Искорка

Через пятнадцать минут Гарри покинул Большой зал. Анабелла сжала руки в кулаки, а затем выскользнула из зала за ним, не заметив недоуменный взгляд, которым ее проводила МакГонагалл. Та не могла вспомнить, кто эта девушка, да и откуда она вообще здесь взялась. Анабелла же вытащила из кармана тонкую серебристую ткань, накинула ее на себя, и растворилась в воздухе. Ее шагов не было слышно. Она точно знала, куда ей надо идти. Гермиона когда-то очень подробно описала Хогвартс, в том числе и путь к тому кабинету, где состоялся последний разговор Гарри с Малфоем.

Она проскользнула в кабинет буквально за минуту до того, как туда же вошел Малфой.

— Ну, что тебе, Поттер? — презрительно скривившись, произнес тот холодно.

— Драко? — недоумение так и сквозило в голосе Гарри, который ничего не мог понять. Он пришёл сюда, чтобы рассказать великолепную новость своему возлюбленному. Почему же Драко повёл себя так...

— Как же ты мне надоел, — отмахнулся от протянутой к нему руки Малфой. — Я просто счастлив, что через пару дней уже не увижу тебя с твоими телячьими нежностями.

— Драко? — от шока Гарри не находил слов, он просто не понимал, что происходит. — Я хотел...

— Меня не интересует, что ты хотел, — заявил Драко. — Все кончилось. Ты мне не интересен и не нужен.

— Но..., — в глазах Гарри разрасталась боль. Его правнучка в н-ном поколении под своей мантией-неведимкой зажала себе рот рукой, чтобы не закричать. Она чувствовала всю боль, которую сейчас испытывал Искорка. В своём дневнике Гермиона писала, что сама пережила весь ад, испытанный Гарри, и только сейчас Анабелла смогла понять и прочувствовать это. Ей снова вспомнилось лицо Малфоя там, на балу, когда он смотрел на Гарри. Там было столько всего. Но не то, что она хотела видеть, не то, что дало бы ей повод что-то изменить.

— Но Драко... Как же?.. — услышала уже знакомые слова. Этого она уже выдержать не могла. Видеть, как умирает Искорка, было выше ее сил. Анабелла вылетела из кабинета и прислонилась к стене. Слезы безмолвными ручьями текли по щекам. Каждое слово, произнесённое в кабинете, вколачивалось в нее, как гвозди, доставляя боль. Ей казалось, что она умирает вместе с Гарри. "Ты не достоин... Ты не достоин... Ты не достоин..." — вертелось у нее в голове.

Малфой, наконец, вышел из кабинета и удалился. Гермиона бросилась к Гарри. Анабелла, сжав кулаки, пошла следом за Драко. Она нагнала его у лестницы. Палочка сама собой появилась у нее в руках.

— Ниоболумилиус форесте, — понеслось вслед слизеринцу. Малфой не почувствовал, как луч плавно вошел в его тело. Так уж получилось, что он получил свое проклятие почти на шесть лет раньше. Но Анабелла не могла уйти просто так. — Ты не достоин...

Блондин обернулся, немного удивленный. Последние слова он услышал. Что-то кольнуло в сердце и осталось там сидеть иглой, мучая его. Анабелла медленно направилась в кабинет директора. Она так хотела дать Искорке второй шанс, но... Драко Малфой не был тем человеком, который смог бы сделать Гарри Поттера счастливым, и поэтому слизеринец второго шанса не заслужил, потому что не смог бы по достоинству оценить предоставленную возможность. А вот умер бы Искорка или же остался жив, если бы кто-нибудь оставался рядом с ним в тот момент — это другой вопрос.

Анабелла даже не заметила, как горгулья сама отпрыгнула в сторону, открывая ей проход. Она давно уже сняла с себя мантию, и теперь тащила ее за собой по полу.

— Анабелла, девочка моя, — Альбус встревожено смотрел на нее.

— Он не достоин, — прошептала она, поднимая голову и смотря на Дамблдора. — Профессор, я так надеялась увидеть хотя бы крупинку, самую ничтожную, но такую, что даст мне возможность все исправить, — она захлебнулась слезами и осела на пол, спрятав лицо в ладонях. Портреты с сочувствием смотрели на рыдающую девушку. — Он его не дал. Профессор, как можно так играть жизнью человека? Как можно растоптать самое светлое существо на свете, разбить все мечты и душу так, что обратно она уже не хочет склеиваться.

— Анабелла, девочка моя, скажи, что произойдёт с Гарри Поттером? Ты ведь ради него пришла в это время? Ты хотела дать кому-то шанс, чтобы изменить судьбу Гарри? — Альбус волновался. Он чувствовал, что случится что-то непоправимое.

— 3 марта у Гарри родится сын — Дрейк Александр Гарри Поттер, который в тот же день станет сиротой, хотя его отец, Искорка, умер уже сейчас, всего несколько минут назад. Умерла его душа, хотя тело и продолжает жить, чтобы дать возможность родится ребенку, — тихо всхлипнула девушка. — Я так надеялась, что смогу увидеть в Малфое хоть что-то, чтобы дать возможность Гарри быть счастливым. Но, профессор, — Анабелла посмотрела на Альбуса. — Он не смеет даже целовать землю, по которой ходит такой светлый человечек, как мой предок. Драко Малфой не достоин Гарри Поттера, он не имеет права на второй шанс.

В кабинете было тихо. Многие портреты смотрели на девушку с тихим ужасом, а Альбус Дамблдор плакал. Его мальчик так и не смог обрести счастья. "Твой удел боль", — казалось, эти слова витают в воздухе, но никто не был способен их сказать. Слишком страшно они звучали.

— Прощайте, Профессор, — всхлипнула Анабелла, а затем вытащила маховик и толкнула маятник. Ей еще показалось, что Дамблдор прошептал: "До свидания, моя девочка".

И время побежало вперед, возвращая ее туда, откуда и началось её путешествие. Девушка рухнула на колени в уже знакомой комнате и разрыдалась. Все было зря, она только еще сильнее почувствовала боль в сердце за того, кому хотела подарить хоть немного счастья.

— Это еще не конец, девочка моя, — услышала она такой знакомый голос. Анабелла вскинула голову и уставилась на стену, где был портрет одного из ее предков. Там, на картине, за рабочим столом ее сколько-то прапрадедушки расположился Альбус Дамблдор. Давно почивший Поттер и бывший теперь уже директор Хогвартса с удовольствием попивали чай. И теперь оба смотрели на нее.

— Анабелла Александра Поттер, я тобой горжусь, — произнес Ивен Поттер. — Ты — первая, кто решился что-то исправить. Возможно, ты и не нашла причину для изменения, но ты хотя бы попыталась.

— Может быть, девочка моя, надо искать не того, кому предоставить второй шанс? — улыбкой посмотрел на нее Дамблдор. — И кто знает, но вдруг появится человек, который сумеет найти решение этой проблемы

— Однажды..., — прошептала девушка. — Возможно...

Ни она, ни Дамблдор с Ивеном не заметили, как у стоящего в углу, в тени, молодого человека зажглись искорки в глазах. Юноша перевел взгляд на картину на стене, где был изображен Гарри Поттер, и ему показалось, что мальчик на портере чуть повернул голову и посмотрел на него своими ясными и такими живыми глазами.

"Ничего еще не кончилось", — подумал Авель. — "Все только начинается", — его взгляд сначала упал на омут памяти, а затем на маховик. — "Все только начинается".

Часть 3. Авель Поттер: "Это не твой шанс"

Он нашел ответ на вопрос. Он пришел не для того, чтобы дать шанс этому человеку, он просто пришел, чтобы показать ему, чего тот лишился в жизни, и что никогда не будет его.

После того, как Авель случайно оказался в комнате, где хранилось все, связанное с Гарри Поттером, молодой человек не мог найти себе места. Он не ожидал, что сестра, словно с ума сошедшая из-за своей мании узнать о предке как можно больше, решиться пойти в прошлое. Единственное, что он понял, Анабелла ничего не изменила, поскольку не нашла причины для того, чтобы дать Драко Малфою хотя бы мизерный шанс. Зато она каким-то образом сделала так, что у них дома поселился еще один портрет, который сюда пришел через много рамок и теперь решился тут обосноваться — Альбус Дамблдор. Он, конечно, возвращался на свой портрет в Хогвартсе. Но, все же, все свое время предпочитал проводить в стенах Поттер-менора в Румынии.

Авель часто видел сестру, когда она сидела напротив портрета, на котором в этот момент был Дамблдор, и они разговаривали. Сначала он уходил, а потом все чаще стал держаться в тени, прислушиваясь к их беседе. Никто особо и не сомневался, что разговоры шли о Гарри Поттере. Так Авель все глубже погружался в жизнь того, кого почитала вся семья. Спустя тысячелетие, конечно, многое померкло, как и преклонение перед "Искоркой", но в одно из таких подслушиваний молодой человек понял, что и как сестра стал слишком много думать о грустном юноше, портреты которого так и не ожили.

— Профессор, а почему вы отдали Гарри этим Дурслям? — услышал он вопрос Анабеллы, адресованный Дамблдору.

— Сейчас, спустя столько лет, я понимаю, что это была моя ошибка, — прозвучало с горькой улыбкой в ответ. — Девочка моя, уже став портретом. Я осознал, сколько ошибок было совершенно. Сделай я все по-другому, и все могло бы сложиться иначе.

— Вы думаете, что тогда все могли быть счастливее? — спросила Анабелла.

— Ошибки одних людей влияют на жизнь других, и часто не с лучшей стороны, — вздохнул в ответ портрет. — Я мог по-другому отнестись к делу Сириусу, а не поверить в его виновность сразу и безоговорочно. Но я бы так разочарован и зол, что даже не стал его слушать, решив, что именно он виновен в предательстве и убийстве родителей Гарри. Я отдал его магглам и даже ни разу не проверил, как живет мальчик, хотя и слышал, что иногда говорила Лили о своей сестре и ее ненависти по отношению к магии. Я мог бы быть более... Сколько этих если, но, к сожалению, ничего уже нельзя изменить.

— Жаль, что самый дальний период, куда может перенести наш маховик, это тот день, когда эта сволочь разбила все мечты и душу Искорки, — вздохнула Анабелла, затем она вскинула голову и посмотрела на Дамблдора. — А если бы такое было возможно, вы бы согласились провести такие изменения?

— Да, — твердо прозвучало в ответ.

Авель выскользнул из комнаты, не заметив, как и Анабелла, как зеленоглазый юноша на портрете проводил его задумчивым взглядом.

Молодой человек все больше погружался в историю Искорки, он снова и снова перечитывал дневники, просматривал последние воспоминания Гермионы Грейнджер о Гарри. Он все больше уверялся в том, что сестра выбрала неверное решение проблемы. Она шла в прошлое ради Драко Малфоя, а не ради их предка.

Все следующие дни Авель ходил по дому очень задумчивый, что не осталось незамеченным остальным членами семьи. Анабелла, которая еще в прошлом поняла, что в Авеле живет та же искорка, что когда-то была составляющей Гарри, места себе не находила. Она теперь все время боялась, что кто-то может вот так же навредить и ее брату, уничтожит его одним словом. И сейчас, когда он ходил с немного отсутствующим видом, частенько невпопад отвечая на вопросы, она все больше беспокоилась. А Авель, не замечая ее взглядов, все больше углублялся в свои раздумья.

Спустя три месяца после путешествия в прошлое своей сестры, Авель решился. Он уже все продумал до мелочей. 31 октября, в еще одну памятную дату для Искорки, Авель Поттер взял в руки маховик семьи, когда отправлял всех по времени за час до того, как Драко Малфой уничтожил Гарри Поттера.

— Удачи, — услышал Авель, когда толкнул маятник на маховике. Ему показалось, что он ослышался, ведь в комнате никого, кроме него не было. Он стоял внутри сферы, а мимо него неслись года. Вся та же комната, но ее интерьер был разным, ведь за тысячелетие убранство не раз менялось. Наконец, все замерло, остановилось. Авель согнулся, упершись ладонями себе в колени. Перед глазами все кружилось. Он вообще с трудом переносил все перемещения. Что-то вроде аллергии. Сделав несколько глубоких вздохов, Авель выпрямился, затем снова вобрал полные легкие воздуха и медленно выдохнул. Придя в себя, Авель настроил свой переместитель и нажал на браслет, при этом скривившись. Наверное, это была судьба Поттеров, оказываться в кабинете директора Хогвартса.

— Хмм, — раздалось странное хмыканье. Авель, не успев отдышаться, резко поднял голову, за что и поплатился. Голова закружилась.

— Мерлин, это напасть какая-то, еще один Поттер. Воскликнул один из портретов. — Что ж вам в своем будущем-то не сидится?

— Эмм? — не понял Авель, а затем пробормотал. — Вообще-то вы об этом знать не должны.

— Несколько минут назад здесь была ваша сестра, — произнес Дамблдор.

— Странно, я должен был появиться в то же время, что и она, но вы-то об этом знать не должны, — удивился Авель, затем стал пристально рассматривать семейный маховик. — Кажется, мы чего-то не знаем об этой штуке.

— Может быть, вы все-таки представитесь, наконец, — сварливо потребовал один их портретов.

— Авель Поттер, — автоматически произнес молодой человек.

— И вы прибыли сюда с той же целью, что и ваша сестра? — с любопытством поинтересовался Дамблдор.

— Не совсем, поскольку я точно знаю, что Ана ничего менять не будет, поскольку не найдет причины, чтобы что-то изменить, — произнес Авель.

— Вот как, — пробормотал Дамблдор. — Все еще хуже, чем я предполагаю?

— Ну, можно сказать и так, — кивнул Авель.

— А зачем вы сюда прибыли? — спросил один из портретов.

— Я просто покажу одному человеку, что он натворил, — произнес Авель. — Его высокомерие, бессердечность и злоба будет стоить ему слишком много, но я не хочу, чтобы он осознал это только в конце своей жизни, я хочу, чтобы он понял это сейчас, но сделать ничего не мог, не мог ничего исправить.

— Это жестоко, — покачал головой Дамблдор.

— Он это заслужил, — жестко произнес Авель. — Вы все узнаете от моей сестры, и именно это приведет вас, наконец, в наш дом, через более, чем тысячу лет, профессор Дамблдор. До встречи у нас дома, мне пора.

Дверь сама перед ним открылась. Авель пошел не в Большой зал, а спрятался под лестницей. Он предполагал, что именно тут пройдет Малфой, когда все выскажет Гарри. Он не ошибся, по-видимому, время уже было то, когда основное действо свершилось. Он выглянул из своего укрытия и замер.

— Ниоболумилиус форесте, — донеслись до него слова сестры, которая направила палочку в спину Драко Малфою. — Ты не достоин...

Малфой обернулся, на его лице было написано удивление, поскольку слова он расслышал, а вот кто их произнес, было не понятно. Авель усмехнулся, кое-что его сестра все-таки изменила в прошлом. Она прокляла Малфой почти на шесть лет раньше.

"Что ж, теперь моя очередь, сестренка", — усмехнулся про себя молодой человек.

Он вырос перед блондином настолько неожиданно, что тот даже отшатнулся и чуть не рухнул на лестницу.

— Да, какого?.. — начал Малфой, но тут его дернули. Авель потащил за собой блондина, предварительно наложив на него Силенцио. Он затащил его в первый же кабинет, наложил заглушающие и запирающие чары на дверь, а на блондина — обездвиживающее, и только после этого повернулся к злому Малфою.

— Я хочу, чтобы ты кое-что увидел, — усмехнувшись, произнес Авель. Он вытащил из кармана небольшую шкатулку, которая только на вид казалась маленькой. Открыв ее, он вытащил и поставил на стол думосбор, но несколько другой, если смотреть по форме. Затем он осторожно вылил туда несколько флаконов с серебристой субстанцией. Следующим его действием было то, что он подтащим обездвиженного Малфоя к столу и ткнул его головой в думосбор. Сам он не пошел туда, поскольку хорошо знал, что за воспоминания туда вылил.