Вайми шел, словно сам бог Гнева. Гнев бурлил вокруг него, и птицы в панике взмывали в небо, оглашая воздух тревожными криками. Он шёл медленно, но неумолимо — каждый его шаг отдавался глухим гулом, будто сама земля стонала под его весом. Он видел, как вокруг, словно кровь по венам, распространялась тревога. Лодки с воинами спешили к месту, где появился "демон". Луки, копья, самодельные щиты — их оружие было жалким по сравнению с его силой. Но Вайми знал: отчаянные люди способны на безумные поступки...

Его синие глаза вспыхнули — два ярких пятна холодного света. Раздался гулкий, многократно усиленный голос, звучавший так, словно его источником была сама земля:

— Люди. Я пришел с миром.

Вокруг, среди деревьев, замелькали фигуры. Сотни глаз, полных страха и ярости, уставились на чужака. Кто-то упал на колени. Кто-то натянул тетиву. Один из воинов, размалеванный красной глиной и с перьями в волосах, выбежал вперёд и что-то закричал, размахивая копьём. Его голос дрожал от бешенства.

— Дух лжи! Ты не бог! Ты — демон из мира мёртвых!

Вайми поднял руку — и в тот же мир перед ним вспыхнул ослепительный столб огня. Земля вздыбилась, воин обратился в пепел, а воздух наполнился рёвом, похожим на гром.

Когда дым рассеялся, на месте, где только что стоял воин, зияла чёрная проплавленная воронка.

Тишина.

А потом — вопль. Но не ярости. Ужаса. Люди падали ниц, закрывая головы руками.

Вайми вновь шагнул вперёд. Тишина после огненного залпа длилась всего несколько секунд. Потом воздух разорвали вопли — не гневные, а истеричные, полные мистического ужаса. Воины бросали оружие, некоторые бились в припадках, словно их души вырывались из тел. Уже выделялись первые "разумные" — те, кто не просто падал ниц, а полз на животе к "демону", протягивая руки в немой мольбе. Один старик с ритуальными шрамами на лице поднял к небу какой-то амулет и закричал хриплым голосом.

— Прими нашу веру, Великий Дух! Мы — твои слуги!

Но среди деревьев, чуть поодаль, несколько воинов не бросали оружия. Они отступали, но не в панике — организованно, словно по команде. А их взгляды, полные не страха, а холодной ненависти, были устремлены не на "демона", а на своих же соплеменников, уже предавшихся новому богу. Один из воинов внезапно вскинул лук — не к "демону", а к старику с амулетом. Стрела вонзилась в горло. Кровь брызнула на песок.

Вздохнув, Вайми погасил иллюзию.

— Видишь? Что бы я ни делал — это ничего не изменило бы. Поэтому — мне всё равно. Молодые дурачки вечно рвутся кого-то спасать. Ну да ничего, поживут с пару тысяч лет... Когда узор мира перестроится в десятый раз, и все, кто жил в нём, все, кого они знали, исчезнут навсегда, и те, кто придут им на смену, тоже исчезнут, тогда-то и поймут, что цена их жизням — ровно ноль. Убивать бессмысленно — то не по мне, а вот со смыслом... хе-хе-хе.

На этом они и расстались. После этого разговора было о чём подумать, и главное — помимо того, что Вайми хотел показать — это окрас его точки зрения. Не тёплый, не холодный, не яркий и не тёмный. Не серый тоже. Вайми был... калейдоскопом, хаотичным на первый взгляд узором тьмы и света. Он ненавидел, презирал, но любил и уважал. Менял мнение по десять раз за час, встряхивал эмоции, будто монеты в кошельке, и каждый раз наверху оказывалась новая. Однако кое-что не менялось. Равновесие. Вайми где-то на границе сознания удерживал равновесье между противоположностями. Не более того. Но и не менее. Теперь Димка часто бывал у него в гостях — да, здесь у Вайми был свой дом, где он, среди прочего, занимался живописью. Вся гостиная, находившаяся в мезонине, была выкрашена в весёлые цвета, а его картины висели в простенках по обе стороны от входной двери. Помимо Димки тут бывали и другие гости, но это помещение всегда оставалось в распоряжении Вайми, как и коробки с инструментами и краской.

Кухня располагалась с другой стороны дома. Она была отделана тоже в жизнерадостных тонах, очень просторная... и не походила ни на что, созданное руками человека. По крайней мере мебель из какого-то непонятного материала составляла единое целое с полом и стенами, словно отлитая из одного куска. Как, собственно, и весь дом. Димка никогда не видел такого. Пару раз он спрашивал у Вайми, что это такое и откуда взялось, но тот лишь отмахивался — то ли не знал сам, то ли не хотел говорить почему-то. Хотя на взгляд Димки никакой особой тайны тут явно не могло быть. Впрочем, и его это не очень занимало. Хватало куда более существенных загадок, главной из которых был сам Вайми. Димка до сих пор не мог понять, кто — или что — он такое. Не человек, это совершенно точно. Нечто иное — но мальчишка, честно говоря, боялся выяснять этот вопрос. Он уже чувствовал себя так, словно продал душу дьяволу. Или, может быть, не словно. Не то, чтобы Вайми требовал от него чего-то такого — на самом деле, он вообще ничего от него не требовал — но Димка понимал, что если таки вдруг потребует, то отказаться он не сможет. Просто побоится. Нрав Вайми был прихотлив и извилист, и милость могла смениться немилостью с поразительной легкостью.

О нет, он не был зол — но и добрым он тоже совершенно точно не был. Казалось, что здесь он пребывает лишь частично, какой-то из своих граней — не самой большой, и, может быть, не самой лучшей. Но и не худшей, это совершенно точно. Но многогранник этот мог и покатиться по доске Реальности, — и какая грань выпадет тогда, Димка не знал и боялся представить.

Как-то раз, заглянув к Вайми по его просьбе, Димка застал его в весьма странном виде: кожа его стала серебристой, а сам он казался почти полупрозрачным.

— Что это с тобой? — удивленно спросил он. — Ты как будто застрял где-то там... частично.

— Ничего не понимаю, — сказал Вайми после долгого молчания, — но ты прав, Димка, так и есть...

Мальчишка взглянул на Вайми и сразу всё понял — он был в том мире, который назвал Улла. Он находился за пределами Ойкумены, в мире сна, снов и сновидений — не во сне, который люди называют реальностью. Эта реальность была сродни сну — в ней было всё, что было в его мире, но были и отличия, быть может ещё более поразительные, чем между сном и реальностью. Время там было не просто четвёртым измерением, а осязаемой, хотя и эфемерной субстанцией. Оно обладало массой, плотностью и могло взаимодействовать с другими формами энергии и материи. Скорость течения его там не была постоянной. Она зависела от гравитации, электромагнитных полей и, главное, от концентрации Йоикиха, "временной материи". В областях с высокой концентрацией Йоикиха время текло быстрее, а с низкой — медленнее. Живые организмы в Улле эволюционировали, чтобы использовать Йоикиха в качестве источника энергии. Некоторые виды научились замедлять или ускорять своё личное время, что дало им невероятные преимущества в выживании. Некоторые существа научились поглощать Йоикиха из других организмов, тем самым ускоряя старение своих жертв. Разумные же существа там давно разработали технологии для перемещения во времени. Они изучали прошлое и будущее, собирали знания и ресурсы, но старались не вмешиваться в ход истории, чтобы избежать парадоксов. Димка старался представить, на что похожа жизнь в Улле, но у него не получалось. Побывать же там он не мог, и не особо рвался, прекрасно понимая, что ничего хорошего его там не ждет — ведь он-то не мог использовать Йоикиха, и запросто мог исчезнуть там...

— Так зачем ты меня позвал? — наконец спросил он. — Тебе нужна помощь?

— Нет... во всяком случае, не та, которую ты мог бы мне оказать. Видишь ли... в город пришли Маахисы.

— Ы? — от такой новости Димка едва не сел на попу.

— Все, все пришли, не волнуйся, — Вайми вздохнул. — Но скоро сюда придут и Вороны, и ничем хорошим это не кончится. Скорее, кончится очень плохо.

— Почему?

— Два этих племени — смертельные враги, если ты помнишь. И здесь между ними случится роковая схватка.

Вопреки обыкновению, Димка сейчас не был настроен слушать откровения Вайми — да тот явно и не ждал от него этого. Простившись с ним, он выбежал на улицу.

Весь город был взбудоражен, и выяснить, где сейчас его гости, не составляло труда — в пещере Хэйок под Внутригородом. Димка впервые оказался в ней несколько дней назад, и уже успел убедиться, что это действительно одно из самых красивых мест здесь. Просторная сводчатая зала при тусклом искусственном свете давала странное ощущение нереальности окружающего мира, и странные наклонные колонны, поднимающиеся к сводам, усиливали эту иллюзию. Те, кто бывал тут раньше, всегда пытались выломать хотя бы одну, чтобы посмотреть, из чего они состоят. Но у них ничего не получалось. Колонны были просто слишком прочными для этого. Никто не знал, сколько они здесь стоят, ясно было лишь, что очень долго. Но сейчас Димке было не до них. Маахисы в самом деле были здесь, и мальчишка замер возле входа, торопливо пересчитывая их. Вэрка, Лэйан, Ириса и сама Файму — все Маахисы оказались здесь. Их даже было ещё больше, человек тридцать — наверное, всё их племя. А вокруг собралась гудящая толпа жителей города, — в том числе, и его друзья.

Димка должен был броситься к ним... но вдруг понял, что не в силах сойти с места. Он слишком много повидал, слишком много пережил, слишком изменился. Старые друзья уже не были для него такими уж близкими друзьями. Он вдруг почувствовал себя взрослым рядом с детьми. Это было новое и не слишком приятное чувство. Увы, он вырос, и с этим ничего нельзя было поделать. Нельзя вернуться в детство, как бы ни хотелось...

Размышлять дальше ему не пришлось — Маахисы сами заметили его и протолкались к нему через толпу встречавших.

— Димка! Ты тоже здесь! — Вэрка порывисто обнял его. — Как ты здесь оказался?

— Прошел через Полу-Реаль, — буркнул Димка. — А вы?

— Да мы в общем-то тоже, — Вэрка вдруг смутился. — Вайми провел нас. Хотя, конечно, страху натерпелись...

— А где он? — Димка покрутил головой.

— Да вон же! — Вэрка ткнул пальцем вправо.

Вслед за ним Димка перевел взгляд... и увидел Льяти и Вайми. Вместе. Они о чем-то говорили, и Димку резануло незнакомое, неприятное чувство. Словно его предали... и он недовольно помотал головой, прогоняя его. Потом подошел к ним. Они замолчали и повернулись к нему. На какой-то миг всё застыло. А потом, по глазам Льяти скользнула тень. Ощущение было давным-давно забытое, но Димка узнал это ощущение сразу. Льяти чувствовал Ключ.

— Ключ у тебя? — спросил он.

Димка молча кивнул.

— Тогда нам осталось лишь пройти к Надиру. И свершить то, что предначертано.

— Надир скрыт в Цитадели Мастера, — сказал Вайми. — Вам туда не пройти, ни одним, ни даже вместе со мной.

— Тогда зачем мы вообще перлись сюда?! — возмутился Димка.

— Не метуси. То, что предначертано, свершится. Просто время ещё не пришло.

— А когда оно придет?

— Когда история Города Снов закончится.

Не добавив ничего больше, Вайми развернулся на пятке и ушел. Димка какое-то время смотрел ему вслед, потом всё же повернулся к Вэрке.

— Как вы сюда попали-то?

— Да в общем так же, как и вы — вошли в ту пещеру и прошли через Полу-Реаль. Было непросто. Кор-Гут едва не сожрал нас.

Кор-Гута Димка впервые увидел в тот день, когда они вышли из Кор-Сарга. Нельзя сказать, что зрелище было приятное.

— Как же вы прошли мимо него?

— Там был второй Хранитель, Кор-Атт. Пока они спорили о нашей участи, мы успели проскочить мимо них.

— И не спятили?

Вэрка вздохнул.

— Общение с Кор-Готом и Кор-Аттом — это испытание для нашего сознания. Непросто было перенести его. Но мы всё же здесь. Благодаря Вайми, да. Он вывел нас сюда.

Димке захотелось расспросить Вэрку подробнее... но тут к нему подошла Машка. Димка с любопытством взглянул на неё. Девчонка тоже очень изменилась — и не только внешне. Она повзрослела — как и он сам.

— Что? — спросила его Машка. — Что ты на меня так смотришь?

Димке захотелось сказать, что она очень красивая... но он не смог из-за смущения. Всё же, кое-что осталось прежним.

Прямо тут, в пещере, устроили праздник в честь гостей. Накрыли столы, потом заиграла музыка и начались танцы. Машка обняла его, и они стали танцевать вместе, не очень умело, но старательно. Впрочем, Димке казалось, что он один, а всё это происходит в каком-то странном сне...

Музыка становилась всё громче, и Димка вдруг вспомнил, как однажды Антон сказал ему, что его отец был известным музыкантом. У него был великолепный голос, и он обладал чувством ритма, так что с музыкальной школой у него всё получилось блестяще. Димка всегда восхищался им, хотя Антон никогда о себе не рассказывал, вероятно, стесняясь... как и он сам. Теперь это казалось ему очень глупым, и когда танец закончился, Димка подошел к нему. Антон тоже изменился. В этот раз он не стал смущаться, а сам с интересом посмотрел на него.

— Привет, — сказал Димка. — Как тебе тут?

— Голова кругом, — честно признался Антон. — Я никак не ожидал, что Маахисов здесь так встретят.

— Прибытие новых жителей, — это всегда большой праздник, — сказал Тэо, подойдя к ним. — Они здесь появляются нечасто. Тем более, такое знаменитое племя.

Вместе с Тэо они пошли к столам.

— Да, кстати, — сказал Димка, обращаясь к Антону. — Ты не забыл, что Драмл ещё гонится за нами?

— Такое не забудешь, — Антона передернуло. — Но сюда наверно он не сможет попасть. Здесь же резиденция самого Мастера. А по сравнению с Ним Драмл так, фигня на палочке.

— Кто знает? — Димка вздохнул.

— Здесь тоже есть волшебники, — встрял неугомонный Тэо.

— Я знаком с одним из них, — Димка улыбнулся.

— Правда? — удивился Тэо.

— Да вот как-то так, — Димка вновь улыбнулся ему. — Узнал его? — спросил он, показывая на Вайми.

Тэо перевел взгляд.

— Конечно. Это шаман племени Астеров. Его здесь многие знают.

— Он тоже волшебник.

Тэо фыркнул.

— Ха, удивил. Я тоже волшебник. Могу показать! — он достал из кармана колоду карт и начал ловко их перетасовывать.

— Очень интересно, — вежливо сказал Димка, — но мне пора идти.

Мальчишке и в самом деле очень хотелось уйти отсюда — праздник был шумный и веселый, но Димка чувствовал себя чужим здесь. К тому же, он давно не виделся с Машкой и хотел побыть с ней наедине, поговорить с ней, заново наладить отношения, которые, он это чувствовал, разладились из-за его отлучек. Вздохнув, он подошел к девчонке.

— Маш, тут весело, но я хочу пойти домой. С тобой.

— А не с этим... с Вэркой? — Машка с подозрением взглянула на него.