Почти любовь, почти падение

18.

— Подожди, не дёргайся. — Катя ладони на щёки Жданова положила, заставляя замереть. Смотрелась в его разбитую бровь, затем подула на неё. Андрей поморщился и вздохнул совершенно несчастно. — Больно, Андрюш?

— Больно.

Она ещё подула. А Андрей Катю руками обхватил, ища у неё поддержки.

— Что делать будем? — Он глаза на неё поднял, посмотрел серьёзно, а Катя поспешила с опасного пути свернуть. — Заклеим или замажем?

— Не надо замазывать, — тут же воспротивился Жданов.

Катя отошла от него, повернулась к шкафу, начала в ящике пластырь искать. Андрей наблюдал за ней, понимая, что тишина тяготит. Со вчерашнего вечера никак не могли решиться заговорить о случившемся. И телефоны выключили, когда устали от постоянного трезвона. Разговаривать со Ждановыми-старшими сил уже не было, Андрей устал оправдываться, устал злиться и даже охрип, и в итоге телефон был выключен и полетел куда-то в угол комнаты, а Катя на диване сжалась, её трясло, причём от страха. Ясно ведь, как Божий день, что во всём случившемся родители Андрея обвинят её. Очень милое начало отношений.

Катя вернулась, разорвала пакетик с пластырем, и осторожно заклеила бровь Андрея. Пальцем аккуратно прижала, а Андрей взвыл от боли.

— Кать!

— Прости, прости.

Жданов со стула поднялся и подошёл к зеркалу, посмотрел на себя. Коснулся синяка на скуле и вновь поморщился.

— Вот ведь гад, а. Мало я ему вчера дал.

— Не надо об этом вспоминать, меня до сих пор трясёт. Вот зачем ты на него бросился?

Андрей повернулся к ней, поражённый.

— Это я на него бросился? Да ты что! Это он!.. Скотина циничная! Что он там про тебя говорил?

Катя без сил опустилась на стул.

— Это же Воропаев, какое мне дело, что он говорит?

— А мне есть дело! Когда он про тебя заикается, когда на что-то намекает... Я что, должен был стоять и смотреть?! Слушать молча, да?

— Я не знаю, Андрюш...

— Вот и не говори тогда!

Катя глаза на него подняла.

— Он — твоя семья.

Он головой замотал.

— Нет.

— Ты понимаешь, что ты сейчас делаешь? — Андрей отвернулся от неё, но Катя всё равно продолжила: — Ты из-за меня портишь отношения со всеми? Думаешь, мне от этого легче станет?

— Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь.

— А я объясню! Ты видел, как вчера на меня твои родители смотрели?

— Катя, они и на меня вчера также смотрели.

— Может быть. Но ты их сын, а от меня сплошные проблемы. А Александр Юрьевич, он... почти брат тебе. А вы подрались вчера.

— Не из-за тебя, — вдруг усмехнулся Жданов. — Далеко не из-за тебя, милая.

— Из-за Киры?

Андрей кулаки сжал.

— Прекрати придумывать предлоги. Это давно должно было случиться, и случилось бы когда-нибудь. Мы и в детстве дрались, и в юности. А сейчас... Он давно напрашивался. Лучше скажи мне, что он имел в виду. Он что, приставал к тебе?

Катя от фантастичности такого предположения даже усмехнулась.

— Андрей, брось. Чтобы Воропаев ко мне приставал? Просто... был один разговор, давно. После того совета. Очень ему интересно было, почему ты на меня "Зималетто" переписал, наговорил мне тогда гадостей. — Катя глубоко вздохнула. — Угадал кое в чём, сам понимаешь. А я отнекивалась. Вот он сейчас и припомнил.

— Я ему сам припомню, — зловеще пообещал Андрей, а Катя головой отчаянно покачала, словно отказываясь его слушать. А потом на часы посмотрела.

— Тебе нужно идти. Родители тебя ждут, это точно.

— Ждут они... — зло пробормотал он, уперев руки в бока.

— Зачем я вчера пришла? Как чувствовала!

Андрей насупился.

— Когда-нибудь это всё равно бы случилось. Так что, прекрати изводить себя.

Он зло выдохнул, снова к зеркалу подошёл, а Катя смотрела на его спину, видела, насколько он напряжён, и внутри всё съёживалось всё оттого же страха. Знала, что как только Андрей сегодня выйдет из квартиры, всё изменится. Родители его, наверняка, ждут, и у них столько всего есть, что ему сказать, и преподнесут всё по-своему, а ещё Кира... Из последних сил удавалось слёзы сдерживать. И сейчас, этим утром, уже невозможно было представить, как бы всё по-другому, по-хорошему, сложиться могло. Чтобы Ждановы-старшие просто приняли её, без скандала и претензий. Сейчас об этом только мечтать можно. Даже о том, чтобы просто спокойно с ними поговорить. Когда-нибудь, о чём-нибудь. Если такое вообще случится.

В "Зималетто" Андрей приехал спустя час, но сразу к отцовскому кабинету не направился, хотя и знал наверняка, что его там ждут, и с нетерпением. Замечал, как на него косятся попадающиеся встреч сотрудники, видно, слухи уже разнеслись по офису, и теперь все с удовольствием смакуют подробности. Да ещё его разбитая физиономия добавит остроты сплетням. Он невольно поднял к лицу руку и снова коснулся синяка, болезненно поморщился. А в дверях приёмной натолкнулся на Таню Пончеву, которая смешно ойкнула при виде него и руку к сердцу приложила.

— Андрей Палыч, это вы.

— Конечно, я. А что, не узнала?

— Да как же вас узнаешь-то?..

Жданов глазами сверкнул, и приёмную широкими шагами пересёк, захлопнул за собой дверь кабинета Малиновского. Остановился, чтобы дух перевести.

— Герой пришёл, — раздалось из-за спинки развёрнутого к окну кресла Малиновского. Ромка повернулся, на Андрея взглянул и удивлённо присвистнул. — Ничего себе. Красивый у тебя... грим.

— Никакого грима, только боевые шрамы.

Рома хмыкнул.

— Ну-ну. Ты к Пал Олегычу заходил?

— Нет. А надо?

— А сам как думаешь? Вчера такой переполох был, после вашего ухода. Но могу тебя поздравить, твой знатный хук справа сделал своё дело. Кажется, ты Воропаеву нос сломал.

Этому Андрей совсем не обрадовался. И предстоящий визит в президентский кабинет, к родителям, ещё больше тяготить стал.

— Точно сломал?

— Ну, по крайней мере, он об этом вопил на всё "Зималетто".

Андрей прошёл к своему столу и сел, оперевшись локтями на колени.

— Вот ведь чёрт. Не так всё должно было быть.

— А как? Зачем ты вообще Пушкарёву позвал?

— А как я мог её не позвать? Это был мой день рождения. И я живу с ней, в конце концов, и, по-моему, имею на это полное право.

Рома помолчал, прежде чем задать неприятный вопрос.

— Ты уверен?

Андрей хмуро сдвинул брови.

— В чём? Живу ли я с ней? Ну, раз просыпаюсь каждое утро с ней в одной постели, то, наверное — да.

— Ты уверен в том, что тебе это нужно?

— Да.

— Но это ведь очень серьёзно, Палыч. Придётся объяснять всё, доказывать...

— Объяснять готов, а доказывать... С какой стати?

У Ромы вырвался недовольный вздох, он на кресле откинулся и губы поджал, причём этим самым Андрею собственную мать напомнил.

— И что же, всё забыто?

— Пережито, — коротко ответил Андрей, поднимаясь. Подошёл к зеркалу, в лицо своё всмотрелся, в который раз коснулся синяка на скуле и поморщился. Потёр подбородок. — Ладно, пойду родителей навещу.

— Да, они этого очень ждут.

В приёмной собрался женсовет. Делали вид, что все очень заняты, бумажки какие-то перебирали, но Андрей всё же остановился, одарил каждую секретаршу надменным взглядом, а после холодно поинтересовался:

— Малиновский штат расширил?

Света с Машей Тропинкиной замерли, не зная, что ответить, а сами глаза на него таращили.

— Андрей Палыч, а Катя...

— Катя здесь давно не работает, и не думаю, что стоит обсуждать её в рабочее время. По местам!

— Что ж он злой-то такой? — услышал Жданов шёпот за своей спиной.

— А с чего ему добреньким быть? Сама не видишь, что ли?..

Андрей уже хотел вернуться в приёмную, даже притормозил, но затем всё-таки зашагал по коридору. Ему сейчас явно не до разборок с женсоветом. Не стоит по мелочам отвлекаться. Ему бой предстоит, не на жизнь, а насмерть.

Его на самом деле ждали. Как только Андрей в кабинет отца, не забыв перед этим шикнуть на Клочкову, которой тоже любопытно было, а вид его побитой физиономии её, кажется, в восторг привёл, родители тут же замолчали, а мать ему навстречу поднялась.

— Андрей! Ну, так же нельзя! Я всё утро тебе дозвониться не могу!

— Я телефон выключил, — сознался Жданов, и кинул опасливый взгляд на отца, который посматривал на него исподлобья, глазами сверкал, но никак больше не выдавал своего недовольства.

— Вот именно, что выключил! — продолжала Маргарита. — Тебе ведь всё равно, что мать переживает.

— Это неправда, и ты это знаешь!

Маргарита к сыну подошла, кажется, его возмущенные слова мимо ушей пропустила, в лицо его с тревогой вгляделась, и совсем как Катя недавно, ладонями его щёк коснулась, чтобы всё, как следует рассмотреть, все синяки и раны. Сокрушённо покачала головой.

— Что ты наделал, а?

— Я?

— А кто? А Сашу пришлось в травмпункт везти, думали, что нос у него сломан.

Андрей от рук матери мягко освободился.

— И что? Сломан?

— Слава богу, нет!

Андрей едва заметно усмехнулся, прошёл к столу и сел, продолжая глазами на отца стрелять.

— Ну, и слава богу, — пробормотал он, соглашаясь с матерью.

— Хороший день рождения получился, поздравить тебя ещё раз хочу, — сказал Пал Олегыч, дождавшись пока жена замолчит. — Молодец.

Жданов выдохнул, стараясь справиться с подступающим раздражением.

— Папа, я всё объясню.

— Да? А гостям ты тоже всё объяснишь? А журналистам? Ты газеты видел, Андрей?

— Нет, — сознался он. — И видеть не хочу.

— Очень удобная позиция.

— А я предупреждал, что не хочу никакой вечеринки. Это всё вы...

— Виноватых нашёл?

Андрей встретился с отцом взглядом.

— Я никого ни в чём не обвиняю. Но и вы... поспешных выводов не делайте.

— Это какие же такие поспешные выводы? — переспросила Маргарита. — Про Катю Пушкарёву?

Андрей невольно сжал руку в кулак, расслышав в голосе матери напряжённые нотки.

— Про всё.

— Ты понимаешь, какой скандал случился... из-за этой девушки?

Жданов моргнул.

— Она здесь при чём?

— А что, ни при чём? — удивился Пал Олегыч.

— Не надо придумывать, — попросил Андрей, переводя взгляд с отца на мать. — Катя ни при чём. А Сашка за дело получил, пусть язык свой не тянет!

— Он свою сестру защищал! Будешь отрицать? Кира вчера никак успокоиться не могла. — Маргарита поднялась и снова по кабинету заходила. — Андрей, это ведь надо было додуматься! Привести девушку к отцу в кабинет, чтобы... чтобы... — Она замолчала, не зная, какие слова подобрать, на мужа посмотрела, а тот лишь головой покачал.

— Думаешь, в первый раз такое было?

— Ой, да ладно! — Андрей не выдержал и тоже вскочил. — Что уж теперь, пусть все знают, что я подлец, к тому же развратник. Не я один такой в Москве, можно правду от людей не скрывать!

— Вот, посмотри, как он заговорил! — Пал Олегыч красноречиво взглянул на жену. — Пусть все всё знают! Он невесту обманывает, он с Сашкой дерётся — и всё так, как и должно быть!

— Во-первых, она мне не невеста. Это во-первых и в самых главных. А если Кире очень нравится прикидываться глухой, то это не моя проблема. Я уже со счёта сбился, сколько раз с ней разговаривал. Она кивает, говорит, что понимает, а следующим утром всё сначала начинается. Хватит, надоело! И я вчера не с ней должен был быть, и идти за мной ей не следовало. И кто виноват в том, что случилось?

— Не с ней? Ты что, на самом деле, встречаешься с этой Катей?

— Не с этой Катей, мама, а просто с Катей. И я с ней не встречаюсь, я живу с ней. Уже почти два месяца.

Родители переглянулись.

— И как это понимать? — поинтересовался Пал Олегыч.

Андрей неожиданно замялся, по привычке руки в карманы брюк сунул и плечами пожал.

— А как есть. Мы живём вместе.

— Где?

— На съёмной квартире. Но какое это имеет значение?

— После всего, что было, вы вместе живёте?

— И что?

— Эта девочка всегда была в тебя влюблена. Это было заметно с первого взгляда. Но, Андрюша, я никогда не думала, что ты... — Маргарита только руками развела.

А Андрей вдруг улыбнулся.

— Что я влюблюсь?

— Вот этого я слышать не хочу, это точно. — Маргарита Рудольфовна явно занервничала.

— Мам, а я серьёзно, между прочим.

— Так значит, Саша прав?

Жданов на отца посмотрел.

— В чём?

— Всё так и было задумано? Давно?

Маргарита насторожилась.

— Паша, ты о чём?

— Мам, не слушай его. И Сашку не слушай! Это всё его больные фантазии!

— Я тоже так думал, но ты сам эти фантазии в реальность превращаешь, Андрей. Тогда, после совета, я Кате прямо сказал, что нельзя опираться на свои чувства. Я тогда ещё понял, что она влюблена в тебя, поэтому и наделала столько ошибок, и тебе позволила ошибки совершать, а тут оказывается всё намного серьёзнее.

— Папа, сейчас уже поздно об этом говорить. Всё в прошлом.

— Правда? А как вам обоим доверять, раз вы между собой сговариваетесь? Ты не отворачивайся, посмотри на меня и скажи, что вы начали встречаться после её ухода из "Зималетто", что тогда не было ничего. Не было?

Жданов глаза в пол опустил.

— Какая разница?

Это было полное признание вины. Или не вины, просто признание, но Маргарита всё равно ахнула.

— Ещё тогда?

Пал Олегыч коротко кивнул.

— Вот именно. Это не просто услуга была, это был сговор, — он невесело усмехнулся, — с определённой, корыстной целью. Обманули всех, как говорится.

Пришлось зубы сжать, кулаков уже не хватало.

— Как понимаю, приговор ты уже вынес.

— Это не приговор, Андрей! — Пал Олегыч вдруг по столу ладонью стукнул. — Я просто пытаюсь тебе объяснить, что ты не прав! Так не делается! А ты пытаешься это прикрыть внезапной вспыхнувшей любовью? Ты осчастливить нас с матерью решил? Спасибо тебе огромное!

— Почему ты начал с ней встречаться? Ты же... Она не в твоём вкусе, Андрей!

— Мама, а ты откуда о моих вкусах знаешь? Со слов Киры?

— Лучше спроси, кто о твоих вкусах не знает! — рявкнул отец. — Ты их, по-моему, никогда и не скрывал!

— А теперь Катя Пушкарёва, — Маргарита на сына во все глаза смотрела. — Что за блажь, Андрей?

— Можно я сам решу, с кем мне жить?! — Жданов невольно повысил голос.

— А ты с ней жить собрался?

— Мама, успокойся, пожалуйста.

— С твоими новостями успокоишься, пожалуй. Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? С чего вдруг ты это решил? Вы с Кирой столько лет вместе, вас столько всего связывает, а ты готов всё это бросить. Потому что ты неожиданно влюбился в эту странную девочку!

— Почему это она странная? — всерьёз оскорбился Андрей. — Она не более странная, чем мы с тобой! А если она хорошо воспитана, то это совсем не значит...

— Хорошо воспитана для чего? Чтобы тебя в твоих авантюрах поддерживать? Не надо тебе такой поддержки! Ты не в том возрасте, милый мой! Тебе жизнь надо строить, семью, а для этого нужно доверие и поддержка! А в твоей Кате я этого не вижу!

— А ты и не можешь этого видеть, мама! Потому что ты за всё время вашего знакомства, максимум двадцать слов ей сказала!