Долгий дозор (весь текст)

Встреча их была мимолётной, но Егор навсегда запомнил тоскливый взгляд Лю. Видимо, понимал тот, что можно на всей планете справедливость установить, перебить всех неправедных, но...

...но не вернёшь при этом ни умерших, сердцу дорогих, ни ошибок своего прошлого не исправишь.

По закону поступил Егор, все потом хвалили, всё правильно сделал. Предложил всё, что у него есть, что может воину по обету понадобиться, включая помощь в бою и жизнь в жертву. В Город пригласил. Но Лю Шань отказался. Взял только воды немного и попросил Егора принять от него в знак благодарности фигурку Конфуция-лжепророка, вырезанную из синего камня. Сказал, что камень этот — небесный, нефритом называется. Подарок от такого воина — не грех, хоть бы он тебе статую самого Сатаны подарил. Праведность обета всё очищает, как сказал мулла-батюшка. И фигурка, с той поры, в Храме на одной из полок с дарами стоит. И все-все Егору завидуют... и сердятся, конечно, что не уговорил он Лю Шаня хоть денёк в Городе передохнуть.

Мало таких людей, да! Очень мало. Да и то сказать — не каждый истинно верующий этот груз выдержит, ибо снимает с себя такой воин свой обет сам. Тогда только, когда поймёт, что достиг успокоения в душе и мира с Господом-Аллахом. И лучше уж не брать такой груз на душу, уповая на милосердие Вседержителя, чем мучаться и искупать грехи свои... и знать, что эта ноша скорее сломит тебе спину, чем тернистым путём приведёт к искуплению и покою.

Награда велика... но и путь чересчур тяжек.

Егор мысленно помолился за Лю Шаня. Хороший он. Пусть будет Господь-Аллах к нему милостив, пусть!

— Я знаю, — неожиданно заявил Ромка-джи, укладываясь спать. — Это ген-солдаты. Они могут руками бетон крошить, сталь гнуть и на лету пули зубами ловят. Как ниндзя Господа-Аллаха.

— Ген-солдаты запрещены! Это демонское проклятие, — громко сказала из соседней комнаты Маринка.

— "Всякое изменение генетики человека — насилие над Верой-Истиной!" — процитировал Егор. — Ерунда всё это. Нормальные мужики.

И не утерпел, похвастал. — Я с ними почти два дня шёл!

— Да слышали мы уже сто раз, — перебила его Маринка. — Прикройтесь там, если голые, я к вам иду.

Егор поспешно завернулся в одеяло. Маринка появилась в дверях, закутанная с ног до головы и аккуратно присела, прислонившись спиной к косяку. Из-под одеяла смешно высунулись маленькие босые ступни.

— А почему бы и нет? Вот смотрите, ген-саксаул — это же генетически изменённое растение, — гнул свои еретические речи неугомонный Ромка-джи. — Или ген-галеты...

— Ген-галеты и саксаул — это совсем другое! — решительно отрезал Егор. — А человек — создание Господа-Аллаха по образу и подобию своему. И поганить его генетикой нельзя.

— Саксаул тоже создан им... — тихо пробормотал Ромка-джи, но Егор сделал вид, что не слышал.

С Ромкой-джи всегда так. Он как-то давно к операторам пристал, мол, почему корни Установки гонят наверх только глюкозу, комбикорм для верблюдов, бродило-нанотех для грядок и пойло для овец. Ему ответили, что так задумано было ещё Старыми Людьми... и шагай отсюда, шайтан тебя побери, не путайся под ногами. Но Ромка-джи обнаглел и заявил, что коль скоро Установка умудряется из-под корки болота, из вонючего чёрного иртяшского ила вытягивать комбикорм и бродило, так, поди, сможет и сыр с маслом... ежели с умом настроить, конечно.

Операторы подняли его на смех, а Ромка-джи возьми, да и ляпни, что, мол, операторы уже которое поколение из года в год одни и те же кнопки нажимают, а на это, мол, большого ума не надо!

За что и был оттаскан за уши... а чуть позже выпорот муллой-батюшкой.

"Ты, Ромка-джи, поостерегайся такие слова говорить, — напоследок сказал ему, распалившись, мулла-батюшка. — С таких разговоров самая зловредная ересь и начинается! А неймётся — гони в Челябинск самоходом, не заплачем. Там каждой твари по паре: и крестоносцы, и лунатики, и хунхузы... одни еретики-гяуры-блять... вот и составят тебе компанию — пошёл!" — и, взяв дурака за ухо, поволок к выходу... на ночь-то глядя!

Ромка-джи представил себе, как его в пустыне, одинокого, пожирают огромные карачи, и взвыл так, что Мама-Галя подумала — всё! — её приёмного сына мулла-батюшка насмерть засёк! Влетела в комнату — и на священника! И кулаками его, кулаками... ревёт и лупит, лупит и ревёт.

Страшно неловко было на всё это смотреть!

Мулла-батюшка здоровенный, хмурый, — Мама-Галя ему до плеча только достаёт...

— А палатка у них тоже... генетически изменённая? — спросила Маринка.

— Палатка — это нанотех, тут ума большого не надо, — отмахнулся Ромка-джи.

— А компьютер? Ты его в глаза видел? Почему у Зии прямо из ладони все схемы и картинки в воздухе показываются?

Это было действительно чудо. Всё такое яркое, объёмное... живое просто. И действительно, прямо из ладони! В воздухе повисает.... А то и на любую стену спроецировать можно, вот ведь чудеса-то какие! А "комариный" экран, а карта?

Старики за пришельцами по Городу не бродили. Из гордости и для солидности. Зато молодёжь и ребятня им проходу не давали, лезли с вопросами — что, мол, да как там, на белом свете? А правда, что в Москве на Луну летают, а не только демоны? Кто-то даже клялся, мол, видел своими собственными глазами новые блестящие пятна на Луне... дескать, только что добавились к старым.

А правда, что в морях демонские корабли в воду карачи запускают?

А правда, что в космосе можно в параллельные миры попасть?

А правда, что в Москве тоже карачи есть?..

Вот и брякнули. Нашли вопросец. Даже как-то и неприлично про такое говорить. Все сразу притихли, а Зия неохотно сказал, что карачи — они везде есть, но в Москве их не в пример больше. И всем стало почему-то неловко...

Но ребятня не унималась. А правда, что у президента-эмира такой компьютер есть, что всё-всё на свете видно? А правда, что в Челябе, то бишь в Челябинске, Москву не признают? А правда, что в Москве все-все могут в Сеть входить, а не только старосты и муллы-батюшки и не только в школе? А правда, что...

Зия смеялся и отвечал охотно. Савва, тот всё больше хмурился и что-то бормотал на ходу. "Соображения свои записываю... а то память дырявая", — ответил он на вопрос, чего это он там, молитву от карачи читает? И все засмеялись. Смешной Савва! Чего уж тут за ними записывать. Из Москвы прибыл, где всё на свете знают, а мы-то что?

Зия обещал, что многое чего в комп старосты Володи закачает и всем-всем покажет, пока они с Саввой не уехали. Теперь староста, небось, не отвертится, всё разрешит смотреть!

А теперь, вот, никому не спалось. "Ну и денёк!" — подумал Егор, плотнее заворачиваясь в дышащее прохладой старое армейское одеяло. Тоже, от деда ещё осталось. Как и комбинезон — прохладу гонит... или наоборот, греет, если вдруг холодно станет. Утром на весь день на солнце его повесишь, подзарядится. До утра едва-едва работает, но это надо аккумуляторы менять, а их на такие вещи дорого использовать, да и комнаты у них глубоко, здесь всё-таки по ночам много прохладнее, чем наверху.

— Компьютер и у Зии, и у Саввы в теле зашит, это ясно, — разглагольствовал тем временем Ромка-джи. — Или где-нибудь в ягодице, если большой и места много требует...

Маринка прыснула:

— А сидеть как? Боком?

Егор нахмурился. Вечно этот Ромка-джи Маринку смешит.

— А вот мне другое интересно, — воодушевлённо продолжал Ромка-джи, не замечая, что из-под одеяла уже видать исподнее. Он размахивал руками, то и дело зверски ерошил шевелюру, невидящими глазами глядел на пустую ладонь, и снова запускал её в густые чёрные волосы. — Они же так и не сказали, куда после нас пойдут! Егорка, слышь? Спорим, что им в Эко-терем-бург надо?

— Там в песке всё, — неохотно ответил Егор. Желание спорить у него пропало. Ишь, как Маринка на Ромку-джи уставилась, аж глаза сияют. — Люди говорят, что только у Шарташа-озера нормальная власть есть. Установка стоит. Короче, почти, как наш Город. А по пескам вокруг одни еретеки-гяуры-блять култыхаются. Хунхузы там... полевские, то есть из Полевского-Города еретики, а не солдаты... да те же лунатики. Верблюдов угоняют, людей воруют... с песчаниками, паразиты, заодно! — добавил он, не удержавшись.

Неподалёку заорал какой-то младенец. В стену с той стороны со злостью стукнули.

— Потише говори! — сказала, понизив голос, Маринка. — Перебудишь все ясли.

К орущему младенцу тотчас присоединился другой. Как сговорились! В стену грохнули ещё раз.

— Ну, завели... — проворчал Ромка-джи и улёгся на бок, подперев голову рукой.

— Я спать пошла. Мальчики — пока! — и Маринка грациозно помахав рукой, удалилась, довольно талантливо изобразив своё знаменитое "крадущийся карачи". Если только, конечно, карачи умеют также изящно заворачиваться в одеяло.

Малыши продолжали орать. Эх... угомон вас возьми, мокрозадые! Поскорее бы уж в другое место перебраться, как взрослым. Эти шайтан-ясли кого хочешь с ума сведут. Но, опять же, как без них?

Известное дело — храни грудного до полутора лет! Если карачи его у людей не украли — молись Господу-Аллаху — пронесло! Лоб расшиби, но — молись! Миновала тебя беда лютая. Дед говорил, в ранишные времена целые битвы происходили. Ромкина семья, например, отбилась, не отдала сына. Мать его только пострадала при ударе от "глушилки". Болела долго и умерла. А отец Ромку-джи выходил, укрыл от карачи... уберёг. Но и долго не жил. Болел. Старухи говорили, что его карачи сглазили, но Егор маленький сам видел, что Ромкин отец весь в шрамах и рубцах глубоких был. Чудо, что не сразу, как покалечили его, помер!

Мысли стали путаться. Перед Егором вдруг прошла Маринка... кокетливо завёрнутая в одеяло, как в невиданно красивый плащ-палатку... потом пошёл дождь и Егор удивился — вроде, не время для дождя... лето в разгаре... а потом ни с того, ни сего карачи рылся в песке и вдруг рассыпался на целую кучу маленьких муравьёв... "Нет, не муравьёв — маленьких карачи! Маленьких карачи!" — спокойно подумал Егор...

И уснул. Как в чёрный ил Иртяша провалился.

* * *

Ничего хорошего не сказал им мулла-батюшка при встрече. Вызверился только на пришельцев, мрачно головой кивнул на их приветствие. Огромный, заросший бородой по самые глаза, он был выше даже Саввы... да и в плечах пошире. Странный его комбинезон — армейский, но какого-то зелёного цвета с жёлтыми и тёмными пятнами, — не песчаной раскраски, нет! — казалось, был ему тесен. Хотя, как может быть тесной нано-ткань?

— Мы пришли поговорить о Комбинате, — спокойно сказал Зия.

Мулла-батюшка повернулся и махнул рукой куда-то внутрь Храма.

Егору до смерти хотелось зайти, но он боялся. Сзади переминался с ноги на ногу Ромка-джи, а чуть в стороне стояла Мама-Галя. Платок на ней был повязан на мужской манер — сзади. Выбитый глаз повязкой прикрыт... потому что веко запало. А так, если привыкнуть к повязке, она всегда была красивой. Маринка вся в неё — и волосы такие же буйные, чёрные. Только Маринка их в хвост забирает, а Мама-Галя почти всегда распущенными носит... "чёрная комета", как однажды назвал её дядько Саша. И выбитый глаз, и мужской комбинезон её не портят, и даже самодельные мягкие сапоги из верблюжьей шкуры. Всё равно, на зависть всем женщинам Города, абсолютно все мужики на неё поглядывают.

— Николай, — позвала она муллу-батюшку, тот тяжело обернулся в дверях. — Мы тоже все зайдём, ладно?

— Зачем? — помедлив, спросил мулла-батюшка

— А вот там и узнаешь, — с вызовом ответила Мама-Галя. И вдруг, ласково, так, — Николай, ну, что ты? Людям помощь нужна...

Мулла-батюшка засопел, насупился, а потом отвернулся, буркнув:

— Двери Храма для всех открыты. Денно и нощно, — и прошёл внутрь.

Храм в Городе был хороший. Егор сказал бы даже — знаменитый Храм. Ежели кто в Город приезжал — все восхищались. Далековато стоял, на отшибе, но "путь к Господу-Аллаху коротким не бывает", говорил мулла-батюшка.

Войдёшь в Храм — мозаика бликами тонкими, огоньками живыми льнёт. Люди какие-то... планеты... флаг красный...

Из древневерского только одна надпись и понятна: "Кино". Вот, поди, компьютер-то здоровенный здесь стоял! Ромка-джи говорит, что тогда фильм-файлы с запахом показывали. Врёт, конечно, но здесь, перед красотой такой, поневоле поверишь...

Один молельный зал чего стоил! Огромный, красивый! Со сценой-алтарём для избранных, с белым экраном во всю заднюю стену алтаря, с небольшой комнаткой за противоположной экрану стеной, два небольших окошка которой выходили прямо в зал над головами молящихся, рассаживающихся на вытертых добела креслах, стоящих строгими ровными рядами.

Бывало, как включит священник энигму — просто плакать хочется. А на экране святые картины плывут: Москва, космос со звёздами и планетами, Господь-Аллах на серебряном облаке руку Адаму протягивает, Иисус на горе проповедует, Давид-Микеланджело хмурится, Святая Мона-Лиза улыбается, Великомученик Тагил-мэр-бай Танк Веры-Истины пламенем объят, врывается в гущу врагов на своей боевой машине и атом-заряд вручную взрывает. Имам-отступник на ветке, иуда, болтается. Гагарин-шайтан весело смеётся...

Егору всегда его жалко было — чего, вот, к солнцу стремился? Хотя, в принципе, всё хорошо закончилось. Господь-Аллах строг к дерзким... но милостив. Вот, погиб Гагарин-шайтан, а ведь вся Земля его оплакивала! И дал ему Вседержитель место у трона своего... за красоту душевную, и простил прегрешение... только молиться Гагарину-шайтану людям запретил. Сам-то он за путешественников и странствующих молится, а вот ему помолиться — не положено. Просить помощи — можно, а молиться — грех.

А ведь мог Гагарин-шайтан жить да жить... президентом-эмиром России стать, да?

А вот и святая картина Эмира-Казань, который Россию спас! Смеётся... прямо, как живой! В одной руке крест, а в другой полумесяц. Это его Господь-Аллах живым на небо взял... за Великое Прозрение Веры-Истины. С него, с Прозрения этого и Джихад новый смысл обрёл.

Ну, и конечно, святой многомудрый Джон-кормилец, сонмом учеников-продолжателей окружён. Он самую первую Установку сделал, что нанотехом из нефти еду тянула.

Ромка как-то сунул любопытный нос в комп муллы-батюшки. Тот его на урок принёс, да что-то заговорился с родителями после вечернего намаза. Там, в компе, все святые картины были... ох, и много же! Пацаны с девчонками до этого и половины не видели, оказывается! И мученики, и демоны (только и отличишь от людей, что надпись "демон" внизу), и какие-то Города и Храмы. Не иначе — Град Небесный, сказала тогда Маринка. И Мария-Мать красавица, и Иисус на кресте, и зверо-демоны — динозавры — глаза разбегаются!

А в отдельных файлах — энигма-псалмы, столь Эмиром-Казань любимые. Не просто так, а подписанные все не русским, а демонским компьютерным языком: Enigma-Voyager, Enigma-Remember The Future, Enigma-Metamorphosis... А по-русски нет ни одного названия. Бессмыслица какая-то... но до чего же красиво звучит энигма, когда её слушаешь! И слова к ней красивые написаны.

Когда энигму поёшь, на душе светлее. А иногда тревожно так становится... хоть плачь, пусть и душою возвышаешься. Мулла-батюшка, когда вернулся, на удивление не рассердился. Дал Ромке лёгкий подзатыльник и сказал, мол, подрастёшь, всё сам в Храме и увидишь. Энигму пойте, ребятня, хоть до утренней зари, а в святые картины пока нечего любопытный нос совать — не доросли ещё. А надписи, мол, хоть и демонские, но не злобные. Господь-Аллах может и демонов на службу поставить — не пикнут, будут повиноваться.