Повелитель ветра.

Аорити и сама порой пугалась регента. Когда Адар был в гневе, стоять рядом с ним было неприятно. Ощущение, будто стоишь под горой и ждешь лавины. Когда хотел, он подчинял и подавлял одним своим присутствием.

По рассказам гвардейцев, дар у повелителя был такой силы, что он мог призвать Посланника-Смерть. Впрочем, ни одного очевидца Аорити не встречала. Но, даже если бы это и была правда, за те три года, что был заключен их договор, Адар ни разу не заставил ее усомниться в своей чести.

— Слухи изменились. Если раньше они порочили только вас, — соглядатай смутился, — то теперь часто говорят о вашем роде вообще.

— Что ты имеешь в виду?

Аод даже привстал — до того поразила его эта новость. Род Митли, от названия которого ведет свое название страна, всегда был у власти. В центральной Андарии интриги при дворе были обычным делом, а в последнее время и покушения на ныне правящего тоже, но сменить правящий род в Митлире еще не пытались.

— Ну... они говорят... что род выродился, что династия не правит, а только гибнет в самом цвете лет, или сходит с ума, и непонятно чего ждать от такого правителя. Да и самого рода не осталось почти.

Соглядатай переминался с ноги на ногу и съеживался каждый раз, как только его рассказ касался регента.

— Еще говорят, что, если и с нынешним правителем что-то случится, то наверняка будет смута. Ведь династия в Митлире не менялась никогда, с момента создания страны, а из династии останется только мальчишка, — тут соглядатай совсем спрятал голову в плечи, — да и то неизвестно, насколько он нормальный — столько лет под влиянием то нездоровой мамаши, то регента. А поскольку нынешний правитель к тому же жесток и непредсказуем, то лучше озаботиться заранее и просто сменить династию, и предупредить тем самым смуту.

— Хороший способ предупредить смуту — устроить переворот тогда, когда другие только планируют его... и ждут когда представится возможность убить меня или племянника. — Глава тайной стражи не удержался от язвительного замечания.

Аод взмахом руки отпустил соглядатая и приступил к опросу следующего.

Почти каждый соглядатай повторял эти слова — порочили род Митли, намекали на вырождение рода, порочили кронтина.

После опроса в кабинете остались только трое — глава осведомителей ушел вместе со своими подчиненными. Тогда глава тайной стражи встал и начал свой доклад.

— Господин, я тоже встречал нечто подобное. Почти в каждом докладе в последний месяц стало появляться нечто подобное. Раньше никогда не порочили Вестейна, только вас. Теперь же стали проскальзывать слухи о болезни его матери, о том, что мальчишка ничего не может сам решить и растет в изоляции, что он неспособен будет править страной. И еще... Стали появляться рассказы о событиях на лийской границе, хотя все бывшие там клялись молчать, и нет ни одного знака, говорящего о нарушении клятвы.

— Из этого несложно сделать вывод, что готовится переворот. И готовится очень основательно.

Аод прошелся вокруг стола.

— И теперь нам нужно их вычислить. Потому что покушение на меня — это нормально, этого мы всегда ждем. А вот род наш прерываться не должен. Так что, Льётольв, — обратился Аод к начальнику тайной стражи, — пусть твои ребята с ног сбиваются, но ищут тех. кто распускает эти слухи и тех, кто их придумывает. Но осторожно. Не спешите всех ловить и допрашивать. Чтобы не спугнуть. И поработайте с городской и дворцовой стражей. Проверьте повторно всех на благонадежность, на преданность роду.

Аорити негромко спросила:

— Ты позволишь мне сказать?

— Да, конечно.

— Я считаю, что нужно чаще показывать Вестейна людям. Нужно начать подбирать ему невесту, больше рассказывать о его жизни. Чтобы народ его полюбил. Тогда будет сложнее сбросить ваш правящий род.

Аод кивнул.

— Ты права. Так мы и будем поступать, хотя, видят небесные, я хотел бы продлить ему детство хоть на пару лет.

— Это невозможно, вы же понимаете, мой господин. — Льётольв Нартирон, глава тайной стражи был из тех приближенных, что могли называть Адар Аода по имени и обращаться с советами, не дожидаясь, пока их спросят. — Но я хотел бы добавить, что очень важно проинспектировать армию. Потому что утечка слухов о пограничной войне — самая загадочная вещь. Ведь уже почти пять лет прошло.

— Нет, Льётольв, ты не прав. Самая загадочная вещь не эта. Но вполне возможно... да, я думаю, что они как-то связаны. Дело в том, что позапрошлой ночью было покушение... почти удавшееся. Так вот, мальчишка со стрелами — это не покушение, а лишь подготовка к нему. Убить меня собирались проклятием, которое было наложено на тело мальчика. Но досталось оно не мне. Так вот. Это проклятие — это просто шедевр ведовской работы. Оно по действию имитирует очень точно действие горячего ветра. Только не вырывает душу горячим ветром с той стороны и не призывает Посланника. Но по душе словно прокатываются проклятия, ненависть, отчаяние людей. Они ранят и опаляют края души. Так вот, били они в том числе и воспоминаниями. И воспоминания эти... — Аод обвел взглядом присутствующих, — они касаются сторон моей жизни, о которых знает очень мало людей, либо, как я полагал, не знает никто из выживших. Все это было вложено в проклятие.

— Да уж... Про такое я не слышал еще. Слышал только, что охранные заклинания не сработали на не прошедшего посвящение мальчишку, и из-за этого он прошел мимо задремавших, — он бросил ехидный взгляд на Аорити, — телохранителей.

Аорити уже собиралась в ярости наброситься на Льётольва, защищая доброе имя своего отряда, но Аод, вскинув руки, остановил ее.

— Успокойтесь! Льётольв, прекрати задирать охранительниц! Как дети, в самом деле. Охранительниц околдовали, потому они и не заметили мальчишку. Мне же просто повезло — покушавшийся слишком меня ненавидел, я проснулся, ощутив его ненависть.

Они долго еще совещались и обсуждали свои дальнейшие действия. Наконец, все было закончено, и Аод отпустил всех. Но тут вспомнил об одном деле.

— Аорити, останься ненадолго!

Когда глава охранительниц села обратно в кресло, Аод продолжил.

— Ты понимаешь, что значит происходящее?

— Что ты имеешь в виду? Понимаю ли я, что значат такие изменения в донесениях? Да, понимаю. Это значит, что теперь под удар поставлена не только твоя жизнь, но и жизнь Вестейна. Но заменить его стражу невозможно — это воспримут как предательство и желание или оградить наследника от подданных, или вовсе убить. А если все же заменить охрану и с наследником все же что-то случиться, виновником назовут тебя. Да, я это понимаю.

— Ты все правильно сказала. — Аод пристально разглядывал лицо Аорити, будто хотел там что-то увидеть. — Но я не о том хотел поговорить. Ты понимаешь, что эти заговорщики явно более сильны, чем все предыдущие? И затронет этот заговор больше народа. А стоят за ними действительно сильные люди и роды, иначе они не заговаривали бы о восхождении на престол. — Аод помолчал и добавил. — Я хотел бы предложить тебе расторгнуть договор.

Аорити, открыв рот, смотрела на регента. Такой разговор ей даже в голову не приходил.

— Но почему?! Ты чем-то недоволен? Можно ведь что-то изменить! Это из-за последнего покушения? Мы плохо справились — это действительно стыдно. Но я уже вызвала трех ведов-охранительниц — теперь не будет такого, нас больше не обманут, не отведут глаза.

Аод махнул рукой. Как и обычно, Аорити не пыталась уйти от ответственности, напротив сразу же исправляла свои ошибки.

— О чем ты! Конечно, ночью вы опоздали. Тебе следовало раньше ввести в стражу ведов, но ведь и я мог попросить об этом. Я о том, что нападений станет больше, они станут более продуманными, а нападающие — более сильными. У нас сейчас нет вообще никаких сведений о заговорщиках, а, судя по скорости распространения слухов, они уже сейчас хорошо организованы, только не действуют до поры до времени. Поэтому я и спрашиваю, хочешь ли ты разорвать клятву и завершить наш договор сейчас, пока опасность неочевидна и уход со службы не нанесет удар по твоей чести. Охота просто так не закончится и потом ты не сможешь уже уйти просто так — все подумают, что вы струсили. А если меня убьют, что очень вероятно, то ваша репутация тоже пострадает. Это при том, что вы можете просто не выжить в нападении.

Аорити вскинулась, хотела ответить резко, но наткнулась на усталый взгляд регента и снова опустилась в кресло.

— Ты думаешь, мне есть дело до такой ценой спасенной чести? Тебя же убьют сразу, как только мы выедем за ворота. И, возможно, убьют твои же телохранители. Честь — она не напоказ, она внутри. Мы обещали защищать тебя. Срок еще не истек.

Аорити рассеянно наблюдала, как крон-регент массирует руку, раненную накануне. Странно, что она его беспокоила — порезы на Адаре затягивались буквально на глазах.

— Обсуди с девушками. Время еще есть. Это важно. Возможно, это решение спасет ваши жизни. Ты слыхала, что произошло в огненных землях несколько лет назад? Все семейство крона уничтожили. С помощью горячего ветра. Удар был такой силы, что на месте замка крона остались только руины. Никакие охранители не помогли.

— Адар, я спрошу, конечно, но уверена, что они откажутся.

— Хорошо. Имей в виду — завтра я жду окончательный ответ. Откажетесь — договор будет действителен до конца.

Аорити кивнула и вышла.

Аод, в сопровождении двух охранительниц, быстро шел по коридору. Рука, пораненная неудавшимся убийцей, не давала покоя. Рана уже затянулась, даже шрам успел побелеть, но боль не проходила.

Год Хрисанды был еще не закончен — до его конца оставалось шесть дней. Но, из-за того, что Аине уже привезли, Хрисанда переехала в свои новые покои немного раньше. Она выбрала для себя апартаменты дворцового целителя и собиралась заняться исполнением его обязанностей. Аод предлагал ей уехать в небольшое поместье и жить там столько, сколько захочет, или отправиться домой, но Хрисанда не захотела. Дома она была одна из многих, ну может чуть красивее многих. А здесь она — лучший лекарь в столице и дворцовый лекарь со всеми полагающимися почестями. И живет во дворце.

— Господин регент пришел проведать свою наложницу?

В голосе Хрисанды было гораздо больше иронии, чем могла бы себе позволить простая наложница.

— О, нет, господин регент пришел посмотреть, как устроился на новом месте новый дворцовый лекарь! И проверить, насколько он умеет лечить. — Аод, кривовато усмехаясь, обнял подошедшую девушку.

Хрисанда на миг прижалась к его груди и тут же отстранилась. Цепким взглядом она осматривала повелителя, пытаясь найти источник боли. Аод только молча наблюдал.

На берегу озера Орт жило племя, где чуть не поголовно все обладали даром целительства. А кроме дара, у них были знания — вековая мудрость. Хрисанда была оттуда. Они чувствовали, если человек болен, и их дар сам находил причину. Древнее искусство исцеления несли они в своей памятливой крови. Их лекари славились наравне с лекарями полулюдей. И лекари этих народов, настолько редко встречались за пределами тех земель, где они жили, что каждый почитался как небожитель.

Обычаи в том племени были странные, непохожие на обычаи центральной Андрии. И поклонялись они своей богине Лиа, а не небесным. Хотя небесных тоже почитали. Лиа же, по представлениям ортиян, была богиней всего живого. Поэтому у них были очень свободные нравы, а близость между мужчиной и женщиной расценивалась как дар богине. Хрисанда, остававшаяся в семнадцать лет невинной, была редким исключением. Потому-то ее и отдали, когда стал вопрос о новой наложнице для повелителя.

Хрисанда тем временем нашла источник боли и деловито ощупывала руку, пытаясь понять, что же не так.

— Господин, не могли бы вы снять тунику и нижнюю рубашку? Я хотела бы взглянуть на рану.

— Не успел придти, а уже раздеваешь? Ах, Хрисанда, ты меня порой просто пугаешь!

Аод и сам не мог понять, куда девалось его плохое настроение. Впрочем, Хрисанда на всех так действовала. Даже в самую первую встречу, когда он был не в духе и собирался послать новую наложницу обратно лийцам, потому что та выглядела чересчур молодо, Хрисанда просто подняла голову и улыбнулась. Это потом уже были объяснения, что девушке семнадцать, а ортияне от природы миниатюрные. А вот сначала она просто улыбнулась.

— Ну господин Адар понимает же, что ему ни в чем не откажут. Но сейчас я хочу все же посмотреть вашу руку.

Призывный, игривый тон первой фразы резко сменился на требовательный.

— Господин Адар... небесные! Хрисанда, не обращайся ко мне так — мне хватает церемоний в другой половине дворца.

— Но как мне вас называть? Мужчина — наш господин, данный нам небесными. Он помогает нам выжить, заботится о женщинах. Но только вдвоем мы можем одарить радостью нашу богиню.

— Просто Адар. У нас не принято обращение "господин".

Хрисанда, осматривая неровный белый шрам, качала головой. На вид все было в порядке, но боль явственно чувствовалась.

— Странно как-то, — Хрисанда оставила свой почтительно-ехидный тон, — на вид — все нормально... Господин, не могли бы вы открыть защиту хоть на чуть-чуть? Я бы проникла разумом внутрь боли.

— Я попробую, но не уверен, что это возможно. Эта защита... она сама ставится — на уровне инстинктов.

Аод прикрыл глаза, заставляя себя расслабиться и отгоняя мысли об опасности. Кажется получилось. По руке пошло тепло. И неприятное чувство чужого присутствия. Аод постарался сосредоточиться на тепле.

— Ничего не понимаю. — Хрисанда была озадачена, — господин, у тебя же раны всегда зарастают также как и у людей, просто очень быстро.

— А здесь что?

— А здесь... будто кто-то в комок все сжал и так оно и срослось. Неудивительно, что шрам ноет.

— Ты можешь с этим что-то сделать?

— Да, конечно. — Хрисанда поколебалась, — разрезать все и срастить заново.

Аод тихо зарычал, но кивнул головой.

— Давай, режь. Долго это?

— Пока я не увижу, что зарастает правильно. — Хрисанда хитро улыбнулась. — До утра.

Аод тихо засмеялся.

— Но еще ранний вечер!

— Вот, как раз до утра и отдохнете. Все равно вы устали, господин.

Аод только покачал головой на такую наглость.

— Хрисанда, ты просто чудо. Кто бы еще мог силой заставить меня отдыхать. Впрочем, ты права.

На рассвете, выпутавшись из ласковых объятий Хрисанды, Аод, впервые за много дней поседлал Карая и несколько часов носился по окрестностям. А потом, лежал голой спиной на траве, ощущая силу и радость просыпающейся земли. И сам от этого становился сильнее.

Воспоминания

Аод, как и было решено на совете, связался со старым военачальником Баваром Иреди. Необходимо было проинспектировать армию — ведь именно оттуда шла часть слухов. И для этого Аод решил сделать официальный большой смотр всем войскам. Официальным проверяющим назначить отставного командарма, а параллельно проводить скрытые проверки. Дополнительно в свиту проверяющего будут добавлены соглядатаи.

Аине уже несколько дней мучило беспокойство. Ее тело уже вот-вот изменится, и единственная защита — детский запах, исчезнет. И... Ей до озноба становилось жутко от мысли, что чьи-то руки обнимут, подчинят чужой воле. Аод сделает с ней все, что захочет, а она даже не сможет ему отказать — в первые дни превращения в женщину девушки-двуликие не могут еще контролировать свои желания.