— Грязные Альбионские наемники! — Воскликнула принцесса. — Никакой чести! Нападают подло, прибыв к нам под видом друзей! Необходимо наградить магов, истребивших эту погань!
Тут нас прервали, появившиеся слуги, которые в момент сервировали столик и испарились.
И уже за стаканчиком вина потекла более спокойная беседа, в которой Генриетта продолжала жаловаться на несправедливость жизни:
— Хорошо всяким смердам, за кого хотя за того и выходят замуж, а принцессам так нельзя. Благо королевства! Тьфу, надоело. Так еще встретишь парня, а он окажется такой сволочью, вот Луиза повезло тебе с Кеем. — разглагольствовала принцесса, после четвертой бутылки.
— Ик, любимый! — икая, мечтательно пробормотала Луиза, крепко меня обнимая.
— Вспомнила, я же присвоила тебе титул шевалье, что автоматически означает дворянство! — Обрадовалась принцесса. — Вот держи.
Девушка достала из тумбочки бумагу украшенную кучей витиеватых печатей, и протянула мне
— Теперь ты самый настоящий дворянин, Кей Шевалье де Гандальв! Можешь в благодарность поцеловать мне ручку, — девушка не замедлила подсунуть мне означенную часть тела.
— А почему Гандальв? — поинтересовалась Табита изучающая бумаги.
— А я забыла спросить у Кея фамилию, а землю ему выдать не получилось, не поймут, вот и обозвала его Гандальвом. Это ведь, правда, ты легендарный фамильяр? Мне Осман про тебя рассказывал. Нет, целуй дальше, ты еще недостаточно выразил всю благодарность, что тебя распирает, — возмутилась она, когда я собирался оторваться от ее ручки и ответить.
— Да подруги, вас я тоже наградила титулами шевалье.
— Я дважды рыцарь, — пьяно заметила Табита.
— Кей, хватит приставать к принцессе! — заметила, наконец, мое занятие Луиза, и поспешила вклиниться между нами.
— Вот Генриетта, твое кольцо. Я его сохранила, и теперь возвращаю, — она попыталась снять с шеи веревочку с рубином воды.
— Ах, Луиза, оставь, в твоих руках оно находится в сохранности, должна же я наградить, свою верную подругу.
— Если уж речь зашла о Гандальве и наградах, то тебе стоит подарить Луизе Молитвенник Основателя. Ты ведь знаешь, что это такое? — влез я.
— Молитвенник основателя? Да он хранится в сокровищнице, существует традиция: когда кто-либо из Королевской семьи выходит замуж, среди аристократок выбирается подруга невесты. В соответствии с императорским указом выбранной девушке передается "Молитвенник Основателя" Перед началом брачной церемонии подруга невесты должна будет произнести речь, держа в руках "Молитвенник Основателя". Ах, мне придется выходить замуж... — грустно добавила она.
— Я понимаю, что за шесть тысяч лет слишком многое забыли, а что не забыли, то переврали, но так называемый "Молитвенник Основателя" к бракосочетаниям, да и к молитвам никакого отношения не имеет. Это сборник заклинаний пустоты, которые способен прочесть только маг пустоты.
— Откуда ты это знаешь? — Удивилась Луиза.
— Гандальв, это не только умение махать мечом, но и знание некоторых тайн основателя, — нагнал я туману.
— А ты прав, это замечательная идея, Луиза ты будешь моей подругой на свадьбе, и ты Табита! Ой, а двух подруг иметь нельзя. Кругом эти традиции. Неважно, принцесса я или нет! У меня будет две подруги. — Решительно заявила Генриетта. — Только молитвенник один. Кей, а ты уверен, что это не простая книжка? Я его открывала, там все страницы пустые.
— Ничего, в руках мага пустоты он заработает как надо. — Заметил я.
— Ой, так Осман не ошибся моя Луиза действительно маг пустоты? А давай жахнем! — воодушевилась девушка.
— Но я ничего не умею, — расстроилась Луиза.
— А точно, ну тогда на свадьбе жахнешь! — Решила принцесса. — Табита, ты чего сидишь грустная? У нас же праздник! Вы спасли Тристейн!
— Кирхе погибла...
— Табита, она погибла в бою, как и подобает дворянину, я уверен, она бы расстроилась, если бы узнала, о твоем состоянии, — решил я вмешаться, пока пьяная принцесса не ляпнула чего лишнего. — Мы будем о ней помнить, но нельзя зацикливаться на смерти, жизнь продолжается, и мы еще отомстим всем виновникам ее гибели. Всем этим мятежникам из Реконкисты и тем, кто за ними стоит.
— Твоя, подруга, она ведь тоже выполняла мое задание, я ей памятник поставлю! Вот такой! — принцесса взмахнула руками, показывая всю необъятность памятника и не удержавшись, грохнулась с кровати, на которой мы сидели.
Луиза поспешила на помощь но из-за опьянения, только плюхнулась сверху, на копошащуюся на полу принцессу.
— Не грусти, малышка, — тихо сказал я Табите. — Мы всегда будем рядом, и поддержим в трудную минуту. — Я провел рукой по доверчиво прижавшейся ко мне щеке синеволоски.
— Пошли, поможем, принцессе подняться на ноги? А то она так может уронить свое королевское достоинство? — Весело спросил я. Табита неуверенно кивнула, после чего с визгом полетела в кучу малу, получив от меня легкий тычок, я последовал туда секундой позже. Вскоре девчонки разыгрались и по комнате летали подушки, воздушные струи и маленькие смерчи. Я поддерживал весь этот балаган и активно влиял на эмоции, в основном Табиты, стабилизируя ее разум, она все же слишком близко восприняла гибель своей подруги.
Наше веселье пришлось сворачивать, поскольку из-за устроенного нами шума охрана, повторно обеспокоилась. Но наученная первой попыткой, самостоятельно к нам соваться не стала и вызвала тяжелую артиллерию. В итоге заявившийся в покои принцессы кардинал Мазарини, всех построил, пристыдил и выпроводил гостей прочь. Ибо уже ночь и не пристало благочестивым принцессам устраивать у себя в комнате балаган.
Девчонки к тому моменту, от количества выпитого, едва держались на ногах, а потому не спорили, на меня же алкоголь практически не действовал, и поэтому я тоже не возражал такому самоуправству кардинала. Нас собирались разместить во дворце, как друзей королевы, но Табита неожиданно вспомнила, что у нее дракон не кормленный, и потребовала немедленно проводить ее к Сильфиде.
Уже уходя из покоев принцессы, я подумал, что Генриетта, не придала особого значения смерти Кирхе. Понятно, что она для нее никто, но тут другой момент, Кирхе Германка, учится в Тристейне, и внезапно погибает на Альбионе. Прямо таки напрашивается дипломатический скандал, хотя непонятно кого и с кем. Академия отвечает за безопасность студентов, но только внутри своих стен, а если кто-то самостоятельно сбежал искать приключений, то все последствия только на его совести, и претензии могут предъявить разве что Альбиону. Да и действительно чего Генриетте переживать из-за мелочей, Тристейн с чистой совестью от всего отмажется? За Кирхе даже ее семья вряд ли попытается отомстить, если конечно, не увидят в этом своей прибыли. Хотя тут я, вероятно, ошибаюсь, дворянская честь тут еще не пустой звук, а значит, они должны будут хотя бы сделать вид, что ищут виновных, но опять же все концы ведут на Альбион.
Сопровождавшие нас стражники, было, заикнулись, что не велено, но спорить с пьяным квадратом, опасно для здоровья. Стоило нам выбраться из здания дворца, как Сильфида спикировала с неба, вызвав очередной переполох у местных сил ПВО. Табита обрадовалась своему фамильру и немедленно забралась на дракону, при этом затащив туда же и нас с Луизой.
— Полетели кушать, ик. — скомандовала малышка, и Сильфида отправилась в путь.
Очень скоро стало ясно, что опьянение хозяина вполне себе способно передаться и его фамильяру, поэтому ночной полет на драконе был для меня очень, запоминающимся, а вот Луиза с Табитой все пропустили, поскольку стоило им, разместится вокруг меня, на спине драконы, как они уснули.
Сильфида веселилась полночи, а потом доставила нас к привычному ей адресу, то есть в академию. Наш прилет остался незамеченным и никто не помешал мне добраться с двумя спящими тушками в комнату Луизы, где я чисто на автомате, без всяких задних мыслей. Раздел спящие тушки, и устроился на кровати между ними.
Утром я проснулся раньше своих милых спутниц, и еще долго лежал, поглаживая их милые головки. Я заметил, что Табита от моих прикосновений, тоже проснулась. Но не спешила этого показывать, видимо боялась, что я перестану ее гладить.
Вскоре завозилась и Луиза, после чего раздался протяжный стон.
— Уууууу, моя голова...
— Тебе плохо, — участливо спросил я.
— Пить, и голова болит, — проболмотала Луиза.
— И мне, — подала голосок Табита, решив, что раз я все равно буду вставать, то и ей незачем страдать от жажды.
— Табита? — удивленно пробормотала Луиза. — Ты что тут делаешь?
Отвечать на провокационный вопрос девушке не пришлось, поскольку я наморозил два ледяных брикетика, и разморозил их середину. Таким образом, получилось два стакана с водой. Мой лед может создаваться двумя способами, как концентрированная пси сила, либо как воздействие моей воли на мир с приказом создать мне самый обычный лед. Этим способом я редко пользуюсь, сил на него уходит как бы, не больше, а характеристики и объем полученного льда сильно уступают первому варианту. Но такой лед в отличии от пси силы вполне себе тает и его можно пить.
Девушки, получив по стаканчику вожделенной жидкости, быстро к ним присосались. А я положил руки им на головы и стал лечить от последствий, неумеренного возлияния. Интересно, а каково сейчас Генриетте, хотя она маг воды, сама в состоянии себя вылечить.
— Как приятно, — заметила Луиза, развалившись на кровати. — Кей, я тебя люблю.
— Хорошо, — поддержала ее Табита.
— Табита, а ты почему у меня в комнате? — вернулась к первоначальной теме Луиза.
— Не помню, — немного смущенно ответила она, и, похоже, только сейчас Табита поняла, что она голая и прижимается ко мне, поскольку стремительно начала краснеть.
Похожие мысли пришли в голову и Луизе.
— Кей, почему Табита в нашей кровати? — грозно спросила малышка, но на фоне того, как она ластилась к моей руке, все еще продолжающей исцеление, этот ее грозный тон смотрелся очень мило.
— Я подумал, что ей лучше не оставаться одной, из-за недавних потрясений.
— Ой, Табита прости, — поспешила извиниться Луиза, но синеволоска, уже куда легче воспринимала упоминания о смерти подруги, и в этом огромная доля моих заслуг. — Тебе, наверное, тяжело...
— Я справлюсь, — грустно ответила она.
— Луиза, мы ведь не оставим нашу боевую подругу в одиночестве, в момент когда ей особенно требуется поддержка? — Спросил я.
— Конечно, Табита ты не одна! — Девушка перевалилась через меня и обняла синеволоску.
— Спасибо, — расчувствовалась Табита.
— Кей! Развратник! Почему она голая? Ты к ней приставал! — набросилась на меня Луиза, когда закончила обнимашки, с Табитой. — Ей и так тяжело, а тут еще ты тянешь свои руки! — маленькие кулачки заколотили по моей груди. Табита, испугавшись реакции Луизы, немного отстранилась.
— Малышка, я просто уложил вас спать, и помог, раздается, я же не виноват, что у тебя в комнате, нет ночнушек Табиты? Ну, прекрати меня бить, — попытался оправдаться я, под градом ударов маленьких кулачков.
Но сообразив, что просто словами, мои объяснения затянуться на долго, я перехватил маленькие ручки, притянул девушку к себе и жадно поцеловал, при этом устраивая целую эмпатическую атаку, из любви желания, счастья, и прочего набора положительных эмоций. Такую же волну я отправил и в сторону Табиты, ей, конечно, прилетел несколько ослабленный вариант, но и его хватило, чтоб девушка развалилась на кровати с блаженной улыбкой.
После такого выражения чувств ревность Луизы отошла на второй план. И мы уде без конфликтов оделись и направились на завтрак. Сразу после которого, нас вызвал к себе старейшина Осман.
Как выяснилось еще вчера, принцесса, рассказала Осману, что отправила нас с миссией. И потому сейчас он очень интересовался ее результатами и причиной отсутствия Кирхе. Пришлось пересказать ему, очень кратко, и с цензурой, итог нашей миссии, и упомянуть о судьбе Кирхе.
Узнав о том, что одна из студенток погибла, Осман искренне опечалился, подбодрил нас небольшой речью, о дворянской чести и долге. Но как я понял, известие о гибели Кирхе не стало для него неожиданностью, о чем я и спросил.
— Фамильяр мисс Цербст, взбесился, и едва не сжег вольер в котором содержался. Мы его изолировали, но по косвенным признакам, я определил разрыв связи с призвавшим его магом, а такое возможно только в одном случае...
— А что теперь будет с Пламенем? — поинтересовалась Табита. — Можно мне взять его себе?
— Саламандра мисс Цербст, слишком мало времени была связана с ней, и потому мало отличается от своих диких собратьев. Дрессировка ее невозможна, разве что попытаться сделать ее фамильяром другого мага, но шанс на успех минимален.
— Я сделаю ее фамильяром! — Заявила синеволоска.
— Табита, — укоризненно произнес Осман.
— Я знаю, что у мага может быть только один фамильяр, просто это все что осталось от Кирхе... — загрустила девушка.
— Тогда возможно мне попробовать сделать Пламя своим фамильяром, — вмешался я. — Я ведь маг.
— Кей? Да вы маг, но вы и сами фамильяр. Не знаю, что из этого получится, но можно попробовать, — задумался Осман.
— Кей, пожалуйста, я не хочу потерять еще и Пламя.
— Все будет хорошо, у нас обязательно получится, ведь Пламя нас помнит, и я уверен, согласится стать моим фамильяром.
— Я распоряжусь, Кольбер подготовит малый ритуал принятия фамильяра.
— Спасибо, — поблагодарила его Табита.
После еще пары ничего не значащих фраз и слов утешения, Осман отправил нас на занятия, наверстывать прогулы.
Наше появление на лекции вызвало бурю интереса, видимо уже вся академия была в курсе нашей отлучки по приказу самой принцессы, секретность, чтоб ее. Но еще большее оживление вызвала Луиза, которая уселась за парту вместе с Табитой, сознаюсь по моей просьбе. Я тут желал добиться двух целей, завязать между девчонками крепкую дружбу, ростки которой и так проглядывали. И не давать Табите остаться без нашего внимания, а то еще начнет горевать.
А в обед нас опять вызвали к директору, на этот раз по причине прибытия специального курьера, из дворца. По всей видимости, Генриетта проснулась, и вспомнила все что наобещала, а поскольку обещания надо выполнять...
Короче курьер привез молитвенник основателя, кучу денег и письмо, в котором Генриетта извинялась, что не может наградить достойным образом, героев спасших страну. И просит нас с Табитой, принять хотя бы деньги, пока она придумает подходящую награду.
Такой подарок разбередил любопытство у всей нашей компании, и выбил все негативные мысли, поэтому, не откладывая дело в долгий ящик, мы слиняли с оставшихся занятий и убежали на нашу лесную полянку, где и принялись за пристальное изучение Молитвенника.
— Он пустой, ни единой буковки нет, — недовольно сказала Луиза, вертя в руках злополучную книжицу. Древний переплет, отделанный кожей, был так сильно изношен, что, казалось, он порвется от одного лишь прикосновения. Страницы книги пожелтели от старости. В книге было около трехсот страниц, и все они были пустыми.
