Изменница (закончен)

— Устами приговорённого глаголет истина!— губы квиша ещё больше растянулись в усмешке.— Безликая* заждалась тебя в Долине Эйра, бугай. Но ты прав. И в самом деле, не будем заставлять даму ждать.

Медведь взревел, но без команды вперёд не кинулся. Асмин одобрительно хмыкнул. Что-что, а дисциплина в отряде всегда должна оставаться на уровне.

Карлица, молча, вскинула остающуюся порожней детскую ладонь. Парнишка наложил стрелу на тетиву — руки его мелко дрожали, видать, совсем недавно подался в наёмники и убивать людей ему ещё не приходилось. Охотник — не иначе. И кто только додумался принять его в коллектив?! Разве что в качестве клинкового мяса. Но даже если им его не жаль, что понятно, лучник всё равно должен крепко держать оружие в руках. От дрожи в его пальцах зависят жизни соратников. Здесь они прогадали.

Тем временем здоровяк и "братья" двинулись на Асмина, рассредоточиваясь по кругу.

Квиш усмехнулся. Ну-ну. Знаем. Проходили. Как дети, честное слово!

Неповоротливый крепыш ошибся на первом же шаге. Вскинув над головой топор, он, ослеплённый злобой из-за короткой словесной перепалки, с рёвом бросился вперёд, как только маленькая женщина дала на то добро. Асмин с лёгкостью поднырнул под брадву* и, метнувшись в сторону, полосонул клинком бок недруга. Здоровяк, выронив оружие, схватился ладонями за пузырящуюся рану да завалился наземь, давясь кровавой пеной и хрипами. А квиш уже сошёлся в поединке с мечниками. Здесь всаднику пришлось тяжелее — "братья" не собирались давать ему спуска и вынуждали поворачиваться спиной, то к одному, то к другому. Противники, размахивая клинками, продолжали кружить вокруг Асмина в неведомом танце. Тому только и оставалось, что парировать удары, да изредка наносить свои.

Лучник, руководимый молчаливой карлицей, в неведомых жестах вскидывающей ладони, то и дело спускал тетиву, не опасаясь попасть и в своих. Но ни одна из стрел не коснулась квиша, демонстрирующего чудеса везения крылатого братства, ловкости и опыта всадника, впрочем, не попали они и в его врагов. Хотя в такой ситуации на неуклюжую стрелу вусмерть* перепуганного мальчишки насел бы разве что глупец.

При каждом мерном тренке "братья" чуть отклонялись в стороны, дабы самим ненароком не угодить под удар и это давало десятнику чуть большую свободу действий. Стрелы же словно бы жили своей собственной жизнью, нескладно разлетаясь россыпью жалящих капель.

— Да чтоб вас всех!— выругался Асмин, в очередной раз отбивая удар одного из "танцоров" и подныривая под руку второго.

Очередной треньк, противники чуть отстранились. Удачный поворот всадника и голова первого неприятеля упала наземь.

Остававшийся в живых взревел разбуженным посередь зимы берложником* и с налитыми кровью глазами бросился на квиша.

"Может и в самом деле братья?",— промелькнула у всадника невольная мысль. Промелькнула, да тут же скрылась. Не до того! Ведь такой ошибки недруга он только и ждал. Гнев и жажда мести, плохие союзники в бою.

Резанув обезумевшего ворога* поперёк живота, Асмин отступил на шаг и оглядел поле битвы суровым взглядом. Грязная рубаха наёмника окрасилась кровью. Мужик упал на колени и, приложив ладони к разошедшемуся надвое брюху, непонимающе уставился на квиша. Тонкая струйка крови выбежала из приоткрытого рта, да устремилась по щетинистому подбородку к матушке-земле. Мгновение спустя, он уже и сам распростёрся на ней, уткнувшись носом в усыпанный хвоей жёлто-коричневый ковёр и прямо на глазах окрашивая его в чернеющую руду*.

Внезапно обрушившуюся тишину разрезал тихий голос квиша.

— Теперь ты!— глухо выдохнул всадник, оборачиваясь к лучнику.

Паренёк неуверенно взглянула на карлицу, да отступил на шаг. Та вновь вскинула руку, но на этот раз её ладонь была не пуста. Асмин среагировал мгновенно и прежде чем взвившийся ножик долетел до него, сразу три креста сорвались с пальцев квиша, вылетев один за другим навстречу метательному клинку. Все три попали в цель, пронзая тело карлицы, которое, соприкоснувшись с металлом, тут же обратилось в прах.

— Это что ещё за фокусы?!— Асмин, растерявшийся в первую минуту, почти сразу же пришёл в себя и бросился на не менее недоумевающего лучника.

Мальчишка попытался сбежать, да не тут-то было.

Всадник догнал его в три прыжка и, завалив наземь, присел рядом — кончик меча упёрся в голубоватую бьющуюся жилку под подбородком юнца, а колено в тщедушную грудь.

— Кто вы? Как смели напасть на квиша?— хмуро вопросил Асмин.— И кто вам приказал это сделать? Говори,— переходя на крик, выдохнул разъярённый десятник.— Говори!

— Мы не посмели бы так поступить... напасть на истинного квиша,— испуганно затараторил стрелок.— Мы просто наёмники — не головорезы...

— Я заметил,— скептически хмыкнул летучий воин.

Парнишка покраснел до корней волос, но говорить не перестал.

— ...Нам дали приказ убить изменника, переодевшегося всадником, и указали место и время.

Место и время. Значит... маячок. Он прав. Но откуда?!

— Кто приказал?— прокричал Асмин противнику в лицо, не желая верить собственной догадке — разочаровываться в людях, которым прежде безоговорочно верил, невыносимо больно.— Кто приказал?

— Не знаю. Я не знаю. Всем руководила она,— лучник показал слезящимися глазами в сторону оставшейся от карлицы горстки персти*.— Мы просто должны были убить предателя. Просто... должны... убить...

— Кто она такая?— воскликнул всадник, теряясь в догадках, а вернее в отсутствии таковых — остриё меча он чуть отстранил от шеи захваченного пленника, давая тому мнимую видимость свободы, дарующую возможность жестикулировать и тем самым яснее выражаться.

— Я не знаю, я совсем ничего не знаю,— парнишка принялся утирать бегущие по щекам слёзы.— Она предложила Данаю подзаработать,— он неуклюже кивнул в сторону почившего здоровяка,— а уж он позвал всех нас. Не ведаю, где они встретились и как сговаривались, он не рассказал и уже не расскажет,— незадачливый наёмник громко всхлипнул, совсем по-детски.

Квиш полностью убрал клинок и оттолкнул в сторону дрожащего от страха лучника. Он испытывал к мальчишке двойственные чувства. С одной стороны он презирал его за трусость, за слабость, за дерзость заставившую того напасть на летучего всадника, с другой — он испытывал к нему некоторую долю сострадания. Быть может то и не дерзость даже, а элементарная доверчивость, глупость, наивность? Парнишка юн, напуган, вероятно, одинок. Ему некому помочь, подсказать, направить по правильному пути, вот и ошибся. Но от злости это понимание квиша не избавило.

— Пшёл вон, щенок,— с брезгливостью выплюнул Асмин, поднимаясь.— И штаны поменять не забудь!

Негоже марать боевой клинок об этого недоросля. Пусть живёт! Может и вынесет из нынешней ситуации какой урок.

— Спасибо, господин,— парнишка подскочил и, что заяц, припустил к ближайшим зарослям.

Асмин задумчиво смотрел ему вдогонку. Чем являлось это нападение? Предупреждением? Проверкой на крепость? Не иначе! С таким составом кто кинется на квиша?! А коли это представление имеет своей единственной целью напугать десятника, то они зря старались.

Неожиданно над поляной нависла тень. Сверху донёсся знакомый клёкот, а вслед за ним к ногам всадника бухнулась пепельно-серая тушка горного зайца. Квиш и его убегающий противник едва успели вскинуть головы, как с неба камнем упал разгневанный птах. Мощный клюв одним ударом пробил чело заглядевшегося крылатым противником злополучного лучника, положив конец лучшим побуждениям всадника.

— Крил, стой! Крил! Не надо!..— вскричал Асмин, но осознав, что не успел, лишь досадливо покачал головой.

Птах, неуклюже размахивая широко расставленными крыльями и возбуждённо курлыча, подбежал к напарнику да потёрся лбом о его щёку, затем подняв когтистую лапу, продемонстрировал вторую тушку зайца. С его точки понимания он всё сделал правильно, пусть и с запозданием, но защитил хозяина-друга.

— О! Ужин. Спасибо!— квиш задумчиво принял дар — нагнувшись, подобрал приношение и с земли тоже, затем обернулся на поверженных противников, оглядывая поле короткой битвы.— Хотя может быть так оно и к лучшему. Свидетелей не осталось. Никто не станет мстить, изворачиваться или возносить хулу. Просто не привык я... убивать безоружных, да и мальчишку взаправду жаль. Молодой ещё, глупый. А вот в смерть карлицы,— он обернулся на её останки,— верится с трудом.

Вздохнул тягостно.

— Что ж, следовательно, и я теперь внезакона!— протянул спустя мгновение, сведя брови на переносице.— А это значит, что девчонка права и нам нужно срочно лететь в Лечебницу,— квиш беспокойно оглянулся.— Возможно, я успею освободить Тамилу из Лероу раньше, чем...— он замолчал, не в силах произнести страшных слов, да продолжил хмуро.— А там уже разберёмся, кто она есть на самом деле, и имеется ли в её словах хоть доля истины! Но сперва рискнём наведаться в казарму. Надеюсь, на меня ещё не открыли совсем уж глобальную охоту, и я успею хоть что-нибудь с собой захватить,— прошептал, спешно запрыгивая в седло.

Орлиное гнездо, казарма седьмой десятки

Асмин

— Десятник Асмин,— окликнул квиша знакомый голосок ученика, стоило всаднику войти в коридор казармы.— Вы так и не пришли, а мы с ребятами вас ждали,— в словах его и интонации послышался упрёк.— Стэк то и дело говорил, что вы герой и как нам повезло быть вашими боевыми единицами.

Мельком взглянув на мальчишку — хрупкого светловолосого подростка смахивающего на девчонку большими голубыми глазами и длинными ресницами — Асмин вздохнул.

— Были дела, Малой. И поверь мне, я далеко не герой,— всадник опасливо заглянул в жилые помещения казармы — встречаться с друзьями сейчас не хотелось, слишком многое пришлось бы объяснять из того, что он и сам до конца не понимает.— Где все?

— Отправились в харчевню, а меня оставили вас дожидаться,— без тени обиды или недовольство, а скорее даже со смесью гордости и восхищения пояснил мальчишка.

— Малой,— Асмин положил ладонь юному другу на плечо.— Прости, что из-за меня тебе пришлось остаться тут одному и пропустить самое веселье...

— Что вы, десятник?— в глазах парня застыло искреннее недоумение и даже испуг.— Для меня честь быть учеником именно вашей десятки и любое поручение я выполняю с радостью. И делаю я это не только для кого-то из вас, но и для себя тоже, ведь мы одна команда.

Всадник примирительно улыбнулся и крепче сжал плечо собеседника.

— Я знаю, сынок. Будь на твоём месте кто другой, он вряд ли бы услышал от меня слова извинения. Но дай мне договорить. Боюсь, мне придётся огорчить тебя и ребят. Я не смогу наведаться к ним сегодня в харчевню — придётся праздновать без меня,— он криво усмехнулся.— Да и вообще мне надо улететь... на какое-то время.

Большие глаза ученика расширились ещё больше.

— Но куда? Вы можете ответить или пока ещё слишком рано разглашать информацию?

Асмин невольно подумал, что у Малого есть все шансы занять его место в десятке. Не десятника конечно, но всё же этот мальчишка хоть и молод, но уже готов стать боевым всадником. Он не гнушается никакой работы, знает цену себе и бесконечно предан всем без исключения единицам седьмой десятки Орлиного гнезда. Но кого же поставят десятником на место его, Асмина? Вероятнее всего Спарту или Грифа. Глок слишком нерешителен, Кенал излишне самолюбив, Брис и Стэк молоды, про Ёшку с Мисом и речи быть не может. Разве что вот ещё Змей подходит на роль старшего, если бы не его изъян. Нет, скорее всё-таки назначат Грифа, всё ж таки мужчинам отчего-то отдают больше предпочтений, потому Спарта отпадает, а Змею не выработать командирского голоса, посему отсеивается и он. Но это всё неважно, самое главное, чтобы не назначили чужака. Ребятам трудно будет свыкнуться с новичком, поставленным взамен старого товарища, да ещё и во главу мелкого клина.

Эти нечаянные мысли отдались болью в сердце. Покидая родную казарму, Асмин оставлял тут и часть своей души. Эти парни и девчата являлись его семьёй на протяжении последних лет, долгих тяжёлых лет. Да что говорить?! Другой семьи у него почитай никогда и не было, почти никогда.

Десятник вздохнул.

— Слишком рано, Малой. Да я и сам, если честно, пока ничего не знаю.

— Вас переводят?— с ужасом в голосе вопросил мальчишка, видимо что-то прочитавший в глазах десятника.— Повышают? Дали секретное задание?

Асмин усмехнулся. Если бы. Хотя сам он об этом и не помышлял. Квишу прекрасно жилось со своими единицами, и менять людей, которым доверял как самому себе, на новых и незнакомых чужаков не хотелось. Да и переходить в разряд ищеек он не собирался.

— Нет. Не переводят. Но я тороплюсь. Потому давай решим так. Ты отправляйся к нашим ребятам, скажи, что я пропаду на время, но желательно, чтобы никто не знал об этом разговоре, никто посторонний. Ты понял?

Под строгим взглядом десятника мальчишка покорно кивнул.

— А я пока быстренько приму душ и соберусь,— продолжил квиш, да вдруг замешкался на мгновение.— Ещё хотел попросить... Не одолжишь ли мне запасной комплект одежды? В смысле не против, если я возьму его у тебя в шкафу?

— Нееет,— растерянно протянул мальчишка.

Асмин усмехнулся, представив, что о нём подумал ученик после такой странной просьбы, тем более что размеры одежды у них разные.

— Отлично. Спасибо. Выполняй, боец.

— Но как же вы...— засомневался было птенец седьмого мелкого клина первого Гнездовья.

— Ты что забыл?— делано строго гаркнул квиш.— Приказы старшего по званию не обсуждаются!

— Простите, десятник,— вытянулся по струнке Малой.— Есть выполнять!

Ученик уже собирался выйти на улицу, когда Асмин схватил его за руку чуть повыше локтя.

— И запомнил, Малой...— зашептал квиш, смотря прямо в глаза младшему товарищу.

— Меня зовут Уилфрэд, десятник,— дрожащим голосом выдохнул ученик.

— Надо же, не знал,— хмыкнул всадник — он даже как-то не задумывался над тем, что и у мальчишки прозванного ими Малым с первого дня знакомства, есть истинное имя.

— Никто не знает...— вдруг смутился паренёк,— кроме вас.

— Мне приятно твоё доверие, — квиш чуть склонил голову в уважительном поклоне,— но сути дела это не меняет. Хочу предупредить. Не верь глазам своим, Уил, да и ушам не верь. Верь только в истинную дружбу. Верь в то, что говорит тебе сердце и велит совесть да придерживайся тяги к справедливости. В общем, будь самим собой, сынок, и не подводи друзей. Но не забывай, тут далеко не всем и не каждому можно доверять и передай это единицам нашей десятки. Будьте начеку! А теперь иди. Время не ждёт.

Мальчишка испуганно кивнул, да резко развернувшись, шмыгнул в дверь и скрылся из виду.

Асмин подошёл к своему шкафчику, взял несколько комплектов одежды и вещмешок для экстренных случаев, что всегда наполнен всем необходимым, добавил туда пару одеял и несколько лишних пайков — не помешают. Потом, подойдя к шкафчику Малого, захватил и его форму с сапогами.

Ещё раз тоскливо вздохнув, десятник окинул помещение казармы прощальным взглядом и отравился в душ. Нужно смыть с себя следы маячка, если они не на одежде, а на теле или волосах и переодеться. А старую форму он на всякий случай сложит в мешок да бросит в Голышку*, когда будет пролетать над нею, пусть та ведёт преследователей по течению или утянет к глубиннику на дно.