— Можете больше не обниматься, — сказал я перепуганной девчонке. — Что было в ваших сумках? По грохоту похоже на кирпичи.
— Извините... милорд, — сказала она, разжав объятия. — Честное слово, я не хотела! А в сумках сгущёнка. Ребятам она нравится, вот я и несла заболевшим.
— Сладкий яд, — сказал я. — Ладно, всё равно её у вас надолго не хватит. Связь хоть установили? Не сожрали вашу экспедицию?
— Нет, у них всё нормально, — ответила она. — Уже подстрелили и изучают несколько тварей! Мне американский радист дал свои частоты, так наши с ними связались и договорились о помощи. Не в работе, а если что-то случится.
— Завидуете, — сказал я. — Когда говорили о тварях, даже облизнулись. Ладно, когда в экспедиции созреют до лошадей, пусть через вас передадут. И не носитесь так по лестницам, тем более с грузом. Поверьте, что в переломах ног нет ничего хорошего, даже если мы залечим их за несколько дней.
Оставив её собирать раскатившиеся банки, мы зашли к Алексею и обсудили последовательность наших российских заказов.
— Закажите в Штатах помповые винтовки, — сказал он в конце разговора. — Для охотников это прекрасное оружие, а большая часть работы по очистке ляжет на них. И берите патроны не только с картечью, но и с пулями. С тем, что вы набрали, далеко стрелять не будешь. И по пулям нужно смотреть, что предлагают: у них разное останавливающее действие.
— Непременно закажу, — пообещал я. — Раз с вами закончили, сейчас договорюсь с Гератом, чтобы сходили в Госмар за оставленным магом. Хотел забрать сам, но не получилось.
Чтобы забрать Дорена, моим магам потребовалось около получаса.
— Хорошо, что вы нас дождались, — сказал я сидевшему за кучера Арсену, когда его карета выехала из чёрного круга портала. — Узнали об алтаре?
Маг спрыгнул с козел и подошёл ко мне.
— Зачем вы это сделали? — спросил он, закрывшись защитой.
— Конечно не для того, чтобы отомстить, — ответил я. — Ваши жрецы не виноваты в том, что натворили дармины, они сами пострадали. Главное, что магия жрецов даёт надежду справиться с тварями. Вы прекрасно знаете, как жрецы относятся к магам, а у меня нет времени их переубеждать.
— А взяли в Госмаре, потому что нас всех уже похоронили, — заключил он.
— Отчасти вы правы, — согласился я. — Я никого не хоронил, тем более вас, но уверен, что все, кто не сбежит из герцогства, вскоре погибнут. И моей вины в этом нет. Если вы считаете иначе, можете вернуться обратно или устраиваться у нас самостоятельно. Такой сильный маг, как вы, не пропадёт, а я обойдусь без ваших услуг. Мне нужны единомышленники, а не те, кто отработает из-под палки, плюнет в мою сторону и уйдёт, унося с собой полученные здесь знания.
— В таком случае я ещё подумаю, милорд, — поклонившись, сказал он. — Как мне отсюда выехать?
— Поезжайте туда, — махнул я рукой в сторону ворот. — Я предупрежу, чтобы вас выпустили.
Он взобрался на место кучера, хлестанул лошадей и повёл карету к видневшейся в конце двора дорожке. Я не знал, кто сейчас дежурит на воротах, поэтому пришлось связаться с Дарком.
"Пропустите карету моих гостей, лейтенант, и прикажите, чтобы приготовили мою".
Я больше не стал задерживаться и вместе с Бродером уехал домой. Не терпелось разобраться в новых возможностях, но изучение жреческой магии пришлось отложить из-за жены. Встреча у нас была просто замечательная, пока Адель не узнала о ранении Бродера.
— Рассказывай всё! — потребовала она, слезая с моих коленей.
Пришлось рассказать о нашем набеге на храм со всеми подробностями.
— Ну и глупо! — высказалась она, когда я закончил. — Что стоило взять ещё одного мага? А если бы Бродеру болт попал не в руку, а в глаз? Твой накопитель не умеет воскрешать, поэтому вы там глухо застряли бы. Мне страшно подумать, что с вами сделали бы за кражу алтаря!
— Я исправлюсь, — сказал я, не став с ней спорить. — Малыш, это тебе.
— Откуда он? — испуганно спросила она.
Пришлось рассказать о нашей пробе алтаря.
— Ты долго думал? — до слёз разволновалась Адель. — Ты бы в него не руку сунул, а голову! А ложиться? У тебя есть ум?
— У меня была уверенность, что он не причинит вреда, — возразил я. — И я чувствовал, что источник этой уверенности в самом алтаре. Ну стал я немного жрецом, что в этом плохого?
— Когда начнёшь думать? — рассердилась она. — Алтарь, может, и не нанёс тебе никакого вреда, а вот в твоём амулете я не уверена! Ты стал жрецом, а им нельзя носить эти амулеты! И снять ты его не можешь до полной зарядки!
— Не шуми, — попытался я успокоить. — Я уверен, что алтарь — это нечто запредельно сложное, и если он как-то внушил, что нет опасности, значит, её нет на самом деле. Я лёг на него с амулетом, поэтому он изменил и меня, и амулет. Это мы сейчас проверим. Пойдём к арсеналу.
— Хочешь проверить с мечом? — догадалась она. — А если стукнет?
— Подарю тебе или оставлю для сына, — ответил я. — Вот он, красавец! Вуаля!
— Ну и что это тебе дало? — спросила она, помогая мне подняться на ноги.
— Ну и ударил, сволочь! — выругался я. — Подлечи, а то вся рука занемела. Вот тебе и ответ! Если бы я забрался на алтарь с мечом в руках, так и остался бы его хозяином. А ты для чего носишь амулет? Надевай.
— Боюсь, — призналась она. — Ладно, сейчас надену. Нет! Лучше надень ты.
— От милого и смерть легко принять, — пошутил я, надевая на неё шнур с туманом. — Всосался так же, как и мой. Раздам вам всем, и не будете тянуть из меня силу.
— Ты аккуратней их раздавай, — озабоченно сказала Адель, — а то ты слишком добренький и всё оцениваешь с точки зрения сиюминутной выгоды, а об отдалённых последствиях думаешь мало. Эти амулеты сильно увеличат возможности твоих магов. Но амулет это не пистолет, и ты не сможешь его забрать. А маг с полностью заряженным амулетом способен убить тысячи! И никому не поможет защита. Поэтому давать можно только тем, в ком полностью уверен.
— Ты у меня молодец! — похвалил я. — Давай распределим обязанности? Я буду думать о текущих делах, а ты — витать в будущих последствиях.
— А почему витать? — не поняла она.
— Потому что наше будущее туманно и меняется ежедневно. Ладно, это я неудачно пошутил. Расскажи лучше, как сходила.
— Из беженцев можешь рассчитывать на три тысячи мужчин, — сказала Адель. — На тварей хотят идти почти все, но всех не пускают графы. И в чём-то они правы. Здесь у них тоже есть дела, которые нужно кому-то делать, а если на севере начнут бить тварей, они могут кинуться на юг, и здесь их кто-то должен встретить. И женщины озвереют без мужчин и бросятся за ними вдогонку. А если серьёзно, то графы думают о будущем. Даже с нашими винтовками потери среди охотников будут большие, и хорошо, если обратно вернётся каждый третий. Но с винтовками могут управиться и женщины, а их в лагере большинство.
— Я ещё не посылал женщин на тварей! Никогда больше такого не предлагай! Сама скоро сядешь в спальню и займёшься чтением книг!
— Когда он будет мешать работать, буду отдыхать, — сказала жена, погладив уже заметно выпирающий живот. — Но не только читать, но и смотреть фильмы. С телевизором это можно делать полдня!
— И испортить глаза. Расскажи, как сходила к Фрэнку. Много слопала халвы?
— У них был фруктовый пирог, — скривилась она. — В прошлый раз Анжела просекла мою беременность, и халва с их стола исчезла. Надо будет всё-таки их пригласить. Не так уж трудно выделить пару часов. Да, Фрэнк сказал, что бронежилеты будут завтра, а форму и обувь должны привезти сегодня. Ты не отправлял ему золото?
— Завтра забросим в комнату прибытия, — сказал я. — Сходишь с ребятами? Заодно передашь заказ на три тысячи винтовок и боеприпасы. И скажи, что можно присылать рабочих. Будем ставить станции везде, где есть дружинники и гвардейцы. И по одной поставим отцу и для наших магов. А Эмму с Малой запрягу давать всем знания русского языка.
— Все ли захотят? — засомневалась она.
— Насильно никому не дадим, — сказал я. — Не захотят и не надо! Посмотрят фильм-другой и сами прибегут. Среди них половина неграмотных, да и остальных можно назвать грамотными с большой натяжкой, а на русском все сразу будут читать и писать. Закрытый язык, который даст возможность свободно общаться среди чужих. Со временем он станет признаком принадлежности к избранным. Я ведь не собираюсь переводить учебники. На Земле языком учёных была латынь, почему здесь таким языком не стать русскому? Тем более что с магией его изучение занимает минуты.
— Стоит ли этим заниматься сейчас? — спросила она. — Когда все силы брошены...
— Ты права! — сказал я. — Сегодня же уберу наш телевизор и больше до победы не посмотрим ни одного фильма! Ни к чему нам отвлекать себя от работы!
— С ума сошёл? — рассердилась Адель. — Нельзя же всё время работать с утра до ночи! Так можно и свихнуться!
— Вот и я так думаю, — засмеялся я. — Час времени на просмотр фильма наши бойцы найдут. А это отдых и новые впечатление. Чем тяжелей жизнь, тем важнее, чтобы в ней было хоть что-то светлое. Или ты предпочитаешь, чтобы они продолжали пить брагу в кабаках и задирать юбки шлюхам?
— Без шлюх не обойдутся, — вздохнула жена, — а в остальном ты прав. Надо бы и книг подкупить из тех, которые не нужно сильно объяснять, а то я свои никому не дам!
Глава 21
— Не скажешь, что мне с тобой делать? — спросил я Крепыша.
Крепышом я назвал более крупную тварь, которая оказалась самцом. Самочка, окрещённая Скромницей, как обычно при моём появлении, сразу же спряталась в дальнем углу камеры. Я занимался с ними пятый день, выбирая время, когда здесь не было Эммы. Пока результаты были очень скромные. Как и жрецам севера, мне удалось с помощью нового источника силы вводить зверюшек в сонное состояние. Силы при этом тратилось столько, что нечего было и думать использовать её для их более крупных сородичей. Крепыш ничего не ответил. Занятому важным делом зверьку было не до надоедливого сая. Он уселся возле решётки и, не обращая на меня внимания, чистил шкурку под крыльями. Этим они занимались регулярно, только Скромница возилась в своём углу, а самец предпочитал пользоваться светом фонаря. Эмма пришла к выводу, что эти чесания связаны с обитавшими под крыльями паразитами.
— Не будешь помогать — не дам мяса, — пригрозил я. — Сколько можно вас кормить?
Послышались лёгкие шаги, и в проходе показалась Алёна. Эта любительница экзотики повадилась бегать в подвал, скармливая "заключённым" выпрошенные на кухне мясные обрезки. При её приближении Крепыш прекратил чиститься, а Скромница выбралась из своего угла. Обе твари начали возбуждённо попискивать, широко открывая свои клювы.
— Выключите фонарь, — сказал я девушке. — Здесь достаточно светло.
— Я вам не помешала? — спросила она, присаживаясь рядом на корточки. — Можно я их покормлю?
— Кормите, — согласился я. — Послушайте, Алёна, может, скажете, как и зачем вы к нам попали? Не нужно говорить о психологах, я имею в виду конкретно вас.
Эта девчонка меня действительно заинтересовала. Не как женщина, хотя в своей прошлой жизни я влюбился бы сходу. О стройной фигуре уже говорил, но в ней притягивало в первую очередь лицо. Назвать его красивым было трудно, но первый же взгляд рождал симпатию, а любой, кто недолго общался с его обладательницей, быстро попадал под её обаяние. Этому в немалой степени способствовал весёлый и общительный характер. Не знаю, о чём думали психологи, но вряд ли кто-нибудь из них рассчитывал на такой эффект. Всего за один день эта пигалица покорила всю мужскую часть населения нового дворца. Лазаньем по крыше при установке антенны дело не ограничилось, за ней постоянно ходили хвостом свободные от занятий дружинники, особенно из тех, кто помоложе. У старших, большинство которых не имели семей, чувства, рождаемые общением с девушкой, больше походили на отцовские. Эмма не смогла выбраться в новый дворец, поэтому Алёну повезли к ней. Если бы я знал, к чему это приведёт, десять раз подумал бы, прежде чем такое приказывать. Девушка получила знание языка, но в тот день к себе не вернулась, а заночевала у Эммы, с которой на удивление быстро сошлась. Когда я спросил, почему такое наплевательское отношение к служебным обязанностям, с удивлением узнал, что русские в вопросе связи переплюнули американцев. Мало того что изотопная батарея не нуждалась в горючем и постоянно вырабатывала электричество, позволяя непрерывно работать не только на приём, но и на передачу, специальная аппаратура делала за радиста почти всё. Передачи из экспедиции записывались и могли в специальном режиме ретранслироваться передатчиком на маленький коротковолновой приёмник, который девушка всегда носила с собой.
— Незачем мне там сидеть, — ответила она тогда. — Я и своё сообщение могу записать, и станция передаст его в нужное время. Даже если что-нибудь случится, я обо всём сразу узнаю и тут же сообщу вам. Американцы, когда узнали, обалдели. А там нет ничего сложного, особенно для них. Просто не подумали.
На следующий день она вернулась в дружину, но ненадолго. Из нового дворца в южный утром и вечером постоянно кто-нибудь ездил, вот она и упала им на хвост. Эмма ничего не имела против присутствия девушки в своих комнатах, поэтому Алёна у неё и осталась и только иногда, к большой радости поклонников, наведывалась в дружину. Прошло всего несколько дней, а она уже перезнакомилась со всем населением южного дворца, наладив дружеские отношения с большинством новых знакомых. Ни один из земных мужчин не вызвал и малой доли того интереса, какой был у всех к этой девчонке. Феномену по имени Алёна был безразличен социальный статус тех, с кем она общалась, она быстро находила общий язык со всеми. Если по незнанию допускала не совсем корректные поступки или высказывания, ей это почему-то прощали. Отец попросил привести её и о чём-то долго беседовал. Я зашёл к нему сразу после ухода Алёны и увидел на лице улыбку. Даже не помню, когда он улыбался в последний раз.
— Проследи, чтобы её никто не обидел, — сказал он тогда.
Поначалу жена отреагировала на появление девушки ожидаемо — упрёками и ревностью, но увидев, что мы с ней практически не общаемся, а Алёна пропадает у местных барышень, успокоилась и даже затянула её в нашу спальню и долго о чём-то расспрашивала. А вчера девушка ездила в новый дворец и вернулась оттуда с одним из своих саквояжей, после чего поменяла комбинезон на нормальное платье и туфли на каблуках, вызвав всплеск интереса у охранявших дворец дружинников и бывавших у нас молодых дворян. Твари заинтересовали её на второй день пребывания в нашем дворце, когда она в первый раз к ним спустилась вместе с Эммой.
— Пусть светит, — сказала Алёна о фонаре. — Так их лучше видно, а у Эммы есть электричество, так что фонарь нетрудно подзарядить. Смотрите, какие они красивые! Сейчас я дам вам покушать!
Она развернула кулёк с мясными обрезками и, вместо того чтобы бросать их на пол клетки, просунула в неё руку. К моему удивлению, твари осторожно брали у неё мясо, стараясь не задеть ладони.
