— Ты пойми, я же твоих подопечных насовсем не отбираю. Один день — это максимум. Кроме того, ну что тут у тебя есть ценного кроме людей и того, что унести в свитках нельзя? А если вдруг чего, то просто всем табором непрошенных гостей выпнем.
— "Табаром"?
— Не сбивай меня с мысли, — порывисто отмахнулся, — и не забивай себе голову ерундой. Ничего страшного не случится. И еще, никто не запрещает утянуть с острова что-нибудь в свою пользу. Трофейное оружие, доспехи, боеприпасы. Сомневаюсь, что Узумаки с их печатями станут забирать поделки Кумо.
— А твоя родня? — хмыкнул Тоши, намекая на что-то.
— А что "родня"?
— Эти "поделки" могут забрать они, — состроил Хидики такую морду, будто это факт, что после Умино, как после Мамая, ничего ценного уже не найти.
— Я их отвлеку, а ты хватай и беги, — пошутил я. — Если серьезно, на месте будем решать. Поверь, без прибыли не останешься, — и задумавшись добавил. — Может те призывы, которых в клетках держат, там их много разных, заключат контракт с тобой и твоими людьми. Вас тогда, считай, в два раза больше станет.
Хидики на секунду замер, а затем неразборчиво зашевелил губами, явно что-то обдумывая.
— Уболтал, — наконец, отмахнулся Тоши. — Такое чувство, что Морио где-то рядом, — грустно улыбнулся друг, сдавшись меня переубедить.
Подперев рукой голову, он помолчал немного, и пояснил:
— Обычно такие вещи без его участия никогда не обходились. А ты из нас троих всегда был самым осторожным. Одергивал, когда я и Морио увлекались.
Эмоции, которые исходили от Хидики, можно было охарактеризовать одним словом: ностальгия.
Подумав немного, я решил, что лишняя информация об Ируке мне никогда не помешает. Особенно если она от его друзей.
— "Такие вещи"?
— Да, — охотно ответил он. — Мидзуки с нами тогда еще не было. Мы нашли...
Собственно, пацаны везде одинаковые: удивительно что с такими приключениями руки-ноги на месте, да и из черепа ничего не утекло. Практически большую часть шрамов Ирука получил в детстве. Потом он уже так не подставлялся.
Впрочем, и Аварийный тоже не раз и не два портил себе шкуру.
Показав пару своих самых выдающихся шрамов, Синька рассказал, как он получил их в детстве и полюбопытствовал:
— А вот этот, — ткнул Тоши мне в переносицу, — я не знаю откуда. Ты в академию уже с зажившим пришел. А когда мы тебя спрашивали, ты не рассказывал. Говорил, что миссию засекретили и ходил, выпятив грудь.
— Серьезно? — посмеялся я. — И вы поверили?
— Конечно, мы же не Нара.
— И что, до сих пор интересно? — потер я переносицу, как бы указывая на шрам.
Друг кивнул и подался вперед, живо напомнив Наруто, который ждет начала сказки.
Весело фыркнув от ассоциации, я сказал:
— Ты, наверное, не знаешь, что мой отец тоже в Корне служил. Ну или как-то очень плотно с ним работал.
— Знаю, а причем тут это? Мой тоже служил.
— Отец взял меня на работу, в катакомбы...
— А что ты там делал? Отцу помогал? — перебил нетерпеливый друг. — А меня отец туда никогда не брал!
— Нет. Его попросили зайти, когда мы с ним куда-то шли. Пока отец решал свои дела, он оставил меня с инструктором Корня по кендзютсу, потренироваться. Его точно тогда рядом со мной не было.
Ну, в общем, и я дурак, и инструктор идиот криворукий. А два дебила — это сила! Голову мне тогда раскроили почти от уха до уха.
— Подробнее давай!
Послушав мой пересказ, Тоши сказал, что теперь понял, почему я молчал.
— Ладно, что там с самураями? — потер я руки, переходя к тому, ради чего пришел.
— Не особо они разговорчивые, — неопределенно пожал плечами Хидики, — охотно и много говорит только один из них, второй большую часть дня без сознания. Бредит бессвязно. Но о своем великом клане болтают оба, — и со смешком добавил, — о котором лично я ничего не слышал. Тот, что в сознании, угрожает, вопит, что нам всем будет плохо, когда их придут выручать. Это если коротко, — передал папку, — тут подробнее.
— Понятно, но мне не это нужно было, — но бумаги я взял. — Кстати, а что дворецкий?
— Ох, Ирука, — вместо ответа вздохнул, шиноби, — в этом болоте было так тихо, пока ты не приперся.
— И все же?
— Нижняя папка.
Самураев держали в разных камерах в начале и в конце коридора, который огибал квадратную комнату для допросов. А дворецкого — в камере по центру.
Несмотря на то, что помещение находилось под землей, тут было довольно светло, сухо и совсем не душно.
— Этого зовут Кимой Юкава, — прошли мы мимо камеры в допросную. — А этого Кимой Кадзуки, — запер Хидики дверь, оставляя меня один на один с пленником.
Я сел на стул напротив пленного, любуясь на его роскошный, отливающий желтым фингал. Там даже пальцы на лбу отпечатались.
— Как самочувствие? — вежливо поинтересовался я, листая бумаги, будто не допрашивать пришел, а подсел в кафе к знакомому без просу.
— Пришел позлорадствовать? — угрюмо бросил мне Кадзуки.
— Нет, я пришел за информацией. Вы с братом пытались меня убить. Я хочу знать, когда Кои приказал вам это сделать. Что он сказал, сколько он вам заплатил и почему он хотел моей смерти? Я хочу знать все.
Как я и думал, в досье была парочка заметок о чрезмерной суеверности этих двоих. Что подтверждали находки, которые мы натрясли из их доспехов. Там одних амулетов отпугивающих нечисть, наверное, десятка два было, если не больше. Подавляющее число амулетов, как пояснила Анко, были от мстительных злых духов. Такие, до сих пор, носят и некоторые шиноби, считая, что убитые ими люди могут после смерти до них добраться.
— Я ничего не знаю, ты оскорбил моего господина. Я защищал его честь.
— Лжет, — вопросительно сказал я и взглянул в сторону пустого угла. — Спасибо, Чур меня Чур, — после чего я встал и ударил самурая по морде. После этого я повторил вопрос, добавив, — не лги нам.
Кадзуки вцепился пальцами в металлическую столешницу, безумно тараща глаза и дыша, мелко и неровно, словно воочию увидал призраков.
Еще раз ударив пленника, я вкрадчиво повторил, глядя ему в глаза:
— Когда Кои отдал приказ? — и снова обернулся, будто кто-то есть позади. — Подождите.
— С кем ты говоришь псих?! — не выдержал меченосец, попытавшись увернуться от очередной оплеухи.
— С духами, — многозначительно сообщил я, покосившись назад, — иногда они помогают мне читать мысли людей, но, к сожалению, выжигают им мозги, когда захватывают тела. А ты пока нужен мне живым.
Самурай вытаращился и начал дышать мелко-мелко. Когда Кимой наконец перестал таращиться в угол, я расплылся в гадостной ухмылке.
— О, у меня есть замечательная идея! Ведь вас двое, а так много мне не нужно! Пожалуй, я попрошу духов выпотрошить мозг твоего брата! Им будет гораздо легче подчинить его. Здорово, правда? — оскалился я, словно безумец, и вскочив с места, рванул к двери, жутко хихикая.
Самурай тоненько и придушенно воскликнул:
— Ты ебанутый! — и закашлялся, дико таращась.
— Возможно, — обернулся, отыскивая ключ, веселясь уже искренне. — Сейчас притащу сюда твоего брата. Хи-хи-хи. Духи так потешно управляются с живыми, все время норовят их уронить. Наверное, ходить разучились! Смешно!
От таких подробностей самурай втянул голову в плечи и застучал зубами.
Выйдя в коридор я услышал истошный вопль:
— Стой, не надо! Вернись, ублюдок! Я все расскажу!
— Испортил нам такое развлечение, — медленно зашел обратно и присел на место с грустной миной, — но если будешь лгать, — улыбнулся, — духи мне снова скажут. Тогда мы посмотрим, — похлопал в ладоши, — на мясную марионетку!
Стремительно седеющий самурай выдал все, что знал, умоляя не трогать его брата. Я чуть не прослушал кучу интересного, пока пялился на его волосы. Как шнурок чайного пакетика набирается чаем, так же поседели волосы Кадзуки; реакция началась от корней и вскоре у него даже брови перестали быть рыжими. Занятный человек-хамелеон, поменял цвет всего за полчаса.
— Ладно. Чур меня Чур, не трогайте их. Нельзя! Нет, — отмахнулся от чего-то невидимого и зашипел, — тихо, будет вам кровь — и чиркнул себе по пальцам. Красные капельки упали вниз, но пропали, не коснувшись пола.
Это была простенькая иллюзия, которой меня научила Анко. Вечером я посетовал, что ничего подходящего для поддержания роли в моем арсенале нет и она меня научила.
Белый, как мел самурай замер, забыв как моргать и дышать, снова фоня животным ужасом, что мне стало не по себе. Разболелась голова.
На выходе меня, выжатым до капли этим представлением, встретила Митараши. Она вышла вперед Хидики, мешая ему открыть дверь. Зеркала, как в фильмах, во всю стену тут не было и потому за допросом можно было наблюдать только сквозь небольшое окошко имитирующее обычное зеркало.
— По тебе не скажешь, что ты все забыл, — тепло улыбнулась девушка и пнула дверь, закрыв ее.
— Спасибо за комплимент, Анко. Без твоей помощи ничего бы не вышло.
— Духи говорят, что ты лжешь, — скорчив хитрую мордашку, покачала пальцем у меня перед носом. — Я только помогла тебе вспомнить простенькое гендзютсу, остальное ты придумал сам.
— Да дайте мне выйти! — высунулся Хидики, — Теперь дворецкого вести?
— Да, — дал отмашку другу. — А я наверх схожу, подышать. Я недолго.
Анко, конечно же, увязалась за мной, а когда за нами метнулся Наруто, восхищаясь моими талантами и расспрашивая "а что с дядей этим произошло?", она ему что-то сказала и мелкий пошел обратно.
Когда мы оказались на пустом полигоне во внутреннем дворе, Анко прошептала:
— Что это за техника? Ты вправду можешь общаться с мертвыми? Ты не складывал печатей, но произнес какие-то странные слова. Слова вместо печатей? Тщур мена Тщур, что это?
В глазах девушки был азарт, а в эмоциях детский восторг и любопытство.
— Это не техника и не духи, — легко признался я, улыбаясь. Акцент Анко был забавным.
— Но ты как-то узнал, что он лжет. Даже в мелочах! Словно тебе действительно кто-то нашептывал. Пожалуйста, расскажи, как ты это сделал? Я умру от любопытства! Ты научишь меня этому?
— Извини, не могу. Это способность моего клана. Я не знаю, как этому научиться.
— Читать мысли? Ты правда читаешь мысли?
Помотал головой:
— Только чувствовать чужие эмоции. Я стараюсь это блокировать всегда, потому что если долго "слушать", то чужое настроение передается мне. Если кто-то рядом злится, то через некоторое время, я тоже буду зол. Радуется — тоже. Не принимать чужое настроение тоже не просто, — потерев лоб и прикрыв глаза, привалился к стене.
— Когда ты это обнаружил?
— Наверное, в первые дни, когда из госпиталя вышел. Не знаю, было ли что-то такое раньше. Ничего такого не вспоминается.
— Привели! — вышел к нам Наруто и после паузы тронул меня за руку, — Ирука, ты как?
— Нормально. Просто этот самурай очень "громко" боится. Хотя и хорохорится. Видел бы он себя в зеркало, — попытался я перевести все в шутку.
— Понятно, — серьезно покивал Наруто. — Может тогда, ты завтра допросишь, чтобы кровь носом не пошла?
— Я не настолько плох, — потрепал мелкого по волосам, улыбнувшись еще шире, чтобы тот не волновался.
— Он знает, — удивленно похлопала глазами Анко. — А мне ты ничего не рассказал!
— Ты не спрашивала.
— Но ты ведь ему рассказал!
— Он спросил, — терпеливо и спокойно отозвался я, — как ты спросила сейчас.
На это ей нечего было возразить и она, что-то промямлив, замолчала.
С дворецким было гораздо проще, стоило только сделать свирепый вид, как он выложил все пароли и явки, только записывать успевай. При этом он не переставая умолял сохранить ему жизнь и защитить от Карпа.
Дворецкий был с Карпом давно и знал много. Он рассказал много интересного. Например, самураи не раз приходили вечерами с пятнами крови. Что интересно, перед отправкой на Каменистое побережье к Карпу приходила одна старая дама в дорогой одежде, которую звали... Кохару Утатане. И у нее был долгий разговор с бывшим министром правых дел.
Материала для размышлений было более чем достаточно. И он весь даже не пах, а скорее мерзко вонял интригой. И не понятно, в курсе ли Хирузен. Или каждый сам за себя? Чем больше игроков, тем сложнее игра. Особенно если у тебя нет того опыта в интригах, который есть у этих пенсионеров.
Уже по пути домой я почуял чужое присутствие и дал знак Наруто, а Анко я просто шепнул, что рядом кто-то чужой, между комплиментами.
Охранный контур вокруг дома был нетронут, так что сюрпризов внутри не должно было быть, и мы осторожно вошли внуть. Ловушек вроде было не видно.
Зайдя в дом последним, я активировал печать тишины.
— Наруто, Анко, я на короткий момент почувствовал присутствие чужого. Чей-то недобрый взгляд, так скажем. Кого-то незнакомого. Это не АНБУ, которые за нами следили, я их запомнил, и совершенно точно не бойцы Корня. У них другой фон.
— Я никого не почувствовала, — нерешительно сказала Анко. — Но это ни о чем не говорит, — будто извиняясь, тихо проговорила она.
— Все нормально, — ободряюще улыбнулся, — ты ведь не сенсор.
Тут Анко похлопала глазами, удивившись чему-то.
— Ирука, а если он сенсор? Надо как-то проверить сенсор ли он!
— Согласен, — кивнул я, — но пока мы не знаем даже, мужчина или женщина за нами наблюдает.
— Ты уверен, что это один человек и он не из наших сопровождающих и не твой дядя?
— Уверен. Кроме нас тут больше никого. Мы живем на отшибе, так что случайный человек почти исключен. Кроме того, его выдает недоброе пристальное внимание. И это не Ямато. Тьфу, то есть не Тензо. Тут сложно ошибиться.
— Я могу клона-кота послать на разведку, — сказал Наруто, — он заодно печати проверит. Мне кажется, барьер изменился.
Быстро разработав план действий, мы приступили к его выполнению. Создав клона кота, Наруто выпустил его за дверь. Прошло какое-то время. Кот вальяжно прошелся мимо окна кухни по ограде, так что его можно было рассмотреть из зала и спрыгнул вниз, а потом, судя по реакции мальчика — развеялся.
Мотнув головой, Наруто сложил руки, а затем развел в стороны: чакроэкран, похожий на сгусток непонятного цвета растянулся между ладоней и показал нам весь маршрут кота его глазами, а мальчик параллельно давал комментарии тому, что показывал.
Клон выскользнул за ворота и направился по заборам и крышам на разведку. Он внимательно оглядел печати, а затем стал методично проверять все места, которые мог использовать киллер. Начав с самых неочевидных, но близких к нам. Вскоре клон обнаружил одного человека спрятавшегося в зелени, выросшей на нагромождении камней у небольшого храма, который можно было спутать с собачьей будкой.
Камни обвивал мощный канат с бумажными украшениями, что указывало на религиозный статус горки, но мужика это не смущало.
Человек явно был нам коллегой, это можно было понять по удобной обуви с открытым носом и вееру сенбонов, разложенных рядом с ним, которые он деловито вставлял в наручи с хитрым механизмом. А если судить по внешности, то наш киллер прибыл из Кумо, потому что имел темную кожу, крупный африканский приплюснутый нос, губы-вареники и короткий белесый кудрявый ирокез. Ну, точно пупса ободрал и пластиковые локоны на голову приклеил полосой.
