| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Огнем нельзя, убегу, — заявила девка. — Вы лучше ругайтесь сильнее. Мне нужен сильный телепатический удар, очень силь... фафафа... сильный.
Заминка посреди последнего слова была вызвана тем, что Мелвин задвинул ей в ебальник. Со всей дури задвинул, прямо в передние зубы, и еще перед тем ремень на кулак намотал пряжкой вперед. В момент удара под рукой хрустнуло, но в следующую секунду богомерзкая девка пошевелила челюстью, пошамкала и повторила недоговоренное слово, как ни в чем ни бывало, а ее зубы по-прежнему были безупречно белыми.
— Что за хуета? — строго спросил Мелвин. — Магия?
— Нанотехнология, — сказала девка. — Нанороботы самособираются в произвольные квазиобиологические структуры. Вот, гляди.
Она вытянула руку, посреди ладони проклюнулся рот, хищно клацнул и снова растворился в ладони.
— Пиздец, — сказал Робин. — А ты... гм... в любом месте так можешь?
— В любом, — подтвердила девка.
Братья посмотрели друг на друга и одновременно поежились.
— Это было опрометчиво, — сказал Мелвин.
— Дык пронесло же, — пожал плечами Робин. Подумал немного и добавил: — Благодарю тебя, господи.
Они вознесли короткую благодарственную молитву.
— Позитивная телепатия тоже экранируется, — заметила девка.
— Ты мне зубы не заговаривай, — сказал Мелвин. — Выводи нас отсюда, пока пытать не начали. Сейчас свяжем тебя и поработаем с огоньком. Огня-то ты не любишь?
— Не люблю, — согласилась девка.
— Давай, брат, ее вязать, — распорядился Мелвин.
Они связали ее двумя ремнями: одним запястья, другим — лодыжки. А когда они закончили, девка глумливо ухмыльнулась, и оба ремня как бы протекли сквозь ее плоть, которая на мгновение стала как бы жидкой.
— Поругайтесь, ребята, пожалуйста, — попросила девка.
Они поругались. Потом помолились. Потом Мелвин совершил над девкой малый обряд экзорцизма. Ничего не помогло.
Неожиданно Робин приспустил штаны и стал бешено чесаться. Мелвин тоже почувствовал некоторое время назад, что в паху у него зудит, но не придал этому значения, а теперь, если учесть, что Робин был первым...
— Ах ты, заразная сука! — возмутился Мелвин.
— У тебя тоже чешется? — сообразил Робин.
Девка забеспокоилась.
— Как чешется? — заинтересовалась она. — Не должно чесаться, там же тканевая несовместимость, да что я говорю, тканевая, она должна проявляться на уровне базисных внутриклеточных структур...
— Ты мне зубы не заговаривай! — рявкнул Мелвин. — А ну живо снимай порчу, пидараска гнойная!
Девка неожиданно улыбнулась и закатила глаза, будто кончила.
— Продолжай, продолжай, — промурлыкала она. — Пожалуйста, продолжай еще.
— Ее прет, когда ее ругают, — догадался Робин. — Помнишь, ты мне рассказывал, как ученые монахи свои хнания по полочкам раскладывают? Там какое-то ученое слово было... мудизм, что ли...
— Мазохизм, — уточнил Мелвин.
— Я не склонна к мазохизму, но запрограммирована получать удовлетворение от хорошо сделанной работы, — заявила девка. — Пожалуйста, поругайтесь еще немного, мне нужно оценить прочность телепатических фильтров в экстремальных условиях...
— Порчу снимай, — повторил Мелвин.
Девка потянулась к мужскому достоинству Мелвина, но тот ловко отпрыгнул и обнажил меч.
— На расстоянии снимай порчу! — потребовал он.
— На расстоянии нельзя, — попыталась соврать девка. — Потрогать надо обязательно. Клеточная проба...
— Ты меня еще поучи, как порчу снимать! — рявкнул Мелвин. — Ну все, пеняй на себя, девка, ты напросилась!
Он взмахнул мечом и отсек ей левое запястье. Девка ткнула культей в отрубленную кисть, та на мгновение как бы расплавилась и снова приросла к остальной руке.
— Колдовство у нее — пиздец, — заметил Робин.
— Пойду, прогуляюсь, — сказал Мелвин. — Посиди пока с ней, постарайся задержать, чтобы не сбежала.
— Как ее задержать-то, если сбегать начнет? — спросил Робин.
— Например, молитвой, — предложил Мелвин.
— И то верно! — воскликнул Робин, воспрял духом и стал молиться.
Робин подумал, что старший брат собрался справить нужду, но это было неверно. Мелвин направился в лагерь (все уже обустроили, молодцы, а укрепления соорудили — любо-дорого взглянуть) и приказал готовить к вскрытию сундук с казной. Когда сундук подготовили, Мелвин вскрыл печати, отпер замки, вытащил из сундука запечатанную двухпинтовую бутыль (к золоту даже не притронулся, все очень удивились), запер все обратно и удалился обратно в лес, где они с братом уже третий час кряду творили какую-то тайную ворожбу. Кнехт по имени Джерри Даун, отличающийся необычайно острым ночным зрением, сказал, будто они поймали кикимору и теперь ее одомашнивают, чтобы она всех отсюда вывезла на особых кикиморских санках, которые прут по воде аки посуху. Но никто ему не поверил, потому что Джерри Даун отличался не только острым ночным зрением, но и неуемной фантазией.
Когда Мелвин прошел полпути от девки к лагерю, он подумал, что найти в темноте обратную дорогу будет непросто. Но он ошибся, это было просто, брань Робина служила прекрасным ориентиром. Младший брат, похоже, решил этой ночью наругаться на год вперед. Ну и пусть.
— Ну как? — спросил Мелвин, когда брат временно выдохся.
Ответил ему не Робин, ответила девка.
— Телепатические фильтры работают идеально, — сказала она. — В этой части испытание, безусловно, пройдено. Но меня беспокоит ваш паховый зуд. Моя конструкция не рассчитывалась на половой акт с автохтонными организмами, возможны аномальные реакции...
Она сделала паузу в речи, и Мелвин решил этой паузой воспользоваться.
— Сейчас тебе будет аномальная реакция, — пообещал он. — В этой бутыли две пинты эллинского огня с детонатором. Знаешь, что такое эллинский огонь?
Девка знала. Суть эллинского огня она описала одним словом, и это слово было "пиздец".
— Я считаю до трех, — сказал Мелвин. — На счет три тебе приходит пиздец.
— Не сумеешь, — возразила девка. — Моя реакция быстрее.
— Раз, — сказал Мелвин.
Девка промолчала.
— Два, — сказал Мелвин. Подождал еще немного и сказал: — Три.
И добавил:
— Ты сама этого хотела.
И выхватил меч и ловко четвертовал девку, и потом порубил девкины руки-ноги на еще более мелкие куски, и перемешал, чтобы не склеивались. При этом выяснилось, что девкина плоть состоит не из мяса, крови и костей, а черт знает из чего, никаких слов нет в человеческом языке для этой пакости, даже бранных. И отступил Мелвин на шаг, и метнул в эту пакость двухпинтовую бутыль, и отвернулся, и побежал прочь со всех ног, и рядом с ним бежал Робин.
А потом, когда их глаза снова обрели зрение, Мелвин спросил брата:
— Тебе ничего не привиделось?
И вздрогнул Робин испуганно, и понял Мелвин, что ничего никому не привиделось, но видели они истинную реальность. Не померещилось Мелвину, что богомерзкая тварь превратилась в легион летучих мышей, и взвились эти мыши над огнем и разлетелись кто куда. Хотя некоторые сгорели, Робин божился, что точно видел своими глазами одного летучего мыша, объятого пламенем.
Братья вернулись к вассалам и кнехтам, и Ричард Эйри спросил, как прошло колдовство. Мелвин ответил, что колдовство прошло херово. Ричард спросил, что теперь будет, и Мелвин ответил, что все в руках божьих. Ричард сказал, что вспомнил, что на этом болоте по утрам бывает до хера комаров, а потом они куда-то прячутся, но на рассвете это просто ад какой-то, и надо срочно что-то придумывать, и он очень извиняется, что забыл об этом важном обстоятельстве днем, когда принималось решение.
— Заткнись, мудило, — прервал его Мелвин. — Все в руках божьих, понял?
— Понял, — ответил Ричард, но как-то неуверенно.
— Тогда отвали, — приказал Мелвин.
Ричард отвалил.
Братья наскоро перекусили вяленым мясом (вассалы и слуги уже поужинали, не дожидаясь, когда Кларксоны закончат свое колдовство) и отошли в сторонку посовещаться.
— Чешется? — спросил Робин.
— Пиздец как чешется, — ответил Мелвин.
— А у меня уже не чешется, — сказал Робин. — Со мной теперь что-то другое творится. Будто... крылья выросли, что ли... Мелвин, ты знаешь, как звучит хлопок одной ладонью?
— Не знаю, — покачал головой Мелвин.
— Я тоже не знаю, — сказал Робин. — Но у меня такое чувство, будто я знаю. Понимаешь?
Мелвин еще раз покачал головой.
— Ничего, скоро поймешь, — пообещал Робин. — Через полчаса примерно, если с той же скоростью пойдет развиваться. Может, помолимся?
Они помолились, но на этот раз ничего разумного господь им не подсказал. Робину, правда, пришла в голову идея, что от комаров можно укрыться, если целиком погрузиться в воду и дышать через тростинку, но Мелвин напомнил ему о пиявках, и Робин понял, что идея не катит. Зря молились.
— Как думаешь, брат, кто такой Комкон? — спросил вдруг Робин.
— Девкин хозяин, — ответил Мелвин. — А что?
— Ты его знаешь? — спросил Робин.
— Вроде нет, — ответил Мелвин. — Но это ничего не значит. Знаешь, сколько здесь колдунов недоупокоенных? Всех не упомнишь.
— Думаешь, колдун? — заинтересовался Робин. — А я думал, ее с той летающей херни сбросили.
— Не соответствует здравому смыслу, — возразил Мелвин. — Слишком много дополнительных сущностей. Версия с колдуном более правдоподобна.
— Ну да, конечно, — пробормотал Робин и некоторое время молчал. Затем сказал: — Помирать страшно.
— Страшно, — согласился Мелвин. — Но честь дороже.
— Честь дороже всего, — подтвердил Робин. — Даже спасения души.
— Потому что мы благородны, — продолжил Мелвин священную цитату. Но не удержался, сбился на низкий слог: — Ниибически, блядь, благородны.
— Хорошо держишься, брат, — сказал Робин. — Хотел бы я уметь оставаться таким же бесстрастным, как ты, когда так херово.
— Знал я одного рыцаря, — сказал Мелвин, — тоже хотел оставаться бесстрастным, когда херово.
— И что? — поинтересовался Робин.
— Ничего, — пожал плечами Мелвин. — Срубили ему бошку, теперь больше не хочет.
— Умеешь ты, брат, ободрять друзей в тяжелые минуты, — сказал Робин.
— Извини, — сказал Мелвин. — Я, если честно, только снаружи такой бесстрастный, внутри я весь киплю. Наверное, всю ночь буду молиться.
— Я всю ночь не выдержу, — сказал Робин с сожалением. — Помолюсь, сколько осилю, потом пойду спать.
— Да будет так, — сказал Мелвин.
Где-то далеко вдали громко булькнуло, словно болото отозвалось на слова Мелвина утвердительным вздохом. Не иначе, кикиморы шалят.
ГЛАВА ВТОРАЯ. ПРОРЫВ ИЛИ РАЗГРОМ
1
История контакта звездных людей с цивилизацией, именуемой ими РГ-11, любопытна и познавательна. Когда товарищ Горбовский излагал ее Роберту, он начал свой рассказ следующими словами:
— Беспорядок неистребим.
А затем сравнил процесс установления означенного контакта с содомией. А когда Роберт задал недоуменный вопрос — пояснил, что история этого контакта отличается от обычной процедуры контакта примерно в той же мере, в какой содомия отличается от нормальной плотской любви: с первого взгляда все то же самое, а приглядишься — совсем не то.
Первооткрывателей РГ-11 было двое, звали их Джамшут и Фулата Бронштейненко, были они супругами и работали в свободном поиске. Все началось с того, что в бортовом компьютере корабля-разведчика по беспечности Джамшута завелся вирус, а когда Джамшут стал его излечивать, то сделал что-то не то, и следующая деритринитация, совершенная их кораблем, получилась не прямой, а ортогональной.
Джамшут понял это сразу же, как только корабль вышел из гиперпрыжка. На обзорном экране красовалась точная копия Солнечной системы, но все планеты не на своих местах — ежу ясно, ортогональная деритринитация или, по-простому, уход в параллельную вселенную со сдвигом вдоль временной оси. Модуль сдвига, правда, рассчитать не удалось, но Джамшут списал это на последствия вирусной инфекции, перенесенной компьютером.
Капитану корабля, попавшему в такую невероятную ситуацию, инструкция предписывала единственно возможное решение — немедленно совершить обратную деритринитацию и передать в комкон координаты обнаруженного перехода в параллельную вселенную, приняв меры к неразглашению данной информации. Почему Джамшут проигнорировал это предписание — осталось невыясненным.
Корабль вышел на орбиту РГ-11, пилоты провели стандартную серию наблюдений и приблизительно оценили временной сдвиг — что-то около минус тысячи лет. Точное значение вычислить не удалось, потому что обнаружились некоторые мелкие несоответствия, но Джамшут и Фулата списали их на пробелы собственного образования в части древней истории.
Завершив первичные наблюдения, супруги Бронштейненко приняли решение, ставшее для них фатальным. В нарушение всех инструкций они решили установить контакт с аборигенами самостоятельно. В памяти корабля сохранилась запись беседы, в ходе которой было принято это решение, и реплика Фулаты, непосредственно предшествовавшая принятию решения. Реплика эта была такова:
— Приколись, милый, мы там будем как боги!
Территорией контакта супруги выбрали родную Англию, а точкой контакта — большое болото по соседству с интернатом, в котором прошло их детство. В точном соответствии с инструкцией (написанной для совсем другого случая), база была развернута в труднодоступном месте (на клочке твердой земли посреди болота), соединенном с окружающей территорией подъемным мостом или иным подобным устройством, позволяющим изолировать зону контакта в любой момент по желанию уполномоченного сотрудника. Джамшут понял инструкцию буквально и проложил через болото пластиковый подъемный мост, который вскоре перестал быть подъемным, потому что Джамшут случайно затер цифровой ключ, необходимый для включения режима изоляции зоны контакта. Обнаружив это, Джамшут расстроился и проложил через болото второй подъемный мост, который сразу перевел в затопленное положение, потому что иметь сразу два входа в зону контакта было явно излишне. Второй мост был нужен Джамшуту только для того, чтобы формально соблюсти инструкцию, написанную для совсем другого случая.
Пока Джамшут возился с мостами, Фулата посеяла на острове десяток коттеджных домиков, физкультгородок, типовой летний театр, а также много разных саженцев, кустиков и цветочков. И еще добрую сотню разнообразных статуй, дабы аборигены могли ознакомиться с лучшими образцами искусства грядущих эпох.
Две недели спустя на райский остров явилась первая делегация аборигенов, возглавляемая деревенским старостой по имени Патрик и деревенским попом по имени Бонифаций. Первым делом святой отец совершил молебен и окропил святой водой все, до чего смог добрызнуть. Особое внимание он уделил Фулате Бронштейненко — он впервые видел негритянку и подозревал в ней нечто дьявольское. Фулата перенесла кропление смиренно, подозрения отца Бонифация рассеялись, и дальше контакт пошел вполне благополучно, и велик был шанс, что усилия Джамшута и Фулаты увенчаются эпичной победой энтузиазма над инструкциями и здравым смыслом. Но не вышло.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
