Племя вихреногих-3

Закат угасал. Дымка на западе поднималась всё выше, а над равниной легли волшебные сумерки. Воздух был очень прозрачен и в то же время пропитан палево-зеленоватым светом, словно невероятной чистоты топаз. Тени растаяли в нём, всё темное стало вдруг чётким, словно чугунным, далекое или светлое — легким, воздушным. Всё вокруг было необычно чисто и свежо в этом удивительно мягком сиянии, и Димка сел, скрестив ноги, любуясь вечером. Туча уплыла на юг, бесконечно высоко над головой ещё пылали алым перистые облака, на равнину внизу ложились густевшие тени — а он словно парил здесь, где-то между небом и землей...

Димке хотелось провести этот вечер в покое — он здорово устал за этот день, поднимаясь в гору, но долго его покой не продлился. К нему, разумеется, подсели друзья, а молчать, сидя рядом с ними, было просто невозможно...

— Смотри-ка, Файму жениха нашла, — сказал Юрка, махнув рукой в её сторону. Файму, тоже сидя на выступе скалы, о чем-то распиналась перед Вайми. Тот сидел перед ней на земле, скрестив босые ноги, и слушал очень внимательно, иногда даже отводя ладонями волосы с ушей — то ли чтобы подчеркнуть, что слушает внимательно, то ли предлагая Файму надрать их...

Димка подумал, что эта уж парочка отлично подходит друг другу — даже цвет их волос и кожи совпадал. Да и на фоне Вайми Льяти имел, в прямом и в переносном смысле, бледный вид...

Он поискал взглядом Виксена, но тот уже дрых, завалившись в уютное углубление нагретой за долгий день скалы. Ему подъем дался тяжелее, чем прочим, без помощи Файму он точно не смог бы одолеть его...

— А правда, что она ему втирает? — спросил Димка. Файму вещала хоть и вдохновенно, но негромко, и отсюда он не мог разобрать её слов.

— А ты уверен, что ему? — хмыкнул Борька. — По мне так это Вайми её охмуряет. Ушки вон кажет...

Димка невольно подумал, что если бы Вайми... тьфу, Файму села у его ног, буквально заглядывая ему в рот и этак многозначительно трогая себя за ушки, он бы точно быстро забалдел, может быть и до потери воли... и недовольно мотнул головой. В отношении Файму его терзало раздвоение чувств: с одной стороны, он сам готов был мехом внутрь вывернуться, чтобы заслужить благосклонность столь удивительной девы, с другой она его попросту пугала.

Димка вспомнил, как она полосовала Верасену своим копьём, нанося удары совсем не с женской силой и жестокостью — и его невольно передёрнуло. Нет уж, подумал он, всё ещё невольно ёжась. Вайми пошёл на великий подвиг — вот и слава ему, а я уж как-нибудь обойдусь...

— Интересно, что он ей обещает? — спросил он.

В самом деле, Вайми сейчас держал ответную речь, что-то попутно изображая руками — они буквально летали по воздуху, словно пара вспугнутых птиц.

— Не иначе, предлагает её до самого Города Снов на руках отнести, — предположил Борька. — Или вареньем поделиться, если у неё есть.

Юрка вдруг хихикнул.

— У Носова, помнится, некий начинающий юнош тренировал счёты. И обещал, что они сами научатся решать задачи по арифметике — некой деве, к которой он под это дело ходил пить чай с вареньем. Получалось не очень, ну так и цель была не в том, а чтобы пить чай с прекрасной девой...

— И чем всё кончилось? — машинально спросил Димка. Он такого рассказа не помнил...

Юрка снова хихикнул.

— Дева треснула юноша счётами по башке, за враньё. Потому как решать задачи сами они так почему-то и не начали, а вот варенья больше не осталось.

— Я бы тоже треснул, — и поделом, — Димка невольно улыбнулся. — Ой, блин...

Вайми, закончив своё представление, поднялся, развернулся на пятке — и бодро зашагал прямо к ним. Димка несколько запоздало вспомнил, что кроме охмурения дев у ушек есть и основная функция — а слух у Вайми был отличный, и то, что он не смотрит, ещё не значит, что не слышит...

Сам Димка терпеть не мог, чтобы его так вот заочно обсуждали, и запросто мог сказать болтунам пару ласковых, а Серый за такое мог просто молча сунуть в табло, и был вообще-то прав. Отец недаром говорил Димке, что обсуждать других людей за глаза — это мерзкая обезьянья привычка и попросту трусость, страх сказать то же самое в лицо...

Но Вайми если что-то из их разговора и слышал, то решил не подавать вид. По крайней мере, бить он никого не стал, а просто плюхнулся рядом на камни, с явной надеждой найти и здесь применение своим ушкам, проще говоря погреть их. Димка не очень-то любил таких общительных товарищей, которые лезут не в свою компанию, но и ссориться с Вайми ему не хотелось. Не хватало ещё, чтобы эта обидчивая личность бросила их где-то посреди пустыни и ушла, а в том, что такой исход вполне возможен, Димка не сомневался. Вайми в общем и в целом ему нравился — за исключением одной мелкой, но противной детали: он смотрел на мир как на выданное лично ему развлечение. Каких-то особых убеждений у него не было, по крайней мере, он никак их не демонстрировал. Проще говоря, в разведку с ним Димка ни за что не пошёл бы, просто потому, что не слишком-то доверял человеку, который мог поменять свои планы в один миг...

Никто из ребят не спешил начинать разговор — чтобы не кормить нахала, как говорил в таких случаях отец. Сам Вайми тоже не решился завязать его — просто сидел, глядя на закат, и лицо его постепенно становилось грустным.

— О племени своем грустишь? — догадался Димка.

— Ага, — Вайми вздохнул. — Когда я с вами пошёл, то и подумать не мог, что всё так вот повернётся. А теперь даже не знаю, смогу ли вернуться — и будет ли к кому...

Димка смутился. Он-то совершенно точно знал, что не смог бы оставить своих — ради какой угодно цели. Даже ради спасения мира — хотя когда Вайми уходил из племени, ни о чём таком ещё не было и речи. Астера вела чистая любовь к приключениям, да и попросту желание разогнать скуку...

— Сволочь этот Мастер, — вдруг неожиданно мрачно сказал Юрка. — Натащил в этот мир всякой дряни, а мы теперь мучаемся. За этого Червя его в ад отправить мало...

— А ты смог бы послать кого-то в ад? — Вайми вдруг быстро повернулся к нему. — На буквально вечные муки?

— А что? Первые пару веков тяжело, потом привыкнешь, — Юрка хихикнул.

Вайми вдруг нахмурился.

— Душа не может привыкнуть к вечной боли. Точнее, привыкнуть-то может, но перестанет быть душой. Она теряет разум, распадается, превращается просто в автомат для ощущения боли. Это хуже, чем смерть. Бесконечно хуже.

— Ой, а ты и в аду тоже бывал? — спросил Юрка.

Вайми удивлённо взглянул на него.

— Ты псих, что ли? Нет.

— Бог в ад только так посылает — и ничего, — авторитетно заявил Борька.

— Это если он вообще есть, — возразил Димка.

— А если есть? — вдруг спросил Вайми.

— Может ли бог сотворить камень, который сам не сможет поднять? — немедленно спросил Юрка.

Вайми хмуро взглянул на него.

— Запросто. Сдуру и не то сотворишь. Или от скуки.

— Бог вездесущ и непознаваем, для него нет разницы, существует ли он реально, — заявил Димка.

Вайми быстро поднялся и откровенно покрутил пальцем у виска.

— Вот ты точно псих, — он снова развернулся на пятке и ушёл.

Несколько минут мальчишки молчали. Разговор с Вайми получился откровенно дурацкий, какие иногда случаются, но в голове Димки начался настоящий бардак, и он заподозрил, что Астер слышал-таки их разговор о нём и отомстил, подкинув им эту шараду. Сейчас ему казалось, что он вот-вот поймёт, что этот босопятый засранец действительно имел в виду — но вот это никак не получалось...

— И что делать будем? — сам не зная о чём, спросил он.

— Рыбы пожрём, — буркнул Борька, зарываясь в свой рюкзак. — Она уж попахивать начинает. А внутри всяко целей будет...

Пока они ели, закат окончательно угас. Взошедшая за горами Арисфена осветила их далекие вершины, легкие перистые облака в её свете засеребрились тысячекрылой стаей больших птиц. Звезды между них горели особенно ярко. А под серебристыми стаями облаков, паривших между звездами, стелилась до горизонта таинственная и темная земля...

Костер здесь развести тоже было не из чего, так что едва погасли сумерки, лагерь быстро затих. Все слишком устали, чтобы травить байки или просто болтать, как обычно делали вечером. Димка ещё какое-то время сидел на выступе скалы, глядя в ночь. Ночная прохлада странно просветляла мысли, словно он только что родился на свет. Невероятно, но теперь он не чувствовал себя усталым. Ему было хорошо и легко, только в голове тихонечко так звенело, то ли от высоты, то ли всё же от усталости. Так или иначе, но и ему надо было спать, завтра они поднимутся все вместе...

Раздеваясь, Димка бездумно поставил босую ногу на землю и тут же запрыгал с проклятиями — в чуткую подошву впилось несколько адски острых иголок. Оказалось, что вся земля кругом покрыта зверскими колючками — чем-то вроде крохотных орехов с торчащими во все стороны шипами. Причём повезло персонально ему, все другие улеглись вполне тихо. Наверное и тут Вайми постарался, подумал Димка, но это уж точно была чушь — он и сам не знал, где ляжет...

Ругаясь про себя, Димка перебрался на другое место и кое-как устроился на каменистой земле. Когда вернусь домой, год не буду вылезать из кровати, подумал он, и тут же улыбнулся от этой мысли, уже ныряя в сон...

В этот раз ему ничего не приснилось.

Как ни странно, эта ночёвка прошла удачнее, чем прежняя, — скалы защищали их от надоедливого ветра. Выспавшись, они торопливо позавтракали и с первым солнечным лучом вошли в ущелье.

Подъем по нему был испытанием. Осыпи, угрожающие обвалом обрывы, за каждым высоким завалом из огромных глыб открывается новый, ещё выше. Всё нагоняло тоску однообразием, отсутствием малейших следов жизни. Вайми горным козлом взбегал наверх, разведывая путь, остальные еле догоняли его со своим водяным грузом. Тем не менее и это было куда лучше, чем штурмовать горы прямо в лоб — такой подвиг они точно не осилили бы. В довершение всего, небо затянули тучи и пошёл дождь, надоедливый и непрестанный. Намокшие глыбы стали скользкими, вместе с ручейками сверху срывались немаленькие камни. Когда скалы хребта, наконец, расступились, Димка увидел между ними лишь хмурое закатное небо — карабкаясь вверх и вниз по камням он и не заметил, как прошёл день...

За перевалом открылась долина, тоже совершенно мёртвая. Впереди, между её темными скалистыми склонами, простерлась огромная открытая равнина, светло-желтая, покрытая барханами. Над ней висели тяжелые розовато-серые облака, но дождь уже кончился, и небо начинало проясняться. Тем не менее, о спуске туда сегодня не могло быть и речи. После торопливого ужина все расползлись по щелям между глыб, растирая ноющие от бесконечных подъёмов ноги.

В этот раз Димка долго не мог уснуть, как иногда бывает от сильной усталости. В глубочайшей темноте, затопившей ущелье, жутковато завывал разгулявшийся ветер. Между его обрывистых стен на западе мерцала большая красная звезда — и там, высоко над ней, мчались длинные полупрозрачные облака, похожие на легионы потерянных душ.

Проснулся Димка ещё до рассвета, и это очень ему не понравилось — это значило, что весь день он будет чувствовать себя варёной курицей, что было сейчас совершенно некстати. Молча ругаясь, он оделся и подошёл к началу спуска, глядя на лежавшую внизу пустыню. Высоко в небе висел узкий серп Арисфены, окруженный гигантским дымчатым кольцом. Её смутный золотой свет лился на западные склоны гор, а далёкие вершины восточных барханов резко и угрюмо чернели на уже розовеющем горизонте. Пейзаж был мягко говоря недружелюбный, но это Димку уже не смущало — горы они одолели, одолеют и пустыню, а за ней преград, кроме мифических пока что собакинов, не останется. Что ждёт их в Городе Снов, пока оставалось неясно. Вайми не очень-то охотно говорил о нём, но и это особого значения уже не имело — когда они дойдут туда, то сами всё увидят. Верасена что-то вещал про злой орден Хранителей, который взялся беречь Надир от восприимца, буде таковой появится, но Димка не думал, что он станет такой уж серьёзной проблемой. Всё же, взрослых в этом Городе Снов нет, а с ребятами, даже прожившими тысячелетия, вполне можно найти общий язык. Тот же Вайми служил хорошим подтверждением...

Димка вновь едва не подскочил, когда зевающий Вайми бесшумно появился сбоку. О чёрте речь, а чёрт навстречь, подумал он. Но Вайми конечно не хотел его напугать, просто он привык двигаться бесшумно...

— А, Димк, привет, — он вновь душераздирающе зевнул. — Тоже плохо спалось?

— Угу, — буркнул Димка. Отрицать столь очевидную вещь смысла не было.

— Плохо, — Вайми вздохнул. Верно, ему тоже не слишком-то хорошо спалось на камнях после этого жуткого марша. — Сегодня мы должны спуститься туда, — он махнул рукой в глубину долины.

— Только спуститься? — удивился Димка. Спуск с горы вовсе не казался ему сложным делом — это же не карабкаться наверх!

— Только, — Вайми усмехнулся. — Не переломав рук и ног, не разбив бошек о камни и так далее. Не так уж и мало.

Ясное и неожиданно тихое утро окружило Димку, когда он сел завтракать. Надоедливый ветер затих, что пришлось очень кстати — не очень-то удобно есть, если еда норовит улететь прямо из-под рук. Вайми уже рассказал им, что перед рассветом в пустыне ветер обычно разгуливался и прекрасная тихая ночь могла закончиться песчаной бурей.

Завтрак прошёл в молчании. Потом взошло солнце и Димка увидел внизу гигантское ущелье. Багровые восходные лучи словно подожгли его жёлтые, рыжие, красные, довольно обрывистые стены. А из них циклопическими башнями торчали всевозможных очертаний скалы, словно руины исполинской крепости. Солнце стояло ещё очень низко и ущелье зияло тенями, сине-зелёными, лиловыми, даже черными в самой глубине. Воздух был так прозрачен, что казалось, до ближайших скал можно рукой до-тянуться. А за ними уходила вдаль пустыня, укутанная легким рыжим маревом...

Вайми вежливо покашлял, прочищая горло.

— Сегодня, друзья, мы должны спуститься вниз. Идите за мной, я буду указывать дорогу. В стороны не уклоняйтесь, спуск опасный. Запросто можно сорваться или попасть под обвал. Воду внизу пить нельзя. Идти надо быстро и закончить спуск до заката. В темно-те мы здесь убьёмся.

Димка присмотрелся. В самом деле, здесь на первый взгляд вообще нельзя было пройти — сплошные обрывы. Никакого тебе пологого склона, по которому они поднялись сюда с восточной стороны хребта...

— А ты сам здесь ходил? — с сомнением спросил он.

— Ходил. Много раз даже. Ну, что, пошли?..

Спускаться на деле оказалось нетрудно, но неудобно. Иногда Димка действительно сбивался с пути. Но Вайми махал ему снизу, и следуя его указаниям он всё же мог найти к нему дорогу. Может, это в самом деле был лучший здесь путь, но порой Вайми вёл отряд к большим глыбам, между которыми еле протиснешься, порой по зыбким каменным осыпям, которые жутко шевелились, сползая под ногами. Наконец, Димка зашёл в тень — и только здесь почувствовал, какое же уже стоит пекло. Восточный ветер дышал жаром из пустыни, как из печки. Мальчишка снял рубаху, сунул в рюкзак, подумав, добавил к ней штаны, вновь влез в лям-ки...