Отправление задерживается (фанфик по Гарри Поттеру)

— А так же современные женские нравы, подход к жизни и противоположному полу.

— Вроде бы у большинства чистокровных с этим было довольно строго.

— Не смеши, там тоже всё схвачено. Куча магии им в помощь. Незначительная трансфигурация собственного тела к исходному состоянию — и никаких последствий, обливиэйт— конфундус, или обет, если любовник достоин доверия, оборотка с волосом опытной подруги — можно заниматься сексом и накапливать опыт, не попортив тела. А когда проявится "любимый и единственный", не будет никаких признаков "бурного прошлого" избранницы.

— И кто же тебе столько лапши на уши понавешал, а, Гарри? Ты что, не знаешь, что постоянная трансфигурация в теле волшебника невозможна, а длительная доступна разве что анимагу? За несколько минут любой орган возвращается в естественное состояние, иначе маги сами легко исправляли бы любые травмы. Кстати, трансфигурация применяется только для быстрого избавления от возможных девятимесячных последствий.

— Но ведь можно срастить свежую рану?

— А зачем тогда вообще трахаться с кем-то, если в течение получаса после события восстанавливать исходное состояние? Даже маггловская гименопластика для фальсификации целомудрия полезнее — держится гораздо дольше и её невозможно отследить медицинским заклинанием диагностики. В отличие от следов трансфигурации и заклинаний, которые являются доказательством изменений в исследуемом органе. Разве что применить непосредственно перед актом, чтобы обдурить конкретного мужчину. Но так обмануть можно только маггла, для волшебников след остаётся навсегда. Любой маг, например мама парня, обнаружит след воздействия в любой момент. Неважно — до или после.

— Правда? Я думал, что есть секретное женское заклинание специально для обдуривания ревнивцев... Вот зараза, змеюка подколодная. И тут обдурила, — на его лице мелькнула и пропала печальная улыбка.

— Джинни?

— Нет.

— Так-так, оказывается мальчик, который выжил — тот ещё Казанова. Когда успел?

— Не виноватый я! Они сами приходили! — И глядя прямо в глаза слегка ошарашенной Гермионы добавил. — Позже расскажу, если захочешь. Обещаю. Лучше ты давай дальше про матриархат, я заинтригован.

— В силу своей организации — главное не цель, а процесс — и хаотического изменения важности одновременно выполняемых дел, у женщин в крови нет жёсткой схемы, иерархии. Только в пределах семьи. А вне её они как бы равны. Естественная форма организации такого сборища — толпа. Это стихия, и, в силу примитивности, её представление о мире далеко от реальности, иллюзорно и виртуально. Лидер там не тот, кого формально выбрали, а тот, кто в этот момент сумел потрафить толпе. Важнее видимость, размер авторитета, чем компетенция. Из людей под влиянием толпы нереально создать организацию, способную действовать самостоятельно, без постоянных указаний и пинков руководителя. Без санкции авторитета никто ничего не делает. Министр и некоторые чиновники, Дамблдор и Волдеморт, Гарри Поттер...

— И Гермиона Грейджер для маленькой такой толпы.

— Надо нравиться толпе, тогда можно не заморачиваться справедливостью своих поступков.

— Точно. Помню, Дамблдор показывал воспоминания о Риддле от заключённых в Азкабане, которые одновременно являлись доказательствами их невиновности. Получив нужное, он оставил сидельцев в их камерах помирать.

— Помню, как я удивилась, что в Министерстве не делается ничего для обеспечения нормальной жизни и регулирования взаимоотношений людей друг с другом, что выросшие в обычном мире считают естественным атрибутом власти.

— Ты продолжай, выговорись. Оформи для меня.

— Я купилась на название — Министерство. Но даже по истории его создали для регулирования взаимодействия магов и магглов, а не как орган власти и управления. Потом главным делом стало соблюдение статуса и борьба с тёмной магией. Оно не предназначено для соблюдения законов, регулирующих взаимоотношения магов, кроме сотрудников самого Министерства. Поэтому таких законов просто нет.

— Так уж и нет?

— Есть порядок, обычаи, правила общежития. Но законами они становятся только при появлении множества людей, считающих обязательным их выполнение и осознающих их нарушение как преступление. В этом смысле законов, кроме статута секретности, нет. Даже в виде какой-нибудь средневековой правды. Я уж не говорю об уголовно-процессуальном и прочем законодательстве, но даже нормальный суд, следствие, адвокат — вещь неизвестная. Стало понятно, почему мы ни разу не слышали ни о каких расследованиях кучи злодеяний вокруг нас, даже показания никто с нас не снял.

— Меня хоть и радовало отсутствие назойливости, тоже слегка задевало отсутствие у авроров из Ордена любопытства. Нет бы хоть раз, к слову, спросить очевидца многих преступлений, что там на самом деле было. Когда сам пришёл в аврорат, я подозревал, но не до такой степени, что там просто сборище министерских шавок, которые бросаются на всех, кого укажут командой "фас". Наборы первых лет после победы — ещё ничего, а потом ко мне шли такие дятлы! Расслабились: есть Поттер, он один стоит всех. Самим можно не напрягаться. Эх... В итоге всё та же картина — светлым смертельным проклятием убивать можно, тёмным — ни-ни...

— Но Министерству пришлось кое-что взять на себя, например регулирование образования. Захотелось порулить ещё, и стали рулить. Самым тупым способом — запретительными и карательными декретами, других просто нет. Чтобы меньше было магии в столкновениях с магглами пусть маги меньше умеют и понимают во всех областях. Смешно, но при этом Министерству даже примерно не известно число проживающих в Британии волшебников. Целые семьи можно истребить без применения тёмной магии, а Министерство просто не почешется. Нарушили твои права или даже убили-ограбили без явного применения запретной магии — это твои проблемы. Разве что какой-то авторитет вступится за тебя.

— Стремление семейства Уизли быть в хороших отношениях с Дамблдором или Поттером получает объяснение. Кто ещё заступится за бедняков почти без влияния? Но взгляни ещё с одной стороны — кто маги по происхождению? По официальной истории — одиночки вне закона или, если везло, над законом. Какое законопослушание в крови? Когда число магов меньше десяти тысяч — все свои, все знают или имеют представление обо всех. Кто в такой ситуации будет соблюдать формальные законы, когда каждый считает себя исключением?.. Но к матриархату вопрос. А как же мужское стремление к главенству?

— А чем он мешает? Мужчина будет властным, и что? Всё воспитание у людей как раз нацелено на преодоление большинства животных инстинктов ради возможности нормально уживаться с другими людьми. Считается, что женщины приспосабливаются лучше. Но это внешне. Поставивший себе цель приспособится мужчина меняет свою суть за счёт самовнушения. Тем более, "приспособление" к матриархату — это жить чутьём и эмоциями. Что — согласись — гораздо легче. Упомянутое тобой стремление доминировать, если не придавится воспитанием до слабозаметной степени, проявляется на личном уровне, что никак не меняет общую картину.

— Да, ближе к природе, к животному существованию...

— На нашем примере хорошо видно, как "воспитывают" лидеров. Осаживают, показывают тщету и ненужность их усилий, развивают индивидуализм, намекают, что таким путём получается Гриндевальд или Волдеморт, всячески пестуют комплекс неполноценности.

— Но неужели не было попыток мужского переворота?

— Зачем, когда есть формально мужская структура — Министерство. Правда, в реальности работающая по-женски.

— Пусть не переворот, но хотя бы мужские бунты были?.

— Были, как не быть. Например, часть мужчин интуитивно решают не взрослеть, остаться мальчишками. Пусть и незрелые, но мужчины. Это даже важнее упомянутой тобой лени за счёт магии. Возможно, что название "мародёры" — тоже бунт. Ведь мародёрство — чисто мужское занятие, пусть и неприличное.

— А посерьёзней что было?

— Был ты, когда на шестом курсе вопреки всем ухватился за книгу, как способ стать сильнее. Или когда старался разрушить планы Волдеморта путём обезвреживания Драко. Правда, неудачно в обоих случаях.

— А ещё серьёзнее.

— Волдеморт.

— Да ты что?

— Точнее подмятое им движение чистокровных. Пусть стихийный, но стандартный подход — объявить врага и воевать с ним. Надеясь, что дальше всё получится само собой.

— Мда... А какова судьба матриархатов?

— Погибали, чаще всего когда их в конце концов обнаруживали и решали завоевать. Если жили мирно и налаживали приток или обмен женихов-невест с внешним миром, то могли существовать довольно долго. Если не получалось — вымирали от плохого размножения.

— Почему? Казалось бы есть все условия. А-а-а, женщины не желали много рожать, почуяв свободу?

— Мужчины тоже вносили вклад. Если они не ощущают себя главным, на ком всё держится, вырабатывается меньше гормонов, либидо слабеет вместе с желанием связывать себя узами семьи. Плюс вырождение от родственных браков.

— У нас...

— Та же тенденция. Ты помнишь, сколько человек училось на курсе твоих отца и матери?

— Заметно больше сотни.

— Против сорока у нас. Пусть кто-то убежал из страны, часть погибла на первой войне, но не мог же Волдеморт убить больше двух третей населения? Его бы не поняли, а он очень стремился держать имидж. Где их дети? Ответ прост. Много бездетных, а у кого есть — один, реже двое детей. Уизли — исключение. Чтобы просто оставаться в той же численности в каждой семье должно быть не менее трёх детей. А у нашего поколения в среднем те же полтора ребёнка на семью.

— Как раз в нашем возрасте плюс-минус пара лет всё не так уж и плохо, ты просто не знаешь о тех, чью личную жизнь не обсасывает Пророк. А так да, пренебрегает народишко силой любви.

— Смешно.

— Значит что? Вымрем?

— Нет, если не уничтожат извне. Или изнутри — очередной тёмный властелин. Численность снизится до уровня, когда количество магглорожденных будет компенсировать недостаток своих детей.

— И вся чистокровная спесь отомрёт естественным путем... Ты продолжаешь бороться с недостатками?

— Нет. В обычном цивилизованном мире творится то же самое, пусть с отставанием от нашего. Можем гордиться, хотя бы здесь мы впереди планеты всей. А бороться против целого мира? Я совершенно не революционер. Просто наблюдаю.

— Глобальный мрак... — И Гарри вдруг захлопал в ладоши.

— Браво! Как всегда блестяще. Одним выстрелом — кучу целей. Как приятно спихнуть ответственность. Мою безынициативность по отношению к тебе оправдала, баба себя первой не предложит. И у меня самого тяжесть с души сняла, что вёл себя как завзятый театрал.

— А как мне было осознать, что сама, пусть по молодости и глупости, но упустила может быть даже единственного среди волшебников мужчину. Точнее, личинку мужчины.

— Могу предложить промежуточный вывод о твоём чувстве ко мне. Нужен?

— Обязательно.

— Я говорил про двух Гермион. У тебя, похоже, та же ситуация. Для тебя существовало два Гарри Поттера. Один — иногда прорывавшийся в реальность герой без страха и упрёка. И был другой я — мальчишка, даже до обычного для моего возраста уровня всё более не дотягивавший. Впечатление такое, что обжёгшись на активности с позиции благородства, и в результате мы упустили Питегрю, а Седрик и Сириус погибли, я безотчётно решил вести себя противоположным образом, эгоистично и без инициативы. Ты любила не меня, а выдуманного Гарри. Независимого, решительного, думающего, знающего людей и разбирающегося в их чувствах. Вряд ли стоит объяснять, как такой Гарри повёл бы себя хотя бы во время охоты. Или на турнире. Бунтуя против Дурслей, я вряд ли бы остался в восхищении темнилой Альбусом Дамблдором и принимал позу подчинения по малейшему кивку его или Снейпа. Ничтожная толика самостоятельности у меня — и наши судьбы были бы совершенно иными. Я бы в большинстве случаев делал другой выбор, действовал бы там, где молча терпел, и действовал бы по-другому практически во всех ситуациях. Уже после третьего курса были все основания хватать тебя под мышку и сваливать как можно дальше за границу. А уж после четвёртого это НАДО было сделать, обладай мы с тобой хоть крошкой здравого смысла и адекватного восприятия реальности. Это же какая я бессовестная сволочь, если будучи пусть даже слегка самостоятельным, вёл себя так, как ты помнишь, то есть как совершенный лопух.

— Зеркально отражавшиеся друг в друге чистоплюи.

— Со сдвигом по времени, кстати.

— Несущественно. Мы пара прекраснодушных и слепых идиотов!..

— Я даже очевидные свои ошибки не признавал. Мог бы перед Скримжером извиниться за упиванца Стена Шанпайка.

— Почему он — упиванец? Может, просто под империо был человек?

— В ночном небе он сумел за десяток миль или больше призвать Волдеморта. Как? Только по тёмной метке.

— Не подумала. Скримжер был в своём праве не вдаваться в объяснения с заранее настроенным против него юнцом и заниматься нарочито справедливым правосудием для мелкого гадёныша... Ладно, я поняла твою идею. А что за театр ты упомянул? Ты не о статьях, где тебя упрекают в медлительности спасения магического мира от того-кого-нельзя-называть?

— Чихать я хотел на упрёки. Магический мир мог и сам себя пораньше спасти, если не от Лорда, то от его приспешников — точно. Медлил я в других случаях. Когда смотрел представление по самоудушению Хвоста серебряной рукой до самого конца, теряя драгоценные минуты, а надо было долбануть или добить его и бежать со всех ног спасать тебя от пыток. Но огорчительнее всего поведение в хогвартском бою после моей просьбы МакГоннагал — "мне нужно время". Дети — они так и остались детьми — покупали мне время своими жизнями, а я тратил его на собственную тупость и трусость.

— Странно такое слышать от человека, добровольно вставшего под смертельное проклятие и потом вышедшего на поединок с самым страшным колдуном современности.

— Даже в этом тоже трусость замешана. Струсил я подумать и сделать ещё что-то, кроме как выполнить приказ Дамблдора. Можно обманывать себя или поверить чужим восхвалениям, что пожертвовал жизнью за других, но суть более проста и эгоистична. Жить, конечно, хотелось. Но не в случае когда ты болен смертельной болезнью, от которой не спасёт никакое чудо. Простое желание тайно нагадить врагу, нанести ему непоправимый урон своей смертью, позволяет хоть как-то с ней смириться. С точки зрения дурака как бы шаг к победе, а не поражение... А перед поединком ощутил, что я на пике силы и удачи. Если раньше только враг был в танке, то теперь танк вёз и меня, а он об этом не знает. И если сейчас не одолею, то уже никогда. Но я про более ранние моменты.

— А там что? Я не стыжусь, что мы прятались и боялись. Страшно было. И одиноко. Никакой помощи ни от кого...

— Я про начало боя. Ты права, я вёл себя как баба, и меня не оправдывает, что большинство вокруг не подавали примеров здравого смысла. Сколько было упущено возможностей просто из-за постоянной неготовности и отношения к происходящему вокруг, как к театру.