Royal Crisis

— Барти Крауч младший умер в Азкабане много лет назад, не ври мне, — зашевелилась в кресле Августа.

— Клянусь магией, что я лично убил Барти Крауча младшего. Люмос! — Эмма засветила луч света, как будто на ней был установлен подствольный фонарь. Нокс!

На это старухе ответить было нечего. Задумалась.

— Говори уже, что тебе нужно. С местью ты справляешься и сам.

— Мне нужно две вещи. Первое — укрыть детей, которые сейчас под моей ответственностью. Я ожидаю атаки наёмников на свою базу.

— Да-да, я читала — герой Магической Англии Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, борец с рабством и защитник сирых и убогих. А второе?

— Если не пересекаются кодексы рода Блэк и рода Лонгботтом, — у старушки вытянулось лицо, — и если вы признаете меня наследником рода Лонгботтом, я поклянусь возродить род Лонгботтом. — Шах и мат. Нагло, уверенно.

После такого заявления Августа молчала дольше всего. Ну, я её понимаю — каков наглец, а? Да, я такой!

Наконец, решив что-то для себя, она полным сарказма голосом молвила:

— Динки! Приготовь ритуальный зал. А ты присаживайся, сынок. Нам нужно о многом поговорить.

Две мили на NE от пересечения шоссе A470 и A4059, подвал административного здания тренировочной базы ДМП

Боунс заняла место с короткой стороны Т-образного стола. Вдоль ножки буквы «Т» расположились шесть сотрудников, которым она доверяла; шесть сотрудников, которые подходили под условия Поттера. Шесть — из восьми десятков сотрудников ДМП. Амелия активировала стационарную защиту комнаты и начала.

— Спасибо, что пришли. Обстоятельства вынуждают меня требовать от вас непреложный обет о сохранении в тайне всего, что вы узнаете сегодня в этой комнате. В противном случае прошу покинуть комнату.

Отказавшихся не было. Приняв клятву, Боунс продолжила.

— Я созвала вас по причинам первостепенной важности. У меня две новости, хорошая и плохая. Первая: Нас ожидает второе пришествие Вы-Знаете-Кого.

Пауза была не то что эффектной — она пробирала до глубины души. Боунс поднялась, раздала каждому по два листа, исписанных мелким текстом.

— Здесь то, что нам известно.

— Нам — это кому? — последовал закономерный вопрос.

— Нам — это Гарри Поттеру и тем, кто следует за ним. Читайте, тут изложено всё, что нужно.

Пока сотрудники читали, Боунс ходила туда-сюда вдоль стола. Наконец, все закончили читать, и от того же самого любопытного сотрудника поступил второй вопрос:

— А какая хорошая новость?

Боунс не стала разочаровывать.

— Это и была хорошая новость. Вы-Знаете-Кто возвращается, но нам известны его слабости, а Гарри Поттер уже зачистил половину Упиванцев. Всё под контролем. В месте предполагаемого возрождения Вы-Знаете-Кого расставлена западня. На оставшихся на свободе Упивающихся расставлены ловушки. И если кто-то из вас скажет, что это не по закону — пусть выметается отсюда немедленно.

Так как в условиях Гарри Поттера обязательным пунктом стояло «потерял близкого человека от действий Волдеморта и его банды», все остались на своих местах.

— А какая плохая новость?

Боунс выложила на стол стопку листов — копию допроса работорговца из Лютного переулка. Стопка была большая и всего одна. Читали её по трое, так что, устав ходить, Боунс вернулось в кресло. Когда вторая тройка закончила читать, Боунс устало продолжила.

— Когда появились все эти «разоблачающие» статьи в «Пророке» про жизнь Гарри Поттера, я думала, что налицо явное передёргивание фактов и истеричные преувеличения. Сейчас же мы видим, что похищение детей и рабство — чуть ли не основа экономики Магической Британии, и с этим нужно что-то решать. Сначала мы возьмём тех, кто тут явно упомянут. Никакого суда. Допрос на месте, виноват — смерть, нет — Обливиэйт. До суда нам довести такое громкое дело никто не даст. Нужно со всем этим что-то делать. Решайте — вы со мной, или нет?

Тем временем в Хогвартсе. Покои декана Слизерина

Северус Снейп зачерпнул из широкой колбы жёлтой мази, являющейся чем-то средним между дерьмом и маргарином, привычным движением нанёс на голову и принялся бронзовой расчёской распространять этот апокалипсис косметического искусства по волосам. Выглядеть неопрятно в Хоге, где за одеждой следили домовики, было не так-то просто — но, однако, жизненно необходимо. Следовало, конечно, подольше ходить в одной и той же одежде, но ведь негигиенично, да и самому противно. Так что Северус решился на маленький обман — шею натёр превысившими срок годности безопасными ингредиентами (чуткая, холодная жаба нашептала — не пропадать же добру), а во внешние карманы мантии, которыми он никогда не пользовался, положил по носку бомжа из своего личного запаса. Не дай Мерлин, очкастый бородач сочтёт его привлекательным — тогда его зад не застрахуют ни под какие, даже самые грабительские, ставки. Закончив с приведением себя в непорядок, самый неоднозначный декан Хога, двойной шпион и герой бесчисленных Снейджеров (хвала Мерлину, он об этом не знает!) подошёл к камину.

— Кабинет директора! — изобразив фирменный зигзаг мантией, Снейп исчез в зелёном пламени, чтобы появиться в кабинете Дамблдора.

Кабинет директора Хогвартса

В кабинете директора Северус застал знакомую картину — упоротый Дамби, наклонившись над омутом памяти, шерудил в карманах мантии обеими руками. С этой ситуацией нужно что-то делать — кто будет устранять проблемы, пока Альбус ударился в релаксацию? Выматерившись сквозь зубы, Снейп достал из кармана флакон с распылителем и от души попрыскал кабинет своим авторским зельем — мастер-зельевар он, или покурить вышел? Дожидаясь эффекта, уселся на гостевой стул и погрузился в недобрые мысли. Через полминуты зелье подействовало, Альбус вывалился из созерцания и с «укором ДДД» 34 сверкнул очками.

— Северус, мальчик мой, — Снейпа передёрнуло, не помогла и хвалёная окклюменция, — зачем ты оторвал меня от планирования?

Северус почувствовал хрупкость своей тыловой защиты... тылом. Снова это мерзкое «мальчик мой». Да, это явно была его недоработка: после применения бодрящего антипохмельного антинаркотического спрея, которым Северус обработал Дамби, на пару часов отбивало нюх — побочный эффект такой. Только вот это играло против него самого — стандартная защита против приставания Дамби давала сбой. «Не дай Мерлин угодить в „твои мальчики“, долбаный ублюдок — лучше сразу в инферналы», подумал декан-шпион. Нужно было срочно озаботиться защитой тыла — перевести тему разговора и, заодно, внимание Дамблдора на другой объект. В мозгу Снейпа закрутились шестерёнки.

— Директор, после того, как вы признали провал плана А, мы договорились, что мерзкий ублюдок Джеймса должен подохнуть. Что-то я не замечаю ваших действий, ведущих к реализации этого плана.

Директор, кстати, после известных событий освободил «своего мальчика» от обета защищать сына Лили.

— Всё идёт согласно плану, мальчик мой, — сверкнул очками ДДД, уверенный, что уж Сев-то от него никуда не денется — и не таких ломали. Конечно, неудобно, что мастер-зельевар, да ещё и окклюмент, да и привязанностей нет (это сводило на нет 99% методов директора) — но это только добавляет вызова! Сев станет лучшим экспонатом в коллекции Альбуса, настоящей чёрной жемчужиной.

— В зад себе засунь свой план, старый извращенец, — не выдержал мастер-окклюмент, перестраивая щиты с «холодной» защиты на «огонь ярости», — я выполняю наши договорённости, а ты — нет. Когда дело будет сделано — хоть всех первокуров-гриффиндорцев пере••и, а сейчас соберись и делай что должно.

Северус имел возможность вести себя, как он только что продемонстрировал. Так как Дамби освободил его от обета, сейчас его сдерживала только угроза сдать аврорам как «пособника Тёмного лорда Волдеморта», только вот его в этой мерзкой Магической Англии ничто не держит. Спасибо, но нет! Он неплохо устроится где-нибудь в Аргентине или там в Камбодже — будет утром ловить на ингредиенты змей, а вечером трахать малолеток. Благо, и того, и другого в Камбодже видимо-невидимо. А если надоест — будет утром ловить на ингредиенты малолеток, а вечером — трахать змей; и вообще — диапазон развлечений просто бесконечный. Камбоджа — демократическая страна, особенно после того, как она перестала быть «демократической Кампучией». А рядом — не менее демократический Таиланд с его боксёрскими боями и трансвеститами. Короче, живи — не хочу, и в гробу он видал Дамби в обнимку с Магической Англией. Лет через тридцать вернётся, посмотрит, как тут страдают идиотизмом, и снова отчалит куда потеплее.

Для Альбуса же подобное отношение было неожиданно, хотя всё о том предупреждало. Только ожидал этого Дамблдор попозже. Пока он думал о двух вечных вопросах русской классики, Снейп положил на стол два документа.

— Вот анонимный договор-оферта с гильдией уборщиков: заказ очкастой головы с молнией за дохрена галлеонов. Второй документ — перевод денег на целевой счёт для договора. Или подписывай, или разбирайся со своими проблемами сам. Если вопрос не решить срочно, будет поздно.

После короткого раздумья Дамблдор подписал магический перевод денег. В это время в Гринготтсе активизировались грузчики, перевозя мешки с галлеонами из одного сейфа в другой, а затем, согласно инструкциям, в третий.

— Вот сразу бы так, — буркнул Северус и шагнул в камин. Через двадцать три секунды он покинул Магическую Британию, имея на счету сотню тысяч галлеонов. Вражда с Поттерами — это одно, но сто тысяч — это сто тысяч. Директор ему крепко задолжал, и настало время стребовать долг. А то: «Мальчик мой, ты мне по жизни должен» — мы в расчёте, старый козёл!

Через час Альбус забил тревогу, через четыре — осознал, как его кинули. Но сама идея с заказом Поттера компетентным людям нашла отклик в его гм... ну вы же знаете, что у этого старого ядовитого паука нет сердца. Скажем так — идея была к месту. Только кому доверить такую ответственную миссию? Грюм мёртв — взорван, Артур убит — сгорел. Флетчер пропал. Его мальчики Гидеон и Фабиан — мертвы. Ах, его мальчики. Его мальчик Северус — продинамил его! Квиррелл, опять же — исчез, а ведь должен был доставить его мальчика Тома. Да ещё надо срочно искать профессора зельеварения и подбирать декана в Слизерин. И во всех этих несчастьях (кроме Прюэттов) виноват один конкретный шрамоносец — Альбус уверен в этом. Он поплатится!

Через две недели в Камбодже появился ещё один натуралист-любитель, специализирующийся на змеях. Через десяток лет изменение фенотипа аборигенов в провинции Баттамбанг стало видно невооружённым глазом, а местные школы шаманизма заполнила волна учеников с длинными жирными прямыми волосами, большими носами и предрасположенностью к зельеварению.

Ловушка из четырёх гранат в шкафу с ингредиентами в доме Снейпов в Паучьем тупичке, заложенная Патроклом, так и осталась не потревоженной, дожидаясь своего часа. Укрытый магглоотталкивающими чарами и любовно снабжённый установленными Снейпом магическими ловушками дом хранил зловещий сюрприз для любопытных волшебников.

Вечер, посёлок

21 ноября 1991.

Джордж руководил эвакуацией на Гриммо 12. Дети уже находились в особняке под опекой Анны и Кричера, Эдвард и Оушен активно копали ямы и протягивали проволоку, устанавливая SMI-35, Крайтон клепал грузовые телепорты, переправляя местный арсенал и склад в захоронки. Консервация базы закончится через два часа, после чего на ней останется только Патрокл, задача которого — управлять минными полями при вторжении, отступить и доложить.

— Эндрю, долго тебе ещё?

— С оружием и припасами всё. Ловушек добавить уже не успею — долгое это дело — руны чертить, ритуалы проводить. Успею только руны-ловушки по трафаретам нарисовать.

Трафареты, кстати — это новая разработка Крайтона по идее Поттера. Но у них есть минус: не все руны могут быть изображены через трафарет, так что — что получилось, то получилось. Но зато скорость создания рунной ловушки, хоть и простейшей, была невероятной.

— Это дело. Мы с Оушеном поможем тебе, а Эдвард пусть планированием занимается.

Разобрав заготовленные трафареты, кисти и флаконы бесцветной магической краски, мужчины разошлись по своим участкам работы согласно плану консервации базы. Вокруг базы под магглоотталкивающим барьером уже были установлены таблички “Private property. Keep out”, а сама база покрылась сетью сигнальных заклинаний, датчиков вибрации, заграждениями из колючей ленты и минными постановками. Недалеко от паба был выкопан небольшой, рассчитанный на домовика бункер с несколькими путями эвакуации, в котором сходились контуры управления магическими и инженерными сооружениями. Патрокла ждало долгое дежурство.

Домовой — идеальный исполнитель на роль часового; в зачёт ему шло и то, что домовые «чувствуют» подконтрольную территорию — а это дополнительная страховка против нарушителей. Единственная слабость базы — без зенитных расчётов база была мало защищена против летунов на мётлах. Установленные на деревьях мины-лягушки были скорее психологическим оружием — слишком малый радиус действия. Через час люди покинули посёлок, и ручей Учаф окутала тишина редкой рощи. Личный состав базы, за исключением домовика на вахте, перебрался на Гриммо 12 и контрольную точку рядом, чему была несказанно рада Анна, скучавшая без библиотеки Блэков.

Гостиная на Гриммо — а это, несомненно, была она — поражала нехарактерным убранством. До уровня плеч взрослого человека стены обшиты дубовыми панелями — но вот выше побелены. На потолке — явно электрическая люстра. Диванчиков у камина не было и в помине, а в четырёх ярдах от него стоял массивный дубовый стол, покрытый зелёным сукном. На столе стояло три черных телефона, внешний вид которых передавал привет из тридцатых, письменный прибор и лампа с зелёным абажуром. Камин не зажжён, хотя освещение работает — за окном вечер или ночь. Разглядывая нехарактерную обстановку, я сел за стол, в удобное кресло. Расстояние до прибора — моё: как раз чтобы мне было удобно работать. Чудеса. Тут зазвонил телефон без диска. Ну-ну.

— Слюшаю — проговорил я, с неожиданным для себя акцентом.

— Товарищ генеральный секретарь, — заговорила трубка голосом Оушена, — Товарищ народный комиссар Калхоун прибыл с докладом.

— Впюстить, — ответил я как можно короче. Кто их знает: какого стиля общения тут от меня ждут?

Возвращая на место телефонную трубку, я обратил внимание на белый рукав кителя, который был на мне. Потянувшись взглядом выше, я узрел на плече золотой с красной окантовкой погон, содержащий серебристые Эмму, Сёто и пятиконечную звезду. Однако!

В это время дверь отворилась, и в кабинет вошёл старший Калхоун. Он... нет, не потолстел — скорее отъелся; раньше он был худощавый. Темно-зелёный мундир, галифе, кожаные сапоги и портупея. Под рукой — фуражка с синей тульёй и кожаный планшет. Да что тут творится? Back to the Thirties? Благородную переносицу мужественного сына Магической Британии венчало золотое пенсне.