Глава 18

— Эй, Сачи... ты говорил, что тебе нужно будет время? — в то же время негромко произнес Ака. Что? — Давай, беги. Я их задержу.

... черт. Ему и впрямь нужно время, чтобы остановить вентилятор — но Ака...

— Доберусь до цели, одна минута — и все будет готово, — пообещал он, крутанув в руке жезл. — Начинай потихоньку отступать.

— Куда это отступать? — последную часть фразы услышали и их противники, особенно — мелкий скаут. — Через лопасти, что ли... черт! Да вы, я смотру, нахрен отбитые.

— Не выражайся! — осуждающе произнесла маленькая проводница, над головой которой сформировались три баанга... цвет и консистенция которых подозрительно напоминали о растворяющем души соке. — Ну же, ребятки, не убегайте. Вы же не хотите огорчать братика Хоакина?

— Вынужден огорчить, — процедил через зубы Сачи. — Терновый путь!

В тот же миг от него ударили три схематичных оранжевых изображения лозы — и если одно прокладывало ему путь прямо по воздуху, поверх лопастей вентилятора, то еще два устремились к противникам. Пусть он и не сможет долго удержать их обоих, но немного времени для Ака он точно выиграет! Конечно, выиграть сам бой у них не получится: как бы Хоакин не хотел понаблюдать за их смертью издали, не пачкая руки, он обязательно вмешается, как только они с Ака начнут побеждать. Они могут лишь мельтешить, ставить препоны, выигрывать время...

По крайней мере, он выиграл немного времени для Ака. Давиду хватило скорость уклониться от захвата лозы — но не Эне: оранжевая светящаяся лоза опутала проводницу, сковывая ее движения. Уже что-то! Ему нужно совсем немного времени, меньше минуты при самом удачном раскладе, тем более что он уже добрался до цели.

Прервав действие двух сдерживающих лоз, чтобы запустить новые лозы в механизм, Сачи обернулся назад... и только поэтому успел вовремя отшатнуться в сторону, чтобы в него не врезался отброшенный ударом противника Ака, к своему счастью, приземлившийся на защитную пластину в центре вентилятора, а не на лопасти. Черт! Неужели этот ребенок настолько силен?

— Точно — нахрен отбитые, — констатировал Давид, закидывая тесак на плечо. — Попытаться замедлить лопасти, чтобы вы могли сбежать, а нас перемололо в фарш... Безумно настолько, что это может даже и сработать. Эй, Эна! Боюсь, нам придется огорчить Хоакина. Давай, захерачь этих мерзких паскуд.

— Не выражайся! — явно машинально отозвалась та.

— Иди на хер! — рявкнул мальчишка... прежде чем отпрыгнуть назад? — Запускай сосуд!

Нет!

Словно в замедленной съемке Сачи смотрел, как сосуд взмывает над вентилятором и несется к ним. Слишком близко... слишком большая площадь накрытия... черт, он не успеет замедлить лопасти! И если он вызовет новые лозы, старые просто перестанут существовать! А поток сока...

... поток сока, устремившийся вниз, наткнулся на новое препятствие.

На спину Ака, закрывшего его своим телом.

Все словно замерло. Он же... он не мог, верно? Он же не умрет?

— Ты что... умереть хочешь? — кое-как, через силу, выдавил он.

— Заткнись, — процедил сквозь зубы былой товарищ. Нет... нет, нет, нет... — Жить с грузом еще чьей-то смерти на сердце... я больше не хочу. Раз уж так все вышло... беги. Беги, забудь все и будь счастлив. Пусть хоть кто-то из нас выжи...

Договорить Ака не успел. Его глаза остекленели — а затем Сачи увидел, как голова его друга буквально тает и растворяется под действием сока.

И это стало последней каплей.

С того дня, как Роэн погибла — практически с теми же словами! — не было ни дня, когда он мог заснуть без гнева и сожаления. Как, черт возьми, как можно было забыть это и жить счастливо, словно ничего не случилось?! Как можно было забыть собственную трусость, что привела к гибели лучшей из них?

И вот теперь та же картина повторилась у него на глазах.

Кошмар вновь воплотился в жизнь.

С яростным криком Сачи бросился в сторону. Нет! Он больше не сбежит и не отступит! Теперь, когда еще один его друг погиб, ему осталось лишь одно: превратить скорбь в силу, а боль — в крушащую мощь его лоз и шипов, что выстелили ему путь к противникам... вернее, к Давиду, который, оскалившись, ринулся вперед по тому же терновому пути. Пропустил над собой одну лозу, уклонился от другой...

... а затем сам путь опутал его ноги — и резко бросил на лопасти.

Какое-то время Сачи стоял, тяжело дыша. За его спиной тело его товарища растворялось в этой колдовской дряни, под ним лопасти вентилятора стремительно окрашивались в красный цвет, впереди стояла дезориентированная смертью напарника Эна — а еще дальше и выше, в выходе одного из технических туннелей, стояла его цель.

На этот раз он не сойдет с Экспресса, пока не умрет Хоакин.

Или же он сам умрет, пытаясь воплотить это в жизнь.

* * *

— Куда?! — прошипела Рьюн, стоило только ее напарнику дернуться. — Нас заметят, если мы выйдем в освещенную часть туннеля! Кому говорю, прижмись к стене, болван!

— Да я готов хоть расцеловать ее! — недовольно огрызнулся Рак, все-таки выполняя ее указания. Кто бы знал, как ее достало с ним работать! — Ну, долго там еще?

— Самоконтроль и подготовка нужны в каждом деле! — не удержавшись, она заехала этому ящеру кулаком по голове. — Так что соберись, и притворись, что ты нормальный копейщик, а не просто дебил с копьями!

Аллигатор на это недовольно заворчал — но притих, что ей и было нужно, а нужно ей было выстроить траекторию для достижения цели. В конце концов, раз уж ей выпало передвигаться по этому лабиринту не в одиночку, а с напарником, надо воспользоваться шансом и попытаться решить хоть часть накопившихся проблем. На самого Уайта нацеливаться глупо, как и на его частицу — даже со всем потенциалом Рака, толком не реализованным, и собственным даром у них просто ничего не выйдет, а они, наоборот, окажутся под ударом. Куда лучше попытаться устранить часть его команды: смерть Боро будет небесполезной, в конце концов, ее глупый Бог не будет при их встрече мучиться совестью из-за того, что его опрометчивые слова толкнули этого идиота в силки их противника.

Но это — лишь приятный бонус.

В конце концов, она нацелилась на совершенно другого человека.

Идеальным для нее раскладом была бы смерть Жулика Сачи и Дэниела Хатчида еще до конца первого этапа испытания; если хоть кто-то из них выживет, угроза катастрофы с участием дьяволов сохранится. Если же выживут двое? Может произойти абсолютно все, что угодно. Она вряд ли сейчас сможет устранить обоих, в конце концов, ей попался слишком неподходящий для того союзник — Рак вряд ли будет молчать о ее махинациях, и если на убийство Дэниела Хатчида еще могут закрыть глаза, то оставление в опасности или убийство союзника... нет. Она и так ходит по слишком тонкой грани, и не имеет права рисковать своим положением. Чтобы достичь своей цели, чтобы направить ее глупого Бога по его пути, она пока еще должна оставаться в живых, а значит, придется принять риски. По крайней мере, у нее еще есть шанс сработаться с Сачи, если он выживет...

Но вот допускать выживания второго, кхм, знатока магии душ она не намерена.

А значит — нужно все тщательно рассчитать, вычленяя нужный путь среди фальшивок, создаваемых "Эмили". Нужно полагаться даже не на свой дар, а на навыки, опыт и предчувствия. Рассчитать расстояние до цели, учесть погрешность колебания потоков шинсу, учесть реакцию Уайта, который вполне может все сорвать, наконец, рассчитать достаточно времени, чтобы после их атаки к ним успела подойти помощь, которую она уже чувствует на периферии доступной ей зоны сенсорики...

Да. Сейчас оптимальный момент.

— Готовься, — собственный голос звучал глухо. — Цель — Дэниел Хатчид... крайний слева в группе противника. Расстояние до цели — шестьсот пятнадцать метров. Погрешность движения потоков шинсу через триста метров в направлении цели — пять метров в секунду, направление — вверх. Атака по моей команде. Готов?

— Спрашиваешь! — недовольно пробурчал Рак, вставая в стойку.

— Тогда начинаем, — одними губами улыбнулась Рьюн.

А в следующий миг ее напарник метнул копье.

... и в тот же миг Дэниел, полезший в карман своего балахона и чуть развернувшийся, заметил приближающееся к нему оружие — и одним слитным движением ушел в сторону, пропуская копье мимо себя, после чего уставился в их сторону, в скрывающую их с Раком темноту коридора.

Ну черт возьми.

— И что теперь? — в голосе крокодила звучала настороженность. Смотрите-ка, у кого тут инстинкт самосохранения прорезался! Хорошо хоть до него дошло, что сражаться с Уайтом слишком опасно...

— Теперь — план "Б", — удрученно вздохнула девушка, выходя на середину коридора, в пятно света — и наблюдая, как впереди Боро, бросив несколько слов своим товарищам, устремляется вперед, чтобы уцепиться за выведенный из невидимого режима орб некроманта и перелететь через открытое пространство внизу. Ну да, вполне предсказуемо, что разбираться с ними направили именно его...

Предсказуемо — и удобно для нее.

В конце концов, теперь ее цель осталась без защиты.

— Какие люди, — приветливо улыбнулась Рьюн, когда противник приблизился к ней на достаточное расстояние, чтобы не надрывать горло. — Вот смотрю на тебя и думаю — надо было мне тогда отвлечь Баама, чтобы не ездил тебе по мозгам. Непредсказуемый ведь результат получился...

— По крайней мере, меня это полностью устраивает, — жестко произнес Боро, выуживая иглу из арсенала. — Во всяком случае, тут уже ничего не исправить.

— Ну да... бывает, — философски пожала плечами девушка. — Как говорится, оторвут тебе руки — и тут уже ничего не попишешь...

От этих слов бровь Боро дернулась. И опять же, предсказуемо — слишком свежо увечье, чтобы он не отреагировал. Но ей это на руку: в конце концов, у нее маловато опыта, чтобы сравняться с противником, и сейчас в ее пользу играет присутствие напарника, увечье мужчины напротив и его несколько нестабильное состояние, которое можно усугубить.

Жаль лишь, что с ее основной целью все не так просто. Но Дэниелом Хатчидом займется совершенно другой человек, и у него лишь один из десяти шансов на выживание.

— ... верно, — голос мужчины напротив звучал глухо. — Ничего не попишешь. Так что ничего личного.

— Аналогично, черепашка, — буквально прорычал крокодил, вцепившись в собственное копье. — Будут какие-то указания, красная черепашка?

— Ничего, с чем бы ты не справился сам, — уголком губ улыбнулась провожатая, выводя из невидимого режима свой посох. — Начинаем.

В тот же момент Рак ринулся вперед. Все же именно эта черта в нем и нравилась Рьюн — его не надо уговаривать, чтобы набить кому-нибудь морду...

* * *

— Нет, ну это было нагло! — лишь покачал головой Хоакин, и Дэниел отвел взгляд от вступившего в бой Боро, вместо этого подмечая, как все яростней сражается внизу Сачи. — Выкладывается на полную! И Ака отдал жизнь за товарища... пха-ха-ха-ха-ха! Что за хрень? Глянь, что творят... а ведь все равно помрут! Просто чума! Эй, Дэниел, почему ты не смеешься? Разве не смешно?

Нет. Не смешно. Смешно ему не было совсем — была только горечь и какое-то странное недоумение. По идее, он должен быть удовлетворен, что хоть один из этих придурков умер, вот только ничего подобного Дэниел не чувствовал. Да еще и те слова, что сказал Ака напоследок... черт, да чем он вообще думал? Думал, что его жертва искупит его трусость в тот день? Глупость несусветная.

Нет. Это было слишком легко. Ака, даже заплатив душой, слишком легко за все отделался.

Тем временем стоящее рядом чудовище резко прекратило смеяться — и Дэниел напрягся, готовясь к неприятностям. Что-то не так?

— Ты пришел... Винсенте, — следующие слова прозвучали неожиданно. Что? Они уже здесь? Он развернулся — чтобы увидеть выходящих из темноты туннеля Винсенте и Арлен Грейс. Какого черта? Чем они вообще думали, идя сюда?!

— Да, Хоакин, — с этими словами Винсенте распахнул книгу, которую он нес, и над страницами начал материализовываться белый меч из шинсу. — Я пришел положить этому конец. После нашей битвы один из нас исчезнет.

— Вот значит как? — Хоакин повернулся назад с хищной усмешкой на лице. — Так значит, скоро Бог воскреснет в этом теле... ведь исчезнешь именно ты!

С этими словами он единым слитным движением ринулся по направлению к своим противникам. Первый его удар пришелся на рябь барьеров, вспыхнувших перед Винсенте — и именно это дало и части Уайта, и Кандидату возможность контратаковать.

— Ты ничего не знаешь! — между белыми и серебряными вспышками шинсу слышался взбешенный крик Хоакина. — Черт! Мы все еще похожи на того слабака, которым были до нашего слияния? А, Винсенте? До того, как мы все стали Едины, мы были простыми избранными из десяти великих семей! То, что мы стали Едины и покорили Башню!!! То, что стали так сильны!!! То, что стали офицером!!! То, что возвысились над другими, став одним из Богов FUG!!! Все! Это сделал...

— Тон убавь! — раздался из облака шинсу взбешенный крик... а затем коридор залила серебряная вспышка от ряда лучей — и Хоакин от мощности ударов проехался на несколько метров назад, даром что заслонился мечом... а когда свет рассеялся, стало видно раздраженную Кандидата, вытягивающую руку из-за плеча Винсенте. Пожалуй, с толковым проводником, специализирующимся на поддержке, у части Уайта действительно есть шанс противостоять Хоакину, учитывая даже то, что Давид уже умер, а его сила поглощена. — Винсенте... помнишь, о чем мы говорили?

— Та твоя идея? Хорошо, попробуем, — покосился на напарницу беловолосый мальчик. — Готовься.

— С какими же отбросами ты связался, Винсенте... — по лицу бывшего Убийцы пробежала тень гадливости. — Или это только для того, чтобы защититься от меня? В конце концов, ты всегда был хорош в обороне... и лишь в обороне. Больше зацикливался на защите, чем на нападении. Сильный меч, который, увы, не может принести победу...

— Верно, — бесстрастно ответил его собеседник, не поддавшись на очевидную провокацию. — Мой меч всегда отличался от столь враждебного твоего... и именно так я привык выживать. Однако тебе никогда не приходилось заботиться о выживании — в моих воспоминаниях ты всегда был "гением".

— Так как ты только оборонялся, среди сверстников я не мог одолеть лишь тебя, — кажется, Хоакина зацепили эти слова. — Ведь ты только защищался... Меня это так выбешивало! Мы с тобой такие разные!

— Верно, — повторился Винсенте. — Но в чем-то мы были похожи... и именно поэтому мы смогли слиться воедино. Но объединить силы с тобой стало ошибкой. Слишком много грехов ты совершил, когда мы стали Едины. Ты сожрал души стольких людей ради получения их силы, и в итоге мы оказались здесь потому, что ты перешел все границы, решив прибегнуть к мощнейшей магии. Нельзя отринуть все ради одной лишь силы, Хоакин.

Какое-то время Хоакин лишь молчал... а потом посреди коридора раздался смех.

— Пха-ха-ха... нельзя отринуть все ради силы? — отсмеявшись, продолжил он. — Ты так жаждал силы, чтобы убить нашего отца, что пошел на запретное слияние со своими братьями и сестрами. Ты вступил в ряды FUG, предав семью, и забрал множество жизней, будучи Убийцей — а в итоге тебе не удалось получить еще больше силы, ты оказался здесь, и даже теперь пытаешься забрать души братьев и сестер, чтобы воскреснуть. Как же так? Разве можно отринуть все... думаешь, у тебя есть право говорить подобное?