Подарки судьбы. Часть 5.

Приготовленные шесты, воткнув полукругом, связали торочным ремнем для надежности, сверху набросили плащ. Воду нагрели прямо в бурдюке, проснувшимся девчонкам велели провести ревизию барахла и найти подходящие тряпки. Короче, справились.

Родившегося под утро младенца Мэрлин завернул в свою рубашку и протягивая вконец одуревшему Лохану, предупредил:

— Подрастет — в храм служить не отдавай, болеть станет. Я, кажись, с защитой перестарался.

Плотник хотел поклониться, но внезапно качнулся и грохнулся в обморок. Последний стресс в сочетании с пятидневным постом его добил.

Больше Лохан есть не отказывался. То ли срок странного, одному ему ведомого и неизвестно кому данного обета закончился с рождением ребенка, то ли неожиданная отключка заставила его перетрухнуть и отбросить патологическую скромность. А может, Повелитель подлил масла в огонь, пригрозив, что если плотник не перестанет идиотничать, он начнет кормить его насильно. Проблем и без этого хватало.

В какой-то степени компании повезло. Неподалеку оказалась речка, в которой было полно рыбы. Алиша, с появлением на свет брата почувствовавшая себя жутко взрослой, пропадала на ней по полдня. Стоя по колено в потоке, она била лещей, насаживая их на шпагу Хора. Холодная вода ее не смущала. И получалось отлично. Гордая собой, она неизменно приносила к обеду пару-тройку рыбин. Видимо, быстрота реакции, необходимая в таком деле, передалась ей от матери.

Сниматься с места сейчас было бессмысленно. Мил, слишком слабая после родов, больше двух часов в седле не продержалась бы все равно. Так что, приходилось смириться и по возможности налаживать сносное существование. Как прикидывал Повелитель, где-то на неделю.

Хор продолжал охотиться. Обнаружив в миле от разбитого лагеря характерные следы, он увлекся заманчивой идеей загнать кабана. И нарвался на вурдалака. Тот отдыхал в низинке, бурая шкура с серыми подпалинами сливалась по цвету с перегнившей листвой, и разведчик заметил его в последний момент. Отдавая себе отчет, что близкое знакомство не сулит ничего приятного, он попытался отступить. Но было поздно. Вурдалак уже вскочил, легко, пружинисто, явно не собираясь пропускать внеочередную трапезу. И прыгнул. Хор, никак не ожидавший, что столь массивный зверь пролетит почти десять шагов, еле успел увернуться. Пригибаясь и держа перед собой кинжал, он посмотрел твари в глаза. Желтые, горящие, с узким зрачком щелкой, они не выражали ничего.

Вурдалаку страх был неведом. Даже когда при следующей попытке настичь жертву он чуть не лишился лапы и по шкуре заструилась кровь, его намерения ничуть не изменились. Да и вторая рана на брюхе, длинная, почти доставшая до внутренностей, к тому же нанесенная эльфийским кинжалом, сверкнувшим разрядившейся магией, его ослабила, но не остановила. Проклятая тварь продолжала нападать.

Дело принимало скверный оборот. Разведчик уже подумывал, не попытаться ли ему взобраться на какое-нибудь дерево, отдышаться и переждать, но рассудил, что не успеет. Уж слишком быстро двигался его противник в атаке, почти как он сам. И пока это мизерное преимущество еще существовало, не отнятое усталостью, он решил рискнуть. Под следующий прыжок он подставился, на этот раз целя в сердце. И попал бы, не будь оно у вурдалаков с другой стороны.

Тварь упала, подминая Хора под себя. Взвыла, перекатываясь в отчаянном усилии, с застрявшим между ребер пульсирующим кинжалом. Клацнула зубами, роняя кровавую пену. Но не торопилась умирать.

Оглушенный разведчик понял, что подняться не в состоянии. Определить, успел ли вурдалак его тяпнуть или просто его вес оказался непомерным, на данный момент было не так уж важно. Главное, что чувствовал он себя отвратительно, будто по нему со всей дури заехали бревном. А зверь уже рычал, демонстрируя, что не прочь продолжить схватку.

Он, конечно, хорохорился. После всех нанесенных увечий передвигался он ползком и еле-еле. И пасть, готовую к долгожданному укусу, разинул слишком широко. Хор врезал ему ногой по верхней челюсти. И услышал, как хрустят кости. Случилось то, на что он совершенно не надеялся: от резкого толчка у вурдалака сломалась шея.

Когда обеспокоенный тем, что его слишком долго нет, разведчика нашел Повелитель, тот все еще лежал в низине. Задрав рубашку, под которой темнел здоровенный кровоподтек и осмотрев прочие повреждения, демон вынес вердикт: ядовитыми зубами вурдалак его не достал, а встать Хор не может потому, что у него просто нет сил.

— Я дам тебе крови. Должно помочь, — поведал Мэрлин о намеченных терапевтических мерах.

— Чьей? — напрягся мантикр, с трудом приподнимаясь на локте.

— Ну, не его же, — демон пнул сапогом поверженную тварь.

— Не надо, — запротестовал разведчик, — Я отлежусь.

Король хмыкнул, надрезал себе палец кинжалом и предупредил:

— Будет горячо. По идее, развести бы нужно, но за водой тащиться больно далеко. Открывай рот.

Спорить дальше было глупо. А теперь еще и поздно. Хор покорно проглотил пять обжигающих капель, почувствовал, как перехватывает дыхание и по телу пробегает горячечная волна. И наконец смог сесть.

— Хорошо ты его покромсал, — заметил довольный демон, переключая внимание на вурдалака.

Он выдернул из туши уже переставший мигать клинок разведчика и протянул его хозяину, — На, забирай трофеи.

— Какие трофеи? — удивился Хор.

— Глаза. Это лучший оберег от этих чертовых хищников. Стоит целое состояние, особенно здесь, где их полно. Чуя бесславный конец сородича, они ближе, чем на полмили не подходят. Так что, ты решил проблему защиты. Барьер нам больше не понадобится, — Мэрлин улыбнулся, протянул руку и рывком поставил разведчика на ноги.

Хор стал героем вечера. Мил испуганно причитала; Алиша, многозначительно косясь, рассуждала, что с вурдалаком не справится даже медведь; Фила, взобравшись на колени, гладила по гриве и трогательно целовала в щеку. Плотник, как всегда, высказался молча. Он подал разведчику плошку с водой, но в жесте было столько уважения, что перед ним действительно померкли бы любые слова.

Трофеи Хор поделил: один глаз оставил себе, а второй, поболтав в речке, чтобы придать презентабельный вид, передал Лохану.

— Он очень дорогой...господин, — глухо подал голос плотник.

— Ну, не дороже же, чем ваши жизни, — резонно заметил мантикр. Резонно с его точки зрения. Судя по печальной полуухмылке плотника, на мгновение коснувшейся губ, тот не был в этом уверен. Во всяком случае, его личный опыт говорил об обратном.

Ночь выдалась холодная. Опавшие листья покрылись инеем, налетающий иногда легкий ветерок дышал морозцем и норовил проверить, так ли уж тепла на путниках одежда. Сонный демон пробурчал ему что-то недовольное, сгреб в охапку лежащую рядом Филу и снова затих.

Хору не спалось. То ли сказывалось дневное напряжение, то ли кровь Повелителя имела чересчур сильный тонизирующий эффект, но он долго сидел у костра, в задумчивости наблюдая его затихающий танец.

Неожиданно, зябко кутаясь в побитую молью шаль, подошла Алиша. Пристроилась напротив, протягивая руки к огню, помолчала, собралась с духом. И выдала чуть дрогнувшим голосом:

— А это очень больно?

— Что? — поднял голову разведчик.

— Через Ворота проходить?

— Кто тебе сказал такую глупость? — опешил мантикр.

— Жрец в храме. Я уйти хотела. Меня мама научила, как Ворота искать, когда я еще маленькая была. А жрец пугать начал. Что там жар страшный и мука. И вообще, это грех.

— Грех Порталами пользоваться?

— Да. Из нашего селения никто бы не решился. У кого ни спрашивала, все руками машут. А многие и не верят, что они есть.

Разведчик в который раз за свою жизнь поразился подлой изобретательности служителей культов. Чтобы сохранить паству, они готовы были на любую ложь, стращали, унижали. Но такого бреда он еще не слышал.

— Не волнуйся, — он улыбнулся девочке и подмигнул, — Это совсем не больно. И интересно. Тебе понравится.

Алиша пересела поближе, глянула благодарно, притулилась плечиком, словно обретая в лице Хора некую опору и защиту. Тот обнял, прижал крепче, потом расслабил руку, так и оставив ее лежать поверх шали. Девочка вдруг смутилась. Но не шевелилась, не пыталась отстраниться, замерев в неудобной позе и судорожно сжав коленки.

— Что такое? — насторожился разведчик, всматриваясь в ее напряженное личико с проступившими розовыми пятнами на скулах.

Алиша молчала, уставившись себе под ноги.

— Да объясни, я не понимаю, — Хор развернулся, теперь глядя в упор.

— Отец сказал, если ты...ну, захочешь со мной...чтоб я не перечила, — выдавила девочка.

Мантикр зарычал. Что это — нецензурное ругательство, Алиша догадалась по тону. Испугалась, дернулась, нервно задвигала пальцами, оправляя юбку.

— Я не...я ничего, я просто, — залепетала она, краснея в полную силу, задыхаясь от жгучего стыда.

Разведчик не ожидал такой реакции. Девочка явно поняла его неправильно, приняла все на свой счет. Чтобы хоть как-то выкрутиться из двусмысленной ситуации, он сказал очень серьезно, придавая голосу ноты доверительной откровенности:

— Алиша, ты мне нравишься. Но ничего не выйдет. И дело тут не в том, что ты еще мала. Просто у меня есть женщина, которую я люблю. И мы давно живем вместе.

Кажется, получилось вполне достойно. И, к тому же, честно.

Утром Хор отвел Лохана к речке и безо всякого вступления заехал ему кулаком в лицо. Тот отступил на шаг, утерся молча, покорно, не поднимая головы.

— Тоже детьми платишь? — процедил разъяренный мантикр.

Плотник заморгал непонимающе. А потом выдохнул:

— Ох...это не то. То — подарок, за него платить добром надо, — замолчал, переводя дух, будто придавленный таким количеством сказанных подряд слов и все же продолжил, — Я дочку-то не неволю. Но ты ей помочь можешь. Из меня теперь помощник плохой, господин.

— Послушай, ей тринадцать сезонов всего, — продолжал возмущаться разведчик, но уже потише.

— Так что ж? Одна совсем пропадет, — изрек плотник. Озвучивать все остальные свои соображения он, видимо, считал излишним.

— Да позабочусь я о ней, когда время придет. Расскажу, кому надо. И так, без этого, — постарался успокоить его мантикр.

Плотник то ли поклонился, то ли кивнул, давая знать, что принял сказанное к сведению.

— Ты извини. Я просто не разобрался, — покаялся Хор после долгой паузы.

Лохан вдруг поднял ясные, полные какого-то глубокого умиротворения глаза и улыбнулся. Открытой, тихой улыбкой, показывая, что не держит зла, что уже простил.

— Если бы ты почаще открывал рот, это пошло бы на пользу твоей роже, — подавая дельный совет, рассмеялся разведчик и протянул плотнику руку.

Издали увидев арку Хор остановился. Так неожиданно, что его конь, серый в яблоках, которого он вел в поводу, не успел сбавить шаг и ткнулся мордой в спину хозяина. А поразила разведчика красота. Вызолоченный лучами заходящего солнца каменный свод, иссеченный глубокими морщинами трещин, был увит диким плющим, распустившем багровое кружево листьев по массивным блокам, смягчая их древнее величие. Слева разросся раскидистый куст шиповника, уже изрядно пожелтевший, с яркими алыми бусинами вызревших плодов, закрывавший часть прохода. А за ним, в обрамлении арки, в еле уловимо подрагивавшем пространстве стоял олень, изумленно глядя на приближающуюся кавалькаду. Через несколько мгновений он опомнился, стукнул копытом и внезапно исчез. Ворота были свободны.

— Меня туда тянет, — сообщила Фила, пытаясь сползти с коня.

— Под арку не суйся, можешь потеряться, — предупредил Хор, помогая ей спуститься.

Девочка побежала вперед, потрогала каменную кладку, укололась шиповником, обошла вокруг и вернулась в полном недоумении.

— С другой стороны то же самое. Меня было видно?

— Конечно, — засмеялся разведчик, — Ты же деревья видишь, которые за ней стоят?

— А куда же олень делся? Он что, так быстро убежал?

— Скоро поймешь, — пообещал Повелитель, — А теперь слушайте все внимательно. Мы с Хором ведем коней. Проход узкий, так что пойдем друг за другом. Лохан, ты садишься за Мил на моего, а девочки остаются на сером. Собственно, все.

— А если я захочу в кустики? — озаботилась Фила.

Демон рассмеялся.

— Это займет не больше минуты. А потом — сколько угодно. Я думаю, с той стороны полно кустиков.

— Что там вообще за ориентиры? — решил на всякий случай уточнить Хор.

— Понятия не имею, — признался Мэрлин, — Я буду настраиваться на ауру места, как я ее себе представляю. Должно сработать. Если не получится — повторим.

Повторять ничего не пришлось. Выйдя из прохода демон быстро огляделся и известил:

— Вроде, оно. Правда, с кустиками не густо.

Они действительно стояли на склоне холма, поросшего исключительно разлапистыми елками. Между ними вниз от Ворот шла широкая утоптанная тропа, упираясь в грязную, раскисшую по осени проезжую дорогу. По ней тащилось штук пять подвод, утопая ободами в липкой жиже. Влажный воздух обдавал моросью. Дождь здесь только что закончился.

С первого взгляда было ясно, что несмотря на грязь, место тут куда более оживленное и цивилизованное. Выбравшись на дорогу, компания обнаружила указательный столб. На нем было прибито целых пять табличек, указывающих в обе стороны. Все надписи дублировались аж на трех языках, первой шла демоническая клинопись. Причем Мэрлин, изучив их, насчитал всего-то две ошибки. И определился с направлением.

Заночевать он предложил на постоялом дворе, судя по указателю, ожидавшемуся через три мили, а в поселок отправиться попозже, когда осмотрятся.

Хор начал осматриваться сразу. Заметил, что у проезжавших и проходивших навстречу демон никакого интереса не вызывает, как впрочем и остальные. Вывод был прост: представителей огненной расы здесь полно, смешанных всех мастей — тоже, а совместные передвижения в составе одной команды являются делом обычным. В подтверждение этой мысли, мимо, обдавая их брызгами, проскакали трое на очень приличных лошадях. Первым оказался демон в длинной накидке с капюшоном, а за ним двигалась парочка, явно не вышедшая породой, зато примечательная. По тому, как они зыркали по сторонам, разведчик смело отнес их к воровскому миру. Да и одеты они были странно: чуть ли не роскошные вещи сочетались с откровенными обносками, а у одного из них за пояс был заткнут кинжал в дорогих, но плохо подходящих ножнах. Он, кстати, несколько раз оглянулся и Хор понял, что смотрит он не на него, а на его шпагу. Если этот тип что-то смыслил в магии, то должен был почувствовать, что клинок не простой.

Постоялый двор оказался достаточно респектабельным и даже имел название. Правда, глянув на исполненную в пурпурных тонах вывеску "Королевский ковер", разведчик впал в состояние шока, а шесть звезд, намалеванных сверху полуоблезшей золотистой краской вообще его доканали. У Хора начался приступ истерического хохота и рекламный слоган, растянутый над входом "У нас дешевле, чем через две мили", он уже по достоинству оценить не смог.

Мэрлин, очевидно, не знакомый с тонкостями гостиничного бизнеса другой стороны, комизма ситуации не прочувствовал. Сняв две комнаты на втором этаже, одну большую для семейства Лохана, и поменьше, для них с Хором, он оглядел интерьер и чиркнул сапогом по потертому ковру.