Русь?
Ну, про Русь вообще никто не думал. Но Софья денег не жалела. На хорошее-то дело?!
На беспорядки у врага!?
Тут сколько хочешь отвалишь, лишь бы подольше и побольше!
Тем более, что под шумок продолжался отгрыз (а иначе и не скажешь) колоний от Англии. Русь уже ухватила себе Барбадос и вовсю там обустраивалась. Корабли испанские, солдаты — казаки, пушки — русские, кому не нравится — удавитесь. Сочетание просто убийственное. Но лучшее оружие и лучшие солдаты гарантировали безопасность земель. А корабли...
Пока у Софьи их было мало. Хватало на торговлю в Архангельске, на патрулирование Финского залива и на Крым.
Строились еще, конечно, строились. Но мало же построить как следует! Надо собрать команду, обучить, экипировать — много чего надо.
Так что деньги вкладывались во флот чуть ли не пятой частью всего бюджета, ну а параллельно — финансировались такие хорошие вещи, как бунты и восстания у соседей. Пусть разгребаются у себя и не лезут в чужие дела.
Людовик пока был не в курсе русского участия, но ему и так хватало. Все города, в которых был избыток гугенотов — полыхнули пучком соломы.
Варфоломеевская ночь!?
Да гугеноты за нее с лихвой расплатились только за последний месяц! Католиков сбрасывали со стен, вздевали на вилы, жгли живьем и проделывали еще кучу неаппетитных вещей, которые мог подсказать только воспаленный разум истинного фанатика. И Людовик ничего не мог сделать! Вообще ничего! Только брать каждый город и усмирять. Но...
Для войны нужны три вещи — деньги, деньги и еще раз деньги. Кто-то приписывал эту фразу Людовику 12-му, кто-то маршалу Тривульцио, но менее правдивой она от этого не становилась. А вот деньги...
Кольбер мирно почил в своем имении, а где их взять — не сказал.
А Лувуа — сволочь, сволочь, сволочь...
Гнев опять взбурлил в крови Людовика.
Сир, гугенотов осталось мало, все, кто хотел — стали католиками, вы примете великое решение, за которое вас будут благословлять потомки...
Гррррр!
— Сир, вы печальны, — маркиза де Ментенон появилась из-за портьеры. После того, как из кабинета вылетел Лувуа, она решила подождать немного и попытать удачи.
Людовик ответил ей взглядом тигра-людоеда, которого повели к стоматологу, но маркизу это не испугало. Как управлять венценосным любовником, она знала. Не учла лишь одного — в какой-то момент любой мужчина становится неуправляемым. И у Людовика этот момент был связан именно с бунтом.
Фронда...
Детские страхи, наложенные на взрослую ярость — смесь взрывоопасная.
— Могу ли я чем-либо помочь вам,, сир?
— Поди прочь, — рыкнул Людовик.
Не помогло. Маркиза наоборот, прошла внутрь и стояла совсем рядом с венценосным любовником. Положила ему руку на плечо, вздохнула.
— Сир, это временные трудности. Но подумайте, сколько человек будут счастливы вашим решением? Это богоугодное дело, которое, без сомнения...
— Счастливы!? — вепрем заревел Людовик. — все будут довольны!? Богоугодное дело!? У меня страна полыхает, а ты...
Маркизе бы промолчать, уйти, скрыться с королевских глаз долой, но...
— Вы же понимаете, что ни одно великое решение не обходится без потрясений. Но народ будет благословлять вас...
А вот этого ей говорить и не стоило. Людовик еще от Лувуа не остыл.
— Маркиза, — вроде бы тихий голос короля заставил мадам де Ментенон съежится. — я нахожу, что пребывание при дворе плохо влияет на ваш рассудок. А потому — чтобы через час вы уже сидели в карете и та неслась во весь опор к крепости Ниор. Вам все понятно?
Франсуаза задрожала, как осиновый лист. Этого короля она еще не знала. Галантный с женщинами, Людовик старался не показывать им свою темную сторону. А она была, еще как была...
— Сир...
— и немедленно!!! — взревел его величество.
Мадам Скаррон опрометью вылетела из кабинета. И, кстати, уложилась в час. Жить захочешь — еще не так уложишься.
Оставаться навсегда в крепости она не планировала, но судьба в лице Великолепной Анжелики решила иначе.
Маркиза де Фонтанж не была особенно умна. Но с мужчинами обращаться умела на уровне инстинкта, а потому пока Людовик бушевал — она пряталась по углам, не рискуя получить трепку. Она вышла, когда его величество успокоился — и стала активно интриговать против мадам де Ментенон. Взяла к себе детей Атенаис де Монтеспан, которые сильно порадовались смене строгости на свободный дворцовый режим, окружила любовника заботой — и Людовик решил, что не так уж ему и нужна Франсуаза.
Нет, он ее может и вернет, но потом, потом...
Франсуаза сидела в крепости Ниор, Анжелика блистала при дворе, а время шло...
* * *
— Да, Имре?
Имре Текели посмотрел на жену. За время их брака красота Илоны не увяла. Впрочем, она была из тех женщин, что и в девяносто будут приковывать к себе внимание. Осанка, тяжелые косы, громадные глаза, правильные черты лица — как есть, королева.
Да она и в самом деле — королева, просто пока не коронована. Ракоци и зриньи в Венгрии — это как бы не повыше императорского титула.
— мне пришло письмо от Леопольда.
— что ему нужно?
— Вену они отбили, у себя порядок хоть как-то навели и сейчас он хочет пойти против турок. Мы должны беспрепятственно пропустить его войска через свою территорию, помочь оружием, людьми и вообще — принять участие, как его вассалы.
— Но мы не его вассалы!
— Вот это я и отвечу. Пусть пишет Михайле, еслли король согласится, так мы поможем...
— но мы же тоже отпишем?
Имре улыбнулся.
— Разумеется, любовь моя.
Родственные отношения с двумя государями давали надежду. Ввязываться с драку с Турцией? Из-за ненавистного Леопольда?!
Да гори он ясным пламенем! Пусть разбирается сам. К тому же, сей император всю жизнь действовал по принципу: 'дайте попить, а то так кушать хочется, что переночевать негде...'.
Нет уж.
Пусть разбирается сам. А Венгрия будет держать нейтралитет. Пропустит его войска, но пропустит и турецкие войска. И поддерживать никого не будет.
Надоели!
Людям нужна спокойная жизнь, а не война за чужие интересы! Вот!
* * *
— Дорогая супруга, благодарю вас за дочь.
— Мой возлюбленный муж, я счастлива исполнить свой долг перед вашим родом..
От слов за версту тянуло пафосом, но куда деваться?
Испания...
Его высочество дон Хуан благодарил свою жену за подаренного ребенка именно так. И за первого, и за второго, и за дочку... да, за несколько лет Мария родила ему троих детей. Теперь можно и отдохнуть. Сын — наследник, сын — запасной и дочка на закуску. Теперь если рожать, то года через два, чтобы тело успело отдохнуть.
Все-таки беременность, даже если ее легко переносишь, плохо сказывается на организме. Она его изнашивает.
И сейчас измученная Мария просто выполняла ритуал. Она знала, что после мужа в комнате окажутся Карлос и его супруга — Мария-Луиза. И та будет смотреть ненавидящими глазами.
Увы...
Дон Хуан в свои года был куда как больше мужчиной, чем его племянник. Мария знала достоверно, что ни один половой акт с участием Карлоса не был доведен до конца. Хотя супруга старалась!
А толку?
Сделать ребенка от кого-то еще у нее возможности не было, разве что Хуан постарался бы, но дражайший супруг и в мыслях не имел наставлять рога племяннику. Что вы, как можно-с!?
Да и сама Мария позаботилась.
Какой лучший способ от загулов супруга? Да сделай ты так, чтобы у него на других сил не осталось! Не умеешь?
Учись!
Карлос тетку (пусть Мария была примерно его ровесницей, но тетка ведь!) поцеловал в щеку. И подарил гарнитур с рубинами.
Мария поблагодарила вполне искренне.
Она привязалась к этому уродцу. Карлос, несмотря на все его недостатки — то есть дурную кровь, беду с разумом и телом и дворцовое воспитание (только сейчас Мария понимала, что сделала для нее сестра и как уродуют во дворцах тела и души власть имущих) был милым и добрым парнем. Даже скорее мальчиком. Ума-то Бог недодал...
Глуп он не был, но наивен — да! Мария иногда поражалась, какими заковыристыми путями идут мысли в этой несчастной голове.
— Милая тетушка...
Протокольные фразы — и искренняя приязнь в глазах, на которую она и отвечала таким же теплом. И... недаром говорят, что дети и животные не обманываются. Карлос чувствовал отношение тетки к себе — и дарил тепло Марии. И дон Хуан видел, как жена относится к его племяннику. Без брезгливости, без отвращения, с искренней заботой... и уважал Марию за эти чувства.
— Ваше величество....
Мария отвечала вежливыми заковыристыми фразами, с трудом (после родов-то!) подбирая слова, но настоящее тепло было в ее глазах. И Карлос улыбался в ответ.
А вот Мария-Луиза так и сожрала бы!
Ну и шут с ней, пусть злобится. Главное, чтобы не укусила.
* * *
— что случилось?
Павел Мельин смотрел на боцмана. Петр Игренев сплюнул за борт, избегая попасть на чисто выскобленнцую палубу — за такое могли и корабль драить заставить от носа до кормы. Боцман ты там, не боцман...
— Да юнга этот...
— Меншиков? — тут же вспомнил Павел.
— он, стервец!
— что натворил этот щенок?
Неприязнь Павла была оправдана. Ну не любят люди 'протекционистов'. Нигде и ни в какое время!
А Меншиков попал на флагман именно что по протекции. Выгнанный за воровство из царевичевой школы, он вообще-то должен был отправиться куда-нибудь на галеру на веки вечные — пусть не гребцом, но юнгой там немногим лучше. Вместо этого царевна Софья лично попросила Павла приглядеть за парнем. Мол, коли исправится — хорошо, ну а если нет — пусть суд ваш будет короток и справедлив, слова не скажу.
Уж чем этот сопляк заинтересовал царевну?
Но Мельин честно приглядывал за мальчишкой, и друга приставил, ну и что? Трех месяцев не прошло...
— Ворует он. У команды крысятничает....
— не оговор?
— нет. У Мишки браслет пропал, с боя взятый, уж он убивался. Деньги пропадали, а тут...
Павел кивнул..
Ну да, деньги — дело такое, на них же не напишешь, где чьи. А вот браслет — вещь памятная, трофейная...
Турки последнее время сторожились и старались не задевать русских, но стычки иногда происходили. И трофеи, конечно, были.. Поль у команды по карманам не шарил,, справедливо рассудив, что от медяков казна не обеднеет, а матросам приятно будет. Ну и...
Браслет — и браслет, что в этом такого?
И — пропал.
Петр, не поднимая шума, и принялся обыскивать корабль, рассудив, что посреди моря спрятать уворованное особенно и некуда.
И — нашел в небольшом тайничке. Тот, кто его оборудовал, явно был новичком, не подумав, что свой-то корабль и капитан и боцман до досточки знают. А как иначе? Ты ж ему жизнь доверяешь, хоть в шторм, хоть в бой — и платить обязан любовью и верностью. Пусть береговые смеются, но для моряка корабль — это как жена, любовь, дом...
Одним словом, боцман проследил за тайничком — и увидел Меншикова. А в тайнике добавилось монет.
Так что делать-то с мерзавцем?
А что тут сделаешь? Снисходительность проявлять — только мерзавцев плодить. А потому Алексашка был выпорот кнутом без всякой жалости и выкинут в лодку. А ту оттолкнули от корабля.
Коли верно, что оно не тонет — может, и выплывет. Да и не звери моряки, бурдюк с водой и несколько сухарей негодяю оставили.
Скатертью дорога, а на Русь не возвращайся. Кто увидит — ноги выдернет.
* * *
— Чума! Жуан, мне страшно!
— Белла, нам надо уехать.
Иван смотрел серьезно и строго. Принцесса всхлипнула, вытерла слезы и посмотрела на почти мужа.
— Куда, Жуан?
— Из города — обязательно. И подальше, пока эпидемия не пройдет.
— Почему же?
— Потому что если мы тут останемся — шанс заболеть очень велик. Я не хочу рисковать твоей жизнью, ты мне слишком дорога.
— Ты знаешь, отчего болеют чумой?
Педру в этот раз не подслушивал, просто шел к дочери. Ну и...
— Знаю. На Руси то давно известно.
— и отчего же?
Личный духовник его величества, отец Фернанду* смотрел строго. Но Ивана ли ему было пугать?
*— автор не уверен, что это был именно отец Фернанду, но без личного духовника тогда дело не обходилось, прим. авт.
— От грязи и крыс, святой отец.
— Вот как? Расскажи подробнее, сын мой.
Иван кивнул.
Педру был весьма и весьма неглуп, поэтому и духовника он себе подобрал соответствующего. Не архиепископа, не кардинала, а просто — обычного монаха, не карьериста, но очень умного и образованного человека. Верующего истово, но с широким кругозором. А такие люди Ване всегда нравились.
Бог есть? Безусловно! И спасибо ему за все! Но главное, что он сделал для человека — это дал ему жизнь и разум. А коли у тебя не хватает ума применить второе, чтобы сберечь первое — кто ж тебе виноват? Даже родители тебя всю жизнь за ручку не проводят.
А потому Иван и рассказал, как мог.
Чума?
Крысы, насекомые, грязь, нечистоты, плохая вода, воздушно-капельный путь передачи заразы в том числе... Методы борьбы?
Маски, подобные лекарским — безусловно. Костюм чумного доктора — идея неплохая. Но и остальное...
Бани, омовения, обязательное кипячение воды, изведение крыс, вшей, блох.... Ваня говорил долго. И когда закончил, удостоился пристального взгляда монаха.
— Так делают на Руси?
— Нам легче. У нас, почитай, каждую зиму морозы, вот болезнь и не выживает. А у вас ей самое раздолье. Не говорю, что выживут все, но если делать, как я рассказал — число погибших уменьшится.
— М-да, — Педру был задумчив. — Это большие деньги, но... я найду их. А вот вы...
— Отошлите Беллу из города? Я могу остаться, но ей рисковать не согласен.
Педру усмехнулся.
— отошлю. В удаленный замок в горах. А ты, Жуан, оставайся, если хочешь. Думаю, твои советы будут ценны...
Иван поклонился.
Конечно, за себя он тоже боялся. Оспа — дело другое, от нее он был привит. А вот чума...
Но семи смертям не бывать, а одной не миновать. Белла должна быть в безопасности, а он — мужчина. Он справится.
Педру, глядевший на будущего зятя, одобрительно покачал головой.
А ведь молодец парень. Неглуп, не труслив... м-да. Королевская кровь.
* * *
Контроль — это хорошо. Но вот полноценным его сделать никогда еще не удавалось.
А потому...
Мой любезный дядюшка!
Перо летало по бумаге, времени у женщины было очень мало, а написать требовалось так, чтобы было понятно, но не давало точных указаний на адресата или отправителя, буде оно попадет не в те руки.
Спешу сообщить, что на этот раз двор порадовался дочери Короля Морей.
А король не может порадовать свою жену тем же сокровищем. Если все продолжится так же, брак их останется бесплоден. Кого же назначит наследником Карлос?
У небезизвестного Вам князя есть еще и сыновья, и король задумывается...
Задумайтесь над этим и Вы.
С молитвой о Вашем здоровье.
Преданная Вам племянница.
Письмо, больше похожее на записочку, сворачивается в тугую трубочку и прячется в рукав. Потом его передадут одной из свитских дам — и оно полетит в прекрасную Францию. Где его и прочтут. И сделают выводы!
