Если бы его затянуло внутрь, он бы не выдержал... или же выдержал бы, но воспоминания о свете стали бы для него бесконечной, чудовищной пыткой. Но он был на границе: внутри и извне. Его разрывало пополам; в одной части его души была беспросветная тьма, в другой же...
Свет! Бесконечная серебряная пустота с множеством скал-островов, черных, но не таких, нет! Там были сознания... совсем иные сознания.
На какой-то невыносимый миг всё замерло — и в этот миг Лэйми просто не существовал. Потом он понял, что оба этих мира — не более чем пена на поверхности третьего, в котором нет ни света, ни тьмы, ничего, привычного живому существу. Один кипящий хаос, в котором, в то же время, есть всё...
Что это "всё" Лэйми так и не успел понять. Он стал дверью между мирами, не только ничем не связанными, но находившимися в непредставимой вражде: столкнись они — и его разорвало бы в клочья. Но не только: это была бы аннигиляция, взрыв, который один мир уничтожил бы, а в другом проделал чудовищную дыру. И потому, соединенными усилиями, его вышвырнули вон.
4.
Это был совершенно реальный удар: Лэйми пролетел весь туннель, пробил, словно снаряд, стену падающей воды, и лишь потом гравитация потянула его вниз. Он падал... падал... падал... думая только о том, что Внутренняя Энергия в нем на самом деле никуда не делась. Собственно, она всегда была в нём, Найана лишь разбудила её. Потом он истощил её до дна... но на самом ли деле? Ведь лишь одного ослепительного мига прорыва ему оказалось достаточно... и в этот миг вернулось всё. Вернулось; но не только. Чудовищное испытание, когда его почти разорвали пополам, оказалось не напрасным: он понял, что свет — или его аналоги — есть повсюду. Нужно только уметь их видеть, — но теперь он умел. Пускай всё в этом свете казалось ему серебряно-серым, тусклым, самосветящимся, — выступающие части ярче, углубления тусклее, — но ощущение глубины пространства было удивительным. Всё было идеально четким, точным, резко очерченным. Цвет был везде неизменным, однако оттенков его яркости — не меньше, чем у любого обычного света...
К счастью для пленника, тут не было дна. Падающая вместе с ним вода, шипя, испарялась на каменных уступах. Жара становилась невыносимой. Расщелина, сужаясь, тянулась уже поистине в непредставимую бездну, однако узнать куда именно, было нельзя: даже если Лэйми не расшибется об очередной выступ, то просто сварится. Он бездумно затормозил... завис...
Его охватила дикая радость и вместе с тем — недоумение: неужели ОНИ не знали, к чему приведет их желание взглянуть на диковинного пленника? Выходит, что нет.
Лэйми перевернулся в воздухе и стремительно помчался вверх.
5.
Светящийся проем юноша миновал не задумываясь, однако успел сделать довольно неприятное открытие: даже малейший проблеск обычного света гасил его второе зрение и нужно было несколько секунд, чтобы оно вернулось.
Пронизывая горячий, влажный воздух, словно падая вверх, Лэйми начал чувствовать... не сопротивление, нет, — словно он постепенно приближался к невидимому солнцу, такому же, как горевшее в его груди, только невероятно громадному. По сравнению с ним он был искрой рядом с настоящим солнцем. Похожее ощущение он испытал рядом с серой воронкой, втянувшей его в этот подземный мир. Словно его сердце вдруг оказалось вне его груди, внутри иного, огромного сердца — точней, пожалуй, и не скажешь.
Лэйми невольно замедлил подъем, хотя уже видел черный круг наверху, которым кончалась шахта. Лишь вблизи он понял, что это монолитная плита, сделанная, на ощупь, из теплого и гладкого стекла. Она заметно вибрировала; прижавшись к ней ухом, Лэйми уловил вдруг знакомый, почти инфразвуковой гул.
Машина! Невообразимая машина, которую он видел в исполинской пещере под дворцом! И так близко!
Юноша огляделся. Нет, никаких боковых ответвлений, проходов, трещин — ничего. По зрелом размышлении этому стоило бы радоваться, но Лэйми ощутил только страх — почти достигнув своей цели, вновь возвращаться в кишащий ад...
Но всё же — что это за место? Почему всё — дворец, машина, остаток того, древнего мира, — всё это оказалось на одной оси, которой служила эта пропасть, уходящая в недоступную бездну? Если твари смогли продолбить две, насколько он мог прикинуть, мили монолитной скалы, то почему они не вломились прямо внутрь? Или, наоборот, неведомые строители закупорили этой машиной, словно пробкой, адскую бездну, обиталище комка исходной тьмы?
Лэйми яростно потряс головой. Собственно, он уже не мог понять — реальность это или какой-то причудливый бред. Вот он, обнаженный, свободно висит в воздухе над бездонной шахтой, в серо-серебряном, мертвенно светящемся мире — это что, реальность?
Он ущипнул себя за бедро и тут же вскрикнул, задев свежую ссадину. Да уж, явно не сон. Тем не менее, ему очень хотелось вернуться в родной, привычный до боли мир.
6.
Сначала он стремительно падал, дразня бессознательно смерть и одновременно разглядывая неровные, но всё же округлые стены шахты. Не было похоже, что по ним сможет подняться любое живое создание крупнее клопа. Умеют ли в подземном мире летать? Обладающие плотью — нет, а вот лишенные её... сможет ли Внутренняя Энергия защитить его от этих призрачных теней?..
Юноша глянул вниз и мир вокруг мгновенно изменился — разлитое повсюду серое свечение исчезло, осталась лишь тьма, да страшное синее тление, сочившееся из проема, милосердно укрытого падающей водой. На краю туннеля напротив бестолково топтались многорукие стражи. Лэйми остановил падение, впервые ощутив всю мощь своей вновь обретенной силы — солнце в его груди вспыхнуло яростным, однако не обжигающим огнем — и по крутой дуге нырнул в туннель, с радостным воплем проскочив над их выпуклыми спинами. Бессознательно он, правда, боялся, что чудовищное облако тьмы пустится за ним в погоню, но ему, очевидно, хватило первого знакомства.
7.
Лэйми завис на несколько секунд, пока не вернулось второе зрение — ему вовсе не хотелось смаху налететь на стену — потом полетел дальше. Здесь была длинная череда пандусов, полого поднимавшихся наверх. Попадалось и множество боковых ответвлений, но он туда не заглядывал. Все его мысли непременно сводились к одной — вверх!
Жара постепенно слабела. Однако туннели, поначалу пустые, становились всё более оживленными. Население здесь было пёстрое — уже знакомые двуноги, бочонки-муравьеды, исполинские гусеницы, какие-то кольчатые конусы, передвигавшиеся резкими прыжками...
Хотя Лэйми летел совершенно беззвучно, его замечали — фасеточные глаза-шишки начинали метаться на своих гибких отростках. Возможно, они видели тепло его нагого тела, возможно, обладали, как и он, вторым зрением — но невидимкой он не был. Никто не пытался его задержать — собственно, и не мог. Потолки, к счастью, тут были достаточно высокие, но внезапно из бокового проема вылетел рой бесформенных темных облачков — в серебряном свете они казались бархатисто-черными.
Лэйми, как мог, прибавил скорость, и, бросаясь то в один, то в другой туннель, смог оторваться от погони. Ничего особенно приятного в этом, правда, не было: он понимал, что растерянность врагов не могла длиться долго. Пускай он мог летать — но оставался видим и уязвим. Один меткий выстрел или плевок двуногой твари — и ему конец. Выход! Где же выход?
Неожиданно он вылетел в исполинский — метров десять в высоту и ширину — туннель, тянувшийся в оба конца, насколько хватал глаз. Он напоминал оживленную улицу — по нему навстречу друг другу двигалось два живых потока, таких густых, что под ними порой не было видно пола. Лэйми мгновенно узнал звуки этого места — именно по этому туннелю его несли, и значит, за одной из бесчисленных арок в его стенах скрывалась та воронка... разрыв в Реальности, через который он попал сюда...
Он стремительно помчался вперед, стараясь держаться поближе к полукруглому своду, под которым тянулись какие-то толстенные ржавые трубы. За ним следовала волна смятения и испуганных криков, упорядоченное движение останавливалось, превращаясь в бессмысленную толчею. Лэйми мгновенно охватил сумасшедший восторг — дикое, беспредельное счастье, какого он раньше даже не мог представить. Это, впрочем, не мешало ему внимательно смотреть вниз.
Здесь были сотни тысяч разнообразных существ, но не только: какие-то нагруженные тележки, бочки, контейнеры, плывущие в общем потоке, словно лесной мусор, влекомый муравьями. Порой попадались громадные восьминогие существа со здоровенными вытянутыми головами. Их толстые длинные шеи могли загибаться до широкой, вогнутой, как корыто, спины — у одной твари там лежала целая связка толстых труб. Это был удивительный гибрид живого грузовика с краном, тоже живым. Здесь всё было живое. Лэйми нигде не видел никаких машин. Ему захотелось задержаться тут подольше, узнать все тайны этого странного места, но он тут же опомнился.
Туннель вел его явно не туда: живой поток иссякал, замелькали запертые железные ворота, потом Лэйми увидел широкий скат, выходивший в громадную пещеру. Дно её было залито густой жижей, и оттуда несло настолько ядовитой гнилью пополам с какими-то химическими ароматами, что он решительно повернул назад.
На обратном пути он всматривался в обитателей этого места более внимательно. Тут оказалось неожиданно много людей. Они терялись между тварей, но их были тысячи, с виду совершенно обычных — старых, молодых, мужчин и женщин. Нагие дети, стройные девушки казались здесь чем-то совершенно неуместным. Они тоже замечали его, провожая спокойными взглядами. Лэйми видел их неподвижные глаза и лица, лишенные всякого выражения. Люди? Нет. Пустые скорлупки, внутри у которых...
Он заметил впереди множество бархатисто-черных облачков. Они выстроились сетью, перекрывшей весь туннель и столь густой, что он не смог бы проскочить между ними.
Лэйми оглянулся. Сзади сплеталась такая же сеть. Боковые проемы — все, как назло, низкие, и в них стоят уже знакомые многорукие твари. Всё, бежать некуда. Оставалось только прорываться...
Лэйми наотмашь бросился вперед, невольно крепко зажмурившись. Что-то прошло сквозь него, от макушки до пяток, ослепив и опалив мгновенной острой болью — словно раскаленные когти чиркнули по сердцу.
Когда зрение вернулось к нему, он оглянулся. Черные тучки летели за ним — не так быстро, как он сам, зато правильным строем, готовым настичь его и плотно сомкнуться со всех сторон. Лэйми потер всё ещё нывшую грудь и помчался дальше. Где же, где же выход?..
Далеко впереди он уже видел второй конец туннеля — колоссальную арку, покрытую непонятными резными изображениями. Живой поток вливался в неё, минуя распахнутые створки решетчатых ворот — не достающих, впрочем, до потолка. Однако на выступах стен за ними стояли люди — или что-то в телах людей — с какими-то предметами в руках, подозрительно похожими на винтовки. Итак, и там его уже ждали. Что делать? Попытать счастья в одном из боковых проходов? А если он влетит в тупик?
В этот миг Лэйми ощутил знакомую беззвучную дрожь, пронзившую всё его тело, и на мгновение замер, пытаясь сориентироваться. Он не мог ощутить направления, однако вон та арка... единственная на довольно большом протяжении...
Он решительно нырнул в не очень просторный проход. Впереди замаячила туша многорукого стража, немного не достающая до потолка, но Лэйми лишь прибавил скорость. Ловко развернувшись в воздухе, он ударил тварь пятками. Подошвы врезались во что-то, похожее на твердую резину; боль была такая, словно он прыгнул босиком со второго этажа. Но инерция разгона помогла — тварь отшатнулась назад, споткнулась и рухнула набок. Лэйми проскочил над ней. Роговая пика чиркнула его по бедру, оставив длинную, глубокую царапину, однако всего через секунду он ворвался в круглый зал — не очень большой, с глубоким водоемом в центре. Массивные арки поднимались от пола высоким сводом, поддерживая полый, срезанный конус, расширявшийся книзу. В нем...
Второе зрение Лэйми не могло это охватить; бесцветное, призрачное мерцание, от которого начинали болеть глаза. Но он буквально нутром чувствовал здесь средоточие Силы, слабый отблеск которой он видел там, наверху, в бывшей психушке. Щелевидные окна между арками вели в просторную полость над конусом. В ней вихрилась невидимая энергия, вытекавшая из узких проемов в стенах. Там, в скале, ощущались какие-то громадные монолиты, похожие на машину, которую он видел под дворцом, хотя, конечно, много меньшие и более простые...
Лэйми не стал особо долго размышлять над увиденным: он просто нырнул снизу вверх в сердцевину вихря.
Слишком поздно он понял, что здесь был только выход. В последние мгновения перед тем, как его извергло обратно, он всей своей внутренней силой попытался пробиться сквозь это мертвое сопротивление туда, наверх...
Ему уже почти это удалось, когда коническая, сходящаяся труба смерча внезапно разорвалась. Лэйми безжалостно вышвырнуло в разрыв... куда-то вбок.
Глава 21:
Другие Мроо
Хониар, 201-й год Зеркала Мира,
Вторая Реальность.
1.
Лэйми смог пролететь всего несколько метров. Потом скутер вдруг резко пошел вниз. Лэйми на миг ощутил невесомость, — и днище машины ударилось о землю с такой силой, что у него едва не вылетели зубы. Окажись между ними язык — он немедленно и навсегда стал бы немым.
Скутер заскользил, как санки, врезался в какую-то кочку и опрокинулся. Лэйми проволокло по траве, потом он понял, что лежит на ней, распластанный на животе. Неловно подвернутая правая рука мучительно ныла. Он сел.
— Все живы? — спросил Охэйо, осторожно поднимаясь на ноги. Он выглядел изрядно ошалевшим. Длинные волосы полукровки растрепались, в них почему-то оказались сухие стебли бурьяна.
— Все, все, — Камайа с трудом встал. На его лбу кровоточила длинная ссадина. Он коснулся её и недоуменно замер, глядя на свою кровь.
— Что случилось? — наконец спросил Лэйми. Ему тоже удалось встать, но все движения стали слишком легкими — стоило взмахнуть рукой, как её начинало куда-то вести и останавливалась она гораздо позже, чем он хотел.
— Двигатель скутера тоже использует резонанс Зеркала, — Охэйо выплюнул попавшую в рот травину и начал отряхиваться. — Ведь мы придумали их уже в Хониаре, лет сто пятьдесят назад. Об этом я забыл. И... вы заметили, что стало с нашими телами? Зеркало нас больше не сдерживает, так что вся координация движений нарушена. Придется привыкать. И... мне кажется, что движемся мы теперь гораздо быстрее, чем думаем.
— А наше оружие?
Камайа снял с пояса разделитель. Едва он включил его, шестидюймовая зеркальная игла сердечника выстрелила из корпуса вперед и на невидимом её острие зажглась злая лиловая звездочка. Одно прикосновение к спуску — и трава с негромким свистом полегла, словно от взмаха огромной косы.
— Работает, как видишь. Он использует энергию холодного ядерного распада. Я сам конструировал этот силовой блок. Его хватит на пять часов такой стрельбы. А вот твоя энергопризма, Лэйми, питается от конденсатора. Его хватит всего на десять секунд непрерывного действия. Запасные есть?
