Как только последний пиратский истребитель был уничтожен, повстанцы — а у кого ещё на вооружении могли стоять четырёхкрылые Т-65? — пошли на посадку: сперва бомдеры, за ними — три повреждённых истребителя, потом остальные. В воздухе для прикрытия осталась дежурная пара. Одновременно из облаков вынырнули два пузатых "нерфа" с десантом. Пока взвод пехотинцев проверял пещеры в горе и прочёсывал окрестные кустарники в поисках разбежавшихся бандитов, повстанческие пилоты осторожно осмотрели транспорт. Внутри никого не было.

— Нам крупно повезло, — заметил один из реблов, кивая на трупы двух трандошан, валяющиеся на каменной поверхности в нескольких метрах от входного люка. — Закройся они внутри, хатта с два бы мы их выковырнули.

— Везёт обычно решительным и упорным, — отозвался второй. — А мы именно такие и есть.

— Афорист ты, Ведж, — хохотнул третий повстанец. — Всё какие-то крылатые фразы придумываешь.

— Это комплимент или повод для драки? Слишком похоже на "афериста"

— А что это значит?

— На Центральных Мирах, Ковш, так называют мошенников.

— Э? Тогда извини, был не прав.

— Что с этими делать будем? — спросил ещё один пилот, кивая на пойманных в подлеске пиратов. Пожилой офицер с белой окладистой бородой и два его пехотинца как раз пытались построить их вдоль борта транспорта в некое подобие шеренги.

— У меня в бардачке есть бухта линя, — спокойно и буднично сообщил первый ребл. — А на местных деревьях наверняка найдутся прочные сучья.

Секунду или две остальные молчали. Потом тот, кого назвали Веджем, поморщился:

— Они ведь даже сопротивления не оказали.

— И что? Может, прикажешь везти их в обитаемые миры, тратить на них кислород, воду и жратву?? Они просто поганые стервятники.

— А сам-то ты, Пауэр, давно ли грабил караваны?

Пауэр набычился, сжал кулаки:

— Вот меньше всего на свете я желаю выслушивать нотации от имперского дезертира!

— Сбросьте тягу, оба! — Ковш упёрся крепкими ручищами в плечи Пауэра и Веджа, без труда отодвигая их друг от друга. — У каждого из нас своя история за кормой. Я вот, например, был наёмником. И что, от этого я хуже или лучше вас?

— Я только хотел сказать, что и среди этих могут найтись такие, кто захочет встать на нашу сторону. Как когда-то Пауэр, — примирительно произнёс Ведж.

— А я — что это совсем уж какие-то отбросы. Измельчал звёздный буканьер, пообтрепался, — сказал Пауэр.

— Вполне естественно. Старые кадры либо к нам подались, либо импам попались. Пойду, всё-таки, поговорю с ними. Вдруг...

— Романтик, — пробурчал себе под нос Пауэр. — Мечтатель.

В итоге прав оказался именно он. На предложение Веджа присоединиться к Альянсу пираты ответили насмешками и грубостями. Яснее всего высказался низенький салластанин, один глаз которого был заменён протезом:

— Иди ты со своим восстанием! Нас импы хотя бы на каторгу ссылают, а ваших сразу к стенке или в шлюз. Вот в ваши боссы я бы записался с удовольствием. Пока вы дохнете на передовой, им золотишко да кристаллы капают.

Остальные пираты одобрительно заржали. Ведж плюнул и отошёл прочь. Дискутировать с ними, действительно, не имело смысла. Но не вешать же за это! Они всего лишь жертвы имперской пропаганды, которая день за днём твердит, что лидеры Альянса хотят возврата к прогнившей коррумпированной системе Республики, чтобы продолжать обогащаться. Как будто сама Империя лучше! Расизм, узаконенное рабство, криминальные синдикаты, сросшиеся с госструктурами. И как вишенка на торте — два сита во главе. Ну, допустим, о ситах простые имперские граждане не подозревают, точно так же, как за годы умалчивания и подчисток забыли о джедаях. Самому Веджу о них рассказывал отец, а большинство повстанцев считали Силу такой же детской сказкой, как абсолютная маскировка или разумная планета. С появлением Скайуокера ситуация стала меняться, но вот теперь Люк куда-то пропал, и никто не знает ни где он, ни когда вернётся.

Галлофрийский транспорт опустился на площадку через два часа, когда место для посадки было расчищено от сожжённых лоханок пиратов. Высаженные погрузчики начали спешно перетаскивать груз из одного корабля в другой. Существовал чёкий приказ с самого верха: прибывающие транспорты — разгружать и бросать в точке перегрузки. Опыт явинских событий показал: обнаружить спящий маяк нереально даже на небольшом корабле, и невозможно предсказать, когда он сработает, какую базу может раскрыть врагу. Один за другим контейнеры исчезали в чреве рукотворного кита. Параллельно техники сливали с "Диспозиции" лишний инерт и энергоноситель, так, чтобы хватило только поднять транспорт на орбиту. Не оставлять же тут исправный корабль. Пираты, сидевшие под охраной пехотинцев возле входа в малую пещеру, тоскливо наблюдали за этой суетой. Они уже знали свою судьбу: казнить их никто не будет, но и с собой не возьмут. Планета пригодна для жизни, пещеры обжиты, в разбитых кораблях есть продовольствие на первое время, генераторы, инструменты. Не самые плохие условия. Салластанин, самый образованный среди корсаров, где-то читал, что на Прародине людей в пиратские времена был обычай вот так оставлять на необитаемых островах бунтовщиков или, наоборот, смещённых командой офицеров. Выживут — и ладно, возможно, кто-нибудь подберёт. Когда оба транспорта, а следом за ними бомберы и истребители поднялись в воздух и скрылись в облаках, салластанин первым поднялся на ноги:

— Ну, что, хаттовы потроха, так и будете сидеть и ждать смерти? Жить надо! А ну, за работу!!

Пиратский атаман включил голопроектор комлинка, сделал вызов. Сейчас ему меньше всего хотелось объясняться с заказчицей, но молчать и прятаться будет ещё хуже. Она ж искать начнёт. И найдёт. А о том, что сделает, когда найдёт, старый пират боялся даже думать, репутация у этой наёмницы была — хуже не придумаешь. Покойный граф, и тот, пожалуй, ей уступал. Заказчица ответила почти моментально, будто ждала звонка. А может, и впрямь ждала, хатт разберёт этих адептов.

— Как наши дела? — ласково поинтересовалась она.

— Скверно.

— Только не говори, что ты прощёлкал груз.

— Не прощёлкал! На нашу базу напали реблы, покрошили мои корабли, спаслись всего пятеро, шестой я сам.

— Да неужели?

— Клянусь честью!

— Чем-чем? — переспросила заказчица. — Ты бы ещё поклялся верностью кубазов.

— Можешь не верить, но так и было.

— Что ж. В жизни случается всякое. Деньги за работу ты ведь получил. А что не удалось продать взятое — на то воля Силы. Я как-нибудь переживу и тебе советую не брать в голову, — она помолчала и добавила: — Но если до меня дойдёт, что ты на самом деле загнал кому-то груз и не хочешь отдавать мою долю... Тогда конец тебе, Хондо.

Асаж Вентресс оборвала связь, отбросила со лба длинную каштановую чёлку и звонко расхохоталась. Она не могла отказать себе в удовольствии поглядеть на реакцию пирата. И он ведь испугался, хотя вины за собой чувствовать не мог: сообщение, что груз благополучно отбит повстанцами, уже поступило в разведотдел корпорации. Видно, старый пройдоха опасается, что кому-нибудь из заклятых друзей придёт в голову его оговорить. Слишком многие в Галактике имеют зуб на Хондо Онаку, учитывая его неизменную порядочность и щедрую натуру... В любом случае, партия в три хода разыграна успешно. Асаж не сильно одобряла подкармливание реблов корпорацией, но сейчас они находились на таком глубоком дне, что их приходилось просто спасать. С этим грузом Альянс, по крайней мере, сможет быстро построить два полка новых истребителей и отряд корветов, а дальше всё будет зависеть от того, найдут ли они средства. Поставлять им за просто так комплектные корабли никто не собирается, как бы не просили их вожди.

Имперский Звёздный разрушитель "Прозрение" прибыл на флотскую базу спустя одиннадцать суток после того, как подобрал в космосе пострадавший от пиратов экипаж "Диспозиции". Тлула... пардон, капитан Тлула явилась за спасёнными через четверть часа после того, как разрушитель пристыковался к станции.

— Вас ждёт представитель головной организации, так он представился, — сообщила чисска.

— Что такое "головная"? — удивился один из молодых матросов.

— Так говорят, когда фирмой владеют не физические лица, а другая фирма, — пояснил ему Барзотта. — Вот сейчас и узнаем, кто стоит за спиной нашего мистера Корос-Нанди.

Представитель — темнокожий мужчина с правильными чертами лица — проверил экипаж по списку, осведомился, нет ли у кого каких-либо жалоб, и услышав, что нет, в сопровождении Тлулы повёл их по базе сначала вдоль палубы, потом куда-то вверх и вновь по коридорам. Корабль, ожидавший спасённых в одном из ангаров, не вызывал особого удивления. Заурядный кореллианский "звёздный челнок" первой модели, надёжная, но довольно старая рабочая лошадка ещё довоенных республиканских времён. Спейсеры оживились лишь тогда, когда разглядели эмблему на его борту. Золотистый круг с наложенным на него тёмно-красным кольцом, разомкнутым в пяти местах.

С губ Барзотты сорвалось сложносочинённое кореллианское ругательство, и лишь затем последовала цензурная речь:

— Редринги? Мы, что, всё это время на них горбатились??

— А у тебя какие-то претензии? — нахмурился Сорбел Паам. — Может, тебе должность плохую дали? Или недоплачивают из-за судимости?

— К тому же, Тэйм, — добавила Тлула, — насколько я успела узнать этих ребят, у них есть одно завидное правило. Они своих не бросают. И вот тебе живое доказательство этого.

— Ну, не знаю, — пробурчал финдианин Зунт Ябоси. — Я, например, теперь подумаю, стоит ли работать на таких хозяев.

— Ты чего, снова в грузчики захотел? — усмехнулся Сорток. — Боюсь, местечко-то уже занято.

— Я, вообще, тоже не особо люблю перцев, которые нашего брата легавым сдают, — задумчиво сказал Мобок. — Но лучше у них, чем на помойке изоляцией укрываться.

— Мистер, — обратилась к представителю Брина, — что у вас принято делать с экипажем, потерявшим корабль?

— По обстоятельствам. Либо в резерв, либо по другим кораблям. Но это всё не ваш случай. Ваш транспорт разведка нашла, списывать его не планируют, полетите с ремонтной бригадой возвращать его к жизни. Увольняться никто не планирует? — представитель посмотрел на Ябоси.

— Нет, думаю, нет, — отводя глаза, сказал тот. — Мне начинает нравиться, как у вас ведутся дела. Пожалуй, я ещё полетаю.

* * *

Рабочий кабинет главы компании не поражал ни размерами, ни богатым убранством. Пространство, достаточное, чтобы собрать небольшое, на десять-двенадцать персон, совещание. Спокойная отделка в прохладных тонах. Голографический экран на стене. Рабочий стол, оборудованный по последнему слову техники. Хозяйку кабинета антропологи Старой Республики считали представительницей одной из рас человечества, новые имперские — хуманом. От базовой линии её народ отличал голубоватый оттенок кожи и иссиня-красный пигмент волос вместо рыжего. Именно такой имели волосы этой женщины, нечто среднее между розовым и сиреневым. Для главы не очень крупной, но достаточно известной в Галактике корпорации — транспортные услуги, производство космических кораблей, безопасность — женщина выглядела немного несолидно. Мало кто на первый взгляд давал ей больше тридцати стандартных лет, хотя на деле ей исполнилось сорок два. Среднего роста, изящная, почти как твилеки-танцовщицы, она, скорее, могла очаровать, чем вызвать уважение. Тем не менее, её организаторским способностям и умению подбирать специалистов могли позавидовать многие мужчины. Генеральный Директор была достаточно опытна, чтобы не погрязнуть в мелочах и не держать всю корпорацию на "ручном управлении", такое не под силу даже цереанину и синитийну. Под постоянным контролем она держала развитие, внешние контракты и взаимодействие между составными частями корпорации. Остальным занимались другие управленцы. Привычно просматривая таблицы соответствия планов и фактических поставок за истекшие сутки, она видела, что показатели в норме, корпорация работает, как хорошо смазанный механизм. Сейчас можно будет заняться вопросами модернизации верфей. Но прежде — решить ещё один локальный, но от этого не менее важный вопрос.

— Госпожа, — раздался из скрытого звукопередатчика скрипучий голос дройда, — майор Эль-Лес ожидает в приёмной. И к Вам ещё один посетитель, господин...

— Пригласи обоих, — отозвалась женщина, слегка кивнув. Точно в срок. Она старалась никуда не опаздывать сама, и в других существах особенно ценила пунктуальность.

Из двух вошедших в кабинет к базовой линии человечества принадлежал лишь один. Это был пожилой интеллигентного вида мужчина с совершенно седыми вьющимися волосами, большой лысиной на темени, крупным носом и внимательными тёмными глазами. Второй напоминал людей весьма отдалённо, в основном, телосложением, и то, был слишком худ для обычного человека. Зелёная кожа, четырёхпалые руки, треугольная — как обычно рисуют сердечко — голова и большие переливающиеся серо-сиреневые глаза.

— Присаживайтесь, — предложила женщина.

— Благодарю, — ответил седой. — Я, собственно, буквально на минуту. Моя работа закончена. Надеюсь, ваши сотрудницы будут довольны.

— Разве бывало иначе, достопочтенный мастер? Надеюсь, и Вы довольны оплатой?

— Безусловно.

— Хочу попросить Вас о небольшом одолжении. На обратном пути нужно побывать в системе Куларин. Встретиться с молодыми людьми, которые прибудут туда, и передать им одну вещь. Вот эту.

Мужчина бережно принял из рук женщины продолговатый контейнер, открыл. Наклонил голову, приподняв одну бровь.

— Новое поколение грядёт? — лукаво улыбнулся он.

Женщина только молча развела руками.

— Главное, чтобы они не повторили ошибок предыдущих.

— Это, к сожалению, не целиком зависит от нас. Но мы приложили максимум усилий.

— Да, я знаю.

— Постарайтесь, чтобы эта вещь не выглядела явным подарком.

— Не беспокойтесь, деточка. Старый Глюм достаточно прожил на белом свете. Поверьте, мне тысячу раз приходилось вручать дорогие презенты гордым молодым особам и делать вид, будто они расплатились.

— Превосходно. Я в Вас не сомневалась. А встречу организует майор.

— Умный ход. Будет неестественно, если они познакомятся сразу со мной. Когда мы должны быть там?

— По рекомендации наших аналитиков — в течении суток. Именно в этот промежуток они должны оказаться на курортной луне.

* * *

Очередная паутина госпитально-белых коридоров без единой соринки. Лейя шла между Ханом и Лэндо, поочередно обращаясь то к тому, то к другому. Но больше — к Кальриссиану, потому что Хан не был склонен к светским беседам. Соло не был уверен, кто из них двоих возьмёт верх. Он даже не знал, хочет ли он устраивать соревнование. Лэндо был сама вежливость, из всех его пор сочились забота и добросердечие. Принцесса светилась, как праздничный фонарик.