Змеедева и Тургун-варвар

— Лада-а-а, — шелестящий выдох.

Полилась мягкая мелодия. Таинственная, звенящая, похожая на ту, что наигрывает факир, чтобы усыпить ядовитую кобру. Я хотела зажать уши, однако связанные руки не дали это сделать.

Мелодия становилась богаче, насыщеннее, требовательнее. Против воли я медленно поднялась на ноги и шаг за шагом направилась по тому же пути, по которому ушёл Ши-хан.

Мозг захлестнула паника, я сделала усилие, чтобы выбраться из пут гипнотического звука. Но ноги шли всё быстрее, потухший костёр и вещи нашего маленького отряда остались за спиной. Сердце билось как сумасшедшее, я понимала, что вряд ли смогу вернуться.

Тьма перед глазами клубилась, манила идти дальше, ни на секунду не давала остановиться. Я судорожно вздохнула, почувствовала сладковатый запах каких-то цветов и гнили. Меня передёрнуло. Идти вслепую — страшно. Но мелодия словно стала невидимым проводником.

Что-то тихо треснуло, и я сообразила, что запястья больше ничего не стягивает. Я пошевелила руками, разгоняя кровь. Правда, нужно отдать должное, сильно меня не связывали. Видимо, товар некоему неизвестному мне мужику в Шарияре нужно было доставить не покоцанным.

Ступни, обутые в сандалии из кожи, чувствовали каждый камешек и впадинку. Глаза привыкли к тьме, мелодия больше не пугала.

"Как странно", — промелькнула мысль в затуманенном мозгу.

Правда, тут же подумалось, что, возможно, это опять проделки Чиу. Я нахмурилась. Мелодия почти затихла, дурман наваждения медленно рассеивался.

Я сообразила, что оказалась в узком проходе с низким сводом. Пришлось даже пригнуться, чтобы не упираться макушкой в камень. Ещё шаг — передо мной стала глухая стена. Куда-то на задний план отошёл страх, появилось любопытство.

— Лада-а-а... — донесся выдох из-за стены шелестящий выдох.

Левая рука запульсировала, мягкий янтарно-жёлтый свет рассеял тьму. Змеиная метка звала вперёд, не давая времени раздумывать.

— Прищемил бы ты себе хвост где-нибудь, папочка, — прошипела я, представляя с огромным удовольствием Чиу с огромной прищепкой на кончике божественного хвоста.

Ещё не совсем понимая, что надо делать, я положила ладони на холодный камень. Миг — тишина, потом громкий треск. Большой овал очертило ослепительно-красным светом. Чувство сохранности вопило, что надо бежать куда глаза глядят, однако я стояла статуей. Только зажала уши, глядя, как с грохотом открывается огромный проход.

— Лада-а-а...

Нет, не услышала, скорее почувствовала зов. Отбросив все страхи, шагнула в образовавшийся проём и зажмурилась от ослепившего золотого света.

Через какое-то время всё же рискнула приоткрыть глаза и тут же замерла от неописуемого восторга. Маленькое помещение было наполнено драгоценностями, которые описывались только в приключенческих романах.

Груды алмазов, изумрудов, алых рубинов, небесно-синих сапфиров, бледно-зелёных нефритов, золотистых хризолитов, белых и розовых жемчугов. Всё это лежало в огромных золотых и серебряных сундуках или же просто насыпью на земле. Статуи змеелюдей из оникса и агата достигали моих локтей, но некоторые были и повыше. Я осторожно приблизилась к одной из них. Посмотрела на вытянутый овал лица, высокий лоб, заострённый подбородок. Глаза узкие, уголки век чуть приподняты к вискам, чем-то напоминают изображения нагов из Азии.

Внезапно до меня дошло, что эти глаза ещё похожи на глаза Ши-хана. Только тут безмолвный камень, а он — живой человек. Я продолжала внимательно разглядывать высеченный в камне лик. Длинный изящный нос, узкие губы. От мочек и вниз по скулам шёл ромбовидный рельеф, напоминавший своеобразную чешую. Он спускался шею и плечи существа. На груди были царские украшения с вделанными в агат изумрудами и рубинами. Широкий пояс с драгоценностями обхватывал талия и скрывал переход человеческого тела в мощный чешуйчатый хвост.

Сходство с Ши-ханом было очевидным, я нервно сглотнула. Почему он всё время скрывает тело под глухой одеждой? И на лошади сидит так, словно это ему удаётся с огромным трудом? И хоть ноги у него две, но никогда не покидает ощущение, что он забывает, как ими пользоваться. И в движениях есть что-то неуловимо змеиное: хищное, плавное, нечеловеческое.

Я невольно отступила назад и врезалось во что-то спиной.

— Ос-с-сторожнее, Лада, — выдохнули мне я на ухо и с силой сжали плечи.

Я взвизгнула, но мне тут же закрыла рот узкая ладонь.

— Не кричи, ничего плохого я тебе не сделаю.

Голос Ши-хана я узнала сразу. Да уж, как же по-дурацки всё вышло. Неужто всё разыграно было специально? Рычание мы слышали оба, но где гарантия, что это не его магические штучки?

Меня резко развернули. Чёрные, как ониксы, глаза смотрели внимательно, выпивали душу досуха. Губы онемели, я не могла двинуться и вздохнуть. Только смотрела в черноту напротив, бездонные колодцы мрака, из которых никогда не возвращается свет.

Ши-хан взял моё лицо в ладони. От этого прикосновения стало не по себе. На мгновение показалось, что сквозь материю, скрывавшую его лицо, можно разглядеть бледную кожу и тонкую ромбовидную чешую. Захотелось закричать, но крик застыл в горле.

— Ты не будешь бояться, Лада, — прошептал он, глядя на меня, гипнотизируя и не отпуская. — Ты прибудешь в Шарияр, дворец господина Асафа.

С каждым словом вокруг разливалось шипение, а блеск драгоценностей сверкал всё ярче, лишая воли и погружая в какой-то странный транс.

— ...ты станешь его наложницей и рабыней, — с обманчивой мягкостью шелестел голос Ши-хана, — войдёшь в доверие, будешь исполнять баха-сур, танец богинь, станешь лучшей из танцовщиц.

Чернота глаз Ши-хана плеснула живой тьмой, завертелась спиралью, окутывая сверкающую комнату магической пеленой. Ещё миг — я поняла, что стою в огромном каменном зале, потолок которого подпирали резные колонны из гагата, а сами своды терялись настолько высоко, что на разглядеть. В двух шагах от меня — широкая каменная лестница, по ней запросто может пройти десять человек в ряд. По бокам лестницы стояли медные чаши, в которых полыхало красное пламя. В нос ударил запах свежести и мускуса.

На самой вершине лестницы находился огромный плоский камень. На нём лежал наг. Он был соткан из золотого света и тьмы глубочайшей пропасти. В нём сочетались вековая мудрость и сила юной весны. Глаза — озера живого огня — смотрели на меня. И от одного только взгляда по телу пробегала дрожь, а тонкая ткань платья прилипала к телу. Огонь жизнь и холод смерти. Такое же чужое создание, как те статуи, стоявшие в пещере.

Наг протянул ко мне руку с длинными золотистыми когтями.

— Подойди, дитя, — мягко произнёс он.

"Ой, мамочки, я ж целый день буду шагать по этим ступеням!" — пронеслась мысль, однако ноги сами двинулись на зов. Не успела я оглянуться, как уже стояла возле пламенного нага, ощущая, как исходивший от его тела жар опалял мою кожу.

— Помоги вернуться моего сына, дочь Чиу...

Глаза в глаза, голова пошла кругом, сердце стучало в ушах.

— Он попал к Асафу из-за человека-предателя. Мои поданные не могут войти на территорию его дворца — слишком сильные маги наложили охранные заклятия. Любой из моих змеелюдей превратится в горстку серебряного пепла, едва приблизится к магическому барьеру. Шариярцы хоть и ведут свой род от Асдейха, но прогнили насквозь. А ты — дочь Чиу, он не откажет в помощи.

— Вот у него бы и попросили помощи, — пробормотала я.

Наг улыбнулся, и стало от этой улыбки жарко и сладко одновременно.

— Мы и попросили.

В этот миг мне захотелось придушить Чиу голыми руками. И плевать, что он большой-большой и вообще бог. А я — маленькая-маленькая.

Наг коснулся моего плеча, по телу разлилось огненное тепло. Я посмотрела на себя и поняла, что всё тело горит золотом, таким же, которое окутывает самого нага.

— Айшу никогда не причинял людям зла, — с горечью произнёс он, и почему-то больно стало и мне. — Но стал игрушкой слуги зла Асафа. Моё дитя держат в клетке и выставляют на потеху зажиревшим вельможам и придворным Шарияра, словно дикого зверя.

— Но чем можно помочь? — тихо спросила я.

— Баха-сур — змеиный танец, — произнёс наг. — Он пришёл ещё из тех времён, когда змеелюди жили на благословенных землях Йинары, позже превратившиеся в оплот смерти. Ты носишь печать Чиу. — Золотая рука коснулась моего запястья, до локтя тут же прострелило жаром. — Ты сумеешь вызвать из небытия силы, которые спят над Шарияром.

Да уж, приятная перспективка. И хочу я спасать мир или нет — меня как-то не особо спрашивают. Ну, ладно, не мир, а сына вот этого красавца.

— А что... — я запнулась, думая, как лучше сформулировать вопрос.

— Ты за это получишь? — серьёзно спросил наг. — Что захочешь. Всё. Если будет неподвластно мне, но поможет Чиу.

С изумлением сообразив, что он и не думает шутить, я подняла голову и посмотрела в огненные глаза. Наг как-то очень грустно улыбнулся и вдруг ласково погладил меня по щеке.

— Мы не звери, Лада, — произнёс он. — Я знаю, что у тебя тоже есть дом.

Горло сдавило, на глаза навернулись слёзы. Я шумно выдохнула.

— Хоро...

Перед глазами вдруг всё поплыло, я мотнула головой. Громогласное рычание резануло слух. Я снова была в комнате с драгоценностями, рядом стоял Ши-хан. За его спиной что-то затрещало, а потом показалась огромная оскаленная пасть.

Я взвизгнула и отпрыгнула назад. Шихан резко обернулся и выхватил из ножен длинный узкий меч, напоминавший японскую катану, и преградил путь чудовищу. — Не высовывайся, — бросил мне через плечо и, издав боевой клич, кинулся на врага.

По договору с издательством Эксмо выложен ознакомительный отрывок текста.