Оружейник на Фронтире ( Фальсификатор)

Мария тем временем буквально взлетела по лестнице, открыла дверь, что-то дважды тихо щелкнуло и она прыгнула вперед.

Поднялись следом, младшая девочка едва могла идти, подхватил ее на руки.

Кубинка распрямлялась от тела толстяка с винтовкой.

Вдруг дверь справа распахнулась. Джинсовый замер, а потом потянулся рукой за спину.

Парабеллумовская мушка совместилась с бедром врага, грохнул выстрел, но тут отпущенная девочка стала падать, и толкнула меня чуть назад. Вторая пуля угодила в запястье противнику, отчего тут жутко завыл и скорчился на пол, выронив револьвер.

Девочки, сидите тихо под лестницей — сказал им, и пошел к синему. Отобрал револьвер, связал здоровую руку и ноги раненого хомутом, пошел в комнату, но в ней никого не оказалось. Кубинка тем временем проверила вторую. Лезть наверх мы не стали, но напарница забежала в комнату с раненым. Через минуту вышла, и ее платье на попе как-то странно квадратилось.

Шум машин во дворе. Достал карточку внештатника, вытянул перед собой руки с ней.

Вбежали солдаты, четверо пошли вверх по лестнице, двое в саперных бронежилетах и масках потопали в подвал. Через минуту один из саперов показался обратно с китаянкой на руках, а следом выбежали все мальчишки. Вышли во двор, вместе со всеми спасенными. Кроме грузовика, там уже были и скорая, и броневик с пушечной башней.

Началась суета, из броневика вылезли еще несколько орденцев и Бригитта в том числе. Фельдшеры положили побитую под капельницу, и стали по очереди осматривать остальных детей, с которыми потом говорили остальные орденцы. Кто-то вернулся в машину, потом обратно.

— Молодцы сработали. Двое пленных это неплохо

— Двое?

— Самый главный спрятался в шкаф, вы его не нашли. Опросила детишек, восемь из них местные, с родителями сейчас свяжемся. Трое из-за ленточки, но у нас очередь приемных родителей

— Как это очередь — переспросил.

— Да просто. Если у пары не получается завести своих три года, то собеседование у психолога, обследование, опрос соседей и в очередь, мало ли случаев вроде этих троих сирот из-за ленточки. Минут через пятнадцать стали приезжать машины, родители и дети в слезах обнимались, и постепенно разъезжались. Остались двое: паренек лет десяти старых и светловолосая, представивишаяся Памелой. Китаянка была почти без сознания и ее увезли в госпиталь, не спросив ничего. Приехали еще три машины, пары лет сорока староземельных. Паренек и французская пара выяснили, что он тоже француз из Марселя, и стали просить его пожить в их семье. Недолгие формальности — и он уехал с приемными родителями под обещание завтра прийти в госпиталь на осмотр, мало ли что у него покалечено.

А вот Памела уперлась.

— Хочу у вас с Марией жить, мне уже пятнадцать ( старых) исполнилось.

— Так я женат, а Мария тоже замужем, нас вместе послали вас спасать, но мы не супруги друг другу — объяснил ей.

— А ваша жена где?

— Дома, с дочками, им два годика.

— Ой, у меня тоже были младшие братики, поехали к вам? Пожалуйста, я буду и по дому помогать, и готовить... только к вам хочу.

— Откуда ты такая хозяйственная?

— У родителей была ферма под Туалатином, это в Орегоне. Они погибли вместе с моими братьями в автокатастрофе, встречный грузовик просто выбросил их машину с моста.

За разговорами прошли еще минут десять, сходил с Бригиттой к тушке тюремщицы, вернул выданные монетки. Рассказал следовательнице, отчего пришлось действовать клинком — опасался шуметь, пока в подвале, чтобы нас там не заперли.

— Пистолет забирайте себе, это ваш трофей.

Трофеем оказался великолепный М1911 от "Вилсон комбат", такой спортивный по сути пистолет за ленточкой стоил пару тысяч зеленых.

Вышли на улицу, заметил наш "проходимец". Катя приехала вместе с дочками, почуяв что что-то не так.

Выскочила из машины, стали обниматься, зашептала

— ты как тут? Опять повоевал?

— история повторяется, у нас опять кажется приемная намечается

Катя отпустила меня, к ней подбежала Памела.

— Значит вы и есть жена Дмитрия? Очень вам завидую, ваш муж прирезал эту тварь, которая... тут девочка разревелась, моя стала ее успокаивать, а мне пришлось ловить дочек, потопавших смотреть, что там в доме делают серьезные дяди с оружием, ходящие взад-вперед. Подхватил обеих на руки и понес к машине

— Алиса, Анфиса, там в доме произошли всякие гадости, плохие люди побеждены, но смотреть на них маленьким девочкам нельзя.

— А что они мимо туалета гадят? спросила Алиса, успевшая унюхать запах из дома.

— Они такие плохие, что не умеют пользоваться туалетом — рассмешил дочек.

Тем временем Памела, Катя и Бригитта пришли к консенсусу, что первая согласится явиться с нами на опрос как потерпевшая, если будет надо, а мы соглашаемся чтобы она у нас пожила.

Пошли к машине и поехали домой.

Пэм заняла ту же свободную спальню рядом с нашей, и после сытного обеда, за которым девочка все извинялась, что такая голодная, Катя повезла ее по магазинам — у девочки было только то платье, которое было на ней. По возвращении она убежала в душ. Все-таки простые нравы в Орегонщине — вышла из душа в одном полотенце на голове и понесла свое платье во двор, с просьбой сжечь его, и только потом пошла одеваться в обновки.

Неделю спустя нас троих вызвали в суд, меня как свидетеля обвинения, Памелу как пострадавшую и Катю как ее приемную маму.

— В виду плохого обращения с потерпевшими, зрителей выгнали из зала, когда детишки в присутствии родителей по одному давали показания. Вызвали и Пэм с Катей, пошел следом, сказав что муж Кати и приемный отец девочки.

— Кого из этих людей вы знаете? — спросил судья у Памелы, показывая на подсудимых на скамье и фотографии на экране проектора.

Девочка рассказала, что знала о них.

— Что кто с тобой или при тебе делал, ты можешь не рассказывать, если не хочешь

— Ну уж нет...

Рассказ приемной прервался окриком судьи:

— Пожалуйста не убивайте подсудимого, мы его похуже казним!

Видимо судья заметил, как побледнел здоровенный негр в орденской форме, стоявший позади обвиняемых.

Мне тоже было нехорошо слушать безэмоциональный рассказ девочки. Конечно, я не монах и девушек у меня было много, и порнофильмы вместе смотрели, но когда такое творят с детьми....

Затем судья сказал:

— Свидетель обвинения Дмитри Саблин, подойдите сюда и положите руку на Библию....;

После присяги говорить только правду, последовал вопрос

— Что делали обвиняемые при Вас?

— Вон та женщина на фото попыталась ударить коленом в лицо Памелу. До того она подчинилась приказу подсудимого открыть камеру и проводить меня к детям.

Слово взял офицер, назначенный для видимости законности адвокатом

— Отчего вы решили, что она заодно с обвиняемыми?

— При наличии оружия на поясе, она выполняла приказы обвиняемых, не пытаясь им противодействовать.

— Что делал обвиняемый?

— Выказывал желание и готовность совершить продажу детей, то есть работорговлю.

— Отчего он остался жив?

Ответил честно

— Рука дрогнула...

Ни разу не было сказано ничего о моих действиях, что мне понравилось.

Вскоре нас прогнали из зала, и позвали другую семью.

На оглашении приговора был полный зал.

После слов "приговариваются к смертной казни" осужденный вздохнул облегченно, но когда судья продолжил " способ исполнения приговора определит жюри в составе отцов пострадавших детей", приговоренный завыл, как собака, и к тому же обгадился.

А десяток мужчин с первого ряда стульев, о чем-то посовещавшись, подошли к судье. Один из них что-то тихо сказал, судья записал сказанное.

Памела уж неделю ходила в пятый класс, в почтовом ящике нашлось письмо в конверте с орденской глазастой пирамидой. В нем говорилось, что "свидетель обвинения и потерпевшая уведомляются об исполнении приговора осужденному" и протокол, написанный врачом, о том, что "после подъема тела из воды на нем отсутствуют обе руки, нога и лицевая часть черепа, отчего можно сделать вывод, что осужденный умер, останки выброшены в море".

Делегация приехала на трех машинах. Мужчины в костюмах, женщины в строгих платьях, у одной в руках видеокамера по виду — средиземноморский регион, например итальянцы. Операторша и предложила пройти в гостиную и позвать Памелу

— А что происходит?

— Вы разве не догадались? Помолвка моего племянника и вашей приемной дочери

В гостиной тот серьезный парнишка по имени Карлито, одетый в костюм-тройку с розой в петлице, подошел к Памеле, опустился на одно колено, протянул ей открытую коробочку с кольцом и громко предложил ей стать его женой, когда они станут совершеннолетними, а пока принять этот подарок в знак помолвки

— Пэм мне про него все уши прожужжала — шепнула мне жена.

Девочка покраснела и протянула вперед руку.

Карлито достал кольцо из коробочки и надел ей на палец.

Отец юноши сказал, что отмечать помолвку будем в воскресенье в двенадцать дня, в ресторане "Дон Палермо", а потом шепотом уточнил, что его старшая дочь ждет ребенка, а помолвленные несовершенолетние, поэтому на столах спиртного не будет.

Немного поболтали о том и сем, и семья жениха уехала.

Ресторан был оформлен скорее в американском стиле, чем итальянском — деревянные панели на стенах до высоты спинок стульев, выше поштукатурено. Огромные бронзовые хрустальные люстры, бронзовые с хрустальными привесками бра на стенах между окон, сложный наборный паркет на полу. Столы были составлены в подобие кольца с разрывом, через который ходили официанты. Все мужчины, включая меня и виновника торжества, в костюмах, самые ортодоксальные в черных, но большинство все же в светлых. Пошитое за три дня в ателье платье Памелы выглядело если не свадебным, но чем-то похожим. Катя тоже не упустила шанса обновить гардероб в том же ателье и теперь на нее погладывали наверно половина гостей, все же высокая девушка на правильных каблуках, у которой еще и осанка нормальная, всегда притягивает взгляд.

А вот само застолье было каким-то, типичным что ли. Да. перезнакомились много с кем, но бывают такие празненства, что потом и вспомнить нечего.

Родители жениха были владельцами нескольких клубов и совладельцами еще много чего. Называть их мафией было бы неточно — никаких безобразий они не вытворяли, по крайней мере по отношению к остальным жителям. Более того, выяснились забавные подробности про Розу — кроме бара, ей принадлежал зал на втором этаже клуба единоборств и тренажерного зала. Вход туда был отдельным, так что родители ходивших на художественную гимнастику девочек могли быть спокойными за своих, что не увидят лишнего в их возрасте. А вот попытка Розы открыть балетную школу пока ни к чему не привела, преподавательница нашлась, но учениц не оказалось. Посиделки затянулись довольно допоздна.

Дома оказалось, что наш сосед и ложъевщик Борис принял заказ на изготовление двустворчатого оружейного шкафа-витрины шириной почти полтора метра и с подсветкой внутри, заодно продав три винтовки и два пистолета тому же человеку. Сюрприз был в том, что заказчик из Рино желал видеть инкрустацию дверец не только золотом и серебром, но и перламутром.

— Вот и те ракушки пригодятся — подумалось.

Эскиз они нарисовали вполне подробный, отдельно общий вид, и детально инкрустацию, о которой у молодого столяра пока не было полного понимания. Договорились, что он сначала сделает все части шкафа, которые требуют украшательства чтобы посмотрел, как оно делается в оружейных технологиях.

Как-то наша приемная заявила, что хочет учиться делать украшения, профессия приличная и не тяжелая, девушек в голдсмитинге много *

* Примечание. В русском языке ювелир— это тот кто с горелкой за верстаком, а в англоязычных странах jeweler это тот, кто за прилавком, а с горелкой сидит goldsmith, при этом посуду из серебра и чеканку делает silversmith.

— Выбор профессии хороший, и возраст правильный для начала освоения. Много что подсказать могу, и знакомые мастера есть.

— Здорово!

— А какое по-твоему главное умение для этого ремесла?

Девушка задумалась

— Рисование. Причем и с натуры, и из головы. В шкафу у нас многолетняя подборка модных журналов, бери пачку бумаги и пучок карандашей, и учись для начала перерисовывать украшения оттуда, и с фотографий красавиц, и с рекламных разворотов.

— А за металл когда браться?

— Когда поймешь, что хочешь сделать. Сначала эскиз, идея коллекции.

— Что для этого надо?

— Сам не знаю. Озарение. Просто вдруг появляется идея — и сразу начинаешь ее зарисовывать, или просто за верстак и делать модель. У всех по-разному.

Недели две спустя Борис позвал к шкафу-витрине, который был вчерне готов. Вдвоем перекатили на тележке шкаф в нашу мастерскую, опрокинули дверцами вверх на мешки с опилками, и приступили к работе. Для начала перенесли на него эскиз, а дальше подготовка — слиточек расплавить и вылить в форму с длинной канавкой, прокатать на квадрат, отжечь, прокатать... когда квадрат стал полтора мм, зажал в слесарных тисках фильерную доску. К веселью под названием "тянем-потянем" подключилась и Пэм, в основном помогавшая распутывать многие метры блестящей белой проволочки. Наконец, диаметр ее стал ноль шесть мм, прокатка через ювелирные вальцы — и материал для инкрустации в дерево готов. Отжиг, отбеливание, и за работу. Достал пучок зубилец, ножик-коготок и молоточки, и приступил. Сложностью было то, что часть линий были длиной во всю раму стекла, то есть почти два метра непрерывно всекаемой проволоки. Всечь первую, пролить клеем, всечь следующую, и так весь день. Следующий. Борису наскучило в первый же час, а Пэм часто приходила смотреть на процесс работы. Позвал ее смотреть и учиться следующей стадии — всечке перламутров. Разумеется, ракушки были накануне прокипячены во дворе в старой жестянке, вонь стояла такая, что под ветром стоять было невозможно. Но после третьей смены воды запашок исчез. По рисунку на дереве перерисовывал на кальку, ее клеил на ракушку, и за верстак — вырезать ювелирным лобзиком контур фрагмента. Затем капелька смолы в центр будущей выемки, приклейка фрагмента, обведение его кончиком ножа, отрывание фрагмента...

— А зачем его клеишь, а потом отрываешь?

— Точнее обвести, чтобы не сдвинулся.

Выбирание выемки, вклейка фрагмента, и так еще несколько дней.

Наконец самая магическая часть — шлифовка. Напильник без ручки, цикля, шлифбумага — и после легкого касания маслом для дерева невзрачный серый шкаф превратился в произведение искусства. Заиграли радуги перламутра, вытянулись белые и золотые лучи всеченных проволочек, наполнилось глубиной ореховое дерево.

Впереди были еще несколько шлифовок с маслом, но преображение непонятной деревяшки с темными линиями в вещь всегда казалось чем-то... восхитительным... даже при всем опыте работы.

Исползал весь шкаф лупой, но никаких дефектов не нашлось. Тут и Пэм настал черед удивлять. Она развернула альбом — несколько фотографически точных графичных рисунков карандашом. На одном мы с Борисом несем витрину — напряженные руки, точно пойманный момент проноса огромного шкафа в дверь. На другом — процесс работы. Попросил альбом, перелистал. Удивился. У девушки был несомненный талант — и украшения из журналов, и сверстницы на пляже, чего она только не рисовала.