Аранэль. Право на месть

От этого голоса побежали мурашки по коже. Он был весьма пискляв и резал слух.

— Быстро прошли в середину зала и встали в шеренгу.

Мы стайкой отошли от двери и сделали, что нам велели. Стараясь при этом лишний раз не смотреть на него. Когда с построением было покончено, он стал напротив и заговорил:

— Меня зовут месье Шарнель. Я ваш преподаватель танцев. Эти уроки будут проходить у вас три раза в неделю по два часа. Надеюсь, вы меня не разочаруете, а то с каждым разом наборы все хуже и хуже.

Говоря это, он ходил туда-сюда и осматривал нас своими мутными глазами. Его взгляд пробирал до костей. Такое поведение было для меня дикостью. Я не могла понять столь презрительных взглядов. Ведь он тоже был человеком, как и мы. И скорее должен испытывать сочувствие, а не презрение. Другие девочки тоже смотрели на него с недоумением, видимо испытывая те же чувства, что и я. А он смотрел на нас и лишь снисходительно улыбался. Да, наличие власти, пусть и небольшой, сильно портит человека. Это весьма печально.

Сам урок прошел как в тумане. Мы просто выполняли движения, которые он показывал. Причем всеми нашими действиями он был не доволен. Мы не так стояли, поворачивались, выгибались и так далее. Весь урок мы слушали, какие мы бездарные и отвратительные. Поэтому когда он сказал, что на сегодня все, это было самой радостной новостью. О том, что через день нам снова идти сюда никто думать не хотел. Еще никогда танцы не доставляли нам столько хлопот. Ну, в деревне все танцы были простыми и незамысловатыми, а тут нас заставили учить замысловатые движения, а они намного труднее.

И лично я не видела в них надобности. Мадам Вергиния ведь говорила, что наложниц редко приглашали за стол, а уже на бал и подавно. Так для чего нам это? Сомневаюсь, что какой-то демон будет танцевать со мной на виду у всех.

Закончив танцевать, мы вновь пошли в столовую на ужин, а затем в свою спальню. После всех занятий, не терпелось высказаться. Ну, а мне оставалось лишь слушать.

— И как вам наш учитель танцев? — первой начала Альвия. Она была самой молчаливой из нас и говорила крайне редко.

— Ужас, — высказалась Клио. — У меня все тело болит. Он изверг.

Клио доставалось больше всех на этом уроке. Он считал, что ей тут не место и на каждое её движение высказывал весьма нелестные комментарии. Мне бы от таких тоже было не по себе.

— А нам понравилось, — влезли близняшки. Они постоянно говорили вместе или перебивали друг друга.

В первое время это слегка раздражало, но когда привыкаешь, кажется даже милым. Они веселые и незатейливые.

— А у меня так болят руки, — вдруг влезла Альвия. — Мадам Вергиния весьма строга.

— Да она вообще дура, — поддержала её Марфа, поджимая губы. — Я не понимаю, зачем мне знать все это. Я буду фавориткой.

— Как раз наоборот, — остудила её пыл Анели. — Одной фигуры мало для того, чтобы заинтересовать кого-то. Этого достаточно для первого впечатления, а потом нужно уметь удивлять.

Марфа посмотрела на неё злым взглядом, но промолчала. Она не любила, когда ей указывали или перебивали. Но тут был не дом, поэтому ей приходилось сдерживать свои эмоции. Я даже слегка поражалась её выдержке, обычно она срывалась по любому поводу.

Девочки еще какое-то время перемывали косточки учителям, а я решила лечь спать. Ведь все равно собеседник из меня никакой, а слушать пустую болтовню мне не хотелось. Я тоже была не согласна со многими правилами, которые нам тут диктовали, но это не означало, что я не буду им подчиняться. Мадам Вергиния четко показала, что будет с теми, кто ослушается и предупредила, что это еще весьма легкое наказание. Испытать на себе другие мне не очень хотелось.

Я с трудом пережила смерть своих родителей и только через месяц смогла более или менее пойти на контакт с родственниками. Да и сами они не сильно стремились со мной сближаться. Сестры вечно играли без меня и отдавали мне самые разбитые или порванные игрушки. Одежду я тоже донашивала за них.

В день моего десятилетия тетя Фима вызвала меня к себе на разговор.

— Садись Нэна, — разрешила она.

Я кивнула и села на один из кухонных стульев.

— Итак, сегодня тебе исполняется десять лет, — продолжила она. — Ты стала взрослой девушкой и должна понять, что настало время отплатить нам за доброту. Твое содержание слишком дорого нам обходится, поэтому будешь хоть как-то его возмещать.

С тех пор я стала в доме рабыней. С утра и до позднего вечера я занималась делами. Об играх и прочей ерунде мне пришлось позабыть. Когда все дети играли на улице, я полола грядки или таскала воду. Пока мои сестры бегали с парнями, я шила им одежду или штопала свою. Пожаловаться на такую жизнь мне было некому, и любимым тетиным занятием было напоминание мне о её доброте. О том, как она сделала милость, что приютила меня и дала кров и еду. По-моему ей это доставляло весьма немалое удовольствие.

В деревне ко мне тоже относились как к диковинке. Особенно дети. Им очень нравилось тыкать в меня пальцем и смеяться над моим недугом. Да, дети порой бывают намного жестче, чем взрослые. Во многом были виноваты мои сестры, они были основными подстрекательницами. Им доставляло большое удовольствие наблюдать за моими страданиями. Хоть я и не понимала, что такого я сделала. Помню, первое время я часто плакала, но как только поняла, что мои слезы доставляют им удовольствие, запретила себе это. Я перестала обращать внимание на любые подколки и слова, стараясь просто игнорировать их. И со временем придирок стало меньше. Вот так закончилось мое детство, и началась взрослая жизнь.

Пока девочки высказывались по поводу проведенного дня, я переоделась в пижаму и юркнула под одеяло. Мой матрас стоял вдали от остальных, поэтому разговоры девушек мне совершенно не мешали. Нагрузка за сегодняшний день давала о себе знать, так как сон пришел моментально. Я надеялась, что мне удастся выспаться, но этому не суждено было сбыться. Ночью мне приснился кошмар.

Тот злополучный день начинался весьма хорошо, ничто не предвещало беды. Мы с родителями жили не в деревне, а в лесу. Почему? Не знаю. У нас был небольшой одноэтажный домик со всем необходимым убранством. На улице царило жаркое лето. Я играла на улице когда пришли демоны. Их было трое. Высокие, с ужасными лицами покрытыми чешуей. Кожистые крылья развевались за спиной, мощные хвосты рассекали воздух, а черные глаза смотрели на меня с такой ненавистью, что я даже не смогла закричать. Но этого и не требовалось, так как сразу же после их прихода родители выбежали из дома. Но что может сделать человек против разъяренного демона? Нас быстро поймали и скрутили. Родителей не стали долго пытать, а просто разрубили на части на моих глазах.

Боль. Страх. Отчаяние. Они накатывали волнами и не давали покоя.

МАМА!! ПАПА!! Нет... Так нельзя... Я орала до хрипоты, до потери пульса и сознания, пыталась вырваться из цепкой хватки и хоть как-то наказать обидчиков, но силы были не равны.

За что? ПОЧЕМУ?

Слезы лились нескончаемым потоком, я даже на какое-то время перестала видеть. Меня била дрожь, было страшно, хотелось убежать. Но в место этого я сидела на земле и рыдала, даже не пытаясь остановиться.

'Мама' — проносился в моей голове образ улыбающейся матери. В какой-то момент демонам надоели мои причитания, и один из них вырубил меня.

Я не знаю, почему демоны сжалились надо мной и оставили в живых, а после еще и отвели к тете, но тот страшный день до сих пор преследует меня.

Вот и сейчас я проснулась от собственного крика, правда внутреннего. Вокруг была темнота и тишина. Все мирно спали. А вот ко мне сон совершенно не шел. Все тело было покрыто испариной. Это кошмар давно не снился. Неужели, мне всю жизнь придется переживать эти события?

Понимая, что завтра нам опять рано вставать, я постаралась закрыть глаза и уснуть, втайне молясь о спокойном сне. И видимо кто-то наверху меня услышал. Оставшуюся ночь я провела без сновидений.

Глава 4

Утро наступило с первым звонам колоколов. Я уже начала привыкать к этому звуку, и он стал казаться не таким противным. Остальные тоже начали входить в ритм и уже не так сильно стенали по поводу ранней побудки. Хотя Марфа с Альвией все же кривились и вставали с неохотой. Правда, своих возражений они не высказывали. Я заметила, что остальные девушки относятся к ним слегка пренебрежительно и не стараются идти на контакт. Для меня это было странно, ведь в деревне все, наоборот, просто мечтали с ними дружить.

И вновь нас встретили и повели завтракать. А вот после завтрака нас не стали заводить в класс, а оставили в столовой. Мы немного недоумевали для чего, но вскоре получили ответ на этот вопрос.

— Сегодня я буду обучать вас правильному поведению за столом, — обрадовала нас мадам Вергиния, входя в помещение.

Она появилась сразу после того, как мы покончили с едой. Причем одежда на ней был та же, что и в предыдущие дни. Видимо для преподавателей тут тоже существовал определенный устав. И это было весьма удобно.

— Итак, для начала давайте сядем прямо и положим руки на колени.

Мы сделали, как она велела. Сразу после этого на столе возникли приборы. Тут было несколько бокалов разновидной формы, вилки, ложки, ножи и прочая утварь. Я даже слегка удивилась их количеству. Остальные тоже выглядели весьма удивленными. Зачем нам все это? Вполне можно обойтись ложкой и вилкой. По крайней мере, в деревне все-таки делали. Но тут высшее общество и значит нужно учиться.

— Все эти предметы вам будут необходимы для принятия пищи на званых вечерах, поэтому запоминайте.

А дальше был тихий ужас. Нас в течение двух часов заставляли наизусть вызубрить не только название столового предмета, но и его предназначение. Мадам Вергиния по несколько раз перепроверяла наши знания, давая понять, что оплошности она не допустит. Тем, кто ошибался, доставалось розгой по рукам. Это было весьма болезненно, даже я получила несколько ударов за то, что не успела вовремя сообразить какой предмет взять. Экзекуция продолжалась и во время обеда. Тут нам как раз удалось продемонстрировать все знания, полученные за эти несколько часов. Когда урок подошел к концу, девушки вздохнули с облегчением, так как розгой получили все, а некоторые и не один раз. Особенно, досталось Клио. А после обеда поджидал еще один сюрприз. Нас повели не в учебный класс, а на улицу, в сад. Тут так же стояли деревянные скамейки и были разбиты клумбы с цветами. Идиллия. Я даже слегка растерялась от такого вида. После всей серости замка это казалось райским местом. Я вздохнула полной грудью чистый воздух и невольно улыбнулась. Как давно я не выходила на улицу. Остальные девочки тоже радовались прохладе и самой прогулке, тем более, что погода позволяла. Сейчас было довольно тепло и на небе не наблюдалось ни облачка. У меня даже настроение поднялось, и невзгоды последних дней ушли на второй план.

Конечно, прогулка это хорошо, но вот для чего она. Ведь после пары дней, проведенных в замке, я поняла, что просто так тут ничего не делается. Поэтому, оставив созерцание природы на потом, я посмотрела на мадам Вергинию. Она внимательно наблюдала за нами и нашей реакцией на эту прогулку. На её губах застыла весьма пренебрежительная улыбка. Казалось, будто она смеялась над нами. Обведя взглядом всех девушек, она столкнулась со мной, и её улыбка стала просто снисходительной.

— Девушки, внимание, — отвлекла она всех от созерцания природы. — Этот участок сада выделен специально для вас. Он со всех сторон огорожен забором, поэтому бежать не получится, тем более, что с другой стороны стоит стража. Тут вы будете отдыхать, а так же здесь будут проводиться несколько занятий. И еще — отдых в саду надо заслужить.

Мы недоуменно смотрели на нее. Что она хочет этим сказать? Заслужить. Как? Меня начали одолевать нехорошие предчувствия.

— Сюда будут приходить лишь те, кто будет готов ко всем урокам, и не будет лениться, — охотно пояснила она.

Что ж, весьма хороший стимул. Побыть на воздухе хочется всем, а значит, стараться будут, хотя и не факт, что получится. Мда, чем дольше я нахожусь в этом замке, тем сильнее складывается ощущение, что мы, как марионетки, которыми играют. Да, я понимала, что мы рабы, но это весьма жестоко по отношению к живому существу.

Еще я успела заметить, что после слов о том, что нас охраняют, в глазах некоторых девушек зажегся огонек интереса. Видимо, многие забыли о том, что их ждет в случае свидания с мужчиной. В нашем мире никто не следит за тем, невинна девушка или нет, но за беременность вне брака полагается смерть, если ты не являешься собственностью хозяина. Измены так же караются смертью. Поэтому девушкам стоит быть осторожнее в своих желаниях и мыслях, ведь не только я заметила блеск в их глазах.

— Девушки, хочу вам напомнить, что за свидание с мужчиной на территории дворца полагается сметная казнь, — остудила пыл многих мадам Вергиния.

Девочки вздрогнули и опустили глаза.

Да, запретный плод сладок, но и наказание весьма сурово. Миг сладости или жизнь? Каждый решает сам. Лично я в данный момент больше наслаждалась природой, стараясь не думать о том, когда снова смогу выйти сюда. А на счет парней мне даже не стоило задумываться, это было не обязательно. На меня никто не обратит внимания, ведь я больше похожа на тень от дерева, чем на само дерево. Даже в деревне ко мне ни разу не сватались и не пытались ухаживать, считая меня диковинкой, не стоящей внимания. Поэтому о свидании и всем остальном я даже не помышляла. Хотя, на самом деле иметь детей и мужа я хотела. Но хотеть не значит получить.

Но меня заинтересовал другой вопрос: могут ли служанки и наложницы выходить замуж? Ведь, если тебя не выбрали, то в деревне ты спокойно выйдешь замуж и создашь семью. А если выбрали, что тогда? Оказалось, что ни одну меня интересует этот вопрос.

— Мадам Вергиния, а можно спросить? — раздался голос Миры.

— Можно.

— Скажите, а могут ли служанки выходить замуж?

— Я все думала, когда вы зададите этот вопрос, — хмыкнула она. — Могут. Скажу больше, даже наложницы имеют право выйти замуж, правда, после того, как хозяин от них откажется. Обычно им в мужья достаются бывшие воины с арены. А служанки вольны сами выбирать себе мужа, правда, саму свадьбу еще надо согласовать с хозяином. А уж, если хозяева разные, то это сделать гораздо сложнее.

— А, что происходит с прислугой после того, как она уже не может выполнять свои задачи? — вдруг поинтересовалась Сира.

— Её убивают, — пожала плечами мадам Вергиния.

Мы пораженно застыли. Убивают? За что?

— А, что тут удивительного? — не поняла нашего негодования мадам Вергиния. — Кому нужны рабы, не способные работать? Для чего их содержать?

Это была весьма шокирующая новость для нас всех. Я не думала, что все так плохо. В деревне жили весьма пожилые люди, но там о них заботились родственники, а тут от нас просто избавляются, как от ненужных вещей. Для меня это было дикостью. Видимо, для остальных тоже, так как выглядели они весьма потрясенными. Лишь одна мадам Вергиния смотрела на нас с усмешкой. Она будто получала удовольствие от наших страданий и страхов. Мне даже начало казаться, что она питается нашими эмоциями, но как-то доказать свои предположения я не могла, слишком мало информации нам давали.