптике) он занимался конструированием своего телескопа. Помнить он был должен также и те обещания, которые давал тогда своему пришедшему из будущего другу.

Егор решил, что если у него в данную минуту не получится реализовать свой план первоначально задуманным образом, то при случае он обязательно попытается сыграть на тех, еще достаточно свежих, Вовкиных воспоминаниях. А там — будь что будет.

Как ни старался Егор двигаться быстрее, добраться до места первым он все-таки не успел. Пусть даже на нетвёрдых ногах, его друг оказался проворнее. К ужасу Егора, и под одобрительные возгласы своих сверстников, Вовка моментально был вовлечён внутрь беседки.

"Вот, зараза — с ужасом подумал Егор — я ведь не столько прозевал время его появления, сколько не учёл всех тех возможных путей, откуда именно Вовка мог войти во двор".

Егор остановился за ближайшим кустом, чувствуя, как у него начинают нервно трястись пальцы рук. Он вдруг хорошо осознал, что еще чуть-чуть, и будет слишком поздно что-либо изменить. Пока же ему приходилось только наблюдать, лихорадочно соображая, каким образом еще можно попробовать повлиять на неизбежность грядущего конфликта.

А обстановка внезапно и в самом деле резко обострилась.

— Валя, я тебя прошу, пойдем отсюда — услышал вдруг Егор голос Вовки.

— Слышишь, Вован, если хочешь, то сам катись отсюда! Она никуда с тобой не пойдет — раздался чей-то басовитый голос. Отсюда Егор не мог видеть того, кто это сказал, как не мог он и видеть Валентины — той самой девушки, из-за которой, как хорошо помнил Егор, очень скоро должна будет разгореться жестокая драма.

"Пропади я пропадом, бестолочь окаянная — в сердцах подумал Егор, обращаясь к самому себе и лихорадочно прокручивая в голове любые варианты своих возможных действий — надо срочно что-то предпринимать!".

Тем временем Вовка не собирался сдаваться, пытаясь увести свою подругу из недружелюбно настроенной компании, однако парни в беседке ему не уступали. Условия их были до примитивизма просты: либо Вовка вместе со всеми остаётся пить с ними дальше, либо катится отсюда по добру по здорову.

— Я не буду с вами больше пить — вдруг услышал Егор Вовкин голос — никогда не буду.

— А с кем ты тогда будешь, придурок — раздался вдруг дружный гогот из беседки — со своей малышней, что ли?

— Нет, я завязываю. Надоело всё...

Всё было бы не так трагично, если бы Егор вдруг не услышал, как сама Валентина вдруг выразила желание уйти вместе с Вовкой. Она принялась сопротивляться, но, похоже, кто-то из ребят удерживал ее против воли. А в тот самый момент, когда девушка запищала сильней, в беседке тут же послышалась какая-то возня.

Видимо, теперь Вовка уже не выдержал подобных издевательств над Валентиной. Несмотря на свой невысокий рост, он ринулся прямо в гущу толпы, с явным намерением силой отбить у сидящих в беседке парней свою подругу.

Егор вдруг понял, что если промедлит хотя бы одну секунду, то потом окажется слишком поздно. В один момент он принял последнее решение и выскочил из своего убежища, бросившись по направлению к шумной компании парней.

В один миг смешалось всё. Возня мгновенно переросла в драку, Егор быстро пробрался к Вовке, намереваясь добиться одного — быть как можно ближе к нему, и предупредить об опасности, если та вдруг появится.

— Егорка, а ты что тут делаешь? — Вовка вскинул брови, совершенно не ожидая увидеть своего товарища в завязавшейся потасовке.

Ответить Егор не успел. Позади себя он вдруг услышал разъяренный крик парня, известного по кличке Кабан.

— Завалю гада! — послышался его повторный крик, и в этот же самый миг Егор вдруг краем зрения увидел, как в руке у метнувшегося в сторону Вовки верзилы блеснуло лезвие ножа.

Все, что случилось потом, заняло лишь несколько мгновений: попытавшись оттолкнуть с пути неизвестно откуда взявшегося Егора, Кабан бросился с ножом на Вовку. Но сам он также был пьян и при этом плохо держался на ногах. Мгновенно бросившись в сторону нападающего, и оказавшись между своим другом и Кабаном, Егор попытался оттолкнуть Вовку обеими своими руками. И в этот самый миг он оказался на пути у сверкнувшего на свету лезвия. Отчего-то падая на спину, Егор, вдруг, почувствовал, что его чем-то не очень сильно ударило, при этом левый бок мгновенно обожгло острой болью.

Незадолго перед тем, как его сознание вдруг стало расплываться, а затем окончательно померкло, Егор услышал истошный девичий крик и ощутил прикосновение к своему лицу чьих-то заботливых рук.

— Егорка! Егорка, держись! — кричал Вовкин голос, который своей ладонью пытался перекрыть хлещущую из раны Егора кровь.

Откуда-то вдруг выскочили множество соседей. Похоже, несколько человек из своих окон наблюдали за тем, что творится в беседке. Теперь они спешили на помощь, попутно кляня, на чём свет стоит, горластых и пьяных дворовых бездельников.

Меньше чем через минуту, все вокруг внезапно завертелось в каком-то странном водовороте, затем пузырь пространства вдруг хлопнул и погас, словно перегоревшая лампочка. Угасающее сознание Егора уже не могло увидеть того момента, когда мир — который до сего момента существовал в рамках своего привычного хода времени — в один момент исчез, чтобы меньше чем через секунду, появиться вновь в том же самом образе, но только теперь будучи окончательно и полностью изменённым.

Не видел он, конечно же, и того, как за секунду до перезагрузки земной хронологической цепочки, исчезла без следа и та самая аномалия, которая однажды была порождена по причине элементарной халатности неосторожных работников таинственного Ведомства по контролю за ходом Времени. Тех самых людей, кто однажды допустили утечку из герметичного резервуара нескольких капель опасного, и неизвестного простым людям, таинственного первичного вещества.

После всего того, что внезапно случилось, каждый из рукавов основных хронологических потоков был полностью отлажен, и теперь функционировали исправно и без сбоев. Часы бежали за минутами, года складывались в тысячелетия, века уходили в прошлое и устремлялись в будущее. Земная история обрела, наконец, свой настоящий, исходный облик. Правда знать об этом не мог никто в целом мире, за исключением только лишь тех, кто мог наблюдать весь этот процесс со стороны, и кто не имел никакого отношения к числу обычных земных людей.

* * *

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что последствия аварии на реакторе первичного вещества целиком и полностью устранены. Вместе с тем хотим добавить, что факт исчезновения циклической аномалии, образовавшейся ранее в хронологическом рукаве планеты, аннулировал возможность инициализации запуска протокола "ноль".

Полная и эффективная дефрагментация хронологических кластеров позволила полностью отладить и сохранить данную линю в ее первоначальном виде, не прибегая к процедуре полного форматирования.

— Это невероятно, у него всё получилось! — с чувством нескрываемого восхищения тихо произнес Эонт Пан, не отрывая своего взгляда с огромного монитора. По поверхности экрана еще несколько минут назад хаотично бежали ряды разрозненных цифр, а теперь все числовые значения вдруг сложились в некие правильные блоки, двигаясь по монитору друг за другом в строгом и гармоничном порядке.

— Что же, должен вас поздравить, коллеги, операция завершилась успешно — произнес тот самый представитель вышестоящего начальства, которого теперь уже бывший начальник лаборатории биологического сканирования до сих пор называл про себя "агентом номер один".

Этот странный, немного сутулый человек стоял сейчас немного обособленно от остальных сотрудников Ведомства. Скрестив руки на груди, и время от времени поглядывая на центральный монитор, установленный в огромном зале, этот представитель Центрального руководства едва заметным движением ноги нервно постукивал по полу подошвой своего правого ботинка. Рядом с ним находилось начальство здешнего Ведомства в лице нескольких его главных руководителей, В эту минуту те счастливо улыбались и хлопали своих коллег по плечам, совершенно не скрывая своих радостных эмоций.

— Всё обернулось как нельзя лучше — представитель Центрального управления проекта перестал смотреть на экран и обвёл, наконец, своим холодным важным видом всех присутствующих. Затем он медленно поднял руки и несколько раз одобрительно хлопнул в ладоши. Кто-то из находящихся в зале людей стал аплодировать вслед за ним.

Людей в информационном центре собралось сегодня великое множество. И если бы каждому из них не было известно о том, что только что была завершена сложная операция по устранению циклической аномалии, со стороны можно было бы подумать, что идёт подготовка к какому-то праздничному событию.

"Что ж, — думал в этот момент про себя Эонт Пан — всё и в самом деле обернулось достаточно хорошо. То ответственное дело, которому были отданы бесконечные годы работы, и которое они чуть случайно не испортили, будет продолжено дальше благодаря Тамаре и... своевременной помощи самого обычного биологического объекта... нет, не объекта, человека по имени Егор Карасёв".

"Завтра с самого утра, — думал Эонт Пан, раздумывая над тем, к какой из ближайших точек нуль-транспортировки ему стоит сейчас отправиться — надо будет обязательно написать рапорт, в котором я попробую изложить свои соображения, касательно личности агента ? 03455087, и той важной роли, которую она сыграла во всём этом деле".

Он был в курсе того, что Тамару схватили сразу после того, как она отправила Егора в один из стандартных хронологических рукавов. Как только спецслужбы арестовали несчастную женщину, она срочно попросила связаться с Центральным руководством Проекта и категорически настояла на том, чтобы миссию, организованную по её собственной инициативе, не прерывали. Егора запеленговали почти сразу. Сделано это было благодаря чёткому хронометрическому следу, который, после отключения всех глушилок, расставленных Тамарой, теперь ничем не экранировался. Этого человека уже было решили срочно изъять оттуда, но Центральное руководство внезапно дало добро инициативе агента ? 03455087, и распорядилось лишь пристально следить за "объектом внедрения", не вмешиваясь в его действия.

Пока допрашивали Тамару, выяснилось, что метод, разработанный ею, действительно мог привести к положительным результатам, если секретность миссии удастся соблюсти хотя бы отчасти. Ситуация складывалась таким образом, что сейчас Егору не следовало грубо нарушать текущей хронологической последовательности исходных событий и просто до конца выполнить поставленную задачу.

Однако без накладок всё равно не обошлось, так как "объект" всё же пытался импровизировать, и несколько раз менял структуру хода местной истории, добавив изрядной головной боли операторам биологического контроля. Надо отдать должное этим грамотным специалистам, так как если бы не они, кто, практически, пошагово подчищали за Егором всевозможные деформированные хронологические "хвосты", то его миссия быстро бы провалилась.

В конце концов, операция прошла удачно, правда до самого конца оставалась опасность того, что в нужный момент "объект внедрения" может замешкаться. В этой реальности события развивались не совсем иначе, чем прежде: во время той потасовки во дворе нападающий и жертва полностью поменялись своими ролями, и данный неожиданный поворот, о котором Егор не знал заранее, могло внести сумятицу в характер его действий.

Эонт Пан отлично понимал, что после того, как ситуация с аномалией удачным образом разрешилась и всё в мире вернулось в норму, Тамару вряд ли станут долго держать в изоляции. Ведь кто, как не она, сыграла одну из определяющих ключевых ролей во всей этой истории с ликвидацией последствий аварии на реакторе. Более того, он отчего-то был уверен, что ради неё даже сделают исключение и не станут понижать в должности, невзирая на все те хлопоты, которые она доставила членам поисковых оперативных бригад, а также всему руководству Проекта. Кто, если не она всё тщательно организовала и спланировала? Кто, если не Тамара потом умоляла начальство не спешить отправлять дежурную бригаду вслед за Егором, чтобы дать тому время завершить начатое дело и уничтожить, наконец, опасно разросшуюся аномалию?

Однако очень немногие из присутствующих в зале наблюдения работников Ведомства знали ещё об одном страшном факте. Именно благодаря Тамаре отменилось уже запланированное нулевое форматирование, которое навсегда изменило бы не только всю земную историю, но и полностью перекроило бы ту выделенную ветвь пространства и времени, откуда до сих пор велись координация и наблюдение за основными планетарными хронологическими потоками.

Эонт Пан потоптался еще немного возле стеклянной двери, из которой он только что вышел, и поспешил к ближайшему стандартному телепорту, чтобы как можно быстрее отправиться к своему новому рабочему месту.

Он собрался уже, было ступить на платформу, как в этот самый момент его кто-то окликнул по имени. Эонт Пан обернулся и тут увидел, что невдалеке от него стоит один из его недавних коллег, работавших с ним раньше в лаборатории биологического сканирования. Этот скромный служащий нерешительно топтался на одном месте, не осмеливаясь вступить в разговор с человеком, который стоял теперь по рангу значительно выше, чем все его прежние сослуживцы.

Эонт Пан немного подумал и сам подошёл к бывшему сотруднику, не забыв напомнить ему о том, что если тот вдруг хотел о чём-то его спросить, то теперь, когда их уровни персонального допуска сильно различались, найти общие темы для беседы им станет не просто.

— Я не собирался беспокоить вас своими вопросами, уважаемый Эонт Пан, просто хотел кое-что сообщить. Нечто весьма любопытное.

— Вот как? Тогда давайте пройдем в ближайшую комнату для совещаний, и там...

— Не нужно. Моя информация достаточно коротка — произнёс служащий, жестом приглашая собеседника отойти к ближайшему балкону, чтобы там продолжить их совместный разговор.

Они встали у мраморных перил, и тогда бывший коллега руководителя лаборатории заговорил:

— Я знаю вас, как очень мудрого и знающего человека, Эонт Пан. Вы, как и многие из нас, работающих здесь, давно пытаетесь докопаться до истины... до настоящей природы Времени. Знаю, мы все не очень любим касаться этой темы, но иногда новая волна обстоятельств и фактов заставляют нас задумываться о переосмысливать некоторые вещи.

Эонт Пан невольно вздрогнул при первых словах сотрудника, но, сделав внутренне усилие, сдержал себя в руках. Он опасался, что за их разговором могли незримо наблюдать, однако решил дослушать до конца то, о чем рассказывал ему этот человек. А тот, тем временем продолжал:

— Кто-нибудь из нас всё равно рано или поздно доберётся до самых верхних инстанций, и я подумал, что вы могли бы ещё немного стать ближе к правде, потому что сейчас оказались на несколько ступеней выше, чем все ваши бывшие коллеги. Думаю, вам станет интересно узнать о нескольких важных вещах, о которых вы, возможно, и так вскоре узнаете сами, но, может быть, не узнаете никогда.

Эонта Пана заинтриговали слова этого человека. Он ещё раз украдкой посмотрел по сторонам и попросил собеседника продолжать. Тогда тот заговорил снова.

— Думаю, до вас уже дошла информация о том, что произошедшее там, в той беседке во время драки, не было вшито в историю хронологической линии того мира в том виде, как это предстало на экранах.

Эонт Пан ответил утвердительно. Он уже знал, про то, что ещё до того, как ситуацию с аномалией удалось благополучно урегулировать, Егор Карасев успел изменить ход истории той ветки, в которой ему пришлось побывать чуть раньше, до момента ключевых событий возле дворовой беседки. В результате того, что он сильно повлиял тогда на судьбу своего друга, в истории данного мира произошли такие изменения, после которых нападающий с жертвой поменялись ролями. Такая неожиданная смена обстоятельств вызвала поначалу немало удивления среди служащих разных рангов Ведомства, но объяснить или спрогнозировать заранее подобные события никто тогда не мог заранее, потому что вся ситуация не вписывалась в первоначальные рамки исторической матрицы данного мира.

Таинственный собеседник, тем временем, продолжал.

— Кстати, немного позже мы отследили и сделали подробную запись тех событий, и вот что показалось интересным. Нам стало известно, что чуть раньше, в прошлом во время постройки телескопа, Егор всё-таки чуть не запустил процесс инициализации обнуления двух аномалий. Правда тогда этого отчего-то не произошло, хотя вероятность для запуска дефрагментации времени была чрезвычайно высокой. Позже, когда мы провели расчёты, выяснилось, почему первоначальный план агента ? 03455087 не сработал. Оказалось, что ситуация с постройкой телескопа сформировала всего лишь промежуточный механизм, или некий альтернативный вектор — предпосылку, благодаря которой позднее Егор Карасёв, будучи в теле 17-летнего парня должен был сделать важный выбор: остаться стоять в стороне, или предотвратить смерть товарища любой ценой. Судьба словно дала второй шанс этому человеку завершить ранее начатое дело, но только уже в рамках неких дополнительных условий.

Бывший коллега замолчал. Эонт Пан также не проронил пока ни слова, но стоял сейчас, глубоко задумавшись. Вся эта история с уничтожением аномалии наводила на мысль, будто какая-то недоступная для понимания, разумная и направляющая сила с самого начала руководила действиями всех людей, кто так или иначе был задействован в этом сложном деле. Такая мысль и раньше посещала его, но никогда до этого случая она не получала своего хотя бы косвенного подтверждения.

— Есть ещё что-нибудь кроме этого? — коротко спросил он у своего бывшего сотрудника.

— Да, потом случилось вообще нечто из ряда вон выходящее. Во время захвата беглого агента было обнаружено тело того самого парня, Егора Карасёва. Вопреки стандартной процедуре, оно не подверглось процессу аннигиляции во время его последнего переноса в прошлое, и осталось нетронутым.

А вот этого Эонт Пан действительно не знал. С некоторой тревогой он посмотрел на собеседника и спросил:

— Откуда вы знаете про тело?

— Про него мы узнали через службу транспортировки, правда, произошло это не преднамеренно. Поступила разнарядка как-то определиться с утилизацией этой пустой оболочки, но прежде мы решили забрать тело себе и кое-что перепроверить. Кстати, оно до сих пор находится у нас в лаборатории в состоянии стабильного стазиса, и с ним можно работать. Мы подозреваем, что с этим телом не всё в порядке, потому что при поверхностном анализе выяснилось: от него исходят волны, частоты которых выходят за пределы стандартных остаточных биологических величин.

"Так-так — ученый принялся усиленно соображать — если вся хронологическая линия с номером 15678/5А теперь была исправна и представляла собой изначальную исходную форму, тогда данное тело являлось совершенно лишним и ненужным объектом. Но что не так могло быть с этой оболочкой, которая, по сути, являлась обыкновенным трупом? Ведь дефрагментированный биологический объект по имени Егор Карасёв вновь существовал в каждом из своих вариантных миров, а тот самый, который когда-то вступал в контакт с людьми из секретного для него проекта по контролю за Временем, и теперь живет в своём собственном мире. И он, конечно же, вовсе не ведает о том, что с ним якобы когда-то происходило, потому что...".

Внезапно какая-то тревожная мысль застряла в голове ученого. Он попытался думать иначе, и вдруг его осенила жуткая догадка.

— Давайте-ка сходим туда — предложил Эонт Пан, нахмурив брови — Мне нужно кое-что прояснить.

Собеседник согласился, и уже несколько минут спустя после разговора они были в лаборатории.

Тело Егора Карасёва лежало в боксе. Со стороны могло показаться, что оно было втиснуто в глыбу прозрачного льда, однако технология темпорального стазиса не подразумевала применения каких-либо низких температур, потому что в корне отличалась от обыкновенного замораживания. К боксу были подсоединены несколько датчиков, которые кто-то своевременно и грамотно прикрепил заранее.

Эонт Пан потер свой подбородок и, немного подумав, направился к пульту транстемпорального передатчика. Он снова находился в той самой лаборатории, где проработал ранее несколько долгих лет, только теперь, когда у него было больше полномочий, чем раньше, он мог действовать уже в новых для него рамках сотрудника Службы Безопасности, и новое здешнее руководство обязано было беспрекословно выполнять все его инструкции. К тому же, зная о профессиональном характере деятельности своего нового сотрудника, новое начальство Эонта Пана вряд ли бы стало препятствовать ему в проведении той процедуры, которую он намеревался произвести прямо сейчас.

— Катите тело сюда — распорядился он, и несколько лаборантов послушно выполнили его приказание.

Насчет окончательно ликвидированной аномалии Эонт Пан больше не переживал. С хронологическим потоком Земли никаких проблем больше не должно было возникнуть, однако взглянув на застывшее в боксе тело, руководитель лаборатории невольно поежился — какие сюрпризы ожидали его на этот раз?

— Запустите биометрический монитор и найдите ветку 15678/5А — попросил он тех операторов, которые сидели сейчас у главного пульта. Поищите в ней нашего "путешественника", примерно где-нибудь в 2015 году.

Несколько секунд спустя один из служащих доложил:

— Искомый объект найден.

— Выведете изображение на основной монитор лаборатории, и начинайте сканировать его во всех биометрических диапазонах.

— Группа синхронизации! — тут же обратился Эонт Пан к другой части служащих — подключите тело к своему оборудованию, задействовав датчики сканирования. И осторожней там с ним! Оно нам еще пригодится.

Когда аппаратура была настроена, и взгляды операторов устремились к цифровым показателям, выведенным на экран, внезапно раздался одновременный удивленный вздох нескольких десятков голосов. Не сдержался и Эонт Пан.

— Мать честная... Так, теперь август 2014 года. Хорошо... а сейчас — 2016 год.

Опять раздалась серия изумленных вздохов и негромких реплик, которые перекрывал громкий голос бывшего начальника:

— 2018-й, 2020-й, 2050-й. Так, стоп! На этом достаточно.

Затем Эонт Пан назвал номера нескольких сотрудников лаборатории, кому он тут же продиктовал ряд важных распоряжений, а сам решительно двинулся к выходу. По правде сказать, он и сам пока не знал, что ему стоит сейчас предпринять — отправиться ли прямиком к своему непосредственному начальству, или на время сохранить своё открытие в тайне, сделав пока кое-что другое

"Нет, ну что за напасть! — думал он, быстро шагая по стеклянным коридорам здания — ну почему не бывает так, чтобы всё когда-нибудь прошло гладко. Мало им было в течение целого года висеть на краю, в ожидании наступления той катастрофы, из-за мыслей о которой у всех работников Ведомства прибавилось в головах седых волос, так еще одна проблема добавилась...

Войдя в архив, Эонт Пан нашёл параметры исходных данных хронологической ветки под номером 15678/5А. Затем он включил выборочный видео обзор и пробежал глазами по нескольким интересующим его историческим периодам. Так и есть! Каким-то невероятным образом Егор внёс изменения в существующую матрицу своей исходной линии. Эонт Пан не мог пока понять, как это произошло, однако при просмотре ещё нескольких кусков информации он всё же увидел разницу. Не заметить её было не трудно.

Он несколько раз дополнительно проанализировал то, что увидел, и ужаснулся — такого просто не могло быть!

Похоже, никто кроме него самого, а также тех сотрудников лаборатории сканирования, которые только что провели короткий анализ тела Егора, пока не заметил разницы. Во всём здешнем Ведомстве хорошо знали, что процедура дефрагментации была стандартной, не требующей дополнительной отладки. Скорей всего, когда она произошла, был проведён поверхностный дежурный контроль, но в детали никто вдаваться не стал.

Эонт Пан потёр свой лоб. Кажется, он мог предположить, как такое могло случиться. Ранее, незадолго до завершения операции по устранению аномалии, следя за работой корректирующих групп персонала Ведомства, он мог видеть, какие именно действия Егор совершал в отношении тех некоторых людей, с которыми он в то время успел совершить личные контакты. Для чего-то этот странный человек всё время отклонялся от изначальных правил и постоянно нарушал ход хронологии, заставляя всех операторов, пристально следящих за ним, здорово понервничать. Так, к примеру, Егор зачем-то сколотил полку для цветов, тогда как по правилам, должен был вообще не заметить её. Затем он рассказал своей матери про опасность болезни, которая её грозила. А по отношению к той девушке, с которой он зачем-то пошёл гулять в парк, и которую по всем правилам должен был сильно огорчить, Егор вообще повёл себя так, как никто и предположить не мог...

"Ох, люди, люди — думал Эонт Пан, продолжая листать файлы архива, сверяя их с текущими данными — порой вы совершаете так много разных необдуманных шагов и действий, что до сих пор не понятно, как вы сами себя ещё не уничтожили. Однако почему-то всё это постоянно сходит вам с рук. Словно кто-то добрый, мудрый и разумный старательно оберегает вас от последствий ваших необдуманных поступков. И этот "некто" сидит вовсе не здесь, в кресле оператора, а находится где-то там, за пределами всех без исключения хронологических потоков, включая даже тот, где располагается здешняя служба по управлению и контролю за ходом Времени. Возможно вам везёт ещё и потому, что ваша любовь друг к другу настолько сильна, что ни одна внешняя сила не в состоянии ничего изменить во всех многочисленных параллельных мирах".

Эонт Пан закончил просмотр документов и выключил пульт. На миг он задумался над тем, что вовсе не он сам, и даже не все сотрудники Ведомства, кто следят со стороны за ходом общей истории, могут похвастаться своим исключительным и привилегированным положением. Похоже, что самые обыкновенные люди, живущие на Земле, понимают в смысле своего существования больше, чем все служащие проекта по управлению Временем вместе взятые. И всё потому, что, даже имея крайне обрывочные знания обо всём мироустройстве Вселенной, они чаще доверяют не каким-то строгим цифрам и законам, а полагаются на некую Высшую справедливость и собственную интуицию.

Эонт Пан решил не откладывая, во что бы то ни стало и прямо сейчас идти прямиком к начальнику Службы Безопасности. Он не собирался пока говорить про то, что только что узнал. Его намерения носили иной характер. Во-первых, ему нужны были более детальные разъяснения, касательно ситуации с "лишним" телом Егора Карасёвы. А во-вторых, он был намерен прямо сейчас добиться аудиенции с агентом ? 03455087, чтобы кое-что от неё узнать. Ведь это именно из-за её действий осталось не оприходованным тело того человека, за действиями которого в течение последних суток пристально наблюдал весь штат сотрудников Ведомства. К тому же, кому, как не ей были известны все параметры и частоты, которые та вводила во время перемещения между различными мирами, в которых ей пришлось прятать Егора. И в связи с этим кто тогда, если не она, может прямо сейчас оказать неоценимую помощь в разрешении возникшей ситуации?

Проблема, о которой думал сейчас Эонт Пан, заключалась вовсе не в том, что мир, в котором жил теперь Егор Карасёв, претерпел значительные изменения. Это было лишь половиной беды. Вся суть его беспокойства сводилась к тому, что по полученным им только что сведениям, этот биологический объект опять остался при своей прежней памяти, и совершенно ничего не забыл. У высокого начальства, думал он, обязательно должен быть рецепт того, как заставить этого человека больше не помнить о тех событиях, свидетелем которых он был всё последнее время. Иначе тайна существования всей их гигантской структуры по управлению Временем оставалась под угрозой раскрытия.

Эонт Пан был уверен, что сейчас помощь агента ? 03455087 будет, как нельзя кстати. И если начальство узнает (а оно обязательно вскоре узнает) о том, что в хронологической ветке ? 15678/5А произошли серьёзные структурные изменения, а также то, что Егор Карасёв по-прежнему знает о том, о чём знать ему вовсе не положено, его самого могли ожидать весьма крупные неприятности. К этому следовало заранее подготовиться.

Решительным шагом он направился в сторону транспортной станции, чтобы как можно быстрее переместиться в комплекс Службы Безопасности. Необходимо было продумать текст рапорта о ходатайстве насчёт Тамары, а также тщательно обдумать все те аргументы, которые могли пригодиться ему в предстоящем разговоре с начальством.

* * *

Из отчета Координационного Центра комиссии по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работники службы Ведомства выражают искреннюю благодарность своему вышестоящему начальству за то, что агент ? 03455087 восстановлен в своем первоначальном статусе Хранителя дверей. В свою очередь, выражаем уверенность в том, что в связи с важностью всех полученных нами знании, и обретением практического опыта, дальнейшая деятельность данного агента будет чрезвычайно полезна и ценна для блага всего Проекта по контролю за ходом Времени.

Сознание долго и мучительно всплывало откуда-то из глубины, под звук монотонного и неприятного жужжания, будто протискиваясь сквозь невидимую, липкую и вязкую субстанцию. Когда же Егор окончательно пришел в себя, и его глаза, наконец, открылись, постепенно стало приходить понимание того, где он в данный момент находится.

Приподняв свою голову, и оглядевшись по сторонам, он ощутил, что лежит на незнакомой ему, и довольно-таки просторной кровати. Рядом на тумбочке стояло странное устройство со светящимися цифрами (судя по всему будильник) и монотонно жужжало. На его тусклом зеленоватом экране обозначились цифры 6.00.

Егор резко поднялся и сел на постели, ощутив при этом, как упругий, но, при этом, довольно мягкий матрац, плавно прогнулся под тяжестью его тела. Голова еще окончательно не прояснилась, поэтому Егор пока совершенно не понимал, почему он вдруг проснулся в неизвестном ему месте и куда подевались все остальные...

Егор помотал головой и попытался воспроизвести в своей голове хронологию последних событий в обратном порядке от точки момента своего пробуждения. Когда сразу сделать этого ему не удалось, он попробовал иначе — начал вспоминать с тех событий, из которых он хотя бы что-нибудь помнил.

"Итак, я — обычный инженер-конструктор, который живет в маленьком городе Энске, и который работает на местном заводе. Я женат, у меня есть дочь Полина. Еще есть отец, который проживает в однокомнатной квартире в нескольких кварталах от моего дома. Сам же я со своей семьей живу в..."

Егор огляделся внимательней, пытаясь сориентироваться в окружавшей его обстановке. То место, где он сейчас находился, мало походило на ту небольшую "хрущевку", которую он тоже прекрасно помнил, поэтому сейчас по всем признакам он был явно не у себя дома. Но тогда где?

Впрочем, всерьез занервничать он не успел, так как в этот самый момент в его памяти всплыли те события, которые последовали сразу после того, как однажды он случайно провалился в дверь между мирами, а затем оказался невольно вовлечен в круговорот невероятных сверхъестественных событий.

Егор повертел своей головой по сторонам, затем осторожно поднялся на ноги и оглядел себя со всех сторон. Выяснилось, что одет он вполне по-домашнему в какую-то теплую и удобную пижаму, которая удивительно хорошо на нём сидела.

Посмотрев ещё раз вокруг, Егор вдруг с удивлением увидел, как на полках недалеко от кровати стоят... его книги. То, что книги были его собственные, а не чьи-то еще, он понял сразу и окончательно: это были давным-давно купленные им в разное время альбомы по искусству Голландских, Итальянских и Русских живописцев, а по соседству с ними лежали стопкой иллюстрированные энциклопедии по Палехской и Хохломской росписи.

Егор подошел и тихонько провел пальцем по корешкам книг, затем вытащил нужную, и тут же подтвердил свою догадку о том, кому та принадлежит, обнаружив на обороте обложки памятную надпись одного из своих старых институтских друзей.

"Но разве такое может быть? — не переставая удивляться, спросил он у самого себя — Что делают мои книги здесь, в этом месте?"

Память Егора будто бы что-то резко встряхнуло. В следующий миг, окончательно прогнав от себя дрёму, его сознание полностью развернулось, словно внезапно распустившийся цветок.

И тогда Егор вспомнил всё. Всё до последних подробностей. Вплоть до того момента, когда почувствовал, что Кабан бросился на него, и как сталь небольшого лезвия ножа входит Егору меж ребер грудной клетки.

"Так значит я вовсе не погиб! — Егор потрогал свой бок, и, не найдя на нём никаких следов ранений, немного успокоился — Но что же тогда произошло? Меня снова спасла Ключница, или еще каким-то непостижимым образом мое сознание зашвырнуло в один из вариантных миров?"

В этот момент в комнату, где он находился, отворилась дверь, и вошла... Татьяна.

— Проснулся, мой голубчик! — проворковала супруга, затем подошла и нежно чмокнула в щеку до сих пор не пришедшего в себя Егора.

То, что, в комнату вошла жена, Егора почему-то не сильно удивило. Более неожиданным ему показалось то, каким по-домашнему беспечным и одновременно цветущим был вид Татьяны.

Удивлённым взглядом Егор покосился в сторону супруги, следя за тем, как та вдруг подошла к незнакомому шкафу, и словно привычным для нее движением вытащила оттуда какую-то одежду. Взяв то, что ей было необходимо, Татьяна направилась на выход из той комнаты, в которой по-прежнему сидел на кровати ее муж, но на пороге двери она оглянулась.

— Почему ты не торопишься, Егор? — жена Егора снова улыбнулась, обращаясь к удивлённо таращившемуся на неё супругу — Рыбу всю без тебя в реке выловят!

— А...да, я собираюсь — растерянно промямлил Егор, совершенно сбитый с толку, не зная как ему сейчас быть.

Он резко поднялся на ноги, и стал делать вид, что ищет в просторном шкафу свою походную одежду, усиленно притворяясь при этом, что ничего странного вокруг не происходит, Татьяна между тем по-домашнему небрежно произнесла:

— Вон там твои штаны и куртка — а затем со вздохом добавила — И не забудь позвонить своему другу, а то он так и будет ждать тебя во дворе, не зная, проснулся ты или еще нет.

Мысленно негодуя по поводу того, что ему снова приходится вживаться в непривычную для себя роль, вспомнив при этом Ключницу добрым словом, которая потратила массу своего времени на то, чтобы научить его в любой ситуации всегда сохранять невозмутимый вид, Егор кое-как оделся и направился, наконец, к двери из спальни. Прокашлявшись в кулак, он нерешительно потянул за ручку, чтобы выйти и попробовать отыскать в этом незнакомом доме туалет.

Когда он оказался за дверью, то пришлось постараться, чтобы не ахнуть: дом (или квартира, потому что точно Егор пока определить не мог), в котором он очутился после своего пробуждения, оказался довольно большим. Широкий и просторный коридор вел от спальни к кухне, где слева располагалась еще одна дверь, а справа был, скорей всего, проход в зал, так как прямо оттуда, сквозь большие окна и прозрачные двери в коридор проникали яркие лучи восходящего утреннего солнца.

Егор обернулся и посмотрел в противоположную сторону от широкого прохода. "Ага, кажется мне туда" — подумал он. Похоже, что вожделенная уборная располагалась в самой дальней стороне этого жилого помещения, недалеко от предполагаемого входа в дом. Егор выбрал, наконец, нужное для себя направление, и, стараясь ступать уверенным шагом, пошёл на поиски ванной комнаты.

Туалет Егор нашел довольно быстро, правда по пути ему пришлось постоянно отвлекаться, чтобы рассмотреть детали окружающей обстановки или просто сориентироваться. Однако интерьеры коридоров и комнат не так сильно впечатлили его по сравнению с тем, что он обнаружил за дверью уборной.

Свет включился автоматически, как только Егор вошел в дверь туалета. Впрочем, обычным санузлом помещение вовсе не было, так как оказалось, что оно совмещено с ванной комнатой, будучи при этом на редкость просторным и тёплым. Когда мягкий ровный свет лампы заполнил комнату, Егор ахнул: помещение оказалось не только огромным, но и неожиданно красиво отделанным. Ванная комната до половины стен была уложена фигурной светло-бежевой плиткой, а верхние части стен, и немногочисленная мебель вокруг была полностью белыми.

В шкафах и тумбочках стояли всякие прозрачные флаконы с разноцветным содержимым, на крючках висели полотенца, а непосредственно перед умывальником располагалось огромное зеркало. В дальнем углу ванной комнаты стояла просторная душевая кабина, не имеющая бортиков, и, будучи просто слегка углублёна в выложенный плиткой пол.

Наполовину прозрачная ванна, которая имела весьма внушительные размеры, стояла невдалеке от той стены, в которую было вделано огромное окно с разноцветным витражом. В эти утренние часы, судя по всему, утреннее солнце вставало с другой стороны дома, и, как предположил Егор, именно поэтому его лучи почти не проникали сюда. Однако где-нибудь к полудню, или ближе к вечеру здесь должно быть естественным образом светло.

"Интересно, — думал Егор, пока умывался теплой водой из широкой раковины — что это за жилье? Может это наше с Татьяной собственное? Неужели в каком-то из альтернативных миров у нас есть такой дом или квартира?"

Выйдя из ванной комнаты, Егор вновь направился по уже знакомому коридору. Он был уверен, что сможет быстро отыскать кухню, так как вроде бы неплохо запомнил путь от спальни до туалета. Однако поплутать ему все же немного пришлось. Выручила Его... Поля. Она, словно маленький воробей, выпорхнула из двери одной из комнат, когда Егор проходил мимо, и тут же помчалась навстречу к вмиг растерявшемуся от радости отцу.

— Папа, привет! С добрым утром!

— Привет, радость моя — Егор старался быть сдержанным, но это ему удалось довольно плохо. Присев на корточки, он крепко прижал к себе дочь.

В этот самый миг, держа Полю в своих объятиях, он вдруг с содроганием вспомнил слова Эонта Пана о том, что после всех его приключениях события в мире могут пойти по очень плохому сценарию, когда Егор никогда больше не сможет увидеть своих родных. Подумав об этом, Егор ещё раз искоса взглянул на Полю, пробуя убедиться, что это действительно его ребёнок, и постарался успокоиться.

— Папа, ты ведь на рыбалку опаздываешь! — защебетала дочь, высвобождаясь из папиных рук — Тебя твой друг дядя Вова наверное заждался. Вы ведь вчера с ним договорились рано утром встретиться.

"Она сказала Дядя Вова? Вот так дела! Это она про Вовку, что ли?" — недоуменно подумал про себя Егор, нехотя выпуская ребёнка из своих крепких объятий.

Тут со стороны так и не найденной Егором кухни вдруг раздался голос супруги:

— Егор, я доделываю бутерброды. Забирай их вместе с термосом, и беги. Я всё вам собрала — а потом Татьяна произнесла фразу, смысла которой Егор сразу даже и не понял — Хорошо, что вы сегодня на гиромобиле Володи едете, а то мы с твоими родителями договорились в лес за ландышами метнуться. Ты только ключ от нашей машины не забудь мне оставить, дорогой!

"Моими родителями!!! Она сказала, моими родителями? — Егор чуть на месте не упал, когда услышал это — Значит, в этом мире был жив не только его отец, но и мама..."

— Таня, где мой телефон? — Егор тут же бросился на звук голоса супруги, и вопросительно уставился на жену, ожидая от неё ответа. Однако в следующий момент он вновь не удержался от изумления, окидывая взглядом шикарную обстановку огромной кухни, высокие окна которой выходили, судя по всему, на довольно просторный балкон.

— Да вот он, здесь лежит — пожав плечами, ответила Татьяна и указала кивком головы на столик возле холодильника.

— Егор направился в указанном направлении и схватил тот самый предмет, который по заявлению жены был его мобильным телефоном. Взяв портативное устройство в руки, он вдруг с ужасом осознал, что это не привычный для него кнопочный телефон, и даже не смартфон с сенсорным экраном, а некое непонятное и странное устройство, которое Егор совершенно не знал, как включить.

Однако невзирая ни на что, позвонить родителям Егор всё равно, во что бы то ни стало, хотел. И не просто позвонить, а прямо сейчас же приехать, отложив в сторону все свои ранее запланированные дела, в том числе и рыбалку с Вовкой.

— Ай-яй-яй — Егор притворился, что прищемил или ударил обо что-то свой палец на руке.

— Что с тобой? — вскинула брови супруга, оторвавшись от своих дел.

— Таня, набери мою маму, пожалуйста — жалостливо простонал Егор, тряся своей ладонью — Ай, палец мой бедный... ударил.

— Послушай, Егор, — тут же, вмиг посерёзнев, сообщила Татьяна — Володя тебя не станет долго ждать, и уедет на рыбалку один, если ты не одумаешься, и не прекратишь названивать своим родителям. Но, знаешь, я все-таки позвоню. Твоему другу. Скажу, чтобы он тебя дождался, так как прямо сейчас я принимаю крайние меры, чтобы отправить, наконец, своего мужа прямиком к нему.

С этими словами жена Егора отобрала у него тот прибор, который она назвала "телефоном", и мгновенно включила его. Егор краем глаза внимательно проследил за ее действиями, стараясь понять хотя бы что-нибудь в работе данного устройства. Когда через пару секунд из динамика раздалось довольно громкое "аллё", Егор увидел, как прямо в воздухе рядом с ним появился небольшой призрачный экран, а ещё через мгновение на нём возникло изображение... Вовки, которое было на удивление весёлым и жизнерадостным. Ещё Егор заметил, что волосы друга были аккуратно причёсаны, а лицо гладко выбрито.

— Таня, привет. С добрым утром — тут же заявила Вовкина голова — А, Егорка, вон ты где! Ты что это, передумал ехать, или всё никак не расстанешься со своей ненаглядной супругой?

Изображение весело подмигнуло. Егор мог поклясться, что при этом "призрачный" Вовка посмотрел прямо на него, а затем витающая в воздухе картинка с его другом так же вежливо поздоровалось с Полиной, которая в этот момент скакала мимо.

— Нет, Володя, он не передумал — жена Егора сурово, но по-доброму взглянула на мужа и добавила — просто не в себе чего-то с утра! Я его метлой сейчас погоню, чтобы знал, как свои обещания нарушать!

— Всё-всё! Уже бегу! — Егор шутливо закрылся обеими руками, словно от взмаха воображаемой метлы и отправился, наконец, в коридор обуваться.

"Ладно — думал он, натягивая на свои ноги удивительно удобные походные ботинки — раз с отцом и матерью всё в порядке, то уж за то время, пока я буду рыбачить с Вовкой, с ними ведь вряд ли что-нибудь случится. Вот только...".

— Дочка, ты не помнишь, куда я дел свои снасти? — досадливо покусывая свои губы, Егор все-таки решил задать вопрос Поле, которая вертелась невдалеке. Сам он вообще не имел понятия, где искать своё рыбацкое снаряжение, а спрашивать у жены он почему-то больше ни о чём не решался.

— Сейчас, пап! — дочка пулей вылетела куда-то из огромного коридора, чем-то зашуршала в глубине кладовки, и вскоре выскочила оттуда, неся в руках спиннинг и удочку.

— ...А крючки, блесны? Поля, ты не помнишь где они? — смущаясь из-за своего глубочайшего неведения, пробормотал Егор полушепотом, делая это так, чтобы его слов не расслышала супруга.

— Пап, ну ты даешь! — так же тихо, с видом заговорщика, забормотала дочь — Ты ведь сам еще вчера всё себе приготовил и на комод около выхода поставил.

— Спасибо — Егор поцеловал Полину в щечку и подмигнул. Он уже более-менее сориентировался в обстановке жилья, и втайне радовался, что очень скоро сможет всё спокойно обдумать после того, как выйдет отсюда. Ну, или поспрашивает о том, чего до сих пор не понял, у самого Вовки. Друг тот ему все-таки, или нет!

Было так неожиданно и здорово осознавать, что в здешнем мире его старый товарищ был снова рядом с ним, причём был при этом близким другом его семьи, с которым сам Егор вот так, запросто, до сих пор ездил на рыбалку. Не мог не радовать Егора и тот факт, что Вовка умел управлять каким-то "гиромобилем", на котором им вскоре предстояло отправиться в путь.

"Надо будет — думал Егор, затягивая последний шнурок на куртке, — поспрашивать у Вовки, что это за штука такая — гиромобиль".

К тому же, он твёрдо решил, что обязательно постарается всё в подробностях вызнать у своего закадычного товарища детства. И про странный огромный дом, в котором Егор теперь жил со всей семьей, и про телефоны с голографическими экранами, а также про еще многое и многое, о чем Егор пока не имел ни малейшего понятия, но о чем знать ему очень и очень бы хотелось!

Всё сегодня увиденное настолько сильно нравилось ему, что невольно возникала страшная мысль: неужели происходящее вокруг — просто иллюзия, с которой в очередной раз придется распрощаться? Может ли такое быть, что всё здесь является абсолютно не настоящим или принадлежит какой-нибудь далеко удалённой хронологической цепочке, куда Егор попал в силу очередных ошибочных обстоятельств?

Жаль только не у кого теперь узнать про то, что именно произошло после того, как он потерял сознание там, возле беседки во дворе.

"Интересно, — вдруг подумал он — а что стало с Ключницей? Как на сегодняшний момент обстоят дела с аномалией, которую они с такими трудностями пытались ликвидировать? Неужели у них получилось её ликвидировать и всё закончилось?"

— Егор, не забудь про зонт. Может случиться гроза — заботливо попросила жена, передавая супругу на прощание дорожную сумку с едой. Она вышла из кухни вся какая-то сияющая и милая, а затем, когда Егор принял из ее рук походную еду с термосом, она добавила — Да, и не забудь передать дяде Володе, что ждём его завтра с тётей Валей и Андрюшкой в гости.

"Зонт? Неужели у меня в этом чудесном мире есть зонт? — удивлению Егора не было предела — уже за одно только это маленькое обстоятельство стоило бы остаться здесь навсегда, даже если этот мир вдруг окажется иллюзорным и не реальным".

Все еще сохраняя тревогу в собственных размышлениях, и опасаясь, что его жена с дочкой, а также и огромная квартира вдруг начнут испаряться и таять на глазах, Егор на пороге ещё раз взглянул в сторону своих родных. После этого он махнул им на прощание рукой, и вышел за дверь, будучи охвачен некоторыми нехорошими мыслями и сомнениями.

То, что он увидел за порогом только что покинутого им огромного жилища, ошеломило Егора не меньше, чем всё то, что он успел увидеть внутри дома. Широкая пологая лестница вела от площадки, на которой располагалась его квартира, вниз к большим дверям. Подъезд был светел и чист. Оглянувшись, Егор увидел, что на этой же лестничной площадке, напротив той самой двери, из которой он только что вышел, находилась другая дверь, чем-то похожая на первую. Скорей всего, подумалось ему, там находится другая, похожая на эту, квартира, в которой ещё кто-то живёт.

Егор подошёл к краю массивных витых перил, сбегающих вместе со ступенями к самому выходу из подъезда, и поглядел вниз. Судя по тому, что он смог рассмотреть наверху и внизу, можно было сделать вывод, что всего этажей в этом дома было два. Когда же Егор спустился этажом ниже, то увидел, как там располагались такие же две двери, — одна напротив другой — наподобие тех, которые находились на предыдущей лестничной площадке.

"Ничего себе, домик с четырьмя квартирами в подъезде — изумленно подумал он — да ещё с такой шикарной лестницей, витыми перилами и цветочными горшками на огромных подоконниках".

Егор двинулся вниз и остановился перед высокой и фигурной дверью, которая вела на улицу. Перед тем, как выглянуть наружу, ему следовало сделать глубокий вдох, потому как он уже смутно догадывался о том, что должны будут увидеть там его глаза.

И все-таки даже такая предосторожность не спасла его от той мощной волны эмоций, которая нахлынула на него, после того, как дверь распахнулась, и Егор оказался во дворе.

Вокруг, куда ни глянь, не было никаких панельных домов и неухоженных улиц. Вместо них повсюду, куда ни глянь, стояли небольшие и аккуратные двухэтажные коттеджи с простой, но довольно красивой архитектурой, украшенные незамысловатыми колоннами и балконами с массивными балясинами. Повсюду царили чистота и порядок. Аккуратные газоны и небольшие фонтанчики, расположенные прямо в промежутках между домами, создавали небывалый уют в обстановке двориков, тенистых аллей и улиц.

Егор усилием воли прикрыл свой рот, так как вдруг понял, что просто стоит на одном месте и бестолково таращится на всё вокруг, невольно привлекая к себе внимание со стороны прохожих.

Однако долго озираться по сторонам ему не пришлось. Внезапно Егор услышал какой-то призывный монотонный гудок, который несколько раз повторился, словно привлекая чьё-то внимание. Он повернул свою голову в том направлении, откуда был слышен звук, и увидел что-то совсем необыкновенное: недалеко от того самого подъезда, из которого он только что вышел, стояло весьма странного вида транспортное средство, внешне очень напоминавшее привычный автомобиль. Егор догадался о назначении транспорта только лишь по общим очертаниям странной машины: тот же гладкий корпус с фарами и решеткой впереди, те же окна кабины и даже нечто напоминающее отделение багажника. Однако самым невероятным было то — что у этого транспортного средства совершенно не было колес! Вместо того чтобы твердо стоять на поверхности земли, "автомобиль" просто висел в нескольких сантиметрах над асфальтированной дорожкой двора, и при этом не производил совершенно никакого шума. Не было также заметно никаких следов реактивного или воздушного выхлопа внизу или по сторонам.

Егор бы так, наверное, и дальше стоял в своей глупой позе с удочками и термосом в руках, если бы в этот момент из "автомобиля" не вылез человек, одетый в почти такую же, как у Егора куртку.

И этим человеком был Вовка.

* * *

Из отчета Координационного Центра комиссии по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что ход времени данного хронологического потока функционирует нормально и без сбоев.

Также информируем Вас о том, что оставшееся тело Егора Карасёва благополучно прошло процедуру утилизации. Нами уже приняты меры, и не позднее, чем через год передислоцированное сознание этого биологического объекта постепенно забудет о том, что с ним происходило во время несанкционированного проникновения в область разновариантных хронологических линий. Полагаем, что в дальнейшем данный биологический объект перестанет представлять какую либо опасность в плане сохранения инкогнито по отношению к Проекту по управлению ходом Времени.

— Садись-ка в машину, Егор, а то мы на зорьку и так уже опоздали — басовито произнёс "обновлённый" Вовка, глядя на растерявшегося товарища, и отчего-то хмурясь при этом.

Удивляла подтянутая и опрятная внешность старого друга, однако голос у Вовки был тем же самым, что и прежде, и поэтому легко узнаваемым. Одним словом, спутать старого друга с кем-то ещё у Егора не было никакого шанса.

— Вовка... — Егор даже и не знал, как себя сейчас вести. Он был так потрясен всем увиденным за сегодняшнее утро, что его ноги отказывались сделать ещё хотя бы один шаг.

— Давай-давай, поехали — сказал друг, подгоняя Егора — нечего пялиться на мой гиромоб, словно впервые его видишь.

А затем ещё раз, но только теперь более пристально, он взглянул на товарища и загадочно, словно про себя, проговорил:

— Ты сегодня, и вправду, словно сам не свой, прям, как она говорила...

Затем Вовка зачем-то оглянулся по сторонам и, когда Егор, наконец, подошел ближе, полушепотом добавил:

— Мне тут вчера вечером одна дама попросила письмо тебе передать. И еще кое-что...

— Мне? Письмо? — Егор вмиг оживился, и его состояние ступора вмиг куда-то испарилось.

— Тебе-тебе, ты давай-ка садись быстрее, и едем — с недовольным видом проворчал друг Егора, открывая Егору дверь машины.

Внутри "автомобиля", или — как уже успел догадаться Егор -гиромобиля, было просторно и уютно. Сев за водительское сидение, Вовка захлопнул обе двери, еще раз зачем-то внимательно огляделся по сторонам, и только после этого включил двигатель, после чего машина сразу же плавно тронулась с места.

Не в силах больше скрывать своего состояния полного удивления, Егор принялся вертеть головой по сторонам, разглядывая салон машины и приборы управления. По большому счёту всё здесь довольно сильно напоминало самый обыкновенный автомобиль: тот же руль и вполне привычные приборы со стрелками и датчиками. Были даже какие-то педали под ногами и рычаг справа от водителя. Вот только что совершенно сбивало с толку — это почти абсолютная тишина в салоне во время движения. Лишь еле слышное жужжание какого-то негромкого мотора или непонятной силовой установки свидетельствовало о том, что машина самостоятельно двигается вперёд под управлением водителя, а вовсе не едет с заглушенным мотором на чьём либо буксире.

Между тем друг Егора неспешно "вырулил" со двора, а затем взял курс на более широкую дорогу, по которой ровными быстрыми рядами двигались другие гиромобили, похожие на тот, которым управлял Вовка. Скользя в воздухе, и при этом совершенно не касаясь своими корпусами асфальта (или того покрытия, которым была уложена поверхность "проезжей части"), все без исключения транспортные средства плавно неслись вдоль оживлённой улицы в двух противоположных направлениях дороги.

Пока они с Вовкой выруливали в нужном направлении, Егор пристально вглядывался в окно машины. Похоже, что город, по которому они сейчас ехали, был всё же его родным городом. Вот только изменился тот до неузнаваемости. Если бы не общая планировка улиц и скверов, распознать в мелькании домов и деревьев старый, добрый Энск Егору было бы сейчас весьма затруднительно. Чтобы попробовать определить, в каком именно районе они находятся, Егору приходилось всё время вертеть своей головой и вглядываться в детали за окном. Вовка между делом подозрительно посматривал на странные телодвижения своего товарища, но не говорил ничего.

Наконец, Егор немного сориентировался, сообразив, что тот самый дом, из которого он совсем недавно вышел, находился довольно близко от места, где они проживали всей семьёй в их прежней реальности. Однако большая часть родного района была всё же очень сильно изменена, и Егору приходилось напрягать своё воображение, чтобы сообразить, какой именно дорогой они отправляются рыбачить за пределы города.

— Странные знакомства ты водишь, Егор, я тебе скажу — так же ворчливо, как и несколькими минутами ранее, заговорил вдруг Вовка, когда они отъехали от двора не несколько сот метров — Ты пристегнись, кстати.

Егор нащупал ремень и застегнул его через себя. Сделать это оказалось не очень трудно, однако повозиться все-таки немного пришлось, так как конструкция защёлки несколько отличалась от привычной автомобильной.

Товарищ Егора внимательно наблюдал за манипуляциями пассажира, совершенно не вмешиваясь, затем, усмехнувшись, добавил.

— Правду сказала та тётка. У тебя будто действительно какие-то провалы в памяти. Не можешь даже простой ремень застегнуть, хотя проделывал ты это уже тысячу раз, не меньше.

— Провалы в памяти, у меня? — не понял Егор, и тут же добавил — Ты, кстати, про какие знакомства говоришь?

— На, вот, держи. Это тебе — не отрывая взгляда от дороги, Вовка протянул Егору какой-то конверт, который вытащил из бардачка машины — Читай, пока будем ехать.

И пока Егор не начал распечатывать адресованное ему письмо, друг предупредил:

— Только читай как можно быстрей. Та странная особа, которая передала мне его вчера, сказала, что если его открыть и не прочесть сразу, то буквы, которыми оно написано, через несколько минут бесследно пропадут.

Егор удивлённо принял из рук Вовки конверт. Он уже начал догадываться, что, скорей всего, письмо ему написала Ключница, поэтому с нетерпением желал узнать, что за мир окружает его теперь, и что всё-таки произошло после того, как он потерял сознание около той беседки во дворе.

"Значит, она жива и здорова! — с радостью подумал Егор, разглядывая адресованный ему конверт — Что ж, это очень радует".

— Очень странная особа, эта тётушка — тем временем рассуждал Вовка вслух, делая очередной поворот и переключая что-то на своем пульте управления — Зачем ей, скажи, такая конспирация? Она боялась, что я без тебя буду это письмо читать? Больно мне надо!

Егор, наконец, распаковал конверт и принялся читать. Текст был напечатан не очень крупным шрифтом, и занимал всего одну страницу.

"Здравствуй, Егор. Привет тебе от знакомого тебе агента ? 03455087, то есть от той, кого ты знаешь, как Хранителя дверей, или попросту — Ключницы. Аномалию мы с тобой победили, поэтому полной перезагрузки хронологической ветви Земли не произошло.

Благодаря вмешательству Эонта Пана меня оправдали и восстановили в должности практически сразу после того, как все проблемы были окончательно решены, и опасность полного обнуления земной хронологии исчезла. Спасибо от всех нас, и от меня в особенности, за твой отважный поступок, так как если бы ты поступил иначе, то не читал бы сейчас это письмо, потому что тогда ни тебя, ни даже меня в таком случае уже не существовало бы.

Тот мир, который теперь тебя теперь будет окружать — это и есть та самая исходная реальность, которая изначально существовала до того, как хронологическое пространство планеты подверглось негативному воздействию в результате известной тебе аварии с реактором. Впрочем, этот мир всё же несколько отличается от того, который должен был существовать на его месте. Поэтому сильно не паникуй, когда обнаружишь вокруг множество вещей, неожиданных и новых для тебя.

По причине некоторых несовпадений между прежней (дефектной) и теперешней хронологией, тебя во время твоего перемещения забросило с небольшой погрешностью по времени, Но пусть этот факт тебя так же не тревожит, потому что ничего катастрофического в нём нет.

Твоя теперешняя память (то, что ты помнишь о событиях из своей прежней реальности) — это маленький прокол наших (бездельников) специалистов. Но, обещаю, мы всё исправим, и постепенно все твои ненужные воспоминания полностью растворятся и исчезнут. На смену им придет полная адаптация к новому и пока что непривычному для тебя миру. Береги своих родных и близких, и да хранят тебя те светлые и мудрые силы, которые поддерживают ход Вселенского Времени, и следят за всем Вечным мирозданием.

Накануне я встретилась с твоим другом, чтобы передать ему это письмо и вкратце описала то, что ему будет необходимо сделать. Также передаю через него для тебя кучу всевозможной информации, касательно того мира, в котором тебе теперь предстоит жить и работать. Обязательно изучи ее на досуге.

Еще раз, спасибо за добрую компанию, прощай, твой товарищ и друг, агент ? 03455087, она же Ключница.

Егор уже дочитывал последние строчки текста, когда вдруг заметил, что буквы из письма начали тускнеть, а затем медленно исчезать. Совсем скоро он уже держал в руках пустой прямоугольник бумаги, на котором ничего не было написано.

— Вот — произнес он растерянно — показывая Вовке чистый листок бывшего письма — оказывается, она совсем не обманывала, когда предупредила тебя, что текст не сохранится.

— Мать честная! — друг нервно крутанул рулевым колесом, и машина плавно качнулась — Я же говорил, что странные у тебя какие-то знакомые, Егорка. Кстати, скажи-ка мне, почему я раньше никогда ее не видел? Она что, из службы Государственной Безопасности?

— Почти — Егор был настолько потрясен от всего только что прочитанного, что ему даже стало сложно дальше поддерживать диалог со своим товарищем, который сосредоточенно вёл в этот момент своё транспортное средство. Однако Вовка, похоже, совсем не унывал по такому пустяковому случаю. Вместо того, чтобы выказать малейшую обиду или начать донимать Егора совершенно неуместными сейчас расспросами, он сам принялся говорить, так как еще с детства прекрасно помнил, каким немногословным временами может бывать Егор, и что спрашивать его о чём-то бывало порой неуместно, некрасиво, да ещё иногда и совершенно бесполезно.

— Она, кстати, тебе флешку оставила, а еще строго настрого велела хорошенько изучить всю ту информацию, которую ты там найдёшь. Правда, предупредила, что данные на компьютер ты почему-то скопировать не сможешь, да и вообще, вроде, как и сама эта флешка должна будет, то ли как-то раствориться, то ли просто каким-то странным образом исчезнуть. Сроку на это, сказала она, тебе как раз до окончания праздников.

Сказав это, Вовка пожал плечами и вновь с нескрываемым удивлением бросил короткий взгляд в сторону Егора.

— Может быть, ты чего-то плохого натворил? А, Егор?

Только сейчас Егор вдруг понял, что совершенно забыл поинтересоваться, какое сегодня число. На его неожиданный вопрос о текущей календарной дате Вовка рассмеялся.

— Ну ты даешь, дружище — одновременно удивляясь и усмехаясь, проговорил он — первое мая сегодня, четверг — и тут же с нескрываемым энтузиазмом добавил — А так как у всего завода нерабочие дни до двенадцатого числа, то гуляем мы целых полторы недели.

С этими словами Вовка ненадолго оторвал свою правую руку от руля, поднял указательный палец вверх и многозначительно добавил:

— Так что рыбалка и всякие поездки за город нам с тобой, можно сказать, трудовым законодательством полагаются.

Более-менее придя в себя от всего услышанного, Егор принялся потихоньку расспрашивать Вовку обо всем, чего пока не знал, и о чём не имел никакого понятия. Вовка не был бы самим собой, если бы не принялся выкладывать всё по порядку, радуясь уже только тому, что может, наконец, на всю катушку включить свою "говорилку".

Всё то время, пока они с огромной скоростью неслись в сторону какого-то озера, в котором, по словам Вовки, водились огромные караси, Егор узнал очень много интересного и важного.

Со слов друга, для которого весь окружающий мир был родным и знакомым, они вдвоем до сих пор успешно работали на том же старом заводе, что и прежде. Правда, за всю свою долгую историю, у их родного предприятия, основанного когда-то еще самим Петром I, не случалось никаких серьезных проблем ни с производством, ни с кадрами, ни с освоением новых, прогрессивных технологий, а о задержках по зарплате ни в какие времена вообще никто слыхом не слыхивал.

Цех оптики прекрасно функционировал, и отлично процветал, по сей день. Именно там Вовка работал сейчас ведущим специалистом, которого очень ценило всё заводское начальство.

Выпускались на предприятии как обычные бытовые телескопы вместе с всевозможной фотоаппаратурой, так и разные приборы, о назначении которых Егор так до конца толком ничего и не понял, невзирая на то, что его друг пытался ему вкратце о них рассказать.

Ещё на предприятии изготавливали и те самые устройства, напоминающие мобильные телефоны, по одному из которых сегодня утром звонила Вовке супруга Егора. Делали даже какие-то детали для космических спутников, станций дальнего космоса, и много-много чего другого.

Егор слушал раскрыв рот, и очень надеялся, что более подробная информация все-таки будет изложена в файлах той самой флешки, которую передала ему Ключница. Ведь, по словам того же Вовки, сам Егор теперь трудился на заводе над не менее простыми задачами, которые лишь отчасти имели сходство с теми, которые были привычными для него раньше.

— Эта дамочка при нашем с ней коротком разговоре сказала, что у тебя будут трудности с памятью, правда не уточнила, с чем именно эти трудности будут связаны.

Вовка вписался в плавный поворот, обогнув при этом огромный участок леса, который виднелся с дороги где-то слева внизу и добавил:

— Поэтому она велела мне помочь тебе, если ты чего-то вдруг забудешь или перестанешь понимать. Надеюсь, ты вскоре придёшь в норму, потому что та тётка сказала, что скоро это пройдёт.

Сейчас они "ехали" по какой-то широкой дороге, вернее скользили над ней. Сама же дорога находилась на высоких опорах, и напоминала собой скоростную трассу, очень похожую на те, которые Егор видел раньше только в Санкт Петербурге или в Подмосковье. Скорость движения их гиромобиля была настолько огромной, что Егор даже приблизительно не мог сказать, сколько именно километров они уже проехали с той самой минуты, когда вырулили со двора.

Затем Вовка вновь заговорил и рассказал Егору, что на сегодняшний момент отдел конструкторов разрабатывает новые автономные станции для крайнего севера. Источником питания для которых служат портативные термоядерные установки.

— Неужели наш отдел разрабатывает реакторы термоядерного синтеза? — глаза Егора округлились, однако Вовка успокоил его.

— Да нет — отмахнулся он — эти устройства поставляют нам смежники из Екатеринбурга. Там у них своё НИИ, и налажено производство. Задача вашего отдела, насколько мне известно, — это проектирование жилых модулей и всяческих электронных коммуникаций. В принципе, ничего особенного, с тем лишь исключением, что работы у вас, как всегда, завались.

Егор облегченно вздохнул. Большое количество работы его совершенно не пугало, однако порадовало другое — похоже, что никакой непривычной и малознакомой работы для него не ожидалось, а освоить разные технические тонкости он сможет по ходу. Получалось, впереди его ждала, пусть и плотная, но вполне обычная трудовая деятельность инженера-конструктора.

— Полевой добился дополнительного финансирования от управления завода, — продолжал между тем рассказывать Вовка — и теперь у вас там установили мощные компьютерные станции с новейшим программным обеспечением.

— Полевой все еще работает? — не удержался и удивлённо воскликнул Егор.

— А как же! Бегает, как заводной — засмеялся вдруг товарищ Егора — На пенсию скоро, но он и не думает уходить. Молодежи на работу много приходит. Кто ж, если не я, говорит, их уму-разуму учить будет!

Новость про главного конструктора была, конечно, радостной, но Егора давно уже мучил вопрос об отце и матери, поэтому, когда Вовка закончил разговор о заводских делах, он осторожно спросил про них. Реакция Вовки была неприкрыто удивлённой.

— Что ж ты за сын такой — возмутился он — если ты настолько долго не навещал своих родителей, что решил спросить про них у меня?

— Вов — Егор с вымученным видом посмотрел на своего старого товарища — не томи, я ведь память...

— ...Потерял, ага — Вовка немного снисходительно, но все же как-то добродушно взглянул на Егора — Ладно, шучу я. Всё нормально у них, не переживай.

Вовка охотно рассказал, что родители Егора живут в том самом дворе, где жили раньше и они с Егором. Вот только, по словам друга, то место, где располагался их двор, да и сами новые дома, выстроенные там несколько лет назад взамен старых, теперь совершенно отличались от прежних, знакомых Егору из своей прошлой жизни. По словам друга, старенькие "хрущевки снесли еще в конце девяностых годов. Вместо них выстроили более комфортабельное жилье, наподобие того, в котором теперь обитала семья Егора. Многие из тех жильцов, кто жил в старых прежних домах, не захотели покидать свой район, и поэтому они снова поселились на том же месте, только переехав уже в новые постройки. Так поступили и родители Егора, правда, сам Вовка, после того как женился, переехал жить уже в другое место.

— Давай заедем к моим родным сразу после рыбалки — почти умоляя, предложил Егор.

— Хорошо, — согласился Вовка — я как раз тоже к своей матери заскочу. Она там рядом обитает. Кстати — вдруг оживился он — помнишь наш первый с тобой телескоп?

— Телескоп?! — удивился Егор.

— Ну, вообще-то ты об этом должен помнить, так как тоже участвовал в его создании — Вовка вновь усмехнулся, но на этот раз не стал язвить про забывчивость Егора — Я как-то перебирал у матери старый хлам, искал какие-то свои вещи, и наткнулся на него в кладовке. С тех пор, всякий раз, когда ты ко мне приходишь, я в очередной раз обещаю тебе его показать, чтобы вспомнить наши старые, прежние времена. Вот только память моя тоже постепенно дырявой становится, и я почему-то с опозданием вспоминаю, что он находится не там, где я живу, а до сих пор валяется у мамы в моей прежней квартире. Представляешь, она его не выбрасывает, и зачем-то бережёт, как зеницу ока!

Рассказывая про свой телескоп, Вовка вдруг сделал поворот, свернув с дороги куда-то вбок, а когда гиромобиль окончательно съехал в небольшую осиновую рощицу, за которой проглядывалось не очень крупное озерцо, добавил — Не забудь мне напомнить, чтобы мы вместе с тобой заглянули к ней вечером, после того, как вернемся. Тогда и достану его, чтобы показать и вспомнить славные времена нашего детства.

Всё время, пока они ехали или летели, Егор был настолько сильно поглощен разговором со своим товарищем, что как-то совсем упустил следить за ходом времени. Как оказалось, поездка длилась всего-то около часа, правда отъехали они от дома, по словам Вовки, так далеко, что попали в соседнюю область. Этот факт, по мнению Егора, казался просто невероятным! Принцип двигательной установки гиромобиля был Егору пока что абсолютно непонятен, и вначале он отказывался поверить в то, что они так далеко успели забраться. Однако вскоре ему пришлось признать, что, благодаря плавности хода, скорости езды во время их пути практически никак не ощущалось. Вовка же терпеливо постарался объяснить: скорость его машины была не такой уж и большой, так как находилась в пределах каких-то стандартных трёхсот километров в час, что с точки зрения Егора, было просто фантастикой. Поверил он словам друга только тогда, когда тот показал ему на электронной карте навигатора, где именно располагалось здешнее озерцо с указанием расстояния отсюда до их родного города.

"Ничего себе! — подумал про себя Егор — на простой машине мы бы сюда часа три-четыре ехали".

Тем временем Вовка окончательно вырулил на небольшую поляну, где к радости Егора не было ни клочка мусора и ни одной ржавой консервной банки. Когда же Егор осторожно задал Вовке свой вопрос об отсутствии вокруг всевозможных отходов, тот снова снисходительно покосился на своего друга и ответил, что народ за последние двадцать лет стал очень сознательным и никогда нигде теперь вообще не сорит. Несколько лет назад, добавил он, была проведена тотальная чистка всех замусоренных мест в лесах и поймах рек, где часто до этого обитали неряшливые туристы. С тех пор, по словам Вовки, что-то в головах самих людей поменялось в лучшую сторону, поэтому до сих пор везде и вокруг всё было чисто. Вот уже лет пятнадцать, как никто не только не разбрасывал за собой мусор, но и старался, если вдруг где-нибудь найдёт, подобрать чью-то случайно забытую банку или бутылку, чтобы выбросить её затем в ближайший контейнер.

До того, как они вытащили вещи из машины, Егор успел узнать от своего друга, что рыбы в каждом озере или реке теперь водилось настолько много, что ее было просто лень ловить.

— Тогда, наверное, не стоило так далеко ехать. Мы ведь могли и недалеко от дома на рыбалку сходить.

— Да ты что, Егорка! — Вовка хитро улыбнулся — Все местные озера мы ведь с тобой уже не раз посещали, а человек ведь по своей природе — это такое удивительное существо. Ему всегда что-то новенькое подавай, вот поэтому мы сюда и приехали. В первый раз на новое место, так сказать.

Пока Вовка подготавливал какие-то нехитрые закидушки, Егор огляделся по сторонам и принялся неспешно разматывать леску на своей удочке. Вокруг было тихо и тепло. Свежий майский ветерок тихо тянул прохладу от озера в сторону берега, однако, совершенно не создавая своим дуновением ряби на поверхности воды в той небольшой и уютной заводи, где двое приехавших издалека людей собрались сейчас рыбачить.

Где-то там, на противоположной стороне водоема, как хорошо было отсюда различимо, сидели еще два или три рыбака, приехавших на озеро, судя по их сосредоточенным позам, уже очень давно. Иногда кто-то из них тянул на себя леску, и Егор мог видеть трепещущуюся рыбину, сверкавшую на солнце своей золотой чешуёй. Но вскоре поверхность воды снова успокаивалась ровно до тех самых пор, пока кто-то другой из рыбаков не вытаскивал из воды свой очередной улов.

Где-то слева в камышах, едва видимых отсюда из-за густого кустарника, крякнула утка, а с противоположной стороны озера, там, где косой линией проглядывал участок зеленой луговины, донесся тихий щебечущий звук жаворонка.

Егор размотал удочку и на секунду замер. Сейчас ему вдруг сделалось так хорошо, как не было уже очень и очень давно. Отчего-то захотелось крикнуть какую-нибудь глупость или запеть во все горло. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул порцию свежего воздуха, пахнущего ивовыми почками и свежестью озерной воды, и тут услышал негромкий шепот друга, который неожиданно произнёс:

— Спасибо тебе.

— Это еще за что? — не понял Егор, искренне удивляясь.

— Как это за что? За то, что на рыбалку не проспал! — Вовка вдруг тихонько засмеялся своим приглушенным басом. В интонации голоса друга прослеживался знакомый Егору с самого детства немного издевательский тон, правда был он по-дружески тёплым и добрым.

— Ладно тебе хихикать — отмахнулся Егор в ответ — а то всю рыбу нам распугаешь.

Он, наконец, нацепил наживку на крючок своей удочки, забросил леску и стал ждать первой поклёвки, щурясь от отражённых в прозрачной воде бликов тёплого майского солнца.