Зеленое солнце

Только когда приборы, сверяясь с органами чувств, выдали полный отчет, что место относительно безопасно, Redline отключил их и лег на первый ярус койки. Сейчас он бы и с удовольствием и постоял, даже при взлете, но полагалось так.

К этому времени лишние части пакетов уже отработали и сами удалились, так что можно было начинать принимать данные для обработки в мозг, что Redline и сделал. Перед глазами поплыли образы, где-то в голове зазвучали почти не отличимые от живых голоса. Даже показалось, что есть какой-то запах... Но это только показалось.

Капсула врезалась в борт корабля на большой скорости, закрыв собой образовавшуюся от взрыва дыру. Deathkiller действовал по инструкции. Он перевел приборы в инфракрасный режим и двинулся влево по темному коридору. Redline сделал то же самое: сканеры в глазах перешли на регистрацию инфракрасного излучения. У него всегда были эти страшные для других людей глаза — мутновато-белые, с вертикальными синими щелями зрачков. А напичканные приборами, они стали почти оружием.

Где-то сзади послышалась стрельба — Deathkiller засек цель. Вскоре какое-то движение показалось и впереди. Redline быстро запустил руку в карман и достал нечто, похожее на две слипшиеся пуговки. Он смерил взглядом первого из бегущих к нему и приклеил пуговки на стены. Поперек коридора протянулась тонкая, моментально твердеющая на воздухе полимерная нить...

Первый из нападавших так ничего и не понял, когда его опрокинуло с разбега на землю, а его голова полетела в сторону, разбрызгивая кровь. Второго и третьего постигла та же участь. Четвертый из нападавших оказался значительно ниже ростом. С него только сняло скальп, оголив белые кости черепа. Redline этого не видел. Красно-зелено-синий рисунок перед его глазами обозначал только контуры, да распределение тепла вокруг. Реальные цвета он не отображались. И, как только ошарашенный противник поднялся, сильнейший удар в грудь подбросил его вверх и назад.

Кругом разлетались струйки и целые фонтанчики крови, собираясь в крупные капли и прилипая к стенам и потолку. Ничего страшного, просто желтые сгустки тепла на экране, парящие в невесомости. Никакой опасности, никаких помех магнитным ботинкам.

По расчетам, внутри корабля было человек сорок. Redlin-y встретилось всего пятнадцать. Из них — несколько женщин и один ребенок. Все точно так, как это и предписывала инструкция.

Последние двое убитых были пилотами командной рубки. Остался только капитан, который и должен был ответить на все вопросы. Да и после пары крепких ударов он стал намного сговорчивее. Redline откинул бесполезное оружие, в котором закончились патроны, снял с пояса металлический шар и переключил зрение на обычное. Увиденное его немножко ошарашило: кругом была кровь. Он сам был весь в ней, в ней же было все оружие, в ней был и капитан корабля. (На месте половины его зубов колыхались, разбухая, бурые сгустки).

— А сейчас ты все расскажешь! — Redline зажал допрашиваемому в ладонь металлический шарик. Шарик ожил и пустил железные шипы, постепенно оплетшие всю руку.

— Надеюсь, ты знаешь, что это такое? Это детектор лжи.

Вздрогнувший капитан кивнул. Он знал. А Redlin-а почему-то начало мучить ощущение, что с Deathkiller-ом не все в порядке. Но, он выбросил эту мысль из головы.

— Отвечай, кто вас сюда послал?

— Мы мирная торговая...

— Вы террористы, у вас на борту оружие, способное разрушать материю в энергию. Этому я верю больше!!!

— Нет же. Мы прилетели, чтобы предложить сделку...

Redline начал удивляться, почему не срабатывает детектор. Водимо, капитан говорил правду, или хорошо обманывал.

— Что за сделка?

— Мы хотели лишь... — капитан выплюнул мешавший ему говорить осколок зуба, и тот в облачке брызг полетел по комнате. — Мы хотели купить у вас энергию...

— НУ?!!

— Мы хотели купить у вас ту часть энергии, что уходит от Земли в космос.

Redline засмеялся. Он не верил во всю эту чушь.

— Но ваши правители отказались. Они решили, что ваше общество лучше пойдет по прибыльному пути технического прогресса, чем будет развивать что-то еще...

— Я не понимаю...

В комнату вошел Deathkiller, точнее, он не вошел, а ввалился, и упал бы на пол, если бы не отсутствие гравитации. Он был тяжело ранен.

Капитан отреагировал немедленно, но как-то странно: быстро подошел к безвольному телу и приложил к его лбу свои руки. Секунды нечего не происходило, а потом из ран стали выходить пули, плавно улетая в пространство комнаты. За секунды страшные рваные раны затягивались и покрывались рубцами, но Deathkiller по-прежнему не приходил в себя, оставаясь без сознания.

— Вот об этом я говорил! Странные вы люди, даже воображение-то свое используете только "по праздникам", чего уж там о созидании...

Капитан ткнул пальцем в Redlin-a.

— Вот ты, например, в свой жизни ничего не создал. Даже и детей у тебя не будет... Хотя, они правы.

— Кто? — Redline окончательно растерялся.

— Твое начальство. Они ликвидируют твою модель с производства. Все, тебя больше не существует. Тебя устраняют: слишком много начал говорить и думать, пытаясь контролировать нейро-передатчик. (А ты что, думал, он работает только по желанию? Нет, он работает и сейчас. Должен...) Бизнесу не нужно, чтобы каждый мог создавать чудеса. И им не нужны старые сентиментальные машины...

Капитан засмеялся. Он смеялся даже после того, как второй удар сломал ему нос.

— А я не прав?

Тут же детектор среагировал на ложь и шипы стали расти внутрь, под кожей пробираясь к плечу.

— Тебя устранят, так как ты чувствуешь, солдат. В тебе есть доля жалости.

Капитан все смеялся и смеялся... Redlin-y не хватило секунды, всего секунды, чтобы правильно оценить ситуацию, вспомнить ошибки и сделать вывод. Рука капитана-пришельца скользнула вниз и из нее выпал окровавленный железный шарик...

— Вам нас не понять. Вы уже не люди, а машины. Вы все оборотни, способные только убивать!

— Это не...

Через секунду пространство корабля сколлапсировалось, превратившись в чистую энергию, перешедшую в то же мгновение в хаотичный набор молекул и атомов. Казалось, эхо прошло по Вселенной. Но никто уже не знал, некому было заметить, что в последнюю секунду безжалостный убийца улыбался. Капитан был не прав. Не прав во многом. И был бы он четыре года назад с нами...

А четыре года назад мы впервые напали. Мы впервые собрали остатки разбитой планеты и пошли в атаку. Впервые, за полсотни лет. Атомное оружие — шалости, по сравнению с тем, что мы устроили на их родине. Когда-то они выжгли наши города, превратив их в груды пепла, а теперь мы выжигали то, что было дорого им. Богары, так назвались они когда-то, сравнивая себя с мифическими богами прошлого, а теперь мы стали их ночным кошмаром. Все очень просто. Когда-то богары пришли, чтобы избавить человечество от "Чумы Нового Века" — оборотней. Но их методы оказались чужды нам.

Я рвался в бой сразу, как начал осознавать себя взрослым человеком. Я ненавидел их с того самого момента, как понял, что у меня никогда не будет родителей и той Родины — тихой и спокойной, о которой мечтали мы все. Я не мог спокойно смотреть на то, как население планеты загоняют за заборы и ставят сверху пулеметы, ожидая развязки (ведь среди людей могут быть и оборотни)... Пустые улицы городов, брошенные дети и взрослые, лишившиеся всего. О, как же мы мечтали отомстить! И ненависть все крепла. А когда мне представилась возможность разделаться разом и с нашими оборотнями и с богарами, я не задумываясь, согласился.

Но было еще и мое прошлое, давящее тяжелым грузом. Когда-то я и сам попадал в "мышеловку". И за то, что оттуда выбрался, я ненавидел в, первую очередь, себя. В деле была даже особая папка с отчетом, под названием "Побег". Но, события тех дней обычными словами передать крайне трудно. К тому же, мне было тогда не больше пятнадцати. И за все эти годы ночные сны и кошмары заменили в памяти реальные события.

Я ненавидел убегать и прятаться, но почему-то мне всегда приходилось это делать. Убегать от войны, от линии фронта. Мне пришлось бежать и в тот раз.

Вы думаете, время лагерей прошло? (Нет, не пионерских и не летнего отдыха, а военных). Я тоже так считал, пока меня не взяла в городе вражеская группа зачистки. Все произошло очень быстро, почти мгновенно и даже банально для того времени... Я спал.

Лагерь, лагерь... Это слово просто нейдет из моей головы. Оно будто застряло и крутится, словно лезвие кухонного комбайна. "Охраняемая территория", — так говорят наши враги. Но они не правы. Это — мышеловка, клетка, где замок закрыт, а прутья заварены. Три дня, как мы здесь. Земля, воздух, четыре гладких стены и небольшой сарай. Да еще пулеметы наверху...

Ночью, когда я спал у своей грязной стены (где и проводил последние три недели), меня кто-то ткнул в бок.

— Кто это?

— Да тихо ты! — зашипел голос из темноты. — Это я, Ф.

— А, Ф. Чего тебе? — Я еле открыл припухшие веки.

— Побежишь с нами? — Прохрипел срывающийся голос.

— Куда?..

— На свободу! Только тихо.

Я сел на корточки, соображая.

— Не безопаснее остаться здесь?

— Ты что?!! Если мы останемся, то уже навсегда. Мне рассказывали про "коробки".

Сверху богары ставят четыре лазерных пушки, потом запускают внутрь людей... — Ф. замолчал на секунду, тяжело дыша, — я сам слышал эти жуткие крики в городе...

— Кого?

— Тех людей, которых тоже оставляли в "коробках"... Потом видимо, какие-то твари... Кровавая бойня, — голос моего собеседника дрогнул. — Решай, кроме тебя я больше никого не знаю.

— Черт. Говоришь, твари? А как мы убежим?

— Через трубы.

— То есть?

— Вон в том пустом сарае сегодня вдруг провалился пол. Под ним бетонная труба. О ней не знает никто. И не должны знать. Вдруг кто-то из них... Не важно. Просто, нужно быть осторожнее. Толпу найти легче, чем отдельных людей. Кто успеет, сами догадаются, но позже.

Я посмотрел на темное небо. На нем маленьким, но ослепительно ярким фонарем светила полная луна.

— Идем. Кто с нами?

— Все твои и мои знакомые, плюс пара человек.

— Пятеро?

— Да.

Мы подошли к деревянному сараю. Там уже ждали нас трое, ждал и черный провал в полу.

— Ну что? Кто куда? — спросил я, прыгая в невысокую, полметра, яму.

— Мы все в город, — Ф. обвел собравшихся взглядом. — Ты с нами?

— Нет, мне там делать нечего, простите.

Я пожал ребятам руки, спрыгнул в темный провал, встал на четвереньки и пошел вперед.

Тишина, хруст, холодные стены и ни лучика света. Только крошащийся грязный бетон под пальцами, да что-то липкое и зловонное. Мне казалось, что прошла целая вечность безмолвия. Я мерно отбивал ладони и колени о бетон, медленно продвигаясь в неизвестность, начиная жалеть о сделанном выборе, когда сзади раздался приглушенный крик, потом еще один... и все стихло. "Видимо то, что Ф. говорил о монстрах — правда". Я бросился вперед в темноту, уже разрывая в кровь кожу на руках и стирая до боли колени. Но жуткие крики все преследовали меня, пока не затерялись в темноте. И тут, в полной тишине раздалось далекое рычание и звериный вой.

"Плохо. Совсем плохо!"

Мне не хотелось быть разорванным в клочья, причем, начиная с нижней, явно более ценной части моего тела. Но тут в воздухе почувствовалось дуновение ветра, а бетон стал еще грязней. Присмотревшись, я, наконец, увидел свет. Сзади уже отчетливо стучали когти, когда я выпрыгнул из трубы и, пролетев метров пять, упал в воду. От удара дыхание перехватило, а голень левой ноги обожгло как огнем.

Когда удалось доплыть до глинистого берега и оглянуться, я вновь услышал рык, доносившийся сверху. Меня не преследовали. И я, весь дрожа, поспешно скрылся в глуши болот. Вскоре, их тайные тропы вывели меня к старой железной дороге, но, возможно, это была просто удача, которой способствовала большая полная луна, освещавшая дорогу.

Чтобы напиться вдоволь, вокруг было достаточно воды, но вот проснувшийся внезапно голод удовлетворить было нечем. А пробегавшие иногда по откосу кролики только дразнили аппетит. Оставалось терпеть и идти вперед — по ржавеющим рельсам, в темноту, в неизвестность. Но это было в пятнадцать. Задолго до зачистки на Луне, задолго до боевых действий в России и Африке. Это было за десятки лет до того, как я сломался, отказавшись стрелять, но уже после зачисток шахт Алмодского астероидного поля. Тогда мы направились к разрушенной бомбардировщиками планете Ами.

Шли бои в городах, велись ожесточенные битвы. У нас был приказ стрелять во все, что движется, но тут я увидел жителей планеты — жалких, изможденных, сопротивляющихся, и все же людей, годами скрывающихся от преследования. Я увидел голодных детей тех, кто когда-то ушел с Земли, чтобы построить идеальный мир. Я увидел все те же "коробки", "мышеловки" и сердце не выдержало. На Амии я не убил никого. А когда пришло время зачисток владений местных "пиратов" и самой планеты-агрессора — Афн, то оружие лежало в руке, как отлитое из свинца. Да, я считал себя патриотом, но оказалось, не смог стереть в порошок чужую Родину. Уж слишком хорошо я помнил, что сделали с моей.

А еще помнил эти нелепые строки, выведенные кем-то огромными буквами на стене супермаркета:

Он — убийца и идет убивать. В кармане — Священная Книга; как это объяснить?

На шее висит знак. Такой же, как и на ноже.

Слепая вера ведет его. И он слепой тоже.

Для устрашения одет в черное. Глаза зеленые, но обреченные.

Походка твердая, улыбка на лице. Его ждет уже не одна дорога в Ад.

И он это точно знает. Для этого в грозу идет, ищет.

Сегодня он еще кого-нибудь спасет. Опять, тоже.

Молнии бьют, звенит в ушах, в голове. А впереди виден силуэт.

Женский. Тьма поглотила её почти уже. Не важно.

В черном тоже. Шесть шагов и в сердце...

И в его тоже. "За что?"

"Чтобы спасти". Два тела упали в грязь и лужи.

"Мученики попадут в рай. Я верил в это".

"Да. Я тоже".

"Затем и убивал, чтобы людей спасти. И быть одному в Аду".

Нож.

"Я верю... Я тоже..."

Ненависть ушла, но боль осталась. И, казалось, эхо прошло по Вселенной. Но никто еще не знал, некому было заметить, что в последнюю секунду безжалостный убийца улыбался..."

Так заканчивалась вторая тетрадь странных историй Сергея. О мире, который одновременно мог быть нашим, но не был им. Хотя, в нем тоже нашлось место и оборотням и Кэрри.

Старые друзья

Попадал ли я в сам переделки? Да, такое случалось, хоть мне тогда еще и не было семнадцати. Когда серый пепел впервые накрыл город, я взял в ближайшем магазине оружие и, забыв про остатки своей квартиры и исчезнувшие документы, двинулся искать родителей. И хоть их дом был разрушен, они могли остаться живы. А если даже и не они, то могли остаться в живых наши друзья и родственники. Так или иначе, я шел на поиски.