Альянс почти не виден

Оглавление

Альянс почти не виден

Паника возникает быстро, как круги по воде от брошенного камня. Сказал один боец другому: "Давай быстрее, а то без нас улетят", услышали соседние, тоже засуетились, и пошло, пошло... Полминуты — и слаженное подразделение превращается в подобие корусантского космопорта перед отлётом баржи с беженцами. Нельзя судить строго бойцов, все они живые существа, не дройды, им свойственно испытывать страх, особенно в такой аховой ситуации. Хватая нехитрые солдатские пожитки, техники и операторы бросали боевые посты и трусцой устремлялись к чёрному зеву пробитой в толще вечного льда эвакуационной галереи. Капитан Крейг Антоний, понимая, что его команды и окрики не возымеют большого действия, потянулся к собственной сумке, чтобы двигать за ними. И в это время от галереи раздался резкий женский голос:

— А ну, стоять!

В потолок ударили два бластерных выстрела. Осколки пластиковой облицовки и полурасплавленные брызги посыпались на головы повстанцев. Кто-то шарахнулся в сторону, то-то просто присел, прикрывая голову.

— Очухались? — так же громко и резко продолжала женщина. — Тогда коротко об обстановке. Если побежите сейчас, по вашей вине погибнут все, кто на поверхности. Потому что, как только кончится генератор щита, их засыплют бомбами. Помешать этому можете только вы и ваше орудие.

— А их и оставили подыхать, чтоб ушли остальные, — зло сказал плечистый повстанец в комбинезоне техника. — С какой радости нам к ним присоединяться? Прочь с дороги, хвостоголовая!

— Какой вежливый! Сама толерантность! Ну, проваливай, тряпка половая, без тебя справимся. Правда, мужчины? — женщина так выделила последнее слово, что бойцам стало стыдно. И она усилила эффект: — А раз вы мужчины, давайте-ка по местам.

Капитан, только тут очнувшийся от замешательства, рявкнул:

— Заряжа-ай! Шевелитесь, шевелитесь, каф пить уже некогда! Э-э... коммандер? — обратился Антоний к женщине общим титулом, так как не видел на её комбинезоне квадрата ранговой планки. — Наши действия?

— Вы более компетентны, принимайте решение. Импы будут работать по уставу, противодействия не ждут. Нужно, как минимум, срубить первую волну. Как максимум, нанести возможно больший урон второй.

— Вторая пойдёт конкретно на нас.

— Да. Но кто-то должен остаться. Иначе все бомбы они вывалят на ангары.

— Понимаю.

— Тот, кто уцелеет, после налёта должен подорвать тектонический заряд. Тогда командир "Эры" дождётся вас в третьем ангаре. Не будет взрыва — значит, все погибли.

— Ясно. Спасибо Вам.

— Прощайте.

Капитан повернулся к пульту. По уставу, значит? Противодействия не ждут... Тогда параметры очевидны.

— Плоская апертура, — скомандовал он. — Нижний эшелон три тысячи, превышение восемьсот. Готовность к перенастройке на квадрат! Накопители?

— Т-тридцать процентов, — с лёгкой запинкой ответил тот самый плечистый техник, он сидел за своим пультом, контролируя подачу энергии.

— Хорошо. Ждём...

Они не могли видеть бой во всех подробностях, но генератор защитного поля находился в фокусе одной из внешних голокамер, и капитан прекрасно разглядел выстрел имперского шагохода, разрушивший исполинские тарели эмиттеров. Таранный удар боевого спидера в кабину управления был уже бессмысленным: полыхнуло пламя, тяжёлым низкочастотным гулом побеждала по скале ударная волна. Планетарный щит пал.

— Готовность! Сейчас прилетят, — капитан едва успел закончить фразу. Имперцы всегда работали исключительно слаженно и согласованно.

— Обнаружены цели! — доложил оператор. — Класс — "альфа", эшелон три тысячи, количество... двадцать семь. Три эскадрильи, сэр.

— Докладывать зону поражения.

— Первая девятка в радиусе. Вторая в радиусе, третья...

— Орудие!!

Звука не было. Было ощущение, что воздух в зале управления мелко задрожал. Над снежным полем боя, испещрённом пятнами разрывов, над искорёженной техникой и телами убитых, словно последний салют, распустился веер невообразимо прекрасного полярного сияния. Ионная пушка, способная на время вывести из строя имперский звёздный разрушитель, била по эскадрильям бомберов. Те из имперских пилотов, которые не успели ничего сообразить или имели достаточно хладнокровия не дёргаться, не пострадали. Ну, все, кроме одного. Их машины, потеряв управление, просто посыпались к поверхности. Оставалось привести в действие катапульты и приземлиться, не подорвавшись на собственных бомбах, территория внизу контролировалась своими войсками. Гораздо больше не повезло троим, кто успел начать манёвр. Двигатели, получившие последний приказ электроники, на форсаже понесли их в разные стороны. Один бомбер врезался в скалу, второй, бесконтрольно набирая скорость, рванул вверх. Хлопок волнового фронта, и на планету посыпались обломки. Звуковой барьер — страшная штука для аппарата, не приспособленного развивать сверхзвуковые скорости в атмосфере. Третий, последний бомбер унёс в могилу того самого вышеупомянутого бедолагу, что случайно оказался на его траектории.

Повинуясь приказу с флагмана, вторая волна "альф" перестроилась и устремилась в атаку на позицию неучтённой имперцами пушки. По расчётам штабистов, они успевали накрыть орудие раньше, чем зарядятся накопители. Но и повстанческие артиллеристы знали своё дело. Сразу после первого выстрела орудийный расчёт вновь запустил зарядку накопителей, произвёл перенастройку апертуры и организованно, в отличие от первой попытки, покинул зал. Остались лишь сам Антоний и зеленокожий техник-мириаланец.

— Есть тридцать пять про... — начал техник.

— Всё! — рявкнул капитан. — Хватит! Беги!

Сам он находился в начале ледяной галереи, откуда был ещё виден большой экран, и держал в руках два провода, выведенные от спусковой кнопки. Рядом с капитаном лежал тяжёлый серый цилиндр тектонического заряда, направленный боевым торцом в сторону зала.. Антоний понимал: нанизать все три эскадрильи импы ему не позволят, они тоже не пальцем деланы. Тем не менее, он ждал десять секунд, пятнадцать... Стук сапог бегущего к спасительному ангару техника стих вдали. Головные "альфы" были почти на дистанции сброса. Следующая эскадрилья не выдержала дистанцию совсем немного, но ведущий, всё же, оказался в зоне поражения. Со злорадной улыбкой повстанческий капитан замкнул провода. Повернул ключ активатора на заряде и припустил вслед за техником, надеясь, что галерея не рухнет сразу вся.

Женщина сидела, укрывшись между комингсами открытых взрывозащитных ворот второго ангара. От энерговодов привода шло немного тепла, это позволяло не мёрзнуть раньше времени. Глаза женщины были закрыты, зрение потребуется ей несколько позже, а пока она и без того знала, чувствовала, что происходит. Как стартовали один за другим последние грузовики, как грузились на "Дона" и "Эру" последние взводы боевого охранения, прорываясь сквозь группы имперских скаутов, проникших на базу. Пора! Подхватив своё оружие, она пересекла "язык" взлётного вектора, по вырубленным во льду ступеням вскарабкалась выше, к замаскированным антенным устройствам, притаилась за одной из опор. Имперские челноки начали приземляться перед зевом первого ангара один за другим. Женщина спокойно смотрела, как высаживаются штурмовики в полярном снаряжении. Наклонилась к прицелу. Едва на рампе челнока появился полковник, плавно потянула спуск. Едва слышно скрипнул ускоритель. Грохнул резкий разрыв. Имперского офицера больше не существовало, как и доброй половины его штаба. Вырванная с мясом панель корпуса с дальней стороны челнока валялась в десятке шагов на снегу. Штурмовики открыли ураганный и совершенно беспорядочный огонь, поливая плазмой всё пространство, откуда можно было видеть люк челнока. Видимо, они никогда не сталкивались с рилотским плазменным ружьём и не знали, что болт его можно закинуть даже за угол, рикошетом от стены, если правильно настроить кольцо передней ловушки. Делать второй выстрел было неразумно, могло плохо кончиться, поэтому женщина, без сожаления бросив тяжёлую винтовку, стала спускаться по снежной целине на другую сторону холма, где под наметённым сугробом ждал её верный "сто шестой". Она хмыкнула, вспомнив, как помогала повстанческим механикам готовить к работе их спидеры. Видите ли, техника на таком морозе отказывает! Скажите лучше, фирма-производитель сэкономила на материалах и агрегатах. Нет, это не вредительство, это законы бизнеса: изготовить нужно дёшево, а продать максимально дорого. В руке женщины щёлкнул крохотный брелок, и из-под снега показался, откидываясь, прозрачный колпак кабины. И почти тут же скалу знакомо тряхнуло взрывом тектонического разряда, его не спутаешь ни с чем. Молодцы, артиллеристы, выжили! Генератор запустился без задержек, сразу дал нагрузку. Взлетать? Нет, не время. Вот теперь пора! В стороне поднимались ввысь два грузовика, "Эра" и кореллианское "блюдце" того нахального контрабандиста, их сопровождала пара истребителей ребельской модели Т-65. Хатт вас побери, что ж вы таким плотным строем идёте? Мишень для турболазера! Словно услышав её мысли, контрабандист резко изменил курс, истребители отвалили в другую сторону. Женщина снова прикрыла глаза. Сила подсказывала ей, что "Эра" и "крестокрылы" в полной безопасности, а вот коррелианцу придётся попотеть, чтобы стряхнуть с себя преследование. И затем тащиться долгие недели до ближайшего укрытия на резерве, основной гиперпривод они так и не успели залатать. Что ж, тут она ничем помочь не сможет. Как любит говорить одна её хорошая знакомая, "я не линкор и выхлопом разгонять флоты не умею". А Вейдер-то в бешенстве! Женщина отчётливо чувствовала гниловатый "запах" Тёмной Стороны, что исходил со стороны планеты. Зачем ему так нужен именно этот корабль? Люка на борту нет, женщина знала это, парня уносил прочь один из Т-65. Однако, за ним владыка сит даже погони не отрядил. Получается, в прошлый раз лорд гонялся вовсе не за Люком? Странно. Очень странно. Надо проинформировать своих. Женщина убедилась, что заранее обсчитанные на стационарном компьютере многомерные координаты полностью загружены в мотиватор гиперпривода, и потянула пусковой переключатель.

* * *

Люк любил то мгновение, когда истребитель активирует крылья, выходя на боевой режим и обретая радующую пилота "инженерную гармонию", но сейчас его "крестокрыл" летел, сложив крылья в одну плоскость. Люк не торопился уходить в прыжок. Он хотел спокойно обдумать события нескольких последних дней. А удобнее места для отвлечённых размышлений, чем открытый космос, он едва ли мог отыскать. Позади таяла льдинка Хота. Впереди далёким костром пылал балдж Ядра. Люк сверился с картами и сообразил, что двигается практически вдоль Кореллианского Торгового Пути. Если так продолжать, то, миновав Беспин и Йаг'дхуль, он упрётся прямо в Кореллию. Можно будет передать привет родне Хана Соло... Беда только в том, что он понятия не имеет, есть ли у Хана хоть какая-нибудь родня.

М-да... Что-то думает он совсем не о том, о чём собирался...

Думай — не думай, а результат-то будет один и тот же. Что бы он раньше ни делал, он всё время ждал решения от кого-то другого. Даже с командованием справился, честно говоря, не слишком хорошо... Люк решительно ввёл в компьютер новый курс. Конечно же, первым откликнулся Р2Д2 — негодующим свистом дал понять, что ему что-то не нравится. Люк как-то забыл, что именно астродройд был навигационным компьютером истребителя.

— Всё в порядке, Р2, — успокоил его Скайуокер. — Прокладываю новый курс.

Новый взрыв электронных трелей и даже, кажется, хрюканье. У вуки он набрался новых слов, что ли?

— Нет, Р2, мы не пойдём в точку рандеву, — последнее слово далось Люку с трудом.

Эта новость так изумила маленького астродройда, что он раскричался на всю Вселенную.

— Мы направляемся в систему Дагоба, — сказал ему Люк, прочитав на экране перевод художественного свиста.

Р2Д2 не успокоился, но деловито зажужжал, подсчитывая количество энергоносителя.

— Нам хватит, — сказал Люк.

Р2Д2 был другого мнения, но Люк заподозрил, что астромех слегка приврал. Они устроили диспут, в конце которого Р2 выдвинул неоспоримый довод.

— Нет, — возразил ему Люк. — Мы там не нужны.

— Бип! Чирик! Дат! Би-бип! Бип!

Люк пространно объяснил неуступчивому дройду, что, в конце концов, из них двоих он, Люк Скайуокер, занимает пусть неофициальный, но признанный остальными пост командующего Альянса. Р2Д2 тут же поправил, что не пост, а звание, и не командующего, а коммандера, "старшего офицера неуточнённого ранга".

— Пусть так, но отдавать приказы я могу. Сейчас я отдаю приказ сам себе — лететь на Дагобу. За принцессу не беспокойся, с ней, скорее всего, Хан и Чубакка...

Зря он вспомнил об этом. Лейя нравилась и ему, но у Хана лучше подвешен язык, и вообще, кореллианец знает, что делать с девушками, а он, к стыду своему, должен признаться, не очень...

— Фью?

— Нет, — Люк рассмеялся. — Голова у меня не болит. И не кружится. И в сон меня не тянет. Я себя хорошо чувствую. И вообще, помолчи немного, я хочу сам управлять кораблем.

* * *

Любой из "теневых портов" Галактики непременно славится своей индустрией развлечений. Где, как не здесь, готова потратиться на отдых та категория существ, у которой шальные деньги появляются в большом количестве и так же быстро уходят? Как говорится, легко достались — легко расстались. К тому же, степень "оторванности от цивилизации" у изгоев куда выше, чем у простых граждан. Бывает, они по многу месяцев в буквальном смысле слова не видят белого света, и, закончив работу, пускаются во все тяжкие. В некоторых портах есть свои коронные номера: где-то широчайший выбор всевозможных наркотиков, где-то самые лучшие шлюхи, тщательно собранные со всех обитаемых секторов, где-то просто кухня на любой, самый взыскательный вкус. А что удивляться, космическим волкам на кораблях редко удаётся отведать нормальной еды, всё больше концентраты... Азартные игры есть практически везде. И точно так же в каждом "теневом порту" имеется кантина — возможно, не одна — где собирается элита охотников за наградой и наёмников. Обычные контрабандисты, нелегальные торговцы и те, кто просто скрывается от закона, сюда просто так не заходят, не принято это. Будешь ошиваться в зале без дела — могут решить, что шпик, со всеми вытекающими последствиями. Но в случае, если требуется нанять настоящих головорезов, здесь охотно помогут любому, у кого есть деньги. Подобные кантины не блещут разнообразием названий, обычно это "Команда", "Напарник" или что-то в этом же духе. Формально их владельцы независимые частные лица, на деле же все заведения находятся под совместным патронажем Гильдии Охотников и крупнейших Братств наёмников.

Кантина на планете Варонат называлась "Секстет", слово это некогда пришло из музыкального мира, а в среде наёмников стало обозначать стандартную боевую группу из шести существ. Большой сводчатый зал, освещённый рассеянным светом, пересекали четыре ряда массивных колонн овального сечения — два поперёк и два вдоль, параллельно бару по обе стороны от него. Обе длинные стены зала были поделены на небольшие кабинеты, занавешенные портьерами, где за отдельную плату могли уединиться компании или, например, заказчик с исполнителем. Впрочем, большинство дел решалось в самом зале, колонны и пустое пространство между столиками обеспечивали достаточную защиту от нескромных ушей. Сейчас публики в "Секстете" было чуть больше, чем обычно в этот час. За одним из столиков возле колонны беседовали двое. Первый из них, худой и морщинистый мужчина, принадлежал к виду викваев. Возраст представителей этого народа бывает трудно определить неопытному взгляду, но знающие существа сразу сказали бы, что он уже немолод. Одеяние виквая, дорогое и богато украшенное, свидетельствовало не только о материальном достатке, но и о нехватке эстетического вкуса, из чего можно было заключить, что к аристократии он не принадлежит. Сюртук на бедре мужчины с правой стороны слегка оттопыривался, давая понять, что под ним на поясе висит кобура с чем-то достаточно мощным. Совокупность всех этих признаков не оставляла сомнений в профессии виквая. Личность его визави была скрыта под тёмно-серым плащом из переливающегося паутинного шёлка. Глубокий капюшон не позволял разглядеть в тени лицо, однако, изящные кисти рук с тонкими пальцами и лакированными ногтями подсказывали, что это женщина.

— Итак, ты согласен? — спросила она негромко и, вроде бы, мягко, но в голосе её прозвучал металл.

— Предложение заманчивое, дорогуша, — виквай улыбнулся, показывая зубы. — Всё же, хотелось бы знать, чем так насолил тебе этот концерн, что ты готова заплатить за экспроприацию его товара.

— Ты неправильно понял. Владелец получит за товар страховку и не пострадает. Но угадай, с кого страховая компания вытрясет денежки за свой убыток?

— Перевозчик?

— В точку. Они недавно кинули меня с оплатой, теперь должны потерять больше. А с перепродажи ты мне возместишь расходы.

— Это зависит от того, насколько удачной выйдет сделка, — виквай умело изобразил на лице скорбное выражение. — Рынок-то перенасыщен. Ты уверена, что не хочешь взять процент больше?

— Жадность до добра не доводит, — усмехнулась женщина. — Тебе ли этого не знать.

— Что да, то да, — покивал мужчина. — В таком случае, по рукам. Последнее уточнение. Экипаж можно списать?

— Я тебе спишу! — женщина погрозила пальцем. — Владельцев лоханок, с которыми обычно имеешь дело, можешь мочить, сколько хочешь. А эти сами за жалование пашут, и у каждого второго семья.

— Ладно, ладно. Высажу на капсулах и оставлю исправные маяки.

— То-то. Вот твой гонорар, пересчитай.

— Зачем же оскорблять тебя недоверием? — пожал плечами виквай, в то время, как плотная упаковка золотых кредитных слитков исчезла в кармане его сюртука. — Посидим ещё немного?

— Да, сразу никто не уходит, это дурной тон, — женщина помолчала и добавила: — Хотя, сейчас можно сделать исключение. Что-то здесь народу становится многовато.

— Идёт вонь, что импы предлагают весьма дорогую работёнку, — доверительно сообщил собеседник.

— Неужели?

— Точно-точно, вербовщикам велено отбирать самых лучших.

— Это интересно.

— Я бы тебе не советовал браться. Болтают, будто заказ от самого Лорда. Лично я не стал связываться, у меня с ним старые тёрки. Да и у тебя, подозреваю, тоже.

— У меня? — в голосе женщины послышались нотки удивления. — С чего ты взял? Я с ним даже не пересекалась ни разу.

— Это сейчас, а раньше? До всего этого геморроя с Империей?

Женщина покачала головой:

— Память у меня, конечно, девичья, но не настолько, чтобы забыть подобную встречу.

— Ну-ну, — морщинистое лицо виквая чуть изменило выражение, знатоки бы сказали, что на нём написан скепсис. — О...

Он наклонился к самому капюшону собеседницы, что-то прошептал.

— Боба Фетт? Где? — она обернулась.

— Вон, возле калишей, с барменом толкует.

— Действительно. Видно, сумма за контракт, и впрямь, приличная.

— Даже не хочу тебя расстраивать.

Знаменитый мандалорский наёмник, между тем, звериным чутьём бывалого воина почувствовал направленные на него взгляды. Голова в шлеме с непроницаемо-чёрным Т-образным визором повернулась в их сторону, рука скользнула к кобуре. В ответ женщина просто встала, выпрямившись во весь свой немаленький рост, сложила перед собой ладони, будто последователь одного из религиозных культов. Небрежную вальяжность мандалора как ветром сдуло, Фетт напрягся, как струна: теперь он, по всей видимости, узнал её. И медленно, аккуратно убрал руку от бластера. Затем кивнул кабатчику и быстрым деловым шагом вышел прочь.

— Почему мне показалось, что он тебя боится? — задумчиво молвил виквай.

— Потому, что так оно и есть. Однажды он уже пытался свести со мной счёты за сундук. Я его пожалела, уже во второй раз. Третьего у меня не бывает.

— Сундук? Я чего-то не знаю?

— Достаточно забавная была история. Сейчас нет настроения рассказывать. Если хочешь, расспроси его самого.

— Нет уж, мне ещё пожить хочется. Не возражаешь, я вызову пару ребят с корабля? А то в этом порту собралось столько подонков всех мастей, что буквально страшно за кошелёк.

— Дело твоё. В принципе, нам по пути, а со мной безопасно. Надеюсь, я у тебя подозрений не вызываю?

До ангаров они дошли вместе. Убедившись, что виквая встретили у трапа его подручные, женщина повернулась и направилась к небольшому кораблику, приткнутому на дальней стоянке. Настроение у неё было превосходное. Первый ход сделан.

* * *

Дарт Вейдер стоял, широко расставив ноги, на узком балконе, опоясывающем рубочный зал звёздного разрушителя, и смотрел сквозь стёкла маски в безграничную черноту космического пространства. Текущая ситуация внушала оптимизм, несмотря на то, что кореллианский фрахтовик пока не был найден. Из пояса астероидов они не денутся никуда, сиди они там хоть ещё неделю, хоть месяц, хоть два. Флотская группа показала себя не лучшим образом, но звёздные разрушители и не предназначены для подобных задач. Пусть пока обеспечивают блокаду. Вскоре прилетят охотники за головами, они и займутся непосредственно отловом. Ему нужна эта девчонка! Она обладает превосходным набором качеств: умна, тщеславна, мстительна. И упряма, как её папаша Бэйл. Последнее несколько затруднит дрессуру, но впоследствии тоже будет полезно. Вейдер ни на секунду не сомневался, что с бо?льшим или меньшим трудом её удастся убедить действовать так, хочет он. А дальше — коготок увяз, всей птичке пропасть, как выражаются на Набу. Непримиримый Ферус Олин тоже поначалу трепыхался, потом подчинился. У каждого существа есть своя кнопка управления, главное, её отыскать. После приручения принцессы останется лишь устранить две-три наиболее одиозных фигуры, и ребельский Альянс станет тем, чем он изначально и задумывался — беспокоящим фактором, который не даёт имперским структурам обюрокрачиваться и зарастать мхом, поддерживает их в требуемом тонусе.

Что касается своего парня, за него Вейдер пока не беспокоился. Опыт управленческой работы научил его чётко делить задачи на те, которые можно поручить подчинённым, те, которые необходимо решать самому, и те, что для решения не требуют вмешательства, достаточно лишь наблюдать за событиями, происходящими сами по себе. Люк Скайуокер на данный момент — из последних. Сейчас требовалось раскрыть в нём чувствительность к Силе, но разве обязательно тратить на это время лично? Парень так стремится к знаниям, что обязательно найдёт другого наставника. По Галактике осталось множество всевозможных сектантов, бывших джедаев, ставших "серыми". Не исключено, что выжил и кто-то из ортодоксов. Пусть сперва они поучат Люка, помучаются с его нетерпеливой натурой. За короткое время привить ему навыки должного контроля за эмоциями не получится, в Ордене на это уходили годы. При следующей встрече достаточно будет слегка подтолкнуть, и Люк обратится к Тёмной Стороне. Император сам разрешил учить его... Вейдер прищурился под маской. Возможно, старик допускает ошибку. Что он будет делать потом, когда ученик станет слишком силён? Опять прикажет уничтожить? Но Вейдер — не Тиранус, кто сказал, что он подчинится? Есть ведь и другой, гораздо более перспективный выход... Впрочем, об этом думать рано. Задачи следует решать последовательно и планомерно, всякую в своё время, этому Вейдер тоже научился не вчера.

— Милорд, — подошедший чётким строевым шагом адмирал Пиетт приложил два пальца к козырьку. — Охотники за головами собрались.

— Препроводите их сюда.

* * *

Холодный мелкий дождик постукивал по пологу дефлекторного щита, тщетно пытаясь проникнуть сквозь него. Капли превращались в пар, и от этого снаружи защитное поле казалось похожим на странно ровную неподвижную стену тумана, сквозь которую пробивались оранжевые блики огня. Под щитом было почти так же сыро, как снаружи, но, всё-таки, не настолько промозгло. Огонь костра озарял мерцающим светом пологий бугор, покрытый мхом и ползучими растениями, гигантское дерево, росшее на самом краю болотной протоки. У огня расположились двое. Высокая статная женщина была похожа на обычного человека, за исключением пары обтянутых мягкой кожей изогнутых полосатых рогов на темени и трёх длинных, также в полоску, хвостиков, свисающих, словно косы: два на висках, третий на затылке. Она восседала, скрестив ноги и прикрыв глаза, одна рука прижата к груди, другая оперта локтем о колено. На поднятом указательном пальце медленно поворачивался тускло-блестящий тёмно-серый шар размером чуть больше плода мейлурана. Приглядевшись, можно было заметить, что ни сам палец, ни закруглённый ноготь женщины не касаются шара, он парит в воздухе, будто в невесомости. Напротив неё удобно устроилось на изогнутой коряге небольшое существо ростом по колено взрослому человеку. Зелёное морщинистое личико, заострённые длинные уши, трёхпалые руки, сложенные на верхушке кривой тросточки-посоха, старый плащ из грубого холста, больше похожий на нищенские обноски. Инопланетный старичок внимательно глядел на женщину яркими карими глазами, словно пытаясь запечатлеть в памяти все оттенки эмоций, отражающиеся на её расчерченном белыми линиями лице.

— Видишь ты что? — наконец, нарушил молчание скрипучий голосок зелёного старичка. По-девчоночьи пухлые губы женщины шевельнулись:

— Много. Слишком много. Не успеваю, — отозвалась она едва слышно.

— Всё на свете успеть стараешься, как всегда. Важное выделять должна ты.

— Этого-то и не успеваю. Не очень хорошая из меня провидица, — женщина открыла яркие серо-голубые глаза, шевельнула пальцем, и тусклый шар тяжело ухнул в мох. Сделан он был из сырого топлива для расщепителей, в двадцать раз плотнее воды.

— Неужели? Очисти разум свой, — старичок простёр к ней трёхпалую руку. — Так. Говори теперь.

— Неясная тень, какая-то печаль. В остальном... всякое будет, но для нас завершится благополучно.

— Сконцентрирована ты чересчур на окружении своём, — в скрипучем голосе старого мастера прозвучало неудовольствие. — Привязанности широко мыслить мешают.

— Не привязанности, — тихо, но твёрдо поправила женщина. — Ответственность.

— М-м-м... — старичок прищурился, выражение зелёного личика невозможно было прочесть.

— А ещё я видела, что здесь скоро будет гость.

— Скоро. Очень, — подтвердил старичок. Медленно повернул голову и бросил взгляд вправо от костра. Там, в тени продолговатого корпуса космического корабля, на толстом стволе поваленного хвоща, сидели ещё пятеро гостей. Клон в старой, потёртой и исцарапанной белой броне, шлем держит на колене. Двое в простых рабочих комбинезонах. Человек, одетый в простую рубаху и зелёные военные брюки, на широком поясе — массивный ручной пулевик и световой меч. Ещё одна женщина, красивая, с длинными тёмными волосами, заплетёнными в сложную косу. Свет от костра почти не доходил туда, но по какой-то причине можно было отчётливо различить её сложенные на коленях руки, выражение лица, каждый локон причёски и каждую складочку длинного платья, совершенно неуместного здесь, посреди болота.

— Спросить меня хочешь? — обратился к ней старичок.

— Да. Хотя знаю, что могу не получить ответа. Вы... — голос темноволосой слегка дрогнул, — Вы возьмёте его в ученики?

— Неясно пока мне это. Посмотреть на него должен я. Терпения не было в отце его, стойкости душевной. Сын той же беде подвержен быть может.

— Великий Магистр, — деликатно вступил в разговор мужчина с мечом, — я не был в Ордене и, возможно, плохо знаю теорию...

— Важным бывает мнение со стороны, — ответил старый учитель. — Смело говори.

— Мне кажется, терпение и стойкость — разные вещи. Можно быть нетерпеливым, но твёрдым в убеждениях и целеустремлённым.

— Верно, — кивнул старичок. — Надежду вселяет в меня это.

— Нам пора, — женщина с полосатыми рожками взяла из моховой подстилки два толстых цилиндра своих собственных мечей, привычным движением повесила на пояс. — Он уже на подлёте.

— Да. Время.

— Корабль к старту, — распорядился мужчина с мечом. Члены экипажа поднялись с бревна. Темноволосая женщина посмотрела вверх, и тотчас включилось посадочное освещение, лёгкая вибрация запускаемых генераторов пробежала по опорам шасси и угасла в мягком грунте.

— Шары тренировочные есть на борту, — негромко сказал старый учитель. — Мне их оставьте.

— Конечно, Великий Магистр, сейчас вынесем.

— Да пребудет Сила со всеми вами.

Как только исчезло защитное поле взлетевшего корабля, дождь с новой силой принялся поливать подсохшую было площадку рядом с маленькой хижиной в корнях огромного дерева, заставляя возмущённо шипеть только что погасшие угли костра. Через час головешки остыли окончательно, распрямившиеся болотные растения затянули отпечатки опор шасси, окончательно скрыв всякие следы недавнего визита.

* * *

Загрузка транспорта продвигалась медленнее, чем обычно. Портовая администрация из-за характера груза не использовала такелажных дройдов, только механизмы с живыми операторами. Живые заботятся о своей жизни и здоровье, а это лучший стимул соблюдать осторожность при перестановке опасных контейнеров, не допуская ударов о соседние и о палубу. Всё время погрузки один из помощников капитана постоянно находился в загружаемой секции трюма, указывая водителям, как размещать груз. Второй член экипажа дежурил в воротах, сканируя датападом каждый ввозимый внутрь контейнер. Сейчас эту функцию выполнял Дорио Сорток, невысокий бледный мужчина возрастом около сорока стандартных лет. Польза от дополнительного контроля, на котором настаивал капитан Паам, для него была сомнительна, всё равно ведь контейнеры фиксирует и бригадир грузчиков, и помощник в трюме. Но Сорток привык выполнять приказы начальства, и делал это всегда добросовестно. Он как раз провёл датчиком по маркировке очередного контейнера и сделал шаг назад, чтобы не мешать водителю двигаться дальше, когда к воротам подошёл низенький длинноухий капитан Паам в сопровождении родианина Кинна Джаколи.

— Сколько? — лаконично спросил он.

— Двести четырнадцать всего, в этом трюме тридцать восемь.

— Очень хорошо. Укладываемся. Ты, вот что, иди обедать, Джаколи тебя сменит. Ужинать будем уже в гиперпространстве.

Джаколи принял у Сортока датапад. На левой руке родианина не хватало последних фаланг двух пальцев — память о каторжных работах. Тогда, семь лет назад, проклятые редринги перехватили их корабль с запрещённым грузом прямо в открытом пространстве, в точке коррекции. И сдали администрации системы, на окраине которой всё произошло. Местный суд "принял во внимание" и впаял капитану Тоа, как лицу, ответственному за корабль и всё, на нём происходящее, восемь лет каторги, остальному экипажу "Горчицы" — по пять, не делая различий между мужчинами и женщинами. Федалле, вообще-то, довольно зажиточный индустриальный мир, но свежим каторжникам там рады всегда. В горах, в шахтных отвалах, после переработки остаётся довольно много небольших зёрен минералов. Ставить на их добычу дройдов с сервоприводами, способными на мелкие манипуляции, чересчур дорого: рудничная пыль требует более частого обслуживания и смазки механизмов. А труд заключённых, он практически бесплатный, и погода в горах — как раз для каторги. Утром дубак, в середине дня пекло, и только к вечеру, когда солнце начинает всё сильнее клониться к далёким вершинам на западе, температура становится приемлемой. Тут бы можно поработать как следует, да за целый день у каторжников не оставалось сил. А отдохнуть не позволяли надзиратели. Они-то свеженькие и бодрые, против утреннего холода у них есть тёплые куртки, против полуденного солнца — будки из поляризованного пластика, снабжённые вентилятором в северной, теневой стене, где воздух не так раскалён. Отсидев день под крышей, вертухаи были не прочь поразмять ноги и в эти часы особенно бдительно следили, чтобы зэки не филонили. От такой "заботы" каторжники с трудом дотаскивались до барака, проглатывали скудный ужин и валились на нары пластом. Кормили там вообще скверно, начальник отряда говорил, что усиленное питание положено на физически тяжёлых работах, а перебирать камешки, самый большой из которых с два кулака размером, можно и на стандартном пайке. Хорошо хоть воды давали вдоволь, на питьё хватало всегда, правда, помыться — уже нет. От этого в команде капитана Тоа случилась первая потеря. Техник Чори, высокий мохнатый фо-фейанин, всегда был маниакальным чистюлей, и здесь, в лагере, ужасно страдал от невозможности содержать в чистоте длинный синий мех. Он пытался чистить шкуру при помощи песка, но становился от этого только ещё грязнее. От этого у него начали случаться срывы. Сперва — просто приступы дурного настроения, затем они сменились выплесками буйства. Охранники, чтобы утихомирить, несколько раз от души лупили Чори шоковыми плетьми, дважды запирали в карцер на трое суток. После второй отсидки в фо-фейанине что-то надломилось. Он стал тихим, необщительным — при его-то прежней весёлой натуре — о мытье позабыл совершенно, в его шерсти кишмя кишели паразиты, за что его стали "дружески" поколачивать уже соседи по бараку. Однажды во время обеда он всё так же молча отдал товарищам свою пайку, вздохнул, поднялся и пошёл прямиком к отвесному обрыву в конце каменной осыпи, где в последнее время часто сиживал один. Но на этот раз не остановился и шагнул за край...

Сорток сплюнул в приёмник утилизатора, мимо которого проходил. Опять эти гнусные воспоминания... Пять лет, пять долбанных лет!! И хочется забыть, да не забывается. В лагере команда Тоа держалась вместе, одним сплочённым кулаком, только это позволило им не прогибаться под местных уголовных авторитетов. Те не утруждали себя работой, и администрация им великодушно это позволяла: как-никак, весьма уважаемые существа. Зато данью "знатные воры" обложили всех, кто работал, заставляя прятать и приносить им кристаллы двух определённых видов, встречающиеся в отвале. Эти вомпы даже норму установили, как будто лагерь был под их управлением! Чтобы отстоять независимость, капитану и команде несколько раз пришлось драться насмерть с прихлебателями "знатных", крепкими сытыми парнями без большого ума, но с опытом уличных потасовок. Авторитеты раз за разом натравливали на бывших спейсеров свою пехоту, пока в одном из побоищ Тоа лично не свернул шею самому злобному из воров. На время всё затихло, а спустя две недели или около того кто-то ночью перерезал горло Браскету, бесалиску, самому сильному из экипажа, от пудовых кулаков которого пострадал не один десяток уголовников. Затем попытались убить самого Тоа. Пришлось принимать меры. Следующей же ночью капитан и Кинн Джаколи прогулялись в воровской угол. Именно там родианин потерял кончики пальцев, а ещё один криминальный авторитет и трое его телохранителей — головы. Уходить в отказ было бессмысленно, улики налицо, поэтому Джаколи, отец которого, как оказалось, был известным охотником за головами, взял всё на себя. Наградой родианину стали три месяца карцера и почтительное уважение среди уголовников, а остальной команде — то, что их благоразумно решили оставить в покое. Как потом узнали мужчины, в женском бараке происходило примерно то же самое. Только дамам с "Горчицы" пришлось ещё труднее, их было всего три. К тому же, виквайка Хьел со своим буйным нравом часто портила товаркам всю тактику и стратегию. Она часто велась на подначки и дралась с уголовницами в одиночку. Кончилось это плохо: однажды в туалете на неё накинулись всей кодлой и утопили в выгребной яме. Дальше Тлуле и Брине пришлось выживать вдвоём, и как они там справились, знают только звёзды. После освобождения Сорток несколько раз пытался узнать у Брины подробности, но деваронка категорически не желала углубляться в прошлое. Что касается Тлулы... Вскоре после того, как экипаж "Горчицы" откинулся с кичи, облюбовал брошенный дом на окраине города и начал поиски работы, чисска собрала свои вещи и куда-то свалила, даже не попрощавшись с остальными. Заниматься погрузкой-разгрузкой багажа богатеньких космических путешественников им пришлось уже без неё. И без капитана, ему и сейчас ещё остаётся чалиться на отвалах почти год. На корабли тогда с судимостью не брали, поэтому работы лучше, чем грузчиками на пассажирском терминале, для команды не нашлось. Сорток думал, что с профессией пилота ему придётся распрощаться окончательно. Но где-то через полгода всем им повезло. После заварушки на Явине, о которой толком никто ничего не знал, но с завидной регулярностью заходили разговоры в кантинах и служебных помещениях, в разных концах Империи стали вспыхивать мятежи. Потери в военном флоте, должно быть, были значительные, вербовочные пункты перешли в режим мобилизации, пачками выхватывая спейсеров из гражданских компаний, зарегистрированных в подведомственных системах. Пришлось перевозчикам принимать в экипажи и тех, кто сидел. Страховые компании, правда, сразу взвинтили цены из-за "неблагонадёжности экипажей", зато судимые не подлежали призыву на флот, и платить им можно было поменьше — скажите спасибо, что вообще взяли. Так они оказались в экипаже свеженького, только что из капремонта, "супергрузовика" небольшой транспортной компании "Нью Ков Доу транспортер". Командовать им компания назначила Сорбела Паама, тоже из бывших частников. Его собственный грузовик "Тактический ход" после очередного рейса развалился вконец, и Паам с подручными волей-неволей вынуждены были устроиться в фирму. Новому транспорту капитан, видно, по привычке, опять дал название из военной терминологии: "Диспозиция". Отремонтирован корабль был на диво хорошо, все системы работали устойчиво, ничего не искрило и не сыпалось. Нормальные каюты с персональными санузлами, душевые кабины в каждой секции — эх, Чори не дожил! — неплохой автоповар на камбузе... Летай не хочу! Если бы ещё перестать вспоминать про каторгу...

В столовой уже обедали другие члены экипажа — Брина Ва, твилек Жар Мобок, белуган Парлассо и забрак Триз Темби, один из тех двоих, что пришли с капитаном Паамом с грузовика. Темби следил за началом загрузки трюмов в утреннюю смену и сейчас, в принципе, мог отдыхать где-нибудь в городе, но почему-то остался на борту. Вид у рогатого был какой-то кислый.

— Ты здоров, Триз? — спросил Сорток. — Неважно выглядишь.

— Мать сообщение прислала, — буркнул Темби. — Сестру, понимаешь, муж бьёт со страшной силой. А защитить некому. Мы с братом летаем, отец на имперской верфи деньгу заколачивает...

— Да, это задница. Ваша Иридония хатт знает где, суток десять туда-обратно выйдет. Компания тебя так надолго не отпустит.

— Вот-вот. Одна надежда, что случайно окажемся в том районе. Уж я бы этому мурглоку рога поотшибал.

— А ты ему голо отправь. Предупреди, что руки-ноги переломаешь.

— Отец пробовал. Толку нет, даже не ответил.

В столовую ввалились ещё двое — кореллианец Тэйм Барзотта и синий уроженец Хитаки Ло Сюан.

— Вот он где! — воскликнул Барзотта. — Триз! Э-э-э, ты всё из-за сестры? Я ж тебе говорил: давай, я с земляками потолкую, кто туда летает, они твоему горе-родственничку живо мозги поправят. И морду заодно.

— Ты не понимаешь, Тэйм, это дело чести, — покачал головой забрак.

— И что? Вот ты бы, например, за честь товарища вступился бы? Ну! И я так же.

— Так то не ты сам, ты других на это подписываешь. Ладно, поглядим, может, и придётся просить твоих земляков, если по-другому никак.

— Конечно! Эх, возьму-ка, пожалуй, я себе каф.

— Ты же только что с кантины вернулся, — удивился Триз.

— И что? Кормят там нормально, а каф дрянной. Ты просто не пробовал. Кстати, напрасно ты с нами не пошёл. Развеялся бы. Такой цирк был...

— Рассказывай, — без особого энтузиазма откликнулся Темби.

— Пришли мы, расположились. За соседним столиком сидит мужичок чуть постарше меня, видно, что спейсер, но плюшевый. Такой, знаешь, вечный помощник, из тех, что списывают вместе с кораблём. Я на него посмотрел да и забыл. Но тут является Вейси из третьего ремонтного, уже поддатый, видит потенциальную жертву и начинает зубоскалить...

— Когда вмажет, это у него первое дело, — заметил Сорток, Скама Вейси он знал не первый день. — Кого подразнить, а огрызнётся, ещё и в морду дать. Мне раз тоже пытался, да не попал, я трезвее был.

— Ну, на этот раз объект попался крепкий, сидит, ест, будто не ему. Вейси уже реально злиться начинает, совсем на грубости перешёл. И тут подлетает твилечка, ну, помнишь, та, что мы третьего дня напоить пытались. Хвосты на голове дугой, когти вперёд, шипит, как фелинкс. Парень еле успел оттащить. Зато Вейси узнал всё и про себя, и про папу с мамой, и про всех предков до пятого колена. Я такие слова только в театре слышал.

— И?

— Он извинился, прикинь?

— Вообще-то, правильно сделал, — сказал Темби. — Твилечки, они только при своих мужиках тихие, а которые на свободу вырываются... Запросто без глаз могла оставить! Особенно когда задели её парня.

— Парня? Хе! Всё гораздо веселее. Этот помощник оказался её сыном!

— Чего-о? Сколько ж ей лет? Я думал, тридцатник, ну, может, чуть больше.

— А пятьдесят восемь не хочешь?

— Иди ты? Они, что, вообще не стареют, что ли?

— Это, вон, у Мобока спрашивать нужно, он свой вид лучше знает. Эй, Жар, скажи, у вас часто бывает, что женщина в возрасте очень молодо выглядит?

— Сплошь и рядом, — кивнул тот. — Я, например, на свою мать очень похож, так её постоянно за мою сестру принимают. Спрашивают, не отдам ли замуж.

— Ха-ха, забавно. И на глаз возраст никак не определить?

— Иногда можно, иногда нет, как попадёшь. Особенно если сама захочет обмануть. Будешь думать, что ей пятнадцать, а у неё на самом деле четверо детей.

— Так, — произнёс неожиданно возникший, словно привидение, рядом со столом, помощник Реджинал Нуй. — Парни, вы пообедали?

— Да, сэр, а что?

— Капитан на дальних стоянках видел скоростной имперский корабль. Не нравится мне это. Начинайте готовиться к старту, чтобы потом никаких задержек.

— Думаете, инспекция? — спросил Сорток.

— Или сыскари с ориентировкой, без разницы. И те, и те могут закрыть порт и устроить поголовный шмон. Тогда мы опоздаем суток на двое, не меньше. Я сейчас быстро перекушу и присоединюсь.

— Понятно, — Сорток поднялся из-за стола.

Опасениям Нуя не суждено было подтвердиться. "Диспозиция" стартовала в назначенный срок безо всяких проблем. Сорток и Сюан штатно вывели транспорт из атмосферы, Нуй отыскал удобную точку для прыжка, и транспорт, мелко задрожав всем корпусом, ушёл за свет.

Сутки полёта в гиперпространстве разрядили предстартовое напряжение. Жизнь на борту вошла в обычную колею, как в прошлом рейсе, а до него — в позапрошлом, и далее, и далее с того дня, когда "Диспозиция" с новым экипажем успешно завершила первый короткий пробный перелёт. Члены экипажа отоспались после погрузочной лихорадки и теперь предавались любимым занятиям: кто играл на терминалах или друг с другом, кто ваял на голопроекторе подробные модели зданий и техники, кто слушал музыку или читал. Совершенно успокоился даже осторожный Нуй. Как оказалось, напрасно. Едва транспорт вынырнул на досвет в первой точке коррекции, сканеры обнаружили три роя мелких объектов, стремительно набирающих скорость. Пеленг на все три не менялся, расстояние сокращалось, и вскоре можно уже было определить типы разномастных судёнышек, составляющих эти группы. Истребители Z-95 старых модификаций, не менее старые бомберы и более дюжины разновидностей небольших грузовичков, на каких обычно рассекают частники и контрабандисты.

— Что-то мне подсказывает, что это пираты, — тоскливо произнёс Нуй.

— Отбиться шанс есть, — сказал Паам. — Корпус у нас толстый, из их пукалок не пробить, а есть ли у них торпеды — поглядим.

Вынесенные на высоких штангах башни спаренных установок выплюнули длинные серии плазменных болтов, секунду спустя к ним присоединились четыре добавочные оборонительные точки, по две на борт. Пиратские корабли резво брызнули в стороны, а на панели приёмника местной связи транспорта запульсировал сигнал вызова.

— Принять, видео не посылать, — распорядился Паам.

На экране высветилось изображение пиратского главаря-виквая в шлеме и расшитом золотом сюртуке.

— А ну, прекратите стрелять, торгаши вонючие! — прорычал он. — У меня нет намерения вредить экипажу, но, видят звёзды, убьёте хоть одного моего, я вас всех повыбрасываю через шлюз!

— Открой-ка видео, сынок, — попросил связиста Паам. И произнёс, глядя изображению в глаза: — А, это ты, старый сушёный ранкор.

— Сорбел! Сколько световых лет! Ты, гляжу, подрос, — виквай ухмыльнулся. — Я имею в виду карьеру. Считай, целый гранд-капитан, а это вам не вомп чихнул.

— Некоторые вещи со временем меняются. А некоторые — нет. Вот ты, например, как грабил, так и грабишь.

— Каждый зарабатывает на кусок хлеба тем, чем может, — развёл руками виквай. — Сдавайся, Сорбел, а? Слово даю, никого не трону. Мне нужен только груз.

— Не жирно ли будет?

— В самый раз. Полно тебе, Сорбел! Груз ведь не твой, к тому же, он застрахован.

— Что-то подозрительно много ты знаешь.

— Хороший бизнесмен всегда выясняет обстоятельства, сопутствующие делу. Всё, мне надоело. Считаю до...

— Хорошо. Причаливайте. И да покарает тебя Сила, если обманешь.

Не прошло и пяти минут, как на обоих бортах транспорта залязгали стыковочные замки. Пираты ввалились на борт с воплями и гиканьем, будто одержали победу в долгом и упорном бою, рассыпались по палубам, согнали экипаж в надстройку, ярусом ниже ходовой рубки.

— Вот и всё, а вы боялись, — ухмыльнулся главарь. — Теперь попрошу всех пройти к спасательным капсулам и покинуть мой корабль ко всем хаттам.

— О корабле речи не было, только о грузе, — нахмурился капитан Паам.

— А ты разве видел в моей эскадре что-то, на чём можно забрать такой объём? Корабль пойдёт в дополнение к содержимому.

— По крайней мере, мои ребята могут забрать личные вещи?

— Извини, нет. Вещички могут приглянуться кому-то из моих. Мне бы не хотелось, чтобы твои при этом пострадали, я ведь дал слово. Улетай, Сорбел, не испытывай моё терпение.

Капсулы одна за другой уходили в пространство. Пиратский атаман наблюдал за процессом отстрела, стоя в рубке между пилотскими креслами.

— Босс, может, устроим тир? — предложил один из бандитов. — Нет свидетелей — нет проблем.

— Мистер Зяба, я в Вас разочаровался, — важно ответил виквай. — Запомните: когда договариваешься с солидными людьми, надо соблюдать условия сделки. Иначе никто серьёзный никогда не предложит тебе никакой работы. А ещё раз услышу подобное предложение — прострелю башку. Вы меня поняли, мистер Зяба?

— П-понял.

— Босс, мы осмотрели трюмы! — в рубку вбежал ещё один пират, по виду чем-то похожий на интеллигента. — Груз — мотиваторы для компактных гипердрайвов, генераторы дефлекторов типоразмеров три и четыре. И куча протонных зарядов! По самым скромным оценкам...

— Оценку сообщишь мне перед встречей с покупателями, — перебил виквай. — А сейчас проложи курс на точку четыре по нашей схеме.

— Будет исполнено, босс!

"Диспозиция", окружённая стаей пиратских лоханок, развернулась, дала тягу и исчезла в черноте космоса. Сорбел Паам молча наблюдал за этим в иллюминатор спасательной капсулы. Обидно. Очень обидно. Но ничего. Однажды у него уже отбирали корабль, давно, в самом начале карьеры индивидуального перевозчика, правда, в тот раз не с целью ограбления. Бывшей сепаратистке, подавшейся в наёмники, потребовалось транспортное средство для погони за одним из её недругов. Поэтому для облегчения конструкции она выбросила в космос груз и спасательную капсулу вместе с экипажем. Корабль Паам потом разыскал через Братство, отремонтировал и пользовался им ещё долгих десять лет, пока не приобрёл "Тактический ход". Он верил, что и с "Диспозицией" будет так же: спейсерское везение ещё ни разу его не подводило.

— Дорио, — обратился он к пилоту, — бери под консолидированное управление все капсулы и посади нас на планету, пока есть чем дышать.

— Есть, капитан.

— Маяк работает?

— Да, капитан, показатели в норме.

Потянулись долгие часы полёта по инерции. Обитаемая планета в этой системе не достигла индустриального уровня и не имела собственной службы спасения, равно как и буя Голонета. Однако, маяк спасательной капсулы номер один работал на гиперволнах, его обязательно услышат корабли или базы в соседних системах. А когда сядет батарея, можно будет включить маяк на второй капсуле. И так далее до восьмой, пока их не найдут... Впрочем, ждать настолько долго экипажу не потребовалось. Когда капсулы находились примерно в полутора стандартных часах лёта от планеты, раздался вызывной сигнал на общей частоте.

"Имперский Звёздный разрушитель "Прозрение" вызывает потерпевших аварию!"

— Капитан транспорта "Диспозиция" Сорбел Паам, — ланник назвал номер своего патента и дату выдачи, — подверглись нападению пиратов, находимся в спасательных капсулах. Больных и раненых нет.

"Понял Вас, ожидайте".

Громада разрушителя нависла над утлыми скорлупками капсул, и операторы тракционных лучей ловкими умелыми манипуляциями по одной подняли их в нижний ангар имперского корабля. Техники быстро и умело закрепили цилиндры капсул упорами, вскрыли люки. Высыпавший на палубу ангара экипаж уже ожидали два имперских офицера. Внешность одного из них, с планкой гранд-капитана, была самой заурядной. А вот второй... Оливковый мундир, туго натянутый на груди, короткая уставная стрижка чёрных волос, тёмно-голубая кожа, кроваво-красные белки глаз... У всех, кроме Паама, двух его ветеранов и новичков, не летавших на "Горчице", синхронно отвисли челюсти:

— Тлула??

— Капитан Тлула, с вашего позволения, — ровным голосом поправила чисска. — Да, мне известны большинство из этих спейсеров, работала с ними на гражданке. С мистером Паамом лично не знакома, видела издали, но это он.

— Спасибо, капитан, я Вас более не задерживаю, — козырнул гранд. — Господа, вас сопроводят в резервную казарму и накормят. Тех, кто пожелает дать показания, позже опросит следователь ИСБ. Для капитана и помощников процедура обязательна. Вопросы?

— Нет вопросов, благодарю Вас, гранд-капитан, — ответил за всех Паам.

— Тлула-то наша как в гору пошла, а? — полушёпотом сказал Сортоку Барзотта, пока хмурый неразговорчивый энсин вёл их по запутанным коридорам гигантского корабля. — Не иначе, она и впрямь родственница этого Трауна.

— Да брось. Не бывает таких совпадений!

— Как же тогда её во флот взяли? Не-человек, да ещё и женщина... Без протекции явно не обошлось.

— Вот и спросим её, как увидим. А пока что языком попусту болтать?

* * *

Хан Соло с плохо скрываемым раздражением смотрел на экран навигационной системы. Какое-то натуральное гадство! Сперва гипердрайв, теперь ещё это. Как будто мало было того, что они тащились в гипере со скоростью в двадцать раз меньше нормальной! На досвет "Сокол" вывалился хатт знает где, на самом краю системы. Будь корабль в порядке, это можно было исправить на раз, одним микропрыжком, но, как назло, последний живой инвертор гавкнулся вслед за контуром балансировки. И что с того, что энергии на "Соколе" — хоть майноков откармливай? Одной энергии для полёта на досвете недостаточно, нужен инерт, а с ним, как раз, проблемы: слишком много ушло на догонялки с имперскими истребителями в астероидном поле. Из-за этого приходилось шестые сутки тащиться в обычном пространстве, как последний рудовоз. Хана вначале подмывало плюнуть на всё, разогнаться "до железки" и долететь за семьдесят два стандартных, а на подлёте к Беспину проорать сигнал бедствия. Не арканианцы же там сидят, поймали бы буксиром. Удержала его от такого поступка личная гордость контрабандиста: Соло дико не любил просить помощи в космосе. То, что потом он собирался идти на поклон к Лэндо по поводу ремонта — как бы не в счёт.

По правде сказать, Хана злила, в основном, зряшная потеря времени. Не будь у них неотложных дел, полёт в такой компании можно было нарочно затянуть подольше. Когда-то давно — прошло три года — Соло сказал Люку: "Либо убью её, либо женюсь". Так вот, убить принцессу ему хотелось всё реже. Э, да что там! За это время они почти что поладили. Она практически не огрызалась на него, Хан же изо всех сил старался продемонстрировать, что он гораздо лучше, чем принцесса о нём могла думать. Эта тактика работала как нельзя более эффективно. Портили процесс повстанческие хлопоты Лейи. Принцесса не могла усидеть на месте и то и дело принималась изводить себя предположениями. Брала деку и стило, делала какие-то подсчёты: оружие, снаряжение, прикидывала, сколько добровольцев удалось завербовать агитаторам за это время. Соло считал это пустой тратой сил. Она даже не знала точно, сколько кораблей прорвалось сквозь боевые порядки имперцев, кто из агентов остаётся в строю, а кто уже попал в силки ИСБ. По этому поводу Хан с принцессой один раз крупно поспорили, после чего Соло зарёкся её переубеждать. Пусть себе убивает время, как ей хочется, не хватало ещё из-за этого пустить вомпу под хвост все достижения последних дней! Был и ещё один мешающий фактор — железный, лязгающий суставами, суетливый и очень болтливый. Если уместно употреблять слово "талант" в отношении дройда, у этого он, безусловно, был. Талант постоянно путаться под ногами и встревать буквально в каждый личный разговор. По сравнению с этим Ц-3ПО упрямый и временами жутко доставучий Чуи казался ангелом с лун Иего. Вот кого Соло с превеликим удовольствием бы убил... в смысле, выключил и разобрал на детали. Но дройд-секретарь принадлежал принцессе, а она предпочитала не видеть его назойливости в упор. Пришлось смириться и Хану.

Щёлкнула и коротко прошуршала, открываясь, дверь рубки. На пороге стояла Лейя.

— Хан?

— Да.

— Сколько нам ещё лететь до Беспина?

— Через три с половиной часа перейдём на планетарную скорость и начнём снижение, — сказал Соло. — Отдохни пока, местное время сейчас в противофазе с Хотом. Перед тормозным импульсом дам зуммер.

— Я умею просыпаться в назначенный час, — ответила она, — но, всё равно, спасибо.

Четыре часа спустя "Тысячелетний сокол" скользнул мимо пяти из многочисленных спутников Беспина и погрузился в золотисто-оранжевое сияние атмосферы планеты. Далёкая поверхность тонула в розоватой дымке, в которой угадывались причудливые нагромождения: то ли горы, то ли низкие плотные облака.

Сидящая в правом кресле Лейя восхищенно вздохнула. Хан усмехнулся. То ли еще будет, когда принцесса увидит Облачный город.

* * *

На болотистой планете наступало утро, полночи ушло на погрузку, и теперь в густых еще сумерках Р2Д2 занял своё место в отсеке позади кабины Люка.

На грузовом контейнере стоял Йода, глядя, как Люк один за другим укладывает в трюм корабля последние свёртки. Неярко светились прожекторы "крестокрыла".

— Люк, я не смогу защитить тебя, — раздался голос Бена Кеноби, когда его фигура обрела плотность перед юношей. — Если ты встретишься с Вейдером, то будешь биться с ним в одиночку. Я вмешаться не смогу.

— Понятно, — спокойно ответил Люк. Потом он повернулся к дройду и сказал: — Р2, запускай преобразователи.

Р2Д2, который уже отсоединил энергокабели корабля, счастливо свистнул, радуясь, что покидает унылый болотный мир, где астромеху совсем не место.

— Люк, используй Силу только для знаний, а не в качестве оружия, — напутствовал юношу советом Бен. — Не поддавайся ни ненависти, ни гневу. Они ведут на Тёмную сторону.

Люк, слушавший вполуха, кивнул. Его всецело занимало предстоящее долгое путешествие и трудности стоящих перед ним задач. Он должен спасти своих друзей, чьи жизни оказались в опасности из-за него. Он забрался по лесенке в кабину, потом посмотрел на своего маленького учителя.

— Силен Вейдер, — предостерег Йода. — Туманна твоя судьба. Запомни, чему я учил тебя. Замечай всё, всё! Это тебя может спасти.

— Хорошо, учитель, — заверил наставника Люк. — Обязательно. И я непременно вернусь и закончу начатое. Даю вам слово!

Р2Д2 закрыл колпак кабины, Люк запустил двигатели. Йода и Оби-Ван Кеноби смотрели, как под нарастающий свист двигателя "крестокрыл" начинает взлёт.

— Говорил тебе я, говорил, — с тяжёлым сердцем промолвил Йода, когда изящный лёгкий корабль устремился к затянутым дымкой небесам. — Безрассуден он. Теперь дела пойдут хуже.

— Этот мальчик — наша последняя надежда, — сказал Бен Кеноби, голос его был печален.

— Нет, — поправил Кеноби его старый учитель. Его большие глаза блеснули. — Есть ещё одна.

Йода поднял голову к темнеющему небу.

— Однажды она уже не смогла его убить, — избегая называть бывшего ученика по имени, ворчливо произнёс Бен.

— Не оттого, что с собой не справилась, — отозвался Йода. — Несвоевременным сочла. Не привязанности — ответственность, хм... Мудрым джедаем девочка стала, уважать мы должны решение её.

* * *

Пиратская эскадра, в просторечье именуемая шайкой, праздновала удачно проведённую операцию на своей базе, в просторечье именуемой малиной. Тайное укрытие пиратов располагалось на довольно удобной планетке. Атмосфера дрянная, но пригодная для дыхания, достаточное количество воды, съедобная местная фауна, отсутствие разумных аборигенов. Всё это дополнялось одним немаловажным плюсом — плотной облачностью, затрудняющей наблюдение из космоса. Солнечные дни если и случались, то не в тех местах, которые облюбовал атаман-виквай. Уютная долина на стыке двух горных хребтов располагалась достаточно высоко над уровнем моря, чтобы здесь не было болот, и воздух не пах гнилью, а горы хорошо защищали от сезонных ветров. "Диспозицию" посадили у края большой каменной площадки, служившей пиратам лётным полем, поломав при этом одну из опор шасси, что, впрочем, нисколько не испортило настроения шайки. Главарь развернул станцию космической связи, позаимствованную год назад на одном из имперских складов, вышел в Голонет и начал поиск покупателей на богатую добычу. Разумеется, по частям. Купить подобный груз целиком по силам, разве что, крупным мафиозным организациям, а в их поле зрения хитрый виквай предпочитал не попадать. Подомнут, и прощай, независимость и свобода действий.

Количество выпитого корсарами алкоголя приближалось к отметке "полный бак", животы были плотно набиты съестным. Именно в это время из плотной облачности вывалилась девятка "игреков". Бомбы легли на каменную площадку ровным слоем от склона горы до пузатой туши краденого транспорта. Райский вечер мгновенно превратился в пылающий ад. Те из пиратов, что потеряли голову от страха, и те, кто видел, что корабли их серьёзно повреждены, бросились к краям площадки, рассчитывая укрыться в зарослях кустарника. Остальные, быстро протрезвев, попытались взлететь. Один из Z-95 взорвался в момент запуска преобразователя, второй начал разваливаться на куски сразу после отрыва от грунта. Но многим удалось стартовать раньше, чем "игреки" вернулись на второй заход и прошлись по стоянкам бластерными пушками. В бегство ударились лишь два грузовичка, остальные поднявшиеся в воздух пираты, движимые злостью и желанием поквитаться за дерзкий налёт, устремились за бомберами. Тут-то на них и накинулась прятавшаяся до того момента в облаках эскадрилья крестокрылов. Бой продолжался от силы десяток минут. Был сбит один из "игреков", повреждены два истребителя. В самый разгар этой свалки из-под каменного козырька, словно камень из пращи, вылетел личный корабль атамана. Низко-низко, почти срезая днищем верхние ветки кустов, он в несколько мгновений достиг берега небольшой речушки, протекавшей метрах в трёхстах от края лётного поля и, петляя по её руслу, скрылся в лесу. Лишь один истребитель успел на него среагировать, но первой очередью промазал, а затем ожила скорострельная турель на горбу грузовичка, и крестокрыл лишился одной из пушек.

— Хатт с ним, Ковш, пусть удирает! — передал по связи командир. — Сам не гробанись только.

— Нормально, держусь!

Как только последний пиратский истребитель был уничтожен, повстанцы — а у кого ещё на вооружении могли стоять четырёхкрылые Т-65? — пошли на посадку: сперва бомдеры, за ними — три повреждённых истребителя, потом остальные. В воздухе для прикрытия осталась дежурная пара. Одновременно из облаков вынырнули два пузатых "нерфа" с десантом. Пока взвод пехотинцев проверял пещеры в горе и прочёсывал окрестные кустарники в поисках разбежавшихся бандитов, повстанческие пилоты осторожно осмотрели транспорт. Внутри никого не было.

— Нам крупно повезло, — заметил один из реблов, кивая на трупы двух трандошан, валяющиеся на каменной поверхности в нескольких метрах от входного люка. — Закройся они внутри, хатта с два бы мы их выковырнули.

— Везёт обычно решительным и упорным, — отозвался второй. — А мы именно такие и есть.

— Афорист ты, Ведж, — хохотнул третий повстанец. — Всё какие-то крылатые фразы придумываешь.

— Это комплимент или повод для драки? Слишком похоже на "афериста"

— А что это значит?

— На Центральных Мирах, Ковш, так называют мошенников.

— Э? Тогда извини, был не прав.

— Что с этими делать будем? — спросил ещё один пилот, кивая на пойманных в подлеске пиратов. Пожилой офицер с белой окладистой бородой и два его пехотинца как раз пытались построить их вдоль борта транспорта в некое подобие шеренги.

— У меня в бардачке есть бухта линя, — спокойно и буднично сообщил первый ребл. — А на местных деревьях наверняка найдутся прочные сучья.

Секунду или две остальные молчали. Потом тот, кого назвали Веджем, поморщился:

— Они ведь даже сопротивления не оказали.

— И что? Может, прикажешь везти их в обитаемые миры, тратить на них кислород, воду и жратву?? Они просто поганые стервятники.

— А сам-то ты, Пауэр, давно ли грабил караваны?

Пауэр набычился, сжал кулаки:

— Вот меньше всего на свете я желаю выслушивать нотации от имперского дезертира!

— Сбросьте тягу, оба! — Ковш упёрся крепкими ручищами в плечи Пауэра и Веджа, без труда отодвигая их друг от друга. — У каждого из нас своя история за кормой. Я вот, например, был наёмником. И что, от этого я хуже или лучше вас?

— Я только хотел сказать, что и среди этих могут найтись такие, кто захочет встать на нашу сторону. Как когда-то Пауэр, — примирительно произнёс Ведж.

— А я — что это совсем уж какие-то отбросы. Измельчал звёздный буканьер, пообтрепался, — сказал Пауэр.

— Вполне естественно. Старые кадры либо к нам подались, либо импам попались. Пойду, всё-таки, поговорю с ними. Вдруг...

— Романтик, — пробурчал себе под нос Пауэр. — Мечтатель.

В итоге прав оказался именно он. На предложение Веджа присоединиться к Альянсу пираты ответили насмешками и грубостями. Яснее всего высказался низенький салластанин, один глаз которого был заменён протезом:

— Иди ты со своим восстанием! Нас импы хотя бы на каторгу ссылают, а ваших сразу к стенке или в шлюз. Вот в ваши боссы я бы записался с удовольствием. Пока вы дохнете на передовой, им золотишко да кристаллы капают.

Остальные пираты одобрительно заржали. Ведж плюнул и отошёл прочь. Дискутировать с ними, действительно, не имело смысла. Но не вешать же за это! Они всего лишь жертвы имперской пропаганды, которая день за днём твердит, что лидеры Альянса хотят возврата к прогнившей коррумпированной системе Республики, чтобы продолжать обогащаться. Как будто сама Империя лучше! Расизм, узаконенное рабство, криминальные синдикаты, сросшиеся с госструктурами. И как вишенка на торте — два сита во главе. Ну, допустим, о ситах простые имперские граждане не подозревают, точно так же, как за годы умалчивания и подчисток забыли о джедаях. Самому Веджу о них рассказывал отец, а большинство повстанцев считали Силу такой же детской сказкой, как абсолютная маскировка или разумная планета. С появлением Скайуокера ситуация стала меняться, но вот теперь Люк куда-то пропал, и никто не знает ни где он, ни когда вернётся.

Галлофрийский транспорт опустился на площадку через два часа, когда место для посадки было расчищено от сожжённых лоханок пиратов. Высаженные погрузчики начали спешно перетаскивать груз из одного корабля в другой. Существовал чёкий приказ с самого верха: прибывающие транспорты — разгружать и бросать в точке перегрузки. Опыт явинских событий показал: обнаружить спящий маяк нереально даже на небольшом корабле, и невозможно предсказать, когда он сработает, какую базу может раскрыть врагу. Один за другим контейнеры исчезали в чреве рукотворного кита. Параллельно техники сливали с "Диспозиции" лишний инерт и энергоноситель, так, чтобы хватило только поднять транспорт на орбиту. Не оставлять же тут исправный корабль. Пираты, сидевшие под охраной пехотинцев возле входа в малую пещеру, тоскливо наблюдали за этой суетой. Они уже знали свою судьбу: казнить их никто не будет, но и с собой не возьмут. Планета пригодна для жизни, пещеры обжиты, в разбитых кораблях есть продовольствие на первое время, генераторы, инструменты. Не самые плохие условия. Салластанин, самый образованный среди корсаров, где-то читал, что на Прародине людей в пиратские времена был обычай вот так оставлять на необитаемых островах бунтовщиков или, наоборот, смещённых командой офицеров. Выживут — и ладно, возможно, кто-нибудь подберёт. Когда оба транспорта, а следом за ними бомберы и истребители поднялись в воздух и скрылись в облаках, салластанин первым поднялся на ноги:

— Ну, что, хаттовы потроха, так и будете сидеть и ждать смерти? Жить надо! А ну, за работу!!

Пиратский атаман включил голопроектор комлинка, сделал вызов. Сейчас ему меньше всего хотелось объясняться с заказчицей, но молчать и прятаться будет ещё хуже. Она ж искать начнёт. И найдёт. А о том, что сделает, когда найдёт, старый пират боялся даже думать, репутация у этой наёмницы была — хуже не придумаешь. Покойный граф, и тот, пожалуй, ей уступал. Заказчица ответила почти моментально, будто ждала звонка. А может, и впрямь ждала, хатт разберёт этих адептов.

— Как наши дела? — ласково поинтересовалась она.

— Скверно.

— Только не говори, что ты прощёлкал груз.

— Не прощёлкал! На нашу базу напали реблы, покрошили мои корабли, спаслись всего пятеро, шестой я сам.

— Да неужели?

— Клянусь честью!

— Чем-чем? — переспросила заказчица. — Ты бы ещё поклялся верностью кубазов.

— Можешь не верить, но так и было.

— Что ж. В жизни случается всякое. Деньги за работу ты ведь получил. А что не удалось продать взятое — на то воля Силы. Я как-нибудь переживу и тебе советую не брать в голову, — она помолчала и добавила: — Но если до меня дойдёт, что ты на самом деле загнал кому-то груз и не хочешь отдавать мою долю... Тогда конец тебе, Хондо.

Асаж Вентресс оборвала связь, отбросила со лба длинную каштановую чёлку и звонко расхохоталась. Она не могла отказать себе в удовольствии поглядеть на реакцию пирата. И он ведь испугался, хотя вины за собой чувствовать не мог: сообщение, что груз благополучно отбит повстанцами, уже поступило в разведотдел корпорации. Видно, старый пройдоха опасается, что кому-нибудь из заклятых друзей придёт в голову его оговорить. Слишком многие в Галактике имеют зуб на Хондо Онаку, учитывая его неизменную порядочность и щедрую натуру... В любом случае, партия в три хода разыграна успешно. Асаж не сильно одобряла подкармливание реблов корпорацией, но сейчас они находились на таком глубоком дне, что их приходилось просто спасать. С этим грузом Альянс, по крайней мере, сможет быстро построить два полка новых истребителей и отряд корветов, а дальше всё будет зависеть от того, найдут ли они средства. Поставлять им за просто так комплектные корабли никто не собирается, как бы не просили их вожди.

Имперский Звёздный разрушитель "Прозрение" прибыл на флотскую базу спустя одиннадцать суток после того, как подобрал в космосе пострадавший от пиратов экипаж "Диспозиции". Тлула... пардон, капитан Тлула явилась за спасёнными через четверть часа после того, как разрушитель пристыковался к станции.

— Вас ждёт представитель головной организации, так он представился, — сообщила чисска.

— Что такое "головная"? — удивился один из молодых матросов.

— Так говорят, когда фирмой владеют не физические лица, а другая фирма, — пояснил ему Барзотта. — Вот сейчас и узнаем, кто стоит за спиной нашего мистера Корос-Нанди.

Представитель — темнокожий мужчина с правильными чертами лица — проверил экипаж по списку, осведомился, нет ли у кого каких-либо жалоб, и услышав, что нет, в сопровождении Тлулы повёл их по базе сначала вдоль палубы, потом куда-то вверх и вновь по коридорам. Корабль, ожидавший спасённых в одном из ангаров, не вызывал особого удивления. Заурядный кореллианский "звёздный челнок" первой модели, надёжная, но довольно старая рабочая лошадка ещё довоенных республиканских времён. Спейсеры оживились лишь тогда, когда разглядели эмблему на его борту. Золотистый круг с наложенным на него тёмно-красным кольцом, разомкнутым в пяти местах.

С губ Барзотты сорвалось сложносочинённое кореллианское ругательство, и лишь затем последовала цензурная речь:

— Редринги? Мы, что, всё это время на них горбатились??

— А у тебя какие-то претензии? — нахмурился Сорбел Паам. — Может, тебе должность плохую дали? Или недоплачивают из-за судимости?

— К тому же, Тэйм, — добавила Тлула, — насколько я успела узнать этих ребят, у них есть одно завидное правило. Они своих не бросают. И вот тебе живое доказательство этого.

— Ну, не знаю, — пробурчал финдианин Зунт Ябоси. — Я, например, теперь подумаю, стоит ли работать на таких хозяев.

— Ты чего, снова в грузчики захотел? — усмехнулся Сорток. — Боюсь, местечко-то уже занято.

— Я, вообще, тоже не особо люблю перцев, которые нашего брата легавым сдают, — задумчиво сказал Мобок. — Но лучше у них, чем на помойке изоляцией укрываться.

— Мистер, — обратилась к представителю Брина, — что у вас принято делать с экипажем, потерявшим корабль?

— По обстоятельствам. Либо в резерв, либо по другим кораблям. Но это всё не ваш случай. Ваш транспорт разведка нашла, списывать его не планируют, полетите с ремонтной бригадой возвращать его к жизни. Увольняться никто не планирует? — представитель посмотрел на Ябоси.

— Нет, думаю, нет, — отводя глаза, сказал тот. — Мне начинает нравиться, как у вас ведутся дела. Пожалуй, я ещё полетаю.

* * *

Рабочий кабинет главы компании не поражал ни размерами, ни богатым убранством. Пространство, достаточное, чтобы собрать небольшое, на десять-двенадцать персон, совещание. Спокойная отделка в прохладных тонах. Голографический экран на стене. Рабочий стол, оборудованный по последнему слову техники. Хозяйку кабинета антропологи Старой Республики считали представительницей одной из рас человечества, новые имперские — хуманом. От базовой линии её народ отличал голубоватый оттенок кожи и иссиня-красный пигмент волос вместо рыжего. Именно такой имели волосы этой женщины, нечто среднее между розовым и сиреневым. Для главы не очень крупной, но достаточно известной в Галактике корпорации — транспортные услуги, производство космических кораблей, безопасность — женщина выглядела немного несолидно. Мало кто на первый взгляд давал ей больше тридцати стандартных лет, хотя на деле ей исполнилось сорок два. Среднего роста, изящная, почти как твилеки-танцовщицы, она, скорее, могла очаровать, чем вызвать уважение. Тем не менее, её организаторским способностям и умению подбирать специалистов могли позавидовать многие мужчины. Генеральный Директор была достаточно опытна, чтобы не погрязнуть в мелочах и не держать всю корпорацию на "ручном управлении", такое не под силу даже цереанину и синитийну. Под постоянным контролем она держала развитие, внешние контракты и взаимодействие между составными частями корпорации. Остальным занимались другие управленцы. Привычно просматривая таблицы соответствия планов и фактических поставок за истекшие сутки, она видела, что показатели в норме, корпорация работает, как хорошо смазанный механизм. Сейчас можно будет заняться вопросами модернизации верфей. Но прежде — решить ещё один локальный, но от этого не менее важный вопрос.

— Госпожа, — раздался из скрытого звукопередатчика скрипучий голос дройда, — майор Эль-Лес ожидает в приёмной. И к Вам ещё один посетитель, господин...

— Пригласи обоих, — отозвалась женщина, слегка кивнув. Точно в срок. Она старалась никуда не опаздывать сама, и в других существах особенно ценила пунктуальность.

Из двух вошедших в кабинет к базовой линии человечества принадлежал лишь один. Это был пожилой интеллигентного вида мужчина с совершенно седыми вьющимися волосами, большой лысиной на темени, крупным носом и внимательными тёмными глазами. Второй напоминал людей весьма отдалённо, в основном, телосложением, и то, был слишком худ для обычного человека. Зелёная кожа, четырёхпалые руки, треугольная — как обычно рисуют сердечко — голова и большие переливающиеся серо-сиреневые глаза.

— Присаживайтесь, — предложила женщина.

— Благодарю, — ответил седой. — Я, собственно, буквально на минуту. Моя работа закончена. Надеюсь, ваши сотрудницы будут довольны.

— Разве бывало иначе, достопочтенный мастер? Надеюсь, и Вы довольны оплатой?

— Безусловно.

— Хочу попросить Вас о небольшом одолжении. На обратном пути нужно побывать в системе Куларин. Встретиться с молодыми людьми, которые прибудут туда, и передать им одну вещь. Вот эту.

Мужчина бережно принял из рук женщины продолговатый контейнер, открыл. Наклонил голову, приподняв одну бровь.

— Новое поколение грядёт? — лукаво улыбнулся он.

Женщина только молча развела руками.

— Главное, чтобы они не повторили ошибок предыдущих.

— Это, к сожалению, не целиком зависит от нас. Но мы приложили максимум усилий.

— Да, я знаю.

— Постарайтесь, чтобы эта вещь не выглядела явным подарком.

— Не беспокойтесь, деточка. Старый Глюм достаточно прожил на белом свете. Поверьте, мне тысячу раз приходилось вручать дорогие презенты гордым молодым особам и делать вид, будто они расплатились.

— Превосходно. Я в Вас не сомневалась. А встречу организует майор.

— Умный ход. Будет неестественно, если они познакомятся сразу со мной. Когда мы должны быть там?

— По рекомендации наших аналитиков — в течении суток. Именно в этот промежуток они должны оказаться на курортной луне.

* * *

Очередная паутина госпитально-белых коридоров без единой соринки. Лейя шла между Ханом и Лэндо, поочередно обращаясь то к тому, то к другому. Но больше — к Кальриссиану, потому что Хан не был склонен к светским беседам. Соло не был уверен, кто из них двоих возьмёт верх. Он даже не знал, хочет ли он устраивать соревнование. Лэндо был сама вежливость, из всех его пор сочились забота и добросердечие. Принцесса светилась, как праздничный фонарик.

— Как вы можете видеть, — Лэндо с таким наслаждением вёл экскурсию, что хотелось ему подыграть, — мы — свободная станция, и не попадаем под юрисдикцию Империи.

Хоть одна хорошая новость.

— Значит, вы входите в горняцкую гильдию? — принцессе, в отличие от кореллианца, было не занимать опыта по части светских бесед.

— Не совсем так, — Лэндо расцвёл. — Слишком маленький оборот. Как бы так объяснить... наши торговые сделки не совсем... м-м, официальны.

— Чёрный рынок, короче, — фыркнул Хан. Лэндо ожёг его взглядом.

Принцесса примирительно положила ладошку на его смуглую руку.

— Очаровательное местечко, — мурлыкнула она, улыбаясь.

Хан был вынужден согласиться. Они вышли на открытую площадку: солнечный свет играл на остриях тонких шпилей.

— Да, мы гордимся городом, — церемонно сказал Кальриссиан, испортив очарование. — Вы еще поймёте, какой особенный здесь воздух... очень стимулирует, — они с Лейей обменялись понимающими взглядами. — Вам понравится.

Воздух как воздух, чуть было не ляпнул Хан. Большой процент газа тибанна, вот и весь "бодрящий" эффект. Просто Кальриссиан решил устроить токовище.

— Мы не планируем сидеть здесь так долго, — буркнул Хан.

Принцесса же, наоборот, оценила мгновенно замаслившийся взгляд Лэндо. Хан решил плюнуть. Сначала - буквально. Но вокруг царила такая стерильность и белизна, что он передумал. Ладно, знал, на что шел, когда вспомнил о Беспине. Теперь тащись с Чуи на пару за весело воркующими пташками.

Вуки вдруг поднял голову и с подозрением понюхал воздух. И тихонечко зарычал. На него не обратили внимания. Тогда он аккуратно подцепил когтем рукав Хана и потянул. Ткань затрещала.

— Не сейчас, — отмахнулся кореллианец. — Эй, Лэндо, а ты не боишься, что Империи со временем станет известно о твоих махинациях, и тебе перекроют кислород?

На и без того темное лицо Лэндо набежала тень.

— Боюсь, — отрывисто признал он и вновь заговорил как по писаному. — Тень лежит на всем, что мы здесь построили. Но обстоятельства таковы, что наше безмятежное существование кое-чем гарантировано. Видишь ли, я заключил одну сделку...

Хан перестал слушать. У него появилось неприятное ощущение: как будто на пульте замигал огонёк, возвещающий о неполадках. Слишком уж гладко шпарит друг Лэндо. И зачем-то прячет взгляд. Либо на руках у Кальриссиана выигрышная комбинация, либо Лэндо неумело блефует. Во второе Хан верить отказывался.

Массивная дверь скользнула в сторону, открывая банкетный зал. Стол, впрочем, не был накрыт. Зато в углу стоял Боба Фетт собственной персоной, надо полагать, часть упомянутой сделки. Боба стоял тихо, не прыгая от восторга, это слегка удивляло. Потом Хан перестал удивляться. Во главе стола было поставлено кресло, которое занимал сам Дарт Вейдер. Тёмный лорд повернул к ним закрытое маской лицо и медленно поднялся во весь свой немалый рост.

Плазменный пистолет как будто сам прыгнул в руку. Хан, не думая, выстрелил несколько раз в черную фигуру. Сит поднял ладонь, произошло невозможное - заряды ушли в стены безопасным, хотя и эффектным снопом искр. Хан выстрелил снова, но прежде чем он успел разрядить обойму, невидимый некто вырвал бластер из его руки. Пистолет пролетел по воздуху прямо в подставленную ладонь, защищенную черным металлом перчатки. Сит неторопливо положил оружие на стол.

В голосе Тёмного лорда прозвучал намёк на уважение:

— Вы окажете честь, если присоединитесь к нам.

Хан бросил взгляд на Кальриссиана.

— Мне очень жаль, дружище, — кисло сказал тот. — У меня не было выбора. Они прилетели как раз перед вами.

— Мне тоже жаль, — кивнул Хан. И скрипнул зубами от злости. Ведь хотел же, хотел... Если бы не идиотская гордыня, они могли успеть убраться отсюда до того, как явились имперцы!

* * *

Они вошли в кантину уверенной походкой бывалых спейсеров, знававших и теневые порты, и кабацкие драки, не боявшихся ни хатта, ни сита. Оба человека были почти одинакового роста, но тот, что помоложе, отличался нездоровой худобой, отчего немного напоминал мууна. Одежда их свидетельствовала о том, что оба далеко не нищие, раз могут себе позволить добротные качественные вещи, недешёвые бластеры и датапады. Весь этот антураж стоил Альянсу немалых денег, зато на публику действовал безотказно. Мужчины не спеша сели за столик, сделали заказ дройду-официанту. Старший сразу снял с пояса деку и стал проверять поступившие сообщения, в то время как молодой озирался по сторонам, разглядывая посетителей. Внезапно он замер, резко выпрямился и дёрнул товарища за рукав:

— Вес, гляди!

— Что?

— Не туда, вон там, на траверзе, — тощий наклонился к приятелю, потыкал пальцем согнутой руки в нужную сторону. Там, через столик от них, две женщины-твилеки как раз расплачивались с другим дройдом-кассой, собираясь уходить. Судя по недлинным платьям в сочетании с открытыми вечерними туфлями и по броскому макияжу, они принадлежали к артистическому сословию — танцовщицы, певички или музыкантши.

— Вижу. И?

— Та, что слева. Правда, точь-в-точь наша Док?

— Успокойся, Лонг. Док давно погибла, её не вернёшь. Знаю, ты был в неё влюблён, но нельзя же так, в каждой третьей зелёненькой обязательно видеть её. Так и свихнуться недолго.

— Да я что, я ничего, просто говорю — похожа.

— Они все красотки, вот и похожи немного. Ты, вот что, прими-ка сейчас грамм пятьдесят. Старт не скоро, успеет выветриться.

Твилеки, тем временем, не удостоив активных спейсеров ни полувзглядом, спокойно покинули зал, и лишь в коридоре...

— Слышала? — спросила одна твилека другую. Кожа обеих имела зелёный оттенок, но у этой была немного темнее. Тёмными были и её глаза.

— Разумеется, — откликнулась вторая, со светло-серыми глазами и кожей с лёгким золотистым отливом. — Ничего страшного.

— В любом случае, тебе теперь не стоит лишний раз ходить по коридорам. Столкнётесь нос к носу, тогда уж не отвертишься.

— О, в этом вульгарном макияже меня и собственный парень бы не узнал, — улыбнулась светленькая.

— Сумари! — нахмурилась темноглазая. — Я серьёзно.

— Не волнуйся, тётя, — сказала Сумари. Женщины не доводились друг другу кровными родственницами, семейная связь между ними была сложнее, через мужа сестры, но, когда требовалось подчеркнуть уважение, она называла старшую подругу именно так. — Я буду предельно внимательна и осторожна.

— Все вы так говорите, — проворчала темноглазая. — Вообще, надо завязывать с привычкой пить каф перед выступлением. Становится плохой приметой. Каждый раз что-то да случается.

— Ты про того человека в прошлый раз? Да, он явно напрашивался на драку. Роскошно ты ему высказала, там все соседи под столы сползали от смеха. Хотя, знаешь, возможно, вмешиваться вообще не следовало.

Старшая подруга только руками развела. Может, и не следовало, но какая мать стерпит, когда её сына осыпают столь гнусными оскорблениями? Да кто! Полупьяный докер с лицом, не отмеченным печатью законченного среднего. Сказал бы спасибо, что физиономию не располосовала! Хотя, надо признать, её мальчик проявил недюжинное самообладание. Женщина усмехнулась. Мальчик... У самого уже дети растут. Впрочем, считать себя бабушкой она пока была как-то не готова. Вот послужит в балете ещё лет десять-двенадцать, там видно будет.

— Ты тех двоих хорошо знаешь? — спросила она у Сумари.

— Да, Гонеда по прозвищу Длинный и лейтенант Янсон. С Длинным мы в одной эскадрилье летали. До самого последнего дня...

Перед глазами Сумари вновь ярко и чётко встал тот день три года назад. Комменор. Они всей компанией расположились в казино и для вида играли в сабакк, ожидая связника. Когда дройд-крупье сдал Антиллесу карту, на которой был нацарапан номер ангара, где их ожидал корабль контрабандистов с грузом, всё, казалось бы, было на мази. Как бы не так! Неприятности начались уже на выходе, где пилоты сцепились с местной уличной бандой, случайно ли, нет ли — Сумари не знала до сих пор. Пришлось драться и ей вместе со всеми. Из-за этого они опоздали к месту встречи. Счастье, что командиром грузовика "Звёздная буря" оказалась ни кто иная, как Нера Дантелс, одна из самых способных выпускниц разведшколы Халийн Генц-Вос. Она уже была готова пристрелить Антиллеса и Дарклайтера, но тут узнала Сумари и всё же спросила пароль. В общем, недоразумение разъяснилось благополучно, успешно прошёл и старт. А вот в зоне высоких орбит их встретила целая свора "двустволок", что уж точно не могло быть случайностью. "Крестокрылу" Сумари досталось в числе первых, истребитель управлялся, пушки работали, досветовые тянули, но на контрольной панели гиперпривода светились багровые индикаторы.

"Всем — прыжок!" — скомандовал Антиллес.

— Нера, у меня код ноль, слышишь, код ноль! — простейшим шифром передала Сумари. Развернув истребитель в лоб паре имперцев, она сорвала клапан наддува костюма и рванула рукоятки катапульты. Взрыв!! И чернота космоса вокруг. Катапультное кресло лениво вращалось в пустоте среди разнокалиберных обломков, временами открывая её взору то пылающий диск центрального светила, то далёкую поверхность планеты, недостижимую без прочной скорлупы спасательной капсулы. Сумари не знала, успела ли услышать её Дантелс. Оставалось лишь ждать и надеяться, что Нера передаст информацию по теневой сети, и её подберут раньше, чем кончится кислород в баллонах за креслом. "Звёздная буря" слишком мала, чтобы вести передачи в гиперпространстве, а прыжок должен был занять несколько часов. В герметичном костюме становилось всё жарче. Включать охлаждение нельзя, тепловой след могут унюхать сканеры патрульных кораблей Империи. Тогда — тюрьма, допросы, пытки. Лучше уж умереть здесь, в открытом космосе. И вот, когда она начала терять сознание, ей почудился слабый писк. Да! Кто-то передавал шумовой модуляцией правильный кодовый сигнал, заставивший ожить приёмник деки в набедренном кармане. С трудом согнув в раздутом рукаве руку, Сумари мазнула перчаткой по экрану. Дальнейшее было как в тумане. Блеснувший на солнце характерный дельтавидный силуэт, рывок тракционного луча, раскрытая пасть люка и три пары рук, вынимающие её из кресла.

— Как Вы себя чувствуете, баронесса?

— Чудесно, маркиз, сварилась вкрутую, — в тон ответила она. — Благоволите переложить меня в холодную воду, так скорлупа легче чистится.

— Шутишь, значит, живая.

"Командир, у нас гости, — предупредил из динамика голос женщины-пилота. — Амис, давай быстро к пушкам."

Имперцы устроили на них настоящую облаву. Пилот мандалорского многоцелевика выжимала из двигателей всё возможное и ещё чуть-чуть невозможного, только поэтому попадания были случайными, и дефлекторные щиты сумели отразить их все. Один из подоспевших "Рейдеров" даже сумел увязаться за "бабочкой" в прыжок. Что ж, сам виноват. В точке финиша имперец напоролся на залп сразу четырёх корветов "комитета по встрече". Говорят, его безжизненный покорёженный корпус до сих пор пугает в той системе неопытных контрабандистов.

Больше на длительную работу под прикрытием Сумари Дару не отправляли, только на короткие задания, и чаще под настоящим именем. А гастроли — так, способ немного развеяться. Профессии танцовщицы девушка обучалась вполне официально, так же, как профессиям пилота и секретаря, поэтому время от времени летала с балетом как внештатная артистка, для поддержания формы. Многие так делают, даже её сестра, хоть она и большая начальница, в компании к этому относятся с пониманием. Правда, на сей раз им всё же предстояло провернуть небольшую тайную акцию, именно здесь, на этом терминале. В связи с чем в труппу включили Сумари и кое-кого ещё. Оставалось дождаться имперского "умника" с багажом, который, по информации, должен был прилететь сегодня. А не прилетит в срок — всегда можно задержаться и дать концерт-другой на бис.

Поскольку ни одна из кантин космической станции не была приспособлена для больших концертов, для выступления труппа арендовала директорский зал совещаний. Публики в него набилось, как в сахарницу щедрой хозяйки, "с горкой". Янсону и Гонеде, например, достались только приставные стулья, расставленные в боковых проходах дальней половины зала, и они с завистью поглядывали на своего начальника, с комфортом расположившегося в нормальном кресле. А в раздевалке, тем временем, полным ходом шла подготовка к выступлению. Танцовщицы, весело переговариваясь, приводили себя в порядок, помогали друг дружке с тугими комбинезонами, обтягивающими всё тело от кончиков пальцев до кончиков лекк. Никакой нервотрёпки, никаких язвительных подколок. Художественный руководитель Зорис Сийврон строго поддерживала в коллективе командный дух, не допуская конкуренции и склок. Она постоянно переставляла танцовщиц, чтобы каждая умела исполнять как можно больше партий, и признавала лишь одну шкалу оценки — мастерство. Две девицы, в разное время пытавшиеся привить в балете Зорис распространённые в театральной среде "законы курятника" — клюй ближнего, гадь на нижнего — вылетели вон быстрее собственного визга. Все остальные быстро проникались преимуществами хороших отношений в коллективе и сами поддерживали их. При мелких трениях между участницами — жизнь есть жизнь, всякое бывает — спорщиц принимались уговаривать и стыдить всем балетом, не позволяя рассориться окончательно. Во многом именно из-за этой приятной атмосферы с труппой так охотно гастролировали исполнительницы "на общественных началах".

Сейчас Зорис, затянутая в точно такой же комбинезон, одну за другой обошла всех женщин, спросила каждую, в порядке ли, готова ли, а две девушки-администраторы, тем временем, ещё раз проверили настройки звука и света. Готовность подтверждена? Да начнётся шоу! Вступительный танец являлся одним из коронных номеров балета, он исполнялся всеми участницами сразу и за годы существования труппы менялся лишь в деталях — быстрый, озорной, переходящий в короткий замедляющийся финал с общим поклоном. За ним последовали другие, их набор и последовательность Зорис и ведущие солистки для каждой аудитории подбирали особо. На таких вот пересадочных станциях зрителям не до высокого искусства, от обилия плавных медленных танцев они быстро заскучают. Значит, нужны танцы стремительные и ритмичные, неважно, что возможности девушек они раскрывают едва ли наполовину. В быстром темпе менялись мелодии, исполнительницы, цвета их костюмов — огонь, джунгли, водопад... Поклонники часто удивлялись, как танцовщицам удаётся так быстро переодеваться между номерами. Те в ответ лишь загадочно улыбались. Зачем всем и каждому знать, что каждый комбинезон представляет из себя мелкую прочную сетку, а в ячейках её лежат крошечные электрохромные капсулы. Перепрограммировать их на какой угодно узор можно с датапада в течение десяти секунд. Более того, крохотная панель на поясе позволяет быстро включать любые однотонные цвета и до восьми записанных в памяти сложных раскрасок. Таким образом нельзя добиться, разве что, металлического блеска, необходимого в отдельных номерах, тогда, действительно, приходилось переодеваться. Технология не из дешёвых, но она себя оправдывала, особенно принимая во внимание, что некоторые женщины были не только и не столько танцовщицами...

После того, как зрительный зал был достаточно разогрет, освещение на сцене стало тусклым, и на середину в лучах прожектора вышла розовая Зорис в белом костюме. Из зала казалось, что её лекки и руки полностью открыты, но это была лишь иллюзия, просто цвет частей комбинезона совпадал с цветом лица. Грянули аплодисменты. Худрук уже успела продемонстрировать свой талант в качестве одной из солисток, и зрители ожидали её очередного танца. Вместо этого женщина раскинула руки, призывая к тишине, и заговорила, слова её усиливали скрытые микрофоны:

— А сейчас позвольте представить вам, дамы и господа, новый сольный номер нашей программы в исполнении мисс Си. Нота "си", как известно, самая верхняя, самая звонкая в гамме, пусть же сегодня она станет самой звучной из семи! Встречайте!

Свет на сцене мигнул, а когда зажёгся вновь, на месте Зорис появилась другая девушка. Кожа её была тёмного фиолетового оттенка, и тот же цвет имел сейчас её комбинезон — однотонный, без каких-либо узоров, просто жемчужно-блестящий. Дотошный поклонник мог обратить внимание, что эта исполнительница уже участвовала в программе на заднем плане, среди кордебалета. А случись в первых рядах зала кто-нибудь из артиллерийского расчёта повстанцев на планете Хот, они были бы весьма и весьма удивлены... Тихо зазвучала музыка, и девушка медленно, словно в раздумье, начала танец. Постепенно аккорды становились громче, исполнительница сделала размашистое движение, и темп музыки послушно ускорился, предоставляя ей свободу действий. Потом ещё раз... Всё же, мелодия оставалась не настолько быстрой, чтобы движения танцовщицы утратили плавность, и она стремилась продемонстрировать всю невероятную гибкость, что свойственна лишь женщинам её вида. Лекки её извивались, как змеи, то ложась на плечи, то обнимая шею, то обвиваясь вокруг руки или ноги, костюм переливался в лучах прожекторов. В моменты наивысшего взлёта мелодии девушка замирала в коротких эффектных позах, порой касаясь пола лишь кончиками пальцев одной ноги или ладонью руки, и вновь срывалась в стремительное, но мягкое движение. Вращения, изгибы, дорожки летящих шагов и невероятные тягучие прыжки, когда танцовщица, казалось, на миг зависает в воздухе. Или... не казалось? Среди зрителей не было существ достаточно искушённых, чтобы понять это. Девушка же, казалось, не замечала почти ничего и никого вокруг себя. Взгляд её сияющих карих глаз был направлен лишь на одного зрителя — сидящего в первом ряду мужчину в форменном сюртуке имперского чиновника. Ему было на вид около тридцати пяти стандартных лет, и в юности он явно служил в армии, но сейчас слегка обрюзг, сладко спал, сытно ел, о чём свидетельствовал заметный животик, и давно не ходил строем. Танцовщица производила на мужчину сильное впечатление, это было видно по его реакции, он даже подался вперёд в кресле, следя за каждым её движением. Поэтому, когда в конце номера она шагнула к рампе и протянула руки, призывно пошевелив пальцами, имперец послушно вскочил, подхватил её за талию и снял со сцены, пока остальной зал бушевал аплодисментами. Теперь его оставалось только пожалеть. Устоять против феромонной атаки разгорячённой танцем незнакомой твилеки просто нереально.

— Я просто очарован! — пролепетал чиновник.

— Благодарю, — Си доверчиво к нему прижалась, сняла с руки длинную перчатку, положила ладонь мужчине на плечо.

— Ты будешь ещё выступать?

— Нет, на сегодня закончила. И с удовольствием отдохнула бы немного, — бархатным голосом проворковала Си.

Глаза имперца загорелись.

— Может, ко мне? — выдохнул он.

— Пожа-алуй...

Они покинули зал вместе, прямо через центральный вход, провожаемые полными зависти взглядами других мужчин. Многие при этом не стеснялись даже того, что рядом их собственные жёны и подруги. Внимание твилеки царапнул лишь один взгляд — человека в последнем ряду, одетого как состоятельный межпланетный купец. Тоже оценивающий, но не сально-жадный, а холодный и спокойный. Профессиональный такой взгляд. Девушка отметила про себя этого персонажа, его следовало опасаться, несмотря на то, что следовать за ними мужчина не собирался.

Сумари Дару наблюдала за подругой и имперцем из дальнего конца осевого коридора, что пронизывал насквозь одно из четырёх крыльев космической станции от лифтовых холлов до наружного борта. Здесь лежали в пусковых трубах ряды спасательных капсул. Пока не случилось аварии, полутёмные тупики с капсулами — самое тихое место, в них изредка бывают лишь дройды-уборщики да парочки, которым не терпится заняться сексом, а больше негде. В этом крыле вероятность наткнуться на случайных любовников была исчезающе мала: все номера здесь персональные, води кого хочешь. Вот и имперский курьер прямиком направился с Си в отведённую ему каюту гостиничной секции. Теперь — ждать и контролировать обстановку на всякий непредвиденный случай. Проклятье! Двойной писк в наушнике комлинка сообщил Сумари, что напарница нуждается в помощи. Твилека коснулась пульта на поясе, и её комбинезон из чёрного стал светло-серым в цвет стен коридоров. Три быстрые перебежки — и Сумари у нужной двери. Коротко побарабанила ногтями по пластине магнитного замка, чтобы услышала напарница, и скользнула внутрь. Шевельнула лекками, складывая слова-знаки:

"Что случилось?"

"Ничего нет", — так же беззвучно сообщила Си.

"Спрятал?"

"Нет. Деку я нашла за стенкой, там простые документы."

"Что говорит сам?" — Сумари покосилась на имперца, лежащего на кровати с блаженной улыбкой на лице.

"Что всё в датападе."

"Темнота", — подвела итог Сумари. Имперцы с некоторых пор ввели практику отправлять часть файлов "втёмную", без ведома курьеров. Распоряжение об этом поступило с самого верха, нетрудно догадаться, от кого именно. Только ситы и их подручные знали, что допроса при помощи Силы не выдержит подавляющее большинство представителей Базовой Линии. В том числе, те, на которых слабо действуют химические препараты. А других хуманов, тем более, чужаков в государственные курьеры не брали — Империя считала их ненадёжными априори.

"Ищем", — распорядилась Си. Раз курьер сам не знает о существовании носителя с документацией, круг поиска сужается. Кристалл может быть в его багаже или в одежде. С тщательностью таможенных работников какого-нибудь центрального мира девушки принялись осматривать вещи имперца. Опять ничего.

— Есть ли вероятность, что информация недостоверна? — спросила напарница. Сумари сделала предупреждающий знак, указав глазами наверх, но Си отрицательно шевельнула левой леккой: — Прослушки нет, я проверила.

— Вероятность есть всегда, но источник до сих пор был надёжным. Тот же, кто дал ключ.

— Проклятье. Не в желудке же у него носитель?

— Исключено. Физиология и длительность перелёта. Он бы вывелся естественным путём.

— Тогда ещё раз: что мы могли не осмотреть?

— А кожух самой деки? Он достаточно толстый.

— Ты просто гений!

Инструменты для мелких манипуляций у твилеков всегда с собой: их прочные длинные ногти можно использовать и как пинцет, и как отвёртку. Не прошло и полминуты, как защитный кожух был снят, и в тонких пальцах Сумари оказался плоский малогабаритный кристалл-накопитель.

— Переходник нужен, — сказала она.

— Есть переходник, — напарница сняла закреплённый на пояснице массивный цилиндр сложной формы, отсоединила набалдашник, разобрала, словно головоломку, на несколько частей, вставила кристаллическую пластину в один из элементов.

— Вот что значит книжница, ты, наверное, и ракатский носитель прочесть смогла бы, — восхитилась Сумари.

— А то! Я ведь не только головы аколитам рубить умею. Никогда не знаешь, что и когда попадётся в руки.

Шарик набалдашника, имеющий стандартный компьютерный интерфейс, был вставлен в один порт деки, кристалл с переходником — в соседний. Закрутились на экране многоцветные кольца, когда программа принялась перемножать зашифрованные файлы с ключевыми последовательностями, переданными агентом из имперского центра. Цвета колец менялись, сегменты сливались, и, наконец, когда круг стал однотонным, датапад высветил трёхмерную проекцию чертежа.

— Да это же тандемная! — ахнула Сумари. — Сделали, мерзавцы!

Боеголовка, состоящая из двух частей, одна за другой, известна в военном деле с незапамятных времён, она применяется для пробивания разнесённого бронирования. С обычной взрывчаткой изготовить её сравнительно легко, а вот с протонными зарядами... Дело в том, что поток быстрых частиц, образующийся при срабатывании предзаряда, распространяется во все стороны и неизбежно "поджигает" основной заряд. Всё, чего добились конструкторы корпорации — совместили протонный заряд с ионным, чтобы на доли секунды проткнуть дефлекторный щит и позволить основному заряду сработать непосредственно на корпусе вражеского корабля. Проблему многослойной брони имперских крейсеров и разрушителей это не решало. И вот, оказывается, импы тоже бились над данной проблемой и, похоже, справились!

— Остальное смотреть некогда, — сказала Си. — Копируем и сворачиваемся.

Девушкам потребовалось около трёх минут, чтобы перенести зашифрованные данные на свой носитель, снова собрать деку курьера и спрятать в тот же тайник за обшивкой стены. Кража информации лучше всего проходит тогда, когда её вовремя не обнаруживают. В конечной точке, на оружейном заводе Крупкса, возможно, и проверят счётчик доступа к носителю, но кто и когда считал данные, выяснять будет поздно. Сумари первой выскользнула в коридор. Си щёлкнула пальцами над лежащим имперцем. Тот вздрогнул и стал озадаченно вращать глазами. Девушка провела ладонью перед его лицом:

— Ты чудесно провёл со мной время и теперь провожаешь меня.

— Я чудесно провёл с тобой время и теперь провожаю тебя, — покорно повторил курьер. — Ты была просто бесподобна, крошка. Вот, возьми.

— Ну, что ты, милый, — улыбнулась твилека. — Я из любви к искусству. Ты тоже был неплох.

Твилекам оставалось лишь тихо покинуть сектор, где располагались гостиничные каюты для имперских чиновников, чтобы не вызвать к себе вопросов. Но они немного не успели. Тяжёлый топот сапог за поворотом коридора заставил девушек замереть. Имперский патруль! Попадаться нельзя, задержат обязательно, а найдут накопитель и меч — всё, конец. Убрать тихо тоже не получится... Не сговариваясь, обе метнулись к противоположным стенам, где чернели технические обозначения, открыли узкие дверцы служебных стояков. Си сразу нырнула в канал, а Сумари мысленно застонала: перед ней по стояку проходила довольно толстая вертикальная труба, явно не предусмотренная проектом. Втиснуться рядом с ней было нереально даже для твилеки. Напарница, увидев это, щёлкнула пальцами, поманила Сумари к себе, указав вверх. В принципе, такой вариант возможен, встать друг дружке на плечи... Но Сумари сделала лекками знак "нет". У неё была идея не хуже. Растопыренными пальцами она в прыжке выбила одну из потолочных панелей, ухватилась руками и в гимнастическом махе забросила себя за потолок. Хлипкие крепления фальшпанелей, конечно, не выдержали бы веса взрослой девушки, сколь бы изящной она ни была, а вот проходивший поперёк коридора лоток с кабелями — вполне. Сумари уже трижды в жизни проделывала такое, в первый раз от отчаяния, второй и третий вполне осознанно. Искать её в таком месте не пришло бы в голову никому. Опершись центром тяжести тела о кабельные жгуты, девушка кончиками лекк подцепила сдвинутую панель и поставила её на место. Через несколько секунд трое имперских штурмовиков прогрохотали под ней по коридору. Всё, ушли, путь свободен! В осевом коридоре они придали костюмам оттенок собственной кожи, развернули обмотанные вокруг талии рулоны лёгкой ткани и в три движения соорудили из неё подобие свободных туник ниже колен. Капюшоны девушки спрятали под ними и в таком виде стали больше похожи на обычных обывательниц, чем на танцовщиц или шпионок. Казалось бы, всё позади...

— Ну, здравствуйте, мои красотули! — человек в одежде состоятельного купца направил на девушек стволы двух мощных бластеров. — Вижу, вы славно поохотились. К сожалению, добычу придётся отдать. Альянсу она гораздо нужнее. Давайте, не упрямьтесь, иначе оглушу вас и возьму сам. А вас сдам импам.

— Своим же врагам сдашь? — спросила Сумари.

— Они мне, конечно, враги, но и вы не друзья. Тебя я вижу впервые, а вот ты, госпожа Ситра... Была джедаем, а теперь впахиваешь на каких-то буржуев. Платят хоть прилично?

— Я не "была", я осталась, — отрезала Рати Ситра, именно так звучало полное имя фиолетовой девушки. Подняла руку со сложенными пальцами: — Ты дашь нам пройти и забудешь...

— Нет-нет, девочка, такие трюки со мной не проходят, — ухмыльнулся вымогатель. Внезапно раздался глухой стук, глаза мерзавца медленно закатились, и он кулём осел на покрытый пластиком пол.

— А такие? — темноглазая танцовщица, которую Сумари звала тётей, держала в руке ручку для открывания взрывозащитных дверей, позаимствованную с аварийного щита.

— Ох. Спасибо тебе, Талика, я уж думала, придётся его зарубить, — сказала Ситра.

— Вот ещё не хватало, из-за такой мрази меч включать. Вяжем его и в мусоропоровод. Пусть попробует выбраться. И поживее, нам с Сумари ещё два танца работать.

Лишь к утру фальшивому купцу удалось выбраться из мусоросборника. Перетереть об острый край какой-то железяки холдербэнд — липкую ленту, которой его спутали женщины — было самым простым. Намного больше времени он потратил на то, чтобы найти прочный плоский предмет и открутить крепления петли технического люка, через который и вылез на свободу. Встречные обитатели станции шарахались от его благоухающей фигуры. Янсон и Гонеда, ждавшие его возле грузовика, с трудом сдержались, чтобы не зажать носы.

— Успешно, сэр? — поинтересовался Янсон.

— Нет. Пустой. Едва живым ушёл, — сердито ответил "купец". Добавил: — Мне надо помыться.

— Да уж, не помешает, — ляпнул машинально лейтенант. "Купец" хмуро зыркнул на него, спросил:

— У вас тут без происшествий?

— Без, — поспешно ответил за Янсона Гонеда. Ни лейтенанту, ни, тем более, главному, он не собирался говорить о вещице, которую обнаружил на входном пандусе, когда вышел поутру из корабля. Брелок. Небольшая — как раз, уместится в ладони взрослого человека — вырезанная из дешёвого зелёного хризолита фигурка танцовщицы.

* * *

Лейя Органа, одетая в светлый деловой брючный костюм, выжидательно смотрела на чёрный зрачок голопроектора. Собеседник заставлял себя ждать, и девушка нервно покусывала губу. Она знала, что вместо ответа вполне спокойно может высветиться вежливое сообщение об отказе, и настаивать будет бесполезно. Ей, привыкшей ко всеобщему почтению и молниеносному исполнению любого требования, было трудно принять это, хотя разумом она и понимала, что там, на другом конце линии — не её подчинённые, и они ничем ей не обязаны. Линза проектора мигнула, засветилась ровно, формируя изображение.

— Принцесса.

— Генеральный Директор.

Синий оттенок кожи собеседницы не был вызван дрянным качеством голограммы, просто такая раса. На панторанцев всегда глядишь с ощущением, что у тебя сбилась настройка в глазах, впрочем, надо признать, это смотрится очень эффектно. Особенно золотые глаза, свойственные большинству из них. Вот и сейчас принцесса Лейя слегка стушевалась, встретившись со взглядом этой женщины.

— Чем могу быть полезна? — нейтрально-вежливо поинтересовалась та.

— Я без долгих предисловий. Вам, должно быть, известно, что Палпатин приказал взять в заложники семьи руководителей восьми планет Среднего Кольца, сочувствующих Альянсу?

— Известно.

— Моим людям удалось установить, где их держат.

— Пост технического наблюдения Табонга.

— А... — слегка растерялась Лейя. — Вы тоже знаете.

— Мы были бы плохой компанией по безопасности, если бы не вели разведку. Признаться, принцесса, я полагала, что Альянс предпримет меры по освобождению пленников.

— После разгрома на Хоте Мон Мотма и слышать об этом не хочет, — страдальчески скривилась принцесса. — А генерал Синдулла вообще высказала мнение, что правитель, поддающийся на шантаж, просто слаб и бесхребетен, и такие союзники нам не нужны.

— И почему я не удивлена? — с неудовольствием проворчала Генеральный Директор.

— Мой запас красноречия иссяк, — призналась Лейя. — Не знаю, как их убедить. Генеральный Директор... Вы ведь были дружны с моей... с сенатором Амидалой?

— Дружна... — панторанка улыбнулась. — Половину всего, что мне известно о тонкостях политики, я узнала от неё.

— Что она делала в подобных случаях?

— Пользовалась древним правилом шинн фейн, что означает "мы сами". Иными словами, если нельзя убедить принимающих решение, действуй самостоятельно.

— Но у меня нет обрудования... — тоскливо сказала принцесса. И вдруг как-то совсем по-детски попросила: — Тётя Рийо, помоги мне? У тебя ведь есть специальные корабли, я знаю. А людей, если что, я дам, сколько потребуется, соберу альдераанцев...

— Вот этого — не надо, — панторанка подняла руку ладонью вперёд, не давая ей договорить. — Возможно, ваши повстанцы хорошие абреки, но штурм космической базы — совершенно другое кино. Только зря положим личный состав.

— Но твои спецы не обязаны рисковать...

— Они, по крайней мере, имеют все шансы вернуться живыми. В любом случае, этот пост надо доразведать. Поэтому не говорю ни "да", ни "нет". Посмотрю, что можно сделать.

Требовательный противный звук зуммера послышался от входной двери. Лейя воровато оглянулась.

— Думаю, не надо, чтобы нас видели беседующими, — заметила панторанка.

— Да. Спасибо Вам, Генеральный Директор. Конец связи.

Лейя разблокировала дверь. На пороге в сопровождении двух пехотинцев с карабинами наизготовку стоял офицер контрразведки. Принцесса не раз сталкивалась с ним мимолётно и очень не любила этого типа. Он и внешне был неприятный: худой, желчный, с впалыми, как у покойного Таркина, щеками и цепким взглядом больших светло-серых глаз.

— Принцесса? — произнёс контрразведчик. — Поступил сигнал, что из Вашей каюты идёт несанкционированный сеанс связи.

— Это моя личная линия, — резко сказала Лейя. — Вас, офицер, это не должно волновать.

— Майор, с позволения Вашего Высочества. И это моя зона ответственности, — твёрдо ответил контрразведчик. — С кем Вы связывались?

— С подругой.

— Адрес?

— Ах, я не помню, — включила дурочку принцесса, что-что, а это она умела с детства. — Она сама мне звонит. А Вы разве не можете посмотреть в компьютере узла связи?

— Я посмотрю, — буркнул контрразведчик, и Лейе стало ясно, что он уже смотрел, но в компьютере информации об адресате просто нет. Защищённая линия работала даже лучше, чем ожидала принцесса. Впрочем, контрразведчик сдаваться не собирался и продолжал: — А позвольте спросить, откуда у подруги Вашего Высочества данные для связи с нами?

— М-м... Не знаю. Она руководит какой-то компанией, у них свои источники. Послушайте, офицер, — Лейя употребила это слово вновь, чувствуя, что контрразведчика оно сильно злит, — а ведь Вы пришли к нам вместе с коммодором Сато, да?

— Совершенно верно. Но какое это имеет...

— Помнится, это ему на флагман однажды позвонил имперский чиновник с планеты Лотал? Дама. Как же её звали... — принцесса пощёлкала пальцами. Махнула рукой: — Неважно. Вы и там отвечали за безопасность?

Контрразведчик побагровел.

— Сато — благодушный кретин, — прошипел он, вызвав усмешки пехотинцев. — Как и компания с этой кастрюли, "Призрака", во главе с генералом Синдуллой, при всём моём уважении к ней. Когда я выловил в отряде всех кротов, безобразие мигом прекратилось.

— А я слышала, что шпионов вычислила служба безопасности Набу. А арестовывать прилетали мандалорские десантники. Кажется, капитан Гев, крупный такой, стриженый под ноль... — взгляд принцессы был сама невинность. — Короче. Офицер, Вам есть, что мне предъявить?

— Пока нет...

— Вот пока можете быть свободны. В следующий раз приходите с конкретными обвинениями или не беспокойте меня вовсе.

Контрразведчик нехотя развернулся и пошёл прочь по коридору. Солдаты — за ним, причём, один из них с ухмылкой до ушей откозырял принцессе, приложив к шлему два пальца. Лейя этот щегольской жест видала у десанта и поняла совершенно правильно: мол, здорово Вы его отшили, Ваше Высочество.

— Напрасно ты так, — мягкая рука легла на плечо принцессы. — Майор Шапуро лишь делает свою работу.

— Вот пусть и делает. А не устраивает допросов мне! Мы находимся в безопасном пространстве, связь идёт через Баобаб-нет. Ну, неужели, Мон, я не могу раз в год поговорить со старинной подругой моей покойной мамы?

— О, подруга королевы? — улыбнулась Мон Мотма.

— Да, — не испытывая никаких угрызений совести, подтвердила Лейя. Мон не назвала имени, а настоящая мать принцессы, Падме Наберри Амидала, тоже когда-то занимала королевский трон, вот и получалось, что в ответе не было ни капли лжи.

— Ты сказала, она глава компании? Крупной?

— Была крупная, во времена Альдераана, сейчас — не знаю, — уклончиво ответила Лейя, чтобы Мотма не начала догадываться, что тоже прекрасно знает персону, о которой идёт речь. — Империя любит только аффилированные структуры, всех остальных зажимает.

— Сохранить своё дело сейчас нелегко, — согласилась Мотма. — А как подруга твоей матери относится к Альянсу?

— Мы об этом не говорили, — сказала Лейя. Вообще-то, Мон Мотма, сама того не подозревая, отлично знала ответ на свой вопрос. Давно, ещё до Восстания как такового, она вместе с покойным Бэйлом пыталась уговорить Чучи присоединиться к Сопротивлению. Та отказалась наотрез. Бэйл Престор Органа не раз пересказывал дочери подробности того ужина во дворце, на который сама она идти отказалась.

— При случае прощупай почву, хорошо? — попросила Мотма.

— Постараюсь, — ответила принцесса, твёрдо зная, что с Чучи на эту тему она не станет говорить ни за что на свете.

Мон Мотма пошла дальше по коридору штабного судна. Проводив её взглядом, Лейя вернулась к своим проблемам. Одна, объёмная, кажется, будет решена. Во всяком случае, шансы на это весьма велики. Значит, можно заняться второй, более личной. Как там назвала это Чучи? Шинн фейн? Да. Лэндо Кальриссиан вызвался помочь найти Хана Соло, но сил и средств для спасательной операции никто не выделит. Значит, надо будет всё делать самим — Лэндо, Чуббакка и она. Лейя надеялась, что Люк тоже присоединится к ним, хотя ещё не обсуждала с ним эту тему. Сегодня хирурги должны установить ему протез руки, вот тогда и можно будет поговорить. Принцесса нажала сенсор комлинка.

— Дежурный.

— Посмотрите, пожалуйста, когда стартует ближайший челнок до госпитального фрегата, — попросила Лейя.

* * *

Тайная сходка молодёжи в заброшенных пакгаузах длилась уже около получаса. Присутствующие — преимущественно мужского пола — были изрядно взбудоражены речами своих лидеров, и от толпы исходил грозный глухой гул. Последний оратор как раз проверял состояние своей паствы:

— Вы хотите, чтобы гнусные имперские бесчинства продолжались и дальше по всей Галактике?

— Н-н-е-е-ет!!! — ревели сотни глоток.

— Вы осознаёте, что только вместе мы сможем свернуть голову двуглавому дракону?

— Да-а-а!!!

— Только пока мы вместе, они нас боятся! Им стоит бояться?

— Да-а-а!!!

— Им стоит бояться??

— Да-а-а!!!

— Великолепно, — проскрипел за кулисами коричневый куаррен, ротовые щупальца которого были изборождены сетью мелких морщин от долгой жизни в сухих условиях. — Представляйте.

Оратор покивал и продолжал зычным, но уже менее надрывным голосом:

— Сегодня на нашу сходку прибыл герой. Один из тех, кто грудью встретил удар имперской военной машины на Хоте. И выжил! Несгибаемый боец, сержант Повстанческого Альянса Поллак Томус!!

Томус шагнул вперёд. Толпа восторженно зашумела.

— Я — простой солдат Сопротивления, — начал он. — Участвовал в боях. Во многих боях. Но то, что было на Хоте, не сравнить ни с чем. Вы видели когда-нибудь имперские шагоходы?

— Видели! — закричало сразу несколько голосов, а один добавил тенором: — Здоровые!

— Да, здоровые!! И когда они идут шеренгой прямо на тебя, выдержать это непросто. Ручное оружие их не берёт, а скоты в белой броне держатся далеко за ними, чтобы не достать. Но мы не дрогнули!! А потом прилетели наши спидеры! И шагоходы начали падать, как подкошенные! Наши валили их один за другим, один за другим!! Люк Скайуокер! Ведж Антиллес! Вот настоящие герои!! Потомки будут наизусть знать их имена, они того достойны! Но нас было мало. Имперцев — больше. И в конце концов мы вынуждены были отступить! По приказу отступить, не просто так! — повторил он, сам убеждая в этом сам себя. Снова вспоминать, как пытался драпать с боевого поста, и как его устыдила хвостоголовая баба, не хотелось ужасно.

— Давай, давай, хорошо начал, теперь итог подводи! — ободрили его из-за кулис. Томус кивнул и заговорил снова:

— Нас было мало. Будь нас больше, мы сломали бы хребет имперскому десанту! Альянс понёс большие потери. Сейчас мы больше всего нуждаемся в личном составе. В пилотах, артиллеристах, пехотинцах. Нуждаемся в вас, братцы!!

Местный лидер тут же подскочил к нему и рявкнул в толпу:

— Народ! Граждане!! Я знаю, многие из вас связаны по рукам и ногам разными обстоятельствами. Но, кто не трус, кто найдёт в себе смелость бросить вызов чёрно-белой заразе... Вставайте в ряды Альянса Повстанцев, и может случиться, в следующий раз вас — именно вас — назовут в числе героев, на которых станет равняться новое поколение борцов!! Записаться можно у распорядителей.

Он спустился с импровизированной сцены, увлекая за собой Томуса, пошёл в народ в самом прямом смысле слова. Их окружили, сержанта хлопали по плечам, спине, жали руки, выкрикивали какие-то эмоциональные фразы — в общем гвалте трудно было уловить смысл. К лидеру пробился плечистый юноша, подёргал за рукав, сказал ломким баском, пытаясь перекрыть шум:

— Сэр, а если кто-то несовершеннолетний? Как быть?

— Сколько тебе не хватает, парень?

— Да мне-то совсем чуть-чуть, а в моей ячейке есть и моложе.

— Поверь мне, повстанец, юный возраст — не порок. Мы же не голосовать вас собираем и не в кабак пьянствовать! Смотри, какой ты высокий да крепкий! Именно такие и нужны Восстанию.

— Сэр! Сэр! — крикнул через головы толпы один из распорядителей. — А что, если транспорт не сможет взять всех?

— Тогда придётся отбирать лучших! Продолжайте запись!

Услышав этот диалог, молодёжь стала активнее проталкиваться к столам записи. Они не подозревали, что всё это — срежиссированный ход, призванный внести суету, спешку и лишить будущих добровольцев времени на обдумывание своего поступка. Лидер же отечески похлопал атлетично сложенного подростка по плечу и важно заявил:

— Веди сюда своих будущих героев, парень я лично прослежу, чтобы вы непременно улетели сегодняшним рейсом.

Поллак Томус бочком выбрался из толпы, туда, где стоял куаррен. Потоптался немного рядом с ним и всё же задал вопрос:

— Мистер Пвоэ, вы уверены, что надо брать и детей тоже? Они же ещё плохо...

— Соображают? Да, мой друг, отчасти ты прав. Но оттого они и дерутся отчаяннее, чем те, кто постарше. Когда-то я с такими вот детьми отвоевал у импов столицу Такобо. Почти без оружия. Многие, понятно, погибли, но кто выжил — закалился и стал настоящим повстанцем. Идёт война, Поллак, кто-то обязательно гибнет. Но ведь ты не хочешь, чтобы тебе, квалифицированному специалисту, дали в руки бластер и посадили в окоп?

— Ну... У каждого свой участок.

— Вот именно! Ты всё правильно понимаешь. Кстати. Ты умеешь убедительно говорить. Не хочешь ли перейти на постоянную службу в Департамент персонала? Скажу по секрету, грядут великие сражения. Восстанию понадобится свежая кровь...

Это прозвучало довольно двусмысленно. Битвы. Кровь. Оказаться в ещё одной заварухе вроде Хота Томуса как-то не тянуло. И он сказал солидно:

— Ну, раз надо... Я готов. Кто-то ведь должен выполнять и эту работу.

* * *

План поста технического наблюдения или "гнезда слухачей", как называли такие объекты на флотском жаргоне, детально изучали на отдельном заседании штаба корпорации. Вопрос, почему именно его, а не одну из имперских тюрем, выбрали для содержания заложников, отпал сразу. Очень удобное местечко. Во-первых, ПТН представлял собой не стандартную автономную конструкцию, а был встроен в толщу небольшого астероида. Из камня выглядывали лишь причудливо скрученные элементы гиперпространственных антенн, ворсистые, словно меховые, трубы тахионных приёмников да несколько металлических щитов, закупоривающих полости каменной глыбы. Во-вторых, станция скрывалась в глубине крупного метеоритного роя, лениво плывущего по орбите длиной в двести пятьдесят стандартных лет в необитаемой звёздной системе. Внезапная атака, таким образом, исключалась, по крайней мере, по логике имперцев.

— Сколько там персонала? — спросила сидящая рядом с Генеральным Директором тогрута, та самая, что недавно побывала на болотистой планете у Великого Магистра. Сейчас, в цивильной жилетке и блузе с просторными рукавами, она больше напоминала обыкновенного офисного служащего.

— По штату сорок шесть человек, включая офицеров, — сказал смуглый бородач в комбинезоне спейсера.

— Противодиверсионные тренировки?

— Как положено, раз в десять суток или чаще. Подходят формально, ради крестика.

— Последняя ротация личного состава?

— Перед Явином. Потом стало не до того.

— Ясно. Условно боеготовые единицы, — заключила тогрута. — Хорошо, если друг друга не перестреляют.

— Так точно, коммандер. Реальную опасность представляют только надзиратели и караульные штурмовики.

— Какого они подразделения?

Бородач как-то вдруг замялся.

— Пятьсот первый, что ли? — шевельнула бровями тогрута. — Давненько я с ними не встречалась!

Генеральный Директор положила руку поверх ладони тогруты:

— Расслабься. Ты — не летишь.

— Вот ещё новости! — возмутилась та. — Да я аккуратно с ними...

— Да-да, будешь пытаться брать в плен, а они — стрелять на поражение. Нет.

— Ладно, ладно, генеральша... — проворчала тогрута. — Где держат заложников?

— Здесь, — указал на голограмме бородач. — Охраняют в каждую смену одно отделение. Сержант и старший надзиратель находятся вот тут, посты помечены значками. Где будут трое остальных надзирателей, предугадать невозможно.

— Обстановка в целом ясна. Оперативный отдел, прошу, — панторанка посмотрела на молодцеватого офицера-забрака, сидящего между бородачом и другим офицером, тоже панторанцем.

— Предлагаемая схема операции такова. Пробиваем стену вот здесь, отсекаем переходы, атакуем секцию, выводим заложников...

— Потребные силы — полнокровная рота, ожидаемые потери до трети личного состава, — как бы себе под нос, но достаточно отчётливо пробормотала тогрута.

— У тебя есть другой вариант? — покосилась на неё Генеральный Директор.

— Пока не окончательный, но сил я планирую вдвое меньше, а потери вообще минимальные. Позволь, я буду думать по ходу. План товарищей из оперативного, вроде бы, оптимален, вход и выход по кратчайшей. Соответственно, импы ждут, что мы так и будем действовать. Но. Что, если атака на самом деле не будет атакой?

— Отвлекающий манёвр? — уточнил забрак.

— Точно.

Тогрута пустилась в объяснения. По её идее, нужно было взрывом разрушить наружную оболочку станции, ворваться и начать атаку, оттягивая к месту прорыва максимум боеспособных противников. Затем, выждав, вскрыть другое незащищённое камнем место с помощью световых мечей и броском овладеть центром управления. Оттуда заблокировать обороняющихся с помощью взрывозащитных дверей и спокойно забрать заложников.

— При таком раскладе неплохо будет ошибиться уровнем, — предложил бородатый разведчик. — Пробить стенку на две палубы выше тюремной секции. Тогда заложников можно вывезти на турболифтах мимо носа штурмарей. Вот, смотрите. Здесь резервуары системы охлаждения, на этой палубе у грузовой кабины даже двери нет.

— Мысль! — одобрила тогрута.

— Поддерживаю, — сказал забрак. — В этом случае, вместо "Кориолана" используем спасателя и два штурмбота с маскировкой.

— Хорошо, утверждаем в таком виде, — подытожила Генеральный Директор. — Готовьте подразделения.

— Рийо, — вновь обратилась к ней тогрута, — ну, всё же. Разреши мне лететь самой.

— Не могу. Ты мне будешь нужна на переговорах с поселенцами. На Табонге прекрасно справятся другие. Асаж, тебя попрошу возглавить основную группу, Марис — отвлекающую.

— Замётано, — кивнула Асаж Вентресс, она устроилась в стороне от стола, в углу большого дивана у стены.. — Нам не в новинку тюрьмы штурмовать, да, коллега?

— Конечно, — улыбнулась черноволосая девушка-забрак, такая же бледная, как Асаж. — На Стайджеоне объект покрепче был.

Спасательный фрегат EF-76, по традиции носивший имя одного из погибших на войне джедаев, "Эртай", вышел на досвет в точке, которую загораживал от станции слухачей массивный газовый гигант. Дополнительных точек наблюдения здесь не имелось, поскольку станция не охраняла саму систему, а прослушивала прилегающий сектор Пространства Хаттов. Противоположная сторона здесь считалась "направлением в тыл". Это сильно облегчало задачу и сокращало время на её выполнение. Штурмботы с группами мягко отделились от креплений в основании балки корвета, включили стигиевые ядра, по такому случаю переставленные с двух многоцелевиков, и неслышными призраками понеслись мимо ревущей и звенящей во всём радиодиапазоне туши планеты, её спутников, безатмосферного каменного шара, летящего по орбите выше гиганта, с каждой минутой приближаясь к тому месту, где когда-то в доисторические времена существовал ещё один планетоид, разрушенный при столкновении с внесистемным каменным роем. Часть обломков рой унёс с собой в дальнейшее путешествие по Галактике, другая так и осталась кружить по своей орбите, с каждым столетием всё больше размазываясь по ней и теряя крайние камни, притянутые соседней планетой.

В салоне штурмбота основной группы над ровными рядами сидений возвышались не менее ровные ряды пластоидных шлемов. Пятнадцатый взвод 332-го батальона, последнего батальона Великой Армии Республики. Эти ребята в далёком 981-м году опоздали к битве за Мандалор из-за крушения войскового транспорта да так и пролежали на борту мёртвого корабля в блоках для криосна больше шестнадцати лет, пока на них случайно не наткнулись. Тогда, в девяносто седьмом, странно было видеть стоящими в строю эти семь сотен молодых парней, новеньких, свежих, будто только что с Камино. Особенно в сравнении с их братьями, которые за это время успели прожить целую жизнь. Постаревшими, умудрёнными опытом, каждый — со своей неповторимой яркой индивидуальностью. За пять прошедших лет "младшие" тоже немного повзрослели, но разница и сейчас была огромной. Обычно Последний Батальон нёс караульную службу в торговых портах Рубежа, время от времени выделяя личный состав на такие вот деликатные операции. И, хоть корпорация, в отличие от Империи, ни с кем не воевала, батальон нёс потери. Новых клонов взять было негде, поэтому приходилось жертвовать подразделениями огневой поддержки. Наводчики тяжёлых бластерных репитеров заменяли погибших капралов и сержантов, вторые и третьи номера — рядовых, а на их место приходили обычные, рождённые солдаты. В маленьком расчёте "одинаковость", всё же, не так важна, как в пехотном отделении. Увы, и этот своеобразный резерв подходил к концу. Вскоре придётся брать добровольцев и в отделения, где они неизбежно станут "слабыми звеньями", но поделать с этим ничего уже нельзя. Пока же пятнадцатый взвод, как и все остальные, оставался "армией одного человека", идеально слаженной, монолитной командой. Клоны сидели расслабленно, почти неподвижно, переговариваясь между собой по внутренней связи, что извне было почти незаметно, ну, разве что, по движению головы и плеч. Та часть группы, что клонами не была, расположилась отдельно, на последнем ряду кресел. Кроме самой Асаж Вентресс, она состояла из двух инженеров — плотного серолицего коротышки-меерианина ГогЛана и фиолетовой твилеки Варлат'ексы — и двух сапёров. Один из них, мохнатый фо-фейанин с длинным именем и односложной отрывистой фамилией Зейр, своими четырьмя руками демонтировал самые хитроумные ловушки и собирал не менее гениальные мины. Идеальный специалист, если бы не яркий, совсем не камуфляжный цвет меха и не высокий рост, делавший Зейра ещё заметнее на поле боя. Второй сапёр, ветеран с окраинной планеты, которого все звали просто Зак, всегда носил шорты и обходился без обуви: у него не было обеих ног, а металлические протезы "не мёрзнут и не промокают", как шутил он сам. Зак, по понятным причинам, обезвреживать ловушки любил не очень, он специализировался на направленных взрывах, "громком, но аккуратном" вскрытии дверей и переборок, в этом они с фо-фейанином были два сапога пара. По обыкновению своих соплеменников, Зейр пытался балагурить, стремясь поднять настроение остальным, однако, сегодня получалось не очень успешно. Женщины из вежливости улыбались, ГогЛан, похоже, пытался дремать, прикрыв глаза, а Зак просто сидел, почти не реагируя на речи фо-фейанина, и задумчиво рассматривал светильники под потолком. Все чувствовали примерно одно и то же, думали о второй группе, шестнадцатом взводе, который будет отвлекать на себя внимание и связывать боем штурмовиков. От того, насколько быстро они повяжут тех, кто в командном посту, перебьют вертухаев и эвакуируют пленников, могла зависеть жизнь или смерть кого-то из шестнадцатого.

Наконец, причальные упоры штурмбота коснулись металлической стены, закрывающей одну из бывших пещер астероида. В контакте с посторонней поверхностью маскировка работать не могла, но это не имело значения: системами, способных увидеть посторонний корабль на своей поверхности, "гнездо" не обладало.

— Слушай боевой приказ! — Асаж Вентресс вышла в центральный проход салона, остановилась перед дверью носового коридора. — Первое отделение идёт в моей тени, поддерживает огнём. Второе и третье — блокируют боковые проходы справа и слева. Четвёртое и сапёры — зачистка помещений. Инженеры! Двигаетесь вплотную у меня за спиной. Держать включёнными основной и запасной дрон, наблюдение прерываться не должно. Напоминаю, самострелы я вижу хуже, чем живых.

— Мы помним, — кивнула Варла. В руках её уже был дистанционный пульт, большие пальцы легли на стебельки контроллеров, кончики лекк пробежались по сенсорам. ГогЛан завёл руки за спину, и в его ладони с тихим щелчком выпали из ранца два "минипраулера", разработанные инженерами корпорации на базе орденского тренировочного шара.

— Лейтенант, людей к люку, — распорядилась Асаж. Поглядела на часы: — Внимание... Предварительная фаза!

Раскрылся штурмовой люк. За ним, в овале уплотнительного устройства, виднелась серая, истыканная следами микрометеоритов плита дюрастали. Точно в рассчитанный момент по ней прошёл короткий низкий гул взрыва, штурмбот задрожал вместе с астероидом. Датомирка зажгла мечи и дуговыми расходящимися движениями обеих рук начала резать металл. Томительно тянулись секунды. Есть полный разрез! Оплавленный металлический овал мягко выпал на руки клонов, которые быстро зажали края в четырёх местах транспортными креплениями. Сверху откинулась решётчатая балка крана, едва слышно лязгнули замки, и кран, повернувшись обратно с такой же лёгкостью, утянул плиту под потолок, освобождая проход. Теперь от коридора поста их отделяли несколько сравнительно мягких промежуточных оболочек. Внешний из них — многослойная "перина", защищающая от тепла и жёстких излучений — была прорезана почти на всю толщину кончиками световых мечей. Дальше должна была быть пластоидная плита внутреннего гермообъёма, звукопоглотитель и совсем уж тонкая облицовка стены. Клоны вынули и убрали в сторону толстый кусок изоляции.

— Минус одна минута, — доложил через вокодер командир взвода, стоявший позади. Время начала атаки группы один было рассчитано в штабе ориентировочно, исходя из имперских нормативов на подъём по тревоге и выдвижение. Поэтому решающей роли оно не играло. Для того, чтобы план Осоки Тано сработал, группа два должна была убедиться, что в бой введены все силы противника, и подать кодированный сигнал низкочастотной волной, хорошо распространяющейся по конструкциям кораблей и станций.

— Отлично. Ждём отмашки, — Вентресс поставила ногу на остывший оплавленный край разреза. Повисло гробовое молчание. Казалось, можно было слышать, как сменяются цифры времени на панели над люком. Вот он, сигнал! Замигал зелёным огоньком прилепленный к плите датчик инфразвука. Единым взмахом двух рук устранив перед собой последнюю преграду, Асаж первой шагнула внутрь поста.

В момент, когда астероид вздрогнул от взрыва шнуровых зарядов, начальник поста технического наблюдения первый лейтенант Ёгар Лист проводил в центре управления рутинный инструктаж старших очередной дежурной смены. Доводил результаты наблюдения, указывал, на какие сектора следует обратить усиленное внимание, какие неполадки могут быть в аппаратуре. Как раз, в текущую смену бригада ремонтников закончила замену блоков на комплекте сканеров первоначального обнаружения номер три. Перед вводом его в рабочий режим следовало провести полный цикл испытаний, сравнивая результаты с данными комплекта номер один. Обычная рутина обычной скучной службы, которую неспособно серьёзно изменить ничто. Ни появление на периферии системы посудины контрабандистов и корабля одного из семейств хаттов, которые решили совершить здесь торговую сделку и были по наводке Листа задержаны имперскими крейсерами. Ни важные заключённые, содержащиеся на двадцать третьей трюмной палубе, благодаря которым Ёгар временно получил жёлтый кубик на планку. Он видел их лишь один раз и с той поры имел дело только с надзирателями и командиром взвода охраны. Ничто, кроме... взрыва? Лист резко обернулся. Глаза по давно отработанной схеме обежали знакомые до последнего винтика и порядком осточертевшие контрольные пульты. Реактор в порядке, усилители в порядке, излучающая аппаратура — тоже, да и что может взорваться в передатчиках, когда они отключены, и работают только пассивные сканеры?

— Сэр, пост видеоконтроля! — раздался голос оператора от дальней стены. — Докладываю. На двадцать первой палубе пробита наружная плита, на борту вооружённые люди, шестнад... нет, двадцать... В общем, до взвода пехоты, сэр!

— Боевая тревога, занять места по противодиверсионной схеме номер три! Лейтенанта Бордо сюда, быстро!! — срываясь на фальцет, приказал Лист. Посыльный метнулся в коридор. Командир штурмовиков находился совсем рядом, буквально через два помещения, он тоже готовил личный состав к заступлению в караул. Тем не менее, за то короткое время, пока он не появился в зале управления, Лист успел перевести изображение с голокамер 21-й палубы на центральный проектор и рассмотреть незваных гостей.

— Нападение? — сразу с порога спросил Бордо. Шлема он, как и его подчинённые, в служебное время не снимал никогда.

— Подтверждаю. Вот они. Гуманоиды в броне "фаза II", ведёт их женщина-забрак. И у неё запретное оружие.

— А у нас — нехилые такие проблемы, — Бордо поднёс левую руку к шлему, включая связь. — Сержа...

Вокодер выключился, остальную часть распоряжения Лист не услышал.

— Антикварные мечи довольно опасны, — сказал он. — Ими можно резать переборки, и в рукопашной эффективны. Но против бластеров...

— Господин лейтенант, — штурмовик обратился к нему как к вышестоящему, но при этом назвал по постоянному чину. Голос его даже через вокодер сочился ядом: — Во время войны я знал одного генерала. Женщину. Она курировала нашу подготовку на Камино. Вот это — её ученица. От бластерных болтов она отмахивается, как от мух. И, Вы правильно сказали, прорежет любую стену. Но не ваши палубы.

А вот в этом он прав, сообразил Лист. Большинство этажей поста выплавлялись в толще астероида и отделялись друг от друга не рукотворными конструкциями, а каменным монолитом толщиной метр и более.

— Господин Бордо, — сказал первый лейтенант, — командуйте обороной. Если удастся блокировать их на палубе...

— Удастся, — перебил штурмовик. — Оператор десятого поста! Сбросить атмосферу из аварийных шахт один и три.

Лист наблюдал, как Бордо раздаёт указания, перемещает группы по 21-й палубе, отправляет вниз подкрепления, и воспрянул духом. Продвижение неизвестных замедлилось, они несли потери, в основном, ранеными, но это было ещё лучше: чтобы вынести из-под огня одного, требовалось на время отвлекать ещё двоих боевиков. А после того, как Бордо, отправив вниз последнюю секцию внештатного противодиверсионного отряда, приказал поднять вверх кабины малых турболифтов и выпустить воздух из их шахт, почувствовал себя ещё увереннее. Нападавшие оказались отсечены и от верхних, и от нижних палуб. Максимум, что они могли, подняться на двадцатую и девятнадцатую, прорубив перекрытия, однако, это ничего им не давало. Центр управления находится на четвёртой, заключённые — на двадцать третьей. Первый лейтенант облегчённо вздохнул.

— Ситские приблуды! — неожиданно выругался оператор видеоконтроля.

— Что за выражения, старшина? — строго вопросил Лист. Обернулся к полиэкрану и обомлел. Ещё на одном изображении виднелась пробитая в стене коридора овальная дыра, и через неё один за другим выскакивали гуманоиды в точно такой же броне, как у налётчиков снизу.

— Какая палуба?

— Ч-четвёртая, наша, — пролепетал оператор.

— Так чего сидишь, бэрв?? — прорычал Лист, навалился на пульт и кулаком ударил по сенсору закрытия взрывозащитной двери номер три четвёртой палубы.

Диагональные створки в проёме герморассечки сдвинулись и поползли навстречу друг другу, с каждым мгновением сужая просвет.

— Инен батаге! — выругался Зак.

Варла не стала тратить время на слова. Бросив пульт, она метнулась вперёд, прямо в уменьшающийся квадрат проёма, нырнула рыбкой и оказалась на той стороне.

— Акробатка, — восхищённо пробормотал Зейр. — Видали, как протиснулась?

— А кроме неё, никто бы не сумел, даже я плечами бы застряла, — сказала рослая Вентресс.

— Теперь вопрос, сумеет ли она открыть изнутри. Заряды тут не поставишь, штурмбот оторвать может. А пока Вашими мечами проход прорежешь, все импы сбегутся.

— И чего причитаешь раньше времени, — Зак с неодобрением покосился на него. — Уж кто-кто, а она — откроет.

Он оказался прав. Прошла всего минута с небольшим, едва слышно заработали приводы, и дверные плиты начали разъезжаться, уходя в комингс.

— Первое отделение... — начала Вентресс, но тут из глубины коридора прилетело несколько разрозненных бластерных импульсов. Судя по небольшой яркости, стреляли из личного оружия технического персонала. Асаж нахмурилась, взмахнула мечом, отправляя один из болтов обратно стрелку и закончила: — За мной, вперёд, остальные поддержите огнём!

Зак бросился к твилеке, которая стояла за комингсом у взломанного щитка управления воротами, неловко поджав ногу.

— Молодец, Варя! Умница-красавица и гимнастка вдобавок! — воскликнул он и тут же встревоженно нахмурился: — Что с тобой? Подстрелили?

— Нет. Дверью. По-моему, перелом.

— Ну-ка, сядь, давай... — Зак помог ей усесться на пол, быстро и аккуратно ощупал ногу ниже колена. — Точно. Голень. Сейчас... Санитар! Шину и анестетик!

Клон с медицинской эмблемой на шлеме и плечевых щитках дёрнул клапан ранца, вытащил требуемые принадлежности.

— Ой, дай, — поморщилась Варла. — Сама. А вы идите. Ты там нужен.

— Точно справишься? — Зак явно не хотел уходить от травмированной женщины.

— Угу. Заживёт, как на джедае.

— Сейчас свяжусь с пилотами, они тебя отнесут.

— Не. Я тут посижу. Заберёте на обратном.

— Ладно. Тогда мы пошли.

— Давай.

Проводив затуманенным взглядом подрывника и санитара, Варла выпустила из пальцев пластиковую шину. Поглядела на одноразовый инъектор с обезболивающим, отбросила и его. Она-то знала: ничего уже не заживёт. Нога — пустяки. Угловатый запорный выступ створки, как металлический таран, ударил её в бок, сломав несколько рёбер. Обломок одного пропорол лёгкое. Варла уже чувствовала солёный привкус крови во рту, оттого и старалась дышать пореже и говорить коротко, чтобы капитан не заметил. Но и это тоже не самое плохое. Обломок другого ребра воткнулся в печень. Боли там почти не было, только жгло всё сильнее и сильнее, да сознание начинало уплывать куда-то. Если бы сейчас на операционный стол, ещё бы можно как-то... Но на штурмботах не было реанимационных капсул, а до "Эртай" её не довезут, это четыре с лишним часа лёту. Жаль. Варла успела привыкнуть к своей новой жизни и надеялась, что она будет не только интересной, но и долгой. А вот не вышло. Всего-то неполных восемь лет... Сил держать голову прямо уже не было, она откинула её назад, к стене. Так было немного легче дышать, меньше пены. Глупо как-то получилось. Но, всё же, она открыла эту чёртову дверь. Одним препятствием меньше. При входе в командный центр есть вторая, поменьше, с ней Асаж справится быстро. Говорят, когда умираешь, перед глазами проходит вся жизнь. Врут, конечно. Интересно, там, куда она попадёт, встретит ли её мама? И отец? Узнают ли...

Когда двенадцать минут спустя Зак и двое солдат склонились над ней, Варла уже не дышала. Струйка крови подсыхала в уголке её рта — алое на фиолетовом. Кто-то подошёл и остановился за плечом Зака. Это была Вентресс.

— Как же так... — растерянно произнесла она.

— Должно быть, внутреннее кровотечение. Я такое видел однажды. Снаружи, вроде, всё цело, а... Эх, мать! Что я майору скажу?

— Не надо, Закир, — датомирка положила ему на плечо руку. — Я уж сама. Недоглядела, как последняя дура. Ещё, называется, Силой владею. Давай отнесём её на борт.

А мимо них, через открытые Варлой ворота, торопливо семенили к люку штурмбота заложники, с недоумением косясь на неподвижное тело, лежащее в том месте, где, вроде бы, не было никакого боя.

* * *

Просматривая видеозапись штурма "гнезда", лорд Вейдер почти не испытывал ни гнева, ни злости. Война есть война, и далеко не всякая операция удаётся на сто процентов. В результате этой, по крайней мере, Империя получила пакет достаточно важных сведений о так называемом Альянсе. Во-первых, мятежники используют клонов. Вейдер достаточно времени провёл рядом с этими парнями, чтобы безошибочно их узнавать в любой обстановке. Клоны явно свежие, выращенные уже в годы Империи. Ускоренный рост приводит и к более быстрому старению, не в два, конечно, раза, как полагают обыватели, но тем не менее. Биологический возраст ветеранов личного 501-го легиона Тёмного Лорда приближался к шестидесяти, они оставались отличными солдатами, куда лучше штурмовиков-рекрутов, однако, постепенно сдавали. Сейчас Вейдер мог воочию оценить разницу между ними и молодыми, тоже, несомненно, феттовскими клонами. Получается, каминоанцы тогда успели эвакуировать с планеты последнюю партию прежде, чем 501-й захватил центр клонирования. Сколько прошло с момента зачистки? Около пятнадцати лет. По времени сходится. Другие, более экзотические версии вроде создания мятежниками собственного клонинг-центра, Вейдер пока не стал анализировать: каких-либо свидетельств в их пользу нет. Он коснулся экрана рехена, создавая поручение для разведки собрать сведения по данной теме, и отложил эту мысль на дальнюю полку сознания. Сейчас Тёмного Лорда больше интересовали те, кто отрядами клонов руководил.

Итак, датомирская фурия, всё же, прибилась к ребельне, размышлял Вейдер. Или же нанята мятежниками за хорошую цену, что почти одно и то же. А то, что здесь же очутилась девчонка Бруд без своей наставницы-магистерши, проясняет детали неудачной операции на Фелусии. Командированный туда высший Инквизитор был одним из лучших. Вместе с лейтенантом Мареком они без труда одержали бы победу над джедайкой и её падаваном. Вентресс оказалась тем неучтённым фактором, который время от времени подсовывает коварная Сила. Ход боя Вейдер представлял себе прекрасно. Инквизитор старался любой ценой выполнить основную задачу и справился, уничтожив напыщенную рогатую брюзгу. Но, очевидно, сильно пострадал, и датомирке не составило труда его добить. После чего эти две переловили в джунглях Марека и его людей, как малолеток, несмотря на их способности к Силе. Досадно. Лейтенант обладал прекрасными задатками, он, без сомнения, имел все шансы стать отличным Инквизитором — виртуозно владеющим Силой, цепким, решительным и безжалостным... Сейчас такого добротного материала уже не попадается. Есть ещё парочка талантливых молодых Одарённых, но у них общий серьёзный недостаток: обе — девочки. Вейдер полностью разделял мнение своего наставника, что женщине трудно стать хорошим лидером, как и хорошим бойцом. Либо они чересчур мягки, либо скатываются в другую крайность, упиваясь собственной жестокостью, что серьёзно вредит интересам дела. В то же время, Тёмный Лорд признавал присущую женщинам аккуратность, умение сортировать информацию так, как не сделает даже дройд-аналитик, и феноменальную способность одновременно заниматься несколькими задачами. Именно поэтому он давно уже распорядился брать на контроль каждое существо женского пола, занявшее высокую должность в администрации какой-либо планеты, и лично изучал их досье на предмет полезности здесь, в столице. Скверно, что Лейя Органа вновь ускользнула из западни, и Вейдер не успел провести с ней хотя бы две-три предварительные беседы. Придётся продолжить наблюдение и косвенное воздействие через близких ей существ. Просчитать, чем она занимается в настоящее время, не составляло труда. Фетт увёз её замороженного в карбоните ухажёра к Джаббе на Татуин, и она, несомненно, готовит операцию по его спасению. Полетит ли с ней Люк? Непременно, сразу, как восстановит здоровье. Следовательно, не помешает проконтролировать ситуацию, дабы с ними ничего не случилось: у Джаббы мерзкий характер и очень скорый суд, уж Вейдер-то знал это не понаслышке. Тёмный Лорд задумался, кого из агентов лучше всего направить на Татуин. Пожалуй, здесь тот случай, когда подойдёт агент-женщина. Тогда — рыжая Джейд! Она профессионально занималась танцами, а Джабба падок на музыкальные шоу. Вопрос, отпустит ли её Император, агентесса находится в его прямом подчинении. Поразмыслив, Вейдер решил предложить наставнику замену, вторую из женщин, о которых мельком вспоминал несколько минут назад. Шира Бри, Одарённая, так же, как Джейд, исключительно умна, лучшая выпускница Академии на Кариде за последние два года. Старику она понравится. Вот и пусть повозится с ней, мысленно усмехнулся Вейдер. В Бри он ощущал ту самую первобытную неконтролируемую злобность, что так раздражала его в бойцах женского пола. Со временем это может вылиться в серьёзную проблему. Заниматься сейчас ещё и Бри у Лорда банально не оставалось времени, поручать её кому-то из старой гвардии также нерационально. Кутара и Фа'золл специализируются на подготовке аколитов — рядовых исполнителей с весьма посредственным Даром. Драйнийн загружена допросами арестованных диссидентов, новых привозят почти ежедневно. Тремейн, Джерек и Оффи в постоянных командировках. Да, в настоящий момент эти трое находятся на Корусанте, припомнил Вейдер. Нужно использовать возможность лично обменяться информацией. Заодно заслушать результаты работы Драйнийн и её дознавателей.

Тёмный Лорд нажал сенсор селектора.

"Здесь дежурный."

— Свяжитесь с Имперской канцелярией, сообщите, что я прошу аудиенции Его Императорского Величества.

"Да, Повелитель."

— Вызовите ко мне Ширу Бри.

"Вызов отправлен, подтверждён."

— На девятнадцать часов соберите совещание. Пригласите следующих сотрудников... — Вейдер пощёлкал пальцем на экране по списку Инквизиторов, помечая нужные имена.

"Список принял, будет исполнено."

Десять минут спустя бронированный чёрный спидер поднялся в воздух, унося Тёмного Лорда и его агентессу в направлении императорского дворца.

* * *

Ветер бесновался и выл, словно агонизирующий, но не желающий умирать зверь, но под свод небольшой пещеры его вопли почти не долетали. Здесь, внутри, было куда тише, сумрачней и прохладней, чем снаружи. Здесь, внутри, закутанный в просторный мешковатый плащ человек отложил инструменты и оглянулся. Из тёмного угла выкатился приземистый астродройд.

Р2Д2 - устаревшая, но ещё очень надежная модель - остановился в двух шагах от странной фигуры и вопросительно свистнул. Человек поддернул широкие рукава (руки у него были загорелые и очень крепкие) и положил ладонь на куполообразную "голову" дройда. Р2 подмигнул ему.

Пробное включение... Устройство, которое собирал человек, не отличалось особой технической сложностью, почти не содержало редких деталей. Однако, точность требовалась необычайная. Счастье, что в вещах старого Бена Кеноби нашлось руководство по изготовлению всевозможных устройств. И не только устройств. Бен успел показать Люку, как активировать — "открывать" — этот узорчатый кубик с прозрачной голографической массой внутри. Применённые в нём технологии поразили молодого человека, настолько превосходили они всё, что Люк видел прежде. Да и после тоже. Работая с кубиком, Люк диву давался, насколько примитивны по сравнению с ним компьютеры космических кораблей и станций гиперпространственной связи. Кубик-голокрон не имел привычного управления в виде значков, надписей и стрелок. С ним нужно было разговаривать, словно по Голонету, только общение это шло будто бы сквозь время — с тем, кто некогда, в давние времена, делал в первые записи и оставил в голокроне отпечаток своей личности. Не Бен Кеноби, отнюдь нет. Хранительницу голокрона, чопорную женщину с кожей цвета рейтанских орехов и странными глазами в полоску, звали Тал, она жила ещё во времена учителя Бена. Списки компонентов, чертежи, схемы — всё это она показывала Люку, сопровождая подробными разъяснениями. Без помощи давно умершей джедайки молодой человек долго бы ещё не разобрался во всех нюансах создания светового меча.

Люк нажал пусковую кнопку. Раздалось гудение, рукоять сильно завибрировала в пальцах, затрещали искры. Молодой человек поспешно выключил оружие. Проклятье. Зазоры! Тал неоднократно предупреждала об этом. Так недолго и кристаллы повредить. Кристаллы были самой важной составляющей меча. Генераторный и фокусирующий. У Бена их не было, точнее, они остались у Тёмного Лорда вместе с мечом. Другая пара сгинула в Облачном Городе, когда старый меч отца вылетел из отрубленной кисти Люка и упал куда-то вниз, к основанию гигантской станции. Бен говорил, что генераторный кристалл раздобыть чрезвычайно трудно: природный минерал кайбер часто встречается только на отдалённой планете Илум, синтетический же умеют изготавливать лишь ситы. Поэтому кайбер-кристаллы ценятся дороже алмазов, зёрен стигия и солнечного камня. Люк отлично помнил, как готовил себя к длительным поискам, как вдруг на одной из куларинских лун, где они ожидали авианосец повстанцев, ему улыбнулась удача. Пожилой аркона, по виду — отошедший от дел пират или наёмник — подсел к Люку и Лэндо за стойкой в кантине. Старого вояку заинтересовало, где Люк потерял руку. Слово за слово, завязалась долгая беседа под графинчик крепкого кореллианского виски. Благодаря таланту Кальриссиана надлежащим образом вести разговор, инопланетник проникся к ним доверием и свёл со знакомым ювелиром, интеллигентного вида человеком преклонного возраста. Старик-ювелир за свою долгую карьеру побывал на множестве планет, был знаком с несчётным количеством людей и других существ. Он не преминул поделиться с гостями обширными фрагментами своих воспоминаний, а когда Люк стал уже терять терпение, обмолвился, что знавал и Бэйла Престора Органу, отца принцессы Лейи. Молодые люди переглянулись между собой, потом с Лэндо, получив от него едва заметный кивок, после чего принцесса назвала себя. Ювелир прослезился: он, как и вся Галактика, прекрасно знал о трагедии Альдераана. Вопрос о кристаллах он воспринял с пониманием, пообещав подключить "кое-какие связи". Два дня спустя генераторный кристалл был в распоряжении Люка. Ювелир также дал совет, где приобрести подходящие минералы для линзы фокусировки. В оплату услуг он согласился взять серьги принцессы, хотя, на взгляд Кальриссиана, обмен вышел явно неравноценный, уж в драгоценностях Лэндо разбирался неплохо. Что ж, видимо, и золотых дел мастерам иногда свойственна щедрость.

Требовательное бибиканье Р2Д2 вернуло ход мыслей Люка на грешную твердь. Взяв тонкую отвёртку, молодой человек сосредоточился, настроился на потоки Силы, пронизывающие кайбер-кристалл, и принялся за регулировку зазоров. Вот так. Новое нажатие кнопки включения вызвало совсем другой, более тихий гул энергоблока, из линзы эмиттера брызнуло яркое зелёное пламя, образуя огненный клинок. Великолепно! Теперь Люк был уверен, что оружие будет работать стабильно.

Минуту спустя Р2Д2 выкатился из пещеры к ожидающему на солнце высокому роботу-секретарю Ц-3ПО.

— Что за неподходящее место для укрытия? — причитал, между тем, Ц-ЗПО. — Господину следовало бы более тщательно позаботиться о безопасности.

— Би-бип, би-би-ип, цвик-дзинь-бип! — сообщил астродройд.

— В самом деле? — удивился секретарь. — А как же мастер Люк?

— Фьюу, би-бибип-би!

— Какие-такие свои дела? Надеюсь, ты всё понял верно?

— Бип-дзинь-бип-бип-би.

— Ты хочешь сказать, нам предстоит что-то ужасное?

— Бип, цвик, фьюу!

— Хорошо, я согласен.

И они двинулись через пустыню по старой каменистой дороге в направлении, известном одному Р2.

В текст повести вставлены небольшие фрагменты произведения Дональда Глута "Империя наносит ответный удар" (Donald Glut "The Empire Strikes Back"). Сделано это для того, чтобы точнее передать атмосферу оригинальной трилогии. Фрагменты выделены шрифтом.

Продолжение: Когда уходит эпоха.