Племя вихреногих-3

Поднявшись в рассекавшую гряду широкую расщелину, Димка посмотрел назад, на запад. На равнине вдали ещё виднелась неровная цепочка людей — отряд Серого, идущий к побережью. Димка вздохнул и отвернулся, стараясь прогнать чувство, что видел друга в последний раз...

Спускаться, естественно, было сложней, чем подниматься, к тому же, скала оказалась вовсе не такой надёжной, какой выглядела снизу, — куски монолитного вроде бы камня часто отваливались, стоило за них взяться рукой...

Ненавижу горы, подумал Димка, спускаясь. Малейшая невнимательность здесь может убить, а упавший камень — покалечить. Только вот как раз туда нам и надо...

Спрыгнув на землю, мальчишка с облегчением перевёл дух. Самая трудная на сегодня часть их пути уже осталась позади, теперь он вёл вниз по склону, сначала довольно крутому, потом всё более пологому. Он выводил на равнину, усеянную похожими на башни утёсами, венчавшими низкие холмы. Она, в свою очередь, вдали плавно поднималась к горам, уже пылающим золотом в свете низко стоящего солнца. Картина была величественная и прямо-таки просилась, чтобы её запечатлели маслом на холсте или, на худой конец, на фотографии. Но фотоаппарат Антона приказал долго жить во время их скитаний в лесу, а холста с маслом тут и подавно не было. Унести этот образ Димка мог только в памяти...

Идти вниз было очень легко — по крайней мере когда склон стал более пологим и перестали попадаться торчащие из земли камни. Ребята буквально покатились по нему, спеша воспользоваться неожиданной удачей и пройти побольше до темноты. Вокруг посвистывал поднявшийся к закату ветер, впереди сияла золотая стена гор и Димка как-то незаметно позабыл о своих переживаниях. Слишком уж хорошо было идти так, в простор незнакомой земли...

Едва солнце зашло за гряду, равнина погрузилась в тень, и Вайми остановил отряд. Переведя дух, Димка осмотрелся. На холодном сумрачном просторе ему сразу стало неуютно, и он бездумно полез на плоский верх ближайшей из скал, ещё облитый багрянцем заката. Но когда он поднялся туда, солнце и здесь скрылось за грядой, которая отсюда, снизу, уже казалась настоящими горами. Вообще-то и к лучшему — оно больше не слепило его, так что мальчишка обошёл край круглой площадки, глядя в степь. Вблизи точно никого не было, а даль уже плохо получалось разглядеть, так что он торопливо полез вниз. Вокруг уже темнело и в степи становилось откровенно страшновато. Костёр здесь разжечь было не из чего, воды тоже не нашлось. Хорошо ещё, что Вайми предложил сделать запас, благо, мехи из шкур у них с собой были, как раз на этот случай...

— Что там? — немедленно спросил Юрка.

— Ничего, — буркнул Димка. Он не хотел говорить, что глупо погнался за уходящим солнцем, как малыш...

— Вот и хорошо, что ничего, — сказал практичный Борька. — Часовых выставлять не будем.

Димка вздохнул, чувствуя, как усталость борется в нём с осторожностью. Усталость победила.

— Ладно. Завтра будет трудный день. Давайте спать.

Проснулся Димка вполне предсказуемо, то есть от кошмара. Но приснилась ему отнюдь не битва, а нечто совершенно неожиданное — симметриада из �Соляриса� в форме невероятно огромного черно-зелёного водяного дерева, с которого свисали, извиваясь, бесчисленные водяные же щупальца. Он летел под ними, и это было очень страшно...

Спасибо и на этом, мрачно подумал Димка, поднимаясь. Лучше уж ЭТО, чем битва. Но сон всё равно был жуткий, в основном потому, что всё в нем казалось совершенно реальным. Давно ему не снилось такой жути. Но, наверное и Солярис тоже где-нибудь наверняка есть, раз уж есть лешие и драконы. И он во сне попал как раз туда...

Мальчишка недовольно мотнул головой. Видеть во снах другие миры было наверное здорово — если бы в них не было ещё так страшно. Вот же зараза, подумал он. Ни разу не перечитывал �Солярис�, но всё равно приснилось...

Как-то раз ему приснилась ещё планета Железной Звезды из �Туманности Андромеды� — и тогда Димка проснулся с ощущением, что не проснись он в тот же миг, он не проснулся бы вовсе. Детали, к счастью, быстро забылись, осталось лишь общее ощущение беспросветного ужаса...

Одеваясь, он посмотрел на чёткие, словно нарисованные тушью горы на восточной стороне долины. Низкие тучи висели над перевалами, окутывая зубцы и пики клочьями тумана. И сегодня мы должны подняться туда, подумал Димка. Медлить нельзя, вчерашняя битва служила тому хорошим подтверждением. Того и гляди, даже сюда докатится волна беженцев — а за ними и тварей из западного леса. Хорошо ещё, что теперь их от приморской равнины отделяла скалистая гряда, неприступная для самых крупных. Но при мысли, что сюда могут пожаловать и никсы с кобольдами из западных гор внутри у него всё заледенело. Может, Червь ещё и не освободился, но срок годности этого мира явно подходил к концу...

Подъём, как всегда, превратился в жуткую суматоху — в основном потому, что никаких кустов вокруг не наблюдалось и пришлось прибегать к старому проверенному способу �мальчики направо, девочки налево�. К тому же, утром стало холодно и земляне, как ненормальные, прыгали босиком по росе, стараясь быстрее одеться. Развести костры опять же было не из чего — вокруг росла одна трава — и согреваться пришлось физкультурой. Наконец, известняк скал зарделся розовым в красных лучах низкого солнца. Оно почти не давало тепла, но настроение у всех сразу повысилось. Здесь, где никакого электричества не было и в помине, солнце стало кем-то вроде бога, гнавшего прочь холод и темноту ночи...

Завтрак прошёл быстро и деловито — чему весьма способствовал утренний холод. Лопая сушеную рыбу, Димка осматривался. На востоке мрачно чернела гряда гор, из-за зубцов которой неспешно выползало солнце. На западе поднимались известняковые скалы, розовые от этого восхода. Почти вся равнина впереди ещё лежала в тени и мальчишка невольно поёжился — их путь лежал в эту страну мрака...

К счастью, чем дальше они шли, тем быстрее тень убегала от них, словно испугавшись. К полудню она вообще исчезла и горы словно бы выплыли из своих призрачных силуэтов. Как раз в это время они дошли до неширокой речки, бурлившей по камням, где, понятно, решили устроить привал. Прохлада воды пришлась очень кстати, так как от утреннего холода не осталось и следа — напротив, повисла душная жара, усугублённая почти полным отсутствием ветра. Обедали они в этот раз рассевшись на невысоком обрывчике берега, словно на скамейке. Судя по нему, в период дождей речка становилась весьма бурной, но сейчас воды в ней было едва по щиколотку, смотреть на неё было приятно...

Лопая, Димка лениво осматривался. Впереди возвышались рыжеватые громадины гор, всё ещё полупризрачные со дна жаркой долины. Северные их стороны пока оставались в тени, а та, в свою очередь, таяла в мареве жаркого воздуха. Несмотря на всё это, горы впечатляли. Они подошли к ним уже вплотную — собственно, от этой самой речки начинался пологий поначалу склон, поднимавшийся прямо к их скалистым основаниям...

После обеда Димка пришёл в благодушное настроение — но Вайми немедленно испортил его.

— Дальше будет трудно, — сообщил он, едва отряд поднялся на ноги. — Ни в горах, ни в пустыне за ними воды нет. Так что наберите её во всё, во что только можно. И храните как зеницу ока. Не пейте, пока я не разрешу. Жажда — штука неприятная, но её можно вытерпеть. Вот помирать от жажды очень гадко, — Вайми отчётливо поморщился, явно вспомнив что-то...

— А за пустыней что? — хмуро спросил Димка. Ему не слишком-то понравилось, что Вайми начал вдруг распоряжаться, пусть и по делу.

— Лес, потом степь, потом море. На его берегу и стоит Город Снов.

— Это мы слышали уже, — Димка начал злиться. — Как пройти-то к нему? А то вдруг ты с гор свалишься и башку проломишь о камень. И что нам тогда делать?

— Не свалюсь, — буркнул Вайми. — Я много раз тут ходил.

— Ну а вдруг? — не сдавался Димка. — От этого судьба мира зависит, между прочим.

— Ну... ладно, — Вайми вздохнул, признав наконец его правоту. — Когда вы подниметесь на горы...

— Нет, так дело не пойдёт, — прервал его Димка. — Ты карту нарисуй. Чтобы сразу ясно было, чего и куда.

— На чём? — Вайми удивлённо взглянул на него.

— А вон, — Димка показал на белевший у реки песчаный пляжик.

Ещё раз вздохнув, Вайми подошёл к нему. Чертить копьём ему видимо было неудобно, так что он воспользовался большим пальцем ноги. Ребята собрались кружком вокруг него. Вайми, поначалу мявшийся, явно не зная, с чего ему начать, быстро вошёл во вкус, и схема, выходившая из-под его руки, точнее ноги, получалась весьма сложной. К тому же, никаких подписей, понятно, не было и приходилось слушать пояснения босоногого картографа.

Путь их лежал не прямо на восток, а с уклонением к северу, к чему-то типа оазиса — острову леса в самом сердце пустыни. За ним поднималось мёртвое скалистое плато, на другой стороне которого снова рос лес, правда, уже настоящий. За лесом начиналась степь, идущая до самого моря. Она, по словам Вайми, обещала стать самой трудной частью пути, так как обитавшие в ней собакины славились весьма хамским и вздорным характером, по крайней мере в отношении людей, которых откровенно презирали, и, мягко говоря, не привечали. Пробиваться же с боем тоже было не самым лучшим вариантом, так как собакины владели грубой, но действенной магией — они могли швырять людей, словно мешки, совсем не прикасаясь к ним...

Юрка тут же заявил, что это никакая не магия, а самая обычная левитация, основанная на телекинезе, после чего Димка молча показал ему кулак. На его взгляд, между магией и телекинезом не было никакой разницы. Верить в то, что эта антинаучная хрень существует, мальчишке не хотелось, но для пользы дела стоило. Хорошо хоть, что эта психодинамическая сила действовала лишь на расстоянии всего-то нескольких шагов — правда, это не мешало собакинам метать с её помощью камни и дротики. Без хороших лучников в степи делать было нечего, а такой лучник в отряде был всего один — Льяти. Правда, без лука и не в самом лучшем состоянии — Файму пришлось буквально вести его под ручку, причём весь день. Она обещала озаботиться изготовлением луков сразу же, как они доберутся до настоящего леса, и Димка решил отложить этот вопрос. Проблемы надо решать по мере поступления и не забивать зря голову — это он уже вполне усвоил...

Когда Вайми закончил свой рассказ, все ещё несколько секунд молчали. Путь к Городу Снов должен был занять пару недель в самом лучшем случае, и не обещал быть ни легким, ни простым. Наверное, Вайми в чём-то был прав, решив не вываливать на нас все трудности предстоящего похода сразу, подумал Димка. Иначе наш энтузиазм точно сильно поубавился бы. Теперь же поворачивать назад уже поздно, да в общем и некуда. Спалив Столицу, Асэт оказал нам на деле огромную услугу — никакой надежды на сытую и ленивую жизнь в ней не осталось, путь лежал только вперёд...

До отказа заполнив так предусмотрительно прихваченные с собой бурдюки, они двинулись к горам. Идти пока было нетрудно, но уже не прогулка. Надоедливо булькающий бурдюк с водой давил на плечи, земля поначалу почти незаметно, но уже неизменно вела вверх. Разговоры постепенно прекратились, все молча и упорно топали вперёд, час за часом, лишь изредка делая небольшие привалы. Солнце, поначалу маячившее справа, незаметно ушло за спину. Вновь поднявшийся ветер сбил жару, но появилась другая напасть — трава тут стала редкой и сухой, ветер вздымал с земли пыль и Димка то и дело чихал. Как, впрочем, и другие...

Громадность окружающего пейзажа подавляла — казалось, что они топчутся на месте. Но степь незаметно осталась позади и их отряд вдруг показался Димке очень маленьким на огромном пустынном склоне. Спускавшееся к западу солнце уже окрасило закатным золотом громады вздымавшихся впереди гор и весь окружающий мир. Заметив это, мальчишка удивился — ему уже начало казаться, что этот день тянется целую вечность...

Чем выше они поднимались, тем круче становился склон. К тому же, здесь его прорезали затопленные уже тенью овраги, отростки которых то и дело приходилось обходить. Рыжая глина их обрывов пламенела, составляя зловещий черно-красный узор, и Димка невольно помотал головой. Пейзаж был чуждый и странный, словно на другой планете. Впрочем, это же и есть другая планета, подумал он.

Наконец, Вайми скомандовал привал. Подняв голову — сейчас он смотрел в основном под ноги, чтобы не споткнуться на попадавшихся уже камнях, — Димка удивлённо замер. Громады гор вблизи уже нельзя было охватить взглядом. Они возвышались над ними, словно грозовые тучи, но не туманные, а твердые, пугающе реальные, в рыжих ребрах выступов и синих извивах ущелий. Их острые золотые вершины вонзались в зеленоватую синеву неба на страшной высоте.

Димка оглянулся назад. Вся Ойкумена лежала перед ним огромной чашей, наполненной дымчатым воздухом. В нём, плавно спускаясь вниз, растворялась наклонная равнина. В этом призрачном море парили синие острова облаков, — уже не вверху, на одном уровне с ними. На таком расстоянии они казались неподвижными, и это было очень красиво...

Всё вместе — пики хребта, вздымавшиеся над бескрайней равниной, необозримый простор, огненное полотнище заката — всё это вызвало у Димки странное ощущение сна, очень счастливого, какие снились ему в раннем детстве. Он не хотел, чтобы этот сон кончался... и недовольно помотал головой.

Вайми вывел их к рассекавшему горы ущелью, которое, как он сказал, носило название Солнечных Ворот — потому что солнце на закате просвечивало сквозь них в восточную пустыню. Димка не знал, кто дал им это название — может, сам Вайми, но окружавший их пейзаж был невероятным сновидением. Громадины скал по обе стороны ущелья казались окаменевшим пламенем в лучах заходящего солнца. По его дну разлилась густая сине-зелёная тень, столь глубокая, что казалась настоящим океаном. Возвышавшуюся над ней стену алого огня рассекали синие провалы, из них вздымались башни и шпили острых скал, тоже ярко пылавшие — целый фантастический город из пламени. Впереди, в теснине Солнечных Ворот, сходились две стены: левая — пламенная, правая — сумрачно-синяя. С севера наплыла туча и под ней, прямо над пылавшими скалами, шли низкие, быстрые алые облака, словно табун огненных коней, мчавшихся прямо по темно-лиловому небу. Зрелище было столь впечатляющим, что все они замерли в невольном молчании. Димка подумал, что только ради него им стоило подняться сюда, несмотря на все нужные для этого усилия...

На ночевку они устроились с куда большими удобствами, чем накануне — в своеобразном природном амфитеатре, врезанном в скалистый склон. Справа и слева его обрамляли могучие массивы камня, впереди распахнулся необъятный простор. На сглаженных ветром уступах скал, как оказалось, вполне удобно можно было сидеть. Файму объявила ужин, но все они не столько сейчас ели, сколько смотрели на мир, который становился сперва сочно-малиновым, а потом, на несколько невероятных секунд — ярко-зелёным. Наконец, солнце ушло за бесконечно далекий горизонт, утонув в висевшей над ним дымке, палевой сверху и темно-фиолетовой внизу. Ветер стих, необъятное молчание повисло вокруг. Только где-то вверху, на изломанных башнях утёсов, размеренно и печально кричала какая-то незнакомая птица...