Зверь лютый. Книга 36. Аутодафе

Глава 739

Это — реально воины. Рыцари. Обеспечены конями, вооружением и навыком.

Это — много. Мешко I в 10 в. создал своё королевство, имея три тысячи воинов.

"Он имеет 3000 латников, а это такие бойцы, что их сотня стоит 10 тысяч прочих. Он дает людям одежду, коней, оружие и все, в чем они нуждаются. Если у одного из них родится ребенок, то независимо от того, является ли он мужского или женского пола, король приказывает сразу выделить содержание. Когда же ребенок достигает половой зрелости, то, если он мужского пола, король находит ему жену, и уплачивает отцу девушки брачный дар. Если же это девушка, тот король выдает её замуж и дает брачный дар её отцу".

Для сравнения: дружина Вещего Олега двумя поколениями раньше — 300 бойцов. У синхронного Крестителя — тысяча.

Результат: Мешко I присоединил к своему невеликому княжеству Великая Польша — Куявию, Мазовию, Поморье, Силезию, Западную Померанию, Малую Польшу.

Это — дружина, не ополчение. "Части постоянной готовности". Позже Мешко I и его сын Болеслав I Храбрый раздали земли воинам во владения. Классика перехода от раннефеодальной (племенной) империи к среднему феодализму. Расходы казны падают, численность войска растёт. Правда, качество... согласно уровня прибавочного продукта.

За каждым рыцарем следует оруженосец. Тоже аристократ: сын, брат, племянник, кузен... Конный, вооружённый. Хотя оружие, кони и навыки слабее.

Ещё человек шесть вооружённых пехотинцев. Простолюдины. Железные шапки — обычны. Кольчуг мало — стёганки. Мечи редки. Копья, топоры, щиты. Один-два лучника. Квалификация? — Любая. От опытнейших мастеров-фехтовальщиков до зелёных новобранцев, путающих подток с яблоком. Велик разброс по вооружению и по численности. Назначение — вспомогательное. Прежде всего: защищать ноги коня господина на поле боя от таких же. Часто: в начале битвы измотать противника, занять укрепление, неудобное для конницы место.

Ещё трое-четверо обозных слуг. Эти — с ножами, в бой не пойдут. Только дорезать и ободрать. На поле боя после боя, в захваченном городе, во вражеском обозе. "На подхвате".

Воины очень не любят работать. Они же в битву пойдут! На смертный бой! Как же будущему герою котелок после костра драить? — Не по чести. Всю работу в лагере воители сваливают на служителей. В Столетнюю войну даже простолюдины — английские лучники — нанимали компанией слугу-пажа. Чтобы он делал за них "грязную работу". Если битва составляет 5% войны, то войну делают слуги.

Понятно, что рыцарь может послать копейщика, например, копать выгребную яму. И тот пойдёт. Но воспримет это не как обычный труд, а как незаслуженное наказание. Что не способствует нормальным взаимоотношениям в боевом коллективе.

Впрочем, строить сортиры в поле феодальные армии пока не приучены. "Там где-нибудь... в кустики сбегай".

Отмечу: это не "посошная рать" времён Ивана Грозного. Не отряды работников с общевойсковым подчинением. Только — для своего пана.

Итого:

Конница — 3 тыс., пехота — 9 тыс. обслуга — 5-6 тыс.

Это от "рыцарского копья" — наименьшей тактической единицы.

Кроме этого есть относительно немногочисленные, но существенные в бою дополнительные подразделения.

Дружины князей и магнатов. Хорошо вооружены, обучены и боеспособны.

Формирование идёт не от "дружинного сообщества", где собирались деклассированные люди, изгнанные из своих родов. Изгои, изверги, прикладни. Сменившие родную, кровную семью на семью боевую, братство по клятве.

Нет и обычных для Руси "потомственных", "янычар" — детей, выращенных на княжеском дворе.

Здесь — младшие сыновья шляхтичей или беспоместные ветераны.

Не думаю, что все польские князья и магнаты могут в совокупности выставить более 1 тыс. "гридней". С таким же числом "оруженосцев".

Позже, в 16-17 в., подобные отряды магнатов ВКЛ будут называть "почта", обычная численность — 100-200 "коней". Пока уровень "производительных сил" ниже. Меньше, соответственно и отряды. "Иждивенцы" — господину их кормить надо.

В Польше нет городовых полков — военных профессионалов на службе города. Магдебургского права ещё нет, вечевого — уже нет. Города начнут получать самоуправление к концу следующего века. Пока — не обладают субъектностью, защищать их — обязанность сеньора. Есть ополчение горожан. Если сеньор выступает в поход то, обычно, объявляет набор "охотников". Из таких — тоже. Владетель экономит: ополченцы кормятся и вооружаются за свой счёт, слуги — за счёт господина.

Бывают добровольческие отряды. Воюют за славу и добычу. Так европейские рыцари отправляются воевать то мавров в Испании, то, позднее, пруссов и литовцев в Прибалтике.

Наёмники. Воюют за жалование и добычу. Обычно — иноземные. Болеслав I вел к Киеву сотни немецких рыцарей и печенегов.

Кроме слуг конкретного феодала есть гражданские, примкнувшие к войску. Проповедники, торговцы, проститутки, ремесленники, гадалки, мошенники... Возле большой толпы всегда найдётся чем поживиться. Некоторые оттенки подобных... "стервятников" я уже описывал в своём Бряхимовском походе. У ляхов — больше, ярче и разнообразнее.

Понятно, что орду в 20 тысяч душ в одно место не собрать. И, тем более, держать. Это кратно больше, чем число взрослых жителей в самом большом городе Восточной Европы — Киеве. Поставить такое многолюдство в поле — всю траву на вёрсты вокруг выщипают. И, также на вёрсты, всё покроют слоем дерьма.

План Властовича привлекает меня двумя решениями, позволяющими ослабить проблемы большой армии:

— разделение на две группировки;

— активное использование речного и морского транспорта.

Основная проблема: согласованность действий. Но Мстислав Великий на Руси смог управлять движением четырёх армий при разгроме Полоцких князей. Ляхи тоже смогут. Наверное.

* * *

— Мы ожидаем двадцать сотен благородных шляхтичей, в чьих душах призыв к возвеличиванию веры христовой найдёт горячий отклик, кто присоединится к походу для уничтожения богомерзких идолопоклонников, установит святой крест на пепелищах сатанинских шабашей, принесёт закон и порядок в дикие и беззаконные земли. И отомстит за милую Польшу, за вековые бедствования, за грабежи и насилия.

Гедко вбивает уверенность, Властович размеренно кивает: отомстить — это хорошо. Да и остальное... не помешает.

— Дружины княжеские будут?

— Конечно! Князья польские первыми поведут воинов своих на истребление поганых! И будет тех славных рыцарей под древними знамёнами Пястов и иных родов не менее тысячи.

Оценки завышены. Князья будут не все, дружины приведут не полностью. Непонятно: в какой мере они сами обманываются, в какой — пытаются меня обмануть.

— Весьма удачный план. Князь Болеслав обладает многочисленным войском. Храбрыми воинами. Опытными воеводами. Благословением римско-католической церкви. Ваша победа представляется мне очевидной.

Я помолчал. И задал главный вопрос:

— Зачем вы рассказываете это мне?

Вся троица принялась переглядываться.

Ну, и кто будет отвечать? — Отвечать будет... будет... епископ-говорун.

Не отпуская левой рукой под столом коленку тихо истекающего... нет, не тем, про что вы подумали, а — злобой высокой концентрации, Казика, епископ правой легкомысленно помахал в воздухе и, умильно улыбаясь, вопросил:

— А разве Великий Князь Киевский, известный своей ревностью в делах веры, Андрей из Боголюбова, не пылает нестерпимой жаждой окрестить заблудших язычников и посрамить злобных слуг врага рода человеческого?

О! Так это подарок? Щедрые ляхи позволяют русскому Государю исполнить задушевное стремление?

Для начала чуток щёлкнем.

— Государь наш Андрей Юрьевич, прозываемый Боголюбским, не есть князь Киевский. В Киеве княжит наш брат Глеб. А Государь — Великий Князь ВСЕЯ Руси.

"Наш брат" — чтобы помнили с кем разговаривают.

Нужно ли объяснять, что ваш Болек в Кракове, в одном городе, пусть и с длинным списком разных мелких владений в полном титуле, против нашего Государя Всея... несколько не ровня.

Титулование в Средневековье — тема болезненная. Вплоть до войн.

Гедко напрягся: испугался, что я обижусь за неверный титул.

— Ваш Государь, как всем известно, многие усилия тратит на обращение в веру христианскую иноверцев и язычников. Прославлен также успехами воинскими. Разве участие в разгроме идолопоклонников противно его желанию, стремлению христианина, государя и воина?

Не твоё собачье дело рассуждать о желаниях русского государя!

С-спокойно, Ваня.

Великолепная работа с мотивацией собеседника:

— Вы же этого всегда сами хотели!

Учат их, учат. Пастырей — психологии.

И тут я сразу вспоминаю, как Том Сойер забор красил...

"Слышали звон, да не знают где он" — русское народное наблюдение. Не только про ляхов.

Боголюбский уже семь лет, с Бряхимовского похода, не воюет сам. Конечно, он поддерживает прозелитизм. Но количество православных придурков поблизости не оставляет ему времени на более отдалённых придурков других конфессий.

— Земли Святой Руси окружены племенами языческими с севера, востока и юга. Во всяк день, для всякого, у кого возникло желание доношения благой вести тёмным и заблудшим, есть множество мест, куда он может устремиться с проповедью любви и спасения. Он может выбрать привычную для себя погоду, подходящий язык. Даже разные виды жилищ.

Я радостно улыбнулся сосредоточенному Гедко:

— У нас на Руси — всё есть. Даже язычники на выбор. Это у вас, у ляхов, окромя пруссов — никого. А у нас-то этого добра... хоть заковыряйся.

Всегда соседство с иноверцами оценивается негативно. Но вот случилось так, что и из этого "дерьма" довелось сделать "конфетку". Я могу посматривать на ляхов свысока. Бедненькие, у вас-то и в соседях-язычниках выбора нет. А вот у нас Руси — свобода.

Властович рискнул сменить в дискуссии растерявшегося Гедко:

— Русские дружины примут участие в разгроме язычников. Подобно тому, как случилось более двадцати лет назад. Заслужат честь и славу. Достойную христианских воинов.

— Вы просите, чтобы русские приняли участие в разгроме пруссов? Вам нужна наша помощь? Так?

До сих пор они явно этого не сказали. Рассказывали о своих планах, убеждали, что мы сами чего-то хотим. "Мы просим" — не звучало. Выговорить не могут. Языки не поворачиваются.

Волшебное слово "пожалуйста" — вытягивать клещами.

— Или вы приманиваете нас честью и славой? Так у нас мест с таким товаром — хоть ведром хлебай. Девать некуда.

Ишь как их кривит. Дожмём:

— Правильно ли я понимаю: вы боитесь не справиться с язычниками? Вот таким славным и многочисленным войском. Цветом своего народа и своей веры. И просите русских помочь?

— Мы не боимся!

— Тогда зачем вам в войске схизматики, еретики второго рода?

Ответ очевиден: на роль "пушечного мяса".

Пушек здесь нет. Поэтому — просто мясо. Гнать впереди себя, наполняя нами ловушки и ямы, в построении которых пруссы весьма искусны.

Но они этого мне не скажут.

Сидят красные, злые. Смотрят молча в стол. На меня изредка поглядывают. А чего на меня глядеть? На мне узоров нет. Улыбаюсь, жду ответа.

Три взрослых немолодых мужчины. Аристократы. Лидеры. Все, в разной степени, по разным поводам враждебны мне. И все очень хотят втянуть Русь в эту глупость, в войну с пруссами.

Мотивы Гедко понятны. "Пропаганда" — его профессиональная область. Ему нужен яркий успех в части "крещения язычников".

Есть карьеризм. Епископ Краковский — высокое место. Но — второе. После примаса Гнезненского. Причём оба иерарха — родственники. Оба из дома Грифона, потомки младшего брата Болеслава I. Что ещё более усиливает соперничество, ревность к успехам.

Ян Грыфыта, примас Гнезненский, ворота бронзовые в соборе построил. С изображением страстей св. Войцеха. А я самого... в смысле: место его гибели и проистекания благодати, от язычников освобожу. И будут прихожане, глядя на те рельефы, не Яна нахваливать, а меня, Гидеона, восхвалять. Его, Яна, труды да денюжки, на меня, на мою славу да величие, будут работать.

Важна слава, репутация. Святителя и крестителя. Сокрушившего языческое царство, воодушевившего христиан на подвиги. Это гарантия вечного блаженства. Да не просто где-то на задворках рая, а в сонме праведников у престола Его. Дальше можно делать любые гадости — подвиг всё искупает. Близко к уровню римских пап, благословлявших крестовые походы.

Эта слава — влияние, власть. Возможность убеждать других в своей правоте, влиять на принимаемые решения. Расставлять своих людей на важные места. На новых землях будут новые епархии, приходы, монастыри. И везде будут прославлять его.

"Имя, выписанное золотыми буквами на скрижалях истории".

Честолюбие. В религиозно-церковных одеждах.

Властович. Профи. Война — его ремесло. Он, естественно, стремится "хорошо делать своё дело". Во время мира он лишь один из магнатов. В походе — один из командиров. Может посылать не только нижних, но и равных: иди, скачи туда, быстренько. Возможность заслужить очередную славу, уважение окружающих. Вероятен захват добычи, что тоже... полезно.

Честолюбие воинское. Командира, начальника.

Ещё важный, жгучий оттенок: личная месть. Не человеку — народу, "им всем". Разрушение, выжигание всего, что связано "с ними". С похитителями его любимой жены. Уничтожить.

Вот почему у поляков не получилось то, что получилось у тевтонцев: слишком много мстителей.

Три мотива: крещение, обогащение, месть.

У тевтонских рыцарей не было третьего. Это позволяло им договариваться с местной элитой, реализовывать аллодальные устремления туземных нобилей. Даже уговорить перейти в христианство одного из Криве-Кривайто. Правда, не надолго.

Они могли последовательно, годами, строить цепочки замков. Потому что масса пруссов осталась в живых, было кому работать. Им нужны были податные из местных — других-то взять неоткуда. Поэтому тотальная резня — редкие эпизоды. И все равно — три мощных общенародных восстания.

У ляхов — столетия войны, кровная месть. Отсюда цель: геноцид. Уничтожить. "Их всех".

И они могут привезти холопов из соседних областей. Не надо тащить за тыщу вёрст — через Вислу перелез, уже Пруссия.

Разница — в мере. Тевтонец убьёт препятствующего крещению. И окрестит остальных. Лях перебьёт всех. И окрестит случайно выжившего.

Интересно с мотивацией у Казика.

Я у него публично "увёл" жену. Превзошёл его в "самцовости".

"У кого больше — тот и пан" — польская народная мудрость. "Паном" оказался я.

Только не я "увёл". А ты сам "привёл".

Сутенёр ты, князь Казимир Болеславович.

Он — в бешенстве. От унижения. Хотя... ты же сам её сюда... Именно для этого. Подложил. Чтобы уговорила.

"Бойтесь желаний — они исполняются".

Мечтал? — Сбылось. И как ты теперь? Со "сбыченной" мечтой?

Ожидал какого-то "шито-крыто"? "И волки сыты, и овцы целы"? А что я такой "волк" после которого ни целых "овец", ни "баранов" не остриженных не остаётся — не подумал?