— Рискуете, — неодобрительно сказал я. — Можете остаться без пальцев. Вы, конечно, не работаете ключом...
— Откуда вы столько знаете о нас, милорд? — спросила она. — У нас половина молодёжи уже не знает, что такое морзянка. И вы ведь не просто знаете язык, вы употребляете его с такими нюансами...
— Вы не ответили на мой вопрос, а уже задаёте свои, — улыбнулся я.
— Попала благодаря деду, — призналась она. — Он у меня очень большая шишка. С нашим президентом, можно сказать, на ты. Родители не хотели пускать, но я настояла. Сейчас все заболели вашим миром. Наверное, политики думают о каких-то выгодах, но остальным просто дико интересно! Мало того что пришельцы, так ещё принцы с графами, динозавры и магия! Это же чистое фэнтези! У нас многие балдели от таких книг, а тут не выдумка, а жизнь! Я рада, что получилось сюда попасть, только иногда так обидно, что хочется плакать!
— Из-за чего? — удивился я. — Кто мог вас обидеть?
— Из-за магии, — объяснила она. — У вас она есть, а у нас почему-то нет! Я как узнала, что Эмме четыреста наших лет, не удержалась от слёз. Она ведь выглядит только на двадцать и будет такой же много лет! А я через двадцать лет стану старухой!
— Так уж и старухой, — улыбнулся я. — Вам далеко до старости.
— Ничего вы не понимаете! — всхлипнула она.
— Куда уж мне, — сказал я, погладив её по голове. — Пойдёмте отсюда. Вы покормили этих проглотов, а я с ними закончил.
— Милорд, — прижавшись ко мне, сказала Алёна. — Покажите мне алтарь! Ну что вам стоит, его же вчера сюда перевезли.
— Всё-то ты знаешь, — проворчал я. — Не стоит ко мне прижиматься, соблазнительница. Если жена узнает, что у нас с тобой были посиделки в подвале, мигом вытурит в новый дворец. Нам с тобой она не поверит, а эти твари не умеют разговаривать, так что у нас нет свидетелей невиновности. Пойдём, покажу алтарь.
Я открыл своим ключом дверь в камеру с алтарём, и мы вошли. Эта оторва рванулась с места и с разбегу запрыгнула на алтарь! Я рванулся следом, но он меня не пустил! Поддавшаяся под моим телом невидимая стена отбросила на пол.
— Слезай с него, дура! — закричал я. — Душу вытрясу!
С таким же успехом я мог угрожать самому алтарю. Алёна безвольно раскинулась на нём и вряд ли меня слышала. Вот ведь влип!
"Эмма, — позвал я Селди. — Вы можете спуститься в подвал?"
"Сейчас буду!" — ответила она, сразу поняв по моему тону, что случилось что-то серьёзное.
Для того чтобы до нас добежать, ей потребовалось минут пять.
— Выключи фонарь, — сказал я взволнованной женщине. — Он только слепит.
— Кирен, ты рехнулся! — прошептала Эмма, уставившись на освещённое розовым сиянием алтаря безжизненное тело Алёны. — Зачем ты её туда положил?
— Я её не клал! Сама запрыгнула, а я не успел схватить из-за того, что не пропустил алтарь.
— Как не пропустил? — не поняла она. — Почему?
— А я знаю? Налетел на стену, хорошо, что мягкую. Да ты попробуй сама.
Эмма поставила фонарь на пол и беспрепятственно подошла к алтарю.
— Странно, — растерянно сказал я. — А меня к ней не пустил.
— Я не собираюсь её стаскивать, а у тебя было такое желание, — сказала она. — Наверное, потому и не пустил. Попробуй медленно подойти. Я думаю, что её не стоит сейчас снимать. Она жива, и я не чувствую никаких повреждений.
Я подошёл к алтарю и взял в руку ладонь Алёны. Она была не просто тёплой, горячей.
— Как думаешь, что из этого выйдет?
— А я знаю? — мотнула она головой. — Семь потоков у людей в зачаточном состоянии, а восьмого нет вообще. Из-за этого нет и магии. И я не имею понятия, как на это повлияет алтарь бога. Как вы тут очутились вдвоём?
— Не было ничего такого, так что не нужно закатывать мне сцены ревности, — сердито ответил я. — У меня для этого есть жена. Я занимался тварями, а она спустилась якобы для того, чтобы их накормить. Знала, зараза, что я в подвале. Потом начала плакаться, а когда я пожалел, упросила показать алтарь.
— Меня пожалел, сейчас пожалел Алёну... Смотри, когда-нибудь твоя жалость выйдет тебе боком.
— Учту. Ты можешь больше на неё не рассчитывать. Смотри, Алёна начинает приходить в сознание!
Еле заметное дыхание девушки стало глубоким, она открыла глаза, опёрлась на руки и приняла сидячее положение.
— Быстро с него вставай! — приказал я.
— У неё глаза светятся розовым, — заметила Эмма, — и появился восьмой поток. Всех остальных по-прежнему нет.
— У меня они тоже светились, а потом это прошло, — сказал я. — Тебе нужно повторное приглашение?
Я схватил её за руку и сдёрнул с гладкой поверхности алтаря.
— Забирай с собой, — сказал я Эмме, — и попробуй разобраться в том, что произошло. И чтобы глаза мои не видели её в ближайшие дни!
Они ушли, а чуть позже, заперев дверь, ушёл и я. На втором этаже почти сразу натолкнулся на идущую в сторону комнат магов Малу.
— Здравствуйте, милорд! — поклонилась мне женщина.
— Здравствуйте, Мала, — ответил я. — Амулет не беспокоит?
— Заряжается, — ответила она, потрогав шнурок на шее. — Уже стал немного розовым. Спасибо вам, милорд! До сих пор не верю, что у меня такое есть. И Герат тоже не верит. Работаем, а он нет-нет да и пощупает шнурок. Вы не бойтесь...
— Если бы боялся, никому из вас не дал бы, — перебил я. — Скажите лучше, что у вас с обучением дружины.
— Через два дня мы с Эммой закончим, — пообещала она. — Тогда поможем Герату с обучением гвардейцев.
— Никто не отказывается?
— Кто же откажется от знаний, да ещё когда их дают даром? — удивилась Мала, — Они ведь не только смотрят ваши фильмы, они стали грамотными, а это дорогого стоит! Теперь любой дружинник сможет написать донесение или прочитать приказ. А некоторые уже начали читать привезённые книги. Мне сказали, что они даже в увольнения стали меньше ходить. Учат ещё и из-за того, что могут попасть на Землю. Чем-то их зацепила ваша Алёна...
— Она такая же моя, как и ваша! — рассердился я. — Если они думают, что на Земле все девушки такие, то зря! Извините, Мала, сегодня Алёна меня уже достала, так что лучше не упоминайте о ней в моём присутствии. Работаете с восьмым потоком?
— Пробую, — сказала она. — Стандартные приёмы с ним почти не действуют, а никто из нас не знает, что лучше использовать. Если бы потрясти кого-нибудь из высших жрецов...
— Может, и потрясём. Ладно, пойду работать.
"Адель, — перешёл я на мысленное общение. — Ты уже вернулась из лагеря?"
"Недавно, — сказала она. — Сходила с Бродером и передала последние винтовки. Всех охотников разбросали по соседним графствам, но там говорят, что этого недостаточно. Они хотят прислать к нам своих мужчин, чтобы их здесь обучили и дали оружие. Серт был бы только рад, но всё упирается в винтовки. И жаловались на очень крупных тварей. Наше оружие с ними не помогает, несколько деревень просто исчезли".
"Туда отправили пять тысяч винтовок, — сказал я, — и вашим раздали тысячу ружей. Мы заказали ещё, но раньше чем через пять дней ничего не будет. А крупными тварями займёмся сами. На днях из России пойдёт техника, тогда будем решать, кому и чем помогать".
"Милорд, — соединился со мной Дар. — В столицу прибыл Лех. Помните, я вам о нём говорил? Он и раньше хотел вам служить, а когда узнал о моём амулете..."
"Вы о нём не распространяйтесь, Дар, — недовольно сказал я. — Это огромные ценность и соблазн. Такой амулет нетрудно снять с мёртвого тела. И я даю их только тем, в ком уверен, как в самом себе. Надеюсь, вы ничего не говорили ему об алтаре?"
"Милорд, я же обещал! Я и об амулете сказал только ему. Никто из моих коллег о нём не знает, иначе к вам на службу уже выстроилась бы очередь".
"Ладно, приводите вашего Леха, — решил я. — Посмотрю на него сам, а потом решу".
"Милорд, к вам можно?" — робко спросил чей-то знакомый голос.
"А кто это? — спросил я. — И куда это ко мне?"
"Это Алёна. Мне Эмма объяснила, как нужно связываться. Ничего другого с моей силой не получается, а это заработало. У меня был вызов от капитана Сивцова. В экспедиции не хотят связываться с лошадьми. Поэтому капитан спрашивает, не откроете ли вы канал, чтобы по нему перегнать БТР. Можно провести его вместе с прицепом, который нагрузят горючим. А когда уйдёт экспедиция, его оставят вам. Только нужно передать в Россию..."
"От меня завтра пойдут забирать оружие, заодно передадим вашу просьбу, — пообещал я. — И вот что, Алёна, помалкивайте о своих новых способностях. Не стоит пока никому о них знать. Это может встревожить кое-кого у нас, а ваше руководство заменит вас кем-нибудь другим".
"Никогда и никому!" — поклялась девчонка и разорвала связь.
"Уже наговорился? — спросила жена. — Когда я мысленно с тобой общаюсь и кто-нибудь встревает, не слышу ничего, кроме шума, но потом и после разговора долго шумит в ушах".
"Я уже подхожу, так что сейчас пообщаемся нормально".
Я ответил на приветствие дружинников и вошёл в гостиную. Почувствовав меня, из спальни вышла жена.
— Забыла тебе рассказать, — сказала она, протягивая мне конверт. — Это просил передать Фрэнк. — Тебя интересовали инструменты и другие товары в обмен на золото, но он предлагает поступить проще. Говорил о каком-то кредите, но я не поняла, почему тебе кто-то должен давать деньги.
— Это заём, — объяснил я, прочитав записку Фрэнка. — Мои мозги в этом теле точно работают хуже, если я не подумал о такой простой вещи. Мне за экспозицию коллекции должны заплатить много денег, но это будет только через несколько месяцев. Но можно занять деньги сейчас, а отдать потом. Конечно, за это нужно заплатить, но Фрэнк обещает, что дадут дешёвый кредит. Надо соглашаться и договариваться с купцами. С их помощью можно получить немало золота.
— А не получится так, что нам его самим не будет хватать?
— Вряд ли, — ответил я. — Золото мало используется при покупках, в основном это средство накопления. Со временем, я думаю перейти на бумажные деньги. Я не уверен в том, что у нас и дальше продлится сотрудничество с Россией и США, поэтому хочу, пока есть возможность, набрать больше оружия и товаров.
— А что может помешать?
— Не знаю, но должен учитывать такую возможность, чтобы потом не кусать локти. Я уже говорил, что магов много, и не все они служат мне. Думаешь, никто не захочет поискать мир, откуда я, по их мнению, черпаю богатства? А где-то ещё шляются недобитые японцы. Если они попадутся в руки таким магам, тем ничего и искать не придётся. Даже один японец даст сотни точек привязки и знание языка. Вряд ли с нами будут сильно возиться, если кто-то другой широко распахнёт двери. В той же Дарминии, когда навалятся твари, маги отдадут всё только за спасение себя и своих близких. И никто сейчас не скажет, как у нас сложатся отношения с Паром. Я послал к нему агента барона Ольта вместе с бароном Сольдером, но не уверен, что мои доводы повлияют на сыночка герцога Дорина. Хорошо, если он взялся за ум и способен ответить благодарностью за нашу помощь, а если нет? Я не слышал о нём ни одного доброго слова. Пьяница и бабник. Конечно, поражение в войне и смерть отца могли его изменить, но это только предположения. Мы можем рассчитывать только на себя.
— Нужно набрать на службу больше магов, — неуверенно сказала Адель. — Если многим из них дадим амулеты...
— Не больно-то они набираются, — нахмурился я. — Я рассчитывал на благодарность спасённых магов, но Серпей дал мне от ворот поворот, а Дорен оказался свидетелем похищения алтаря и до сих пор не пришёл. Дар обещал привести мага. Конечно, если узнают об амулетах или хотя бы о силе бога, маги попрут толпой, но нам не нужны такие слуги. Служба закончится, а наши подарки останутся. Наверняка пойдут злоупотребления, а отобрать такую силу можно только с жизнью, да и то если получится. Правда, появилась у меня сегодня одна мысль...
— Договаривай, раз начал, — сказала Адель.
— Не очень хочется, — признался я, — в основном из-за твоей ничем не обоснованной ревности. Ладно, и без меня узнаешь не сейчас, так позже. Я только что вернулся из подвала...
— Опять возился с птичками? — спросила она. — И опять без результата?
— Такие дела быстро не делаются, — недовольно ответил я. — Не перебивай. Я хожу туда, когда Эмма занимается чем-нибудь другим.
— Боишься, что она тебя использует? — вставила жена.
— Будешь себя так вести, я сам её использую, — пригрозил я. — Должна понимать, что с тварями может работать только один, другой будет мешать. Так вот, просидел я там с час, когда появилась Алёна.
— А этой что понадобилось? — спросила Адель.
— Подкармливает твоих птичек. Уже несколько дней таскает для них с кухни лучшее мясо. В этот раз тоже их покормила и начала плакаться, какая она несчастная. Эмма четыреста лет прожила и до сих пор торчат груди, а у мужиков на неё... в общем, ты поняла. А у Алёны через двадцать лет наступит старость и закончится жизнь. Одним словом, тяжело жить без магии.
— Ей же только двадцать с небольшим — какая старость? — удивилась жена.
— Неважно, — отмахнулся я. — Важно то, что случилось потом. Она начала упрашивать показать ей алтарь...
— Решила на него забраться! — сказала она. — И ты ей это позволил!
— У меня нет твоей проницательности, — польстил я, — и я просто не успел схватить. А потом её защитил алтарь.
— Как защитил? — не поняла Адель.
— Не дал мне её стянуть. Какая-то невидимая стена, в которую я врезался. Когда прибежала Эмма, этой стены уже не было.
— Ну и что с этой оторвой? Выпросила магию?
— Сначала была без сознания, а потом пришла в себя. Я был сердит и прогнал её к Эмме. Когда мы с тобой разговаривали, она смогла со мной связаться. Обычной магии нет, но восьмой поток уже видит и может им управлять. Беда в том, что никто из нас толком не знает, что с ним делать. Все попавшие в наши руки жрецы имели привычную для нас магию и не пользовались восьмым потоком.
— И о какой мысли ты хотел сказать? Хочешь класть на алтарь дружинников?
— В кого ты такая догадливая? У нас среди них есть с полсотни слабых магов, которых можно попробовать прогнать через алтарь. Не знаю, как возрастут их собственные силы, но уже не должна сильно действовать магия жрецов. А если научатся пользоваться восьмым потоком...
— А что если попробовать перетянуть на свою сторону Жарома? — предложила Адель. — Предлагал же он тебе дружбу, вот пусть и докажет свою верность. А мы, со своей стороны, можем обещать ему помощь. И не только обещать. Попроси Алексея вытащить из алтаря ещё один накопительный амулет для жрецов. Я думаю, Жаром его оценит. А он ознакомит нас с магией жрецов. Алтарь взяли не у него, ему это даже выгодно. У Дарминов с Гардарами война, которая неизвестно когда закончится, а с нами уже не воюют. Поэтому жрецы соседей обратятся за помощью не к кому-нибудь, а к нему.
— Рискнуть, что ли? — задумался я. — Если он пойдёт на сделку, выиграем время, а оно для нас дороже всего. А не пойдёт... Всё равно он не натравит на нас народ, потому что понимает, что это принесёт смерть для всех. Тогда уж точно настанут последние времена. Ладно, попытаюсь с ним связаться.
