Капитан Серебряной розы

Гайрэ Недооракул. Пролог.

Путь, приведший мой Дом к падению, начинался обыденно... но при этом крайне торжественно. Противоречивое сочетание? Да. Но... Что может быть обыденней помолвки одного из младших сыновей, пусть и Главы Дома, с девушкой из правящей линии другого Дома? Подобные союзы ежегодно заключаются десятками, и чем-то особенным подобное событие явно не является. Но, с другой стороны, к нему предъявляется множество протокольных требований, которые превращают простой переход замкового двора — в шествие, а рассаживание за столом — в военный маневр, достойный таланта пресловутого Тактика, чье имя давно гремит далеко за пределами Дома Серебряной розы.

Младший из моих старших братьев светился счастьем. Он давно пытался убедить отца позволить этот брак. Но только сейчас политический расклад сошелся таким образом, что союз с Ландышами мог дать Шиповнику преимущество над Фиолетовой Хризантемой. Так что отец и старший из моих старших братьев — тоже были довольны. Только Скайла... Скайла Оракул смотрела на происходящее с тоской в глазах. И только сейчас я понимаю, что именно она видела...

Тем не менее, столь радостное для моих братьев событие подошло к концу. И Аилла отправилась в отдаленное владение своего Дома, чтобы отбыть положенный перед свадьбой пост.

А через неделю пришло известие, что Аиллу похитили адепты запрещенного, но набирающего силу культа Пожирающего Надежду. На брата было жалко смотреть...

Неделю он метался по магам, оракулам и жрецам... Он сотрясал Сферу миров заклятьями Поиска и Направления, сильнейшими из тех, которые смог найти... Тщетно.

Скайла тоже была неспокойна. Она отказывалась от еды и держала строгий пост. Она без сна и отдыха проводила какие-то сложные ритуалы, при которых ей периодически требовалась моя помощь. Причем — частенько эта помощь заключалась в том, чтобы стремглав мчаться к медикам и звать их... Но и это не приносило пользы. Повелитель Обреченных умело скрывал своих слуг.

И вот однажды, на общем обеде Старшей ветви Дома Шиповника, заезжий бард исполнил старинную балладу, в которой, кроме всего прочего, вскользь упоминалось о древней вражде Меняющего Пути и Господина Боли... А на следующее утро брат исчез.

Скайла перестала проводить неудобопонятные ритуалы. Казалось, что она вернулась к нормальной жизни... И только я могла видеть, что она сосредоточенно к чему-то готовится.

Беда постучалась в наш Дом вместе с Витриолом из Дома Ландыша. Вестник практически не мог дышать, его лицо было искажено отчаянием... Но он выполнил свой долг, зачитав заявление Главы своего Дома о разрыве помолвки. При этом в качестве причины было заявлено, что несостоявшийся жених связался с Повелителем Всего-и-Ничего и превратился в чудовище...

А потом Вестник Беды чуть ли не рыдал на крыльце. Его траурные серебряные одежды казалось, потускнели, равно как и серебряные пряди в темных волосах.

— Почему? Ну почему она... Дура!.. Тупая злобная дура! — У ровесника моего пропавшего брата сводило горло... Он так и не смог произнести ни одного полного предложения, но все и так было понятно.

К сотрясаемому сдерживаемыми рыданиями мальчишке подошла Скайла.

— Я, Скайла Оракул — проклинаю! Аилла Ландыш, Аилла Отступница предала любовь — да проживет без любви. Она плюнула в протянутую руку и щедро расплатилась бедой за спасение — да не получит больше помощи и поддержки. И да будет так, пока она не исправит содеянное. Я сказала!

— Ты думаешь — она сможет? — Взгляд зеленых глаз загорелся надеждой...

— Нет. Я была бы счастлива, если бы она смогла сломать мое проклятье. Но совершенно не верю в то, что ей это удастся.

— Тогда... Я, Витриол из Дома Ландыша, благодарю Вас, Скайла Оракул, за то, что Вы не сделали большего.

— Да не будет между нами беды и вражды.

— Да не будет.

Вестник Беды отправился в обратный путь, а Скайла на три дня заперлась в своей башне, и, как я ни стучала, ни просила открыть — все было тщетно. И только голос сестры, четко произносящей чеканные строки на непонятном языке, давал понять, что она проводит некий сложный ритуал. Вмешиваться в чужие ритуалы — опасно, но сейчас что-то во мне требовало, чтобы я прервала этот страшный речитатив. Я так и не смогла... я не смогла сделать ничего...

Потом был Совет Дома. Совет, на котором отец объявил, что отрекается от своего младшего сына, изгоняет его и лишает имени. И было Тяжкое слово Скайлы. Проклятье Отсеченной ветви грозило падением Дома, если отец приведет свое решение в исполнение. И были удивленные глаза сестры, рассматривающей ритуальный кинжал Главы дома в собственной груди, и объявляющей о том, что пролитая кровь скрепила Проклятье. А потом... Залитая собственной кровью сестра оттолкнула отца. Она должна была упасть сразу: ведь Глава Дома — опытный воин, он не мог промахнуться, нанеся удар... Но Скайла стояла.

— Я проклинаю тебя, Скайла Оракул... — Даже голос сестры совершенно не дрожал. — За сделанное, за проклятье собственного Дома — да не узнаешь ты покоя смерти и будет путь твой — служением изгнаннику, пока Отсеченная Ветвь не объявит, что ты больше не нужна ему...

Только теперь силы оставили сестру, и она упала сломанной куклой. Кровь последним толчком плеснула из ее груди на каменный пол Заклинательного зала. Тело содрогнулось в последний раз, и затихло. И только хриплый голос Главы дома подчеркнул реальность этого кошмара...

— Горевестница. Скайла Горевестница...

Йорг Тактик

Отряд пылил по дороге. Покачивались копья пехоты, сверкали на солнце латы рыцарей, приглушенно горели ауры-доспехи боевых магов. Неторопливо колыхалось знамя, пошитое из тяжелой серебряной ткани. Ряд за рядом проходил по дороге, вьющейся по летней выжженной степи.

Гордое знамя Серебряной розы придавало надежды и уверенности. Вот уже многие годы все сильные противники знали, что любая победа над войсками нашего Дома обойдется им несуразно и непомерно дорого. И, хотя, черный и серебряный издавна считались цветами скорби — все знали, что это скорее траур по нашим врагам.

Такие ленивые и отвлеченные мысли обуревали меня, Йорга Скалдингера, капитана Дома Серебряной розы, командира отряда, отправленного на помощь дружественному Дому Шиповника, от которого в свое время и отделились (вполне мирно) ветви, ставшие впоследствии Домами Алой, Белой и Серебряной розы. И вот теперь старший Дом оказался в очень тяжелом, практически гибельном положении, и просил о помощи.

Рука в боевой перчатке сжала повод боевого коня. Тонкая ткань мягко ласкала пальцы. А серебряный узор, придающий легкому шелку прочность лучшей стальной брони — придавал костюму боевого мага Великого Дома и цену, сравнимую с ценой небольшого замка. О том, что привело меня и моих воинов на эту дорогу размышлять не хотелось. Поэтому я и отвлекался на блеск доспехов гордых воинов, на мягкое колыхание знамени... Да на что угодно.

По чести говоря, в последние несколько лет Дом Шиповника преследовали сплошные неудачи. Сначала адепты культа Пожирающего Надежду похитили невесту младшего сына Главы Дома. Девушка вернулась, но пошли слухи, что ради этого ее жених связался с Повелителем Всего-и-Ничего. Впрочем, подтвердить или опровергнуть эти слухи так и не получилось: мальчишка исчез. А потом события посыпались как горох из распоротого мешка. Где-то сгинул Наследник Дома. Официально Дом объявил, что он отправился разыскать и вернуть своего младшего брата. Но злые языки утверждали, что задачи "вернуть живым" перед ним не ставилось, и исчезновение Наследника — результат того, что его младший брат был активно против исполнения приказа "вернуть мертвым". Вообще-то, это странно: обычно младшим в очереди ставят магические печати, которые должны гарантированно не дать им превзойти старшего. Но... если все-таки мальчик отчаялся настолько, что обратился к Хаосу... вполне возможно, что печати на нем больше нет, и тогда пропажа Наследника получает объяснение. Понятно и то, почему Наследник отправился один: Дом не хотел выставлять свой позор на всеобщее обозрение. Хотя, большинство фракций Серебряной розы скорее сочли бы такие действия поводом для гордости. Тихой, неприметной и тщательно скрываемой, но совершенно однозначной гордости.

Традиции Дома поощряли стремление достигнуть цели, не обращая внимания на предрассудки. Так что, если бы такая история произошла с Серебряными — мальчика бы тщательно скрыли в глубинах Дома и позволили бы продолжать развиваться, старательно наблюдая за его эволюцией, и воспитывая верность Дому.

Шиповник же, как и положено Старшему Дому придерживался несколько устаревших, зато фанатически поддерживаемых представлений о допустимом и недопустимом. В этом смысле наши Паладины — черпали свои постулаты прямо из традиций прародителей. Мальчика, преданного и невестой и Домом мне было даже жаль. Я вздохнул, и убрал с лица серебряную прядь, заодно поправив и обруч — знак принадлежности к правящей ветви Великого Дома.

Но на гибели или исчезновении двух старших сыновей беды Шиповника не окончились. В знак скорби по братьям Скайла, Оракул Дома, принесла Обет Молчания и скрылась в отдаленных Путях, не показываясь даже на обязательных приемах. И, судя по дальнейшему, это молчание серьезно ослабило Дом.

У меня сложилось впечатление, что как раз в это время, или немного позже, у Дома объявился сильный и коварный враг, поставивший своей задачей не отвоевание куска власти, богатства и влияния, что было обычным в Игре Домов, но полное уничтожение Дома Шиповника. Первые удары этого врага выглядели достаточно слабыми и незначительными, и лишь задним числом я, имевший немалый опыт интриг, оценил их эффективность и зловещую красоту.

В мои сорок лет мне не впервой было двигать по доске Игры Домов фишки, обозначающие десятки и сотни жизней. Приходилось и снимать их с доски — самому или жертвуя противнику. Но жестокая целесообразность действий этого неведомого врага вгоняла меня в оторопь.

Вначале исчез гонец, несущий предложение о перемирии давним противникам всех Роз — Фиолетовой Хризантеме. Случай, хотя и не рядовой, но все-таки и не то, чтобы совсем исключительным. В конце концов, в мире, где основным Законом является постоянная вражда Великих домов, такое случается. В сущности, это исчезновение не помешало заключению перемирия, и даже не задержало его. Но вскоре Дом Шиповника ощутил недружественное внимание со стороны царствующего Дома Феникса. Долгое время никто не мог понять, чем вызвано такое высочайшее неодобрение... Пока не стало известно, что в руки Главы Фениксов попало то самое предложение о перемирии, так и не доставленное пропавшим гонцом. Это предложение включало в себя обязательство принять участие в совместных действиях, призванных отобрать у Фениксов никем не признаваемое, но и доселе не оспариваемое влияние на Теневые гильдии, которое, собственно и делало Дом Феникса — Правящим. Причем письмо это было доставлено как раз вовремя: кое-что Домами уже было предпринято, так что отрицать истинность письма не получалось, но и дать эффект эти действия еще не успели и были быстро и легко нейтрализованы Фениксами.

Конечно, Правящий Дом отнюдь не объявил вендетты. Повод был слишком незначительным, а оспариваемый кусок — и вовсе, "несуществующим". Но теперь Феникс, ранее частенько поддерживающий Дом Шиповника, стал к нему нейтрально-недоброжелательным, что, в свою очередь, сильно облегчило следующие действия неведомого врага.

Впрочем, в то время само существование этого неведомого отнюдь не представлялось очевидным. Пропажу гонца посчитали значительным успехом разведки, а то и дипломатов Дома Феникса, и Шиповник попытался отыграть понесенные потери на других фронтах. И у него это даже стало получаться... Но каждое действие требовало чуть больше усилий, чем планировалось, и давало чуть меньше эффекта. Причем эти отклонения нарастали и накапливались. И, в конце концов, было высказано предположение, что против Дома играет какой-то враг, для которого не являются тайной многие секреты Дома. Кто-то даже попытался предположить, что этот враг — пропавший младший сын Главы. Но предположившего подняли на смех: в то, что шестнадцатилетний мальчишка мог оказаться способным на такую хитрую, сложную, многоходовую интригу, никто не поверил. А вот идея, что мальчик мог примкнуть к более сильному противнику Дома Шиповника и, добровольно, или не совсем — выдать известные ему тайны, представлялась более осмысленной, но не давала никаких оснований для того, чтобы вычислить этого неуловимого врага.

Я скривился. Ожог у левого виска от когда-то пробившего защиту вражеского заклинания вновь напомнил о себе. Лучшие медики Дома так и не смогли справиться с ним. И, хотя они смогли сделать шрам почти незаметным — любое неловкое движение оборачивалась несильной, но очень острой болью.

Дом Шиповника впервые обратился с просьбой о помощи к дочерним Розам. Тогда еще просили не о военной силе, но о Знании... Но оракулы Роз оказались бессильны: двое лишь смогли сказать, что "чья-то воля скрыла от нас судьбу Дома". И лишь Огненная Сарне, Оракул Серебряной розы, смогла преодолеть эту волю. Ее слово гласило: "Проклятие Отсеченной ветви накрыло Дом Шиповника. Берегитесь шторма". Глава Дома Шиповника явно понял в этом пророчестве больше, чем все остальные, но объяснять что-либо не пожелал, лишь объявил об усилении мер безопасности. Тщетно. Гонцы продолжали пропадать, сделки — срываться, или же оказываться существенно дороже, чем предполагалось, информация уплывала к конкурентам или соперникам...

Вот в такой обстановке и возник на арене отряд Мантикоры. Долгое время он представлялся обыкновенным небольшим наемным отрядом, какие во множестве искали свою выгоды на аренах междоусобиц Великих Домов. Вначале в поведении этого отряда удивляло только то, что его кондотьер никогда и никому не представлялся именем, используя исключительно прозвище, которое мгновенно стало и именем отряда. Мантикора нанимался к самым разным Великим Домам, и очень скоро приобрел репутацию знающего и удачливого кондотьера. Желающие попасть в его отряд выстраивались в очередь к вербовочным пунктам всех городов, где останавливался отряд. Вот только принимали в отряд немногих. Не последнюю роль в этом играло то, что командир бережно заботился о своих людях, стараясь, при малейшей возможности, избежать потерь. И люди шли за Мантикорой.

А, между тем, дела Шиповника шли все хуже и хуже. Малые дома постепенно стали отходить от основной ветви, а то и переходить под покровительство других Великих домой. В этом, собственно, не было ничего неожиданного. Малые дома всегда искали собственной выгоды, и откачнуться от падающего, чтобы не быть захваченным его падением — такое поведение не рассматривалось как предательство.

Мантикора же потихоньку наращивал боевую мощь. И однажды Фиолетовая хризантема, перемирие с которой оказалось столь неудачно для Шиповника, наняла Мантикору для разведки в окрестностях одной из периферийных резиденций Дома Шиповника. Разведка была проведена столь успешно, что резиденция оказалась сожжена. Это уже было нечто не вполне обыкновенное. Обычно маги, оборонявшие резиденции Великих домов были столь сильны и обучены, что вполне могли удержать замок против наемного отряда даже в одиночестве. Мага посчитали предателем, и некоторое время искали... но нашли его там, где он и должен был быть: в павшем замке. Мертвым. Вообще-то это было объяснимо: в Альмаргоре (так назывался уничтоженный замок) доживал свои дни один из старейших магов Шиповника. Но вот как о его смерти стало известно Мантикоре — так и не удалось узнать. Хотя дознаватели Шиповника и очень старались. Но... почти все обитатели замка погибли при штурме, так что, если шпион и был — кондотьер, судя по всему, предпочел его убрать.

После этого Мантикора предложил неслыханные скидки любому Дому, который наймет его отряд против Дома Шиповника. Вот это уже было новостью: чтобы какой-то наемный отряд объявил о своей враждебности по отношению к Великому Дому... Такого еще не бывало. Многие ожидали, что Великие Дома объединятся, и сотрут дерзкого с лица земли... Но на спешно созванном заседании Ландесраада Феникс наложил вето на обсуждение совместных действий против Мантикоры, а сразу несколько Домов объявили, что готовы нанять его.

После падения Альмаргора положение Шиповника стало критическим. Старые враги активизировались, норовя урвать кусок от падающего гиганта, в том числе и затем, чтобы этот кусок не достался другим. И вот теперь — последний оставшийся замок Дома оказался в осаде. И Глава Шиповника попросил помощи у Серебряной розы в обмен на нечто весьма заманчивое: Шиповник предлагал принести Серебряной розе оммаж, с правом восстановления статуса Дома через два поколения.

Отряд, возглавляемый мной, спешил на помощь уже практически вассальному Дому. Спешил, надо сказать, не слишком торопливо: известно было, что центральную (и единственную оставшуюся) резиденцию Шиповника осаждают войска Фиолетовой хризантемы, и что основные маги этого Дома не двинулись с места, чтобы принять участие в осаде. Так что, Глава Дома и его сильнейшие и вернейшие вассалы могли удерживать замок против собравшегося к его стенам войска неопределенно долгое время.

Я встряхнулся, отгоняя сонное оцепенение. Пожалуй, имеет смысл немного поторопить своих людей. Хотя Серебряная роза и союзники обозначили несколько угроз, которые должны были не дать магам Фиолетовой хризантемы покинуть обороняемые ими участки, но все-таки, маг — это маг. Сегодня он там, а завтра собрался — и оказался вовсе даже тут. Порталом, или на призванном драконе прилетел... Это уж как повезет. Хотя вероятность такого события была оценена аналитиками Серебряной розы как невысокая. Ведь уничтожение противостоящего дома дало бы Хризантеме скорее моральные бонусы, нежели какие-то серьезные выгоды: все что у Шиповника можно было отнять и поделить — уже отняли и поделили. А вот риск потерять что-нибудь важное, пропустив удар по незащищенному участку — был весьма существенным. Конечно, оставалась "темная лошадка" — отряд Мантикоры. Несмотря на все усилия разведки, добыть о них достоверную информацию оказалось практически невозможно. Конечно, кое-что было вполне общедоступным: количество бойцов и их вооружение, список выполненных заданий и отзывы работодателей... Но... все время оставалось какое-то ощущение недосказанности. Результаты, достигаемые этими наемниками, были ненамного, но выше декларированных возможностей. Конечно, можно было предположить, что к отряду присоединились маги из числа Отверженных. Но... с одной стороны — чем их мог привлечь только что образовавшийся отряд? А с другой... Как раз перед появлением Мантикоры на политической арене среди Отверженных прошла волна исчезновений. Пропало несколько десятков самых сильных и известных личностей. Некоторых потом даже нашли: кто-то встретил хорошенькую девицу, и удалился строить с ней семейное счастье, кто-то получил крупную сумму за выполненное задание — и "лег на дно", кто-то встретился с давними врагам и конкурентами — с предсказуемым результатом. Так что и остальных списали на те же причины. Конечно, шанс на то, что кто-то из пропавших всплывет в отряде Мантикоры — все равно был. Вот только вычислить кто это, и насколько он или они усилил отряд — возможным не представлялось.

— Мой капитан! — Я поднял голову, выплывая из собственных мыслей. Передо мной осадил коня вестовой, закрепленный за лейтенантом, ведущим головной дозор.

— Слушаю.

— Лейтенант Саар просил передать, что на дороге — солдат в форме отряда Мантикоры, с флагом переговоров.

— Он один?

— Да, мой капитан.

— Проведите его ко мне. — Интересно, что хочет предложить Мантикора, чтобы хотя бы замедлить продвижение отряда Серебряной розы к резиденции Шиповника? Это должно быть что-то запредельное, чтобы заставить меня хотя бы передать это предложение Совету Дома.

Вскоре на дороге появились четыре всадника. Один из них, действительно — в черно-коричневой форме отряда Мантикоры, но помятой и местами — обгоревшей. Видно было, что недавно он побывал в жарком бою. Всадники приблизились.

— Итак, что Мантикора хочет предложить мне, чтобы замедлить продвижение моего отряда? — Тон давал понять, что остановить меня Мантикора не сможет никакими предложениями.

— Ничего. — Я был более чем удивлен. — Моему кондотьеру совершенно безразлично, когда именно вы появитесь у развалин, и появитесь ли вообще.

— У развалин?

— Да. Этой ночью главная резиденция Дома Шиповника была взята приступом совместными усилиями нашего отряда и регулярных войск Фиолетовой хризантемы.

— И почему я должен Вам верить?

— Не должны. Придя на место — Вы убедитесь во всем сами.

— Тогда зачем Вы здесь?

— Передать Йоргу Тактику, младшему сыну Главы Дома Серебряной розы, предложение моего кондотьера, не относящееся к боевым действиям между нашими отрядами.

— И в чем же оно заключается?

— В ходе ночного боя нами было захвачено некоторое количество пленных: женщины и дети, принадлежавшие Дому Шиповника.

— И на каких условиях Ваш кондотьер согласен их освободить? Учтите, я не могу предложить слишком много: я всего лишь младший сын, и не располагаю значительными ресурсами.

— Мой кондотьер не собирается их освобождать.

— Тогда зачем...

— Мой кондотьер согласен передать их Вам под обещание принять их в Дом Серебряной розы по полному ритуалу. У Вас достаточно полномочий, для того, чтобы дать такое обещание от имени Дома. — Сказать, что я был ошарашен — значит не сказать ничего.

— Но... зачем Вашему командиру такое? Я пока не вижу его интереса.

— Мантикора поклялся уничтожить Дом шиповника. К Вам перейдут последние представители этого Дома. Сменив имя по полному ритуалу — они утратят возможность восстановить статус Дома, и мой кондотьер выполнит свою клятву, не проливая ненужной крови.

— Что ж. Это приемлемо. Я согласен.

— Прошу простить, но моему командиру нужно более формальное обещание.

— Хорошо. Я понял Вас. Я, Йорг Тактик, младший сын Главы Дома Серебряной розы обещаю принять тех представителей Дома Шиповника, которых мне передаст кондотьер Мантикора, в Дом Серебряной розы по полному ритуалу. И да будут порукой в этом мое Слово и моя Сила.

— Принято. Пленные будут доставлены Вам в течение ближайшего получаса.

— Отправляйтесь, Посланник.

Я отстраненно наблюдал, как переговорщик, удалившись на предписанное протоколом расстояние, забрал свое оружие у лейтенанта Саара, и скрылся. И настроение мое было при этом неоднозначным.

Гайрэ Недооракул.

Солнце медленно скрылось за горизонтом. Сегодня — особенная ночь. Сегодня решится: быть или не быть нашему Дому. Проклятье Отсеченной ветви, его отблеск ложится на все лица, которые я вижу в осажденном замке, последней резиденции Дома Шиповника. На некоторых лицах этот отсвет превращается в Маску Смерти, другие, детские — уродует оковами и решеткой, а уж во что он превращает лица женщин... Как хорошо, что я — не Скайла Горевестница, и не могу видеть собственную судьбу. Скайла, Скайла... сестренка, что же ты наделала...

Многие лица, даже уже отмеченные Смертью, освещает надежда. Все обитатели осажденного замка знают, что к нам идет помощь. Что завтра под стенами окажется отряд Серебряной розы, который ведет сам Йорг Тактик, брат наследника Дома, полководец, доселе не знавший поражений и боевой маг из первой десятки. Вот только они не знают, что помощь не успеет. Я ясно вижу, что все решится этой ночью, когда Роковая звезда встанет в зените. Это знаю я, и знает тот, кто принес и установил перед главными воротами знамя Мантикоры. Наш враг. Тот, кого мы сделали своим врагом. Мой брат, хотя его и изгнали из Дома.

Легкий ночной ветерок шевелит мои длинные волосы. Серебро — знак принадлежности к правящей ветви, одинаковый для любого Великого Дома, говорит о моем положении яснее, чем любые гербы и дорогие наряды. И только при Посвящении Главы Дома серебро становится золотом. Тоненькие, хрупкие пальцы впиваются в ограду наблюдательной площадки донжона.

Отец с утра заперся в Заклинательном зале цитадели. Наверное, он обновляет и усиливает защитные чары замка. Он не хуже меня чувствует присутствие Проклятья, ведь сегодня Мантикора не счел нужным скрываться, и его Сила горит темным пламенем. Вот только отец не знает, что его труды тщетны. Шторм вот-вот разразится, и ни чарам, ни стенам, ни доблести воинов не сдержать его. Так сказала Скайла, и так будет.

Как же ругался отец по поводу закона, запрещавшего обучать более одного оракула в одном поколении. Теперь, когда Скайла мертва, отец все равно, что слеп. И некому отвести Проклятье. Говорят, что Серебряная роза нарушила этот закон, и Сарне Огненная обучает сразу трех племянниц... Но никто так и не смог добыть достоверную информацию о делах этого, весьма скрытного, дома.

Я знаю, что отец дал согласие на вхождение остатков нашего Дома в Дом Серебряной розы. Он зря оговорил возможность восстановления статуса. Если бы нас приняли по полному ритуалу... Но полумерами Отсеченную ветвь не остановить. Он хочет необратимого уничтожения Дома. Я говорила об этом отцу... Меня никто не слушал. Так же, как и когда я кричала и плакала, требуя отправить помощь Альмаргору. Меня успокаивали, говорили, что старый Менхер — опытный и сильный маг... А я не могла отделаться от видения того, как серебристое копье пробивает щиты Заклинательного покоя Альмаргора и заклятье накрывает древнего мага. Потом... Сначала сказали, что Менхер предал нас, и переметнулся к Фиолетовой хризантеме... потом — что он умер от старости, а Мантикора как-то узнал об этом раньше Главы. И никто не вспомнил о моем предупреждении. Ведь я всего лишь — недооракул. Девочка, унаследовавшая способности, но никогда не проходившая обучения. Иногда мне кажется, что проклятье сестры накрыло и меня. Иначе — почему мне никто не верит?

А звезды над головой медленно движутся, совершая свой извечный и необратимый оборот. Кровавый, огненный глаз Роковой звезды подбирается к зениту. Боги Хаоса желают взглянуть на проклятых и обреченных. Внезапно меня накрывает видение.

...

Заклинательный зал. Отец, чьи золотые волосы потускнели от напряжения, а возможно — и оттого, что он скоро утратит статус Главы Великого Дома, плетет все новые и новые заклятья. Он спокоен, сосредоточен, погружен в работу... И не видит, как на полу медленно проступает кровавое пятно. Его уже несколько раз замывали, и даже пробовали закрашивать... но оно все равно проступает. И вот теперь, волей Проклятья — оно обретает свою истинную мощь. Кровь пьет Силу как воду. Рушатся тончайшие, но доселе — нерушимые связи. И Тяжкие Слова, что стальными оковами связывали Стихии — становятся просто бессмысленным набором звуков. С печальным звоном рвутся золотистые нити защитных заклятий... И вот уже первая атака Мантикоры обрушивает стену зала. Пространство сминается с жутким стоном, похожим на вопль боли... А когда я снова могу видеть — отец уже лежит на полу изломанной, брошенной игрушкой.

...

Значит, вот как оно будет. Может быть, имеет смысл попробовать предупредить? Нет. Поздно. Я не успеваю даже дойти до лестницы, по которой смогла бы спустится в Заклинательный зал, когда башня вздрагивает от страшного удара. На этот раз видение опередило реальность на считанные минуты.

Я подбегаю к краю площадки. Я должна увидеть падение моего Дома, даже если унесу это знание в могилу.

На том месте, где раньше стояло знамя Мантикоры — высится Игла звездного света. И лучи Роковой звезды багрянцем ложатся на ее гематитовую поверхность. Наверное, это — снова видение, потому что я не могу увидеть этого с такого расстояния и в такой темноте. Роковая звезда встала в зените, и Черное оружие пошло в дело.

Чудовищная фигура поднимается напротив главных ворот замка. И даже не сразу понятно, что именно в ней чудовищного: она отнюдь не поражает своими размерами, да и призрачные крылья отнюдь не являются чем-то запредельным для магов, глубоко погруженных в изучение стихии Воздуха. Но веет от этой фигуры даже не страхом, но диким, первобытным ужасом. Фигура делает движение рукой, и от нее к воротам устремляется поток огня. Мой охранник, младший боевой маг, презрительно фыркает. Конечно, стены и ворота прежде всего заговаривают от огня. Но этот поток — не обычный огонь. Да и отец мертв, и некому удержать рушащиеся под ударом защитные заклятья.

Странные, шелестящие звуки достигают моего слуха. И я понимаю — это слова древнего заклятья, запрещенного еще во дни падения Первой Империи. Заклятья, перед которым не могли устоять ни люди, ни камни. Потом ужасный грохот поглощает этот шелест... И ворота рушатся грудой обломков.

Отсеченная ветвь неумолимо движется к павшим воротам. Остается последняя надежда: что люди, собранные Мантикорой, не захотят последовать за демоном. Тогда будет шанс задавить одинокого врага числом. Но тает и она. По обсидиановому мосту, возведенному волей Проклятья, уже спешат, на ходу смыкая строй, многочисленные копейщики. А над ними серебристым сиянием светится аура защитного заклинания.

— Моя леди, идемте. Вам следует укрыться. — В первый раз присматриваюсь к охраннику. Да он совсем еще мальчишка. На черном шелке, обычном для боевых магов, вместо сложного узора опытных бойцов — лишь начальные такты защитных заклинаний. Ну конечно, разве стал бы Глава Дома отвлекать ценных боевых магов в преддверии решающей битвы на такую незначительную задачу, как охрана дочери? Я пытаюсь проникнуть сквозь завесу будущего, стараясь узнать если не собственную судьбу — я давно уже убедилась, что этого мне не дано, — но хотя бы судьбу этого мальчика. Тщетно. Чья-то воля вновь скрыла от меня грядущее.

— Где можем мы укрыться от Рока? Где найдем мы спасение, когда рушатся небеса? — Надежда давно покинула меня. Гнева или ненависти никогда и не было. И лишь сухое отчаяние царапает горло алмазной крошкой.

— Леди, в замке много тайников. Вы спрячетесь в одном из них, а завтра подойдет Серебряная Роза, придет Капитан Йорг, и с ним — спасение.

— А ты? Что собираешься делать ты? — Может и стоило бы промолчать, чтобы мой охранник умер в уверенности, что выполнил полученный приказ... но я не люблю и не умею лгать. Даже умолчанием.

— Я провожу Вас в тайник, и пойду сражаться.

— Умирать.

— Да, если понадобится — умирать. Если этого требует от меня Честь Дома.

— Это могло бы быть неплохим планом. Но, все тайники этого замка известны нашему врагу ничуть не хуже, чем нам.

— Откуда?

— А ты не знаешь?

— Нет, моя Леди. Нам, младшим, ни о чем не рассказывают.

— Что ж. Хранить тайну уже незачем. Наш Дом не переживет этой ночи.

— Моя Леди... не надо отчаиваться! — Гордый мальчик старается приободрить меня.

— Надежды нет. Мантикора не остановится, пока жив хоть кто-то, кто может восстановить Дом Шиповника.

— Да кто он такой?

Оглядываю двор с вершины донжона. Схватка еще кипит в проломе. Боевые маги Дома пытаются удержать демона, но он постепенно продвигается вперед. Что ж. У нас еще есть время.

— Мой брат. Старший брат. И я рада, что наша мама не дожила до того, чтобы увидеть, как фанатизм отца и ненависть и жажда мести брата привели наш Дом к падению.

— Моя Леди! — Мальчик ошарашен. Воспитанный на рассказах о славных победах и верности Закону он не может с ходу принять открывшуюся перед ним истину.

— Не ожидал? Думал, что мы — рыцари в сияющих доспехах, сражающиеся против вселенского Зла? Поверь, моему брату есть за что мстить.

— Моя Леди... Что же нам делать?

— Спустимся вниз. Ты будешь сражаться, а я — служить тебе Источником. Так у нас, по крайней мере, будет шанс погибнуть в бою. Я сильно подозреваю, что после боя выжившие — позавидуют мертвым.

Молча спускаемся по ступеням длинной винтовой лестницы. Когда мы выходим из калитки в дверях донжона — бой уже кипит во дворе. Как я и думала, маги Шиповника ненадолго смогли задержать Отверженного. В пролом густо и зло лезут копейщики Мантикоры. Бойцы Шиповника гибнут один за другим. Наши люди лучше обучены, они поголовно — пусть несильные, но маги... Но Мантикора может себе позволить менять двух-трех своих на одного Шиповника. И волна бойцов в черно-коричневых доспехах медленно захлестывает двор.

Вот вспыхивает серебряный меч воина-мага. И с ним вспыхивает надежда на лицах защитников... Вспыхивает и гаснет. Сияние меча немедленно притягивает к себе Косу Смерти. Призрачное крыло принимает на себя удар ранее неотразимого серебряного меча, а ответный удар расплескивает бойца кровавой пылью.

Я беру мальчика за руку, отдавая ему власть над своим Источником.

— Иди же, мой рыцарь. Да не посрамишь ты своего имени. И не стесняйся брать Силу. Я не хочу пережить эту ночь.

— Как прикажите, моя Леди.

И мальчишка бросается в бой. Мне становится горько и смешно. Леди. А ведь я на год младше Скайлы и на три — Мантикоры. Даже этот мальчик — старше меня. Жаль, что я так и не успела пожить...

Мой защитник сражается отчаянно и умело. Вот падает один копейщик. Вот второй, с палкой вместо грозного оружия, скрывается в задних рядах. Вот, тщетно стараясь зажать смертельную рану, падает третий...

Мир медленно плывет перед моими глазами. Похоже, мальчик внял моей просьбе, и сейчас недрогнувшей рукой зачерпывает Силу, отбирая у меня жизнь.

На четвертом бойце удача моего рыцаря заканчивается. Вместо очередного копейщика перед ним оказывается сам Мантикора. Мальчишка, так же как и тот маг, что погиб немногим ранее, зажигает свой меч, и швыряет во врага смертельное заклятье. Но оно бессильной кляксой расплывается на призрачном крыле, а клинок сталкивается с клинком. Ответный удар отбрасывает моего защитника, имя которого я так и не узнала, и он падает в кровавую грязь. Перед глазами темнеет. Похоже, мальчик еще жив, и он снова зачерпывает Силу. Мой рыцарь снова бросается на врага. Как ни странно, я чувствую непонятное веселье, докатившееся ко мне от Мантикоры. Следующий удар обрушивается на нас с моим защитником. Мир гаснет перед моими глазами.

Мой Дом — пал.

Гайрэ Недооракул

В себя я прихожу от душераздирающего женского крика, раздающегося неподалеку. Похоже, я все еще жива... И скорее всего — скоро на своем опыте узнаю, как чувствует себя та, что так отчаянно кричит.

Открываю глаза. Я все еще во дворе последнего замка некогда гордого Великого Дома. Но теперь этот двор освещен не магическими огнями, и не вспышками сталкивающихся проклятий и защитных чар, — а пожаром, охватившим донжон.

Посреди двора группа солдат, в которой смешались наемники Мантикоры и блестящие дворяне Фиолетовой хризантемы, вдумчиво пользуется "плодами победы", в качестве которых выступают три женщины, о которых я не могу сказать многого: уж слишком с необычного ракурса я их вижу. Одна из них кричит, похоже — оплакивая утраченную невинность, другая — молча покорилась завоевателю, и ее ноги мерно покачиваются вслед за движениями насильника, а третья... третья, похоже, надеется выкупить свою жизнь, доказав полезность новым хозяевам. По крайней мере ее ноги плотно обвиваются вокруг талии солдата. Наемник, насиловавший кричавшую встал, и его место занял следующий. На одежде нового насильника блеснул герб Фиолетовой хризантемы. Благородный дворянин, раз имеет право носить герб Дома. Крики постепенно перешли в сдавленные стоны, а потом — стихли. Это вызвало реакцию одного из офицеров наемников. Он подошел к лежащему мужчине и смачно пнул его в зад.

— Сдохнет — повешу.

Голый зад заливается краской от такого унижения. Один из фиолетовых решается вступиться за товарища.

— Руки коротки! Виконт де Крюи — благородный боец Великого дома... — Да уж, благородство так и прет из всех щелей.

— А мне плевать. — Голос офицера наемников по температуре вполне сравним с ледниками на вершинах Орлиных гор. — Мой кондотьер приказал, чтобы все, пережившие бой — дожили до утра. И я добьюсь этого, даже если придется всех вас развешать, чтобы проветрить мозги. — Какой... странный приказ. Я ожидала совершенно противоположного. И где же мой Дар, когда он мне так нужен?

— Твой кондотьер никогда не пойдет против Великого Дома. — Болван. Черные глаза лейтенанта наемников подергиваются дымкой безумия, но он сдерживается усилием воли.

— Мы стоим во дворе Последней цитадели Шиповника. Так что — подумай, прежде чем говорить. Если у тебя, конечно, еще не все мозги в нижнюю голову опустились.

Получивший пинок "благородный боец" поднимается на ноги. Как ни странно, он отнюдь не горит желанием бросаться на лейтенанта Мантикоры, или требовать немедленной сатисфакции.

— Забирайте. Она и правда какая-то хилая. Но нам нужна еще одна девка.

Лейтенант молча кивает в сторону женщин, робко жмущихся у стены. И тут один из "фиолетовых" замечает, что я пришла в себя.

— А может — вот эту? — Он хватает меня за руку и рывком понимает в вертикальное положение. Ну что ж. Вот пришел и мой черед. Жаль только, что мой охранник так и не сумел зачерпнуть достаточно Силы, чтобы убить меня... Или... ему не позволили.

— А что? Хороша! — На мгновение голова сально оглядывающего меня ублюдка скрывается под полированной костью, в которой я узнаю Маску Смерти, и радостно шиплю прямо в искаженное похотью лицо:

— Не доживешь до рассвета!

"Фиолетовый" рассмеялся. И вот так, не прекращая хохотать, он теряет голову, и заваливается на меня, заливая мою одежду кровью из разрубленной шеи. Я делаю шаг назад и в сторону, и смотрю на валяющийся под ногами труп. Потом — поднимаю взгляд. Все тот же лейтенант спокойным движением стряхивает с клинка оставшиеся на нем капли крови и убирает меч в ножны.

— Ты... ты что творишь? — Еще один солдат Фиолетовой хризантемы ошарашено смотрит на лейтенанта.

— Спасаю ваши тупые головы. Это же Гайрэ Оракул. Ее сестра прокляла Великий дом и он пал. Вы надеетесь, что устоите там, где рухнул Великий?

— Так заткнуть ей рот.

— Болван. Ей достаточно увидеть. И увиденное — сбудется. Вслух произносить — не обязательно. — Как интересно. А мне никто ничего такого не рассказывал.

Критически оглядываю себя. Легкое белое платье залитое кровью. Хрупкая, угловатая фигура подростка. Даже странно, что на меня позарились. Лейтенант жестко берет меня за руку и отводит меня в сторону.

— Закрой глаза. Молчи. Ты переживешь эту ночь.

— А оно мне надо?

— Да. Думаю, "оно" тебе надо.

— Хорошо. Только... — Я закрываю глаза. Мне и в самом деле не хочется смотреть на изнанку победы.

— Слушаю.

— Рядом со мной был мальчик... охранник. — Раздается звук, как будто кто-то шлепнул себя ладонью по лбу.

— Эй, вы, тащите мальчишку сюда!

Через некоторое время рядом со мной раздается сопение двух солдат и звук падения чего-то тяжелого.

— Он мертв? Жаль. — Мой голос не содержит и капли эмоций. Но мне действительно жаль мальчика, что так и не сумел защитить Честь Дома.

— Живой. — Ответивший мне голос не похож на ледяной тон лейтенанта. — Мантикора знает, как НЕ убивать.

— Хорошо. — Эмоции в моем голосе так и не появились. Неужели теперь так будет всегда?

Некоторое время мир вокруг меня дает знать о себе только шипением пожара, криками женщин и звоном выгребаемых из тайников ценностей. А потом все перекрывает голос, в сравнении с которым лейтенант — просто воплощение чуткости и душевной теплоты.

— Так! Собираем пленных, грузим награбленное, и — уходим.

— Но кондотьер!..

— Я выполнил свою часть договора. Теперь я забираю свое и ухожу.

— Но...

— Вы можете оставаться здесь и грабить дальше. Тактик будет просто счастлив, застигнув вас тут. А вы... — Отверженный явно теряет интерес к союзникам и обращается теперь к своим солдатам. — Собирайтесь быстрее.

Грубые мужские руки поднимают меня и перекладывают на подстилку из сена. Рядом ложится мальчишка-охранник. И повозка отправляется, увозя нас в неизвестность.

Гайрэ Недооракул

Неизвестность пахнет сеном и скрипит плохо смазанной повозкой. Временами мне хочется плюнуть на все и открыть глаза... Я до сих пор не понимаю, что будет лучшим вариантом, и есть ли он, этот самый "лучший вариант". По крайней мере, я не связана ничем, кроме своего непроизнесенного слова. Но странное оцепенение навалилось на меня, и удерживает надежнее стальных оков.

Неожиданно повозка слегка вздрагивает, принимая новый груз. И тот же голос, что сообщил мне, что мой страж жив, звучит снова.

— Так... что тут у нас? Магическое истощение... хорошо, хорошо...

— Что же тут хорошего?

— Истощение довольное легкое. Мальчишка искренне пытался убить себя и тебя...

— Я его просила об этом.

— Глупая.

— Расскажи это тем, чьи крики "радовали" меня с момента пробуждения.

— И расскажу. И они это переживут.

— Переживут?

— Обязательно. Разумеется, кроме тех, кто принципиально не примет условия моего кондотьера.

— И что же это за условия?

— Скоро узнаете.

— А что ты знаешь о своем кондотьере?

— Многое.

— Скажи хотя бы его имя.

— Ты не хуже меня знаешь, что прошлое имя было отнято у него. Так что он Мантикора не только для других, но и для себя.

— Похоже, ты действительно знаешь... А о том, кто ворвался первым во двор нашего замка?

— А вот об этом я промолчу. Мало ли...

— Да какой из меня свидетель... Тем более, что я и так знаю.

— Тебе не кажется, что ты сама себе противоречишь?

— Может быть. Но я не обязана быть логичной. Я же — Недооракул.

— Мало ли... На всякий случай я все равно промолчу.

— А Вы понимаете, что уже по сути ответили?

— Может быть. А может — и нет. Ну, собственно, я уже закончил. Скоро твой верный страж придет в себя.

— Это хорошо.

Повозка снова вздрагивает, на этот раз — избавляясь от груза. Через некоторое время рядом слышится фырканье боевого коня. И ледяной голос обращается ко мне.

— Леди, Вы можете открыть глаза.

— И Вы не боитесь получить предсказанье, лейтенант?

— Не особенно. Воля Мантикоры защитит меня от чужого пути. А если ты покажешь мне мой — тем лучше.

— Ты так веришь своему предводителю?

— Пока что он ведет нас к победам.

— Эти победы нужны ему. А вот нужны ли они тебе?

— Если бы не были нужны, я бы не шел за ним.

Я открываю глаза. Как я и ожидала — мы с моим защитником лежим в крестьянской повозке. Рядом, на высоком боевом коне, едет тот самый лейтенант, который привел в исполнение мое почти случайное пророчество. Оглядевшись далее, я вижу еще несколько таких же повозок. С одной из них спрыгивает высокий боец в форме Мантикоры.

— Кто это?

— Наш целитель. Многие пленники нуждаются в его помощи.

— И вы ее оказываете?

— К моему стыду, я не способен эти заниматься. Моя Сила... другого направления.

— Я имела в виду не Вас лично...

— Как видите, отрядный целитель очень занят.

— И зачем вам это?

— Скоро узнаете.

— Такими же словами отделался от меня и ваш медик. Но почему я не могу Увидеть?

— Воля нашего кондотьера закрывает этот путь. Скайла могла бы прорваться. Тебе же просто не хватает умения.

— И Силы.

— Нет. Силы более чем достаточно. Только умение ее применять ограничивает тебя.

— Странно...

— Что странного?

— Вы говорите так, как будто я не ваш враг, захваченный в плен в бою.

— Ваш Дом пал, Леди. Сейчас Вы действительно не являетесь моим врагом.

Я снова оглядываюсь. Звезды постепенно гаснут. Скоро настанет рассвет. Наша повозка — последняя в колонне. За ней — начинается походная колонна отряда Мантикоры. И пусть доспехи воинов потрепаны в ночном бою, но походный порядок поддерживается неукоснительно. Внезапно лейтенант приподнимается в стременах и вглядывается куда-то вперед. Потом он поворачивается к колонне и взмахивает рукой, отдавая приказ. Это странно видеть в исполнении наемников, но перестраиваются они, как бы не превосходя в этом регулярные войска. Четкий шаг, и колонна освобождает половину дороги, пропуская тех, кто приближается спереди.

Три всадника в серебряных доспехах хмуро проезжают мимо нас. Роза тонким черным контуром изображена на нагрудниках. Это — дозор Серебряной розы? Мы движемся навстречу знаменитому Тактику? Неужели Мантикора решил бросить вызов и этому Дому?

На повозке перед нами поднимается дочь нашего казначея. Она возмущенно, но практически нечленораздельно визжит, указывая на ряды бойцов в черно-коричневых доспехах. Лейтенант рядом со мной усмехается.

— Воистину беспредельна только глупость. Все остальное — ограниченно.

— О чем Вы, лейтенант?

— Даже если бы головной дозор был враждебен — разве он бросился бы на заведомо превосходящего противника? А уж то, что их пропустили сюда — разве это не говорит, что мы сейчас не рассматриваем друг друга как врагов? И все равно она надеется, что серебряные нападут... Втроем — против всего отряда.

— Да уж... когда Вы так все расписали... Пожалуй это очевидно. Но до этого я почему-то тоже не смогла этого понять.

— В отличие от этой дуры, которую вытащили из тайника, в котором она надеялась укрыться, Вы принимали участие в бою. Сложно требовать от Вас ясности мышления на той стадии магического истощения, в которой Вы пребываете.

— Меня тревожит...

— Что Вас напугало, бесстрашная Леди?

— Именно бесстрашие. И то, что в моем голосе нет эмоций. Раньше такого не было.

— Раньше Вы не доводили себя до такой степени истощения. Отсутствие эмоций, безразличие ко всему, включая собственную судьбу, нежелание даже шевельнуться... — это все нормальные признаки перенапряжения сил. Когда Ваш страж очнется — он будет таким же.

— Таким же?

— Да. Я не в первый раз вижу такое. И сам тоже бывал в аналогичной ситуации.

— И сами?

— Для боевого мага это обычное состояние. Цена победы высока. И если за нее удается заплатить только тяжелым истощением — это... это счастье.

— А если не удается?

— Тогда цена победы исчисляется жизнями. Но мы заговорились. Побеседовать с Вами приятно, но мне необходимо проведать дозоры. Мы еще встретимся, Леди.

Йорг Тактик

Вот и вернулись бойцы, отправленные в разведку. Принесенные ими вести — не утешительны. Судя по всему, посланник Мантикоры действительно не солгал: замок Шиповника — взят штурмом. Но, в сообщении разведчиков было и несколько непонятных деталей.

Во-первых, разведчики сказали, что ворота замка были выбиты огнем. Это само по себе практически невозможно: огонь слишком хорошо подходит для разрушения, и уж от него-то стены и ворота зачаровывают в первую очередь.

Во-вторых, кроме внешних стен — пробита стена Заклинательного покоя. Самое защищенное место замка. Средоточие всех защитных чар. Место нахождения командующего обороной и самого сильного мага.

Пока что единственной гипотезой, сколько-нибудь внятно объясняющей доклад разведчиков, было предположение, что удар по Главе Дома был нанесен изнутри. Тогда становится ясен и характер повреждений ворот. Если уж Глава Дома убит, да еще, скорее всего, в тот момент, когда он старался усилить защитные заклинания, тогда вполне вероятен распад защиты и на воротах, и их становится вполне реально выбить.

Вот только кто мог нанести это удар изнутри? Это должен быть кто-то, кому Глава Дома доверял безгранично. Доверял настолько, чтобы допустить его присутствие во время очень важного, но и очень опасного ритуала. Что же могло такого человека привести к предательству? Деньги? Смешно. Положение доверенного лица Главы Великого Дома, пусть и ослабленного, может принести такой доход, что любая сумма, которую мог бы предложить Мантикора — просто пыль. Власть? После падения Дома предателю останется только участь беглеца. Так что, власть его будет просто несравнима мала по сравнению со статус кво. Остаются два варианта: месть (Дому или его Главе) или шантаж. Месть? Привлекательно. Очень привлекательно. Глава любого Дома принимает множество жестких, даже жестоких решений. И может пробудить много ненависти к себе. Но... почему это перерождение проглядел Глава? Куда смотрела наделенная весьма широкими полномочиями Палата Тишины Дома? Нет ответа. Хотя и вычеркивать этот вариант, в отличие от идеи подкупа — не стоит. Мне надо знать больше. Намного больше. А пока... прикинем идею шантажа. В общем — тоже вполне возможный вариант. Но вот чем можно зацепить могущественного вельможу, стоящего возле самого трона Главы? Пока что — не очень понятно. Впрочем, есть шанс и на то, что Мантикора ухитрился и тут скрыть все следы, как и в случае падения Альмаргора. Жаль, если так. Узнать секреты столь грандиозных побед — это весьма заманчиво. Впрочем, отчаиваться еще рано: Мантикора по своей воле передает мне всех пленных. С одной стороны — есть шанс, что кто-нибудь из них что-то видел... Но с другой. Женщины и дети. Подозреваю, что большая часть из них все сражение просидели по тайникам, и были извлечены из них торжествующими победителями только по окончании боя. А остальные — просто не имеют ни образования, ни опыта, позволяющего хоть как-нибудь разобраться в происходящем. Ну да ладно... там видно будет.

Еще одной странной новостью, привезенной разведчиками, было известие о встречи с отрядом Мантикоры, движущемся навстречу нам по дороге. Нет, понятно, что обоз с пленными, подлежащими передаче, следовало защитить. Но не всем же отрядом? Такое возможно, пожалуй, только в двух случаях: если Мантикора сошел с ума и собирается давать сражение в открытом поле... Либо если он заранее подготовил что-то, что сделает безнадежное сражение невозможным.

Примерно через час, наполненный совершенно бесплодными размышлениями, я получил донесение головного дозора. Дозор подтверждал доклад разведчиков: по дороге двигался отряд Мантикоры. Я решил рискнуть, и отправил дозорным, чтобы они передали Мантикоре предложение встретиться. Через весьма недолгое время вестовой вернулся, привезя согласие кондотьера на встречу. Местом встречи решили назначить небольшое поле примерно посередине между остановившими схождение отрядами. В число делегаций было решено включить по лейтенанту и магу с каждой стороны. Так что я вернул Саара и призвал отрядного мага-воина. Конечно, в данном случае, основную магическую опасность в делегации Серебряной розы представлял сам командир отряда, так что, если Мантикора не держит какую-то изрядных размеров фигу в кармане — он окажется в достаточно тяжелом положении... Не то, чтобы я собирался этим пользоваться... Но в переговорах со столь... серьезным оппонентом — никакое возможное преимущество не будет лишним.

Встреча выглядела... несколько гротескно. С одной стороны — блестящие аристократы под знаменем Великого Дома. С другой — тройка наемников в потрепанных доспехах, под отрядной орифламмой. Но, при всем этом, наемники не смотрелись как низшие. Возможно, их лица до сих пор освещало своим мрачным величием падение Шиповника... А может быть, они и сами по себе держали свое достоинство столь высоко, что рассматривали себя как равных сыну Главы Великого Дома.

Я внимательно, на грани неприличного разглядывания, осмотрел знаменитого кондотьера. Прежде всего бросались в глаза слегка удлиненное лицо, и тонкие пальцы рук, изящество которых не могла скрыть даже боевая перчатка. Черные глаза, в которых не видно зрачка — так же были признаками благородной крови. Бастард какого-нибудь Великого Дома, оказавшийся в вендетте с Шиповниками? Или — наоборот, внебрачный сын кого-то из аристократов-Шиповников? Все может быть. И лишь потом я обратил внимание на возраст своего собеседника. Знаменитый кондотьер оказался совсем мальчишкой — ему не было еще и двадцати. Но, чтобы понять это — пришлось очень внимательно присмотреться. Аура Силы и Власти вполне успешно скрадывала возраст.

— Чей флаг держит отряд Мантикоры? — Вообще-то можно было и не спрашивать... и так все очевидно. Но... Традиции переговоров с наемниками требовали именно такого начала. Не то, чтобы наемники не могли солгать — это считалось нормальным. Верить ответу можно было только в одном случае...

— Мы свободны от найма.

Сначала я подумал, что ослышался. Тот самый ответ, которым наемник не мог солгать! Но... они же только что служили Фиолетовой Хризантеме. Или — не поделили трофеи? Всякое может быть. Но, по крайней мере, стала понятно поведение Мантикоры, двинувшего отряд навстречу превосходящему противнику. Напасть на "свободных от найма" — это значило начать конфликт не только с Гильдией Наемников, но и со всеми остальными Теневыми гильдиями.

— Тогда я хотел бы поинтересоваться причинами, сподвигнувшими отряд Мантикоры на штурм замка союзного Серебряной розе Дома Шиповника.

— У нас был контракт на осаду и штурм этого замка. С его падением договор был исполнен, и я, еще при его заключении поставил условие, что после дележа трофеев — буду свободен от найма. Договор полностью исполнен обеими сторонами, и расстались мы, довольные друг другом.

Лицо Мантикоры искажает странная усмешка. Судя по всему, она не сулит Фиолетовой Хризантеме ничего хорошего. Но... Что могло послужить причиной такого разрыва отношений? До сих пор Мантикора очень серьезно, чтобы не сказать — весьма расширенно трактовал свои обязательства, частенько — выполняя существенно больше того, для чего его нанимали. И вот... заключить очень жесткий контракт, и прекратить его сразу по исполнении... Такое — совершенно не в характере Мантикоры, насколько я его успел изучить. А значит -где-то допущена серьезная ошибка. Остается только порадоваться, что в бой вступать не придется: столь неправильная оценка противника могла привести к непредсказуемым последствиям.

— А теперь, позвольте представить Вам моих спутников: Сойг Безумец — Мантикора кивает в сторону лейтенанта — и Тайр Плюшевый крокодил — еще один кивок, на этот раз — в сторону мага.

Я содрогнулся. Сегодня мне, пожалуй, просто непростительно везет. Вторая чудовищная ошибка, не стоившая мне жизни только потому, что сражения не будет. Эти двое, даже без Мантикоры, имели все шансы убить меня прежде, чем смогла бы подойти помощь отряда. И двое сопровождающих ничем не помогли бы мне против двоих самых известных Отверженных. Интересно, чем Мантикора сумел заманить их в свой отряд? Хотя... пожалуй ясно: обещанием уничтожить один из Великих Домов. Оба сопровождающих Мантикоры уже давно славились ненавистью к Великим Домам. Но почему они поверили юнцу? На этот вопрос ответа пока что не было.

— Мои сопровождающие: Саар из Дома Серебряной розы — лейтенант едва заметно скривился. Он не любил напоминаний о том, что еще не успел заработать себе более почетного прозвища — и Хейг Облако стали. — Маг улыбнулся.

— Хорошо. Ваш маг известен тем, что разбирается в медицине.

— Льщу себе надеждой, что это так.

— Тогда пусть Тайр ознакомит его с информации о состоянии передаваемых пленных. Это позволит быстрее оказать всю необходимую помощь.

— Хорошо. Пусть маги побеседуют о своем. Нам тоже, надеюсь, найдется о чем поговорить.

— Уверен в этом.

— Не откажите в любезности ответить мне на один вопрос.

— Задавайте. Не обещаю, что отвечу. Но выслушаю вопрос — обязательно.

— Объясните, чем вызваны столь... жесткие Ваши действия против Дома Шиповника?

— Глава Дома убил мою сестру, которую должен был любить и оберегать.

— Но... разве весь Дом должен отвечать за действия Главы?

— В общем случае — не должен. Но в конкретно моем... Было произнесено Пророчество о Падении Дома...

— Проклятье Отсеченной ветви?

— Именно. Так вот... наверное, у меня были возможности избежать участия в этом пророчестве... Но смерть сестры привела к тому, что у меня просто не было сил и желания сопротивляться этому Пророчеству. И я занялся его исполнением.

— Понятно... — Мне захотелось взвыть. Одна жизнь в обмен на целый Дом... Что же ты натворил, Золотоволосый? — Тогда у меня есть еще один вопрос.

— Я слушаю.

— Почему Вы здесь?

— Я не вполне понимаю...

— Вы могли отправить пленных с охраной, а сами — двинуться в любом направлении...

— Я не имею ни малейшего намерения оскорбить Вас. Я не сомневаюсь в Вашей Силе и Вашем Слове, капитан Йорг. Но все-таки я хотел бы лично наблюдать окончательное падение Дома Шиповника.

— Тогда я должен Вам сказать...

— Слушаю Вас.

— Возможно, некоторые из пленных откажутся от чести быть принятыми Домом Серебряной розы.

— Такое вполне возможно.

— Хочу сразу сказать: я постараюсь убедить их... Но... если моих дипломатических способностей окажется недостаточно — отказавшиеся не будут находится под защитой и покровительством, будь то мое личное, или моего Дома.

Вообще-то я не собирался говорить ничего такого... Но к противнику, настолько тебя переигравшему — надо проявить максимум уважения. В том числе, и пойдя на некоторые уступки в переговорах.

— Благодарю, капитан Йорг.

Йорг Тактик

Отряд Мантикоры шел мимо бойцов Серебряной розы. И снова меня посетило неприятное ощущение, что я смотрю на наемников, как на равных. Конечно, кожаные доспехи пехотинцев не шли ни в какое сравнение с латами Гвардии Дома. Да и большинство бойцов Мантикоры были защищены от магии покупными артефактами, а не заботливо подогнанными личными заклинаниям. Более того — магов в рядах отряда Мантикоры было намного меньше, чем у Серебряной розы. Но... учитывая наличие таких тяжеловесов, как Безумец и Плюшевый крокодил... Пожалуй, стоит произвести переоценку расчетных результатов столкновения. Нет, про поражение говорить не стоит. Все-таки, я не привык многое оставлять на волю Рока, и привел с собой в два раза большие силы, чем предполагал достаточными для победы ранее... Вот только цена такой победы... Цена, щедро отсчитанная в гробах... Она была бы слишком велика. Хотя... есть еще и сам Мантикора. И его возможности пока не представлялось возможным оценить даже приблизительно. Так что, наверное, стоит порадоваться, что сегодня сражаться не придется.

Когда мимо прошла, по приблизительным прикидкам, половина отряда — показалась колонная пленных. Как и говорил посланник — женщины и дети. Мужчин не видно. Аура многих женщин переливается алым. Оно, конечно, понятно: победу солдаты, а тем более — наемники, празднуют почти одинаково, и это не зависит от принадлежности к конкретному Дому. Вот только... я перевел взгляд на удаляющуюся колонну, и сильно удивился тому, на что не обратил внимания раньше: алые взблески виднелись в ауре лишь немногих наемников.

— Вас удивляет состояние пленниц? — Очевидно, удержать маску невозмутимости мне не удалось.

— Честно сказать, нет. Состояние пленных... не радует. Но и не удивляет. Обычные последствия поражения. Горе побежденным. Скорее меня удивляют ауры Ваших солдат.

— Я плачу своим бойцам достаточно, чтобы посещение дорогого борделя не было для них чем-то запредельным. Да и зацепить на улице девчонку, ищущую приключений — тоже вполне реально. Так что "плодами победы" воспользовались разве что самые жадные и безбашенные. Ни те, ни другие — долго не живут.

— Хм... Значит ли это, что Вы против таких вот... развлечений?

— Не то, чтобы совсем против... Но вот в качестве развлечения — нерационально. Конечно, если надо запугать и сломить кого-то, или наоборот — разозлить и спровоцировать... Но и в таком случае пользоваться столь сильным средством следует с осторожностью. Чтобы не получить результата обратного желаемому. А развлекаться лучше с профессионалками.

— А не слишком ли Вы молоды для столь... жестких рассуждений? В Вашем возрасте логично было бы рассуждать о любви, о романтике...

— О любви мы вообще не говорили. Мы всего лишь сравнивали посещение борделя с изнасилованием. А любовь... Об этом я предпочту промолчать.

Интересно... Похоже, с любовью у него связаны не самые лучшие воспоминания. И при этом, он не стесняется это демонстрировать, не считает это слабостью — а значит, слабостью эти воспоминания действительно не являются. Вот только... Возраст — подходит. Любовная история... Невеста, насколько я помню, решила, что спасена недостойным... Чушь, конечно, несусветная... Но тоже — подходит. Вот только сестра, убитая Главой Шиповников, которую... которую он "должен был любить и защищать"... Как интересно... Конечно, все это — не доказательство... но я — не Суд Ландесраада. Мне не нужно строгое доказательство. А значит — следует иметь в виду, что Мантикора, скорее всего — сын Великого Дома, со всем положенным образованием, да еще и усиленный общением с Повелителем Всего-и-Ничего. Бой с ним — может быть очень тяжелым. А победа — не даст почти ничего. Значит... Да ничего это не значит, кроме удовольствия от решения загадки. Выполнять условия передачи пленных я решил раньше, и новые данные этого решения не изменят.

Пленных отвели в сторону, и рядом с охранниками из отряда Мантикоры встали рыцари Серебряной розы. В глазах людей из Дома Шиповника отчаяние мешалось с надеждой. Похоже, кондотьер не счел нужным оповестить пленных об ожидающей их судьбе. Интересно, что это: простое невнимание, или изощренная месть?

— Капитан Скалдингер. Как и было согласовано нашей договоренностью, я доставил всех членов Дома Шиповника, выживших при падении их последней резиденции.

В некоторых глазах зажигается ненависть. Хитрец Мантикора сформулировал это так, что создалось впечатление, что договоренность была достигнута ДО штурма. Или... возможно, что такая формулировка — просто небрежность? Ведь если бы он хотел перебить пленных — он имел для этого все возможности. В любом случае, удар получен и надо его возвращать.

— Не скрою, предложение, привезенное вашим парламентером этим утром — меня крайне удивило. — Мантикора улыбается, значит, о случайной формулировке речи не идет. — Однако, независимо от Ваших мотивов, оно меня более чем устраивает.

— Для проведения ритуала Вам потребуется нейтральный свидетель. Могу я предложить свою кандидатуру?

— Конечно, кондотьер. Буду рад Вашему присутствию.

— Что вы собираетесь с нами делать? Схватите этого простолюдина — он преступник. Я требую... — Визгливый голос казалось, заполнил все окружающее пространство. Но мое внимание привлекла не феерическая дура, а девушка с серебряными волосами, тяжело привалившаяся к стенке одной из повозок, куда, очевидно, собрали тех пленных, которые не могли идти самостоятельно.

— Неужели Вам удалось захватить живой дочь Главы Дома Шиповника? — Киваю я в сторону девушки.

— Идемте, я Вас представлю.

Визгливый голос продолжал звучать. Видя, что никто не собирается выполнять ее предельно глупые требования, баба стала откровенно срываться в истерику. Наконец Мантикоре надоело ее слушать, и он сделал знак рукой, по которому Сойг Безумец просто заткнул ей рот кляпом. Наверное, следовало возмутиться таки обращением с пленной, более того — с членом дружественного дома... Но за эти несколько минут дура-баба успела так меня достать, что я выразил разве что облегчение.

Когда мы подошли к заинтересовавшей меня повозке, хрупкая девушка с видимым трудом подняла голову. Взгляд на ее ауру показал, что она находится в предпоследней стадии магического истощения.

— Леди Гайрэ. Представляю Вам Йорга, капитана Дома Серебряной розы, младшего сына Главы Дома Серебряной розу, владельца манора Скальдингер... — Мантикора, похоже, мог говорить еще долго. Пришлось оборвать его.

— Можно просто Йорг. Или Йорг Тактик, если желаете. — Девушка медленно, с трудом, кивнула.

— Капитан Йорг. Перед Вами Гайрэ Оракул. Дочь Главы Дома Шиповника. Последняя выжившая из главной наследующей ветви Дома.

— Очень приятно видеть Вас, хотя мне и жаль, что наша встреча произошла в столь... тяжелой обстановке. — Девушка медленно поднимает глаза.

— Кондотьер льстит мне. Я всего лишь Недооракул. У меня есть способности, но я никогда не проходила соответствующего обучения.

— Как Вы понимаете, в отношении ее требования очень жесткие: она должна пройти ритуал, или последовать за отцом. — Мантикора изображает жестокость, но я прошел курс не только мага-воина, но и целителя, так что ясно вижу: ритуал Принятия в Род сейчас для нее — действительно последняя надежда. И отправить хрупкую девушку с серебряными волосами "следом за отцом" можно очень просто: достаточно не делать ничего.

— Что с ней случилось? Почему она в таком состоянии?

— В отличие от других женщин, захваченных по тайникам Дома или в Женской части донжона, Гайрэ принимала участие в бою.

— Источник?

— Да.

— И кто же у нас черный маг?

— Он рядом с ней.

— Молодой еще.

— Вообще-то я не отдавал приказа брать в плен тех, кто достаточно взрослый, чтобы поднять на нас меч. Но данный случай показался мне весьма интересным, и я решил сделать исключение.

Еще бы не интересно. Да за всю историю Игры Домов можно насчитать всего несколько случаев, когда бы женщина доверила свой Источник воину. Как правило, боец в такой связке обретал нешуточные преимущества... Вот только заканчивалось это, чаще всего, гибелью женщины и тяжелейшей болезнью, а то и смертью мужчины, решившихся на такую Связь. Так что изучение двоих, не только побывавших в Связи, но и выживших при этом — может быть очень интересным, и дать весьма ценные результаты. Главное, чтобы не помешали эти помешанные фанатики-пуритане из Совета Дома.

— Гайрэ Оракул. Согласны ли Вы быть принятой в Дом Серебряной розы?

— Да.

— Понимаете ли вы, что это выбор необратим?

— Да. Если бы мой отец не оговорил Права Восстановления — множество хороших людей осталось бы в живых. Мантикора. — Девушка гордо выпрямляется в повозке.

— Я слушаю Вас.

— Я, Гайрэ Недооракул, последняя выжившая из правящей ветви Дома Шиповника, признаю Ваше право на месть. Но я надеюсь, что с падением Дома вражда между нами окончена.

Ого! Как все интересно. Похоже, мои догадки более чем подтвердились. Но все равно, надо будет расспросить ее поподробнее. И о судьбе сестры, и о последней схватке.

— Пророчество исполнено и обида, нанесенная мне Главой Дома — смыта кровью. Вражда между нами окончена.

Подобное требовало моего вмешательства. Так что я поднимаю руку, и произношу подобающее в данной ситуации слово.

— Свидетельствую.

Мягкое сияние опускается на нас. Мы сказали, и были услышаны.

— Йорг Тактик.

— Слушаю Вас, Леди.

— Как последняя выжившая из правящей ветви я даю согласие на переход в Дом Серебряной розы за всех, выживших после штурма Последнего убежища. Отказавшиеся от Перехода — да будут объявлены Безродными. В наступившей тишине негромкий голос Гайрэ слышен всем. Потом раздается негромкий ропот со стороны пленников. Кажется, решение новой Главы нравится далеко не всем. А меня восхищают стойкость и сила духа этой хрупкой, болезненной, но сильной и уверенной в своей правоте девушки. Она же, закончив свою речь, с тихим стоном оседает на дно повозки. Похоже, что тело в очередной раз оказалось слабее духа.

— Благодарю. — Мантикора кланяется.

Ко мне подбегает вестовой и сообщает, что все готово для проведения полного ритуала Принятия в Дом.

— Пройдемте. У нас все готово.

Йорг Тактик

Всех пленных, переданных нам Мантикорой, доставили к подготовленному узору.

Круглая площадка на относительно ровном участке степи была расплавлена мощным огненным заклинанием, а потом — аккуратно остужена. Получился обсидиановый круг, диаметром около трех метров. Потом лучшие ритуалисты отряда нанесли узор, необходимый для ритуала Принятия в род.

Первым принесли и уложили "черного мага"... Если присмотреться — он лишь чуть старше той, что сейчас оказалась Старшей в Доме Шиповника. Темные волосы, однозначно показывающие первое поколение благородных бойцов, разметались по остывшему обсидиану. Кожа бледна до прозрачности, выдавая степень магического истощения немногим меньшую, чем у Гайрэ.

Девушка приподнимается в повозке. Видно, что это действие дается ей очень дорого, но гордость заставляет ее сделать невозможное.

— Я, Гайрэ, Старшая из правящей ветви Дома Шиповника, за своего воина даю согласие на переход в Дом Серебряной розы.

— Предательница! — Гайрэ вздрагивает, как будто получив тяжелый удар.

— Она отдала свой Источник воину и участвовала в бою. Больше никого из вас я ни во дворе, ни на стенах не видел. — Голос Мантикоры обдает даже не холодом — режущим порывом ледяного ветра. — Так что о предательстве лучше молчать тем, кто во время последнего боя сидел в тайнике, надеясь спрятаться. — Чтобы сомнения не отняли у Сереброволосой последние силы, подхватываю ритуал.

— Я, Йорг Тактик принимаю этого благородного бойца в Дом Серебряной розы. И даю ему право и привилегию самому решать: оставить былое былому или сохранить его. — После этого мальчик сможет сам решить: быть ему бойцом Дома, или искать свою жизнь на других путях, оставить прежнее имя, или принять новое. Хотя он и остается без сознания, но на щеках заиграл румянец: Источник Дома уже признал и принял нового сына Серебряной розы. Так что теперь его выздоровление — только вопрос времени.

Линии Принимающего узора еще некоторое время полыхают переливающимися цветами, и я внимательно вглядываюсь в них, стараясь понять: кого же я взял в свой Дом? Багряные нити убийств говорят мне, что он действительно успел поучаствовать в бою. Серебро гордости и отваги показывает, что, скорее всего, он и снова примет путь Воина. Но на часть узора падает непроглядная тень. Отчаяние безнадежной схватки. Невыполненный приказ Главы Дома. Попытка убить Дочь Старшей линии. И неудача даже в этом. Тяжко ему придется. Но если выдержит — будет отличным воином.

Следующей подвели крикливую бабу, что пыталась предъявлять нереальные требования. Мои солдаты избавили ее от кляпа, о чем я немедленно пожалел.

— Трусы! Дураки! Неужели вы последуете за этой шлюхой? Я отказываюсь принять новый Дом. Пусть я лишусь Имени, но отобрать у меня Кровь никто не в силах. И я добьюсь восстановления Дома!

Девушка, которую она поливает помоями с элегантностью базарной торговки, смотрит на нее со странным сочувствием. Впрочем, чтобы предсказать ее судьбу вовсе не надо быть Оракулом. Вполне достаточно посмотреть в заледеневшие глаза Мантикоры.

Воздух стонет, разрываемый тонким клинком, и вот уже отказавшаяся от Имени падает. Удар был нанесен мастерски, так что женщина умирает раньше, чем голова ее касается земли. И ледяной голос Мантикоры вновь обрушивается на нас.

— Безродная оскорбила дочь Великого дома.

В толпе пока еще пленников раздается ропот. Многие смотрят на меня. Значит — нужно объясниться, чтобы снять все сомнения и предотвратить повторение трагедии.

— Отказавшись от принятия в Дом Серебряной розы, она отказалась и от его покровительства и защиты.

Дальше все пошло быстрее. Все новые пленники, передаваемые наемниками Мантикоры рыцарям Серебряной розы, ложились на узор Принятия, озвучивали свое согласие, и поднимались с холодного камня детьми нового Дома. Исключение составляли только те пленницы, которых укладывали на узор в бессознательном состоянии. За них свое согласие давала Гайрэ, и каждое слово, казалось, отбирало у нее частицу жизни.

К сожалению, я ничем не мог ей помочь. Как Старшая, она должна была принять покровительство нового Дома последней. Иначе ее приказ потерял бы силу, и кто-нибудь мог бы отказаться от перехода, не понимая, что та, чье тело немым предостережением лежало недалеко от Круга — была убита не только и не столько за глупые слова, которые оскорблением можно было назвать только с очень большим трудом. Но я все яснее и яснее понимал: принимаемых в Дом слишком много, и до конца церемонии Гайрэ в сознании не дотянет.

Случилось то, чего я и боялся: когда из колонны пленных оставалось не более десятка человек, Гайрэ с легким стоном осела в повозке и ее серебряные волосы разметались по соломе. Это был практически приговор хрупкой девушке, чье тело оказалось намного слабее стального духа. Ведь теперь она не могла произнести слова согласия на принятие в новый Дом, и не было никого, кто мог бы это сделать за нее. Мне стало грустно и горько, что я больше никогда не услышу этот голос, не увижу, как эти плотно сжатые губы осветятся улыбкой...

Вот и все. Все остальные, пережившие смертельную ночь Падения Дома уже прошли обряд принятия в Дом Серебряной розы. Осталась только та, что отдала всю себя ради Чести и Жизни. Я поднял глаза к небесам и страстно пожелал, чтобы случилось что-нибудь, что позволит этой девушке... да что там — этой девочке — выжить. Она сделал все, что могла, и спасла всех, кого можно было спасти... Так неужели для нее не найдется капли милосердия?

Внезапно раздается цоканье подкованных сапог по обсидиану. Я опускаю глаза, переводя взгляд с горних высей на землю. Мантикора уже принес девушку и теперь устраивал ее поудобнее на узоре.

— Но кто... — я начал спрашивать, и застыл, вспомнив свои догадки о личности таинственного кондотьера.

Мантикора левой рукой извлек из воздуха кинжал с узким черным лезвием и вонзил его себе в ладонь правой. Алая кровь вскипела живым серебром и вспыхнула, падая на колдовской рисунок.

— По праву Крови, по праву Старшинства, по праву Победы я, кондотьер Мантикора даю согласие на вхождение Гайрэ Оракула в Дома Серебряной розы. Да будет так. — Взгляд, брошенный на новых членов Дома, показывает, что они совершенно не понимают, о чем говорит Мантикора. Неужели он настолько изменился, что его невозможно узнать?

— Я, Йорг Тактик... — радость перехватывает горло и я с трудом продолжаю обязательную ритуальную фразу — принимаю эту благородную Леди... — я хочу продолжить, предоставляя девушке возможность выбора дальнейшей судьбы, но в этот момент обсидиан вспыхивает серебряным пламенем и оно формирует над лежащей символ дома — серебряную розу. Силы сделали выбор за нас. Она будет благородной Леди и начнет новую ветвь нашего Дома.

Мантикора улыбается, глядя на сестру, а потом поворачивается к своим.

— Сойг, Тайр, вы со мной?

— Да, кондотьер, как и договаривались. — Похоже, сейчас я увижу что-то неординарное. Мантикора продолжает, обращаясь уже к своим солдатам. — Солдаты, вот и настал обещанный мной момент. Мои дела в этом мире закончены. Мой враг пал, и не поднимется более. Я уже выплатил вам все, что обещал, так что все желающие могут расторгнуть договор и уйти.

Никто не проронил ни слова.

— Ну что же. — Мантикора подождал, а потом — продолжил речь. — Тем кто пойдет со мной я не обещаю богатства, чести, славы, ни, тем более — долгой жизни. Я даже не уверен, что смогу остаться с отрядом: у меня есть долги, которые следует отдать. Но решение каждый из вас должен принять здесь и сейчас. И изменить его, отыграть все назад будет уже невозможно. Те, кто пойдет в Неведомое — шаг вперед.

Раздался слитный удар сапог. Строй сделал шаг вперед как единое целое. Ни усомнившихся, ни отказавшихся — не нашлось. Я перевел взгляд на лейтенантов Мантикоры. В глазах Сойга погасло терзавшее его безумие, и он смотрел на своего кондотьера удивительно спокойно. Тайр же, наоборот, словно отбросил плюшевую маску добродушного весельчака, и теперь сидел в седле гордо выпрямившись, как и подобало победителю многочисленных дуэлей, одному из лучших магов Дома Феникса, изгнанному за то, что он поддержал заговор Наследника против Главы Дома.

— Что ж. Я рад.

Мантикора поднял руку и что-то прошептал. Над дорогой вспыхнула яркая даже в свете солнечного дня точка. Потом из нее ударили восемь лучей и начала раскручиваться спираль. Миг... И вместо непонятных символов дорогу прорезает арка, достаточная для того, чтобы шеренга из восьми человек могла пройти под ней не пригибаясь.

— Направо! Шагом марш!

И бойцы Мантикоры двинулись прямо в эту арку, склонив копья, как будто атакуя невидимого врага. Когда последние бойцы скрылись в арке, под нее вошли, ведя в поводу своих коней лейтенанты. А потом... Сам Мантикора проехал верхом, и арка услужливо приподнялась. Уже скрываясь в гематитовой пленке портала, Мантикора обернулся, и поднял руку, прощаясь с сестрой. А потом он исчез из вида, и арка с негромким хлопком закрылась.

Гайре Недооракул

Резкая боль пронзает голову. Ох! Как же мне плохо! Стоп. Мне больно. Значит — я жива. Но ведь этого не может быть! Последнее, что я помню — навалившуюся тяжесть страшного истощения. Спасти меня мог только Источник, но Источник моего Дома был погашен после падения последнего замка. А принять меня в Дом Серебряной розы не могли, потому, что я была без сознания и не могла согласиться на Принятие. Тогда как же? И где я нахожусь?

Когда, преодолевая боль, я открыла глаза, первым, что бросилось мне в глаза, была серебристая обивка стен. Похоже — я в там, где меня и хотел видеть брат. Но... он же изгнан из семьи и лишен имени. Как он мог дать согласие на смену Дома? Не понимаю...

Внимание мое привлек скрип приоткрывшейся двери. В комнату просочилась молоденькая служанка. О ее статусе говорило традиционная форма прислуги Великого Дома, но больше, пожалуй, ничего. Более того, в ее внешности просматривались некоторые черты, свойственные скорее дочери младшего Дома, чем кому-то из низших. Высокий лоб, прямой нос, серебряные пряди в черной, как смоль прическе — все это однозначно говорило о присутствии в ее жилах благородной крови.

— Высокая госпожа проснулись? — Форма вопроса ошеломила меня. Я рассчитывала, в лучшем случае, получить право свободного выбора и присоединиться к одному из малых Домов... Но обращение Высокая госпожа... Так меня не называли даже когда я жила в Доме, где принадлежала к правящей ветви. Так почему же сейчас..?

— Почему ты называешь меня Высокой госпожой?

— Потому что Вы — полноправная Леди Дома Серебряной розы.

— Как это получилось? Ведь я — всего лишь беженка, принятая Домом по договоренности с Мантикорой!

— Не знаю, Высокая госпожа. Йорг Тактик, когда доставил Вас и остальных, объявил, что Вы имеете статус Леди и приказал подобрать Вам штат прислуги.

— Хорошо. — Значит, спрашивать обо всех странностях надо у Йорга. Как бы теперь мне его найти?

— Госпожа изволит приказать что-нибудь еще?

— Да. Мне нужна одежда, утренний чай, и чтобы кто-нибудь помог мне найти милорда Тактика.

— Госпожа... поскольку Вы были без сознания, а Ваша одежда — пришла в негодность, я взяла на себя смелость...

— Давай сюда. Мне надо одеться, а нюансы разберем позже.

— Хорошо, госпожа. — Девушка склоняется передо мной и отходит к шкафу. Я еще раз отмечаю, как грациозно она двигается.

— Как тебя зовут?

— Аилла. — Хм... Так же, как и невесту брата. Даже не знаю, хороший это знак, или плохой.

— Аилла...

— Да, госпожа?

— А почему дочь благородного Дома прислуживает, а не готовится стать невестой для укрепления положения своего Дома? — Девушка вспыхивает, а ее взгляд упирается в пол.

— Кому нужна незаконнорожденная бесприданница? — Я понимаю, что продолжать разговор просто жестоко... но мне нужно знать, насколько тонок лед, по которому я ступаю. А положение Леди — это всегда танец на весеннем льду.

— И кто же твой отец?

— Не знаю. Мама умерла, не назвав мне его...

Аилла выложила передо мной несколько платьев. Из них я выбрала зеленое — в память о павшем Доме, с серебряными вставками — признанием Дома нынешнего. К платью девушка предложила мне надеть изящную серебряную диадему с несколькими некрупными жемчужинами, и брошь в виде розы.

Когда я закончила одеваться, в дверь постучали. Аилла дождалась жеста, разрешающего ей отойти и отправилась уточнять, кто именно посетил меня. Естественно, что удалилась она очень ненадолго.

— Госпожа. Йорг Тактик, ненаследный лорд правящей ветви Дома Серебряной розы, желает видеть Вас.

— Передайте милорду, что я согласна принять его. — Я отлично осознаю истинный расклад сил. Беженка, из непонятных соображений принятая в Дом как Леди — не ровня сыну Главы Дома. Девчонка, не прошедшая надлежащего обучения и ничем себя не проявившая — не ровня одному из лучших военачальников в современной истории. Но надо же "держать лицо"?

В отведенное мне помещение Йорг вошел уверенной походкой. И как же он отличался от того усталого воина, который вспоминался мне сквозь туман, застилавший мое восприятие при нашей прошлой встрече. Сейчас, сменив шелковый доспех боевого мага на строгие одежды Советника Великого Дома он стал подлинным аристократом: изящным, уверенным и... не менее смертоносным, чем был воитель. Только этот Тактик готов был нести смерть не мечом, но словом.

— Леди Гайрэ?

— Приветствую моего Лорда! — Склоняюсь перед вошедшим в реверансе.

— Рад, что Вам стало лучше. — Тактик улыбается, но эта улыбка очень слабо отражается в его серых глазах. Я делаю приглашающий жест, и сама усаживаюсь в ближайшее кресло.

Тактик садится напротив меня. Аилла, умничка, приносит чайник и две чашки.

— Мой Лорд. Я хотела бы узнать о том, что произошло после того, как сознание покинуло меня. И о причинах, приведших к получению мной нынешнего статуса.

— Отлично, Советник Гайрэ. Я рад, что не ошибся в выборе. — Слова Тактика обрушиваются на меня ударом грома. То есть, статус полноправной Леди — это уже было что-то совершенно недосягаемое для Принятой, но чтобы меня назвали Советником? Даже в своем Доме я не могла рассчитывать на такое. Чем же придется расплачиваться за такие авансы?

— Хорошо. Тогда к списку моих вопросов — заговорила я, слегка придя в себя от шока, вызванного словами Йорга — добавляется вопрос о цене столь существенных благодеяний.

— Более чем браво! — Теперь улыбка Тактика захватывает его глаза... но при этом остается холодной, как сталь клинка. Сейчас он напоминает мне отца, при всем их несходстве. — Хорошо, что Вы понимаете, что такой статус не может быть подарком. Что ж. Раз Вы сумели сформулировать вопросы — значит, достойны ответов. Первое. После того, как Вы упали от истощения, капитан Мантикора принял за Вас решение о переходе в Дом Серебряной розы по праву победителя.

— По праву... победителя? — Вот значит как... Он нашел лазейку. Но почему... Я ведь ничем не помогла ни ему, ни Скайле. Я сделала все, что могла, чтобы предотвратить падение моего Дома. Почему же он отказался от мести и дважды спас меня?

— По праву Крови, Старшинства и Победы.

— Вот даже как...

— Да. И, в связи с этим, у меня есть вопрос.

— Слушаю моего лорда.

— Неужели он настолько изменился? — Похоже, Йорг понял если не все, то многое.

— Неузнаваем. Если бы я не знала — никогда не поняла бы, кто он.

— Спасибо. Так вот... В ритуал Принятия вмешалась Сила Дома, выразившая свою — Волю — Вы оказались приняты, как благородная Леди, основательница новой ветви. Хотя некоторые Советники были недовольны, противиться Силе они не смогли.

С некоторым трудом осознаю, что именно пытается донести до меня Тактик. Во-первых, мое принятие в качестве Леди как желание Силы Дома... Что-то, что осталось только отголоском в легендах... Такого не случалось вот уже много веков. Но... сказано ведь и еще кое-что... Некая группа Советников, недовольная произошедшим... Похоже, Тактик изящно подчеркивает, что у меня нет выбора, кроме как принять его покровительство, и присоединиться к его фракции. Тогда понятен становится и статус Советника: не имея возможности выступать в качестве самостоятельной силы — я усилю позиции Тактика. Вот только как он сумел провести это решение? Ведь его противники наверняка поняли расклад ничуть не хуже меня?

— Прошу прощения... Но что было дальше?

— Кондотьер Мантикора увел свой отряд в неизвестного вида портал. Боюсь, мы теперь не скоро о нем услышим, если услышим вообще. Ведь, судя по рассказам тех, кто был принят Серебряной розой вместе с Вами — он прибег к Запретной магии и недозволенным средствам, чтобы сломить сопротивление защитников замка.

— Он завершил свои дела и ушел. Думаю, что он вряд ли вернется... Хотя мне и жаль.

— Жаль? Он разрушил Ваш Дом, убил Ваших друзей и родственников, и Вам все равно жалко, что вы больше не увидитесь?

— У него были все основания для мести. А я... По Вашим словам получается, что он дважды спас мне жизнь. А я даже не поблагодарила его за это.

— Дважды?

— Первый раз был в бою за наш последний замок, когда он оглушил меня и моего охранника, не дав нам довести себя до смерти прямо там, во дворе Последнего приюта.

— Хорошо. Я полагаю, что ответил на все Ваши вопросы?

— Некоторые неясности остались. Но я полагаю, что их можно разъяснить и позднее.

— Тогда я тоже хотел бы узнать кое-что.

— Я слушаю моего лорда.

— Не стоит быть столь формальной. Зовите меня Йоргом, или, если хотите — Тактиком.

— Спасибо, господин Тактик.

— Так вот... Я понимаю, что эта тема для Вас болезненна... но расскажите, пожалуйста, о падении последней твердыни Дома Шиповника.

В глазах у меня потемнело... И черное пламя вновь заплясало передо мной.

— Это была ночь огня. Нет! Ночь Черного пламени. Роковая звезда встала в зените, и Мантикора двинулся на приступ...

Мой рассказ все длился и длился... Ужас и отчаяние той ночи накрывали меня... И самое худшее — это было ощущение того, что мы сами навлекли на себя эту беду, эту месть. Мы... Все те, кто молча согласился с Изгнанием... Все, кто молча смотрели на то, как мой отец убивает свою дочь и мою сестру...

— Ну что ж... — Сказал Тактик, когда я, наконец, замолчала. — Ваш рассказ проясняет многое. Боюсь, что остальные выжившие не видели почти ничего. Только рассказывают о какой-то странной магии... и о чудовище, легко находившем даже самые скрытые тайники.

Я улыбаюсь. Конечно, найти тайники не составило трудности для, пусть и отверженного, но сына Шиповника. Естественно, когда отец узнал, кто именно наш враг, безжалостно уничтожающий Дом Шиповника — он приказал подготовить новые тайники... Но в сплошном камне стен такое сделать нелегко, а магию использовать... Следы магии покажут на тайник лучше, чем табличка с надписью "Искать здесь". Так что по-настоящему скрытные захоронки создаются при строительстве замка... И уж их-то мой брат знал наизусть... А новодел — нашел легко и просто.

— И еще... — снова заговорил Тактик после некоторой паузы — я хотел бы уточнить судьбу Вашей сестры, Скайлы. Ее не было в числе выживших, не нашли ее и среди мертвых, когда мой отряд выбил солдат Фиолетовой Хризантемы из замка. — Йорг как-то странно смотрит на меня. Кажется, что он ждет от меня подтверждения или опровержения каких-то своих гипотез.

— Моя сестра, Скайла Оракул, была убита нашим отцом задолго до начала войны с Мантикорой. Собственно, именно ее смерть и послужила причиной начала этой войны, уничтожившей мой Дом. Как я и говорила — брату было за что мстить.

— Но...

— Скайла пыталась воспрепятствовать изгнанию того, кто позднее стал Мантикорой. И отец, когда убил ее, провел ритуал малого Отречения. Так что похоронена она в безымянной могиле.

— Спасибо. Прошу прощения за то, что заставил вас разбудить эти воспоминания. Но есть еще несколько вопросов, которые стоило бы уточнить.

— Я готова ответить.

— Если Вам слишком тяжело вспоминать... или если Вы плохо себя чувствуете — я могу уйти.

— Не надо. Я готова ответить на любые вопросы.

— Хорошо. Уверенны ли Вы, что чудовище, штурмовавшее ворота замка — и есть кондотьер Мантикора?

— У меня нет никаких доказательств, но...

— Значит, не стоит упоминать о недоказанных, и недоказуемых догадках на Совете. Вы рассказали о своем видении того, как погиб Ваш отец, глава Дома. Но вне видений Вас там не было?

— Не было.

— Боюсь, что Советники не склонны доверять видениям... Если, разумеется, это не видения Огненной.

— Спасибо, господин Тактик, за то, что подсказали мне правильную линию поведения на Совете. Боюсь, без Ваших Советов я бы самым настоящим образом опозорилась...

— Не стоит благодарности. Вы были искренни в своем рассказе... Но искренность не всегда хороша для свидетеля... и почти никогда — для Советника Дома.

Мне остается только принять к сведению советы... нет — указания Йорга. Похоже, он уже рассчитал мои действия и включил их в какую-то свою интригу. И у меня нет выбора, кроме как двигаться в предписанном мне фарватере. Вот только... я уже плыла по течению, заданному отцом... Не приведет ли меня эта дорога к новой беде, страшнее прошлой?

Йорг Тактик

В качестве места размышлений я всегда предпочитал парк, расположенный под самыми стенами нашей главной резиденции. Конечно, согласно элементарным основам искусства фортификации деревьям возле стены делать нечего: они могут быть использованы и для изготовления осадных оружий, и просто как укрытие от стрелков на стенах... Все это верно, но не в том случае, когда деревья заботливо выведены и высажены Мастерами нашего Дома. Того, кто попытается укрыться за ними от стрел и заклинаний со стены можно только пожалеть. Встать под стену и дождаться, когда на тебя выльют кипящую смолу — гораздо более простой и безболезненный способ самоубийства. А уж строить что-нибудь из этих стволов... И это не говоря уже о том, что сами по себе эти растения создают замечательную следящую сеть, которую не могут обмануть самые лучшие маскировочные заклинания. Но в мирное время этот парк — замечательное место для того, чтобы гулять и думать. А мне было о чем поразмыслить. Разговор с Гайрэ дал много новой информации, которую требовалось осмыслить... и использовать.

— О! Йорг. Привет. Тебя-то я и искала! — Яркая, огненная аура вспыхивает, как всегда, неожиданно. Вот как она ухитряется подобраться незамеченной, при такой яркости ауры и свежести чувств, подобающих не взрослой, солидной и уважаемой пророчице, но молоденькой девчонке? А ведь ухитряется. Конечно, чувствительность не относится к моим сильным сторонам, но ведь и сканеры ее не замечают!

— И тебе не хворать, Сарнэ! — Повернувшись, я внимательным взглядом окидываю свою нежданную собеседницу. Еще никто не сказал при первом знакомстве, что она старше меня на пять лет. Легкость движений, пышная шевелюра — все под стать огненной ауре. — Зачем ты меня искала?

— Мне было видение. — Аура слегка тускнеет, намекая, что разговор предстоит серьезный.

— И что же сулит нам грядущее? — К словам Сарнэ Огненной всегда стоит прислушаться... даже если с ней не согласен. Но мы уже много лет выступаем союзниками в Совете Дома.

— Я видела не будущее. Настоящее. Или, может быть — прошлое.

— Интересно. И что же тебя так обеспокоило?

— Не знаю. В том-то и дело, что я не знаю. Представляешь? Я, Сарнэ Огненная, признанная пророчица Дома Серебряной розы, глава Гильдии Пророков — не могу понять, что именно я видела!

— Ну, тогда — показывай. Одна голова хорошо — а две лучше! — Мало кто знает об этом ее таланте: Сарнэ Огненная, Сарнэ Пророчица, может не только наблюдать видения сама, но и показать их тому, кого сочтет достойным. И предметом моей тайной гордости является то, что она уже не раз приходила ко мне, показывая ключевые моменты и помогая ориентироваться в лабиринте Путей Грядущего. Но в сегодня первый раз она пришла не С советами, а ЗА советом.

— Смотри! — И мрак охватывает меня.

...

Тьма заполняет огромную залу. Легкий серебристый свет льется в окна, но он не в силах рассеять заполняющие зал тени. Самая большая тень накрыла трон, стоящий у стены. В зале не видно никакого движения. Ни свечения аур, ни паутины заклинаний... ничего.

Внезапно парадные двери медленно открываются. Вошедший делает несколько шагов вперед, и склоняется перед пустым троном.

— Оставь орифламму. Теперь она нескоро тебе понадобится. — Как ни странно, голос доносится с трона. Тень, лежавшая на нем, теперь обрела объем, хотя рассмотреть в ней какие-нибудь детали все равно невозможно.

Вошедший отходит в сторону и прислоняет знамя к стене. При это оно попадает в луч света, протянувшийся из окна, и становится виден рисунок, заинтересовавший меня сверх всякого ожидания. На черном знамени серебряной нитью были прорисованы кожистые крылья и хитиновое жало.

— Господин. Я закончил свои дела, и готов приступить к выплате долга. — Мантикора, а у меня нет сомнений, что это именно он, опускается на колено перед... Кого же он назвал своим господином? Неужели...

— Ты уже начал выплаты. Но тебе еще надо многому научиться. — Голос господина, сидевшего на троне, вызывает почтение, но, странным образом не подавляет. Он заставляет вслушиваться и слышать сказанное, но при этом не вгоняет в щенячий восторг, вызывает желание понять сказанное, а не бездумно повиноваться.

— Я готов учиться.

— Не уверен...

— Вы сомневаетесь во мне, мой господин?

— Не думаю, что ты захочешь учиться тому, что тебе необходимо уметь.

— Что же это за навык, который должен вызвать у меня такое отторжение?

— В своей мести ты научился многому... Заключать и разрывать союзы, находить слабые места противника и бить в них без жалости, сомнений и колебаний... Но этого недостаточно. Теперь ты должен научиться жертвовать. — Мантикора вскакивает.

— При всем уважении, мой Договор включает в себя и пункт о том, что я не совершаю жертвоприношений!

— Успокойся. Я не говорил о жертвоприношения. Только о жертвах.

— И в чем же разница? — Мантикора успокаивается, и снова опускается на колено.

— И это тоже входит в число того, чему тебе предстоит научиться. Присаживайся. — По взмаху руки сидящего на троне в зале появляется кресло. А между ним и троном — странного вида столик, на столешнице которого инкрустирован квадрат, разделенный на черные и белые клетки.

Тень-на-троне ставит на доску, а у меня уже нет сомнений, что это — доска для какой-то игры, маленькую фигурку, изображающую пехотинца со щитом, похожую на воина Древней империи. Такие не принимали участия в сражениях уже почти тысячу лет — значит и игра не моложе.

— Это — пехотинец. Их в начале у каждой стороны — по восемь. Тяжелый щит не дает ему бить прямо перед собой — поэтому ударить он может только сюда и сюда. — Учитель показывает на две клетки, углами примыкающие к той, на которой стоит пехотинец. — Этот же щит мешает ему маневрировать: пехотинец может только наступать, и только на один шаг каждый ход. Лишь на первом ходу, стоя на своей начальной позиции он может совершить рывок сразу на две клетки. Как ты увидишь чуть позже, пехотинец — самая слабая фигура. Но в этой слабости их сила: снять пехотинца ценой гибели любой другой фигуры — значит потерпеть ущерб. Так что, как бы это не показалось странным, но частенько именно пехота решает исход сражения...

Еще некоторое время учитель объясняет ученику свойства фигур и то, по каким правилам они могут двигаться в бою, как сражаются, и к чему стремятся. Это действительно чем-то похоже на модель небольшого сражения: тяжкая поступь пехоты, стремительные конные прорывы, мгновенные перемещения боевых магов... Мне очень интересна эта игра. Похоже, я еще не раз попрошу Сарнэ показать мне это видение.

— Все понятно? — Ученик лишь коротко кивает учителю. — Что ж. Сегодня ты поведешь войска Света, а значит, твой ход — первый. Вперед.

Тень-на-троне поднимает голову. Я точно знаю, что он не может... не должен видеть меня... Но вот ощущение взгляда... А потом видение резко гаснет.

...

— Ну что, Йорг? Ты что-нибудь понял? — Сарнэ обеспокоенно смотрит на меня... почему-то сверху. Я упал? Сильно же меня проняло! Стараюсь подняться... И со второй попытки это даже получается. Я медленно встряхиваю головой и пробую сфокусировать взгляд на собеседнице. Когда это получается, я начинаю отвечать.

— Кое-что понял.

— Что? — В голосе Пророчицы звенит нетерпение. Похоже, то, что она не разобралась сама — сильно ее расстраивало.

— Прежде всего, там один из участников учил другого интересной игре. Если не возражаешь, позже я просмотрю это видение еще пару раз, чтобы досконально разобраться в правилах.

— Обязательно. Что-нибудь еще? Например — кто эти двое? Где все происходит? В чем смысл Видения?

— Я попробую предположить... Вошедший — небезызвестный кондотьер Мантикора.

— Почему ты так решил? — Сарнэ потихоньку успокаивается. Возможность разобраться в ее Видении действует на нее благотворно.

— Я видел отрядную орифламму Мантикоры. И именно ее вошедший прислонил к стене.

— Согласна. Это похоже на истину. Значит, я уже не зря обратилась к тебе. — Пророчица улыбается.

— Уже не зря. Но это — не все.

— Слушаю! — Предвкушение играет золотистыми молниями в глазах Сарнэ.

— Гайрэ сказала, что Мантикора принял покровительство Повелителя-Всего-и-Ничего, и за это его изгнали из Дома Шиповника.

— Как интересно. Я хотела бы пообщаться с девочкой. А еще лучше — взять ее в ученицы.

— Извини. Но именно угроза отдать ее тебе в ученицы помогла пробить для нее пост Советника. Наши пуристы предпочли отдать мне один голос в Совете возможности появления у меня в свите Оракула.

— Это да. Ловко ты их обошел. Но ведь запрет учить — не может помешать мне с ней просто пообщаться... поговорить... о своем, о девичьем.

— Раз ей не дали стать Ученицей, она — Свободная Леди. И может общаться с тем, с кем хочет. Или — не общаться. — Я только что не рассмеялся в голос, увидев лицо Сарнэ. Радость, ехидная насмешка и предвкушение перемешаны в ее взгляде в опасной для окружающих пропорции.

— Тогда... передай, пожалуйста, Высокой Леди, Члену Совета Дома Серебряной розы, что смиренная предсказательница, Сарнэ, по прозвищу Огненная, просит ее не побрезговать приглашением в ее скромный приют. — Даже не представляю, какие усилия Сарнэ пришлось затратить, чтобы произнести все это, и не рассмеяться. Я, просто выслушивая этот бред самоуничижения, — и то чуть не вернулся в лежачее положение.

— Я обязательно передам Ваше приглашение. А теперь... не согласится ли скромная предсказательница сопроводить Военачальника и Члена Совета Дома в его прогулке по этому прекрасному парку?

И мы отправились гулять, пряча за безмятежной болтовней "ни о чем" нешуточные раздумья и сомнения.

Гайрэ Недооракул

И вот я, в первый раз в своей жизни вхожу в Зал Совета Великого Дома. До этого мне в такие места попадать как-то не случалось: дома я была слишком незначительной личностью, чтобы хотя бы выслушивать прения, приводящие к решениям, меняющим путь Дома. А тут... Беженку, принятую в Дом по требованию наемника — вводят в Совет? Понятно, что я здесь в качестве бессловесной куклы, призванной поддерживать любое решение Йорга Тактика... Но все равно — приятно ощущать, что твое существование признано, хотя бы и в таком качестве.

В зале начинают появляться остальные Советники. Все они чем-то похожи друг на друга: высокие, стройные, в одеждах из серебристой парчи, с серебряными диадемами, символизирующими их положение.

Советники расходятся по залу, занимая свои места. Внезапно с легким ужасом обнаруживаю, что Советники разошлись практически поровну в разные стороны от Главы Дома, и мое место, выбранное совершенно случайно, оказалось в точности напротив Йорга. Не означает ли это, что мои соседи — политические противники моего покровителя, и я демонстративно вошла в противостоящую ему фракцию? Я запаниковала. Йорг смотрел на меня, спокойно и уверенно, не выражая никаких эмоций, и это нервировало меня все больше. Боюсь, что если бы он потянул паузу еще немного — я самым позорным образом грохнулась бы в обморок. Но, не доведя меня до этого самую малость, тактик медленно кивнул. Похоже, он одобрил мои действия. Стало легче.

Как я и думала, Совет открыл Глава Дома.

— Итак, сегодня мы приветствуем нового Советника. Советник Гайрэ, Дом Серебряной розы приветствует Вас. — Глава Дома... Он... он великолепен. Моему отцу, даже в дни величия Дома Шиповника никогда не удавалось выглядеть так величественно. Золотая грива расплескалась по плечам, сдерживаемая только обручем, знаком и символом статуса Главы. Темные глаза смотрят внимательно и настороженно.

— Я благодарю Дом за предоставленный мне высокий статус и обещаю приложить все усилия к вящему благу Дома Серебряной розы.

По кивку Главы Дома усаживаюсь на свое место. Советники смотрят на меня, кто радостно, кто — равнодушно, но многие — раздраженно. Впрочем, даже мои неразвитый талант подсказывает: многие из тех, кто сейчас "искренне" рады моему вхождению в Совет — будут не менее искренне радоваться, если я упаду на лестнице и сверну себе шею.

Поднялся Советник, сидевший по правую руку от главы. Похоже, именно он ведет заседания Совета, и сейчас будет озвучена повестка дня.

— Уважаемый Совет. Сегодня мы собрались, чтобы рассмотреть крайне важный для всего Дома вопрос: падение союзного Дома Шиповника и его последствия. Кто желает высказаться?

Поднялся пожилой Советник, сидевший через одного человека от меня.

— Прежде всего, хотелось бы узнать: как стало возможно падение союзного Дома? Неужели наши военные оказались столь медлительны, что не смогли помочь союзнику, и, уже практически вассалу? Я жду ответа от признанного лидера военной фракции — Йорга Тактика.

По Совету пробежал короткий ропот. Советники переглядывались, понимая, что сейчас началась атака на положение младшего сына Главы Дома. И никто не хотел подставляться, вставая между сражающимися. Впрочем, Йорг только спокойно улыбнулся на это обвинение. Поняв, что никто не хочет выступить, он встал.

— Это легко объяснить. Когда начались переговоры с Домом Шиповника, я предложил отправить экспедиционный корпус немедленно. Не Вы ли, Советник Арнетас, потребовали задержать отправку корпуса до завершения переговоров, чтобы вытребовать лучшие политические условия? Вот теперь можете использовать эти политические выгоды, как Вам заблагорассудится. Например...

— Стоп. — Поднялся Глава Дома. — Мы все поняли, что ты хочешь сказать, Йорг. К тому же, использовать договор предлагаемым тобой способом — не получится. Бумага слишком жесткая. У тебя — все?

— Нет. Так же, при опросе свидетелей выяснилось, что Мантикора знал время подхода корпуса с точностью до пары часов. Это, без сомнения, сильно облегчило ему планирование операции.

— Вы и в этом обвиняете Советников? — Арнетас чуть ли не визжал от ярости.

— Я не сообщал свои офицерам точной цели и график движения вплоть до выхода. А после выступления отправить донесения... — это надо быть шпионом экстра-класса.

— Но Вам же предлагали...

— Телепортировать несколько магов сразу по окончании переговоров? Я рад, что сумел отбиться от этого "идеального предложения".

— Почему это? — Теперь в разговор, а точнее — в свару, вмешивается Глава Дома.

— Не люблю терять магов.

— Хм... Ты уверен?

— В отряде Мантикоры обнаружились Сойг Безумец и Тайр Плюшевый крокодил. При том, что защиту обрушили изнутри — шансы любого количества магов, которые мы могли бы отправить, на то, чтобы изменить исход сражения — около нуля. Эти монстры даже не заметили бы сопротивления. Или Вы думали послать лучших? И отправить экспедиционный корпус совсем без магической поддержки, или ослабить какую-то из ключевых позиций?

— ИЗНУТРИ??? Ты точно уверен?

— Да, мой Господин. Я тщательно обследовал отбитый нами у Фиолетовой Хризантемы замок. Глава Дома Шиповника получил удар в спину в собственном заклинательном покое. Если у Вас есть другое объяснение случившемуся — я с интересом его выслушаю. — И ведь, не одним словом не солгал. Действительно, если не прислушиваться к бормотанию девчонки, чье сознание могло и помутиться от использования Запретной магии — то по-другому произошедшее и не объяснить.

— Что ж. Хорошо. Но я хотел бы заслушать свидетелей.

— Желание Главы Дома — Закон. К сожалению, свидетелей у нас не так много... Большинство принятых в Дом — прятались в тайниках, и могут рассказать только о том, что было после падения. Можете поверить, что эти описания ничем не отличаются от любого другого описания победы с точки зрения проигравших. Горе побежденным...

Советник Артенас вскочил, словно подброшенный пружиной.

— То есть, Вы хотите скрыть от Совета преступления, совершенные Домом Фиолетовой хризантемы? В сочетании с Вашим опозданием, а так же договором с Мантикорой — вырисовывается странная картина.

— Советник Артенас. Вы обвиняете меня в предательстве? Да или нет? — Холодный и жесткий голос Йорга заставляет всех пригнуться. Похоже, даже те, кто совершенно не обладает эмпатическими способностями (редкость среди магов, достаточно сильных, чтобы войти в Совет Дома), поняли: ответ "да" будет означать немедленный вызов... которого Советник Артенас не переживет. К чести Советника следует сказать, что он не дрогнул.

— Я пока что не располагаю аргументами, чтобы ответить на Ваш вопрос. Но можете не сомневаться — если я приду к выводу, что это именно так — я его озвучу.

— Я буду ждать. Но если Вы к исходу года не объявите свою позицию более явно — я брошу Вам вызов. Я не собираюсь терпеть бессмысленные подозрения.

— Хорошо. — Советники сошлись в поединке взглядов. Ни один из них не пожелал отступить, и, казалось, через зал Совета протянулась огненная нить, соединившая двух мужчин.

— Стоп! Прекратите. У нас тут Зал Совета, а не бранное поле. Извольте соответствовать. — В поединок взглядов вмешался Глава Дома. Советники одновременно склонили головы и сели на свои места. — Мы заслушаем всех свидетелей.

Артенас улыбался, одержав эту небольшую победу. Но и Йорг отнюдь не выглядел расстроенным. Кажется, он предполагал такой исход, и теперь возмущался, только имея в виду какую-то далекую цель.

— Хорошо. Я предполагал это, и потому — просил Принятых собраться к Залу Совета. Но я по-прежнему считаю, что заслушивать их — пустая трата времени. Они ничего существенного не видели, и о схватке судят с чужих слов. Есть только два человека, которые хоть что-то видели своими глазами, и что-то могли понять. Это Советник Гайрэ и боевой маг Гантай.

— Боевой маг пережил падение своего дома? Наверняка он... — вскакивает один из сторонников Советника Артенаса. Но прежде чем он успевает продолжить, его перебиваю я.

— Советник. Не говорите того, о чем позже — пожалеете. Боевой маг Гантай до конца исполнил свой долг.

— Советник Гайрэ? — Ко мне обращается Глава Дома.

— Я тоже являюсь свидетелем падения Дома Шиповника. И если про поведение остальных выживших я не могу сказать ничего или почти ничего, то единственный переживший падение Дома боевой маг сражался у меня на глазах, и защищал меня до последней возможности. — Про то, что я просила его убить меня, и что только Мантикора помешал ему исполнить эту просьбу — пока умолчим. Не нужно им этого знать.

— Хорошо. Как я уже сказал, мы заслушаем всех свидетелей.

Йорг Тактик

Совет шел своим чередом. Все было предсказуемо, и, оттого — скучновато. И попытка Артенаса обвинить меня в предательстве, не подставившись при этом под вызов и не потеряв лица, и вмешательство отца... все как обычно. Единственным развлечением на протяжении Совета — было наблюдать за Гайрэ. Я нарочно уселся напротив нее. Естественно, что мои сторонники заняли места возле меня, а Гайрэ оказалась в окружении "Паладинов". Конечно, было жаль девочку: она так заметалась, когда поняла расклад... Но... сделанное — пойдет ей на пользу. Не думаю, что она согласится на роль куклы. Так что пора ей зарабатывать собственный статус. Вот только тут я ей — не помощник. Скорее — наоборот, помеха. Чем скорее ее перестанут воспринимать как мою тень — тем лучше для нее же. Но первые шаги будут очень тяжелыми.

Обсуждение военных вопросов вызвало бы смех... если бы это не было страшно. Советники... Маги Совета... Многие из них с гордостью носят звание "боевых магов" на основании того, что могут создать заклинание, способное стереть с лица земли небольшую армию... При одном маленьком условии — если с этой армией не будет своих магов, сколь угодно слабых. О войне эти, с позволения сказать "благородные боевые маги" имеют представление более чем приблизительное. Они до сих пор пребывают во власти вынесенного из детских потасовок впечатления, что исход драки решают маги... Но жизнь — это не детские игры. И в реальном бою маги — вполне успешно блокируют друг друга, выводя из игры. Так что решают исход сражения рыцари и пехотинцы. Те, кто сходится с врагом грудь на грудь. Да, защиту мага сложно пробить простым мечом. Сложно... но можно. А когда удары сыплются градом — защита истощается очень быстро. А стереть наглецов движением пальца... нет, большинство тех, кто ходит с армиями могут и не такое... Вот только — кто же даст. Ведь маги противника только и ждут, когда ты приоткроешься, ослабишь концентрацию, пропустишь легонькое, незаметное заклинание... Которое просто уничтожит тебя. Так что настоящие боевые маги начисто лишены презрения к "простецам". Слишком много магов, хороших, сильный боевых магов — окончило свои дни, получив в грудь пять дюймов стали от таких вот "простецов".

Вот только заседающие в Совете "благородные боевые маги" отродясь из безопасных резиденций Дома не отлучались. А потому представления о войне имели порой самые причудливые. Хорошо еще, что дед хорошо понимал пагубность такого подхода к "боевой" магии, так что отец провел в походах изрядную часть жизни до того, как сменил деда на посту Главы Дома. И, следовательно, в вопросах чисто венных — как правило, поддерживал меня. Да и брат, хоть и был близок по своим взглядам к Паладинам — но боевой опыт имел изрядный. Поэтому он с интересом прислушивался к моей сваре с Советником Артенасом, но молчал. Вообще говоря, мы с братом, хоть придерживались порой полярных политических взглядов, но отношения старались поддерживать если не дружеские, то ровные. Так что раскол Дому не грозит. И это радует. Мне нравится водить войска, а вот политические вопросы — неизменно вызывали глубокое отвращение. Ведь даже самое благое дело, оказавшись в руках политиков — приобретает глубокий и ни с чем не сравнимый аромат походного армейского сортира. Но нигде на сказано, что то, что тебе не нравится — можно делать плохо. К тому же, выполняя приказы политиков — я уже потерял столько хороших бойцов... да и сам несколько раз оказывался на грани жизни и смерти. И теперь я не только предводительствую войсками в походах и на поле боя, но и стараюсь сделать все, чтобы по крайней мере, мои лучшие войска не оказались поставлены в гибельную ситуацию "благородными магами". Благо, и происхождение и заслуги позволяют мне требовать верховного командования практически во всех операциях, проводимых Домом.

Вот и сегодняшний Совет... Я уже упоминал про несравненный аромат походного сортира? Так вот. Сегодня это сравнение — явное преуменьшение. Вонь и смрад до самых небес — более подходяще. Думаю, этим вечером я занавешу все зеркала, поскольку мне будет противно в них смотреть. Паладины желают совершить явную глупость. И в моих интересах — чтобы именно ее они и совершили, только так, чтобы эту глупость никоим образом нельзя было связать со мной. И поэтому я буду ей "сопротивляться", но не слишком сильно. И я уже настроил Гайрэ: что и как говорить, чтобы было принято именно нужное мне решение. Решение о войне с Фиолетовой Хризантемой. Войне на уничтожение. Войне, которая подорвет репутацию Паладинов. Войне, в которой погибнут многие храбрые в верные солдаты Дома.

Свидетель за свидетелем выступают перед Советом. Лишь очень немногие Советники понимают, что именно рассказывают свидетели. Остальные возмущаются ужасными зверствами отряда Мантикоры и бойцов Фиолетовой хризантемы. Они не понимают, что победившие армии ведут себя почти одинаково. Что отдавать приказы, которые не будут исполнены — лучший способ уничтожить любую дисциплину. Что именно жесткие приказы Мантикоры и верность его лейтенантов — позволили выжить гораздо большему количеству пленниц, чем это было обычно. Так что свидетели создадут вполне определенное настроение у Советников... И, услышав от Гайрэ о подробностях штурма — большинство Совета окажется "ЗА" войну с Хризантемой. А я... отказавшись поддержать это решение, и проголосовав "против", я получу возможность сказать "я же предупреждал..." Возможно, в будущем это спасет множество жизней... Но сейчас... Мне просто противно.

Советник Гайрэ

После того, как я, последней из свидетелей, выступила перед Советом, начались прения. Те, кто сидели вокруг меня — требовали страшной мести Фиолетовой хризантеме, аргументируя это зверствами, совершенными Мантикорой и бойцами Хризантемы. Так же в качестве очень сильного аргумента представляли тот факт, что "Фиолетовая Хризантема воспользовалась помощью демонов".

Кажется, я поняла смысл того, что сказал мне Йорг перед Советом. На самом деле — он совсем не против войны, что и не удивительно для главы военной фракции. Но, по каким-то причинам он считает необходимым дистанцироваться от этого решения... К чему бы это? Ведь любой конфликт должен быть очень на руку партии Войны? Не понимаю...

А тут еще становится ясно, что и командование операцией — постепенно ускользает из рук Йорга. Те Советники, которые сидят возле меня явно стараются протолкнуть на место командующего этой операцией того самого Советника, который попытался обвинить в предательстве моего рыцаря.

В сущности — это было мне безразлично... В отличие от взглядов, которые бросал на меня Йорг Тактик. Они... чем-то были похожи на те, которыми встречал всех более-менее симпатичных служанок мой отец. Похоже, что Йорг хочет сделать меня не только политической, но и постельной игрушкой. Причем, настолько — что совершенно упустил из виду ход Совета... Или — нет? Возможно, что Совет идет так, как задумал Йорг, и он может расслабиться? Но... я не понимаю...

— Советник Гайрэ!

— Да, господин Глава.

— Мы хотели бы услышать и Ваше мнение по обсуждаемому вопросу. — Взгляд из-под золотых волос заставляет меня поежиться.

— Боюсь, что у меня нет пока что своего мнения.

— Как же так? Ведь обсуждается вопрос мести за падение Вашего Дома?

— Падение моего Дома — следствие ошибок... ладно, скажу прямо — преступления его Главы. Что же до войны с Хризантемой... Я была бы счастлива увидеть падение этого Дома. Но я клялась служить Дому Серебряной розы, а не собственным желаниям. И потому — не могу ответить на Ваш вопрос. Я просто слишком мало знаю о политическом и экономическом положении моего нового Дома, чтобы давать советы. Прошу прощения, что не могу ответить более определенно. В будущем я постараюсь быть более полезна. А сейчас — простите, но все что я могу делать — свидетельствовать.

— Я рад, что мой сын ввел в Совет столь... лояльного Советника. — Намек более чем прозрачный. Прощай невинность. — Но Вы упомянули о преступлении. Не могли бы Вы пояснить эти слова?

— Боюсь, что я до сих пор связана некоторыми клятвами, которые я давала в... предыдущем качестве. Если Вы, как Глава Дома, соблаговолите освободить меня от них...

— Конечно.

Глава делает неразличимый жест... и меня захлестывает боль. Разрушение Клятвы Неразглашения, даже если оно проведено тем, кто имеет на это право — это больно. Очень больно.

— Вы пришли в себя, Советница Гайрэ?

— Да, господин.

— Рассказывайте.

— Моя сестра, Скайла Оракул, была убита Главой Дома. Но перед смертью — успела произнести пророчество о падении дома. С этого момента судьба Дома была определена. И кто именно стал Рукой судьбы...

— Благодарю Вас, Советница Гайрэ. — И Глава Дома жестом позволяет мне сесть. Меня трясет от боли, вызванной разрушением клятвы, но, еще больше — воспоминаниями.

Между тем Совет продолжался, не обращая внимания на переживания отдельно взятой Советницы. Свара за пост Командующего все продолжалась. Йорг яростно отстаивал свое право на командование операцией... И сидевшие рядом с ним отчаянно поддерживали своего лидера... Но его противники, ободренные тем, что удалось переспорить его в вопросе об объявлении войны — развоевались не на шутку. И все, чего удалось добиться Йоргу — было право присутствовать в качестве наблюдателя, а так же полностью сохранить в своих руках управление личной гвардией.

Собственно, на принятии этого решения Совет и завершился.

Вестники, везущие пакет, запечатанный черным сургучом, отправились в столицу, чтобы, согласно обычаю, зачитать объявление войны перед храмом Порядка, и статуей божественного Императора. Правда, сам Император давно уже правит исключительно собственным дворцом, но божественные почести до сих пор воздаются ему. Ибо таков Порядок.

А на выходе ко мне подошла девушка чуть старше меня, с алой лентой в волосах.

— Оракул Сарнэ Огненная, мой учитель, приглашает Советницу Гайрэ навестить ее в ее уединении...

От таких приглашений — не отказываются. И даже мысли такой не мелькнуло у меня в голове, когда я, вслед за посланницей, отправилась "в гости".

Советник Гайрэ

"Уединение" Советника Дома Серебряной розы, Оракула Сарнэ Огненной оказалось... удивительно скромным для Высокой Леди такого статуса. Но, при всей скромности — оно было удивительно уютным. Мягкие драпировки не очень дорогой, но добротной ткани теплых тонов создавали удивительно спокойное настроение. Дополнением к нему служило пламя камина и несколько со вкусом подобранных пейзажей.

Вот только сама хозяйка изрядно выбивалась из этой спокойной, немного меланхоличной атмосферы. Сарнэ... Она была действительно — Огненной! Буйная рыжая шевелюра, казалось, отражается в карих глазах отблесками пламени. И столь же огненными, стремительными, но при этом — удивительно плавными были и ее движения. Казалось, что из камина вырвалась саламандра, и теперь — танцует в комнате свой удивительный танец.

Ученица, провожавшая меня, повернулась и ушла, не сказав ни слова. И теперь я стояла на пороге, не зная, что сказать или сделать, чтобы обратить на себя внимание этого огненного духа... Или, может быть — не стоит?..

Про Сарнэ Огненную рассказывали многое... В Благородных Домах серебряные волосы служат признаком чистой крови. Но никто и никогда не осмеливался даже прошептать, что Оракул Дома Серебряной розы — нечистокровная... Но вот других слухов ходило море. И о том, что ее мать спуталась с кем-то из стихийных духов. И то, что ее отец просто приказал своей жене признать дочерью существо, порожденное Силами, Богами, а то и самим ужасным Хаосом — версии различались в зависимости от настроения и степени опьянения рассказчика. В общем — говорили много и разного... Правды же, судя по всему — не знал никто. И вот я теперь в доме этого удивительного существа... и она, судя по всему, заинтересовалась мной, пусть и по каким-то своим соображениям.

— Что же ты застыла, Гайрэ. Проходи.

Услышав обращенные ко мне слова и поймав взгляд, я медленно опустилась на колено. Признать ее превосходство... В этом не было ничего унизительного. Даже просто преклонив колено, а не распростершись ниц — я демонстрировала не гордость, но самую настоящую гордыню. Мои неразвитые чувства просто кричали мне, что передо мной та, что намного превосходит меня во всем: в Силе, в Знании, в Мудрости...

— Не надо, Гайрэ... — Великая обращается ко мне? — Ты — Советница Дома, и я — Советница Дома, да еще и изрядно манкирующая своими обязанностями. Так что просто встань, и пройдем в комнату. А то на пороге стоять как-то неуютно.

С трудом собравшись, я все-таки поднялась с колена и прошла туда, куда меня вела Оракул. И только погрузившись в кресло — самый роскошный предмет обстановки, если не считать полок с книгами — я осознала, что сижу в присутствии Великой.

— Йорг забыл, что я просила его пригласить тебя? Вот вечно он... Как собирается на войну — забывает про все на свете...

— Господин Йорг собирается на войну... Но ведь он же... — Я вспомнила, как мой покровитель старательно дистанцировался от принятия решения о войне, как упустил из рук командование... И все-таки он так занят этой не нужной ему войной, что забыл о просьбе Великой? Не понимаю...

— Игры Йорга — это игры Йорга. И разбираться в них тебе придется самой. Тут я тебе не помощница. — Голос Великой разбивает тишину, сгустившуюся после того, как я погрузилась в размышления.

— Вы... не можете... — Я не могу поверить в услышанное.

— Не хочу. Поверь мне — так будет лучше.

Не понимаю... Или... Сарнэ пытается подтолкнуть меня к Йоргу? Но зачем? Ведь ему и так достаточно поманить — и мне придется оказаться в его постели. Или ему просто скучно, и он хочет поиграть с добычей, как кошка с мышью: давая видимость свободы, но готовый сжать когти, как только добыча попробует убежать?

Великая смотрит на меня сочувственно... Странно... Ведь она — должна быть союзником Йорга и радоваться тому, что у меня нет иного выхода? Или... Ничего не понимаю...

— Ладно, девочка. Оставим пока капитана его проблемам... Хотя мы еще вернемся к нему, но сейчас пока что — не к месту. Ты просто не поймешь меня. — Сарнэ продолжает сочувственно улыбаться.

— Хорошо. — С трудом нахожу в себе силы ответить.

— А пока... я позвала тебя вот для чего... Расскажи-ка ты мне о своей сестре...

— Что интересует Великую?

— Пожалуйста, зови меня по имени. — И правда... Великих... их всегда немного, но вот Сарнэ — она такая одна.

— Госпожа Сарнэ, что Вы хотите узнать о моей покойной сестре?

— Покойной? Скайла Оракул — мертва. Но вот покой... покой ей даже не снится. И с братом твоим они еще встретятся... — С ужасом понимаю, что слова Сарнэ — это не описание ситуации, но Истинное Пророчество. Вот так, запросто? Без каких-либо ритуалов? — Что смотришь так удивленно, Гайрэ? Ты ведь тоже в лет прокляла солдата Фиолетовой Хризантемы.

— Прокляла?

— Кое-кто из пленниц, переданных нам Мантикорой — заметил этот эпизод. Можешь гордиться — это было самое настоящее Проклятье. И как же быстро оно исполнилось...

— Так это было...

— Проклятье. Ты прокляла этого бойца Хризантемы — и он не дожил до рассвета по твоему слову. Ну да ладно. О предсказаниях, пророчествах и проклятьях мы позже поговорим. А пока... расскажи все-таки о Скайле.

— Хорошо...

И я начинаю долгий рассказ о роковой любви брата, о пропавшей и возвращенной невесте, об Отлучении...

Сарнэ слушает меня внимательно, и не перебивая. Кажется, что это действительно ей интересно. Хотя... если бы мне рассказали такую историю — я бы ни за что не поверила. Потому как это больше похоже на пересказ какой-то древней Саги: убийства родичей, роковые проклятья, Падение Дома... Слушая себя, я думала, что рассказываю какую-то страшную сказку... Вот только тот факт, что рассказываю я ее не кому-нибудь, а самой Сарнэ Огненной — убеждал меня в том, что все это было на самом деле...

Йорг Тактик

Выступление в поход армии Дома — это процесс... И обычно он доставляет мне удовольствие. Ведь я — Тактик не только по велению Дома, но и по зову сердца. И война, как не жестоко это прозвучит — доставляет мне удовольствие. Но вот сегодня... Командующий Сийгал... Стратег... Для него эпитет "кабинетный" — жуткая лесть. Он не то что не водил отрядов — он в штабных играх, регулярно проводимых братом — ни разу не участвовал. А ведь среди Паладинов есть не только кабинетные стратеги — есть и те, кто ходил с моим братом в реальные походы. Так почему именно Сийгал?

Хотя... Кажется, брат играет в ту же игру, что и я. В самую грязную из всех игр — в политику. Он, так же как и я — отмолчался на последнем Совете, позволив своим оппонентам протолкнуть Сийгала... И теперь поражение — позволит ему придавить своих противников и взять фракцию Паладинов под полный контроль, добавив ослабевшую партию фактически к своей свите. Вот так и начинаются катастрофы.

— Господин ко... — Сойг резко запнулся, когда сообразил, что я не командую этой операцией.

— Называй капитаном.

— Господин капитан, Командующий Сийгал отдал приказ выступать через час.

— Хорошо. Мы готовы выступить?

— Мы более чем готовы, господин капитан, но...

— Да? — Упираю в лейтенанта заинтересованный взгляд.

— Отдавая приказ о марше, Командующий Сийгал не указал: какие отряды будут осуществлять разведку и охранение. Не поступало соответствующих указаний и от его штаба.

— Благодарю, Сойг. Командующий Сийгал... не слишком опытен. Отправляйтесь, и от моего имени — укажите ему на ошибку. Благо — мой статус Наблюдателя Совета дает мне такое право.

— Так точно, господин капитан.

Сойг улетает, как будто им выстрелили из катапульты. А я испытываю очередной приступ отвращения к себе. Ведь я снова приблизил поражение армии собственного Дома. Вот так и начинаешь жалеть, что в нашем Доме не принято связывать младших детей клятвами, делающими такое поведение невозможным. Сейчас Сойг укажет Сийгалу на ошибку, со всем присущим ему несказанным тактом, и всей ненавистью служаки, поднимающемуся собственными силами — к "счастливчику", получившему командование волей Совета. И ведь не объяснить лейтенанту, что этот "счастливчик" уже списан "в расход" почти всеми заинтересованными сторонами... вместе с большей частью армии. После такого "разговора" заставить Командующего признать ошибку и отправить дозоры — сможет только истинное Чудо... Чудо, которого, скорее всего — не случится.

Да и сам Сийгал, и его союзники в Совете Дома такого свойства, что разменяв его репутацию на одну из армий — мой Дом окажется в изрядном выигрыше. Воспоминания о последних "достижениях" Сийгала и поддерживающих его Паладинов, восстанавливают пошатнувшуюся было уверенность в себе. То, что я делаю — правильно. Согнув Паладинов под моего брата — я усилю Дом Серебряной розы. А поражение... Моряки говорят, что "любой шторм выбрасывает на берег что-то ценное". Так и в поражении можно будет найти основания для будущих побед.

Ну что же... теперь, успокоившись — можно подумать и о приятном. Если я сумею все сделать правильно — меня будут усиленно подкупать, чтобы я соблаговолил принять обратно отобранное у меня командование. И я найду возможность намекнуть брату: что именно я захочу за это несказанное благодеяние. Впрочем, после Совета я думаю, что брат догадается и сам... А если нет — отец подскажет.

М-да... А я ведь надеялся, что с получением командования — Сийгал соизволит хотя бы прочитать "Наставление для полководцев"*. Там ведь есть раздел "организация марша по условно дружественной территории". И про обязательные дозоры и охранение — там сказано очень подробно. Или он считает территорию, по которой мы пойдем ближайшие несколько недель — дружественной не условно? Если так — это он зря... В войне кланов любая территория за пределами контролируемой резиденциями — может полагаться не более чем "условно дружественной", а то и "потенциально опасной"...

/*Прим. автора: на самом деле предполагалось, что Тактик всуе поминает священную книгу боевого офицера — Устав. Но, поскольку для феодально-фэнтезийного мира Устав — явный анахронизм и артефакт — приходится довольствоваться эрзацем.*/

— Господин капитан... — а вот и мой лейтенант вернулся. Судя по недовольному до полного бешенства выражению лица — лейтенант вполне удачно выполнил порученную ему миссию, пусть даже об этом пока что и не догадывается.

— Слушаю тебя, Сойг.

— Командующий... — У парня аж голос перехватило.

— Н-да?

— Он приказал передать, что у Вас разыгралась паранойя, и что на землях, по которым мы пойдем в ближайшую неделю, просто не может быть никакого противника.

— Хм... — Нет, в том, что Сийгал — дурак, я и раньше не сомневался... Но чтобы — настолько? Неделя? Упс...

— И еще...

— Я слушаю, слушаю... — Ободряюще усмехаюсь лейтенанту.

— Командующий приказал передать, что, поскольку Вы настолько осторожны — он поручает нашему отряду стратегически важную задачу — охранять обоз.

Отлично. Сойг, как и ожидалось — более чем справился со своей основной задачей — разозлить Сийгала. Я, конечно, предполагал, что первой реакцией Командующего — будет "засунуть этих гадов в такую задницу, чтобы они даже противника не увидели". Но чтобы "охранять обоз"... Сойг, ты — гений, хотя об этом и не знаешь. И не положено тебе знать о таких вещах.

Мое настроение стремительно улучшалось. Конечно, ближайшая цель отнюдь не стала чище: я по-прежнему своими руками приближал поражение армии собственного дома. Но вот уверенность в том, что я преследую благую цель, и действую "к вящей славе Серебряной розы" — стремительно росла. А потери... Что ж. Мне не привыкать. Любой Командующий разменивает Победу на жизни собственных солдат. И я — отнюдь не исключение. Так надо.

— Сойг. Отправляй второй отряд в дозор. — Лейтенант смотрит на меня с сомнением. И я его понимаю: во второй отряд хоть и сведены лучшие разведчики... Но их просто слишком мало, чтобы обеспечить охранение всей армии. — Только тыловой и фланговые дозоры. Нам приказано охранять обоз — это мы и будем делать.

Сойг отправился исполнять очередное поручение. А я позволил себе расслабиться и помечтать о том, как назову своей Серебряную Леди Гайрэ... А через час — мы, как и было приказано, выступили навстречу катастрофе, очертания которой просматривались все отчетливее.

Йорг Тактик

Движемся вот уже третий день. Как и в первый: без разведки, без охранения, кроме тех, совершенно недостаточных, дозоров, которые я отправил из своей гвардии. К счастью, реакции Командующего так легко предсказать... Так что, когда я на вечернем Совете потребовал, чтобы сильнейшие части, капитанов которых я хорошо знал по прежним походам, и которые знали меня и верили мне, — были выдвинуты в голову колонны — их, наоборот, отправили в хвост, поближе к обозу, то есть — ко мне. А в голову были перемещены части, капитаны которых сумели хорошо прогнуться перед Сийгалом. Так что теперь под моей рукой была некоторая боевая сила... да и дозоры были усилены за счет разведчиков этих, присоединившихся ко мне отрядов. Что ж. Теперь можно было попробовать что-то сделать, чтобы не дать предстоящему, уже практически неизбежному поражению — стать катастрофическим.

Спасибо тебе, Сарнэ, за подсказки. И, хотя они, как и положено Пророчествам — смутны и расплывчаты, но я постараюсь использовать их по максимуму.

С нескрываемым удовольствием наблюдаю ряды своего отряда. Что ж. Каким бы сильным не был противник, о котором предупреждала Сарнэ — мы сумеем достойно встретить его. Вот только... Жаль, что роль головного дозора, волею Командующего, выполняет основная часть армии... Тем более, что предбоевой порядок сохраняют только те отряды, командиры которых верят мне больше, чем Сийгалу. Таких — довольно много, и это не только те, кого я так старательно собирал под свою руку... Но и "штатских капитанов", спешно собравших собственные отряды после длительного исполнения столь важных военных обязанностей, как "оформление дипломатических приемов", "торговля изысканной одеждой", и прочее — в нашей армии довольно много. Кажется, Паладины с самого начала не рассчитывали на своего Командующего — и решили "взять числом". В общем, армия была раза в три больше, но при этом раз в десять слабее, чем та, которую повел бы я.

Жестом подзываю нового порученца.

Кто-то услышал, как я назвал его Черным магом там, на дороге, где мы впервые встретились с Гайрэ... И теперь его в отряде иначе чем Черным — и не называют. А он... кажется, мальчишка даже гордится тем, что прозвищем его обеспечил я. Во всяком случае, одежду он себе неизменно подбирает именно черную, даже не требуется носить доспехи...

— Да, господин Капитан?

— Отправляйся к северным дозорам. Выясни, что у них там... Все ли в порядке.

— Да, господин Капитан.

Вообще говоря, у меня есть амулет экстренной связи со всеми дозорами... Но Сарнэ говорила об "опасности с Юга"... И сейчас меня начинает что-то тревожить. Так что я отослал мальчишку подальше.

А вот и ожидаемые проблемы. Один из южных дозоров подал сигнал тревоги. Я буквально увидел, как бойцы-разведчики тенями скользят между холмов, стараясь оторваться от преследующего противника, а маги — прикрывают их от ищущих заклятий врага... и, одновременно — готовят порталы... Судьба разведчика — жестока. Им приходится жертвовать. Причем — жертвовать на собой, а товарищами, чтобы хотя бы кто-то один доставил донесение. И, частенько — жертвовать приходится даже не товарищами, а друзьями... более того — братьями. Теми, с кем ел и одного котла, кто не раз спасал тебе жизнь... Потому что весть, которую надо доставить командованию — может спасти или погубить множество жизней.

Рядом со мной появился один из магов, которых я отправил "поболтать с друзьями" в частях, составляющих голову нашего походного порядка. Что ж... ожидаемо.

— Господин капитан, голова колонны атакована из засады. Фиолетовая хризантема.

— Какими силами располагают атакующие?

— Реально — отнюдь не превосходящими. У атакованных частей была бы возможность отразить атаку своими силами... — Пауза очень красноречива.

— Если бы они были готовы к бою? — Сайрен молча кивает.

Внезапно передо мной возникает маг-посыльный из свиты Командующего.

— Командующий Сийгал приказывает Вам, капитан Йорг — выдвигаться на помощь атакованной голове колонны.

— Передайте Командующему, что дозоры докладывают о приближении с юга сил противника.

— Но...

— Исполнять!

Мой отряд уже развернулся в боевой порядок и сейчас неторопливо двигается вперед, исполняя приказ "Командующего". Остальные отряды, предусмотрительно собранные поблизости — так же разворачиваются, и занимают свои места в давно отработанном построении. Маги уже развернули боевые щиты... Вот только, вспоминая предсказание Оракула, могу точно сказать — сегодня их не хватит. И поэтому я начинаю конструировать заклинание собственного сочинения... новое... еще ни разу не опробованное... опасное. Когда произношу последние такты заклятья — ощущаю открытие больших врат на Силе, характерной для нашего Дома. Похоже — Командующий вместе со штабом поспешили нас покинуть. Ха! "Когда Леди покидает кабриолет — лошадь испытывает некоторое облегчение". Теперь — остается только взять под командование все отряды, сохранившие хоть какую-то боевую эффективность... и выжить.

Приближение схватки я почувствовал по вспышкам боевых заклинаний. Да что там, у передних — совсем магов не осталось? Ведь простейшими же стихийными атаками садят! Или — маги сбежали вместе с Командующим? Добьюсь для них высшей военной награды, положенной за такой подвиг: виселицы.

А вот и отступающие... Отходят толково, ничего не скажешь. Не бегут. Похоже, знают: самое глупое и опасное, что может совершить солдат на поле бой — это попытаться его покинуть. Бегущих — просто режут. Так что отряды, сохранившие магическую поддержку, отходят, не теряя строя, и стараясь принять под свои щиты как можно больше солдат из других подразделений. Взмахом руки отправляю вперед трех своих магов, и шиты, ранее трещавшие по напором пока еще невидимого врага — отвердевают.

Вестовые доносят до командиров отступающих мой приказ: продолжать отход. Им надо дать передышку. Главное — успеть завершить перестроение до того, как подойдут преследователи...

Успели. Впрочем, донесения от командиров новоприсоединившихся быстро развеивают хорошее настроение. Они смогли отойти и даже пройти сквозь наши ряды к желанному отдыху только потому, что три отряда насмерть встали против превосходящего противника. Впрочем, судя по тому, что маги врага быстро приближаются — этих отрядов больше нет. Но своей смертью они смогли дать нам то, чего так не хватало — время. И теперь мы готовы встретить врага.

Первыми на наш строй вылетают несколько не в меру прытких магов-велитов. Кажется, они решили, что поле боя покинули уже все маги Серебряной розы... и у них нет связи с магами поддержки... потому как они рванули вперед даже не проверив состояние щитов, поднятых над свежим строем. Так что через несколько секунд только пятна гари могли показать — чем закончился их набег. Впрочем, в велиты всегда шли маги с пониженным инстинктом самосохранения... так что потери среди них никогда и никого не удивляли. Следом подошла пехота Фиолетовой хризантемы. Эти бросаться в атаку очертя голову не стали. Они остановились, и стали ждать... То ли подхода своих магов... то ли еще чего-то...

Впрочем, учитывая, что южные дозоры так и не вернулись — скорее еще чего-то. Они ждали... и дождались. Над холмами воздвиглась чудовищная в своей уродливости фигура. И сами очертания ее, и распространяемая аура тоски и обреченности яснее ясного говорили: это демон из свиты Пожирающего Надежду.

Советник Гайрэ

Армия, предводительствуемая Командующим Сийгалом Паладином — выступила. И в моих делах наступило некоторое затишье, которое я постаралась использовать по максимуму. Я ведь пообещала Главе моего нового Дома, что к следующему Совету — постараюсь стать более полезной. И теперь я старательно штудировала отчеты, пытаясь разобраться в положении Дома, его проблемах и политике.

Внутренняя политика, как я и ожидала, мало чем отличалась от того, что происходило в Доме Шиповника. Между собой боролись около десятка фракций, каждая из которых считала свой путь если не единственно верным, то, по меньшей мере — наиболее соответствующим интересам Дома. Из этих фракций крупнейшими были три: Паладины, военные и центристы.

Военные группировались вокруг Йорга — виднейшего военачальника Дома, и это было совершенно неудивительно. Удивляло другое: военная фракция частенько стояла за мирное решение конфликтов с другими Домами. Видимо, это можно объяснить тем, что военные командиры — это именно те люди, которым приходилось жизнями своих подчиненных, а то и собственными — расплачиваться за "силовое решение вопросов". Конечно, среди военных (и это было ясно видно по отчетам о заседаниях Совета) были и те, кто считал любую войну — возможностью для собственного возвышения... Вот только именно такие энтузиасты чаще отправлялись командовать рискованными операциями... и реже с них возвращались. Так что на данный момент намеки Тактика были поняты всеми, и военная фракция являлась вполне лояльной своему предводителю.

Паладины, среди которых я оказалась на первом в своей жизни заседании Совета Дома — представляли собой наиболее последовательную оппозицию военной фракции. Решительно завернувшись в белые тоги хранителей Закона и Порядка, Паладины настаивали на наиболее жестком решении проблем, если в действиях оппонентов они могли найти хотя бы малейшее отклонение от традиции. А уж такое отклонение они могли найти почти всегда и во всем. В общем, таких вот Паладинов — было больше половины Совета в Доме Шиповника, и на них я насмотрелась. С другой стороны — удивляло то, что среди Паладинов вообще не оказалось сколько-нибудь известных военных лидеров, или хотя бы — боевых магов с реальным военным опытом, что откровенно подрывало позиции фракции. Видимо, авторитет Тактика среди военных был не просто высок: он был подавляющим.

Центристы, которых возглавляли Глава и Наследник Дома, как и положено центристам — колебались между этими двумя крайностями, поддерживая то одни, то других. Причем частенько я совершенно не могла понять мотивы, приведший их к тому или иному решению... И это мне не нравилось.

Таким образом, не только однозначное положение марионетки, но и собственные взгляды диктовали мне необходимость присоединения к военной фракции, пусть я и не являюсь военным командиром, ни в малейшей степени. Так что, на следующем Совете мне придется несколько задержаться, чтобы выбрать место неподалеку от того, которое выберет Тактик.

Так же в последнее время я полюбила ходить в гости к Великой. И, хотя меня по-прежнему тянуло преклонить перед ней колени, но ее искренняя радость размывала это впечатление. К тому же, каждая встреча с ней давала мне много интересного. Вот и сейчас разговор вполне естественным образом перекочевал с обсуждения текущей политической и экономической ситуации на способы использования дара Оракула для ее (ситуации) изменения.

— ... скажи мне, Гайрэ: в чем сходство и различия между понятиями предвидения, пророчества и проклятия?

— Предвидение и пророчество — это разные способы приоткрыть завесу будущего. А проклятье — способ навредить врагу. Мне всегда казалось, что это — очевидно.

— Нет ничего туманнее очевидности. В частности, в том, что ты сейчас сказала — ты сильно ошиблась. Все совершенно не так.

— Тогда, что же есть истина?

— А истина в том, что "способом приоткрыть завесу грядущего" — является только предвидение. И то, действенно оно разве что на несколько минут (и у сильного оракула). А потом — даже сильнейший теряется в паутине вариантов вероятного будущего.

— Но... как же тогда... Скайла... — я начинаю откровенно заикаться, не зная как сформулировать вопрос.

— А вот то, что сделала Скайла — было уже не предвидением, а пророчеством. Она навязала будущему свою волю. Причем, и это говорит о ее силе, она создала пророчество с развилкой, в которой Глава Дома мог выбрать будущее... и он выбрал Смерть.

— А...

— Ну и проклятье... Это — просто негативное пророчество и не более того. Возьмем для примера того несчастного, которого прокляла ты. Тот лейтенант Мантикоры — поступил совершенно правильно, прикончив его. Тем самым — он исполнил и прервал твое проклятье. А то... кто знает, какими жертвами было бы оплачено его исполнение. Так что, помни — пророчествовать надо очень осторожно. Кто знает, в какой момент исполнение пророчества заденет твою собственную судьбу...

— Госпожа Сарнэ... — в покои быстрым шагом вошла ученица Великой.

— Слушаю, девочка. Я слушаю.

— Прибыл посланник Совета. Он просил передать Вам и Советнику Гайрэ...

— Может быть, лучше он войдет и расскажет сам?

— Хорошо. Я приглашу его?

— Действуй.

Когда гонец Совета вошел, в кресле Огненной уже сидела не добродушная тетушка, наставляющая неразумную племянницу, но воистину Великий Оракул могущественного Дома. И это не замедлило сказаться: вошедший споткнулся и упал на колено.

— Советник Сарнэ, Оракул Дома Серебряной розы... — гонец, довольно молодой парень в шелковых доспехах боевого мага собирался продолжать, когда был перебит Великой.

— И?.. — Оракул метнула на меня недвусмысленный взгляд.

— И Советник Гайрэ — парень сообразил почти мгновенно. Не знаю, сколько бы времени в аналогичной ситуации понадобилось мне. — Совет поручил мне донести до Вас важные вести.

— Мы слушаем тебя.

— Вчера состоялась битва между армиями Дома Серебряной розы и Дома Фиолетовой хризантемы. Из-за ошибок командования наши войска потерпели поражение и вынуждены были отступить.

Меня закружил вихрь эмоций... Разобраться в нем я даже не пыталась: все мои силы уходили на то, чтобы не упасть в обморок. К счастью, даже брошенный вскользь взгляд позволил Сарнэ верно оценить мое состояние.

— Что с капитаном Йоргом и его отрядом?

— Капитан Йорг принял командование оставшимися отрядами и сумел предотвратить катастрофу, превратив поражение в просто "тяжелое". В настоящее время он командует отходом наших войск, хотя медики и сообщают о том, что он находится в довольно серьезном магическом истощении. К счастью, буквально в течение нескольких часов ожидается прибытие отступающих на территории, контролируемые резиденцией Дома. Поскольку противник, получив отпор, не стал организовывать преследования — можно предположить, что сразу после этого господин Тактик прибудет на Совет.

— Мы с Гайрэ благодарим Совет за переданные вести. Так же, я надеюсь, что Совет не "забудет" — ироничный взгляд на гонца — известить меня о назначении даты нового заседания. А теперь — я Вас более не задерживаю.

Гонец, пятясь и кланяясь покинул покои. После этого взгляд Великой обратился на меня.

— Волнуешься, девочка?

— Конечно — проговорила я, запинаясь. Одновременно я пыталась разобраться в охвативших меня эмоциях — Ведь без покровителя, которым является Тактик, в политике Дома — я никто...

Да. Точно. Я волнуюсь о своих политических перспективах. Так. И только так.

— Ну-ну... — Взгляд Великой просто сочится иронией. Где же я ошиблась?

Йорг Тактик

Наконец-то медики изволили признать меня восстановившимся после тяжелого истощения. С нашего, в меру бесславного, возвращения прошло уже три дня. На целых три дня я практически выпал из жизни клана. Почти наверняка это означает, что пробить наказание для Сийгала, по крайней мере, такое, которое счел бы соответствующим ситуации — у меня не получится. Скорее всего, он уже успел прикрыть свои нежные ягодицы, вылизав достаточное количество чужих. Но вот маги, бросившие свои отряды в разгар сражения — от возмездия не уйдут. У меня более чем хватит влияния, чтобы обеспечить им весьма высокое положение в клане: на клановой виселице.

Вот в таком настроении я и пребывал, когда меня нашел брат.

— Йорг?

— Да, братец...

— Все злишься?

— Злюсь. И если мне не отдадут...

— Смотри.

И Наследник Дома Серебряной розы передал мне хрустальный шар с запечатанным воспоминанием. На самом деле это заклинание имеет много общего с той техникой, при помощи которой Сарнэ делится своими видениями... Но оно несколько менее совершенно. Впрочем, за неимением лучшего...

...

В комнате сидят трое. Советники Артенас, Саргайл и Денет. Лидеры Паладинов. Сийгала, что характерно, нет.

— Мы проиграли.

— Да.

— Чертов Сийгал... Кто бы мог подумать, что он — настолько бездарен.

— Но отдать его...

— Это даже не обсуждается.

— Да.

— Раскол во фракции нам не нужен.

— Значит...

— Да. Надо просить мира у Хризантемы.

— У отступников, связавшихся с демонами?

— У нас нет сил, чтобы победить.

Все это настолько предсказуемо, что я даже не слежу за тем, кто из них — что говорит.

— Советники, вы понимаете, что именно говорите? — А вот и брат вступает в беседу.

— Наследник? — Интересно, они на самом деле только что заметили брата, или — притворяются? Пока что я не могу придумать ни одной причины для того, чтобы так притворяться... Но, в то, что можно вот так, в спокойном состоянии, в тишине и покое, когда вокруг не рвутся боевые заклинания — пропустить открытие портала, мне тоже трудно поверить. Маги!!!

— Вы понимаете, насколько усилит Фиолетовую хризантему вторая подряд выигранная война?

— Но... Наследник... что мы можем сделать? — Мда... А ведь это — уже капитуляция. У нас получилось. Значит — погибшие на той дороге — погибли не зря.

— Полагаю — следует вернуть командование Тактику.

— Мы бы и рады. Но... он был против войны... Думаю, что и лишение командования — его сильно расстроило. Что делать, если... точнее — когда он откажется? — Артенас. А ведь ты именно так бы и поступил, ставя личные амбиции превыше Дома... Или ты только обо мне думаешь так плохо?

— Думаю, я найду — что предложить брату, чтобы он не отказывался. Но мне понадобится поддержка Паладинов. В этот тяжелый момент Дом должен быть един.

— Хорошо. Вы можете рассчитывать на наши голоса.

— И потом — Паладины не будут возвращаться к тому, что сделано во имя выживания Дома? — Тонкий момент. До сих пор речь шла только лично о присутствующих в комнате Советниках. Но теперь — Наследник требует подчинения от всех Паладинов. Согласятся?

— Паладины согласны поддержать любые действия, направленные на спасение Дома. И не будут спрашивать отчета об этих действиях. Мы только надеемся, что позже не придется сожалеть об этом согласии.

— Хорошо. Но, думаю, Вы понимаете: предлагать Тактику мелочи — бесполезно. Его нужно очень серьезно задобрить, чтобы он забыл такое оскорбление, как поход под командованием Сийгала.

— Боюсь, наша фракция не может позволить себе выдать Сийгала без боя...

— Этого я и не требую. Думаю, об этом не заговорит и Йорг. Но вот те "боевые" — сарказм Наследника просто захлестывает присутствующих — маги, которые бежали с поля боя...

— Нам нет дела до этих дезертиров. Более того... Если потребуется — я лично пойду под командование Йорга, чтобы искупить этот позор и доказать, что... — А вот в мужестве Артенаса я и не сомневался. Он фанатик, но не дурак. И не трус.

— Думаю, этого — не понадобится. Вы же знаете: Йорг предпочитает обходиться своими силами. И, к счастью, положение не настолько отчаянное, чтобы Дому потребовались "все, способные носить оружие". Но вот присутствие всех Советников-Паладинов на моих штабных играх — становится обязательным. Думаю, пример Сийгала — более чем нагляден.

— Согласны. Это больше нужно нам, чем кому-то еще.

— Вы, Советник Артенас, и так присутствовали на всех. Думаю, Вы сможете обеспечить присутствие и остальных Советников Вашей фракции.

— Смогу.

— И, естественно, в военных вопросах Йорг получит карт-бланш, а в политических — поддержку Дома. Поскольку, как я подозреваю — чисто военными средствами проблему уже не решить.

— Это — тяжелое решение. Но, думаю, нам придется пойти на это.

— И последнее. Все, что я перечислил раньше — это вопросы, направленные на усиление Дома. Тактику же следует предложить что-то, что будет приятно лично ему.

— Согласны. Но что? Вы знаете?

— Рискну предположить, что, если Паладины снимут возражения против обучения Советницы Гайрэ у Сарнэ Огненной — мой брат это оценит.

— Появление оракула в свите Йорга — усилит его позиции. — Впервые решил поучаствовать в дискуссии Советник Денет, в упор посмотрев на Наследника своими бесцветными глазами. Но ответил ему не брат, а Советник Саргайл.

— Мы — проиграли. Давайте исходить из этого. Если в качестве контрибуции Тактику нужен личный оракул — пусть получит. Более того, если он захочет взять девчонку в жену — я буду рекомендовать фракции всячески это поддержать. — Хм... а вот этого — я не ожидал.

— Хорошо. — Усмехается брат. — Я доложу о позиции фракции Паладинов Главе Дома и постараюсь договориться с братом. И, тогда, на следующем заседании Совета — будет представлен план по преодолению текущего кризиса.

— Мы — договорились. — За всех отвечает советник Саргайл, и записанное воспоминание заканчивается.

...

— Спасибо, брат. Ты очень точно понял, что именно мне нужно.

— Боюсь, этим дипломатическим успехом я обязан нашему отцу.

— И ему передай мою глубокую благодарность.

— А лично зайти — слабо? — Брат улыбается. Золотые пряди Наследника уже мелькают в его волосах, но временами — он производит впечатление непоседливого и проказливого мальчишки. Совершенно, впрочем — обманчивое. Просто ему — так удобнее.

— Слабо. Сам знаешь, сколько сил и времени надо, чтобы представить Совету хотя бы немного проработанный план. Так что я приступлю немедленно.

— Так... Твои отношения с отцом — это твои отношения с отцом. И влезать в них — я не собираюсь. Но вот прежде чем утонуть в делах — обязательно навести нашего Оракула.

— Думаешь, у нее были новые видения? Или знаешь что-то?

— Что я думаю — это мое дело. Но вот посоветоваться с оракулом — этого я требую как Наследник Дома. Исполнять.

Жесткость приказа смягчается проказливой усмешкой, спрятавшейся в глазах брата. Интересно — что он задумал?

В ответ я склоняюсь перед ним в шутовском поклоне.

— Как изволите, Ваше Высочество.

Советник Гайрэ

Второй Совет в моей жизни... На этот раз я специально притормозила около дверей, и вошла последней... И, естественно, тут же выяснила, что и это было неправильным решением. Свободные места остались только среди мелких нейтральных фракций... Военные плотно сомкнулись вокруг своего предводителя.

Но, если подумать... возможно — это мне и на руку... То, что я собираюсь сделать сегодня — может быть плохо воспринято моим покровителем... Но, как я уже сказала на прошлом Совете — я клялась служить интересам Дома. А они не допускают разночтений, и совершенно очевидны.

— Советник Гайрэ — обратился ко мне Глава Дома, после того, как открыл Совет, — на прошлом заседании Вы сказали, что постараетесь разобраться и высказать Совету свое мнение. Дом слушает своего Советника.

— Благодарю за предоставленное слово. За прошедшее время я действительно несколько улучшила свое понимание проблем, стоящих перед Домом, и сформировала свое мнение по данному вопросу. Так что я считаю нужным сказать, что никакие мирные переговоры с Фиолетовой хризантемой — невозможны.

По лицам Советников пошли гулять улыбки. "Ну вот, точно хочет отомстить"... Значит, так вы все обо мне думаете? Ну, так — ловите.

— В результате падения Дома Шиповника Фиолетовая хризантема получила под свой контроль следующие ключевые точки...

Минут двадцать рассказываю про потерянный контроль над торговыми путями, по перехваченные каналы поставки важных товаров, про спешно перестраиваемые финансовые потоки... Все это вместе — собирается в нерадостную картину... А в сочетании с контрибуцией, которую придется предложить... Дом Серебряной розы — может потерять статус Великого. Пусть — не сразу, пусть медленно и постепенно, но неизбежно. А значит — воевать надо сейчас, и воевать до победы. Следующие двадцать минут посвящены перечислению того, чего необходимо добиться в результате войны. И это не столько объекты, которые надо получить Серебряной розе, сколько то, что необходимо отнять у Фиолетовой хризантемы.

— Таким образом, понятной становится необходимость в широкой коалиции. Однако, сейчас — создать ее не представляется возможным: мы окажемся в положении просителей. Следовательно — необходимо добиться нескольких подряд, пусть и минимальных, побед, и уже потом — выходить на противников Хризантемы с предложением союза.

Ну вот... я высказалась. Вспоминая пристрастия окружения Йорга — вполне вероятно, что я потеряю его покровительство... Но я должна была сказать именно то, что сказала. Я поклялась служить не себе, но Дому!

— И каким же способом Советник Гайрэ предлагает добиться этих побед в условиях, когда Фиолетовая хризантема прибегает к помощи демонов? — Проскрипел незнакомый мне Советник, расположившийся на половине зала, оккупированной Паладинами. Как ни странно — на него с неудовольствием посмотрели даже соседи.

— Как известно, мой брат сумел в одиночку уничтожить целую секту демонопоклонников. А ведь они наверняка призывали на помощь своих покровителей.

— Советник! Вы хорошо понимаете, что именно предлагаете Дому?

— Вы — спросили, я — ответила. Не являясь ни военным экспертом, ни боевым магом — я могу предложить только свои воспоминания.

Прежде, чем сесть на место, я взглянула на Йорга. По его лицу — ничего прочитать нельзя. Что ж. Я сделала то, что должна была... Видимо, сейчас — последует расплата.

— Советник Гайрэ — опять заскрипел старый Паладин — продемонстрировала опрометчивость и непонимание последствий предлагаемых ей решений. Полагаю, что ее следует лишить высокого статуса Советника Дома.

— Уважаемый Советник Каалиантус, безусловно, прав. — Теперь высказывался Йорг, и мое сердце упало. Недолго же я пробыла Советником. Теперь остается только надеяться на то, что удастся сохранить хотя бы статус Леди. — Советник Гайрэ действительно продемонстрировала некоторую несдержанность и импульсивность. Так что я согласен с предложением отстранить ее от заседаний Совета... — Вот и все... Но... почему на лице старика — такое удивление, граничащее с ошеломлением? — ... на время, достаточно для прохождения ученичества у многоуважаемой Сарнэ Огненной.

Советник Каллиантус содрогается, как будто получив удар в грудь боевым молотом. Он начинает оглядываться, как будто ожидая найти поддержку... И правда — поднимается Советник Артенас. Неужели моя мечта сейчас уплывет от меня?

— Я склонен согласиться с Советником Йоргом. В настоящее время Леди Гайрэ — слишком импульсивна. Однако, несдержанность и импульсивность, вместе с некоторым неумением предвидеть последствия своих действий в контексте более широкой ситуации... все эти недостатки — характерны для молодости, а потому — временны и преходящи. А вот продемонстрированная глубина анализа — впечатляет. Так что, согласившись с оценкой ситуации, я соглашусь и с предложенными мерами. Следует предоставить возможность Леди Гайрэ пройти обучение, соответствующее ее талантам, а потом — позволить ей продолжать участие в Совете к вящей славе Дома Серебряной розы.

— Ну что ж. — Вступил в разговор Глава Дома. — Раз уж два столь непримиримых Советника, как Йорг и Артенас, пришли к единому мнению — полагаю, возражений не найдется.

— Да что же это... Да как же... — Заметался Советник Каллиантус. Похоже, такого он не ожидал. Кажется, его сыграли "в темную" и кинули в отбой, а он — только сейчас это понял. Так что на свое место он рухнул в предынфарктном состоянии.

Честно говоря, мое состояние было если и лучше — то ненамного. То, о чем я мечтала, но на что — не смела и надеяться — даруют мне как наказание за опрометчивость и отступничество? Или... или и меня сыграли "в темную" — и Йорг на самом деле считает нужным продолжать войну? Но... но тогда — Паладины должны были лечь костьми, но не допустить моего обучения... ведь тогда — у Йорга появится ручной оракул. Или... или после поражения — у Паладинов оказалось слишком мало места для маневра, и Йорг зажал их, вытребовав это в качестве контрибуции? Очень на то похоже... Но тогда... тогда получается, что он затратил просто огромные ресурсы... И даже если это было одним из побочных результатов... Все равно — мой долг перед Тактиком несоразмерен моим возможностям. Если раньше я предполагала, что смогу выплатить его став его голосом в Совете, и... чего уж греха таить — его постельной грелкой, то теперь все это кажется невыносимо смешным. Чего же потребует столь сильный и жесткий политик и полководец от девушки, не имеющей никакого политического влияния? Я не понимаю... Не могу понять... Меня трясет.

— Ну, раз возражающих нет... — Глава Дома бросает ироничный взгляд на Советника Каллиантуса, который до сих пор трясется в своем кресле, не в силах произнести ни слова — тогда принято. Леди Гайре, с прискорбием должен просить Вас покинуть Совет. Вы вернетесь, когда Оракул Сарнэ Огненная признает Ваше обучение законченным. Тем не менее, я должен поблагодарить Вас за Вашу честность и искреннее стремление принести пользу Дому.

Встаю и иду к выходу из зала. Меня несколько покачивает... И вдруг — я ощущаю надежную опору. Вздрагиваю и перевожу взгляд на... на Йорга. Тактик уверенно подхватывает меня и ведет.

— Спасибо, Гайрэ... — Он никогда не называл меня просто по имени! Да что творится? — Мысль более чем ценная... Правда высказала ты ее не в том месте, не в то время... Но сама по себе — мысль более чем ценная. Я обязательно воспользуюсь.

Тактик доводит меня до одного из кресел, предназначенных для свидетелей или просителей, ожидающих своей очереди выступить перед Советом.

— Только никуда не уходи... — шепчет он мне, усаживая в кресло — обязательно дождись Сарнэ.

Ну что ж. Значит — буду ждать. Тем более, что уйти я все равно не смогу — ноги меня не держат.

Йорг Тактик

После ухода Гайрэ Совет пошел своим чередом. Мне жаль девушку: наверняка сегодняшнее заседание стоило ей немало нервов. А ее мужество очередной раз восхитило меня. Она поглядывала на меня встревожено, явно предполагая, что выступление лишит ее моего покровительства... но все равно встала, и сказала то, что посчитала правильным и необходимым. Так что оказать ей поддержу, по крайней мере — в виде опоры — представлялось мне единственным возможным ходом. Пусть я и продемонстрировал своим политическим противникам уязвимое место, надавив на которое они могли чего-то достигнуть. Что ж. Надеюсь, первыми, как впрочем и всегда, будут нетерпеливые идиоты, и их судьба покажется убедительной более осторожным и осмотрительным.

По моему возвращению — в привычную колею вернулся и ход Совета. Собственно, само заседание — было не более, чем лицедейством на потеху почтеннейшей публике. На самом деле, естественно, все решения уже были приняты, все роли — расписаны. И то, что некоторые фигуры попытались как Советник Каллиантус, сыграть собственную партию, — тоже было учтено сценарием. На самом деле, единственной несогласованной репликой было высказывание Гайрэ о своем брате. Мысль, в самом деле — ценная. Ведь, как бы мы не старались игнорировать существование Повелителя Всего-и-Ничего — он существует, и обладает реальной силой. И его следует учитывать при расчете политических и военных раскладов. Равно как и его вечного противника — Господина Боли.

Так что никаких неожиданностей не произошло. Я получил командование и карт-бланш в военных вопросах, а так же — обещание всяческой поддержки в тех политических вопросах, которые хотя бы каким-нибудь боком касаются. Наследник — получил фракцию Паладинов целиком и полностью, а сами Паладины — возможность существовать дальше, правда уже отнюдь не в качестве независимой силы, но, в понятиях Игры это — частности и детали.

Естественно, победа, подобно практически любой другой — вместо того, чтобы облегчить мое положение — существенно усложнило его. Не говоря уже о том, что командование армией Дома для того, кто имеет на шее нечто большее, чем подставку для головного убора — это изрядная головная боль, что политические аспекты этого процесса способны сплести макраме из извилин даже гению. А уж когда принимаешь командование уже в ходе войны, первое сражение которой оказалось проиграно — все это усложняется в разы, если не на порядки... Но, как ни крути, все это — сложности привычные, и, если не иметь в виду политическую составляющую — в чем-то даже приятные. А вот проблемы в личной жизни встали такие, что я даже приблизительно не представляю, с какой стороны за них взяться. В частности, Гайрэ считает, что обязана мне, и, как сказала Сарнэ, рассматривает идею занять место в моей постели в качестве оплаты долга. И это — то, чего я никак не могу допустить. Потому как для меня это означает потерять ее. Она, конечно, красива, очень красива... Но, если я заполучу ее тело, потеряв при этом душу... Это будет... Я не могу даже подобрать слов для того, чтобы точно охарактеризовать такую ситуацию. Пока что ясно только одно — из приличных слов в такой фразе будут разве что предлоги.

Впрочем, это пока терпит. Хотя мысли об этой проблеме и не отпускают меня, но Сарнэ пообещала позаботиться о девочке, и, если получится — избавить ее от мыслей о долгах и их оплате в столь не устраивающей меня валюте.

А я, пока что, свалил на моих лейтенантов все, в чем они могут разобраться и без меня, а сам — занимаюсь тем, чего кроме меня никто не сделает. И, как, впрочем, и всегда — это то, что угрожает не только и не столько телу, сколько бессмертной душе. Я отправился заключать сделку с Повелителем Всего-и-Ничего.

Конь мой шагом идет по дороге, петляющей среди высоких и острых черных скал. Врата телепорт доставили меня так близко к владениям Повелителя Хаоса, как это было возможно. Дальше — никакие способы магического перемещения не работают. И остается только неторопливо преодолевать дорогу на своих двоих... точнее — на конских четырех.

Поглядывая по сторонам, я пытаюсь представить, как преодолевал эту дорогу шестнадцатилетний паренек — брат Гайрэ, если даже мне, сорокалетнему воину и полководцу — не по себе при взгляде на окружающие скалы. Их контуры постоянно искажаются и плывут. И неясно — это действительно меняются скалы, или Хаос играет в свои игры с пространством... или — временем.

Думаю, что сигнальные контуры разброшены далеко за границами телепортационного барьера. Так что мое прибытие уже должно быть замечено. Но пока что — я наслаждаюсь демонстративным невниманием хозяев.

Хотя — нет. Вот и встречающие. К одной из скал прислонилась крылатая фигура, старательно изображающая архитектурное излишество. Конечно, она не смотрится настолько угрожающе, как тот демон, которого натравила на нас Фиолетовая хризантема. Рост — не больше, чем возможно для высокого человека, очертания, если не считать кожистых крыльев — тоже вполне человеческие. Вот только моя интуиция бывалого бойца просто орет, что этот противник — намного опаснее, чем тот, на дороге. А если учесть, что и с вассалом Пожирающего Надежды я, даже при поддержке Круга — едва справился... В общем — ситуация неблестящие. Ну, да ничего другого я и не ожидал. Если бы Повелитель Всего-и-Ничего подбирал себе слабых вассалов — его замок давно был бы сметен с лица земли одним из Святых походов. Но стены его все так же стоят, высокомерно насмехаясь над попытками захватить их.

— Приветствую. Чего ищет знаменитый Йорг Тактик вблизи замка Повелителя Всего-и-Ничего?

— Приветствую и Вас. Я хотел бы говорить с Вашим сюзереном.

— Я провожу Вас. К сожалению, окрестности замка — небезопасны.

— Благодарю. Могу ли я поинтересоваться именем моего проводника?

— Почему нет? Вот только ответить для меня будет... затруднительно. Мое прежнее имя — утрачено, а нового я еще не обрел.

Намек прозрачный, как окружающие скалы. Проводник, и, как я подозреваю — страж, не желает называть своего имени. Что ж. Его право. Хотя бы уже потому, что в данный момент — он определенно сильнее.

Дальнейшая дорога прошла в необязывающей дипломатической болтовне "ни о чем". Возможно, проводник и сделал из нее какие-то выводы... я же — поостерегся. Потому как любой из них мог оказаться неосновательным. Для уверенной игры в связи высшего порядка, и древнюю, как сама дипломатия игру "я знаю, что ты знаешь, что я знаю" — данных у меня откровенно не хватало.

Но всякая дорога неизбежно заканчивается. Подошла к концу и эта. Впереди — показался огромный мост, конец которого упирался в обсидиановую стену.

— Не сочтите наглостью, но дальше — Вам придется завязать глаза.

Ничуть не возражая, надеваю повязку. Хозяева в своем праве. Вот только немного поиронизирую...

— Защищаете свои тайны?

— Скорее — разум и душу гостей.

— Вот как?

— Ворота замка — артефакт. Взглянуть на них, не подвергая себя опасности — может только вассал Меняющего пути... или — одержимый.

— Хм...

— О чем Вы задумались? — Мне не видно собеседника, но его интерес представляется вполне уместным.

— О брате Гайрэ... Он — прошел.

— Я посвятил немало времени наблюдениям за его несчастьями. Когда он пришел сюда — то был в полном смысле этого слова одержим. Одержим своей любовью и отчаянием. Поэтому ворота замка пропустили его. А обратно вышел уже вассал Повелителя.

— Это интересно...

— Боюсь, Вам такой путь не подходит. И не думаю, что Вы собираетесь принять служение. Так что, выходить Вам придется таким же образом, как и входить — в повязке. Прошу меня извинить...

— Вам не за что просить прощения. Я знал, что, отправляясь сюда — встречусь с трудностями. И необходимость довериться проводнику — наименьшая из них.

— Я рад, что Вы воспринимаете это таким образом. Вы можете уже снять повязку. Мы — во внутреннем дворе. Дальше — относительно безопасно.

Снимаю повязку и спрыгиваю с коня. Стены, представляющиеся снаружи — высокими, изнутри — видятся просто титаническими. Они уходят вверх на непредставимую высоту и царапают облака.

— Оставьте коня здесь. О нем — позаботятся.

— Хорошо. Еще что-нибудь?

— Хотя внутри замка — относительно безопасно, я бы не рекомендовал через чур пристально рассматривать роспись стен.

— Учту. Что-нибудь еще?

— Нет. На этом — все. Надеюсь только, что Вы — не фанатик, и не будете бросаться с мечом на моего сюзерена. Тем более, что это — вполне бесполезно.

— Я осознаю это. И я — пришел с просьбой.

— Хорошо. Идем.

Внутренние коридоры замка давят на сознание гораздо сильнее, чем дорога к нему. Я отчетливо понимаю причины, заставившие проводника рекомендовать мне не присматриваться к стенам. Они "плывут" гораздо сильнее, чем скалы... А символы на них — совершенно непонятны, и возникает желание присмотреться поближе, разобраться, понять... И именно этого — делать не следует.

Вот, наконец, мы и пришли к воротам Тронного зала. Перед ними я закрыл глаза по собственной инициативе, и это вызвало одобрительный хмык проводника. А потом раздался легкий скрип открывающихся ворот, и голос проводника:

— Йорг Тактик, капитан и главнокомандующий Дома Серебряной розы, испрашивает аудиенции у Повелителя Всего-и-Ничего!

— Пусть войдет.

Делаю несколько шагов вперед, повинуясь направляющей меня руке. А потом проводник отпускает меня и делает два шага в сторону. Я понимаю это как разрешение открыть глаза. Что ж. Новый раунд Великой Игры — начался.

Йорг Тактик

Изнутри Тронный зал Повелителя Всего-и-Ничего был именно таким, каким я наблюдал его в видении Сарнэ. Даже орифламма Мантикоры все также стояла, прислоненная к стене. А вот трон пустым не выглядел. Повелитель предстал в максимально материальной форме. Хотя я и ожидал увидеть что-то человекоподобное, но думал, что хоть какие-то черты подскажут, что передо мной — один из Великих демонов Хаоса. Но — нет. Немолодой усталый человек, с седыми волосами (причем — даже не серебряными, как у знати, а именно — седыми)... Серые глаза смотрели пристально и понимающе.

— Приветствую Вас, Командующий. Что нужно от меня Серебряной розе?

— Знания.

— Не Силы?

— Нет.

— Это хорошо. Обычно ко мне приходят за Силой, но в таком случае моя цена — очень высока. Что и испытал на себе небезызвестный Вам Мантикора. А вот Знание... Тут условия могут оказаться и помягче. Какого рода Знание Вам требуется?

— Мне нужно знать: какую силу обрела Фиолетовая хризантема, и как бороться с этой угрозой.

— Хорошо. Вы узнаете это. Но... всякое знание имеет свою цену. Хотя и меньшую чем Сила.

— Странно... Мне всегда казалось, что — наоборот.

— Вам — казалось. Сила это то, что отдаешь. А знания — только приобретаешь.

— Что ж. В этом есть смысл. И какова цена, которую Вы хотите от меня получить?

— О, она вам вполне по силам. Хотя, в некоторой степени она затронет весь Дом Серебряной розы.

— Я не могу решать за весь Дом.

— В этом вопросе — не только можете, но и уже делали это.

На то, чтобы сообразить, о чем ведет речь Высший демон, мне потребовалось не более нескольких секунд.

— И кого же мне нужно принять в Дом?

— Я могу спорить с любым закладом: ответами на озвученные Вами вопросы Вы не ограничитесь. И, чтобы не заставлять Вас раз за разом совершать, признаю — не самый приятный вояж до моего замка, я передам Вам Знание вместе с его носителем.

— Боюсь, что я сильно перенапряг мои политические ресурсы в последнее время. Так что места Советника Дома я Вашему эмиссару гарантировать не смогу.

— Этого от Вас и не требуется. Достаточно того, что Вы сделаете его своим Советником. И дадите право набрать собственный отряд. И то и другое вполне укладывается в выданный Вам "открытый лист".

Хм... Похоже — Повелитель отлично осведомлено о делах моего Дома... И, что самое интересное — о решениях, принятых на Совете. Видимо, свой эмиссар среди Советников у него уже есть. Вот только — кто? Впрочем... Это сейчас не актуально, хотя и надо будет присмотреться.

— Хорошо. Я согласен. Кто это будет?

Повелитель смотрит на того, кто был моим проводником.

— Пойдешь?

— Как пожелает мой сюзерен.

— Он пожелает.

— Тогда... — Проводник изменяется, он чуть прибавляет в росте, черты лица неуловимо смазываются, приобретая новые очертания, а главное — примерно половину прически заливает серебро, явно указывающее на благородное происхождение этой маски. — Гейр Летящий, прошу любить и жаловать. — Тот, кто раньше был Проводником, склоняется передо мной в изумительно четко исполненном поклоне младшего. — А так же обращаюсь с почтительнейшей просьбой оказать мне честь и принять в Дом Серебряной розы.

— Здесь — не очень подходящее место для таких ритуалов — Повелитель одобрительно усмехается. Я и правда просто не смог бы провести Принятие здесь: слишком... хаотично ведет себя Сила... — Но, как только мы найдем более подходящее место — Ваша просьба будет немедленно исполнена.

— Благодарю.

— Вот только... что найдут те, кто пожелает выяснить происхождение нового мага Дома Серебряной розы?

— Найдут Гейра Летящего, сироту, сильного мага, ухитрившегося в недолгое время перемирия, рассорится сразу и с Шиповником и Хризантемой. В связи с этим он постарался исчезнуть как можно аккуратнее, так что найти его — не смогли, хотя и старались. Теперь же, когда Шиповник пал, в Хризантема — в состоянии войны с Серебряной розой, означенный маг попытается восстановить свой статус одного из сильнейших магов Воздуха. — За спиной Проводника разворачиваются призрачные крылья, характерные для Посвященных Воздуха.

— А что с ним случилось на самом деле?

— Почти то, что я и сказал. Только вот в поисках укрытия он связался с одной из сект Пожирающего Надежду, и пересекся с Мантикорой. Что и стало последней в череде совершенных им ошибок. Так что теперь мы можем использовать это имя и внешность совершенно без опаски. Нет никого, кто знал бы его достаточно близко. Он не успел пройти Посвящение. Разыскивают его в настоящее время только Хризантемы, с которыми заключение соглашения о выдаче — маловероятно.

— Отлично. Господин... — я склоняюсь в сторону сидящего на троне — Ваши условия приняты. Я сделаю Гейра Летящего своим личным советником, и предоставлю ему возможность набрать свой отряд, что сделает его капитаном моего Дома. К сожалению, как я и говорил, в настоящее время у меня нет возможности ввести его в Совет Дома... Так что этого я обещать не могу.

— Принято. Гейр Летящий будет обеспечивать Вас, Йорг Тактик, знаниями по демонологии, и Силам, которые может получить Дом Фиолетовой хризантемы из союза с Повелителем обреченных, а так же проконсультирует в вопросах борьбы с этими силами. Так же, набранный им отряд будет выступать на вашей стороне в грядущих конфликтах.

Гайрэ Ученица

Почти полторы недели Советник и Оракул Дома Серебряной розы оставалась неуловима: ее занимали какие-то важные дела, "связанные с безопасностью Дома". Но вот, наконец, сбылась моя мечта: первый урок у самой Сарнэ Огненной. Вот только... Учить меня Пророчица начала отнюдь не тому, что казалось мне важным. Вместо того, чтобы объяснить, как призвать видения, и как трактовать их — Сарнэ на первом уроке рассказывала, как правильно пользоваться косметикой, что означают те, или иные штрихи, как определить намерения дамы по нанесенному макияжу, и как обозначить собственные... Все это так не походило на то, что я ожидала, что я даже не смогла как следует высказать недоумение. Впрочем, оно, похоже, отразилось на моем лице слишком явно. Так что Учитель ответила даже на незаданный вопрос.

— Оракул должен не только видеть, но и понимать, что именно он видит. Какой смысл в том, что ты, скажем, увидишь некий бал, даваемый Великим домом, если не сможешь по множеству мелких деталей понять — что именно происходит на этом балу? Так же я буду учить тебя боевой магии, а Йорга подряжу разъяснить тебе основы тактики, чтобы и видения битвы не были для тебя бестолковой свалкой, и ты понимала: что происходит, кто побеждает, и как это можно, в случае необходимости — изменить.

— Спасибо, Учитель. — Медленно склоняюсь в уважительном поклоне. От осознания глубины собственного невежества хочется теребить рукава, но... меня старательно отучали от этой детской привычки. — Благодарю, что Вы открыли мне глаза...

— На что? — Сарнэ сводит руки, перекрещивая пальцы в некое подобие крыши дома.

— На мое невежество. Ведь если я могу сказать кое-что об экономике, то дипломатия и война для меня — темный лес. — Огненная улыбается.

— Война, политика, торговля... Главное — научиться понимать отношения людей. Тогда остальное — приложиться. Только вот разбираться придется на примерах... Каковыми и будут дипломатия и война. А теперь, Гайрэ, может быть — выпьем по чашечке чая?

Сначала я хотела отказаться, но потом сообразила, что это может быть очередной урок... И с некоторым даже удовольствием погрузилась в изыски столь нелюбимого раньше Высокого этикета. Тем более, что Сарнэ не только приказывала "делай так, и не смей отклониться хоть на волосок", как это делал мой прежний учитель этой хитрой науки, сгинувший в ночь Черного пламени. Нет, она объясняла смысл каждого движения, и рассказывала, что оно будет значить, если сдвинуть руку на этот самый волосок. В таком виде чаепитие превращалось в подобие неслышимого разговора, отчаянной торговли и даже сражения одновременно. И все это было захватывающе и увлекательно.

В общем, от Сарнэ я просто выползала. Измотанная, но довольная. И уже на выходе столкнулась с той самой ученицей, которая привела меня сюда в первый раз. Как ни странно, но за все это время мы не только не сблизились, но даже и не познакомились: она так и осталась для меня "ученицей Оракула". Вот и сейчас девушка облила меня своим неудовольствием, доходящим до презрения, и попыталась пройти внутрь. Сначала я собиралась уступить ей дорогу и разойтись, но потом в моей голове прозвучал голос Учителя "главное для Оракула — разбираться в отношениях людей". И я подумала "а почему это я упускаю такую тему для самостоятельной работы?". Ведь, в сущности, я ничего не теряю: ухудшить наши отношения с этой коллегой — вряд ли возможно. Так что — почему бы и не попробовать их улучшить.

— Здравствуй! — Склоняюсь в выверенном поклоне приветствия равной.

— Привет. — Если не приглядываться — не слишком вежливое, но нейтральное приветствие. Однако игра интонации и мелкие движения рук добавляют к сказанному "чтоб ты провалилась!".

— И чем же я вызвала столь яркое неудовольствие коллеги? — Удерживаю на лице маску ледяного спокойствия и отстраненной заинтересованности.

— А то ты не понимаешь!!! — Злость девушки кажется готова струйками пара вырваться из ее ушей.

— Боюсь, что решительно не понимаю, чем вызвано столь выраженное неодобрение.

— Да ты... ты... — Синеглазая просто заикается от злости. Кажется, я что-то делаю не так.

— Пойдем, выпьем чашечку чая, и ты мне расскажешь, какие проблемы я создала в твоей жизни. И мы вместе подумаем, как их разрешить.

Чай после урока только что не плескается у меня в горле, но иного способа оценить намерения собеседницы у меня пока нет.

Мы зашли в одну из небольших комнат поместья Сарнэ, и приступили к церемонии. Именно так это и следовало бы назвать поскольку все совершалось предельно формально. Иногда у меня складывалось ощущение, что прямо из-за стола мы отправимся на Поле Чести, чтобы продолжить выяснение наших отношений сталью и магией.

Из некоторых тонкостей происходящего я сделала вывод, что проблема, терзающая собеседницы — серьезна, и включает не только меня, но и кого-то третьего. Синеглазка же, явно получившая не один урок на тему понимания этикета, похоже — поняла больше меня. По крайней мере, она стремительно успокаивалась, что было заметно невооруженным взглядом.

— Итак... — начала я на правах официально признанной Высокой леди, и, пусть и отстраненного, но все же члена Совета Дома. — Как зовут нашу проблему?

— Йорг Тактик. Я столько старалась привлечь его внимание, так работала над собой, но он так меня и не заметил. А ты...

Внимательно приглядываюсь к лицу собеседницы, и отмечаю кое-то, рассказанное Великой. Хм... Я до боли переплетаю пальцы рук. Йорг Тактик, как мне сказали — был частым гостем в этом доме. Политик и дипломат с большим опытом — он не мог не понять того, что поняла я, получившая всего один урок, пусть и у самой Сарнэ... Значит — он не захотел увидеть.

— Вы часто встречались с Йоргом в доме Учителя?

— Не так уж... но и не редко. Но после падения Шиповника — он вообще перестал замечать меня. Ты забрала его себе. Целиком.

Некоторое время прокручиваю в голове мысль, что я действительно могу рассматриваться Йоргом не как политическая фигура, которая может дать ему небольшое преимущество в игре с Паладинами, но как объект каких-то чувств... и отбрасываю ее. Слишком невероятно. Кто он, и кто — я?

— Раз уж он не увидел тебя за все это время — значит, не хочет видеть. — Собеседница снова готова взорваться. Но я делаю успокаивающий жест. — Пожалуй, эту проблему можно попробовать решить.

— И как же? — Сарказм и сомнения в голосе синеглазой мешаются с надеждой.

— Как часто ты посещаешь заседания Совета Дома?

— Никогда. Да и кто бы меня туда пустил?

— Надо договориться с Великой, чтобы она взяла тебя на очередное заседание. Скажем ей, что ты хочешь увидеть, как принятые решения меняют судьбу и пути Дома. Думаю, Учитель не откажет в такой просьбе.

— Хорошо. Но — зачем мне все это?

— Чтобы Тактик заметил тебя — ты должна стать политической фигурой. Когда ему придется учитывать тебя в своих политических раскладах — заметит обязательно.

— Хм... имеет смысл.

— А дальше...

Йорг Тактик

Дорогу домой из Замка Повелителя Всего-и-Ничего я вспоминаю регулярно. Честно говоря, я ожидал, что эмиссар одного из Великих демонов отправится в путь на чудовище: скажем огромном вороном жеребце с волчьими клыками, или какой нежити... Но — нет. Средне-нормальная кобыла... неплохих статей, конечно, но ничем не выдающаяся... А вот разговор по дороге... я очередной раз убедился в прозорливости Огненной. Если слова эмиссара истинны хотя бы в небольшой части — вопрос стоит даже не об утрате статуса Великого Дома, но о простом физическом выживании.

Неторопливый разговор о Великих Домах, их политике, общей картине нашего мира открыл такие бездны, что свое прежнее спокойствие я воспринимаю не иначе, как с ужасом: это надо же было быть настолько слепым... И мысли о предательстве, терзавшие меня с тех пор, как я повел свой отряд в составе армии, обреченной на поражение — наконец-то оставили меня. То, что я сделал — было действительно необходимо.

И вот теперь, по возвращении, я могу спокойно пить чай, рассказывать Огненной об откровениях эмиссара (называть его Гейром — я пока что не могу, не привык), и получать независимые подтверждения его правоты... Дом Серебряной розы, сам того не заметив, оказался на краю пропасти. И только случайное милосердие Мантикоры, передавшего пленников, помешало нам сделать решительный шаг вперед. К счастью, Меняющий пути действительно во вражде с Господином Обреченных, и это — дает надежду... надежду, которую я не собираюсь отдавать Пожирающему.

— Йорг, мне кажется, в моем уединении происходит кое-что небезынтересное именно для тебя. — Двумя пальцами я потер шрам у левого виска. Если Сарнэ говорит, что происходящее — интересно, на это, как минимум стоит посмотреть.

Сарнэ пододвигает мне свой хрустальный шар, позволяющий видеть все, что происходит в пределах ее "уединения", а на самом деле — вполне себе немаленького поместья. Прикоснувшись к шару, я погружаюсь в видения. Гайрэ пьет чай с другой ученицей Огненной — кажется, ее зовут Эльника.

— Итак... Как зовут нашу проблему? — Я прямо любуюсь тоненькой девушкой, такое неподдельное достоинство и уверенность скользят в каждом ее жесте и слове.

— Йорг Тактик. Я столько старалась привлечь его внимание, так работала над собой, но он так меня и не заметил. А ты... — Хм... Заметить-то я заметил... Но ведь невооруженным глазом видно, что нужен я тебе как некий символ статуса. Не более того. Вот только таких дурочек, стремящихся прыгнуть ко мне в постель, просто чтобы похвастаться подругам "я соблазнила самого Тактика", я перевидал во всех видах... С тех самых пор, как получил это прозвище... Шрам снова кольнул болью при воспоминании о том, как я в первый раз вел в бой отряд моего Дома... Не самое приятное из воспоминаний.

На некоторое время я отрываюсь от видений... Их сменяют другие: падающий дядя, единственный человек в семье, который видел во мне не орудие в политических играх и не причину смерти матери, но человека... Залитое кровью поле... Шепот умирающего: "ты — должен... если ты не поднимешь знамя — вас просто перебьют"... Нас тогда отправили на смерть. Против заведомо превосходящих сил Дома Грифона. Против одного из сильнейших магов этого Дома... К счастью, знаменитый, и действительно очень сильный маг — оказался не самым сильным воином. Он допустил несколько ошибок и проиграл. Его убил один из тех самых неодаренных солдат, которых он так презирал, что позволил мне сравнять численность войск, а потом и прорвать ряды пехоты Грифона. Что и стоило ему жизни: когда он понял, что не может отвлечься даже для того, чтобы щелкнуть пальцами и смести "жалких смертных" — было уже поздно. А меня солдаты прямо на поле боя назвали Тактиком. И с тех пор это прозвище — остается моим по праву. Выныриваю из воспоминаний, чтобы услышать очередную фразу Гайрэ:

— Раз уж он не увидел тебя за все это время — значит, не хочет видеть. Пожалуй, эту проблему можно попробовать решить. — Вот как? Ну-ну...

— И как же? — Редкий случай, когда я согласен с Эльникой. Все-таки, несмотря на статус ученицы Огненной, она... как бы это сказать помягче — не очень умна. А пророческий дар — интеллекта отнюдь не заменяет. И красота глаз, свет которых происходит прямо из-за полного внутреннего отражения в пустой голове — не для меня...

Хм... похоже я опять отвлекся и пропустил несколько фраз.

— Чтобы Тактик заметил тебя — ты должна стать политической фигурой. Когда ему придется учитывать тебя в своих политических раскладах — заметит обязательно.

Начинаете интриговать, Советник Гайрэ? Хм... А ведь у Вас это могло бы и получится... Ну что ж... В эту игру можно играть вдвоем. Похоже, меня ждет длительная кампания. Осада этой крепости — простой не будет. Особенно, учитывая то, что я хочу получить не тело, но душу. Но то, что девушка с ходу обнаружила слабые места моего построения, и предложила вполне действенный способ атаки — впечатляет.

Отставляю шар и смотрю на Сарнэ. Оракул улыбается.

— Ну как? Интересно?

— Более чем. А вот что бы ты могла мне посоветовать в данной ситуации?

— То, что я могу посоветовать — ты и сам сообразишь. Не зря же — Тактик.

— Может — да, а может — и нет. Лучше скажи... — Кулак моей правой руки ударяет в ладонь левой, и я упираю костяшку указательного пальца в губу.

— Хорошо. Прежде всего — очевидное. Не торопись. Сейчас еще слишком рано. У тебя нет шансов. Пока что.

— Это я понял. Понять бы еще — почему так получилось?

— Ты слишком напоминаешь девочке отца. Сейчас — это играет против тебя. — Сарнэ просто не умеет сидеть на месте. Она вскакивает, и несколько раз проходит туда-сюда. — В будущем это может измениться.

— Спасибо, Сарнэ. А что я могу сделать прямо сейчас?

— Почти ничего. Продолжай поддерживать ее. Девочке сейчас нужна любая поддержка, которую она может получить.

Молча киваю головой, хотя и не могу придумать проблемы, которая могла бы возникнуть у ученицы Огненной, и которую та не смогла бы помочь решить... Разумеется, если бы посчитала нужным это сделать. Оракул улыбается. Похоже — мои мысли отнюдь не являются для нее секретом. Что ж. Кажется, Сарнэ сказала все, что собиралась. Теперь остальное мне придется найти самому... Не впервой. Кампаний — так кампания. И, как и положено, начнется она с разведки.

Гайрэ Ученица

Йорг вернулся из очередной поездки. Интересно, что заставило Главнокомандующего отправиться в дорогу прямо в ходе войны? И что это за новый офицер, которого он привел, и принял в Дом? Сегодня я отправляюсь на первое занятие к Тактику, как и обещала Сарнэ. Интересно, с чего начнет свои занятии Йорг? С боевой магии? Или с особенностей построения отрядов? Не то, чтобы все это было в области моих интересов... Но Сарнэ права — мало ли что доведется увидеть... Надо понимать — что именно видишь!

— Приветствую Вас, леди Гайрэ. Не возьмете ли на себя труд известить, своего Учителя, Сарнэ Огненную, что сегодня я приглашаю ее на открытый урок. Он состоится через полчаса на главной дуэльной Арене нашего дома.

— Конечно, господин Главнокомандующий. Но... в чем будет состоять содержание этого урока? Боюсь, что у меня нет никакой подготовки, чтобы выходить на Арену...

— О, нет! — Йорг усмехается странной кривой улыбкой. — Естественно, Вам не придется сражаться. Дело всего лишь в том, что один из дипломированных боевых магов — Йорг снова усмехается, превращая последующее титулование в насмешку — так сказать, краса и гордость нашей Академии, надежда Дома — ухмылка по-прежнему кривит это обычно невыразительное лицо — вызвал на дуэль моего нового советника, которому я планирую предоставить право набрать свой отряд и дать ему звание Капитана нашего Дома. Думаю, это будет небезынтересно вам с Сарнэ. Тем более, что я в качестве учителя прокомментирую Вам — Тактик выделяет большую букву — самые интересные моменты.

— Благодарю Вас. — Медленно склоняю голову. — Разрешите удалиться, чтобы передать Ваше поручение, Учитель?

— Разумеется. — Вот теперь на лице Тактика играет самая настоящая улыбка, а не та ухмылка, с которой он говорил о "надежде Дома". Хм... Кажется дуэль будет... не слишком интересной. Но все-таки...

Хочется побежать, как бегала в детстве, выполняя поручения отца и братьев, но... "Высокая Леди должна блюсти достоинство". Так что я именно "удаляюсь", ровным, степенным, в чем-то даже — церемонным шагом.

К счастью, далеко идти мне не приходится: Сарнэ уже спешит навстречу. Вот уж кому-кому, а ей не требуется "заботится о своем достоинстве". Если Огненная куда-то бежит — значит, так надо... или ей просто так захотелось. В любом случае — желающих встать на дороге и завести долгую песню про этикет и попирание норм общественной морали — найдется немного. Просто потому, что Учитель такому идиоту немедленно устроит попирание его самого, и никто ей слова не скажет. Интересно, удастся ли мне хоть когда-нибудь достигнуть хотя бы доли такого незыблемого авторитета?

Арена Чести Дома Серебряной розы была невелика, и скорее рассчитана на выяснение личных отношений, чем на масштабные групповые бои, сопровождающие активную межфракционную борьбу. В Доме Шиповника подобные бои были обычным делом: предполагалось, что тот, кто сильнее верит в свою правоту — сможет победить. Такой вот вариант "Божьего Суда". Но у Серебряной розы были свои представления о рациональной процедуре принятия решений, и мне они были, пожалуй, ближе, чем порядки моего родного Дома.

На засыпанную песком Арену выходят двое. Из Южных ворот выходит молодой аристократ, в чьей шевелюре нет ни одного темного волоска. Рельефная мускулатура показывает, что он отнюдь не пренебрегал физическими упражнениями, что при его немаленьком росте — производит несколько угрожающее впечатление. Черные шелковые доспехи боевого мага покрыты умопомрачающе сложным узором...

— Обратите внимание — комментирует это появление Йорг — ошибка первая: покупные доспехи. Те, кто реально ходил в бой — знают: лучше довольствоваться более простым узором, но сделать его самому.

— Но как...

— Прислушайтесь к Силе, присмотритесь к мерцанию узоров, и Вы все поймете.

Судя по понимающей улыбке, Огненной все ясно... А вот мне пока — нет. Прислушиваюсь... А ведь правда — тоненький звон узора доспехов диссонирует с голосом Силы носящего их. Склоняю голову перед учителем, признавая его правоту.

— Похоже, раньше он участвовал только в ученических спаррингах, где против него ставили не самых сильных противников. А то ведь дитятко может и пораниться... Но сейчас ему понадобится каждая кроха Силы, и доспехи вместо защиты — могут стать опасной помехой.

Между тем трибуны неистовствовали. Похоже, среди молодежи Дома этот парень пользуется нешуточной популярностью.

— Детишкам полезно будет увидеть, как с этого павлинчика пообдерут перышки. — Сарнэ недобро улыбается.

— Да уж... Не вредно. — Улыбка Йорга — еще более злая.

Из Северных ворот выходит противник "павлинчика". Невысокий, стройный настолько, что хочется назвать его хрупким. Половина головы — залита черным, показывая, что происхождение его — далеко от чистокровного. На нем нет даже обычных доспехов боевого мага — простая, добротная одежда путешественника. Об этом я и спрашиваю Йорга.

— И правильно. Доспехи нужны в бою, когда туда-сюда летает град заклинаний, и надо выбирать: какие отразить, а какие — принять на доспех. А в дуэли — лучше рассчитывать на себя, а не на подпорки.

Тишина на трибунах, возникшая после появления второго участника — сменилась свистом и издевательскими выкриками, которые тот успешно игнорировал.

Рефери представляет участников поединка.

— Итак, сегодня в вопросе, требующем разрешения на Арене Чести сошлись Мойрег из Дома Серебряной розы, старший сын и наследник семьи Сольвейг, с отличием окончивший Академию с признанными специализациями "Боевой маг" и "Маг огня". И Гейр Летящий.

— Хм... Уже по представлению понятно — каким будет результат. — Недобрая улыбка на лице Йорга сменяется откровенно издевательской. — Ну кто же с ходу засвечивает козыри?

— Но разве Гейр не засветил свои? Ведь прозвище "Летящий" — очень говорящее? Получается — он маг Воздуха?

— В данном случае — ты права. Но, во-первых, я, например, знаю не меньше десятка способов взлететь, и из них с Воздухом связаны не более половины. Во-вторых, прозвище может быть получено и за порывистость движений, и за их скорость...

— Спасибо... — я серьезно задумываюсь над сказанным.

— Да не за что. Я же обещал прокомментировать.

— Я должен спросить у участников: не желают ли они разойтись миром? — Снова вступает рефери.

Гейр поднимает руку.

— У меня — нет претензий. Если мой противник согласен прекратить эту никому не нужную склоку — я даже не потребую принесения извинений. Просто разойдемся.

— Ха!!! Полукровка, как и положено — труслив! Нет уж! Сегодня я докажу, что подобному мусору — не место в армии Благородного Дома!!!

— Ну что ж. Значит — мы продолжаем. — Не сверкнули глаза, не искривились в усмешке губы... Такое ощущение, что Гейр просто не услышал оскорблений. Или что они для него значат не больше, чем вороний грай, звон цикад, или еще какой-нибудь посторонний шум. И это несказанно бесит Мойрега.

— Указом Главы Дома поединки насмерть — запрещены. Вы можете выбрать: деретесь до первой крови, или до невозможности продолжать бой. Выбирайте.

— До невозможности продолжать! Я убью этого полукровку! Ведь мертвый — не может продолжить бой?!! — Мойрег распаляется все сильнее. Йоргу не нужно даже комментировать происходящее: хладнокровный боец намного опаснее.

— Меня бы устроила и первая кровь... — По трибунам пробегает очередная порция презрительного свиста. — Но если молодой человек так стремиться к неприятностям — пусть так оно и будет. До невозможности продолжать. Кодекс Битвы.

Глаза Мойрега расширяются в удивлении настолько, что даже мне с трибуны это заметно. И я обращаюсь за разъяснениями к Йоргу.

— Кодекс Битвы предполагает, что в бою можно использовать все: оружие, заклинания, артефакты... Без ограничений. Мойрег наверняка сам предполагал настоять именно на этом варианте, но не думал, что его противник — хочет того же.

— Но зачем Мойрегу...

— Семья Сольвейг — богата. Наверняка парень упакован в артефакты по самые уши.

— Но тогда...

— Артефакты помогают не всегда и не от всего...

— Кодекс Битвы! — Радостно кричит Мойрег.

— Болван. — Прокомментировал этот выкрик Йорг.

Рефери поднимает руку.

— Ну что ж. Раз условия оговорены... — по периметру Арены вспыхивают узоры стационарной защиты. — Да начнется Битва. И пусть Божественный Император выберет правого!