В голове снова закопошились предположения о возможных причинах трагедии. Бесполезные при той недостаточной информации, которой он располагал. Чтобы отогнать их, потребовалось значительное усилие.

Полудремотное состояние, в которое он сумел погрузиться, нарушил шум приближающегося автомобиля. 'Ягуар', спортивный вариант — машинально на слух определил Андрей. Заскрипели тормоза и двигатель, рыкнув в последний раз, затих. Хлопнула дверца, Андрей напряг, было, мышцы шеи, чтобы посмотреть на вновь прибывшего, но расслабившееся тело решительно воспротивилось этому, в общем-то, необязательному движению.

Какая собственно разница, подумал Горелов и решил в ближайшие десять минут ни на что не обращать внимания. Так хорошо было лежать на мягкой траве без движения, без мыслей, чувствуя, как лёгкий тёплый ветерок шевелит волосы.

Однако через минуту идиллия закончилась. До слуха донёсся шорох травы под ногами идущего к нему человека. Шаги были уверенными, из чего Андрей заключил, что подходит скорее всего кто-то знакомый. Невидимый нарушитель покоя — Андрей так и не открыл глаза — остановился в полушаге слева и носком ботинка деликатно потыкал его в бок. Это уже было слишком! Такую фамильярность Андрей мог простить только одному человеку, и не дай бог, если пришелец окажется не этим счастливцем. Он чуть приоткрыл глаза и скосил их влево. На него смотрел, демонстрируя в улыбке великолепные зубы, Клод Жерар. Лицо Андрея расплылось в ответной улыбке. Он пружинисто подскочил, ткнул кулаком в плечо бывшему напарнику, охнул, получив сдачу, снова сел на землю и хлопнул рукой по траве рядом с собой. Клод уселся на предложенное место и, уперевшись руками в землю позади себя, сладко потянулся.

— Хорошо устроился, — констатировал он.

— Стараюсь, — скромно отозвался Андрей.

С Клодом Жераром Горелов познакомился больше семи лет назад в закрытой школе ВСК, куда был командирован от Российского филиала. Молодые люди быстро сошлись, несмотря на свою непохожесть, а может и благодаря ей. Старая как мир история о взаимодополняющих друг друга напарниках. Такие, стихийно возникающие содружества из двух и более человек пользовались в школе особым вниманием у преподавателей и руководства из-за перспективности их дальнейшего использования. Что ж, эта пара оправдала возложенные надежды. Во всяком случае, почти все задания, на которые их посылали, выполнялись успешно. Настолько успешно, что руководство Службы сочло неприличным держать на рядовых должностях таких ценных сотрудников. Андрея и Клода повысили и группа распалась. Конечно, по возможности друзья встречались, а отпуска проводили вместе в обязательном порядке. В силу специфики службы, комфортом они избалованы не были и, поэтому, для проведения полноценного отдыха, выбирали дорогие курорты, где купались в роскоши на всю катушку (благо, жалованье позволяло) и млели от повышенного внимания скучающих красоток. Пару раз, по меньшей мере, каждый из них чуть не женился, но вовремя отказывался от этого рискованного мероприятия.

Безусловным лидером в их тандеме был Андрей. Так сложилось ещё со времени обучения в школе ВСК. Своё первенство Горелов уступал, причём безоговорочно, только в их совместных амурных похождениях.

Последнее время друзья виделись довольно редко, Андрей искренне обрадовался встрече, как, впрочем, и Клод.

— Ты как здесь, гроза малазийской мафии? — хлопнув друга по плечу, задал вопрос Андрей. — Вроде я слышал, у тебя на Калимантане дел выше головы.

— Хотел бы я сам это знать, — в голосе Жерара прорвалось раздражение. — Сорвали, можно сказать, в самый ответственный момент.

Клод махнул рукой.

— Кстати, что это здесь сегодня так людно? — он кивнул в сторону загруженного автомобилями транспортёра. — Давно такого не видел. Ты не в курсе?

— Вобщем, нет. Разве что собственные домыслы, — неопределённо пожал плечами Андрей.

— Туману напускаешь? — усмехнулся Клод. — Давай, колись.

— Нет, правда, только догадки, — добавил в голос искренности Горелов.

Жерар, продолжая усмехаться, требовательно смотрел на него, ожидая продолжения.

— Ну, хорошо, — сдался Андрей. — Я уже сказал, что ничего не знаю наверняка, но раз ни ты ни я ни о каких других событиях не слышали, то, возможно, вся эта суета связана с тем происшествием на орбитальной станции.

— И что случилось на орбитальной станции?

Андрей с подозрением посмотрел на друга. Конечно, введён режим секретности, Горелов сам давал подписку, но режим режимом, а слухи в Службе всё равно имеют тенденцию распространяться. Тем более прошло уже пять дней, а времена теперь стали спокойнее и режим секретности, как-то стихийно смягчился.

Однако Клод смотрел на Андрея с неподдельным интересом, а когда тот искренен, а когда играет, Горелов научился определять уже давно.

— Ты, в самом деле ничего не слышал? — на всякий случай переспросил он.

— Думаешь, я перед тобой Ваньку валяю? — удачно ввернул а разговор Клод перенятую у Андрея поговорку.

— Думаю, что нет... — всё же с сомнением протянул Горелов. — Но тогда я нарушаю режим секретности. Что-то такое я там подписывал при возращении.

— Я никому не скажу. Честно, — глядя на Андрея правдивыми глазами и сгорая от любопытства, заверил Клод.

— Ладно, поверю на слово, — сдался Андрей и, перейдя на серьёзный тон, поведал другу о случившемся на орбитальной станции.

После того, как он закончил, Клод некоторое время молчал, переваривая услышанное, потом почесал кончик носа и произнёс:

— Ты думаешь, такая суета началась из-за этого? Согласен, случай жуткий, где-то даже почти мистический, но поднимать из-за этого на ноги почти всю Службу... — Жерар с сомнением покачал головой.

— Возможно, случай на станции не единственный, — предположил Андрей, пытаясь подвести логическую базу под свои интуитивные догадки.

— Ладно! Поживём — увидим! — махнул рукой Клод. — Чего гадать зря.

Андрей невольно улыбнулся — всё же общение Жерара с ним наложило отпечаток на лексикон друга, обогатив его, в частности, русскими поговорками, которые в переводе на английский, на коем они общались, звучали довольно непривычно.

— Кстати, — продолжил Клод, — тебе во сколько назначено? И к кому?

— К шефу. На семнадцать часов.

Шефом сотрудники называли между собой Эриха Келлера — председателя Всепланетной Службы Контроля.

— Интересное совпадение, — в голосе Клода слышались радостные нотки.

— Тебе тоже?

— Так точно.

— Действительно, любопытно.

Друзья некоторое время молчали. Потом Клод спросил:

— Ты на чём приехал?

— А вон драндулет, прямо перед твоим 'ягуаром'.

— Действительно — драндулет, — презрительно выпятил нижнюю губу Клод, окинув взглядом невзрачный 'бьюик' Андрея.

Второй слабостью после женщин и, кстати, последней, о которой знал Андрей, у Клода были автомобили. Менял их он даже чаще, чем женщин, хотя и стоило это увлечение несколько дороже.

— Слушай, Андре, — загорелся тот новой идеей, — бросай свою развалину и поедем со мной. Прокатишься как человек, — и он снова поморщился, посмотрев на автомобиль Андрея.

— Только если дашь порулить, — решил покапризничать Горелов.

— Ладно, для друга готов на всё, — легко согласился Жерар.

По этой лёгкости Андрей догадался, что машина уже успела надоесть его ветреному другу и ездить ей под ним осталось недолго.

— Ну, пошли, — хлопнул Клод по спине Горелова.

— Пошли.

Они сбежали вниз по склону холма, к медленно двигающейся ленте транспортёра. Андрей забрался в свой 'бьюик' и перегнал его на небольшую площадку рядом с контрольным пунктом. Попросив охранников присмотреть за автомобилем, он вернулся к Клоду, стоявшему рядом со своим красавцем 'ягуаром'. Оставшиеся пять минут ожидания перед осмотром они провели за лёгким разговором, заполненным, главным образом, воспоминаниями и шутливыми пикировками.

Пройдя привычную процедуру осмотра, друзья уселись в автомобиль. Андрей занял место водителя и запустил двигатель.

— Ну, тронулись! — хлопнул он ладонями о руль и отпустил педаль сцепления.

Автомобиль, как норовистый конь за считанные секунды набрал шестьдесят миль в час. Мог, конечно, и больше, но узкая дорога с частыми поворотами двигаться быстрее не позволяла. Клод закурил и, выдохнув дым в открытое окно, спросил:

— Думаешь, нас запрягут опять в одну упряжку?

— Похоже на то, — кивнул Андрей. — Ты не рад?

Клод глянул на Горелова с удивлением, смешанным с обидой и, бросив за окно только что закуренную сигарету, упрекнул:

— Обидеть хочешь?

— Извини, — покаянно склонил голову Андрей. — Не обижайся на убогого.

— Ладно уж, прощён, — проворчал, успокаиваясь Клод. — Да на дорогу смотри, а то похоронят нас точно вместе!

Совет был нелишним, и Горелов сосредоточил внимание на управлении. До главного здания штаба разговор больше не возобновился и последнюю пару минут пути проехали молча.

Автомобильная стоянка располагалась рядом с главным зданием. Строение было невысоким. Всего семь этажей. На этих этажах располагались второстепенные отделы Службы. Её главный нервный центр находился в подземных шестнадцати этажах. Тридцать лет назад, когда была создана Служба, такая предосторожность казалась отнюдь не лишней. Во всяком случае, удар ракеты — а до такого доходило — бункеру был не страшен, не говоря уже о прямом штурме. Сейчас, конечно, нравы стали помягче. Не без помощи той же Службы. Однако руководство ВСК перебираться наверх не спешило. Внизу привычнее, а главное — спокойнее.

Андрей с Клодом вышли из автомобиля и не спеша — время ещё было — направились к входу. Предъявив, уже в четвёртый раз за сегодняшний день, удостоверения и пропуска, они прошли в обширный вестибюль, зеленеющий экзотическими растениями, и остановились у дверей лифта. В ожидании кабины, друзья посматривали вокруг, отвечая на приветствия знакомых, и обратили внимание, что и здесь имеются все признаки тревожной суеты, свидетельствующей об имеющих место экстраординарных событиях.

— Любопытно, — протянул Клод. — Не находишь?

Сказал он это спокойно, словно происходящее вокруг не имело к нему никакого отношения. Однако по заблестевшим глазам друга, Андрей понял, что напарника уже охватил азарт от предвкушения предстоящего задания. Андрей так же ощущал своего рода предстартовую лихорадку, но особого восторга не испытывал. Что их ожидало — пока неизвестно, а чувство неизвестности Андрей никогда не любил.

Наконец двери лифта распахнулись и друзья, вместе с ещё десятком сотрудников, вошли в просторную кабину. Им нужно было на самый нижний этаж — именно там находилась резиденция Эриха Келлера — и они предоставили нажать на кнопку управления лифтом пассажирам, едущим поближе. По мере спуска лифт пустел, оставляя на остановках по два-три человека, и по прибытии на нижний этаж друзья остались вдвоём. Двери открылись и они вышли в фойе этажа. Было оно небольшим, но уютным, с огромным количеством зелени, удобными креслами и мягким освещением. Обитатели этажа использовали это помещение как место отдыха во время перерывов в работе. Из фойе брали начало четыре широких коридора, каждый из которых охраняли по два сотрудника Службы.

Друзья свернули направо. Перед входом они опять подверглись проверке документов и личному досмотру. Пройдя эту, хоть и привычную, но всё же неприятную процедуру, Андрей и Клод в сопровождении офицера охраны зашагали в дальний конец коридора, где располагался кабинет шефа. Остановившись перед металлической дверью, сопровождающий офицер отчётливо произнёс их имена а так же цель прибытия. Через минуту дверь отошла в сторону и сопровождающий с рук на руки передал друзей охране приёмной шефа, состоящей из четырёх человек. Один из охранников предложил им присесть в стоявшие в просторной приёмной кресла и, нажав кнопку селектора, доложил:

-Господин Келлер, прибыли старшие инспекторы Андрей Горелов и Клод Жерар. Им назначено на семнадцать ноль-ноль.

-Хорошо, пусть войдут,— Андрей отметил, что голос шефа звучит устало.

— Прошу,— офицер кивнул в сторону кабинета.

Друзья поднялись и прошествовали в предупредительно распахнутую охранниками дверь.

Эрих Келлер был занят просмотром видеозаписи. При звуке открывающейся двери он нажал кнопку 'пауза' и, повернувшись спиной к застывшей на экране картинке, глянул на вошедших. Андрей и Клод остановились рядом с массивным, в форме буквы 'Т' столом, ожидая предложения присесть. Келлер кивнул на кресла неподалёку от себя, продолжая оценивающе разглядывать подчинённых.

Для своих пятидесяти с хвостиком шеф Службы выглядел очень неплохо, если не считать абсолютно лысого черепа и некоторого избытка веса — следствия сидячей работы.

Было в лице шефа Службы что-то, что заставляло выполнять приказы, отданные им, точно, в срок и любой ценой. При каждой личной встрече с Келлером Андрей убеждался в наличии у шефа этой внутренней силы, благодаря которой он, Андрей, повидавший за время службы всякое и считавший, не без основания, что произвести на него впечатление непросто, чувствовал себя перед этим человеком, нашкодившим школяром, с благоговением, внимающим словам сурового, но любимого учителя. Те же чувства испытывал и Жерар, да и всё остальные сотрудники Службы, пожалуй.

Андрей и Клод устроились в указанных шефом креслах. Тот потеребил мочку уха и, кивнув в сторону застывшего на экране изображения, спросил, обращаясь к Андрею:

-Знакомый интерьер?

Горелов кивнул. Он, ещё усаживаясь в кресло, узнал внутренность радиального коридора злосчастной станции, на которой имел сомнительное счастье надевано побывать.

-Со своим другом уже поделился впечатлениями?

Андрей замялся — разглашение закрытой информации, даже среди своих коллег в учреждении, мягко говоря, не поощрялось.

Келлер обозначил усмешку и пояснил:

-Если он, в некотором роде, в курсе мы сэкономим время.

-Да,— кашлянул Андрей, приводя в порядок внезапно севший голос.— Он в курсе.

— Вот и славно,— выражения лица шефа, впрочем, не соответствовало сказанному.

-Итак, что случилось на станции, вы знаете,— продолжил он.— Какие-то соображения о причинах случившегося имеются?

Шеф сделал паузу, давая понять, что вопрос отнюдь не риторический и его действительно интересует мнение подчиненных.

-Ну... — протянул Андрей,— Эпидемия, видимо, исключается.

Келлер кивнул и пояснил:

— Медики эту версию полностью отвергают.

-На отравление, в общем, тоже не похоже,— продолжал Горелов развивать мысль.— Самое вероятное — излучение. Но никаких следов наведённой радиации не обнаружено. Ведь так?

-Так,— дёрнув уголком рта, подтвердил шеф.

— Могут быть и другие причины. Инфразвук, например. Но тогда его источник должен был находиться внутри станции, а это уже похоже на диверсию. Если же допускается возможность диверсии, то здесь способов выведения из строя экипажа довольно много. Но, во-первых, должны были остаться какие-то материальные следы, которых, судя по всему, не обнаружено. А, во-вторых — кому нужна научная станция, чтобы проводить на ней диверсию. Не вижу смысла.