— Хотя если ты настолько тупой... — усмехнулась Нимфадора: — Чтобы верить в любовь между оборотнем и мной, то в самый раз. Дамблдор умел понимать людей. Неудивительно, что ты поверил и в любовь между мной и Роном. Хотя ты бы поверил и в любовь между мной и Малфоем, ты вообще бля, доверчивый такой...

Гарри обиженно отвернулся. Потом вздохнул горестно:

— Значит, Гермиона не существовала?

— Строго говоря, это я и есть, — пожала плечами с кислым лицом Нимфадора: — И я существую. Я уже даже привыкла считать себя Гермионой. Маска приросла, знаешь ли...

— А твои дети? Почему они не метаморфы?

— Не передалось, — равнодушно отозвалась Нимфадора: — Проклятья родовые Уизли сработали. Дары блокируются. Все в папочку пошли. Такие же рыжие удались.

— И что делать дальше будешь?

— Не знаю... пирожками торговать?

— Почему пирожками?

— Потому что надоело быть Гермионой Уизли! Еще немного и с ума сойду, — прорычала Нимфадора: — Уйду в магловский мир.

— А как найти ту девушку?

— Какую?

— Настоящую Гермиону.

— Я настоящая, идиот! Оставь бедную маглу в покое! Она ничего про магию не знала никогда. У нее своя жизнь.

— Значит, тогда мне на Гриммо на шею кто кидался? Ты или...

— Или. Это была Амелия. Не заметил что ли? Мы с ней такие разные по моторике. Она настоящий оборотень. Двигается как молния. Сильная. Я и так ей потом выговаривала, чтобы не палилась.

— А помню, — кивнул Гарри: — Реально тогда ты... она... кинулась мне на шею как молния. Чуть с ноги не сбила. И шею чуть не свернула. Я тогда удивился сильно. А зачем вообще было меняться? Пусть бы она Нимфадору изображала?

— Она не метаморф. Я тогда специально играла лицом за столом, чтобы показать свои возможности. А Амели тихо сидела рядом с тобой под обороткой. Римус тогда скотина чуть нас не пропалил, когда гладил под столом ногу поддельной Гермионы. Извращенец-педофил.

— Значит, Дамблдор был плохим человеком?

— Ну не совсем. Если бы он меня Рону не подарил в наследство, я бы его простила. Он реально заботился о твоей безопасности. Хотя... все эти подставы с его стороны... впрочем, их можно считать жизненными упражнениями для Героя.

— Включая подставу моих родителей?

— Вот тут я реально не знаю что сказать. Определенно подстава была. Для общего блага? Не знаю, как бы он перед тобой оправдался. Если бы ты спросил. Но ты как-то и не спрашивал никогда.

— А может и Дамблдора не было никакого? Может это Гриндевальд под обороткой?

— Хи-хи-хи! О да! Отличная версия. Сам себя победил и воспользовался плодами своей победы. И свою палочку у себя затрофеил. И реинкарнировал в Рона. Истинного арийца. Непонятно только, почему Рон так хреново колдовал всю жизнь?

— Зато Джинни отлично справляется. Может она реинкарнация Воландеморта? Кстати где она всегда пропадает? Встречается с новыми сторонниками?

— Вроде того. Роман у нее с одним чистокровным волшебником.

— А чего раньше не говорила мне?

— Рон запрещал.

— А что еще Рон запрещал?

— Изменять ему с тобой запрещал.

— А с кем разрешал?

— Ни с кем. Но теперь можно все. Надо будет наверстывать упущенное.

— Так может мы...

— Извини, нет. Лет десять-пятнадцать назад я бы с удовольствием. А сейчас нет.

— Почему? Я сильно постарел?

— Нет. Просто ты реально стал тупой. Раньше я надеялась, что ты ленивый, но талантливый. Но ты дундук до сих пор не научился как аппарировать! Хороший любовник обязан уметь аппарировать. Мне хватило Рончика в постели.

— Иногда я думал, что самое лучшее, что было в Хогвартсе, это Гермиона Грейнджер! — печально вздохнул Гарри Поттер: — И теперь получается, что в Хогвартсе вообще не было ничего хорошего?

— Гарри не надо этого лицемерия! — поморщилась Нимфадора: — Ты ко мне всегда относился утилитарно. Как к прислужнице. И телохранителю. Сказал бы лучше про Хагрида своего любимого. Я бы поверила. Самое лучшее! Или скорей Рончик. Я ведь помню, как ты выразился, когда Дамблдор решал мою судьбу. Я там присутствовала за ширмой.

— Ты о чем?

— Шестой курс. Незадолго до смерти старика. Цитирую "я, конечно, уважаю Гермиону, но НЕТ!" — ядовитым голосом сказала Нимфадора: — Я тогда и не поняла, что старик решал, кому меня в рабство отдать. Рыжему козлу или тебе. Я самое лучшее?! Ты сволочь отказался от меня! Иначе бы делюминатор тебе в наследство подогнали.

— Я не знал! — пролепетал виновато Гарри Поттер.

— Насчет пожизненного рабства я и сама не знала тогда, — холодно сказала Нимфадора: — Однако это не отменяет факта твоего предательства. Ты отрекся от меня! Верней от Гермионы. Тогда. В кабинете директора. Сам! Тебя никто за язык сволочь не тянул.

— Я... я... — побледнел и стал заикаться Гарри Поттер: — Я думал тогда, ты любишь Рона! Я думал, это просто болтовня ничего не значащая... Я не знал!

Он опять упал в обморок.

* * *

— Привет Гермиона! Мне приснился жуткий кошмар, что тебя нет. Ты ведь есть?

— Конечно, я есть! — сладко улыбнулась Гермиона.

— Точно?

— Вообще-то... нет. Просто ты надоел своими истериками и обмороками!

— А-а-а!

— Началось... Стоило меня отвергать так легко, чтобы спустя четверть века закатывать истерики? Чертов псих... Короче я ушла Гарри! Не пытайтесь меня искать. Рыжих ублюдков своего покойного дружбана воспитывай сам! Скажешь им, что мама тоже погибла. На шлюху Джинни особо не надейся. Ничего, ты парень богатый, прокормишь...

Гарри ты моя судьба!

Лес. Палатка. Золотое Трио.

— Гарри! Крестражи можно уничтожать мечом Гриффиндора! Вот почему Дамблдор тебе его оставил в наследство! — сообразила вдруг Гермиона: — Я тут прочитала, что гоблинская сталь может впитывать новые компоненты. Например, яд василиска, в котором ты его испачкал на втором курсе. Тот самый яд, что уничтожил дневник Тома.

— Ты просто умница! Только есть одна проблема... — оживился Гарри Поттер.

— ...меч был украден! — зажег свет делюминатором, появившийся мрачный Рон: — Но вы продолжайте, не обращайте на меня внимание. Вы так мило общаетесь.

— В чем проблема Рон? — поглядел на друга Гарри.

— Мне все надоело! Я думал, у тебя есть план, а мы просто теряем время, — проворчал Рон.

— А ты воображал, что будет легко? Думал, будем жить в шикарных гостиницах? — разозлился Гарри: — Быстро найдем все кресстражи, и ты вернешься к мамочке?

— С меня хватит! Я думал, Дамблдор тебе поручил важную миссию, и дал всю информацию. А ты ни черта не знаешь!

— Дамблдор никогда мне ничего толком не говорил. Он вообще был скрытный старик, — прорычал Гарри: — Если тебя что-то не устраивает, то вали отсюда! Я сразу говорил, что пойду один их искать.

— Ну и оставайся один! — заорал Рон: — Гермиона мы уходим!

— Чего? — удивилась Гермиона: — Рон ты в своем уме? Что значит, мы уходим? Решил нас предать? Это тебе кресстраж так на мозги давит. Быстро сними его...

— Ты что остаешься? — спросил холодно Рон, снимая с шеи кресстраж.

— Естественно я всегда буду с Гарри, когда ему нужна моя помощь!

— Ты всегда выбираешь его! — заорал Рон и убежал.

— Может тебе стоило с ним уйти? — спросил печально Гарри: — Он все же твой парень...

— Теперь ты начал бред нести, — вздохнула Гермиона: — Дай сюда кресстраж. Какого черта мы его вообще на шее таскаем? Давай я его в сумку уберу? А ты пока объясни, с чего ты взял, что Рон мой парень? Я что? Целовалась с ним при тебе хоть раз?

— Ты смотрела на него, — пожал плечами Гарри, отдавая кресстраж.

— Ты сам себя слышишь? Я смотрела! И что? Я вообще имею привычку смотреть на людей. У меня есть глаза.

— Ты с ним обнималась!

— Но не так часто как с тобой!

— Серьезно? Ты хочешь сказать, что Рон не твой парень? Тогда зачем ты плакала, когда он целовался с Лавандой?

— Не помню. Мало ли... может, мне за тебя было обидно? Ты выиграл матч, а все поздравляли только Рона. Нечестно! — отмахнулась Гермиона.

— А в больнице ты его гладила по голове? Когда он отравился. А потом Рон сказал твое имя!

— Я и тебя гладила по голове. И что интересно, ты тоже часто говорил мое имя! — ехидно сказала Гермиона.

— К чему ты ведешь? — растерялся Гарри.

— Я веду к тому, что не так страшно, что Рон ушел. Я давно мечтала остаться с тобой наедине! — призналась Гермиона: — Уже не первый год мечтаю об этом. Это просто было невыносимо! Рядом с тобой всегда кто-то трется! Ты просто эпицентр всеобщего внимания. А Рон вообще не отлипал. Днем и ночью. Как тут нам объясниться? Как мне рассказать о своих чувствах? Ни секунды покоя не было...

— Гермиона ты меня пугаешь! Какие еще чувства? Откуда вдруг они у тебя завелись?

— Только не говори, что ты как Трелони считаешь меня бесчувственной! — возмутилась Гермиона.

— Нет, конечно, — смутился Гарри: — Просто я считал, что мы просто друзья...

— Я же уже объяснила, что у нас просто не было ни секунды свободной, чтобы стать любовниками? Как?! При Роне? С его-то комплексами и завистью?

Гермиона подошла и обняла Гарри. Потом поцеловала.

— Ты не шутишь? Ты серьезно хочешь сказать, что любишь меня? — ошалело спросил Гарри.

— И почему этот удивленный тон? — нахмурилась Гермиона: — Конечно, люблю! Даже больше чем люблю. Ты моя судьба Гарри! Я тебе принадлежу вся без остатка. И все мое твое.

— Погоди, это очень сильное заявление, — слегка отстранился Гарри: — Мне это надо переварить... Давай посидим?

Он сел и задумчиво начал разглядывать подругу, как будто увидел впервые.

— Давай я разденусь? — улыбнулась Гермиона: — Хочешь увидеть меня голой?

— Э... погоди! — напрягся Гарри: — Мне для начала надо убедиться, что твое необычное поведение это нормально. Вдруг это какое-то колдовство? Сотворим сейчас что-то, а потом жалеть будем... Давай пока останемся в дружеских рамках?

— Но только ПОКА, — промурлыкала Гермиона: — Долго я терпеть, не намерена, раз уж мы, наконец, остались одни. Без Рона. А то вдруг принесет его обратно нелегкая? И потом будем локти кусать. Давай быстро поговорим. Что тебя беспокоит Гарри? Приворот мне никто не подливал, если ты об этом. Империус не накладывал. Все натурально. Уже можно раздеваться?

— Погоди! Ты должна меня убедить логично, что ты меня любишь! У меня пока это в голове не укладывается. В чем причина вообще твоей любви? Какая еще судьба? Кто-то нагадал тебе что ли?

— Я сама себе нагадала, — помрачнела Гермиона.

— Ты же не веришь в гадания?

— Своей жизнью я себе нагадала, — вздохнула Гермиона: — На уровне условных рефлексов. За столько лет моя жизнь меня выдрессировала, любить только тебя. Когда я рядом с тобой, у меня все хорошо. Стоит поглядеть на сторону, и сразу начинаются проблемы. Я не такая тупая, как Рон, чтобы не замечать очевидного. Судьба хранит меня, только когда я с тобой.

— Я не понимаю, о чем ты?

— Извини Гарри, не так конечно объясняются в любви. Но я не хочу говорить тебе комплименты. Или объяснять причины, почему я именно тебя люблю. Это все так субъективно. Дело вкуса. Но вот то, что мы повязаны судьбой, это уже весьма объективно выходит. Это факт.

— Давай свои факты.

— Я с первого курса бегала за тобой, старалась помочь во всем. Ну, ты помнишь? То кубок твоего отца найду для тебя, то на уроках стараюсь принять удар на себя, когда к тебе привязывались профессора... А потом вдруг в какой-то момент, мне надоело, что ты мной пренебрегаешь, и все время только с Роном проводишь. И позволяешь ему мне хамить. Не заступаешься за меня. Я решила обидеться. И...

— ...на тебя сразу напал тролль? — криво усмехнулся Гарри: — Гермиона ты разве не понимаешь, что это было совпадение?

— А что ты меня спасать прибежал тоже совпадение? Я это оценила. И пока была тебе верна, несмотря на все опасности, все было благополучно. Но стоило мне через год опять тебя забыть и начать облизываться на Локонса, как у меня вначале не получилось с обороткой, а потом вообще василиск окаменил.

— Гермиона! — закатил глаза Гарри: — Василиска на тебя натравила Джинни как раз, потому что ты была рядом со мной! Она ревновала! Наоборот, рядом со мной быть опасно.

— Мне все видится наоборот, — покачала головой Гермиона: — Если бы я не так сильно восхищалась этим прохиндеем Локонсом, то уверена, все бы обошлось. Это не Джинни, а судьба меня наказала. На третьем курсе я ходила в Хогсмит с Роном, а тебя не пускали. Это было тоже неправильно с моей стороны. В результате меня чуть не сожрал оборотень. И я получила по мордасам от Дракучей Ивы. На четвертом курсе я пошла на бал с Крамом и попала в ледяную воду озера как заложница.

— Что ты несешь? Если бы пошла со мной, то все равно бы там оказалась! — простонал Гарри: — Это все нелепые выдумки. Нет судьбы.

— А мне кажется, что если бы я пошла с тобой на бал, то все равно выбрали в заложники Рона, — покачала головой Гермиона: — Парвати же не выбрали в заложники? Твои возражения надуманы. Судьба существует.

— Может еще и на пятом курсе шрам ты получила из-за судьбы, а не по моей вине? — криво усмехнулся Гарри Поттер.

— Во-первых, не стоит все валить на судьбу, — хмыкнула Гермиона: — Самому тоже надо не плошать. И не быть раззявой. Но, строго говоря, я и на пятом курсе накосячила перед тобой. Разве забыл, как я пыталась заигрывать с Роном и сводничала между тобой и Чжоу?

— А, кстати, зачем ты это делала? — заинтересовался Гарри.

— Мой эгоизм, — пожала плечами Гермиона: — Я уже приучила себя не конфликтовать с тобой. Но еще не отвыкла думать и о своих интересах. И подумала, что раз ты мной не интересуешься, как девушкой, то тебе надо помочь сблизиться с той, которая тебе нравится. Ну а Рон... не знаю, почему я с ним заигрывала. Наверное, тень ревности была к тебе? Думала, если ты увидишь наш флирт, то поймешь что я девушка. Которая, может нравиться.

— Но ты могла бы проще, продемонстрировать свой интерес ко мне, — укоризненно покачал головой Гарри: — Я наоборот, старался не обидеть тебя. Демонстрировал уважение к твоей личности. И, разумеется, ты мне нравилась как девушка! Просто не показывал своих чувств. Вдруг обидишься? Или Рон обидится... Ты и Чжоу? Даже не смешно. Ты мне гораздо больше нравилась. Я потому и демонстрировал свои чувства к ней, потому что не боялся все испортить.

— Да?! Забавно, — удивилась Гермиона: — А ведь и у меня с Роном было все на тех же основаниях. Я не боялась рассориться с Роном, как ты с Чжоу. Это что получается? Флирт с ними был вроде тренировки для нас? Хи-хи-хи!

— Это как-то не хорошо, играть с чувствами людей, — вздохнул Гарри и вдруг нервно посмотрел на раздевающуюся Гермиону: — Ты что делаешь? Зачем штаны снимаешь? О нет! Только не трусики! Гермиона ты не слишком спешишь?

— Наоборот Гарри мы слишком медлим, — проворчала Гермиона, откинув трусики: — Ты не против, что я останусь в рубашке? А то в палатке все же прохладно...

— Зачем ты разделась? Мы же разговаривали! Зачем ты так давишь на меня?

— Продолжай разговор, — пожала плечами Гермиона, садясь напротив Гарри и бесстыдно раздвинув ноги: — Никто не давит. Просто я на всякий случай разделась. Вдруг тебе захочется меня приласкать? А я уже готова! Давно.