Капитан Серебряной розы

— Капитан Скалдингер. Как и было согласовано нашей договоренностью, я доставил всех членов Дома Шиповника, выживших при падении их последней резиденции.

В некоторых глазах зажигается ненависть. Хитрец Мантикора сформулировал это так, что создалось впечатление, что договоренность была достигнута ДО штурма. Или... возможно, что такая формулировка — просто небрежность? Ведь если бы он хотел перебить пленных — он имел для этого все возможности. В любом случае, удар получен и надо его возвращать.

— Не скрою, предложение, привезенное вашим парламентером этим утром — меня крайне удивило. — Мантикора улыбается, значит, о случайной формулировке речи не идет. — Однако, независимо от Ваших мотивов, оно меня более чем устраивает.

— Для проведения ритуала Вам потребуется нейтральный свидетель. Могу я предложить свою кандидатуру?

— Конечно, кондотьер. Буду рад Вашему присутствию.

— Что вы собираетесь с нами делать? Схватите этого простолюдина — он преступник. Я требую... — Визгливый голос казалось, заполнил все окружающее пространство. Но мое внимание привлекла не феерическая дура, а девушка с серебряными волосами, тяжело привалившаяся к стенке одной из повозок, куда, очевидно, собрали тех пленных, которые не могли идти самостоятельно.

— Неужели Вам удалось захватить живой дочь Главы Дома Шиповника? — Киваю я в сторону девушки.

— Идемте, я Вас представлю.

Визгливый голос продолжал звучать. Видя, что никто не собирается выполнять ее предельно глупые требования, баба стала откровенно срываться в истерику. Наконец Мантикоре надоело ее слушать, и он сделал знак рукой, по которому Сойг Безумец просто заткнул ей рот кляпом. Наверное, следовало возмутиться таки обращением с пленной, более того — с членом дружественного дома... Но за эти несколько минут дура-баба успела так меня достать, что я выразил разве что облегчение.

Когда мы подошли к заинтересовавшей меня повозке, хрупкая девушка с видимым трудом подняла голову. Взгляд на ее ауру показал, что она находится в предпоследней стадии магического истощения.

— Леди Гайрэ. Представляю Вам Йорга, капитана Дома Серебряной розы, младшего сына Главы Дома Серебряной розу, владельца манора Скальдингер... — Мантикора, похоже, мог говорить еще долго. Пришлось оборвать его.

— Можно просто Йорг. Или Йорг Тактик, если желаете. — Девушка медленно, с трудом, кивнула.

— Капитан Йорг. Перед Вами Гайрэ Оракул. Дочь Главы Дома Шиповника. Последняя выжившая из главной наследующей ветви Дома.

— Очень приятно видеть Вас, хотя мне и жаль, что наша встреча произошла в столь... тяжелой обстановке. — Девушка медленно поднимает глаза.

— Кондотьер льстит мне. Я всего лишь Недооракул. У меня есть способности, но я никогда не проходила соответствующего обучения.

— Как Вы понимаете, в отношении ее требования очень жесткие: она должна пройти ритуал, или последовать за отцом. — Мантикора изображает жестокость, но я прошел курс не только мага-воина, но и целителя, так что ясно вижу: ритуал Принятия в Род сейчас для нее — действительно последняя надежда. И отправить хрупкую девушку с серебряными волосами "следом за отцом" можно очень просто: достаточно не делать ничего.

— Что с ней случилось? Почему она в таком состоянии?

— В отличие от других женщин, захваченных по тайникам Дома или в Женской части донжона, Гайрэ принимала участие в бою.

— Источник?

— Да.

— И кто же у нас черный маг?

— Он рядом с ней.

— Молодой еще.

— Вообще-то я не отдавал приказа брать в плен тех, кто достаточно взрослый, чтобы поднять на нас меч. Но данный случай показался мне весьма интересным, и я решил сделать исключение.

Еще бы не интересно. Да за всю историю Игры Домов можно насчитать всего несколько случаев, когда бы женщина доверила свой Источник воину. Как правило, боец в такой связке обретал нешуточные преимущества... Вот только заканчивалось это, чаще всего, гибелью женщины и тяжелейшей болезнью, а то и смертью мужчины, решившихся на такую Связь. Так что изучение двоих, не только побывавших в Связи, но и выживших при этом — может быть очень интересным, и дать весьма ценные результаты. Главное, чтобы не помешали эти помешанные фанатики-пуритане из Совета Дома.

— Гайрэ Оракул. Согласны ли Вы быть принятой в Дом Серебряной розы?

— Да.

— Понимаете ли вы, что это выбор необратим?

— Да. Если бы мой отец не оговорил Права Восстановления — множество хороших людей осталось бы в живых. Мантикора. — Девушка гордо выпрямляется в повозке.

— Я слушаю Вас.

— Я, Гайрэ Недооракул, последняя выжившая из правящей ветви Дома Шиповника, признаю Ваше право на месть. Но я надеюсь, что с падением Дома вражда между нами окончена.

Ого! Как все интересно. Похоже, мои догадки более чем подтвердились. Но все равно, надо будет расспросить ее поподробнее. И о судьбе сестры, и о последней схватке.

— Пророчество исполнено и обида, нанесенная мне Главой Дома — смыта кровью. Вражда между нами окончена.

Подобное требовало моего вмешательства. Так что я поднимаю руку, и произношу подобающее в данной ситуации слово.

— Свидетельствую.

Мягкое сияние опускается на нас. Мы сказали, и были услышаны.

— Йорг Тактик.

— Слушаю Вас, Леди.

— Как последняя выжившая из правящей ветви я даю согласие на переход в Дом Серебряной розы за всех, выживших после штурма Последнего убежища. Отказавшиеся от Перехода — да будут объявлены Безродными. В наступившей тишине негромкий голос Гайрэ слышен всем. Потом раздается негромкий ропот со стороны пленников. Кажется, решение новой Главы нравится далеко не всем. А меня восхищают стойкость и сила духа этой хрупкой, болезненной, но сильной и уверенной в своей правоте девушки. Она же, закончив свою речь, с тихим стоном оседает на дно повозки. Похоже, что тело в очередной раз оказалось слабее духа.

— Благодарю. — Мантикора кланяется.

Ко мне подбегает вестовой и сообщает, что все готово для проведения полного ритуала Принятия в Дом.

— Пройдемте. У нас все готово.

Йорг Тактик

Всех пленных, переданных нам Мантикорой, доставили к подготовленному узору.

Круглая площадка на относительно ровном участке степи была расплавлена мощным огненным заклинанием, а потом — аккуратно остужена. Получился обсидиановый круг, диаметром около трех метров. Потом лучшие ритуалисты отряда нанесли узор, необходимый для ритуала Принятия в род.

Первым принесли и уложили "черного мага"... Если присмотреться — он лишь чуть старше той, что сейчас оказалась Старшей в Доме Шиповника. Темные волосы, однозначно показывающие первое поколение благородных бойцов, разметались по остывшему обсидиану. Кожа бледна до прозрачности, выдавая степень магического истощения немногим меньшую, чем у Гайрэ.

Девушка приподнимается в повозке. Видно, что это действие дается ей очень дорого, но гордость заставляет ее сделать невозможное.

— Я, Гайрэ, Старшая из правящей ветви Дома Шиповника, за своего воина даю согласие на переход в Дом Серебряной розы.

— Предательница! — Гайрэ вздрагивает, как будто получив тяжелый удар.

— Она отдала свой Источник воину и участвовала в бою. Больше никого из вас я ни во дворе, ни на стенах не видел. — Голос Мантикоры обдает даже не холодом — режущим порывом ледяного ветра. — Так что о предательстве лучше молчать тем, кто во время последнего боя сидел в тайнике, надеясь спрятаться. — Чтобы сомнения не отняли у Сереброволосой последние силы, подхватываю ритуал.

— Я, Йорг Тактик принимаю этого благородного бойца в Дом Серебряной розы. И даю ему право и привилегию самому решать: оставить былое былому или сохранить его. — После этого мальчик сможет сам решить: быть ему бойцом Дома, или искать свою жизнь на других путях, оставить прежнее имя, или принять новое. Хотя он и остается без сознания, но на щеках заиграл румянец: Источник Дома уже признал и принял нового сына Серебряной розы. Так что теперь его выздоровление — только вопрос времени.

Линии Принимающего узора еще некоторое время полыхают переливающимися цветами, и я внимательно вглядываюсь в них, стараясь понять: кого же я взял в свой Дом? Багряные нити убийств говорят мне, что он действительно успел поучаствовать в бою. Серебро гордости и отваги показывает, что, скорее всего, он и снова примет путь Воина. Но на часть узора падает непроглядная тень. Отчаяние безнадежной схватки. Невыполненный приказ Главы Дома. Попытка убить Дочь Старшей линии. И неудача даже в этом. Тяжко ему придется. Но если выдержит — будет отличным воином.

Следующей подвели крикливую бабу, что пыталась предъявлять нереальные требования. Мои солдаты избавили ее от кляпа, о чем я немедленно пожалел.

— Трусы! Дураки! Неужели вы последуете за этой шлюхой? Я отказываюсь принять новый Дом. Пусть я лишусь Имени, но отобрать у меня Кровь никто не в силах. И я добьюсь восстановления Дома!

Девушка, которую она поливает помоями с элегантностью базарной торговки, смотрит на нее со странным сочувствием. Впрочем, чтобы предсказать ее судьбу вовсе не надо быть Оракулом. Вполне достаточно посмотреть в заледеневшие глаза Мантикоры.

Воздух стонет, разрываемый тонким клинком, и вот уже отказавшаяся от Имени падает. Удар был нанесен мастерски, так что женщина умирает раньше, чем голова ее касается земли. И ледяной голос Мантикоры вновь обрушивается на нас.

— Безродная оскорбила дочь Великого дома.

В толпе пока еще пленников раздается ропот. Многие смотрят на меня. Значит — нужно объясниться, чтобы снять все сомнения и предотвратить повторение трагедии.

— Отказавшись от принятия в Дом Серебряной розы, она отказалась и от его покровительства и защиты.

Дальше все пошло быстрее. Все новые пленники, передаваемые наемниками Мантикоры рыцарям Серебряной розы, ложились на узор Принятия, озвучивали свое согласие, и поднимались с холодного камня детьми нового Дома. Исключение составляли только те пленницы, которых укладывали на узор в бессознательном состоянии. За них свое согласие давала Гайрэ, и каждое слово, казалось, отбирало у нее частицу жизни.

К сожалению, я ничем не мог ей помочь. Как Старшая, она должна была принять покровительство нового Дома последней. Иначе ее приказ потерял бы силу, и кто-нибудь мог бы отказаться от перехода, не понимая, что та, чье тело немым предостережением лежало недалеко от Круга — была убита не только и не столько за глупые слова, которые оскорблением можно было назвать только с очень большим трудом. Но я все яснее и яснее понимал: принимаемых в Дом слишком много, и до конца церемонии Гайрэ в сознании не дотянет.

Случилось то, чего я и боялся: когда из колонны пленных оставалось не более десятка человек, Гайрэ с легким стоном осела в повозке и ее серебряные волосы разметались по соломе. Это был практически приговор хрупкой девушке, чье тело оказалось намного слабее стального духа. Ведь теперь она не могла произнести слова согласия на принятие в новый Дом, и не было никого, кто мог бы это сделать за нее. Мне стало грустно и горько, что я больше никогда не услышу этот голос, не увижу, как эти плотно сжатые губы осветятся улыбкой...

Вот и все. Все остальные, пережившие смертельную ночь Падения Дома уже прошли обряд принятия в Дом Серебряной розы. Осталась только та, что отдала всю себя ради Чести и Жизни. Я поднял глаза к небесам и страстно пожелал, чтобы случилось что-нибудь, что позволит этой девушке... да что там — этой девочке — выжить. Она сделал все, что могла, и спасла всех, кого можно было спасти... Так неужели для нее не найдется капли милосердия?

Внезапно раздается цоканье подкованных сапог по обсидиану. Я опускаю глаза, переводя взгляд с горних высей на землю. Мантикора уже принес девушку и теперь устраивал ее поудобнее на узоре.

— Но кто... — я начал спрашивать, и застыл, вспомнив свои догадки о личности таинственного кондотьера.

Мантикора левой рукой извлек из воздуха кинжал с узким черным лезвием и вонзил его себе в ладонь правой. Алая кровь вскипела живым серебром и вспыхнула, падая на колдовской рисунок.

— По праву Крови, по праву Старшинства, по праву Победы я, кондотьер Мантикора даю согласие на вхождение Гайрэ Оракула в Дома Серебряной розы. Да будет так. — Взгляд, брошенный на новых членов Дома, показывает, что они совершенно не понимают, о чем говорит Мантикора. Неужели он настолько изменился, что его невозможно узнать?

— Я, Йорг Тактик... — радость перехватывает горло и я с трудом продолжаю обязательную ритуальную фразу — принимаю эту благородную Леди... — я хочу продолжить, предоставляя девушке возможность выбора дальнейшей судьбы, но в этот момент обсидиан вспыхивает серебряным пламенем и оно формирует над лежащей символ дома — серебряную розу. Силы сделали выбор за нас. Она будет благородной Леди и начнет новую ветвь нашего Дома.

Мантикора улыбается, глядя на сестру, а потом поворачивается к своим.

— Сойг, Тайр, вы со мной?

— Да, кондотьер, как и договаривались. — Похоже, сейчас я увижу что-то неординарное. Мантикора продолжает, обращаясь уже к своим солдатам. — Солдаты, вот и настал обещанный мной момент. Мои дела в этом мире закончены. Мой враг пал, и не поднимется более. Я уже выплатил вам все, что обещал, так что все желающие могут расторгнуть договор и уйти.

Никто не проронил ни слова.

— Ну что же. — Мантикора подождал, а потом — продолжил речь. — Тем кто пойдет со мной я не обещаю богатства, чести, славы, ни, тем более — долгой жизни. Я даже не уверен, что смогу остаться с отрядом: у меня есть долги, которые следует отдать. Но решение каждый из вас должен принять здесь и сейчас. И изменить его, отыграть все назад будет уже невозможно. Те, кто пойдет в Неведомое — шаг вперед.

Раздался слитный удар сапог. Строй сделал шаг вперед как единое целое. Ни усомнившихся, ни отказавшихся — не нашлось. Я перевел взгляд на лейтенантов Мантикоры. В глазах Сойга погасло терзавшее его безумие, и он смотрел на своего кондотьера удивительно спокойно. Тайр же, наоборот, словно отбросил плюшевую маску добродушного весельчака, и теперь сидел в седле гордо выпрямившись, как и подобало победителю многочисленных дуэлей, одному из лучших магов Дома Феникса, изгнанному за то, что он поддержал заговор Наследника против Главы Дома.

— Что ж. Я рад.

Мантикора поднял руку и что-то прошептал. Над дорогой вспыхнула яркая даже в свете солнечного дня точка. Потом из нее ударили восемь лучей и начала раскручиваться спираль. Миг... И вместо непонятных символов дорогу прорезает арка, достаточная для того, чтобы шеренга из восьми человек могла пройти под ней не пригибаясь.

— Направо! Шагом марш!

И бойцы Мантикоры двинулись прямо в эту арку, склонив копья, как будто атакуя невидимого врага. Когда последние бойцы скрылись в арке, под нее вошли, ведя в поводу своих коней лейтенанты. А потом... Сам Мантикора проехал верхом, и арка услужливо приподнялась. Уже скрываясь в гематитовой пленке портала, Мантикора обернулся, и поднял руку, прощаясь с сестрой. А потом он исчез из вида, и арка с негромким хлопком закрылась.