Долгий дозор (весь текст)

Ромка-джи вздохнул, покряхтел и всё-таки не съел — упаковал кусочек мармелада. Преодолел соблазн, значит. Не то Лильку вспомнил, не то Маме-Гале припас. Оно, ведь, шайтан так устроил, что пища сама в кармане не растёт. Если сейчас слопаешь, то потом нечем будет и других угостить. Только так и не иначе, как говорит Мама-Галя.

— Ну-с, а теперь, когда титаническая борьба уважаемого Романа-джи победоносно завершена, собирайтесь налегке и пошли, молодые воины России!

— Куда? — хором спросили Егор и титанический любитель мармелада.

— Савва, скажи ты им сам, а то я без смеха на эти рожицы смотреть не могу!

— Всё просто, — сказал Савва, как обычно что-то делая на своём компе. — Мы с Зией попросили разрешения показать вам немного истинную Челябу. Наверху всё то же, что и у вас в Городе, а внизу...

Голос его потонул в восторженном рёве. Засиделись воины пустыни, хотелось размяться. Да и то сказать, быть в Челябе, а Челябу толком не видеть — это просто ужасно! Ромка-джи, вон, второй раз на ярмарке, а в метро так и не был. В этом он такой же простодырый новичок, как и Егор. И очень это Егору приятно! Весь год Ромка-джи перед ним нос гнул и небрежно поглядывал, чисто ходжа настоящий, пешком в Казань ходивший ко святым местам! Всю дорогу в уши жужжал, рассказывал, как в прошлом году именно по этому самому тракту ехал. А теперь — шиш тебе, дружище, шиш большой, зелёный и колючий, как ген-саксаул. Вровень пойдём!

Савва остался в грузовике. Работа, говорит, у него есть, а люди в метро везде одинаково живут. Он, де, в Казани был, и этого вполне ему достаточно. "В Питере бывал, на полу спал — и то не упал!" — тотчас отозвался Зия, любитель древних поговорок не меньший, чем Егоров дед. Похихикали, распихали по карманам комбезов всё необходимое, велели Савве не спать, а то "всё добро туземцы утащат", с нарочито постными лицами выслушали его ответное негодующее ворчание и отправились в путь.

Мэр-бай разрешил им даже оружие с собой взять. Егор и так-то не думал с калашом расставаться, — а то и не пошёл бы, как бы ни было обидно, — а вот Ромка-джи заколебался, но под выразительным взглядом Егора схватил свой калаш, да ещё и шлем нахлобучил. Чай, под землю идём, вдруг где-то темно будет? Зия калаш со шлемом не взял, а только пистолет свой при себе оставил. Рюкзаки не брали — ненадолго идут.

Прошли мимо ментов, потерявших к ним всякий интерес, и стали спускаться по гранитным ступеням.

— Вот бывший вестибюль, — сказал Зия. — Словечко редкое и звучит по-дурацки, но это он самый и есть.

Здесь было красиво и чисто. Полированные стены отражали огни светящихся панелей потолка. Пол, наверное, тоже был таким красивым, но здорово поистёрся за долгие десятилетия. В вестибюле дежурили менты. Видимо, дежурство у них было длинным, — тоже, своего рода, дозор, — поэтому вдоль стен стояли низкие лежанки, на которых сидели стражи порядка, поглядывая в сторону вошедших. У низкого проёма, ведущего куда-то совсем уж вниз, стояли два робота-черепахи, твёрдо расставив шесть ног. Говорят, ноги у них могли вытягиваться, как ходули, и тогда "черепаха" была способна и по развалинам бегать, и по ступенькам прыгать, и из-за кустов или бархана выглядывать. Стволы "черепах" сходу нацелились на вошедших. За бетонным возвышением дежурило двое ментов. Третий, стоявший у прохода, шагнул к ним, поднимая руку.

— Стоять. Минутку подождите.

Сейчас невидимые сканеры делали их портреты, сравнивали, анализировали, заносили в архив и шайтан ещё знает, что вытворяли.

— Всё нормально, глянув на нарукавный экран своего компа, сказал мент и поднял щиток шлема. Смуглое раскосое его лицо было вполне дружелюбным. — А ты неплохо дерёшься, сынок! — сказал он, обращаясь к Егору.

Ну, понятно. Разнеслось. Недаром все упоминали ему о ментовских камерах слежения на ярмарке.

— Слышь, я думал, ты эту симпатяшку со сковородкой с собой возьмёшь, — сказал мент Ромке-джи и тот сразу же покраснел. — Жена? Нет? Ну, держи её, парень, не упусти! Красавица растёт, боевая! — с удовольствием сказал мент и двое за укрытием засмеялись. — Ну-ну, не дуйся, я не в поношение говорю. У меня жена тоже — шило. Сейчас, как из ментов ушла, с двумя детьми нашими возится, так подостыла маленько. А раньше — попробуй кто, сунься к ней! Что ты!.. живым не уйдёт!

И он пропустил всех через проём.

— Прославилась Лилька, — сказал Егор. — Теперь вся Челяба её до-о-олго помнить будет. Во всяком случае, менты.

Ромка-джи пропыхтел что-то невнятное, а Зия засмеялся.

Шагать вниз по показавшейся Егору бесконечной, лестнице, было странно. Как будто не вниз идёшь, а вверх поднимаешься, в страну призраков, к Старым людям. Зия объяснил, что раньше эта лестница сама двигалась, как это в фильм-файлах по истории показывают. Но сейчас неясно, приводят ли лестницу в движение или мэр-бай пешком наверх топает, если ему чего-то на поверхности земли надо? Впрочем, это неважно. За долгие годы Джихада и десятилетия после него в Челябе многое чего прорыли и построили. Даром, что ли здесь на ярмарке из всех других больше всего строительных роботов в аренду сдаётся! Есть, конечно, есть из Управы не один и не два выхода! Это уж наверняка.

— А главная лестница в Управу используется, скорее всего, для солидности и престижа. Так, вот, идёшь, идёшь, идёшь к мэр-баю... и проникаешься значимостью его персоны. Ишь, как глубоко в землю зарылся! Не простой, значит, человек! Фигура! — продолжал Зия.

В этом с ним Егор согласился. Это уж Зия самую суть ухватил. Ползёшь, как песчаная блоха внутри огромного ствола танка, и величием духа, размахом Старых Людей проникаешься, робея благоговейно. Может, для Москвы это и не так поразительно, как для Егора, но ничегошеньки это не меняет. Грандиозно! Хоть в Москве, хоть в Куяше, хоть в Челябе знают — титанами были Старые Люди, батырами из сказок! И даже демоны их одолеть не смогли, вот так-то!

А наш Зия, похоже, был в прекраснейшем расположении духа. Отошёл от неудачи с Симеоновой библиотекой и теперь болтал без умолку. Но слушать его было очень интересно, и Ромка-джи уже два раза спотыкался на лестнице, заслушавшись московского учёного. Так бы и загромыхал вниз, вместе с Егором, прихватив того в падении, если бы Зия не ловил его за шиворот и не приговаривал:

— А вот этого не надо, дорогой, не надо! Лететь тут далеко, а ступеньки твёрдые. Размажешься по всей лестнице — до мэр-бая одни уши доедут!

Интересно, как Старые Люди всё это прорыть умудрились? Роботы роботами, а, смотри, махина какая, этот наклоненный круто вниз тоннель! Это же сколько роботов надо! И сколько им тут в уральской земле, где сплошь камень, да гранит, ковыряться пришлось? Годами?

— Зия, а как вы этот ящик обратно тащили? Для вас лестницу включили? — спросил Ромка-джи.

Хм... действительно! То-то Савва с ними не пошёл, не захотелось ему опять по этим ступенькам вниз и снова наверх карабкаться.

Но всё оказалось гораздо проще. Спускались они по правой стороне тоннеля, а в левой вместо ступенек были проложены рельсы. Простенький механизм тянул тележки вверх или спускал вниз по мере надобности. Дёрнул за рычаг и поехал. Очень удобно! Есть даже тележки для пассажиров, так что зря Егор так переживал за бедного мэр-бая Челябы!

Эх! Обратно непременно на тележке поедем, если менты, конечно, разрешат!

Внизу стоял ещё один пост, но уже без "черепах". Там об их прибытии знали и поэтому пропустили беспрепятственно. Мент только покосился на их оружие, но ничего не сказал. На лице его отразилась сложная гамма чувств. От пренебрежительного: "Ну, притащились! Поди, ещё песчаных блох понатащат!" — до невольно уважительного: "Ну их к карачи в яму, пристрелят сдуру, чего с них взять!"

Ветерок, постоянно ерошивший им волосы, стал более влажным. Было прохладно. Во всяком случае, не сравнить с пеклом наверху. Егор, невольно опасавшийся духоты, успокоился. Метро было не похожим на то, к какому он привык по фильм-файлам. Тоннель были на удивление тем же, но с правой стороны он был перекрыт, почти полностью, поперечной стеной. Слева тоннель выглядел таким же широким, что и на исторических файлах, но в стенах виднелись боковые проходы и ещё что-то, сего Егор пока не рассмотрел — очень уж ярко светили там огни.. Никаких рельсов Егор пока не увидел. Под высоким выгнутым потолком, прямо над ними сияли светящиеся панели, предусмотрительно подцепленные на тросы... или трубки... шайтан их там, в высоте, разберёт. "Зачем? — подумал, было, Егор и тотчас сам себе ответил.— А затем, чтобы именно внизу светлее было! Нечего даром потолок освещать!"

Направо расположился привычный уже пост. Здесь тоже торчали две "черепахи", но немного другой, более зловещей, что ли, конструкции. Чем-то они напоминали "сусликов" из фильм-файла о деде Серёже. Двигались они куда как шустрее и казались совсем живыми. В их движениях чувствовалась скрытая зловещая мощь. Почти как карачи, только с оружием.

— Это вход в Управу, — сказал Зия. — Будучи существом эгоистическим, я вас туда не поведу, поскольку недавно там был. А вот налево мы с вами пойдём с охотой. Здесь, как-никак, начинается самый престижный район Челябы. Прошу вас злобно ни на кого не смотреть, оружием не бряцать, нижнюю челюсть не выпячивать.

Идти по подземной улице было интересно. Буквально через пятьдесят метров от входа стоял вагончик с сиденьями. Округлый корпус вагончика был открыт по бокам, подняв боковые дверцы точь-в-точь, как богомол свои лапки. В вагончике никого не было. Пустовало и багажное отделение, торчавшее позади вагончика, как яйцеклад песчаного жука. Впрочем, с тем же успехом оно могло быть и его головой, ведь вагончик ходил по рельсам и туда, и обратно. Зия заявил, что ждать отправления вагончика им не стоит — потеряют несколько драгоценных минут.

— А как они ходят? — заворожено спросил Ромка-джи, имея в виду, скорее всего, периодичность движения вагонов.

Зия его понял правильно и ответил, что вагончики движутся каждые полчаса. Тогда вот этот вагончик уезжает, а приезжает другой, с противоположной стороны. Но под высоким потолком тоннеля, — обратил их внимание Зия, — есть ещё и два тонких троса канатной дороги. Есть небольшие грузовые площадки, а есть и просто подвешенные сиденья. Сел и поехал под самым потолком, поплёвывая на головы тех, кто внизу пешком прогуливается!

Они пошли по пешеходной зоне, поглядывая по сторонам. Было светло и довольно уютно. Боковые входы в жилые помещения... да что там, в дома! — были отделаны под мини-фасады зданий Старых Людей. Просто кукольный домик какой-то, только двери широкие. А само жилище где-то внутри, врыто в землю, шайтан знает, как глубоко... или высоко... смотря как они там рыли, вниз, вбок или вверх!

На некоторых дверях Егор и Ромка-джи с восторгом заметили сияющие серебром колокольчики. А интереснее всего было то, что у каждого входа зеленела настоящая, — да-да! — трава, а кое-где виделись даже миниатюрные кусты какого-то неизвестного им растения, с красивыми листиками и жёлтыми цветами, которые они, оглянувшись по сторонам, осторожно погладили, не удержавшись. Ромка-джи самозабвенно снимал всю эту благодать на свой комп. А Егору впервые в жизни показалось неловким, включив камеру калаша, снимать всё вокруг. Со стороны, наверное, всегда кажется, что ты целишься. Как-то неправильно это здесь было... да и дежуривший впереди мент мог запросто неправильно его понять.

Да уж, не будем лезть в чужое метро со своим уставом.

Народу было немного. Рабочий день... да и, наверное, ярмарка! А Зия сказал, что через парадный вход людям ходить особо и ни к чему. Из каждого такого дома есть отдельный выход наружу. Поэтому здесь всегда немного народу. Разве, что в Управу ходят, да друг другу в гости, да в вагончики садятся.

— Вот вылезем наверх из этих погребов, и сами увидите, как всё это сверху смотрится. Как раз престижным кварталом пройдём!

Егор толкнул Ромку-джи и с ехидством спросил его, а где же те самые корни ген-саксаулов, которые по давнему уверению друга, тянулись вниз "на километр"? Но Ромка-джи на подначку не ответил, а лишь вздохнул счастливо. Наверное, единственное, что его сейчас волновало, так это сожаление о том, что нет рядом ни Маринки, ни Лилии. С первой он с младенчества привык делиться впечатлениями, — как и сам Егор, впрочем, — а во вторую Ромка-джи был влюблён.

Из одного из входов выпорхнула грудастенькая девица с голыми ножками и в открытом платье... и уставилась на троих путников. Симпатичная девица! Чисто подземная ящерка, которая может облик девушки принимать. Девица без смущения разглядывала их, а потом, когда они подошли ближе, спросила:

— Фильм-файл снимают, да? "Налёт из пустыни"?

— Нет, о моя прелестница, — ответил Зия. — Мы пришли сюда в поисках невесты для одного из этих юношей!

Девица захохотала так, что Егору показалось — грудь её вот-вот выскочит из платья. Слабо светящаяся прическа красиво растрепалась. Удивительно, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что девица не так уж и молода! Экое шайтанское наваждение! Да ей уже явно далеко за сорок! Продолжая хохотать, лже-девица направилась к вагончику, оставленному ими сзади. Ясно, будет дожидаться отправления.

Ромка-джи был в восторге. Его комп всё очень неплохо зафиксировал. Егор подумал и шепнул другу, чтобы тот на досуге подумал, стоит ли этот файл потом показывать Лильке? Вдруг её невесть чего подумается?

Если посмотреть откровенно, то женская нагота — не такое уж чудо для нас, жителей пустыни. Детьми вместе плещемся. После дозора, ухайдакавшись до полумёртвого состояния, Егор мог запросто встать под душ вместе с Маринкой. Это здорово заводит, конечно, но на то мы и взрослые, чтобы не разглядывать друг друга с глупым видом, а инстинкты свои пытаться в руках держать, да!

Но Егор вспомнил Маринку в платье и сапожках. Господь-Аллах, до чего же она хороша! А если ей немного этой светящейся краской волосы обрызгать, и такое же платье и туфельки одеть, то её красота ещё более явной станет! И никогда не заворчит Егор, как старухи, на молоденьких девчонок, которые эту свою нежную красоту подчёркивают. Это действительно прекрасно. Если уж эта тётка девушкой выглядит, то красавица Маринка и вовсе ангелом небесным будет смотреться. А она — ангел и есть! Только она — грозный ангел пустыни, как и Мама-Галя. А это — совсем другое обаяние. Но настолько Маринка совершенна, что и так, и этак, как ни смотри на неё, какую одежду на неё ни надевай, она будет воплощением всего самого лучшего и ласкающего взгляд!

"Господь-Аллах красоту в Деве Марии воплотил. В ней всё женственное и вся Женственность — в ней!"

Видимо, Ромка-джи тоже самое о Лильке подумал. Брови сдвинул, на лице упрямое выражение появилось. И Егор решил, что мысленно Ромка-джи себе клятву даёт, не препятствовать желаниям Лилии одеваться так, чтобы дух захватывало. При условии, конечно, чтобы Лилька только с ним, с Ромкой-джи была!

А старухи пусть дома сидят и завидуют, если глупые. Вот Егорова мама Таня никогда бы, состарившись, не шипела бы, как змея!